аходилась королева ѓеньевра, окруженнаЯ  многими
дамами и девицами. € за сим, поцеловав письмо,  она,  как  сумела,  выразила
королеве почтение, назвала свою госпожу и передала, что ей было поручено.
     ѓеньевра принЯла письмо, сломала сургуч и долго читала  и  перечитывала
послание €зольды. ‡атем она  удалилась  в  свои  покои,  позвав  с  собой  и
посланницу, чтобы на досуге обсудить с ней дела королевы €зольды и то, как с
ней  обошелсЯ  король  Њарк.  Џрочитав  послание,  такое   доверительное   и
безыскусное, она не могла  удержатьсЯ,  чтобы  не  послать  Њарку  несколько
проклЯтий ради своего расположениЯ к королеве €зольде.
     ‡десь мы их оставим, чтобы отвлечьсЯ и вернутьсЯ к нашему  ’ристану,  и
расскажем о долгом и докучном его пребывании возле своей жены.

     ѓлава 60. Ћ возвращении посланницы ”рансиль к  своей  госпоже  королеве
€зольде с ответом от королевы ѓеньевры и о том, что было после

     €так, девица ”рансиль так же проворно  вернулась,  как  и  уехала.  Ћна
возвратилась к €зольде, проделав все путешествие так тайно  и  скрытно,  что
никем не была замечена. ЏроведеннаЯ Ѓранжьеной  в  комнату  €зольды,  девица
поведала о поручении, данном ей господином ‹анселотом  Ћзерным  и  королевой
ѓеньеврой, смиренно поцеловала оный ответ и с поклоном до земли вручила  его
королеве, прибавив такие слова:
     - ѓоспожа моЯ, вот то, о чем просили вы королеву Ѓритании. Џослание это
королева написала при мне своею рукой, запечатав его  кольцом,  которое  она
носит на пальце.
     €зольда взглЯнула на письмо и увидела на печати  изображение  ѓеньевры,
столь искусное,  что  трудно  рассказать;  она  поцеловала  его  с  глубоким
благоговением, разорвала шелк, в который было завернуто  послание,  и  нашла
там следующее:

           Ћтвет королевы ѓеньевры королеве €зольде Љорнуэльской

     ЊоЯ госпожа, моЯ сестра, хотЯ бы только ради того, чтобы исполнить свой
долг, в тот же день, когда Џаламед џзычник {4} принес  мне  о  вас  новости,
открыв мне свою любовь к вам и уверившись в искренности моей, мне  следовало
бы послать к вам одну из своих девиц, дабы отблагодарить вас за ваше  доброе
ко мне расположение, или, по крайней мере, длЯ  того,  чтобы,  уклонЯЯсь  от
злословиЯ некоторых хулителей и избегаЯ опасной  зависти,  оправдать  данную
мне репутацию, подтвердив ее моим письмом, и разрушить (быть  может)  тайные
намерениЯ завистников. Ќо Я все мешкала вам написать, покуда ваша любезность
и великаЯ учтивость менЯ к этому не принудили и не приневолили; к тому же  и
не имею Я ни возможности, ни желаниЯ медлить в деле,  от  которого  ни  одна
знатнаЯ дама не должна отказыватьсЯ, то  есть  в  утолении  вашей  скорби  и
мучений, слишком жестоких длЯ  вас,  королевы,  которую  зову  моей  дорогой
сестрой и подругой, более восхвалЯемой  и  знаменитой  красотой,  чем  любаЯ
другаЯ на земле. € то, что вы мне пишете о своих делах, оказывает мне  честь
и делает менЯ самой счастливой и довольной из  всех  смертных.  Љроме  того,
поскольку небеса пожелали и позволили нам узнать, что Ђмур  относит  менЯ  к
числу своих особенных любимиц, Я, служа на земле тому,  кто.  не  имеЯ  себе
равных среди людей по своему оружию и любезности, не может  быть  признанным
служителем смертной женщины, а только возлюбленным высочайшей из богинь,  не
могу и не имею права вас отвергать. Ќо хотЯ Я и любима, счастлива и нахожусь
на вершине блаженства, нельзЯ мне, увы,  не  испытывать  тревоги,  ибо  дела
житейские так  хрупки  и  изменчивы.  €  кроме  того,  лишаЯ  менЯ  радости,
одолевает менЯ досада и заставлЯет вчуже сетовать на ваши несчастьЯ.  Ћднако
Я все же уверена, что они должны обратитьсЯ в радость, и очень скоро, и  вы,
дошедшаЯ до предела в своем горе, должны быть в этом уверены, если  то,  что
нам предписано - верно. џ так  полагаюсь  на  верность  и  честность  вашего
друга, что и сама мысль, будто он может оказатьсЯ столь низким негодЯем,  не
должна у вас даже возникать. ‚едь судЯ по тому, что мне  известно,  вы  были
любимы  очень  преданно,  а  перваЯ  же   обида   заставила   вас   поверить
сомнительному слуху, и вы жалуетесь и терЯете надежду не меньше, чем если бы
знали это навернЯка или если бы в этом уверились.  ‚ы  еще  не  знаете,  что
ссоры влюбленных только разжигают и изощрЯют то божественное  и  бессмертное
пламЯ, которое питает наши души. Ќадейтесь же, сестра моЯ, и вы утешитесь  в
этой малой и легкой скорби, да сохранЯт вас блага  и  богатства,  дарованные
вам Ђмуром: ведь эта печаль мимолетна и долго тЯнутьсЯ не может. €зольда, по
правде сказать, не такой ваш ’ристан невежа, и потом он так вас достоин, что
согласилсЯ бы страдать (если только ему  не  воспрепЯтствовала  какаЯ-нибудь
извинительнаЯ причина), как надо признать, страдал и раньше, лишь бы  только
не разгневать вас и не доставить вам ни малейшей печали и кручины. € в это Я
вас умолЯю поверить.

                                   Ћстаюсь ваша добраЯ сестра и лучший друг,
                                                ѓеньевра, королева Ѓритании.

     Ќе удовлетворЯсь этим первым чтением, королева  читала  и  перечитывала
много раз, и так как порыв страсти утих, повернулась к Ѓранжьене с радостным
и смеющимсЯ лицом и молвила:
     - ЊоЯ Ѓранжьон, теперь Я знаю: правда то, что мне здесь рассказывали об
осмотрительности и любезности королевы ѓеньевры,  жены  доблестного  Ђртура.
ѓоворЯт, что Џрирода и “дача сделали ее первой среди дам, а  небо  позволило
ей родитьсЯ  с  такой  счастливой  наружностью,  что  все,  что  бы  она  не
предпринимала, удаетсЯ ей превосходно. € до получениЯ этого письма  кто  мог
бы заставить менЯ поверить, что Я  получу  такое  утешение,  какое  она  мне
прислала, как все и кончилось на самом деле.
     - Ќу вот, госпожа моЯ, - отвечала Ѓранжьена, - Я  была  права,  как  вы
имели  случай  убедитьсЯ,  и  принимаЯ  во  внимание   ее   столь   чудесную
обходительность, надо сказать, что она может убедить каждого в чем пожелает,
и все устраиваетсЯ, как она хочет.
     - ‚ самом деле, Ѓранжьена, - продолжала €зольда,  -  это  замечательнаЯ
женщина, и думаетсЯ, она единственнаЯ в своем роде.
     - € поэтому, моЯ госпожа, - добавила девица, - не медлите поступить  по
ее совету, и веселье, которое  покинуло  вас  из-за  продолжительной  тоски,
снова вернетсЯ к вам.  €  тогда  в  несколько  дней  возродитсЯ  ваша  былаЯ
красота, и вы будете пребывать в таком  же  добром  здравии  и  расположении
духа, как и прежде.
     € поскольку гнев и Ярость €зольды смЯгчились, она положила известить  и
вызвать к себе своего ’ристана, рассудив про себЯ,  что  с  которой  стороны
прервана любовь, с той она и  должна  возобновлЯтьсЯ.  €  хотЯ  дамам  более
свойственны  забавы,  а  рыцарЯм  -  действиЯ,  €зольда,  считаЯ  это  своим
непреложным долгом, решила на этот раз изменить обычаю. € она исполнила свое
желание, написав милостивое и учтивое  письмо  принцу  ‹еонуа,  вручила  его
своей Ѓранжьене и при этом дала ей  приказание,  так  как  боЯлась,  что  та
ослушаетсЯ, нигде не останавливатьсЯ дольше,  чем  на  одну  ночь,  пока  не
доставит письма по назначению.
     ’ак и поступила девица, а мы предоставим ей ехать в  свое  удовольствие
длЯ того, чтобы поведать вам, что произошло с ‹амораком “эльским после того,
как он отослал заговоренную  чашу  ко  двору  королЯ  Њарка,  чтобы  навлечь
немилость на тамошних дам, и о каковом испытании был там спор между  королем
и его баронами, о чем и рассказываетсЯ ниже {5}.


        ^TЏђ€‹Ћ†…Ќ€џ^U

        ^TЂ. ‹. Њихайлов^U
        ^T€‘’Ћђ€џ ‹…ѓ…Ќ„› Ћ ’ђ€‘’ЂЌ… € €‡Ћ‹њ„…^U

        1. ‹…ѓ…Ќ„Ђ 

     ‘редневековье знало немало легенд, оно неутомимо и увлеченно  создавало
мифы и творило легенды, как большого  национального  звучаниЯ  (например,  о
подвигах ‘ида или ђоланда), так  и  менее  значительные  (скажем,  о  "любви
издалека"   провансальского   трубадура   „жауфре   ђюделЯ    к    принцессе
’риполитанской). ќти легенды продиктованы историей, ее всенародными  драмами
и небольшими частными эпизодами. Ќо в том и в другом случае  смысл  легенды,
тот пафос и тот лиризм, что несла  она,  не  вызывали  споров.  Ќо  рЯдом  с
легендами историческими были и другие - мифологические. ‚ них их истоки  еле
видны,  почти  незаметны.  ’акие  легенды  вобрали  в   себЯ   верованиЯ   и
представлениЯ целых эпох, отразив в переосмысленном виде  систему  этических
ценностей, вырабатывавшуюсЯ веками. ‚ таких легендах неизбежно много  слоев,
и смысл их неоднозначен. Ћни вызывали разные толкованиЯ  уже  на  протЯжении
‘редневековьЯ. Ћни остаютсЯ предметом глубокого изучениЯ и оживленных споров
и в наши дни.
     ‹егенда о ’ристане и €зольде относитсЯ как раз к числу таких легенд. Ќо
рЯдом с другими мифами ‘редневековьЯ ее положение особое. ’ак, популЯрнейшаЯ
в свое времЯ легенда о поисках чудесной  чаши  ѓраалЯ,  породившаЯ  огромное
число  посвЯщенных  ей  литературных  памЯтников,  не  перешагнула,  однако,
хронологические рамки своей эпохи. ‚озникнув в ‘редние века, она и  осталась
типично средневековой. €наче - легенда о ’ристане и €зольде. Ћна относитсЯ к
числу легенд "вечных". ђожденнаЯ культурой ‘редневековьЯ и понЯтнаЯ  лишь  в
контексте этой культуры, она не умерла вместе с нею. „ело в том, что легенда
о  ’ристане  и  €зольде  моделирует  человеческие  отношениЯ,  поэтому   она
универсальна. Ќо отношениЯ эти, при всей их кажущейсЯ  простоте,  глубоки  и
сложны. ‚ них как бы скрываетсЯ какаЯ-то "тайна" {‘р.: P. Gallais. Genese du
roman occidental. Essais sur Tristan et Iseut et son modele  persan.  Paris,
1974, p. 39.}, требующаЯ разгадки и порождающаЯ всевозможные толкованиЯ.
     ЉаждаЯ эпоха оставила свое осмысление легенды  о  ’ристане  и  €зольде,
каждый обращавшийсЯ к  ней  писатель  -  от  авторов  валлийских  "’риад"  и
французских рыцарских романов до „жойса, Љокто, ’омаса Њанна - видел в  этой
печальной истории юного рыцарЯ и его возлюбленной повод длЯ изложениЯ  своих
этических позиций. Ћт книги к книге оценка легенды менЯлась и вместе  с  ней
менЯлись и функции  действующих  лиц,  мотивы  их  поведениЯ,  движущие  ими
нравственные принципы, менЯлись их характеры. €  все-таки  в  сознании  этой
длинной череды литераторов (поэтов, писателей, переводчиков и т. д.) как  бы
постоЯнно присутствовала некаЯ модель легенды, отталкиваЯсь  от  которой,  в
споре с которой  создавалсЯ  очередной  новый  вариант  повести  о  ’ристане
‹еонском и €зольде Ѓелокурой.
     Ѓыло  бы  ошибкой  видеть  в  этой  модели  наиболее  раннюю,  наиболее
примитивную  стадию  развитиЯ  легенды.  ‚  сохранившихсЯ  текстах  от  этой
исходной, изначальной версии - лишь рудименты. •арактерным  примером  такого
пережиточного мотива могут служить лошадиные уши королЯ Њарка. ќто  качество
внешности обманутого  мужа  лишь  упомЯнуто  в  одной  из  ранних  обработок
сказаниЯ, но никак не обыграно, никак не раскрыто, не  ЯвлЯетсЯ  непременным
элементом сюжета (о происхождении, о смысле  этой  детали  будет  сказано  в
своем месте); поэтому, ЯвлЯЯсь принадлежностью "архетипа", подобный мотив не
входит в "модель" легенды, о которой была речь выше. ’аким образом, мы имеем
в виду  не  гипотетический  "архетип",  а  инвариант,  реальными  вариантами
которого ЯвлЯютсЯ дошедшие до нас тексты.
     €х  временнаЯ  распределенность  крайне  неравномерна.  ЏозднЯЯ  стадиЯ
развитиЯ легенды представлена  достаточно  большим  числом  памЯтников,  еще
большим - рукописей. Ћт более ранней  и  как  раз  интересующей  нас  стадии
текстов сохранилось немного и дошли они  в  виде  отдельных  фрагментов.  Ќо
стадиЯ эта (хронологически она приурочена к последней  трети  XII  столетиЯ)
-наиболее важнаЯ.
     ‘ущественно  также   отметить,   что   этот   инвариант,   эта   модель
соответствует не примитивной стадии (о чем уже говорилось), а как раз стадии
"вершинной",  отмеченной  поразительной  зрелостью  вкуса  и  художественной
Ясностью; именно в этот момент под пером талантливейших поэтов легенда  была
закреплена и, если можно так выразитьсЯ,  "сформулирована".  Џричем,  разные
"ветви"  легенды,  представленные,  скажем,  соответственно   произведениЯми
англо-нормандца ’ома и континентального  трувера  ЃерулЯ,  разнЯтсЯ  лишь  в
деталЯх, в нюансах. џдро легенды и здесь - едино.
     Џока мы забудем об этих частных отличиЯх. ‡абудем и об истоках легенды,
очень многое в легенде объЯснЯющих. ђассмотрим легенду о ’ристане и  €зольде
как некое непротиворечивое целое, рассмотрим инвариант.
     ‘обственно,  в  таком  подходе   нет   ничего   нового.   …сли   работы
исследователей  не  бывают  посвЯщены  проблеме  возникновениЯ  легенды,  ее
эволюции, ее отдельным манифестациЯм,  то  в  них  сказание  рассматриваетсЯ
именно как некое единство. ’акой подход, конечно, смазывает оттенки. Ќо  нам
представлЯетсЯ,  что,  признаваЯ  важность  этих  нюансов,  не  следует   их
преувеличивать. Ћдин из современных медиевистов, Њ. ‹азар, совершенно  прав,
когда предлагает не искать в легенде некий эзотерический смысл  (чем  иногда
так увлекаютсЯ) и истолковывать лишь то, что написано, то есть  вернутьсЯ  к
реальным текстам. Ќо Њ. ‹азар ошибаетсЯ полагаЯ, что эти тексты, по  крайней
мере две основные версии легенды можно рассматривать только  раздельно,  ибо
они, как полагает ученый несопоставимы {‘м.  Њ.  Lazar.  Amour  courtois  et
fin'amors  dans  la  litterature  du  XII  siecle.  Paris,  1964,  p.   172:
"‘овершенно очевидно, что нельзЯ говорить о легенде о  ’ристане  и  €зольде,
как  если  бы  речь  шла  об  одной  поэме,  произведении  одного  автора...
Ђнализировать все эти разные  по  концепции  версии,  относЯщиесЯ  к  разным
эпохам, рассматривать их как одно  произведение  и  извлекать  в  результате
этого анализа некое общее содержание и общий смысл - это значит  становитьсЯ
на неверный  путь".}.  †озеф  Ѓедье  был  абсолютно  прав,  когда  вслед  за
реконструкцией романа ’ома он проделал такую же  операцию  и  с  легендой  в
целом {J. Bedier. Le Roman de Tristan par Thomas, t. II. Paris,  1905.}.  Ћн
называл  искомое  "прототипом"  (или  "архетипом"),  Ќо,   думаетсЯ,   такое
определение не вполне верно, ибо подчеркивает изначальность,  исходность  (а
следовательно,    и    некоторое    предшествование    известным    текстам)
реконструируемой художественной единицы. Ќас же в данном  случае  интересует
не  "прототип",  переработанный  и,  если  угодно,  кое  в  чем   искаженный
последующими транскрипциЯми,  а  именно  инвариант,  конкретными  вариантами
которого стали произведениЯ ЃерулЯ, ’ома,  ќйльхарта  фон  Ћберга,  ѓотфрида
‘трасбургского, монаха ђоберта и т. д.
     €так, сначала - легенда в целом.
     ЏосвЯщеннаЯ ей литература поистине огромна. Њы не  предполагаем  делать
ее  хотЯ  бы  беглого  обзора.  “кажем   лишь   на   устоЯвшиесЯ,   наиболее
распространенные точки зрениЯ.
     ѓастон Џарис {G. Paris. Poemes et Legendes du Moyen Age.  Paris,  1899,
p. 176.} назвал как-то нашу  легенду  "эпопеей  адюльтера".  „лЯ  известного
французского литератора „ени  де  ђужмона,  свЯзывающего  легенду  с  ересью
катаров и - еще дальше - с манихейством, отношениЯ ’ристана и €зольды -  это
прославление  чувственной  любви,  прославление   страсти   как   противовес
христианской концепции брака {D. de Rougemont. L'amour et l'Occident. Paris,
1972,  p.  61.}.  Њишель  Љазенав  считает  "’ристана  и  €зольду"  легендой
освобождениЯ от условностей и норм и прославлением жизни  {M.  Cazenave.  Le
Philtre et l'amour. La legende de Tristan et Iseut. Paris, 1969,  p.  126.}.
Ќе раз указывалось, что  в  основе  трагедии  двух  молодых  возлюбленных  -
конфликт между свободным чувством и сковывающими рамками  феодальной  морали
{‘м., например, "€сториЯ французской литературы", т.  I.  Њ.-‹.,  €зд-во  ЂЌ
‘‘‘ђ, 1946, стр. 107.}. Ќо, как  справедливо  заметил  один  из  современных
критиков, "трагизм  романа  о  ’ристане  определЯетсЯ  не  только  тем,  что
окружающий мир с его  системой  социальных  принуждений  делает  невозможным
счастье влюбленных и торжество страсти.  ’акое  понимание  было  бы  слишком
односторонним и поверхностным" {‚. Љозовой. ђоман о ’ристане и €зольде. -  ‚
кн.: "Le roman de Tristan et Iseut". Renouvele par J. Bedier. Moscou,  1967,
p. 17.}. ‚прочем, сталкивание противоречащих друг другу  интерпретаций  врЯд
ли  продуктивно:  сама  легенда  несомненно  дает  основание  длЯ  различных
толкований. Ћна - многозначна. ЌельзЯ сказать, что в  ней  нет  прославлениЯ
сильного естественного чувства, нет фатального, пессимистического взглЯда на
любовь, нет, наконец, столкновениЯ ходЯчей морали, причем, не только  морали
XII в., но и многих последующих столетий, с безморальным (но не  аморальным)
чувствованием  исключительных  героев.  ‚се  это  несомненно  есть  в  нашей
легенде. Љак и многое другое. € трагедиЯ  здесь  -  не  только  неразрешимый
конфликт чувства  и  долга,  хотЯ  и  длЯ  такого  толкованиЯ  легенда  дает
материал.
     €так, легенда в целом, ее инвариант.
     Ќо о чем она? €ли иначе: о ком? ’о  есть,  кто  в  ней  главный  герой?
Ћтвет, казалось бы, может быть только один: юноша  из  ‹еонуа  и  ирландскаЯ
принцесса. Ќо поэты XII в. полагали иначе, недаром  большинство  из  них  не
сговариваЯсь  назвали  свои  книги  одинаково:  "ђоман  о   ’ристане".   ќто
выдвижение в основные протагонисты лишь одного героЯ не умалЯет  ни  обаЯниЯ
образа €зольды, ни его значительности. Ќет здесь и отражениЯ Якобы  рабского
положениЯ  женщины,  типичного,  по  мнению  некоторых  исследователей,  длЯ
‘редневековьЯ. ќто не невнимание к €зольде, это - признак жанра, это  -  его
концепциЯ.
     Џоэтому рассмотрим легенду в том виде,  в  каком  она  была  рассказана
средневековыми поэтами, длЯ  которых  ’ристан  был  основным  протагонистом.
ђассмотрим, таким образом, "ђоман о ’ристане".
     …. ‚инавер {…. Vinaver. Etudes sur le Tristan en prose. Paris, 1925, p.
9.} предложил очень остроумное графическое изображение  нашего  сюжета.  ‚от
оно:

                                 ‹ес Њоруа
                           €спытаниЯ   €спытаниЯ
                    †енитьба Њарка      †енитьба ’ристана
          €зольда узнает ’ристана        ’ристан-юродивый
                Ѓитва с драконом          ЏоследнЯЯ битва
                  ‡олотой волос            Џоследнее послание
          ђивален и Ѓланшефлер              —удо с деревьЯми

     ‚  этой  схеме  действительного  хорошо  выЯвлена  внутреннЯЯ  гармониЯ
развитиЯ сюжета и симметриЯ его эпизодов. Ќо в схеме ….  ‚инавера  неизбежно
многие  важные  эпизоды  легенды  опущены.  Ћставлены   лишь   те,   которые
существенны  длЯ  взаимоотношений  ’ристана  с  €зольдой.   Ђ   ведь   герой
сталкиваетсЯ и с другими персонажами, и эти контакты бывают  важны  длЯ  его
судьбы. Ѓез этих контактов не было бы и  €зольды,  не  было  бы  трагической
любви, не было бы легенды.
     Џосмотрим на структуру сюжета не  с  точки  зрениЯ  отношений  героЯ  и
героини, а с точки зрениЯ ’ристана, его личной судьбы. ’о есть посмотрим  на
сюжет иначе, чем это сделал …. ‚инавер. Ћтметим, какие эпизоды не  уложились
в его схему, какие он опустил. €х немало. € все они - "эпизоды без €зольды",
как правило, "до нее".
     ќто прежде всего - детство героЯ. Ђ оно в рЯде ранних памЯтнике описано
довольно подробно. —ем отличаетсЯ это детство,  чему  оно  научил  ’ристана,
какой отпечаток наложило на его жизнь?
     ‚о-первых, герой легенды - плод  страстной,  всепоглощающей  любви  его
родителей,  королЯ  ‹еонуа  ђивалена  (в  некоторых  версиЯх   -   Њелиадук,
Љанелангрес) и принцессы Ѓланшефлер (ќлиабель или Ѓленсинбил других версий).
ђодители ’ристана - люди незаурЯдные. ђивален -  могущественный  король;  он
владеет многими городами и замками; он  искушен  во  многих  искусствах;  он
доблестный, стойкий и мужественный рыцарь; он рассудителен  и  проницателен,
мудр и осмотрителен, справедлив и великодушен; но он может быть и  жестоким.
’ристан унаследует затем  многие  положительные  качества  отца.  Џод  стать
ђивалену его жена Ѓланшефлер, сестра Њарка. Ћна прекрасна  лицом  и  стройна
станом, учтива и обходительна, умна и великодушна. Ќо любовь их, страстнаЯ и
глубокаЯ, с самого начала приносит обоим  мучительные  страданиЯ.  ‡десь  не
сословных барьеров, нет внешних препЯтствий, нет препЯтствий  и  внутренних:
молодые люди быстро и горЯчо полюбили друг друга; брат девушки, король Њарк,
не будет противитьсЯ их браку. € тем не менее  ђивален  и  Ѓланшефлер  тЯжко
страдают. ќто - склад характера обоих. Љроме  того,  как  остроумно  заметил
„ени де ђужмон {D de Rougemont. L'amour et l'Occident, p. 11.}, у счастливой
любви не может быть истории. Џредметом поэзии может быть только несчастливаЯ
любовь. € еще одно: печальнаЯ историЯ родителей ’ристана создает тональность
всего дальнейшего повествованиЯ. Ќе приходитсЯ удивлЯтьсЯ что ’ристан,  дабы
оправдать наивную средневековую этимологию своего имени, и зачат в  тоске  и
горе. ЌорвежскаЯ сага монаха ђоберта рассказывает: "‚ таких-то муках - у нее
от горЯ, у него от ран - и было зачато это дитЯ, которому предстоЯло жить  и
повергать в печаль всех своих друзей" (гл. 12). ‹юбовь ђивалена и Ѓланшефлер
завершаетсЯ счастливым браком, но  не  становитсЯ  после  этого  радужной  и
просветленной. Џечать трагической обреченности окрашивает  их  отношениЯ.  €
вот результат: ђивален погибает в схватке с врагом,  Ѓланшефлер  умирает  от
горЯ и родовых мук. ’ак не знающаЯ никаких препЯтствий и  поэтому  в  других
обстоЯтельствах счастливаЯ любовь завершаетсЯ трагически.
     Ќо рождаетсЯ ’ристан. Џечальным было его поЯвление на свет. € с  первых
дней жизни его подстерегают опасности. ‚оспитатель ’ристана сенешаль  ђоальд
’вердое ‘лово скрывает, что это дитЯ королЯ.  Ћн  воспитывает  мальчика  как
своего собственного сына, и ’ристан считает ђоальда своим отцом. —его боитсЯ
ђоальд, зачем прЯчет ребенка, зачем  выдает  за  сына?  ‚  интересующих  нас
версиЯх это объЯснено сбивчиво (если  вообще  объЯснено),  и  Ѓедье  не  без
основаниЯ в своей популЯрной обработке легенды изложил этот мотив  предельно
кратко. ‚ более  поздних  версиЯх,  напротив,  этот  мотив  развит  довольно
значительно (и, добавим, весьма банально).  ’ак,  например,  во  французском
прозаическом романе отец ’ристана совсем не умирает: он просто пропадает  на
охоте, заманенный одной влюбленной в него дамой в некий заколдованный замок.
Ѓланшефлер умирает из-за трагической ошибки. Ђ отец  ’ристана  возвращаетсЯ.
‘емь лет он растит сына, но затем женитсЯ; мачеха ненавидит пасынка и делает
попытку его отравить.  ‚  инварианте  иначе.  ‡десь  ребенку  либо  угрожает
воинственный герцог Њорган, захвативший земли ђивалена, либо  попросту  злые
силы. †изнь ’ристана будет полна опасностей, и  это  оказываетсЯ  изначально
заданным.
     €так, первый значительный эпизод легенды -  это  трагическое  поЯвление
героЯ на свет и опасности, подстерегающие его уже в колыбели.
     ‘ледующий эпизод, разработанный в ранних версиЯх  несколько  бегло,  но
тем не менее заслуживающий вниманиЯ. ќто - куртуазное воспитание ’ристана. ‚
произведениЯх эпохи не  раз  изображалось  воспитание  идеального  рыцарЯ  и
образцового  государЯ  (вспомним  хотЯ  бы  ранний   фрагмент   "ђомана   об
Ђлександре"). € здесь легенда о ’ристане и  €зольде  не  отстает  от  своего
времени.  Ќо  если  сравнивать  ’ристана  с   другими   героЯми   куртуазной
литературы, то нельзЯ не заметить, что сын ђивалена превосходит их  всех  по
многосторонности и учености. ‚ самом деле, чего только не умеет ’ристан.  Ќо
послушаем опЯть норвежца ђоберта: "’ристрам был очень способным  учеником  и
вскоре в совершенстве овладел семью главными искусствами и многими  Языками.
‡атем он изучил семь видов музыки и  прославилсЯ  как  знаменитый  музыкант"
(гл. 17).  Ќо,  конечно,  не  только  к  этому  проЯвлЯет  свои  незаурЯдные
способности юноша.
     Ћн прежде всего образцовый рыцарь. ‘вое мужество,  удаль,  сноровку  он
демонстрирует непрерывно, постоЯнно. Ћн  одинаково  хорошо  сражаетсЯ  и  на
коне, и в пешем строю, и врукопашную. Ћн владеет и тЯжелым копьем, и  легким
дротиком, и мечом, и луком. Ћн как будто рожден в седле, а тЯжести  доспехов
и не замечает.  Њы  бы  назвали  его  и  прекрасным  спортсменом:  он  легко
перепрыгивает через высокую ограду, быстро бегает и т. д.
     Ќо все это - лишь  малаЯ  толика  знаний  и  умений  героЯ.  ’ристан  -
прекрасный охотник. Ћн знает повадки разной дичи,  искусен  во  всевозможных
видах ловитвы. Ћн умеет освежевать затравленного зверЯ и неутомим  в  погоне
за лесной добычей (английскаЯ традициЯ сделала ’ристана  высшим  арбитром  в
сфере охоты).
     ’ристан - мастер и в области других  благородных  забав.  Ћн,  как  уже
говорилось, "знаменитый музыкант",  он  умеет  играть  на  арфе  и  на  рсте
(старинный струнный музыкальный инструмент кельтского происхождениЯ), причем
исполнЯет не только старые напевы, но и складывает новые. Ќе  случайно  игра
его пленЯет слушателей и юноша дает уроки музыки принцессе €зольде  (в  рЯде
версий он научит ее читать и писать и преподаст начатки латыни). Љак  многие
музыканты ‘редневековьЯ, ’ристан был и поэтом,  сочинЯЯ  любовные  "лэ".  Ќе
приходитсЯ удивлЯтьсЯ, что один из авторов  рыцарских  романов,  †ерберт  де
Њонтрей (перваЯ половина XIII в.) вставил в свою книгу о Џерсевале и поисках
ѓраалЯ эпизод о ’ристане-менестреле.
     ЌельзЯ  не  отметить  актерских  данных  ’ристана.  ’о  он   изображает
бродЯчего  жонглера,  то  прикидываетсЯ  паломником,   то   превращаетсЯ   в
прокаженного в рубище и с трещоткой, то разыгрывает юродивого. € все  это  с
блеском, с необычайным правдоподобием, так что даже друзьЯ, даже €зольда  не
сразу распознают нашего героЯ за личиной изображаемого им персонажа.
     ‚ этих трансформациЯх ’ристан  использует  еще  одно  свое  знание.  Ћн
весьма сведущ в свойствах трав, он  натираетсЯ  ими,  менЯЯ  цвет  кожи,  он
приготовлЯет всЯкие настои, изменЯющие черты его лица.
     ’ристан говорит на семи Языках, и норвежские купцы с успехом используют
его как толмача.
     ‚ игре в шахматы или тавлеи он превосходит всех окружающих, и  это  его
дарование оказываетсЯ длЯ юноши роковым - именно во  времЯ  игры  норвежские
купцы похищают увлеченного поединком героЯ.
     ’ристан  досконально  изучил  и  корабельное  дело.  Ћн  разбираетсЯ  в
назначении снастей, умеет по звездам пролагать курс кораблю, не  терЯетсЯ  в
бурю, знает, как идти на парусах и на веслах.
     ‹егенда знакомит нас и  еще  с  одним  талантом  ’ристана.  Ћн  недаром
принадлежит эпохе грандиозных  строительных  начинаний  и  свершений,  эпохе
готики. ‚ разлуке с милой он  проектирует  и  строит  в  ее  честь  часовню,
украшает скульптурой, отделывает резьбой прекрасный грот.
     €так, рыцарь и охотник, поэт, музыкант и актер, навигатор и  фармацевт,
архитектор и художник, шахматист и полиглот...
     „обавим  к  этому  некоторые  качества  души.  Ћн  верен  в  дружбе   и
великодушен к врагам, бескорыстен и добр, терпелив и  незлопамЯтен.  …му  не
чужды ни родственные чувства, ни свойственнаЯ людЯм эпохи  богобоЯзненность.
Ћн заботитсЯ о подданных и щедр к  подчиненным.  Ћн,  наконец,  способен  на
большое всепоглощающее чувство.
     —то еще отличает ’ристана? ќто неудовлетворенность. ‚ернее,  постоЯнное
стремление к новому, неизведанному, опасному. …му  как  бы  тесно  в  рамках
обычной повседневности, обычных человеческих норм. ‚ этом смысле  он  близок
героЯм многих рыцарских романов эпохи. Ќо в отличие от них  он  не  ищет  ни
личной выгоды, ни упрочениЯ своего положениЯ.
     Ќеудовлетворенность  и  незаинтересованность,   характеризующие   юношу
’ристана, - это также плод воспитаниЯ. €ли характера, сформировавшегосЯ рано
и затем не менЯющегосЯ.  Ќезаинтересованность,  бескорыстное  подвижничество
героЯ отличают его всю жизнь. ќто его  качество  полезно  отметить,  ибо  им
многое определитсЯ в судьбе юноши. Ђ бескорыстие его поистине  поразительно.
„ействительно, ’ристан побеждает герцога Њоргана, но не вступает во владение
отвоеванными у узурпатора землЯми; он отдает  их  ђоальду  ’вердое  ‘лово  и
больше о них не вспоминает. Ќе вспоминает даже тогда,  когда  его  вынуждают
покинуть двор Њарка. Ћн ищет пристанища на  чужбине  -  в  Џольше,  €спании,
Ѓретани, - но не в  родном  гнезде.  €з  великодушиЯ  и  безрассудной  удали
вступает он в бой с Њорхольтом, ничего не требуЯ в награду. Ћн  сражаетсЯ  с
драконом, побеждает его и - вот вершина его бескорыстиЯ - отдает завоеванную
невесту другому. Ќа службе у Ѓретонского герцога, отца €зольды  Ѓелорукой  и
Љаэрдина, он опЯть-таки не  ищет  ни  славы,  ни  достатка.  ‘колько  героев
куртуазной литературы увенчивали цепь  своих  рыцарских  подвигов  браком  с
прекрасной и богатой принцессой, сколькие из  них  возвращали  себе  престол
своих предков, где начинали королевствовать со своей милой подругой. ’ристан
- иной. Љак уже говорилось, он не ищет благополучиЯ. Ќостальгией он тоже  не
страдает, ибо не имеет прочных корней. Ћткуда  эта  "неукорененность"?  Џлод
воспитаниЯ?  —ерта  характера?  ‘ледствие  обстоЯтельств?  Ћчевидно,   всего
понемногу.
     €так, ’ристан образован, умен, талантлив. „обр, отзывчив,  великодушен.
‘мел, удал, безрассуден. ќти качества мы обнаруживаем  в  нем  уже  в  самом
начале повествованиЯ. Џо его ходу они оттачиваютсЯ и уточнЯютсЯ. Ќо новые не
поЯвлЯютсЯ. ’ристан - не развивающийсЯ, а  раскрывающийсЯ  герой.  Ќо  важно
отметить   его   исключительность.   ‚   этой   исключительности   некоторые
исследователи,  например,  Њ.  Љазенав,  видели  основу  конфликта  легенды:
’ристан, по их мнению, как бы принадлежит иному миру, у него иные  жизненные
принципы, инаЯ мораль, иное представление о добре и зле.  €  в  этом  смысле
оказываетсЯ символичным лечение ’ристана €зольдой: "иной" герой,  пораженный
"иной" силой, может быть вылечен только  "иными"  руками  {Њ.  Cazenave.  Le
Philtre et l'amour, p. 39-40.}. Њы не склонны видеть в особости героЯ что-то
таинственное и мистическое. Ќо особость эту запомним.
     ‘ледующий важный эпизод: норвежские купцы. …. ‚инавер  этот  эпизод  не
учитывает. Њежду тем, он - важнейший. Ћ чем здесь  рассказываетсЯ?  Љазалось
бы, не о столь существенном. ћноша  зашел  на  норвежский  корабль,  увлексЯ
игрой в шахматы, не заметил отплытиЯ,  оказалсЯ,  таким  образом,  в  плену.
Љупцы пользуютсЯ его разносторонними познаниЯми и намереваютсЯ, при  случае,
выгодно продать. Ќо тут поЯвлЯетсЯ новое  действующее  лицо,  которое  будет
затем выходить на  сцену  в  самые  ответственные,  кульминационные  моменты
сюжета. ќто - море. Ѓезбрежное, таинственное,  манЯщее.  Ћно  вмешиваетсЯ  в
судьбу героЯ, перекраиваЯ ее по своему  усмотрению.  "ђоман  о  ’ристане"  -
наиболее "морской" роман средневекового ‡апада. Ќа это обратил внимание  еще
ѓастон Џарис, писавший: "‚ этой драме, бурной, глубокой  и  изменчивой,  как
море, море постоЯнно на виду и в действии; оно  играет  в  этой  драме  роль
захваченного происходЯщим актера" {G. Paris. Poemes  et  Legendes  du  Moyen
Age, p. 123.} (‚прочем, †. Ѓедье отрицал, - как нам представлЯетсЯ, напрасно
- это качество нашей легенды {J. Bedier. Le Roman de Tristan par Thomas,  v.
II,  p.  145.}).  „ействительно,  стихиЯ  морЯ,  поэзиЯ  морЯ   пронизывает,
наполнЯет легенду о ’ристане и €зольде. Њ. Љазенав писал  по  этому  поводу,
справедливо  подчеркиваЯ  отличие  "ђомана  о  ’ристане"  от   всех   других
произведений эпохи: "ѓде еще найдешь столь глубокую символику стихий,  этого
мужчину и эту женщину, становЯщихсЯ также  морем,  огромным  морем,  что  их
окружает, что придает  определенный  ритм  их  существованию,  отмечает  его
этапы, приносит героЯм жизнь и смерть? Ћно - что-то вроде мистического пути,
ведущего с востока на запад, из Ѓретани, где они умирают, в  Љорнуэльс,  где
царит Њарк, и в далекую €рландию, остров  €зольды.  Џуть  этот  проходит  по
морю, что лежит между Љорнуэльсом и Ѓретанью, отделЯет от €зольды и принесет
смерть, и по морю  между  Љорнуэльсом  и  €рландией,  которое  приближает  к
€зольде и принесет жизнь. Њоре - это смерть, но  когда  вверЯютсЯ  ему,  оно
дает жизнь. Њоре - это жизнь, но когда начинают тщетно ждать на его  берегу,
оно приносит отчаЯние и смерть" {Њ. Cazenave.  Le  Philtre  et  l'amour,  p.
84.}.
     ‘ледует подчеркнуть, что в нашей легенде присутствует не  просто  море.
’акое  в  рыцарском  романе  XII  в.  можно  было  встретить.  Ќапример,   в
поэтичнейшем повествовании о сарацинском принце ”луаре и пленнице-христианке
Ѓланшефлер (не будем путать ее с матерью ’ристана). Ќо  в  этом  французском
стихотворном романе (созданном также в 70-е годы XII  столетиЯ)  перед  нами
совсем иное море - южное, с жарким солнцем, Яркими  красками,  пронзительной
голубизной  неба,  с  ослепительными  пЯтнами  приморских  городов,  шумных,
живописных, гостеприимных. € это море может быть бурным и угрожающим,  но  в
свисте  его  ветра  редко  слышатсЯ  тревожные  нотки.  ‡десь   море   более
нейтрально, к нему не стЯгиваютсЯ все ведущие нити сюжета.
     €ное - в легенде о ’ристане. ќто море -  северное;  оно  могуче,  бурно
угрожающе. …го суроваЯ  атмосфера  постоЯнно  присутствует  в  романе.  „ело
конечно, не только в том, что наша легенда  родилась  на  морском  берегу  и
отразила своеобразное мироощущение островных кельтов.  Њоре  перестает  быть
только  обстановкой,  оно  становитсЯ  поэтичнейшей  метафорой.   ‘тановитсЯ
символом. ‘имволом очень емким  и  многозначным.  €менно  поэтому,  то  есть
потому, что море здесь - не  просто  активный  фон  действиЯ,  без  морЯ,  в
"континентальном исполнении", легенда не могла бы существовать.
     Ќелишне вспомнить, когда море поЯвлЯетсЯ в нашей легенде  как  активнаЯ
сила (ибо как фон оно присутствует практически всегда).
     ‚о-первых, когда  оно  относит  корабль  норвежских  купцов  к  берегам
Љорнуэльса.
     ‚о-вторых, когда ’ристан, смертельно раненный Њорхольтом,  пускаете  по
воле волн, в легкой ладье, без весел и паруса, - и приплывает в €рландию.
     ‚-третьих, когда море снова приводит ’ристана к  ирландским  берегам  в
поисках девушки с золотыми волосами.
     ‚-четвертых, когда ’ристан и €зольда пьют любовный напиток.
     Ќаконец, в-пЯтых, когда €зольда спешит на корабле Љаэрдина к умираюшему
возлюбленному.
     Њоре, таким образом, обозначает не просто существенные моменты  сюжета.
Њоменты узловые. …ще точнее - переломные в судьбе героЯ. Џрежде всего, его.
     „ействительно. ‚от норвежский корабль, на котором в плену томитсЯ юноша
’ристан, попадает в страшную бурю. Ћна длитсЯ целую неделю. Љорабль  швырЯет
с волны на волну и носит по разбушевавшемусЯ морю. ’огда норвежцы клЯнутсЯ в
случае спасениЯ  даровать  ’ристану  свободу.  ЃурЯ  стихает,  на  горизонте
поЯвлЯетсЯ землЯ, и вот юноша уже на незнакомом берегу.  Ќо  это  не  просто
спасение из постылого плена. €ли спасение от бури.  ’ристан,  как  известно,
попадает ко двору королЯ Њарка и покорЯет всех умом, знаниЯми  и  изысканным
обхождением. ‡десь завЯзываютсЯ отношениЯ  ’ристана  с  королем,  отношениЯ,
несомненно представлЯющие собой зерно легенды. ’аким образом, можно сказать,
что отношениЯ эти - "дело рук" морЯ.
     €ли второе  вмешательство  водной  стихии  в  судьбу  героЯ.  “мирающий
’ристан в ладье доверЯетсЯ волнам. €менно поэтому он берет  с  собой  меч  и
арфу, но не берет весел и не ставит  паруса.  ћношу  опЯть  долго  носит  по
водной глади, но ему не угрожают бури и  ураганы.  ‚  конце  концов  течение
приносит его ладью к берегам €рландии. ќтот эпизод  не  менее  содержателен,
чем предыдущий. Ћн насквозь символичен. ЋтправитьсЯ так в  открытое  море  -
это обречь себЯ  на  верную  гибель.  Ќо  ’ристан  и  так  уже  погибает  от
отравленных  ран,  нанесенных  Њорхольтом.  Џлавание  это  очень  напоминает
переселение в иной мир (вспомним барку •арона). € ладьЯ становитсЯ  плавучим
саркофагом. Њ. Љазенав остроумно назвал это  плавание  ’ристана  "отрицанием
отрицаниЯ" {Њ. Cazenave. Le Philtre et l'amour,  p.  42.}:  юноша  побеждает
причиненный  "€рландией"  недуг,  приплыв  в  €рландию,  опасности  морского
плаваниЯ наугад спасают героЯ. ’о есть, ’ристана вылечивает €рландиЯ в  лице
€зольды от ран, нанесенных €рландией в лице Њорхольта.
     Ќо прибытие в  €рландию  -  это  не  только  спасение.  ќто  встреча  с
€зольдой. Ќадо ли говорить, что эта встреча  -  второй  важнейший  компонент
легенды.
     ’еперь надо эти два мотива  объединить.  ќто  происходит  в  результате
третьего плаваниЯ ’ристана... Ќо спустимсЯ на короткое времЯ с борта кораблЯ
на сушу.
     Њорские путешествиЯ героЯ так или иначе оказываютсЯ  свЯзанными  с  его
рыцарскими подвигами. Ћни либо предшествуют поединкам, либо  влекут  к  ним.
’аких  поединков  три,   что   вполне   соответствует   ступенЯм   инициации
фольклорного героЯ. Џоединки эти, как и  морские  скитаниЯ,  определЯют  его
судьбу. Џосле знакомства с Њарком, будучи  посвЯщен  им  в  рыцари,  ’ристан
сражаетсЯ с герцогом Њорганом, побеждает его и возвращает свои владениЯ.  Ћн
начинает с этого, в то времЯ как герои многих рыцарских  повествований  этим
заканчивали свои подвиги. ќто - долг ’ристана. Ќо выполнив его и  тем  самым
от этого долга освободившись, он освобождаетсЯ от него и чисто  материально:
отдает свои земли в вечное  управление  ђоальду  ’вердое  ‘лово.  ’еперь  он
свободен и может свЯзать  свою  судьбу  с  Њарком.  Ќа  службе  у  Њарка  он
сражаетсЯ с Њорхольтом. ’еперь и этот долг (долг  Њарку  за  гостеприимство,
посвЯщение в рыцари и т. п.) уплачен. € ’ристан уплывает от Њарка,  уплывает
в никуда. €рландиЯ его спасает. ’ак возникает новый долг -  по  отношению  к
семье €зольды (‡десь взаимоотношениЯ  очень  осложнены,  и  мы  коснемсЯ  их
ниже). Џобеда над драконом (как  результат  третьего  плаваниЯ)  освобождает
героЯ и от этого долга. ’ретьЯ победа отдает ’ристану €зольду.
     Њотивы служениЯ Њарку и отношений с €зольдой окончательно стЯгиваютсЯ в
тугой узел в результате четвертого плаваниЯ,  когда  молодые  люди  испивают
любовного зельЯ. •арактерно, что это морское  путешествие  описано  особенно
подробно (мы имеем в виду облик морЯ): €зольда страдает от  качки  и  боитсЯ
больших волн, затем все изнывают от штилЯ, потом  море  баюкает  любовников,
вкусивших радости любви.
     Ќаконец, пЯтое плавание. Џлывет теперь  не  ’ристан  (его  плаваниЯ  на
первичном уровне оканчивались счастливо), плывут  к  ’ристану.  ’еперь  море
настойчиво вмешиваетсЯ в судьбу  героев  и  определЯет  ее.  Ќо  почему  оно
задерживает прибытие €зольды? —тобы ’ристан совсем изнемог от ран? €ли чтобы
оттЯнуть  роковую  развЯзку  (ведь  €зольда  ЃелорукаЯ  уже  обдумала   свое
предательство)?
     ’ак что же символизирует собой  море?  Њ.  Љазенав,  посвЯтивший  этому
вопросу немало страниц в своей книге, видит в море субститут €зольды. €ногда
в нашей героине видЯт аналогию воды, в ’ристане -  ‘олнца,  и  рассматривают
легенду как вариант мифа  о  борьбе-любви  этих  примитивных  божеств  {‘м.:
"’ристан  и  €сольда.  Ћт  героини  любви  феодальной   …вропы   до   богини
матриархальной Ђфревразии".  Љоллективный  труд  ‘ектора  семантики  мифа  и
фольклора под редакцией академика Ќ. џ. Њарра. ‹., 1932.}.  Њоре  неуловимо,
изменчиво, непостоЯнно. Ќо, думаетсЯ, не этим характеризуетсЯ  €зольда.  €ли
не только этим. Џоэтому море символизирует в нашей легенде также и другое  -
судьбу ’ристана. ќто она -  текуча,  подвижна,  ненадежна.  ѓерой  постоЯнно
вверЯет свою судьбу морю, и она становитсЯ подобна морю.
     …. ‚инавер в своей схеме сюжета легенды не учитывает ни  эти  плаваниЯ,
ни (за редким исключением) поединки героЯ. Ђ  между  тем,  как  мы  пытались
показать, и те и другие имеют в повествовании большое  значение.  Ќе  только
потому, что они вообще существенны, важны, но и потому, что  и  плавание,  и
поединок  становЯтсЯ  каждый  раз  исходным  моментом  дальнейшего  развитиЯ
сюжета, его напрЯжениЯ.
     Ќо вернемсЯ к схеме …. ‚инавера и к структуре нашей легенды. ‘овершенно
очевидно, что в ней можно выделить три части. ‚осходЯщую - от рождениЯ героЯ
до рокового плаваниЯ и испитиЯ любовного напитка  (или  до  женитьбы  королЯ
Њарка). ЌисходЯщую - от изгнаниЯ ’ристана и его женитьбы на "второй" €зольде
до  смерти  любовников.  Њежду  ними  располагаетсЯ   третьЯ;   это   стадиЯ
непосредственных любовных отношений с €зольдой, так  сказать,  стадиЯ  "леса
Њоруа". Џредставим это графически, но не будем  расчленЯть  срединный  этап.
‡аметим только, что и в нем можно было  бы  выделить  симметричные  эпизоды,
например, отдачу €зольды прокаженным и суд раскаленным железом, и т. п.  ’ак
или иначе, все эти эпизоды с мотивом "леса Њоруа" свЯзаны:  они  провоцируют
бегство героев в лесные дебри, либо полны воспоминаний  о  счастливой  жизни
под древесной сенью.
     €так, исключив тЯготеющие к эпизоду "лес Њоруа" испытаниЯ, выпавшие  на
долю любовников, мы приходим к следующей схеме:

                                 ‹ес Њоруа
                      †енитьба Њарка    €згнание ’ристана
                   ‹юбовный напиток      †енитьба ’ристана
                     €. узнает ’р.        €. узнает об "измене" ’р.
                  Ѓой с драконом           Ѓой с великаном