мной сейчас, то лишь  благодарЯ
вашему примеру.
     - Ќет, нет, Њикеле, никакой пример не поможет человеку бездарному.  Ћн,
беднЯга, будет делать все, на что  только  способен,  и  это  лишний  повод,
чтобы сильные и одаренные помогали ему. Ђ ты разве не чувствуешь  радости  и
не гордишьсЯ тем, что сейчас сделал?
     - ‚ы правы, отец, вы всегда видите самые честные и благородные  стороны
моего характера, лучше даже,  чем  Я  сам.  Ћ  Џьетранджело,  ты  не  умеешь
читать, а менЯ научил тысЯче вещей, тебе  неизвестных!  €,  однако,  это  ты
проливаешь свет в мою душу, и  на  каждом  шагу  Я  чувствую  себЯ  слепцом,
которому ты открываешь глаза!
     - ‘лавно   сказано!   -    с    простодушным    восторгом    воскликнул
Џьетранджело. - ЏрЯмо хоть записывай! ЏолучаетсЯ совсем как у  актеров,  что
говорЯт со сцены всЯкие красивые фразы. Љак это ты  сказал?  Џовтори-ка!  ’ы
обратилсЯ ко мне на ты и назвал по имени, словно вспоминал старого друга,  а
не  стоЯл  тут  же,  рЯдом.  Ђх,  до  чего  же  люблю  Я   красивые   слова!
"Џьетранджело, ты не умеешь читать..." - вот как ты начал... Ђ потом  назвал
себЯ слепцом, которому Я, мол, открываю глаза, это Я-то, бедный невежда!  Ќо
сердцем Я хорошо вижу все, что касаетсЯ  тебЯ,  Њикеле.  џ  хотел  бы  уметь
писать стихи на чистом тосканском наречии, а могу только  кропать  вирши  на
родном сицилийском; нужно только, чтобы рифмы складывались  на  "и"  или  на
"у", тогда что-то получаетсЯ. ‘ложил бы Я тогда чудную песню про любЯщего  и
скромного сына, который приписывает старику отцу все  хорошее,  что  есть  в
нем самом. „а, песню! Ќет в мире ничего лучше, чем хорошаЯ  песнЯ!  џ  много
их знаю, да не все мне нравЯтсЯ, к каждой хотел бы  прибавить  что-то,  чего
ей не хватает. Љстати, придетсЯ мне петь сегоднЯ за ужином. •м! •м! Ђ Я  еще
наглоталсЯ здесь пыли! Ќу да ничего,  в  буфетной  длЯ  нашего  брата  винца
нынче будет достаточно. Ђ ты что же, не  пойдешь  туда  с  нами?  ‚идно,  не
любишь чокатьсЯ с кем  попало.  Ђ  может,  ты  и  прав.  ѓоворЯт,  будто  ты
загордилсЯ, но, с другой стороны, ты ведь парень непьющий  и  скромный,  так
что и поступай как знаешь. ‚ конце концов, что ты там ни  говори  и  что  ни
делай, не быть тебе простым ремесленником, как Я. ‘ейчас  ты  помогаешь  мне
как подручный, и это похвально, но  вот  погоди,  расплатимсЯ  мы  с  нашими
маленькими долгами, и ты  вернешьсЯ  в  ђим:  Я  хочу,  чтобы  ты  продолжал
обучатьсЯ благородному искусству, которое так любишь.
     - Ђх, отец, каждое  ваше  слово  терзает  мне  сердце!  Ќаши  маленькие
долги! „а ведь это Я наделал их, и не только  ради  своего  учениЯ,  а  ради
пустых забав, из-за глупого, ребЯческого  тщеславиЯ!  Џодумать  только,  что
каждый год моего пребываниЯ в ђиме стоит всего вашего трудового заработка!
     - Ќу и что? „лЯ кого же мне и зарабатывать, как не длЯ сына?
     - Ќо вы лишаете себЯ...
     - Ќичего Я себЯ не  лишаю.  ‚сюду,  где  работаю,  Я  нахожу  дружбу  и
доверие и, если не считать рюмки-другой доброго винца,  этого  стариковского
молочка,  а  оно,  слава  богу,  и  не  редкость  и  не   дорого   в   нашем
благословенном краю, так мне ничего и не надо. Ќу что  может  быть  нужно  в
мои  годы?  €  о  будущем  мне  тоже  не  приходитсЯ  думать.  ‘естра   твоЯ
трудолюбива, она найдет себе хорошего мужа. Ђ моЯ судьба  уже  не  изменитсЯ
до  самого  последнего  днЯ.  Ќичему  новому,  такому,  что  могло  бы   мне
пригодитьсЯ, Я уже не научусь.  Љ  чему  же  мне  копить  деньги?  —тобы  ты
получил их в свои зрелые годы? Ќо это  было  бы  безумием,  это  значило  бы
лишить  тебЯ,  молодого,  возможности  учитьсЯ  и  самому  обеспечить   свою
будущность?
     - Ђ менЯ, отец, страшит как раз ваше будущее!  ‘тарость  -  это  утрата
сил, недуги, беспомощность, бедность! Ђ что, если все ваши  жертвы  окажутсЯ
напрасными? ‚друг у менЯ не хватит ни мужества,  ни  ума,  ни  бодрости,  ни
таланта? ‚друг Я не сумею  добитьсЯ  успеха,  удачно  выдать  замуж  сестру,
обеспечить вам достаток и покой на старости лет?
     - Џолно, полно!  ‘омневатьсЯ  в  себе,  когда  ты  полон  самых  лучших
стремлений, значит искушать провидение. Ќо положим, что случитсЯ даже  самое
худшее, - мы все равно не пропадем. Џусть из  тебЯ  выйдет  самый  заурЯдный
художник, на хлеб-то  ты  всегда  заработаешь,  а  так  как  ты  неглуп,  то
научишьсЯ довольствоватьсЯ теми благами, какие будут тебе  по  карману,  как
это делаю Я. Ђ Я хоть и  небогат,  бедным  себЯ  не  считаю,  поскольку  мои
потребности никогда не  превышают  моих  доходов.  ќта  философиЯ  тебе  еще
непонЯтна, ибо твои годы - это годы больших стремлений и больших  надежд,  а
вот если ты потерпишь неудачу, тогда ты эту философию поймешь. Џока Я  такой
неудачи еще не предвижу и потому не проповедую тебе умеренность.  Ќо  важнее
всего - умение владеть собой. ’от, кому при игре в  кольца  везет,  себЯ  не
помнит от радости. Ћн выигрывает и хвалит себЯ за то, что решилсЯ играть.  Ђ
тот, кто напрасно ломал копьЯ, возвращаЯсь  домой,  говорит  себе:  "Њне  не
повезло, больше Я не играю". Ќо и он кое-что выиграл, ибо  приобрел  опыт  и
получил хороший урок. Ћднако Я чувствую, что  вечерний  ветерок  уже  осушил
пот на моем старом лбу; пойду, подкреплюсь  в  буфетной,  ты  же,  раз  тебе
нечего здесь больше делать, ступай домой.
     - Ђ вы, отец, когда вернетесь?
     - џ, Њикеле, не знаю, ни когда,  ни  каким  способом.  ‚се  зависит  от
того, будет ли мне за  ужином  весело.  ’ы  знаешь,  в  общем-то  Я  человек
воздержанный и не пью больше того, что требуетсЯ, чтобы  утолить  жажду,  но
когда менЯ заставлЯют петь, смеЯтьсЯ  и  болтать,  Я  увлекаюсь,  прихожу  в
веселое,  возвышенное  настроение,  уношусь  за  облака.  ’огда  уж   нечего
говорить мне, что пора идти  спать.  Ќо  ты  не  беспокойсЯ,  Я  не  свалюсь
где-нибудь в углу, вино не делает  из  менЯ  скотину,  напротив,  прибавлЯет
ума,  и  как  зашумит  у  менЯ  в  голове,   так   Я   становлюсь   особенно
рассудительным. Љ тому же завтра на рассвете придетсЯ здесь  еще  поработать
вместе со всеми, убрать то, что мы соорудили  за  неделю;  глотнув  вина,  Я
буду бодрее, чем если бы провел ночь в постели.
     - ‚ы должны презирать менЯ за то, что Я не  умею,  как  вы,  черпать  в
вине эту сверхчеловеческую силу.
     - „а ты никогда даже и попробовать не хотел! -  воскликнул  старик,  но
тут  же  прервал  себЯ:  -  €  хорошо  делал!  ‚  твои  годы  это   излишнее
возбуждающее.  ќх,  когда  Я  был  молод,  один  мимолетный  женский  взглЯд
придавал мне больше силы, чем нынче придал бы  весь  кнЯжеский  погреб.  Ќу,
доброй ночи, мой мальчик.
     ‘ этими словами  Џьетранджело  взошел  на  только  что  построенную  им
приставную деревЯнную лесенку -  разговор  происходил  в  саду,  где  старик
растЯнулсЯ на траве, чтобы немного передохнуть. Ќо Њикеле  остановил  его  и
сам медлил с уходом.
     - Ћтец, - сказал он с  необычайным  волнением,  -  а  вы  имеете  право
оставатьсЯ в зале после того, как съедутсЯ знатные гости?
     - Ђ то как же, - ответил Џьетранджело, удивленный  волнением  юноши.  -
Ќас выбрали по нескольку мастеров от  каждого  ремесла,  всего  человек  сто
самых лучших работников, следить за тем,  чтобы  все  было  в  порЯдке.  Џри
таком  большом  скоплении  народа  может  пошатнутьсЯ  рама,   сорватьсЯ   и
загоретьсЯ  от  огней  люстры  холст,  может  произойти  тысЯча   несчастных
случаев, и  на  месте  должно  находитьсЯ  достаточное  число  рабочих  рук,
готовых в любую минуту помочь беде. Ѓыть может, нам и нечего  будет  делать,
и тогда мы весело проведем всю ночь за столом. Ќо случись что - мы  тут  как
тут. Ѓолее  того  -  мы  имеем  право  ходить  везде,  чтобы  проверЯть,  не
загорелось ли где-нибудь, нет  ли  где  беспорЯдка,  не  чадЯт  ли  гаснущие
свечи, не готова ли упасть картина, люстра, ваза или что там еще. Њы  всегда
можем понадобитьсЯ, вот мы и ходим дозором, всЯк в  свою  очередь,  хотЯ  бы
длЯ того, чтобы в залу не пробрались жулики.
     - € вам заплатЯт за эту лакейскую службу?
     - „а, заплатЯт, если мы  захотим.  ’ому,  кто  делает  это  от  чистого
сердца, кнЯжна поднесет небольшой подарок, а длЯ такого старого  друга,  как
Я, у нее всегда найдутсЯ приветливые слова и милостивое внимание.  Ќо  пусть
Я за это ничего не получу, Я считаю своим долгом преданно  служить  синьоре,
которую Я так почитаю. ‘ам Я, правда,  еще  не  нуждалсЯ  в  ее  помощи,  но
видел, как она помогала попавшим в беду,  и  знаю,  что  она  своими  руками
перевЯзала бы мои раны, если бы увидела менЯ раненым.
     - „а, да, Я все это  знаю,  -  с  мрачным  видом  промолвил  Њикеле.  -
„оброта, сострадание, благотворительность, подачка!
     - Џора, пора, синьор Џьетранджело, - сказал проходивший мимо  лакей,  -
надо вам переодетьсЯ. ‘нимайте передник, вот уж гости  съезжаютсЯ.  €дите  в
гардеробную или сначала в буфетную - это уж как вам самим угодно.
     - ‚ерно! - ответил Џьетранджело. - Ђ то мы тут  в  слишком  затрапезном
виде,  чтоб  оставатьсЯ  среди  нарЯдной  публики.  Џрощай,  Њикеле,   пойду
переоденусь, а ты иди спать.
     Њикеле взглЯнул на свое  запыленное  и  во  многих  местах  испачканное
платье, и к нему вернулась  всЯ  его  гордость.  Ћн  медленно  спустилсЯ  по
ступенькам в большую залу и прошел мимо начавших  уже  съезжатьсЯ  блестЯщих
господ.
     ‚ тот момент, когда он  выходил,  какой-то  молодой  человек,  как  раз
входивший в залу, довольно грубо толкнул его. Њикеле готов был вспылить,  но
сдержалсЯ, увидев, что юноша не менее озабочен, чем он сам.
     ќто  был  молодой  человек  лет  двадцати  пЯти,  небольшого  роста   и
прелестной наружности. Џравда, было что-то странное в лице  его  и  походке,
так что Њикеле невольно обратил на него внимание, сам, впрочем, не  понимаЯ,
что именно заинтересовало его в незнакомце. Ћднако, видимо, в самом  деле  в
нем было что-то необычайное, ибо привратник, проверЯвший его входной  билет,
несколько раз перевел глаза с кусочка картона на посетителЯ и  обратно,  как
бы желаЯ лишний раз убедитьсЯ,  что  все  в  порЯдке.  Ќе  успел  незнакомец
сделать и трех шагов, как  глаза  других  прибывающих  гостей  обратились  к
нему, словно под влиЯнием какого-то  внезапно  охватившего  всех  недуга,  и
Њикеле, все еще стоЯвший у дверей, услышал, как  одна  дама  сказала  своему
кавалеру:
     - Љто это? џ его не знаю.
     - џ тоже, - ответил ее спутник, - но  что  вам  до  этого?  Ќеужели  вы
думаете, что в таком многолюдном собрании,  какое  ожидаетсЯ  здесь,  вы  не
встретите новых лиц?
     - Љонечно, встречу, - ответила дама, - мы увидим на этом  платном  балу
весьма любопытное смешение лиц, и это нас немало позабавит. „лЯ начала  Я  и
займусь нашим молодым человеком. Ћн как вошел, так  и  стал  под  первой  же
люстрой, словно не знает, куда ему двинутьсЯ дальше в  этой  огромной  вале.
‚зглЯните же на него, он, право, очень необычен, этот красивый мальчик.
     - ‚ас, Я вижу,  этот  мальчик  очень  занимает,  -  сказал  кавалер;  в
качестве любовника или мужа он знал наизусть все  уловки  своей  сицилийской
подруги, и потому, вместо того  чтобы  смотреть  туда,  куда  указывала  ему
дама, он обернулсЯ назад, желаЯ убедитьсЯ, не с  умыслом  ли  она  отвлекает
его внимание направо и не передает ли одновременно налево  любовной  записки
или не обмениваетсЯ ли с кем-нибудь взглЯдом. Ќо в силу добродетели  или  по
воле  случаЯ  дама  в  эту  минуту  была  искренней  и  смотрела  только  на
неизвестного.
     Њикеле не уходил, хотЯ и не думал больше о  человеке,  толкнувшем  его;
он заметил в глубине залы белое платье и диадему из брильЯнтов,  сверкавших,
как бледные звезды, и хотЯ на балу было немало других дам в белых платьЯх  и
немало брильЯнтовых диадем, он  сразу  узнал  кнЯжну  Ђгату  и  уже  не  мог
отвести от нее глаз.
     „ама и кавалер, говорившие о молодом  незнакомце,  удалились,  и  возле
Њикеле послышались новые речи:
     - Ќе помню где, но Я видела это лицо, - сказала одна синьора.  ЉрасиваЯ
бледнаЯ женщина, шедшаЯ с ней под руку,  воскликнула  тоном,  который  вывел
Њикеле из задумчивости:
     - Ђх, боже мой, как похож!..
     - —то с вами, моЯ дорогаЯ?
     - Ќичего. Џросто одно воспоминание... сходство... Ќо нет, это не то...
     - Ђ в чем дело?
     - џ скажу вам потом, а сейчас взглЯните вон на того приглашенного.
     - Ќа того невысокого юношу? Ќо Я, право, не знаю его.
     - џ тоже не знаю, но он до ужаса похож на одного человека, который...
     Ѓольше  Њикеле  ничего  не  расслышал,  так  как  красавица,  удалЯЯсь,
понизила голос.
     Љто же был этот неизвестный, который, едва войдЯ в  залу,  произвел  на
всех такое сильное впечатление? Њикеле взглЯнул ему вслед и увидел,  как  он
повернул обратно, словно желаЯ выйти из залы.  Ќо  внезапно  он  остановилсЯ
перед Њикеле и спросил его голосом, вкрадчивым как у женщины:
     - Ѓудьте добры, скажите мне, друг мой, котораЯ из всех  прекрасных  дам
на этом балу кнЯжна Ђгата Џальмароза?
     - Ќе знаю, - ответил  Њикеле,  движимый  каким-то  непонЯтным  чувством
недовериЯ и ревности.
     - ђазве вы с ней не знакомы? - продолжал таинственный гость.
     - Ќет, сударь, - сухо ответил Њикеле.
     Ќезнакомец вернулсЯ в залу и смешалсЯ с толпой, котораЯ  быстро  росла.
Њикеле следил за ним взглЯдом и в манерах  его  обнаружил  много  странного.
Џравда, одет он был по последней моде и даже с изысканностью,  граничащей  с
дурным вкусом, но казалось, что костюм стеснЯл его,  словно  он  никогда  не
носил черного фрака и узких ботинок. ‚месте с тем черты  его  и  весь  облик
выражали  гордость  и  благородство,  не  свойственные  обычно   горожанину,
нарЯдившемусЯ в воскресное платье.
     Џовернувшись, чтобы уйти,  Њикеле  увидел,  что  стражник,  стоЯвший  с
алебардой в руке у дверей, тоже смущен видом незнакомца.
     - Ќе знаю, кто это, - сказал он  мажордому  Ѓарбагалло,  подошедшему  к
нему, - у менЯ, правда,  есть  знакомый  крестьЯнин,  похожий  на  него,  но
только это не он.
     - ќто, должно быть, прибывший вчера греческий кнЯзь,  -  сказал  другой
служитель, - или человек из его свиты.
     - Ђ  не  то,  -  продолжал  стражник,  -  кто-нибудь   из   египетского
посольства.
     - €ли, - добавил Ѓарбагалло, -  какой-нибудь  левантинский  купец.  Љак
сменЯт эти люди свою одежду на европейскую, так их и узнать нельзЯ. Ћн  что,
купил билет при входе? ’ы не должен был допускать этого.
     - „а нет, билет был у него в руках, и Я видел, как он  раскрытым  подал
его привратнику; тот еще сказал: "Ђ, подпись ее светлости".
     Ќо Њикеле не слышал этого разговора, он уже подходил к Љатании.
     Ћн вошел в бедное свое жилище  и  сел  на  кровать;  но  спать  ему  не
хотелось. Ћн откинул назад волосы - они  жгли  ему  лоб  -  и  на  пол  упал
небольшой цветок. ’о был  белый  цикламен.  Љаким  образом  обломилсЯ  он  и
запуталсЯ у него в волосах? Џо правде говорЯ,  тут  нечего  было  удивлЯтьсЯ
или смущатьсЯ: там, где Њикеле только что работал, двигалсЯ,  ходил  взад  и
вперед, все было усыпано бесчисленным множеством самых разных цветов!
     Ќо этого Њикеле не  помнил.  Ћн  помнил  только  огромный  букет  белых
цикламенов, который держала кнЯжна Џальмароза  в  тот  момент,  когда  он  с
трепетом нагнулсЯ, чтобы поцеловать ей руку. Ћн поднес цветок  к  губам:  от
него исходил одурЯющий запах.  Њикеле  стиснул  голову  обеими  руками:  ему
казалось, что он сходит с ума.


        IX

        Њ€‹Ђ

     ‘мЯтение нашего юного художника объЯснЯлось двумЯ  причинами:  с  одной
стороны, то была страннаЯ, бессмысленнаЯ ревность к кнЯжне  Ђгате,  внезапно
охватившаЯ  его  подобно  приступу  лихорадки,  с  другой  -   досада,   что
благороднаЯ дама до сих пор не высказала своего мнениЯ о  его  работе.  ‘амо
собой разумеетсЯ, что Њикеле волновали отнюдь не корыстные  соображениЯ,  не
желание получить большую или меньшую награду. Џока он  находилсЯ  во  власти
вдохновениЯ, мнение синьоры  его  весьма  мало  тревожило.  …му  важно  было
одно - только бы работа его удалась и он сам осталсЯ бы ею  доволен.  Џотом,
убедившись,  что  у  него  что-то  получаетсЯ,  и  еще   не   увидев   своей
таинственной  покровительницы,  он  подумал:  а  найдутсЯ  ли  в  этом  краю
просвещенные знатоки, способные по одной пробной работе оценить  его  талант
живописца? ‚ сущности, до самой последней минуты он был так  занЯт  работой,
что не успел еще осознать, насколько это его беспокоит.
     ’олько оставшись один, он вдруг почувствовал,  как  мучает  его  мысль,
что в эту минуту там, во дворце, судЯт его творение, а он не может при  этом
присутствовать. Ќо что мешало ему быть там? Ќе низкое положение  в  обществе
преграждало ему туда  путь,  а  острое  чувство  ложного  стыда,  превозмочь
которое он не находил в себе силы.
     Ђ ведь Њикеле ни как человек, ни как художник  не  отличалсЯ  робостью.
ЌесмотрЯ на юные годы, он уже немало думал о  своей  будущности  и  довольно
Ясно представлЯл себе удачи и превратности  ожидавшей  его  судьбы.  ’еперь,
ощутив свое малодушие, он сначала удивилсЯ и пыталсЯ побороть  его,  но  чем
больше от проверЯл себЯ, тем больше убеждалсЯ в  своей  слабости,  не  желаЯ
сознатьсЯ в ее причине. Ќо мы откроем ее читателю.
     …го огорчало и страшило то, что он до сих пор не знает,  как  отнеслась
к  его  работе  кнЯжна  Ђгата.  Џьетранджело  сообщил  ему  еще  утром,  что
накануне, в воскресенье, ее светлость приходила осматривать залу, но сам  он
при этом не присутствовал, а потому  не  знает,  что  она  говорила.  ‘иньор
Ѓарбагалло, находившийсЯ из-за непомерных хлопот по устройству  праздника  в
весьма дурном расположении духа, говорил с ним очень сухо,  но  о  том,  что
кнЯжна высказала неудовольствие или что-либо раскритиковала,  не  сказал  ни
слова. "Ѓудь покоен, - прибавил  добрЯк  Џьетранджело  со  своей  всегдашней
уверенностью, - кнЯжна в подобных вещах толк  знает  и  останетсЯ  довольна.
’ы,  без  сомнениЯ,  превзошел  все  ее  ожиданиЯ".  Њикеле  позволил   себе
поддатьсЯ этой уверенности, не придаваЯ особого значениЯ  тому,  оправдаетсЯ
она или нет. Ћн подумал, что если кнЯжна и не очень разбираетсЯ в  живописи,
то вокруг нее вскоре  поЯвитсЯ  достаточно  знатоков,  чтобы  подсказать  ей
правильное мнение. Ђ  теперь  он  страшилсЯ  суда  этих  людей,  потому  что
страшилсЯ суда кнЯжны. „а, она обратила на него взглЯд, пронизавший  его  до
глубины души, но она ничего ему  не  сказала;  ни  одно  слово  похвалы  или
одобрениЯ не сопровождало этого взглЯда, правда, более  чем  благосклонного,
но именно потому и загадочного. Ђ что, если выражение ее лица обмануло  его,
если, устремив на него свои прекрасные, отуманенные негой глаза, она  в  это
времЯ думала о ком-то другом... о своем возлюбленном, быть  может,  ибо  что
бы там ни говорил ЊаньЯни, но у нее, наверное, есть возлюбленный!
     Џри одной мысли  об  этом  Њикеле  весь  похолодел.  …му  представилась
кнЯжна об руку с этим счастливым смертным, ради которого она,  должно  быть,
и отказывалась от брака. ђассеЯнным взглЯдом окидывали они росписи  молодого
художника, словно хотели сказать: "Љакое нам до всего этого  дело?  „лЯ  нас
нет ничего прекрасного, ничто на свете не существует, кроме нас двоих".
     ‚конец измученный этими безумными мыслЯми, Њикеле, чтобы побороть  свою
слабость и успокоитьсЯ, принЯл блестЯщее решение.
     "‹Ягу спать, - сказал он себе, - и забудусь сном, высплюсь  хорошенько,
пока там обсуждают мои работы, горЯчатсЯ, может быть  спорЯт.  ‡автра  утром
отец придет будить менЯ и скажет, увенчан ли Я  лаврами,  или  освистан.  Ќе
все ли мне равно, в конце концов".
     …му в самом деле это  было  настолько  безразлично,  что  вместо  того,
чтобы раздеватьсЯ и ложитьсЯ спать, он вдруг стал  одеватьсЯ,  собираЯсь  на
бал.  Џо  какой-то  странной  рассеЯнности  он   тщательно   причесал   свои
прекрасные волосы, которые, быть может, показались бы слишком  длинными  длЯ
чопорного аристократа, но великолепно оттенЯли  умное  и  одушевленное  лицо
Њикеле. ‘ величайшим старанием он смыл с себЯ все следы работы, надел  самое
тонкое белье  и  лучшее  платье,  и  когда  взглЯнул  на  себЯ  в  маленькое
зеркальце, то нашел не без основаниЯ, что он не менее элегантен,  чем  любой
другой гость, приглашенный на кнЯжеский бал.
     Џриготовившись, таким образом, лечь спать, он  вышел  из  дома,  но  не
сделал и десЯти шагов, как заметил, что по странной рассеЯнности идет  прЯмо
ко дворцу Џальмароза. ЌегодуЯ на самого  себЯ,  он  вернулсЯ,  скинул  фрак,
швырнул его на  постель  и,  открыв  окно,  остановилсЯ  в  нерешительности,
колеблЯсь между героическим намерением  лечь  спать  и  неодолимым  желанием
пойти на бал.
     „ворец сверкал перед его глазами тысЯчью  огней,  и  вместе  с  прочими
звуками этой шумной ночи до его ушей  доносились  звуки  оркестра.  ‘о  всех
сторон катились кареты. Ќикто не спал ни в городе, ни  в  его  окрестностЯх.
Ѓыло только девЯть часов вечера, и Њикеле  совсем  не  клонило  ко  сну.  Ћн
закрыл окно и решил взЯтьсЯ за книгу, но под руку ему попалсЯ только  цветок
цикламена, который прежде, в порыве досады, он бросил на стол.
     Ћн  вдохнул   тонкий,   волнующий   аромат   мускуса,   исходивший   из
бледно-розовой сердцевины этого прелестного маленького цветка, и  перед  ним
вдруг возникли и закружились совершенно  осЯзаемые  образы:  женщины,  огни,
цветы,  брызжущие  фонтаны,  голубое  пламЯ  брильЯнтов,  и  рЯдом  с  этими
реальными картинами поЯвлЯлись, как это бывает во  сне,  другие,  совершенно
фантастические. Џрекрасные античные плЯсуньи,  написанные  им  под  куполом,
стали медленно отделЯтьсЯ от холста и, приподнЯв выше колен  свои  лазоревые
или  пурпурные  туники,  проскальзывали  в  толпу,  мимоходом   бросаЯ   ему
сладострастные  взглЯды  и  загадочно  улыбаЯсь.  ЋпьЯненный  желанием,   он
устремлЯлсЯ за ними, преследовал их, терЯл их  из  виду,  пыталсЯ  найти  их
снова, стараЯсь схватить и удержать - одну за развевающийсЯ поЯс, другую  за
прозрачный пеплум, но тщетно растрачивал он силы,  тщетно  расточал  мольбы:
он не мог остановить их, не мог удержать.
     ‚друг какаЯ-то женщина, всЯ в белом, медленно  прошла  мимо,  и  к  ней
одной устремилось его  непостоЯнное  сердце.  Ћна  остановилась  перед  ним,
взглЯнула на него каким-то  застывшим  взглЯдом,  но  мало-помалу  глаза  ее
стали оживлЯтьсЯ, и из них заструилось обжигавшее его  пламЯ.  ‡астыв  у  ее
ног, он видел, как она склонЯетсЯ к нему, он уже ощущал на лбу  ее  дыхание,
но в эту минуту неистоваЯ вереница  римских  куртизанок  опутала  его  сетью
разноцветных тканей и, кружась вихрем, умчала под самый купол. € вот он  уже
один стоит на своих лесах,  перепачканный  краской,  в  запЯтнанном  платье,
изнемогаЯ, задыхаЯсь,  в  ужасающем  одиночестве,  еле  освещенный  неверным
сумеречным светом. ‚ холодных и  пустых  залах  царит  молчание,  и  от  его
видениЯ осталсЯ лишь небольшой измЯтый цветок, чей аромат  он  так  страстно
вдыхал, что исчерпал его до конца.
     ќта фантасмагориЯ совсем измучили Њикеле, и он в  испуге  отшвырнул  от
себЯ цикламен. "Ѓыть может, - подумал он, - в испарениЯх его  таитсЯ  что-то
одурЯющее, Ядовитое". Ћднако  уничтожить  цветок  он  был  не  в  силах.  Ћн
поставил его в стакан с водой, снова открыл окно и задумалсЯ.
     - Ћткуда эти страданиЯ, - говорил он себе, - в чем их  причина,  какова
цель?  Ќеужели  одного  женского  взглЯда  или  отдаленного   вида   шумного
праздника достаточно, чтобы бурное мое воображение так разыгралось?  Ќу  что
ж,  если  оно  в  самом  деле  так  неистово,  дадим  ему  волю.  ‹ицезрение
действительной жизни должно либо усмирить его, либо дать ему новую  пищу.  џ
или успокоюсь, или муки мои станут иными; не все ли равно!
     - —то это ты разговариваешь сам  с  собой,  Њикеле?  -  раздалсЯ  вдруг
нежный голос, в то времЯ как  дверь  его  комнаты  приоткрылась  у  него  за
спиной. Ћбернувшись, он увидел свою сестренку Њилу:  босиком,  закутаннаЯ  в
пидемию - темный плащ, обычную одежду местных крестьЯнок, она робко  подошла
к нему.
     ’рудно было представить себе девушку милей, изЯщней  и  ласковей  Њилы;
Њикеле всегда нежно любил ее, однако в эту  минуту  поЯвление  ее  несколько
раздосадовало его.
     - —то тебе нужно здесь, крошка? - спросил он. - € почему ты не спишь?
     - Љак  это  можно  спать,  -  воскликнула  она,  -  когда  через   наше
предместье без конца катЯт кареты  и  дворец  кнЯжны  сверкает  там,  вдали,
словно звезда? Ќет, мне все равно не уснуть. Џравда,  Я  обещала  отцу,  что
лЯгу вовремЯ и  не  побегу  к  дворцу,  чтобы  вместе  с  другими  девушками
поглЯдеть на бал через приоткрытые двери. ‚от Я и легла, и  хотЯ  даже  сюда
долетали звуки скрипок и сердце мое невольно билось в такт музыке, Я  честно
старалась уснуть, но тут прибежала моЯ подруга Ќенна и стала  звать  менЯ  с
собой.
     - Љак, бежать ночью  к  дворцу,  окруженному  толпой  лакеев,  нищих  и
бродЯг, да еще вместе с этой взбалмошной Ќенной? Ќет, ты этого не  сделаешь.
џ не позволю тебе.
     - ќ, синьор братец, не принимайте столь  строгого  отеческого  тона,  -
ответила обиженным голосом Њила. - Ќеужто Я так  безрассудна,  что  способна
послушатьсЯ Ќенну? џ прогнала ее, и теперь она далеко, а Я  совсем  было  уж
заснула, как вдруг услыхала, что вы ходите и разговариваете. џ  решила,  что
отец вернулсЯ вместе с вами, но, заглЯнув в щелку, увидела, что вы  один,  и
тогда...
     - € тогда, вместо того чтобы  заснуть,  ты  пришла  сюда  поболтать  со
мной?
     - Џо правде говорЯ, мне вовсе не хочетсЯ так  рано  ложитьсЯ  спать,  и
отец ведь не запрещал мне слушать и наблюдать издали все, что происходит  во
дворце. Ђх, как, должно быть, там красиво! Ђ из твоего окна,  Њикеле,  видно
гораздо лучше, дай же мне вволю насмотретьсЯ отсюда на  эти  Яркие,  веселые
огни!
     - Ќет, дитЯ мое, нынче ночью ветер холодный, а ты едва одета. џ  сейчас
закрою окно и лЯгу, и ты тоже ложись. ‘покойной ночи.
     - ѓоворишь, что лЯжешь, а сам разоделсЯ,  длЯ  чего  это,  скажи-ка  на
милость? Ќет, Њикеле, ты обманываешь менЯ, ты идешь посмотреть на  праздник,
ты войдешь в залу. ђучаюсь, что ты приглашен, только не хочешь  сказать  мне
это.
     - Џриглашен? Ќет,  моЯ  беднаЯ  сестричка,  таких  людей,  как  мы,  не
приглашают на подобные празднества; если мы  входим  туда,  то  как  простые
рабочие, а не гости.
     - Ќе все ли равно, лишь бы оказатьсЯ там! ’ы, значит, войдешь  в  залу?
Ђх, как бы Я хотела быть на твоем месте!
     - —то это у тебЯ за страсть все видеть собственными глазами?
     - Њожет ли быть что-нибудь  радостнее,  чем  видеть  то,  что  красиво,
Њикеле? Љогда ты рисуешь прекрасное лицо, Я смотрю на него  даже  с  большим
наслаждением, чем ты, который создал его.
     - Ќо  если  бы  ты  попала  на  бал,  тебе  пришлось  бы  спрЯтатьсЯ  в
какой-нибудь нише, иначе бы тебЯ увидели и заставили уйти, и  ты  все  равно
не смогла бы ни танцевать, ни показать себЯ.
     - Џусть так, Я видела бы, как танцуют другие, а это уже много.
     - ’ы еще настоЯщий ребенок, Њила! Ќу, спокойной ночи!
     - ‡начит, ты не хочешь взЯть менЯ с собой, Њикеле?
     - Љонечно, нет, да и не могу. ’ебЯ заставЯт уйти,  а  мне  пришлось  бы
разбить голову тому дерзкому лакею, который  посмел  бы  при  мне  оскорбить
тебЯ.
     - Љак, неужели там не найдетсЯ крохотного уголка, величиной  с  ладонь,
где мне можно было бы спрЯтатьсЯ? ‚едь Я такаЯ маленькаЯ! ‚зглЯни,  Я  могла
бы поместитьсЯ в твоем шкафу. ‚прочем, тебе даже незачем брать менЯ с  собой
в залу, доведи менЯ только до дверей: отец не станет сердитьсЯ, знаЯ, что  Я
пришла с тобой.
     Њикеле  прочитал  Њиле  целую  проповедь  на  тему  о   ее   ребЯческом
любопытстве и страстном, неодолимом желании насладитьсЯ зрелищем  блестЯщего
светского общества. Ћн забыл, что самого его мучило то же  искушение  и  что
он дождатьсЯ не мог минуты, когда  окажетсЯ  один,  чтобы  скорее  поддатьсЯ
ему.
     ’олько  тогда  Њикеле  сказал,  что  идет  помогать  отцу  следить   за
убранством  залы,  Њила  согласилась  остатьсЯ  дома,  но  тЯжело  при  этом
вздохнула.
     - Ќу что ж, - сказала она,  с  трудом  отрываЯсь  от  окна,  -  значит,
нечего об этом и думать. ‚прочем, Я сама во всем виновата:  знай  Я  раньше,
что мне так сильно захочетсЯ пойти  на  этот  бал,  Я  попросила  бы  кнЯжну
пригласить менЯ.
     - ‚от ты опЯть начинаешь  говорить  глупости,  а  Я-то  думал,  что  ты
наконец образумилась. Ќу как могла бы кнЯжна пригласить тебЯ, даже  если  бы
ей пришла в голову подобнаЯ фантазиЯ?
     - Љонечно, могла бы, разве она не хозЯйка в своем доме?
     - Љак бы не так! —то сказали бы все эти чопорные старые вдовы, все  эти
знатные дуры, увидев, как среди их благородных, похожих  на  куклы,  дочерей
танцует маленькаЯ Њила в своем бархатном корсаже и полосатой юбке?
     - Ќу и что? џ, быть может, оказалась бы там лучше их всех, и  старых  и
молодых.
     - ќто еще ничего не доказывает.
     - „а, Я знаю; но ведь кнЯжна у себЯ во дворце полноправнаЯ  хозЯйка  и,
ручаюсь, пригласит менЯ на первый же бал, который ей вздумаетсЯ дать.
     - ’ы что же, попросишь ее об этом?
     - Љонечно! џ знакома с ней, и она очень менЯ любит. Њы с ней друзьЯ.
     ‘ этими словами Њила выпрЯмилась и стала такой смешной и  прелестной  в
своей напускной важности, что Њикеле, рассмеЯвшись, поцеловал ее.
     - Њне нравитсЯ эта твоЯ уверенность, - сказал он. -  Љ  чему  мне  тебЯ
разочаровывать? ’ы и без того скоро утратишь иллюзии  золотого  детства.  Ќо
если ты так хорошо знаешь кнЯжну, расскажи мне о  ней  подробней,  расскажи,
как это ты так близко познакомилась с ней? Ђ Я об этом и не знал.
     - Ђга, Њикеле, теперь тебЯ разбирает любопытство, а прежде ты  обо  мне
и не думал! Ќу, раз ты так долго менЯ не расспрашивал, подожди теперь,  пока
мне придет охота отвечать тебе.
     - ’ак, значит, у вас с кнЯжной какие-то секреты?
     - Њожет быть! Ќо тебе-то какое до этого дело?
     - „о кнЯжны мне и вправду нет дела. “  нее  прекрасный  дворец,  Я  там
работаю, она мне платит, ничто другое менЯ сейчас  не  интересует.  Ќо  все,
что касаетсЯ моей сестренки, не  может  быть  длЯ  менЯ  безразличным  и  не
должно оставатьсЯ длЯ менЯ тайной, не так ли?
     - ’еперь ты льстишь мне, чтобы заставить менЯ говорить, так  вот  же  и
не скажу тебе ничего! џ только  покажу  тебе  одну  вещь,  и  глаза  у  тебЯ
сделаютсЯ совсем круглые от удивлениЯ! Ќа, смотри, что ты  скажешь  об  этой
безделушке?
     ‘ этими словами Њила вынула из-за корсажа золотой  медальон,  усыпанный
крупными брильЯнтами.
     - Ћни отличной воды, - сказала она, - и стоЯт уйму денег.  Њне  хватило
бы их на целое приданое, если бы Я вздумала продать их. Ќо только  Я  ни  за
что не расстанусь с ними, это подарок моего лучшего друга.
     - € этот друг - кнЯжна Џальмароза?
     - „а, Ђгата Џальмароза. ‚идишь, ее вензель вырезан на медальоне?
     - ‚ самом деле. Ќо что же находитсЯ внутри этого драгоценной вещицы?
     - ‚олосы, чудесные, светло-каштановые, почти русые волосы, вьющиесЯ  от
природы и тонкие-претонкие.
     - Ќо это не волосы кнЯжны, она брюнетка.
     - ‡начит, ты ее наконец увидел?
     - „а, недавно. Ќо скажи мне наконец, Њила, чьи же волосы ты  носишь  на
сердце, да еще в столь дорогом медальоне?
     - Ђх ты, какой любопытный! €, как все любопытные, ничего  не  видишь  и
ни о чем не догадываешьсЯ. Ќеужели ты не узнаешь их, не помнишь, как они  ко
мне попали?
     - Џо чести говорЯ, нет.
     - ’ак приложи их к  своим,  и  ты  все  поймешь,  хотЯ  голова  твоЯ  и
потемнела немного за этот год.
     - Ђх, милаЯ моЯ сестричка! „а, теперь припоминаю,  что  ты  отрезала  у
менЯ надо лбом прЯдь волос в тот день, когда покинула ђим. € ты так  бережно
их сохранила!
     - џ носила их  в  маленьком  черном  мешочке.  Њой  друг  кнЯжна  Ђгата
спросила менЯ однажды, что за реликвию ношу Я на груди,  и  Я  сказала,  что
это волосы моего единственного, горЯчо любимого брата; она  попросила  их  у
менЯ, обещаЯ вернуть на следующий день. Ђ назавтра отец принес  мне  от  нее
эту драгоценность с твоими волосами  внутри.  Џравда,  их  стало  как  будто
меньше  -  видно,  ювелир,  вкладываЯ  их  в  медальон,  украл  немного  или
потерЯл...
     - ЏотерЯл - это возможно, - сказал, улыбаЯсь,  Њикеле,  -  но  украл...
Ќет, мои волосы имеют ценность только длЯ тебЯ, Њила.


        X

        ‡ЂѓЂ„ЉЂ

     - Ќо как же возникла, скажи мне, твоЯ дружба  с  кнЯжной?  -  продолжал
немного погодЯ Њикеле. - € какую услугу оказала ты ей, что она сделала  тебе
подобный подарок?
     - Ќикакой. Џросто отец с ней в хороших отношениЯх и однажды  взЯл  менЯ
с  собой  во  дворец,  чтобы  представить  кнЯжне.  џ  ей  понравилась,  она
обласкала менЯ и просила стать ее другом, и  Я  тотчас  это  ей  обещала.  џ
провела с ней наедине целый день, мы гулЯли по дворцу и по  саду,  и  с  тех
пор Я хожу туда, когда вздумаетсЯ,  и  знаю,  что  менЯ  всегда  встретЯт  с
радостью.
     - € часто ты там бываешь?
     - ‘ того днЯ была там только два раза - ведь Я познакомилась с  кнЯжной
совсем недавно. Ђ последнюю неделю из-за подготовки к  празднику  во  дворце
все было вверх дном, Я знала это и  не  хотела  мешать  моей  милой  кнЯжне,
когда у нее было столько забот. Ќо через два или  три  днЯ  Я  пойду  к  ней
опЯть.
     - ’ак вот, значит, и всЯ твоЯ тайна? Џочему же ты так долго  не  хотела
открыть ее мне?
     - „а потому что кнЯжна, прощаЯсь со мной, сказала: "Џрошу  тебЯ,  Њила,
никому не рассказывай, как чудесно мы провели этот день и  как  мы  с  тобою
подружились. “ менЯ есть  причины  просить  тебЯ  сохранить  эту  тайну.  ’ы
узнаешь их позже, а Я верю, что могу положитьсЯ на твое слово, если  ты  мне
дашь его". Џонимаешь теперь, Њикеле, Я не могла не пообещать ей этого.
     - Џрекрасно, но сейчас ты, значит, нарушила свое слово?
     - Ќичуть не нарушила. ’ы ведь длЯ менЯ не чужой. Ђ кнЯжна, конечно,  не
предполагала, что Я буду скрывать что-либо от брата или отца.
     - ‡начит, отцу все известно?
     - Љонечно, Я сразу же все ему рассказала.
     - € он не удивилсЯ подобной прихоти кнЯжны, не встревожилсЯ?
     - —ему же тут удивлЯтьсЯ?  ‚от  твое  удивление,  Њикеле,  кажетсЯ  мне
странным и даже немного обидным. ђазве Я  не  могу  внушить  чувство  дружбы
хотЯ бы и кнЯжне? Ђ почему отец должен был встревожитьсЯ?  ђазве  дружба  не
доброе, не прекрасное чувство?
     - Ђ менЯ, дитЯ мое, подобнаЯ дружба если не  тревожит,  то,  во  всЯком
случае, удивлЯет. ЏостарайсЯ хоть как-нибудь объЯснить мне ее.  Ѓыть  может,
отец оказал какую-либо большую услугу кнЯжне Ђгате?
     - Ћн выполнил во дворце много  прекрасных  живописных  работ,  украсил,
например, стены столовой чудесным орнаментом из листьев.
     - „а,  Я  видел,  но  все  это  щедро  оплачено.  „олжно  быть,  кнЯжна
благоволит к отцу за его живой характер и бескорыстие?
     - „а, должно быть. ђазве не привЯзываютсЯ  к  отцу  все  те,  кто  хоть
ненадолго с ним сходитсЯ?
     - „а, верно. ’ак, значит,  эта  важнаЯ  дама  проЯвлЯет  к  тебе  такой
интерес благодарЯ нашему достойному отцу?
     - —то ты, Њикеле, ну какаЯ она важнаЯ дама! Ћна просто  чуднаЯ,  добраЯ
женщина.
     - Ћ чем  же  она  целый  день  говорила  с  тобой,  такой  юной,  почти
ребенком?
     - Ћна задала мне тысЯчу вопросов, обо мне, о нашем отце, о том, как  мы
жили в ђиме, о твоих занЯтиЯх, о наших семейных делах, о наших  вкусах.  Ћна
заставила менЯ рассказать, кажетсЯ, всю  нашу  жизнь,  изо  днЯ  в  день,  с
самого моего рождениЯ. џ так много говорила, что к вечеру даже устала.
     - Ћна, значит, ужасно любопытна, эта знатнаЯ дама;  ведь,  в  сущности,
какое ей до нас дело?
     - џ об этом не думала. „а, пожалуй, ты прав, она  несколько  любопытна.
Ќо так приЯтно отвечать на ее вопросы - она слушает  с  таким  интересом,  и
притом так  приветлива.  Ќе  говори  мне  о  ней  ничего  дурного,  иначе  Я
рассержусь на тебЯ!
     - Ќу так кончим этот разговор,  и  боже  менЯ  упаси  заронить  в  твою
ангельски невинную душу семена недовериЯ или страха. €ди же, ложись, а  менЯ
во дворце ждет отец. ‡автра мы еще потолкуем об этом твоем приключении,  ибо
в твоей жизни это ведь настоЯщее чудесное приключение - такаЯ пылкаЯ  дружба
с прелестной кнЯжной... котораЯ сейчас думает о тебе не более,  чем  о  паре
туфель, которые были на ней вчера... ‚прочем, не принимай такого  обиженного
вида. Њожет статьсЯ, что в один прекрасный  день,  скучаЯ  от  праздности  и
одиночества,  кнЯжна  Џальмароза  снова   пошлет   за   тобой,   чтобы   еще
поразвлечьсЯ твоей болтовней.
     - ’ы говоришь о том, чего не знаешь, Њикеле. ЉнЯжна никогда  не  бывает
праздной, а коли ты так о ней думаешь, Я тебе вот  что  скажу:  несмотрЯ  на
всю ее доброту, говорЯт, что с людьми нашего званиЯ  она  держитсЯ  довольно
холодно. Ћдни считают ее поэтому гордой, другие  -  застенчивой.  Ђ  дело  в
том, что с рабочими  и  слугами  она  разговаривает,  правда,  приветливо  и
вежливо, но очень-очень мало! ‚се знают эту ее особенность, и  иногда  люди,
работавшие у нее годами, так никогда и не слыхали звука  ее  голоса  и  едва
видели ее в ее же собственном доме. Џотому-то ее дружественное  отношение  к
отцу и ко мне вовсе не показное, а самое настоЯщее; это настоЯщаЯ дружба,  и
все твои насмешки не помешают мне верить ей. „оброй  ночи,  Њикеле,  сегоднЯ
ты не очень-то мне нравишьсЯ, раньше ты не был таким насмешником. ’ы  словно
хочешь  сказать,  что  Я  всего-навсего  маленькаЯ  девочка  и  менЯ  нельзЯ
полюбить.
     - Ќу, что касаетсЯ менЯ, Я совсем этого не думаю, потому что хоть ты  и
маленькаЯ девочка, но Я обожаю тебЯ!
     - Љак вы сказали, братец? ‚ы менЯ обожаете? Ђх, какое  красивое  слово!
Џоцелуйте же менЯ.
     € Њила бросилась в объЯтиЯ брата.  Ћн  нежно  обнЯл  ее,  и  когда  она
опустила свою  прекрасную  темноволосую  головку  ему  на  плечо,  поцеловал
длинные косы, ниспадавшие на полуобнаженную спину молодой девушки.
     ‚друг он оттолкнул ее, мучительно содрогнувшись. ‚се жгучие мысли,  час
тому назад волновавшие его мозг, предстали перед ним как угрызениЯ  совести,
и ему показалось, что уста его недостаточно  чисты,  чтобы  дать  прощальный
поцелуй юной сестре.
     Ќо едва он осталсЯ один, как тотчас же выбежал  из  своей  комнаты,  не
закрыв даже двери, и стремительно шагнул за порог старого  дома.  Ќеотступно
преследуемый своими мечтами, он, по правде говорЯ,  не  заметил  пройденного
расстоЯниЯ, и ему показалось, будто из своей мансарды он прЯмо  перенессЯ  к
мраморному перестилю  дворца.  Ђ  между  тем  от  крайних  домов  предместьЯ
Љатании до виллы кнЯжны было около лье.
     Џервое лицо, попавшеесЯ ему на глаза при входе в залу,  был  тот  самый
незнакомец, с которым он  прежде  столкнулсЯ  при  выходе.  Њолодой  человек
медленно   удалЯлсЯ,    вытираЯ    лоб    обшитым    кружевами    платочком.
‡аинтересованный Њикеле невольно подумал, уж не переодетаЯ ли  это  женщина,
и решительно подошел к нему.
     - Ќу как, сударь, - спросил он, - удалось вам увидеть кнЯжну Ђгату?
     Џогруженный в свои думы незнакомец быстро поднЯл голову и посмотрел  на
Њикеле странным взглЯдом, полным такой подозрительности  и  даже  ненависти,
что того обдало холодом. Ќет, то  не  был  взглЯд  женщины,  то  был  взглЯд
мужчины, и притом  мужчины  сильного  и  пылкого.  —увство  враждебности  не
свойственно молодым сердцам, и сердце Њикеле  сжалось,  как  от  неожиданной
боли.  …му  показалось,  будто  незнакомец  тайком  нащупывает  рукою   нож,
спрЯтанный под атласным, затканным золотом жилетом, и Њикеле остановилсЯ,  с
изумлением следЯ глазами за каждым его движением.
     - —то это значит? - произнес незнакомец вкрадчивым голосом,  совершенно
не соответствующим выражению гнева и угрозы, сверкнувших  в  его  глазах.  -
’олько что вы были рабочим, а теперь одеты как дворЯнин?
     - „ело в том, что Я ни то и ни другое, - ответил с улыбкой Њикеле. -  џ
художник, работающий здесь, во дворце. ‚ам  этого  достаточно?  Њой  вопрос,
видимо, задел вас, но один вопрос стоит другого; вы ведь тоже обратились  ко
мне, не знаЯ менЯ.
     - ‚ы что, намерены смеЯтьсЯ надо мной, сударь? - сказал незнакомец.  Ћн
говорил на чистом итальЯнском Языке, без малейшего  акцента,  выдававшем  бы
его греческое или  левантинское  происхождение,  в  котором  заподозрил  его
Ѓарбагалло.
     - Ќисколько, - ответил Њикеле, - если Я обратилсЯ к вам с вопросом,  то
без всЯкого злого умысла; прошу простить мне мое любопытство.
     - ‹юбопытство? Џочему  любопытство?  -  произнес  неизвестный,  стиснув
зубы и цедЯ слова совершенно на сицилийский манер.
     - Џраво, не знаю! - ответил Њикеле. -  Ќо  к  чему  столько  разговоров
из-за случайно брошенного слова; Я не имел намерениЯ оскорбить вас. …сли  вы
все еще недовольны, не ищите повода длЯ ссоры, ибо Я отступать не намерен.
     - ќто вы, сударь, ищите  ссоры!  -  воскликнул  незнакомец,  бросаЯ  на
Њикеле взглЯд, еще более грозный, чем прежде.
     - —естное слово, сударь, вы просто сумасшедший, - сказал Њикеле,  пожав
плечами.
     - ‚ы правы, - ответил тот, - ибо терЯю времЯ на то, что слушаю глупца!
     …два незнакомец  произнес  это  слово,  как  Њикеле  бросилсЯ  к  нему,