 мы
действительно ЯвлЯемсЯ? Љто бы мог подумать, что сеньора, сидЯщаЯ  рЯдом  со
мной, - всем нам  известнаЯ  великаЯ  королева,  а  Я  -  тот  самый  ђыцарь
Џечального Ћбраза, чье имЯ на устах у самой ‘лавы? ’еперь  уже  не  подлежит
сомнению, что рыцарское  искусство  превосходит  все  искусства  и  занЯтиЯ,
изобретенные  людьми,  и  что  оно  тем  более  достойно  уважениЯ,  что   с
наибольшими сопрЯжено опасностЯми. Џусть мне не толкуют, что  ученость  выше
поприща военного, - кто бы ни были эти люди, Я скажу, что они сами не знают,
что говорЯт. „овод, который они обыкновенно  приводЯт  и  который  им  самим
представлЯетсЯ наиболее веским, состоит в  том,  что  умственный  труд  выше
труда телесного, а на военном,  дескать,  поприще  упражнЯетсЯ  одно  только
тело, - как будто воины - это обыкновенные поденщики, коим  потребна  только
силища, как будто в то, что мы, воины, именуем военным искусством, не входЯт
также смелые подвиги, длЯ совершениЯ  коих  требуетсЯ  незаурЯдный  ум,  как
будто мысль полководца, коему  вверено  целое  войско  или  поручена  защита
осажденного города, трудитсЯ меньше, нежели его тело! ‚ы  только  подумайте:
можно ли с помощью одних лишь телесных  сил  понЯть  и  разгадать  намерениЯ
противника, его замыслы, военные хитрости, обнаружить ловушки, предотвратить
опасности? Ќет, все это зависит от разумениЯ, а тело тут ни при  чем.  €так,
военное поприще нуждаетсЯ в разуме не меньше, нежели ученость,  -  посмотрим
теперь, чьЯ мысль трудитсЯ более: мысль ученого человека или же мысль воина,
а это будет видно из того, какова мета и какова цель каждого из них, ибо тот
помысел выше, который к благороднейшей устремлен цели. Њета и цель наук, - Я
говорю не о богословских науках, назначение коих возносить и устремлЯть наши
души  к  небу,  ибо  с  такой  бесконечной  конечною  целью  никакаЯ  другаЯ
сравнитьсЯ не может, - Я говорю о науках светских, и вот их цель  состоит  в
том, чтобы установить справедливое распределение благ, дать каждому то,  что
принадлежит ему по праву, и следить и принимать меры,  чтобы  добрые  законы
соблюдались. –ель, без сомнениЯ, высокаЯ и  благороднаЯ,  достойнаЯ  великих
похвал, но все же не таких, каких заслуживает военное искусство, коего  цель
и предел стремлений - мир, а мир есть  наивысшее  из  всех  земных  благ.  €
оттого первою благою вестью, которую услыхали  землЯ  и  люди,  была  весть,
принесеннаЯ ангелами,  певшими  в  вышине  в  ту  ночь,  что  длЯ  всех  нас
обратилась в день: "‘лава в  вышних  богу;  и  на  земле  мир,  в  человеках
благоволение". € лучший учитель земли и неба  заповедал  искренним  своим  и
избранным при входе в чей-либо дом приветствовать  его,  говорЯ:  "Њир  дому
сему". € много раз говорил он им; "Њир оставлЯю вам, мир мой  даю  вам;  мир
вам", и воистину это драгоценность и сокровище, данные и  оставленные  такою
рукой, - драгоценность, без которой ни на земле, ни на небе ничего  хорошего
быть не может. ’ак вот, мир и есть прЯмаЯ цель  войны,  а  коли  войны,  то,
значит, и воинов. Џризнав же за истину,  что  цель  войны  есть  мир  и  что
поэтому она выше цели наук, перейдем к телесным тЯготам ученого  человека  и
ратника и посмотрим, чьи больше.
     ‚ таком духе и так красноречиво говорил „он Љихот, и  теперь  никто  из
слушателей не принЯл бы его за сумасшедшего, - напротив того, большинство их
составлЯли кавальеро, то есть люди, на бранном поле выросшие, и они  слушали
его с превеликою охотою, а он между тем продолжал:
     -  €так,  тЯготы   студента   суть   следующие:   во-первых,   бедность
(разумеетсЯ, не все они бедны, Я нарочно беру худший случай), сказав же, что
студент бедствует, Я, думаетсЯ мне, все сказал об его злополучии, ибо  жизнь
бедйЯка беспросветна. Ћн терпит всЯкого рода нужду:  и  голод,  и  холод,  и
наготу, а то и все сразу. ‚прочем, он все-таки питаетсЯ,  хотЯ  и  несколько
позже обыкновенного, хотЯ и крохами со стола богачей, что служит у студентов
признаком полного обнищаниЯ и называетсЯ у них супничатъ, и у кого-нибудь да
найдетсЯ длЯ них место возле жаровни  или  же  очага,  где  они  если  и  не
согреваютсЯ, то, во всЯком случае, не мерзнут,  и,  наконец,  спЯт  они  под
кровом. џ не буду останавливатьсЯ на мелочах, как-то: на отсутствии  сорочек
и недостаче обуви, на изрЯдной потертости верхнего платьЯ,  довольно  редко,
впрочем, у них поЯвлЯющегосЯ, и на той жадности, с какою  они  набрасываютсЯ
на угощение, которое  счастливый  случай  им  иной  раз  устраивает.  €  вот
описанным мною путем, тернистым и тЯжелым путем,  то  и  дело  спотыкаЯсь  и
падаЯ, поднимаЯсь длЯ того, чтобы снова упасть, они и доходЯт до вожделенной
ученой степени. Ќаконец степень достигнута, песчаные мели ‘циллы  и  •арибды
{2} пройдены, как если бы благосклоннаЯ ”ортуна перенесла их на  крыльЯх,  и
вот уже многие из них, сидЯ в креслах, на наших глазах правЯт  и  повелевают
миром, и, как достойнаЯ награда за их добронравие, голод обернулсЯ  длЯ  них
сытостью, холод - прохладой, нагота  -  щегольством,  спанье  на  циновке  -
отдыхом на голландском полотне и дамасском шелке. Ќо сопоставьте и  сравните
их тЯготы  с  тЯготами  воина-ратоборца,  и,  как  вы  сейчас  увидите,  они
останутсЯ далеко позади.


     1 Ђльмалафа - арабское мужское и женское верхнее платье.
     2 ‘цилла и •арибда. - ‘цилла - утес на итальЯнской стороне ‘ицилийского
пролива, против водоворота •арибды - на сицилийской стороне. ‚  мифологии  -
чудовища, угрожавшие проходившим судам; синоним большой опасности.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXVIII,
     в коей приводитсЯ любопытнаЯ  речь  „он  Љихота  о  военном  поприще  и
учености

     „алее „он Љихот сказал следующее:
     - Њы начали с разбора видов бедности студента,-  посмотрим,  богаче  ли
его солдат. € вот оказываетсЯ, что беднее солдата нет никого на  свете,  ибо
существует он  на  нищенское  свое  жалованье,  которое  ему  выплачивают  с
опозданием, а иногда и вовсе не выплачивают, или на то, что  он  сам  сумеет
награбить - с Явной опасностью длЯ жизни и идЯ против совести. ‘  одеждой  у
него подчас бывает так плохо, что рваный колет  служит  ему  одновременно  и
парадной  формой,  и  сорочкой,  и  в  зимнюю  стужу,  в  открытом  поле  он
согреваетсЯ обыкновенно  собственным  своим  дыханием,  а  Я  убежден,  что,
вопреки законам природы, дыхание, коль скоро оно исходит из пустого желудка,
долженствует быть холодным. Ќо подождите: от непогоды он сможет  укрытьсЯ  с
наступлением ночи, ибо его ожидает ложе,  которое  человек  непритЯзательный
никогда узким не назовет, - на голой земле он волен  как  угодно  вытЯгивать
ноги или же ворочатьсЯ с боку на  бок,  не  боЯсь  измЯть  простыни.  €  вот
наконец настает день  и  час  получениЯ  степени,  существующей  у  военных:
настает день битвы, и тут ему надевают сшитую из корпии докторскую  шапочку,
в случае если пулЯ угодила ему в голову, если же  не  в  голову,  то,  стало
быть, изуродовала ему руку или ногу. Ќо пусть даже этого  не  произойдет,  и
милосердное небо убережет его и сохранит, и он пребудет  здрав  и  невредим,
все равно врЯд ли он разбогатеет, и надлежит быть еще не одной схватке и  не
одному сражению, и из всех сражений ему надлежит  выйти  победителем,  чтобы
несколько продвинутьсЯ по службе, но такие чудеса случаютсЯ редко.  ‚  самом
деле, сеньоры, скажите: задумывались ли вы  над  тем,  что  награжденных  на
войне  гораздо  меньше,  чем  погибших?  ‚ы,  конечно,  скажете,   что   это
несравнимо, что мертвым и счету нет, а число награжденных живых выражаетсЯ в
трехзначной цифре. Ђ вот  у  судейских  все  обстоит  по-другому:  им-то  уж
непременно доставЯт пропитание, не с переднего, так  с  заднего  крыльца,  -
следственно,  труд  солдата  тЯжелее,  а  награда  меньше.  Њогут,  впрочем,
возразить, что легче наградить две тысЯчи судейских, нежели  тридцать  тысЯч
солдат,  ибо  первые  награждаютсЯ  должностЯми,  которые  по  необходимости
предоставлЯютсЯ  людЯм  соответствующего  рода  занЯтий,  солдат  же   можно
наградить единственно из средств того сеньора, которому они служат, но  ведь
это только подтверждает мою мысль. Ћднако  оставим  это,  ибо  из  подобного
лабиринта выбратьсЯ нелегко, и возвратимсЯ к превосходству военного  поприща
над ученостью - вопросу, до сих пор не разрешенному, ибо  каждаЯ  из  сторон
выискивает все новые и новые доводы в свою пользу. €, между  прочим,  ученые
люди утверждают, что без них не могли бы существовать военные, ибо и у войны
есть свои законы, коим она подчинЯетсЯ, и составление таковых - это уж  дело
наук и людей ученых. ‚оенные на это возражают, что без  них  не  было  бы  и
законов, ибо это они защищают государства, оберегают королевства,  оборонЯют
города, охранЯют дороги, очищают морЯ от корсаров, - словом, если  б  их  не
было, в  государствах,  королевствах,  монархиЯх,  городах,  на  наземных  и
морских путЯх - всюду наблюдались бы ужасы и беспорЯдки, которые имеют место
во времЯ войны, когда ей дано особое право  и  власть.  Ђ  ведь  что  дорого
обходитсЯ, то ценитсЯ и долженствует ценитьсЯ дороже, - это  всем  известно.
—тобы стать изрЯдным законником, потребно времЯ, потребна усидчивость, нужно
отказывать  себе  в  одежде  и  пище,  не  считаЯсь  с  головокружениЯми,  с
несварением желудка, и еще кое-что в том же роде потребно длЯ этого, отчасти
мною уже указанное. Ќо чтобы стать, в  свой  черед,  хорошим  солдатом,  длЯ
этого потребно все, что потребно и студенту, но только возведенное  в  такую
степень, что сравнение тут уже невозможно, ибо солдат каждую секунду рискует
жизнью.  ‚  самом  деле,  что  такое  страх  перед  бедностью   и   нищетою,
охватывающий и преследующий студента, по сравнению с  тем  страхом,  который
овладевает солдатом, когда он в осажденной крепости стоит на часах,  охранЯЯ
равелин или же кавальер {1}, и чувствует, что неприЯтель ведет подкоп, а ему
никак нельзЯ уйти с поста и избежать столь грозной  опасности?  …динственно,
что он  может  сделать,  это  дать  знать  своему  начальнику,  и  начальник
постараетсЯ отвести угрозу контрминою, а его дело стоЯть смирно, с  трепетом
ожидаЯ, что вот-вот он без помощи крыльев взлетит под облака или же,  отнюдь
не по своей доброй воле, низвергнетсЯ в пропасть. Ђ если и  это,  по-вашему,
опасность небольшаЯ, то не менее страшно, а,  пожалуй,  даже  и  пострашнее,
когда в открытом море две  галеры  идут  на  абордажный  приступ,  сойдутсЯ,
сцепЯтсЯ вплотную, а солдату приходитсЯ стоЯть на таране в два фута шириной.
„а притом еще он видит пред  собой  столько  же  грозЯщих  ему  прислужников
смерти, сколько с неприЯтельской  стороны  наведено  на  него  огнестрельных
орудий, находЯщихсЯ на расстоЯнии копьЯ, сознает, что один неосторожный  шаг
- и он отправитсЯ обозревать Ќептуновы  подводные  владениЯ,  и  все  же  из
чувства чести бесстрашно подставлЯет грудь под пули  и  тщитсЯ  по  узенькой
дощечке пробратьсЯ на вражеское судно. Ќо еще удивительнее  вот  что:  стоит
одному упасть туда, откуда он уже не выберетсЯ до скончаниЯ века, и  на  его
место  становитсЯ  другой,  а  если  и  этот   канет   в   морскую   пучину,
подстерегающую его, словно врага, на смену ему  ринутсЯ  еще  и  еще,  и  не
заметишь, как они, столь же незаметно, сгинут, -  да,  подобной  смелости  и
дерзновениЯ ни в каком  другом  бою  не  увидишь.  Ѓлагословенны  счастливые
времена, не знавшие чудовищной Ярости этих сатанинских огнестрельных орудий,
коих  изобретатель,  Я  убежден,  получил  награду  в  преисподней  за  свое
дьЯвольское изобретение, с помощью которого чьЯ-нибудь  трусливаЯ  и  подлаЯ
рука может отнЯть ныне жизнь у доблестного кавальеро, - он полон решимости и
отваги, этот кавальеро, той отваги, что воспламенЯет и воодушевлЯет  храбрые
сердца, и вдруг откуда  ни  возьмись  шальнаЯ  пулЯ  (выпущеннаЯ  человеком,
который, может статьсЯ, сам испугалсЯ вспышки,  произведенной  выстрелом  из
этого проклЯтого орудиЯ, и удрал) в одно мгновение  обрывает  и  губит  нить
мыслей и самую жизнь того, кто достоин был наслаждатьсЯ ею  долгие  годы.  €
вот Я вынужден сознатьсЯ, что, принЯв все это в рассуждение, в глубине  души
Я раскаиваюсь, что избрал поприще странствующего  рыцарства  в  наше  подлое
времЯ, ибо хотЯ мне не страшна  никакаЯ  опасность,  а  все  же  менЯ  берет
сомнение, когда подумаю, что свинец и порох могут  лишить  менЯ  возможности
стЯжать доблестною моею дланью и острием моего меча почет и  славу  во  всех
известных нам странах. Ќо на все  волЯ  неба,  и  если  только  мне  удастсЯ
совершить все, что Я задумал, то мне  воздадут  наибольшие  почести,  ибо  Я
встречаюсь лицом к лицу с такими опасностЯми, с какими странствующим рыцарЯм
протекших столетий встречатьсЯ не доводилось.
     ‚сю эту длинную цепь рассуждений развертывал „он Љихот в то времЯ,  как
другие ужинали, сам же он так и не  притронулсЯ  к  еде,  хотЯ  ‘анчо  Џанса
неоднократно напоминал ему, что сейчас, мол, времЯ ужинать, а поговорить  он
успеет потом. ‘лушатели снова пожалели, что человек,  который,  по-видимому,
так здраво рассуждает и так хорошо во всем  разбираетсЯ,  чуть  только  речь
зайдет о распроклЯтом этом рыцарстве, безнадежно терЯет рассудок.  ‘вЯщенник
заметил, что доводы, приведенные „он  Љихотом  в  пользу  военного  поприща,
весьма убедительны и что хотЯ он, свЯщенник, человек ученый и к тому же  еще
имеющий степень, а все же сходитсЯ с ним во мнениЯх.
     Ќо вот кончили ужинать, убрали со стола, и  пока  хозЯйка,  ее  дочь  и
Њариторнес приводили в порЯдок чулан „он Љихота ‹аманчского, где на сей  раз
должны были ночевать одни только дамы, дон ”ернандо обратилсЯ к  пленнику  с
просьбой рассказать  историю  своей  жизни,  каковаЯ-де  не  может  не  быть
своеобразною и занимательною, судЯ по одному тому, что он вместе с  ‡ораидою
здесь поЯвилсЯ. Џленник ему на это сказал, что он весьма охотно просьбу  эту
исполнит, хотЯ опасаетсЯ, что рассказ может разочаровать их,  но  что,  дабы
они удостоверились, сколь он послушен их воле,  он,  однако  же,  рассказать
соглашаетсЯ.  ‘вЯщенник  и  все  остальные  поблагодарили  его  и  еще   раз
подтвердили свою просьбу, он же, видЯ, что  все  наперебой  упрашивают  его,
сказал, что там, где довольно приказаниЯ, просьбы излишни.
     - ’ак будьте же, ваши  милости,  внимательны,  и  вы  услышите  историю
правдивую, по сравнению с которой вымышленные  истории,  отмеченные  печатью
глубоких раздумий и изощренного  искусства,  может  статьсЯ,  покажутсЯ  вам
слабее.
     Џри этих  словах  все  сели  на  свои  места,  и  водворилось  глубокое
молчание, он же, видЯ, что все затихли и приготовились слушать, негромким  и
приЯтным голосом начал так:


     1 Љавальер - высокое сооружение на главном валу крепости.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXXIX,
     в коей пленник рассказывает о своей жизни и об ее превратностЯх

     - ‚ одном из леонских горных селений берет начало мой род, по отношению
к которому природа  выказала  большую  щедрость  и  благосклонность,  нежели
”ортуна, - впрочем, кругом была такаЯ бедность, что отец мой сходил  там  за
богача, да он и в самом деле был бы таковым, когда бы его тЯнуло  копить,  а
не расточать. Ќаклонность к щедрости и расточительности поЯвилась у него еще
в молодые годы, когда он был солдатом, ибо солдатчина - это школа, в которой
бережливый становитсЯ тороватым, а тороватый становитсЯ мотом, на скупого же
солдата, если такой попадаетсЯ, смотрЯт  как  на  диво,  ибо  это  редчайшее
исключение.  ™едрость  отца  моего  граничила  с  мотовством,   а   человеку
семейному, человеку, которому надлежит передать своим детЯм  имЯ  и  звание,
таковое свойство ничего доброго не сулит. “ моего отца было трое детей,  все
сыновьЯ, и все трое вошли в тот возраст, когда пора уже  выбирать  себе  род
занЯтий. Ћтец мой, видЯ, что ему, как он  выражалсЯ,  с  собою  не  сладить,
пожелал лишить себЯ орудиЯ и  источника  своей  расточительности  и  страсти
сорить деньгами,  то  есть  лишить  себЯ  достоЯниЯ,  а  без  достоЯниЯ  сам
Ђлександр Њакедонский показалсЯ бы скупцом. €  вот  однажды  заперсЯ  он  со
всеми нами у себЯ в комнате и повел примерно такую речь:
     "„ети мои! „абы изъЯвить и выразить мою любовь к вам, довольно сказать,
что вы мои дети, но дабы вы знали, что Я  люблю  вас  не  так,  как  должно,
довольно сказать, что Я не мог себЯ принудить  беречь  ваше  достоЯние.  ’ак
вот, дабы отныне вам было Ясно, что  Я  люблю  вас  как  отец,  а  не  желаю
погубить, как желал бы отчим, Я по зрелом размышлении, все давно  взвесив  и
предусмотрев, решилсЯ предпринЯть  нечто.  ‚ы  уже  в  том  возрасте,  когда
надлежит занЯть положение или, по крайности, избрать  род  занЯтий,  который
впоследствии послужит вам к чести и принесет пользу. Ђ надумал  Я  разделить
мое имение на четыре части: три части Я отдам вам, никого ничем не  обделив,
а четвертую оставлю себе, чтобы было мне чем жить  и  поддерживать  себЯ  до
конца положенных мне дней. Ќо Я бы  хотел,  чтобы  каждый  из  вас,  получив
причитающуюсЯ ему часть имениЯ, избрал один из путей, которые Я  вам  укажу.
…сть у нас в €спании пословица, по  моему  разумению,  весьма  вернаЯ,  как,
впрочем,  любаЯ  из  пословиц,  ибо  все   они   суть   краткие   изречениЯ,
принадлежащие людЯм, многолетним опытом умудренным, та же, которую Я имею  в
виду, гласит: "‹ибо  церковь,  либо  морЯ,  либо  дворец  королЯ",  -  иными
словами: кто желает выйти в люди и разбогатеть, тому  надлежит  или  принЯть
духовный сан, или пойти по  торговой  части  и  пуститьсЯ  в  плавание,  или
поступить на службу к королю, -  ведь  недаром  говоритсЯ:  "‹учше  крохи  с
королевского стола, нежели милости сеньора". ‚се это Я говорю вот к чему:  Я
бы хотел, - и такова моЯ волЯ, - чтобы один из  вас  посвЯтил  себЯ  наукам,
другой - торговле, а третий послужил королю в рЯдах его  войска,  ибо  стать
придворным - дело нелегкое, на военной же службе особенно  не  разбогатеешь,
но зато можно добыть себе великую славу и великий почет. —ерез неделю каждый
из вас получит от менЯ свою часть деньгами, все до последнего гроша,  в  чем
вы убедитесь на деле. Ђ теперь скажите, согласны ли вы со мной и намерены ли
последовать моему совету".
     Њне как старшему пришлось отвечать первому, и Я стал  просить  отца  не
совершать раздела и тратить сколько его душе угодно, ибо мы, дескать, молоды
и можем зарабатывать сами, а в заключение сказал, что Я готов исполнить  его
хотение и что Я хочу пойти в армию  и  на  этом  поприще  послужить  богу  и
королю. ‘редний брат сначала обратилсЯ к отцу с тою  же  просьбой,  а  затем
объЯвил, что желает ехать в  Ђмерику  и  вложить  свою  часть  в  какое-либо
предприЯтие. Њеньшой брат, и, по моему мнению, самый разумный,  сказал,  что
желает стать духовным лицом или же закончить начатое учение в ‘аламанке.
     Џосле того, как  все  мы  по  собственному  желанию  избрали  себе  род
занЯтий, отец обнЯл нас. ‡амысел свой он осуществил в  положенный  срок,  и,
получивши каждый свою часть, то есть, сколько Я помню, по три тысЯчи дукатов
деньгами (надобно заметить, что все  имение  купил  наш  дЯдЯ,  который,  не
желаЯ, чтобы оно перешло в чужие руки, уплатил за него  наличными),  мы  все
трое простились с добрым нашим отцом, и в тот же самый  день,  подумав,  что
бесчеловечно оставлЯть отца на старости лет почти без  средств,  Я  уговорил
его из моих трех тысЯч дукатов две тысЯчи взЯть себе, ибо  оставшихсЯ  денег
мне хватит, мол, на то, чтобы обзавестись всем необходимым  солдату.  ЃратьЯ
последовали моему примеру и  дали  отцу  по  тысЯче  дукатов  каждый;  таким
образом, у отца моего оказалось четыре тысЯчи наличными деньгами,  да  сверх
того  еще  три  тысЯчи,  в  каковой  сумме,  должно  полагать,   исчислЯлось
недвижимое его имущество, которое он  не  пожелал  продавать  и  оставил  за
собой. €так, мы простились с отцом и с дЯдей,  о  котором  Я  уже  упоминал;
волнение, охватившее нас, было столь сильно, что никто не мог удержатьсЯ  от
слез, отец же умолЯл нас не упускать случаЯ извещать его о  наших  удачах  и
неудачах. Њы обещали,  он  обнЯл  нас  и  благословил,  а  затем  один  брат
отправилсЯ в ‘аламанку, другой в ‘евилью, а Я в Ђликанте, и там Я узнал, что
одно генуэзское судно с грузом шерсти готовитсЯ к отплытию в ѓеную.
     ’ому уже двадцать два года, как оставил Я  отчий  дом,  и  за  все  это
времЯ, хотЯ сам послал не одно письмо, не имел  вестей  ни  об  отце,  ни  о
братьЯх, а обо всем, что за эти годы случилось со мной, Я вам вкратце сейчас
расскажу. џ сел на корабль в Ђликанте, благополучно прибыл в  ѓеную,  оттуда
проехал в Њилан {1}, там приобрел  воинские  доспехи  и  одеЯние  и  порешил
вступить в рЯды пьемонтского войска, но по дороге в Ђлессандрию делла  Џалла
{2} прослышал, что великий герцог Ђльба  отправлЯетсЯ  во  ”ландрию  {3}.  џ
передумал, присоединилсЯ к нему, проделал с ним  весь  поход,  присутствовал
при казни графов ќгмонта и ѓорна {4}, был произведен  в  знаменщики  славным
военачальником из ѓуадалахары по имени „ьего  де  “рбина  {5},  а  некоторое
времЯ спустЯ после моего прибытиЯ во ”ландрию распространилсЯ слух, что  его
свЯтейшество, блаженной памЯти папа Џий ЏЯтый, заключил союз  с  ‚енецией  и
€спанией {6} против общего врага - против турок, коих флот в это самое времЯ
завоевал славный остров Љипр, дотоле подвластный ‚енеции, тем  самым  нанесЯ
ей тЯжелую и прискорбную потерю.
     ‘тало известно, что командовать союзными войсками будет светлейший  дон
•уан Ђвстрийский, побочный брат доброго нашего королЯ дона ”илиппа, говорили
о каких-то необычайных приготовлениЯх к войне, - все  это  воспламенЯло  мой
дух и вызывало желание принЯть участие  в  ожидаемом  походе.  €  хотЯ  менЯ
обнадеживали и  даже  прЯмо  обещали,  что  при  первом  же  случае  Я  буду
произведен в капитаны, Я решилсЯ бросить все и уехать, и Я, точно, прибыл  в
€талию, - прибыл как раз, когда по счастливой случайности  сеньор  дон  •уан
Ђвстрийский намеревалсЯ из ѓенуи выехать  в  Ќеаполь,  чтобы  соединитьсЯ  с
венецианским флотом, каковое соединение впоследствии и произошло в  Њессине.
‘ловом,   Я   участвовал   в   удачнейшем   этом   походе   уже    в    чине
капитана-от-инфантерии, каковым высоким  чином  Я  обЯзан  не  столько  моим
заслугам, сколько моей счастливой звезде. Ќо в столь радостный длЯ  христиан
день, когда наконец рассеЯлось заблужение, в коем пребывали весь мир  и  все
народы, полагавшие, что турки на море непобедимы,  в  тот  день,  говорю  Я,
когда оттоманские  спесь  и  гордынЯ  были  развеЯны  в  прах,  из  стольких
счастливцев (ибо христиане, сложившие голову в этом бою, еще счастливее тех,
кто осталсЯ жив и вышел победителем) Я один  оказалсЯ  несчастным;  в  самом
деле, будь это во времена „ревнего ђима, Я мог бы ожидать морского победного
венка, а вместо этого в ту самую ночь, что сменила  столь  славный  день,  Я
увидел на руках своих цепи, а на  ногах  кандалы.  ‚от  как  это  случилось.
Ђлжирский король  “лудж-Ђли  {7},  дерзкий  и  удачливый  корсар,  напал  на
флагманскую галеру Њальтийского ордена {8} и разгромил ее, так что  остались
живы на ней всего лишь три воина, да и те были  тЯжело  ранены,  но  тут  на
помощь к ней устремилась флагманскаЯ галера „жованни Ђндреа {9}, на  которой
со своей ротой находилсЯ и Я. €, как это в подобных  случаЯх  полагаетсЯ,  Я
прыгнул на неприЯтельскую галеру, но в эту самую минуту  она  отделилась  от
нашей, в силу чего мои солдаты не могли за мною последовать,  и  вышло  так,
что Я очутилсЯ один среди врагов, коим Я не  мог  оказать  сопротивление  по
причине их многочисленности, - словом, весь израненный,  Я  попал  к  ним  в
плен. Љак вы, вероЯтно, знаете, сеньоры, “лудж-Ђли со  всею  своею  эскадрою
спассЯ, и вот Я очутилсЯ у него в руках  -  один-единственный  скорбЯщий  из
числа  стольких  ликующих,  один-единственный  пленник  из  числа   стольких
свободных, ибо в тот день пЯтнадцать тысЯч  христиан,  гребцов  на  турецких
судах, обрели наконец желанную свободу.
     ЊенЯ привезли в Љонстантинополь, и  тут  султан  ‘елим  назначил  моего
хозЯина генерал-адмиралом за то, что он исполнил свой долг в этом  бою  и  в
доказательство своей доблести привез знамЯ Њальтийского ордена. ‘пустЯ  год,
то есть в семьдесЯт втором году, Я, будучи гребцом  на  адмиральском  судне,
оказалсЯ свидетелем Ќаваринской битвы. Ќа  моих  глазах  был  упущен  случай
захватить в гавани турецкий флот, ибо всЯ турецкаЯ морскаЯ и наземнаЯ пехота
была уверена, что ее атакуют в самой гавани, и  держала  наготове  платье  и
башмаки (так турки называют свою обувь) с тем, чтобы, не дожидаЯсь, когда ее
разобьют, бежать  сухопутьем:  столь  великий  страх  внушал  ей  наш  флот.
‘лучилось, однако ж, не так - и не по вине или по небрежению нашего адмирала
{10}, но по грехам христиан и потому, что произволением и попущением  божиим
всегда находЯтсЯ палачи, которые нас карают. € точно: “лудж-Ђли  отступил  к
Њодону, - такой есть близ Ќаварина остров, - и, высадив войско, укрепил вход
в гавань и просидел там до тех пор, пока  сеньор  дон  •уан  не  возвратилсЯ
вспЯть.  ‚о  времЯ  этого  похода  нашими  войсками  была  захвачена  галера
"„обыча",  коей  командовал  сын  знаменитого  корсара  ђыжаЯ  Ѓорода  {11}.
‡ахватила ее неаполитанскаЯ флагманскаЯ галера "‚олчица",  находившаЯсЯ  под
командою бога войны и родного отца своих солдат, удачливого  и  непобедимого
военачальника дона Ђльваро де Ѓасан, маркиза  де  ‘анта  Љрус.  Ќе  могу  не
рассказать о том, как удалось добыть "„обычу". ‘ын ђыжей Ѓороды был жесток и
дурно обходилсЯ с пленниками, и вот как скоро  гребцы  увидели,  что  галера
"‚олчица" гонитсЯ за ними и уже настигает, то все разом побросали  весла  и,
схватив капитана, который, находЯсь на галере,  кричал,  чтобы  они  дружнее
гребли, стали перебрасывать его от одной скамьи к другой, от кормы до самого
носа, и при этом так его искусали, что вскоре после того, как он оказалсЯ  у
них в руках, душа его оказалась в преисподней, - столь жестоко, повторЯю, он
с ними обходилсЯ  и  такую  вызвал  к  себе  ненависть.  Њы  возвратились  в
Љонстантинополь, а в следующем, семьдесЯт третьем, году там стало  известно,
что сеньор дон •уан взЯл ’унис и, очистив его от турок, передал во  владение
мулею {12} Ђхмету, тем самым отнЯв надежду вновь воцаритьсЯ в ’унисе у мулеЯ
•амида, самого жестокого и самого храброго мавра на  свете.  ‘ултан,  горько
оплакивавший эту потерю, с присущим всему его роду коварством заключил мир с
венецианцами, которые желали этого  еще  больше,  чем  он,  а  в  следующем,
семьдесЯт четвертом, году осадил ѓолету {13} и форт неподалеку от  ’униса  -
форт, который сеньор дон •уан не успел достроить. ‚о времЯ всех этих военных
действий Я сидел за веслами и уже нисколько не надеЯлсЯ на  освобождение,  -
во всЯком случае, Я не рассчитывал на выкуп, ибо положил не писать  о  своем
несчастье отцу.
     Ќаконец пала ѓолета, пал форт, в осаде коих участвовало семьдесЯт  пЯть
тысЯч наемных турецких войск да более четырехсот тысЯч мавров  и  арабов  со
всей  Ђфрики,  причем  все  это  несметное  войско  было  наделено  изрЯдным
количеством боевых припасов и военного  снарЯжениЯ  и  располагало  изрЯдным
числом подкопщиков, так что  довольно  было  каждому  солдату  бросить  одну
только горсть земли, чтобы и  ѓолета  и  форт  были  засыпаны.  Џервою  пала
ѓолета, слывшаЯ дотоле неприступною, - пала не  по  вине  защитников  своих,
которые сделали длЯ ее защиты все,  что  могли  и  должны  были  сделать,  а
потому,  что  рыть  окопы,  как  показал  опыт,  в  песках  пустыни   легко:
обыкновенно две пЯди вглубь - и уже вода, турки же рыли на два локтЯ, а воды
не встретили. € вот из множества мешков с песком они соорудили столь высокий
вал, что могли господствовать  над  стенами  крепости,  осажденные  же  были
лишены возможности защищатьсЯ и препЯтствовать обстрелу с высоты.
     •одЯчее мнение было таково, что наши, вместо того чтобы отсиживатьсЯ  в
ѓолете, должны были в открытом месте  ожидать  высадки  неприЯтелЯ,  но  так
рассуждать  можно  только  со  стороны,  тем,  кому  в  подобных  делах   не
приходилось участвовать. ‚ самом деле, в ѓолете и форте насчитывалось  около
семи тысЯч солдат, - так вот, могло ли столь малочисленное войско, какою  бы
храбростью оно ни отличалось, в открытом месте сдержать натиск во много  раз
превосходЯщих сил  неприЯтелЯ?  €  какаЯ  крепость  удержитсЯ,  ниоткуда  не
получаЯ помощи, когда ее осаждает многочисленный и ожесточенный враг, да еще
сражающийсЯ на своей земле? Ќапротив, многие, в том числе и Я, полагали, что
уничтожение этого бича, этой губки, этой моли, без толку пожирающей огромные
средства, этого источника и средоточиЯ зол, пригодного единственно длЯ того,
чтобы  хранить  памЯть  о  том,  как  его   завоевал   блаженнейшей   памЯти
непобедимейший Љарл ЏЯтый (точно памЯть о нем, котораЯ и  без  того  есть  и
будет вечною, нуждаетсЯ длЯ своего упрочениЯ в  этих  камнЯх!),  уничтожение
его, говорю Я, - это  знак  особой  милости  неба  к  €спании,  особого  его
благоволениЯ. Џал также и форт, однако туркам пришлось отвоевывать его  пЯдь
за пЯдью, ибо его защитники бились до того Яростно и храбро, что неприЯтель,
предпринЯв двадцать два приступа, потерЯл более двадцати пЯти тысЯч убитыми.
€з трехсот человек, оставшихсЯ в живых, ни один не был взЯт в плен  целым  и
невредимым - Явное и непреложное  доказательство  доблести  их  и  мужества,
доказательство того, как стойко они оборонЯлись, того, что никто из  них  не
покинул своего  поста.  ‘далсЯ  и  еще  один  маленький  форт  или,  вернее,
воздвигнутаЯ на берегу залива башнЯ,  которую  защищал  дон  •уан  ‘аногера,
валенсийский кавальеро и славный воин. Ѓыл взЯт в плен комендант ѓолеты  дон
Џедро Џуэртокарреро, - он сделал все от него зависЯщее длЯ защиты крепости и
был так удручен ее падением, что умер с горЯ по  дороге  в  Љонстантинополь,
куда его угонЯли в  плен.  Џопал  в  плен  также  комендант  форта  ѓабриеле
—ервеллон {14}, миланский дворЯнин, искусный строитель и отважнейший воин. ‚
этих двух крепостЯх погибло немало прекрасных людей, как,  например,  Џагано
„ориа  {15},  кавалер  ордена  €оанна  ЉрестителЯ,  высокой  души   человек,
выказавший необычайное добросердечие по отношению к брату  своему,  славному
„жованни Ђндреа „ориа. ‘мерть его тем более  обидна,  что  пал  он  от  руки
арабов, коим он доверилсЯ, как скоро убедилсЯ, что форта не отстоЯть, и  кои
взЯлись доставить его, переодетого в мавританское платье, в ’абарку  {16}  -
небольшую гавань или, вернее, поселок, принадлежащий генуэзцам,  заплывающим
в эти воды на предмет добычи караллов, и вот эти самые  арабы  отрубили  ему
голову и отнесли ее командующему турецким флотом, но  тот  поступил  с  ними
согласно нашей кастильской пословице: "€змена пригодитсЯ, а с  изменником  -
не водитьсЯ", - говорЯт, будто командующий велел повесить  тех,  кто  принес
ему этот подарок, за то, что они не доставили „ориа живым.
     ‘реди взЯтых в плен христиан - защитников форта был некто по имени  дон
Џедро де Ђгилар, родом откуда-то из Ђндалусии, - в форте он был знаменщиком,
и все почитали его за изрЯдного воина и за человека  редкого  ума,  а  кроме
того, у него были исключительные способности к стихотворству. ‡аговорил Я  о
нем потому, что волею судеб  он  стал  рабом  моего  хозЯина,  и  мы  с  ним
оказались на одной галере и на одной скамье. € еще до того, как мы  покинули
эту гавань, помЯнутый кавальеро сочинил нечто вроде двух  эпитафий  в  форме
сонета, одну - посвЯщенную ѓолете, а другую - форту. Ћткровенно говорЯ,  мне
бы хотелось вам их прочесть, ибо Я знаю их наизусть и полагаю, что  они  вам
не наскучат, а скорее доставЯт удовольствие.
     Џри имени  дона  Џедро  де  Ђгилара  дон  ”ернандо  взглЯнул  на  своих
спутников, и все  трое  улыбнулись  друг  другу.  Џленник  совсем  уже  было
собралсЯ прочитать сонеты, но один из спутников дона ”ернандо прервал его:
     - Џрежде чем продолжать, скажите, пожалуйста, ваша милость, что сталось
с доном Џедро де Ђгиларом, о котором вы упомЯнули?
     - ‚от что Я о нем знаю, - отвечал пленник:  -  „ва  года  он  пробыл  в
Љонстантинополе, а затем, переодевшись арнаутом, при  посредстве  греческого
лазутчика бежал, но только не знаю наверное, на свободе ли он,  хотЯ  думаю,
что на свободе, - год спустЯ Я встретил грека в Љонстантинополе,  однако  же
мне не удалось его расспросить, чем кончилсЯ их побег.
     - Ћн на свободе, - сказал кавальеро. - ‚едь этот дон Џедро - мой  брат,
и теперь он с женой и тремЯ детьми в добром здравии и в довольстве проживает
в наших краЯх.
     - Ѓлагодарю тебЯ, боже, за великую твою милость! - воскликнул  пленник.
- Џо мне, нет на свете большей  радости,  нежели  радость  вновь  обретенной
свободы.
     - € вот еще что, - продолжал кавальеро, - Я знаю сонеты моего брата.
     - ’ак прочтите их вы, ваша милость, - сказал пленник, - уж верно, у вас
это выйдет лучше, чем у менЯ.
     - Ћхотно, - сказал кавальеро. - ‚от сонет, посвЯщенный ѓолете:


     1 ...проехал в Њилан... - Ћружейные заводы в Њилане пользовались  в  то
времЯ славой.
     2 ЂлессандриЯ делла Џалла - сильно укрепленнаЯ крепость на берегу  реки
’анаро, в Њиланском герцогстве.
     3 ...герцог Ђльба  отправлЯетсЯ  во  ”ландрию.  -  Љровавый  усмиритель
Ќидерландов ”ернандо Ђльварес ’оледский, или герцог Ђльба, отбыл туда осенью
1567 г. во главе отборного войска из испанских отрЯдов, расквартированных  в
€талии.
     4 ѓрафы ќгмонт и ѓорн  -  вожди  оппозиционной  испанскому  владычеству
нидерландской знати, были казнены 5 июнЯ 1568 г.
     5 „ьего де “рбина - командир роты, в которой служил ‘ервантес.
     6 ‘оюз с ‚енецией и €спанией - лига, созданнаЯ по почину  папы  ЏиЯ  V.
Џосле того как турки захватили в 1571 г. остров Љипр,  принадлежавший  тогда
‚енеции, и усилилась угроза средиземноморским владениЯм ‚енеции  и  €спании,
лига организовала длЯ борьбы с турками объединенный  флот.  ‚о  главе  этого
флота был поставлен дон •уан Ђвстрийский (1547-1578), побочный сын Љарла V.
     7  октЯбрЯ  1571  г.  произошла  встреча   турецкого   и   соединенного
испано-венецианского  флота  в  ‹епантском  заливе  у  берегов  ѓреции,  где
турецкому флоту  был  нанесен  сокрушительный  удар.  „облестным  участником
‹епантского боЯ был ‘ервантес (см. пролог к т. 2).
     7 “лудж-Ђли (1508 - ок. 1580) - родом калабриец, находилсЯ на службе  у
турок. ‡а победу, одержанную им под Њальтой в 1665  г.,  защита  которой  от
нападениЯ турецкой флотилии была поручена Љарлом V мальтийскому  ордену,  он
получил царство ’риполитанское. Џринимал участие в сражении  при  ‹епанто  и
руководил операциЯми турецкого флота при отвоевании ’униса в 1574 г.
     8  Њальтийский  орден  -  военно-религиозный   орден   иоаннитов,   или
госпитальеров; возник в эпоху крестовых походов. ‚ 1530 г. испанский  король
Љарл V передал во владение этого ордена остров Њальту. Ћрден вел  постоЯнную
борьбу  с  турецким  флотом,  стремившимсЯ  захватить  остров  как   опорный
стратегический пункт в ‘редиземном море. ‚ 1565 г.  остров  подвергсЯ  осаде
турецкого флота под начальством „рагута, а после его смерти -  Њустафа-паши,
но с честью выдержал осаду.
     9 „жованни Ђндреа - генуэзский военачальник, руководивший в  ‹епантском
сражении правым флангом соединенной эскадры.
     10 ...и не по вине или по небрежению нашего адмирала... - то есть •уана
Ђвстрийского.
     11 Љорсар ђыжаЯ Ѓорода - турецкий пират, адмирал турецкого  флота.  …го
сын ѓасан-паша правил Ђлжиром. ’ут идет речь не  о  ѓасан-паше,  а  о  внуке
ђыжей Ѓороды, Њагомет-бее, который и был капитаном судна, о чем рассказывает
пленник. Њагомет-бей отличалсЯ крайней жестокостью.
     12 Њулей - арабское слово, означающее "мой господин", "мой  наставник".
‡вание   "мулей"   присваивалось   арабским   халифам   и   лицам   царского
происхождениЯ.
     13 ѓолета - форт, защищавший вход в ’унисскую гавань. Џосле захвата его
испанцами в 1535 г. в нем оставлен был  испанский  гарнизон.  Љогда  ‚енециЯ
заключила в 1573 г. мир с ’урцией, король  ”илипп  II  направил  дона  •уана
Ђвстрийского  в  ѓолету  длЯ  руководства  фортификационными  работами.   Ќо
предпринЯтые в 1574 г. атаки  со  стороны  турецкого  флота  нарушили  планы
”илиппа II.
     14 ѓабриеле —ервеллон - миланский дворЯнин, градоправитель ’униса,  был
взЯт турками в плен после захвата ѓолеты и ’униса. Џо освобождении из  плена
служил в испанских войсках в ѓолландии. “мер в 1580 г. в Њилане.
     15 Џагано „ориа - брат Ђндреа „ориа, участвовал в сражении при ‹епанто,
погиб при защите ѓолеты. …го  "необычайное  добросердечие"  по  отношению  к
брату выразилось в том, что  он  отказалсЯ  в  пользу  последнего  от  своих
огромных богатств.
     16 ’абарка - приморское селение на северном побережье Ђфрики. Џри осаде
’униса командующим турецким  флотом  был  “лудж-Ђли  (см.  выше).  Ћписанный
поступок  “лудж-Ђли  объЯснЯетсЯ  вернее   всего   его   алчностью,   а   не
благородством: он  был  раздосадован  тем,  что  со  смертью  „ориа  утратил
возможность получить за него большой выкуп.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XL,
     в коей следует продолжение истории пленника

     ‚ам, кто за веру отдал жизнь свою;
     —ьи души, сбросив свой покров телесный,
     ‚знеслись на крыльЯх в высший круг небесный
     € днесь блаженство обрели в раю;

     ‚ам, кто в далеком и чужом краю
     ‘лужил отчизне преданно и честно;
     Љто море и пески страны окрестной
     Ћкрасил в кровь - и вражью, и свою;

     ‚ам не отвага - силы изменили,
     € ваше поражение в борьбе
     Џобедою считаем мы по праву.

     ‡десь, меж руин, вы тлеете в могиле.
     ‘тЯжав ценою гибели себе
     Ѓессмертье в мире том, а в этом славу.

     - „а, это тот самый сонет, - заметил пленник.
     - Ђ вот, если памЯть мне не изменЯет, о форте, - сказал кавальеро.

     ‡десь, на песке бесплодном, где во прах
     Ќизринул башни вихрь огнЯ и стали,
     ’ри тысЯчи бойцов геройски пали,
     € души их теперь на небесах.

     Ќе ведали они, что значит страх,
     € верх над ними взЯл бы враг едва ли,
     Љогда б они рубитьсЯ не устали
     € не иссЯкла сила в их руках.

     Ќемало бед, в горниле войн пылаЯ,
     € встарь и ныне видел этот край,
     Љоторый кровь обильно оросила,

     Ќо никогда землЯ его скупаЯ
     ‘толь смелых душ не воссылала в рай
     € тел столь закаленных не носила.

     ‚се одобрили эти  сонеты,  и  пленник,  порадовавшись  вестЯм  о  своем
товарище, продолжал рассказ:
     - €так, ѓолета и форт пали, и турки отдали  приказ  сровнЯть  ѓолету  с
землею (форт находилсЯ в таком состоЯнии, что там уже нечего было  сносить),
и, чтобы ускорить и облегчить работу,  с  трех  сторон  подвели  под  ѓолету
подкоп, но что до сего времени казалось наименее прочным, то как  раз  и  не
взлетело на воздух, а именно - старые крепостные стены, все же, что осталось
от новых укреплений, воздвигнутых ”ратино {1,}  мгновенно  рухнуло.  Ќаконец
эскадра с победой и  славой  возвратилась  в  Љонстантинополь,  а  несколько
месЯцев спустЯ умер хозЯин мой “лудж-Ђли, по прозванию “лудж-Ђли-”арташ, что
значит по-турецки шелудивый вероотступник, ибо таковым он был на самом деле,
турки же имеют обыкновение давать прозвища по какому-либо недостатку или  же
достоинству - и это потому, что у них существует всего лишь четыре  фамилии,
ведущие свое происхождение от „ома Ћттоманов, тогда  как  прочим,  повторЯю,
имена и фамилии даютсЯ по их телесным недостаткам или же душевным качествам.
’ак вот этот самый елудивый, будучи рабом султана, целых  четырнадцать  лет
просидел за веслами, а когда ему было уже года тридцать четыре,  он,  затаив
злобу на одного турка, который как-то раз на  галере  ударил  его  по  лицу,
отрексЯ  от  своей  веры,  дабы  иметь   возможность   отомстить   обидчику.
„остоинства же его были столь велики, что  он,  и  не  прибегаЯ  к  окольным
путЯм, которыми приближенные султана обыкновенно  пользуютсЯ,  стал  королем
алжирским, а затем  генерал-адмиралом,  то  есть  занЯл  третью  по  степени
важности должность во всей империи. ђодом он был из  Љалабрии,  сердце  имел
доброе и со своими рабами обходилсЯ по-человечески, а рабов у него было  три
тысЯчи,  и  после  его  смерти,  согласно  оставленному  им  завещанию,   их
распределили  между  султаном,  который  почитаетсЯ  наследником  любого  из
умерших своих подданных и получает равную  с  сыновьЯми  покойного  долю,  и
вероотступниками, состоЯвшими у “лудж-Ђли на службе. џ  же  досталсЯ  одному
вероотступнику родом из ‚енеции, -  он  был  юнгой  на  корабле,  когда  его
захватил в плен “лудж-Ђли, и вскоре он уже  вошел  к  “лудж-Ђли  в  доверие,
сделалсЯ одним из любимых его советников, а в  конце  концов  превратилсЯ  в
самого жестокого вероотступника, которого когда-либо видел свет.  ‡вали  его
ѓасан Ђга {2}, и стал он весьма богат, и стал он королем Ђлжира. ‘ ним  Я  и
отбыл туда из ЉонстантинополЯ, отбыл не без удовольствиЯ, ибо  Ђлжир  совсем
близко от €спании, - впрочем, Я никому не собиралсЯ писать о своей недоле, Я
только надеЯлсЯ, что в Ђлжире судьба будет ко мне  благосклоннее,  нежели  в
Љонстантинополе, где Я тысЯчу раз пыталсЯ бежать - и все неудачно. ’ак  вот,
в Ђлжире Я рассчитывал найти иные способы осуществлениЯ того, о  чем  Я  так
мечтал, ибо надежда обрести