 той церкви, с чьей софтбольной командой  они  играли,  и  он
сказал, что игра давно кончилась.  Ќа  улице  спустилась  тьма,  окно,  на
котором стоЯл телефон, превратилось в восковое полосатое  зеркало,  в  нем
было видно, как она,  растрепаннаЯ,  мечетсЯ  между  телефонной  книгой  и
телефоном.  „жойс,  слыша  беспрерывное  щелканье  диска,  сошла  вниз   и
прильнула к матери. ‹юси  три  раза  уводила  ее  наверх  и  укладывала  в
постель, но девочка  дважды  спускалась  обратно  и  в  молчаливом  испуге
тЯжелым, влажным телом прижималась к ногам матери. ‚есь  дом,  комната  за
комнатой, окружив тьмой маленький островок света вокруг телефона, полнилсЯ
угрозой, и когда в третий раз „жойс уже не вернулась,  ‹юси  почувствовала
себЯ одновременно и виноватой и покинутой,  словно  продала  тенЯм  своего
единственного союзника. Ћна набирала  номера  всех  подопечных  ќкклза,  о
которых  только  могла  вспомнить,  говорила  с   секретарем   и   членами
приходского совета, с тремЯ сопредседателЯми благотворительного  общества,
со старым глухим церковным сторожем ѓенри и даже с органистом  -  учителем
музыки из Ѓруэра.
   —асоваЯ стрелка передвинулась за десЯть, и  ‹юси  стало  просто  не  по
себе. Џохоже на то, что он ее бросил. Љроме шуток, даже  страшно,  что  ее
мужа нет нигде на свете. Ћна варит кофе и тихонько плачет у себЯ на кухне.
Џочему она вообще за него вышла?  —то  ее  привлекло?  …го  веселость,  он
всегда был такой веселый. ’от, кто знал его семинаристом,  никогда  бы  не
поверил, что он будет принимать все так  близко  к  сердцу.  Љогда  они  с
друзьЯми  сидели  в  своих  старинных  комнатах,  где   постоЯнно   тЯнуло
сквознЯком, где стены  были  уставлены  красивыми  голубыми  фолиантами  с
толкованием библейских  текстов,  все  казалось  ей  изЯщной  шуткой.  Ћна
вспоминает, как играла с ними  в  софтбольном  матче  "Ђфанасиане"  против
"Ђриан" [афанасиане и ариане - представители различных  течений  в  раннем
христианстве]. Ђ теперь она  никогда  не  видела  его  веселым;  всю  свою
веселость он растрачивал на чужих,  на  этот  серый,  унылый,  неосЯзаемый
приход - ее злейшего врага. Ћ, как  она  ненавидит  всех  этих  въедливых,
психованных, ноющих вдов и религиозно озабоченных молодых людей! •орошо бы
сюда пришли русские - они, по крайней мере,  отменЯт  всЯкую  религию.  …е
вообще надо было отменить сто лет назад. Њожет, и нет,  может,  она  нужна
нам длЯ души, но пусть ею занимаетсЯ  кто-нибудь  другой.  „жека  все  это
повергает в такое уныние. €ногда его просто жалко, вот и сейчас тоже.
   Ѓез четверти одиннадцать он наконец приезжает. Ћказалось, что он  сидел
в какой-то аптеке и сплетничал со своими подростками - эти идиоты обо всем
ему рассказывают, все они  курЯт,  как  паровозы,  и  вот  он  ЯвлЯетсЯ  в
телЯчьем восторге от их вопросов вроде "как далеко"  можно  "заходить"  на
свиданиЯх и все же любить €исуса.
   ќкклз сразу видит, что она в Ярости. …му было слишком хорошо в  аптеке.
Ћн любит ребЯт, их вера так безыскусна, так легка.
   ‹юси передает ему свое сообщение в форме упрека,  но  все  ее  стараниЯ
напрасны, ибо, презрев намек на проведенный ею ужасный вечер, он мчитсЯ  к
телефону.
   Ћн  открывает  бумажник  и  между  водительскими  правами  и  карточкой
публичной библиотеки находит номер телефона,  который  давно  уже  хранит,
ключ, который можно  повернуть  в  замке  один-единственный  раз.  ЌабираЯ
номер, он думает, подойдет ли этот ключ, не глупо ли полагатьсЯ только  на
слова молодой миссис ”оснахт с ее зеркальными, пустыми, солнечными очками.
„алекий  телефон   дает   длинные   гудки,   словно   электричество,   эта
дрессированнаЯ мышь, пронеслось по бесконечно длинным  проводам  лишь  длЯ
того,  чтобы  у  самой  цели  вгрызтьсЯ  в   непроницаемую   металлическую
пластинку. Ћн молитсЯ, но это дурнаЯ молитва,  молитва,  полнаЯ  сомнений,
ему не удаетсЯ заставить Ѓога подчинить себе мудреное  электричество.  Ѓог
отступает перед его незыблемыми законами. Ќадежда рухнула,  он  не  вешает
трубку просто по  инерции,  как  вдруг  грызущие  гудки  умолкают,  металл
отодвигаетсЯ, и в ухо ќкклза врываетсЯ принесеннаЯ проводами мощнаЯ  волна
воздуха и света.
   - Ђлло. - Њужской голос, но это не ѓарри. Ћн более вЯлый и грубый,  чем
голос его приЯтелЯ.
   - Ќет ли здесь ѓарри ќнгстрома? - ‘олнечные  очки  издеваютсЯ  над  его
тревогой, он не туда попал.
   - Љто это?
   - ‘ вами говорит „жек ќкклз.
   - Ђ. Џривет.
   - ќто вы, ѓарри? џ вас не узнал. ‚ы спали?
   - „а, кажетсЯ.
   - ѓарри, у вашей жены начались роды. …е мать звонила сюда около восьми,
но Я только что приехал. - ќкклз закрывает  глаза,  он  чувствует,  что  в
темной  пронзительной  тишине  подвергаетсЯ  испытанию  самаЯ   суть   его
пастырской деЯтельности.
   - „а, - шепотом отвечает его собеседник из далекого угла тьмы.  -  Њне,
пожалуй, надо к ней пойти.
   - џ бы очень хотел.
   - „а, Я, пожалуй, должен. ђебенок-то ведь мой.
   - ‚от именно. ‚стретимсЯ там. ‚ больнице свЯтого €осифа  в  Ѓруэре.  ‚ы
знаете, где она?
   - Љонечно, знаю. ’уда десЯть минут ходьбы.
   - Њожет, за вами заехать?
   - Ќет, Я дойду пешком.
   - •орошо. Љак хотите. ѓарри?
   - —то?
   - џ вами очень горжусь.
   - „а что там. ‹адно. Џока.


   “ него такое чувство, будто ќкклз говорил с  ним  из-под  земли.  ѓолос
звучал оловЯнно, как из склепа. ‚ спальне ђут полутемно;  уличный  фонарь,
словно  низкаЯ  луна,  окутывает  тенЯми  кресло,  обремененную   тЯжестью
кровать, скомканную простыню, которую он в конце концов  отбросил,  слыша,
что телефон  упорно  не  желает  умолкать.  џркое  окно-розетка  в  церкви
напротив все еще светитсЯ - лиловое, красное, синие, золотое, будто  звуки
разных колоколов. …го тело, всЯ эта конструкциЯ из нервов и костей, звенит
и трепещет, как будто серебрЯнаЯ кожа  сверху  донизу  увешана  маленькими
колокольчиками. €нтересно, спал он или нет, а  если  спал,  то  сколько  -
десЯть минут или пЯть часов. Ћн находит свое белье, висЯщие на стуле брюки
и  начинает  одеватьсЯ;  руки  у  него  дрожат,  перед  глазами  колышетсЯ
светЯщаЯсЯ мгла. ЃелаЯ рубашка уползает, как свившиесЯ клубком светлЯчки в
траве. Ћн на секунду останавливаетсЯ,  прежде  чем  сунуть  пальцы  в  это
гнездо, и под его  прикосновением  оно  превращаетсЯ  в  надежную  мертвую
ткань. Ћн несет ее к угрюмой, прогнувшейсЯ под тЯжестью кровати.
   - Џослушай.
   „линнаЯ глыба под одеЯлом не отвечает. Ќа подушке видна  только  темнаЯ
прЯдь. Ћн чувствует, что ђут не спит.
   - Џослушай. Њне надо идти.
   Ћтвета нет. …сли она не спала, она  слышала  все,  что  он  говорил  по
телефону, но что он сказал? Ћн не помнит ничего, кроме  ощущениЯ,  что  до
него добрались. ђут, тЯжелаЯ и  молчаливаЯ,  лежит  на  кровати,  тело  ее
закрыто.  Ќочь  такаЯ  теплаЯ,  что  достаточно  одной  простыни,  но  она
накрылась  одеЯлом,  сказав,  что  ей  холодно.  ЉажетсЯ,  это   были   ее
единственные слова. Ќе надо было ее заставлЯть. Ћн не знает, зачем он  это
сделал, хотЯ в ту минуту ему казалось, что так надо. Ћн думал, а вдруг  ей
понравитсЯ или хотЯ бы понравитсЯ унижение. …сли она не хотела, то  почему
не сказала нет, на что он, между прочим, надеЯлсЯ.  Љончиками  пальцев  он
все  времЯ  гладил  ей  лицо.  …му  хотелось   поднЯть   ее,   приласкать,
поблагодарить и сказать: _хватит, ты снова моЯ_, но он все  никак  не  мог
остановитьсЯ и все времЯ думал:  _сейчас,  еще  секунду_,  пока  не  стало
поздно, и все кончилось. € сразу же  ушло  это  странное  текучее  чувство
неимоверной гордости. …го охватил стыд.
   - ЊоЯ жена рожает. џ  должен  быть  с  ней.  —ерез  несколько  часов  Я
вернусь. џ люблю тебЯ.
   ‡акрытое тело и выглЯдывающий из-под одеЯла  кудрЯвый  полумесЯц  волос
недвижимы. Ћн так уверен, что она не спит, что даже думает: _Я  ее  убил_.
‘мешно, это не могло ее убить, это не имеет ничего общего со  смертью,  но
самаЯ мысль парализует его, мешает подойти, прикоснутьсЯ к ней,  заставить
ее слушать.
   - ђут. џ обЯзан туда пойти, это мой ребенок, а она такаЯ  идиотка,  что
сама не справитсЯ. Џервые роды были ужасно тЯжелые. џ должен быть там.
   ‚озможно, это не лучший способ выразить  свою  мысль,  но  он  пытаетсЯ
объЯснить, и ее неподвижность пугает его и начинает раздражать.
   - ђут. Џослушай. …сли ты ничего не скажешь, Я не вернусь. ђут.
   Ћна лежит как мертвое животное  или  жертва  автомобильной  катастрофы,
прикрытаЯ брезентом. Ћн чувствует, что, если он подойдет  и  поднимет  ее,
она оживет, но он терпеть не может, когда на него  оказывают  давление,  и
злитсЯ. Ћн надевает рубашку, отбрасывает пиджак и  галстук,  но  никак  не
может натЯнуть носки - ступни у него липкие.


   Љогда дверь закрываетсЯ, прилив невыносимой тоски смывает вкус  морской
воды во рту и таким плотным комком подступает к горлу, что  ей  приходитсЯ
сесть, чтобы не задохнутьсЯ. €з невидЯщих  глаз  катЯтсЯ  слезы,  оставлЯЯ
соленые капли в уголках рта, а пустые стены ее комнаты обретают  плотность
и реальность. ’ак было с ней в четырнадцать лет, когда весь мир - деревьЯ,
солнце, звезды - все сразу встало бы на место, если б она смогла  похудеть
на двадцать фунтов, всего на двадцать фунтов, ведь это  сущий  пустЯк  длЯ
ѓоспода Ѓога, который создал каждый цветок в поле. ’олько сейчас  ей  надо
не это, она теперь знает, что это предрассудок, она хочет  только  вернуть
то, что у нее было минуту назад, хочет, чтобы здесь  с  нею  был  он,  он,
который умел быть таким добрым, умел превратить ее в цветок, умел снЯть  с
нее все тело и сделать ее невесомой. ЊилаЯ ђут, называл он ее, и если б он
сейчас назвал ее "милой", она бы ему ответила, и он все еще был бы в  этих
четырех стенах. Ќет. Ћна с первой ночи знала, что жена возьмет верх,  жены
крепко держатсЯ  за  свое,  и  к  тому  же  ей  очень  скверно  -  тошнота
подкатывает к горлу и смывает все остальные заботы.  Ћна  идет  в  ванную,
становитсЯ на колени на холодные плитки и смотрит на спокойный овал воды в
унитазе, как будто вода может чем-то помочь. ‚озможно, сейчас и  не  будет
рвоты, она стоит тут просто потому, что ей так  нравитсЯ,  ее  голаЯ  рука
лежит на ледЯном фарфоровом  краю  унитаза,  она  привыкает  к  тЯжести  в
желудке, котораЯ  не  растворЯетсЯ,  а  остаетсЯ  при  ней,  и,  впадаЯ  в
полусумеречное состоЯние, она начинает думать: то, от чего ей так плохо, -
нечто вроде друга.


   Џочти всю дорогу до больницы он бежит. Ћдин квартал по ‹етней, потом по
џнгквист, параллельной “айзер-стрит, где расположены кирпичные жилые  дома
и разные мелкие учреждениЯ и предприЯтиЯ: сапожные  мастерские,  пропахшие
кожей; темные кондитерские; страховые конторы с  фотографиЯми  разрушений,
причиненных ураганом, в окнах; конторы по продаже недвижимости, с золотыми
буквами на вывесках; книжнаЯ лавка. џнгквист-стрит упираетсЯ  в  старинный
деревЯнный мост, перекинутый через  железнодорожные  рельсы,  -  стиснутые
стенами из покрытого сажей,  словно  покрытого  мхом,  камнЯ,  они  вьютсЯ
сквозь центр города, как металлические провода, натЯнутые вдоль  глубокого
и темного  ущельЯ,  и,  подобно  реке,  переливающейсЯ  розовым  отблеском
заката, отражают неоновые огни кабаков  на  †елезнодорожной  улице.  ‘низу
доноситсЯ музыка. ’олстые доски старого моста, почерневшие от  паровозного
дыма, грохочут у него под ногами. Ћн вырос в маленьком  поселке  и  всегда
опасаетсЯ, как бы его не пырнули ножом в городских трущобах.  Ћн  ускорЯет
бег; мостоваЯ расширЯетсЯ, поЯвлЯютсЯ счетчики  на  автостоЯнках  и  новый
банк длЯ автомобилистов - им можно пользоватьсЯ, не выходЯ  из  машины,  -
напротив старинного зданиЯ Ђссоциации молодых христиан. Ћн срезает угол по
переулку  между  Ђссоциацией  и  известнЯковой  церковью,  чьи   окна   со
свинцовыми рамами повернули к улице оборотную сторону библейских сцен.  Ћн
никак не может  взЯть  в  толк,  что  они  изображают.  €з  высокого  окна
Ђссоциации слышитсЯ стук бильЯрдных шаров, а  в  остальном  широкаЯ  стена
зданиЯ не подает признаков жизни. —ерез боковую  стеклЯнную  дверь  видно,
как старый негр подметает вестибюль, освещенный зеленым, как в  аквариуме,
светом. ’еперь у Љролика под  ногами  мЯсистые  семена  какого-то  дерева.
“зкие, как у тропического растениЯ, листьЯ черными пиками торчат  на  фоне
темно-желтого неба. Ќаверно, это дерево вывезли из ЉитаЯ, Ѓразилии или еще
откуда-нибудь, иначе оно  бы  не  выдержало  сажи  и  Ядовитых  испарений.
ЂвтостоЯнка больницы свЯтого €осифа  -  полосатый  асфальтовый  квадрат  -
обсажена такими же деревьЯми, и  над  их  вершинами,  в  мрачном  открытом
пространстве, он видит скорбный лик луны,  на  секунду  останавливаетсЯ  и
ведет с ней беседу; как вкопанный останавливаетсЯ на своей кривой короткой
тени на асфальте, чтобы поднЯть взор на этот небесный камень, в котором  с
металлическим блеском отражаетсЯ камень, лежащий под горЯчей кожей у  него
на сердце. _‘делай, чтобы все было хорошо_,  молит  он  луну  и  входит  в
заднюю дверь.
   Џо покрытому линолеумом, пропахшему эфиром холлу он подходит к столу.
   - ќнгстром, - говорит он сидЯщей за пишущей машинкой монахине. -  ‡десь
должна быть моЯ жена.
   ЏухлаЯ, простецкаЯ, как  у  прачки,  физиономиЯ  окаймлена  полотнЯными
фестончиками, словно испеченный в круглой форме кекс.  Ћна  справлЯетсЯ  в
картотеке и с улыбкой отвечает: "„а".
   ’олстые подушечки щек подпирают маленькие очки в  тонкой  металлической
оправе.
   - ‚ы можете подождать здесь, - показывает она розовой шариковой ручкой.
‚тораЯ ее рука  лежит  возле  пишущей  машинки,  на  шнурке  черных  четок
величиной с бусины деревЯнного Яванского  ожерельЯ,  которое  он  когда-то
подарил „женис на ђождество.  Ћн  стоит  и  смотрит  на  монахиню,  ожидаЯ
вопроса: _Ћна тут уже много часов, где вы пропадали_?  Ћн  не  может  себе
представить,  что  она  воспримет  его  поЯвление  как  нечто  само  собою
разумеющеесЯ. Џод его взглЯдом ее вЯлаЯ белаЯ рука,  никогда  не  видевшаЯ
солнца, смахивает четки со стола на колени.
   ‚ зале уже сидЯт двое мужчин. ќто главный холл - люди входЯт и выходЯт.
Љролик садитсЯ в кресло,  обитое  искусственной  кожей,  с  хромированными
подлокотниками, и от прикосновениЯ металла и тревожной тишины ему начинает
казатьсЯ, будто он в полицейском участке, а те двое - полицейские, которые
его арестовали.  “  них  такой  вид,  словно  они  демонстративно  его  не
замечают. Ћн нервно хватает  со  стола  журнал.  ќто  католический  журнал
формата "ђидерс дайджест". Ћн пытаетсЯ читать  рассказ  о  том,  как  один
английский  юрист,  возмущенный  противозаконным   актом   ѓенриха   VIII,
конфисковавшего     монастырскую      собственность,      обратилсЯ      в
римско-католическую веру и  в  конце  концов  стал  монахом.  „вое  мужчин
шепчутсЯ, наверно, это отец и сын. Њладший все времЯ сжимает руки и кивает
в ответ на шепот старшего.
   ‚ходит ќкклз; он  моргает,  из  белого  воротничка  торчит  тощаЯ  шеЯ.
‡дороваЯсь с сидЯщей за столом монахиней, он называет ее по имени - сестра
Ѓернард. Љролик встает, ноги у него как ватные.  ќкклз  подходит  к  нему.
‡накомаЯ морщина между бровей в больничном свете кажетсЯ жесткой.  Ќа  лбу
выгравированы лиловые линии. Ћн подстригсЯ; когда он поворачивает  голову,
чисто выбритые плоскости над ушами блестЯт, как сизые перьЯ на шее голубЯ.
   - Ћна знает, что Я здесь? - Љролик никак  не  ожидал,  что  тоже  будет
говорить шепотом. Ћн с отвращением слышит свой глухой от страха голос.
   - џ попрошу ей передать, если она еще в сознании, - отвечает ќкклз  так
громко, что шепчущиесЯ мужчины поднимают головы.
   Ћн подходит к сестре Ѓернард. ЊонахинЯ рада поболтать, и  оба  смеютсЯ:
ќкклз хорошо  знакомым  Љролику  удивленным  хохотком,  а  сестра  Ѓернард
чистыми, тонкими, как флейта, девичьими трелЯми - их несколько  приглушают
накрахмаленные оборки вокруг лица.  Љогда  ќкклз  отходит  от  стола,  она
поднимает трубку телефона, стоЯщего возле ее скрытого  широкими  складками
ткани локтЯ.
   ќкклз возвращаетсЯ, смотрит ему в лицо, вздыхает и предлагает  сигарету
с таким видом, словно это облатка, которой  причащают  после  покаЯниЯ,  и
Љролик ее принимает. Џосле многих месЯцев воздержаниЯ  у  него  от  первой
затЯжки расслаблЯютсЯ мускулы, и он вынужден сесть. ќкклз садитсЯ рЯдом на
жесткий стул и не делает никаких  попыток  завЯзать  разговор.  Љролик  не
знает, о чем, кроме гольфа, с ним можно  говорить,  и,  неловко  переложив
дымЯщуюсЯ  сигарету  в  левую  руку,  берет  со  стола  еще  один  журнал,
предварительно убедившись, что он не религиозный: "‘этердей ивнинг  пост".
Ћн открываетсЯ на странице, где  автор,  судЯ  по  фотографии,  итальЯнец,
рассказывает о том, как он с женой, четырьмЯ детьми и с  тещей  в  придачу
провел три недели в кемпинге в канадских ‘калистых  горах,  всего  за  сто
двадцать долларов, не считаЯ первого взноса за аренду маленького самолета.
Њысли Љролика никак не могут  идти  вровень  со  словами,  они  все  времЯ
соскальзывают  со  страницы,  несутсЯ  вихрем,  ветвЯтсЯ,   расцвечиваютсЯ
небольшими смутными картинками,  изображающими  кричащую  „женис,  головку
младенца в луже  крови,  резкий  голубой  свет,  который  стоит  перед  ее
глазами, если она в сознании, _если она в  сознании_,  как  сказал  ќкклз,
красные руки хирурга в резиновых перчатках, его марлевую  маску  и  черные
детские ноздри „женис - они расширЯютсЯ, вдыхаЯ запах антисептика, который
он слышит здесь со всех сторон, - запах,  бегущий  по  выбеленным  стенам,
запах того, что отмывают, отмывают, - крови, рвотных масс, -  отмывают  до
тех пор, пока каждаЯ поверхность не приобретет запах  внутренности  ведра,
которое никогда не отмоетсЯ, потому что мы снова и снова  будем  наполнЯть
его своим дерьмом. …му кажетсЯ,  что  сердце  его  обернуто  теплой  сырой
трЯпкой. Ћн совершенно уверен, что из-за  его  греха  „женис  или  ребенок
непременно  умрут.   …го   грех   -   конгломерат   бегства,   жестокости,
непристойности  и  тщеславиЯ,  черный  сгусток,  воплощенный   в   родовых
извержениЯх.  •отЯ  его  внутренности  сжимаютсЯ,  чтобы  выбросить   этот
сгусток,  отменить,  вернуть  обратно,   зачеркнуть   содеЯнное,   он   не
поворачиваетсЯ к сидЯщему рЯдом свЯщеннику, а вместо этого снова  и  снова
перечитывает одну и ту же фразу о восхитительной жареной форели.
   Ќа самой дальней ветке дерева его страха торчит ќкклз, чернаЯ птица, он
шелестит страницами журналов и строит сам себе  хмурые  рожи.  Љролику  он
кажетсЯ нереальным; нереальным кажетсЯ ему все, что находитсЯ за пределами
его ощущений. Ћн чувствует покалывание в ладонЯх, что-то сдавливает ему то
ноги, то затылок. Џод мышками чешетсЯ, как, бывало, в детстве,  когда  он,
опаздываЯ в школу, мчалсЯ по „жексон-роуд.
   - ѓде ее родители? - спрашивает он ќкклза.
   - Ќе знаю, - с удивлением отзываетсЯ ќкклз. - џ спрошу у сестры.  -  Ћн
порываетсЯ встать.
   - Ќет, нет, ради Ѓога, сидите спокойно.
   ѓарри раздражает поведение ќкклза - можно подумать, что он тут  хозЯин.
ѓарри хочет  оставатьсЯ  незаметным,  а  ќкклз  шумит.  Ћн  так  энергично
переворачивает страницы журналов, что они  трещат,  словно  кто-то  ломает
Ящики из-под апельсинов. € как жонглер разбрасывает вокруг окурки.
   ‚ходит женщина в белом халате -  не  монахинЯ  -  и  спрашивает  сестру
Ѓернард:
   - ‚ы не видели тут случайно банку с мебельной политурой? Ќе могу  нигде
ее найти.  ‡еленаЯ  банка,  наверху  еще  такаЯ  штука  вроде  кнопки,  ее
нажимают, и она брызгает.
   - Ќет, милочка.
   Ћна ищет банку, уходит, через минуту возвращаетсЯ и объЯвлЯет:
   - Ќу, знаете, это прЯмо загадка мирозданиЯ.
   Џод далекий перестук кастрюль, колЯсок и дверей день переходит в  ночь,
а ночь - в следующий день. ‘естру Ѓернард сменЯет другаЯ  монахинЯ,  очень
стараЯ, в синем платье. ‘ловно  карабкаЯсь  по  ступенькам  свЯтости,  она
остановилась в небесах.  ептавшиесЯ  мужчины  подходЯт  к  столу,  что-то
спрашивают и уходЯт не солоно хлебавши. Љролик с ќкклзом остаютсЯ  вдвоем.
Љролик напрЯгает слух, чтобы  из  глубины  глухого  больничного  лабиринта
услышать крик своего младенца. …му все времЯ кажетсЯ, будто он его слышит:
скрип башмака, лай собаки на улице, хихиканье сиделки  -  любого  из  этих
звуков достаточно, чтобы его обмануть. Ћн сомневаетсЯ,  что  плод  мучений
„женис сможет производить хоть сколько-нибудь человеческие  звуки.  ‚  нем
растет уверенность, что это  будет  чудовище,  чудовище,  которое  он  сам
сотворил. _‚ голове у него все путаетсЯ, и соитие,  приведшее  к  зачатию,
подменЯетсЯ другим, тем, к которому он принудил ђут несколько часов назад.
‚ кои-то веки начисто забыв о похоти, он широко раскрытыми глазами смотрит
прЯмо перед собой, вспоминаЯ собственные неистовые  содроганиЯ_.  ‚сЯ  его
жизнь кажетсЯ ему цепью бессмысленных судорожных  конвульсий,  магическим,
лишенным веры танцем. _Ѓога нет; „женис может умереть_  -  обе  эти  мысли
приходЯт одновременно, одною  медленной  волной.  …му  кажетсЯ,  будто  он
погрузилсЯ под воду, увЯз  в  сетЯх  прозрачной  слизи,  что  его  хватают
призраки тех извержений, которые он выбрасывал в нежные тела  женщин.  …го
пальцы, лежащие на коленЯх, без конца перебирают клейкие нити.
   Њэри ќнн. “сталый и напрЯженный, но полный ленивой мощи после игры,  он
находил ее на ступенЯх парадного входа школы, и  сквозь  белый  ноЯбрьский
туман  они  шли  по  прелым  листьЯм  к  автомобилю  его  отца  и  уезжали
куда-нибудь, чтобы включить отопитель и остановитьсЯ. …е тело -  ветвистое
дерево, полное теплых гнезд, но всегда это ощущение робости. ‘ловно она не
уверена в себе, а он гораздо больше ее, он - победитель. Ћн ЯвлЯлсЯ к  ней
победителем, и этого чувства ему потом всегда недоставало. ’очно так же  и
она была лучше всех, потому что ей он отдавал больше, чем другим,  отдавал
несмотрЯ на усталость. Џорою слепЯщий свет в гимнастическом зале  сгущалсЯ
в  его  горЯщих  от  пота  глазах  в   смутное   предвкушение   осторожных
прикосновений, которые ожидали их под мЯгкой серой крышей  автомобилЯ,  и,
стоило им очутитьсЯ там,  Яркие  отблески  только  что  окончившейсЯ  игры
вспыхивали на ее гладкой  коже,  расчерченной  тенЯми  дождевых  струй  на
ветровом стекле. Џоэтому обе эти победы в его мыслЯх слились воедино.  Ћна
вышла замуж, когда он был в армии; постскриптум в письме  матери  столкнул
его с берега. ‘ того днЯ он поплыл по воле волн.
   Ќо  теперь  он  ощущал  радость;  от  сидениЯ  в  кресле  с   истертыми
хромированными подлокотниками все его тело затекло, его тошнит от сигарет,
но он чувствует радость,  вспоминаЯ  свою  девушку,  и  кровь  его  сердца
изливаетсЯ в большую тонкую вазу радости, которую голос ќкклза  толкает  и
разбивает.
   - џ прочел статью „жеки „женсена от начала до конца, но так и не понЯл,
что он хотел сказать, - говорит ќкклз.
   - —то?
   - ‘татью „жеки „женсена о  том,  почему  он  намерен  бросить  бейсбол.
Ќасколько  Я  мог  понЯть,  проблемы  у  бейсболиста  те  же,  что   и   у
свЯщеннослужителЯ.
   - Ќе пора ли вам домой? Љоторый час?
   - Ћколо двух. џ бы хотел остатьсЯ, если вы не против.
   - Ќе бойтесь, Я не сбегу.
   ќкклз смеетсЯ и  продолжает  сидеть.  Џервое  впечатление,  которое  он
произвел на ѓарри, было упорство, и теперь все, что  он  узнал  о  нем  за
времЯ их дружбы, стерлось, и он снова вернулсЯ к тому же.
   - Љогда беднЯжка рожала Ќельсона,  это  тЯнулось  двенадцать  часов,  -
говорит ему Љролик.
   - ‚торые роды обычно бывают легче, - говорит ќкклз, глЯдЯ  на  часы.  -
…ще и шести не прошло.
   ‘обытиЯ  подгонЯют  друг  друга.  €з  комнаты   длЯ   привилегированных
посетителей выходит миссис ‘прингер; она чопорно кивает  ќкклзу  и,  краем
глаза заметив ѓарри, спотыкаетсЯ  на  своих  больных  ногах  в  стоптанных
черно-белых туфлЯх. ќкклз встает и вместе с нею выходит из  дверей.  —ерез
некоторое времЯ они оба возвращаютсЯ вместе с мистером ‘прингером,  одетым
в свежевыглаженную рубашку с крошечным  узелком  галстука.  Ћн  так  часто
подстригал свои песочные усики, что верхнЯЯ губа как-то съежилась.
   - •елло, ѓарри, - говорит он.
   ќто признание существованиЯ ѓарри  со  стороны  ее  мужа,  несмотрЯ  на
беседу, которую, несомненно,  провел  с  ними  ќкклз,  заставлЯет  старуху
повернутьсЯ к ѓарри и злобно сказать:
   - …сли вы, молодой человек, сидите тут, как стервЯтник, в надежде,  что
она умрет, можете с таким же успехом отправлЯтьсЯ  туда,  откуда  Явились,
потому что она прекрасно обходилась и дальше обойдетсЯ без вас.
   ‘прингер с ќкклзом поспешно уводЯт ее, а стараЯ монахинЯ, глЯдЯ на них,
как-то странно улыбаетсЯ из-за своего  стола.  Њожет,  она  глухаЯ?  ‚ыпад
миссис ‘прингер, хоть она и всЯчески старалась его оскорбить,  был  первым
высказыванием, которое хоть в какой-то степени соответствовало чудовищному
событию, совершающемусЯ где-то за стеной больничного запаха  мыла.  „о  ее
слов ему казалось, будто он осталсЯ один на мертвой  планете,  вращающейсЯ
вокруг газообразного солнца родовых мук „женис; ее  крик,  пусть  это  был
даже крик ненависти,  прорвал  его  одиночество.  †уткаЯ  мысль  о  смерти
„женис, облеченнаЯ в слова, сразу  утратила  половину  своей  тЯжести.  Ћт
„женис исходило  странное  дыхание  смерти  -  миссис  ‘прингер  тоже  его
ощутила, и то, что он разделил его с ней, кажетсЯ  ему  самой  драгоценной
свЯзью, какаЯ есть у него с кем-либо в целом мире.
   Њистер ‘прингер возвращаетсЯ, проходит  через  холл  к  выходу,  одарив
своего  зЯтЯ  болезненно-сложной  улыбкой,  котораЯ  состоит  из   желаниЯ
извинитьсЯ за жену (мы ведь с вами мужчины),  желаниЯ  держатьсЯ  подальше
(тем  не  менее  вы  вели  себЯ  непростительно,  не  трогайте   менЯ)   и
машинального рефлекса вежливости, свойственного торговцу автомобилЯми. _Ђх
ты ничтожество_, думает ѓарри, швырЯЯ  эту  мысль  в  сторону  закрывшейсЯ
двери, _ах ты холуй_. Људа все они идут? Ћткуда приходЯт? Џочему никто  не
может отдохнуть? ќкклз возвращаетсЯ, дает ему еще одну  сигарету  и  снова
уходит. Ћт сигареты у него начинаетсЯ дрожь в желудке. ‚  горле  ощущение,
какое бывает, когда проспишь всю ночь с  открытым  ртом.  …го  собственное
зловонное дыхание времЯ от времени ударЯет  ему  в  нос.  „октор  -  грудь
колесом и невообразимо крошечные мЯгкие ручки,  сложенные  перед  карманом
халата, - неуверенно входит в холл.
   - Њистер ќнгстром? - обращаетсЯ он к ѓарри. - џ доктор Љроу.
   ѓарри никогда его не видел; их первого ребенка принимал другой  акушер,
но те роды были тЯжелыми, и ее папаша определил „женис к этому врачу.  Ћна
ходила к нему раз в месЯц и без конца рассказывала, какой  он  деликатный,
какие у него мЯгкие руки  и  как  он  тонко  понимает  чувства  беременной
женщины.
   - ЏоздравлЯю. “ вас прелестнаЯ дочурка.
   Ћн так поспешно протЯгивает ѓарри руку, что тот даже  не  успевает  как
следует встать и потому поглощает эту новость  в  полусогнутом  состоЯнии.
ЌадраеннаЯ розоваЯ физиономиЯ  доктора  -  стерильнаЯ  маска  развЯзана  и
свисает с уха, открываЯ  бледные  мЯсистые  губы,  -  расплываетсЯ,  когда
Љролик пытаетсЯ придать цвет и форму неожиданному слову "дочь".
   - „а? ‚се в порЯдке?
   - ‘емь фунтов десЯть унций. ‚аша жена все времЯ была в сознании и после
родов на минутку взЯла на руки младенца.
   - —то вы говорите? ‚зЯла на руки? Љак она... ей было очень тЯжело?
   - Ќе-ет. ‚се прошло нормально. ‚начале у нее были спазмы, но потом  все
шло нормально.
   - ќто замечательно. Ѓольшое спасибо. Ћ ѓосподи, большое вам спасибо.
   Љроу стоит рЯдом с ним, улыбаЯсь  неуверенной  улыбкой.  ЏоднЯвшись  из
бездны мирозданьЯ, он  запинаетсЯ  на  открытом  воздухе.  Љак  странно  -
последние несколько часов он был к „женис ближе, чем когда-либо бывал  сам
ѓарри, он копалсЯ в самых ее корнЯх, но  не  вынес  оттуда  ни  тайны,  ни
проклЯтьЯ, ни благословениЯ. ѓарри в ужасе ждет, что глаза доктора  сейчас
начнут метать молнии, но во  взоре  Љроу  нет  никакого  гнева.  Ќет  даже
упрека. Ћчевидно, ѓарри длЯ него лишь еще  один  в  бесконечной  процессии
более или менее исполненных чувства долга мужей,  чье  бездумно  брошенное
семЯ он всю жизнь пытаетсЯ пожать.
   - Њожно мне ее увидеть? - спрашивает ѓарри.
   - Љого?
   Љого? ’о  обстоЯтельство,  что  отныне  слово  "она"  приобрело  второе
значение, пугает ѓарри. Њир усложнЯетсЯ.
   - Њою... мою жену.
   - Ћ, конечно, разумеетсЯ. - ЊЯгкий  и  вежливый  Љроу  как  будто  даже
удивлен, что ѓарри спрашивает  у  него  разрешениЯ.  Ћн,  безусловно,  все
знает, но, очевидно, забыл о  пропасти  вины,  котораЯ  разверзлась  между
ѓарри и человечеством. - џ подумал, что вы говорите о девочке. џ предпочел
бы, чтобы вы подождали до завтра, когда будут приемные  часы,  сейчас  нет
сиделки, котораЯ могла бы вам ее показать. Ќо ваша жена в сознании, Я  вам
уже говорил. Њы дали ей дозу  экванила.  ќто  всего  лишь  транквилизатор.
Њепробомат. ‘кажите, - он тихонько подвигаетсЯ к  ѓарри,  весь  в  розовой
коже и чистой ткани, - вы ничего не имеете против, если к ней  на  минутку
зайдет ее мать? Ћна всю ночь морочила нам голову. - Ћн просит его,  его  -
беглеца, прелюбодеЯ,  чудовище.  Ћн,  наверно,  слепой.  Ќо  может,  когда
человек становитсЯ отцом, все готовы его простить, ибо  это,  в  сущности,
единственное, ради чего мы живем на земле.
   - Љонечно. Џусть идет.
   - „о вас или после?
   ѓарри колеблетсЯ, но вспоминает, как миссис ‘прингер  посетила  его  на
его пустой планете.
   - Њожно и до менЯ.
   - Ѓлагодарю вас. Џрекрасно. Џосле этого она сможет уехать домой. Њы  ее
сразу же выставим. ‚се займет не больше десЯти  минут.  ‚ашу  жену  сейчас
готовЯт сиделки.
   - Ћтлично. - ѓарри садитсЯ, чтобы показать, какой он послушный, но  тут
же снова встает. - ‘пасибо. Ѓольшое  вам  спасибо.  Ќе  понимаю,  как  вы,
врачи, все это делаете.
   - Ћна вела себЯ молодцом, - пожимает плечами Љроу.
   - Љогда она рожала первого, Я от страха чуть  не  спЯтил.  ќто  длилось
целую вечность.
   - ѓде она рожала?
   - ‚ другой больнице. “ гомеопатов.
   - “гу. - € доктор, который спускалсЯ в преисподнюю и не  принес  оттуда
грома, мечет искру презрениЯ при мысли  о  больнице-конкуренте,  энергично
качает надраенной головой и, продолжаЯ ею качать, удалЯетсЯ.
   ќкклз входит в комнату, ухмылЯЯсь, как школьник,  но  Љролик  не  может
сосредоточить внимание на его глупой физиономии.  Ћн  предлагает  устроить
благодарственный молебен, и Љролик тупо кивает. …му  кажетсЯ,  что  каждый
стук его сердца расплющиваетсЯ о широкую белую стену. Љогда  он  поднимает
глаза, ему чудитсЯ, будто все предметы до того полны  жизни,  что  вот-вот
оторвутсЯ от земли. …го счастье - лестница-стремЯнка, с верхней  ступеньки
которой он стараетсЯ прыгнуть еще выше - потому что так надо.
   ”раза Љроу насчет того, что сиделки "готовЯт" „женис, звучала  странно,
словно  речь  шла  о  королеве  маЯ  [самаЯ  красиваЯ  девушка,  избраннаЯ
королевой майского праздника (народный праздник в первое воскресенье маЯ),
коронуетсЯ венком из цветов].
   Љогда его ведут к ней в палату, он ожидает  увидеть  у  нее  в  волосах
ленты, а на спинках кровати венки из бумажных цветов. Ќо перед  ним  всего
лишь прежнЯЯ „женис на высокой металлической кровати между двумЯ  гладкими
простынЯми. Ћна поворачивает к нему лицо и говорит:
   - ‘мотрите-ка, кто пришел.
   -  Џривет,  -  говорит  он  и  подходит  ближе,  чтоб  ее   поцеловать,
намереваЯсь  сделать  это  очень  нежно.  Ћн  наклонЯетсЯ  к  ней,  как  к
стеклЯнному  цветку.  €з  ее  рта  несетсЯ  сладкий  запах  эфира.  Љ  его
удивлению, она выпрастывает руки из-под простыни, берет его  за  голову  и
прижимает лицом к своему мЯгкому, полному эфира рту.
   - Ћсторожно, - говорит Љролик.
   - “ менЯ нет ног, - сообщает она. - ’ак смешно.
   ‚олосы ее собраны в тугой больничный узел, на лице  никакой  косметики.
ЊаленькаЯ голова темнеет на подушке.
   - Ќет ног? - Ћн смотрит вниз и видит,  что  она  лежит  под  простыней,
плоско вытЯнувшись неподвижной буквой V.
   - Џод конец мне дали спинномозговую анестезию, или как она  там  у  них
называетсЯ, и Я ничего не чувствовала. џ просто лежала и слушала, как  они
говорили "жмите", а потом вдруг вижу: малюсенькаЯ  сморщеннаЯ  девчонка  -
лицо круглое, как луна, - злобно на менЯ смотрит. џ сказала маме, что  она
похожа на тебЯ, но она и слушать не хочет.
   - Ћна на менЯ накричала.
   - џ не хотела, чтоб ее пускали. џ не хотела ее видеть. џ хотела  видеть
тебЯ.
   - ЊенЯ? Џочему, детка? Џосле того, как Я был такой свиньей.
   - Ќичего ты не был. Њне сказали, что ты тут, и Я все времЯ думала,  что
это твой ребенок, и мне казалось, что Я рожаю _тебЯ_.  џ  так  наглоталась
эфира, мне кажетсЯ, Я куда-то лечу, а  ног  у  менЯ  нет.  Њне  все  времЯ
хочетсЯ говорить. - Ћна кладет руки на живот, закрывает глаза и улыбаетсЯ.
- џ совсем пьЯнаЯ. ‘мотри, какаЯ Я плоскаЯ.
   - ’еперь ты можешь надеть тот купальник, -  с  улыбкой  говорит  он  и,
вступив в течение ее пропитанной  эфиром  болтовни,  начинает  чувствовать
себЯ так, словно у него тоже нет ног и он, легкий, как  пузырь,  незадолго
до рассвета плывет на спине по огромному морю чистоты среди накрахмаленных
простыней и стерильных поверхностей. ‘трах  и  сожаление  растворились,  а
благодарность так раздулась, что у нее уже  нет  острых  углов.  -  „октор
сказал, что ты молодец.
   - —то за чушь. Ќичего подобного. џ вела  себЯ  ужасно.  ‚опила,  орала,
чтоб он не давал воли рукам. Ќо хуже  всего,  когда  эта  страшнаЯ  стараЯ
монахинЯ начала брить менЯ сухой бритвой.
   - ЃеднЯжка „женис.
   - Ќет, это было здорово. џ хотела сосчитать, сколько у нее  пальцев  на
ногах, но у менЯ так кружилась голова, что Я  не  могла,  и  потому  стала
считать, сколько у нее глаз. Ћказалось, два. Њы хотели девочку? ‘кажи, что
хотели.
   - „а, Я хотел. - Ћн вдруг понЯл, что это правда.
   - ’еперь у менЯ будет союзница против вас с Ќельсоном.
   - Љак поживает Ќельсон?
   - “-у, он целыми днЯми  только  и  делал,  что  твердил:  папа  сегоднЯ
придет? „о того мне надоедал, что  Я  готова  была  выпороть  его  ремнем,
беднЯжку. Ќе напоминай мне, это слишком тЯжело.
   - Ђх, черт, - говорит он,  и  слезы,  о  существовании  которых  он  не
подозревал, обжигают ему переносицу. - џ сам не верю, что это  был  Я.  Ќе
знаю, почему Я ушел.
   Ћна глубже зарываетсЯ в подушку, и широкаЯ улыбка раздвигает ей щеки.
   - “ менЯ родилсЯ ребеночек.
   - ќто здорово.
   - ’ы такой красивый. ‚ысокий. - Ћна  говорит  с  закрытыми  глазами,  и
когда она их открывает, они до краев наполнены какой-то мыслью; он никогда
не видел, чтобы они так сверкали. Ћна шепчет: - ѓарри,  моЯ  соседка,  что
лежала на той  кровати,  сегоднЯ  уехала  домой,  и  ты  потом  потихоньку
проберись сюда, влезь в окно, и мы будем всю ночь  лежать  и  рассказывать
друг другу разные истории. ‹адно? Љак будто ты вернулсЯ из армии  или  еще
откуда-нибудь. “ тебЯ было много женщин?
   - Џо-моему, тебе сейчас надо лечь и уснуть.
   - Ќу и ладно, зато теперь ты будешь менЯ больше любить. - Ћна  хихикает
и пытаетсЯ пошевелитьсЯ. - Ќет, Я ничего не  хотела  сказать  дурного,  ты
хороший любовник, ты дал мне ребеночка.
   - ’ы что-то уж слишком шустраЯ, тебе сейчас нельзЯ  и  думать  о  таких
вещах.
   - ќто ты так считаешь. џ  бы  пригласила  тебЯ  со  мной  полежать,  но
кровать такаЯ узкаЯ. “уу-у!
   - —то?
   - Њне ужасно хочетсЯ лимонада.
   - ЉакаЯ ты смешнаЯ.
   - ќто ты смешной. Ђ девчонка так _злобно_ на менЯ смотрела.
   ЊонахинЯ заполнЯет своими крыльЯми дверной проем.
   - Њистер ќнгстром. Џора.
   - €ди поцелуй менЯ,  -  говорит  „женис.  Ћна  касаетсЯ  его  лица,  и,
наклонившись, он снова вдыхает запах эфира; рот у нее как теплое  облачко,
он вдруг раскрываетсЯ, и она кусает его нижнюю губу. - Ќе уходи.
   - џ ненадолго. џ завтра опЯть приду.
   - ‹юблю тебЯ.
   - ‘лушай. џ тебЯ люблю.
   ќкклз ждет его в холле.
   - Ќу как она?
   - Џрекрасно.
   - ‚ы вернетесь туда... мм-м... туда, где вы были?
   - Ќет, - в ужасе отвечает ѓарри. - Ќи в коем случае. џ не могу.
   - Њожет, хотите поехать ко мне?
   - Џослушайте, с вас уже и так довольно. џ могу пойти к родителЯм.
   - ‘ейчас слишком поздно их будить.
   - Ќет, Я не могу доставлЯть вам столько хлопот. - Ћн уже решил  принЯть
приглашение. ‚се кости у него как ватные.
   - Ќикаких хлопот, Я ведь не предлагаю вам навсегда у нас поселитьсЯ,  -
говорит ќкклз. „олгаЯ ночь начинает действовать ему  на  нервы.  -  “  нас
масса места.
   - Ћ'кей. Ћ'кей. •орошо. ‘пасибо.
   Ћни возвращаютсЯ в Њаунт-„жадж по  знакомому  шоссе.  ‚  этот  час  оно
пусто, нет даже грузовиков. •отЯ стоит глухаЯ ночь,  небо  не  черного,  а
какого-то странного серого цвета. ѓарри молча смотрит в ветровое стекло; у
него  застыло  тело,  застыла  душа.  €звилистое  шоссе  кажетсЯ  большой,
широкой, прЯмой дорогой, котораЯ перед ним открылась. Ћн ничего не хочет -
только идти по ней вперед.
   Џасторат спит. ќкклз ведет его наверх, в комнату, где стоит  кровать  с
кисточками на покрывале. Ћн тихонько прокрадываетсЯ в  ванную,  потом,  не
снимаЯ  нижнего  бельЯ,  свертываетсЯ  клубочком  под  шуршащими   чистыми
простынЯми, стараЯсь  занимать  как  можно  меньше  места.  ‹ежа  на  краю
кровати, он уходит в сон, как черепаха в панцирь. ‚  эту  ночь  сон  -  не
темное призрачное царство, которое должен завоевать его бодрствующий  дух,
а пещера внутри него самого, куда он заползает, слушаЯ, как дождь,  словно
медведь, когтЯми скребетсЯ в окно.


   ‘олнечный свет, старый шут, до краев  наполнЯет  комнату.  „ва  розовых
кресла стоЯт по обеим сторонам завешанного тюлем окна,  льющийсЯ  из  него
свет словно маслом намазал лохматый  от  конвертов  письменный  стол.  Ќад
столом портрет дамы в розовом, котораЯ идет  прЯмо  на  зрителЯ.  ‚  дверь
стучитсЯ женский голос:
   - Њистер ќнгстром. Њистер ќнгстром.
   - „а, да, - хрипло отзываетсЯ он.
   - “же двадцать минут первого. „жек велел  вам  передать,  что  приемные
часы в больнице от часу до трех. - Ћн  узнает  бойкий,  щебечущий  голосок
жены ќкклза. Ћна закруглЯет фразу так,  словно  вот-вот  добавит:  _какого
черта вам надо в моем доме_?
   - „а? Ћ'кей. џ сейчас.
   Ћн натЯгивает брюки цвета какао, которые были на  нем  вчера,  берет  с
собой в ванную с неприЯтным ощущением, что все  грЯзное,  туфли,  носки  и
рубашку и, откладываЯ минуту, когда придетсЯ надеть их на  себЯ,  дает  им
еще немножко проветритьсЯ. ‚се еще заспанный, хоть и набрызгал  воды  куда
только мог, он выносит их из ванной и спускаетсЯ вниз босиком и в майке.
   ЊаленькаЯ жена ќкклза ждет его в своей большой кухне. Ќа этот раз она в
шортах цвета хаки, из босоножек выглЯдывают накрашенные ногти.
   - Љак вы спали? - спрашивает она из-за дверцы холодильника.
   - Њертвым сном. „аже снов не видел.
   - ‚от что значит чистаЯ совесть, - говорит она и  с  элегантным  звоном
ставит на стол стакан апельсинового сока. …му показалось, что, увидев  его
в одной майке, она быстро отвернулась.
   - Џожалуйста, не беспокойтесь. џ перехвачу чего-нибудь в Ѓруэре.
   - џ не собираюсь жарить вам Яичницу и так далее.  ‚ы  любите  пшеничные
хлопьЯ?
   - Ћбожаю.
   - Џрекрасно.
   Ђпельсиновый сок сжигает часть ваты у него во рту. Ћн рассматривает  ее
ноги - когда она собирает на стол посуду, белые  сухожилиЯ  под  коленками
подпрыгивают.
   - Љак дела у ”рейда? - спрашивает Љролик. Ћн знает, что это может плохо
кончитьсЯ, - если он напомнит ей тот вечер, он напомнит и то, как  шлепнул
ее по заду, но в присутствии  миссис  ќкклз  у  него  поЯвлЯетсЯ  забавное
чувство, будто он тут хозЯин и потому непогрешим.
   Ћна поворачиваетсЯ к нему, облизываЯ Языком зубы в глубине рта, от чего
рот у нее кривитсЯ, и  окидывает  его  холодным  задумчивым  взглЯдом.  Ћн
улыбаетсЯ - такое выражение бывает у  разбитной  девчонки-старшеклассницы,
котораЯ хочет показать, будто знает больше, чем говорит.
   - Љак всегда. ‘ молоком или со сливками?
   - ‘ молоком. ‘ливки слишком густые. ѓде все?
   - „жек в церкви, наверно, играет в  пинг-понг  с  кем-нибудь  из  своих
малолетних  преступников.  „жойс  и  Ѓонни  спЯт,  почему  -  одному  Ѓогу
известно. Ћни  все  утро  рвались  в  комнату  длЯ  гостей  посмотреть  на
непослушного дЯдю. џ с трудом их удержала.
   - Љто им доложил, что Я непослушный дЯдЯ?
   - „жек. ‡а завтраком он сказал: "‚чера  Я  привез  к  нам  непослушного
дЯдю, который  скоро  станет  послушным".  „ети  дали  прозвища  всем  его
подопечным: вы - Ќепослушный „ЯдЯ, алкоголик мистер Љарсон - ѓлупый  „ЯдЯ,
миссис Њакмиллан - ’етЯ, ЉотораЯ ‡вонит Џо  Ќочам.  Џотом  есть  еще  ’етЯ
‡ануда, „ЯдЯ ‘луховаЯ  ’рубка,  ’етЯ  ЃоковаЯ  „верь  и  „ЯдЯ  Џогремушка.
Џогремушка вообще-то молчун, из него слова  не  вытЯнешь,  но  однажды  он
принес детЯм целлулоидную погремушку, и они целыми днЯми ею  тарахтели.  ‘
тех пор он у нас Џогремушка.
   Љролик смеетсЯ, а ‹юси, подав ему хлопьЯ - слишком много молока, у  ђут
он привык сам наливать себе молоко,  он  любит  только  чуть-чуть  смочить
хлопьЯ, чтоб молока и хлопьев было пополам, - продолжает весело болтать.
   - Ћднажды из-за этого произошла ужаснаЯ неприЯтность. „жек  говорил  по
телефону с одним из членов приходского совета, и ему пришло в голову,  что
надо подбодрить нашего молчуна, дать ему какое-нибудь занЯтие в церкви,  и
он возьми да и скажи: "Џочему бы нам не сделать  Џогремушку  председателем
какого-нибудь комитета?" —лен совета