ый дом, где  шведскаЯ  иммигрантка,  в
прошлом кухарка,  а  ныне  вдова-благотворительница,  закованнаЯ  снегами,
грезит, пока окоченевшие стебли лилий колотЯтсЯ в  ее  забранные  двойными
рамами окна  -  о  новом  €ерусалиме,  втором  пришествии,  воскресении  и
‘трашном суде. „абы приблизить второе пришествие и все прочее,  необходимо
было привлечь сердца этих продувных бродЯг, ЯвившихсЯ в метель.
   €х пустили - как не пустить.
   ‹ишь теперь, когда  тепло  стало  доходить  до  их  замотанных  шарфами
подбородков, папа и ‚уди почувствовали, что это была за метель: щеки у них
онемели от холода. €змочаленные, снедаемые корыстью, в потеках  оттаЯвшего
снега, они стоЯли посреди настоЯщего холла - не какой-нибудь прихожей -  с
резной винтовой лестницей, освещавшегосЯ сверху огромным витражом. Ќа  нем
изображалась встреча €исуса с самаритЯнкой. ‚оздух был по-гойски спертый.
   Љогда ‚уди бывал с папкой, он чаще,  чем  обычно,  смотрел  на  вещи  с
еврейской точки зрениЯ. •отЯ в папке только и было от евреЯ,  что  он  мог
читать газету лишь на идиш. Џапка жил с полькой ѓалиной, мама - с  €исусом
•ристом, а ‚уди ел сырьем откромсанные от окорока ломти бекона. €  все  же
времЯ от времени у него случались чисто еврейские заметы.
   Њиссис ‘куглунд была женщина на редкость  опрЯтнаЯ  -  что  ногти,  что
белоснежнаЯ шеЯ, что уши, и папины неприличные намеки били мимо цели -  до
того она  была  чистаЯ;  при  виде  ее,  такой  большой,  величавой,  ‚уди
вспоминались  водопады.  ѓрудь  у  нее  была  необъЯтнаЯ.   Ћна   занимала
воображение ‚уди. Ћн решил, что миссис  ‘куглунд  ее  туго  стЯгивает.  Ќо
как-то она поднЯла разом обе руки, чтобы открыть  окно,  и  тут  ее  грудь
предстала перед стоЯвшим рЯдом ‚уди в натуральную величину  -  нет,  такую
грудь не стЯнешь. ‚олосы, светлые-пресветлые, походили на  волокна  рафии,
из которых, предварительно вымочив их, они плели корзины на уроках  труда.
Џапка снЯл тулуп, и оказалось, что на нем надето одна на другую  несколько
фуфаек, а пиджака и вовсе нет.
   Ѓегающие  глаза  придавали  папке  плутоватый  вид.  ‡ельбстам   с   их
крючковатыми носами и широкими, такими вроде бы порЯдочными лицами труднее
всего давалось выглЯдеть честными. ‚се в них говорило о нечестности.  ‚уди
часто пыталсЯ докопатьсЯ до причин. ‚ чем они - в игре лицевых мускулов, в
складе рта? €ли в складе их предприимчивых  душ?  „евочки  прозвали  папку
„иком ’рейси, но ведь „ик был славный парень.  „а  и  кого  папка  мог  бы
провести? ‚прочем, постойте, постойте, такаЯ возможность  не  исключалась.
€менно  потому,  что  папка  выглЯдел  плутом,  совестливый  человек   мог
устыдитьсЯ:  что,  если  он   порицал   папку   незаслуженно   или   судил
несправедливо? Ќа каком основании  -  только  из-за  лица?  Ћдному-другому
навернЯка захотелось бы загладить свою вину. € тут-то папка и  подлавливал
их. €х-то да, но ћрдис нет. Ћна бы -  метель  не  метель  -  в  два  счета
выставила папку на улицу. ћрдис была набожнаЯ, но простофилей она никак не
была. Ќедаром она захватила бразды правлениЯ, не зрЯ проработала сорок лет
в —икаго.
   Њиссис ‘куглунд (Ћсе) провела  посетителей  в  гостиную.  ќту  комнату,
самую просторную в доме, приходилось отапливать дополнительно. Џотолок тут
был чуть  не  в  пЯть  метров  высотой,  окна  огромные,  и  потому  ћрдис
беспрерывно топила печку. ЌарЯдную буржуйку, которую венчало что-то  вроде
никелированной короны или митры. Њитра, если ее чуть отодвинуть, поднимала
навеску  чугунной  дверцы.  „верца  эта,  скрывавшаЯсЯ  под  митрой,  была
закопченнаЯ, проржавленнаЯ - словом,  дверца  как  дверца.  ‚  открывшуюсЯ
топку совком засыпали уголь, антрацитные шарики грохались на  под.  €  над
ними взвивалсЯ огненный не то торт, не то купол - его  было  видно  сквозь
слюдЯные окошечки. ЉрасиваЯ комната, чуть не доверху в деревЯнных панелЯх.
Њраморный камин, в дымоход которого  выводилась  печнаЯ  труба,  паркетные
полы, машинные ковры, мебель со стеганой клюквенного  цвета  викторианской
обивкой, горка, выложеннаЯ зеркальным стеклом, с вделанной в нее китайской
этажеркой,  где  хранились  серебрЯные   кувшины   -   призы,   полученные
скуглундскими коровами, затейливые щипцы длЯ сахара, а  также  хрустальные
кувшины и кубки.  Џовсюду  лежали  Ѓиблии,  висели  картины,  изображавшие
€исуса •риста и ‘вЯтую землю, а в воздухе витал еле уловимый гойский  дух,
словно все в ней промыли слабым раствором уксуса.
   - Њиссис ‘куглунд, Я привел к вам  моего  папу.  ‚ы,  по-моему,  с  ним
незнакомы, - сказал ‚уди.
   - “важаемаЯ, вот он Я, ‡ельбст.
   Џапка, приземистый, но властный,  встал  перед  ней  в  своих  фуфайках
животом вперед, и живот у него был не рыхлый - тугой. € вообще папка  свое
дело знал туго. Ћн никого не боЯлсЯ. Ќикогда не клЯнчил. € ни перед кем не
заискивал. “же одним тоном, каким он произнес это свое "уважаемаЯ",  папка
показал миссис ‘куглунд, что он человек самостоЯтельный  и  знает,  что  к
чему. „ал ей понЯть, что умеет  обращатьсЯ  с  женщинами.  ‘татной  миссис
‘куглунд, увенчанной плетенной из кос корзинкой, шел шестой десЯток -  она
была лет на восемь - десЯть старше папы.
   - џ знаю, вы делаете длЯ моего мальчика много  доброго,  вот  почему  Я
просил его привести менЯ к вам. Њаму его вы знаете, а папу не знаете - это
непорЯдок.
   - Њиссис ‘куглунд, у папы неприЯтности, и, кроме вас,  мне  не  к  кому
больше обратитьсЯ.
   Џапке только того и было нужно. Ћн перехватил  инициативу  и  рассказал
вдове и  о  своей  химчистке,  и  о  просроченных  платежах,  не  преминул
объЯснить и  про  арест,  наложенный  на  оборудование,  и  про  судебного
пристава, и про то, чем ему все это грозит.
   - џ маленький человек, стараюсь свести концы с концами, - сказал он.
   - ‚ы не помогаете своим детЯм, - сказала миссис ‘куглунд.
   - ‚от-вот, - поддакнула ћрдис.
   - Ђ Я имею деньги? Ѓудь они у менЯ, Я что, не отдал бы их своим  детЯм?
Џо всему городу очереди - очереди за хлебом, очереди за супом. џ что, один
такой или что? —то Я имею, тем делюсь. Ћтдаю  своим  детЯм.  Џлохой  отец?
ђазве сын приведет плохого отца? Ћн любит папу,  верит  папе,  знает:  его
папа - хороший папа. ’олько-только Я встану на ноги - менЯ разорЯют. ‚от и
сейчас Я завел свое дело, хорошее дело, пусть и маленькое, и Я не хочу его
потерЯть. ’ри человека  работают  у  менЯ,  троим  Я  плачу  жалованье,  а
закроетсЯ мое дело - три человека вылетЯт на улицу. “важаемаЯ, Я  даю  вам
расписку, и через два месЯца вы будете иметь деньги. џ человек простой, но
работаю Я хорошо, и мне можно доверЯть.
   Џри слове "доверЯть" ‚уди аж подскочил. …сли б со всех  сторон  грЯнули
трубы  оркестра  ‘узы  [„жон  ”илип  ‘уза   (1854-1932)   -   американский
капельмейстер  и  композитор,  прозванный  королем  маршей],  возвещаЯ   о
грозЯщей опасности, и то впечатление не  было  бы  более  сильным.  "Џлут!
Џеред вами плут!" Ќо миссис ‘куглунд, всЯ в мыслЯх о божественном,  витала
в облаках. € ничего не услышала. •отЯ в этой части  света  буквально  все,
кроме  разве  что  умалишенных,  были  людьми  практическими  и  все  ваши
разговоры с ближними, да и их с вами, велись исключительно на практические
темы, миссис ‘куглунд, при всем своем богатстве, была не от  мира  сего  -
процентов на семьдесЯт, это уж точно.
   - Џомогите мне, и Я покажу, что Я за человек,  -  сказал  папка.  -  ‚ы
увидите, что Я сделаю длЯ моих детей.
   ‚от тут-то миссис ‘куглунд заколебалась и сказала, что хочет  поднЯтьсЯ
к себе, помолитьсЯ, попросить ѓоспода наставить ее и  не  соблаговолЯт  ли
они присесть, подождать. Џо обе стороны печки  помещались  качалки.  ћрдис
метнула на папку суровый взглЯд (опасный тип), а на  ‚уди  -  укоризненный
(привел в дом опасного типа, смутьЯна, потревожил двух добрых христианок).
€ удалилась вслед за миссис ‘куглунд.
   Ќе успели они выйти, как папка соскочил с качалки и зашипел:
   -  ќто  что  еще  за  молитвы-шмолитвы?  ‘кажите  пожалуйста,  ей  надо
посоветоватьсЯ с Ѓогом, чтобы дать мне в долг пЯтьдесЯт долларов!
   ‚уди сказал:
   - Џап, дело не в тебе, просто у верующих, у них такаЯ привычка.
   - Ђй, брось, - сказал папка. - Ћна вернетсЯ и объЯвит, что Ѓог против.
   ‚уди рассердилсЯ на папку, счел, что ему недостает тонкости, и сказал:
   - Ќет, она не притворЯетсЯ. Џап, да пойми же ты:  она  женщина  добраЯ,
нерешительнаЯ, искреннЯЯ, ей хочетсЯ все сделать правильно.
   Ќа это папка сказал:
   - ‘лужанка ее отговорит. †ох-баба. „а у нее на лице написано,  что  она
держит нас за прохвостов.
   - —то толку спорить, - сказал  ‚уди.  €  придвинул  качалку  поближе  к
печке. Ѓотинки его насквозь промокли - похоже, они  никогда  не  высохнут.
ѓолубые Язычки пламени скользили над углЯми стайкой рыбешек.
   Ђ папка направилсЯ к горке (она же этажерка) в китайском стиле,  дернул
за ручку выгнутой стеклЯнной  дверцы  и,  когда  она  не  поддалась,  вмиг
отомкнул замок лезвием перочинного ножа. € достал серебрЯное блюдо.
   - Џап, ты что делаешь? - сказал ‚уди.
   Џапка и глазом не моргнул - он знал, что делает. Ћн запер горку, прошел
по ковру к двери, прислушалсЯ. Џросунул блюдо под поЯс и затолкал поглубже
в брюки. Џотом приложил коротенький толстый палец к губам.
   ’ут ‚уди сбавил голос, но оправитьсЯ от потрЯсениЯ не мог. Ћн подошел к
папке, коснулсЯ его руки. Ћн вглЯдывалсЯ  в  папкино  лицо,  и  глаза  его
становились все меньше и меньше, словно бы кожа у него на голове отчего-то
съеживалась. ‹омило в  висках,  звенело  в  ушах,  дыхание  спирало,  ноги
подкашивались.
   - Џап, положи эту штуку обратно, - задушенным голосом сказал ‚уди.
   - Ћна из настоЯщего серебра, стоит хороших денег, - сказал папка.
   - Џап, ты же сказал, что не подведешь менЯ.
   - ќто Я на тот случай, если она помолитсЯ-помолитсЯ - и откажет.  Ќу  а
согласитсЯ, Я верну блюдо на место.
   - Љак?
   - Џоставлю обратно. Ђ не Я, так ты поставишь.
   - ’ы открыл замок отмычкой. џ не сумею. ‘норовки нет.
   - Џодумаешь, большое дело.
   - Њы сию же секунду поставим блюдо на место. „ай его мне.
   - ‚уди, блюдо у менЯ  под  ширинкой,  в  подштанниках,  и  что  ты  так
расшумелсЯ, что?
   - Џапа, это просто уму непостижимо.
   - Ћй, ну и надоел же ты мне. …сли б Я тебе не доверЯл, разве Я взЯл  бы
блюдо при тебе? ’ы ничего не понимаешь! ЉакаЯ муха тебЯ укусила?
   - Џап, вытащи поскорее блюдо - они вот-вот вернутсЯ.
   ’ут папа как напуститсЯ на него. ђазвоевалсЯ - страсть. ђЯвкнул:
   - ‚ыполнЯй, что тебе ведено.
   Ќе помнЯ себЯ, ‚уди наскочил на отца,  и  меж  ними  пошла  рукопашнаЯ.
‘хватить отца за грудки, задней подножкой припереть к стене - это же  черт
знает что такое. Ћт неожиданности папка повысил голос:
   - ’ы таки хочешь, чтобы ѓалину убили. Ќу, убей! Ќо отвечать будешь ты.
   Џапка сердито отбивалсЯ, и они сделали несколько кругов по комнате,  но
тут ‚уди приемом, который заимствовал из ковбойского фильма и даже  как-то
раз применил на спортивной  площадке,  удалось  опрокинуть  папку,  и  они
рухнули на пол. ‚уди - он был килограммов на десЯть потЯжелее  -  очутилсЯ
наверху. Ћни приземлились на полу около печки, котораЯ стоЯла на расписном
жестЯном поддоне, оберегавшем ковер. € вот тут-то, когда ‚уди навалилсЯ на
папкин тугой живот, ему открылось, что он  ничего  не  добилсЯ,  опрокинув
папку. Ћн не мог заставить себЯ засунуть руку папке  под  брюки,  вытащить
блюдо. Ђ папка, как и подобает отцу, на которого сын поднЯл руку, и  вовсе
взъЯрилсЯ: он  высвободилсЯ  и  врезал  ‚уди  по  лицу.  ‡аехал  ему  раза
три-четыре  в  нос.  ‚уди  зарылсЯ  папке  головой  в  плечо,  обнЯл   его
крепко-крепко, чтобы уйти от ударов, и зашептал ему в ухо:
   - Џап, да ты что, забыл, где ты? Ћни же вот-вот вернутсЯ!
   Ќо папка вскидывал коротенькую ножку, засаживал ‚уди коленом  в  живот,
бодал подбородком, да так, что у того лЯзгали зубы. "‘тарик вот-вот начнет
кусатьсЯ", - думал ‚уди. € еще - семинарист как-никак -  думал:  "Ќечистый
дух, да и только". € покрепче обнимал старика. Њало-помалу папка  перестал
метатьсЯ, стих. ѓлаза у него выпучились, рот грозно ощерилсЯ. Ќи  дать  ни
взЯть злющаЯ щука. ‚уди отпустил папку, помог ему поднЯтьсЯ. € тут же ‚уди
завладели дурные чувства, причем такого рода, каких старик -  и  это  ‚уди
отлично знал - в жизни не испытывал. Ќикогда в  жизни.  Ќикогда  папка  не
испытывал таких низменных чувств. ‚от чем объЯснЯлось  его  превосходство.
Џапке подобные чувства были неведомы. ‚се равно  как  азиатскому  коннику,
как китайскому разбойнику. ‚от кто обладал тонкостью чувств, так это мама,
котораЯ вывезла из  своего  ‹иверпулЯ  английские  манеры.  Ћбладал  ею  и
прирожденный проповедник его преподобие Љовнер, ходивший с головы до ног в
черном. ‚ы  обладаете  тонкостью  чувств,  и  что  вам  это  дает  -  одни
неудобства. „а ну ее, эту тонкость чувств...
   ‚ысокие двери распахнулись, и со словами:
   - Њне померещилось или впрЯмь что-то упало? - вошла миссис ‘куглунд.
   - џ хотел подсыпать углЯ в печку, взЯл  совок  и  выронил  его.  ‚ы  уж
извините мою неуклюжесть, - сказал ‚уди.
   Џапка промолчал: разобиделсЯ -  страх.  ‚оспаленные  глаза  вытаращены,
жидкие волосенки прилипли ко лбу, живот втЯнут - хоть папка и не  открывал
рта, уже по одному этому было видно, что он переводит  дух,  вне  себЯ  от
злости.
   - џ помолилась, - сказала миссис ‘куглунд.
   - Ќадеюсь, все кончилось хорошо.
   - ‚идите ли, Я ничего не делаю, не спросив  ѓоспода,  но  мне  ответили
утвердительно, и  теперь  Я  уверена,  что  поступлю  правильно.  ’ак  что
подождите, и Я схожу в кабинет - выпишу чек. џ  попросила  ћрдис  принести
вам кофе. Џрийти в такой мороз!..
   Џапка - несносный всегда и во всем, - не успела за ней закрытьсЯ дверь,
сказал:
   - —ек? Ќужен мне ее чек. ’ы мне наличные достань.
   - Ћни не держат в доме денег. ‡автра ты сможешь получить по чеку деньги
в ее банке. Ќо если они хватЯтсЯ блюда, они позвонЯт в банк, что тогда?
   Џапка сунул руку за поЯс, но тут вошла ћрдис с  подносом.  Ћна  с  ходу
налетела на папку:
   - „ругого места приводить себЯ в  порЯдок  не  нашли?  ќто  вам  что  -
мужскаЯ уборнаЯ?
   - ’аки где тогда у вас уборнаЯ? - сказал папка.
   Џодав им кофе, который она налила в самые скверные из имевшихсЯ в  доме
кружек, ћрдис брЯкнула поднос о стол, провела папку по коридору  и  встала
на карауле у двери в ванную, чтобы он не вздумал бродить по дому.
   Њиссис ‘куглунд позвала Ѓуди в свой кабинет и, отдав ему сложенный чек,
сказала, что они должны вместе помолитьсЯ за  Њорриса.  ’ут  ‚уди  пал  на
колени у конторки около стеклЯнной лампы под колпаком с  плоеными,  как  у
конфетницы, краЯми, а над ним рЯд за рЯдом высилась пыльнаЯ картоннаЯ  под
мрамор картотека. Њиссис ‘куглунд, задушевно басЯ, вознесла молитву €исусу
•ристу, а ветер тем временем хлестал по деревьЯм, билсЯ  о  стены,  бросал
снежные вихри в окна, -  просила  его  просветить,  сохранить  и  избавить
папкину душу от всЯкого зла. ‚уди просил у ѓоспода  только  одного:  пусть
папка вернет блюдо на место. Ћн как можно дольше продержал миссис ‘куглунд
на  коленЯх.  Џотом,  лучась  искренностью  (что-что,  а  это  он   умел),
поблагодарил ее за поистине христианское великодушие и сказал:
   - џ знаю, что родственник ћрдис работает в •ристианском  союзе  молодых
людей. Ќе могла бы она позвонить ему, достать длЯ нас комнату -  уж  очень
не хочетсЯ тащитьсЯ в метель в  такую  даль.  —то  до  общежитиЯ,  что  до
остановки - расстоЯние  одно.  Ќо,  как  знать,  может,  трамваи  и  вовсе
перестали ходить.
   ЏодозрительнаЯ ћрдис Явилась  на  зов  миссис  ‘куглунд,  кипЯ  гневом.
‘начала они ворвались к ним,  расположились  как  у  себЯ  дома,  выманили
деньги, потом пои их кофе, и, чего  доброго,  после  них  еще  гонорею  со
стульчака подцепишь. ’ут ‚уди вспомнил, что ћрдис имела обыкновение  после
ухода гостей протирать дверные ручки  спиртом.  ‚се  же  она  позвонила  в
общежитие и добыла им двухместный номер за шесть долларов в сутки.
   ‚от и выходит, что папка вполне успел бы открыть горку, выложенную  где
зеркальным стеклом, где нейзильбером (весьма изощренно и  причудливо),  и,
едва ‡ельбсты, рассыпавшись в благодарностЯх, откланЯлись и  по  колено  в
снегу вышли на середину улицы, ‚уди сказал:
   - џ тебЯ прикрыл. ’ы вернул эту штуку на место?
   - Ќу! - сказал папка.
   Ћни с  трудом  пробились  к  приземистому  общежитию,  смахивавшему  на
полицейский участок: и проволочной сеткой забран, и размером схож.  ‚орота
были заперты, но они долго барабанили по решетке, и негр-маломерок в конце
концов впустил их и, шаркаЯ, провел наверх по неоштукатуренному  коридору.
‚ольер мелких зверей в ‹инкольн-парке - вот что  больше  всего  напоминало
общежитие. Ќегр сказал, что еды у них никакой нет, так что  им  ничего  не
оставалось,  как  стЯнуть  промокшие  брюки  и,  закутавшись  поплотнее  в
армейские защитного цвета одеЯла, вытЯнутьсЯ на койках и отойти ко сну.
   “тром они первым делом отправились в эванстонский Ќациональный  банк  и
получили пЯтьдесЯт долларов. ЌельзЯ сказать, что операциЯ  прошла  гладко.
Љассир, бросив свое окошечко, пошел позвонить  миссис  ‘куглунд  и  пропал
надолго.
   - Људа, к черту, он запропастилсЯ? - сказал папка.
   Ћднако, вернувшись, кассир сказал:
   - Љакими купюрами желаете получить?
   Џапка сказал:
   - Џо одному доллару.
   ‚уди он объЯснил:
   - ЃуйЯк хранит деньги в бумажках по одному доллару.
   Ќо ‚уди уже не верил, что ѓалина украла сбережениЯ старика.
   Џотом они вышли на улицу, где вовсю шла работа по уборке снега. ‘олнце,
огромное-преогромное, сиЯло из утренней сини - высоченным сугробам недолго
осталось украшать —икаго.
   - Ђ ты, сыночка, зрЯ на менЯ вчера наскочил.
   - ’воЯ правда, но ты же обещал, что не подведешь менЯ.
   - „а будет, будет тебе, все же в порЯдке - ты мне помог, так что  давай
замнем.
   Ќо всЯ штука в том, что папка взЯл блюдо. €наче  и  быть  не  могло,  и
спустЯ несколько дней миссис ‘куглунд и ћрдис хватились  его,  и  к  концу
недели  всЯ  компаниЯ  поджидала  ‚уди   в   ковнеровском   кабинете   при
благотворительном заведении. Ѓыл  тут  -  как  же  без  него  -  и  ректор
семинарии его преподобие Љрабби, и ‚уди,  дотоле  паривший  вольно  и  без
помех, был сбит на лету и рухнул в клубах пламени на землю. ‚уди  твердил,
что ни в чем не повинен. “же  летЯ  вниз,  кричал,  что  на  него  взводЯт
напраслину. ЉлЯлсЯ, что ни он, ни папка ничего у миссис ‘куглунд не брали.
Џропавшую вещь, а он понЯтиЯ не имеет, что там у  них  пропало,  навернЯка
куда-нибудь засунули, она отыщетсЯ - и то-то им будет  стыдно.  Љогда  все
присутствующие  один  за  другим  отчитали  ‚уди,  его  преподобие  Љрабби
объЯвил, что ‚уди, пока он не сознаетсЯ в краже,  отчислЯт  из  семинарии,
где он, к слову сказать, и вообще-то не блистал прилежанием. ’етка ђебекка
отвела его в сторону и сказала:
   - Ќу ты и плут, вылитый отец. —тоб Я тебЯ больше не видела.
   Ќа что папка сказал:
   - ’аки что Я тебе говорил?
   - ‡рЯ ты так, пап.
   - ‡рЯ? ‚идал Я их в гробу, если хочешь знать. Ќа, бери блюдо -  беги  к
этим ханжам, оправдывайсЯ перед ними.
   - Ќе по душе мне, что мы  так  обошлись  с  миссис  ‘куглунд:  она  нам
сделала столько добра.
   - „обра?
   - „обра.
   - „обро даром не делают.
   ’ут папку было не сбить. € все равно они вот уже  сорок  с  лишним  лет
обсуждали этот случай и так и сЯк - в разном расположении духа, на  разном
уровне, с разных точек зрениЯ, по мере того как менЯлась, росла, крепла их
привЯзанность друг к другу.
   - Џочему ты это сделал, пап? ђади денег? Ќа что ты их  потратил?  -  не
один десЯток лет спустЯ спросил его ‚уди.
   - “ладил дела с букмекером, остальное вложил в химчистку.
   - ’ы на бегах сыграл.
   - Џусть так. Ќо это, ‚уди, был дуплет. џ  и  себЯ  не  обидел,  и  тебе
оказал услугу.
   - ’ак ты это ради менЯ?
   - Ќу что за жизнь ты вел, что? Ќет, ‚уди,  такаЯ  жизнь  не  длЯ  тебЯ.
Љругом одни бабы. Љовнер ведь тоже не мужик, а Я не знаю что. Ќу а если бы
они тебЯ сделали свЯщенником? ’оже мне свЯщенник!  ‚о-первых,  ты  бы  сам
этого не вынес, а во-вторых, они бы тебЯ раньше или позже поперли.
   - Ћчень даже может быть.
   - Џотом, ты не стал бы обращать евреев, а им только это от тебЯ и нужно
было.
   - Ќашли времЯ морочить евреев, - сказал ‚уди. - •орошо  хоть  Я  их  не
дурил.
   Џапка вернул ‚уди на свою сторону - недаром он был плоть от плоти  его:
та же толстаЯ, не пробьешь, шкура, та  же  неотесанность.  Ќе  рожден  длЯ
духовной жизни. ’Янись не тЯнись.
   Џапка был ничуть не хуже ‚уди, а ‚уди - ничуть не  лучше  папки.  Џапке
претили теоретические обобщениЯ, но он не упускал случаЯ указать ‚уди, как
вести себЯ в жизни, и ‚уди  вел  себЯ  соответственно:  весело,  сердечно,
естественно,  добродушно  и  беспринципно.  “  ‚уди  начисто  отсутствовал
эгоизм, других слабостей в нем не замечалось. Џапке это было  на  руку,  и
тем не менее он поругивал ‚уди. "‘лишком ты много на себЯ взваливаешь",  -
твердил папка. Ќо ‚уди ведь именно потому и отдал сердце папке, что  папка
был эгоистом до мозга костей. Ђ  эгоистов,  как  известно,  любЯт  сильнее
всего. Ћни поступают так, как ты никогда не позволишь себе, и за это их  и
любишь. ЏредаешьсЯ им безраздельно.
   ‚уди вспомнил про ломбардную квитанцию, и его вдруг разобрал  смех,  он
даже поперхнулсЯ от неожиданности. Љогда  его  исключили  из  семинарии  и
выставили из миссии, папка сказал:
   - •очешь вернутьсЯ к ним? ‚от тебе квитанциЯ. џ заложил эту штуку.  „ал
промашку - не такаЯ уж она ценнаЯ.
   - ‘колько ты за нее получил?
   - „венадцать с половиной  всего-навсего.  Ќо  если  блюдо  тебе  нужно,
добывай деньги сам - те Я потратил.
   - ЌатерпелсЯ небось страха, пока кассир ходил звонить  миссис  ‘куглунд
насчет чека?
   - Ќемного понервничал, - сказал папка. - Ќо Я  знал,  что  пропажу  так
скоро не обнаружат.


   Љража была очередной вылазкой в папкиной войне с мамой. ‘ мамой, теткой
ђебеккой  и  его  преподобием  Љовнером.  Џапка  стоЯл  за  реализм.  Њама
выступала от сил религии и мрака. ‚от  уже  четыре  десЯтилетиЯ  они  вели
непрестанные бои. ‚ремЯ шло, и теперь мама и девочки влачили жалкую  жизнь
на пособие и ничего из себЯ не представлЯли. €ждивенки,  психи  -  вот  до
чего они, беднЯжки, докатились. €  все  это  времЯ  грешник  ‚уди  был  им
преданнейшим сыном и братом. Ћн делал у них все по дому -  требовалось  ли
крыть крышу коттеджа, расшивать ли швы каменной кладки,  чинить  проводку,
изолЯцию, кондиционер, - платил за отопление, свет, еду, одевал их всех  у
"‘ирса, ђоубака, ‚иболдта" [фирма, высылающаЯ товары по почте],  купил  им
телевизор, созерцанию которого они предавались так  же  благоговейно,  как
молитвам. Џаула ходила на курсы, осваивала искусство макраме,  вышивки  по
канве,  порой  подрабатывала,   занимаЯсь   трудотерапией   с   пациентами
психиатрической  больницы.  Ќо  подолгу  там  не  удерживалась  -  слишком
неуравновешенный был у нее характер. Џапка с  его  запЯтнанной  репутацией
чуть не всю свою жизнь сводил пЯтна с чужой одежды. Џоследние годы  они  с
ѓалиной  держали  химчистку  самообслуживаниЯ   в   ‚ест-ђоджерс-парке   -
заведение средней руки типа  прачечной  самообслуживаниЯ,  работенка  была
непыльнаЯ, она оставлЯла папке уйму  времени  на  бильЯрд,  бега,  рамс  и
безик. Љаждое утро он наведывалсЯ за перегородку - проверЯл,  не  застрЯло
ли чего в решетках машин. Џапке случалось находить  там  занЯтные  вещицы,
которые швырЯли в барабан вместе с  одеждой,  а  в  удачные  дни  -  когда
медальон с цепочкой, а когда и брошь. Џапка  подновлЯл  чистЯщий  раствор,
вливаЯ в него розовую и голубую жидкость из пластмассовых кувшинов,  после
чего почитывал за второй чашкой кофе "”орвард" и уходил, оставлЯЯ дела  на
ѓалину. …сли им не хватало денег на арендную плату, их выручал ‚уди.
   Љогда диснеевскаЯ фирма открыла во ”лориде второй увеселительный  парк,
‚уди захотел развлечь своих иждивенцев. Џосылал он  их  туда,  разумеетсЯ,
порознь, партиЯми. Ѓольше всех радовалась  ѓалина.  Ћна  потом  без  конца
рассказывала, какую речь  произнес  заводной  ‹инкольн.  "Ќет,  вы  только
подумайте, поднимаетсЯ, руками, губами шевелит. Ќу совсем как настоЯщий! Ђ
уж речь сказал - заслушаешьсЯ". ѓалина была самаЯ из  них  здравомыслЯщаЯ,
добраЯ и честнаЯ. Џосле  смерти  папки  все  ее  потребности,  которые  не
покрывало социальное обеспечение, оплачивали ‚уди  и  ѓалинин  сын  Њитош,
органист  на  стадионе,  расходы  они  делили   поровну.   Џапка   почитал
страхование надуваловкой, ѓалине он оставил лишь допотопное  оборудование,
и ни шиша больше.
   ‚уди и себе не отказывал в развлечениЯх. ђаз в год, а  то  и  чаще,  он
пускал дела на самотек, поручал отделу доверительных операций своего банка
присматривать за его присными и отправлЯлсЯ путешествовать.  Џутешествовал
он с размахом, с выдумкой, на широкую ногу. ‚ џпонии он не тратил времЯ на
’окио. ‡ато провел три недели в Љиото [Љиото  славитсЯ  своими  парковыми,
дворцовыми, храмовыми ансамблЯми], жил в гостинице "’авараЯ",  построенной
веке в семнадцатом, если не раньше. ‘пал там на полу, на  Японский  манер,
купалсЯ чуть ли не в кипЯтке. Џосетил стриптиз, не имеющий себе равных  по
непристойности, посетил и свЯтые места, и храмовые сады. Џобывал он  также
и в ‘тамбуле, и в €ерусалиме, и в „ельфах, ездил  на  сафари  в  Ѓирму,  в
“ганду, в Љению в туристических  группах  вместе  с  шоферами,  бедуинами,
базарными торговцами. Ћткрытый,  тороватый,  обходительный,  все  более  и
более грузный, но тем  не  менее  (он  бегал  трусцой,  поднимал  тЯжести)
по-прежнему крепкий - нагишом он смахивал  на  разодетого  в  пух  и  прах
придворного эпохи ђенессанса, - он  год  от  году  казалсЯ  все  здоровее:
типичный любитель свежего воздуха - спина  в  веснушках,  кирпично-красный
лоб и простоватый нос в пЯтнах загара. ‚  Ђддис-Ђбебе  он  увел  красавицу
эфиопку прЯмо с улицы к себе в гостиницу и отмыл ее, самолично встав с ней
под душ и намыливаЯ ее своими широкими ласковыми лапищами. ‚ Љении  обучил
одну негритЯнку кое-каким американским ругательствам - отличное  подспорье
в ее профессии. Џобывал на Ќиле,  пониже  Њерчисон-”олс,  где  из  трЯсины
вставали стволы голубых  эвкалиптов,  а  с  отмелей  грозно  скалились  на
проплывающие моторки бегемоты. Ћдин из них пустилсЯ  в  плЯс  на  песчаной
косе, тЯжеловесно подпрыгиваЯ и падаЯ на все четыре лапы.  ’ам-то  ‚уди  и
увидел, как крокодил уволок под воду буйволенка.
   Њама - ей, видно, суждено было не надолго пережить папку - стала  слаба
головой. Ќа людЯх она говорила о ‚уди не иначе  как  о  ребенке:  "—то  вы
скажете о моем сынулике?" Њожно подумать, ему  лет  десЯть.  „урачилась  с
ним, кокетничала - только  что  не  заигрывала.  ‚идно,  напрочь  утратила
представление о реальности. Ђ за ней и остальные, точно малыши на  детской
горке во дворе, ожидали, когда придет их черед скатитьсЯ вниз - по  одному
на каждой ступеньке, и все переминаютсЯ от нетерпениЯ.
   Ќад ‚удиными апартаментами и конторой озером разлилось молчание  вплоть
до тех пределов, куда достигал звон колоколов, покуда колокола не умолкли,
и  под  покровом  молчаниЯ  ‚уди  этим  грустным  утром  солнечной   осени
предавалсЯ  скорби.  Ћбозревал  свою  жизнь,  намеренно   всматриваЯсь   в
неприглЯдную - она же оборотнаЯ - сторону вещей: была  ведь  и  такаЯ.  Ќо
если сердечнаЯ тоска его не отпустит, надо будет выйти из дому и избыть ее
бегом. Џробежать пЯть километров, а не поможет, так и  восемь.  ‚ы  небось
думаете, что, бегаЯ трусцой,  заботитесь  исключительно  о  теле,  так  вы
думаете? Ђн нет, не так все просто. € вот доказательство: в бытность  ‚уди
в  семинарии,  когда  на  ‚семирной  выставке  он  (расторопный,  упорный)
впрЯгалсЯ в повозку, ему, пока он шел на рысЯх, было знамение, и не  одно.
Ђ может быть, знамение было одно, но оно повторЯлось. €стина нисходила  на
него с солнца. …му была дана весть, и весть эта была и свет,  и  жар.  Ћна
отстранила его от застоЯвшихсЯ висконсинцев, тех самых фермеров, чей регот
и похабщина отскакивали от него, когда  на  него  накатывало.  €  вновь  с
пылающего солнца на него нисходила тайнаЯ уверенность, что земле уготована
цель - проникнутьсЯ, исполнитьсЯ добром. Ќо случитсЯ это после, а  сначала
все  будет  наоборот:  человек  человеку  будет  волк,  смерть  крокодилом
уволочет всех в трЯсину. Ќо  кончитсЯ  все  не  так,  как  мнилось  миссис
‘куглунд, подкупавшей его длЯ того, чтобы он обратил всех евреев скопом  и
тем приблизил второе пришествие, а совсем иначе. ’ак подсказывало ему  его
чутье, пусть и не из самых тонких. „альше он не шел. € с тех пор всю жизнь
поступал так, как ему подсказывала жизнь.
   ’ем  утром  вспомнил  он  и  кое-что  еще,  уж  и   вовсе   относЯщеесЯ
исключительно  к  телу;  сначала  это  ощущение  родилось  в  его   руках,
отозвалось на прикосновение к груди, потом от тела к телу перешло в  него,
пронзило ему грудь.
   „ело было так: переступив порог больничной палаты, он увидел, что борта
папкиной койки приподнЯты, как у колыбели, а папка корчитсЯ при  последнем
издыхании, беззубый, что твой младенец, смертные тени запЯтнали его  лицо,
а папка тЯнетсЯ выдрать иглы из вен и исходит  чуть  слышным  предсмертным
писком. Њарлевые салфетки,  прикрывавшие  иголки,  пропитались  запекшейсЯ
кровью. € тогда ‚уди снЯл ботинки, опустил борт койки,  залез  в  постель,
обнЯл папку - хотел успокоить, утишить его. € так, точно он был ему отцом,
повторЯл: "Џап, да будет, будет тебе". Ђ потом они сошлись  в  рукопашной,
точь-в-точь как в былые  дни  в  гостиной  миссис  ‘куглунд,  когда  папка
взъЯрилсЯ, словно нечистый дух, а ‚уди, пытаЯсь утихомирить,  предостеречь
его, твердил: "Ћни же вот-вот вернутсЯ!" ‘ошлись около буржуйки, где  папа
двинул ‚уди головой в зубы, а потом  ощерилсЯ  грозно,  как  злющаЯ  щука.
’олько тогда это была рукопашнаЯ так  рукопашнаЯ,  не  то  что  теперь.  ‘
щемЯщей жалостью ‚уди обнимал папу, а тот трепыхалсЯ,  трепетал.  Ћт  этих
людей, сказал ему тогда папка, тебе никогда не узнать,  что  такое  жизнь.
—то они в ней смыслЯт, что? „а, папка, так вот, что же такое жизнь, папка?
‚ голове не укладывалось, почему у  папки,  который  занЯл  твердую  -  не
выбьешь - позицию и занимал ее вот уже восемьдесЯт три года,  теперь  было
лишь одно желание: оставить ее, освободитьсЯ. Ќо как  ‚уди  мог  позволить
старику отцу выдернуть иглы из вен? ‘воевольный папка,  "он,  когда  хотел
чего, добивалсЯ своего". Ќо чего он хотел в конце всех концов, ‚уди не мог
взЯть в толк - такого крутого поворота он никак не ожидал.
   —уть погодЯ папка прекратил сопротивлЯтьсЯ. —ем дальше, тем  он  больше
сникал. Ћн прильнул исчахшим телом к  сыну,  свернулсЯ  калачиком.  ‘естры
входили в палату, смотрели на них. ‚ их взглЯдах  сквозило  порицание,  но
‚уди - отмахнутьсЯ он не мог,  руки  его  были  занЯты,  -  кивком  головы
указывал им на дверь. Џапка - а ‚уди так надеЯлсЯ,  что  успокоил  его,  -
просто-напросто нашел способ получше обвести его вокруг пальца.  €з  папки
стало уходить тепло - вот какой он  выбрал  способ.  ’епло  покидало  его.
’акое порой случаетсЯ, когда зажмешь в руке зверька,  -  ‚уди  чувствовал,
что папка холодеет. Џотом ‚уди изо всех сил вцепилсЯ в папку  и  уже  счел
было, что удержал его, но тут папка раздвоилсЯ. Ђ когда  тепло  отошло  от
него, он улизнул в смерть. € вот пожилой, крупный,  крепкий  сын  все  еще
прижимал к себе,  обнимал  отца,  а  обнимать-то  уже  было  нечего.  ќтот
своенравный  человек  никому  не  давалсЯ  в  руки.  Љогда  он  был  готов
действовать, он действовал - всЯкий  раз  на  своих  условиЯх,  и  всЯкий,
буквально всЯкий раз он тебЯ обЯзательно хоть чем-то, а огорошивал.  ’акой
уж человек.