дильщики собирали
свой скудный улов.  ‚ысокий протЯжный гудок возвестил о конце рабочего
днЯ на фабрике.  Ђнтонио Ѓалдуино стоЯл на углу, смеЯлсЯ своим звонким
смехом,  слушаЯ  россказни  ’олстЯка,  и поджидал табачниц.  ‘ейчас он
захороводит какую-нибудь мулаточку,  чтобы позабавитьсЯ с ней на плЯже
- не все же ей сидеть за своими сигарами.
     Ќо вот они поЯвились:  такие бледные и усталые,  отравленные этим
сладким табачным запахом, въевшимсЯ в их руки, платьЯ, тела. Ћни идут,
подавленные,  молча,  огромной толпой,  и все - словно больные. Њногие
курЯт  дешевые  сигары - после того как целый день делали сигары самых
дорогих   сортов.   ‘ильно   затЯгиваютсЯ.   Љакой-то   белый   парень
разговаривает с мулаточкой, еще не успевшей побледнеть и исхудать, как
ее товарки. Ћна смеетсЯ, а он шепчет ей:
     - џ тебЯ поставлю на выгодную работу...
     Ђнтонио Ѓалдуино говорит ’олстЯку:
     - ‚от эта одна еще годитсЯ, так к ней уже мастер подъезжает...
     †енщины проходЯт  мимо,  опьЯневшие  от   табачного   запаха,   и
разбредаютсЯ по узким, уже сумеречным улочкам и неосвещенным переулкам
города.  ђазговоров почти не  слышно,  а  если  говорЯт,  то  шепотом,
приученные  штрафами за разговоры на фабрике.  ‚от идет беременнаЯ,  с
огромным животом,  останавливаетсЯ и целует встречающего ее  мужа.  Ћн
несет домой скудный улов.  ’еперь они идут рЯдом, он поддерживает жену
под руку, и она жалуетсЯ ему, что нарвалась на штраф, а за что? ‡а то,
что  на минуту бросила работу - такие были боли,  думала,  что схватки
начались.
     - Ђ   сколько   дней  потерЯю  из-за  ребенка,  -  вдруг  говорит
женщина... - ‘колько дней...
     ѓолос ее  жалобно  дрожит.  …е  муж  идет,  опустив голову и сжав
кулаки.  Ђнтонио Ѓалдуино слушает все  это  и,  не  выдержав,  Яростно
сплевывает.
     ’олстЯк шепчет молитву. Ђ мимо все идут и идут женщины с табачной
фабрики. Ђ вокруг рекламные плакаты и на них: "‹учшие в мире сигары...
“крашение банкетов,  званых обедов, деловых завтраков..." €дут женщины
-  их руками делаютсЯ эти сигары...  †енщины так печальны:  невозможно
поверить,  что  они  возвращаютсЯ  домой,  к  мужьЯм,  детЯм.  ’олстЯк
вздыхает:
     - ѓосподи, точно хоронЯт кого...
     •орошенькаЯ мулаточка  уходит  с  мастером-немцем.  Ђ  беременнаЯ
горько плачет, припав к мужнину плечу.

        x x x

     ‚ ресторане  отелЯ,  оборудованном  весьма   пышно   длЯ   такого
небольшого  городка,  как  Љашоэйра,  юные  немцы  пьют  виски  и едЯт
специально длЯ  них  приготовленные  блюда.  €з  Ѓаии  сюда  приезжают
женщины,   чтобы   спать  с  этими  белокурыми  и  красивыми  парнЯми.
Ѓелокурые,  красивые парни - сыновьЯ и наследники  нынешних  хозЯев  и
сами  будущие  хозЯева табачных фабрик.  Ћни пьют и разглагольствуют о
ѓитлере и о великой ѓермании, котораЯ, несомненно, победит в ближайшей
мировой  войне.  Ђ когда виски ударЯет им в головы,  они начинают петь
свои воинственные песни. „евочка-нищенка прерывает их пир словами:
     - Џодайте, •риста ради, мать у менЯ помирает...

        x x x

     Ѓелокурые немцы,  сидевшие за ужином в ресторане, не видели луну,
котораЯ вышла из-за  холмов  и  повисла  над  рекой.  Ќа  берегу  реки
собрались  работницы с мужьЯми и детьми.  Њужчины играли на гитаре,  а
женщины показывали луне своих отпрысков:
                    ‚зглЯни на детей, крестнаЯ мать,
                    нам помоги
                    их воспитать...
     „ождь все моросил.  ‹одочник,  переправлЯвший Ђнтонио Ѓалдуино  и
’олстЯка через Џарагуасу, подошел к ним:
     - Ќу что, ребЯта, надо бы подзаправитьсЯ...
     - „а сейчас идем...
     - Њожет,  пойдем ко мне... “ нас, правда, кроме рыбы, ничего нет,
но зато от всей души...
     Ћн повернулсЯ к ’олстЯку:
     - ’ы уж расскажи что-нибудь,  чтобы и моЯ старуха послушала.  Ћна
должна с фабрики вернутьсЯ. “ нас семеро: пЯть дочек и два сына.
     “лыбаЯсь, лодочник   ждал,   согласЯтсЯ  ли  друзьЯ.  ‚троем  они
сворачивают в переулок,  затем оказываютсЯ на грЯзной улице,  при виде
которой  Ђнтонио Ѓалдуино сразу же вспоминает свой родной холм.  Џеред
тускло освещенными хибарами дети лепЯт из черной  глины  человечков  и
животных.
     - ‘юда, - говорит лодочник.
     —ерные от  копоти  стены.  €зображение  €исуса •риста из Ѓонфина.
ѓитара.  ‚ кроватке,  сколоченной из Ящиков, спит младенец. …му месЯца
три,  не больше.  Ћтец целует его,  и малыш просыпаетсЯ и тЯнет к нему
ручонки,  улыбаЯсь беззубым ртом.  „ругой еще только  начал  ходить  и
цеплЯетсЯ  за  материны  юбки.  †ивот у него уже вздутый,  как и у тех
детей, что лепЯт на улице человечков из глины.
     ‹одочник знакомит Ђнтонио Ѓалдуино и ’олстЯка со своей женой:
     - ‚от тебе два друга.  ќтот, - он показывает на ’олстЯка, - такие
истории рассказывает - заслушаешьсЯ...
     †енщина продолжает молча жевать  табак.  “  нее  толстые  губы  и
желтое нездоровое лицо. Ћна берет у мужа рыбу и уходит в кухню. Ћттуда
доноситсЯ ее голос, зовущий детей.
     Ђнтонио Ѓалдуино  снимает  со  стены  гитару.  ’олстЯк спрашивает
лодочника:
     - ‡десь, видать, жизнь нелегкаЯ...
     - ђабота тЯжелаЯ...  да и работают только женщины, а мужчины рыбу
ловЯт да подрабатывают перевозом.
     - Ќу, а женщинам-то хорошо платЯт?
     - Љакое  там хорошо...  Ђ еще штрафы,  да то ребенок родилсЯ,  то
приболела - за все высчитают.  Ђ потом чуть состарилась - вон... †изнь
здесь короткаЯ...
     - „а... невесело все это...
     - Ќевесело?  -  ‹одочник горько смеетсЯ.  - Ђ ведь подумать,  что
есть люди - нарочно себЯ голодом морЯт,  ради красоты... Ђ здесь, если
уж с одной фабрики уволЯт, на другую - не возьмут. ‘говорились хозЯева
между собой. € рыбу-то не каждый день едим.
     ‚ дверЯх  молча  остановилсЯ молодой негр и кивает головой в знак
согласиЯ с лодочником. ’олстЯк чувствует себЯ неловко, что завел такой
тЯгостный разговор:
     - Ѓог поможет...
     - Љак  бы  не так - разве еще какую болЯчку подцепишь...  •озЯйка
моЯ молитсЯ вот, - он кивнул в сторону висЯщего на стене •риста, - а Я
уж  разуверилсЯ...  ’акую  нужду терпим - мочи нет.  Ѓывало,  что даже
меньшой,  вот ей,  - лодочник показал на девочку  лет  пЯти,  -  тогда
мальчишки еще не народились, - и ей в рот положить нечего... Ѓог забыл
беднЯков...
     …го жена выходит из кухни и сплевывает черной слюной:
     - Ќе кощунствуй... Ѓог тебЯ накажет...
     Џарень у дверей не выдерживает:
     - Ђ Я в душе тоже в него не верю...  Њолюсь, а не верю... Ђ как в
него верить-то? ђазложит ведь немец-мастер Њариинью, как пить дать. Ћн
уж наобещал ей, что даст работу повыгодней...
     ’олстЯк молитсЯ про себЯ.  Ћн просит бога,  чтобы тот не позволил
немцу обмануть  Њариинью  и  чтобы  всегда  было  что  поесть  в  доме
лодочника.  Ђнтонио  Ѓалдуино  понимает  по  виду  ’олстЯка,  что  тот
молитсЯ, и понимает, что все это зрЯ.
     - џ скажу вам,  что думаю, а вы не пугайтесь. Џравильней бы всего
расправитьсЯ с этими белыми - и все тут...
     ђыба уже  на  столе.  Њолодой негр исчезает,  а пройдет несколько
месЯцев,  и он получит тридцать лет тюрьмы за убийство  мастера-немца,
который оставил Њариинью с ребенком и без работы.
     Ќа всех еды мало,  и голодные малыши просЯт еще.  ‚ тусклом свете
тени сидЯщих за столом кажутсЯ чудовищно-огромными.

        x x x

     ’олстЯк рассказал историю про горшок с фейжоадой,  и дети уснули.
Ћдна из девочек спала, зажав в черной ручонке глинЯную куколку, и в ее
снах  помЯтаЯ чернаЯ кукла превратилась в роскошную фарфоровую куклу с
белокурыми волосами;  кукла говорила "мама",  и,  когда ее  укладывали
спать,  глаза  у  нее  закрывались.  Џосле ужина мужчины снова пошли к
реке. ’ам они снова играли на гитаре и пели, а луна смотрела на них во
все  глаза.  †енщины  в  латаных-перелатаных  платьЯх прохаживались по
набережной. ђека текла и исчезала под мостом.
     ’олстЯк запевает "Џесню о ‚илэле", Ђнтонио Ѓалдуино аккомпанирует
ему на гитаре.  ‚се, раскрыв рот, слушают про то, как сражалсЯ жагунсо
‚илэла с капитаном невольничьего кораблЯ... ЏеснЯ героическаЯ, капитан
был не робкого десЯтка, а ‚илэла - храбрец из храбрецов:
                    Ѓыл капитан - отважный малый:
                    не сдалсЯ в плен врагам своим,
                    а наш ‚илэла был храбрее
                    и после смерти стал свЯтым...
     - ‡дорово, - восхищаетсЯ кто-то из слушателей.
     - —то-то Я не слыхала о свЯтых разбойниках,  - грубо обрывает его
восторги одна из женщин, низкорослаЯ и тощаЯ.
     - Ђ вот есть такие, и их бы при жизни не худо в свЯтые зачислить.
-  ‡ащитник ‚илэлы,  говорЯ,  постукивает в такт песне по парапету.  -
ђазве жагунсо грабЯт беднЯков?  Ћни сами такие же беднЯки,  как и  все
мы... џ бы тоже хотел быть жагунсо...
     - Ђ будь ты проклЯт со своими бандитами.  ’ы что,  не видел,  что
они сделали с полковником Ђнастасио?.. “ши ему отрезали, нос отрезали,
и даже...
     Ќо слова   женщины   не   вызывают  у  слушателей  состраданиЯ  к
полковнику. Ђ защитник ‚илэлы говорит:
     - Ђ  ты  вспомни-ка,  как  твой  полковник надругалсЯ над дочками
‘имана Ѓезрукого?  —етыре дочки были у ‘имана, так тот хоть бы одну не
тронул,   нет,   всех  четырех  слопал...  Ѓезрукий,  беднЯга,  в  уме
тронулсЯ... Ђ полковнику что?.. Ѓыли бы у ‘имана еще дочки, он и их бы
не пожалел... ’ак что по заслугам с ним расправились...
     - „авай-ка другую, - просит он ’олстЯка.
     Ќо теперь  черед  Ђнтонио  Ѓалдуино,  и  он  поет  самбы и разные
песенки, от которых слушающие их женщины делаютсЯ еще печальнее.
     –ерковный колокол отбивает девЯть часов.
     - Џошли к ”абрисио, потанцуем, - приглашает крепыш негр.
     Ђнтонио Ѓалдуино,  ’олстЯк  и кое-кто еще уходЯт вместе с негром.
Ћстальные разбредаютсЯ кто куда:  по домам, в кино или просто пройтись
под луной по набережной, откуда видны река и мост...

        x x x

     ”абрисио встретил гостей, держа в руке большой стакан с кашасой:
     - Ќу, кому охота горло промочить?
     Џромочить горло захотели все, и стакан пошел по кругу, - хозЯином
он был предусмотрительно наполнен до краев.
     ‹одочник показал ”абрисио на своих новых знакомых:
     - ‚от привел к тебе хороших парней.
     - ‚ходите,  входите, будьте как дома. - •озЯин поочередно обнЯлсЯ
с ’олстЯком и Ѓалдуино.
     ‚се вошли  в  большую  комнату.  ’анцы  уже были в разгаре:  пары
кружились под аккордеон,  который  ходуном  ходил  в  руках  мулата  с
усиками.  Ќо  даже  здесь,  в  отдаленном от фабрик предместье,  царил
сладкий табачный дух:  он забивал собой  запах  разгорЯченных  танцами
тел.  Џары  кружились все неистовей,  аккордеонист подбавлЯл жару,  то
вставаЯ,  то садЯсь вместе с летающим в его руках аккордеоном,  и, все
больше возбуждаЯсь,  он притопывал и пританцовывал,  задеваЯ тех,  кто
оказывалсЯ возле него.
     Љогда наконец аккордеонист кончил танец, лодочник объЯвил:
     - „рузьЯ,  Я привел  гитариста  -  играет  он,  как  бог,  а  его
приЯтель, вот этот толстЯчок, знает уйму забавных историй...
     Ђнтонио Ѓалдуино шепнул ’олстЯку:
     - ‡десь, пожалуй, можно раздобыть девчонку...
     •озЯин позвал Ђнтонио Ѓалдуино пропустить с ним еще стаканчик,  а
когда они вернулись,  Ђнтонио взЯл гитару и спел с ’олстЯком все самые
лучшие свои самбы.  Ђккордеонист  был  обижен,  что  какие-то  пришлые
завладели  вниманием  собравшихсЯ,  но  молчал.  Љогда  все самбы были
перепеты, Ђнтонио предложил аккордеонисту:
     - Џойдем выпьем, дружище, ты здорово играешь...
     - „а уж как умею... ‚от ты поешь, это да...
     Ћн показал Ђнтонио Ѓалдуино на двух мулаток:
     - ‚он с той можно сговоритьсЯ...  ќто - моЯ  девчонка,  а  та  ее
подружка, хочешь, можешь с ней пойти...
     Ђккордеонист взЯл аккордеон,  и все снова  завертелись  в  танце.
Ќоги что есть силы шлепали об пол, тела жарко касались друг друга, все
были пьЯны:  кто от кашасы,  кто от музыки.  ’анцующие в  такт  музыке
хлопали в ладоши, тела сплетались, расплетались, кружились в одиночку,
затем вновь  сходились  грудь  с  грудью,  живот  к  животу,  бедра  к
бедрам...
     - Ђх ты, моЯ радость...
     ђитм все учащалсЯ, аккордеонист танцевал вместе со всеми, комната
кружилась,  потолок  вдруг  оказывалсЯ  полом,  потом  стеной,   потом
возвращалсЯ  на место,  а потом вдруг все исчезало и все словно висели
вниз головой.  Љоптилки прогорели, и на стенах комнаты танцевали тени,
исполинские,  устрашающие.  Џол  уже  уходил у танцоров из-под ног,  а
тела, касаЯсь друг друга, вспыхивали желанием. ‚злетали юбки, неистово
раскачивались  бедра,  и  Ягодицы  двигались так,  словно существовали
независимо от тела.  ‚ танце кружилось все:  мужчины,  женщины,  тени,
свет коптилок.  ‚се растворилось в этом кружении - комната,  люди, и в
почти полной темноте безраздельно царили ритм,  сладкий запах табака и
горЯчие  прикосновениЯ.  Ќо  желание  исчезло,  исчезло все,  осталась
только чистаЯ радость танца.

        x x x

     Ђнтонио Ѓалдуино написал на песке:  ђежина.  †енщина рЯдом с ним,
очнувшись  от  послелюбовного  изнеможениЯ,  улыбнулась  и  поцеловала
негра.  Ќо волна,  накатив,  смыла имЯ женщины,  которое негр начертил
острием ножа.  Ђнтонио Ѓалдуино разразилсЯ звонким неудержимым смехом.
†енщине стало обидно, и она заплакала.

        ђ“ЉЂ

     ’абачнаЯ плантациЯ шла вверх по  холму  и  казалась  бесконечной.
Ќачало  ее лежало на равнине,  а потом она взбиралась на холм и оттуда
спускалась вниз  -  зеленаЯ,  нескончаемаЯ;  по  ней  рЯдами  тЯнулись
низкорослые растениЯ с крупными широкими листьЯми.
     ‚етер трепал листьЯ,  и,  если бы не защитные мешочки, он развеЯл
бы семена табака по всей плантации.
     Ќа поле  заканчивали  работу  две   женщины:   одна   -   стараЯ,
морщинистаЯ, другаЯ - молодаЯ, здороваЯ баба, покуривавшаЯ между делом
пЯтидесЯтирейсовую   сигару.   ‘огнувшись   в   три   погибели,    они
устало-заученными   движениЯми   обрывали   табачные   листьЯ,   потом
выпрЯмились,  обеспокоенные:  на поле остались они одни.  Њужчины  уже
уходили  -  впереди  маЯчили их горбатые силуэты.  Ћни несли на спинах
горы табачных листьев,  которые будут развешаны перед их жилищами  под
навесом,  предохранЯющим  листьЯ  от  слишком  Яркого солнца и ливней.
‚ысушенные листьЯ уступали место только что собранным,  и  занавес  из
табачных листьев был неотъемлемой частью рабочих бараков.
     —етыре барака образовывали замкнутый четырехугольник с внутренним
двором:  там  сборщики  табака  собирались  после  работы  поболтать и
послушать гитару.  ‘таруха пошла в  свой  барак,  где  ее  муж  уже  с
нетерпением  ждал ужина.  ЊолодаЯ остановилась поболтать на террейро -
так именовали свой двор барачные жители.
     ’олстЯк посмотрел  вслед  старухе  сборщице  и затосковал о своей
бабке, оставленной им в Ѓаие:
     - ‘овсем одна осталась,  спаси ее боже...  - проговорил он. - Љто
ее, бедную, накормит?
     - „а брось ты, не останетсЯ она голоднаЯ...
     - „а Я не про эту говорю. - ’олстЯк засмущалсЯ. - џ говорю...
     ЊолодаЯ батрачка  уперлась руками в бока,  приготовившись слушать
очередную историю.
     - Џро кого ты толкуешь-то?
     - „а Я про свою старуху... ‘тараЯ она уже совсем. …ст только, что
ей в рот положишь...
     †енщина захохотала,  а  мужчины  пошли  отпускать  малопристойные
шутки.
     - ќто ты так мулатку свою ублажаешь?  ‚се в ротик ей  кладешь?  Ђ
что, она - милашка?
     - „а,  ей-богу,  это Я о своей бабке, ей-богу... Ќи одного зуба у
нее нет, и ходит она еле-еле...
     „вор постепенно заполнЯлсЯ.  Ђнтонио  Ѓалдуино  разлегсЯ  посреди
террейро голым животом кверху.
     - Ќу и умаЯлсЯ Я, братцы...
     ’олстЯк призвал Ђнтонио в свидетели.
     - ‘кажи им,  ведь правда у менЯ есть бабка?  € она сама не  может
есть...
     ‚се снова захохотали. Ђ молодаЯ батрачка продолжала подшучивать:
     - “ тебЯ что, парень, жена такаЯ стараЯ, что ты ее бабкой зовешь?
     ‘мех не прекращалсЯ, и ’олстЯк не знал, куда ему деватьсЯ.
     - ЉлЯнусь  вам,  клЯнусь,  -  только  и  мог повторЯть он,  целуЯ
сложенные крестом пальцы.
     - „авай  ее  сюда,  ’олстЯк.  џ  на  ней  женюсь  и  сам  буду ее
кормить...
     - „а клЯнусь вам, что это моЯ бабка...
     - Ќу так что же... Ѓывает, что старуха лучше молодухи...
     Ђнтонио Ѓалдуино вскочил.
     - ЉлЯнусь,  братцы,  - сказал он,  - все вы грЯзные  животные.  “
’олстЯка вправду есть бабка. “ него еще есть ангел-хранитель. € у него
есть еще кое-что, о чем у вас и понЯтиЯ-то нет... ’олстЯк - добрый, вы
даже не знаете, какой он добрый...
     ’олстЯк совсем смутилсЯ.  ‚се замолчали,  а женщины  смотрели  на
’олстЯка с каким-то испугом.
     - ’олстЯк - добрый, а вы все - злые. ’олстЯк...
     Ђнтонио смолк и устремил взглЯд на бескрайние табачные полЯ.
     ђикардо пробормотал:
     - Џодумаешь, Я тоже кормил свою бабку...
     Ќо женщина,  прежде чем уйти к себе в барак, подошла к ’олстЯку и
попросила:
     - Џомолись за менЯ... € уговори Ђнтонио собрать деньги, чтоб тем,
кого здесь на работу не берут,  добратьсЯ до какаовых плантаций. - Ћна
посмотрела на табачные листьЯ.  -  Ћгребут  нынче  хозЯева  деньжищ  -
страшно подумать...
     ђикардо подхватывает:
     - ђаботы нынче по горло.  ’абак уродилсЯ,  а сеу ‡екиньЯ не хочет
больше никого нанимать. Ќе знаю, как это он вас двоих еще взЯл...
     - ‚ Љашоэйре народ с голоду помирает... ‚от и идут сюда...
     - ѓнуть спину за десЯть тостанов в день...
     ѓде-то неподалеку  заревел  осел.  Ђнтонио Ѓалдуино окликнул мужа
старухи сборщицы, тот вышел во двор, дожевываЯ ужин:
     - ‘лышишь, твой отец тебЯ требует...
     - Ђ может, это тебЯ зовет твой дедушка?
     ‚се засмеЯлись. Ђнтонио Ѓалдуино понизил голос:
     - Ќе  обижайсЯ.  џ  о  другом:  ведь  правда,  синьЯ  ’отоньЯ   -
аппетитнаЯ штучка?
     - Ђ ты попробуй - тогда узнаешь...  “ ее мужа четверо  покойников
на совести. Ћн шутить не любит, бьет без промаха.
     - Ќа все пойдешь, коль два месЯца без бабы...
     ‘тарик засмеЯлсЯ. ђикардо вскинулсЯ на него:
     - ’ебе,  женатому,  хорошо смеЯтьсЯ...  •оть и стараЯ и  рожа,  а
все-таки баба...  Ђ Я здесь уже год торчу,  хоть кобылу себе в постель
тащи...
     - „а  Я  вовсе  не  над  этим  смеюсь...  џ когда сюда попал,  на
табачные плантации,  здесь уж так повелось.  •ватил Я  лиха,  пока  не
заполучил  ‘елесту,  -  она  жила  здесь  и  была совсем еще девчонка.
’еперь-то она рожа,  а в то времЯ поискал бы еще такую красотку...  „о
нее бы уж давно кто-нибудь из батраков добралсЯ - сам знаешь, здесь на
женщин все,  как птица урубу на  падаль,  кидаютсЯ.  Ќо  все  отца  ее
боЯлись:  тот пригрозил, что убьет любого, кто сунетсЯ к его дочке. Ќо
Я тогда уж два года женского запаха не чуЯл и внушал себе,  что  никто
со мной ничего не сделает:  каждый умрет,  как ему на роду написано. €
однажды дождливой ночью позвал Я ‘елесту погулЯть.  Ћтец ее дома  был,
ружье свое чистил.  Ћн даже о чем-то со мной говорил и смеЯлсЯ...  Ђ Я
прЯмо весь трЯссЯ от страха...  Ќо,  когда ‘елеста ко мне вышла,  Я уж
ничего не смог с собой поделать... € тут же в кустах, неподалеку от ее
дома, повалил ее, и все...
     ‚се слушали  старика,  опустив  глаза.  Ђнтонио  Ѓалдуино  чертил
что-то на земле ножом. ђикардо в нетерпении потирал руки...
     ‘тарик продолжал:
     - „ва года Я жил  без  женщины...  ‚се  платье  на  ‘елесте  было
разорвано...  ‚ страхе Я побежал,  сам не знаЯ куда,  - все ждал,  что
старик менЯ убьет.
     - Ђ потом...
     - Ќу куда здесь убежишь?  Ќаутро набралсЯ Я храбрости и  пошел  к
‘елестиному  отцу.  Ћн сидел дома и опЯть ружье чистил.  “видел менЯ и
сразу ружье ко мне дулом...  Ќу,  думаю, сейчас он менЯ прикончит, - а
сам,  дай  мне  волю,  опЯть  бы на ‘елесту накинулсЯ...  ‘обралсЯ Я с
духом,  и открыл Я ему все,  как было.  € сказал, что хочу женитьсЯ на
его дочке,  а человек,  мол,  Я верный и работЯщий. ‘тарик лицо руками
закрыл и молчит,  а Я к смерти готовлюсь. Ћднако смотрю, вроде убивать
он  менЯ  не собираетсЯ.  Џомолчал и говорит:  "ќтого надо было ждать.
Њужчине нужна женщина, а здесь женщин наперечет. ‡абирай ее к себе, но
женись,  как  обещал".  џ  прЯмо ушам своим не поверил,  а старый †оан
добавил:  "Џрощаю тебЯ,  потому как повинилсЯ  ты  мне  во  всем.  Љак
мужчина поступил, не испугалсЯ".
     Џотом он позвал ‘елесту и велел ей идти  со  мной.  Ђ  сам  снова
принЯлсЯ  чистить  ружье.  Ќо  когда мы уходили,  клЯнусь вам,  старик
плакал...
     ‚се молчали.   ‚етер  шевелил  табачные  листьЯ.  ђикардо  тЯжело
вздохнул и сказал:
     - ‚от и обходись, как знаешь, когда здесь всего две бабы, да и те
замужние...
     - Ђ дочка синьи ‹ауры?
     - ‡ахоти она, Я бы на ней женилсЯ, - выпалил ђикардо.
     Ђнтонио Ѓалдуино  с  размаху  воткнул  нож в землю.  ‚ысокий негр
сказал:
     - Љогда-нибудь  Я  до нее доберусь,  хоть силком,  хоть по доброй
воле...
     - Ќо ведь ей еще и двенадцати нет, - ужаснулсЯ ’олстЯк.

        x x x

     Ќа горизонте,  в тумане,  горы.  “ходит вдаль железнаЯ дорога, по
ней отправлЯютсЯ поезда,  увозЯ мужчин и женщин, на ходу выкрикивающих
слова  прощаниЯ.  Џо  этой  дороге  везут на Ярмарки мешки с фруктами,
нагруженных ослов,  быков на продажу.  Ћдни  тащат  на  потных  спинах
громадные мешки,  другие погонЯют ослов,  ведут быков.  ЏереправлЯютсЯ
целые стада, и пастухи тоскливо тЯнут:
     - ќййййййй...
     ђуки опускаютсЯ к земле,  большие натруженные руки - они  рвут  и
рвут  остро  пахнущие  табачные  листьЯ.  ђуки опускаютсЯ и подымаютсЯ
заученно-размеренным,  однообразным движением,  словно руки молЯщихсЯ.
‘пины разламываютсЯ от боли, пронзительной и непреходЯщей, она не дает
спать по ночам.  ‡екиньЯ ходит, следЯ за работой, отдает распорЯжениЯ,
покрикивает на нерадивых. ѓоры табачных листьев все растут, и к вечеру
натруженные, все в мозолЯх руки зарабатывают десЯть тостанов, которых,
однако,  сборщики никогда не видЯт: ведь все они уже задолжали хозЯину
больше, чем заработали.
     Њозолистыми, изуродованными  работой  руками они машут проходЯщим
мимо поездам.

        x x x

     Ђнтонио Ѓалдуино и ’олстЯк жили в одном бараке с неграми  ђикардо
и ”иломено.  ”иломено большей частью молчал и слушал,  а если говорил,
то все про выстрелы и убитых.  “ ђикардо над его топчаном был  наклеен
на   стенку   портрет  киноактрисы:  раздетаЯ  догола,  она  кокетливо
прикрывалась веером.  ђикардо ревниво оберегал портрет, подаренный ему
несколько лет назад хозЯйским сыном.  Љоптилку он поставил так,  что в
ее желтом свете актриса  выглЯдела  как  живаЯ  и  нагота  ее  рождала
вожделение.   Ќад   постелью   ’олстЯка  висело  изображение  свЯтого,
купленное им в Ѓонфине за пЯтьдесЯт рейсов. Ђнтонио Ѓалдуино над своим
топчаном повесил талисман, подаренный ему †убиабой, и ножи, которые он
обычно носил за поЯсом. ’олько у ”иломено ничего на стенке не висело.
     Џосле ужина все собирались на террейро, и поскольку у них не было
ни кино,  ни театра,  ни кабаре,  они играли на гитаре и  пели  песни.
Ћгрубевшие  пальцы перебирали струны,  и возникающие мелодии наполнЯли
то радостью,  то печалью сердца батраков с табачных плантаций. ‡вучали
скорбные напевы и веселые самбы,  а ђикардо был непревзойденный мастак
по части куплетов.  …го пальцы  так  и  бегали  по  гитарным  струнам:
грубые,  мозолистые батрацкие руки на глазах у всех становились руками
артиста - быстрыми и ловкими,  и они завораживали слушателей любовными
и героическими историЯми. ђуки, днем добывавшие насущный хлеб, вечером
дарили мужчинам  радость  на  этой  земле,  лишенной  женщин.  €  ночь
отступала,  одна песнЯ сменЯла другую, и в них было все, что ищут люди
в кино,  театрах, кабаре... Ѓыстрые пальцы летали по струнам, и музыка
лилась над табачными плантациЯми, освещенными Яркой луной.

        x x x

     ѓлубокой ночью,  когда гитара умолкала и везде воцарЯлась тишина,
а батраки спали крепким сном  на  своих  топчанах,  погасив  коптилки,
ђикардо  приковывалсЯ взглЯдом к портрету голой актрисы.  Ћн смотрел и
смотрел на нее не отрываЯсь,  пока она не оживала.  € вот он видит ее,
уже одетую,  и не здесь,  в этом темном бараке, нет, она и ђикардо уже
далеко отсюда,  в большом городе,  - городе, в котором ђикардо никогда
не был,  с Яркими огнЯми, потоком автомобилей, городе, который больше,
чем Љашоэйра и ‘ан-”елис,  вместе взЯтые. Њожет быть, в Ѓаие, а то и в
самом ђио-де-†анейро.  Џо улицам идут женщины,  белые и мулатки, и все
улыбаютсЯ ђикардо.  Ќа нем новый кашемировый костюм, на ногах - желтые
ботинки,  -  он  видел такие на Ярмарке в ‘анта-Ђна.  †енщины призывно
хохочут,  завлекаЯ ђикардо,  но с ним она,  актриса, он познакомилсЯ с
ней  в театре,  и вот теперь она идет с ним под руку,  и он чувствует,
как ее грудь прижимаетсЯ к его груди.  Ћни будут  ужинать  в  шикарном
ресторане, где на женщинах вечерние туалеты и где подают самые дорогие
вина.  Ћн уже много раз  целовал  актрису,  и  она  навернЯка  в  него
влюблена,  раз  позволЯет  тискать себе грудь и задирать ей под столом
платье.  Ќо тут  актриса  неожиданно  снова  возвращаетсЯ  на  стенку,
прикрываЯсь  веером:  Ђнтонио  Ѓалдуино заворочалсЯ на своем топчане и
что-то забормотал  спросоньЯ.  ђикардо  в  бешенстве  ждет,  пока  все
стихнет снова.  Ћн до подбородка натЯгивает на себЯ рваное одеЯло.  Ћн
возвращаетсЯ с актрисой в ресторан,  чтобы потом на машине отправитьсЯ
к ней домой,  в благоухающую духами постель. ’ам он медленно раздевает
ее,  любуЯсь ее прелестЯми.  ’еперь  уж  ему  наплевать,  что  Ђнтонио
Ѓалдуино ворочаетсЯ и что-то бормочет во сне. Ћн весь там, с актрисой,
его мозолистаЯ рука отбрасывает веер,  и белокураЯ  актриса,  лишеннаЯ
последнего прикрытиЯ,  отдаетсЯ ђикардо, батраку с табачной плантации.
€ пусть проснетсЯ хоть весь  барак,  ему  наплевать:  у  этой  женщины
округлый живот и твердые груди, и она отдаетсЯ ему, батраку с табачной
плантации...
     Ђктриса возвращаетсЯ  на  свое  место,  прикрываЯсь  веером.  “же
кое-где зажигаютсЯ огоньки коптилок. ђикардо ронЯет голову на топчан и
засыпает.

        x x x

     Ћднажды в  воскресенье  ђикардо  надумал отправитьсЯ на реку.  Ћн
купил динамитную шашку - глушить рыбу - и  звал  с  собой  соседей  по
бараку.  Џошел один ’олстЯк.  Џо дороге потолковали о том,  о сем.  Ќа
берегу ђикардо снЯл рубашку,  а ’олстЯк растЯнулсЯ  на  траве.  Љругом
лежали табачные полЯ.  Џрошел поезд. ђикардо приготовил шашку и поджег
запал.  “лыбаЯсь,  он взЯл шашку в руки, но она взорвалась раньше, чем
он успел швырнуть ее в воду.  ‚зрывом ему оторвало обе руки,  и вода в
реке сделалась красной от крови.  ’ерЯЯ сознание,  ђикардо увидел свои
кровавые культЯпки: то, что с ним случилось, было хуже смерти.

        Ѓ„…Ќ€…

     Ђрминда, дочка синьи ‹ауры,  раньше всегда, возвращаЯсь с работы,
бежала вприпрыжку, как и положено двенадцатилетней девчонке. Ќо теперь
она  больше  не  резвитсЯ  и  лицо  у нее печальное.  Ћднажды она даже
отпросилась у ‡екиньи с работы домой.  ‚от  уже  больше  недели  синьЯ
‹аура лежит пластом, прикованнаЯ к постели непонЯтной болезнью. ђаньше
Ђрминда была веселой и часто ходила купатьсЯ на речку,  - плавает  она
как рыба, там батраки не раз подглЯдывали за ней, возбуждаЯсь при виде
ее еще полудетского тела.  ’еперь она работает с утра до ночи,  - ведь
если ее выгонЯт, ей останетсЯ только умереть с голоду.
     Ћднако во вторник она на работу не вышла. ’отоньЯ пошла проведать
больную и вернулась с известием:
     - ‘таруха протЯнула ноги...
     Ќа миг работа приостановилась. Љто-то сказал:
     - Ќу она уже стараЯ была...
     - Џеред смертью раздуло ее, ну прЯмо как тушу, смотреть жутко...
     - Ѓолезнь такаЯ чуднаЯ...
     - Ђ Я так думаю, что это злой дух в нее вселилсЯ...
     Џодошел ‡екиньЯ,  и все снова согнулись над  табачными  листьЯми.
’отоньЯ сказала надсмотрщику о смерти ‹ауры и предупредила:
     - Џойду побуду с девочкой. Ќочью устроим бдение.
     ”иломено шепнул Ђнтонио Ѓалдуино:
     - •орошо бы менЯ отрЯдили.  Ћстались бы мы с Ђрминдой вдвоем, тут
уж Я с божьей помощью с ней бы поладил...
     ’олстЯк глотнул  длЯ  храбрости  кашасы  -   он   ужасно   боЯлсЯ
покойников.  ‚  обед  только и разговоров было что о разных болезнЯх и
смертЯх.  ”иломено молчал.  Ћн думал,  как он  останетсЯ  с  Ђрминдой,
теперь после смерти матери девчонке деватьсЯ некуда...

        x x x

     Љ дому покойницы со всех сторон стекались огоньки.  Љазалось, они
двигались сами по себе.  ‹юдей не было видно,  только эти  красноватые
огоньки мерцали и маЯчили,  как души неприкаЯнных...  “ дверей ’отоньЯ
встречала пришедших на бдение.  Ћна обнималась со всеми и принимала их
соболезнованиЯ,  как  если  бы  приходилась  покойнице близкой родней.
ѓлаза у нее то и дело наполнЯлись слезами,  и она  подробно  описывала
всем страданиЯ покойной:
     - ЃеднЯжка  на  крик  кричала...  €  что  это  за  болезнь  такаЯ
проклЯтущаЯ...
     - Ќе иначе как злой дух в нее вселилсЯ...
     - Џотому ее и раздуло так, живот что твоЯ гора...
     - Ћтмучилась, слава богу...
     †енщина перекрестилась. ”иломено спросил:
     - Ђ где Ђрминда?
     - „а вон она сидит,  плачет... Ћсталась, беднаЯ, одна-одинешенька
на всем белом свете...
     ‚сем предложили выпить кашасы, и все выпили.
     ‚ комнате  у  стены  были  поставлены  две  скамейки.  Њужчины  и
женщины,  босые,  с  непокрытыми головами,  сидели возле покойницы.  ‚
другом углу на дырЯвом стуле сидела Ђрминда  и  горестно  всхлипывала,
закрыв глаза красным платком.  ‚новь пришедшие подходили к ней и брали
ее за руку, но она не шевелилась. ‚се молчали.
     Џосреди комнаты,   на   столе,   который  в  обычные  дни  служил
одновременно  и  обеденным  столом  и  постелью,   лежала   покойница,
чудовищно  огромнаЯ:  казалось,  она вот-вот лопнет.  Ћна была покрыта
узорчатым ситцем в желтых и зеленых цветах.  Ѓыло видно только лицо  с
перекошенным  ртом  и опухшие разбитые ноги с растопыренными пальцами.
Њужчины,  проходЯ  мимо,  всматривались  в  лицо   покойной,   женщины
крестились.  ‚  головах  у покойницы горела свеча,  отбрасываЯ свет на
застывшее лицо, искаженное предсмертными муками. Ќеподвижный взглЯд ее
глаз,   казалось,  не  отрывалсЯ  от  присутствующих,  шептавшихсЯ  на
скамейках.  Ѓутылка кашасы переходила из рук в  руки.  Џили  прЯмо  из
горлышка,  большими  глотками.  „вое вышли во двор покурить.  ‡екиньЯ,
подойдЯ к плачущей Ђрминде,  погладил ее по  голове.  ’олстЯк  затЯнул
заупокойную:
                    “покой, господи, душу ее...
     ‚се подхватили:
                    ѓосподу богу помолимсЯ...
     Ѓутылка кашасы пошла по кругу.  ‚се пили прЯмо из горлышка. ‘веча
освещала лицо покойницы - за это времЯ его разнесло еще больше.
                    ѓосподу богу помолимсЯ...
     Ђнтонио Ѓалдуино  поискал  глазами  Ђрминду.  Ћна  все   так   же
всхлипывала,   сидЯ  на  стуле  в  противоположном  углу  комнаты.  Ќо
раздувшеесЯ лицо  покойницы  мешало  Ђнтонио  разглЯдеть  Ђрминду  как
следует.
     Ќегр ”иломено тоже уставилсЯ на сироту.  Ђнтонио Ѓалдуино  видит,
что он не отрывает глаз от ее еще детских грудей,  сотрЯсаемых плачем.
ќто бесит Ђнтонио Ѓалдуино, и он шепчет соседу:
     - Џодлый негр, хоть бы покойницы постыдилсЯ...
     Ќо он и сам смотрит,  как вздрагивают под платьем груди  Ђрминды.
‚друг  ”иломено  поспешно  отводит  глаза  и  диким взглЯдом окидывает
собравшихсЯ.  Ќа лице его написан ужас. "—его это он так перепугалсЯ",
- думает Ђнтонио Ѓалдуино.  €,  улыбаЯсь про себЯ,  следит за тем, как
свет коптилки падает на вырез Ђрминдиного платьЯ,  высвечиваЯ ложбинку
между грудЯми.  •очет туда забратьсЯ...  „а,  свет коптилки тоже хочет
касатьсЯ грудей Ђрминды, как и его руки... ‚от уже касаетсЯ... Ђнтонио
Ѓалдуино  следит  за  движением  света,  глаза у него блестЯт...  ‘вет
забралсЯ девчонке за вырез  и  теперь  гладит  ее  сотрЯсаемые  плачем
груди. Ђнтонио Ѓалдуино бормочет, прЯча улыбку:
     - „обилсЯ-таки своего, нахал...
     Ќо вдруг он тоже отводит взглЯд и содрогаетсЯ от ужаса:  прЯмо на
него с  ненавистью  устремлены  глаза  покойницы...  Ђнтонио  Ѓалдуино
смотрит  в  пол,  потом  начинает  разглЯдывать свои руки и неотступно
чувствует на себе гневный  взглЯд  покойницы.  "Љакого  черта  старуха
уставилась на менЯ? ‘мотрела бы лучше за ”иломено, пока он, зараза, не
слопал  ее  девчонку..."  -  думает  Ђнтонио  Ѓалдуино,  но   тут   же
вспоминает,  какими  глазами  он  сам  глЯдел  на  Ђрминду,  и  спешит
отвернутьсЯ, чтобы не видеть покойницу. ’еперь он смотрит на ’олстЯка,
старательно выводЯщего заупокойную.
     ‚ открывающийсЯ рот ’олстЯка  стараетсЯ  залететь  муха.  Ђнтонио
Ѓалдуино  делает  вид,  что следит за ней,  но краем глаза видит,  что
покойница все еще смотрит на  него,  а  ”иломено  снова  таращитсЯ  на
Ђрминдины груди.
     - —то за черт,  старуха пЯлитсЯ как живаЯ... € после смерти дочку
бережет...
     - ’ы что там бормочешь, - окликает Ђнтонио сосед.
     - „а так, ничего...
     ’олстЯк продолжает  молитву,  Ђнтонио  Ѓалдуино  подхватывает  со
всеми:
                    ѓосподу богу помолимсЯ...
     Ђ муха вот-вот влетит ’олстЯку в рот.  Ќо рот закрываетсЯ.  ’огда
муха усаживаетсЯ ему на нос и ждет,  пока  ’олстЯк  запоет  снова.  Ќо
когда  его  рот  уже готов открытьсЯ,  муха вдруг покидает свой пост и
летит к Ђрминде.  ”иломено ерзает на стуле. Џлатье обтЯгивает Ђрминду,
и видно,  что груди у нее уже большие,  округлые, с развитыми сосками.
Њуха садитсЯ Ђрминде на грудь,  вернее,  на одну из грудей - на левую.
‹ифчика Ђрминда Явно не носит... €, должно быть, груди у нее крепкие и
упругие...  "—то это она все плачет?" - думает Ђнтонио Ѓалдуино. ѓлаза
у  Ђрминды  огромные,  с  длинными  ресницами.  ђыданиЯ  не  перестают
сотрЯсать ее тело,  и при каждом новом приступе в вырезе платьЯ  видны
ее  прыгающие  груди.  Њуха,  испугавшись,  улетает  и садитсЯ на лицо
покойницы.  …го раздуло до неузнаваемости.  Љожа на  лице  позеленела,
глаза вылезли из орбит.  € почему она все смотрит на Ђнтонио Ѓалдуино?
€ вроде что-то говорит ему?  ‚едь он уже больше не глЯдит на  Ђрминду,
это  ”иломено  не  спускает  с  нее глаз...  —его же старуха к нему-то
прицепилась,  чего она не оставит его в  покое  и  почему  бы  ему  не
глЯдеть туда,  куда он хочет? ѓосподи, какаЯ она распухшаЯ, уродливаЯ.
Њуха села ей на нос. Ђ что это у нее на лице? Ќикак, пот выступил? Ћна
просит,  чтоб  за  нее  помолились.  Ђ он вместо молитвы глазеет на ее
дочку. € Ђнтонио Ѓалдуино присоединЯетсЯ к молЯщимсЯ:
                    ѓосподу богу помолимсЯ...
     …го голос  звучит  так  громко,  что   ”иломено,   очнувшись,   с
запозданием повторЯет:
                    ѓосподу богу помолимсЯ...
     Ѓыло около   часа   ночи.   ’олстЯк,   окончив   молитву,  что-то
рассказывал.  Ѓутылка снова пошла по кругу.  Ђнтонио Ѓалдуино  глотнул
побольше  и  попробовал  взглЯнуть  на  Ђрминду.  Ќо  покойница  опЯть
помешала.  Ћна раздулась так,  что теперь из-за ее головы Ђнтонио была
видна  только верхнЯЯ половина лица Ђрминды.  Ђ покойница ни на миг не
спускала с него ненавидЯщих глаз.  Ђ что,  если  она  догадалась,  что
Ђнтонио  хотел  попросить у Ђрминды воды и выйти с ней во двор,  а там
схватить ее,  повалить - и все тут?.. Ќо мертвым все известно. ‘таруха
уже обо всем догадалась, вот теперь и не спускает с него глаз. Ђнтонио
смотрит на страшное лицо покойницы. ‘роду он не видывал такого лица. “
Ђрминды лицо веселое. Ћно у нее веселое, даже когда она плачет. Џочему
такое случаетсЯ с людьми? “ покойницы лицо зеленое, все в каплЯх пота.
Ќе иначе заразу какую подцепила. Ђнтонио Ѓалдуино закрыл глаза, силЯсь
избавитьсЯ от  наваждениЯ.  Џотом  стал  смотреть  в  потолок.  Ќо  он
по-прежнему  чувствовал на себе взглЯд мертвой старухи.  ’огда Ђнтонио
принЯлсЯ,  не  торопЯсь,  обследовать  черные   потолочные   балки   и
обследовал  их долго,  а потом,  внезапно оторвавшись от потолка,  его
глаза приковались к груди Ђрминды.  Ћн  улыбнулсЯ,  довольный,  -  ему
удалось обмануть старуху. Ќо вышло хуже, намного хуже: у покойницы рот
еще больше перекосилсЯ от Ярости,  а глаза совсем вылезли из орбит. Џо
черным запекшимсЯ губам ползает муха.  Ђнтонио Ѓалдуино присоединЯетсЯ
к молЯщимсЯ.  Ћн думает,  что старуха больше не следит за ним,  и  уже
открывает  рот,  чтобы попросить у Ђрминды воды.  Ќо тут же его взглЯд
сталкиваетсЯ с ужасным взглЯдом  покойницы.  Ћн  снова  молитсЯ.  Џьет
кашасу.  Љоторый раз он уже прикладываетсЯ к бутылке? € которую уж это
открывают?  Ќа бдениЯх всегда много выходит кашасы...  € когда наконец
старуха перестанет на него пЯлитьсЯ? Ђнтонио Ѓалдуино тихонько встает,
обходит стол,  на котором  лежит  покойница,  и,  подойдЯ  к  Ђрминде,
трогает ее за плечо:
     - Џойдем, дашь мне глотнуть водички.
     Ћна поднимаетсЯ со стула и идет с ним во двор,  где стоит бочка с
водой и кружка.  Ђрминда наклонЯетсЯ, чтобы зачерпнуть кружкой воды, и
в отставшем вырезе платьЯ Ђнтонио Ѓалдуино видит ее груди.  Ћн хватает
ее за плечи и рывком поворачивает к себе,  перепуганную и дрожащую. Ќо
Ђнтонио не видит ее испуганных глаз,  он видит только ее рот, ее груди
- совсем близко от своих губ и рук.  Ћн стискивает  ее  еще  крепче  и
тЯнетсЯ  ртом  к  губам ничего не понимающей Ђрминды,  как вдруг между
ними встает покойница!  Ћна пришла  сюда,  чтобы  спасти  свою  дочку.
Њертвым  все  известно,  и стараЯ ‹аура знала,  зачем Ђнтонио Ѓалдуино
позвал Ђрминду. € она встала между ними, вперив застывший взглЯд прЯмо
в глаза негру. Ћн выпустил Ђрминду, опрокинул кружку с водой и, закрыв
лицо руками, словно слепой, побрел обратно в комнату. Џокойница лежала
на столе, огромнаЯ, как гора.
     ”иломено улыбаетсЯ:  он понЯл,  зачем Ђнтонио Ѓалдуино  просил  у
Ђрминды  напитьсЯ.  Ћн  сделает  то же самое.  "‚от скотина,  - думает
Ђнтонио, - небось надеетсЯ, что ему повезет. Љак бы не так - покойница
не допустит. Ћна все знает, обо всем догадываетсЯ. Ќо почему-то она не
следи  за  ”иломено.  Ђ  что,  если  она  не  вмешаетсЯ   и   ”иломено
добьетсЯ-таки своего?" ”иломено встает и просит у Ђрминды напитьсЯ,  а
старухе вроде все равно. Ђнтонио Ѓалдуино в Ярости бормочет:
     - ‚ставай же, вставай!.. ’ы видишь, он ее увел, он увел ее, он ее
не пожалеет...
     Ќо старухе хоть бы хны.  Џохоже, что она даже злорадно улыбаетсЯ.
‚о дворе слышитсЯ какаЯ-то  вознЯ,  а  потом  Ђрминда  возвращаетсЯ  в
комнату  и  снова  плачет,  но  уже  совсем  по-другому.  Џлатье у нее
разорвано на груди.  ”иломено входит,  улыбаЯсь.  Ђнтонио  Ѓалдуино  в
Ярости ломает руки, потом не выдерживает и громко кричит ’олстЯку:
     - ђазве ты не говорил,  что она еще девчонка,  что ей еще  нет  и
двенадцати?  —его ж ты смотришь?  € чего смотрит покойница, почему она
за нее не заступитсЯ?
     ‡екиньЯ оборвал его:
     - ’ы пьЯн, иди проспись...
     Љто-то закрыл покойнице глаза.

        ЏЋЃ…ѓ

     “ Ђнтонио Ѓалдуино под курткой, за поЯсом, два ножа.
     ‚змахнув серпом,  ‡екиньЯ  бросилсЯ  на  него.  ‚раги  сцепились,
рухнули в засохшую дорожную грЯзь. ЏадаЯ, ‡екиньЯ не удержал серп, тот
отлетел далеко в сторону.  ЏоднЯвшись,  надсмотрщик снова  бросилсЯ  к
Ђнтонио Ѓалдуино,  но в руке у негра сверкнул нож.  ‡екиньЯ помедлил в
нерешительности,  напрЯгсЯ и прыгнул на соперника.  Ќегр  отступил  на
шаг,  пальцы  его  разжались,  нож выпал.  “ ‡екиньи загорелись глаза.
Џроворно,  по-кошачьи нагнувшись,  он потЯнулсЯ за ножом.  Ќо  Ђнтоиио
Ѓалдуино  выхватил из-за поЯса второй нож и всадил ‡екинъе в спину.  “
Ђнтонио Ѓалдуино всегда  два  ножа  под  курткой,  за  поЯсом...  ‘мех
Ђнтонио Ѓалдуино страшней,  чем удар ножа,  страшней,  чем пролившаЯсЯ
кровь.
     Ќегру повезло - ночь стоЯла безлуннаЯ, и он укрылсЯ в зарослЯх.
     Ћн пробираетсЯ сквозь лианы,  огибает деревьЯ,  которые встают на
его пути.  „обрых три часа он бежит,  будто собака, за которой гонЯтсЯ
злые мальчишки.
     ‚ лесной  тишине  стрекочут  цикады.  Ќегр  бежит сквозь лес куда
глаза глЯдЯт,  очертЯ голову. Ќоги его разбиты в кровь, тело изранено.
Ћн  не  замечает,  что  штаны  на  нем  разодраны,  не помнит,  за что
зацепилсЯ. Ђ перед ним - все лес и лес. ’емно, хоть глаз выколи. ‚друг
затрещали сучьЯ.  Ђнтонио Ѓалдуино остановилсЯ.  —то это? ЏогонЯ? Ќегр
прислушалсЯ,  сжимаЯ нож,  последнее свое оружие.  ‘прЯталсЯ за ствол,
слилсЯ  с  ним  в  темноте.  …го  рот кривитсЯ в улыбке,  - первому из
преследователей придетсЯ уснуть вечным сном. ‚ руке у Ђнтонио Ѓалдуино
открытый нож. Ќеуловимо, как призрак, проскальзывает мимо негра леснаЯ
тварь,  не успел и разглЯдеть какаЯ. ЏосмеЯлсЯ негр над своим страхом,
продолжает  путь,  руками раздвигаЯ заросли.  Џо лицу его течет кровь.
‹ес безжалостен к своим насильникам.  ‹ицо Ђнтонио Ѓалдуино  разодрано
острым шипом,  но он не замечает,  не чувствует боли. Ћн помнит одно -
на табачной плантации лежит убитый им человек.  € в спине  у  человека
нож,  нож Ђнтонио Ѓалдуино.  Ќегр не раскаиваетсЯ. ‡екиньЯ сам виноват
во всем,  сам первый полез в драку.  Ћн  вечно  придиралсЯ  к  Ђнтонио
Ѓалдуино.  ‘тычки  было  не миновать.  €,  не окажись в руке у ‡екиньи
серпа, негр не выхватил бы ножа.
     ‹ес поредел.  ‘квозь  листву  видны  мерцающие звезды.  Џо Ясному
ночному небу  плывут  белые  облака.  ќх,  мулатку  бы  сюда!  Ђнтонио
Ѓалдуино  сказал бы ей,  что ее зубы белей облаков...  ‚ыйдЯ на лесную
полЯну,  негр садитсЯ на землю,  любуетсЯ звездным небом