…сли,  например,  грудь у нее была не такаЯ широкаЯ,  а руки не такие
длинные, то это потому, что она почти не лазала по деревьЯм; если сложение
у нее было стройное,  то это потому,  что она ела больше мЯса; если пальцы
на  задних лапах стали у  нее не  гибкими,  то это потому,  что она ими не
пользовалась.  ‡ато на руках у нее пальцы стали такими хваткими, что с ней
не мог сравнитьсЯ никто из старших чунгов,  даже ‘мелый и ЃураЯ.  Ќикто из
них  не  мог  так  быстро и  ловко оборвать содержащий млечный сок  стебли
га-ли,  очистить луковицы от прилипшей к ним земли, обломать сочные побеги
на  верхних ветках  кустов,  собрать в  кустах мелкие,  но  очень  вкусные
Ярко-красные  Ягоды.   ‘опровождаЯ  ‘мелого  и   Ѓурую,   пома   научилась
поразительно точно  проделывать все,  что  делали они,  а  ‘мелый и  ЃураЯ
делали все ловчей и искусней, чем кто бы то ни было в большой стае. Џозже,
подрастаЯ, она стала превосходить ловкостью даже ‘мелого и Ѓурую и гораздо
метче их  попадала веткой или камнем в  животных или в  плоды,  которых не
могла достать никаким другим способом.
     ‘начала,  по примеру всех прочих чунгов,  молодаЯ пома счищала кору с
сочных  стеблей  га-ли  зубами.  Ќо  однажды  она  ободрала стебель  прЯмо
пальцами;  увидев это, другие чунги тоже стали обдирать их пальцами. € как
она сама в детстве во всем подражала ‘мелому и Ѓурой,  так и сейчас другие
детеныши стали подражать ей  и  учитьсЯ всему у  нее.  Џодражали не только
детеныши,  но  и  взрослые чунги,  когда то,  что она делала,  казалось им
любопытным и привлекало их внимание.
     ЊолодаЯ пома еще в детстве выказывала большую сообразительность.  ‚се
новое, что она видела, слышала или делала, присоединЯлось к уже полученным
навыкам и  опыту,  и  это  еще больше обострЯло ее  сообразительность.  …е
внимание  всегда  было  привлечено чем-нибудь  новым,  увиденным  впервые.
„линное  вьющеесЯ растение,  запутавшеесЯ у  нее  в  ногах,  пестрое перо,
выпавшее  у   какого-нибудь  кри-ри,   осколок  костЯной  скорлупы  та-ма,
высохшаЯ,  выбеленнаЯ дождем зверинаЯ кость -  все это становилось длЯ нее
предметом вниманиЯ и любопытства.
     “слышав рев  или  визг какого-нибудь животного,  она  всегда начинала
подражать ему. “слышав чириканье сладкоголосого кри-ри, начинала чирикать,
как  он.  Љонечно,  не  совсем как  он,  ибо никакой чунг,  никакое другое
животное  не  может  в  точности  подражать песнЯм  пестрых  сладкоголосых
кри-ри.  Ќо ей казалось, что она подражает им в точности, и она радовалась
этому и  подражала еще  усерднее.  ‚  таких случаЯх она поднимала голову к
густым  ветвЯм,  пронизывала их  взглЯдом и  старалась увидеть  маленького
пестрого сладкоголосого певца;  а  увидев,  быстро карабкалась на дерево и
недовольно скулила, так как не могла поймать его.
     Ћднажды она нашла половинку пустой ореховой скорлупы,  неизвестно как
застрЯвшую в нижних ветвЯх дерева и полную дождевой воды.  ЏытаЯсь понЯть,
как вода удержалась в  скорлупе,  она поднЯла ее,  и  невольно облила себе
лицо и грудь. Ћна знала, что все чунги пьют воду, зачерпываЯ ее руками, но
не  разу  не  видела,  чтобы чунг  плескал воду себе в  лицо.  ‚первые это
сделала ЊолодаЯ пома,  и  не  только плеснула на себЯ,  но и  провела себе
ладонью по мокрому телу.
     ‚  другой раз с нею случилось еще более интересное.  Ќаклонившись над
Ямкой с чистой,  прозрачной водой, чтобы зачерпнуть ее ладонью и напитьсЯ,
ЊолодаЯ пома вдруг отпрЯнула и изумленно воскликнула:
     - Ђ-ха-кхва-а!
     Ћна  увидела  в  воде  маленького чунга,  и  его  внезапное поЯвление
ошеломило  ее.  Џригнувшись,  оскалив  зубы,  готоваЯ  схватитьсЯ  с  этим
маленьким чунгом,  если он  окажетсЯ забиЯкой,  она стала ждать,  когда он
выскочит из Ямки. ‚ода оставалась все такой же спокойной, с совсем гладкой
поверхностью. ‚ глубине родника отражались темные ветки окружающих кустов,
между ними виднелись светлые пЯтнышки небесной синевы,  но  маленький чунг
скрылсЯ и  не поЯвлЯлсЯ больше.  ’огда пома снова осторожно,  нерешительно
подползла к роднику, снова наклонилась к воде и...
     ‚от   оно!   Њаленький  чунг   опЯть  поЯвилсЯ!   ЏоЯвилсЯ  медленно,
высунувшись осторожно и нерешительно, как и она сама, и так же, как и она,
смотрел пристально,  оскалив зубы.  ‹ицо у него было,  как у нее: и низкий
лоб,  и густые волосы,  и ростом он был с нее,  и какое бы движение она ни
сделала, это движение повторЯл и этот странный маленький чунг.
     “дивлЯЯсь, робеЯ, крайне насторожившись, ЊолодаЯ пома начала медленно
пЯтитьсЯ,  не  спускаЯ с  него  глаз.  Ќо  маленький чунг  в  роднике тоже
попЯтилсЯ.  ‹юбопытнаЯ пома тревожно наклонилась к роднику. Њаленький чунг
показалсЯ совсем близко от нее. Ћна зарычала на него, он на нее тоже. Џома
протЯнула к нему руку,  он к ней тоже.  „умаЯ,  что маленький чунг нарочно
спрЯталсЯ в роднике, чтобы подразнить ее, или что он хочет поиграть с нею,
она наклонилась еще ниже и стала внимательно,  с любопытством разглЯдывать
его.  Џотом, чтобы маленький чунг не успел опередить ее и схватить первым,
она мгновенно погрузила руку в воду, воинственно вскричав:
     - •а-ка-ка! •а-ка-ка!
     Ќо  пальцы  у  нее  остались пустыми,  а  зеркальнаЯ поверхность воды
задвигалась,  заволновалась,  и маленький чунг снова исчез. Ќесомненно, он
был быстрее и  ловчее,  чем она,  и  спрЯталсЯ раньше,  чем она успела его
схватить.  Ћна присела у родника и стала ждать. ‚ода начала успокаиватьсЯ,
и вот маленький чунг опЯть поЯвилсЯ.  ‘начала он быстро бегал туда-сюда, и
она едва успевала различить его, потом начал делать ей гримасы. Џотом стал
совсем Ясным и почти прикасалсЯ к ее носу. ЊолодаЯ пома снова сунула руку,
чтобы схватить его, и опЯть не успела.
     ќто рассердило ее,  и  она решила во что бы то ни стало поймать этого
хитрого,  ловкого  маленького чунга.  Џоэтому  она  прибегла к  хитрости -
захихикала  и  стала  медленно,  едва  заметно  приближать  к  нему  руку.
Њаленький чунг  тоже  захихикал и  стал медленно протЯгивать к  ней  руку.
Љогда на  поверхности воды их  пальцы соприкоснулись,  пома вдруг схватила
протЯнутую к  ней руку.  Ќо  и  на этот раз ничего,  совсем ничего,  кроме
воды... Њаленький чунг куда-то исчез.
     …ще  много раз пыталась ЊолодаЯ пома поймать этого хитрого маленького
чунга хоть за палец,  но это ей не удавалось.  €зумившись,  она уже готова
была завизжать от досады и гнева,  как вдруг заметила,  что это -  ЊолодаЯ
пома,  совсем,  как она сама,  и  тельце у  нее голое,  и  лЯжки не  очень
косматые.  ‚друг страннаЯ догадка блеснула у нее в сознании: это вода, как
и всЯкаЯ вода,  и родник, как всЯкий родник, и в этом роднике нет никакого
неба,  никаких веток,  а  они просто отражаютсЯ в воде!..  „а,  это что-то
вроде тени,  которую отбрасывает всЯкий чунг,  когда на  него светит белое
светило!
     - •а-ка-ка!   •а-ка-ка!  -  закричала  пома,  радуЯсь  этой  чудесной
догадке.
     …е  сердито-радостный крик  привлек  к  роднику  и  других  детенышей
чунгов.   †елаЯ  поделитьсЯ  с  ними  своей  новой  догадкой  она  указала
растопыренными пальцами на свое отражение в воде и закричала:
     - Ђк-бу-бу-бу! Ђк-бу-бу-бу!
     Ћкружив ее и  свесив головы над водой,  остальные детеныши вытаращили
глаза на  других маленьких чунгов,  видневшихсЯ на  дне  родника,  и  тоже
закричали:
     - Ђк-бу-бу-бу! Ђк-бу-бу-бу!
     ЊолодаЯ пома еще продолжала жить с  семейством ‘мелого и  Ѓурой,  так
как  длЯ  нее  не  пришло  времЯ  устраивать собственную семью.  Њаленькие
чунги-близнецы уже подросли и стали такими же резвыми, какой она была в их
возрасте.  “ обоих туловища и лЯжки были безволосыми, как у нее. ќто новое
отличие  от  других  старших  чунгов  невольно привЯзывало Њолодую пому  к
малышам, и она испытывала к ним еще более теплые, сердечные чувства; и это
смутное,  неосознанное ощущение кровного родства заставлЯло ее  охранЯть и
защищать их.
     Ќо вот настало времЯ и длЯ нее.  € как когда-то  ее  бабка  -  ‘тараЯ
пома,  а  потом  ее мать - ЃураЯ,  ЊолодаЯ пома стала неспокойной.  Ќачала
ворчать, озиратьсЯ, принюхиватьсЯ, ощущала какой-то особенный трепет. ќтот
трепет скользил по всей ее коже, переходил на голову, так что волосы у нее
топорщились,  а потом словно таЯл у нее в груди,  и оттого ей  становилось
приЯтно.  ЌедоумевающаЯ,  встревоженнаЯ,  неспокойнаЯ,  но  в  то же времЯ
как-то  особенно  обрадованнаЯ  этими   новыми   ощущениЯми,   она   стала
сторонитьсЯ  других  чунгов,  сделалась  раздражительной,  а  игры и вознЯ
чунгов-близнецов стали длЯ нее нестерпимыми.
     Ћднажды она  ушла в чащу совсем одна и на этот раз шла совсем не так,
как всегда,  - не настораживаЯ ни слуха,  ни зрениЯ. ‘ловно в лесу не было
сильных,  опасных  зверей,  словно  ветви  деревьев  не гнулись от плодов,
словно в траве и кустах не  шуршали  пасущиесЯ  та-ма.  ‚  переплетающихсЯ
ветвЯх сочно-зеленых густых деревьев порхали и пели кри-ри,  сквозь листву
пробивались золотистые,  трепещущие лучи белого светила.  ЊолодаЯ пома шла
под деревьЯми,  и взглЯд у нее был рассеЯнный и лихорадочный. Џорой, когда
на лицо ей падал Яркий  луч,  она  останавливалась  и  зажмуривалась.  ‚се
казалось ей новым и приЯтным,  но тревожно-приЯтным. "Љу-ку", - томно звал
один сладкоголосый кри-ри, а другие спешили обогнать его звонким радостным
чириканьем: "—у-ру-лик! —у-ру-лик!"
     ЋхваченнаЯ незнакомым ей  чувством  восторженного изумлениЯ,  ЊолодаЯ
пома остановилась,  прислушалась,  а  потом вытЯнула губы и  сама невольно
издала тот же звук:
     - Љу-ку! Љу-ку!
     ‘ вершины большого дерева,  под которым она стоЯла,  слетел маленький
пестрый кри-ри,  сел на веточку над самой ее головой и  защебетал,  словно
поддразниваЯ:
     - —у-ру-лик! —у-ру-лик!
     - ’шу-у-ик!  ’шу-у-ик!  -  повторила в  свою  очередь ЊолодаЯ пома  и
почувствовала,  как  это все чудесно и  красиво.  Ћна стала искать глазами
скрывшегосЯ в  листве кри-ри,  но  вдруг  ее  охватило нестерпимое чувство
тоски и  одиночества.  Ћна испустила особенный,  трепетный зов,  какого не
издавала еще ни разу и  даже не знала,  что может издавать.  ‘ловно кто-то
другой заставил ее  вскрикнуть,  и  теперь она  сама удивлЯлась тому,  что
сделала.
     ‡ов ее эхом отдалсЯ в лесу,  и на миг она прислушалась, словно ожидаЯ
ответа.  Џолучит ли она ответ,  она не знала,  но ощущала всей кровью, что
получит, должна получить.
     € ответ пришел.  Њолодые чунги-самцы, услышав ее мелодичный зов, сами
отозвались еще издали и быстро собрались вокруг нее.  ‚се они были сильные
и  смелые,  все  очень ловкие.  Ћдни были более косматы,  другие менее.  ‘
кипЯщей от неведомой силы кровью они стискивали сучьЯ в руках крепко,  как
не делали никогда, даже при встречах с грау и мо-ка.
     ЊолодаЯ пома,  спрЯтавшись за стволом дерева,  окинула молодых чунгов
оценивающим взглЯдом,  и  невольно ее внимание остановилось на Ѓезволосом.
Ћн стоЯл прЯмее других и  ростом превышал всех,  а  туловище и ноги у него
были почти такие же голые, как у нее. ќто больше всего понравилось Њолодой
поме, и она смотрела только на него.
     Ѓезволосый понЯл по  ее  взглЯду,  что  она  предпочла его  остальным
чунгам.  Ћн сделал несколько шагов вперед,  затрЯс головой,  глаза у  него
засверкали.  ЏодчинЯЯсь закону,  которого чунги не  сознавали,  но который
управлЯл ими испокон веков,  он должен был сразитьсЯ с другими чунгами. Ћн
вызывающе заревел,  отшвырнул сук,  который держал в  руке,  ударил себЯ в
грудь в знак того, что вызывает остальных на единоборство.
     “дарили  себЯ  в   грудь  и  другие  молодые  чунги.   Џервым  против
Ѓезволосого вышел косматый молодой чунг,  такой же большой и сильный,  а в
плечах даже шире.
     Ѓезволосый  и  Љосматый  встали  друг  перед  другом,  взъерошившись,
Яростно сверкаЯ глазами,  ревели и глЯдели друг на друга, и каждый ожидал,
что  другой испугаетсЯ и  отступит.  Ќо  так  как  ни  тот,  ни  другой не
испугалсЯ,  то оба кинулись друг на друга,  и  бой началсЯ.  Ћни боролись,
кусались, царапались, и Яростный рев их показывал, что они будут битьсЯ до
победы.  Ќо оба знали, что нужно не убивать, а только решать, кто сильнее,
кого выберет ЊолодаЯ пома.  €  потому,  как бы  Яростно они ни  сражались,
никто не  стремилсЯ загрызть другого.  Ћни  только кусались и  царапались,
сплетались руками,  падали,  снова вставали и  снова накидывались друг  на
друга -  искусанные,  исцарапанные,  окровавленные.  Љазалось,  что силы у
обоих равны,  но Љосматый не был таким быстрым и  ловким,  да и  на задних
лапах стоЯл не так прочно,  и потому часто падал.  Џостепенно от нападениЯ
он перешел к  защите,  а потом и побежал,  заменив Яростный рев укрощенным
ворчанием.  ќто  ворчание  означало,  что  он  признает  себЯ  слабейшим и
уступает Ѓезволосому.
     ‘ражатьсЯ за  Њолодую пому вышли еще двое молодых чунгов,  но один из
них  убежал,  едва только Ѓезволосый схватил его,  а  другой не  стал даже
ожидать битвы и сразу же отступил и примирительно заворчал.  ’огда ЊолодаЯ
пома,  начинаЯ незапамЯтно старую,  но вечно новую любовную игру,  которой
подчинЯлись и Ѓольшой чунг, и ‘тараЯ пома, и ‘мелый, и ЃураЯ, и все прочие
чунги, побежала в чащу леса. Ѓезволосый пустилсЯ за ней в погоню и настиг.
Ќо он не пыталсЯ поймать ее,  а ждал,  чтобы она снова побежала и чтобы он
опЯть мог настичь и  обогнать ее.  €  ЊолодаЯ пома побежала,  а Ѓезволосый
снова настиг и обогнал ее.
     Џочему они делали так -  они сами не  знали.  Ћба только чувствовали,
что так и  должно быть,  и  оба с  одинаковой готовностью и  удовольствием
продолжали игру.  ЊолодаЯ пома побежала в третий раз и при этом взобралась
на  упавший ствол огромного широковетвистого дерева.  Ѓезволосый взобралсЯ
вслед за  нею,  но,  прежде чем он  успел нагнать ее,  она перепрыгнула на
другое дерево,  потом спустилась по ветке на землю и  спрЯталась в  густом
кустарнике.  Ѓезволосый потерЯл ее из виду и  начал искать.  ЊолодаЯ пома,
притаившись в  кустах,  украдкой следила за ним.  Љогда же Ѓезволосый стал
издавать тревожные звуки,  она  выскочила из  кустов и  снова побежала,  а
Ѓезволосый снова  погналсЯ за  ней.  ’ак  они  добежали до  широкой  реки,
наклонились к ее чистой спокойной воде и стали разглЯдывать себЯ.
     „олго созерцали они отражениЯ,  которые трепетали и играли в воде,  и
на душе у них было спокойно,  счастливо, хорошо. ‚ водах реки отражались и
высокие деревьЯ,  и Яркое синее небо,  а вокруг повсюду было тихо, тепло и
солнечно.  ’олько  с  высоты  доносилсЯ голос  скрытого в  ветвЯх  кри-ри:
"Љу-ку! Љу-ку!"
     ЊолодаЯ пома,  счастливо прильнув к  Ѓезволосому,  приподнЯла голову,
прислушалась к кукованию и повторила:
     - Љу-ку! Љу-ку!
     Ѓезволосый смотревший в рот Њолодой поме,  удивилсЯ этому подражанию,
тоже поднЯл голову и прокуковал:
     - Љу-ку! Љу-ку!
     „ругой  кри-ри   рассыпал  хрупкое  звонкое  чириканье:   "—у-ру-лик!
—у-ру-лик!"
     - ’шу-у-ик! ’шу-у-ик! - повторила за ним ЊолодаЯ пома.
     - ’шу-у-ик!  ’шу-у-ик!  - попыталсЯ повторить и Ѓезволосый. Ћн не мог
сделать это так же искусно, как ЊолодаЯ пома, а потому повторил и в третий
раз.  Ђ когда ему показалось,  что он сделал точно так же,  как и она,  он
радостно посмотрел на нее, и его глубокий, осмысленный взглЯд говорил: "’ы
слышала? џ тоже умею так... “мею точно так же, как и ты..."


        ѓлава 9

        Џ…™…ђЌ›… †€‹€™Ђ

     ЃольшаЯ группа чунгов продолжала блуждать по лесу,  и  все  они  были
довольны.  Ћгромные  другие  чунги  были  изгнаны;  и  даже  грау  и мо-ка
встречались редко,  и лишь времЯ от времени какой-нибудь  чунг  становилсЯ
жертвой их кровожадности.  Љроме множества плодов на ветвЯх, кроме млечных
стеблей и верхних побегов кустарника,  в лесу было  много  вкусных  та-ма.
Ѓыли и другие животные,  которых чунги ловили и убивали без труда, так что
мЯса у них всегда бывало вдоволь.
     Ќо  с  некоторого времени  белое  светило  словно  перестало греть  с
прежней силой и ночи стали словно холоднее. ‚месте с этим многие листьЯ на
деревьЯх  стали  изменЯть свой  цвет  и  опадать.  Ќекоторые получили цвет
бурого мо-ка,  другие -  рыжего дже, третьи стали пестрыми, как шкура гри.
‹ес постепенно начал оголЯтьсЯ, землЯ покрылась опавшими листьЯми, а когда
чунги шли по ним, они тихо, приЯтно шелестели.
     Љто изменЯл цвет леса и  срывал листьЯ с  деревьев -  чунги не знали.
‘начала они даже не обратили на это вниманиЯ -  так постепенно и незаметно
совершалась эта  перемена.  ‹ишь когда почти весь лес  потерЯл свою густую
зелень, когда некоторые деревьЯ остались совсем без листьев, они изумленно
завертели головами во  все стороны:  плодов больше не  было,  цветов тоже,
верхние побеги и  сочные стебли на кустах стали твердыми,  а гнезда кри-ри
опустели. Џравда, еды оставалось еще достаточно, хотЯ приходилось обходить
большие пространства.  •уже всего было то,  что  небо начало сердитьсЯ все
чаще.  € теперь оно не гремело и не швырЯло молниЯми,  но плакало подолгу.
€ногда  оно  плакало  от  рассвета до  темноты,  и,  сколько бы  чунги  ни
закрывали себе  головы  и  плечи  пожелтевшей травой и  опавшими листьЯми,
дождь просачивалсЯ,  и  они были совсем мокрыми.  ќто заставило их  искать
сухого приюта даже днем.  ‘начала они  укрывались в  больших дуплах и  под
искривленными стволами столетних упавших деревьев,  толщиной с  двух и еще
двух  чунгов.  Џотом  они  попали  в  местность со  скалами и  пещерами и,
вспомнив о том,  как некогда прЯтались в пещерах, догадались, что пещеры и
сейчас смогут защитить их от дождЯ и ночного холода.
     Ќо,  сколько они  ни  бродили,  им  не  удавалось найти такую большую
пещеру,  чтобы укрыть всю большую стаю, и потому они невольно разбились на
меньшие группы.  ‘мелый с  Ѓурой,  с двумЯ маленькими близнецами,  ЊолодаЯ
пома с  Ѓезволосым,  еще одни чунг с двумЯ помами и один очень старый чунг
остались на  месте.  Љонечно,  группа была небольшаЯ,  но  все же  их было
достаточно, чтобы прогнать и убить любого сильного, свирепого хищника.
     ‚  некоторых пещерах оказались виг,  и-вод,  хе-ни,  и  их нужно было
прогнать.  ќто  чунгам  было  легко,  так  как  они  собирались вместе  по
нескольку  маленьких  групп  и   нападали  дружно.   Ѓольшинство  хищников
разбежалось, но были и такие, у которых в пещерах находились детеныши, и с
такими приходилось сражатьсЯ.  ’ак,  у  входа в  одну  пещеру одного чунга
разорвал виг,  а первого,  кто вошел в пещеру, растерзала самка вига. Ќо в
конце концов оба вига были убиты, и чунги завладели их пещерой.
     ‚  той пещере,  куда попала группа ‘мелого,  нашлось место длЯ всех и
еще длЯ стольких же.  ‚ысоко над головами в каменном массиве была трещина,
через  которую падал свет,  призрачно освещавший пещеру.  Ћгромное вековое
дерево с высохшей, выгнившей сердцевиной, выросшее среди скал над пещерой,
спускало в  расщелину длинные корни.  ‘мутный свет  позволЯл увидеть следы
живших в  пещере хищников и  разбросанные кости съеденных ими животных;  а
при свете, попадавшем из устьЯ, чунги заметили, что в одном месте из стены
пещеры сочитсЯ вода,  стекаЯ вниз и  образуЯ у  стены лужу,  так  что  они
отошли к другой стене.
     Џривыкнув устраивать себе  логовища  и  устилать их  листьЯми,  чунги
разбрелись вокруг пещеры, чтобы собирать листьЯ и носить их внутрь. ‚сЯкий
набирал столько листьев,  сколько помещалось в  руках,  и,  прижимаЯ их  к
груди,   относил  в   пещеру  и   возвращалсЯ  за   новой  охапкой.   „вое
чунгов-близнецов,  по  примеру старших,  тоже носили в  руках по пригоршне
листьев.  Ќо чаще всего они затевали игру с  чем-нибудь другим и рассыпали
свои листьЯ.
     ЊолодаЯ пома  нашла  на  земле  гнездо кри-ри.  ѓнездо было  большое,
сделано из тонких веточек и пуха и наполнено листьЯми.  Ћна подумала,  что
там  есть Яйца или детеныши кри-ри,  и  быстро разрыла и  разбросала сухие
листьЯ;  потом,  недовольнаЯ,  вытащила гнездо из куста,  оглЯдела со всех
сторон  и  отбросила.  Ѓлизнецы тотчас  же  подбежали и  стали  играть им.
Ѓольшое глубокое гнездо было длЯ них новинкой;  и  в своей игре они начали
насыпать в него опавшие листьЯ.  Ќаполнили его,  потом разбросали листьЯ и
снова начали наполнЯть, визжа от удовольствиЯ.
     ЊолодаЯ пома увидела их игру,  и  глаза у нее округлились.  Ћна вдруг
кинулась,  схватила гнездо, наполнила его листьЯми и бегом бросилась с ним
в  пещеру.  Ћба малыша побежали вслед за  нею,  плаксиво визжа,  но она не
обратила на них вниманиЯ.  ‚бежала в  пещеру,  высыпала листьЯ и  выбежала
снова.  ѓнездо за  один  раз  заменЯло множество охапок,  и  она  сразу же
принесла в нем столько листьев, сколько не могли принести в пригоршнЯх все
чунги вместе.
     …ще  никто из  чунгов не  догадывалсЯ использовать скорлупу плода или
панцырь та-ма,  чтобы складывать в  них Ягоды или зачерпывать воду и нести
ее  в  другое место.  Џоэтому все чунги следили глазами за  Њолодой помой,
удивленно мигали, шевелили губами, но никак не могли понЯть, в чем дело. Ђ
когда понЯли,  то радостно закричали и кинулись к ней;  каждый хотел взЯть
гнездо себе, чтобы носить помногу листьев сразу.
     Џроизошла драка,  при которой гнездо оказалось совсем растрепанным, и
в руках у чунгов остались только рассыпанные веточки.
     ЊолодаЯ пома первой начала искать другое гнездо,  а  за  ней начали и
другие.  ‚скоре у всех в руках было по гнезду, в котором они носили листьЯ
в  пещеру.  Ћни все времЯ путешествовали от  леса к  пещере и  от пещеры к
горе,  издаваЯ различные звуки, которыми выражали свое удивление и радость
оттого,  что  догадались переносить листьЯ в  гнездах кри-ри.  Ќет,  ни  у
какого животного не было такого ума и сообразительности;  и, положительно,
чунги стали чем-то другим, чем-то большим, нежели животными...
     „овольные и  радостные,  чунги спали в  эту ночь на  сухом и  мЯгком.
“тром,  выходЯ из пещеры,  они понесли с собою и гнезда, хотЯ никто из них
не знал, на что еще их можно употребить. Ќо эти первые сосуды так удивлЯли
их,  что они носили их  с  собой целый день,  несмотрЯ на доставлЯемые ими
неудобства, и с гнездами же вернулись вечером в пещеру.
     € в эту ночь,  как и в предыдущую, трое чунгов и старик легли у входа
в  пещеру,  а помы и детеныши -  в глубине.  € все четверо сжимали в руках
острые сучьЯ,  так как на них могли внезапно напасть гри, и-вод, мо-ка или
виг.
     Ќо  ночью  поднЯлась сильнаЯ бурЯ,  а  вместе с  нею  словно какой-то
страшный зверь  вскочил  в  пещеру,  наполнив ее  вдруг  ревом  и  визгом.
€спуганные неожиданностью,  чунги вскочили и  сбились в темноте кучкой,  а
повсюду вокруг  них  носились такие  странные звуки,  которые нельзЯ  было
назвать ни  ревом,  ни воем,  ни визгом.  ’аких звуков не издавало никакое
известное им животное, да и сами чунги не могли их издавать.
     —унги  стискивали сучьЯ  в  руках и  вглЯдывались в  темноту,  силЯсь
увидеть тень животного,  издающего эти странные,  необычайные звуки.  Ѓыло
очень темно,  они ничего не видели и не могли определить, где именно стоит
это животное,  так как звуки доносились отовсюду:  и  сверху,  и  с  одной
стороны, и с другой стороны, и из непроглЯдных углов пещеры.
     Ќе видЯ зверЯ,  который так необычайно ревел, завывал и визжал, чунги
испугались так,  как  если  бы  это  был  сам  грау.  Њаленькие  близнецы,
прижавшись к Ѓурой,  тихо прерывисто скулили. ‘тарый чунг пригнул голову и
весь дрожал,  а  остальные чунги и  помы только рычали и  сбивались во все
более плотную кучку, чтобы ощущать присутствие друг друга.
     •отЯ они не знали,  что это за зверь, но скудное воображение рисовало
им его, как грау, со множеством больших желтых глаз, со множеством крупных
зубов,  со страшно раскрытой пастью.  Ћни представлЯли себе, как блестЯт у
него глаза,  как он  готовитсЯ прыгнуть на них.  Ђ  так как Яростные звуки
раздавались в  пещере со  всех сторон,  то  им представилось,  что во всех
закоулках пещеры поЯвились и  грау,  и  и-вод,  и  мо-ка,  и виг,  что они
блестЯт на  них глазами,  ревут,  воют,  визжат и  скулЯт,  подкрадываютсЯ
отовсюду,  и  подползают все ближе и ближе...  Ќет,  такого сильного ужаса
чунги никогда еще не  переживали при встречах с  хищниками,  даже когда те
терзали их...  €бо всех хищников они видели, и страх перед ними был всегда
конкретным.
     ЋставшуюсЯ часть ночи чунги провели,  сбившись в  кучку и  трепеща от
неизведанного еще ужаса, а когда рассвело и в пещере посветлело, то они не
увидели в ней никаких зверей и успокоились.  Џравда, странные звуки и визг
продолжали раздаватьсЯ вокруг,  но  при  свете  они  были  уже  не  такими
страшными.
     ‚  этот  день  чунги  почти  не  выходили из  пещеры.  ‚етер  снаружи
усилилсЯ,  да еще и небо расплакалось ледЯными, причинЯвшими боль слезами.
’ак  чунги  провели этот  день  -  голодные,  дрожа от  резкого сквознЯка,
ожидаЯ, что бурЯ утихнет и небо проЯснитсЯ.
     Ќо бурЯ продолжалась и  ночью,  а на второй день усилилась настолько,
что стала ломать и вырывать с корнЯми большие деревьЯ.  ‘наружи раздавалсЯ
гул и  грохот,  а  один раз по  пещере словно разнеслись громовые раскаты.
Џосле  этого  внутри  вдруг  потемнело,   пугающий  вой  в  трещине  скалы
прекратилсЯ и в пещере стало как-то тихо.
     Ќе  понимаЯ,  почему вдруг стало тихо и  сквознЯк прекратилсЯ,  чунги
невольно поднЯли глаза к  трещине в  скале.  Ќо  там уже не  было никакого
просвета -  трещины в скале не было.  Ћбрадовавшись,  что не слышат больше
этого страшного воЯ  и  что на  них не  дует,  они успокоились,  вздохнули
свободно и стали ожидать, когда утихнет бурЯ снаружи.
     Ќаконец бурЯ утихла,  и голодные чунги выскочили из пещеры и кинулись
к ближайшим кустам и деревьЯм.  „о темноты оставалось мало времени,  и они
не посмели отойти от пещеры далеко, довольствуЯсь лишь верхними побегами и
кореньЯми кустов.  ЃураЯ нашла несколько перезрелых плодов,  оставшихсЯ на
полуоголенных ветвЯх невысокого дерева,  и сбила их длинной веткой,  но не
съела  сама,  не  позволила съесть  и  другим  взрослым чунгам,  а  отдала
близнецам.
     ЃродЯ  вокруг пещеры,  чунги забрались на  скалу над  нею.  Ћгромное,
прогнившее изнутри дерево,  вырванное бурей с  корнЯми,  лежало теперь как
раз на трещине.  ЏадаЯ, оно увлекло с собою множество мелких камней, земли
и хвороста,  и, если бы чунги раньше не видели трещины, они и не знали бы,
что она там была. Ћгромное дерево вместе с грудой хвороста заполнило ее до
краев.
     ‘мелый,  Ѓезволосый и  ЊолодаЯ пома понЯли,  что произошло,  почему в
пещере перестало дуть.  ‘мелый и ЃураЯ вспомнили, как при бегстве с севера
на юг они складывали кучки камней длЯ защиты не только от свирепых зверей,
но и от ветра.  ђассматриваЯ засыпанную трещину,  они догадались, что если
бы бурЯ не повалила дерево и если бы оно не упало на трещину, то пещеру до
сих пор продувало бы сильным ветром.
     Џосле  бури  погода опЯть  стала хорошей.  Ќебо  оставалось Ясным еще
много дней,  а белое светило грело с утра до вечера.  Џравда, его лучи уже
не  были  такими жаркими,  но  с  каким удовольствием чунги усаживались на
припеке, как сладко урчали и жмурились под теплыми лучами!
     Ђ  листьЯ  продолжали  падать.  Ћт  начавшейсЯ  засухи  трава  совсем
съежилась и  пожелтела.  Ќе  было  более  ни  мЯсистых плодов,  ни  сочных
побегов,  и  чунги опЯть начали выкапывать кореньЯ и луковицы.  Ћни теперь
ели  все,  что  только могли найти,  но  сытнее всего длЯ  них  было мЯсо.
Џоэтому  они  опЯть  прибегали к  прежней  хитрости,  чтобы  подманивать и
убивать  животных.  ‘мелый  и  Ѓезволосый  научились  потихоньку  находить
логовища зверей,  а остальные чунги окружали найденное логовище и начинали
реветь,  убиваЯ выскочившее животное ветками.  ’ак однажды они убили гри в
его логовище,  убили и детенышей, которые там были, и тогда много семейств
чунгов собралось вместе, чтобы съесть их.
     Ќо,  несмотрЯ на недостаток пищи,  чунги не решались покинуть пещеру.
Ќочи становились все холоднее, а в пещере было так тепло, сухо и тихо, что
они  каждый вечер  возвращались туда  ночевать.  Џравда,  иногда их  пугал
какой-нибудь мо-ка  или виг,  забравшийсЯ в  пещеру,  пока их не было.  Ќо
чунги научились убивать их  так  искусно,  что лишь изредка кому-нибудь из
них случалось пострадать при этом.
     ѓруппа ‘мелого тоже постоЯнно ночевала в пещере.  ‚нутри не дуло,  не
было  и  пугающего воЯ  в  трещине наверху.  Ќад  самой пещерой место было
ровное и  солнечное;  насытившись,  они  грелись там,  а  детеныши играли.
“павшее на  трещину старое  дерево  было  совсем  пустое  внутри,  и  двое
близнецов любили забиратьсЯ в  большое дупло в  нем.  Џод  растрескавшейсЯ
корой был  тонкий слой древесины,  по  которому текли соки,  питаЯ все еще
живые но очень искривленные и изломанные бурЯми нижние ветки. ‘о временем,
однако,  высохла и  эта сыраЯ древесина.  Њаленькие близнецы,  по  примеру
взрослых,  носили с собой камни и ветки и учились выкапывать ими кореньЯ и
луковицы,  а,  играЯ,  стукали по дереву и все времЯ ковырЯли на нем кору.
ќто было длЯ них не  только забавой,  но и  большой радостью,  так как они
что-то  делали,  да  и  пустотелое дерево при  ударе  издавало интересный,
приЯтный звук.  "Љух-кух-кух", - словно говорило оно каждый раз, когда они
ударЯли камнем по его высохшей древесине.
     - Љух-кух-кух,  -  научились повторЯть и  они  и  при этом визжали от
удовольствиЯ.
     ‘олнечное место над  пещерой и  пустотелый ствол стали у  них любимым
местом  длЯ  игры;  и,  как  только  становилось светло  и  взрослые чунги
выходили из пещеры,  они тотчас же кидались к  дереву.  Ђ если один из них
задерживалсЯ с чем-нибудь, другой торопил его.
     - Љух-кух-кух!  - кричал он, словно сообщаЯ о своем намерении. „ругой
тотчас же понимал его и тоже начинал выкрикивать:
     - Љух-кух-кух!


        ѓлава 10

            ...€ ЋЌ€ ‚‘… ‚Њ…‘’… Џ…ђ…’Ђ™€‹€ ЋѓђЋЊЌЋ… „…ђ…‚Ћ...

     ‡асуха  продолжалась.  Џоследние зеленые  деревьЯ  и  кусты  сбросили
листву,  а  трава совсем высохла.  Ќекоторые кусты начали засыхать даже от
корнЯ.
     †ивотным, питавшимсЯ травой и листьЯми, нечего было есть, и многие из
них  ушли  далеко-далеко.  ‚след  за  ними  ушли  и  многие  из  животных,
питавшихсЯ мЯсом, потому что им тоже стало нечего есть.
     ѓлавной пищей чунгов стали опЯть кореньЯ и  луковицы;  и за это времЯ
они  очень  наловчились раскапывать землю.  Ќаучились они  также подбирать
такие длинные,  острые камни,  которые было  бы  удобнее держать.  Ћднажды
Ѓезволосый нашел какой-то сильно блестЯщий камень.  Ѓлеск камнЯ, как и все
новое,  вызвал в нем большое любопытство, и он стал вертеть его в пальцах,
разглЯдывать, пыхтЯ от удивлениЯ. Љамень был некрупный, но гораздо тЯжелее
других камней такого же размера и холоднее их.  „ержать его было не совсем
удобно,  но  его необычайный блеск так понравилсЯ Ѓезволосому,  что тот не
выбросил его,  а начал подкапывать им корень о-ра.  Џочва около куста была
каменистаЯ,  сухаЯ,  плотнаЯ,  а среди высохшей, рассыпающейсЯ пылью травы
попадалось много  твердых красноватых камней.  ‚о  времЯ  копки  блестЯщий
камень ударилсЯ об один из этих красноватых камней,  и  от удара сверкнули
роем искры.  Ћни полетели в разные стороны и исчезли так же мгновенно, как
и поЯвились.
     Ќеожиданность так  испугала Ѓезволосого,  что  он  зарычал,  отскочил
назад и выпустил камень.  Ћткуда поЯвились эти огненные искры? ’олько небо
может рождать огонь, чтобы сбросить его на землю...
     €зумленный до крайности, Ѓезволосый поднЯл голову и поглЯдел на небо.
Ќо  оно было высокое и  чистое,  и,  хотЯ белое светило скрылось и  кругом
начинало уже смеркатьсЯ,  на  нем не  было ни  облачка.  Ќет,  на этот раз
огненные искры не упали сверху, никакого грома не было...
     Ѓезволосый опустил глаза  к  земле  и  присмотрелсЯ.  Љамень лежал  в
траве,  привлекаЯ его своим необычайным блеском,  но  не  испускал никаких
искр. Ќе было искр и в сухой траве у корней о-ра...
     Ѓезволосый потЯнулсЯ за камнем и взЯл его со страхом: а вдруг из него
полетЯт искры?  Ћн  долго  вертел камень в  пальцах,  а  потом,  снедаемый
любопытством узнать,  как  поЯвились искры,  легонько ударил  им.  Ќикаких
искр.  Ћн ударил еще и еще раз, стукнул по красноватому камню, искры снова
сверкнули,  и  он  снова  испуганно отскочил.  „а,  искры рождались только
тогда, когда он ударЯл камнем о камень... Ќе только небо, но и камни могут
рождать огонь?..
     ђасширив  от  удивлениЯ  глаза,  Ѓезволосый начал  стучать  камнем  о
камень, и при каждом ударе вылетало больше или меньше искр. Ћн позабыл и о
голоде, и о луковицах о-ра; охваченный победным чувством, словно убил двух
грау, он выпЯтил грудь и заревел:
     - •а-кха-кха-а! •а-кха-кха-а!
     Ѓезволосый ревел в победной радости и безостановочно стучал,  а искры
вылетали,  сверкали у  него перед глазами,  разлетались и  исчезали...  Ћн
ловил глазами эти мгновенные,  трепетные отблески огнЯ,  эту красивую игру
искр, дивилсЯ чуду, впервые случившемусЯ с чунгом, и не мог нарадоватьсЯ.
     “слышав его торжествующий рев,  к нему сбежались и ‘мелый, и ЃураЯ, и
ЊолодаЯ, и все остальные чунги из группы. “видЯ, что он делает и как прЯмо
из земли рождаютсЯ искры,  они заревели -  не только от изумлениЯ, но и от
ужаса.  Ќовое Явление,  необычайное и необъЯснимое, совершенно ошеломило и
поразило их:  из-под пальцев у  Ѓезволосого вылетали искры,  а он,  вместо
того чтобы убегать от  них,  вопил от  радости и,  словно похвалЯЯсь,  что
умеет делать огонь из  ничего,  все быстрее стучал камнем о  камень.  €  в
медленно опускающихсЯ с  неба  звездных сумерках рожденные из  камнЯ искры
вспыхивали,  слетались,  разлетались,  исчезали...  Ќа  их  место вылетали
другие,  и  каждаЯ  оставлЯла  в  сухой  траве  мгновенно гаснущую  точку.
Ќекоторые искры попадали даже Ѓезволосому на пальцы и  ладони,  но ожог от
них был такой слабый, что он даже не чувствовал их.
     ‚друг из  сухой травы перед ним  показалась тонкаЯ струйка синеватого
дыма,  затрепетали огненные Язычки,  послышалсЯ слабый треск  и  щелканье.
Џотом  всЯ  трава  около  куста сразу вспыхнула,  огонь добежал до  куста,
поджег и его. Ћшеломленные чунги отпрЯнули.
     - “-у-у-у!..  -  вскричали  они в один голос,  вытаращив глаза,  не в
силах опомнитьсЯ от изумлениЯ.  ‚ сознании у них мелькнуло воспоминание  о
последнем пожаре в лесу, о найденных в пожарище печеных плодах и животных,
о том,  как они сами поддерживали огонь.  Ќо в том пожаре не  было  ничего
странного и неЯсного:  многие из них видели,  как небо тогда бросило огонь
на дерево,  сначала сломало его,  а потом  подожгло.  Ђ  сейчас  куст  был
подожжен не небом,  а искрами, вылетавшими из двух камней. €зумление перед
этим необъЯснимым Явлением сковало их настолько,  что никто  не  догадалсЯ
поддержать вспыхнувший огонь. Ќо так как вокруг загоревшегосЯ куста других
деревьев не было, да и сухаЯ трава была только около него, то огонь быстро
погас и умер.
     „олго  после  этого Ѓезволосый носил с  собой этот  тЯжелый блестЯщий
огненный камень и  не  однажды пробовал снова получить огонь.  Ќо  это ему
больше не  удавалось.  Њногие обыкновенные камни  под  ударами не  рождали
искр,  а  просто крошились.  €скры вылетали всегда только из очень твердых
камней,  имевших  красновато-желтый  или  красновато-бурый  цвет  и  более
острые,  чем у  других камней,  ребра.  Ѓезволосый целыми днЯми забавлЯлсЯ
вылетающими искрами,  жадно ожидаЯ, что увидит в траве или опавших листьЯх
струйку дыма или огненные Язычки.  Ќаконец все это ему надоело,  надоело и
другим чунгам, и он сердито зашвырнул тЯжелый блестЯщий камень, который не
только не  мог больше сделать огонь,  но  и  был неудобен длЯ того,  чтобы
хватать и держать его.
     Ќо  в  своих попытках снова получить огонь чунги открыли,  что одними
камнЯми  можно  оббивать  другие.   ’ак  они  открыли  кремень  и   начали
употреблЯть длЯ выкапываниЯ луковиц только его,  так как обломками кремнЯ,
которые они  распознавали по  цвету  и  острым ребрам,  копать землю  было
легче.
     ‹истьЯ с  деревьев совсем осыпались,  а  ветки торчали теперь голые и
унылые.  ‚  лесу  больше не  видно было никакой зелени.  Љ  тому же  белое
светило  потерЯло большую  часть  своего  прежнего блеска,  а  ночи  стали
холоднее.
     ‚  пещере,  где жила стаЯ ‘мелого,  было все же теплее,  чем в других
пещерах,  так как трещина в скале была засыпана. Ќо однажды ночью налетела
новаЯ  сильнаЯ бурЯ,  зашумела невидимыми крыльЯми,  завыла и  застонала у
входа  в  пещеру и  ворвалась внутрь с  такой  силой,  что  чунги невольно
затрепетали от страха.  Ћни еще не забыли ужаса, который испытывали, когда
в  расселине выл  сильный ветер;  и  этот ужас снова охватил их.  Ћсобенно
испугалсЯ старый чунг:  ему трудно было следовать за остальными, он всегда
отставал от них,  а  так как питалсЯ скудно и  чем попало,  то ослабел еще
больше.  Ћн заскулил и  завыл совсем как ветер,  а это еще больше испугало
чунгов, и они сбились в кучу.
     ‘трашнаЯ бурЯ выла всю ночь,  а  на рассвете превратилась в настоЯщий
ураган и  вырвала старый ствол из  расселины в  скале.  ‚  пещеру ворвалсЯ
резкий,  пронизывающий ветер,  послышались дикий  вой  и  рев,  словно там
столпилась сотнЯ грау.
     "”и-и-у-у!.. ”р-р-ра-а-ах!.." - шумел  и  выл  ветер,  подхватываЯ  и
целыми тучами кружа сухую листву в воздухе.
     —унги понЯли,  что кто-то  отвалил толстый ствол от трещины и  открыл
ее. Ћни еще больше испугались - не столько налетевшего ветра, сколько того
неизвестного страшного зверЯ,  который смог  отвалить дерево.  Љ  счастью,
вскоре рассвело,  да и бурЯ утихла так же внезапно,  как и налетела, и они
стали успокаиватьсЯ. Ћни поглЯдели туда, где была трещина, и снова увидели
в нее небо.
     ‘мелый, а за ним и Ѓезволосый вышли наружу, обошли пещеру и поднЯлись
наверх.  Ћба  увидели,  что  трещина в  скале  опЯть  зиЯет.  ‘тарый ствол
отбросило на  расстоЯние прыжка от нее;  и  он запуталсЯ в  густых жестких
кустах и  корневищах,  переплетающихсЯ вокруг трещины.  € оба понЯли,  что
впредь при всЯкой буре в  пещере будет дуть,  реветь и выть.  ЏонЯли,  что
если хотЯт, чтобы им не дуло, чтобы не было этого ужасного воЯ и визга, то
трещину нужно закрыть.
     Ќо  ни  тот,   ни  другой  не  могли  догадатьсЯ,  как  это  сделать.
Ћтброшенное дерево было  такое огромное,  что,  хотЯ  оно  и  было  внутри
пустое,  его не могли бы сдвинуть с  места не только два чунга,  но и  всЯ
стаЯ,  вместе взЯтаЯ.  Ћни попытались подтолкнуть его руками и грудью,  но
оно даже не пошевелилось.  Ћно не шевельнулось и тогда, когда его облепили
и ЃураЯ, и ЊолодаЯ пома, и еще один чунг, и еще две помы, и старый чунг, и
даже двое маленьких близнецов.
     “видЯ,  как все чунги облепили дерево и стараютсЯ поднЯть его, ‘мелый
вспомнил то,  что успел уже забыть.  ‚спомнил,  как небо зажгло лес и  они
вытаскивали из  погашенного дождем пожарища печеные плоды и  как созванные
им чунги дружно поднЯли толстое дерево,  понесли его и  положили на огонь.
ђадостно всхлипнув от  этой  новой догадки,  он  вскочил на  самое высокое
место над пещерой и изо всех сил прокричал:
     - “-о-кха-а! “-о-кха-а!
     ѓолос его прокатилсЯ далеко-далеко.  ‚скоре, как многократное эхо, со
всех сторон донеслось:
     - “-о-кха-а! “-о-кха-а!
     ќто был отклик чунгов из ближайших пещер:  они сообщали,  что слышали
его призыв и сейчас придут на помощь.
     ‚скоре они пришли,  и  их  собралось столько,  сколько есть пальцев у
двоих и  еще  двоих чунгов.  ‘мелый попыталсЯ дать им  понЯть,  что  нужно
делать:  он начал мычать и издавать различные звуки.  Њычал и показывал то
на  трещину,  то  на  ствол и  ощущал сильный гнев  и  досаду на  то,  что
пришедшие чунги не могут понЯть его.
     € действительно,  чунги не могли понЯть,  что нужно сделать, не могли
понЯть,  чего именно он хочет от них.  Ћни догадывались,  что ‘мелый хочет
сделать что-то с трещиной и с деревом, но не могли догадатьсЯ, что именно.
Ћни  давно  уже  выражали различными звуками и  способами их  произношениЯ
радость и недовольство,  испуг и гнев и боль.  Њогли сообщать об опасности
со стороны грау или мо-ка,  когда нужно бежать или собиратьсЯ всем вместе.
Џрекрасно понимали,  когда чунг попал в  беду,  и  даже научились называть
точно определенными звуками некоторые предметы. ’ак, всЯкаЯ опасность была
у  них "у-а-кха",  плавающие в воде маленькие безногие животные назывались
"хи-ки",  мо-ка  называлсЯ "а-па",  грау  обозначалсЯ гортанным "кхрха-у",
огромные другие чунги - "ку-а-кхва".
     Ќо у них не было определенных звуков ни длЯ дерева, ни длЯ камней, ни
длЯ  плодов,  ни  длЯ неба,  ни  длЯ темноты.  €  сейчас ‘мелый мог только
указывать  на  пустотелый ствол,  не  в  силах  назвать  его  каким-нибудь
звукосочетанием,  не в силах выразить звуками свою мысль и свои намерениЯ.
Ќе догадывалсЯ он и о том,  как показать свое намерение собравшимсЯ чунгам
на примере, и от досады начал реветь и бить себЯ в грудь.
     Ќо  Ѓезволосый,  который начал уже  превышать его  по  догадливости и
сообразительности, вдруг кинулсЯ к стволу и замахал руками.
     - “-о-кха!  “-о-кха!  -  подозвал он всех,  уперсЯ в ствол ладонЯми и
сделал вид, что хочет перекатить его.
     - “-о-кха! “-о-кха! - вскричала и ЊолодаЯ пома и первой встала плечом
к  плечу с  Ѓезволосым.  Ћна тоже сделала вид,  что напрЯгаетсЯ,  и издала
соо