тветствующие звуки: "Ђк-кха! Ђк-кха!"
     ‚стали плечом к плечу с ними и ‘мелый,  и ЃураЯ,  и еще один чунг,  и
еще  две  помы,  так  как все они уже понЯли,  что нужно сделать,  чтобы в
пещере не  дуло.  €,  делаЯ  вид,  что  хотЯт подкатить дерево к  трещине,
закричали вместе с Њолодой помой:
     - Ђк-кха! Ђк-кха!
     Њаленькие чунги-близнецы запрыгали вокруг и тоже закричали:
     - Ђк-кха! Ђк-кха!
     - “-о-кха!  “-о-кха!  -  подозвал ‘мелый подошедших чунгов, и на этот
раз они понЯли,  что от них требуетсЯ подкатить дерево к  трещине в скале.
Ќе  задаваЯсь вопросом о  том,  зачем должны это  сделать,  они столпились
вокруг огромного ствола,  перепрыгнули через него  и  очутились с  той  же
стороны, где были ‘мелый и Ѓезволосый.
     - “-о-кха!  “-о-кха!  -  коротко, отрывисто вскрикивали они, упершись
грудью в дерево и подсовываЯ под него руки.
     ’ак как их было много, то им пришлось встать тесно, плечом к плечу, и
таким образом всЯкий получил свое место в  общей,  совместной работе.  Ћни
начали напрЯгатьсЯ, но все напрЯгались не в лад и потому не могли сдвинуть
дерево.   Ќо  тут  им  пришел  на  помощь  одновременный  крик  ‘мелого  и
Ѓезволосого.  ‘тоЯ вплотную друг к  другу,  они  напрЯглись одновременно и
одновременно же вскрикнули:
     - “-о-кха!
     ‚се  остальные  чунги,   невольно  подчинЯЯсь  чувству  ритма,   тоже
одновременно вскрикнули "ак-кха-а!"  и  вместе с тем дружно напрЯгли силы.
„ерево покачнулось и немного сдвинулось,  и это так обрадовало чунгов, что
они разразились криками и отпустили его.
     - “-о-кха!  “-о-кха!  - закричали в свою очередь ‘мелый и Ѓезволосый,
но не от радости,  а от гнева на то,  что чунги отпустили дерево. Џо этому
сердитому  крику  чунги  понЯли,  что  сделали  что-то  не  так,  и  снова
ухватились за дерево. Ќовый крик ‘мелого, новое дружное усилие, - и дерево
передвинулось на  полступни.  ‘  еще  одним  криком,  громким,  властным и
подхваченным всеми чунгами,  оно подвинулось еще на полступни. € ‘мелый, в
котором проЯснилась ритмика движений,  стал учащать свои крики и толчки, а
все остальные следовали за ним дружно и одновременно.
     - “-о-кха!  “-о-кха!  -  вскрикивал ‘мелый коротко и отрывисто, а они
нараспев отвечали ему:
     - Ђк-кха! Ђк-кха!
     Ќаконец ствол  был  подтащен к  самой трещине,  лег  и  закупорил ее.
‘мелый выпрЯмилсЯ и  стал  издавать какие-то  совершенно непонЯтные звуки.
ѓлаза у него горели от радостного возбуждениЯ,  в лице выражалось огромное
удовольствие.  Џришедшие чунги тоже заурчали от удовольствиЯ, - не потому,
что  понЯли  что-нибудь,   а   потому,   что  общаЯ  ритмичнаЯ  работа  им
понравилась. „вое маленьких близнецов, взобравшиесЯ на ствол, остались под
сильным  впечатлением ритмичного припева  и  продолжали "уокхать"  в  один
голос и в том же ритме.
     - “-о-кха!  “-о-кха! - они переступали с ноги на ногу, бессознательно
двигаЯ  руками,  и  постепенно  увлекли  в  свою  игру  других  детенышей.
“влеклись и взрослые чунги,  и все начали мерно,  нараспев "уокхать",  все
больше удлинЯЯ отдельные звуки.  ќто  была перваЯ песнЯ чунгов,  выражение
удовольствиЯ,  котораЯ им  доставила дружнаЯ,  успешно завершеннаЯ работа;
удовольствиЯ от первобытно-ритмичного звука их голосов.  Љонечно, голоса у
них  были еще  очень грубые и  хриплые,  потому что до  сих пор они только
рычали и ревели.  Ћни и сейчас больше рычали,  чем пели, и это было еще не
совсем песней, но все же им было приЯтно.
     Џосле того как таким же образом была закрыта втораЯ трещина в  скале,
группа ‘мелого почувствовала,  что пещера действительно стала их  пещерой,
их жилищем. Љогда-то в непроходимом лесу, а потом в своих скитаниЯх далеко
на  севере и  в  бегстве на  юг  ни  у  кого из чунгов не было постоЯнного
логовища.  Ћни  считали  своим  весь  лес,  и  им  было  безразлично,  где
остановитьсЯ ночевать. Ћни никогда не задерживались на одном месте дольше,
чем  на  один-два  днЯ,  и  никогда  не  возвращались  к  своим  покинутым
логовищам.  Џравда, иногда им случалось попадать на прежние места, где они
уже были однажды,  и  даже ночевать в старых логовищах.  Ќо и тогда они не
ощущали  этих  логовищ как  своих  прежних,  и  у  них  никогда не  бывало
потребности возвращатьсЯ в  места,  где  они  были когда-то,  или  хотЯ бы
вспоминать о  них.  ‹ес  был  длЯ  них  повсюду одним  и  тем  же:  всегда
одинаковым и всегда новым.  Ќо теперь, когда ночи стали такими холодными и
когда большаЯ стаЯ  разбилась на  меньшие группы,  пещеры,  в  которых они
поселились, стали длЯ них не только необходимым, но и привычным убежищем.
     ќто  особенно относилось к  группе  ‘мелого,  котораЯ приложила труд,
чтобы  закрыть  трещину  в  скале:  этот  приложенный  труд,  эта  впервые
осознаннаЯ и проЯвленнаЯ забота вызвала у чунгов незнакомое доселе чувство
привЯзанности к  месту,  дающему им  удобный,  защищенный от ветра ночлег.
Џоэтому,  возвращаЯсь вечером в свою пещеру, усталые от дневных скитаний в
поисках пищи,  они  испытывали к  своему пещерному жилищу какое-то  теплое
чувство,  какое-то  ощущение удовольствиЯ и  уверенности.  ЏривЯзанность к
нему ощущали даже маленькие чунги,  которые еще до того, как войти внутрь,
начинали весело и радостно кричать: "“-о-кха! “-о-кха!"
     ђитмичный  припев   взрослых  чунгов  при   перетаскивании  огромного
пустотелого ствола произвел на  них  такое впечатление,  что  они никак не
могли забыть его и продолжали повторЯть в том же протЯжном ритме.  ЊолодаЯ
пома подхватывала за  ними,  а  за  нею подхватывали и  остальные,  и  под
темными скалистыми сводами пещеры раздавалось ритмическое:
     - “-о-кха! “-о-кха! “-о-кха!
     ќто  было  так  странно и  необычайно,  что  даже  мо-ка,  когда  ему
случалось проходить близ пещеры, останавливалсЯ, прислушивалсЯ, внюхивалсЯ
тревожно и любопытно,  и,  едва различив, что это голоса множества чунгов,
убегал стремглав.
     „а,  уже все звери пугались чунгов,  все до одного. €бо многие-многие
случаи уже подсказали им,  что чунги - не такие животные, как они, что они
уже перестали быть только животными,  что они превратились в нечто другое,
сильнее и удивительнее самого сильного и удивительного из животных...


        ѓлава 11

        ЊЂ‹…ЌњЉ€‰ ‹Ђ-€

     Ћднажды утром маленькие чунги-близнецы,  выйдЯ из  пещеры раньше всех
прочих чунгов,  увидели совсем маленького ла-и.  Љрохотный, слабенький, со
светло-рыжей шерстью, маленький ла-и подполз к свежей кости, обглоданной и
отброшенной чунгами, и жадно обгрызал ее. Ћн лишилсЯ матери и осталсЯ один
еще  совсем маленьким,  он  еще  не  умел находить себе пищу и  все  времЯ
голодал.  Њаленький и пугливый, он должен был все времЯ прЯтатьсЯ в густых
кустах,  укрыватьсЯ от  всЯких больших и  малых  хищников и  утолЯть голод
только   случайно   попавшимисЯ  ему   бескрылыми   брум-брум   и   жу-жу.
Џриблизившись к  пещере  чунгов,  он  почуЯл  запах  костей,  разбросанных
кругом,  и  острый голод привлек его совсем близко к  входу.  €схудалый до
того,   что  все  ребра  у  него  торчали,  маленький  ла-и  забыл  всЯкую
осторожность и с неудержимой жадностью грыз остатки мЯса на кости.
     “видев его,  близнецы мигом присели и  устремили на  него взглЯды,  а
потом по-детски безрассудно завизжали и кинулись к нему.  €з пещеры тотчас
же выскочили ЃураЯ и другие чунги,  но маленького ла-и уже и след простыл.
Ѓлизнецы набрали в  руки камней и  побежали к кустам,  где он скрылсЯ,  но
ЃураЯ,  не понЯв по их крикам, какое животное поЯвилось близ пещеры, может
быть, опасный хищник, догнала и вернула их.
     ‚ечером,  однако, маленький ла-и снова поЯвилсЯ перед пещерой. ‚ этот
день  группа ‘мелого выследила в  логовищах и-вода  и  ланча,  убила их  и
съела, и все возвращались сытые и довольные. Ќа ходу они догрызали кости и
бросили их  только у  самого входа к  пещеру.  Њаленький ла-и,  целый день
прЯтавшийсЯ в  кустах,  почуЯл запах мЯса,  и  голод его стал нестерпимым.
…два  дождавшись,  чтобы  чунги  вошли в  пещеру,  он  подполз к  одной из
брошенных костей и начал глодать ее.
     ЊолодаЯ пома в  это времЯ вышла из  пещеры и  увидела его,  но вместо
того,  чтобы  раскричатьсЯ,  как  близнецы,  притаилась у  скалы  и  стала
наблюдать.  Ћна была сообразительна и понимала, что не может подкрастьсЯ и
схватить или  убить ла-и,  если  бы  даже захотела.  Ћбойти кругом,  чтобы
приблизитьсЯ незаметно и  бесшумно,  было невозможно:  между нею и ла-и не
было ни кустов,  ни других укрытий.  Ѓросить в него камнем или веткой - их
под рукой не было, да и расстоЯние было слишком большое.
     Њолодой поме  нетрудно было  понЯть и  жадность ла-и,  и  его  тихое,
прерывистое повизгивание.  Њаленький беззащитный ла-и  должен  был  сильно
проголодатьсЯ, чтобы осмелитьсЯ подойти к пещере и так открыто наброситьсЯ
на  выброшенные,  обглоданные кости.  €  потому ли,  что ЊолодаЯ пома была
сыта,  или  в  ней проснулсЯ отголосок материнского инстинкта,  но  хищный
блеск в  глазах у  нее погас,  и они засветились любопытством:  какой этот
ла-и  маленький  и  хорошенький!  Љак  он  насторожил  ушки!  €  какой  он
слабенький и худенький...
     ‚  этот момент маленький ла-и  поднЯл голову,  вперил глазки в  устье
пещеры и,  увидев неподвижную,  словно приросшую к  скале  пому,  припал к
земле.  —ерненький влажный кончик носа  у  него зашевелилсЯ быстро-быстро,
словно  он  пыталсЯ  понЯть,  что  это  за  странное существо со  свободно
висЯщими передними лапами - животное или только тень.
     ќто длилось миг или два.  Џотом ла-и быстро шмыгнул и исчез в кустах,
но на следующий день поЯвилсЯ снова и  на следующий за тем день.  ‚зрослые
чунги и  детеныши то  выходили из  пещеры и  надолго исчезали куда-то,  то
возвращались,   то  сидели  рЯдом,  так  что  маленькому  ла-и  все  времЯ
приходилось убегать.  Ќередко чунги  уходили из  пещеры на  целый день,  и
тогда он  свободнее грыз разбросанные кости.  Ќо никогда он не осмеливалсЯ
подойти к входу, так как, кроме запаха мЯса и крови, оттуда шел и какой-то
другой запах.  ќтот незнакомый запах пугал его и заставлЯл сторонитьсЯ. Ќо
он же и хранил его,  -  маленький ла-и инстинктивно понимал это, - так как
удалЯл  хищников от  пещеры,  и  поблизости к  ней  он  чувствовал себЯ  в
безопасности.
     ’ак маленький ла-и осталсЯ близ пещеры,  чтобы "красть" и догладывать
кости.  Ђ чунги, замечаЯ его за момент перед тем, как он скрывалсЯ, начали
привыкать  к  нему  и  относитьсЯ  равнодушно к  его  поЯвлению:  это  был
неопасный зверь, да еще такой маленький, меньше та-ма, и его не хватило бы
насытитьсЯ даже одному чунгу.
     Ѓлизнецы  тоже  привыкли  к  маленькому ла-и  и  перестали кричать  и
прогонЯть его,  да и  маленький ла-и  привык к  чунгам и  уже не торопилсЯ
скрытьсЯ при их поЯвлении.  Џравда,  когда они поЯвлЯлись,  он убегал,  но
прежде чем нырнуть в кусты останавливалсЯ, оборачивалсЯ и, насторожившись,
подстерегал каждое их движение. “шки у него торчали, глазки живо блестели,
а влажный носик так и шевелилсЯ.
     Ћднажды,  когда группа ‘мелого собралась в  пещере,  а  белое светило
опускалось  над  лесом,   снаружи  послышалсЯ  задыхающийсЯ,   испуганный,
прерывистый визг.  Ѓезволосый и  ЊолодаЯ пома,  сидевшие у  самого  входа,
быстро вскочили и выглЯнули. Ћни увидели, что маленький ла-и, прижав ушки,
изо всех сил мчитсЯ сквозь кусты прЯмо к  пещере,  а  за  ним стремительно
гонитсЯ крупный рыжий и-вод.
     Њаленький ла-и, в ужасе от того, что и-вод настигнет его и растерзает
своими длинными,  острыми зубами,  жалобно визжал. ‹ибо он не понимал, что
налетит здесь на взрослых чунгов,  либо бежал к ним, чтобы найти защиту, -
чунги не  знали.  Ќе  знали они  также,  что и-вод,  увлеченный погоней за
маленьким ла-и,  тоже не  видит их,  так  как  они  сидели близ входа и  в
темноте их трудно было заметить. ЊолодаЯ пома понимала жалобу и отчаЯние в
визге  ла-и.  ‚месте с  тем  в  ней  поднЯлось враждебное чувство к  этому
крупному рыжему хищнику,  который навернЯка съел не  одного детеныша и  не
одного старого, больного взрослого чунга. Ћна взъерошилась, а вместе с ней
взъерошились и другие чунги,  растопыриваЯ пальцы.  ‚зрослый, сильный чунг
вполне  может  задушить взрослого,  сильного и-вода,  может  разорвать ему
челюсти,  переломить спину или  просто удавить,  крепко схватив за  горло.
Ќужно только схватить его быстро и стремительно, точно и уверенно, пока он
не успел впитьсЯ зубами в грудь.
     „о входа в пещеру оставалось еще несколько прыжков,  и это расстоЯние
ла-и пробежал так быстро,  что лапок у него просто не было видно. Ђ и-вод,
позабыв обо всем,  кроме убегающего ла-и, настиг его как раз перед входом.
€  все  вообще  произошло так  быстро,  что  не  успели  чунги  вскочить и
зареветь, как и-вод сделал последний прыжок и набросилсЯ на ла-и.
     Њаленький ла-и  дико взвизгнул,  мгновенно упал на спину и  попыталсЯ
оборонЯтьсЯ.  Ќо хищнику это только помогло, он перегрыз ему переднюю лапу
и  был  готов  перегрызть  горло.  Ћднако  ЊолодаЯ  пома,  находившаЯсЯ  к
борющимсЯ ближе всех, опередила его. Ћна подскочила к ним, схватила и-вода
за шею и  с  диким,  Яростным ревом ударила о  скалу.  •ищник вытЯнулсЯ на
земле и задрыгал задними лапами.
     ’огда другие чунги кинулись и стали рвать его еще живого, а маленький
ла-и,  на которого никто не обращал вниманиЯ,  прополз у  них под ногами и
вполз в пещеру. Ќо, еще не добравшись до ее середины, тЯжело израненный, с
перекушенной передней лапой,  обессиленный потерей крови и страшной болью,
он вытЯнулсЯ и начал дрожать и скулить.
     ‚  сознании у  всех  чунгов наметилось различие между теми животными,
которые питались мЯсом убитых, и теми, которые питались травой и листьЯми.
Љ   первым  чунги   питали  отвращение  в   силу   какого-то   первичного,
неосознанного инстинкта, и вид и присутствие любого из этих зверей внушали
им  злобу  и  Яростное возбуждение.  Ќередко  в  них  просыпалсЯ и  страх:
припоминались случаи, когда тот или другой чунг сам становилсЯ их жертвой.
Џоэтому,  когда они начали употреблЯть в пищу мЯсо и им выпадал счастливый
случай,  они всегда убивали такого зверЯ со свирепой радостью, словно мстЯ
ему за съеденных чунгов.
     Ђ  когда им случалось убить животное,  питающеесЯ травой и  листьЯми,
они убивали его без озлоблениЯ и  Ярости и съедали с таким же чувством,  с
каким  выкапывали и  поедали луковицы и  кореньЯ.  Ћни  не  были  способны
испытывать к  этим животным сострадание или жалость,  но  не  испытывали и
ненависти или злобы.  Џравда,  ла-и тоже были хищниками, но кровожадными и
страшными только тогда,  когда  собирались стаей;  и  тогда они  были  длЯ
чунгов так же страшны, как мо-ка или грау.
     Ђ  этот ла-и  был совсем маленький и  одинокий и лежал весь в крови с
перекушенной лапой,  и  никто из  чунгов не подумал его убивать.  ‚едь они
вырвали его  у  и-вода,  который хотел его съесть,  они спасли его!  Љроме
того, они были сыты, зачем бы им было убивать маленького ла-и?
     Ѓеззащитный,  беспомощный,  жалобно  скулЯщий ла-и  вызывал у  чунгов
странное,  еще  незнакомое им  чувство  -  чувство  состраданиЯ к  другому
животному.  ‘начала ЊолодаЯ пома,  а  за ней и другие чунги присели вокруг
него и  стали разглЯдывать как  с  любопытством,  так  и  с  состраданием.
Ѓлизнецы,  побуждаемые сильнейшим любопытством,  стали дергать его  то  за
уши, то за хвост. Ђ ла-и, потерЯв способность пугатьсЯ или сопротивлЯтьсЯ,
лежал,  тЯжело дыша,  скулил и  вздрагивал.  Ћн  продолжал скулить,  когда
повсюду сделалось темно,  продолжал скулить и в темноте,  потом,  наконец,
притих, и чунги больше не слышали его голоса.
     Ќа другой день маленькие чунги обнаружили ла-и  в  норе около пещеры.
Ћн забралсЯ туда очень глубоко, и они ничем не могли достать его. ’ак он и
осталсЯ лежать в темноте, скулЯ и борЯсь со смертью.
     Џрошел  день,  прошел другой,  третий...  ЉрепкаЯ природа ла-и  вышла
победительницей из этой кровавой схватки со смертью;  и он выполз из своей
темной норы; нестерпимаЯ жажда преодолела в нем страх перед чунгами. ЏолзЯ
на брюхе,  ла-и  добралсЯ до скалы,  по которой каплЯми струилась вода,  и
начал лизать ее.  Ќо  видЯ,  что этим не сможет утолить жажду,  он потыкал
мордочкой в  землю,  мокрую от  струЯщейсЯ воды,  а  потом  начал рыть  ее
здоровой лапкой.  Џолучилась Ямка,  медленно заполнившаЯсЯ водой,  и  ла-и
стал лакать ее.
     ’о,  что он  выполз из  норы,  обрадовало не  только маленьких,  но и
взрослых чунгов. ‚се сразу заурчали и подскочили к нему так быстро, что он
не  смог бы убежать и  скрытьсЯ,  даже если бы у  него хватило сил на это.
Ћдин  из  маленьких чунгов,  грызЯ  кость,  присел  около  него,  и  кость
оказалась перед самой мордочкой ла-и.  Њаленький ла-и вдруг жадно вцепилсЯ
в нее и заворчал. ќто показалось чунгам очень интересным и забавным, и они
начали урчать и подпрыгивать.
     Њаленький  ла-и  очень  ослабел,   так  ослабел  от  потери  крови  и
нескольких дней голодовки,  что,  встав на  три здоровые лапки,  качалсЯ и
падал.  Ђ  двое малышей,  которые не  могли понЯть,  почему он  так  слаб,
смотрели на него,  как на живую игрушку,  кричали и хватали его то за уши,
то  за хвост.  Њаленький ла-и  уже не пыталсЯ защищатьсЯ или убегать.  …го
звериное  сознание  было  словно  поражено могуществом гигантских существ,
убивших и-вода и  этим спасших его от  растерзаниЯ.  Ѓыть может,  он  даже
понимал,  что  совершенно  беспомощен  и  что  у  него  нет  ни  силы,  ни
возможности защищатьсЯ или  убегать;  а  может быть,  инстинкт подсказывал
ему,  что в чунгах нет свирепости и-вода,  что они не съедЯт его и что при
них ему безопаснее,  чем в лесу, где смертельнаЯ опасность подстерегала бы
его на каждом шагу.
     —унги  предоставлЯли  ему  ползать  на  брюхе,  обнюхивать  пещеру  и
догрызать кости,  которые иногда приносили с  собою.  ’аким образом,  ла-и
привык к их присутствию;  когда все уходили, он забиралсЯ в самую темную и
глубокую впадину и  там  дожидалсЯ их  возвращениЯ.  Ћн  не  смел выйти из
пещеры,  так  как снаружи таились и-вод,  кат-ри  и  много других крупных,
сильных быстроногих хищников.
     € все же он всем своим существом стремилсЯ к свету,  который лилсЯ из
входа в  пещеру и неотразимо привлекал его.  Ќе однажды он подкрадывалсЯ к
устью пещеры,  стремЯсь снова очутитьсЯ в густых кустах,  в диком,  полном
опасностей лесу. Ќо ужас перед большим рыжим и-водом, притаившимсЯ снаружи
и поджидающим его поЯвлениЯ,  чтобы схватить и съесть, заставлЯл его снова
прЯтатьсЯ подальше от  входа в  пещеру.  Ћн  не  посмел выйти наружу ни  в
последующие дни, ни еще много дней спустЯ.
     Џостепенно маленький ла-и оправилсЯ, окреп и потолстел, а кроме того,
подрос.  —унги часто приносили куски мЯса и  кости,  а на костЯх оставлЯли
немного мЯса,  так что он не голодал. ‘ветло-рыжаЯ шерсть у него сделалась
блестЯщей,  уши  стоЯли торчком,  а  хвост повиливал в  знак удовольствиЯ.
ѓлубоко в его зверином сознании засветилась искорка пониманиЯ, что хотЯ он
и отличалсЯ от "всемогущих" чунгов,  но все же ЯвлЯетсЯ чем-то вроде члена
их группы.
     Ћн  научилсЯ узнавать каждого из  них по запаху;  и  хотЯ подскакивал
только на  трех  лапах,  -  перегрызеннаЯ четвертаЯ висела,  -  услыхав их
возвращение,  он  быстро выбегал им  навстречу из глубины пещеры к  входу.
‘трах, что чунги могут съесть его, исчез окончательно, сменившись чувством
уверенности, привЯзанности, благодарности.
     ‘амую большую привЯзанность он испытывал к близнецам,  так как они не
только перестали дергать его за хвост и  уши,  но и позволЯли ему лизать и
обкусывать кости,  которые сами грызли,  да  еще  и  хихикали при  этом от
удовольствиЯ. Ѓольшую привЯзанность испытывал он и к Њолодой поме, котораЯ
иногда брала его и заботливо почесывала, как почесывались и сами чунги.
     ‚ремЯ шло.  Њаленький ла-и  еще больше подрос и осмелел.  ’ак,  когда
чунги  бывали  в  пещере,  он  осмеливалсЯ подходить к  самому  входу.  Ћн
останавливалсЯ там,  вглЯдываЯсь,  насторожив уши,  и нюхал, нюхал. €ногда
тело у него напрЯгалось,  словно он вот-вот выскочит наружу и изо всех сил
устремитсЯ к манЯщему, свободному лесу. Ќо довольно ему было услышать даже
самый  слабый подозрительный шум  или  голос хищника,  чтобы он  тотчас же
кинулсЯ обратно и спрЯталсЯ позади чунгов.
     Џредставление  о  кровожадном  и-воде  все  еще  преследовало  его  и
наполнЯло страхом. ќтот же страх заставлЯл его ночью подползать к чунгам и
ложитьсЯ поближе к ним:  так им будет легче спасти его,  если и-вод за ним
погонитсЯ.
     Ћднажды ночью  чунги  были  разбужены внезапным визгом  ла-и,  вскоре
перешедшем в  ужасающий вой.  ‚месте с  тем ла-и заметалсЯ во все стороны,
кинулсЯ было к  устью пещеры,  но,  сделав лишь несколько прыжков,  быстро
вернулсЯ к чунгам и снова рычал и выл.
     ЏроснувшиесЯ   чунги   вскочили   и    тоже   зарычали   тревожно   и
предостерегающе.  Џоведение маленького ла-и  было необычным и указывало на
какую-то опасность.  ќто чунги понЯли скорее инстинктивно, чем разумом. „а
и  размышлЯть времени не  было,  так  как  в  устье  пещеры  поЯвились два
громадных силуэта.  Ќочь  была  ЯснаЯ  и  светлаЯ,  снаружи  сиЯло  желтое
светило, и в его мЯгком, бледном свете чунги Ясно различили двух мо-ка.
     ЏоЯвление двух мо-ка в пещере ночью было бы гибельным длЯ чунгов, так
как мо-ка видели в темноте гораздо лучше их,  а им понадобилось бы дратьсЯ
почти вслепую.  ‘ другой стороны, чунги знали, как упрЯмо преследуют мо-ка
всЯкое  другое  животное.  ќто  упорство вместе с  уверенностью,  что  нет
животных крупнее и  сильнее их,  делало мо-ка  бесстрашными.  ЃураЯ  пома,
взревев,  схватила детенышей и  отшвырнула далеко за себЯ,  а другие чунги
сбежались и  начали швырЯть в  мо-ка  камнЯми,  ревЯ во  все горло,  чтобы
испугать их.
     џростней всех ревела ЃураЯ;  она кинулась к мо-ка,  решив скорее дать
растерзать  себЯ,  чем  позволить  растерзать  своих  детенышей.  €  мо-ка
действительно испугались.  €спугались потому,  что  одновременный рев всех
чунгов и  град камней застали их  врасплох.  Ќе  ожидаЯ,  что найдут здесь
такое множество чунгов,  они  гортанно заревели,  повернулись,  шевельнули
куцыми  хвостами  и  затрЯсли  мохнатыми боками  в  неуклюжем беге.  —унги
выскочили вслед за ними и еще долго ревели и швырЯли камни.  ‚месте с ними
выскочил и ла-и: на этот раз он рычал и завывал воинственно.
     Ќекоторое времЯ чунги толпились перед входом в пещеру, сжимаЯ в руках
камни  и  толстые  сучьЯ.  †елтое  светило,  целиком вырезавшись на  небе,
заливало своими  серебристыми лучами  исполинские деревьЯ  и  скалы.  Ѓыло
таинственно тихо. „воих мо-ка не было ни видно, ни слышно. ’олько времЯ от
времени золотую сеть лунной ночи разрывал какой-нибудь отдаленный Яростный
рев,    свирепый   вой,    возбужденный   визг.    ’ишина   на   мгновение
удивленно-испуганно вздрагивала,  вспархивала на невидимых крыльЯх и снова
успокаивалась, чтобы вскоре опЯть вздрогнуть.
     ‚се  чунги  напрЯгали глаза и  уши,  подстерегаЯ эти  мгновениЯ.  ‚от
‘мелый остановилсЯ впереди группы и  поднЯл острый сук,  готовЯсь пронзить
им самого сильного мо-ка.  ђЯдом с ним -  Ѓезволосый,  первым осмелившийсЯ
кинутьсЯ навстречу двум мо-ка и так искусно угодивший одному из них камнем
в морду, что тот весь следующий день оставлЯл за собой кровавые следы. „а,
не  напрасно он  стал  вторым  вожаком,  не  напрасно сам  ‘мелый  стал  в
последнее времЯ учитьсЯ у него смелости и догадливости. ‚от ЃураЯ, котораЯ
все  еще не  может успокоитьсЯ за  своих близнецов и  продолжает угрожающе
рычать...
     ‚от и ЊолодаЯ пома,  - она разглЯдывает темнеющий перед пещерой лес и
вслушиваетсЯ в  тревожное позванивание лунной тишины.  Ћна  вслушиваетсЯ и
распознает,  какое животное издает звук.  ‚от  хищный вой  хе-ни...  ќто -
испуганное верещание дже,  спугнутого с  лежки.  Ћн лежит с  перегрызенным
горлом,  а  хе-ни  рвут его  теплое,  еще трепещущее тело...  ‚от это воет
и-вод, а это ревет мо-ка...
     ‚ сознании Њолодой помы замелькали какие-то слабые догадки,  - словно
искры в разрытом пепле,  - быстро гасли и снова вспыхивали. ќти догадки не
стоЯли еще стройным рЯдом,  не были свЯзаны,  но все же она успела кое-как
свЯзать их и понЯть,  что,  если бы ла-и не учуЯл двух мо-ка вовремЯ, если
бы не разбудил чунгов своим визгом и воем,  многие из них лежали бы сейчас
в пещере загрызенными насмерть...
     „а,  маленький ла-и  спас их  от  мо-ка...  Џравда,  чунги спЯт очень
чутко,  но все же гораздо крепче всЯких других зверей,  и  часто смешивают
сон с  действительностью,  так что не  сразу просыпаютсЯ и  вскакивают.  Ђ
маленький ла-и  вздрагивал даже при  таком слабом шуме,  который оставалсЯ
неуловимым длЯ  чунгов.  „а,  если он  останетсЯ при чунгах и  впредь,  то
услышит приближение всЯкого хищника и разбудит их...
     €   ЊолодаЯ  пома  с  неосознанным  еще  чувством  признательности  к
маленькому ла-и  обнЯла его  за  голову и  стала гладить.  Њаленький ла-и,
понЯв нежную ласку, завилЯл хвостом. …го длинный Язык легко и нежно лизнул
Њолодую пому в лицо.
     ‚скоре,  однако,  маленький ла-и  исчез из  пещеры.  ‘начала чунги не
обратили внимание на его исчезновение,  да и  позже не очень замечали его.
’олько близнецы и ЊолодаЯ пома удивлЯлись,  где он мог спрЯтатьсЯ и почему
не выходит,  и долго искали его по темным уголкам пещеры и в кустах. Џотом
они стали забывать о  нем и  почти совсем уже забыли,  когда неожиданно он
поЯвилсЯ перед пещерой.  —унги увидели, как он остановилсЯ далеко от входа
в  нее и  с  любопытством смотрел на них.  ђЯдом с  ним стоЯл другой ла-и,
крупнее и сильнее,  с настороженными ушами,  с белым брюхом и светло-рыжей
спиной.
     Њаленький ла-и тоже стал крупнее и сильнее, и чунги узнали его только
по перекушенной лапе.  Ћт радости они запрыгали и кинулись к нему.  „ругой
ла-и  быстро  убежал и  скрылсЯ в  лесу,  а  маленький ла-и  на  мгновение
остановилсЯ,  словно недоумеваЯ, что ему делать. Ћн поглЯдел в ту сторону,
куда  убежал  большой ла-и,  потом  повернулсЯ к  бегущим к  нему  чунгам,
помахал хвостом,  облизнулсЯ... и вдруг, когда ЊолодаЯ пома приблизилась к
нему на  столько прыжков,  сколько пальцев у  нее на руке,  маленький ла-и
поджал хвост, метнулсЯ назад и вскоре исчез вслед за другим ла-и.
     Њолодой поме  стало  грустно и  обидно.  ‚  порыве этого  чувства она
зачмокала и протЯнула:
     - •у-ху-кв-а-а!
     Њаленькие чунги,  любившие подражать всему новому, и на этот раз тоже
стали повторЯть за нею:
     - •у-ху-кв-а-а! •у-ху-кв-а-а!


        ѓлава 12

        „›Њ ЌЂ„ Џ…™…ђЋ‰

     Ћднажды рано утром чунги проснулись от незнакомого шума, от какого-то
карканьЯ.  Љарканье шло откуда-то  издали и  то  усиливалось,  то слабело.
Џервыми кинулись к выходу двое близнецов, за ними ЊолодаЯ пома, а вслед за
нею и остальные чунги.
     ‘ветало.  Ќебо  на  востоке светлело -  спокойное,  чистое,  голубое.
‚ысоко над головами у чунгов оно было еще темное,  со звездами,  но звезды
постепенно терЯли свой Яркий ночной блеск и  исчезали одна за  другой.  Ќа
светлеющем  небосклоне  вырезались далекой  крупнозубчатой линией  вершины
огромных деревьев.
     —унги завертели головами во все стороны. Љак им казалось, неизвестные
крики шли со всех сторон и  раздавались над всем лесом.  Љрики были похожи
на писк множества маленьких кри-ри, собравшихсЯ вместе, и чунги удивлЯлись
- что бы это могло быть.
     Џотом ЊолодаЯ пома заметила,  что крики долетают с неба.  Ћна поднЯла
голову  и  увидела высоко-высоко вверху черные точки,  слабо  трепещущие и
несущиесЯ плавными рЯдами.  ќти черные точки соединЯлись попарно в длинные
прЯмые линии.  Џередние концы  линий,  сомкнувшись,  образовывали клин,  а
задние отдалЯлись друг  от  друга  и  исчезали из  виду.  ‚се  эти  клиньЯ
следовали друг за другом и бороздили почти все небо.
     - •а-кха-а!  -  воскликнула ЊолодаЯ  пома,  удивленнаЯ  этим  впервые
увиденным зрелищем.
     - •а-кха-а!  - воскликнули и остальные чунги, тоже разглЯдев тысЯчи и
тысЯчи маленьких, едва различимых в небесной высоте кри-ри.
     Ђ кри-ри,  выстроившись в правильные рЯды и клиньЯ,  легко взмахивали
крыльЯми,   плавно  неслись  с   севера  на   юг   и   неумолчно  кричали:
"Љррр-кррр-кррр! Љррр-кррр-кррр!"
     - Љррр-кррр!  Љррр-кррр!  -  запрыгали близнецы-чунги, подражаЯ крику
пролетающих кри-ри.
     Љогда  взошло белое  светило,  некоторые из  клиньев стали спускатьсЯ
низко над  лесом,  а  потом кри-ри  начали с  криками и  шумом садитьсЯ на
деревьЯ,  на скалы,  на землю. Ћдни из них быстро оправлЯли клювами перьЯ,
другие начали поклевывать там  и  сЯм  в  сухой  траве  и  кустах,  третьи
оставались неподвижными, - вероЯтно, устав от длительного полета. Ћни были
крупные, крупнее обыкновенной та-ма, черно-серые и бурые, с белыми перьЯми
на шее и на хвосте, с длинными желтыми клювами.
     Ќекоторые из них сели прЯмо у  входа в пещеру.  —унги кинулись ловить
их,  и к величайшему их изумлению кри-ри совсем не пугались. ‚ероЯтно, они
летели из  местностей,  где не  было ни чунгов,  ни других животных и  где
никто не убивал их и не ел.
     ‚  этот день чунгам не  нужно было выкапывать кореньЯ и  луковицы или
искать другую пищу.  Љри-ри садились им прЯмо на головы,  и  их оставалось
только ловить и  есть.  Њаленьким чунгам очень понравились перьЯ с  белыми
пЯтнами,  и  они начали собирать их  и  прЯтать по темным углам пещеры.  Ђ
Њолодой поме очень понравилсЯ пух,  налипший ей  на  окровавленные при еде
пальцы и  губы,  и  потому она  нарочно наклеила себе мЯгкие пушинки и  на
грудь, и на ноги, и на все туловище.
     Љри-ри  продолжали опускатьсЯ целыми стаЯми еще много дней,  и  чунги
были очень довольны.  Ћни продолжали жить в пещере и в изобилии есть мЯсо.
Ѓлизнецам надоело ловить кри-ри и играть с перьЯми, и они вернулись к игре
с сухим стволом, закрывавшим расселину в скале. "Љух-кух-кух!", - издавала
его  кора  под  их  ударами,  и  оба  шалуна  с  превеликим  удовольствием
повторЯли:
     - Љух-кух-кух!
     Џотом они начали колотить по  стволу ветками.  Ћт  этого они получали
еще большее удовольствие,  так как могли ударЯть сильнее, а звук получалсЯ
особенный.  Ђ однажды один из близнецов нашел длинную, ровную, очень сухую
палку  и  начал  стучать ею  по  стволу.  „ругой,  стоЯвший напротив него,
схватил палку за конец и потЯнул к себе.  Џалка скользнула по ободранному,
высохшему стволу,  и тогда Ясно послышалось:  "‘кррипп!" Џервый близнец, в
свою очередь,  потЯнул палку к себе,  и палка снова скользнула по стволу и
снова издала: "‘крип!"
     ќтот звук привлек внимание и возбудил любопытство обоих близнецов.  €
если только что  перед этим они  старались отнЯть палку друг у  друга,  то
теперь начали ритмично дергать ею  взад и  вперед по стволу лишь длЯ того,
чтобы слышать этот  чудесный скрипЯщий звук.  Џопав в  канавку между двумЯ
неравномерными утолщениЯми древесины, палка скользила все по одному и тому
же месту и напевала: "‘крип-скрип-скрип!"
     €гра  целиком  увлекла маленьких чунгов,  и  они  стали  все  быстрее
продергивать палку и всхлипывать от удовольствиЯ.
     - •а-кха!  •а-кха!  •а-кха!  - всхлипывали они все чаще и ритмичнее в
лад  с  ритмичными движениЯми палки,  а  ствол  отвечал им:  "‘крип-скрип!
‘крип-скрип! ‘крип-скрип!"
     Ћни  совершенно  увлеклись  игрой  и  начали  продергивать палку  так
быстро, что отдельные поскрипываниЯ сливались в одно.
     ‚зрослые чунги,  присев около них на припеке, смотрели на их забаву и
рассеЯнно слушали их  быстрые всхлипываниЯ.  Ћдна из  пом почесывала спину
старому чунгу,  который исхудал еще  больше,  так  что  все  ребра у  него
торчали, а живот сильно раздулсЯ. ЊолодаЯ пома играла с мелкими пушинками,
прилипшими у  нее  на  туловище:  легонько дула на  них,  и  они порхали в
воздухе.   ‘мелый  лениво,   важно  щурилсЯ;   Ѓезволосый  с  любопытством
разглЯдывал только что найденный продолговатый кремень с настоЯщим острием
и  плоский с  обеих  сторон.  ЉраЯ  этого кремнЯ были  такие острые,  что,
схватив его,  Ѓезволосый нечаЯнно порезалсЯ,  и  на пальцах у него засохла
кровь.  …му уже не  раз случалось порезатьсЯ и  поранитьсЯ,  но  он всегда
обращал внимание больше на боль, чем на самый порез или ранение. Ќо сейчас
порез казалсЯ ему каким-то странным,  не таким,  как другие... Ћн не знал,
что  камнем можно порезатьсЯ так  легко,  только схватив его...  ’еперь он
вертел камень в  руке  очень  осторожно,  стараЯсь не  сжимать его  острых
краев,  потому что камень может опЯть порезать его. „а, таким камнем можно
убивать зверей гораздо легче, совсем как брошенной заостренной палкой...
     ‚друг всЯ группа вздрогнула от неожиданного крика.  ‡акричала ЊолодаЯ
пома,  пристально глЯдевшаЯ  на  маленьких чунгов.  Ћхваченные неукротимым
азартом,  близнецы продолжали свою игру,  с бешеной быстротой дергаЯ палку
взад и вперед,  а от того места, где длиннаЯ сухаЯ палка терлась о дерево,
поднималсЯ тонкой струйкой дым,  как на пожаре. ќта-то струйка и заставила
Њолодую пому изумленно вскрикнуть, так что остальные чунги зарычали в один
голос и  вскочили.  Ћт этого рычаниЯ близнецы опомнились,  бросили палку и
кинулись к Ѓурой, как при внезапно замеченной опасности.
     "Ћгонь, огонь", - была перваЯ мысль и у ‘мелого, и у Ѓезволосого, и у
Ѓурой,  и у всех остальных чунгов.  Ќо откуда взЯлсЯ этот огонь? Ќебо было
чисто  и  Ясно,  белое  светило продолжало сиЯть,  никакого грома не  было
слышно.  Ђ маленькие чунги играли не со стучащими камнЯми,  а с деревом...
Џри этом не было видно никаких искр,  а  только дым,  идущий едва заметной
струйкой...
     ‚се быстро собрались вокруг ствола. ‘мелый схватил палку и уже поднЯл
ее, как вдруг громко фыркнул, и глаза у него расширились от неожиданности:
палка посредине была такаЯ горЯчаЯ,  что обожгла ему пальцы. ‚ то же времЯ
ЊолодаЯ пома и Ѓезволосый,  почти одновременно дотронувшись до того места,
где терлась палка и  где остались слабые следы обугливаниЯ и  вилсЯ слабый
дымок,  оба вскрикнули от  боли:  от быстрого трениЯ сухой палки по сухому
стволу последний загорелсЯ, но слабый огонь не был виден при Ярком дневном
свете.
     —унгам,  которые  помнили  пожар  в  лесу,  деревьЯ,  вспыхнувшие  от
упавшего с  неба огнЯ,  искры при стуке камней друг о  друга,  поджигавшие
траву и  кусты,  нетрудно было понЯть,  что произошло.  Ќо как может огонь
родитьсЯ из ничего? € почему нет никакого пламени?
     Ѓезволосый испугалсЯ  и  снова пощупал слегка обгорелое место.  Ћгонь
погас,  а теплота едва ощущалась.  €,  может быть,  чунги и на этот раз не
увидели  бы  огнЯ,  если  бы  не  догадливость ‘мелого.  Ћн прожил дольше,
пережил больше,  накопил в сознании более богатый  опыт;  схватив  длинную
палку,  он  положил  ее  на  почерневший след и стал дергать вперед-назад,
вперед-назад...  ‘воей игрой маленькие чунги подсказали ему то,  о чем  он
сам никогда бы не догадалсЯ.
     - •а-кха,  ха-кха, ха-кха!.. - Яростно вскрикивал он, сверкаЯ глазами
на  быстро движущуюсЯ палку.  ЊолодаЯ пома,  догадавшись,  чего добиваетсЯ
‘мелый,  перепрыгнула через ствол,  схватила палку за другой конец,  и оба
стали  бешено-быстро  тереть  ею  о  ствол.  ‚скоре  на  этом  месте снова
поЯвилась струйка голубого дыма, а потом и желтовато-синие Язычки пламени.
     - •а-кха,  ха-кха!  -  ‘мелый и  ЊолодаЯ пома Яростно терли палкой по
стволу   и   от   сильного   возбуждениЯ  не   чувствовали  усталости,   а
желтовато-синие Языки пламени становились все больше.  Ћгонь пробил тонкую
древесину ствола и  поджег его  хрупкую,  сухую,  как  порох,  сердцевину.
‚звилсЯ огромный столб дыма, за ним взлетели большие Языки пламени, и весь
ствол загорелсЯ.  ‘идевшие по скалам кри-ри, испуганные странным Явлением,
зашумели крыльЯми,  высоко взлетели и стали описывать круги,  пронзительно
пища и крича.
     ‡агорелась и  палка.  ‘мелый и  ЊолодаЯ пома отбросили ее и  вместе с
другими чунгами,  не понимаЯ,  что после сожжениЯ ствола расселина в скале
опЯть откроетсЯ и  ветер снова завоет и застонет в пещере,  начали прыгать
вокруг огнЯ, крича от дикой радости. Ћни сами сделали огонь из ничего! Ћни
теперь всегда смогут делать огонь  из  ничего,  потерев палкой о  ствол...
’акого чунги никогда еще не  переживали,  и  по  впечатлению,  которое это
событие произвело на их скудное сознание, оно не имело себе равных.
     ‘твол был весь охвачен пламенем.  ѓорели и кусты у расселины в скале,
и сухаЯ трава над пещерой.  —унги подумали,  что теперь все вокруг сгорит,
испугались,  побежали и собрались у входа в пещеру.  Ќо так как поблизости
не было других деревьев и  кустов,  а  были только скалы,  то огонь не мог
перекинутьсЯ на лес и поджечь его.
     Ќаконец ствол  догорел,  а  через  расселину стали  падать  в  пещеру
горЯщие головни.  Ћни насыпались грудой и продолжали Ярко пылать,  освещаЯ
всю  пещеру.  €зумленные чунги кинулись туда  и  собрались вокруг пылающей
груды.  ’емно-серый  дым  выходил в  расселину,  а  пламЯ отбрасывало тени
чунгов на  стены.  ќти  тени принимали самый странный вид,  когда пламЯ то
вспыхивало, то гасло: они трепетали и плЯсали, удлинЯлись и укорачивались.
Ѓлизнецы, первыми заметившие их, запищали от страха. ‚зрослые тоже увидели
и кинулись было прочь. Ќо ЊолодаЯ пома, первой догадавшись, что это только
тени,  какие отбрасывают все  животные и  деревьЯ в  лучах белого светила,
успокоительно крикнула:
     - “-о-кха! “-о-кха!
     —унги снова вернулись к огню и стали гретьсЯ.  Ќет,  ничего подобного
они еще не  испытывали,  даже не  видели во сне...  ‚  пещере у  них горит
огонь, и они греютсЯ вокруг него...
     Џостепенно,  однако, головни стали догорать, буйное пламЯ все утихало
и утихало. Њедленно угасал этот удивительный костер, первый костер чунгов.
‘мелый глЯдел на медленное умирание огнЯ,  а  в  сознании у  него коротким
проблеском промелькнуло то,  что  он  когда-то  догадалсЯ  сделать,  чтобы
давешний огонь жил  дольше.  Ќо  этот проблеск был  еще  мутным,  неЯсным.
‚печатлениЯ прошлого все еще не могли свЯзатьсЯ с  восприЯтием настоЯщего,
все еще оставались разорванными и отрывочными.
     Ћн  затрЯс  головой от  внутренней неудовлетворенности.  “скользающаЯ
свЯзь вызвала в нем неприЯтное чувство,  и оно тЯготило его. Љак это было?
Љак было?  Ћгонь догорает, тлеет... —унги раскапывают его ветками... ‚етки
вспыхивают, загораютсЯ... Ћгонь опЯть тлеет... Ѓольшое дерево... Љакое оно
тЯжелое.  Ћдному чунгу никак не поднЯть его...  ‚се несут его и  кладут на
тлеющие угли...  ‡ачем они  несут и  кладут его  на  угли?  ЏламЯ,  пламЯ!
Џринесенное дерево горит... Ћгонь умирает... € это дерево догорает...
     „икий вопль испугал чунгов.  ‘мелый вылетел из пещеры,  словно увидел
двух и еще двух грау...  € не успели чунги опомнитьсЯ, как он снова влетел
в пещеру, крича что-то так возбужденно, что чунги испугались еще больше.
     ‘мелый влетел с большой веткой в руке, положил ее на огонь, и толстаЯ
ветка загорелась.  Ћн снова выскочил из пещеры,  вернулсЯ с другой веткой,
швырнул ее  в  огонь и,  обернувшись к  изумленным чунгам,  заорал во  все
горло:
     - “-о-кха-кха-а!  “-о-кха-кха-а!  -  € дрожащими пальцами указывал на
огонь.
     - “-о-кха-а!  -  завопила и ЊолодаЯ пома,  первой догадавшись, почему
‘мелый сделал это, и тоже выскочила из пещеры, чтобы найти ветку.
     Џо примеру ‘мелого и Њолодой помы остальные чунги тоже начали таскать
ветки и  бросать их в  огонь.  Ћни развели в пещере большой костер,  такой
большой,  что жар и  дым заставили их отступить к  выходу.  „ым выходил из
устьЯ пещеры и из расселины в скале и вилсЯ высоко-высоко.
     —унги  из  других  пещер  заметили  его  и  подошли  посмотреть.  Ћни
смотрели, как пещера горит внутри, удивлЯлись, всхлипывали и подпрыгивали.
Ђ в пещеру даже нельзЯ было войти, - так там было жарко и дымно.
     Џочти целый день  чунгам пришлось оставатьсЯ снаружи,  пока  огонь не
утих и дым не вышел.  Ђ когда вошли,  там было очень жарко. €з набросанных
веток  образовалась огромнаЯ груда  угольев.  „ым  от  догорающих головней
теперь поднималсЯ прЯмо вверх и улетал через расселину в скале.
     —унги провели ночь в  тепле,  около тлеющих углей,  а утром раскопали
золу,  нашли неугасшие угли и  собрали на них недогоревшие головни.  ’аким
образом,  огонь снова проснулсЯ,  и  в  это  раннее утро над пещерой снова
поднЯлась тонкаЯ  струйка  синеватого дыма.  €  это  произошло впервые  не
только в жизни чунгов, но и в истории земли.
     —унги  сохранЯли огонь  еще  много дней.  Ћни  расставались с  ним  и
выходили из пещеры,  только когда ощущали сильный голод, но и тогда думали
об  огне и  спешили вернутьсЯ.  €  под  еще незабытым впечатлением печеных
животных и плодов,  найденных в золе старого пожарища,  они стали носить в
пещеру кри-ри, та-ма и других мелких зверьков и печь их в огне.
     Ћднако однажды ночью  огонь  погас и  от  него  осталсЯ только черный
пепел. —унги порылись в нем и затрЯсли головами: огонь совсем умер. ‘мелый
и  Ѓезволосый поднЯлись к  расселине и печально оглЯдели остатки огромного
ствола; больше не было ни ствола, ни длинной сухой палки, чтобы добыть ими
огонь.  Ћни  не  догадались получить огонь  из  других сухих  деревьев,  и
синеватаЯ струйка дыма больше не  поднималась над пещерой.  ЋсталсЯ только
черный  пепел,   с  которым