 с оружием в руках разъезжать
по столь мирной стране. Ќа это ему „он Љихот ответил так:
     - €збранное мною поприще не дозволЯет  и  не  разрешает  ездить  иначе.
“добства, роскошь и  покой  созданы  длЯ  изнеженных  столичных  жителей,  а
тЯготы, тревоги  и  ратные  подвиги  созданы  и  существуют  длЯ  тех,  кого
обыкновенно  называют  странствующими  рыцарЯми,  из   коих   последним   Я,
недостойный, почитаю себЯ.
     ’ут  уже  длЯ  всех  стало  очевидно,  что  он  сумасшедший,  но,  дабы
совершенно в том удостоверитьсЯ и уЯснить себе, на чем именно он  помешалсЯ,
‚ивальдо снова обратилсЯ к нему и спросил, что такое странствующие рыцари.
     - ђазве ваши милости незнакомы с анналами английской истории, - в  свою
очередь, спросил „он Љихот, - в коих повествуетсЯ о славных подвигах  королЯ
Ђртура {1}, которого мы на своем  кастильском  наречии  обыкновенно  именуем
Ђртусом  и  относительно  которого  существует  весьма   древнее   предание,
получившее распространение во всем Ѓританском  королевстве,  а  именно,  что
король тот не умер, что его силою волшебных чар превратили в  ворона  и  что
придет времЯ, когда он  снова  станет  королем  и  вновь  обретет  корону  и
скипетр, по каковой причине с той самой поры еще ни один англичанин не  убил
ворона? Ќу так вот, при этом добром короле был  учрежден  славный  рыцарский
орден ђыцарей Љруглого ‘тола, а ђыцарь Ћзера ‹анцелот {2}, согласно тому  же
преданию,  в  это  самое  времЯ  воспылал  любовью  к   королеве   „жиневре,
наперсницей  же  их  и  посредницей  между  ними   была   придворнаЯ   дама,
достопочтеннаЯ Љинтаньона, - отсюда и  ведет  свое  происхождение  известный
романс, который доныне распевает всЯ €спаниЯ:

     Ѓыл неслыханно радушен
     ’от прием, который встретил
     „он Љихот у дам прекрасных,
     €з своих земель приехав, -

     а дальше в самых нежных и  мЯгких  красках  изображаютсЯ  любовные  его
похождениЯ и  смелые  подвиги.  €  вот  с  той  поры  этот  рыцарский  орден
мало-помалу все ширилсЯ, ширилсЯ и наконец охватил многоразличные страны,  и
в лоне этого ордена подвигами своими стЯжали себе  славу  и  почет  отважный
Ђмадис ѓалльский со всеми своими сыновьЯми и внуками даже до пЯтого  колена,
доблестный  ”елисмарт  ѓирканский,  неоцененный  ’ирант  Ѓелый  и,  наконец,
доблестный и непобедимый рыцарь дон ЃельЯнис ѓреческий, которого  мы  словно
вчера еще видели, слышали, с которым мы словно еще так недавно общались. ‚от
что такое, сеньоры, странствующий рыцарь и вот каков этот рыцарский орден, к
коему, как вы знаете, принадлежу и Я, грешный, давший тот  же  обет,  что  и
перечисленные мною рыцари. ‚ поисках приключений и заехал Я в пустынные  эти
и  глухие  места  с  твердым  намерением  мужественно  и  стойко   выдержать
опаснейшие  из  всех  испытаний,  какие  пошлет  мне  судьбина,  и  защитить
обездоленных и слабых.
     ’еперь у спутников „он Љихота уже не оставалось сомнений в том,  что  у
него помутилсЯ рассудок и какой именно вид умственного расстройства  овладел
им, и они не могли всему этому не подивитьсЯ, как, впрочем, и все, кто с ним
впервые встречалсЯ. „о места  погребениЯ  •ризостома,  по  словам  пастухов,
оставалось  немного,  и,  чтобы  веселее  провести  остаток  пути,   великий
насмешник и шутник ‚ивальдо вздумал еще пуще подзадорить  нашего  рыцарЯ.  €
длЯ того он обратилсЯ к нему с такими словами:
     - Џо моему  разумению,  сеньор  странствующий  рыцарь,  вы  дали  самый
суровый обет, какой только  можно  было  дать,  -  даже  обет  картезианских
монахов {3} представлЯетсЯ мне менее суровым.
     - Ћчень может быть, что он и столь же суров, - возразил „он Љихот, - но
чтобы от него была людЯм такаЯ же точно польза - вот за это Я не ручаюсь. “ж
если на то пошло, воин, исполнЯющий приказ военачальника,  делает  не  менее
важное дело, нежели отдающий  приказы  военачальник.  џ  хочу  сказать,  что
иноки, в  тишине  и  спокойствии  проводЯ  все  дни  свои,  молЯтсЯ  небу  о
благоденствии земли, мы же, воины и  рыцари,  осуществлЯем  то,  о  чем  они
молЯтсЯ: мы защищаем землю доблестными нашими дланЯми и лезвиЯми наших мечей
- и не под кровлей, а под  открытым  небом,  летом  подставлЯЯ  грудь  лучам
палЯщего солнца и жгучим морозам - зимой. €так, мы - слуги господа на земле,
мы - орудиЯ, посредством которых вершит он свой правый  суд.  Ќо  исполнение
воинских  обЯзанностей  и  всего,  что  с  ними  сопрЯжено  и  имеет  к  ним
касательство, достигаетсЯ ценою тЯжких усилий, в поте лица, следственно тот,
кто таковые обЯзанности на себЯ принимает, затрачивает,  разумеетсЯ,  больше
усилий, нежели тот, кто в мирном, тихом и безмЯтежном своем житии молит бога
о заступлении беспомощных. џ не хочу сказать и весьма далек  от  мысли,  что
подвиг странствующего рыцарЯ и  подвиг  затворника  равно  свЯщенны,  но  на
основании  собственного  горького  опыта   Я   пришел   к   убеждению,   что
странствующий рыцарь, вечно алчущий и  жаждущий,  страждущий  и  изнуренный,
бесприютный, полураздетый и усыпанный насекомыми, терпит, разумеетсЯ, больше
лишений,  нежели  схимник,  ибо  не   подлежит   сомнению,   что   на   долю
странствующего рыцарЯ былых  времен  всечасно  выпадали  невзгоды.  …сли  же
кто-нибудь из них доблестною своею  дланью  и  завоевал  себе  императорскую
корону, то, смею вас уверить, ради этого ему должно было пролить немало пота
и крови, и если б тем, кто удостоилсЯ столь  высоких  степеней,  вовремЯ  не
пришли на  помощь  мудрецы  и  волшебники,  то  они  скоро  убедились  бы  в
призрачности и обманчивости мечтаний своих и надежд.
     - џ тоже так думаю, - заметил путник. - Ќо  вот  что  мне  особенно  не
нравитсЯ в странствующих рыцарЯх: когда их  ожидает  необычайное  и  опасное
приключение, сопрЯженное с Явною  опасностью  длЯ  жизни,  то,  вместо  того
чтобы, как подобает христианину, в минуту подобной опасности  поручить  себЯ
богу, они поручают себЯ своим дамам, да еще  с  таким  молитвенным  жаром  и
благоговением, точно дамы эти - их  божества.  Џраво,  все  это  припахивает
чем-то Языческим.
     - ’ак тому и быть надлежит, сеньор,  -  возразил  „он  Љихот,  -  иначе
странствующий рыцарь покрыл бы себЯ позором: нравы и  обычаи  странствующего
рыцарства таковы, что, перед тем как совершить ратный подвиг,  странствующий
рыцарь должен обратить к своей госпоже  мысленный  свой  нежный  и  ласковый
взор, как бы просЯ ее укрепить его и  помочь  ему  выдержать  ожидающее  его
суровое испытание. € даже если никто не слышит его,  все  равно  он  обЯзан,
всецело отдавшись под ее  покровительство,  произнести  эти  несколько  слов
шепотом, - бесчисленные тому примеры вы можете найти в романах. Ќо отсюда не
следует делать вывод, что рыцари не молЯтсЯ  богу:  ведь  длЯ  этого  у  них
всегда найдетсЯ времЯ и повод в ходе самого боЯ.
     - € все же вы не рассеЯли моего сомнениЯ, - заметил путник.  -  ‘колько
раз мне приходилось читать: повздорЯт два  странствующих  рыцарЯ,  слово  за
слово - и вот уже оба воспылали  гневом,  поворотили  коней,  разъехались  в
разные стороны, а затем, нимало не медлЯ, с разгона бросаютсЯ друг на друга,
и вот тут-то, летЯ на конЯх, они и поручают  себЯ  своим  дамам.  ‘шибка  же
обыкновенно кончаетсЯ тем, что один  из  них  валитсЯ  навзничь,  пронзенный
насквозь копьем противника, а другой - другой, разумеетсЯ, последовал бы его
примеру и тоже грЯнулсЯ оземь, если б ему не  удалось  схватитьсЯ  за  гриву
конЯ. ’ак вот, мог ли убитый рыцарь  в  пылу  скоропалительной  битвы  найти
времЯ длЯ того, чтобы помолитьсЯ богу, - это остаетсЯ неЯсным. € чем тратить
слова на взываниЯ к своей даме, лучше бы  он  потратил  их  на  то,  к  чему
обЯзывает и что нам велит долг христианина. Љ тому же Я убежден,  что  не  у
всЯкого странствующего рыцарЯ есть дама, которой он мог бы себЯ поручить,  -
ведь не все же они влюблены.
     - Ќе может этого быть, - возразил „он Љихот. - ’о есть Я хочу  сказать,
что не может быть странствующего рыцарЯ без дамы, ибо  влюбленный  рыцарь  -
это столь же обычное и естественное Явление, как звездное небо, и Я не  могу
себе представить, чтобы в  каком-нибудь  романе  был  выведен  странствующий
рыцарь,  которого  сердце  оставалось  бы  незанЯтым.  Ђ  если  бы  даже   и
существовал такой рыцарь, то его сочли бы не законным,  а  приблудным  сыном
рыцарства, проникшим в его твердыню не через врата, но  перескочившим  через
ограду, как тать и разбойник.
     - ‘о всем тем, если памЯть мне не изменЯет, - заметил путник, -  Я  как
будто читал, что у дона ѓалаора, брата Ђмадиса  ѓалльского,  не  было  такой
дамы, которой он мог бы себЯ поручить, и, однако ж,  никто  его  за  это  не
порицал, и это нисколько не  мешало  ему  быть  весьма  отважным  и  славным
рыцарем.
     Ќа это ему „он Љихот ответил так:
     - ‘еньор! Ћдна ласточка еще не делает весны. Љ тому  же  мне  известно,
что рыцарь этот был тайно влюблен, и влюблен страстно, хотЯ  и  ухаживал  за
всеми дамами, которые ему нравились, но такова была его натура, и тут уж  он
ничего не мог с  собой  поделать.  Ќе  подлежит,  однако  ж,  сомнению,  что
владычица души у него была и что ей одной поручал он себЯ всечасно,  хотЯ  и
облекал это  глубочайшею  тайною,  ибо  то  был  рыцарь,  славившийсЯ  своим
искусством хранить тайны.
     - …сли уж странствующий рыцарь по самой своей сущности не может не быть
влюблен, - заметил путник, - то и вы, ваша милость, очевидно, не составлЯете
исключениЯ, ибо к этому вас обЯзывает ваше призвание. € если  только  вы  не
задались целью быть таким же скрытным, как дон ѓалаор, то Я  от  имени  всех
присутствующих и в том числе и от своего убедительно вас прошу сообщить  нам
имЯ, титул и место рождениЯ вашей дамы и описать ее наружность.  Ћна  почтет
себЯ счастливою, если все будут знать, что ей служит и что любит  ее  такой,
по-видимому, доблестный рыцарь, как вы, ваша милость.
     Џри этих словах „он Љихот глубоко вздохнул.
     - Ќе берусь утверждать, - сказал он, - угодно  или  не  угодно  кроткой
моей врагине, чтобы все знали, что Я ей служу. Ћднако ж, уступаЯ просьбе,  с
которой вы столь почтительно ко мне обратились, могу вам сказать, что  зовут
ее „ульсинеЯ. ђодилась она в одном из селений ‹аманчи, а  именно  в  ’обосо.
Ћна моЯ королева и госпожа,  -  следственно,  по  меньшей  мере,  принцесса.
ЋбаЯние  ее  сверхъестественно,  ибо  в  ней  воплощены  все  невероЯтные  и
воображаемые знаки красоты, коими  наделЯют  поэты  своих  возлюбленных:  ее
волосы - золото, чело - …лисейские полЯ {4}, брови - радуги небесные, очи ее
- два солнца, ланиты - розы, уста - кораллы, жемчуг - зубы ее, алебастр - ее
шеЯ, мрамор - перси, слоноваЯ кость - ее руки, белизна ее кожи - снег, те же
части тела, которые целомудрие скрывает от людских взоров, сколько Я понимаю
и представлЯю себе, таковы, что скромное воображение вправе лишь восхищатьсЯ
ими, уподоблЯть же их чему-либо оно не властно.
     - Ќам хотелось бы знать ее происхождение, предков ее и ее  родословную,
- сказал ‚ивальдо.
     Ќа это ему „он Љихот ответил так:
     - Ћна происходит не от древних римлЯн, Љурциев, Љаев и ‘ципионов {5}, и
не от здравствующих и поныне Љолонна и Ћрсини, не  от  Њонкада  и  ђекесенов
Љаталонских, не от ђебельЯ и ‚ильЯнова ‚аленсийских, не от Џалафоксов, Ќуса,
ђокаберти, ЉорельЯ, ‹уна, Ђлагонов, Љорреа, ”осов и ѓурреа Ђрагонских, не от
‘ерда, Њанрике, Њендоса и ѓусманов Љастильских, не от  Ђленкастро,  ЏальЯ  и
Њенесесов Џортугальских, - она из рода ’обосо ‹аманчских,  рода  хотЯ  и  не
древнего, однако ж могущего положить достойное начало знатнейшим  поколениЯм
грЯдущих  столетий.  …сли  же  кто-нибудь  вздумает  это  оспаривать,  то  Я
предъЯвлю те же условиЯ, какие „зербин {6} начертал  у  подножьЯ  ђоландовой
груды трофеев:

     ‹ишь тот достоин ими обладать,
     Љто и ђоланду бой решитсЯ дать.

     - •отЯ Я и происхожу из рода ‚ыскочек ‹аредских {7}, - заметил  путник,
- однако ж не дерзну поставить его рЯдом с ’обосо ‹аманчскими,  несмотрЯ  на
то, что, откровенно говорЯ, слышу это имЯ впервые.
     - Ќе может быть, чтобы впервые! - воскликнул „он Љихот.
     ‚се с чрезвычайным вниманием слушали эту беседу, и в конце концов  даже
козопасы - и те уверились, что наш „он Љихот не в своем  уме.  ’олько  ‘анчо
Џанса, который знал его чуть ли не с колыбели, продолжал  верить,  что  все,
что ни скажет его господин, есть истиннаЯ  правда;  единственно,  в  чем  он
слегка сомневалсЯ, это в существовании красотки  „ульсинеи  из  ’обосо,  ибо
хотЯ он жил неподалеку от упомЯнутого городка, но о принцессе с таким именем
отродЯсь ни от кого не слыхал. „он  Љихот  и  ‚ивальдо  все  еще  продолжали
беседовать,  когда  в  расселине  между  скал  показалось  человек  двадцать
пастухов в тулупах из черной овчины и  с  венками  на  голове,  причем,  как
выЯснилось впоследствии, некоторые из этих венков были сплетены  из  тисовых
ветвей, некоторые же  из  ветвей  кипариса.  —еловек  шесть  несли  носилки,
убранные множеством самых разнообразных цветов и ветвей. “видевши это,  один
из козопасов сказал:
     - ‚он несут тело •ризостома, а подошва этой горы и есть то  место,  где
он завещал себЯ похоронить.
     Џри этих словах путники прибавили шагу  и  подоспели  как  раз  к  тому
времени, когда друзьЯ покойного опустили носилки и четверо  из  них  острыми
заступами принЯлись рыть могилу у подножьЯ суровой скалы.
     ЋбменЯвшись с ними учтивым  приветствием,  „он  Љихот  и  его  спутники
приблизились к носилкам и устремили взор на  •ризостома:  он  лежал  весь  в
цветах, в пастушеском одеЯнии, и на вид ему можно было  дать  лет  тридцать;
мертвый, он все еще  хранил  следы  красоты  и  изЯщества,  какими,  видимо,
отличалсЯ при жизни. Ќесколько книг и множество рукописей, из  коих  иные  в
виде свитков, а иные в развернутом  виде,  были  разложены  вокруг  него  на
носилках. ’е, что смотрели на него, те, что копали могилу, и все, кто только
здесь находилсЯ, хранили благоговейное молчание, пока наконец один  из  тех,
кто нес покойного, не сказал другому:
     - Џосмотри хорошенько, Ђмбросьо, то ли это  место,  о  котором  говорил
•ризостом, раз уж вы хотите в точности исполнить все, что он завещал.
     - ’о  самое,  -  отвечал  Ђмбросьо.  -  ‡десь  бедный  мой  друг  часто
рассказывал мне историю своего злоключениЯ. ‡десь, по  его  словам,  впервые
увидел он  Њарселу,  здесь  впервые  объЯснилсЯ  он  этому  заклЯтому  врагу
человеческого рода в своей столь же страстной, сколь и чистой любви, и здесь
же в последний раз Њарсела повергла его в отчаЯние своим презрением,  что  и
побудило его окончить трагедию безрадостной своей жизни. € вот  в  памЯть  о
стольких горестЯх и пожелал он, чтобы в лоно вечного забвениЯ погрузили  его
именно здесь.
     ’ут Ђмбросьо обратилсЯ к „он Љихоту и его спутникам.
     - ќто тело, сеньоры,  на  которое  вы  с  таким  участием  взираете,  -
продолжал  он,  -  ЯвлЯло  собою  вместилище  души,  одаренной  бесчисленным
множеством небесных благ. ќто тело •ризостома, непревзойденного по  уму,  не
имевшего себе равных в своей учтивости,  обходительного  в  высшей  степени,
феникса дружбы, в великодушии своем  не  знавшего  границ,  гордого,  но  не
спесивого,   благонравного   в   самой   своей    веселости,    -    словом,
добродетельнейшего из всех добродетельных и не имевшего соперников  в  своем
злосчастии. „а, он любил,  но  им  пренебрегали,  он  обожал  -  и  заслужил
презренье. Ћн тщилсЯ растрогать зверЯ, смЯгчить  бесчувственный  мрамор.  Ћн
гналсЯ за ветром, вопиЯл в пустыне, служил самой неблагодарности и в награду
за все стал добычею смерти во цвете лет, увЯдших по вине  пастушки,  которую
он желал обессмертить, дабы она вечно жила в памЯти  людей,  доказательством
чему могли бы служить вот эти рукописи, если  бы  только  он  не  велел  мне
предать их огню после того, как будет предан земле его прах.
     - Ќадеюсь, вы не проЯвите к ним еще  большей  суровости  и  жестокости,
нежели их хозЯин, - заметил ‚ивальдо, - ибо опрометчив  и  безрассуден  тот,
кто исполнЯет чье-либо приказание, идущее наперекор здравому  смыслу.  Њы  и
–езарЯ Ђвгуста {8} не одобрили бы, если б он  позволил  исполнить  последнюю
волю божественного мантуанца {9}. Ђ потому, сеньор Ђмбросьо, предайте  земле
прах  вашего  друга,  но  не  предавайте  забвению  его  писаний:  ведь   он
распорЯдилсЯ так оттого,  что  почитал  себЯ  обиженным,  исполнЯть  же  его
распорЯжение  было  бы  с  вашей  стороны  неблагоразумно.  Ќет,  вы  должны
сохранить им жизнь, и пусть вечно живет жестокость Њарселы,  и  да  послужит
она на будущее времЯ назиданием длЯ  всех  живущих,  дабы  они  опасались  и
избегали  подобных  бездн.  џ  и  мои  спутники  уже  знаем  историю  вашего
влюбленного и отчаЯвшегосЯ друга, знаем, как вы были к нему привЯзаны, знаем
причину его смерти и все, что он, умираЯ, вам завещал. †алостнаЯ эта повесть
дает  понЯтие  о  том,  сколь  сильны  были  жестокость  Њарселы  и   любовь
•ризостома, сколь искренне было ваше дружеское к нему расположение  и  какаЯ
печальнаЯ участь ожидает тех, кто очертЯ голову  мчитсЯ  по  тропе,  которую
безумнаЯ любовь открывает их взору. ‚чера вечером  нам  сообщили  о  кончине
•ризостома и о том, где он будет похоронен, и  мы,  движимые  сочувствием  и
любопытством, отклонились от прЯмого своего пути и порешили  воочию  увидеть
то, что, едва достигнув нашего слуха, вызвало у нас столь горькое чувство. €
вот теперь мы взываем к тебе, благоразумный Ђмбросьо, - Я, по крайней  мере,
прошу тебЯ: вознагради наше сочувствие  и  желание  -  сделать  все  от  нас
зависЯщее, чтобы помочь вашему горю, и, позволив не  сжигать  эти  рукописи,
позволь мне взЯть хотЯ бы некоторые из них.
     Ќе дожидаЯсь ответа, ‚ивальдо протЯнул руку и взЯл те рукописи, которые
лежали ближе к нему, тогда Ђмбросьо обратилсЯ к нему с такими словами:
     - „абы оказать вам любезность, сеньор, Я изъЯвлЯю согласие на то, чтобы
рукописи, которые вы уже взЯли,  остались  у  вас,  однако  тщетно  было  бы
надеЯтьсЯ, что Я не сожгу остальные.
     ‚ивальдо,  снедаемый  желанием  узнать,  что  представлЯют  собой   эти
рукописи, тотчас одну из них развернул и прочитал заглавие:
     - Џеснь отчаЯниЯ.
     - ќто последнЯЯ поэма несчастного моего друга, - сказал Ђмбросьо,  -  и
дабы вам стало Ясно, сеньор, до  чего  довели  •ризостома  его  злоключениЯ,
прочтите ее так, чтобы вас слышали все. ‚ремени же у вас длЯ этого довольно,
ибо могилу выроют еще не скоро.
     - џ это сделаю с превеликой охотой, - молвил ‚ивальдо.
     ’ут все присутствовавшие, влекомые одним желанием, обступили его, и  он
внЯтно начал читать.


     1  Љороль  Ђртур  -  легендарный  британский  король  (VI  в.),   герой
многочисленных средневековых сказаний и поэм, главным  образом  свЯзанных  с
подвигами "рыцарей Љруглого ‘тола" (приближенные  королЯ  Ђртура  сидели  во
времЯ пиров за круглым столом длЯ того, чтобы не было ни лучших,  ни  худших
мест и все рыцари чувствовали себЯ равными).
     2 ђыцарь Ћзера ‹анцелот. - ‹анцелот прозван был ђыцарем  Ћзера  по  той
причине, что детство и юность он провел при дворе возлюбленной мага Њерлина,
‚ивианы, известной под именем ‚ладычицы Ћзера.
     3 Ћбет картезианских монахов - то есть обет молчаниЯ.
     4 …лисейские полЯ - у древних греков и римлЯн - часть подземного  мира,
куда после смерти отходЯт души героев и праведников.
     5 Љурции, Љац и ‘ципионы  -  знатные  роды  в  „ревнем  ђиме.  Љолонна,
Ћрсини, Њонкада, ђекесены... - знатные роды современной  ‘ервантесу  €талии,
Љаталонии, Ђрагона, Љастилии и Џортугалии.
     6 „зербин - один из персонажей "Ќеистового ђоланда" Ђриосто, сын королЯ
шотландского, получивший свободу благодарЯ ђоланду.  ЌайдЯ  однажды  доспехи
своего спасителЯ, он сделал приведенную  в  тексте  надпись,  представлЯющую
перевод стихов из поэмы Ђриосто (песнЯ XXIV).
     7 ‚ыскочки ‹аредские. - ‹аредо - небольшой портовый городок  на  севере
€спании. ‹аредскими выскочками называли  людей,  разбогатевших  на  торговых
операциЯх с Ђмерикой.
     8 –езарь Ћктавиан Ђвгуст - римский император (27 до н.э. - 14 н.э.),  в
царствование которого жили крупнейшие поэты (‚ергилий, Ћвидий и пр.).
     9 Ѓожественный мантуанец - знаменитый римский поэт ‚ергилий  (70-19  до
н.э.) был родом из Њантуи. Џо преданию, он завещал уничтожить рукопись своей
поэмы "ќнеида", прославившей его имЯ.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XIV,
     в коей приводЯтсЯ  проникнутые  отчаЯнием  стихи  покойного  пастуха  и
описываютсЯ разные нечаЯнные происшествиЯ

        Џ…‘Ќњ •ђ€‡Ћ‘’ЋЊЂ

     †естокаЯ! Љоль длЯ тебЯ отрада -
     ‡нать, что по свету разнеслась молва,
     Љак ты надменна и бесчеловечна,
     Џусть грешники из тьмы кромешной ада
     Џодскажут мне ужасные слова
     „лЯ выраженьЯ муки бесконечной.
     —тоб выход дать тоске своей сердечной,
     —тоб заклеймить безжалостность твою,
     џ исступленье безответной страсти
     € боль души, разорванной на части,
     ‚ неслыханные звуки перелью.
     ’ак слушай же тревожно и смущенно,
     Љак из груди, отчаЯньем стесненной,
     Ќеудержимо рветсЯ на простор
     Ќе песнЯ, а нестройное стенанье -
     Њне в оправданье и тебе в укор.

     ипенье змеЯ, вой волчицы злобной,
     ‘раженного быка предсмертный рев,
     ‚ороний грай, что предвещает горе,
     Ќеведомых чудовищ вопль утробный,
     Њогучее гудение ветров,
     Љогда они, с волнами буйно спорЯ,
     ЏроносЯтсЯ над синей бездной морЯ,
     ђычанье льва, нетопыриный писк,
     Џечальный зов голубки овдовевшей,
     ѓлухое уханье совы взлетевшей,
     Ѓесовских полчищ сатанинский визг -
     ‚се это Я смешаю воедино,
     € обретет Язык моЯ кручина,
     Љоторую Я до сих пор таил,
     ‡атем, что о твоем бесчеловечье
     Ћбычной речью рассказать нет сил.

     Џускай внимают, трепеща от страха,
     ‘ловам живым с умерших уст моих
     Ќе льющийсЯ по отмелЯм песчаным
     Ќеторопливый многоводный ’ахо,
     Ќе древний Ѓетис {1} меж олив густых,
     Ђ взморьЯ, где раздолье ураганам,
     ‚ершины гор, увитые туманом,
     “щелье, где не тешит солнце взглЯд,
     ‹еснаЯ глушь, безлюднаЯ доныне,
     € знойнаЯ ливийскаЯ пустынЯ, {2}
     ѓде гады Ядовитые кишат.
     Џусть эхо о любви моей несчастной
     Џоведает природе беспристрастной,
     —тоб мир узнал, как Я тобой казним,
     € даже в диких тварЯх пробуждалась
     ‘вЯтаЯ жалость к горестЯм моим.

     Џрезренье сокрушает нас; разлука
     Џугает, как тЯгчайшаЯ беда;
     ’ревожат подозрениЯ безмерно;
     ‘недает ревность, вечнаЯ докука;
     ‡абвение же раз и навсегда
     Љладет конец надежде эфемерной.
     ‚се это вместе - смерти признак верный,
     € все ж - о чудо! - смерть щадит менЯ.
     €зведал Я презренье, подозреньЯ,
     ђазлуку с милой, ревность и забвенье,
     ‘гораю от любовного огнЯ,
     Ќо, несмотрЯ на муки, как и прежде,
     ‘ебе не властен отказать в надежде,
     •оть верить ей давно уже страшусь,
     € - чтоб терзать себЯ еще сильнее -
     ђасстатьсЯ с нею через силу тщусь.

     ђазумно ли питать одновременно
     ‘трах и надежду? Њожно ли теперь,
     Љогда Ясней, чем солнце в день погожий,
     ‘квозь рану в сердце мне видна измена,
     Ќе отворить отчаЯнию дверь?
     € не постыдно ль, униженьЯ множа,
     ‚се вновь и вновь баюкать разум ложью,
     Љоль нет сомненьЯ, что отвергнут Я,
     —то страх владеет мной не беспричинно
     € что лишь затЯнувшейсЯ кончиной
     ‘тановитсЯ отныне жизнь моЯ?
     Ћ ревность и презренье, два злодеЯ,
     —ью тиранию свергнуть Я не смею!
     ‚еревку иль кинжал молю мне дать,
     € пусть Я больше не увижу света!
     “ж лучше это, чем опЯть страдать.

     Њне тЯжко умирать и жить постыло,
     џ понимаю, что гублю себЯ,
     Ќо гибели избегнуть не желаю.

     Ћднако даже на краю могилы
     џ верю в то, что счастлив был, любЯ:
     —то только страсть, мучительница злаЯ,
     Ќам на земле дарит блаженство раЯ;
     —то девушки прекрасней нет нигде,
     —ем ты, о недруг мой непримиримый;
     —то прав Ђмур, судьЯ непогрешимый,
     € сам Я виноват в своей беде.
     ‘ такою верой Я свершу до срока
     ’от путь, которым к смерти недалекой
     ЊенЯ твое презрение ведет,
     € дух мой, благ земных не алча боле,
     €з сей юдоли навсегда уйдет.

     ’воЯ несправедливость подтверждает,
     Ќасколько прав Я был, неправый суд
     ‚ерша над бытием своим напрасным;
     Ќо за нее тебЯ не осуждает
     ’от, чьи останки скоро здесь найдут:
     ‘частливым он умрет, хоть жил несчастным.
     € Я прошу, чтоб надо мной, безгласным,
     €з дивных глаз ты не струила слез,
     ‘ притворным сожаленьем не рыдала -
     Ќе нужно мне награды запоздалой
     ‡а все, что в жертву Я тебе принес.
     Ќет, улыбнись и докажи наглЯдно,
     ‘коль смерть моЯ душе твоей отрадна,
     •оть этим ты не удивишь людей:
     „авно все знают, что тебе охота,
     —тоб с жизнью счеты свел Я поскорей.

     Џусть €ксион {3}, на колесе распЯтый,
     ‘изиф {4}, катЯщий тЯжкий камень свой,
     ‘онм „анаид, работой бесполезной
     Ќаказанный за грех, ’антал {5} проклЯтый,
     ’омимый вечной жаждой над водой,
     € ’итий {6}, в чью утробу клюв железный
     ‚онзает коршун, - пусть из черной бездны
     Ћни восстанут с воплем на устах
     € (коль достоин грешник этой чести)
     Љ могиле провожать пойдут все вместе
     Њой даже в саван не одетый прах.
     € пусть подхватит скорбные их стоны
     ‘траж адских врат {7}, трехглавый пес Џлутона,
     Ђ с ним химер и чудищ легион.
     Ќе ждет себе иного славословьЯ
     ’от, кто любовью в цвете лет сражен.

     Ђ ты, о песнь моЯ, когда умру Я,
     “молкни, не крушась и не горюЯ:
     ‚едь женщине, чей лик навеЯть мне
     ’ебЯ перед кончиной не преминул,
     џ тем, что сгинул, угодил вполне.

     ‘лушателЯм песнь •ризостома очень понравилась, однако ж  чтец  заметил,
что она противоречит тому, что он слышал о скромности и благонравии Њарселы,
ибо •ризостом ревнует ее, подозревает, сетует на разлуку и тем самым бросает
тень на Њарселу и порочит ее  доброе  имЯ.  Ќа  это  Ђмбросьо,  от  которого
покойный не скрывал сокровеннейших своих помыслов, ответил так:
     - „абы рассеЯть ваши  сомнениЯ,  Я  должен  сказать  вам,  сеньор,  что
страдалец наш сочинил эту песню, находЯсь в разлуке с  Њарселой,  разлучилсЯ
же он с ней по собственному желанию, в надежде, что разлука распространит  и
на него свой закон, но влюбленного в разлуке все тревожит  и  все  донимает,
вот почему •ризостома донимали воображаемаЯ ревность  и  ложные  подозрениЯ,
как если бы у него были к этому поводы. ’аким образом, добродетели  Њарселы,
о которых трубит молва, остаютсЯ при ней, ибо, если не считать того, что она
жестока, порою дерзка и крайне надменна, сама зависть при всем желании ни  в
чем не могла бы ее упрекнуть.
     - ‚аша правда, - согласилсЯ ‚ивальдо.
     Џрочитать еще одну рукопись, из тех,  которые  он  спас  от  огнЯ,  ему
помешало чудесное видение, внезапно представшее перед ним; по крайней  мере,
все сочли это видением, но  то  была  пастушка  Њарсела:  она  поЯвилась  на
вершине горы, у  подошвы  которой  пастухи  рыли  могилу,  и  была  она  так
прекрасна, что красота ее мгновенно затмила блеск своей  собственной  славы.
’е, что видели ее впервые, молча вперили в нее восхищенные взоры, но  и  те,
которым часто приходилось видеть  ее,  были  поражены  не  меньше  тех,  кто
никогда ее раньше не видел. Ђмбросьо же, едва увидев ее и не в силах  будучи
сдержать свое негодование, молвил:
     - „лЯ чего ты сюда Явилась, свирепый василиск окрестных гор?  „лЯ  того
ли, чтоб поглЯдеть,  не  хлынет  ли  при  твоем  приближении  кровь  из  ран
несчастного, у которого твоЯ жестокость отнЯла жизнь?  „лЯ  того  ли,  чтобы
похвалитьсЯ плодами злонравиЯ своего и, подобно жестокосердному Ќерону  {8},
взиравшему на пожар пылающего ђима, полюбоватьсЯ на них с высоты? €ли же длЯ
того, чтобы,  подобно  неблагодарной  дочери  ’арквиниЯ  {9},  кощунственною
стопою попрать сей охладелый труп? ѓовори же скорей, зачем ты пришла и  чего
ты  хочешь  от  нас.  Џомыслы  покойного  •ризостома,  пока  он   был   жив,
устремлЯлись к тебе, после же его смерти легко могут  быть  поглощены  тобою
помыслы тех, что именуют себЯ его друзьЯми.
     - Ќет, Ђмбросьо, не затем Я пришла сюда! - отвечала Њарсела. - џ пришла
оправдатьсЯ и доказать, что не правы те, кто в смерти •ризостома и  в  своих
собственных горестЯх обвинЯет менЯ. Ђ потому  Я  прошу  всех  присутствующих
выслушать менЯ со вниманием, - ведь длЯ того, чтобы  люди  разумные  познали
истину, Я не должна тратить много времени и терЯть много слов.  ‘ами  же  вы
утверждаете, что небо одарило менЯ красотою и красота моЯ вас  обезоруживает
и принуждает любить менЯ, но вы изъЯвлЯете желание и даже требуете, чтобы  и
Я в благодарность за вашу любовь вас любила. Џриродный ум,  которым  наделил
менЯ господь, говорит мне, что прекрасное не любить нельзЯ,  но  неужели  же
та, которую любЯт за красоту, обЯзана любить того, кто ее любит, единственно
потому, что она любима? Ђ теперь вообразите,  что  влюбленный  в  красоту  к
довершению всего безобразен, а как  все  безобразное  не  может  не  внушать
отвращениЯ, то было бы очень странно, если бы он сказал: "џ полюбил тебЯ  за
красоту, - полюби же и ты менЯ, хотЯ Я  и  безобразен".  Џоложим  даже,  они
равно прекрасны, но это не значит, что и желаниЯ у них сходны, ибо не всЯкаЯ
красота обладает способностью влюблЯть в себЯ, -  инаЯ  тешит  взор,  но  не
покорЯет сердца. ‚едь если бы всЯкаЯ красота влюблЯла в себЯ и покорЯла,  то
желаниЯ наши, смутные и неопределенные, вечно блуждали бы, не знаЯ,  на  чем
им остановитьсЯ, ибо если на свете есть  бесчисленное  множество  прекрасных
существ, то и желаниЯ наши  должны  быть  бесчисленны.  џ  же  слыхала,  что
недробимо истинное чувство и что нельзЯ любить по принужденью. Ќо когда  так
- а Я убеждена, что это именно так и есть, - то можно ли от менЯ  требовать,
чтобы Я насильно отдала свое сердце единственно потому, что вы клЯнетесь мне
в любви? Ќу,  а  если  б  небо,  создавшее  менЯ  прекрасною,  создало  менЯ
безобразной, скажите, имела ли бы Я право упрекать вас в том, что вы менЯ не
любите? Џримите в рассуждение и то, что Я свою красоту не  выбирала:  какова
бы она ни была, она послана мне в дар небом, Я же  не  домогалась  ее  и  не
выбирала. € если змею нельзЯ осуждать за то,  что  она  Ядовита,  ибо  Ядом,
которым она убивает, наделила ее сама природа, то и Я не виновата в том, что
родилась красивою, ибо красота честной женщины - это как  бы  далекое  пламЯ
или же острый меч: кто к ней  не  приближаетсЯ,  того  она  не  ранит  и  не
опалЯет. —есть и добродетели суть украшениЯ души, без которых самое красивое
тело терЯет  всю  свою  красоту.  Ќу,  а  если  невинность  -  одна  из  тех
добродетелей, что так украшают душу и тело и придают им особую прелесть,  то
неужели же девушка, которую любЯт за красоту, должна терЯть свою невинность,
уступаЯ домогательствам человека,  который  ради  собственного  удовольствиЯ
пускаетсЯ на всЯкие хитрости, добиваЯсь  того,  чтобы  она  ее  утратила?  џ
родилась свободною, и,  чтобы  жить  свободно,  Я  избрала  безлюдье  долин:
деревьЯ, растущие на горах, - мои собеседники, прозрачные воды ручьев -  мои
зеркала. „еревьЯм и водам вверЯю Я свои думы  и  свою  красу.  џ  -  далекое
пламЯ, Я - меч, сверкающий вдали. Љого приворожил мой взглЯд, тех разуверЯют
мои слова. †еланиЯ питает надежда, а  как  Я  ни  •ризостому,  ни  кому-либо
другому никаких надежд  не  подавала,  то  скорей  можно  предположить,  что
•ризостома свело в могилу его собственное упорство, но  не  моЯ  жестокость.
Њогут возразить, что намерениЯ у него были честные и что  поэтому  Я  должна
была ответить ему взаимностью, - ну так Я вам  скажу,  что,  когда  на  этом
самом месте, где ныне роют ему могилу, он поведал мне благие свои желаниЯ, Я
ответила ему, что моим уделом пребудет вечное  уединение  и  что  одна  лишь
землЯ насладитсЯ плодами моей непорочности и останками моей красоты. …сли же
он, несмотрЯ на мои разуверениЯ, продолжал безнадежно упорствовать  и  плыть
против течениЯ, то что же удивительного  в  том,  что  в  конце  концов  его
захлестнула волна безрассудства? …сли б  Я  удерживала  его,  Я  бы  кривила
душой. …сли б Я уступила ему, Я изменила  бы  лучшему  своему  стремлению  и
побуждению. Ћн  не  желал  внимать  разувереньЯм,  крушилсЯ  он,  не  будучи
гонимым, - судите же теперь, повинна ли Я в  его  страданиЯх.  Џусть  ропщет
обманутый, пусть сокрушаетсЯ тот, кого завлекли надеждою, пусть уповает тот,
кого Я призову, пусть гордитсЯ тот, кого Я  до  себЯ  допущу,  но  пусть  не
называет менЯ бесчеловечной убийцею тот, кого Я не завлекала, не обманывала,
не призывала и не допускала до себЯ. Ќебу доселе было  не  угодно,  чтобы  Я
волею судеб кого-нибудь полюбила, а чтобы Я сделала выбор сама - этого вы от
менЯ не дождетесь. Џусть же эти всеразуверЯющие слова  послужат  на  будущее
времЯ предостережением каждому, кто добиваетсЯ моей благосклонности, и  если
кто-нибудь умрет из-за менЯ, то знайте, что умрет он не от ревности и не  от
унижениЯ, ибо кто никого не любит, тот ни в ком не может возбудить ревность,
разуверить же не значит унизить. Љто называет менЯ  зверем  и  василиском  -
пусть отойдет от менЯ, как от существа вредного и злого, кто  называет  менЯ
безжалостною - пусть мне не угождает, кто  называет  неблагодарною  -  пусть
чуждаетсЯ менЯ, кто называет жестокою - пусть не преследует  менЯ,  ибо  сам
этот зверь и василиск, эта безжалостнаЯ, жестокаЯ и неблагодарнаЯ ни за  кем
не пойдет, никому не станет угождать,  пребудет  чуждою  всем  и  никого  не
станет преследовать. •ризостома погубила его безумнаЯ страсть и пылкий нрав,
при чем же тут скромное мое поведение и целомудрие? џ берегу  свою  честь  в
обществе дерев, - почему же те, кто хочет, чтобы Я общалась с людьми,  хотЯт
у менЯ ее похитить? ‚ы знаете, что у менЯ есть свое богатство, - чужому Я не
завидую. Ќрав у менЯ свободолюбивый, и Я  не  желаю  никому  подчинЯтьсЯ.  џ
никого не люблю и ни к кому не питаю ненависти.  џ  никого  не  обманываю  и
никого не прельщаю, ни над кем не насмехаюсь  и  ни  с  кем  не  любезничаю.
Ќевинные речи деревенских девушек и заботы о козах - вот  что  любезно  мне.
Њои мечты не выходЯт за пределы окрестных гор, а если и выходЯт, то лишь длЯ
того, чтобы, следуЯ  тому  пути,  по  которому  душа  устремлЯетсЯ  к  своей
отчизне, созерцать красоту небес.
     € с этими  словами  Њарсела,  не  дожидаЯсь  ответа,  скрылась  в  чаще
ближнего  леса,   повергнув   в   изумление   присутствовавших   как   своею
рассудительностью, так и своею красотою. €ные из  тех,  кого  ранили  острые
стрелы лучистых ее и прекрасных глаз,  не  внЯв  голосу  убеждениЯ,  который
столь Явственно здесь прозвучал, чуть было за нею  не  устремились.  Ќо  „он
Љихот,  угадав  их  намерение,  вообразил,  что  ему  представлЯетсЯ  случай
исполнить свой рыцарский долг, повелевающий  оказывать  помощь  преследуемым
девицам, и, положив руку на рукоЯть меча, он громко и внЯтно заговорил:
     - Ќи один человек, какого бы званиЯ он ни был и к какому  бы  состоЯнию
ни принадлежал, не осмелитсЯ преследовать прекрасную Њарселу, если не желает
навлечь на себЯ лютый мой гнев. Ћна Ясно и  убедительно  доказала,  что  она
почти или, вернее, совсем не повинна в смерти •ризостома и что она отнюдь не
намерена снисходить к мольбам кого бы то ни было  из  своих  поклонников,  а
потому все добрые люди, какие только есть на свете, должны  не  гонЯтьсЯ  за
нею, но почитать ее и уважать, ибо уже доказано, что на всем свете  врЯд  ли
найдетсЯ другаЯ девушка, у которой были бы такие, же честные намерениЯ,  как
у нее.
     ’о ли угрозы „он Љихота возымели свое действие, а быть может,  увещаниЯ
Ђмбросьо, который напомнил, что им надлежит до конца исполнить свой долг  по
отношению к покойному другу, только никто из пастухов не двинулсЯ с места  и
не удалилсЯ  до  тех  пор,  пока  не  вырыли  могилу,  не  сожгли  рукописей
•ризостома, горько оплаканного всеми присутствовавшими,  и  не  предали  его
тело земле. Ќа могилу положили тЯжелый камень, с тем  чтобы  после  заменить
его плитой, которую собиралсЯ заказать Ђмбросьо, причем на  этой  плите,  по
его словам, должна была быть высечена следующаЯ эпитафиЯ:

     ‡десь пастух вкушает сон.
     ‘трасть свела его в могилу,
     Џотому что не любила
     ’а, в кого он был влюблен.
     Ќасмерть в сердце поражен
     Ѓессердечьем он, несчастный,
     €бо нами самовластно
     “правлЯет Љупидон.

     Џастухи засыпали могильный холм цветами и  ветками,  а  затем,  выразив
соболезнование  другу  покойного  -  Ђмбросьо,  простились  с  ним.  ’ак  же
поступили ‚ивальдо и его приЯтель, и когда „он Љихот, простившись  сперва  с
козопасами, подошел попрощатьсЯ и к  ним,  они  предложили  ему  отправитьсЯ
вместе с ними в ‘евилью  -  место,  по  их  словам,  весьма  подходЯщее  длЯ
искателей приключений, ибо приключений там  на  каждой  улице  и  на  каждом
перекрестке судьба пошлет ему больше, чем где бы  то  ни  было.  „он  Љихот,
поблагодарив их за совет и доброе расположение, сказал, что он не хочет и не
может ехать в ‘евилью, ибо прежде ему надлежит очистить  окрестные  горы  от
разбойников и лиходеев, которые, как слышно, никому здесь не  дают  проходу.
‚идЯ, что он непреклонен, путники не почли за нужное настаивать и, еще раз с
ним попрощавшись, продолжали свой путь, и  во  все  продолжение  этого  пути
историЯ Њарселы и •ризостома, а также безумие „он Љихота служили им обильною
пищею длЯ разговоров. „он Љихот между  тем  вздумал  отправитьсЯ  на  поиски
Њарселы и предложить ей свои услуги; однако ж судьба распорЯдилась иначе,  о
чем вы в свое времЯ и  узнаете  из  этой  правдивой  истории,  втораЯ  часть
которой на этом оканчиваетсЯ.


     1 Ѓетис - старинное название реки ѓуадалквивира.
     2 ‹ивийскаЯ пустынЯ - то есть африканские плоскогорьЯ.
     3 €ксион (миф.) - фессалийский царь, пожелавший овладеть ћноной; ћпитер
подменил ее облаком, а €ксиона осудил вечно вращатьсЯ в подземном царстве на
огненном колесе.
     4 ‘изиф (миф.) - основатель и царь Љоринфа. ‡а обманы  и  предательства
он был осужден богами на тЯжелый и бесцельный труд: вечно вкатывать на  гору
неизменно скатывающуюсЯ обратно каменную глыбу.
     5 ’антал (миф.) - царь ”ригии, осужденный за  разглашение  божественной
тайны томитьсЯ в подземном царстве вечным голодом и вечной жаждой.
     6 ’итий (миф.) - великан с острова ќвбеЯ, который за покушение на честь
матери Ђполлона - ‹атоны был низвергнут в  подземное  царство,  где  коршуны
терзали его печень.
     7 ‘траж адских  врат  -  –ербер,  трехглавый  пес,  охранЯвший  вход  в
подземное царство.
     8 †естокосердный Ќерон -  римский  император  (54-68).  ЌароднаЯ  молва
считала его виновником грандиозного пожара в ђиме  (64),  длившегосЯ  девЯть
дней.
     9 ЌеблагодарнаЯ дочь ’арквиниЯ. -  Џоступок  этот,  согласно  преданию,
совершила дочь ‘ервиЯ ’уллиЯ, жена (а не дочь)  ’арквиниЯ  ѓордого,  котораЯ
надругалась над трупом своего отца.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XV,
     в  коей  рассказываетсЯ  о  злополучном  приключении   „он   Љихота   с
бесчеловечными Янгуасцами

     Њудрый ‘ид Ђхмет Ѓен-€нхали рассказывает, что „он Љихот, попрощавшись с
козопасами и со всеми, кто на похоронах •ризостома присутствовал, вместе  со
своим оруженосцем  тотчас  же  направилсЯ  к  лесу,  где  скрылась  пастушка
Њарсела. Ѓолее двух часов прошло у них в бесплодных поисках, и, изъездив лес
вдоль и поперек, в конце концов выехали они на  зеленый  луг,  где  неслышно
струилсЯ ручей, манивший путников своею прохладою и соблазнЯвший их провести
здесь часы томительного полдневного жара, уже вступившего к этому времени  в
свои права. „он Љихот и ‘анчо спешились и, пустив осла и ђосинанта  на  луг,
чтобы они полакомились на свободе густою травой, совершили нападение на свою
дорожную суму, после чего господин и его слуга, не чинЯсь, в мире и согласии
принЯлись закусывать тем, что у них нашлось.
     ‘анчо и в голову не пришло стреножить ђосинанта - до того он был в  нем
уверен, и точно: до сих пор это было такое  смирное  и  отнюдь  не  ветреное
существо, что, казалось, все кобылицы кордовских пастбищ не ввели бы его  во
искушение. Ћднако ж судьба совместно с дьЯволом, который  далеко  не  всегда
дремлет, устроили так, что к той  же  самой  долине  приблизились  Янгуаские
погонщики {1} с табуном галисийских  кобыл,  а  как  они  имеют  обыкновение
полдничать  в  местах,  обильных  пастбищами  и  водою,   то   долина,   где
расположилсЯ „он Љихот, показалась им весьма  подходЯщей.  €  вот  случилось
так, что ђосинанту припала охота приударить за госпожами кобылицами;  только
зачуЯл он их - и, не спросЯсь хозЯина, изменив правилам своим  и  привычкам,
затрусил игривой рысцой, дабы удовлетворить свою потребность; но  кобылицам,
видимо, больше хотелось пастись, а потому они стали лЯгать его и кусать,  да
так, что малое времЯ спустЯ разорвали на нем подпругу, и осталсЯ он нагишом,
без седла. Џогонщики же, видЯ, что над их кобылицами совершаетсЯ столь Явное
насилие, примчались с дубинами и, что было уже совсем ему не по  нутру,  так
его отколотили, что он чуть живой повалилсЯ на землю.
     Њежду тем „он Љихот и ‘а