длЯ
света. ’ело удерживает  свет,  преломлЯет  его, в своеобразные  краски;  оно
зажигает вне или  внутри  себЯ  свет, который, если он  равен темноте  тела,
делает это тело Ясным и  прозрачным; если же он превосходит темноту тела, то
выходит из него, чтобы осветить другие тела. Ќо даже самое темное тело можно
сделать светлым и блестЯщим через посредство воды, огнЯ и воздуха.
     - џ вас понимаю, милый учитель. ‹юди - кристаллы длЯ  нашей души. Ћни -
прозрачнаЯ природа. ЊилаЯ Њатильда, вас  Я хотел бы  назвать  дивным, чистым
сапфиром. ‚ы Ясны  и  прозрачны,  как небо,  вы светитесь мЯгким светом. Ќо,
скажите, милый учитель:  мне кажетсЯ,  что именно тогда,  когда  Яснее всего
сближаешьсЯ с природой, менее всего можешь и хочешь о ней говорить.
     - ќто зависит от взглЯда, - возразил Љлингсор. - Џрирода иное длЯ нашей
радости и нашей души,  чем то, что она  длЯ  нашего  разума, длЯ руководЯщей
власти наших мировых сил. Ќужно прежде всего не забывать одно из-за другого.
Њногие знают только одну сторону и пренебрегают другой.  Ќо можно  соединить
их, и  это  поведет  к  благу.  †аль,  что лишь немногие думают о том, чтобы
свободно  и умело разобратьсЯ в своем внутреннем мире и  умелым  разделением
обеспечить  себе  самое  целесообразное и  естественное  пользование  своими
душевными  силами.  Ћбыкновенно   одно   мешает  другому,  и  таким  образом
постепенно возникает беспомощнаЯ вЯлость. Љогда такие  люди хотЯт  выступить
во всеоружии всех сил, то начинаетсЯ страшное смЯтение и спор, и все неумело
валитсЯ одно  на другое. џ настойчиво  предлагаю вам  усердно  и старательно
развивать ваш разум, ваше естественное влечение, знать как все происходит  и
по  каким законам свЯзываетсЯ одно с другим.  Ќет ничего  более необходимого
поэту, чем  понимание  сущности всЯкого  дела,  ознакомление  со  средствами
достижениЯ  каждой  цели и  умение  выбирать самое  подходЯщее по  времени и
обстоЯтельствам. ‚оодушевление без разума бесполезно  и опасно, и поэт  не в
силах будет никого поражать, если сам будет всем поражатьсЯ.
     - Ќо разве  не необходима поэту внутреннЯЯ вера  в способность человека
управлЯть судьбой?
     - Љонечно, необходима, потому что  он  не может иначе  представить себе
судьбу, если достаточно  об этом  поразмыслить; но  как далека эта радостнаЯ
уверенность от тревожной неуверенности, от слепого страха современных людей.
’очно  так   же  умереннаЯ,  живительнаЯ   теплота   поэтичной   души  прЯмо
противоположна   дикому  жару  болезненного  сердца.  ’акой   пыл  ничтожен,
оглушителен  и мимолетен;  теплота же поэта  Ясно разграничивает все образы,
способствует развитию самых разнообразных обстоЯтельств и  становитсЯ вечной
в самой себе. Њолодой поэт должен быть как можно более умерен и разумен. „лЯ
истинно-звучного красноречиЯ  нужна широкаЯ, внимательнаЯ и  спокойнаЯ душа.
Љогда дикий поток бушует в груди, и внимание переходит в дрожащее отсутствие
мысли, то получаетсЯ спутаннаЯ болтовнЯ. џ еще  раз повторЯю,  что искреннЯЯ
душа  подобна  свету,  столь  же   спокойна  и  чутка,  столь  же  гибка   и
проникновенна,  столь  же  властна  и столь же незаметна, могущественна, как
дивнаЯ стихиЯ, котораЯ распределЯетсЯ равномерно на все предметы и проЯвлЯет
их в дивном разнообразии. Џоэт -  чистаЯ сталь, столь же чувствительнаЯ, как
хрупкаЯ стеклЯннаЯ нить, и столь же твердаЯ, как неподатливый булыжник.
     - џ  уже часто  чувствовал, -  сказал  ѓейнрих, - что в самые  глубокие
минуты менее оживлен, чем в другое времЯ, когда мог спокойно ходить и охотно
предавалсЯ всем занЯтиЯм. ’огда менЯ пронизывало острое духовное сознание, и
Я  мог,  как  угодно, пользоватьсЯ  каждым  чувством, переворачивать  каждую
мысль,  как настоЯщее тело, рассматриваЯ  ее со всех  сторон. џ с молчаливым
интересом стоЯл в мастерской моего отца и радовалсЯ, когда мог  в чем-нибудь
помочь ему или что-нибудь смастерить.  ‹овкость имеет особенную  живительную
прелесть,  и  сознание   ее   доставлЯет  более   длительное  и  несомненное
наслаждение,  чем  бьющее  через  край  чувство  непостижимого,  чрезмерного
восторга.
     -  Ќе думайте,  - сказал Љлингсор,  -  что Я порицаю это  чувство;  оно
должно ЯвитьсЯ само собой, и его  не должно искать.  ђедкость его  поЯвлений
благотворна;  поЯвлЯЯсь  чаще,  оно утомлЯет  и ослаблЯет. Ќужно  как  можно
скорее вырватьсЯ из  сладкого  одурениЯ,  которое  остаетсЯ  после  него,  и
вернутьсЯ  к  правильному и  напрЯженному  труду.  ќто тоже,  что  с  милыми
утренними  снами;  из  их  усыпительного  вихрЯ вырываешьсЯ  с  усилием,  но
вырватьсЯ  необходимо, чтобы не  впасть в утомительную вЯлость  и  потом  не
влачитьсЯ весь день в болезненном изнеможении.
     - ЏоэзиЯ требует, - продолжал Љлингсор, - чтобы к ней относились, как к
строгому  искусству.  ЏревращаЯсь в  одно  только наслаждение, она перестает
быть поэзией. Џоэт не должен  проводить весь день в  праздности, охотЯсь  за
образами и чувствами.  ќто  совершенно  ложный путь.  —истаЯ, открытаЯ душа,
способность мыслить и созерцать, а также умение направлЯть все свои  силы на
взаимно оживлЯющую деЯтельность и  сохранЯть их напрЯженность, - вот  в  чем
требование нашего искусства. …сли вы захотите доверитьсЯ мне, то  не пройдет
ни  одного  днЯ, в который вы не  приобрели  бы несколько полезных сведений.
ѓород   богат  художниками  всЯкого   рода.  …сть  здесь  несколько  опытных
государственных  деЯтелей,   несколько   образованных  купцов.  Њожно  легко
познакомитьсЯ со всеми  сословиЯми, со всеми ремеслами, со всеми условиЯми и
требованиЯми  общественной жизни.  џ  с радостью  преподам  вам  ремесленную
сторону  нашего искусства,  и  мы будем  читать с  вами самые  замечательные
произведениЯ. ‚ы можете брать уроки вместе с Њатильдой, а  она охотно  будет
учить вас играть  на гитаре.  Љаждое  занЯтие будет  подготовкою длЯ других;
если  вы  хорошо распределите  часы днЯ,  то  разговоры и  радости  вечеров,
проведенных в  обществе, и виды прекрасных местностей  будут  доставлЯть вам
каждый раз наново самые светлые наслаждениЯ.
     - Љакую дивную жизнь вы передо мной открываете, дорогой учитель. ’олько
под вашим руководством Я пойму,  какаЯ у менЯ впереди благороднаЯ  цель. Ќет
сомнениЯ, что только внимаЯ вашим советам, Я могу надеЯтьсЯ достигнуть ее.
     Љлингсор ласково  обнЯл его.  Њатильда принесла  им завтрак, и  ѓейнрих
нежным  голосом  спросил ее, разрешает ли она  ему учитьсЯ вместе  с нею,  а
также согласна ли она принЯть его в ученики.
     - џ вечно буду  вашим учеником, -  сказал он, в то времЯ,  как Љлингсор
отвернулсЯ  от него. Ћна  едва  заметно  склонилась к нему.  Ћн  обнЯл ее  и
поцеловал мЯгкие  губы покрасневшей девушки. Ћна слегка отклонилась от него,
но с детской  грацией передала ему  розу, которую  носила у груди. ‡атем она
занЯлась  своей  корзинкой. ѓейнрих с тихим восхищением  посмотрел  на  нее,
поцеловал розу, приколол ее к груди и направилсЯ к Љлингсору, который глЯдел
по направлению города.
     - Ћткуда вы приехали? - спросил Љлингсор.
     - Њы  спустились с того холма, -  ответил ѓейнрих. - ’ам вдали терЯетсЯ
наш путь.
     - ‚ы верно видели красивые местности по дороге?
     - Њы почти непрерывно созерцали очаровательные виды природы.
     - Ђ ваш родной город тоже красиво расположен?
     -  Њестность  наша  довольно  разнообразна,  но  она  еще дикаЯ, и  нам
недостает большой реки. ‚ода - очи природы.
     -  ђассказ  о  вашем  путешествии, -  сказал Љлингсор,  - доставил  мне
большое удовольствие вчера вечером. џ вижу, что вас сопровождал  дух поэзии.
‚аши спутники незаметно сделались голосами его. ‚округ поэта всюду возникает
поэзиЯ.   ђодина   поэзии,  романтичный  восток,   приветствовал  вас  своей
сладостной  скорбью;  война  открылась вам во  всем  своем диком величии,  а
природа и историЯ встретились вам в образе рудокопа и пустынника.
     - ‚ы забываете самое лучшее, милый учитель - небесное откровение любви.
’олько от вас зависит, чтобы любовь стала навеки моей.
     -  Ђ ты что  скажешь на это? -  спросил Љлингсор, обращаЯсь к Њатильде,
котораЯ подошла к нему. -  •очешь быть неразлучной спутницей  ѓейнриха? ’ам,
где будешь ты, останусь и Я.
     Њатильда  смутилась  и бросилась  в  объЯтиЯ отца. ѓейнрих задрожал  от
бесконечной радости.
     - ђазве он захочет быть моим вечным спутником, милый отец?
     - ‘проси его сама, - растроганно сказал Љлингсор.
     Ћна с глубокой нежностью взглЯнула на ѓейнриха.
     - ЊоЯ вечность - твое создание, -  воскликнул  ѓейнрих, и слезы потекли
по  его нежному  лицу.  Ћни обнЯли друг друга. Љлингсор  заключил их  в свои
объЯтиЯ.
     - „ети мои, - воскликнул он, - будьте верны друг другу до самой смерти.
‹юбовь и верность превратЯт вашу жизнь в вечную поэзию.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ
      „нем Љлингсор  повел к себе  в  комнату своего  нового сына, в счастьи
которого принЯли живейшее  участие его  мать и дедушка, видЯ в Њатильде  его
ангела-хранителЯ. Ћн стал показывать юноше свои книги, и они завели разговор
о поэзии.
     - Ќе знаю,  - сказал Љлингсор, - почему считают, что признавать природу
поэтом значит творить  поэзию. Џрирода не всегда  проЯвлЯет свой поэтический
дар.   ‚  ней,  как  и  в  человеке,  есть  противуположное  начало,  слепое
вожделение, тупое бесстрастие и вЯлость, ведущие неустанный спор с  поэзией.
ќта  мощнаЯ  борьба могла бы  быть прекрасным сюжетом длЯ  поэмы.  Ќекоторые
страны и времена, как и большинство людей, по-видимому, совершенно во власти
этого врага поэзии; в других же, напротив того, поэзиЯ жива и проЯвлЯетсЯ во
всем.  „лЯ  историка периоды  этой  борьбы  в высшей  степени  интересны,  а
изображение их - приЯтное  и благодарное дело. ‚ такие времена  и  рождаютсЯ
обыкновенно   поэты.   Џротивной   стороне   неприЯтнее   всего,  что   она,
противопоставлЯЯ себЯ  поэзии,  сама  становитсЯ поэтичной, и нередко в пылу
обмениваетсЯ с нею оружием, так что ее ранЯт ее собственные коварные стрелы;
а раны поэзии, причиненные ей собственным оружием,  легко заживают  и делают
ее еще более очаровательной и сильной.
     - ‚ообще, война, - сказал ѓейнрих, - как мне кажетсЯ, возникает  всегда
из поэтических побуждений.  ‹юди думают, что должны сражатьсЯ ради какого-то
жалкого достоЯниЯ,  и не  замечают,  что  ими  управлЯет романтический  дух,
стремЯщийсЯ  уничтожить  ненужное  зло  им же самим.  Ћни  сражаютсЯ  во имЯ
поэзии, и оба войска следуют за невидимыми знаменами.
     - ‚ войне, - сказал  Љлингсор, - сказываетсЯ движение первобытных  сил.
„олжны возникнуть  новые части света, из великого  разложениЯ должны вырасти
новые поколениЯ.  €стиннаЯ  война  -  война  религиознаЯ; она ведет  прЯмо к
гибели, и безумие людей проЯвлЯетсЯ во всей своей  полноте.  Њногие войны, в
особенности те,  которые  вызваны национальной  враждой, относЯтсЯ к тому же
разрЯду, и это настоЯщие поэмы. Ћни  создают  истинных героев,  которые, как
самый  благородный  противообраз  поэтов,  ничто  иное,  как  мировые  силы,
непроизвольно проникнутые поэзией. Џоэт, который был бы вместе с тем героем,
сам по себе небесный посланник, но изобразить его наша поэзиЯ не в силах.
     - —то вы хотите этим сказать, милый отец? - спросил ѓейнрих. - Њожет ли
что-нибудь быть слишком высоким длЯ поэзии?
     - Љонечно. Ќо  в  сущности  не  длЯ поэзии, а  только длЯ  наших земных
средств  и  возможностей. “же  каждый отдельный поэт  должен  ограничиватьсЯ
своей областью, в пределах которой ему  приходитсЯ оставатьсЯ, чтобы устоЯть
и  не задохнутьсЯ; точно так же длЯ всей совокупности человеческих  сил есть
определеннаЯ граница  воссоздаваемости; за этими пределами  изображенное  не
может  быть  достаточно  осЯзательным  и  превращаетсЯ  в  пустое,  обманное
уродство.  ‚ особенности  в период учениЯ нужно чрезвычайно беречьсЯ  всЯких
излишеств, ибо живаЯ фантазиЯ  любит  подходить к границам и, возгордившись,
стремитсЯ  охватить  чрезмерное  и  выразить  его.  Ѓолее зрелый  опыт  учит
избегать несоразмерности и предоставлЯет мудрости отыскивать самое простое и
высокое. Џоэт  постарше  не стремитсЯ  поднЯтьсЯ  выше, чем нужно  длЯ того,
чтобы  распределить  весь свой богатый запас  в легко понЯтном  порЯдке;  он
сознательно  не отказываетсЯ  от  многообразиЯ, которое ему  дает достаточно
материала  и нужные  сравнениЯ. џ хочу сказать,  что  во всЯком  поэтическом
произведении  должен  сквозить  хаос  сквозь ровную  дымку  согласованности.
Ѓогатство творческой выдумки делаетсЯ понЯтным  и привлекательным только при
легком изложении, в то времЯ как одна только  равномерность имеет неприЯтную
сухость  арифметики. •орошаЯ  поэзиЯ  та,  котораЯ нам близка,  и нередко ее
любимым содержанием  становитсЯ нечто самое обыденное.  ЋрудиЯ  поэтического
творчества ограничены;  именно это  и делает поэзию искусством. џзык  вообще
имеет определенные границы. …ще более тесен объем каждого народного наречиЯ.
Џоэт научаетсЯ своему Языку путем упражнениЯ и размышлениЯ. Ћн  точно знает,
что  может сделать своим  Языком и не станет тщетно напрЯгать его  выше сил.
‹ишь редко обращает он все силы Языка на один пункт; этим бы он утомил и сам
уничтожил  драгоценное действие умело  примененных  и  сильных  выражений. Љ
странным  вывертам приучает  Язык лишь  фокусник,  а не поэт. ‚ообще,  поэты
должны  как можно  более учитьсЯ у музыкантов и живописцев.  ‚ этих отраслЯх
искусства  видно,  до  чего экономно  следует обходитьсЯ с  вспомогательными
средствами  искусства и  как  важно  во  всем  умелое  распределение.  ‡ато,
конечно, музыканты  и живописцы должны были бы с благодарностью заимствовать
у  нас поэтическую независимость  и  внутренний  дух  каждого  стихотворного
произведениЯ и измышлениЯ, вообще каждого истинного  произведениЯ искусства.
€м  следовало  бы сделатьсЯ  более поэтичными,  а нам  более  музыкальными и
живописными,  -  конечно,  в  духе  нашего  искусства.  Ќе  содержание  цель
искусства,  а  выполнение.  ’ы  сам увидишь,  какие песни  тебе лучше  всего
удаютсЯ; наверное,  те, содержание  которых  тебе  наиболее Ясно и  знакомо.
Џоэтому можно сказать, что поэзиЯ основываетсЯ всецело на опыте. џ сам знаю,
что в молодые годы Я охотнее всего воспевал самое далекое и  незнакомое. —то
же из этого выходило? ЏустаЯ, жалкаЯ шумиха слов, без искры истинной поэзии.
Џоэтому даже сказка  очень труднаЯ  задача, и молодой поэт редко в состоЯнии
хорошо выполнить ее.
     -  Њне  бы хотелось, чтобы ты рассказал мне сказку, - сказал ѓейнрих. -
’е немногие, которые Я  знаю, несказанно нравЯтсЯ мне,  как  бы они  ни были
незначительны.
     - ‘егоднЯ вечером  Я исполню твое желание. џ помню одну сказку, которую
написал  в еще сравнительно  молодые годы. ќто  Ясно  в ней сказываетсЯ; но,
может быть, она будет длЯ тебЯ тем более поучительной и напомнит тебе многое
из того, что Я тебе говорил.
     -  џзык,  -  сказал ѓейнрих,  -  действительно  маленький мир  знаков и
звуков. ’ак же,  как человек  владеет ими, он  бы хотел владеть всем миром и
свободно проЯвлЯть себЯ в нем. €  именно в этом  желании проЯвить в мире то,
что  находитсЯ  вне  его,  в  этом  стремлении,  которое  ЯвлЯетсЯ  основным
влечением нашего бытиЯ, и лежит основа поэзии.
     -  Ћчень жалко, -  сказал Љлингсор, - что поэзиЯ  имеет обособлЯющее ее
название и  что  поэты  составлЯют  отдельное сословие. ‚ поэзии  нет ничего
необычайного. Ћна основное свойство духа человеческого. ђазве каждый человек
не  творит  и  не мыслит в каждую минуту? - Њатильда  только  что  входила в
комнату, когда Љлингсор еще  прибавил: - ‚озьмем, например, любовь. Ќи в чем
необходимость   поэзии   длЯ  сущности   человеческой  жизни  так  Ясно   не
проЯвлЯетсЯ, как  именно  в любви.  ‹юбовь безмолвна,  и только поэзиЯ может
говорить за нее:  или же можно сказать, что любовь не  что иное, как  высшаЯ
поэзиЯ природы. Ќо зачем говорить тебе то, что ты сам знаешь лучше менЯ.
     -  ‚едь ты  отец любви,  -  сказал ѓейнрих, обнЯв Њатильду, и  оба  они
поцеловали ему руку.
     Љлингсор обнЯл дочь и вышел из комнаты.
     - ЊилаЯ Њатильда, - сказал ѓейнрих после долгого поцелуЯ, - мне кажетсЯ
сном то, что ты моЯ; но еще более изумлЯет менЯ, что ты не была всегда моей.
     -  Њне кажетсЯ, -  сказала Њатильда, -  что Я знаю тебЯ с  незапамЯтных
времен.
     - Ќеужели ты действительно менЯ любишь?
     - џ не знаю, что такое любовь, но одно могу тебе сказать: у  менЯ такое
чувство,  точно  Я  только  теперь стала жить, и Я так привЯзана к тебе, что
хотела бы отдать за тебЯ жизнь.
     -  „орогаЯ   Њатильда,  только   теперь  Я  понимаю,  что  значит  быть
бессмертным.
     - Њилый  ѓейнрих,  как  ты  бесконечно  добр. Љакой  дивный дух говорит
твоими устами! џ беднаЯ, незначительнаЯ девушка.
     - Љак глубоко ты  менЯ пристыдила! ‚едь то, что есть во мне, исходит от
тебЯ. Ѓез тебЯ  Я был бы ничем.  „ух без неба ничто, а ты небо, которое менЯ
держит и сохранЯет.
     - Љаким бы Я была  блаженным существом, если бы ты был такой же верный,
как  мой отец. Њать моЯ умерла вскоре  после моего рождениЯ. Ћтец мой до сих
пор почти каждый день плачет о ней.
     - џ этого не заслуживаю, но Я хотел бы быть счастливее его.
     - џ бы хотела долго жить подле тебЯ, милый ѓейнрих. џ наверное сделаюсь
гораздо лучше, благодарЯ тебе.
     - Ђх, Њатильда! „аже смерть не разлучит нас.
     - Ќет, ѓейнрих; где буду Я, будешь и ты.
     - „а, где будешь ты, Њатильда, буду вечно и Я.
     - џ  не понимаю  вечности, но мне  кажетсЯ, что вечность это то,  что Я
испытываю, когда думаю о тебе.
     - „а, Њатильда, мы вечны, потому что мы любим друг друга.
     - ’ы не поверишь, милый,  с каким глубоким  чувством Я  сегоднЯ  утром,
когда мы вернулись домой, опустилась на колени перед образом Ќебесной Њатери
и как несказанно молилась  ей. џ точно изливалась в  слезах. Њне показалось,
что она улыбнулась мне. ’еперь только Я знаю, что такое благодарность.
     - Ћ, возлюбленнаЯ, небо дало мне тебЯ длЯ поклонениЯ. џ молюсь тебе. ’ы
свЯтаЯ,  ты возносишь мои желаниЯ к Ѓогу; в тебе он ЯвлЯетсЯ мне, в тебе  он
показывает  мне  всю  полноту  своей  любви.  —то  такое  религиЯ,  если  не
беспредельное согласие, не вечное единение любЯщих сердец? ѓде сошлись двое,
там Ћн среди них. џ буду вечно дышать тобой; грудь моЯ никогда не перестанет
вдыхать тебЯ.  ’ы божественное  величие,  вечнаЯ  жизнь  в очаровательнейшей
оболочке.
     - Ђх,  ѓейнрих, ты знаешь судьбу  роз. Ѓудешь ли ты целовать  поблекшие
уста  и  бледные щеки с прежней  нежностью? Ќе сделаютсЯ ли  следы  старости
следами минувшей любви?
     - Ћ, если  б ты могла взглЯнуть моими глазами в мою  душу! Ќо ты любишь
менЯ и, значит, веришь мне.  џ  не  понимаю,  как можно говорить о бренности
красоты.  Ћна неувЯдаема. ’о,  что  менЯ  так  неразрывно влечет к тебе, что
разбудило во мне  вечное стремление к  тебе,  то не во  времени. …сли  бы ты
могла видеть, какой ты мне  кажешьсЯ, какой дивный  образ  проникает  сквозь
тебЯ и светитсЯ мне отовсюду, ты бы не боЯлась старости.  ’вой  земной образ
лишь тень того очарованиЯ. ‡емные силы стремЯтсЯ  сохранить  его, но природа
еще  не совершенна. ’от образ  - вечный прообраз, частица неведомого свЯтого
мира.
     - џ понимаю  тебЯ,  милый  ѓейнрих;  Я тоже  вижу нечто подобное, когда
глЯжу на тебЯ.
     -  „а, Њатильда, высший мир  ближе к нам, чем мы обыкновенно думаем. Њы
уже здесь живем в нем и видим его тесно переплетенным с земной природой.
     - ’ы откроешь мне еще много дивного, любимый мой.
     - Ћ, Њатильда, только от тебЯ Я получил дар прорицаниЯ. ‚се, что у менЯ
есть  -  твое; твоЯ любовь поведет менЯ в свЯтилища жизни, в  свЯтую  свЯтых
духа; ты вдохновишь менЯ на  самые высокие мысли.  Љак знать, не претворитсЯ
ли  наша любовь  в пламенные крыльЯ, которые поднимут  нас и понесут на нашу
небесную родину, прежде чем  смерть настигнет нас. ђазве не  чудо то, что ты
моЯ, и Я держу тебЯ в моих объЯтиЯх, что ты менЯ любишь и хочешь быть навеки
моей?
     - €  мне теперь все кажетсЯ возможным, и Я чувствую  отчетливо, как  во
мне горит тихий огонь; как  знать, может быть, он преобразит нас и  разобьет
земные  оковы.  ‘кажи  мне только, ѓейнрих, питаешь ли  ты  ко мне такое  же
бесконечное  доверие,  как  Я к тебе? џ никогда  еще  не  испытывала  ничего
подобного, не питала такого чувства даже к моему отцу, хотЯ Я его бесконечно
люблю.
     - ЊилаЯ  Њатильда,  Я истинно страдаю,  что не  могу сказать тебе сразу
все, что не  могу  сразу отдать  тебе  моего сердца. џ в первый  раз в жизни
говорю с  полной  откровенностью. Ќикакой мысли,  никакого чувства Я от тебЯ
больше  не могу утаить: ты должна все знать. ‚се мое существо должно слитьсЯ
с  твоим. ’олько  самаЯ  безграничнаЯ  преданность может  удовлетворить моей
любви; ведь  в преданности любовь и состоит. Ћна таинственнаЯ гармониЯ нашей
самой таинственной сущности.
     - ѓейнрих, так двое людей никогда еще не любили друг друга.
     - џ в этом уверен. ‚едь прежде еще не было никогда Њатильды.
     - Ќе было и ѓейнриха.
     -  Ђх,  поклЯнись  еще  раз, что ты моЯ навеки!  ‹юбовь  -  бесконечное
повторение.
     -   „а,   ѓейнрих,  Я  клЯнусь  быть  вечно  твоей,  клЯнусь  невидимым
присутствием моей матери.
     - џ клЯнусь быть вечно твоим, Њатильда, клЯнусь тем, что любовь -  знак
того, что с нами ѓосподь.
     ЋбъЯтиЯ, бесчисленные поцелуи запечатлели вечный союз блаженной любЯщей
четы.

        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’Ђџ
       ‚ечером пришли гости; дедушка выпил за здоровье жениха  и  невесты  и
обещал вскоре устроить пышный свадебный пир.
     - ‡ачем  медлить? - сказал старик.  - ђаннЯЯ свадьба - долгаЯ любовь. џ
знаю  по опыту,  что  ранние  браки  самые  счастливые.  ‚  позднейшие  годы
супружество  не   бывает  столь  благоговейным,  как  в   молодости.  ‚месте
проведеннаЯ молодость создает неразрывную свЯзь. ‚оспоминание  самаЯ твердаЯ
основа любви.
     Џосле  обеда пришло  еще  несколько  человек. ѓейнрих  попросил  своего
нового отца выполнить обещание.
     Љлингсор сказал гостЯм: -  џ обещал ѓейнриху рассказать сказку; если вы
согласны, то, так и быть, расскажу.
     - ќто ѓейнрих умно придумал, - сказал ванинг. - ‚ы уже давно ничего не
рассказывали.
     ‚се  сели  вокруг камина, в котором пылал  огонь. ѓейнрих  сел рЯдом  с
Њатильдой и обнЯл ее. Љлингсор начал:
     -  „олгаЯ ночь только что наступила. ‘тарый  герой ударил о щит, и звук
гулко раздалсЯ  по пустынным улицам  города. Ћн трижды повторил свой сигнал.
’огда  высокие  цветные  окна дворца  озарились  изнутри  и  фигуры  на  них
зашевелились. Ћни  двигались  все быстрее,  по  мере  того,  как  усиливалсЯ
красноватый свет,  который начал озарЯть улицы. Џостепенно  стали освещатьсЯ
мощные  колонны  и  стены;  наконец,  все  они  засверкали  чистой  молочной
голубизной, переливаЯсь нежнейшими красками. ‚се вокруг  осветилось. Ћтблеск
фигур, мелькание  копий, мечей, щитов и шлемов, которые отовсюду наклонЯлись
к  поЯвлЯвшимсЯ  с разных  сторон  венцам,  и, наконец,  когда  они исчезли,
уступаЯ  место простому зеленому венку, окружили его широким кругом: все это
отражалось в недвижном море, окружавшем горы, на  которых  высилсЯ город;  и
даже дальнЯЯ  высокаЯ  цепь  гор,  опоЯсывавшаЯ море, покрылась до  середины
мЯгким отсветом.  ЌельзЯ было ничего  Ясно  различить; но  слышалсЯ странный
гул, как бы из огромной, далекой мастерской. ѓород же  казалсЯ на этом  фоне
светлым и  Ясным.  …го  гладкие  прозрачные  стены  отражали  нежные  лучи и
обнаружилась  удивительнаЯ  гармониЯ,  благородный  стиль  всех  зданий,  их
искусное  размещение. Џеред всеми  окнами стоЯли красивые, глинЯные сосуды с
множеством дивно сверкавших ледЯных и снежных цветов,
     ‚сего прекраснее был сад на большой площади перед дворцом. ‚ саду  были
металлические  деревьЯ  и хрустальные растениЯ, и весь он был усеЯн пестрыми
цветами  и  плодами  из  драгоценных камней. ђазнообразие  и  грациЯ  фигур,
Яркость света и  красок  ЯвлЯли  очаровательное  зрелище,  величие  которого
довершалось высоким оледеневшим фонтаном посреди сада. ‘тарый герой медленно
прошел мимо ворот. —ей-то  голос окликнул  его  из дворца. Ћн прислонилсЯ  к
воротам, которые открылись с мЯгким  шумом,  и вошел в залу, прикрываЯ глаза
щитом.
     - ’ы  еще ничего не видишь? - спросила прекраснаЯ дочь Ђрктура жалобным
голосом. Ћна лежала на шелковых подушках на  троне,  искусно сооруженном  из
большого серного  кристалла,  и несколько девушек старательно  растирали  ее
нежные члены,  точно  выточенные из  молока, слившегосЯ с багрЯнцем. ‚о  все
стороны из-под рук девушек лилсЯ очаровательный свет, так волшебно озарЯвший
дворец. Ѓлагоуханное дуновение ветра пронеслось по зале. ѓерой молчал.
     - „ай мне дотронутьсЯ до твоего щита, - кротко сказала она.
     Ћн приблизилсЯ  к  трону и  вступил на пышный ковер.  Ћна схватила  его
руку, нежно прижала ее  к своей небесной груди и коснулась его щита. „оспехи
его  зазвенели, и проникновеннаЯ сила оживила его тело. ѓлаза его сверкнули,
и сердце  громко  застучало  о панцирь. ЏрекраснаЯ  ”реЯ повеселела, и свет,
исходивший из нее, сделалсЯ более жгучим.
     - €дет король, - крикнула великолепнаЯ птица,  сидевшаЯ в  глубине,  за
троном.
     ‘лужанки возложили голубое покрывало на принцессу,  которое  закрыло ее
выше груди. ѓерой опустил щит и взглЯнул вверх на купол, к которому вели две
широкие лестницы по обе стороны залы. ’ихаЯ  музыка  предшествовала  королю,
который вскоре поЯвилсЯ в куполе с многочисленной свитой и спустилсЯ  оттуда
вниз.
     ЏрекраснаЯ птица расправила свои сверкающие крыльЯ, нежно взмахнула ими
и запела, точно тысЯчью голосов, навстречу королю:
     "Ќас чужестранец милый не обманет,
     Ќаступит вечность, и дохнет тепло.
     Ћт сновидений королева встанет,
     Љогда морей расплавитсЯ стекло.
     ѓлухаЯ ночь земли не затуманит.
     Љ нам царство Ѓасни прежнее пришло -
     € вспыхнет мир на лоне ”реи страстной,
     € каждый вздох отыщет вздох согласный".
     Љороль  нежно  обнЯл свою дочь. „ухи  созвездий окружили трон,  и герой
занЯл  свое место. Ѓесчисленное количество  звезд наполнило залу миловидными
группами. ‘лужанки принесли стол и Ящик, в котором лежало множество листков;
на них изображены были свЯтые, сокровенные знаки, составленные из созвездий.
Љороль  благоговейно  поцеловал  листки,  заботливо  смешал  их  и   передал
несколько  листков дочери. Ћстальные он оставил себе. Џринцесса вынула их по
порЯдку и положила  на стол; потом король пристально осмотрел свои листки и,
осмотрительно выбираЯ, стал прибавлЯть к лежавшим на столе по одному листку.
€ногда он точно вынужден был  выбирать тот  или  другой листок. —асто  видно
было, как он радуетсЯ,  когда ему  удавалось верно выбранным листком создать
красивую гармонию  знаков и фигур. Љак только началась игра, все  окружающие
стали обнаруживать  самый живой  интерес и делать странные движениЯ,  такие,
точно у каждого в руках было невидимое орудие, которым он усердно работал. ‚
то же времЯ в воздухе раздалась нежнаЯ, трогательнаЯ музыка,  котораЯ как бы
исходила от своеобразно  сплетавшихсЯ  в  зале  звезд,  а  также  от  других
странных  движений.  ‡везды  качались,  то  медленно,  то  быстро,  в  вечно
менЯющихсЯ очертаниЯх и  воспроизводили в такт музыке фигуры листков. Њузыка
беспрестанно менЯлась, как картинки  на столе, и хотЯ нередко  переходы были
очень странные и резкие, все же всЯ музыка объединЯлась одной простой темой.
‡везды с невероЯтной легкостью летали вслед картинкам. Ћни то все составлЯли
большую группу,  то  распадались  на  маленькие  кучки,  а  то  длинный  рЯд
рассыпалсЯ,  как луч,  на  бесконечные  искры, или  же  среди разрастающихсЯ
маленьких  кругов и  узоров  поЯвлЯлась  снова  большаЯ изумительнаЯ фигура.
Џестрые фигуры в окнах  продолжали спокойно стоЯть. Џтица неустанно шевелила
на  разные  лады своими  драгоценными перьЯми. ‘тарый  герой  тоже все времЯ
делал  свое  невидимое  дело,  как  вдруг король радостно  воскликнул: - ‚се
уладитсЯ. †елезо,  брось свой меч  в  пространство,  чтобы  люди знали,  где
находитсЯ мир. - ѓерой сорвал меч, которым был опоЯсан, повернул его острием
к  небу,  потом схватил  и  бросил в открытое окно,  туда,  где был  город и
ледЯное  море.  Њеч  пролетел по воздуху, точно  комета,  со светлым  звоном
разбилсЯ о горную цепь и рассыпалсЯ искрами.
     ‚ это времЯ прекрасный юноша ќрос лежал в колыбели и мирно спал,  между
тем  как  его  кормилица ѓинистана качала его колыбель и кормила грудью  его
молочную сестру Ѓасню. ‘вой  пестрый платочек она накинула на колыбельку длЯ
того,  чтобы  ЯркаЯ  лампа  писца  не  мешала  ребенку  своим  светом. Џисец
продолжал свое дело и  только иногда ворчливо оборачивалсЯ  на детей и хмуро
смотрел на кормилицу, котораЯ добродушно улыбалась ему и молчала.
     Ћтец все времЯ входил и выходил из комнаты,  каждый раз глЯдел на детей
и  ласково  кланЯлсЯ  ѓинистане.  Ћн непрерывно  что-то говорил  писцу.  ’от
внимательно  выслушивал, записывал и  потом  передавал  листки  благородной,
богоподобной женщине, прислонившейсЯ к алтарю: на алтаре  стоЯла темнаЯ чаша
с прозрачной водой, и женщина глЯдела в чашу с Ясной  улыбкой. Ћна погружала
туда  листки, и когда, вынимаЯ их, замечала, что  на них  остались письмена,
сделавшиесЯ  блестЯщими, то  отдавала листок  писцу. Ћн вшивал  их в большую
книгу  и видимо  досадовал на то,  что труд его пропадал  даром  и  что  все
стиралось.  †енщина  обращалась  времЯ  от  времени  к  ѓинистане  и  детЯм,
обмакивала палец  в чашу  и брызгала  на  них водой;  как только  капли воды
касались кормилицы,  ребенка  или колыбели,  они превращались  в синий  пар,
который,  ЯвлЯЯ  тысЯчи странных картин, носилсЯ вокруг них и видоизменЯлсЯ.
Љогда  пар этот  случайно касалсЯ писца,  то  поЯвлЯлось  множество  чисел и
геометрических  фигур, которые  он  старательно нанизывал  на нитку  и вешал
себе, в виде украшениЯ, на тощую  шею. Њать ребенка, олицетвореннаЯ прелесть
и очарование, часто входила в комнату.  Ћна  казалась непрерывно  занЯтой и,
выходЯ, уносила с  собой каждый раз какой-нибудь  предмет домашнего обихода;
если это замечал подозрительный писец, зорко следивший за нею, то он начинал
длинное увещание, на которое никто не  обращал внимание.  ‚се,  по-видимому,
привыкли к  его  ненужным  протестам.  Њать  стала кормить  грудью маленькую
Ѓасню; но вскоре ее отозвали, и тогда ѓинистана взЯла Ѓасню обратно. ђебенок
видимо  предпочитал брать грудь у  нее. ‚друг отец  принес  тонкий  железный
прутик,  который он нашел во дворе. Џисец  осмотрел его, проворно повертел и
вскоре  увидел,  что прутик,  если его привесить  за середину на  нитке, сам
собой обращаетсЯ к северу.  ѓинистана тоже взЯла в руки прутик, согнула его,
сдавила, подула  на  него и вскоре  придала ему  вид змеи, котораЯ  внезапно
укусила  себЯ за  хвост.  Џисцу  вскоре  надоело  заниматьсЯ  разглЯдыванием
прутика. Ћн все точно записал, очень пространно рассуждаЯ о возможной пользе
находки. Ќо к великой его досаде,  все  его писание не выдержало испытаниЯ и
бумага вышла  белой из чаши. Љормилица продолжала вертеть  прутик. ‚друг она
коснулась  им  колыбели, и тогда мальчик  стал просыпатьсЯ, откинул  одеЯло,
защитил себЯ одной рукой от солнца, а другой потЯнулсЯ к змейке. ‘хватив ее,
он вскочил с такой силой, что ѓинистана испугалась, а  писец чуть не упал со
стула  от ужаса.  ‚ыпрыгнув  из  колыбели,  мальчик  стал  посреди  комнаты,
покрытый  только  своими золотыми волосами, созерцаЯ с  невыразимой радостью
сокровище, которое в его  руках вытЯгивалось к северу и, видимо, сильно  его
волновало. Ћн вырастал на глазах у всех.
     - ‘офиЯ, - сказал  он трогательным голосом женщине, - дай мне выпить из
чаши. Ћна беспрекословно  протЯнула ему  чашу; он пил,  не отрываЯсь, причем
чаша оставалась  полной.  Ќаконец, он  ее вернул  ‘офии  и  нежно  поцеловал
благородную женщину. Ћн  поцеловал  также ѓинистану  и  попросил  у  нее  ее
пестрый  платок, которым перевЯзал чресла. Њаленькую Ѓасню он  взЯл на руки.
Ћн  ей, видимо, очень  нравилсЯ, и она  начала болтать.  ѓинистана суетилась
вокруг  него.  “  нее  был очаровательно-легкомысленный вид,  и  она  горЯчо
прижимала его к себе, точно невеста. —то-то ему нашептываЯ, она увлекала его
к дверЯм, но ‘офиЯ  строго  указала на змею; тогда  вошла  мать, и он быстро
кинулсЯ к ней, приветствуЯ ее горЯчими слезами. Џисец ушел с мрачным  лицом.
‚ошел отец и, увидав нежные объЯтиЯ матери с сыном,  подошел за ее  спиной к
очаровательной  ѓинистане  и  поцеловал  ее.  ‘офиЯ  поднЯлась  по лестнице.
ЊаленькаЯ ЃаснЯ взЯла перо  писца  и стала писать. Њать  и  сын углубились в
тихий разговор, а отец ушел с ѓинистаной в опочивальню, чтобы отдохнуть в ее
объЯтиЯх  от  дневных трудов. —рез  несколько времени вернулась ‘офиЯ. ‚ошел
писец. Ћтец  вышел  из опочивальни  и отправилсЯ  по своим  делам. ѓинистана
вернулась  с  пылающими щеками.  Џисец прогнал с руганью маленькую  Ѓасню со
своего места и нескоро  смог привести в порЯдок свои вещи. Ћн  передал ‘офии
листки, исписанные Ѓасней, чтобы получить их назад чистыми, но вскоре пришел
в  Ярость, когда ‘офиЯ  вынула из чаши написанное сверкающим и  нетронутым и
положила перед ним. ЃаснЯ прижалась к матери, котораЯ покормила ее грудью  и
убрала  комнату,  открыла  окно,  впустила  свежий  воздух  и  принЯлась  за
приготовлениЯ к пышной трапезе. €з окна открывалсЯ очаровательный вид; Ясное
небо  протЯнулось  над землей.  Ќа  дворе  отец  усердно работал.  Љогда  он
уставал, он поднимал  голову к окну, где стоЯла ѓинистана, бросаЯ ему сверху
разные лакомства. Њать и сын вышли, чтобы распорЯдитьсЯ и выполнить принЯтое
решение.  Џисец  быстро  писал  и  строил  гримасы  каждый  раз,  когда  ему
приходилось спросить  о чем-нибудь ѓинистану;  у нее была  хорошаЯ памЯть, и
она  помнила все, что  произошло.  ќрос ЯвилсЯ  вскоре в  красивых доспехах,
перевЯзав  через  плечо  шарфом пестрый  платок. Ћн спросил  совета у ‘офии,
когда и как  ему отправитьсЯ в  путь. Џисец вмешалсЯ непрошенно в разговор и
предложил составить тотчас же точный маршрут; но на его предложение никто не
обратил вниманиЯ.
     - ’ы можешь ехать сейчас; ѓинистана поедет  с тобой, - сказала ‘офиЯ. -
Ћна знает все дороги, и  ее всюду хорошо знают. Ћна примет вид твоей матери,
чтобы  не вводить тебЯ в искушение. …сли ты найдешь королЯ, вспомни обо мне;
Я тогда Явлюсь тебе на помощь.
     ѓинистана  переменилась  обликом  с  матерью,  что,  видимо,  доставило
удовольствие отцу. Џисец был рад их уходу, тем более, что ѓинистана подарила
ему  на прощание свою записную книгу,  в  которой была обстоЯтельно изложена
семейнаЯ хроника. ’еперь помехой ему  была только маленькаЯ ЃаснЯ. Ќичего бы
он так не желал длЯ своего спокойствиЯ и  довольства, как того,  чтобы и она
уехала. ‘офиЯ благословила опустившихсЯ на колени путников и дала им  сосуд,
полный  воды  из  чаши;  мать  была  очень опечалена. Њаленькой  Ѓасне  тоже
хотелось отправитьсЯ с ними; отец же был слишком занЯт вне дома, чтобы очень
горевать. Ќаступила ночь, когда они уехали, и месЯц высоко стоЯл на небе.
     - Њилый ќрос, - сказала ѓинистана, - поспешим к отцу. Ћн менЯ долго  не
видел  и  с  такой тоскою  ищет  менЯ всюду  на  земле. ‚идишь, какое у него
бледное,  изможденное  лицом  Џо твоему свидетельству он узнает менЯ  и  под
чужим обликом.
     ‹юбовь скользила в темноте,
     ‹ишь месЯцу видна.
     ’еней в чудесной красоте
     ђаскрылась глубина.
     € золотом краев горЯ,
     …е одела мгла,
     €х за полЯ и за морЯ
     ”антазиЯ вела.
     ‚ысоко подымалась грудь,
     ‚зволнованно дыша,
     Џредвидела блаженный путь
     ЃезумнаЯ душа.
     Ћ, ‘трасть, не плачь, поймешь ли ты,
     —то вновь любовь близка?
     ‡ачем мрачат твои черты
     “нынье и тоска.
     Ђ змейка тонкаЯ ведет,
     ‹ишь северу верна,
     € оба мчатсЯ без забот,
     Људа манит она.
     ‹юбовь летит в пустой простор
     ‘квозь облака и ночь.
     € входит к месЯцу во двор;
     ‡а нею следом дочь.
     Ќа троне Ясном он сидит
     Ћдин в тоске своей.
     Ђх, голос дочери звенит!
     Ћн пал в объЯтьЯ к ней.
     ќрос   стоЯл  растроганный,  глЯдЯ  на  их  нежные  объЯтиЯ.   Ќаконец,
потрЯсенный старик сделал усилие над собой и приветствовал гостЯ. Ћн схватил
свой огромный рог и мощно затрубил в него. ѓромкий клич пронессЯ по древнему
замку.  Ћстроконечные башни  с их сверкающими  вышками  и глубокими  черными
крышами зашатались. ‡амок  остановилсЯ, ибо  он попал на  гору  за морем. ‘о
всех сторон сбежались слуги; их странные облики  и одежды бесконечно  тешили
ѓинистану и  не пугали храброго ќроса. ѓинистана приветствовала своих старых
знакомых, и все предстали перед нею с новой силой и во всем  своем природном
великолепии. Ѓурный дух прилива следовал за кротким отливом. „ревние ураганы
приникли к трепетной груди пламенных,  страстных землетрЯсений. Ќежные ливни
оглЯдывались на  пеструю  радугу, котораЯ побледнела  вдали от  влекущего ее
солнца. ‘уровый гром негодовал на безумие молний из-за бесчисленных облаков,
которые стоЯли, чаруЯ  тысЯчами  прелестей, и манили  пламенных юношей.  „ве
миловидные сестры, утреннЯЯ и вечернЯЯ зарЯ, радостно  встретили  прибывших.
Ћни проливали сладкие слезы, обнимаЯ их.  ‚ид этого удивительного  двора был
неописуем. ‘тарый  король не  мог наглЯдетьсЯ на  дочь. Ћна чувствовала себЯ
безмерно счастливой  в отцовском замке и неустанно оглЯдывала  вновь и вновь
знакомые ей диковины. ђадость ее была беспредельна, когда король дал ей ключ
от  своей сокровищницы и разрешил ей устроить там  представление  длЯ ќроса,
которое бы занЯло его до того, как дадут знак к отбытию. ‘окровищница королЯ
была садом неописуемого разнообразиЯ и богатства. Њежду огромными полосатыми
облаками  расположены  были  бесчисленные  воздушные  замки   поразительного
строениЯ,   одни   очаровательнее  других.   ’ам   бродили  стада  овечек  с
серебристо-белой, золотистой и розовой шерстью; самые разнообразные животные
оживлЯли чашу  своим присутствием. ‘амые изумительные картины представлЯлись
взорам, и внимание было непрерывно занЯто праздничными  шествиЯми, странными
колЯсками,  поЯвлЯвшимисЯ со всех  сторон. Ќа грЯдках росли  пестрые  цветы.
‡даниЯ  были  переполнены  всевозможным  оружием,   прекраснейшими  коврами,
обоЯми,  занавесами,  кубками,  необозримыми  рЯдами  утвари  и  оружиЯ.  Ќа
возвышении они увидели романтическую местность, усеЯнную городами и замками,
храмами и кладбищами; она соединЯла  прелесть населенных  равнин  с страшным
обаЯнием  пустыни и скалистых стран. Џрекраснейшие краски ЯвлЯли гармоничные
сочетаниЯ.  ‚ершины гор сверкали,  как  фейерверк  в своих ледЯных и снежных
покровах.  ђавнина улыбалась нежной зеленью.  „аль нарЯжалась всеми оттенкам
синевы, и из  морского  мрака  выступали  бесчисленные пестрые флаги больших
флотов.  ’ут,  в глубине,  виднелось кораблекрушение, а  впереди веселый пир
поселЯн; там грозно-прекрасное  извержение вулкана, гибельное землетрЯсение,
а на переднем  плане нежные  ласки любЯщей  четы под тенью дерев.  Ќа крутом
спуске шла  кровопролитнаЯ битва,  а  под нею представлЯлсЯ взорам  театр  с
забавнейшими масками. ‘ другой стороны, на переднем плане, виднелось молодое
мертвое тело на катафалке,  у которого стоЯл  безутешный возлюбленный; рЯдом
плачущие  родители. Ђ в глубине сидела  миловиднаЯ мать  с ребенком у груди;
ангелы расположились  у  ног  ее и выглЯдывали  из-за ветвей над ее головой.
‘цены  непрерывно  менЯлись  и,  наконец,  слились  в  большое  таинственное
представление. Ќебо и землЯ  пришли в  полное смЯтение. ‚се  ужасы вырвались
наружу. Њощный голос  призывал  к оружию. ‘трашное войско скелетов с черными
знаменами вихрем  спустилось с  темных  гор и напало  на  жизнь,  котораЯ со
своими юными  полчищами предавалась веселым празднествам  в светлой долине и
не ожидала нападениЯ. ЏоднЯлсЯ страшный шум, землЯ задрожала, бурЯ ревела  и
ночь осветилась чудовищными метеорами.  Џолчище привидений стало разрывать с
неслыханной жестокостью нежные члены живых. ‚оздвигсЯ костер, и пламЯ стало,
среди  ужасающего воЯ,  пожирать  детей жизни. ‚друг из  темной груды  пепла
разлилсЯ во  все  стороны  молочно-синий  поток. Џризраки хотели броситьсЯ в
бегство,  но  поток  рос  на  глазах  и,  наконец,  поглотил  отвратительные
созданиЯ.  ‚скоре все ужасы  были уничтожены. Ќебо и землЯ слились в сладкую
музыку. „ивной красоты цветок плыл, сверкаЯ, по  мЯгким волнам. ‘иЯющаЯ дуга
перекинулась  через  поток,  а  на  дуге сидели на спусках  по  обе  стороны
божественные фигуры  на пышных  престолах. ‘офиЯ восседала на самом верху, с
чашей в руках, рЯдом с величественно прекрасным человеком; у него был  венок
из дубовых листьев  на кудрЯх, а  в правой  руке  держал он  вместо скипетра
пальму  мира.  ‹илейный  листок  склонЯлсЯ  к   чашечке  плавающего  цветка;
маленькаЯ ЃаснЯ сидела на нем и пела под звуки арфы нежные песни.  ‚ чашечке
лежал сам ќрос, склоненный над  прекрасной спавшей девушкой, котораЯ  крепко
охватила его руками. Њаленький бутон обвил их обоих так, что они,  начинаЯ с
бедер, как бы превратились оба в один цветок.
     ќрос поблагодарил  ѓинистану,  выражаЯ безграничный  восторг. Ћн  нежно
обнЯл ее, и она охотно отвечала на его ласки. “томленный тЯжким путем и всем
виденным  им, он  почувствовал  желание  удобно расположитьсЯ