й,  наконец  освободившись,  вытЯгиваетсЯ,
словно крыло птицы, но тотчас же откидываетсЯ назад и  снова  закручиваетсЯ,
только в обратную сторону. ’о же происходит и с другими  лепестками,  и  вот
цветок, едва распустившись,  уже  весь  растрепан  и  смЯт,  словно  вот-вот
увЯнет. Ќо он не увЯдает, он живет, и живет долго. ќто печальный  цветок,  и
потому Я всюду ношу его с собой".
     "Ќет, нет, он не похож на вас, - сказал  маркиз,  -  ибо  его  открытаЯ
сердцевина щедро дарит свой аромат  любому  ветру,  тогда  как  ваше  сердце
таинственно  закрыто  даже  длЯ  самой  скромной,   самой   нетребовательной
преданности!"
     ’ут их прервали, но Я уже знал достаточно. ‘ этого днЯ Я  тоже  полюбил
цикламены и стал выращивать их в своем  палисаднике;  но  Я  не  осмеливаюсь
срывать их и вдыхать их аромат, он мучает менЯ, сводит с ума!
     - ЊенЯ тоже! - воскликнул Њикеле. - Ћ да, это опасный запах! Ќо  что-то
не слышно больше грохота карет, ЊаньЯни. „олжно быть, сейчас закроют  ворота
виллы. Њне нужно вернутьсЯ к отцу. —то бы он  там  ни  говорил,  он,  должно
быть, падает от усталости, Я могу ему понадобитьсЯ.
     € друзьЯ направились к бальной зале.
     Ћна  была  пуста.  ‚исконти  и  его  товарищи  тушили  огни,  все   еще
боровшиесЯ с дневным светом.
     - € к чему было давать  этот  праздник?  -  продолжал  ЊаньЯни,  обводЯ
глазами огромную залу. —ерез  открытые  двери  в  нее  уже  проникал  унылый
голубоватый рассвет, тогда как  купол  быстро  погружалсЯ  во  тьму,  отчего
громаднаЯ зала казалась вдвое выше. - ЉнЯжна могла иначе помочь бедным, и  Я
все  еще  не  понимаю,  зачем  понадобилось   ей   подчинЯтьсЯ   требованиЯм
общественной благотворительности, ей, котораЯ до  сих  пор  творит  добро  с
такой  таинственностью.  Љакое  чудо  произошло  в  жизни   нашей   скромной
благодетельницы? € вот Я, готовый, кажетсЯ,  отдать  за  нее  жизнь,  вместо
того чтобы радоватьсЯ, чувствую себЯ словно оскорбленным и не могу думать  о
ней  без  горечи.  џ  любил  ее  такой,  какой  она  была,  а  излечившаЯсЯ,
утешившаЯсЯ, общительнаЯ, она  стала  мне  непонЯтной.  ‡начит,  все  теперь
узнают ее и полюбЯт? Ќикто не станет называть  ее  сумасшедшей,  не  скажет,
что она совершила преступление, скрывает страшную тайну, искупает свой  грех
благочестивыми делами, хотЯ на самом деле ненавидит род человеческий?  Љакой
Я безумец! џ сам боюсь излечитьсЯ и завидую,  что  она,  быть  может,  вновь
обрела свое счастье!.. ‘кажи мне, Њикеле, а вдруг  она  решила  ответить  на
любовь маркиза ‹а-‘ерра и  завтра  пригласит  двор  и  всю  знать  города  и
окрестностей, чтобы торжественно  отпраздновать  во  дворце  свою  помолвку?
‘егоднЯ она задала царственный праздник.  Ѓыть  может,  завтра  она  устроит
праздник народный? Ћна словно хочет примиритьсЯ со всеми. ‚еликие  и  малые,
все будут веселитьсЯ на ее свадьбе! Ќу и потанцуем же мы! ЉакаЯ радость  длЯ
нас, не правда ли? € какаЯ добраЯ эта кнЯжна!
     Њикеле прекрасно понимал горькую иронию, звучавшую в словах его  друга,
и хотЯ его тоже охватило странное волнение при мысли о браке кнЯжны Ђгаты  с
маркизом ‹а-‘ерра, однако он сумел совладать с собой. …го сердце  тоже  было
сильно задето, но удар нанесен был слишком недавно  длЯ  того,  чтобы  юноша
осмелилсЯ  или  удостоил  назвать  чувство,  которое   испытывал,   любовью.
ЃезрассуднаЯ  страсть  ЊаньЯни  служила  ему   предупреждением:   он   жалел
товарища, но находил, что в странном его положении есть нечто  унизительное,
и не хотел следовать его примеру.
     - ‚озьми себЯ в руки, друг, - сказал он  ему.  -  ’акой  дивный  ночной
праздник невольно возбуждает воображение, особенно если  ты  на  нем  только
зритель. Ќо солнце уже поднимаетсЯ над горизонтом  и  скоро  прогонит  прочь
все призраки и сновидениЯ. џ словно пробудилсЯ от какого-то  фантастического
сна. ‘лышишь, на дворе уже поют птицы! Ђ здесь остались лишь прах и  дым.  џ
уверен, что твоЯ безрассуднаЯ страсть далеко не всегда  бывает  так  сильна,
как сейчас, в минуту волнениЯ и потери воли. „ержу пари, что,  проспав  часа
два и вернувшись к работе, ты почувствуешь  себЯ  другим  человеком.  џ  уже
ощущаю благотворное влиЯние обыденной жизни  и  обещаю  тебе,  что  когда  в
следующий раз мимо нас пройдет эта бледнаЯ тень, Я  не  стану  оспаривать  у
тебЯ ее взглЯда.
     - …е взглЯда! - воскликнул ЊаньЯни с горечью. - …е взглЯда! Ђх, ты  мне
напомнил тот взглЯд, который она бросила на тебЯ еще до  того,  как  началсЯ
бал, когда она впервые увидела твое лицо... Љакой взглЯд! Ѓоже мой! …сли  бы
он упал на менЯ только раз  в  жизни,  Я  тотчас  убил  бы  себЯ,  чтобы  не
возвращатьсЯ к действительности, не  жить  рассудком  после  такой  иллюзии,
такого восторга! € ты, Њикеле, ты почувствовал передаваемое тебе  пожирающее
пламЯ ее взглЯда. Ќа миг оно зажгло и тебЯ, и если бы не  мои  насмешки,  ты
до сих пор с упоением вспоминал бы его. Ќо какое мне теперь до  этого  дело?
џ  вижу,  что  она  потерЯла  рассудок,  что  она  нарушила  свое  свЯщенное
печальное одиночество, что она любит кого-то - тебЯ ли, маркиза ли,  не  все
ли равно? Џочему она так подчеркивает свою благосклонность  к  твоему  отцу,
которого знает не больше  года?  Њой  отец  работает  на  нее  с  самого  ее
рождениЯ, а она едва ли знает его по имени. “ж  не  хочет  ли  она  увенчать
свое противоестественную жизнь поступком совсем уже безумным!  Ќе  хочет  ли
она искупить тиранию и роковую славу своего  отца,  взЯв  в  мужьЯ  дитЯ  из
народа, чуть ли не подростка?
     - „а ты  сошел  с  ума,  -  сказал  смущенный  и  готовый  рассердитьсЯ
Њикеле. - Џоди подыши свежим воздухом, ЊаньЯни,  и  не  воображай,  будто  Я
разделЯю твои заблуждениЯ, вызванные лихорадкой. ‚  этот  час  кнЯжна  Ђгата
засыпает спокойным сном, не вспоминаЯ ни твоего, ни моего имени. …сли она  и
удостоила менЯ благосклонным взглЯдом, то лишь потому, что  любит  живопись,
и моЯ работа ей понравилась.
     - Џосмотри, друг, - продолжал  молодой  художник,  указываЯ  на  фигуры
своих  росписей,  которых  уже  касалсЯ  румЯный   луч   утреннего   солнца,
проникавший в залу, - вот длЯ менЯ единственнаЯ реальность,  опьЯнЯющаЯ  мою
жизнь! Џусть прекраснаЯ кнЯжна выходит за маркиза ‹а-‘ерра,  Я  буду  только
рад. Ћн очень любезный человек,  и  лицо  его  мне  нравитсЯ.  џ  же,  когда
захочу,  напишу  богиню  более  совершенную  и  менее  загадочную,  чем  эта
бесцветнаЯ Ђгата.
     - ’ы? Ќесчастный! Ќикогда! - с негодованием воскликнул ЊаньЯни.
     - џ согласен, что она красива,  -  продолжал,  улыбаЯсь,  Њикеле,  -  Я
хорошо рассмотрел ее, и не без пользы длЯ себЯ. џ взЯл у нее,  не  спрашиваЯ
позволениЯ, все изЯщество и очарование  ее  образа,  чтобы  воспроизвести  и
идеализировать его по прихоти собственной фантазии.
     - Њне не раз говорили,  что  у  художников  ледЯное  сердце,  -  сказал
ЊаньЯни, с изумлением и ужасом глЯдЯ  на  Њикеле.  -  ’ы  видел  грозу,  что
бушует во мне, и осталсЯ холоден, и еще издеваешьсЯ надо мной!  Њне  стыдно,
что Я открыл тебе свое безумие. Ђх куда мне бежать теперь, где спрЯтатьсЯ?
     ЊаньЯни в отчаЯнии бросилсЯ  прочь,  и  Њикеле  осталсЯ  один  в  почти
опустевшей зале. ‚исконти гасил последние  огни.  Џьетранджело,  прежде  чем
уйти,  помогал  навести  некоторый  порЯдок  в  зале,  которую  должны  были
разобрать вечером того же днЯ.
     Њикеле принЯлсЯ помогать ему, но довольно лениво. ‘обственные  раздумьЯ
несколько умерЯли его  пыл,  и  он  чувствовал  себЯ  и  духовно  и  телесно
совершенно разбитым усталостью.
     ‚незапнаЯ вспышка ЊаньЯни огорчила его; молча подавив в себе отклик  на
волнение друга, он упрекал себЯ в том, что не сумел выразить сочувствие  его
горю и дал ему уйти, не успокоив его. Ќо и сам он, в свою очередь,  невольно
испытывал некоторое раздражение. ЊаньЯни, пожалуй, зашел слишком уж  далеко,
желаЯ внушить ему, будто он стал предметом  внезапной  страсти  кнЯжны.  ќто
казалось до того  нелепым,  до  того  неправдоподобным,  что  Њикеле,  более
сдержанный и воспитанный в свои восемнадцать лет, чем когда-либо  мог  стать
ЊаньЯни, только пожимал плечами от жалости.
     Ћднако самолюбие - это столь упрЯмый  и  столь  дерзкий  советчик,  что
минутами Њикеле вновь  слышал  внутренний  голос  твердивший  ему:  "Ђ  ведь
ЊаньЯни прав.  ђевность  дала  ему  проницательность,  которой  нет  у  тебЯ
самого. Ђгата любит тебЯ, она влюбилась в  тебЯ  с  первого  взглЯда.  „а  и
почему бы ей не полюбить тебЯ?"
     Њикеле одновременно и упивалсЯ этими приступами тщеславиЯ,  от  которых
кровь приливала к его лицу, и в то же времЯ стыдилсЯ их.  …му  не  терпелось
поскорее вернутьсЯ домой, чтобы забытьсЯ сном  и  окончательно  успокоитьсЯ.
Ћднако он хотел дождатьсЯ отца,  а  тот,  усердный  и  неутомимый,  все  еще
продолжал  хлопотать,  находЯ  себе  тысЯчу  мелких  дел,  принимаЯ  тысЯчу,
казалось бы, излишних предосторожностей.
     - Џотерпи еще немножко, - сказал ему добродушный Џьетранджело, - Я  сию
минуту кончу. Њне, видишь ли, важно, чтобы наша добраЯ  кнЯжна  могла  спать
спокойно, чтобы никто до самого  вечера  не  заходил  сюда  и  не  шумел,  а
главное, чтобы нигде, ни в одном  уголке,  не  осталось  бы  горЯщей  свечи.
’еперь-то пуще всего и  надо  опасатьсЯ  пожара.  Ќу  что  за  ротозей  этот
‚исконти! ‹ампа-то в гроте все еще  горит,  отсюда  вижу.  Џоди  потуши  ее,
Њикеле, да смотри не закапай маслом диван.
     Њикеле вошел в грот наЯды,  но,  прежде  чем  потушить  лампу,  не  мог
отказать себе в удовольствии еще  минуту  полюбоватьсЯ  прелестной  статуей,
которую сам украсил прекрасными зелеными растениЯми, еще  раз  взглЯнуть  на
диван, где перед ним, как дивное сновидение, Явилась кнЯжна Ђгата.
     "Љакой молодой она казалась и как была хороша! - говорил он себе.  -  €
как этот влюбленный маркиз смотрел на нее! Ћн не в силах был  скрыть  своего
обожаниЯ, и оно невольно  передавалось  самым  чувствительным  струнам  моей
души. Ќа балу Я видел и  других  мужчин:  они  смотрели  на  нее  с  дерзким
вожделением, и все мое существо трепетало от негодованиЯ. ‚се они любЯт  ее,
каждый по-своему, эти знатные синьоры, а она не любит никого!"
     € взглЯд Ђгаты, подобно молнии, сверкнул в его памЯти,  затмеваЯ  своим
блеском все - и доводы рассудка, и страх показатьсЯ смешным,  и  сомнениЯ  в
себе.
     Џогрузившись в мечты, Њикеле  потушил  лампу  и  опустилсЯ  на  подушки
дивана, в ожидании того, что отец окликнет его; он надеЯлсЯ еще  насладитьсЯ
несколькими минутами блаженного отдыха,  прежде  чем  покинуть  этот  дивный
грот.
     Ќо  усталость  одолевала  его.  Ћн  уже  не  в  силах  был  боротьсЯ  с
призраками, рожденными его воображением. ‚первые за двадцать четыре часа  он
мог спокойно посидеть в одиночестве. …ще несколько минут  он  грезил  наЯву.
Њгновенье спустЯ он уже спал глубоким сном.


        XVIII

        ЊЋЌЂ•€

     ‘колько минут, а  может  быть,  и  секунд,  длилось  это  непреодолимое
оцепенение, Њикеле не мог сказать.  Џылкое  воображение,  быстро  летЯщее  в
сфере грез, проделывает такой путь  и  превозмогает  одним  скачком  столько
препЯтствий, что времЯ не может  больше  служить  ему  мерилом,  особенно  в
первые мгновениЯ.
     ‘транный сон приснилсЯ Њикеле. Ѓудто какаЯ-то женщина  осторожно  вошла
в грот, приблизилась к нему, склонилась над его лицом и  долго  смотрела  на
него. Ћн чувствовал, как  ароматное  дыхание  ласкает  его  чело,  ему  даже
чудилось, будто он ощущает  огонь  ее  взглЯда,  страстно  устремленного  на
него. Ќо видеть ее он не мог, ибо в гроте было темно, да он  и  не  в  силах
был  поднЯть  отЯжелевшие  веки.  Ќо   то   была   Ђгата:   сердце   Њикеле,
воспламененное близостью этой женщины, твердило ему, что это она.
     Ћн попыталсЯ проснутьсЯ, чтобы заговорить с ней, и тогда она  коснулась
своими свежими и нежными губами его лба и  запечатлела  на  нем  долгий,  но
такой легкий поцелуй, что он, сраженный радостью, затрепетал от страха,  что
это только сон, и не в состоЯнии был ответить на него.
     "Ќо ведь это сон, увы, всего лишь сон!" - говорил  он  себе,  продолжаЯ
спать, но в конце концов именно страх пробудитьсЯ заставил  его  проснутьсЯ;
так обычно  во  сне  инстинктивное  и  страстное  желание  продлить  иллюзию
заставлЯет ее только скорее рассеЯтьсЯ.
     Ќо какой то был  странный  и  настойчивый  сон!  Њикеле  открыл  глаза,
приподнЯлсЯ, опираЯсь на  дрожащую  руку,  увидел  и  услышал,  как  убегает
приснившаЯсЯ ему женщина. Џортьера у входа в грот была  опущена,  в  темноте
он  различил  лишь  неЯсную  фигуру;  послышалсЯ  шелест  шелкового  платьЯ,
портьера приоткрылась  и  вновь  закрылась  так  быстро,  словно  привидение
проскользнуло, даже не коснувшись ее.
     Њикеле бросилсЯ было вслед за ним, но кровь его так бурно  приливала  к
сердцу, что он не в состоЯнии был устоЯть на ногах и вновь  упал  на  диван.
Џрошла целаЯ минута, прежде чем он  пришел  в  себЯ  и  устремилсЯ  к  синей
бархатной портьере, отделЯвшей его от залы.
     ’репещущей рукой приоткрыл он ее и  очутилсЯ  лицом  к  лицу  с  отцом,
который весело и спокойно сказал ему:
     - ќге, мой мальчик, ты, Я вижу, вздремнул здесь  немножко?  Ќу,  теперь
все прибрано. Џойдем-ка, посмотрим, не проснулась ли наша маленькаЯ Њила!
     - Њила? - воскликнул Њикеле. - ђазве Њила здесь, отец?
     - ‚озможно, что она не так уж далеко, -  ответил  старик.  -  Ѓьюсь  об
заклад, что она всю ночь не сомкнула глаз, очень уж  хотелось  ей  взглЯнуть
на бал! Ќо Я запретил ей выходить из дома, пока совсем не рассветет.
     - Ђ в самом деле, уже рассвело, - сказал Њикеле, - значит, Њила  должна
быть здесь! Ћтец,  скажите,  не  входила  ли  только  что  в  грот  какаЯ-то
женщина; может быть, это была сестра?
     - Ќу, это тебе приснилось. џ никого не заметил. Џравда, Я не все  времЯ
смотрел в эту  сторону,  видел,  как  за  окнами  мелькали  пестрые  юбочки,
значит, какие-то любопытные девчонки уже забрались в сад. Љто  знает,  может
Њила и входила сюда, пока Я стоЯл отвернувшись.
     - Ќет, отец, вот только  что,  сейчас,  когда  вы  подходили  к  гроту,
кто-то выскользнул из него, какаЯ-то женщина... џ в этом уверен!
     - „а ты бредишь, сынок. Ќа этой портьере  Я  видел  только  собственную
тень. ’ебе в самом деле нужно выспатьсЯ как следует;  пойдем-ка  домой.  ‚от
уже запирают последнюю дверь.  …сли  Њила  где-нибудь  здесь,  мы,  конечно,
увидим ее.
     Њикеле собралсЯ последовать за отцом, но оглЯнувшись последний  раз  на
грот, вдруг заметил, как внутри что-то блестит; он бросилсЯ назад  -  уж  не
искра ли упала  на  ковер  у  дивана?  Њикеле  нагнулсЯ:  перед  ним  лежала
какаЯ-то драгоценность; он  поднЯл  и  рассмотрел  при  свете  днЯ.  ’о  был
золотой, осыпанный брильЯнтами медальон с вензелем кнЯжны, ее подарок  Њиле,
Њикеле открыл его, желаЯ убедитьсЯ, что это тот самый, и узнал в  нем  прЯдь
своих собственных волос.
     - џ так и знал, что Њила входила в грот, - сказал он отцу,  направлЯЯсь
в сад. - Ћна поцеловала менЯ и разбудила своим поцелуем.
     - ‚озможно, и входила, - беззаботно повторил Џьетранджело, - но  только
Я ее не видел.
     ‚ эту минуту Њила вышла  из-за  купы  магнолий,  смеЯсь  и  подпрыгиваЯ
подбежала к отцу и нежно поцеловала и его и Њикеле.
     - Џора вам отдохнуть, - заЯвила она. - џ пришла  сказать,  что  завтрак
готов. Њне так хотелось поскорее увидеть вас! Ѓедный отец, вы, верно,  очень
устали?
     - Ќисколько, - ответил добрЯк, - Я привык к подобной  работе,  а  когда
ужинаешь до самого рассвета, бессоннаЯ ночь -  одно  удовольствие.  Ќапрасно
ты готовила завтрак, Њила. Ќо смотри, брат твой прЯмо стоЯ  спит.  Џойдемте,
дети! ‚от уже и ворота парка запирают.
     Ќо вместо того, чтобы  запирать,  привратники  вдруг  принЯлись  широко
распахивать ворота, и  Њикеле  увидел,  как  через  них  проследовала  целаЯ
процессиЯ монахов самых различных  орденов,  причем  каждый  нес  какую-либо
котомку  или  сумку.  ’о  были  братьЯ-сборщики  нищенствующих  орденов   из
многочисленных монастырей Љатании и ее окрестностей. Ћни пришли сюда,  чтобы
собрать длЯ своих  обителей  остатки  от  пиршества.  Њимо  Њикеле  медленно
прошествовало человек сорок, многие вели за собой  ослов,  чтобы  увезти  на
них полученное подаЯние. ‘транные то были гости длЯ  утра,  следовавшего  за
балом; их угодливые повадки и торжественнаЯ поступь, которой они  входили  в
ворота вместе со своими ослами, производили столь неожиданное  и  комическое
впечатление, что Њикеле забыл о своих волнениЯх и с  трудом  удерживалсЯ  от
смеха.
     Ќо не успели монахи войти в сад,  как  смешали  свои  рЯды  и,  сбросив
высокопарные и постные  личины,  ринулись  к  бальной  зале:  один  старалсЯ
отпихнуть соседа, желаЯ опередить его, другой нахлестывал  осла,  чтобы  тот
быстрее  бежал,  и  все  они  спешили  и  толкались,  обнаруживаЯ  всю  свою
ненасытную алчность и завистливость. Њонахи разбежались по всей  зале,  чуть
не высадив ее легкие двери, пытались даже поднЯтьсЯ по  главной  лестнице  и
проникнуть в кухни. Ќо дворецкий и его  войско,  заранее  приготовившиесЯ  к
штурму и хорошо знакомые с повадками  монахов,  тщательно  забаррикадировали
все входы и вынесли в залу  подаЯниЯ,  которые  старались  раздать  со  всей
возможной справедливостью. ’ут были  целые  блюда  мЯса,  остатки  пирожных,
кувшины с вином и даже разбитаЯ  во  времЯ  ужина  стеклЯннаЯ  и  фарфороваЯ
посуда, которую добрые  братьЯ  бережно  забирали,  а  впоследствии  искусно
склеивали длЯ украшениЯ своих буфетов или длЯ продажи любителЯм. Њонахи,  не
стеснЯЯсь, оспаривали друг у друга добычу и упрекали слуг, что те не  отдают
им  всего,  полагающегосЯ  по  праву,  делЯт  подачки  несправедливо  и   не
выказывают должного уважениЯ к свЯтым, покровителЯм их монастырей. Ћни  даже
грозили всЯческими недугами, от которых эти свЯтые Якобы исцелЯют  тех,  кто
умеет заслужить их милость.
     - ”у, какой тощий окорок ты суешь мне! - кричал один. - ’ы  и  так  уже
глух на одно ухо, погоди, скоро и вторым не  будешь  слышать  даже  раскатов
грома.
     - ќта бутылка  наполовину  пуста!  -  кричал  другой.  -  Ѓерегись,  мы
перестанем молитьсЯ за тебЯ, и  тебе  никогда  не  вылечитьсЯ  от  камней  в
пузыре, ежели у тебЯ обнаружитсЯ эта сквернаЯ болезнь.
     €ные выпрашивали весело, с шутовскими выходками, вызываЯ у  раздатчиков
смех и  выказываЯ  при  этом  столько  остроумиЯ  и  добродушиЯ,  что  слуги
старались незаметно от прочих сунуть им кусочек получше.
     Њикеле видывал в ђиме величественных капуцинов  -  в  своих  надушенных
рЯсах они с изЯщной торжественностью шаркали  сандалЯми  в  непосредственной
близости от свЯщенной папской туфли.  Ќищие  сицилийские  монахи  показались
ему  поэтому  особенно  грЯзными,  грубыми  и  даже  циничными,  когда   они
набросились, словно  стаЯ  жадных  воронов  и  болтливых  сорок,  на  крохи,
оставшиесЯ от пира. Ќекоторые, однако,  понравились  ему  своими  смелыми  и
умными лицами.  €  под  монашеской  рЯсой  он  узнавал  в  них  все  тот  же
сицилийский народ, благородный народ, который может согнутьсЯ под  вражеским
игом, но никогда не сломитсЯ.
     Њолодой художник снова вернулсЯ в залу, чтобы присутствовать при  столь
любопытном зрелище,  и  стал  наблюдать  отдельные  его  сцены  с  вниманием
живописца, из всего извлекающего длЯ себЯ пользу. Ћсобенно  бросилсЯ  ему  в
глаза один монах, в капюшоне, опущенном чуть не до самой бороды. Њонах  этот
ничего не выпрашивал. Ћтдалившись от прочих, он расхаживал по  зале,  словно
его больше интересовало помещение, где происходил праздник, чем  собственнаЯ
выгода. Њикеле несколько раз пыталсЯ разглЯдеть его черты, думаЯ  определить
по ним, кто же скрываетсЯ под этим  клобуком,  наблюдательный  ли  художник,
или разочарованный светский человек. Ќо он только раз,  да  и  то  случайно,
увидел, как  монах  приподнЯл  капюшон,  и  был  поражен  его  отталкивающим
безобразием. ‚ то же мгновение и  монах  устремил  на  него  взглЯд,  полный
злобного любопытства, но тотчас же снова отвел его,  словно  боЯсь,  как  бы
кто-нибудь не заметил, что он следит за другими.
     - џ уже видел где-то это безобразное  лицо,  -  сказал  Њикеле  сестре,
стоЯвшей возле него.
     - ’ы называешь это лицом? - ответила молодаЯ девушка. - Ђ Я так  видела
только козлиную бороду, совиные  глаза  да  нос,  похожий  на  перезрелую  и
раздавленную фигу... Ќадеюсь, ты не собираешьсЯ писать его портрет?
     - Њила, ты  недавно  говорила,  что  знаешь  многих  из  этих  монахов,
видала, как они собирали милостыню у нас в предместье; а  этого  ты  никогда
не встречала?
     - Џо-моему нет; но если ты хочешь узнать его имЯ, это  не  так  трудно:
вот идет человек, который скажет мне его.
     € молодаЯ девушка  побежала  навстречу  последнему  входившему  в  залу
монаху; у него не было с собой ни мешка, ни осла, он  нес  только  небольшую
суму. ќто был высокий красивый мужчина средних  лет.  Ѓорода  его  была  еще
черной,  как  эбеновое  дерево,  хотЯ  волосы,  венком  окружавшие   голову,
начинали уже седеть. —ерные живые глаза, благородной  формы  орлиный  нос  и
улыбка румЯных губ говорили о прекрасном здоровье в сочетании со  счастливым
и твердым характером. Ћн не был ни болезненно  худ,  ни  смехотворно  толст,
как большинство его собратьев. …го  коричневаЯ  рЯса  выглЯдела  опрЯтно,  и
носил  он  ее  даже  как-то  величественно.   Њикеле   с   первого   взглЯда
почувствовал доверие к этому капуцину, но вдруг с  возмущением  увидел,  как
Њила чуть  не  бросилась  монаху  на  шею  и,  захватив  его  бороду  своими
маленькими ручками, со смехом делает вид, будто  хочет  насильно  поцеловать
его.
     - Ќу-ну, малютка, уймись,  -  сказал  тот,  отстранЯЯ  ее  с  отеческой
нежностью. - •оть Я и прихожусь тебе дЯдей, но все-таки целовать  монаха  не
полагаетсЯ.
     Њикеле вспомнил тогда о капуцине  Џаоланджело,  о  котором  отец  часто
говорил ему, но которого он еще ни разу не видел. ”ра  Ђнджело  был  как  по
крови, так и по духу  родным  братом  Џьетранджело  и  самым  младшим  дЯдей
Њикеле. …го ум и благородный характер  составлЯли  гордость  семьи,  и  едва
Џьетранджело завидел его, как поспешил представить ему Њикеле.
     - Ѓрат, - сказал старый ремесленник, дружески пожимаЯ руку капуцину,  -
благослови моего сына. џ и раньше привел  бы  его  к  тебе  с  монастырь  за
благословением, да очень уж мы были здесь занЯты, пожалуй даже свыше сил.
     - „итЯ мое, - ответил фра Ђнджело,  обращаЯсь  к  юноше,  -  прими  мое
благословение, благословение родственника и друга;  Я  рад  видеть  тебЯ,  и
лицо твое мне нравитсЯ.
     - ќто взаимно, дЯдЯ, - ответил  Њикеле,  вкладываЯ  свою  руку  в  руку
монаха.
     Ћднако, желаЯ выразить свое расположение к племЯннику, добрый  капуцин,
обладавший мышцами атлета, с такой  силой  сжал  ему  пальцы,  что  молодому
художнику на один миг показалось, будто они сломались. Ћн и вида  не  подал,
что находит подобную ласку немного чрезмерной, но пот  выступил  у  него  на
лбу, и он с улыбкой подумал, что  человеку  такого  закала,  как  его  дЯдЯ,
скорей пристало бы требовать милостыню, нежели просить ее.
     Ќо поскольку сила почти всегда сочетаетсЯ  с  кротостью,  фра  Ђнджело,
подойдЯ к дворцовому раздатчику милостыни, выказал столько  же  сдержанности
и скромности, сколько его собратьЯ - рвениЯ и настойчивости.  Ћн  с  улыбкой
поздоровалсЯ с ним, но не соизволил протЯнуть за подаЯнием  руку,  а  просто
открыл перед ним свою суму  и  снова  закрыл  ее,  не  глЯдЯ,  сколько  туда
положили, и кратко пробормотав  положенные  слова  благодарности.  ‡атем  он
вернулсЯ к брату и племЯннику, отказавшись взЯть что-либо съестное.
     - ‚ таком случае, - сказал, подходЯ к нему, особо набожный лакей, -  вы
получили слишком мало денег!
     - ’ы думаешь? - ответил монах. - Џраво не знаю. Ќо сколько  бы  там  ни
было, монастырю придетсЯ довольствоватьсЯ и этим.
     - “годно вам, брат  мой,  чтобы  Я  пошел  и  потребовал  длЯ  вас  еще
что-либо? …сли вы обещаете молитьсЯ за менЯ всю неделю, Я  похлопочу,  чтобы
вам дали побольше.
     - Ћ нет, не трудись, - ответил, улыбаЯсь, гордый капуцин, - Я  помолюсь
за тебЯ даром, и  молитва  моЯ  будет  от  этого  только  действеннее.  ’воЯ
госпожа кнЯжна Ђгата раздает достаточно милостыни, и если Я пришел сюда,  то
единственно в силу послушаниЯ.
     - „Ядюшка, - шепотом сказала ему маленькаЯ Њила, - тут есть один  монах
вашего ордена, чье лицо очень смущает моего отца и брата.  €м  кажетсЯ,  что
он похож на кого-то другого.
     - Ќа другого? —то ты хочешь сказать?
     - Џосмотри на него, - добавил  Џьетранджело.  -  Њикеле  прав,  у  него
прегнуснаЯ рожа. ’ы должен знать его, вот он стоит там, один, возле  помоста
длЯ музыкантов.
     - Џо росту и походке Я не мог признать  в  нем  ни  одного  из  братьев
нашего монастырЯ. Ћднако он в одежде капуцина. Ќо почему это вас беспокоит?
     - Ќам, видишь ли, кажетсЯ, - ответил  Џьетранджело,  понизив  голос,  -
что он похож на аббата Ќинфо.
     - ‚ таком случае поскорей уходите  отсюда,  -  с  живостью  сказал  фра
Ђнджело, - а Я заговорю с ним и узнаю таким образом, кто он и что ему  здесь
нужно.
     - „а,  да,  пойдемте,  -  согласилсЯ  Џьетранджело.  -  „ети,  ступайте
вперед, Я сейчас же последую за вами.
     Њикеле взЯл сестру под руку, и вскоре они шли уже по дороге в Љатанию.
     - Њне кажетсЯ, - сказала Њила брату, - что этот  аббат  Ќинфо  замыслил
против нас что-то недоброе и может причинить нам много неприЯтностей. ’ы  не
знаешь, отчего это, Њикеле?
     - Ќет, мне это и  самому  не  очень-то  понЯтно.  Ќо  мне  подозрителен
человек, который принимает чужое обличие Явно длЯ того,  чтобы  шпионить  за
кем-то. ‡а нами ли, за другими ли -  это  не  имеет  значениЯ,  но  подобнаЯ
таинственность скрывает дурные намерениЯ.
     - Ќу,  да  что  там!  -  сказала  беззаботнаЯ  Њила   после   минутного
молчаниЯ. - Ђ может быть, это такой же монах,  как  другие.  Ћн  держитсЯ  в
стороне и рыщет по углам,  но  многие  ведут  себЯ  так  после  процессий  и
празднеств - ищут, не потерЯл  ли  кто  из  толпы  какой-нибудь  драгоценной
вещицы... ’огда они потихоньку поднимут ее и  унесут  к  себе  в  монастырь,
чтобы потом вернуть ее в обмен на одну или две щедро  оплаченные  мессы  или
чтобы выведать чью-либо сердечную тайну. ‚едь  они  большие  охотники  всюду
совать свой нос, эти милые монахи!
     - Љак,  ты  не  любишь  монахов,  Њила?  ’ы,  значит,  лишь  наполовину
сицилийка.
     - ‘мотрЯ каких монахов. џ люблю дЯдю и тех, кто на него похож.
     - „а, кстати! - продолжал Њикеле, ибо слова "драгоценнаЯ вещица"  снова
напомнили ему приключение, от которого отвлекли  его  капуцины.  -  ’ы  ведь
входила в бальную залу еще до того, как Я встретил тебЯ в саду?
     - Ќет, - сказала она, - если бы ты не повел менЯ  смотреть  на  раздачу
милостыни, Я и не подумала бы войти туда. Ќо почему ты об этом  спрашиваешь?
џ видела убранную залу перед самым балом, а теперь, когда она пуста и в  ней
больше не танцуют, мне до нее и дела нет. Ѓал, танцы, нарЯды - вот  что  мне
хотелось увидеть! Ќо ты не пожелал  проводить  менЯ  даже  до  дверей  нынче
ночью!
     - Џочему ты не хочешь сказать  мне  правду,  ведь  дело  идет  о  сущем
пустЯке! ’ы входила в грот наЯды, чтобы разбудить менЯ,  дорогаЯ  сестричка,
что же тут удивительного?
     - Ћтец сказал, что ты стоЯ спишь, Њикеле, и Я  теперь  сама  это  вижу.
ЉлЯнусь, что со вчерашнего утра, когда Я принесла зеленые ветки, которые  ты
просил нарвать тебе, Я не входила в грот.
     - Ђх, Њила, это уж слишком! ђаньше ты лгуньей не была, и  мне  грустно,
что теперь Я нахожу у тебЯ этот недостаток.
     - Њолчите, братец,  вы  менЯ  оскорблЯете,  -  произнесла  Њила,  гордо
отнимаЯ у него руку. - џ никогда не лгала и  не  начну  лгать  сегоднЯ  ради
вашего удовольствиЯ.
     - ‘естричка, - продолжал Њикеле,  ускорЯЯ  шаги,  чтобы  догнать  Њилу,
котораЯ побежала вперед, огорченнаЯ и обиженнаЯ, -  будьте  добры,  покажите
мне медальон, который вам подарила кнЯжна Ђгата.
     - Ќет,  синьор  Њикеланджело,  -  ответила  молодаЯ   девушка,   -   вы
недостойны смотреть на него. ‚ ту пору, когда Я срезала у вас  прЯдь  волос,
чтобы носить их на сердце, вы не были таким злым, каким стали теперь.
     - Ђ Я на вашем месте снЯл  бы  этот  медальон  с  груди,  -  насмешливо
произнес Њикеле, - и бросил бы его в лицо злому брату, который  вздумал  так
вас мучить.
     - ’ак вот же вам,  нате!  -  воскликнула  молодаЯ  девушка,  выхватываЯ
из-за корсажа медальон и с  досадой  отдаваЯ  его  Њикеле.  -  Њожете  взЯть
обратно свои волосы, мне они больше не нужны. ’олько  верните  медальон;  он
мне дорог, как подарок особы, котораЯ лучше вас!
     "„ва одинаковых медальона, - проговорил про себЯ Њикеле, держа  их  оба
на ладони. - —то это, неужто видение мое продолжаетсЯ?"


        XIX

        ћЌЂџ ‹ћЃЋ‚њ

     Њикеле не решилсЯ просить у сестры объЯснениЯ этого  чуда.  Ћн  убежал,
заперсЯ в своей каморке и сел на кровать, но вместо того, чтобы лечь  спать,
раскрыл оба медальона и принЯлсЯ рассматривать  их  внутри  и  снаружи.  Ћни
были совершенно одинаковы: в них лежали одинаковые волосы, до такой  степени
одинаковые, что Њикеле, после того как он долго разглЯдывал и  ощупывал  их,
уже не мог отличить, какой  же  медальон  принадлежит  его  сестре.  ’ут  он
вспомнил слова Њилы, на которые не обратил тогда вниманиЯ, хотЯ сначала  они
и показались ему немного странными. Њила уверЯла, что  даннаЯ  кнЯжне  прЯдь
волос, побывав в руках у ювелира, уменьшилась наполовину.
     ќта странность так и оставалась необъЯснимой. ЉнЯжна не  знала  Њикеле,
ни разу его не видела; он еще не прибыл в Љатанию, когда она  взЯла  у  Њилы
ее ладанку, чтобы обменЯть ее на драгоценный  медальон.  ’рудно  представить
себе, чтобы женщина полюбила мужчину только за цвет его волос. Љак ни  ломал
себе голову Њикеле, ему удалось придумать только одно  объЯснение,  которое,
впрочем, мало удовлетворЯло  его  пылкое  любопытство:  быть  может,  кнЯжна
когда-то любила человека, чьи волосы имели точно такой  же  оттенок  и  были
такими же тонкими, как волосы Њикеле. Ћна носила их в медальоне.  “видев,  с
каким обожанием Њила хранит на груди локон брата, она заказала другой  такой
же медальон и подарила его Њиле.
     Ќо в восемнадцать лет самые  невероЯтные  предположениЯ  кажутсЯ  порой
самыми вероЯтными. € Њикеле казалось  поэтому  гораздо  правдоподобнее,  что
его полюбили еще до того, как увидели; и когда сон наконец одолел  его,  оба
медальона все еще лежали у него на ладони.
     Ќо когда около полуднЯ он проснулсЯ,  то  нашел  только  один:  другой,
видимо, затерЯлсЯ в постели. Њикеле всю ее перерыл и  обшарил.  Ћн  потратил
целый час, осматриваЯ все щели в полу, все складки  своей  одежды,  лежавшей
на стуле у изголовьЯ. Ћдин из двух талисманов исчез.
     "Ќе иначе, как это проделки мамзель Њилы",  -  подумал  он.  „верь  его
комнатки была закрыта лишь на щеколду, и молодаЯ девушка, напеваЯ,  работала
в соседней мансарде.
     - Ђга, наконец-то вы встали! - сердито сказала она, когда  он  зашел  к
ней. - „авно бы так! Ќу что, вернете вы мне мой медальон?
     - Њне кажетсЯ, моЯ крошка, что вы сами пришли и  забрали  его  у  менЯ,
пока Я спал.
     - „а ведь вот он, вы держите его! - воскликнула Њила, внезапно  схватив
его за руку. - Ќу, разожмите же пальцы, не то Я исколю их иголкой.
     - Ћхотно, - сказал он, - но этот медальон не ваш, свой вы  у  менЯ  уже
взЯли.
     - ‚от как! - сказала Њила и вырвала медальон у  брата,  который,  слабо
защищаЯсь, пристально глЯдел на нее. - ќтот медальон  не  мой?  ‚ы  думаете,
что Я могу ошибитьсЯ?
     - ’огда, значит, вы взЯли другой?
     - Љакой другой? ђазве у вас тоже есть медальон? џ не знала; но  этот  -
мой; вот вензель кнЯжны, это  моЯ  собственность,  моЯ  реликвиЯ.  ‡абирайте
обратно свои волосы, раз мы в ссоре,  Я  согласна;  но  с  медальоном  Я  не
расстанусь.
     € она спрЯтала его на груди,  вовсе  не  собираЯсь  выбросить  из  него
волосы, которые ценила больше, чем хотела сознатьсЯ в своей детской досаде.
     Њикеле вернулсЯ в свою комнату. ‚торой  медальон  был,  очевидно,  там.
Њила говорила так уверенно и у нее было такое правдивое выражение  лица!  Ќо
и на этот раз он ничего не нашел и решил  поискать  в  комнате  сестры,  как
только та уйдет. Џока  же  он  попробовал  помиритьсЯ  с  ней.  Ћн  принЯлсЯ
ласково ее уговаривать, упрекаЯ в чрезмерной гордости и подозрительности,  и
клЯлсЯ, что все происшедшее было просто шуткой.
     Њила согласилась помиритьсЯ с братом и поцеловать его; но она  все  еще
оставалась немного грустной, и ее розовые щечки были бледнее, чем обычно.
     - Ђх, братец, - сказала она, - плохо вы  выбрали  времЯ,  чтобы  мучить
менЯ; бывают дни, когда особенно трудно переносить насмешки,  и  Я  подумала
было, что вы это делаете нарочно, чтобы посмеЯтьсЯ пав, моими горестЯми.
     - ’воими горестЯми, Њила? - воскликнул Њикеле, с улыбкой прижимаЯ ее  к
сердцу. - “ тебЯ есть горести? ’ы огорчена, что не видела  вчерашнего  бала,
да? Ђх, тогда ты в самом деле пренесчастнаЯ маленькаЯ девочка!
     - Џрежде всего, Њикеле, Я не маленькаЯ девочка.  Њне  скоро  пЯтнадцать
лет, в этом возрасте уже можно иметь горести. —то до  бала,  то,  по  правде
говорЯ, Я думала о нем очень мало, а теперь, когда он позади, совсем  больше
не думаю.
     - Љакие же у тебЯ в таком случае  горести?  Њожет  быть,  тебе  хочетсЯ
новое платье?
     - Ќет.
     - “ж не умер ли твой соловей?
     - ‚едь он поет. ђазве вы не слышите?
     - “ж не съел ли жирный кот нашего соседа ЊаньЯни твою горлицу?
     - Џусть бы попробовал! џ знать не хочу ни  господина  ЊаньЯни,  ни  его
кота!
     ’он, каким Њила произнесла имЯ ЊаньЯни, заставил Њикеле  насторожитьсЯ,
а заглЯнув в лицо сестры, склонившейсЯ над работой, он увидел,  что  смотрит
она на деревЯнную галерею, где обычно,  прЯмо  против  ее  комнаты,  работал
ЊаньЯни. ‚ эту минуту он как раз проходил по галерее. Ћн не смотрел на  окно
Њилы; она не смотрела на свою работу.
     - Њила, ангел мой, - сказал Њикеле, берЯ обе ее  руки  и  целуЯ  их,  -
видишь ты того юношу, что идет по галерее с таким рассеЯнным видом?
     - „а, ну и что же? - то бледнеЯ, то краснеЯ ответила Њила. - Љакое  мне
до него дело?
     - џ только хочу сказать тебе, дитЯ мое, что если  твое  сердце  захочет
когда-нибудь полюбить, об этом молодом человеке тебе думать не следует.
     - ‚от еще глупости!  -  воскликнула  Њила,  вскинув  голову  и  пытаЯсь
рассмеЯтьсЯ. - „а он последний, о ком бы Я тогда подумала.
     - € правильно бы сделала, - продолжал ее  брат,  -  потому  что  сердце
ЊаньЯни не свободно: он вот уже много лет любит другую женщину.
     - ќто менЯ не касаетсЯ и совершенно мне безразлично,  -  ответила  Њила
и, склонив голову к работе, быстро запустила  колесо  прЯлки.  Ќо  Њикеле  с
грустью увидел, как две крупные слезы скатились на моток сырцового шелка.
     Њикеле обладал большой душевной деликатностью.  Ћн  понЯл,  какой  стыд
охватил его юную сестру, прибавив еще новую  муку  к  мукам  ее  уЯзвленного
сердца. Ћн видел, какие сверхъестественные  усилиЯ  делает  беднаЯ  девочка,
чтобы подавить рыданиЯ и преодолеть свое смущение. Ћн понЯл, что в этот  миг
нельзЯ было еще больше оскорбить ее, продолжаЯ расспрашивать.
     €так, он сделал  вид,  будто  ничего  не  заметил,  и,  решив  серьезно
поговорить с ней, когда она будет лучше владеть  собой,  вышел  из  комнаты,
где она работала.
     Ќо и сам он был так взволнован, что, придЯ к себе,  не  мог  оставатьсЯ
спокойным. ‚ последний раз он принЯлсЯ искать медальон, но  в  конце  концов
отказалсЯ от напрасных поисков, понадеЯвшись на то,  что,  как  это  нередко
случаетсЯ с потерЯнными предметами, вещица  сама  попадетсЯ  ему  под  руку,
когда он меньше всего будет о ней думать. Ћн решил пойти  к  ЊаньЯни,  чтобы
помиритьсЯ с ним, ибо они расстались, сердЯсь друг на друга,  и  Њикеле,  не
имевший более сил сдерживать тайную гордость от сознаниЯ,  что  он  страстно
любим  кнЯжной,  ощущал  новый  прилив  великодушного   участиЯ   к   своему
обездоленному сопернику.
     Ћн поспешил  перейти  двор  и  вошел  в  мастерскую  отца  ЊаньЯни.  Ќо
напрасно искал он друга -  Ђнтонио  не  было  ни  в  мастерской,  ни  в  его
комнате. ‘тарушка мать сказала,  что  сын  только  что  вышел,  но  куда  он
направилсЯ, она не знала. ’огда Њикеле устремилсЯ за город, отчасти  потому,
что надеЯлсЯ встретить там друга, отчасти - чтобы предатьсЯ своим мечтам.
     ЊаньЯни между тем, побуждаемый тем же чувством симпатии и  великодушиЯ,
решил пойти к Њикеле. ‚ыйдЯ из своего  скромного  жилища  другим  ходом,  он
кружным путем, через узкий, темный переулок позади  обоих  смежных  строений
направилсЯ к бедному, ветхому дому, где жил Џьетранджело с детьми.
     ’аким образом, молодым людЯм не удалось встретитьсЯ.  ЊаньЯни  поднЯлсЯ
во второй этаж и заглЯнул в большую, бедно обставленную комнату, где  увидел
лежавшего на своем скромном ложе Џьетранджело. ‘тарик спал  спокойным  сном,
уже не нарушаемым, как бывало в молодости, волнениЯми любви.
     ’огда  ЊаньЯни  поднЯлсЯ  по  лестнице,  или,  вернее,  по   деревЯнной
стремЯнке, ведущей к мансардам, и оказалсЯ перед комнатой Њикеле, смежной  с
комнатой Њилы.
     „верь оставалась открытой. ЊаньЯни вошел и, не найдЯ никого, готов  был
уже уйти, как вдруг остановилсЯ  пораженный:  взор  его  упал  на  цикламен,
заботливо поставленный  Њикеле  в  старый  венецианский  стакан  причудливой
формы. „а, конечно, ЊаньЯни был воплощением  честности,  однако  неизвестно,
не похитил ли бы он украдкой этот цветок, если бы  знал,  что  он  выпал  из
букета кнЯжны.
     Ќо юноша об этом не догадалсЯ и только заметил про  себЯ,  что  Њикеле,
очевидно, тоже любит цикламены.
     ‚друг  жалобный  стон  вывел  ЊаньЯни  из  раздумьЯ  и   заставил   его
вздрогнуть. ‚ соседней комнате кто-то тихо плакал.  ‘держанные,  но  горькие
рыданиЯ слышались за перегородкой, недалеко от двери,  соединЯвшей  комнатки
детей Џьетранджело. ЊаньЯни хорошо знал, что здесь живет Њила.  Ћн  часто  с
улыбкой приветствовал ее со своей галереи,  когда  она,  сиЯЯ  молодостью  и
красотой,  поЯвлЯлась  у  своего  окошка.  Ќо  так  как  она  нисколько   не
затрагивала его сердца и он всегда  обращалсЯ  с  ней  как  с  ребенком,  он
совсем забыл в этот миг, что это ее мансарда, и  вообще  даже  не  помнил  о
ней. Џлач ее, конечно, совсем не походил на мужской, но голос Њикеле  звучал
порой так молодо и нежно,  что  вполне  можно  было  предположить,  что  это
плачет он. „умаЯ только о  своем  юном  товарище,  полный  участьЯ,  ЊаньЯни
быстро толкнул дверь и вошел в комнату Њилы.
     Џри его поЯвлении  молодаЯ  девушка  громко  вскрикнула  и  отбежала  в
дальний угол комнаты, закрываЯ лицо руками.
     - Њила, дорогаЯ моЯ соседка, - воскликнул добрый  ЊаньЯни,  почтительно
останавливаЯсь у двери, - простите и не бойтесь менЯ. џ ошибсЯ,  Я  услышал,
что кто-то горько плачет, и решил, что это ваш брат... џ  страшно  испугалсЯ
и, не подумав, вошел... Ќо, боже мой, о чем вы так плачете, дитЯ мое?
     - џ не плачу, - ответила Њила, незаметно вытираЯ  глаза  и  делаЯ  вид,
что ищет какую-то вещь в старом комоде у стены, - вы,  право  же,  ошиблись.
Ѓлагодарю вас, госродин ЊаньЯни, но оставьте  менЯ,  вы  не  должны  входить
таким образом в мою комнату.
     - „а, да, Я это знаю, Њила, и сейчас уйду. Ќо не  могу  же  Я  оставить
вас в таком состоЯнии, вы слишком  расстроены,  Я  хорошо  это  вижу.  Њожет
быть, вы больны? Џозвольте  мне  разбудить  вашего  отца,  чтобы  он  пришел
утешить вас.
     - Ќет, нет, ни за что! Ќе надо его будить!
     - Ќо, моЯ милаЯ...
     - џ  сказала  -  нет,  ЊаньЯни.  џ  еще  больше  расстроюсь,  если   вы
встревожите отца.
     - Ќо что  же  случилось,  Њила?  Ќе  разбранил  ли  вас  за  что-нибудь
Џьетранджело? Ќо ведь вы не заслуживаете  ни  малейшего  упрека,  а  он  так
добр, так ласков, так любит вас!
     - Ћ да, конечно, он всегда разговаривает со мной  с  такой  любовью,  с
такой нежностью. ‚ам просто показалось, ЊаньЯни; нет у менЯ  никакого  горЯ,
Я вовсе не плачу.
     - Ќо Я отсюда вижу, что лицо  ваше  опухло,  а  глаза  покраснели,  моЯ
беднаЯ девочка. Љакое же  глубокое  горе  может  быть  у  вас,  такой  юной,
прекрасной, всеми любимой?
     - Ќе смейтесь, прошу вас, надо мной, - гордо произнесла  Њила,  но  тут
же побледнела и вместо того, чтобы спокойно сесть, задыхаЯсь упала на стул.
     ЊаньЯни был настолько далек от мысли, что может внушить  ей  какие-либо
иные чувства, кроме дружеских, и сам относилсЯ к ней  настолько  по-братски,
что уже не мог теперь оставить ее одну. Ќе  испытываЯ  ничего  иного,  кроме
нежного участиЯ, он приблизилсЯ к  ней,  опустилсЯ  у  ее  ног  на  плетеную
соломенную циновку  и,  взЯв  обе  ее  руки  в  свои,  принЯлсЯ  по-отечески
настойчиво расспрашивать ее.
     ЃеднаЯ Њила так смутилась, что не в силах была оттолкнуть его.  ‚первые
разговаривал он с ней, сидЯ так близко и с такой  Явной  симпатией!  Ћ,  как
счастлива была бы она, если бы не роковые слова, сказанные Њикеле!
     Ќо слова эти еще звучали у нее в  ушах,  а  Њила  была  слишком  горда,
чтобы