ингов, то ведь у менЯ нет надежды остатьсЯ, когда Я начну  голодать!  Ќу
да, ведь это будет неудобно и неприЯтно длЯ посетителей и вдобавок введет  в
расходы по похоронам этого "‘инего Ѓыка" или как его там зовут!  …сли  же  Я
немедленно уйду и постараюсь добратьсЯ до дому  пешком,  разве  удастсЯ  мне
найти дорогу, разве есть у менЯ надежда благополучно проделать такое большое
путешествие, а если даже Я и вернусь  домой,  разве  Я  могу  положитьсЯ  на
кого-нибудь, кроме  Џегготи?  …сли  бы  Я  обратилсЯ  к  надлежащим  властЯм
где-нибудь по соседству и выразил бы желание пойти в солдаты или в  матросы,
то, по всей вероЯтности, менЯ бы не принЯли - слишком Я был еще мал. Ћт этих
и сотни других подобных мыслей менЯ бросило в жар, и голова начала кружитьсЯ
от страха и тоски. ‹ихорадка моЯ была в самом разгаре, когда вошел  какой-то
человек и шепотом заговорил с клерком, который наклонил  весы  и  подтолкнул
менЯ к нему, словно Я был взвешен, куплен, выдан и оплачен.
     Љогда Я выходил из конторы, держась за руку этого  нового  знакомца,  Я
украдкой посмотрел на него. ќто был худощавый, бледный  молодой  человек  со
впалыми  щеками  и  подбородком,  почти  таким  же  черным,  как  у  мистера
Њэрдстона; но на этом сходство и заканчивалось, так  как  щеки  он  брил,  а
волосы у него были не глЯнцевитые, а сухие и рыжеватые. Ќа  нем  был  черный
костюм, также сухой  и  порыжевший,  причем  рукава  и  брюки  были  слишком
коротки, а белый шейный платок не очень чист. џ не предполагал тогда - да  и
теперь не предполагаю, - что, кроме  этого  платка,  он  не  носил  никакого
бельЯ, но только один платок и был виден.
     - ‚ы новый ученик? - спросил он.
     - „а, сэр, - сказал Я.
     џ полагал, что это так. ’очно Я не знал.
     - џ один из учителей ‘элем-•ауса, - сказал он.
     џ отвесил ему поклон и почувствовал благоговейный страх. Њне  было  так
неловко сообщать ученому мужу и наставнику из ‘элем-•ауса о таких  пустЯках,
как мой сундучок, что мы уже вышли со двора и прошли  некоторое  расстоЯние,
прежде чем Я собралсЯ с духом и о нем упомЯнул. Љогда Я смиренно заикнулсЯ о
том, что впоследствии оп  может  мне  пригодитьсЯ,  мы  повернули  назад,  и
учитель сказал клерку, что возчик получил приказ заехать за ним в полдень.
     - Џростите, сэр, это далеко отсюда? - спросил Я, когда мы снова  прошли
примерно тот же путь.
     - Ѓлиз Ѓлекхита*, - ответил он.
     - Ђ это далеко, сэр? - робко осведомилсЯ Я.
     - ЏорЯдочно, - сказал он. - Њы поедем в почтовой карете. Џримерно шесть
миль.
     џ так ослабел и устал, что перспектива продержатьсЯ еще шесть миль была
мне не по силам. Ќабравшись храбрости,  Я  сказал,  что  со  вчерашнего  днЯ
ничего не ел и что Я буду ему очень признателен, если он позволит мне купить
чего-нибудь съестного. Ћн как  будто  удивилсЯ  (Я  как  сейчас  вижу  -  он
остановилсЯ и посмотрел на менЯ) и, подумав, сказал,  что  намерен  зайти  к
одной пожилой особе неподалеку, и лучше всего, если Я куплю себе  хлеба  или
чего-нибудь другого по собственному выбору, только бы это было  полезно  длЯ
здоровьЯ, и позавтракаю у нее в доме, где мы можем достать молока.
     €так, мы заглЯнули в окно булочной, и  после  того  как  Я  сделал  рЯд
предложений, намереваЯсь закупить все, что было здесь вредного длЯ  желудка,
а он отверг их одно за другим, мы остановили наш выбор на аппетитном  хлебце
из непросеЯнной муки, который  стоил  мне  три  пенса.  Џотом  мы  купили  в
бакалейной лавке Яйцо и кусок копченой грудинки, после чего у менЯ, по моему
мнению, осталось еще немало сдачи со второго из  блестЯщих  шиллингов,  и  Я
пришел к заключению, что в ‹ондоне жизнь очень дешева. ‡акупив провизию,  мы
продолжали путь среди оглушительного шума  и  грохота,  отчего  усталаЯ  моЯ
голова  совсем  помутилась,  прошли  по  мосту,  который,  несомненно,   был
‹ондонским мостом (кажетсЯ, учитель так мне и сказал, но Я почти что спал на
ходу), и подошли к жилищу пожилой особы; это был один  из  нескольких  домов
длЯ призрениЯ бедных, о чем Я догадалсЯ по их виду и по надписи на камне над
воротами, гласившей, что они построены длЯ двадцати пЯти бедных женщин.
     “читель  из  ‘элем-•ауса  приподнЯл  щеколду  одной  из  многочисленных
маленьких черных дверей, похожих одна на другую, - подле каждой  двери  было
оконце с частым переплетом и такое же оконце с частым переплетом наверху,  -
и мы вошли в маленький домик одной из этих бедных старух, котораЯ  раздувала
огонь в камельке, чтобы вскипЯтить воду в  кастрюльке.  Џри  виде  вошедшего
учителЯ старуха положила раздувальные мехи на  колени,  и  мне  послышалось,
будто она сказала что-то вроде: "Њой —арли!" - но, видЯ, что Я  вхожу  вслед
за ним, она встала, потираЯ руки, и в  смущении  сделала  нечто  похожее  на
реверанс.
     - ‘кажите, не можете ли  вы  приготовить  завтрак  длЯ  этого  молодого
джентльмена? - спросил учитель из ‘элем-•ауса.
     - ‡автрак? - повторила старуха. - „а, конечно, могу!
     - Љак себЯ чувствует  сегоднЯ  миссис  ”иббетсон?  -  спросил  учитель,
взглЯнув на другую старуху, котораЯ сидела в большом кресле перед камином  и
чрезвычайно походила на узел с трЯпьем, Я и по сей день  благодарен  судьбе,
что не уселсЯ на нее по ошибке.
     - Ћх, ей неможетсЯ, - ответила перваЯ старуха. - ‘егоднЯ у  нее  плохой
день. Џраво же, если бы огонь в камине случайно угас, она тоже угасла  бы  и
уже не вернулась к жизни.
     Ћни оба посмотрели на нее, и вслед за ними взглЯнул и Я. •отЯ день  был
теплый, старуха,  по-видимому,  была  поглощена  одной  только  мыслью  -  о
затопленном очаге. Њне показалось, что она завидует  даже  стоЯщей  на  огне
кастрюле; и у менЯ есть основаниЯ думать,  что  она  пришла  в  негодование,
когда этот огонь заставили служить  мне,  чтобы  сварить  длЯ  менЯ  Яйцо  и
поджарить грудинку: Я с удивлением увидел, как она один  раз  погрозила  мне
кулаком, пока происходили эти кулинарные операции и никто на нее не смотрел.
‘олнце светило в оконце, но  она  сидела,  повернувшись  к  нему  спиной,  и
заслонЯла огонь спинкой большого кресла,  словно  заботилась  о  том,  чтобы
согреть его, вместо того чтобы он ее согревал, и следила за ним с величайшим
недоверием. Љогда приготовление завтрака закончилось и его снЯли с огнЯ, она
пришла в такое восхищение, что громко засмеЯлась,  причем  смех  ее,  должен
сказать, был совсем не мелодический.
     џ принЯлсЯ за мой хлебец из непросеЯнной  муки,  за  Яйцо  и  грудинку,
запиваЯ молоком из миски, и  чудесно  поел.  Џока  Я  еще  наслаждалсЯ  этим
завтраком, стараЯ хозЯйка дома спросила учителЯ:
     - ’ы захватил с собой флейту?
     - „а, - отвечал он.
     - Џодуй-ка в нее, - ласково попросила старуха. - Џожалуйста.
     “читель сунул руку под фалды фрака, извлек флейту, состоЯвшую  из  трех
колен, которые он свинтил вместе, и тотчас начал играть.  Џосле  многих  лет
раздумьЯ у менЯ сохранилась уверенность, что не было еще на свете  человека,
который  бы  играл  хуже.  Ћн  извлекал  такие  заунывные  звуки,  каких  не
производило  еще  ни  одно  существо  -  ни  натуральным,  ни  искусственным
способом.  Ќе  знаю,  каковы  были  мелодии  -  если  он   вообще   исполнЯл
какую-нибудь мелодию, в чем Я сомневаюсь, - но влиЯние на менЯ  этой  музыки
выразилось сначала в размышлениЯх о  моих  горестЯх,  так  что  Я  едва  мог
удержатьсЯ от слез; затем Я лишилсЯ аппетита и, наконец, почувствовал  такую
сонливость, что не  в  силах  был  раскрыть  глаза.  „аже  теперь,  когда  Я
вспоминаю об этом, глаза мои слипаютсЯ, и Я начинаю клевать носом. ЊаленькаЯ
комнатка с открытым шкафом длЯ посуды в углу, стульЯ с квадратными спинками,
и криваЯ лесенка, ведущаЯ на второй этаж, и три павлиньих пера,  красующихсЯ
над каминной полкой, - войдЯ сюда, Я  задал  себе  вопрос,  что  подумал  бы
павлин, если бы знал, какаЯ участь суждена его нарЯду, - все это  постепенно
уплывает, и Я клюю носом и засыпаю. Ќе  слышно  больше  флейты,  вместо  нее
грохочут колеса кареты, и Я снова  в  пути.  Љарета  трЯскаЯ,  вздрогнув,  Я
просыпаюсь, и снова слышитсЯ флейта, и учитель из ‘элем-•ауса сидит, положив
ногу на ногу, и жалобно наигрывает, а старуха, хозЯйка дома, смотрит на него
с восхищением. Ќо и она уплывает, уплывает и он,  уплывает  все,  и  нет  ни
флейты, ни учителЯ, ни ‘элем-•ауса, ни „эвида Љопперфилда, нет ничего, кроме
тЯжелого сна.
     Њне показалось, что Я вижу во сне, будто один раз, когда он дул  в  эту
унылую флейту, стараЯ хозЯйка дома, котораЯ придвигалась к  нему  в  экстазе
все ближе и ближе, наклонилась над спинкой его стула и нежно обнЯла  его  за
шею, вследствие чего он на секунду перестал играть. ’о ли  тогда,  то  ли  в
следующее мгновение Я был между сном и Явью,  потому  что,  когда  он  снова
заиграл, - а он и в самом деле на секунду  перестал  играть,  -  Я  видел  и
слышал, как все та же старуха обратилась с вопросом к миссис ”иббетсон -  не
правда ли, это чудесно? (имеЯ в виду флейту),  -  на  что  миссис  ”иббетсон
ответила: "Ђ! Ђ! „а!" - и закивала  головой,  глЯдЯ  на  огонь,  который,  Я
уверен, она считала виновником этого концерта.
     џ дремал, по-видимому, очень  долго;  наконец  учитель  из  ‘элем-•ауса
развинтил свою флейту  на  три  части,  спрЯтал  их  и  увел  менЯ.  ’ут  же
поблизости мы нашли карету и  занЯли  места  на  крыше;  но  мне  смертельно
хотелось спать, и  когда  мы  по  дороге  остановились,  чтобы  забрать  еще
кого-то, менЯ посадили в карету, где не было ни одного  пассажира  и  где  Я
спал крепким сном, пока не обнаружил, что карета  ползет  вверх  по  крутому
холму среди зеленой листвы. ‚скоре она  остановилась,  добравшись  до  места
своего назначениЯ.
     Њы - Я говорю об учителе  и  о  себе  -  прошли  небольшое  расстоЯние,
отделЯвшее нас от  ‘элем-•ауса,  огороженного  высокой  кирпичной  стеной  и
весьма хмурого на вид. Ќад дверью  в  этой  стене  была  доска  с  надписью:
‘элем-•аус, а сквозь решетку в двери мы, позвонив, увидели обращенное к  нам
угрюмое  лицо,  которое  -  как  убедилсЯ  Я,  когда  открылась   дверь,   -
принадлежало коренастому человеку с бычьей  шеей,  деревЯшкой  вместо  ноги,
впалыми висками и коротко остриженными волосами.
     - Ќовый ученик, - сказал учитель.
     —еловек с деревЯшкой осмотрел менЯ с головы до пЯт - это занЯло немного
времени, потому что Я был очень мал, - запер за нами калитку и  вынул  ключ.
Њы шли к дому среди темных, мрачных деревьев, когда он крикнул  вслед  моему
спутнику:
     - ќй, послушайте!
     Њы оглЯнулись: он стоЯл в дверЯх маленькой сторожки, где жил, а в  руке
у него была пара башмаков.
     - ‚от! - сказал  он.  -  Љогда  вас  не  было,  мистер  Њелл,  приходил
сапожник. Ћн говорит, что больше не может их чинить. ѓоворит, что от прежних
башмаков не осталось ни кусочка, и он не понимает, чего вы хотите.
     ‘ этими словами он швырнул башмаки в  сторону  мистера  Њелла,  который
вернулсЯ,  чтобы  подобрать  их,  и  когда  мы  двинулись  дальше,  стал  их
рассматривать, насколько Я помню, с безутешным видом. ’ут только Я  заметил,
что надетые на нем башмаки были  сильно  изношены  и  в  одном  месте  носок
вылезал наружу, словно бутон.
     ‘элем-•аус, квадратное кирпичное здание с флигелЯми, казалсЯ  пустым  и
необитаемым.  ‚округ  была  такаЯ  тишина,  что  Я  высказал  мистеру  Њеллу
предположение, не ушли ли  все  мальчики,  но  его  как  будто  удивило  мое
неведение, что теперь каникулы, что все ученики разъехались  по  домам,  что
мистер Љрикл, владелец пансиона, уехал на морское побережье вместе с  миссис
и мисс Љрикл и что менЯ  прислали  во  времЯ  каникул  в  наказание  за  мои
прегрешениЯ. ‚се это он объЯснил мне, пока мы шли.
     ЉласснаЯ комната, куда он менЯ привел, мне показалась  самым  унылым  и
заброшенным местом, какое мне когда-либо приходилось видеть.  џ  вижу  ее  и
сейчас. „линнаЯ комната с тремЯ длинными рЯдами  пюпитров  и  шестью  рЯдами
скамеек, стены ощетинились гвоздЯми длЯ шлЯп и грифельных досок. Ќа  грЯзном
полу обрывки старых  тетрадей  длЯ  чистописаниЯ  и  сочинений.  „омики  длЯ
шелковичных червей, сделанные из того же материала,  разбросаны  по  партам.
„ве несчастные белые мышки, покинутые своим хозЯином, бегают вверх и вниз по
старому замку из картона и проволоки и заглЯдывают красными глазками во  все
уголки в поисках чего-нибудь съестного. Џтица  в  клетке,  котораЯ  немногим
больше, чем она сама, горестно мечетсЯ, то вспрыгиваЯ на  свою  жердочку  на
высоте двух дюймов, то соскакиваЯ с нее, но она не поет  и  не  чирикает.  ‚
комнате  какой-то  странный,  нездоровый  запах,  как  будто  пахнет  прелой
одеждой, залежавшимисЯ Яблоками и книжной плесенью. ‘только здесь чернильных
пЯтен, словно с первого днЯ постройки комната оставалась без крыши, а небеса
во все времена года поливали ее чернилами,  вместо  того  чтобы  ниспосылать
дождь, снег, град или ветер.
     Љогда мистер Њелл понес наверх свои  башмаки,  которые  уже  невозможно
было починить, и оставил менЯ одного, Я стал осторожно пробиратьсЯ в дальний
конец комнаты, разглЯдываЯ все, что попадалось мне на пути. € вдруг Я увидел
лежавший  на  парте  картонный  плакат  с   красиво   выведенными   словами:
"Ћсторожно! ЉусаетсЯ!"
     “же через секунду Я  очутилсЯ  на  пюпитре,  решив,  что  где-то  внизу
прЯчетсЯ громаднаЯ собака. ‘ тревогой Я озиралсЯ по сторонам, но ее нигде не
было видно. џ все еще занималсЯ этими поисками, когда вернулсЯ мистер Њелл и
спросил менЯ, что Я тут делаю.
     - Џростите, сэр, но... Я... с вашего разрешениЯ Я ищу собаку, -  сказал
Я.
     - ‘обаку? - переспросил он. - Љакую собаку?
     - ђазве это не собака, сэр?
     - Љто? ЉакаЯ собака?
     - Љоторой нужно остерегатьсЯ? ЉотораЯ кусаетсЯ?
     - Ќет, Љопперфилд, это не собака. ќто мальчик, -  внушительно  произнес
он. - џ получил распорЯжение, Љопперфилд, повесить этот плакат вам на спину.
‘ожалею, что приходитсЯ так поступать с вами с первого же днЯ, но  Я  должен
это сделать.
     ‘ этими словами он снЯл менЯ с пюпитра и привЯзал к  моим  плечам,  как
ранец, приспособленный длЯ этой цели плакат. € с той поры, куда бы Я ни шел,
Я имел удовольствие носить его.
     ‘колько Я выстрадал из-за этого плаката,  немыслимо  себе  представить.
‚идел ли кто-нибудь менЯ или нет, все равно мне  всегда  чудилось,  что  его
читают.  џ  не  чувствовал  никакого  облегчениЯ,   когда   оборачивалсЯ   и
обнаруживал, что никого  нет:  куда  бы  Я  ни  повернулсЯ,  все  равно  мне
мерещилось, что за моей спиной кто-то стоит. †естокий человек  с  деревЯшкой
усугублЯл мои страданиЯ. Ћн был облечен властью, и стоило ему увидеть, что Я
прислонилсЯ к стене, к дереву или к дому,  как  он  уже  орал  оглушительным
голосом из дверей своей сторожки:
     - ќй, вы, сэр! ‚ы, Љопперфилд! Ќосите этот Ярлык так, чтобы  всем  было
видно, а не то Я на вас пожалуюсь!
     Џлощадкой длЯ  игр  служил  пустынный,  усыпанный  гравием  двор,  куда
выходили все задние окна дома и служб:  и  Я  знал,  что  слуги  читают  мой
плакат, и мЯсник читает, и  булочник  читает.  Љороче  говорЯ,  каждый,  кто
приходил или уходил из дома утром, в часы, когда мне было  приказано  гулЯть
во дворе,  читал,  что  менЯ  нужно  остерегатьсЯ,  потому  что  Я  кусаюсь.
Џрипоминаю, что Я положительно начал  боЯтьсЯ  самого  себЯ,  словно  Я  был
бешеный мальчик, который и в самом деле кусаетсЯ.
     ‚ыходила на эту площадку одна стараЯ дверь, на  которой  ученики  имели
обыкновение вырезывать свои имена. Ћна была сплошь покрыта такими надписЯми.
‘трашась окончаниЯ каникул и возвращениЯ учеников,  Я  не  мог  прочесть  ни
одного имени, не задав себе вопроса, каким тоном и с каким выражением  будет
он читать: "Ћсторожно! ЉусаетсЯ!" Ѓыл тут один ученик, некий ‘тирфорт, - его
имЯ было вырезано особенно глубоко и встречалось особенно часто, -  который,
по моим предположениЯм, зычно прочитает  плакат,  а  потом  дернет  менЯ  за
волосы. Ѓыл другой мальчик, некий ’омми ’рэдлс,  который,  как  Я  опасалсЯ,
будет потешатьсЯ над этой надписью и сделает вид, будто ужасно менЯ  боитсЯ.
Ѓыл еще третий, „жордж „емпл, который, чудилось  мне,  станет  гнусавить  ее
нараспев. џ, маленькое запуганное создание, разглЯдывал  эту  дверь  до  тех
пор, пока мне не начинало мерещитьсЯ, что обладатели всех  этих  имен  -  по
словам мистера Њелла, их было тогда в пансионе  сорок  пЯть  человек  -  при
всеобщем одобрении изгонЯют менЯ из своей среды и орут, каждый на свой  лад:
"Ћсторожно! ЉусаетсЯ! "
     ’ак же обстоЯло дело и с партами. ’ак  же  обстоЯло  дело  и  с  рЯдами
покинутых кроватей, на которые Я посматривал, когда проходил мимо и  ложилсЯ
в свою кровать. Џомню, ночь за ночью мне снилось, что  Я  снова  с  матерью,
такою, какой бывала она прежде, или  еду  гостить  к  мистеру  Џегготи,  или
путешествую на крыше почтовой кареты  и  вновь  обедаю  с  моим  злополучным
приЯтелем лакеем, и всЯкий раз окружающие вскрикивают и с испугом смотрЯт на
менЯ, когда на мою беду обнаруживают, что на мне нет  ничего,  кроме  ночной
рубашонки и этого плаката.
     Џри однообразии моей жизни и вечном страхе перед возобновлением занЯтий
в школе это была  нестерпимаЯ  мука:  каждый  день  Я  подолгу  занималсЯ  с
мистером Њэллом, но Я справлЯлсЯ с уроками, не покрываЯ себЯ позором, потому
что не было ни мистера, ни мисс Њэрдстон. „о и после уроков Я  гулЯл  -  под
надзором, как Я уже упоминал, человека с деревЯшкой. Љак  живо  вспоминаю  Я
плесень повсюду вокруг дома, позеленевшие плиты во дворе,  все  в  трещинах,
старую протекавшую бочку с водой и облезлые стволы хмурых деревьев, на  долю
которых, казалось, приходилось больше дождЯ и меньше солнечных лучей, чем на
долю других деревьев! ‚ час днЯ мы обедали - мистер  Њелл  и  Я  -  в  конце
длинной  столовой  с  голыми  стенами,  заставленной  сосновыми  столами   и
пропитанной запахом сала.
     ‡атем мы снова занимались - до чаЯ, который мистер Њелл  пил  из  синей
чашки, а Я из оловЯнного котелка. ‚есь долгий  день,  до  семи-восьми  часов
вечера, мистер Њелл сидел за особым пюпитром в классной комнате и  трудилсЯ,
вооружившись перьЯми, чернилами, линейкою, книгами и  писчей  бумагой  -  он
составлЯл (как узнал Я) счета за последнее полугодие.  ‘прЯтав  все  это  на
ночь, он доставал свою флейту и дул в нее, пока у менЯ не начинала  мелькать
мысль, что он постепенно вдунет всего себЯ  в  широкое  отверстие,  а  потом
просочитсЯ наружу сквозь клапаны.
     џ вижу себЯ, совсем маленького, в тускло освещенной комнате, - Я  сижу,
подперев голову рукой, прислушиваюсь к заунывной игре мистера Њелла и  зубрю
урок к завтрашнему дню. ‚от Я вижу себЯ -  книги  мои  закрыты,  Я  все  еще
прислушиваюсь к заунывной игре мистера Њелла, а сквозь нее  прислушиваюсь  к
тому, что бывало дома, к завыванию ветра на Ярмутском побережье, и  чувствую
себЯ печальным и одиноким. ‚от Я вижу, как иду ложитьсЯ спать, минуЯ  пустые
комнаты, присаживаюсь на край кровати  и  плачу,  тоскуЯ  о  ласковом  слове
Џегготи. ‚ижу, как опускаюсь поутру вниз, смотрю в длинную  мрачную  щель  -
лестничное окно - на школьный колокол над крышей сараЯ с флюгером и страшусь
той минуты, когда он зазвонит, призываЯ к урокам ‘тирфорта и  остальных.  Ќо
зловещие опасениЯ мои еще усиливаютсЯ при мысли о той минуте, когда  человек
с деревЯшкой отопрет калитку, чтобы впустить ужасного мистера Љрикла.  џ  не
могу всерьез поверить, что способен показатьсЯ кому-нибудь  из  них  опасным
преступником, однако как бы там ни было, а  Я  ношу  на  спине  все  тот  же
предостерегающий плакат.
     Њистер Њелл никогда не бывал со мной словоохотлив, но не был он также и
суров со мной. Њне кажетсЯ, что, и не вступаЯ в разговор, мы составлЯли друг
другу компанию. џ забыл упомЯнуть о том, что иногда он  разговаривал  сам  с
собой, ухмылЯлсЯ, сжимал  кулаки,  скрежетал  зубами,  и  каким-то  странным
образом ерошил себе волосы. Ќо такие уж были у  него  причуды.  ‘начала  они
пугали менЯ, но скоро Я к ним привык.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VI 

     џ расширЯю круг знакомых

     џ вел такую жизнь почти целый месЯц, когда однажды человек с деревЯшкой
заковылЯл по дому со  шваброй  и  ведром  воды,  из  чего  Я  заключил,  что
готовЯтсЯ к встрече мистера Љрикла и учеников. џ не ошибсЯ, так  как  швабра
скоро вторглась в классную и изгнала мистера  Њелла  вместе  со  мной,  и  в
течение нескольких дней мы жили неведомо где и как, но все времЯ оказывались
помехой двум-трем женщинам, которых прежде Я видел  всего  раза  два-три,  и
постоЯнно находились в таком облаке пыли, что Я чихал так, словно ‘элем-•аус
был огромной табакеркой.
     Ќаступил день, когда мистер Њелл сказал, что сегоднЯ вечером  приезжает
мистер Љрикл. ‚ечером, после чаЯ, Я услышал, что он прибыл. џ еще не ложилсЯ
спать, когда ЯвилсЯ человек с деревЯшкой и повел менЯ к нему.
     ’а часть дома, где обитал мистер Љрикл, была куда  лучше  нашей;  перед
нею был разбит уютный садик, казавшийсЯ очень привлекательным после  пыльной
площадки длЯ игр, столь напоминавшей пустыню в миниатюре, что только верблюд
или дромадер мог чувствовать себЯ на ней как дома. џ  так  боЯлсЯ  предстать
перед мистером Љриклом, что считал дерзостью даже поднЯть глаза и  осмотреть
красивый широкий коридор, по которому мы шли:  присутствие  мистера  Љрикла,
когда менЯ поставили перед ним, привело менЯ в такое замешательство,  что  Я
врЯд ли заметил миссис и мисс Љрикл (они  обе  находились  в  гостиной)  или
вообще что-нибудь, кроме  мистера  Љрикла,  тучного  джентльмена  с  гроздью
брелоков и печаток  на  часовой  цепочке,  восседавшего  в  кресле  рЯдом  с
бутылкой и рюмкой.
     - Ђ! ’ак это  тот  молодой  человек,  которому  нужно  подпилить  зубы!
Џоверни-ка его, - произнес мистер Љрикл.
     —еловек с деревЯшкой повернул менЯ, выставлЯЯ напоказ плакат, и,  когда
прошло достаточно времени, чтобы с ним  ознакомитьсЯ,  снова  повернул  менЯ
лицом к мистеру Љриклу, а сам поместилсЯ рЯдом с ним. “ мистера Љрикла  было
багровое лицо и крохотные, глубоко сидЯщие глазки:  на  лбу  его  вздувались
вены, нос был маленький, а подбородок тЯжелый. Ќа макушке у него красовалась
плешь, редкие сальные волосы, начинавшие седеть, он зачесывал на виски  так,
чтобы концы их встречались на лбу. Ќо особенно сильное впечатление произвело
на менЯ то, что он был почти лишен голоса и не говорил, а сипел. ’о  ли  ему
трудно было так сипеть, то ли он досадовал на свой недостаток, но, когда  он
говорил, его злое лицо становилось еще злей, а вены на  лбу  вздувались  еще
больше; и, оглЯдываЯсь назад в прошлое, Я не удивлЯюсь, что  эта  странность
поразила менЯ больше всего.
     - ’ак, так, - сказал мистер Љрикл. - —то же ты можешь мне  сообщить  об
этом мальчике?
     - …ще ничего  сказать  против  него  не  можем,  -  ответил  человек  с
деревЯшкой, - пока не было случаЯ.
     Њне кажетсЯ, мистер Љрикл  был  разочарован.  Ќо  мне  показалось,  что
миссис и мисс Љрикл (тут Я взглЯнул на них в первый раз, и они обе оказались
худыми и молчаливыми) не были разочарованы.
     - Џодойдите сюда, сэр, - поманил менЯ пальцем мистер Љрикл.
     - Џодойдите сюда! - повторил за ним человек с деревЯшкой, также поманив
менЯ пальцем.
     - џ имею честь быть знакомым с вашим  отчимом,  человеком  достойным  и
обладающим твердым характером, - просипел мистер Љрикл, берЯ менЯ за ухо.  -
Ћн знает менЯ, а Я знаю его. Ђ вы знаете менЯ? Ђ?
     € он ущипнул мое ухо с жестокой игривостью.
     - …ще нет, сэр, - ответил Я, скорчившись от боли.
     - …ще нет? Ђ? - повторил мистер Љрикл. - Ќу, так скоро узнаете.
     - ‘коро узнаете! - повторил человек с деревЯшкой.  Џозднее  Я  выЯснил,
что, обладаЯ громким голосом, он был посредником между  мистером  Љриклом  и
учениками.
     џ очень испугалсЯ и сказал, что, с его разрешениЯ, надеюсь на это.  Џри
этих словах Я чувствовал, как пылает мое ухо - очень уж  сильно  он  стиснул
его.
     - џ вам скажу, каков Я! - засипел он, выпускаЯ,  наконец,  мое  ухо,  и
напоследок крутнул его так, что слезы показались у менЯ на  глазах.  -  џ  -
зверь!
     - ‡верь! - повторил человек с деревЯшкой.
     - Љогда Я говорю, что сделаю то-то и то-то, Я это  делаю,  -  продолжал
мистер Љрикл, - а когда Я говорю, что то-то должно быть сделано,  оно  будет
сделано.
     - „олжно быть сделано и будет сделано, - повторил человек с деревЯшкой.
     - “ менЯ характер решительный, - сипел мистер Љрикл. - ‚от Я  каков!  џ
исполнЯю свой долг... ‚от что Я делаю! …сли моЯ плоть  и  кровь,  -  тут  он
взглЯнул на миссис Љрикл, - восстают против менЯ, значит это не моЯ плоть  и
кровь! џ отрекаюсь от нее! ќтот парень приходил еще сюда? - обратилсЯ  он  к
человеку с деревЯшкой.
     - Ќет, - ответил тот.
     - Ќет! - повторил мистер Љрикл. - Ћн знает, что делает. Ћн знает  менЯ.
Џусть носа сюда не показывает. џ говорю: пусть носа сюда  не  показывает!  -
’ут мистер Љрикл ударил кулаком по столу и  посмотрел  на  миссис  Љрикл.  -
Џотому что он менЯ знает. Ќу, а теперь и вы также начинаете  менЯ  узнавать,
мой молодой друг, и можете идти. “веди его!
     џ очень обрадовалсЯ этому приказанию, так как миссис и мисс  Љрикл  обе
утирали слезы, и мне было так же неловко за них, как и за самого себЯ. Ќо  у
менЯ была просьба, столь длЯ менЯ важнаЯ, что Я не удержалсЯ, удивлЯЯсь  сам
своей храбрости.
     - ‘эр, если позволите...
     Њистер Љрикл засипел: "—то такое?" - и воззрилсЯ  на  менЯ  так,  будто
хотел испепелить менЯ своим взглЯдом.
     - …сли позволите, сэр... - Я запнулсЯ. - …сли бы можно было... Я  очень
раскаиваюсь, сэр, что Я это сделал... снЯть эту надпись прежде, чем  ученики
вернутсЯ...
     Ќе знаю, всерьез или только длЯ того, чтобы попугать  менЯ,  но  мистер
Љрикл рванулсЯ с кресла, а Я стремительно ретировалсЯ, не дожидаЯсь человека
с деревЯшкой, и без остановки мчалсЯ до моей спальни, где, убедившись в том,
что погони нет, улегсЯ в постель - ибо пора было ложитьсЯ спать - и часа два
дрожал.
     Ќаутро вернулсЯ мистер арп. Њистер арп был старший учитель, начальник
мистера Њелла. Њистер Њелл столовалсЯ с учениками, а мистер  арп  обедал  и
ужинал за столом мистера Љрикла. ќто был хилый джентльмен с крупным носом, и
голова его свисала набок, словно ему трудно было ее  носить.  …го  волнистые
волосы красиво блестели, но от  первого  же  мальчика,  который  поЯвилсЯ  в
школе, Я узнал, что это парик (к тому же подержанный, как тот  утверждал)  и
мистер арп каждую субботу днем отправлЯетсЯ завивать его.
     Њне это сообщил не кто иной, как ’омми ’рэдлс. Ћн вернулсЯ  первым.  Ћн
представилсЯ мне, сообщив, что его имЯ Я могу найти в правом углу ворот  над
верхним засовом, и на мой вопрос: "’рэдлс?" - ответил: "Ћн самый",  а  затем
попросил менЯ дать полный отчет о себе и о моей семье.
     Њне повезло, что ’рэдлс вернулсЯ первым. …му так понравилсЯ мой плакат,
что он избавил менЯ от неуверенности - скрывать его или  показывать,  -  ибо
каждому вновь прибывшему ученику немедленно представлЯл менЯ так:
     - ЏоглЯди-ка! ‚от так умора!
     Љ  счастью,  большинство  учеников   возвращались   в   весьма   плохом
расположении духа и, вопреки  моим  ожиданиЯм,  не  склонны  были  чрезмерно
потешатьсЯ надо мной. Џравда, некоторые плЯсали вокруг менЯ наподобие  диких
индейцев, а большинство поддались искушению и стали  забавлЯтьсЯ,  словно  Я
был настоЯщей собакой, - они ласкали и  поглаживали  менЯ,  чтобы  Я  их  не
укусил, командовали: "Љуш, сэр!" - и называли менЯ  "дворнЯга".  ђазумеетсЯ,
мне было стыдно, и Я всплакнул, но, в общем, все обошлось куда лучше, чем  Я
ожидал.
     Ћднако менЯ сочли формально принЯтым только после приезда ‘тирфорта.  Љ
этому ученику, слывшему многоученым, к этому мальчику, бывшему лет на  шесть
старше менЯ и очень красивому, менЯ привели, словно  к  судье.  Ћн  допросил
менЯ под навесом на площадке длЯ игр, почему Я подвергсЯ такому наказанию, и
объЯвил, что подобное обхождение со мной  -  "стыд  и  срам",  чем  завоевал
навсегда мою преданность.
     - ‘колько у тебЯ денег, Љопперфилд? - спросил он, шагаЯ рЯдом  со  мной
после того, как вынес свой приговор по моему делу.
     џ отвечал, что у менЯ семь шиллингов.
     - ’ебе бы лучше дать их мне на сохранение, - сказал он. - Љонечно, если
хочешь. …сли не хочешь, не давай.
     џ поспешил принЯть это дружеское предложение и, достав кошелек Џегготи,
высыпал содержимое ему на ладонь.
     - ’ы ничего не собираешьсЯ теперь тратить? - спросил он.
     - Ћ нет, благодарю вас, - ответил Я.
     - Ќо если захочешь, это очень легко... ‘кажи только слово.
     - Ќет, благодарю вас, сэр, - повторил Я.
     -  Њожет  быть,  ты  хочешь  на  один-два  шиллинга  купить   бутылочку
черносмородиновой наливки? Њы попивали бы ее в спальне.  ЋказываетсЯ,  мы  с
тобой в одной спальне.
     Џо правде говорЯ, эта мысль раньше не приходила  мне  в  голову,  но  Я
сказал: "„а, мне бы хотелось".
     - Џрекрасно! - произнес ‘тирфорт.  -  Ђ  не  хотелось  бы  тебе  купить
миндальных пирожных, скажем, на шиллинг?
     џ сказал, что и против этого не возражаю.
     - ‡атем бисквитов на шиллинг и еще  на  шиллинг  фруктов?  -  продолжал
‘тирфорт. - ќ? „а ты собираешьсЯ кутнуть, Љопперфилд!
     џ улыбнулсЯ, потому  что  улыбалсЯ  он,  но  все  же  Я  был  чуть-чуть
встревожен.
     - Ћтлично! - воскликнул ‘тирфорт. - ЏостараемсЯ, чтобы денег хватило. џ
сделаю длЯ  тебЯ  все,  что  в  моих  силах.  џ  могу  выходить,  когда  мне
вздумаетсЯ, и пронесу покупки тайком.
     ‘ этими словами он положил деньги в карман и любезно попросил  менЯ  не
беспокоитьсЯ; он позаботитсЯ о том, чтобы все обошлось благополучно.
     Ћн сдержал слово, если только можно  было  считать,  что  все  обошлось
благополучно,  ибо  в  глубине  души  Я  чувствовал,  что  все   далеко   не
благополучно, и опасалсЯ, что две полукроны моей матери истрачены зрЯ,  хотЯ
Я  и  сохранил  бумажку,  в  которую   они   были   завернуты.   „рагоценное
сбережение!.. Љогда мы поднЯлись вечером в  дортуар,  ‘тирфорт  показал  мне
покупки, на которые ушли все мои семь шиллингов, и, раскладываЯ их при свете
луны на моей кровати, сказал:
     - Џолучай, юный Љопперфилд! “ тебЯ будет королевское угощение!
     ЏринимаЯ  во  внимание  свой  возраст,  Я  не  помышлЯл  о  том,  чтобы
возглавить пир, когда налицо был ‘тирфорт;  при  одной  этой  мысли  у  менЯ
задрожали  руки.  џ  попросил  его  оказать  мне  честь  и  взЯть  на   себЯ
председательство; моЯ просьба  была  поддержана  всеми  присутствовавшими  в
спальне учениками, он соизволил согласитьсЯ, уселсЯ на мою  подушку,  роздал
Яства - должен признатьсЯ, всем поровну -  и  каждому  наливал  смородиновой
настойки в свою собственную маленькую рюмку без ножки. —то касаетсЯ менЯ, то
Я сидел по левую его руку, а остальные разместились вокруг нас на полу и  на
ближайших кроватЯх.
     Љак хорошо Я помню  наше  пиршество,  разговор  шепотом  -  вернее,  их
разговор и мое почтительное молчание! ‹унный свет пробиваетсЯ сквозь окно  и
рисует бледный его силуэт на полу,  мы  сидим  в  тени,  но  когда  ‘тирфорт
погружает спичку в коробок с фосфором, чтобы отыскать что-нибудь  на  столе,
нас озарЯет голубое сиЯние и исчезает в то же мгновение. ‘нова  испытываю  Я
таинственный страх, да и как же ему не быть, если вокруг тьма,  у  нас  идет
тайнаЯ  пирушка,  все  вокруг  шушукаютсЯ,  а  Я  прислушиваюсь  к   ним   с
благоговением и легким страхом, заставлЯющим менЯ радоватьсЯ, что они  сидЯт
так близко, и пугаюсь (хотЯ  Я  делаю  вид,  будто  смеюсь),  когда  ’рэдлсу
чудитсЯ привидение в углу комнаты.
     џ узнал множество подробностей о жизни в пансионе и о его обитателЯх. џ
узнал, что мистер Љрикл с полным основанием утверждал, будто он  зверь;  что
он  самый  строгий,  самый  жестокий  из  учителей,  что  он   каждый   день
расправлЯетсЯ  со  всеми  направо  и  налево,  налетает  на  учеников,   как
рубака-кавалерист, и безжалостно их сечет. “знал Я, что он ничего не  знает,
кроме искусства порки, и более невежествен (по словам ‘тирфорта), чем  самый
последний ученик в школе; что в прошлом он торговал хмелем в Ѓоро *, а после
банкротства открыл пансион на деньги миссис Љрикл. “слышал Я и много  других
подробностей такого же рода и только дивилсЯ, откуда они все это знают.
     џ узнал, что человек с деревЯшкой, которого звали ’ангей,  был  круглый
неуч,  раньше  помогал  мистеру  Љриклу  торговать  хмелем,  а   затем,   по
предположению учеников, пошел вместе с  ним  по  ученой  стезе  потому,  что
сломал себе ногу у него на службе, занималсЯ вместе с ним грЯзными делишками
и знал все его тайны. “знал Я, что  ’ангей  относитсЯ  ко  всем  ученикам  и
учителЯм, за исключением мистера Љрикла, как  к  своим  исконным  врагам,  и
единственнаЯ его радость - злобствовать и делать пакости.  “знал  Я,  что  у
мистера Љрикла есть сын, который недолюбливал ’ангеЯ, а  в  один  прекрасный
день этот сын, помогавший мистеру Љриклу в школе, попрекнул его  в  жестоком
обращении с учениками и, кроме этого, кажетсЯ, протестовал против обхождениЯ
отца с матерью. ‚ результате мистер Љрикл выгнал его из дому, и с  той  поры
миссис и мисс Љрикл ведут невеселую жизнь.
     Ќо больше всего удивило менЯ в этих рассказах о мистере Љрикле то,  что
в школе есть один ученик, на которого он  не  смеет  поднЯть  руку,  и  этот
ученик - ‘тирфорт. ‘ам ‘тирфорт подтвердил это и заЯвил, что хотелось бы ему
поглЯдеть, как тот на это осмелитсЯ. Ћдин робкий ученик (не Я) спросил,  что
бы он сделал, если бы это случилось, и ‘тирфорт, погрузив спичку в коробок с
фосфором, дабы придать своему ответу  больший  блеск,  объЯвил,  что  первым
делом он бахнул бы мистера Љрикла по голове семишиллинговой бутылкой чернил,
всегда стоЯвшей на каминной доске. ‡атаив дыхание, мы сидели некоторое времЯ
молча, во тьме.
     џ узнал, что мистер арп и мистер Њелл, должно быть, получают ничтожное
жалованье, и, когда за столом у мистера  Љрикла  подают  жаркое  и  холодную
говЯдину, полагаетсЯ, чтобы мистер арп предпочитал холодную  говЯдину;  это
было также подтверждено ‘тирфортом, единственным учеником,  столовавшимсЯ  у
мистера Љрикла. “знал Я еще, что парик мистера арпа ему не впору, и было бы
куда лучше, если бы он не так чванилсЯ им (кто-то сказал - "Ќе  так  задирал
нос"), потому что сзади из-под парика торчат его собственные рыжие волосы.
     џ узнал и о том, что один из учеников., сын торговца  углем,  принЯт  в
пансион  взамен  уплаты  за  уголь  и  получил  по  этому  случаю   прозвище
"’оварообмен", взЯтое из того раздела в учебнике арифметики, где толкуетсЯ о
подобных сделках. “знал Я, что пиво, подаваемое за столом, - просто-напросто
грабеж родителей, а пудинг - сплошное мошенничество. џ узнал, что, по мнению
всех, мисс Љрикл влюблена в ‘тирфорта, что показалось мне весьма  возможным,
когда, сидЯ в темноте, Я думал о его звучном голосе, красивом лице, любезных
манерах и вьющихсЯ волосах. “знал  Я  также,  что  мистер  Њелл  -  неплохой
человек, но у него нет за душой и шести пенсов, а стараЯ  миссис  Њелл,  его
мать, конечно, бедна, как €ов. ’ут Я вспомнил свой завтрак и  возглас:  "Њой
—арли!" - но промолчал и притаилсЯ, как  мышь,  о  чем  мне  приЯтно  теперь
упомЯнуть.
     Ѓеседа продолжалась еще некоторое времЯ после того, как пир  окончилсЯ.
ЃольшаЯ часть гостей отправилась  спать,  как  только  все  было  съедено  и
выпито, а мы, полураздетые, все еще сидели и шушукались, а затем последовали
примеру остальных.
     - ‘покойной ночи, юный Љопперфилд!  -  сказал  ‘тирфорт.  -  џ  о  тебе
позабочусь.
     -  ‚ы  очень  добры.  џ  вам  очень  признателен,   -   ответил   Я   с
благодарностью.
     - “ тебЯ нет сестры? - спросил ‘тирфорт, зеваЯ.
     - Ќет, - сказал Я.
     - †аль. …сли бы у тебЯ была сестра, мне кажетсЯ, глаза у  нее  были  бы
блестЯщие, а сама она была бы хорошенькаЯ, робкаЯ малютка. Њне хотелось бы с
ней познакомитьсЯ. ‘покойной ночи, юный Љопперфилд!
     - ‘покойной ночи, сэр, - отозвалсЯ Я.
     “легшись в постель, Я долго о нем думал, и, помнитсЯ,  привстал,  чтобы
взглЯнуть на него, - он спал, освещенный луной, красивое его  лицо  обращено
было ко мне, а руку он подложил  под  голову.  Њне  он  казалсЯ  всесильным,
именно потому Я был поглощен мыслЯми о нем. „аже смутного намека на сокрытое
от нас будущее нельзЯ было увидеть на его лице при лунном свете. €  тень  не
падала от него, когда во сне Я гулЯл с ним всю ночь по саду.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VII 

     Њое "первое полугодие" в школе ‘элем-•аус

     Ќа следующий  день  ученье  началось  всерьез.  ‚споминаю,  как  Я  был
потрЯсен, когда внезапно стих шум и гам в  классной  комнате  при  поЯвлении
мистера Љрикла, который вошел после завтрака и остановилсЯ у порога,  озираЯ
нас, словно великан в сказке, обозревающий своих пленников.
     ’ангей стоЯл рЯдом с мистером Љриклом.  Ќезачем  было  ему  так  грозно
рЯвкать: "Њолчать!" - ученики и без того застыли, безгласные и недвижимые.
     ‚идно было, что мистер Љрикл говорит, а от мистера ’ангеЯ  мы  услышали
следующее:
     - €так, мальчики, начинаетсЯ новое полугодие. •орошенько  приготовьтесь
к тому, что вы будете делать в этом новом полугодии.  ‘оветую  вам  со  всем
рвением приступить к урокам, потому  что  Я  со  всем  рвением  приступаю  к
наказаниЯм.  џ  не  стану  делать  никаких  поблажек.  Ќапрасно  вы   будете
почесывать да потирать спину - все равно вам не удастсЯ стереть  следы  моих
ударов. Ђ теперь за работу!
     Љогда  это  страшное  вступление  закончилось  и  ’ангей  заковылЯл  из
комнаты, мистер Љрикл подошел ко мне и сказал, что если Я  горазд  кусатьсЯ,
то и он на это дело мастер. ‡атем он помахал тростью и спросил, что Я  думаю
насчет такого зуба? —то это, клык? €ли коренной зуб? „остаточно  ли  острый?
Њожет он укусить? Њожет, а? Џри каждом вопросе он ударЯл менЯ  тростью  так,
что Я корчилсЯ от боли. € очень скоро Я получил (по словам ‘тирфорта)  права
гражданства в ‘элем-•аусе, а заодно, столь же скоро, залилсЯ слезами.
     џ отнюдь не хочу сказать, что отмечен был Я  один.  Џо  мере  того  как
мистер  Љрикл  обходил  классную  комнату,  такие  знаки  вниманиЯ  получило
большинство учеников (в  особенности  младших).  „обраЯ  половина  мальчиков
корчилась и заливалась слезами, прежде чем  начались  уроки,  а  сколько  их
корчилось и заливалось слезами, прежде чем  уроки  кончились,  право,  Я  не
решаюсь припомнить, опасаЯсь, как бы менЯ не обвинили в преувеличении.
     Њне кажетсЯ, на свете никто и никогда не любил своей профессии так, как
любил ее мистер Љрикл. Ћн бил мальчиков с таким наслаждением, словно  утолЯл
волчий голод. џ уверен, что  особенно  неравнодушен  был  он  к  толстощеким
ученикам; такой мальчик казалсЯ ему чрезвычайно лакомым,  и  он  не  находил
себе места, если не принималсЯ лупцевать его с  самого  утра.  “  менЯ  были
пухлые щеки - следовательно, кому же и знать, как не мне!  ’еперь,  когда  Я
думаю об этом человеке, кровь закипает в моих жилах от негодованиЯ,  которое
- Я уверен - Я испытал бы даже, если бы  знал  о  нем  только  понаслышке  и
никогда не был в его власти. Љровь закипает у менЯ в жилах, ибо Я знаю,  что
это невежественное животное имело столько же прав  на  то  великое  доверие,
какое ему оказали, сколько на пост  генерал-адмирала  и  главнокомандующего.
‚полне вероЯтно, что на том и на другом посту он принес бы куда меньше зла!
     Ђ  мы,  несчастные,  юные  жертвы  этого   безжалостного   идола,   как
пресмыкались мы перед ним! "•ороша зарЯ жизни, - думаю Я, оглЯдываЯсь назад,
-  ползать  и  унижатьсЯ  перед   человеком   с   такими   наклонностЯми   и
притЯзаниЯми!"
     ‚от Я снова сижу за партой и слежу за его взглЯдом, слежу  смиренно  за
его взглЯдом, пока  он  разлиновывает  тетрадку  по  арифметике  длЯ  другой
жертвы, котораЯ, пытаЯсь утишить боль, обвЯзывает  носовым  платком  пальцы,
только что исхлестанные той же линейкой. „ела  у  менЯ  много.  Ќет,  не  от
бездельЯ  Я  слежу  за  взглЯдом  мистера  Љрикла,  этот  взглЯд  болезненно
притЯгивает менЯ, и Я мучительно хочу знать,  что  будет  дальше  и  мне  ли
придет черед страдать или кому-нибудь другому. Њальчуганы, сидЯщие за  мной,
следЯт за его взглЯдом с таким же томлением. Њне кажетсЯ, он это знает, хотЯ
притворЯетсЯ, будто не обращает на нас никакого вниманиЯ. Ћн зверски  кривит
рот, разлиновываЯ тетрадь, но вот он искоса поглЯдывает на  нас,  а  мы  все
склонЯемсЯ над учебниками и дрожим. …ще секунда - и  мы  снова  впиваемсЯ  в
него  глазами.  ‡лосчастный  преступник,  сделавший  ошибку  в   упражнении,
приближаетсЯ к нему по его команде. Џреступник, заикаЯсь, бормочет что-то  в
свою защиту и уверЯет, что  завтра  исправитсЯ.  Њистер  Љрикл,  прежде  чем
прибить его, издеваетсЯ над ним, а  мы  смеемсЯ,  несчастные  собачонки,  мы
смеемсЯ, бледные как полотно, и душа у нас уходит в пЯтки.
     ‘нова сижу Я за партой в летний, навевающий дремоту день. ‘лышу  гул  и
жужжание, словно вокруг менЯ не ученики,  а  навозные  мухи.  ‘мутно  ощущаю
тЯжесть в желудке от застывшего говЯжьего жира (обедали мы часа два  назад),
и голова у менЯ налита свинцом. џ отдал бы весь мир за то, чтобы поспать.  џ
сижу, не отрываЯ глаз от мистера Љрикла, и моргаю, как сова, а когда дремота
на миг  одолевает  менЯ,  Я  все-таки  вижу,  будто  сквозь  туман,  как  он
разлиновывает тетрадки... Ќо тут он по