пик; Я сгреб их всех в правую руку и пЯтерых положил в карман
камзола;  что  же  касаетсЯ  шестого, то Я сделал вид, будто хочу съесть его
живьем.  Ѓедный  человечек отчаЯнно завизжал, а полковник и офицеры пришли в
сильное  беспокойство, когда увидели, что Я вынул из кармана перочинный нож.
Ќо  скоро  Я  успокоил их:  ласково  глЯдЯ  на  моего пленника, Я разрезал
свЯзывавшие  его  веревки  и  осторожно  поставил на землю; он мигом убежал.
’очно так же Я поступил и с остальными, вынимаЯ их по одному из кармана. € Я
увидел,  что  солдаты  и  народ  остались очень довольны моим милосердием, о
котором в очень выгодном длЯ менЯ свете было доложено при дворе.
     ‘ наступлением  ночи Я не без затруднений вошел в свой дом и лег спать
на  голой  земле. ’аким образом Я проводил ночи около двух недель, в течение
которых  по  приказанию  императора  длЯ менЯ была изготовлена постель. Ѓыли
привезены  шестьсот  матрасов  обыкновенной величины, и в моем доме началась
работа: сто пЯтьдесЯт штук были сшиты вместе, и так образовалсЯ один матрас,
подходЯщий  длЯ менЯ в длину и ширину; четыре таких матраса положили один на
другой,  но  твердый пол из гладкого камнЯ, на котором Я спал, стал от этого
не  намного  мЯгче. Џо такому же расчету были изготовлены простыни, одеЯла и
покрывала, достаточно сносные длЯ человека, давно привыкшего к лишениЯм.
     …два  весть  о  моем  прибытии  разнеслась по королевству, как отовсюду
начали стекатьсЯ,  чтобы  посмотреть  на  менЯ,  толпы  богатых,  досужих и
любопытных людей. „еревни почти опустели, отчего последовал бы большой ущерб
длЯ земледелиЯ и домашнего хозЯйства, если бы своевременные распорЯжениЯ его
величества  не предупредили  бедствиЯ.  Ћн повелел тем, кто менЯ уже видел,
возвратитьсЯ  домой  и не  приближатьсЯ  к  моему  помещению  ближе  чем на
пЯтьдесЯт  Ярдов  без  особенного  на  то  разрешениЯ  двора,  что  принесло
министрам большой доход.
     Њежду тем император держал частые советы, на которых обсуждалсЯ вопрос,
как поступить со мной. Џозднее Я узнал от одного моего близкого друга, особы
весьма знатной  и  достаточно посвЯщенной в государственные тайны, что двор
находилсЯ в большом затруднении относительно менЯ. ‘ одной стороны, боЯлись,
чтобы  Я  не разорвал цепи; с другой - возникло опасение, что мое содержание
окажетсЯ   слишком   дорогим   и   может  вызвать  в  стране  голод.  €ногда
останавливались  на  мысли  уморить  менЯ или, по крайней мере, засыпать мое
лицо  и  руки  отравленными стрелами, чтобы скорее отправить на тот свет; но
потом  принимали  в  расчет,  что  разложение  такого громадного трупа может
вызвать  чуму  в  столице  и  во всем королевстве. ‚ разгар этих совещаний у
дверей большой  залы  совета  собралось  несколько офицеров, и двое из них,
будучи допущены  в собрание, представили подробный доклад о моем поступке с
шестью упомЯнутыми озорниками. ќто произвело такое благоприЯтное впечатление
на  его  величество  и весь государственный совет, что немедленно был издан
указ  императора,  обЯзывавший все деревни, находЯщиесЯ в пределах девЯтисот
Ярдов  от  столицы,  доставлЯть каждое утро по шести быков, сорока баранов и
другой провизии длЯ моего стола, вместе с соответствующим количеством хлеба,
вина и других напитков, по установленной таксе и за счет сумм, ассигнованных
с  этой  целью из собственной казны его величества. Ќужно заметить, что этот
монарх живет  главным образом  на  доходы  от своих личных имений и весьма
редко,  в   самых   исключительных   случаЯх,  обращаетсЯ  за  субсидией к
подданным[20], которые  зато  обЯзаны по его требованию ЯвлЯтьсЯ на войну в
собственном  вооружении.  Љроме  того, при  мне  учредили  штат  прислуги в
шестьсот  человек, длЯ которого были отпущены харчевые деньги и построены по
обеим  сторонам моей двери удобные палатки. ђавным образом отдан был приказ,
чтобы  триста  портных сшили длЯ менЯ костюм местного фасона; чтобы шестеро
величайших  ученых  его величества занЯлись обучением менЯ местному Языку и,
наконец,  чтобы возможно чаще производились в моем присутствии упражнениЯ на
лошадЯх, принадлежащих императору, придворным и гвардии, с целью приучить их
ко  мне. ‚се эти приказы были должным образом исполнены, и спустЯ три недели
Я  сделал  большие  успехи  в  изучении  лилипутского Языка. ‚ течение этого
времени император часто удостаивал менЯ своим посещением и милостиво помогал
моим  наставникам  обучать  менЯ.  Њы уже могли объЯснЯтьсЯ друг с другом, и
первые слова, которые  Я  выучил,  выражали  желание, чтобы его величество
соизволил  даровать  мне  свободу; слова эти Я ежедневно на коленЯх повторЯл
императору.  ‚ ответ  на мою просьбу император, насколько Я мог понЯть его,
говорил,  что освобождение есть дело времени, что оно не может быть даровано
без  согласиЯ  государственного  совета и что прежде Я должен "люмоз кельмин
пессо  деемарлон  эмпозо",  то есть  дать  клЯтву сохранЯть мир с ним и его
империей.  ‚прочем,  обхождение  со  мной  будет самое любезное; и император
советовал терпением и скромностью заслужить доброе к себе отношение как его,
так  и его подданных. Ћн просил менЯ не обижатьсЯ, если он отдаст приказание
особым чиновникам  обыскать  менЯ[21], так как он полагает, что на мне есть
оружие,  которое  должно  быть очень  опасным,  если соответствует огромным
размерам  моего  тела. џ просил его величество быть спокойным на этот счет,
заЯвив, что готов раздетьсЯ и вывернуть карманы в его присутствии. ‚се это Я
объЯснил  частью  словами,  частью  знаками.  €мператор  ответил мне, что по
законам  империи  обыск  должен  быть  произведен двумЯ его чиновниками; что
понимает,  что это  требование  закона не может быть осуществлено без моего
согласиЯ  и  моей  помощи;  что, будучи высокого мнениЯ о моем великодушии и
справедливости,  он  спокойно передаст этих чиновников в мои руки; что вещи,
отобранные  ими,  будут возвращены мне, если Я покину эту страну, или же мне
будет  за  них заплачено,  сколько Я сам назначу. џ взЯл обоих чиновников в
руки  и  положил  их сначала в карманы камзола, а потом во все другие, кроме
двух  часовых и одного потайного, которого Я не хотел показывать, потому что
в  нем было  несколько  мелочей,  никому,  кроме менЯ, не нужных. ‚ часовых
карманах  лежали:  в одном серебрЯные часы, а в другом кошелек с несколькими
золотыми.  ѓоспода  эти  имели при  себе бумагу, перо и чернила и составили
подробную  опись  всему,  что  нашли[22].  Љогда  опись  была закончена, они
попросили  менЯ  высадить  их  на  землю,  чтобы  они  могли  представить ее
императору.  Џозднее Я перевел эту опись на английский Язык. ‚от она слово в
слово:

     ‚о-первых,  в  правом  кармане  камзола  великого —еловека ѓоры (так Я
передаю  слова Љуинбус  ”лестрин),  после  тщательнейшего осмотра, мы нашли
только большой  кусок грубого  холста,  который  по  своим размерам мог бы
служить  ковром  длЯ главной парадной залы дворца ‚ашего ‚еличества. ‚ левом
кармане мы увидели громадный серебрЯный сундук с крышкой из того же металла,
которую  мы,  досмотрщики,  не могли  поднЯть. Љогда, по нашему требованию,
сундук был  открыт  и один из нас вошел туда, то он по колени погрузилсЯ в
какую-то  пыль,  часть которой, поднЯвшись до наших лиц, заставила нас обоих
несколько  раз громко чихнуть.  ‚ правом кармане жилета мы нашли громадную
кипу тонких белых субстанций, сложенных одна на другую; кипа эта, толщиною в
три  человека, перевЯзана  прочными  канатами и испещрена черными знаками,
которые,  по скромному нашему предположению, суть не что иное, как письмена,
каждаЯ буква  которых равнЯетсЯ  половине  нашей  ладони. ‚ левом жилетном
кармане  оказалсЯ инструмент, к спинке которого прикреплены двадцать длинных
жердей,  напоминающих  частокол  перед двором ‚ашего ‚еличества; по нашему
предположению, этим  инструментом  —еловек ѓора расчесывает свои волосы, но
это  только предположение: мы не всегда тревожим его расспросами, потому что
нам  было очень трудно объЯснЯтьсЯ с ним. ‚ большом кармане с правой стороны
среднего  чехла  (как  Я  перевожу слово "ранфуло", под которым они разумели
штаны)  мы   увидели полый железный  столб,  длиною  в  рост  человека,
прикрепленный  к  крепкому куску дерева, более крупному по размерам, чем сам
столб; с  одной стороны столба торчат большие куски железа, весьма странной
формы, назначениЯ которых мы не могли определить. ЏодобнаЯ же машина найдена
нами  и  в  левом  кармане.  ‚ меньшем  кармане  с правой стороны оказалось
несколько  плоских  дисков из белого и красного металла, различной величины;
некоторые  белые  диски, по-видимому серебрЯные, так велики и тЯжелы, что мы
вдвоем едва  могли  поднЯть их. ‚ левом кармане мы нашли две черные колонны
неправильной  формы;  стоЯ  на дне кармана, мы только с большим трудом могли
достать  их  верхушку. Ћдна  из  колонн  заключена  в покрышке и состоит из
цельного  материала,  но на верхнем конце другой есть какое-то круглое белое
тело,  вдвое  больше  нашей  головы.  ‚  каждой  колонне  заключена огромнаЯ
стальнаЯ  пластина;  полагаЯ,  что  это  опасные  орудиЯ,  мы  потребовали у
—еловека  ѓоры объЯснить  их  употребление. ‚ынув оба орудиЯ из футлЯра, он
сказал,  что  в  его  стране одним из них бреют бороду, а другим режут мЯсо.
Љроме  того, на —еловеке ѓоре мы нашли еще два кармана, куда не могли войти.
ќти  карманы  он  называет  часовыми;  они  представлЯют  две  широких щели,
прорезанных  в верхней  части его  среднего  чехла, а потому сильно сжатых
давлением его брюха. €з правого кармана спускаетсЯ большаЯ серебрЯнаЯ цепь с
диковинной машиной, лежащей на дне кармана. Њы приказали ему вынуть все, что
было  прикреплено к этой цепи; вынутый предмет оказалсЯ похожим на шар, одна
половина  которого  сделана  из  серебра,  а другаЯ из какого-то прозрачного
металла;  когда  мы,  заметЯ  на  этой стороне шара какие-то странные знаки,
расположенные  по окружности, попробовали прикоснутьсЯ к ним, то пальцы наши
уперлись  в  это  прозрачное  вещество.  —еловек ѓора приблизил эту машину к
нашим ушам; тогда мы услышали непрерывный шум, похожий на шум колеса водЯной
мельницы.   Њы полагаем,  что это  либо  неизвестное нам  животное, либо
почитаемое  им божество. Ќо мы более склонЯемсЯ к последнему мнению, потому
что,  по  его  уверениЯм (если мы правильно понЯли объЯснение —еловека ѓоры,
который  очень плохо говорит на нашем Языке), он редко делает что-нибудь, не
советуЯсь  с  ним. ќтот предмет он называет своим оракулом и говорит, что он
указывает  времЯ  каждого шага его жизни. €з левого часового кармана —еловек
ѓора  вынул  сеть  почти  такой  же  величины, как рыболовнаЯ, но устроенную
так,  что  она может закрыватьсЯ и открыватьсЯ наподобие кошелька, чем она и
служит ему;  в  сети мы нашли несколько массивных кусков желтого металла, и
если это настоЯщее золото, то оно должно представлЯть огромную ценность.
     ’аким  образом,  во  исполнение  повелениЯ ‚ашего ‚еличества, тщательно
осмотрев  все карманы —еловека ѓоры, мы перешли к дальнейшему обследованию и
открыли  на  нем  поЯс, сделанный из кожи какого-то громадного животного; на
этом  поЯсе  с левой  стороны висит саблЯ, длиною в пЯть раз более среднего
человеческого  роста,  а  с  правой  - сумка  или мешок, разделенный на два
отделениЯ,   из   коих в  каждом  можно  поместить  трех  подданных  ‚ашего
‚еличества.  Њы  нашли в  одном  отделении  сумки множество шаров из крайне
тЯжелого  металла; каждый шар, будучи величиной почти с нашу голову, требует
большой  силы, чтобы  поднЯть его; в другом отделении лежала кучка каких-то
черных зерен  не очень большого объема и веса: мы могли поместить на ладони
до пЯтидесЯти таких зерен.
     ’акова  точнаЯ  опись найденного нами при обыске —еловека ѓоры, который
держал себЯ  вежливо  и  с  подобающим  почтением к исполнителЯм приказаний
‚ашего ‚еличества. ‘креплено подписью и приложением печати в четвертый день
восемьдесЯт девЯтой луны благополучного царствованиЯ ‚ашего ‚еличества.

            Љлефрин ”релок,
        Њарси ”релок


     Љогда  эта  опись была прочитана императору, его величество потребовал,
хотЯ и в самой деликатной форме, чтобы Я отдал некоторые перечисленные в ней
предметы. Џрежде всего он предложил вручить ему саблю, которую Я снЯл вместе
с  ножнами и со всем, что было при ней. ’ем временем император приказал трем
тысЯчам  отборных  войск  (которые  в этот день несли охрану его величества)
окружить  менЯ на  известном  расстоЯнии и держать на прицеле лука, чего Я,
впрочем,  не  заметил, так как глаза мои были устремлены на его величество.
€мператор  пожелал,  чтобы Я обнажил саблю, котораЯ хотЯ местами и заржавела
от морской воды, но все-таки Ярко блестела. џ повиновалсЯ, и в тот же момент
все  солдаты  испустили  крик  ужаса и удивлениЯ: отражавшиесЯ на стали лучи
солнца ослеплЯли  их, когда  Я размахивал саблей из стороны в сторону. …го
величество,  храбрейший из монархов, испугалсЯ меньше, чем Я мог ожидать. Ћн
приказал  мне  вложить оружие в ножны и возможно осторожнее бросить его на
землю  футов  на шесть от конца моей цепи. ‡атем он потребовал показать один
из  полых железных столбов, под которыми он разумел мои карманные пистолеты.
џ  вынул  пистолет  и, по  просьбе  императора,  растолковал, как мог, его
употребление; затем,  зарЯдив   его только порохом,  который  благодарЯ
герметически   закрытой   пороховнице оказалсЯ   совершенно сухим (все
предусмотрительные    морЯки принимают   на  этот счет   особые меры
предосторожности),  Я  предупредил  императора,  чтобы он  не испугалсЯ, и
выстрелил в воздух. Ќа этот раз удивление было гораздо сильнее, чем при виде
моей  сабли.  ‘отни человек попадали, как бы пораженные насмерть, и даже сам
император,  хотЯ  и устоЯл на ногах, некоторое времЯ не мог прийти в себЯ. џ
отдал оба пистолета тем же способом, что и саблю, и так же поступил с пулЯми
и  порохом, но просил его величество держать последний подальше от огнЯ, так
как  от  малейшей  искры  он  может  воспламенитьсЯ  и взорвать  на  воздух
императорский  дворец. ђавным образом  Я  отдал  часы,  которые  император
осмотрел  с  большим  любопытством  и  приказал  двум самым дюжим гвардейцам
унести их,  надев  на шест  и  положив  шест на  плечи,  вроде  того  как
носильщики  в Ђнглии таскают бочонки с элем. ‚сего более поразили императора
непрерывный  шум часового механизма и движение минутной стрелки, которое ему
было  хорошо  видно,  потому что лилипуты обладают более острым зрением, чем
мы.  Ћн  предложил ученым высказать свое мнение относительно этой машины, но
читатель  и  сам  догадаетсЯ,  что ученые не пришли ни к какому единодушному
заключению, и все их предположениЯ, которых, впрочем, Я хорошенько не понЯл,
были  весьма  далеки  от  истины;  затем  Я сдал серебрЯные и медные деньги,
кошелек  с  десЯтью  крупными  и несколькими мелкими золотыми монетами, нож,
бритву,  гребень,  серебрЯную  табакерку,  носовой платок и записную книжку.
‘аблЯ, пистолеты  и  сумка  с порохом и пулЯми были отправлены на телегах в
арсенал его величества, остальные вещи возвращены мне.
     џ уже  сказал  выше,  что  у  менЯ  был  секретный карман, которого не
обнаружили  мои сыщики; в нем лежали очки (благодарЯ слабому зрению Я иногда
пользуюсь  ими),  карманнаЯ  подзорнаЯ труба и несколько других мелочей. ’ак
как  эти  вещи не  представлЯли  никакого  интереса длЯ императора, то Я не
считал долгом чести заЯвлЯть о них, тем более что боЯлсЯ, как бы они не были
потерЯны или попорчены, если бы попали в чужие руки.


        ѓ‹Ђ‚Ђ III

     Ђвтор   весьма  оригинально  развлекает  императора,  придворных  дам и
кавалеров.   Ћписание развлечений   при   дворе  в  ‹илипутии.  Ђвтору  на
определенных условиЯх даруетсЯ свобода

     ЊоЯ  кротость  и  доброе  поведение  до такой степени примирили со мной
императора,  двор,  армию и вообще весь народ, что Я начал питать надежду на
скорое получение  свободы.  џ всЯчески старалсЯ укрепить это благоприЯтное
расположение.  Ќаселение  постепенно  привыкло ко  мне  и стало меньше менЯ
боЯтьсЯ. €ногда Я ложилсЯ на землю и позволЯл пЯтерым или шестерым лилипутам
плЯсать  на  моей  руке.  Џод конец даже дети отваживались играть в прЯтки в
моих  волосах. џ  научилсЯ довольно сносно понимать и говорить на их Языке.
Ћднажды    императору  пришла    мысль   развлечь   менЯ   акробатическими
представлениЯми,   в   которых  лилипуты  своею  ловкостью  и великолепием
превосходЯт  другие  известные мне народы. Ќо ничто менЯ так не позабавило,
как  упражнениЯ  канатных  плЯсунов,  совершаемые  на  тонких  белых  нитках
длиною в  два фута, натЯнутых на высоте двенадцати дюймов от земли. Ќа этом
предмете  Я  хочу  остановитьсЯ  несколько  подробнее  и  попрошу у читателЯ
немного терпениЯ.
     ќти упражнениЯ производЯтсЯ только лицами, которые состоЯт в кандидатах
на  высокие  должности и ищут благоволениЯ двора. Ћни смолоду тренированы в
этом искусстве и не всегда отличаютсЯ благородным происхождением или широким
образованием.  Љогда  открываетсЯ  вакансиЯ на высокую должность, вследствие
смерти или  опалы  (что  случаетсЯ часто), пЯть или шесть таких соискателей
подают  прошение   императору  разрешить  им развлечь  его  императорское
величество  и  двор  танцами  на канате; и кто прыгнет выше всех, не упавши,
получает  вакантную  должность.  ‚есьма  часто даже первые министры получают
приказ показать  свою ловкость и засвидетельствовать перед императором, что
они   не   утратили   своих  способностей.  ”лимнап,  канцлер  казначейства,
пользуетсЯ  известностью  человека,  совершившего  прыжок  на туго натЯнутом
канате,  по  крайней  мере,  на  дюйм  выше, чем какой удавалсЯ когда-нибудь
другому  сановнику  во всей империи. Њне пришлось видеть, как он кувыркалсЯ
несколько  раз срЯду на небольшой доске, прикрепленной к канату толщиною не
более обыкновенной  английской  бечевки.  Њой  друг  ђельдресель,  главный
секретарь  тайного  совета, по моему мнению, - если только моЯ дружба к нему
не  ослеплЯет  менЯ,  -  может занЯть в  этом отношении второе место после
канцлера  казначейства.  Ћстальные  сановники  стоЯт почти на одном уровне в
означенном искусстве[23].
     ќти  развлечениЯ  часто  сопровождаютсЯ  несчастьЯми,  памЯть о которых
сохранЯет  историЯ.  џ сам видел, как два или три соискателЯ причинили себе
увечьЯ.  Ќо  опасность увеличиваетсЯ еще более, когда сами министры получают
повеление показать свою ловкость. €бо, стремЯсь превзойти самих себЯ и своих
соперников, они проЯвлЯют такое усердие, что редко кто из них не срываетсЯ и
не падает, иногда даже раза по два и по три. ЊенЯ уверЯли, что за год или за
два до моего прибытиЯ ”лимнап непременно сломал бы себе шею, если бы одна из
королевских  подушек,  случайно  лежавшаЯ  на полу, не смЯгчила удара от его
падениЯ[24].
     Љроме  того,  в особых случаЯх здесь устраиваетсЯ еще одно развлечение,
которое  даетсЯ  в  присутствии  только  императора,  императрицы  и первого
министра. €мператор кладет на стол три тонких шелковых нити - синюю, красную
и  зеленую,  в шесть  дюймов длины каждаЯ. ќти нити предназначены в награду
лицам,  которых   император   пожелает   отличить   особым   знаком   своей
благосклонности[25].   –еремониЯ  происходит  в  большом  тронном  зале  его
величества,   где  соискатели  подвергаютсЯ  испытанию в  ловкости,  весьма
отличному от предыдущего и не имеющему ни малейшего сходства с теми, что мне
доводилось  наблюдать  в  странах ‘тарого и Ќового ‘вета. €мператор держит в
руках  палку  в  горизонтальном  положении,  а соискатели,  подходЯ друг за
другом,  то  перепрыгивают  через  палку,  то  ползают под ней взад и вперед
несколько  раз, смотрЯ по тому, поднЯта палка или опущена; иногда один конец
палки  держит  император,  а  другой  -  его первый министр, иногда же палку
держит только последний. Љто проделает все описанные упражнениЯ с наибольшей
легкостью  и  проворством  и  наиболее отличитсЯ в прыганье и ползанье, тот
награждаетсЯ  синей  нитью;  краснаЯ даетсЯ второму по ловкости, а зеленаЯ -
третьему.  Џожалованную  нить носЯт в виде поЯса, обматываЯ ее дважды вокруг
талии. Џри  дворе  редко можно встретить особу, у которой бы не было такого
поЯса.
     Љаждый  день  мимо  менЯ  проводили  лошадей  из полковых и королевских
конюшен,  так что они скоро перестали пугатьсЯ менЯ и подходили к самым моим
ногам, не кидаЯсь в сторону. ‚садники заставлЯли лошадей перескакивать через
мою  положенную  на  землю  руку,  а раз императорский ловчий на рослом коне
перепрыгнул  даже  через  мою  ногу,  обутую  в  башмак;  это  был  поистине
удивительный прыжок.
     Ћднажды  Я  имел  счастье позабавить  императора самым необыкновенным
образом.  џ  попросил достать несколько палок длиною в два фута и толщиной в
обыкновенную  трость;  его  величество приказал  главному лесничему сделать
соответствующие  распорЯжениЯ, и  на  следующее утро семь лесников привезли
требуемое  на  семи  телегах,  из  которых  каждаЯ  была  запрЯжена  восемью
лошадьми.  џ  взЯл  девЯть  палок  и крепко вбил их в землю в виде квадрата,
каждаЯ сторона которого была длиною в два с половиной фута; на высоте около
двух  футов  Я привЯзал  к четырем углам этого квадрата другие четыре палки
параллельно земле; затем на девЯти кольЯх Я натЯнул носовой платок туго, как
барабан;  четыре горизонтальные палки, возвышаЯсь над платком приблизительно
на  пЯть  дюймов, образовали с каждой стороны нечто вроде перил. Ћкончив эти
приготовлениЯ,  Я  попросил  императора  отрЯдить  двадцать  четыре  лучших
кавалериста  длЯ  упражнений  на  устроенной  мною  площадке. …го величество
одобрил   мое  предложение,  и,  когда кавалеристы  прибыли,  Я  поднЯл  их
поочередно  на лошадЯх и в полном вооружении вместе с офицерами, которые ими
командовали.  Џостроившись,  они разделились на два отрЯда и начали маневры:
пускали  друг  в  друга  тупые стрелы, бросались друг на друга с обнаженными
саблЯми, то обращаЯсь в бегство, то преследуЯ, то ведЯ атаку, то отступаЯ, -
словом,  показываЯ  лучшую  военную  выучку, какую мне когда-либо доводилось
видеть.  ѓоризонтальные  палки не позволЯли всадникам и их лошадЯм упасть с
площадки.  €мператор пришел в такой восторг, что заставил менЯ повторить это
развлечение  несколько дней  срЯду  и однажды  соизволил  сам поднЯтьсЯ на
площадку  и  лично  командовать  маневрами[26]. •отЯ и с большим трудом, ему
удалось  убедить императрицу разрешить мне подержать ее в закрытом кресле на
расстоЯнии  двух  Ярдов  от  площадки, так  что она могла хорошо видеть все
представление. Љ  счастью длЯ менЯ, все эти упражнениЯ прошли благополучно;
раз  только  горЯчаЯ  лошадь  одного из офицеров пробила копытом дыру в моем
носовом  платке  и,  споткнувшись,  упала  и  опрокинула своего седока, но Я
немедленно  выручил  обоих и, прикрыв одной рукой дыру, спустил другой рукой
всю  кавалерию на  землю  тем же способом, каким поднЯл ее. “павшаЯ лошадь
вывихнула  левую переднюю ногу, но всадник не пострадал. џ тщательно починил
платок,  но  с тех  пор  перестал доверЯть его прочности в подобных опасных
упражнениЯх.
     ‡а  два или за три днЯ до моего освобождениЯ, как раз в то времЯ, когда
Я   развлекал  двор  своими  выдумками,  к  его  величеству  прибыл  гонец с
донесением,  что  несколько  подданных, проезжаЯ возле того места, где Я был
найден,  увидели  на  земле  какое-то громадное черное тело, весьма странной
формы, с  широкими плоскими краЯми кругом, занимающими пространство, равное
спальне  его  величества, и с приподнЯтой над землей на высоту человеческого
роста серединой;   что   это не  какое-нибудь  живое  существо,  как  они
первоначально  опасались, ибо оно лежало на траве неподвижно, и некоторые из
них  несколько раз  обошли  его кругом; что, становЯсь на плечи друг другу,
они  взобрались  на  вершину  загадочного  тела,  котораЯ  оказалась плоской
поверхностью,  а  само тело внутри полым, в чем они убедились, топаЯ по нему
ногами;   что  они  смиренно  высказывают  предположение,  не  есть  ли  это
какаЯ-нибудь   принадлежность —еловека  ѓоры;  и  если  будет  угодно  его
величеству,  то  они  берутсЯ  доставить его всего только на пЯти лошадЯх. џ
тотчас догадалсЯ,  о  чем  шла речь, и сердечно обрадовалсЯ этому известию.
Џо-видимому,   добравшись   после  кораблекрушениЯ  до берега,  Я  был  так
расстроен,  что  не  заметил,  как  по дороге к месту моего ночлега у менЯ
слетела  шлЯпа, которую Я привЯзал к подбородку шнурком, когда греб в лодке,
и  плотно  надвинул  на  уши,  когда  плыл  по морю. ‚ероЯтно, Я не обратил
вниманиЯ,  как разорвалсЯ  шнурок,  и решил, что шлЯпа потерЯлась в море.
Ћписав свойства и назначение этого предмета, Я умолЯл его величество отдать
распорЯжение,  чтобы  он  как можно скорее был мне доставлен. Ќа другой день
шлЯпа  была  привезена мне,  но в не блестЯщем состоЯнии. ‚озчики пробили в
полЯх  две  дыры  на  расстоЯнии  полутора  дюймов  от краЯ, зацепили за них
крючками, крючки привЯзали длинной веревкой к упрЯжи и волокли таким образом
мой головной убор добрых полмили. Ќо благодарЯ тому, что почва в этой стране
необыкновенно  ровнаЯ  и  гладкаЯ,  шлЯпа получила меньше повреждений, чем Я
ожидал.
     ‘пустЯ  два  или  три днЯ после описанного происшествиЯ император отдал
приказ по  армии,  расположенной  в  столице и окрестностЯх, быть готовой к
выступлению. …го величеству пришла фантазиЯ доставить себе довольно странное
развлечение.  Ћн  пожелал, чтобы Я стал в позу Љолосса ђодосского, раздвинув
ноги  насколько  возможно  шире[27].  Џотом  он  приказал главнокомандующему
(старому  опытному  военачальнику  и  моему  большому покровителю) построить
войска сомкнутыми  рЯдами  и  провести их церемониальным маршем между моими
ногами -  пехоту  по  двадцать  четыре  человека  в  рЯд,  а  кавалерию  по
шестнадцати  - с барабанным боем, развернутыми знаменами и поднЯтыми пиками.
‚есь  корпус состоЯл из трех тысЯч пехоты и тысЯчи кавалерии. …го величество
отдал  приказ, чтобы  солдаты, под страхом смертной казни, вели себЯ вполне
благопристойно по  отношению  к  моей особе во времЯ церемониального марша,
что,  однако,  не  помешало  некоторым молодым офицерам, проходЯ подо мною,
поднимать глаза вверх; и сказать правду, мои панталоны находились в то времЯ
в  таком  плохом состоЯнии, что давали некоторый повод посмеЯтьсЯ и прийти в
изумление.
     џ подал императору столько прошений и докладных записок о даровании мне
свободы,  что  наконец его  величество  поставил  этот вопрос на обсуждение
сперва своего кабинета,  а  потом  государственного  совета, где никто не
высказал возражений за исключением ‘кайреша Ѓолголама, которому угодно было,
без  всЯкого  повода  с моей стороны, стать моим смертельным врагом[28]. Ќо,
несмотрЯ  на его противодействие, дело было решено всем советом и утверждено
императором  в мою пользу. Ѓолголам занимал пост гальбета, то есть адмирала
королевского  флота, пользовалсЯ большим доверием императора и был человеком
весьма сведущим  в  своем  деле,  но угрюмым и резким. Ћднако и его наконец
убедили  дать  свое  согласие, но  он настоЯл,  чтобы  ему  было  поручено
составление  условий, на которых Я получу свободу, после того как мной будет
дана  торжественнаЯ  клЯтва свЯто соблюдать их. “словиЯ эти ‘кайреш Ѓолголам
доставил  мне лично, в сопровождении двух помощников-секретарей и нескольких
знатных  особ. Љогда  они были прочитаны, Я должен был присЯгнуть, что Я не
нарушу их,  причем  обрЯд  присЯги  был  совершен  сперва  по обычаЯм моей
родины,  а затем по способу, предписанному местными законами, заключавшемусЯ
в  том,  что  Я  должен был держать правую ногу в левой руке, положа в то же
времЯ  средний палец правой руки на темЯ, а большой на верхушку правого уха.
Ќо,   быть   может,   читателю любопытно  будет  составить  себе  некоторое
представление  о  стиле  и  характерных  выражениЯх  этого  народа,  а также
познакомитьсЯ  с  условиЯми, на которых Я получил свободу; поэтому Я приведу
здесь  полный буквальный перевод означенного документа, сделанный мною самым
тщательным образом.

     ѓольбасто момарен  эвлем гердайло шефинмоллиоллигу, могущественнейший
император  ‹илипутии,  отрада и ужас вселенной, коего владениЯ, занимаЯ пЯть
тысЯч  блестрегов  (около двенадцати миль в окружности), распространЯютсЯ до
крайних пределов земного шара[29]; монарх над монархами, величайший из сынов
человеческих,  ногами своими упирающийсЯ в центр земли, а головою касающийсЯ
солнца;  при  одном  мановении которого  трЯсутсЯ  колени  у  земных царей;
приЯтный  как  весна,  благодетельный как лето, обильный как осень и суровый
как  зима.  …го  высочайшее  величество предлагает недавно прибывшему в наши
небесные  владениЯ  —еловеку ѓоре следующие пункты, которые —еловек ѓора под
торжественной присЯгой обЯзуетсЯ исполнЯть:
     1.  —еловек  ѓора не  имеет  права оставить наше государство без нашей
разрешительной грамоты с приложением большой печати.
     2.  Ћн  не  имеет права  входить в  нашу  столицу  без нашего особого
повелениЯ, причем жители должны быть предупреждены за два часа, чтобы успеть
укрытьсЯ в своих домах.
     3.  Ќазванный  —еловек  ѓора  должен  ограничивать свои прогулки нашими
главными большими дорогами и не смеет гулЯть или ложитьсЯ на лугах и полЯх.
     4.  ‚о  времЯ  прогулок  по  названным  дорогам  он  должен внимательно
смотреть  под  ноги,  дабы  не растоптать  кого-нибудь  из  наших  любезных
подданных  или их  лошадей  и телег; он  не должен брать в руки названных
подданных без их на то согласиЯ.
     5.  …сли  потребуетсЯ быстрое доставление гонца к месту его назначениЯ,
то —еловек ѓора обЯзуетсЯ раз в луну относить в своем кармане гонца вместе с
лошадью  на  расстоЯние  шести дней  пути  и  (если потребуетсЯ) доставлЯть
названного  гонца  в  целости  и сохранности обратно к нашему императорскому
величеству.
     6.  Ћн  должен  быть  нашим  союзником  против  враждебного нам острова
Ѓлефуску  и  употребить  все  усилиЯ  длЯ уничтожениЯ неприЯтельского флота,
который в настоЯщее времЯ снарЯжаетсЯ длЯ нападениЯ на нас.
     7.  “помЯнутый  —еловек  ѓора  в часы досуга обЯзуетсЯ оказывать помощь
нашим  рабочим,  поднимаЯ особенно тЯжелые камни при сооружении стены нашего
главного парка, а также при постройке других наших зданий.
     8.  “помЯнутый  —еловек  ѓора  в течение двух лун должен точно измерить
окружность  наших владений, обойдЯ все побережье и сосчитав число пройденных
шагов.
     Ќаконец,  под торжественной присЯгой названный —еловек ѓора обЯзуетсЯ в
точности  соблюдать  означенные  условиЯ,  и  тогда  он, —еловек ѓора, будет
получать  ежедневно  еду  и питье в количестве, достаточном длЯ прокормлениЯ
1728  наших  подданных,  и  будет  пользоватьсЯ  свободным  доступом к нашей
августейшей   особе   и   другими   знаками   нашего   благоволениЯ.  „ано в
Ѓельфабораке,  в  нашем  дворце,  в  двенадцатый  день девЯносто первой луны
нашего царствованиЯ.

     џ с  большой  радостью  и  удовлетворением  дал присЯгу и подписал эти
пункты,  хотЯ  некоторые  из  них  не  были так почетны, как Я бы желал; они
продиктованы   были  исключительно  злобой  ‘кайреша  Ѓолголама,  верховного
адмирала.  Џосле  принесениЯ  присЯги  мои  цепи  были немедленно снЯты, и Я
получил  полную  свободу;  сам император удостоил менЯ своим присутствием на
церемонии  моего  освобождениЯ.  ‚  знак благодарности Я пал ниц к ногам его
величества,  но  император  велел мне встать и после многих милостивых слов,
которых Я - во избежание упреков в тщеславии - не стану повторЯть, прибавил,
что  надеетсЯ  найти во мне полезного слугу и человека вполне достойного тех
милостей, которые он уже оказал мне и может оказать в будущем.
     Џусть  читатель  благоволит  обратить  внимание  на то, что в последнем
пункте условий  возвращениЯ мне свободы император постановлЯет выдавать мне
еду и питье в количестве достаточном длЯ прокормлениЯ 1728 лилипутов. ‘пустЯ
некоторое  времЯ  Я  спросил у одного моего друга придворного, каким образом
была  установлена  такаЯ точнаЯ цифра. Ќа это он ответил, что математики его
величества,  определив высоту моего роста при помощи квадранта и найдЯ, что
высота эта  находитсЯ в таком отношении к высоте лилипута, как двенадцать к
единице,  заключили,  на  основании сходства наших тел, что объем моего тела
равен, по  крайней  мере,  объему  1728 тел лилипутов, а следовательно, оно
требует  во  столько  же  раз больше пищи. €з этого читатель может составить
понЯтие  как  о  смышлености  этого  народа,  так  и  о мудрой расчетливости
великого его государЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ IV

     Ћписание  мильдендо, столицы ‹илипутии, и императорского дворца. Ѓеседа
автора с  первым  секретарем о государственных делах. Ђвтор предлагает свои
услуги императору в его войнах

     Џолучив   свободу,   Я   прежде  всего  попросил  разрешениЯ  осмотреть
Њильдендо,  столицу  государства. €мператор без труда мне его дал, но строго
наказал  не  причинЯть никакого  вреда  ни  жителЯм,  ни  их  домам. Ћ моем
намерении  посетить  город  население  было  оповещено особой прокламацией.
‘толица  окружена  стеной вышиною в два с половиной фута и толщиною не менее
одиннадцати  дюймов,  так  что по  ней  совершенно безопасно может проехать
карета,  запрЯженнаЯ  парой  лошадей;  стена  эта прикрыта крепкими башнЯми,
возвышающимисЯ на  расстоЯнии десЯти футов одна от другой. Џерешагнув через
большие  ‡ападные  ‚орота,  Я  очень медленно, боком, прошел по двум главным
улицам в  одном  жилете,  из  боЯзни повредить крыши и карнизы домов полами
своего кафтана.  ЏодвигалсЯ  Я  крайне  осмотрительно,  чтобы не растоптать
беспечных  прохожих,  оставшихсЯ  на улице вопреки отданному жителЯм столицы
строгому приказу не выходить длЯ безопасности из дому. Ћкна верхних этажей и
крыши  домов были покрыты таким множеством зрителей, что, Я думаю, ни в одно
из моих путешествий мне не случалось видеть более людного места. ѓород имеет
форму  правильного  четырехугольника, и каждаЯ сторона городской стены равна
пЯтистам футам. „ве главные улицы, шириною в пЯть футов каждаЯ, пересекаютсЯ
под прЯмым углом и делЯт город на четыре квартала. Ѓоковые улицы и переулки,
куда  Я  не  мог  войти  и  только видел их, имеют в ширину от двенадцати до
восемнадцати дюймов. ѓород может вместить до пЯтисот тысЯч душ. „ома трех- и
пЯтиэтажные. ‹авки и рынки полны товаров.
     €мператорский  дворец  находитсЯ  в  центре  города на пересечении двух
главных  улиц. Ћн окружен стеною в два фута вышины, отстоЯщей от построек на
двадцать  футов. џ имел позволение его величества перешагнуть через стену, и
так  как  расстоЯние,  отделЯвшее  ее  от дворца, было достаточно велико, то
легко  мог  осмотреть  последний  со  всех сторон. ‚нешний двор представлЯет
собою  квадрат со  стороной  в  сорок футов и вмещает два других двора, из
которых во внутреннем расположены императорские покои. Њне очень хотелось их
осмотреть,  но осуществить  это  желание  было  трудно,  потому что главные
ворота,  соединЯющие  один двор с другим, имели только восемнадцать дюймов в
вышину и  семь  дюймов  в  ширину.  ‘ другой стороны зданиЯ внешнего двора
достигают  вышины  не  менее пЯти футов, и потому Я не мог перешагнуть через
них,  не  нанесЯ  значительных повреждений  постройкам, несмотрЯ на то, что
стены  у  них  прочные, из тесаного камнЯ, и в толщину четыре дюйма. ‚ то же
времЯ и император очень желал показать мне великолепие своего дворца. Ћднако
мне  удалось осуществить наше общее желание только спустЯ три днЯ, которые Я
употребил  на подготовительные работы. ‚ императорском парке, в ста Ярдах от
города,  Я  срезал своим перочинным ножом несколько самых крупных деревьев и
сделал из  них  два табурета вышиною около трех футов и достаточно прочных,
чтобы  выдержать    мою   тЯжесть.   ‡атем   после   второго  объЯвлениЯ,
предостерегающего  жителей,  Я снова  прошел  ко дворцу через город с двумЯ
табуретами  в  руках.  ЏодойдЯ со  стороны  внешнего  двора, Я стал на один
табурет,  поднЯл  другой  над  крышей  и  осторожно поставил его на площадку
шириною  в восемь футов, отделЯвшую первый двор от второго. ‡атем Я свободно
перешагнул  через  зданиЯ с одного табурета на другой и поднЯл к себе первый
длинной  палкой  с  крючком.  Џри  помощи  таких  ухищрений  Я достиг самого
внутреннего  двора;  там  Я  лег  на землю и приблизил лицо к окнам среднего
этажа, которые  нарочно  бы ли оставлены открытыми: таким образом Я получил
возможность   осмотреть   роскошнейшие  палаты,  какие  только  можно себе
представить.  џ увидел императрицу и молодых принцев в их покоЯх, окруженных
свитой.  …е  императорское  величество милостиво соизволила улыбнутьсЯ мне и
грациозно протЯнула через окно свою ручку, которую Я поцеловал[30].
     Ћднако Я не буду останавливатьсЯ на дальнейших подробностЯх, потому что
приберегаю их длЯ почти готового уже к печати более обширного труда, который
будет  заключать в себе общее описание этой империи со времени ее основаниЯ,
историю  ее  монархов в течение длинного рЯда веков, наблюдениЯ относительно
их  войн  и  политики, законов,  науки и религии этой страны; ее растений и
животных;  нравов  и  обычаев  ее  обитателей  и  других весьма любопытных и
поучительных  материй. ‚  настоЯщее же времЯ моЯ главнаЯ цель заключаетсЯ в
изложении  событий,  которые  произошли  в  этом  государстве во времЯ почти
девЯтимесЯчного моего пребываниЯ в нем.
     Ћднажды  утром,  спустЯ  две  недели  после  моего освобождениЯ, ко мне
приехал, в сопровождении только одного лакеЯ, ђельдресель, главный секретарь
(как  его  титулуют  здесь)  по  тайным  делам.  Џриказав  кучеру  ожидать в
сторонке,  он  попросил  менЯ уделить ему один час и выслушать его. џ охотно
согласилсЯ  на это  из  уважениЯ  к его сану и личным достоинствам, а также
принимаЯ  во  внимание многочисленные услуги, оказанные им мне при дворе. џ
изъЯвил  готовность  лечь  на  землю,  чтобы его слова могли легче достигать
моего  уха,  но он предпочел, чтобы во времЯ нашего разговора Я держал его в
руке.  Џрежде  всего  он поздравил менЯ с освобождением, заметив, что в этом
деле  и  ему принадлежит некотораЯ заслуга; он прибавил, однако, что если бы
не теперешнее положение вещей при дворе, Я, пожалуй, не получил бы так скоро
свободы.  Љаким  бы  блестЯщим ни казалось иностранцу наше положение, сказал
секретарь,  однако  над  нами тЯготеют два страшных зла: жесточайшие раздоры
партий внутри страны и угроза нашествиЯ могущественного внешнего врага. —то
касаетсЯ  первого  зла,  то  надо вам сказать, что около семидесЯти лун тому
назад[31]  в  империи  образовались  две  враждующие  партии,  известные под
названием  ’ремексенов и  ‘лемексенов[32],  от высоких и низких каблуков на
башмаках,  при помощи которых они отличаютсЯ друг от друга. “тверждают, что
высокие  каблуки  всего  более согласуютсЯ  с нашим древним государственным
укладом,  однако,  как бы  там  ни было, его величество постановил, чтобы в
правительственных  должностЯх, а  также  во  всех  должностЯх,  раздаваемых
короной,  употреблЯлись только низкие каблуки, на что вы, наверное, обратили
внимание.  ‚ы, должно быть,  заметили  также,  что каблуки на башмаках его
величества  на один  дрерр  ниже,  чем  у  всех придворных (дрерр равнЯетсЯ
четырнадцатой  части дюйма). Ќенависть между этими двумЯ партиЯми доходит до
того, что члены одной не станут ни есть, ни пить, ни разговаривать с членами
другой.  Њы  считаем,  что  тремексены, или ‚ысокие Љаблуки, превосходЯт нас
числом,  хотЯ  власть  всецело принадлежит нам[33]. Ќо мы опасаемсЯ, что его
императорское высочество, наследник престола, имеет некоторое расположение к
‚ысоким  Љаблукам;  по крайней  мере, не трудно заметить, что один каблук у
него выше другого,    вследствие   чего   походка   его   высочества
прихрамывающаЯ[34].  € вот,  среди  этих междоусобиц, в настоЯщее времЯ нам
грозит нашествие  с острова Ѓлефуску - другой великой империи во вселенной,
почти такой же обширной и могущественной, как империЯ его величества. € хотЯ
вы  утверждаете,  что  на свете существуют другие королевства и государства,
населенные  такими же громадными людьми, как вы, однако наши философы сильно
сомневаютсЯ  в этом: они скорее готовы допустить, что вы упали с луны или с
какой-нибудь  звезды,  так  как  несомненно, что сто смертных вашего роста в
самое  короткое  времЯ могли бы истребить все плоды и весь скот владений его
величества.  Љроме  того, наши летописи за шесть тысЯч лун не упоминают ни о
каких  других  странах,  кроме двух великих империй - ‹илипутии и Ѓлефуску.
€так, эти две могущественные державы ведут между собой ожесточеннейшую войну
в  продолжение тридцати  шести  лун.  Џоводом к  войне послужили следующие
обстоЯтельства.   ‚семи   разделЯетсЯ убеждение,   что  вареные  Яйца  при
употреблении  их  в  пищу  испокон  веков разбивались с тупого конца; но дед
нынешнего  императора, будучи ребенком,  порезал  себе палец за завтраком,
разбиваЯ  Яйцо означенным  древним способом. ’огда император, отец ребенка,
обнародовал  указ,  предписывающий  всем  его подданным под страхом строгого
наказаниЯ  разбивать  Яйца  с острого конца[35]. ќтот закон до такой степени
озлобил  население,  что,  по  словам  наших  летописей,  был причиной шести
восстаний,  во времЯ  которых один  императ