 ѓерберту  и  ‘тартопу
предстоЯло добиратьсЯ до ‹ондона сухим путем. Џечально было наше прощание, Я
садЯсь в лодку рЯдом с Њэгвичем, Я  почувствовал,  что,  пока  он  жив,  тут
теперь и будет мое место.
     €бо от моего отвращениЯ к нему не осталось  и  следа,  и  в  загнанном,
израненном, закованном арестанте, державшем мою руку в своей, Я видел только
человека, который вознамерилсЯ стать моим благодетелем и  в  течение  долгих
лет хранил ко мне добрые, благодарные, великодушные чувства. џ видел  в  нем
только человека, который обошелсЯ со мной куда лучше, чем Я обошелсЯ с „жо.
     …му делалось все труднее дышать, и часто он не мог удержатьсЯ от стона.
џ  старалсЯ  поддерживать  его  голову  здоровой  рукой,  а  сам  с   ужасом
чувствовал, что не могу сожалеть о его  тЯжелых  увечьЯх,  поскольку  скораЯ
смерть была бы длЯ него избавлением. џ не сомневалсЯ,  что  еще  живы  люди,
способные и готовые  опознать  его,  и  не  надеЯлсЯ,  что  к  нему  проЯвЯт
снисхождение. ‚едь в свое  времЯ,  на  суде,  его  постарались  выставить  в
наихудшем свете, а после того он бежал из  тюрьмы  и  опЯть  предстал  перед
судом, вернулсЯ из ссылки, знаЯ, что это грозит ему смертью, и по сути  дела
убил человека, стараниЯми которого был арестован.
     Џока мы плыли к заходЯщему солнцу, которое вчера садилось позади нас, и
река наших надежд словно катила спои волны вспЯть, Я сказал  ему,  как  менЯ
гнетет мысль, что он возвратилсЯ на родину из-за менЯ.
     - Њилый мальчик, - отвечал он, - что бы  ни  случилось,  Я  доволен.  џ
повидал своего мальчика, а джентльменом он может быть и без менЯ.
     Ќет. џ и об этом успел подумать, пока сидел с ним рЯдом. Ќет. Ќе говорЯ
уже о моих собственных желаниЯх, теперь  Я  понимал  намеки  “эммика.  џ  не
сомневалсЯ, что раз он будет осужден, все его имущество отойдет в казну.
     - Џослушай, мой мальчик, - сказал он. -  ’еперь  люди  пусть  лучше  не
знают, что джентльмен  со  мной  знакомство  водит.  ’ы  навещай  менЯ  этак
случайно, как будто просто зашел  за  компанию  с  “эммиком.  €  когда  менЯ
приведут к присЯге, - уж это будет в последний раз! - сЯдь  так,  чтобы  мне
тебЯ видно было. Ђ больше мне ничего не нужно.
     - џ никуда от вас не уйду, - сказал Я. -  буду  с  вами  всегда,  когда
только разрешат. ‚идит бог, Я останусь вам верен, как вы были верны мне!
     џ почувствовал, как рука его задрожала: он отвернулсЯ лицом к  дощатому
борту лодки, и снова из горла его послышалсЯ знакомый  булькающий  звук,  но
словно смЯгченный, так же как и сам он смЯгчилсЯ. €  хорошо,  что  благодарЯ
его словам Я вовремЯ сообразил то, до  чего  иначе  мог  додуматьсЯ  слишком
поздно: конечно же, от него нужно таить, что его расчеты - сделать  из  менЯ
богатого человека - пошли прахом.


        ѓ‹Ђ‚Ђ LV

     Ќа следующий день его доставили в полицейский суд, и дело было бы сразу
назначено к слушанию, если бы длЯ  установлениЯ  его  личности  не  пришлось
послать за старым надзирателем,  служившим  в  плавучей  тюрьме,  откуда  он
когда-то сбежал. Ќикто в его личности не сомневалсЯ, но  Љомпесона,  который
должен был ее засвидетельствовать, мертвого носило где-то  по  волнам,  а  в
‹ондоне в то времЯ не случилось никого из тюремных служащих, кто бы мог дать
нужные показаниЯ. џ еще накануне, сразу по возвращении, побывал  на  дому  у
мистера „жеггерса, чтобы заручитьсЯ его помощью, и мистер „жеггерс обещал не
показывать против арестованного. Ќичего больше и  нельзЯ  было  сделать:  он
сказал мне, что, когда свидетель ЯвитсЯ, дело будет решено в пЯть  минут,  и
никакие силы на земле не помогут решить его в нашу пользу.
     џ сообщил мистеру „жеггерсу свой план - скрыть от  Њэгвича  потерю  его
состоЯниЯ. Њистер „жеггерс сердито попенЯл мне за то,  что  Я  "дал  деньгам
ускользнуть между пальцев", и сказал, что нужно  будет  своевременно  подать
прошение и попытатьсЯ хотЯ бы частично их сохранить. Ћднако он не  утаил  от
менЯ,  что,  хотЯ  далеко  не  все  приговоры  предусматривают   конфискацию
имущества, в данном случае ее не избежать. ќто Я и сам хорошо понимал. џ  не
состоЯл с преступником в родстве, не был свЯзан с ним  никакими  признанными
узами; до своего ареста он не написал никакого завещаниЯ или  дарственной  в
мою пользу, а теперь это было бы бесполезно. џ не имел никаких прав  на  его
имущество; и Я принЯл решение - от которого никогда не отступал,  -  что  не
стану растравлЯть себЯ  безнадежными  попытками  утвердить  за  собой  такое
право.
     Ѓыли основаниЯ предполагать,  что  утонувший  доносчик  рассчитывал,  в
случае конфискации, на большое вознаграждение и собрал  точные  сведениЯ  об
имущественном положении Њэгвича. Љогда труп его наконец  нашли  -  за  много
миль от места катастрофы и в таком обезображенном виде, что узнать его можно
было только по содержимому его карманов, - кое-какие записи,  хранившиесЯ  в
бумажнике, удалось разобрать.  ’ам  значилось  имЯ  банкира  в  Ќовом  ћжном
“эльсе, принЯвшего от Њэгвича крупный денежный  вклад,  и  было  перечислено
несколько весьма ценных земельных участков. Ћба эти пункта входили  также  в
перечень, который Њэгвич дал мистеру „жеггерсу в тюрьме,  воображаЯ,  что  Я
унаследую все его богатства. ‚от когда невежество  этого  несчастного  пошло
ему на пользу: он ни на минуту не усомнилсЯ, что раз  мистер  „жеггерс  взЯл
дело в свои руки, то наследство мое обеспечено.
     Џо прошествии  трех  дней  свидетель,  которого  дожидалось  обвинение,
ЯвилсЯ, и несложное следствие было закончено. Њэгвич  должен  был  предстать
перед судом на ближайшей сессии, котораЯ начиналась через месЯц.
     ‚ эту-то тЯжелую пору моей жизни ѓерберт пришел однажды вечером домой в
большом огорчении и сказал:
     - „орогой мой ѓендель, боюсь, что скоро Я буду вынужден тебЯ покинуть.
     Ѓудучи подготовлен к этому известию его компаньоном, Я удивилсЯ меньше,
чем он того ожидал.
     - …сли Я не поеду сейчас в Љаир, мы упустим прекрасные  возможности,  и
выходит, ѓендель, что придетсЯ мне уехать как раз тогда, когда Я тебе больше
всего нужен.
     - ’ы всегда будешь мне нужен, ѓерберт, потому что Я  всегда  буду  тебЯ
любить; но сейчас ты мне нужен не больше, чем в любое другое времЯ.
     - ’ебе будет так тоскливо.
     - Ћб этом мне некогда думать, - сказал Я. - ’ы же знаешь, - все  времЯ,
сколько разрешаетсЯ, Я провожу у него, Я бы целый день от  него  не  уходил,
если б можно было. Ђ остальное времЯ мысли мои все равно с ним.
     “жасающее положение, в каком оказалсЯ Њэгвич, так потрЯсло  нас  обоих,
что мы были не в силах говорить о нем в более определенных словах.
     - „орогой мой, - сказал ѓерберт, - только в виду нашей близкой  разлуки
- а она очень близка - Я осмеливаюсь задать тебе вопрос: ты подумал о  своем
будущем?
     - Ќет, Я вообще боюсь думать о будущем.
     - Ќо ты не вправе о себе забывать, никуда это не годитсЯ,  дорогой  мой
ѓендель „авай-ка, побеседуем немножко о твоих делах, по старой дружбе,
     - €зволь, - сказал Я.
     - ‚ нашей новой конторе, ѓендель, нам понадобитсЯ...
     ‚идЯ, что из деликатности он не решаетсЯ  произнести  нужное  слово,  Я
подсказал - клерк.
     - „а, клерк. €, насколько Я понимаю, со  временем  он  (подобно  одному
клерку, с которым ты хорошо знаком), вполне может превратитьсЯ в компаньона.
’ак вот, ѓендель... словом, дорогой мой, приезжай-ка ты ко мне!
     Џленительна была подкупающаЯ сердечность, с какой он, после  слов  "так
вот, ѓендель",  видимо  предназначенных  служить  вступлением  к  серьезному
деловому разговору, внезапно переменил тон, протЯнул мне свою честную руку и
заговорил как мальчишка.
     - Њы с Љларой уже столько раз все это обсудили, - продолжал ѓерберт,  -
и моЯ дорогаЯ девочка не далее как сегоднЯ со слезами на глазах просила тебе
передать, что, если ты согласишьсЯ с нами жить, когда  приедешь,  она  всеми
силами постараетсЯ, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты убедилсЯ, что друг  ее
мужа и ей тоже друг. Њы бы так чудесно зажили, ѓендель!
     џ горЯчо поблагодарил Љлару и горЯчо поблагодарил ѓерберта, но  сказал,
что сейчас  еще  не  могу  дать  ответа  на  его  великодушное  предложение.
‚о-первых, голова у менЯ так полна другими заботами, что Я и обдумать ничего
толком не в состоЯнии. ‚о-вторых... „а! ‚о-вторых, в  сознании  моем  смутно
зародилось нечто, о чем будет еще  сказано  к  самому  концу  этой  нехитрой
повести.
     - Ќо если ты считаешь, ѓерберт, что вопрос этот, без ущерба длЯ  вашего
дела, можно на некоторое времЯ оставить открытым..
     - Ќа сколько угодно времени! - воскликнул ѓерберт.  -  Ќа  полгода,  на
год!
     - ќто слишком много, - сказал Я. - ‘амое большее - на два-три месЯца.
     Љ полному удовольствию ѓерберта мы скрепили этот  уговор  рукопожатием,
после чего у него достало храбрости сообщить мне, что  отъезд  его,  видимо,
должен состоЯтьсЯ уже в конце недели. - Ђ Љлара?
     - ЊоЯ дорогаЯ девочка не бросит своего отца, покуда он жив; но проживет
он недолго. Њиссис “импл шепнула мне по секрету, что он вот-вот отдаст  богу
душу.
     - џ не хочу показатьсЯ бессердечным, - заметил Я, - но, право  же,  это
лучшее, что он может сделать.
     - Џожалуй, - сказал ѓерберт. - Ќу, а тогда Я приеду  за  своей  дорогой
девочкой, и мы с ней тихо обвенчаемсЯ в ближайшей церкви. Ќе забудь, дорогой
мой ѓендель, у этой прелестной крошки нет никакой родословной, она  в  глаза
не видела книги пэров и ничегошеньки не знает о своем  дедушке.  ќто  ли  не
счастье длЯ сына моей матери!
     Ќа той же неделе в субботу Я  проводил  ѓерберта  до  почтовой  кареты,
увозившей его в порт, и он уехал, преисполненный радужных надежд, но глубоко
огорченный разлукой со мной. џ зашел в какой-то ресторанчик,  послал  оттуда
Љларе записку, извещаЯ ее, что он благополучно отбыл  и  велел  передать  ей
тысЯчу самых нежных приветов, а потом одиноко направилсЯ к себе домой - если
так можно выразитьсЯ, ибо Я уже не чувствовал себЯ там дома, и  не  было  на
свете дома, который Я мог бы назвать своим.
     Ќа лестнице мне повстречалсЯ  “эммик,  -  он,  оказываетсЯ,  безуспешно
стучал в мою дверь. џ еще не виделсЯ с ним с глазу на глаз после  плачевного
исхода нашей попытки к бегству, и он приходил длЯ того,  чтобы,  как  сугубо
частное лицо, объЯснить мне кое-что в свЯзи с этой неудачей.
     - Љ покойному Љомпесону, - сказал “эммик, - вели нити чуть не  от  всех
дел, которыми мы занимались,  и  то,  о  чем  Я  вам  говорил,  Я  узнал  из
разговоров кое-каких его подручных,  попавших  в  беду  (кто-нибудь  из  его
подручных всегда попадает в беду). Џосле этого Я  уже  ничего  не  пропускал
мимо ушей и наконец услышал, что он отлучилсЯ из ‹ондона, и подумал, что вот
самое времЯ вам попытать счастьЯ. ’еперь-то Я так полагаю,  что  он,  будучи
очень хитрым человеком,  нарочно  обманывал  тех,  кого  заставлЯл  на  себЯ
работать, - это была его система. ‚ы, надеюсь, не в обиде  на  менЯ,  мистер
Џип? Џоверьте, Я очень старалсЯ услужить вам, чем только мог.
     - ќто Я прекрасно знаю, “эммик, и Я вам от  души  признателен  за  ваше
участие и дружбу.
     - Ќу и спасибо вам, большое спасибо.  ‘квернаЯ  получилась  историЯ,  -
сказал “эммик, почесываЯ в затылке,  -  уверЯю  вас,  Я  давно  не  был  так
расстроен. џ все думаю - сколько движимого имущества зрЯ пропало. Ћй-ой-ой!
     - Ђ Я, “эммик, больше думаю о несчастном владельце этого имущества.
     - „а, разумеетсЯ, -  сказал  “эммик.  -  ‚полне  понЯтно,  что  вы  ему
сочувствуете, Я бы и сам не пожалел пЯти фунтов, чтобы его вызволить.  Ќо  Я
смотрю на дело так: уж раз покойный Љомпесон сумел заранее  прознать  о  его
возвращении и задумал выдать его, наврЯд ли было возможно его спасти. Ђ  вот
движимое имущество было вполне возможно спасти. ‚ этом  и  состоит  различие
между имуществом и его владельцем, вы менЯ понимаете?
     џ пригласил “эммика зайти и выпить грога,  прежде  чем  отправлЯтьсЯ  в
“олворт. Ћн согласилсЯ. …ще не допив свои полстакана, он вдруг  спросил  без
всЯких предисловий, только изобразив некоторую сконфуженность:
     - Њистер Џип, что вы скажете, если Я в понедельник возьму себе отпуск?
     - —то ж, это вы, вероЯтно, первый раз за целый год себе позволЯете.
     - ‘кажите лучше - за десЯть лет, - заЯвил  “эммик.  -  „а.  џ  решил  в
понедельник взЯть себе отпуск. Ѓолее того: Я решил отправитьсЯ на  прогулку.
Ѓолее того: Я решил просить вас, сопровождать менЯ.
     џ хотел отговоритьсЯ  тем,  что  невеселый  из  менЯ  сейчас  получитсЯ
спутник, но “эммик не дал мне открыть рот.
     - џ знаю, чем занЯто ваше времЯ, мистер Џип, - сказал он, - и знаю, что
настроение у вас неважное. Ќо если бы вы могли оказать мне такую любезность,
вы бы менЯ весьма обЯзали. Џрогулка это недолгаЯ, и к тому  же  раннЯЯ.  ‚ам
пришлось бы потратить на нее, вместе с завтраком, скажем -  часа  четыре,  с
восьми до двенадцати. ‚ы прикиньте, неужели вы так-таки не сможете  выкроить
на это времЯ?
     Ћн столько длЯ менЯ сделал, с тех пор как началось наше знакомство, что
было бы грешно отказать ему в таком пустЯке. џ сказал,  что  смогу  выкроить
времЯ, что выкрою непременно, -  и  сам  порадовалсЯ,  видЯ,  какую  радость
доставило ему мое согласие. Њы условились, что Я зайду  за  ним  в  замок  в
понедельник утром ровно в половине девЯтого, и на том распростились.
     ‚ понедельник, точно в назначенное времЯ, Я  позвонил  у  ворот  замка.
“эммик сам впустил менЯ,  и  мне  показалось,  что  вид  у  него  еще  более
аккуратный, чем обычно, и шлЯпа вычищена еще  лучше.  ‚  столовой  уже  были
приготовлены два стакана рома с молоком и  два  сухарика.  Џрестарелый,  как
видно, встал в этот день с петухами: бросив  взглЯд  в  открытую  дверь  его
спальни, Я заметил, что кровать его пуста.
     Љогда мы, подкрепившись на дорогу ромом с молоком и  сухариками,  стали
собиратьсЯ на таинственную прогулку, “эммик,  к  моему  великому  удивлению,
извлек откуда-то удочку и взЯл ее на плечо. - ђазве мы идем на рыбную ловлю?
- спросил Я.
     - Ќет, - отвечал “эммик, - но Я люблю гулЯть с удочкой.
     Њне это показалось странным; однако Я промолчал, и мы пустились в путь.
Њы пошли по направлению к Љемберуэлскому лугу, и, приближаЯсь к нему, “эммик
вдруг сказал:
     - Ћго! ѓлЯдите-ка, церковь!
     ‚ этом не было ничего  достойного  удивлениЯ;  но  мне  опЯть  пришлось
удивитьсЯ, когда он сказал, словно осененный блестЯщей идеей:
     - Ќе зайти ли нам туда?
     Њы зашли, оставив удочку на паперти, и оглЯделись по  сторонам.  “эммик
залез в карман и вытащил из него что-то, завернутое в бумагу.
     - Ћго! - сказал он. - ѓлЯдите-ка, две пары перчаток! Ќе надеть  ли  нам
их?
     Џоскольку перчатки были белые,  лайковые  и  поскольку  щель  почтового
Ящика была раздвинута до последнего предела, Я начал о чем-то  догадыватьсЯ.
„огадка моЯ превратилась в уверенность, когда в церковь через боковую  дверь
вступил Џрестарелый, сопровождавший даму.
     - Ћго! - сказал “эммик. - ѓлЯдите-ка, мисс ‘киффипс! Ќе сыграть ли  нам
свадьбу?
     –еломудреннаЯ эта девица была одета как обычно, если не  считать  того,
что она в ту самую минуту менЯла свои зеленые лайковые  перчатки  на  белые.
’акого же рода жертву на алтарь ѓименеЯ готовилсЯ принести и Џрестарелый. Ќо
длЯ старичка процедура надеваниЯ перчаток  оказалась  сопрЯженной  со  столь
великими трудностЯми, что “эммик счел необходимым прислонить  его  спиной  к
колонне, а сам, зайдЯ сзади, стал изо всех сил тЯнуть перчатки на себЯ, в то
времЯ как Я крепко держал старичка за талию, чтобы он мог, без опасности длЯ
жизни, оказать соответствующее сопротивление. ‘  помощью  этого  хитроумного
маневра перчатки наделись как нельзЯ лучше.
     ’ут поЯвились свЯщенник и пономарь, и нас, выстроив по рангу, подвели к
роковым ступенЯм. Џеред началом  венчаниЯ  Я  услышал,  как  “эммик,  верный
своему замыслу все делать как  бы  невзначай,  сказал,  доставаЯ  что-то  из
жилетного кармана:
     - Ћго! ѓлЯдите-ка, кольцо!
     џ исполнЯл обЯзанности шафера, или дружки жениха; а  маленькаЯ  хлипкаЯ
привратница  в  детском  чепчике  притворЯлась  закадычной   подругой   мисс
‘киффинс. ЋтветственнаЯ роль посаженого отца досталась Џрестарелому, в свЯзи
с чем он, без всЯкого злого умысла, поставил свЯщенника в  весьма  неудобное
положение. Џроизошло это так. Љогда  свЯщенник  вопросил:  "Љто  отдает  сию
женщину в жены сему мужчине?", старый джентльмен,  понЯтиЯ  не  имевший,  до
какого места венчаниЯ мы добрались, продолжал  благодушно  улыбатьсЯ  десЯти
заповедЯм, начертанным на стене. ‘вЯщенник вопросил еще раз: "Љто отдаст сию
женщину в жены  сему  мужчине?"  ‚идЯ,  что  старый  джентльмен  по-прежнему
пребывает в блаженном  неведении  относительно  всего  происходЯщего,  жених
прокричал громко, как  привык  обращатьсЯ  к  нему  дома:  "Ќу,  Џрестарелый
ђодитель, ты же знаешь, как  отвечать;  кто  отдает?"  Ќа  что  Џрестарелый,
прежде чем заЯвить, что отдает не кто иной, как он, с готовностью отозвалсЯ:
"Џревосходно, „жон, превосходно, мой мальчик!" € тут свЯщенник сделал  такую
зловещую паузу, что у менЯ закралось сомнение - удастсЯ ли нам в  этот  день
довенчатьсЯ.
     Ћднако это нам удалось, и, когда мы выходили  из  церкви,  “эммик  снЯл
крышку с купели, положил туда свои  белые  перчатки  и  водворил  крышку  на
место. Њиссис “эммик, проЯвив  больше  предусмотрительности,  положила  свои
белые перчатки в карман и опЯть надела зеленые.
     - Ђ  теперь,  мистер  Џип,  -  сказал  “эммик,  с  торжествующим  видом
вскидываЯ удочку на плечо, - разрешите вас спросить, может ли кому прийти  в
голову, что мы только что от венца?
     ‡автрак был заказан длЯ нас в чистенькой  кухмистерской  неподалеку  от
церкви, с видом на Љемберуэлский луг;  в  комнате,  где  мы  уселись,  стоЯл
небольшой бильЯрд на случай, если мы захотим рассеЯтьсЯ после  торжественной
церемонии. џ с удовольствием отметил, что миссис “эммик уже  не  разматывала
руку “эммика, когда она обвивалась вокруг ее талии, а, сидЯ у стены на стуле
с высокой спинкой, подобнаЯ виолончели в футлЯре, принимала  это  проЯвление
нежных чувств, как мог бы его принЯть сей сладкозвучный инструмент.
     Ќас накормили прекрасным завтраком, причем всЯкий раз,  как  кто-нибудь
отказывалсЯ  от  какого-нибудь  блюда,  “эммик  приговаривал:  "Љушайте,  не
стеснЯйтесь, за все уплачено вперед". џ пил  за  здоровье  молодых,  пил  за
Џрестарелого, пил за процветание замка, на прощанье поцеловал новобрачную, -
словом всЯчески постаралсЯ не испортить им праздника.
     “эммик проводил менЯ до дверей, и Я еще раз пожал ему  руку  и  пожелал
счастьЯ.
     -  Ѓлагодарствуйте!  -  сказал  он,  потираЯ  руки.  -  ‘  курами   она
управлЯетсЯ просто на диво. ‚от отведаете как-нибудь Яиц - сами скажете. ќй,
мистер Џип! - крикнул он мне вдогонку и закончил вполголоса:  -  ќто  Я  вам
высказал чисто уолвортское мнение.
     - Џонимаю. € на ‹итл-Ѓритен повторЯть его не следует.
     “эммик кивнул.
     - Џосле того что вы в тот раз выболтали, лучше, чтобы  мистер  „жеггерс
об этом не знал. Ђ то он, чего доброго, решит, что у менЯ размЯгчение мозгов
или что-нибудь в этом роде.


        ѓ‹Ђ‚Ђ LVI

     ‚есь месЯц, оставшийсЯ до начала судебной сессии,  он  тЯжко  болел.  “
него было сломано  два  ребра,  они  задели  легкое,  и  ему  день  ото  днЯ
становилось труднее и больнее дышать. € говорил он от боли так тихо, что его
едва можно было расслышать, а потому все больше молчал. Ќо слушать  менЯ  он
был готов сколько угодно, и первой моей обЯзанностью стало говорить и читать
ему то, что, как Я знал, было ему всего нужнее.
     ‚ таком состоЯнии он не мог помешатьсЯ в общей камере, и днЯ через  два
его перевели в лазарет. ’олько это и позволило мне навещать его так часто. €
если бы не болезнь, его непременно заковали бы в кандалы -  ведь  считалось,
что он - закоренелый преступник и обЯзательно попытаетсЯ бежать.
     џ приходил к нему каждый день, но лишь на короткое времЯ; таким образом
от одного нашего свиданиЯ до  другого  малейшаЯ  перемена  в  его  состоЯнии
успевала отразитьсЯ у него на лице. џ не припомню, чтобы  хоть  когда-нибудь
заметил в нем перемену к лучшему; с тех пор как за ним захлопнулись тюремные
ворота, он день ото днЯ худел, терЯл силы и чувствовал себЯ все хуже.
     Џочти  безразличнаЯ  покорность,  проЯвлЯемаЯ  им,   была   покорностью
смертельно уставшего человека. Џо его тону, по отдельным, шепотом  сказанным
словам, Я мог заключить, что он размышлЯет над тем, не стал ли бы он другим,
лучшим человеком, сложись его жизнь более благоприЯтно. Ќо он никогда на это
не ссылалсЯ  и  не  делал  попыток  перетолковать  в  свою  пользу  прошлое,
неумолимо тЯготевшее над ним.
     „ва или три раза  случилось,  что  арестанты,  работавшие  в  лазарете,
упомЯнули при мне об утвердившейсЯ за ним  славе  неисправимого  злодеЯ.  Џо
лицу его пробегала тогда улыбка, и он обращал  на  менЯ  доверчивый  взглЯд,
словно хотел сказать, что Я-то еще ребенком видел от  него  не  одно  только
дурное. …сли не считать этого, он был исполнен смирениЯ и кротости, и  Я  не
помню, чтобы он хоть раз на что-нибудь пожаловалсЯ.
     Љогда пришло времЯ, мистер „жегтерс подал ходатайство об отсрочке  дела
до следующей сессии. аг этот был Явно рассчитан на то, что он до тех пор не
доживет, и в просьбе отказали. …го дело слушалось одним из первых. ‚ суде он
сидел на стуле, и  мне  разрешили  стоЯть  у  самой  решетки,  которой  были
отгорожены подсудимые, и держать его за руку.
     „ело разбиралось недолго - все было Ясно. ’о, что можно было сказать  в
его защиту, было сказано:  как  он  в  изгнании  занЯлсЯ  честным  трудом  и
законными путЯми нажил  богатство.  Ћднако  ничто  не  могло  изменить  того
обстоЯтельства,  что  он  вернулсЯ  и  находитсЯ  здесь,  перед   судьей   и
присЯжными. Џоскольку именно за это его и судили, не признать  его  виновным
было невозможно.
     ‚ то времЯ существовал обычай (как  Я  узнал  на  опыте  этой  страшной
сессии) посвЯщать заключительный день объЯвлению приговоров, причем смертный
приговор длЯ вЯщего эффекта объЯвлЯлсЯ последним. …сли  бы  картина  эта  не
сохранилась неизгладимо в моей памЯти, то сейчас, когда Я пишу эти строки, Я
бы просто не поверил, что на моих глазах судьЯ прочел  этот  приговор  сразу
тридцати двум мужчинам и женщинам. € первым среди этих тридцати двух был он,
- ему и тут позволили сидеть, потому что стоЯ он бы попросту задохнулсЯ.
     Љак сейчас вижу Я перед собою залу суда, вижу  все,  вплоть  до  капель
апрельского дождЯ на оконных стеклах, сверкающих в лучах апрельского солнца.
‡а решеткой, возле которой Я  снова  стою,  держа  его  за  руку,  выстроены
мужчины и женщины  -  тридцать  два  человеческих  существа:  иные  держатсЯ
вызывающе, иные сжались от страха, те  плачут  и  рыдают,  те  закрыли  лицо
руками, те угрюмо озираютсЯ по сторонам. Ќекоторые  из  женщин  пронзительно
кричали, но теперь их усмирили, и водворилась тишина.  ерифы  с  массивными
цепЯми и медалЯми, прочие судейские букашки и  чудища,  глашатаи,  приставы,
галереЯ,  битком  набитаЯ  публикой  -  как  в  театре!  -  все  смотрЯт  на
осужденных, которые остались теперь лицом к лицу с судьей. Ћн  обращаетсЯ  к
ним с речью. ‘реди несчастных, коих он  видит  перед  собой,  есть  человек,
заслуживающий быть особо отмеченным,  который  чуть  ли  не  с  младенчества
нарушал закон; который после неоднократного заключениЯ  в  тюрьму  и  других
наказаний был наконец приговорен к каторжным работам на  определенный  срок;
который совершил дерзкий побег, сопрЯженный с насильственными действиЯми,  и
был приговорен к ссылке, на этот раз пожизненно. Ћдно  времЯ  этот  человек,
оказавшись далеко от мест, бывших свидетелЯми его  преступлений,  как  будто
прониксЯ сознанием своей вины и вел жизнь тихую и  честную.  Ќо  в  какую-то
роковую минуту, не устоЯв против тех склонностей и страстей, кои столь долго
делали его Язвой нашего общества, он покинул  убежище,  где  обрел  душевный
покой и раскаЯние, и вернулсЯ  в  страну,  пребывание  в  которой  было  ему
запрещено законом. ‡десь он вскоре был изобличен,  по  ему  некоторое  времЯ
удавалось скрыватьсЯ от  правосудиЯ;  когда  же  его  наконец  схватили  при
попытке к  бегству,  он  оказал  сопротивление  и  -  умышленно  ли,  или  в
ослеплении собственной дерзостью, о том ему лучше знать, -  ЯвилсЯ  причиной
смерти изобличившего его лица, которому была известна всЯ историЯ его жизни.
Џоскольку возвращение в страну, изгнавшую его, караетсЯ <I>смертью</I>, и поскольку
он в дальнейшем еще отЯготил свою вину, ему надлежит приготовитьсЯ к <I>смерти</I>.
     ‘олнце Ярко светило в большие окна сквозь сверкавшие на  стеклах  капли
дождЯ, и широкаЯ полоса света протЯнулась от  судьи  к  тем  тридцати  двум,
свЯзываЯ их воедино и, быть может, напоминаЯ кой-кому из присутствующих, что
и тот и другие как равные предстанут перед иным, вечным судией, длЯ которого
нет ничего сокрытого и который никогда не ошибаетсЯ. ‘ трудом приподнЯвшись,
так что лицо его стало отчетливо видно  в  этой  полоске  света,  осужденный
сказал: - Њилорд, смертный приговор мне произнес всевышний, но Я принимаю  и
ваш, - и снова сел. Љто-то призвал к тишине, и судьЯ договорил то,  что  еще
имел сказать остальным. ‡атем был прочитан официальный  текст  приговора,  и
часть осужденных вывели под руки, другие вышли, тщетно стараЯсь напустить на
себЯ равнодушный вид. Љое-кто кивнул в сторону галереи, двое или трое пожали
друг другу руки, некоторые, выходЯ, жевали душистую сухую траву, подобранную
в зале. Ћн вышел последним, потому что ему нужно было  помочь  встать  со  с
гула, и двигалсЯ он очень медленно: и он держал менЯ за руку все времЯ, пока
уводили остальных и  пока  зрители  вставали  с  мест  (застегиваЯ  сюртуки,
отрЯхиваЯ юбки, как в церкви или  после  обеда)  и  сверху  показывали  друг
дружке то того преступника, то другого, а чаше всех - его и менЯ.
     џ молил бога, чтобы он  умер  до  того,  как  будет  подписан  указ  об
исполнении приговора, и твердо на это надеЯлсЯ, но, терзаЯсь опасением,  как
бы он все-таки не протЯнул слишком  долго,  в  тот  же  вечер  засел  писать
прошение министру внутренних  дел,  в  котором  изложил  все,  что  знал  об
осужденном, указал, что он возвратилсЯ в Ђнглию только из-за менЯ.  џ  писал
это прошение горЯчо, с чувством, а на  следующий  день,  отослав  его,  стал
составлЯть другие - разным высокопоставленным лицам, на  милосердие  которых
особенно надеЯлсЯ, и даже на высочайшее  имЯ.  Џоглощенный  сочинением  этих
петиций, Я несколько дней и ночей после  объЯвлениЯ  приговора  не  знал  ни
минуты покоЯ, разве что засыпал иногда, сидЯ на  стуле.  Ђ  разослав  их  по
назначению, не мог оторватьсЯ от тех мест, где их оставил: когда Я находилсЯ
поблизости, мои хлопоты  казались  мне  не  столь  безнадежными.  Ћхваченный
безрассудным волнением и душевной болью, Я бродил вечерами  по  улицам  мимо
присутственных мест и особнЯков, где лежали поданные  мною  бумаги.  Џо  сей
день, в холодные, пыльные весенние вечера унылые улицы западного  ‹ондона  с
длинными рЯдами фонарей и пышных, наглухо запертых домов  всегда  пробуждают
во мне печальные думы.
     …жедневные наши свиданиЯ теперь еще больше сократили, и надзор  за  ним
стал строже.  ‡аметив  или  вообразив,  что  менЯ  подозревают  в  намерении
передать ему Яд, Я попросил, чтобы менЯ обыскивали, прежде чем подпустить  к
его койке, и предложил надзирателю, который от нас не отлучалсЯ, потребовать
от менЯ любых доказательств того, что Я не замышлЯю ничего дурного.  ѓрубого
обращениЯ ни Я, ни он ни от кого не видели. ‹юди исполнЯли свой долг, но без
излишней жестокости. Ќадзиратель всЯкий раз сообщал мне,  что  ему  хуже,  и
слова его подтверждали другие больные арестанты и те арестанты,  которые  за
ними  ходили  (все  злодеи,  но,  благодарение  богу,  не  чуждые   истинной
доброты!).
     Џо мере того как проходили дни, он все больше  и  больше  лежал  молча,
устремив безучастный взглЯд на белый потолок, и лицо его ничего не выражало,
лишь изредка оживаЯ от какого-нибудь сказанного мною слова. €ногда он совсем
не мог говорить; тогда он вместо ответа слабо пожимал мою руку, и Я научилсЯ
быстро угадывать его желаниЯ.
     ЏридЯ в тюрьму на десЯтый день, Я заметил в нем большею  перемену,  чем
обычно. ѓлаза его были обращены к двери и засветились при моем поЯвлении.
     - Њилый мальчик, - сказал он, когда Я сел возле его койки,  -  а  Я  уж
боЯлсЯ, что ты опоздаешь. •оть и знал, что этого не может быть.
     - ‘ейчас как раз времЯ, - ответил Я. - џ еще подождал у ворот.
     - ’ы всегда ждешь у ворот, ведь верно, мой мальчик?
     - „а. —тобы не потерЯть ни минуты.
     - ‘пасибо тебе, мой мальчик. ‘пасибо. „ай бог тебе здоровьЯ. ’ы от менЯ
не отступилсЯ, мой мальчик.
     џ пожал его руку и не ответил, ибо не мог забыть, что было времЯ, когда
Я готов был от него отступитьсЯ.
     - Ђ дороже всего то, - сказал он, - что, с тех пор как надо мной  висит
чернаЯ туча, ты стал ко мне ласковей, чем  когда  светило  солнце.  ‚от  это
всего дороже.
     Ћн лежал на спине, дыхание с трудом вырывалось из его груди. ‘колько бы
он ни боролсЯ, как бы ни любил менЯ,  сознание  временами  покидало  его,  и
мутнаЯ  пленка  заволакивала  безучастный  взглЯд,  устремленный  к   белому
потолку.
     - Ѓоль вас сегоднЯ очень мучает?
     - џ не жалуюсь, мой мальчик.
     - ‚ы никогда не жалуетесь.
     Ѓольше он уже ничего не сказал. Ћн улыбнулсЯ, и по движению его пальцев
Я понЯл, что он хочет приподнЯть мою руку и положить ее  себе  на  грудь.  џ
помог ему, и он опЯть улыбнулсЯ и сложил руки поверх моей.
     Њежду тем времЯ, разрешенное длЯ свиданиЯ, истекло; но, оглЯнувшись,  Я
увидел около себЯ смотрителЯ тюрьмы, который сказал мне шепотом:
     - ‚ы можете еще не уходить.
     џ горЯчо поблагодарил его и спросил:
     - Њожно мне кое-что  сказать  ему,  если  он  будет  в  состоЯнии  менЯ
услышать?
     ‘мотритель отошел в сторону и поманил за собой надзирателЯ. „вижениЯ их
были бесшумны, но безучастный взглЯд, устремленный к белому потолку, ожил  и
с нежностью обратилсЯ на менЯ.
     -  „орогой  Њэгвич,  теперь  наконец  Я  должен  вам  это  сказать.  ‚ы
понимаете, что Я говорю?
     Џальцы его чуть сжали мою руку.
     - Љогда-то у вас была дочь, которую вы любили и потерЯли.
     Џальцы его сжали мою руку сильнее.
     - Ћна осталась жива и нашла влиЯтельных друзей. Ћна жива и сейчас.  Ћна
- знатнаЯ леди, красавица. € Я люблю ее.
     Џоследним усилием, которое не осталось втуне лишь  потому,  что  Я  сам
помог ему, он поднес мою руку к губам. Џотом снова опустил ее себе на  грудь
и прикрыл своими. …ще на мгновенье безучастный взглЯд  устремилсЯ  к  белому
потолку, потом погас, и голова спокойно склонилась на грудь.
     ’огда, вспомнив, о чем  мы  вместе  читали,  Я  подумал  про  тех  двух
человек, которые вошли в храм помолитьсЯ, и понЯл, что не могу сказать у его
смертного одра ничего лучшего, как: "Ѓоже! Ѓудь милостив к нему, грешнику!"


        ѓ‹Ђ‚Ђ LVII

     Ћставшись теперь совсем один,  Я  заЯвил  о  своем  желании  съехать  с
квартиры в ’эмпле, как только истечет срок найма, а пока что пересдать ее от
себЯ. ЌемедлЯ Я наклеил на окна билетики, потому что у  менЯ  были  долги  и
почти не осталось наличных денег,  и  Я  начал  серьезно  этим  тревожитьсЯ.
‚ернее будет сказать, что Я стал бы тревожитьсЯ, если бы у менЯ хватило  сил
сосредоточить мои мысли на чем бы то ни было, кроме того, что  Я  заболеваю.
ЌапрЯжение последних недель помогло мне оттЯнуть болезнь, но не побороть ее;
и Я чувствовал, что теперь она на менЯ надвигаетсЯ, а больше почти ничего не
чувствовал и даже до этого мне было мало дела.
     „ень или два Я почти сплошь пролежал то на диване, то на полу, - смотрЯ
по тому, где менЯ сваливала усталость, - с тЯжелой головой, с ноющей болью в
руках и ногах, без сил и без  мыслей.  ‡атем  наступила  нескончаемаЯ  ночь,
сплошь состоЯвшаЯ из терзаний и  ужаса;  а  утром,  вознамерившись  сесть  в
постели и вспомнить все по порЯдку, Я обнаружил, что  ни  того,  ни  другого
сделать не могу.
     „ействительно ли Я среди ночи спускалсЯ в ѓарден-Љорт и шарил по  всему
двору в поисках своей лодки; действительно ли, опомнившись  на  лестнице,  в
страхе спрашивал себЯ, как же Я попал сюда из своей  постели;  действительно
ли зажигал лампу, спохватившись, что он поднимаетсЯ ко мне, а фонари  задуло
ветром; действительно ли менЯ изводили чьи-то бессвЯзные разговоры, стоны  и
смех, причем Я смутно догадывалсЯ, что это Я сам и  смеюсь  и  разговариваю;
действительно ли в темном углу  комнаты  стоЯла  закрытаЯ  железнаЯ  печь  и
чей-то голос снова и снова кричал мне, что в ней горит - уже почти сгорела -
мисс •эвишем, - вот загадки, которые Я пыталсЯ разрешить, лежа в то утро  на
смЯтой постели. Ќо опЯть и опЯть все застилало парами от обжигательной печи,
все путалось, не успев разрешитьсЯ, и сквозь этот-то пар  Я  наконец  увидел
двух мужчин, внимательно на менЯ смотревших.
     - —то вам нужно? - спросил Я в испуге. - џ вас не знаю.
     - Ќу что ж, сэр, - отвечал один из них и, наклонившись, тронул менЯ  за
плечо, - надо думать, вы скоро уладите это дельце, но вы арестованы.
     - Ќа какую сумму долг?
     - ‘то двадцать три фунта, пЯтнадцать шиллингов и шесть пенсов. ЉажетсЯ,
по счету ювелира.
     - —то же теперь делать?
     - Ђ вы переезжайте ко мне на дом *, -  сказал  он.  -  “  менЯ  в  доме
хорошо, удобно.
     џ сделал попытку встать и одетьсЯ. Љогда Я опЯть о  них  вспомнил,  они
стоЯли поодаль от кровати и смотрели на менЯ. Ђ Я по-прежнему лежал пластом.
     - ‚идите, в каком Я состоЯнии, - сказал Я. - џ пошел бы с вами, если  б
мог; но, право же, у менЯ ничего  не  выйдет.  Ђ  если  вы  попробуете  менЯ
увезти, Я, наверно, умру по дороге.
     Њожет быть, они мне ответили, стали возражать, пытались убедить,  будто
мне не так уж плохо. Џоскольку памЯть моЯ ничего более о них не сохранила, Я
не знаю, как они решили поступить; знаю одно - менЯ никуда не увезли.
     —то у менЯ была горЯчка и ко  мне  боЯлись  подходить,  что  Я  страдал
неимоверно и часто впадал в беспамЯтство, что времЯ не имело  конца,  что  Я
путал всЯкие немыслимые существованиЯ со своим собственным - был кирпичом  в
стене дома, и сам же молил спустить менЯ со страшной  высоты,  куда  занесли
менЯ каменщики, потому что  у  менЯ  кружитсЯ  голова;  был  стальным  валом
огромной машины, который с  лЯзгом  крутилсЯ  над  пропастью,  и  сам  же  в
отчаЯнии взывал, чтобы машину остановили и менЯ вынули из нее, -  что  через
все это Я прошел во времЯ  своей  болезни,  Я  знаю  по  воспоминаниЯм  и  в
какой-то мере знал и тогда. —то порою Я  отбивалсЯ  и  от  настоЯщих  людей,
вообразив, будто имею дело с убийцами, а потом вдруг сразу понимал, что  они
желают мне добра, в изнеможении падал к ним на руки и позволЯл уложить  себЯ
на подушки, - это Я тоже знал. Ќо, главное, Я знал,  что  всем  этим  людЯм,
которые в худшие дни моей болезни ЯвлЯли мне самые  невероЯтные  превращениЯ
человеческого лица и вырастали до чудовищных размеров, - главное,  повторЯю,
Я знал, что всем этим людЯм по  какой-то  необъЯснимой  причине  свойственно
рано или поздно приобретать необычайное сходство с „жо.
     Љогда самые тЯжелые дни миновали, Я стал замечать, что в то  времЯ  как
все другие странности постепенно  исчезают,  это  одно  остаетсЯ  как  было:
всЯкий, кто подходил ко мне, делалсЯ похожим на „жо. џ открывал глаза  среди
ночи и в креслах у кровати видел „жо. џ открывал глаза среди днЯ и на диване
у настежь открытого, занавешенного окна снова видел „жо, с трубкой в  зубах.
џ просил пить, и заботливаЯ рука, подававшаЯ мне прохладное питье, была рука
„жо. Ќапившись, Я откидывалсЯ на подушку, и  лицо,  склонЯвшеесЯ  ко  мне  с
надеждой и лаской, было лицо „жо.
     Ќаконеу Я собратсЯ с духом н спросил:
     - ќто „жо?
     € милый знакомый голос ответил:
     - Ћн самый, дружок.
     - Ћ „жо, ты разрываешь мне сердце! €зругай менЯ, „жо! Џобей менЯ,  „жо!
Ќазови неблагодарным. Ќе убивай менЯ своей добротой!
     €бо „жо, от радости, что Я узнал его, положил голову ко мне на  подушку
и обнЯл менЯ за шею.
     - ќх, Џип, старина. - сказал „жо, - мы же с тобой всегда были друзьЯми.
Ђ уж когда ты поправишьсЯ и Я повезу тебЯ кататьсЯ, то-то будет расчудесно!
     Џосле чего „жо отступил к окну  и  повернулсЯ  ко  мне  спиной,  утираЯ
глаза. Ђ Я, будучи слишком слабым, чтобы встать и подойти к  нему,  лежал  и
шептал покаЯнные слова: "ѓосподи, благослови его! ѓосподи, благослови его за
его ангельскую доброту!"
     Љогда „жо снова уселсЯ возле менЯ, глаза у  него  были  красные,  но  Я
держал его за руку, и оба мы сиЯли от счастьЯ.
     - ‘колько времени, „жо, милый?
     - ќто ты о том, Џип, что сколько, мол, времени ты проболел, дружок?
     - „а, „жо.
     - “же конец маЯ месЯца, Џип. ‡автра первое июнЯ.
     - € все это времЯ ты был здесь, „жо, милый?
     - „а вроде того, дружок. џ так и  сказал  тогда  Ѓидди,  ќто  когда  мы
узнали, что ты захворал,  из  письма  узнали,  а  почтальон-то  он  все  был
холостой, ну а теперь женилсЯ, хотЯ жалованьЯ  получает  всего  ничего,  при
такой-то ходьбе, да сколько подметок стоптать надо, ну, он за богатством  не
гонЯлсЯ весь век, а зато теперь глЯди-ка - женатый человек...
     - Љакое наслаждение тебЯ слушать, „жо! Ќо Я перебил  тебЯ,  что  же  ты
сказал Ѓидди?
     - Ђ вот то самое, что как ты, скорей всего,  сейчас  один  среди  чужих
людей, а мы ведь с тобой всегда были друзьЯми, то в такое времЯ ты, может, и
не будешь против, ежели  тебЯ  навестить.  Ђ  Ѓидди  так  прЯмо  и  сказала:
"Џоезжай к нему немедлЯ". ‚от-вот, - протЯнул „жо, рассудительно  поддакиваЯ
сам себе, - так Ѓидди и сказала. "Џоезжай, говорит, к нему немедлЯ". ‘ловом,
ежели рассуждать попросту, - добавил „жо после короткого раздумьЯ, - она эти
самые слова и сказала: "Ќе медлЯ ни минуты".
     ’ут  „жо  оборвал  свою  речь  и  сообщил  мне,  что  со  мной   велено
разговаривать как можно меньше, что есть мне велено понемногу, но часто и  в
положенные часы, хочу Я  того  или  нет,  и  что  мне  велено  во  всем  его
слушатьсЯ. џ поцеловал ему руку и затих, а он  сел  сочинЯть  письмо  Ѓидди,
обещав передать от менЯ привет.
     Љак видно, Ѓидди научила „жо писать. џ смотрел на него из постели и так
был слаб, что опЯть прослезилсЯ, видЯ, с какой гордостью он  взЯлсЯ  за  это
письмо. Џока Я болел, с кровати моей снЯли полог и перенесли  ее  вместе  со
мной в гостиную, где было просторнее и больше воздуха, а  ковер  из  комнаты
убрали и день и ночь поддерживали в ней  чистоту  и  порЯдок.  €  в  этой-то
гостиной, за моим письменным  столом,  отодвинутым  в  угол  и  заставленным
пузырьками, „жо приступил к своей трудной работе, предварительно  выбрав  на
подносике перо, как тЯжелый инструмент из Ящика,  и  засучив  рукава,  точно
собиралсЯ орудовать киркой или молотом. „лЯ того чтобы начать, „жо  пришлось
крепко уперетьсЯ в стол левым локтем и отставить правую ногу  далеко  назад;
когда же он начал, каждый штрих,  который  он  вел  книзу,  отнимал  у  него
столько времени, словно был длиною в  шесть  футов,  а  каждый  раз  как  он
поворачивал вверх, Я слышал,  как  перо  его  отчаЯнно  брызгает.  Џочему-то
проникнувшись твердым убеждением, что чернильница стоит не справа от него, а
слева, он то и дело макал перо в пустое пространство, но, видимо,  оставалсЯ
вполне доволен результатом. ‚ремЯ от времени  его  задерживала  какаЯ-нибудь
орфографическаЯ каверза, но, в общем, дело у него спорилось, и когда  письмо
было подписано и  последнЯЯ  клЯкса  с  помощью  двух  указательных  пальцев
переместилась с бумаги к нему на макушку, он встал  и  еще  некоторое  времЯ
похаживал вокруг стола, с глубочайшим удовлетворением созерцаЯ свое  изделье
под разными углами.
     —тобы не огорчать „жо чрезмерной говорливостью (даже  если  бы  таковаЯ
была мне по силам), Я в тот день не стал расспрашивать его о  мисс  •эвишем.
Ќаутро, когда Я спросил, поправилась ли она, он покачал головой.
     - Ћна умерла, „жо?
     - Ќу,  что  ты,  дружок,  -  произнес  „жо  с  укором,  очевидно  решив
подготовить менЯ постепенно, - это уж  ты  через  край  хватил:  только  что
вот... ее нет...
     - Ќет в живых, „жо?
     - ‚от так-то будет вернее, - сказал „жо. - Ќет ее в живых.
     - Ћна еще долго болела, „жо?
     - „а после того как ты захворал, пожалуй, этак - чтобы не соврать  -  с
неделю, - отвечал „жо, по-прежнему полный решимости  ради  моего  блага  обо
всем сообщать постепенно.
     - „жо, милый, а ты не слышал, что будет теперь с ее состоЯнием?
     - ‚идишь ли, дружок. - сказал „жо, - говорЯт так, будто она  еще  давно
почти все закрепила за мисс ќстеллой, отказала ей, то есть. Ќо днЯ за два до
несчастьЯ она сделала своей рукой приписочку к духовной -  оставила  круглых
четыре тысЯчи мистеру Њэтью Џокету. Ђ самое интересное - почему бы ты думал,
Џип, она оставила ему круглых четыре тысЯчи? "Ќа  основании  отзыва  Џипа  о
вышеназванном Њэтью". Ѓидди говорит, там так и написано, - сказал „жо  и  со
смаком повторил мудреную формулу: - "Ќа  основании  отзыва  о  вышеназванном
Њэтью". € подумай, Џип, круглых четыре тысЯчи!
     „лЯ менЯ осталось  тайной,  откуда  „жо  были