ранный!  ‚ы  не
поверите, когда у ’ома умерла жена,  ему  невозможно  было  втолковать,  что
девочкам просто необходимы траурные  платьЯ  с  плерезами.  "Ђх,  боже  мой,
Љамилла, - сказал он, - не все ли равно,  лишь  бы  бедные  сиротки  были  в
черном!" ќто так похоже на Њэтью. ‚едь надо же выдумать такое!
     - ‚ нем есть хорошие стороны, есть  хорошие  стороны,  -  сказал  кузен
ђэймонд. - џ этого не отрицаю, боже сохрани, но у него никогда не было и  не
будет ни малейшего понЯтиЯ о приличиЯх.
     - Џоверите ли,  -  продолжала  Љамилла,  -  Я  была  вынуждена,  просто
вынуждена была настоЯть на своем. џ сказала: "Ќет, мне дорог престиж  семьи,
и <I>Я этого не допущу</I>". џ ему прЯмо заЯвила, что,  если  не  будет  платьев  с
плерезами, это набросит тень на всю семью. џ твердила об этом не переставаЯ,
с завтрака и до обеда. џ расстроила себе  пищеварение.  ‚  конце  концов  он
вспылил, как это свойственно его несдержанной натуре, и сказал:  "„елай  как
знаешь", и даже прибавил одно очень некрасивое слово. Ќо мне до  конца  дней
будет утешением, что Я в ту же минуту вышла из дому под проливным  дождем  и
купила все, что нужно.
     - Ђ заплатил, вероЯтно, он? - спросила ќстелла.
     - Ќе важно, кто заплатил, дитЯ мое, - отвечала Љамилла. - Љупила все Я.
€  еще  не  раз,  просыпаЯсь  по  ночам,  Я  буду  вспоминать  об   этом   с
удовлетворением.
     ’ут все замолчали, услышав далекий звон колокольчика  и  чей-то  оклик,
эхом отдавшийсЯ в коридоре, по которому мы  пришли,  и  ќстелла  сказала:  -
Џойдем, мальчик!  -  Љогда  Я  обернулсЯ,  все  они  посмотрели  на  менЯ  с
величайшим презрением, и, выходЯ из комнаты, Я  услышал  слова  ‘ары  Џокет:
"Ќу, знаете ли, это уж слишком!", и негодующее  восклицание  Љамиллы:  "‚едь
надо же выдумать такое!".
     Њы  быстро  шли  со  свечой  по  темному  коридору,  но  вдруг  ќстелла
остановилась и, круто повернувшись, так что лицо  ее  оказалось  вплотную  к
моему, сказала задорно:
     - Ќу что?
     - Ќичего, мисс, - отвечал Я, чуть не налетев на нее с разбегу.
     Ћна стоЯла и смотрела на менЯ, а Я, естественно, смотрел на нее.
     - ’ак Я красиваЯ?
     - „а, по-моему, очень красиваЯ.
     - € злаЯ?
     - Ќе такаЯ, как в тот раз.
     - Ќе такаЯ?
     - Ќет.
     ‡адаваЯ последний вопрос, она вспыхнула, а услышав мой ответ, изо  всей
силы ударила менЯ по лицу.
     - Ќу? -  сказала  она.  -  —то  ты  теперь  обо  мне  думаешь,  заморыш
несчастный?
     - Ќе скажу.
     - Џотому что хочешь нажаловатьсЯ там, наверху. ’ак?
     - Ќет, не так.
     - Џочему ты сегоднЯ не плачешь, гаденыш?
     - Џотому что Я никогда больше не буду из-за вас плакать, - сказал Я.  €
бессовестно солгал: уже тогда Я горько плакал в душе, а сколько мне пришлось
выстрадать из-за нее в позднейшие годы, о том знаю Я один.
     Џосле этой задержки мы пошли дальше и, поднимаЯсь по лестнице, чуть  не
столкнулись с каким-то джентльменом, который ощупью спускалсЯ нам навстречу.
     - ќто кто же у нас тут? - спросил джентльмен, останавливаЯсь и глЯдЯ на
менЯ.
     - Ћдин мальчик, - сказала ќстелла.
     Џередо мной стоЯл плотный мужчина,  необычайно  смуглый,  с  необычайно
крупной головой и такими же руками. Ћн взЯл  менЯ  своей  большой  рукой  за
подбородок и повернул лицом к свету, падавшему от свечи. “ него была  лысаЯ,
не по годам, макушка, черные мохнатые брови упрЯмо топорщились. ѓлаза, очень
глубоко посаженные, глЯдели недоверчиво и проницательно, словно видели  менЯ
насквозь. €з кармашка у него свисала массивнаЯ цепочка  от  часов,  а  лицо,
там, где росли бы усы и борода, если бы он их не брил, было  усеЯно  черными
точками. ќто был посторонний длЯ менЯ человек, Я не  мог  предвидеть  тогда,
что он  будет  что-то  длЯ  менЯ  значить,  но  случайно  мне  представилась
возможность как следует разглЯдеть его.
     - „еревенский мальчик, да? - сказал он.
     - „а, сэр, - сказал Я.
     - Љак же ты здесь очутилсЯ?
     - Њисс •эвишем за мной послала, сэр, - объЯснил Я.
     - Ќу, веди себЯ хорошо. џ кое-что знаю о мальчиках  и  могу  сказать  -
народец вы неважный. ’ак помни! -  повторил  он,  строго  глЯдЯ  на  менЯ  и
покусываЯ свой длинный указательный палец. - ‚еди себЯ хорошо!
     ‘ этими словами он отпустил менЯ (чему Я очень обрадовалсЯ, потому  что
рука его неприЯтно пахла душистым мылом) и пошел дальше, вниз  по  лестнице.
‘начала Я подумал, что это, может быть, доктор, но потом решил - нет, доктор
был бы спокойнее и обходительнее. ‚прочем, долго размышлЯть над этим мне  не
пришлось, потому что мы уже входили в комнату мисс •эвишем, где все, начинаЯ
с нее самой, было в точности таким же, как несколько  дней  назад,  когда  Я
уходил отсюда. ќстелла покинула менЯ у двери, и Я стоЯл молча,  покуда  мисс
•эвишем не увидела менЯ со своего места у туалетного стола.
     - ’ак! - сказала она, не выказав ни испуга, ни удивлениЯ. - ‡начит, дни
пробежали?
     - „а, мэм. Ќынче уже...
     - Ќе надо, не надо! - Џальцы нетерпеливо  зашевелились.  -  џ  не  хочу
знать. €грать ты сегоднЯ можешь?
     џ растерЯлсЯ и вынужден был ответить:
     - Ќаверно нет, мэм.
     - Ђ в карты, как тогда? - спросила она, пытливо взглЯнув на менЯ.
     - ‚ карты могу, мэм, если вы прикажете.
     - ђаз в этом доме ты не чувствуешь  себЯ  ребенком,  -  в  голосе  мисс
•эвишем послышалась досада, - и раз тебе  не  хочетсЯ  играть,  может  быть,
хочешь поработать?
     ќтот вопрос пришелсЯ мне куда больше  по  душе,  чем  предыдущий,  и  Я
сказал, что с удовольствием поработаю.
     - ’огда пройди вон в ту комнату, - сказала  она,  указываЯ  морщинистой
рукой на дверь, которую Я еще не успел затворить, - и подожди менЯ там.
     џ послушалсЯ и отворил другую дверь, через площадку.  €з  этой  комнаты
дневной свет был тоже изгнан, и воздух  в  ней  был  тЯжелый  и  спертый.  ‚
старомодном отсыревшем камине, как видно, только что  зажгли  огонь,  но  он
более склонен был погаснуть, чем разгоретьсЯ, и  дым,  лениво  повисший  над
ним, казалсЯ холоднее воздуха -  как  туман  на  наших  болотах.  ‘  высокой
каминной полки несколько свечей,  похожих  на  голые  ветки,  едва  освещали
комнату, вернее - едва рассеивали царившую в ней тьму. ќто  была  просторнаЯ
зала, когда-то, вероЯтно, богато убраннаЯ; но сейчас все предметы,  какие  Я
мог в ней различить, вконец обветшали, покрылись пылью и плесенью. Ќа  самом
видном месте стоЯл стол, застланный скатертью, - в то времЯ, когда все  часы
и всЯ жизнь в доме  внезапно  остановились,  здесь,  видно,  готовилсЯ  пир.
Џосредине стола красовалось нечто вроде вазы, так густо обвешанной паутиной,
что не было возможности разобрать, какой оно формы; и, глЯдЯ на желтую  ширь
скатерти, из которой ваза эта, казалось, вырастала как большой черный  гриб,
Я увидел толстых, раздувшихсЯ пауков с пЯтнистыми лапками, спешивших  в  это
свое убежище и снова выбегавших оттуда, словно бы в паучьем мире только  что
разнеслась весть о каком-то в высшей степени важном происшествии.
     Ђ за обшивкой стен слышалась  мышинаЯ  вознЯ,  -  видно,  и  мышей  это
событие тоже близко касалось. ‡ато черные тараканы не обращали ни  малейшего
вниманиЯ на всю эту суету;  они  не  спеша,  по-стариковски,  бродили  возле
камина, словно были подслеповаты и туги на ухо, и к тому же не ладили  между
собой.
     ‡авороженный видом этих ползучих тварей, Я издали наблюдал за ними, как
вдруг почувствовал, что мисс •эвишем положила  руку  мне  на  плечо.  „ругой
рукой она опиралась на толстую клюку - ни дать ни взЯть  колдуньЯ,  страшнаЯ
хозЯйка этих мест.
     - ‚от здесь, - сказала она, указываЯ клюкой на длинный  стол,  -  здесь
менЯ положат, когда Я умру. Ђ они придут и будут смотреть на менЯ.
     Ћхваченный смутным опасением, как бы она тут же не улеглась на  стол  и
не умерла, окончательно уподобившись той жуткой восковой фигуре на  Ярмарке,
Я весь сжалсЯ от прикосновениЯ ее руки.
     - Љак ты думаешь, что это такое? - спросила она, снова указываЯ  клюкой
на стол. - ‚от это, где паутина.
     - Ќе знаю, мэм, не могу догадатьсЯ.
     - ќто большой пирог. ‘вадебный пирог. Њой.
     Ћна горЯщими глазами оглЯдела комнату, а потом сказала, крепко опершись
рукой о мое плечо:
     - Ќу, пойдем скорее! ‚еди менЯ, веди!
     €з ее слов Я заключил, что это и будет моЯ работа - водить мисс •эвишем
по комнате, все кругом и кругом. џ не стал мешкать, и мы  пустились  в  путь
так бодро, словно задались целью (во исполнение шальной мысли, мелькнувшей у
менЯ в тот раз) изобразить лошадку мистера Џамблчука.
     ‘ил у мисс •эвишем было немного, и скоро она сказала: "Џотише!", но  мы
все же подвигались вперед судорожным, неровным аллюром, и рука ее,  лежавшаЯ
у менЯ на плече, подрагивала, а губы кривились, и этим она внушала мне,  что
мы быстро бежим, потому что мысли ее бежали  быстро.  Ќаконец  она  сказала:
"Џозови ќстеллу!", и Я вышел на площадку и стал во весь  голос  кликать  ее,
как и в прошлый раз. Љогда вдали показалась ее свеча, Я возвратилсЯ  к  мисс
•эвишем, и мы снова затрусили по комнате, все кругом и кругом.
     Ѓудь ќстелла единственным свидетелем нашего времЯпрепровождениЯ, мне  и
то было бы достаточно неловко; но она  привела  с  собой  тех  трех  леди  и
джентльмена, которых Я видел внизу, и Я просто не  знал  куда  деватьсЯ.  €з
вежливости Я хотел было остановитьсЯ, однако мисс •эвишем больно  сжала  мое
плечо, мы понеслись дальше, и Я сгорал от стыда, чувствуЯ, что они видЯт  во
мне виновника этой затеи.
     - „орогаЯ мисс •эвишем, вы прекрасно выглЯдите, - сказала ‘ара Џокет.
     - Ќеправда, - отвечала мисс •эвишем. - ’олько и есть, что  желтаЯ  кожа
да кости.
     Љамилла так и расцвела, услышав, какой отпор встретила  мисс  Џокет,  и
жалобно простонала, бросаЯ на мисс •эвишем сострадательные взглЯды:
     - Ђх, бедненькаЯ! Ќу  где  ей,  беднЯжке,  хорошо  выглЯдеть?  Ќадо  же
выдумать такое!
     - Ђ вы как поживаете? - обратилась мисс •эвишем к Љамилле. ‚ это  времЯ
мы как раз проходили мимо нее, и Я хотел остановитьсЯ, но  мисс  •эвишем  не
пожелала останавливатьсЯ. Њы проследовали  дальше,  и  Я  почувствовал,  что
Љамилла воспылала ко мне ненавистью.
     - Ѓлагодарю вас, мисс •эвишем, - отвечала она, - Я  здорова,  насколько
это длЯ менЯ возможно.
     - Ђ что с вами? - спросила мисс •эвишем далеко не любезным тоном.
     - Ќичего такого, о чем бы стоило упоминать, -  отвечала  Љамилла.  -  џ
стараюсь не выставлЯть напоказ свои чувства, но последнее  времЯ  Я  столько
думаю о вас по ночам, что это не может не отразитьсЯ на моем здоровье.
     - ’ак не думайте обо мне, - отрезала мисс •эвишем.
     - ‹егко сказать! - нежно возразила Љамилла и всхлипнула, причем верхнЯЯ
губа ее приподнЯлась, а из глаз брызнули слезы.  -  ‚от  и  ђэймонд  скажет,
сколько имбирной настойки и нюхательной соли мне приходитсЯ ставить на  ночь
возле кровати. ђэймонд вам скажет, как часто  ноги  у  менЯ  сводит  нервнаЯ
судорога. ‚прочем, и спазмы и нервные судороги  -  самаЯ  обычнаЯ  длЯ  менЯ
вещь, когда менЯ терзает беспокойство о тех, кого Я люблю. Ќе будь  Я  столь
привЯзчива и чувствительна, у менЯ было бы прекрасное пищеварение и железные
нервы. Ќичего лучшего Я бы и не желала. Ќо не тревожитьсЯ о вас по  ночам...
нет, надо же выдумать такое! - € она залилась слезами.
     џ решил, что "ђэймонд" и есть тот джентльмен, которого  Я  перед  собой
вижу, и что это не кто иной, как  мистер  Љамилла.  Ћн  тотчас  поспешил  на
помощь своей супруге и сладким голосом стал ее успокаивать:
     - Љамилла, дорогаЯ моЯ, всем известно, что ваши родственные чувства вас
подтачивают так, что одна нога у вас уже стала короче другой.
     - џ бы не сказала, моЯ милаЯ, - заметила суроваЯ леди, чей голос  Я  до
этого слышал всего один раз,  -  что,  думаЯ  о  ком-нибудь,  мы  тем  самым
получаем право чего-то ожидать от этого человека.
     Њисс ‘ара  Џокет,  которую  Я  лишь  теперь  рассмотрел,  -  маленькаЯ,
сухонькаЯ, сморщеннаЯ старушка с  коричневым  личиком,  точно  склеенным  из
скорлупок грецкого ореха, и большим ртом, похожим  на  кошачий,  только  без
усов, - присоединилась к этому мнению, заЯвив:
     - Ќу разумеетсЯ нет, моЯ милаЯ! •м!
     - „умать - это не трудно, - продолжала суроваЯ леди.
     - ќто легче легкого, - подтвердила мисс ‘ара Џокет.
     - „а, конечно, конечно! - вскричала Љамилла,  чьи  накипевшие  чувства,
видимо, переместились из ее ног в бурно вздымавшуюсЯ грудь. - ‚ы тысЯчу  раз
правы! ЌельзЯ быть такой  чувствительной,  но  Я  ничего  не  могу  с  собой
поделать. џ знаю, что гублю свое здоровье, и все же Я  не  хотела  бы  стать
другой, даже если бы могла. ‘траданиЯ мои ужасны, но, просыпаЯсь по ночам, Я
нахожу утешение в том, что Я именно такаЯ. - € она опЯть разрыдалась.
     ‡а все это времЯ мисс •эвишем ни разу не остановилась, - мы  продолжали
ходить по комнате все кругом  и  кругом,  то  чуть  не  задеваЯ  гостей,  то
отдалЯЯсь от них на всю длину мрачной залы.
     - Ќо каков Њэтью! - воскликнула Љамилла. - ‡абыть о тех, кто ему  всего
ближе, ни разу не справитьсЯ, как чувствует себЯ мисс •эвишем! џ иногда лежу
на диване, расшнуровав  корсет,  лежу  часами  без  чувств,  голова  у  менЯ
закинута, волосы в беспорЯдке, а ноги даже не знаю где...
     (-  ‡начительно  выше,  чем  голова,  моЯ  радость,  -  вставил  мистер
Љамилла.)
     - ...лежу в таком состоЯнии часами, буквально часами,  -  а  все  из-за
неестественного,  необъЯснимого  поведениЯ  Њэтью,  -  и   хоть   бы   слово
благодарности от кого-нибудь услышала.
     - Ќе вижу в этом ничего удивительного, - заметила суроваЯ леди.
     - ‚идите ли, дорогаЯ, - добавила  мисс  ‘ара  Џокет  (особа  тихаЯ,  но
ехиднаЯ), - вам бы следовало спросить себЯ, от кого  вы,  душечка,  ожидаете
благодарности.
     - Ќе ожидаЯ ни от кого благодарности, - продолжала Љамилла, - Я лежу  в
таком состоЯнии часами, вот и ђэймонд вам скажет, что Я буквально задыхаюсь,
и имбирнаЯ настойка уже мне не помогает, а однажды менЯ услышали через улицу
у настройщика, и его бедные невинные детки подумали, что это голуби  воркуют
под крышей, и когда после этого мне говорЯт... - тут Љамилла поднесла руку к
горлу, и оттуда полились звуки, столь же  сложные  по  своему  составу,  как
новые химические соединениЯ.
     “слышав имЯ Њэтью, мисс •эвишем остановила менЯ,  остановилась  сама  и
стала  пристально  смотреть  на  говорившую.  Џод  действием  этого  взглЯда
химическаЯ деЯтельность Љамиллы внезапно прекратилась.
     - Њэтью придет ко мне тогда, - сказала мисс •эвишем строгим голосом,  -
когда Я буду лежать на этом столе. ‚от где будет его место, - она ударила по
столу клюкой, - вот здесь, у менЯ в головах. Ђ вы будете стоЯть здесь! Ђ ваш
муж - здесь! Ђ ‘ара Џокет - здесь! Ђ „жорджиана - здесь! Ќу, вот  вы  все  и
знаете, где вам стоЯть, когда вы придете пировать над моим трупом. Ђ  теперь
уходите!
     ЌазываЯ их по именам, она каждый раз ударЯла клюкою стол в новом месте.
Џотом сказала:
     - ‚еди менЯ, веди! - € мы снова пустились в путь.
     - Џо-видимому, нам ничего не остаетсЯ, -  воскликнула  Љамилла,  -  как
повиноватьсЯ и разойтись. ‘пасибо и на том,  что  Я  повидала  предмет  моей
любви и родственного долга. Љак ни кратко было это свидание, но,  просыпаЯсь
по ночам, Я буду вспоминать о нем с грустью  и  отрадой.  Ђх,  если  бы  это
утешение было дано Њэтью! Ќо он сам от него  отказываетсЯ.  џ  раз  навсегда
решила не выставлЯть напоказ мои чувства, но  как  это  тЯжело,  когда  тебе
говорЯт, что ты жаждешь пировать над трупами своих родных - точно ты  людоед
из сказки! - и когда тебЯ гонЯт прочь! Ќадо же выдумать такое!
     Њиссис Љамилла уже прижала руку к своей вздымающейсЯ груди, но  тут  ее
подхватил мистер Љамилла, и достойнаЯ леди,  придав  своему  лицу  выражение
нечеловеческой  твердости,  -  в  котором  Ясно  сквозило  намерение  упасть
замертво, едва выйдЯ за дверь, - послала мисс •эвишем  воздушный  поцелуй  и
дала себЯ увести. ‘ара Џокет и „жорджиана попробовали было потЯгатьсЯ -  кто
останетсЯ в комнате последней; но перехитрить ‘ару было не  легко,  она  так
ловко семенила вокруг „жорджианы, незаметно подталкиваЯ ее к двери, что  той
пришлось-таки уйти первой. Џосле этого ничто не мешало ‘аре  Џокет  и  самой
удалитьсЯ, выразительно вздохнув на прощанье: "„а хранит  вас  бог,  дорогаЯ
мисс •эвишем!" - и изобразив на своем  ореховом  личике  улыбку,  говорившую
Яснее  слов,  что  она  по-христиански  прощает  остальным  их  слабости   и
заблуждениЯ.
     ќстелла, взЯв свечу, пошла  проводить  их  вниз,  а  мисс  •эвишем  еще
некоторое времЯ ходила, опираЯсь на  мое  плечо,  но  уже  все  медленнее  и
медленнее. Ќаконец она остановилась перед камином, постоЯла, бормоча  что-то
про себЯ, и сказала:
     - ‘егоднЯ день моего рожденьЯ, Џип.
     џ хотел поздравить ее, но она угрожающе поднЯла палку.
     - џ не разрешаю об этом говорить. Ќе разрешаю ни тем, что  сейчас  были
здесь, ни кому-либо другому. Ћни приходЯт сюда в этот день, но  упоминать  о
нем не смеют.
     џ, разумеетсЯ, тоже не стал больше о нем упоминать.
     - ‚ этот самый день, задолго до того как ты родилсЯ, вот эту  гниль,  -
она махнула клюкой по направлению  кучи  паутины  на  столе,  -  принесли  и
поставили здесь. Њы состарились вместе. Џирог сглодали мыши, а  менЯ  гложут
зубы острее мышиных.
     Ћна смотрела на стол, прижав к груди свою палку, - в желтом, поблекшем,
когда-то  белом  платье,  смотрела  на  желтую,  поблекшую,  когда-то  белую
скатерть, и казалось - все вокруг только ждет чьего-то прикосновениЯ,  чтобы
рассыпатьсЯ в прах.
     - Љогда разрушение станет  полным,  -  глаза  мисс  •эвишем  загорелись
зловещим огнем, - когда  менЯ  мертвую,  в  подвенечном  уборе,  положат  на
свадебный стол, - пусть ему это послужит последним проклЯтием! - хорошо бы и
это случилось в день моего рожденьЯ.
     Ћна смотрела на стол так, словно видела на нем себЯ, мертвую. џ молчал.
ќстелла, воротившаЯсЯ снизу, тоже молчала. Њне казалось, что  мы  стоим  так
очень  долго.  “друченный  спертым   воздухом   комнаты,   тЯжелым   мраком,
притаившимсЯ в ее углах, Я испытывал тревожное ощущение, что и ќстелла и сам
Я тоже вот-вот начнем разрушатьсЯ.
     Ќаконец мисс •эвишем, как-то сразу очнувшись от своего бреда, сказала:
     - Ќу, вы играйте в карты, а Я посмотрю; что же вы не начинаете?
     ’огда мы вернулись в ее комнату и расселись по своим  местам;  Я  опЯть
стал проигрывать, а мисс •эвишем, как  и  в  тот  раз  не  сводившаЯ  с  нас
внимательного взглЯда, все предлагала мне любоватьсЯ ќстеллой и прикладывала
драгоценности к ее шее и волосам, чтобы красота ее выступила еще Ярче.
     ќстелла, со своей стороны, тоже обращалась со мною по-прежнему;  только
теперь она даже не удостаивала менЯ разговором. Њы сыграли  пЯть  или  шесть
конов, а затем был назначен день, когда мне прийти опЯть, и  менЯ  свели  во
двор и покормили, все так же  пренебрежительно,  словно  собаку.  €,  как  в
прошлый раз, мне было разрешено побродить одному по усадьбе.
     Ќе так уж существенно, открыта или закрыта была в прошлый раз калитка в
той ограде, на которую Я вскарабкалсЯ, чтобы заглЯнуть в сад. ‚ажно то,  что
тогда Я не заметил никакой калитки, а теперь заметил. Ћна стоЯла отвореннаЯ,
и так как Я знал, что ќстелла уже проводила гостей, -  когда  она  вернулась
наверх, ключи были у нее в руке, - Я вошел в калитку и отправилсЯ бродить по
саду. ’ам царило  полное  запустение,  и  в  старых  парниках,  где  некогда
разводили огурцы и дыни, теперь видны были только  чахлые  всходы  сношенных
башмаков и шлЯп, да там и сЯм тЯнулась к свету ручка дырЯвой кастрюли.
     ЋбойдЯ весь сад и обследовав теплицу, где не  оказалось  ничего,  кроме
упавшей наземь виноградной плети и нескольких разбитых бутылок, Я очутилсЯ в
том глухом уголке, на который давеча смотрел из окна. ‚полне уверенный,  что
в доме никого нет, Я  заглЯнул  в  другое  окошко  и  к  величайшему  своему
изумлению увидел прЯмо перед собой бледного молодого джентльмена с  красными
веками и очень светлыми волосами.
     Ѓледный молодой джентльмен сразу исчез и через  мгновение  поЯвилсЯ  со
мною рЯдом. Ћчевидно, Я застиг его  за  приготовлением  уроков,  потому  что
пальцы у него были все в чернилах.
     - Ћго, приЯтель! - сказал он.
     ‡наЯ по опыту, что на такое малозначащее замечание, как "ого",  удобнее
всего отвечать тем же,  Я  тоже  сказал  -  ого!  -  из  скромности  опустив
"приЯтелЯ".
     - Љто тебе отпер калитку? - спросил он.
     - Њисс ќстелла.
     - Љто тебе позволил забратьсЯ в сад?
     - Њисс ќстелла.
     - Џошли дратьсЯ, - сказал бледный молодой джентльмен.
     —то мне оставалось, как не последовать за ним? џ и потом не раз задавал
себе этот вопрос, но что другое мне оставалось? Ћн говорил так решительно, а
Я был так удивлен, что пошел за ним следом, как завороженный.
     - ‚прочем, погоди, - сказал он, едва мы прошли несколько шагов. -  Ќадо
же дать тебе повод длЯ драки. ‚от, получай!  -  €  он  вызывающе  хлопнул  в
ладоши, грациозно отвел одну  ногу  назад,  дернул  менЯ  за  волосы,  снова
хлопнул в ладоши и, изловчившись, боднул менЯ головою в живот.
     ќтот последний, чисто бычий прием показалсЯ мне особенно неприЯтным  на
сытый желудок, не говорЯ уже о том, что Я,  естественно,  расценил  его  как
недопустимую вольность. Џоэтому Я ответил ударом и хотел ударить еще раз, но
он сказал: - Ђх, ты так? - и стал скакать взад и вперед, изображаЯ  какой-то
невиданный мною дотоле танец.
     - Џравила игры! - сказал он. € запрыгал на правой  ноге.  -  ’олько  по
правилам!  -  €  запрыгал  на  левой.  -  Ќадо  выбрать  место  и  проделать
предварительные церемонии. - € он  стал  изгибатьсЯ  вперед  и  назад,  а  Я
беспомощно взирал на все его выкрутасы.
     ‚идЯ, какой он быстрый и ловкий, Я в глубине души побаивалсЯ его; но  и
физическое и нравственное ощущение говорило мне, что  его  светлой  шевелюре
было совсем не место у менЯ под ложечкой и что Я вправе обидетьсЯ  на  такую
навЯзчивость с его стороны. ‚от почему Я молча последовал  за  ним  в  глубь
сада, где две стены образовали  угол,  скрытый  от  посторонних  глаз  кучей
мусора. ‘правившись, доволен ли Я выбором места, и услышав, что доволен,  он
попросил разрешениЯ на минутку отлучитьсЯ и скоро вернулсЯ с бутылкой воды и
губкой, смоченной в уксусе. - ќто длЯ обоих, - сказал он, прислонив  бутылку
к стене. Ђ потом стал стЯгивать с себЯ  не  только  пиджак  и  жилет,  но  и
рубашку, ЯвлЯЯ вид одновременно беззаботный, деловитый и кровожадный.
     •оть он и не выглЯдел особенно здоровым - лицо у него было в прыщах, на
губе лихорадка, - но эти  устрашающие  приготовлениЯ  сильно  смутили  менЯ.
Џримерно одних со мной лет, ростом он  был  много  выше  и  умел  необычайно
эффектно вертетьсЯ  вокруг  собственной  оси.  ‚ообще  же  это  был  молодой
джентльмен в сером костюме (частично сброшенном ввиду предстоЯщего  боЯ),  у
которого локти, колени, кисти рук и  ступни  значительно  обогнали  в  своем
развитии остальные части тела.
     ‘ердце у менЯ екнуло, когда он стал в позу и, видимо, с полным  знанием
дела стал оглЯдывать менЯ с головы до ног, выбираЯ  самое  подходЯщее  место
длЯ удара. € Я в жизни еще не был так  удивлен,  как  в  ту  минуту,  когда,
размахнувшись, вдруг увидел, что он лежит на спине и смотрит на менЯ,  а  по
лицу его, странно изменившемусЯ в ракурсе, течет кровь из разбитого носа.
     Ќо он  мгновенно  вскочил  и,  ловко  обтеревшись  губкой,  снова  стал
наступать на менЯ. ‚торой раз Я удивилсЯ почти так же сильно, когда  увидел,
что он опЯть лежит на спине и смотрит на менЯ подбитым глазом.
     …го мужество вызвало во мне глубокое  уважение.  ‘иленок  ему  Явно  не
хватало, он ни разу не ударил менЯ как следует и то и дело летел  на  землю;
но тут же вскакивал, отпивал из бутылки и обтиралсЯ губкой, с  увлечением  и
по всем правилам разыгрываЯ собственного секунданта, а затем лез на  менЯ  с
таким задором, что Я каждый раз думал - ну,  теперь  мне  несдобровать.  …му
жестоко досталось, потому что, - должен с сожалением в том сознатьсЯ, - Я  с
каждым разом бил все сильнее; но он вскакивал снова, и снова, и снова,  пока
наконец, свалившись еще раз, не трахнулсЯ затылком о стену.  Ћднако  даже  и
после этого поворота в  наших  делах  он  встал  на  ноги  и  несколько  раз
перевернулсЯ на месте, не соображаЯ, где Я стою, но в конце концов рухнул на
колени, нашел свою губку и, подбросив ее в воздух, не забыл объЯснить, пыхтЯ
и задыхаЯсь:
     - ќто значит, ты победил.
     Ћн был такой храбрый и безобидный, что, хотЯ не  Я  затеЯл  эту  драку,
победа доставила мне не радость, а только угрюмое удовлетворение.  Њне  даже
смутно вспоминаетсЯ, что, одеваЯсь, Я  ощущал  себЯ  злобным  волчонком  или
каким-то другим диким зверенышем. Љак бы там ни было,  Я  оделсЯ,  несколько
раз за это времЯ мрачно вытерев свою окровавленную физиономию, и спросил:  -
’ебе помочь? - Ђ он ответил: - Ќет, спасибо. - Џосле чего Я сказал: -  ‚сего
хорошего! - Ђ он ответил: - € тебе того же.
     Љогда Я вышел во двор, ќстелла ждала менЯ с ключами наготове. Ќо она не
спросила, ни куда Я ходил, ни почему заставил ее ждать; на щеках у нее играл
румЯнец, как будто случилось что-то очень длЯ нее приЯтное.  €  вместо  того
чтобы сразу пройти к калитке, она отступила обратно в  прихожую  и  поманила
менЯ к себе:
     - Џоди сюда! …сли хочешь, можешь менЯ поцеловать.
     Ћна подставила мне щеку, и Я поцеловал ее. ‚ероЯтно, Я готов был дорого
заплатить за то, чтобы поцеловать ее в щеку. Ќо  Я  почувствовал,  что  этот
поцелуй - все равно что монетка, брошеннаЯ  грубому  деревенскому  мальчику,
что он ничего не стоит.
     ‚изитеры мисс •эвишем, карты, драка - все это занЯло так много времени,
что, когда Я подходил к дому, маЯк на песчаной косе за болотами  уже  мерцал
на фоне черного неба, а из кузницы „жо бежала  через  улицу  ЯркаЯ  огненнаЯ
дорожка.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XII

     Њысль о бледном молодом джентльмене стала не на шутку  тревожить  менЯ.
—ем больше Я думал о нашей драке, вспоминаЯ, как он снова и снова  падал  на
спину и как лицо  его  все  больше  вспухало  и  расцвечивалось,  тем  менее
сомневалсЯ в том, что это мне даром не  пройдет.  џ  чувствовал,  что  кровь
бледного молодого джентльмена пала на мою  голову  и  что  мне  не  уйти  от
возмездиЯ ‡акона. Ќе представлЯЯ себе сколько-нибудь отчетливо, какую именно
кару Я на себЯ навлек, Я все же понимал, что не могут деревенские  мальчишки
безнаказанно бродить по округе, вламыватьсЯ в господские владениЯ и избивать
преданную наукам английскую молодежь. Ќесколько дней  Я  старалсЯ  держатьсЯ
поближе к дому и, прежде чем бежать с каким-нибудь поручением, с  величайшей
осторожностью и трепетом выглЯдывал  за  дверь  кухни,  чтобы  невзначай  не
попасть  в  лапы  констеблЯм  из  тюрьмы  графства.  Ќос  бледного  молодого
джентльмена запЯтнал мне штаны, и глубокой ночью Я старалсЯ смыть с них  это
доказательство моей виновности.
     ‘леды зубов бледного молодого джентльмена остались у менЯ на пальцах, и
Я всЯчески изощрЯл свое воображение, придумываЯ  самые  невероЯтные  способы
отвести от себЯ эту роковую улику, когда предстану перед судом.
     ‚ тот день, когда мне вновь полагалось посетить места, где  Я  совершил
свое  злодеЯние,  страхи  мои  достигли  предела.  —то,  если  за   калиткой
притаились в засаде служители правосудиЯ,  нарочно  присланные  за  мной  из
‹ондона?  —то,  если  мисс  •эвишем,  предпочитаЯ  самолично  отомстить   за
оскорбление, нанесенное ее дому, вдруг  подниметсЯ  с  места  в  этом  своем
саване, выхватит пистолет и застрелит менЯ? —то,  если  кто-нибудь  подкупил
мальчишек, чтобы они - целой шайкой - напали на менЯ в пивоварне и избили до
смерти? ‚ благородство бледного молодого джентльмена Я,  по-видимому,  верил
свЯто, потому что ни разу не заподозрил его соучастиЯ в этих  актах  мщениЯ;
они неизменно рисовались мне как дело рук  его  безрассудных  родственников,
разъЯренных плачевным видом его физиономии  и  негодующих  по  поводу  порчи
фамильного портрета.
     Ћднако идти к мисс •эвишем было нужно, и Я пошел. € что же?  ђешительно
ничего из драки не воспоследовало.  Ќикто  ни  словом  не  упомЯнул  о  ней,
никаких признаков бледного молодого джентльмена нигде не было. Љалитка снова
стоЯла отвореннаЯ, и Я обследовал весь сад и даже заглЯнул в  окна  флигелЯ;
но взглЯд мой уперсЯ в ставни, которыми окна оказались  закрыты  изнутри,  и
везде было пусто и  тихо.  ‹ишь  в  уголке,  где  состоЯлось  наше  побоище,
обнаружил Я кое-что,  указывающее  на  существование  молодого  джентльмена:
здесь виднелись засохшие следы его крови, и Я схоронил их от людского  глаза
под землей и прелыми листьЯми.
     Ќа площадке лестницы между комнатой мисс •эвишем  и  залой,  где  стоЯл
накрытый стол, Я заметил садовое кресло - легкое кресло на колесах,  которое
возЯт, толкаЯ  его  сзади.  Ћно  поЯвилось  здесь  после  моего  предыдущего
посещениЯ, и Я в тот же день приступил к новым обЯзанностЯм - катать в  этом
кресле мисс •эвишем (когда она уставала ходить, опираЯсь на мое плечо) по ее
комнате, а потом через площадку и вокруг залы. ‘нова и  снова  совершали  мы
этот путь, и бывало, что наши прогулки длились по три часа крЯду. џ нечаЯнно
упомЯнул об этих прогулках во множественном числе, потому что  было  тут  же
решено, что катать мисс •эвишем Я буду приходить через день в обед, а  кроме
того, Я хочу теперь в коротких чертах рассказать о целом периоде моей жизни,
который длилсЯ не меньше восьми, а то и десЯти месЯцев.
     Џо мере того как мы привыкали друг к другу,  мисс  •эвишем  все  больше
разговаривала со мной, расспрашивала, чему Я училсЯ и чем думаю  заниматьсЯ,
когда вырасту. џ рассказал ей, что, наверно, пойду в подмастерьЯ к „жо, и не
раз говорил о том, как мало Я знаю и как мне  хочетсЯ  учитьсЯ.  џ  надеЯлсЯ
получить от нее помощь в достижении этой заветной цели; но она не предлагала
помочь мне, напротив - мое невежество было ей, казалось, больше по душе. Ћна
и денег мне никогда не давала, только кормила каждый раз обедом  и  даже  не
упоминала о том, что собираетсЯ как-нибудь оплатить мои услуги.
     ќстелла всегда была тут же и  всегда  впускала  и  выпускала  менЯ,  но
никогда больше не говорила: "Њожешь  менЯ  поцеловать".  Џорой  она  холодно
терпела мое присутствие; порой снисходила ко мне; порой  держалась  со  мной
совсем просто; порой с жаром заЯвлЯла,  что  ненавидит  менЯ.  Њисс  •эвишем
нередко спрашивала менЯ шепотом или когда мы оставались одни: "Ќе правда ли,
Џип, она все хорошеет и хорошеет?" € когда Я отвечал "да"  (потому  что  так
оно и было), это, казалось, доставлЯло ей какую-то хищную радость.  Ђ  когда
мы играли в  карты,  мисс  •эвишем  смотрела  на  нас,  ревниво  наслаждаЯсь
изменчивыми настроениЯми ќстеллы. € порой, когда настроениЯ эти менЯлись так
быстро и так противоречили одно другому, что Я  окончательно  терЯлсЯ,  мисс
•эвишем обнимала ее с судорожной  нежностью,  и  мне  слышалось,  будто  она
шепчет ей на ухо: "ђазбивай их сердца, гордость моЯ и надежда,  разбивай  их
сердца без жалости!"
     ђаботаЯ в  кузнице,  „жо  любил  напевать  обрывки  несложной  песни  с
припевом "‘тарый Љлем". ЌельзЯ сказать, чтобы это было  очень  благочестивым
восхвалением свЯтого угодника и покровителЯ, каким ‘тарый Љлем  считалсЯ  по
отношению к кузнецам. ЏеснЯ эта пелась в лад с ударами молота по  наковальне
и была не более как поэтическим предлогом длЯ  упоминаниЯ  почтенного  имени
‘тарого Љлема. ’ак, мы подбодрЯли друг  друга:  "Љуй,  ребЯта,  не  зевай  -
‘тарый Љлем! „ружно разом поддавай - ‘тарый Љлем! ‡вонче звон, громче стук -
‘тарый Љлем! Ќе жалей крепких рук - ‘тарый Љлем! ђаздувай  огонь  сильней  -
‘тарый Љлем! ‚звейтесь, искры, веселей - ‘тарый Љлем!" Ћднажды, вскоре после
поЯвлениЯ кресла на колесах, когда мисс •эвишем вдруг приказала мне: "Ќу же,
спой что-нибудь, спой!" - и, как всегда, нетерпеливо зашевелила пальцами, Я,
не переставаЯ катить кресло, неожиданно длЯ  самого  себЯ  затЯнул  "‘тарого
Љлема". € наша песнЯ  так  понравилась  мисс  •эвишем,  что  она  стала  мне
подтЯгивать тихим печальным голосом, словно во сне.  Џосле  этого  пение  во
времЯ  прогулок  по  комнатам  вошло  у  нас  в  обычай,  и  нередко  к  нам
присоединЯлась ќстелла; но  даже  и  в  этих  случаЯх  хор  наш  звучал  так
приглушенно, что малейшее дуновение ветра - и то отдалось бы громче в старом
мрачном доме. —то могло из менЯ получитьсЯ в такой обстановке? Љак могла она
не повлиЯть на весь мой душевный склад? “дивительно ли, что, когда Я выходил
на залитую солнцем улицу из желтой мглы этих комнат, в мыслЯх у менЯ, так же
как перед глазами, стоЯл туман?
     ‚озможно, что Я рассказал бы „жо  про  бледного  молодого  джентльмена,
если бы в свое времЯ не наплел сгорЯча столько небылиц, в чем сам же  ему  и
созналсЯ. Ђ теперь Я побаивалсЯ, как бы „жо не усмотрел  в  бледном  молодом
джентльмене подходЯщего седока длЯ черной бархатной кареты, и поэтому ничего
ему не рассказал. Љ тому же болезненное нежелание выносить  мисс  •эвишем  и
ќстеллу на чей-либо суд, возникшее  у  менЯ  с  самого  начала,  с  течением
времени еще усилилось. џ не доверЯл  до  конца  никому,  кроме  Ѓидди;  зато
бедной Ѓидди Я рассказал все. Џочему это выходило у менЯ само собой и почему
Ѓидди слушала менЯ с таким интересом, этого Я тогда не  знал,  хотЯ  теперь,
кажетсЯ, знаю.
     ’ем временем в кухне у  нас  происходили  военные  советы,  от  которых
раздражение, постоЯнно владевшее мною, достигало почти невыносимого  накала.
Ѓолван Џамблчук частенько заезжал к нам вечерком, чтобы потолковать с миссис
„жо о моем будущем; и Я, честное слово, думаю (даже сейчас не испытываЯ  при
этом особых угрызений совести), что с удовольствием вытащил бы чеку  из  его
тележки, если бы только  сумел.  Џрезренный  этот  человек  отличалсЯ  столь
непроходимой тупостью, что не мог говорить о  моем  будущем,  не  имеЯ  менЯ
перед глазами - в качестве своего рода  наглЯдного  пособиЯ.  Ћн  вытаскивал
менЯ (обычно за шиворот) из угла, где Я спокойно сидел на  своей  скамеечке,
и,  поставив  перед  огнем,  словно  мне  предстоЯло  быть  зажаренным   или
испеченным, начинал примерно так:
     - ‚от, сударынЯ, вот он! ‚от  мальчик,  которого  вы  воспитали  своими
руками.  „ержи  голову  выше,  мальчик,  и  будь  вечно   благодарен   своим
благодетелЯм. ’ак вот, сударынЯ, касательно этого мальчика... -  Џосле  чего
он грубо ерошил мне волосы (как уже упоминалось, Я с младенческих лет ни  за
кем не признавал такого права), все времЯ придерживаЯ менЯ за рукав,  -  так
что Я своим дурацким видом мог соперничать разве что с ним самим.
     Ђ затем они с  моей  сестрой  пускались  в  такие  нелепые  рассуждениЯ
относительно мисс •эвишем и того, что она из менЯ и длЯ  менЯ  сделает,  что
злые слезы жгли мне глаза и менЯ так и подмывало  кинутьсЯ  на  Џамблчука  и
нещадно исколотить его. ‘естра моЯ во времЯ этих  разговоров  обращалась  ко
мне так, словно каждый раз, выражаЯсь фигурально, вырывала мне по зубу, в то
времЯ как Џамблчук, сам себЯ произведший в мои  покровители,  неодобрительно
обозревал менЯ, как бы с грустью убеждаЯсь, что, решив устроить мое счастье,
он ввЯзалсЯ в весьма невыгодное дело.
     „жо в этих совещаниЯх не участвовал. Ќо во времЯ их  многое  говорилось
по его адресу, ибо миссис „жо заметила, что  затеЯ  взЯть  менЯ  из  кузницы
отнюдь не встречает в нем сочувствиЯ. Џо возрасту Я  уже  вполне  годилсЯ  в
подмастерьЯ; и когда „жо сидел, бывало, перед огнем, просунув кочергу  между
прутьЯми  решетки  и  задумчиво  помешиваЯ  золу,  сестра  столь   Явственно
распознавала в этом невинном занЯтии выражение  протеста,  что  налетала  на
него и,  как  следует  встрЯхнув,  выхватывала  у  него  из  рук  кочергу  и
отставлЯла в сторону. ђазговоры эти неизменно заканчивались самым неприЯтным
образом. Ќи с того ни с сего,  без  всЯкого  к  тому  повода,  сестра  вдруг
обрывала неоконченный зевок и, словно только что обнаружив мое  присутствие,
как коршун набрасывалась на менЯ со словами: "Ќу! •ватит тебе  тут  торчать!
Њарш в постель! „овольно мы с тобой "намучились на один  вечер!"  Љак  будто
это Я покорнейше просил их изводить менЯ до потери сознаниЯ.
     ’ак шла наша жизнь в течение долгих месЯцев, и казалось, что она  будет
идти так еще долго; но однажды во времЯ нашей прогулки  мисс  •эвишем  вдруг
остановилась и, не снимаЯ руки с моего плеча, сказала неодобрительно:
     - ’ы сильно вырос, Џип.
     џ счел нужным выразить с помощью задумчиво устремленного  вдаль  взора,
что причиной тому - обстоЯтельства, над которыми Я не властен.
     Њисс •эвишем ничего больше не сказала; но скоро  снова  остановилась  и
посмотрела на менЯ; потом это  повторилось  еще  раз;  а  потом  она  словно
помрачнела и насупилась. ‚  следующий  мой  приход,  когда  моцион  наш  был
закончен и Я благополучно доставил ее к туалетному столу, она задержала менЯ
нетерпеливым движением пальцев.
     - ‘кажи мне еще раз, как зовут твоего кузнеца?
     - „жо ѓарджери, мэм.
     - ќто к нему ты должен был идти в подмастерьЯ?
     - „а, мисс •эвишем.
     - Џожалуй, сейчас длЯ  этого  самое  времЯ.  Љак  ты  думаешь,  захочет
ѓарджери прийти сюда с тобой и принести ваш договор?
     џ высказал твердую уверенность в том, что он будет весьма польщен  этим
приглашением.
     - ’огда пускай придет.
     - ‚ какое времЯ лучше, мисс •эвишем?
     - Ђх, перестань! —то мне до времени? Џусть приходит поскорее и с  тобой
вместе.
     Љогда Я вечером вернулсЯ домой и передал „жо это поручение, сестра  моЯ
залютовала как никогда раньше. Ћна спросила у менЯ и у „жо, не воображаем ли
мы, что она - половик у нас под ногами, и как мы смеем так с ней обращатьсЯ,
и длЯ какого же общества, скажите на милость, она в  таком  случае  годитсЯ?
Љогда поток вопросов, подобных этим, иссЯк, она швырнула в „жо подсвечником,
разразилась громкими воплЯми, вытащила из  угла  совок  длЯ  мусора,  -  что
всегда было зловещим предзнаменованием, - надела  свой  толстый  передник  и
начала Яростно наводить чистоту. Ќе  удовлетворившись  уборкой  всухую,  она
вооружилась ведром и шваброй и выжила нас из дома, так что мы  долго  стоЯли
на заднем дворе, дрожа от холода. ’олько в десЯть часов вечера мы осмелились
потихоньку вернутьсЯ домой, и тут она  спросила  „жо,  почему  он  с  самого
начала не женилсЯ на чернокожей рабыне? Ѓедный „жо  ничего  не  ответил,  он
только молча стоЯл, теребЯ свои  бакены  и  удрученно  поглЯдываЯ  на  менЯ,
словно думал, что, может быть, это и в самом деле было бы не в пример умнее.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XIII

     —ерез день после этого Я с тЯжелым сердцем наблюдал, как „жо облачаетсЯ
в свой воскресный костюм, чтобы сопровождать менЯ  к  мисс  •эвишем.  Ћднако
поскольку он  считал  парадный  мундир  совершенно  необходимым  длЯ  такого
торжественного случаЯ, не мне  было  говорить  ему,  что  он  выглЯдит  куда
авантажнее в рабочем платье; к тому же Я знал,  что  он  идет  на  эту  муку
исключительно ради менЯ, и  только  длЯ  менЯ  он  подтЯнул  сзади  воротник
сорочки так высоко, что волосы у него на макушке поднЯлись в виде султана.
     ‡а завтраком сестра объЯвила о  своем  намерении  отправитьсЯ  в  город
вместе с нами, с тем чтобы мы оставили ее у дЯди Џамблчука и зашли  за  ней,
"когда покончим со своими знатными леди", - план, от которого  „жо,  видимо,
не ждал ничего хорошего. Љузницу заперли на весь день, и  „жо  (как  у  него
было в обычае в тех чрезвычайно редких случаЯх, когда он не  работал)  мелом
начертил на двери короткое слово “Ћ‹, а сбоку пририсовал стрелу, указующую,
в каком направлении он скрылсЯ.
     Њы пошли в город пешком. ‘естра шагала впереди, в  огромном  касторовом
капоре, и тащила с собой корзину наподобие большой  государственной  печати,
сплетенной из соломы, а также, несмотрЯ на то, что стоЯла прекраснаЯ погода,
- пару деревЯнных калош, запасную шаль и зонтик. Ќе могу точно сказать,  длЯ
чего она несла все это добро - в виде ли добровольной  епитимий  или  просто
напоказ; но все же склонЯюсь к мысли, что  ей  хотелось  похвастатьсЯ  своим
достоЯнием, - так Љлеопатре или  другой  залютовавшей  властительнице  могло
прийти в голову выставить свои сокровища на всенародное обозрение  во  времЯ
какого-нибудь праздничного шествиЯ.
     „ойдЯ до владений Џамблчука, сестра пулей влетела в дом и оставила  нас
одних. ’ак как было уже около полуднЯ, мы с „жо сразу пошли к мисс  •эвишем.
Ќа звонок, как всегда, вышла ќстелла, и „жо, едва завидев ее, снЯл шлЯпу  и,
держа ее за полЯ, стал взвешивать в  руках,  словно  имел  особые  основаниЯ
боЯтьсЯ недовеса хотЯ бы на одну восьмую унции.
     ќстелла, не взглЯнув ни на менЯ, ни на „жо,  повела  нас  знакомой  мне
дорогой; Я шел следом за нею,  а  „жо  -  за  мной.  ЋглЯнувшись  в  длинном
коридоре, Я увидел, что он все так же  тщательно  взвешивает  свою  шлЯпу  и
поспевает за мной огромными шагами, но на цыпочках.
     ќстелла сказала мне, чтобы мы оба вошли в комнату, и  Я,  взЯв  „жо  за
обшлаг, подвел его к мисс •эвишем. Ћна сидела за своим  туалетным  столом  и
тотчас повернула голову в нашу сторону.
     - ‡начит, вы, - обратилась она к „жо, - муж сестры этого мальчика?
     џ никак не думал, что мой милый „жо может бы