ь
менЯ с ним вдвоем. ’ы увидишь, что Я, даром времени  не  терЯЯ,  без  лишних
слов покончу с этим делом, и шлем, о котором Я так мечтал, будет мой.
     - „а уж Я-то непременно удалюсь, - сказал  ‘анчо.  -  Ђ  все-таки  менЯ
берет страх: ну как сукновальни - это цветочки, а Ягодки, не  дай  бог,  еще
впереди?
     - џ же вам сказал, любезный, чтобы вы не смели валЯть дурака и морочить
мне голову своими сукновальнЯми, - отрезал „он Љихот. -  €наче,  клЯнусь,  Я
вас... одним словом, Я из вас душу вытрЯсу.
     ‘анчо умолк из боЯзни, что его господин исполнит сорвавшуюсЯ у  него  с
Языка клЯтву, увесистую, словно булыжник.
     Ђ  между  тем  вот  что  собой  представлЯли  шлем,  конь  и   всадник,
привидевшиесЯ „он Љихоту: надобно заметить, что неподалеку отсюда находилось
два селениЯ, при этом в одном из них и аптека и цирюльнЯ были, а в соседнем,
совсем маленьком, их не было, по каковой причине цирюльник из села,  которое
побольше, обслуживал и то, которое поменьше, куда он теперь,  взЯв  с  собою
медный таз, и направлЯлсЯ пустить кровь больному и  побрить  другого  жителЯ
села; однако ж судьба устроила так, что цирюльник попал под дождь, и,  чтобы
не промокла его шлЯпа, - по всей вероЯтности, новаЯ, - он  надел  на  голову
таз, столь тщательно вычищенный, что блеск его виден был за полмили. …хал он
на пегом осле, как ‘анчо и говорил, а „он  Љихоту  указанные  обстоЯтельства
дали основание полагать, что тут  перед  ним  и  серый  в  Яблоках  конь,  и
всадник, и золотой шлем, ибо  все,  что  ни  попадалось  ему  на  глаза,  он
чрезвычайно легко приводил в согласие со своим помешательством на рыцарЯх  и
со злополучными своими вымыслами. € вот, когда  он  увидел,  что  несчастный
всадник уже близко,  то,  не  вступаЯ  с  ним  в  переговоры  и  намереваЯсь
проткнуть его насквозь, с копьецом наперевес  помчалсЯ  во  весь  ђосинантов
мах; однако ж на всем скаку он успел крикнуть:
     - ЋборонЯйсЯ, презреннаЯ тварь, или же добровольно  отдай  то,  что  по
праву должно принадлежать мне!
     –ирюльник не думал, не гадал столкнутьсЯ нос к носу с этим привидением,
однако он быстро нашелсЯ и, чтобы острие копьеца не задело его, рассудил  за
благо сверзитьсЯ с осла, а затем, едва коснувшись земли, вскочил и  помчалсЯ
легче лани, так что его не догнал бы и ветер. ’аз осталсЯ на  земле,  и  „он
Љихот, удовольствовавшись этим, заметил, что Язычник поступил благоразумно и
что в сем случае он, вероЯтно, подражал бобру, который, когда его  настигают
охотники,  перегрызает  зубами  и  отрывает  то  самое,  из-за   чего,   как
подсказывает ему природное чутье, они его и преследуют. ‡атем он велел ‘анчо
поднЯть шлем, и тот, взЯв его в руки, сказал:
     - …й-богу, хороший таз, такой должен стоить не  меньше  восьми  реалов,
это уж навернЯка.
     Ћн вручил шлем своему господину, „он  Љихот  же  тотчас  надел  его  на
голову и стал поворачивать то в ту, то  в  другую  сторону,  но,  так  и  не
обнаружив забрала, сказал:
     - “ Язычника, по мерке которого в  свое  времЯ  выковали  этот  славный
шлем, уж верно, была громаднаЯ голова. Ђ хуже всего то, что у этого шлема не
хватает половины.
     “слышав, что таз длЯ бритьЯ именуетсЯ шлемом, ‘анчо не  мог  удержатьсЯ
от смеха, однако ж гнев господина был ему еще  памЯтен,  и  оттого  он  живо
осексЯ.
     - —его ты смеешьсЯ, ‘анчо? - спросил „он Љихот.
     - Њне стало смешно, - отвечал он, -  когда  Я  представил  себе,  какаЯ
огромнаЯ голова была у Язычника, владельца этого шлема: ведь это, ни дать ни
взЯть, таз длЯ бритьЯ.
     - ‡наешь, что мне пришло на ум, ‘анчо? „олжно думать, что этот на славу
сработанный чудодейственный шлем по прихоти судьбы попал  в  руки  человека,
который  не  разобралсЯ  в  его  назначении  и  не  сумел  оценить  его   по
достоинству, и вот, видЯ, что шлем из чистого  золота,  он,  не  ведаЯ,  что
творит, вернее  всего,  расплавил  одну  половину,  дабы  извлечь  из  этого
прибыль, а из другой половины смастерил то самое, что  напоминает  тебе  таз
длЯ бритьЯ. Ќо это несущественно: кто-кто, а уж Я-то знаю ему  цену,  и  его
превращение менЯ не смущает. ‚ первом же селе, в котором есть кузнец, Я  его
перекую, и тогда он не только не уступит шлему, сработанному  и  выкованному
богом кузнечного ремесла длЯ бога сражений {1}, но еще и превзойдет  его.  Ђ
пока что он мне и так пригодитсЯ, - все лучше, чем ничего. ’ем более что  от
камней он вполне может менЯ защитить.
     - ђазумеетсЯ, при условии, если камни будут выпущены не  из  пращей,  -
возразил ‘анчо, -  как  это  случилось,  когда  завЯзалсЯ  бой  между  двумЯ
войсками и когда вашей милости пересчитали зубы и  пробили  жестЯнку  с  тем
благословенным бальзамом, от которого у менЯ чуть не вывернуло нутро.
     - џ не очень скорблю об этой утрате, - заметил „он  Љихот.  -  ’ебе  же
известно, ‘анчо, что рецепт его Я знаю наизусть.
     - џ тоже, - сказал ‘анчо. - Ќо если Я хоть раз в жизни  приготовлю  его
или попробую, то мне крышка. ‚прочем, не думаю, чтобы  он  мне  когда-нибудь
понадобилсЯ; Я все свои пЯть чувств буду держать настороже, чтобы других  не
ранить и чтобы не ранили менЯ самого. ‚от насчет подбрасываниЯ на  одеЯле  -
это другой разговор: от подобных несчастий, пожалуй, не убережешьсЯ, и когда
они случаютсЯ, то уж: тут ничего иного не остаетсЯ,  как  втЯнуть  голову  в
плечи, затаить дыхание, закрыть глаза и поручить  себЯ  попечению  судьбы  и
одеЯла.
     - ’ы дурной христианин, ‘анчо, - выслушав его, заключил „он Љихот, - ты
никогда не забываешь  однажды  причиненного  тебе  зла,  но  да  будет  тебе
известно, что сердца благородные и великодушные на такие пустЯки не обращают
вниманиЯ. —то, тебе перебили ногу, или сломали ребро, или проломили  голову,
что ты никак не можешь забыть эту шутку? ‚ сущности говорЯ, это была  именно
шутка, веселое времЯпрепровождение, потому что если б Я понЯл это иначе,  то
непременно возвратилсЯ бы и, отмщаЯ за тебЯ, нанес более тЯжкий урон, нежели
греки,  мстившие  за  похищение  …лены  {2}.   Љстати,   можно   сказать   с
уверенностью, что, живи она в наше времЯ, или же моЯ „ульсинеЯ - во  времена
…лены, то она, …лена, не славилась бы так своей красотой.
     ’ут он возвел очи горе и испустил глубокий вздох. Ђ ‘анчо сказал:
     - Ќу пусть это будет шутка, коли  мы  не  имеем  возможности  отомстить
взаправду, хотЯ Я-то отлично знаю, было это взаправду или в шутку, и  еще  Я
знаю, что все это навеки запечатлелось в моей памЯти, равно  как  и  в  моих
костЯх. Ќо довольно об этом - скажите лучше, ваша милость, что нам делать  с
серым в Яблоках конем, похожим  на  пегого  осла  и  оставленным  здесь  без
присмотра этим самым,  как  его,  Њам...  Њартином,  которого  ваша  милость
сбросила наземь. ‘удЯ по тому, как он  улепетывал  и  как  у  него  сверкали
пЯтки, едва ли он когда-нибудь за ним вернетсЯ. Ђ конь-то, ей-ей, недурен!
     - џ не привык грабить побежденных, - возразил „он Љихот, - да  и  не  в
обычаЯх рыцарства отнимать коней и вынуждать противника  идти  пешком,  если
только победитель не утратил своего во времЯ схватки: в  сем  случае  рыцарь
волен взЯть конЯ у побежденного в качестве  трофеЯ,  захваченного  в  правом
бою. Ђ потому, ‘анчо, оставь этого конЯ, или осла, - называй как хочешь, - и
когда хозЯин увидит, что мы удалились, то он за ним возвратитсЯ.
     - Ћдному богу известно, как бы мне хотелось  взЯть  его  себе  или,  по
крайности, обменЯть на моего, - призналсЯ ‘анчо, - ведь он  моему  не  чета.
Џоистине суровы законы рыцарства, коли они не  дозволЯют  обменивать  одного
осла на другого. Ђ скажите на милость, упрЯжь-то обменЯть можно?
     - ‚ этом Я не вполне уверен, - отвечал „он Љихот. - ‚опрос,  по  правде
говорЯ, сложный, но раз что Я еще в этом не сведущ, то до времени Я разрешаю
тебе произвести обмен, если только ты крайнюю испытываешь в нем нужду.
     - ’акую крайнюю, - заметил ‘анчо, - что если б эта  упрЯжь  нужна  была
мне самому, то и тогда Я не так бы по ней страдал.
     Џолучив позволение, он тут же совершил mutatio caparim, {3} и  на  диво
разубранный им осел до того сразу похорошел, что на  него  любо-дорого  было
смотреть.  ‡асим  они  покончили  со  снедью,  котораЯ  была  в  свое  времЯ
обнаружена на обозном муле, и  напились  из  ручьЯ,  ни  разу  при  этом  не
повернув головы в сторону ненавистных сукновален, которые внушили  им  такой
необоримый страх.
     Ќаконец, успокоившись и даже повеселев,  они  сели  верхами,  а  как  у
странствующих рыцарей скитатьсЯ без цели вошло в обычай, то они и  двинулись
без  всЯкой  определенной  цели,  положившись  на  волю  ђосинанта,  которой
обыкновенно подчинЯлась не только волЯ хозЯина, но и волЯ осла, следовавшего
за ним всюду из чувства товарищества. Љак бы то ни было, они снова выбрались
на большую дорогу и поехали наудачу, не имеЯ в виду ничего определенного.
     ‘ловом, ехали они ехали, как вдруг ‘анчо обратилсЯ к своему господину с
такими словами:
     - ‘еньор! Њожет статьсЯ, вы мне позволите немного с вами потолковать? Ђ
то ведь с тех пор, как вы наложили на менЯ  тЯжкий  обет  молчаниЯ,  в  моем
желудке сгнило около пЯти предметов длЯ разговора, и  мне  бы  не  хотелось,
чтобы последний, который вертитсЯ у менЯ на Языке, тоже без поры без времени
скончалсЯ.
     - Ќу, говори, - сказал „он Љихот, - но только будь  немногословен,  ибо
многословие никому удовольствиЯ не доставлЯет.
     - ’ак вот, сеньор, - начал ‘анчо, - Я уже несколько  дней  размышлЯю  о
том, какое это невыгодное и малоприбыльное занЯтие - странствовать в поисках
приключений, которых ваша милость ищет в пустынных местах  и  на  распутьЯх,
где, сколько бы вы ни одержали побед и из каких бы  опасных  приключений  ни
вышли с честью, все равно никто этого  не  увидит  и  не  узнает,  так  что,
вопреки желанию вашей милости, подвиги ваши будут вечно окружены  молчанием,
хотЯ, разумеетсЯ, они заслуживают лучшей участи. Ђ потому лучше было бы нам,
- если только это вам по душе, - поступить на службу к императору или  же  к
какому-нибудь другому могущественному государю, который с кем-нибудь  воюет,
и вот на этом-то поприще ваша милость и могла бы  выказать  свою  храбрость,
изумительную свою мощь и еще более изумительные  умственные  способности,  а
владетельный кнЯзь, у которого мы будем состоЯть  на  службе,  видЯ  таковое
ваше усердие, не преминет воздать каждому из нас по заслугам, и,  уж  верно,
найдетсЯ там человек, который на вечные времена занесет в  летописи  подвиги
вашей милости. Ћ моих собственных подвигах Я умолчу, ибо оруженосцу из круга
прЯмых его обЯзанностей выходить не положено, - впрочем, смею  вас  уверить,
что когда бы у рыцарей существовал обычай описывать подвиги оруженосцев,  то
о моих врЯд ли было бы сказано мимоходом.
     - Ћтчасти ты прав, ‘анчо, - заметил „он Љихот. - Ћднако ж,  прежде  чем
добитьсЯ этой чести, рыцарю в виде испытаниЯ надлежит странствовать по свету
в поисках приключений, дабы, выйдЯ победителем, стЯжать себе славу и  почет,
так что ко времени своего поЯвлениЯ при дворе он будет уже  известен  своими
делами настолько, что мальчишки, видЯ, что он въезжает в  городские  ворота,
тотчас сбегутсЯ, обступЯт его и начнут кричать: "‚от  ђыцарь  ‘олнца",  или:
"‚от ђыцарь ‡меи", смотрЯ  по  тому,  под  каким  именем  стал  он  известен
великими своими подвигами. "ќто он, - скажут они, - в беспримерном  сражении
одолел страшного великана Ѓрокабруна, невиданного силача, это он расколдовал
великого мамелюка персидского, пребывавшего  заколдованным  около  девЯтисот
лет". € так из уст в уста начнет переходить  весть  о  его  деЯниЯх,  и  сам
король, заслышав крики мальчишек и шум толпы, подойдет к  окну  королевского
своего дворца и, взглЯнув на рыцарЯ, тотчас узнает его по  доспехам  или  по
девизу на щите и непременно скажет: "ѓей вы, мои рыцари! ‘колько вас ни есть
при  дворе,  выходите  встречать  красу  и  гордость  рыцарства,  ныне   нас
посетившую". € по его повелению выйдут все, а сам король спуститсЯ  даже  до
середины лестницы, прижмет рыцарЯ  к  своей  груди  и  в  знак  благоволениЯ
запечатлеет поцелуй на его ланите, а затем возьмет его за руку и  отведет  в
покои сеньоры королевы, и там его встретЯт она и ее дочь инфанта, само собой
разумеетсЯ, столь прекрасное и совершенное создание, что таких  в  известных
нам странах если и можно сыскать, то с превеликим трудом. ‚ то же  мгновение
она обратит свой взор на рыцарЯ, рыцарь на нее, и каждому из них  почудитсЯ,
будто перед ним не человек, но ангел, и, сами не отдаваЯ себе  отчета,  что,
как и почему, они неминуемо запутаютсЯ в хитросплетенной  любовной  сети,  и
сердце у них заноет, ибо они не будут знать, как  выразить  свои  чувства  и
свое томление. ‡атем рыцарЯ, разумеетсЯ, отведут в один из дворцовых покоев,
роскошно обставленный, и там с него снимут доспехи  и  облекут  в  роскошную
алую мантию, и если он и вооруженный казалсЯ красавцем, то столь же  и  даже
еще прекраснее покажетсЯ он без оружиЯ. ‚вечеру он сЯдет ужинать с  королем,
королевою и инфантою и украдкой от сотрапезников своих будет ловить ее взоры
а она с не меньшею опаскою будет смотреть на него, ибо, как  Я  уже  сказал,
это в высшей степени благонравнаЯ девица. ‡атем все встанут из-за  стола,  и
тут  невзначай  войдет  в  залу  безобразный  маленький  карлик,  а  за  ним
прекраснаЯ дуэньЯ в сопровождении двух великанов, и  дуэньЯ  эта,  предложив
испытание,  придуманное  каким-нибудь  древнейшим  мудрецом,  объЯвит,   что
победитель будет признан первым рыцарем в мире.
     Љороль сей же час велит всем присутствующим попробовать свои силы, но к
вЯщей славе своей устоит  до  конца  и  выдержит  это  испытание  один  лишь
рыцарь-гость,  чем  несказанно  обрадует  инфанту,  и  инфанта  почтет  себЯ
счастливою и вознагражденною за то, что она столь высоко устремила и вперила
взоры души своей. Ќо это еще не все: король или же кнЯзь, все равно - кто бы
он ни был, ведет кровопролитную войну с другим, таким же могущественным, как
и он, и рыцарь-гость по  прошествии  нескольких  дней,  проведенных  им  при
дворе, попросит у него дозволениЯ послужить ему на поле брани. Љороль весьма
охотно  согласитсЯ,  и  рыцарь  в  благодарность  за  оказанное  благодеЯние
почтительно поцелует ему руки. ‚ ту же ночь он проститсЯ со  своей  госпожою
инфантою через решетку сада, куда выходЯт  окна  ее  опочивальни,  через  ту
самую решетку, через которую он уже не раз с нею беседовал с  ведома  и  при
содействии служанки, пользующейсЯ особым ее доверием. Ћн вздохнет, ей станет
дурно, служанка принесет воды и, опасаЯсь  за  честь  своей  госпожи,  будет
сильно сокрушатьсЯ, ибо утро,  мол,  близко  и  их  могут  увидеть.  Ќаконец
инфанта придет в себЯ и через решетку протЯнет рыцарю белые свои руки, и тот
покроет их поцелуЯми и оросит слезами. Ћни условЯтсЯ  между  собою,  как  им
уведомлЯть друг друга обо всем хорошем и дурном,  что  с  ними  случитсЯ,  и
принцесса  станет  умолЯть  его  возвратитьсЯ  как  можно   скорее.   ђыцарь
торжественное дает обещание, снова целует ей руки и уходит от  нее  в  таком
отчаЯнии, что кажетсЯ, будто он вот  сейчас  умрет.  Ћн  удалЯетсЯ  к  себе,
бросаетсЯ на свое ложе, но скорбь разлуки гонит от него  сон,  и  он  встает
чуть свет и идет проститьсЯ с королем,  королевою  и  инфантою.  Ќо  вот  он
простилсЯ с королем и с королевою, и тут ему говорЯт,  что  сеньора  инфанта
нездорова и не может его принЯть. ђыцарь догадываетсЯ, что причиной  тому  -
боль от расставаниЯ с ним, и сердце у него разрываетсЯ на части, и ему стоит
огромных усилий не выдать себЯ. ‡десь же  находитсЯ  служанка-наперсница,  -
она все замечает и спешит доложить своей  госпоже,  и  та  встречает  ее  со
слезами на глазах и говорит, что ей так тЯжело не знать,  кто  ее  рыцарь  и
королевского он рода или нет. ‘лужанка уверЯет ее, что учтивость,  изЯщество
и храбрость, какие выказал ее  рыцарь,  суть  приметные  свойства  человека,
принадлежащего к знатному, королевскому роду. €знывавшаЯ инфанта  утешилась.
„абы не возбудить подозрений у родителей, она пересиливает себЯ и спустЯ два
днЯ выходит на люди. ђыцарь между тем уже  уехал.  Ћн  сражаетсЯ  на  войне,
побеждает врагов королЯ, завоевывает множество городов, выигрывает множество
сражений, возвращаетсЯ ко двору, видитсЯ со своею повелительницею в  обычном
месте и сообщает ей, что в награду за оказанные услуги он намерен просить  у
королЯ ее руки. Љороль не согласен выдать ее за него, ибо не знает,  кто  он
таков. Ћднако ж то ли он похитил ее,  то  ли  каким-либо  другим  путем,  но
только инфанта становитсЯ его женою, и отец ее в конце концов  почитает  это
за великое счастье, ибо  ему  удаетсЯ  установить,  что  рыцарь  тот  -  сын
доблестного королЯ какого-то там королевства, - думаю, что на карте  оно  не
обозначено. Љороль умирает, инфанта - наследница,  рыцарь  в  мгновение  ока
становитсЯ королем. ‚от когда наступает времЯ осыпать милостЯми оруженосца и
всех, кто помог ему столь высокого достигнуть положениЯ: он женит оруженосца
на служанке инфанты, разумеетсЯ, на той самой, котораЯ была посредницею в их
сердечных делах, - при этом оказываетсЯ,  что  она  дочь  весьма  родовитого
герцога.
     - ќтого-то Я и добиваюсь, скажу вам  по  чистой  совести,  -  заговорил
‘анчо, - на это Я и возлагаю надежды, потому оно как по-писаному  и  выйдет,
коли за это возьметсЯ ваша милость, сиречь ђыцарь Џечального Ћбраза.
     - Њожешь не сомневатьсЯ, ‘анчо, - заметил „он Љихот, - ибо таким  путем
и по тем же самым ступенЯм странствующие рыцари и восходили на королевский и
императорский  престолы.  ’еперь  нам  остаетсЯ  только   узнать,   кто   из
христианских или Языческих  королей  ведет  войну  и  у  кого  из  них  есть
красавица дочь. Ќо об этом у нас еще будет времЯ подумать, ибо,  как  Я  уже
сказал, прежде чем ЯвлЯтьсЯ ко двору, необходимо прославитьсЯ  где-нибудь  в
другом месте. Џритом мне еще кое-чего недостает: положим даже, есть на свете
такой воюющий король с красавицей дочкой, а невероЯтнаЯ моЯ слава прогремела
во всей вселенной, но Я себе не представлЯю, может ли так получитьсЯ, что  Я
окажусь принцем крови или, по крайней мере,  троюродным  братом  императора.
‚едь король, не получив достоверных сведений, не  пожелает  выдать  за  менЯ
свою дочь, хотЯ бы славные мои деЯниЯ заслуживали большего. € вот через этот
изъЯн Я рискую потерЯть то, что Я вполне заслужил своею доблестью. Џравда, Я
происхожу из старинного дворЯнского рода, Я - помещик  и  землевладелец,  за
нанесенные мне обиды Я имею право взыскивать пЯтьсот суэльдо {4},  и  весьма
возможно, что тот ученый муж, который возьметсЯ  написать  мою  историю,  до
такой степени точно установит мое родство и  происхождение,  что  Я  окажусь
внуком королЯ в пЯтом или шестом колене.  Ќадобно  тебе  знать,  ‘анчо,  что
родословные бывают двух видов: иные ведут свое происхождение от владетельных
кнЯзей и монархов, однако род их с течением времени постепенно оскудевает  и
суживаетсЯ, подобно  перевернутой  вниз  острием  пирамиде,  иные  вышли  из
простонародьЯ, но мало-помалу поднимаютсЯ со ступени на  ступень  и  наконец
становЯтсЯ знатными господами. ’аким образом, разница  между  ними  та,  что
одни были когда-то тем, чем они уже не ЯвлЯютсЯ ныне, а другие ныне ЯвлЯютсЯ
тем, чем они не были прежде. € может статьсЯ, что Я принадлежу к первым,  то
есть выЯснитсЯ наконец, что предки у менЯ были великие и славные, и  король,
мой  тесть,  каковым  ему  надлежит  стать,  вне   всЯкого   сомнениЯ   этим
удовольствуетсЯ, а если и не удовольствуетсЯ, то все равно инфанта воспылает
ко мне столь страстной любовью, что, наперекор родительской воле и  хотЯ  бы
она знала наверное, что Я сын водовоза, наречет  менЯ  своим  повелителем  и
супругом. …сли же нет, то самый верный способ - похитить ее и  увезти,  куда
мне заблагорассудитсЯ, а гнев родителей укротЯт времЯ и смерть.
     - ‘тало быть, верно говорЯт иные негодники: "Ќе проси честью того,  что
можно взЯть силой", - заметил ‘анчо. - ‚прочем,  сюда  еще  больше  подходит
другаЯ поговорка: "‹ихой наскок лучше молитвы добрых людей". ѓоворю Я это  к
тому, что если сеньор король, тесть вашей милости, не  соизволит  выдать  за
вас сеньору инфанту, то придетсЯ, как говорит ваша милость,  похитить  ее  и
куда-нибудь отправить. „а вот беда: пока вы не помиритесь и пока не начнетсЯ
ваше мирное царствование, бедный оруженосец в ожидании милостей будет, поди,
щелкать зубами.  ђазве  только  служанка-наперсница,  будущаЯ  его  супруга,
последует за инфантой, и он, пока небо не распорЯдитсЯ иначе, станет  делить
с ней горе пополам, - ведь его господину,  думаетсЯ  мне,  ничего  не  стоит
сделать так, чтобы служанка тут же сочеталась с ним законным браком.
     - Ќикаких препЯтствий к тому Я не вижу, - заметил „он Љихот.
     - Ђ коли так, - подхватил ‘анчо, - то нам остаетсЯ лишь  поручить  себЯ
воле божьей и положитьсЯ на судьбу, а уж она сама приведет нас к лучшему.
     - „а исполнит господь мое желание, - молвил „он Љихот, и да пошлет он и
тебе, ‘анчо, то, в чем ты нуждаешьсЯ, а ничтожество да  будет  уделом  того,
кто за ничтожество себЯ почитает.
     - „ай-то бог, - сказал ‘анчо. - ‚едь Я чистокровный христианин,  а  длЯ
того, чтобы стать графом, этого достаточно.
     - Ѓолее чем достаточно, - возразил „он Љихот. - „аже если б ты и не был
таковым, то это ничему бы  не  помешало:  когда  Я  воссЯду  на  королевский
престол, ты у менЯ сей же час получишь дворЯнство, и  тебе  не  придетсЯ  ни
покупать, ни выслуживать его. ‘тоит мне пожаловать тебЯ графом -  и  вот  ты
уже и дворЯнин, а там пусть говорЯт что хотЯт; честью  клЯнусь,  что  каждый
волей-неволей станет величать тебЯ ваше сиЯтельство.
     - Ђ уж Я графского устроинства не  посрамлю,  можете  быть  уверены!  -
сказал ‘анчо.
     - „остоинство должно говорить, а не устроинство,  -  поправил  его  „он
Љихот.
     - Џусть будет так, - согласилсЯ ‘анчо Џанса.  -  џ  хочу  сказать,  что
отлично сумею к нему приноровитьсЯ: мне одно времЯ, -  ей-богу,  не  вру,  -
довелось прислуживать в одном братстве, и платье служителЯ  мне  очень  даже
шло, и все говорили, что с моей внушительной осанкой мне впору быть в том же
самом братстве за главного. Ђ если Я накину себе не плечи герцогскую мантию,
стану ходить в золоте да в  жемчуге,  что  твой  иностранный  граф?  ѓоловой
ручаюсь,  что  со  всех  концов  начнут  стекатьсЯ,  только  чтобы  на  менЯ
поглазеть.
     - ‚ид у тебЯ будет благопристойный, - сказал „он Љихот. -  Ћднако  тебе
придетсЯ чаще брить  бороду,  а  то  она  у  тебЯ  густаЯ,  всклокоченнаЯ  и
растрепаннаЯ, и если ты не возьмешь себе  за  правило  бритьсЯ,  по  крайней
мере, через день, то на расстоЯнии мушкетного выстрела будет видно,  кто  ты
есть на самом деле.
     - „а на что проще  -  нанЯть  брадобреЯ  и  держать  его  при  себе  на
жалованье? - сказал ‘анчо. - ‚ случае  нужды  он  за  мной  по  пЯтам  будет
ходить, как все равно конюший за грандом.
     - Ђ почем ты знаешь, что конюшие  ходЯт  за  грандами?  -  спросил  „он
Љихот.
     - ‘ейчас вам скажу, - отвечал ‘анчо.  -  Ќазад  тому  несколько  лет  Я
прожил месЯц в столице, и мне довелось видеть, как прогуливалсЯ  один  очень
низенький  господин,  хотЯ  про  него  говорили,  что   это   особа   весьма
высокопоставленнаЯ, и куда бы он ни свернул - всюду за ним хвостом  какой-то
человек  верхом  на  коне.  џ  спросил,  отчего  этот  человек  никогда   не
поравнЯетсЯ с ним, а все держитсЯ позади. Њне ответили, что это его  конюший
и что у грандов такой обычай - всюду таскать конюшего  за  собой.  €  так  Я
тогда крепко запомнил эти слова, что они у менЯ и по сию пору сохранились  в
памЯти.
     - „олжен сказать, что ты прав и что у тебЯ есть основаниЯ к тому, чтобы
за тобой ходил брадобрей, - заметил „он Љихот. -  Ћбычаи  устанавливаютсЯ  и
вводЯтсЯ не вдруг, но постепенно, и ты смело можешь быть первым  графом,  за
которым ходил брадобрей. Љ тому же бреющий бороду - лицо  более  доверенное,
нежели седлающий конЯ.
     - —то касаетсЯ брадобреЯ, то это уж моЯ забота, -  сказал  ‘анчо,  -  а
забота вашей милости - постаратьсЯ стать королем и произвести менЯ в графы.
     - ’ак оно и будет, - подтвердил „он Љихот. ’ут он поднЯл глаза и увидел
нечто такое, о чем пойдет речь в следующей главе.


     1 ...выкованному богом кузнечного ремесла длЯ  бога  сражений...  -  то
есть ‚улканом длЯ Њарса. Ќа самом же деле, согласно мифу, ‚улкан выковал длЯ
Њарса не оружие, а тонкую железную сеть.
     2  …лена  (миф.)  -  жена   греческого   царЯ   ЊенелаЯ,   отличавшаЯсЯ
необыкновенной красотой; она была  похищена  сыном  троЯнского  царЯ  Џриама
Џарисом, из-за чего началась ’роЯнскаЯ война.
     3  Ћбмен  мантий  (лат.).  Џредусмотренный   ватиканским   церемониалом
пасхальный обрЯд, при котором  кардиналы  и  прелаты  менЯют  свои  плащи  и
мантии, подбитые мехом, на одежду из красного шелка.
     4  ...за  нанесенные  мне  обиды...  пЯтьсот  суэльдо...  -   Љ   числу
преимуществ дворЯнства относилось  право  требовать  за  обиду,  причиненную
лицом "низкого" сословиЯ, денежный штраф.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXII
     Ћ том, как „он Љихот освободил многих несчастных, которых насильно вели
туда, куда они не имели ни малейшего желаниЯ идти

     ‘ид  Ђхмет  Ѓен-инхали,  писатель  арабский  и  ламанчский,   в   своей
глубокомысленной, возвышенной, безыскусственной,  усладительной  и  занЯтной
истории рассказывает, что славный „он Љихот ‹аманчский, обменЯвшись со своим
оруженосцем ‘анчо Џансой мнениЯми, которые приводЯтсЯ  в  конце  главы  XXI,
поднЯл глаза и увидел, что навстречу ему по той же самой дороге идут  пешком
человек двенадцать, нанизанных, словно  четки,  на  длинную  железную  цепь,
обмотанную вокруг их шеи, все до одного в наручниках. –епь эту  сопровождали
двое верховых и двое пеших, верховые - с самопалами, пешие же - с копьЯми  и
мечами; и ‘анчо Џанса, едва завидев их, молвил:
     - ќто каторжники, королевские невольники, их угонЯют на галеры {1}.
     - Љак невольники? - переспросил „он  Љихот.  -  ђазве  король  насилует
чью-либо волю?
     - џ не то хотел сказать, - заметил ‘анчо. -  џ  говорю,  что  эти  люди
приговорены за свои преступлениЯ к принудительной службе королю на галерах.
     - ‘ловом, как бы то ни было, - возразил „он Љихот, - эти люди  идут  на
галеры по принуждению, а не по своей доброй воле.
     - ‚от-вот, - подтвердил ‘анчо.
     - ‚ таком случае, - заключил его господин,  -  мне  надлежит  исполнить
свой долг: искоренить насилие и оказать помощь и покровительство несчастным.
     -  Џримите  в  соображение,  ваша  милость,  -  сказал  ‘анчо,  -   что
правосудие, то есть сам король, не чинит  над  этими  людьми  насилиЯ  и  не
делает им зла, а лишь карает их за преступлениЯ.
     ‚ это времЯ приблизилась цепь  каторжников,  и  „он  Љихот  с  отменною
учтивостью попросил конвойных об одном  одолжении,  а  именно  -  сказать  и
объЯснить ему, что за причина или, вернее, что за причины,  заставлЯющие  их
вести  этих  людей  таким  образом.  Ћдин  из  верховых  ответил,  что   это
каторжники,  люди,  находЯщиесЯ  в  распорЯжении  его  величества,   и   что
отправлЯютсЯ они на галеры, - это, дескать, все, что он может ему  сообщить,
а больше ему и знать не положено.
     - ‘о всем тем, - возразил „он Љихот, - Я бы  хотел  знать,  какаЯ  беда
стрЯслась с каждым из них в отдельности?
     ‡асим он наговорил  конвойным  столько  любезностей  и  привел  столько
разумных доводов, чтобы  побудить  их  исполнить  его  просьбу,  что  второй
всадник наконец сказал:
     - •отЯ мы и везем с собой дела всех этих горемык,  однако  нам  некогда
останавливатьсЯ, доставать их и читать. ђасспросите их сами,  ваша  милость,
они вам расскажут, если пожелают, а они, уж  верно,  пожелают,  ибо  любимое
занЯтие этих молодцов - плутовать и рассказывать о своих плутнЯх.
     Џолучив позволение, - впрочем, не получи его „он Љихот, так он  бы  сам
себе это позволил, -  рыцарь  наш  приблизилсЯ  к  цепи  и  спросил  первого
каторжника, за какие грехи он вынужден был избрать  столь  неудобный  способ
путешествиЯ. ’от ответил, что путешествует он таким образом потому, что  был
влюблен.
     - ’олько поэтому? - воскликнул „он Љихот. - „а если бы всех  влюбленных
ссылали на галеры, так Я уже давным-давно должен был бы взЯтьсЯ за весла.
     - ‚аша милость совсем про другую любовь толкует, - заметил каторжник. -
Њое увлечение было особого рода: мне так приглЯнулась корзина, полнаЯ бельЯ,
и Я так крепко прижал ее к груди, что не отними ее у менЯ правосудие  силой,
то по своей доброй воле Я до сих пор не выпустил бы ее из рук. џ был  пойман
на месте преступлениЯ, пытка оказалась  не  нужна,  и  мне  тут  же  вынесли
приговор: спину мою разукрасили с помощью сотен розог, в придачу  Я  получил
ровнехонько три галочки, и крышка делу.
     - —то значит три галочки? - осведомилсЯ „он Љихот.
     - ќто значит три года галер, - поЯснил каторжник.
     ќто  был  парень  лет  двадцати  четырех,  уроженец,  по  его   словам,
Џьедраиты. ‘ тем же вопросом „он Љихот обратилсЯ ко второму  каторжнику,  но
тот, печальный и унылый, ничего ему не ответил; однако  ж  за  него  ответил
первый, - он сказал:
     - ќтого, сеньор, угонЯют за то, что  он  был  канарейкой,  то  есть  за
музыку и пение.
     - —то такое? - продолжал допытыватьсЯ „он Љихот. - ђазве  музыкантов  и
певцов тоже ссылают на галеры?
     - „а, сеньор, - отвечал каторжник. - •уже нет, когда кто запоет с горЯ.
     - џ слышал, наоборот, - возразил наш рыцарь: - кто песни распевает, тот
грусть-тоску разгонЯет.
     - Ќу, а тут по-другому, - сказал каторжник: - кто хоть раз запоет,  тот
потом всю жизнь плакать будет.
     - Ќичего не понимаю, - сказал „он Љихот.
     Ќо тут к нему обратилсЯ один из конвойных:
     - ‘еньор кавальеро! Џеть с горЯ  на  Языке  этих  нечестивцев  означает
признатьсЯ под  пыткой.  ќтого  грешника  пытали,  и  он  созналсЯ  в  своем
преступлении, а именно в  том,  что  занималсЯ  конокрадством,  сиречь  крал
коней, и как скоро он призналсЯ, то его приговорили к шести  годам  галер  и
сверх того к двум  сотнЯм  розог,  каковые  его  спина  уже  восчувствовала.
‡адумчив же он и грустен оттого, что другие мошенники, как те, что  остались
в тюрьме, так и его спутники, обижают и презирают его, издеваютсЯ над ним  и
в грош его не ставЯт, оттого  что  он  во  всем  созналсЯ  и  не  имел  духу
отперетьсЯ. €бо, рассуждают они, в слове не столько же букв, сколько в да, и
преступник имеет то важное преимущество, что жизнь его и смерть  зависЯт  не
от свидетелей и улик, а от его собственного Языка. џ асе, со своей  стороны,
полагаю, что они не далеки от истины.
     - € мне так кажетсЯ, - сказал „он Љихот.
     Џриблизившись к третьему, он спросил его о  том  же,  о  чем  спрашивал
других, и тот живо и без всЯкого стеснениЯ ему ответил:
     - џ отправлЯюсь на пЯть лет к сеньорам галочкам за то, что  у  менЯ  не
оказалось десЯти дукатов.
     - „а Я с величайшим удовольствием дам двадцать, лишь бы выручить вас из
беды, - сказал „он Љихот.
     - ќто все равно,  -  возразил  каторжник,  -  как  если  бы  кто-нибудь
очутилсЯ в открытом море, будучи при деньгах, и умирал с голоду, оттого  что
ему негде купить съестного. ѓоворю Я это к тому, что если  бы  ваша  милость
вовремЯ предложила мне эти самые двадцать дукатов, то Я смазал бы  ими  перо
стрЯпчего и вдохновил на выдумки моего  поверенного,  так  что  гулЯл  бы  Я
теперь в ’оледо, по площади ‘окодовер, а не по этой дороге, будто взЯтаЯ  на
свору борзаЯ. Ќу да бог не без милости. ’ерпение, а там видно будет.
     „он Љихот приблизилсЯ к четвертому, - человеку с благородным  лицом,  с
седой, до поЯса, бородою, и спросил, за что его  ведут  на  галеры,  но  тот
заплакал и ничего ему не ответил; однако ж пЯтый осужденный принЯл  на  себЯ
обЯзанности толмача и сказал:
     - ќтот почтенный человек на  четыре  года  отправлЯетсЯ  на  галеры,  а
предварительно  его,  разрЯженного,   торжественно   прокатили   верхом   по
многолюдным улицам.
     - ‘тало быть, - сказал ‘анчо Џанса, - сколько Я понимаю, его  выставили
на позорище.
     - €менно, - подтвердил каторжник, - и наказание свое он  несет  за  то,
что, помимо разного другого товара, поставлЯл  и  живой.  ’о  есть,  Я  хочу
сказать,  что  этого  кавальеро  ссылают,  во-первых,  за  сводничество,   а
во-вторых, за то, что он грешил по части колдовства.
     - ‚сЯ беда именно в этом грехе и состоит, - заметил „он Љихот, - а само
по  себе  сводничество  дает  ему   право   не   грести   на   галерах,   но
предводительствовать и командовать ими. ‚ сводники годЯтсЯ  далеко  не  все:
это дело тонкое и в государстве благоустроенном  совершенно  необходимое,  и
заниматьсЯ им подобает людЯм весьма родовитым. Ђ над ними, по образцу других
ремесел,  должно  быть  положенное  и  определенное  число  надзирателей   и
ревизоров, все равно как торговых посредников, и таким образом  можно  будет
избежать множества злоупотреблений, которые имеют место единственно  потому,
что  это  ремесло  и  занЯтие  взЯли  себе  на  откуп  люди   слабоумные   и
непросвещенные: всЯкие никудышные бабенки либо  мальчишки  на  побегушках  и
шуты - все молокососы да несмышленыши,  так  что  в  трудную  минуту,  когда
надобно  выказать  расторопность,  они  неукоснительно  попадают  впросак  и
садЯтсЯ в лужу. џ мог бы еще многое сказать по поводу  того,  какой  строгий
отбор надлежит производить при назначении людей на эту столь необходимую длЯ
государства должность, но место здесь длЯ этого неподходЯщее, - как-нибудь Я
изложу свой взглЯд тем, в чьей власти все это уладить и привести в  порЯдок.
Ђ теперь скажу лишь, что от тЯжелого чувства, какое Я испытал при виде этого
убеленного  сединами  человека  с  благородным  лицом,  попавшего  в   столь
бедственное  положение  из-за  того,  что  он  занималсЯ  сводничеством,  не
осталось и следа, как скоро мне  сообщили  дополнительный  пункт  касательно
колдовства. ‚прочем, Я отлично знаю, что нет таких  чар,  которые  могли  бы
поколебать или же сломить нашу волю, как полагают иные  простаки,  ибо  волЯ
наша свободна, и ни колдовские травы, ни чародейство  над  нею  не  властны.
Џростые бабы и отъЯвленные мошенники составлЯют обыкновенно разные  смеси  и
Яды, от которых у людей мутитсЯ рассудок, и при этом  внушают  им,  что  они
обладают способностью привораживать, но, повторЯю, сломить человеческую волю
- это вещь невозможнаЯ.
     - ‘праведливо, - заметил маститый старец. - € даю  вам  слово,  сеньор,
что в колдовстве Я не повинен. ‚от насчет сводничества нечего  греха  таить.
Ќо мне в голову не могло прийти, что Я поступаю  дурно.  “  менЯ  была  одна
забота: чтобы все люди на свете веселились и жили тихо и мирно, не ведаЯ  ни
вражды, ни кручины. Ћднако ж благие мои намерениЯ не спасли менЯ от похода в
такие места, откуда Я не надеюсь возвратитьсЯ: ведь Я уже на склоне  лет,  а
боль в мочевом пузыре не дает мне ни минуты покоЯ.
     ’ут он снова заплакал, и ‘анчо прониксЯ к  старцу  таким  состраданием,
что вынул из-за пазухи монету и подал ему милостыню.
     „он  Љихот  подъехал  к  следующему  и  спросил,  в  чем  состоит   его
преступление, на что тот  ответил  тоном  не  менее,  а  еще  гораздо  более
развЯзным, нежели предыдущий:
     - ЊенЯ ссылают на галеры за то, что уж очень Я баловалсЯ с двумЯ  моими
двоюродными сестрами и с другими двумЯ  сестрами,  но  уже  не  с  моими.  €
добаловалсЯ Я с ними со всеми до  того,  что  из  этого  баловства  возникло
крайне запутанное родство, так что теперь его сам  черт  не  разберет.  ЊенЯ
приперли к стене, покровителей не нашлось, денег - ни гроша,  и  Я  уже  был
уверен, что по мне плачет  веревка,  но  мне  дали  шесть  лет  галер,  и  Я
согласилсЯ: поделом! Љ тому же Я еще молод, всЯ  жизнь  у  менЯ  впереди,  а
живой человек всего добьетсЯ. …сли же ваша милость, сеньор кавальеро,  может
чем-нибудь помочь нам, горемычным, то господь воздаст вам за это на небе,  а
мы здесь, на земле, будем вечно бога молить о долгоденствии и добром здравии
вашей милости, дабы нашими молитвами вы здравствовали много лет, чего  такой
добрый, судЯ по всему, человек, как вы, вполне заслуживает.
     ќтот был в студенческом одеЯнии, а один из конвойных отозвалсЯ  о  нем,
как об изрЯдном краснобае и весьма недурном латинисте.
     ‘зади всех шел мужчина лет тридцати, весьма приЯтной  наружности,  если
не считать того, что один его глаз все поглЯдывал в сторону другого.  ‘кован
он был не так, как его спутники: на ноге у него была  цепь,  столь  длиннаЯ,
что ее доставало на то, чтобы обвить все его тело, а шею облегали два кольца
- одно припаЯнное к цепи, и другое, так называемое  стереги  друга,  или  же
дружеское объЯтие, при помощи двух железных прутьев соединЯвшеесЯ у поЯса  с
наручниками, которые были замкнуты тЯжелыми замками, так что он  не  мог  ни
рук поднести ко рту, ни опустить голову на руки. „он Љихот  спросил,  почему
на этом человеке больше оков,  нежели  на  других.  ‚  ответ  конвойный  ему
сказал, что он один совершил  больше  преступлений,  нежели  все  остальные,
вместе взЯтые, и что хотЯ он и скован по рукам и ногам, однако стража,  знаЯ
его дерзость и необычайную пронырливость, не может за него поручитьсЯ и  все
еще опасаетсЯ, как бы он от нее не сбежал.
     - Љакие же такие за ним преступлениЯ, если его приговорили всего лишь к
ссылке на галеры? - спросил „он Љихот.
     - „а, но к десЯти годам, - возразил конвойный, - а это все  равно,  что
гражданскаЯ казнь. „овольно сказать, что этот душа человек есть не кто иной,
как знаменитый •инес де Џасамонте, а еще его зовут •инесильо де Ћграбильо.
     - ‘еньор комиссар! Џрикусите Язык, - вмешалсЯ  каторжник,  -  не  будем
перебирать чужие имена и прозвища. ЊенЯ зовут •инес, а не •инесильо, и Я  из
рода Џасамонте, а не Ћграбильо,  как  уверЯет  ваше  благородие.  Ќе  мешает
кое-кому оглЯнутьсЯ на себЯ, - это было бы куда полезнее.
     - ‘бавьте-ка тон, сеньор первостатейный разбойник, - прикрикнул на него
комиссар, - если не хотите, чтоб Я силой заставил вас замолчать!
     -  Љонечно,  человек  предполагает,  а  бог  располагает,   -   заметил
каторжник, - но все-таки спустЯ некоторое времЯ некоторым  станет  известно,
прозываюсь Я •инесильо де Ћграбильо или нет.
     - „а разве тебЯ не так зовут, мошенник? - вскричал конвойный.
     - ‡овут-зовут да и перестанут, - отвечал  •инес,  -  иначе  Я  им  всем
повыщиплю волосы  в  местах  неудобосказуемых.  ‘еньор  кавальеро!  …сли  вы
намерены что-нибудь нам пожертвовать, то жертвуйте и поезжайте с богом, - вы
нам уже опостылели своим назойливым любопытством к чужой жизни. …сли же  вам
любопытно узнать мою жизнь, то знайте, что Я •инес де Џасамонте и что  Я  ее
описал собственноручно.
     - ’о правда, - подтвердил комиссар, - он и в самом  деле  написал  свою
биографию, да так, что лучше нельзЯ,  только  книга  эта  за  двести  реалов
заложена в тюрьме.
     - Ќо Я не премину выкупить  ее,  хотЯ  бы  с  менЯ  потребовали  двести
дукатов, - объЯвил •инес.
     - „о того она хороша? - осведомилсЯ „он Љихот.
     - Ћна до того хороша, -  отвечал  •инес,  -  что  по  сравнению  с  ней
‹асарильо с берегов ’ормеса и другие книги, которые в этом роде были или еще
когда-либо будут написаны,  ни  черта  не  стоЯт.  ‘мею  вас  уверить,  ваше
высокородие, что все в ней правда, но до того увлекательнаЯ и забавнаЯ,  что
никакой выдумке за ней не угнатьсЯ.
     - Ђ как называетсЯ книга? - спросил „он Љихот.
     - †изнь •инеса де Џасамонте, - отвечал каторжник.
     - € она закончена? - спросил „он Љихот.
     - Љак же она может быть закончена, коли еще не  кончена  моЯ  жизнь?  -
возразил •инес. - џ начал прЯмо со днЯ рождениЯ и успел довести мои  записки
до той самой минуты, когда менЯ последний раз отправили на галеры.
     - ‡начит, вы уже там разок побывали? - спросил „он Љихот.
     - Џрошлый раз Я прослужил там богу и королю четыре  года  и  отведал  и
сухарей и плетей, - отвечал •инес. - € Я не  очень  жалею,  что  менЯ  снова
отправлЯют туда же, - там у менЯ будет времЯ закончить книгу. ‚едь мне еще о
многом предстоит рассказать, а у тех,  кто  попадает  на  испанские  галеры,
досуга  более  чем  достаточно,  хотЯ,  впрочем,  длЯ  моих  писаний   особо
длительного досуга и не требуетсЯ: все это еще свежо в моей памЯти.
     - ‹овок же ты, как Я посмотрю, - сказал „он Љихот.
     -  €  несчастен,  -  примолвил  •инес.  -  ‹юдей  даровитых   несчастьЯ
преследуют неотступно.
     - ЌесчастьЯ преследуют мерзавцев, - поправил его комиссар.
     - џ уже вам сказал, сеньор комиссар, чтобы вы прикусили Язык,  -  снова
заговорил Џасамонте. - Ќачальство вручило вам этот жезл не длЯ  того,  чтобы
вы обижали нас, горемычных, а длЯ того, чтобы вы привели и доставили  нас  к
месту, назначенному королем. €наче даю голову на отсечение... ну  да  ладно,
может статьсЯ, в один прекрасный день отольютсЯ кошке мышкины слезки. Ђ пока
молчок,  будем  относитьсЯ  друг  к  другу  с  почтением,   выражатьсЯ   еще
почтительнее, и пора в путь: полно, в самом деле, дурачитьсЯ.
     ‚ ответ на  эти  угрозы  комиссар  замахнулсЯ  жезлом,  но  „он  Љихот,
загородив Џасамонте, попросил не обижать его на том основании, что не велика
беда, если у человека со свЯзанными накрепко рук