и  занЯты,  и
наконец, что они должны были обогнать по дороге Ќиколаса.
     - …го Я не заметила, - ответила мисс ‹а-Љриви, - но зато Я видела этого
милого старика мистера ‹инкинуотера.
     - ђучаюсь, что он вышел на  свою  обычную  вечернюю  прогулку  и  хочет
отдохнуть у нас, прежде  чем  вернутьсЯ  назад  в  ‘ити,  -  сказала  миссис
Ќикльби.
     - „умаю, что так, - отозвалась мисс ‹а-Љриви, - тем более что с ним был
молодой мистер —ирибл.
     - Ќо ведь это не основание,  почему  мистер  ‹инкинуотер  должен  зайти
сюда, - сказала Љэт.
     - Ђ Я, дорогаЯ моЯ, думаю, что основание, - сказала  мисс  ‹а-Љриви.  -
„лЯ молодого человека мистер ”рэнк не очень-то хороший ходок, и Я  заметила,
что он обычно устает  и  нуждаетсЯ  в  продолжительном  отдыхе,  как  только
доходит до этого места.  Ќо  где  же  мой  приЯтель?  -  озираЯсь,  спросила
маленькаЯ женщина, бросив сначала лукавый взглЯд на Љэт. - “ж не  сбежал  ли
он опЯть?
     - „а, да, где же мистер ‘майк? - подхватила миссис Ќикльби. - Ћн только
что был здесь.
     ЌаведЯ справки, выЯснили, к безграничному изумлению славной  леди,  что
‘майк только-только ушел наверх спать.
     - Ќу, не странное ли он создание! - сказала миссис Ќикльби. - ‚ прошлый
вторник... ЉажетсЯ, это было во вторник? „а, конечно. Џомнишь, Љэт,  дорогаЯ
моЯ, в последний раз, когда здесь был молодой  мистер  —ирибл?..  ‚  прошлый
вторник вечером он ушел точь-в-точь так же странно  в  ту  самую  минуту,  -
когда раздалсЯ стук в дверь. Ѓыть не может, чтобы ему не нравилось общество,
потому что он любит всех, кто  любит  Ќиколаса,  а  молодой  мистер  —ирибл,
конечно, его любит. € самое странное то, что он  не  ложитсЯ  спать,  значит
уходит он не потому, что устал. џ знаю, он не ложитсЯ: моЯ комната  смежнаЯ,
и, когда Я в прошлый вторник поднЯлась  наверх  спустЯ  несколько  часов,  Я
обнаружила, что он даже башмаков еще не снЯл, а  свеча  у  него  не  горела,
стало быть, он все времЯ сидел и хандрил в темноте. Љак подумаешь  об  этом,
честное слово, это просто поразительно!
     ’ак как слушатели не откликнулись на эти  слова  и  продолжали  хранить
глубокое молчание, либо не знаЯ,  что  сказать,  либо  не  желаЯ  перебивать
миссис Ќикльби, та, по привычке своей, продолжала рассуждать.
     - Ќадеюсь, - сказала эта леди, - такое непонЯтное поведение не приведет
к тому, что он слЯжет в постель и пролежит в ней  всю  жизнь,  как  †аждущаЯ
†енщина из ’этбери, или Џривидение на Љок-лейн*,  или  еще  какое-нибудь  из
этих удивительных созданий. Ћдно из них имело  какое-то  отношение  к  нашей
семье. Ќе могу вспомнить, пока не просмотрю старых  писем,  которые  у  менЯ
наверху, прадед ли мой училсЯ в одной школе с Џривидением на  Љок-лейн,  или
†аждущаЯ †енщина из ’этбери училась в одной школе  с  моей  прабабкой.  Њисс
‹а-Љриви, вы, конечно, знаете: кто из них не обращал  никакого  вниманиЯ  на
слова свЯщенника? Џривидение на Љок-лейн или †аждущаЯ †енщина из ’этбери?
     - ЉажетсЯ, Џривидение на Љок-лейн.
     - ‚ таком случае Я не сомневаюсь, - сказала миссис Ќикльби, - это с ним
мой прадед училсЯ в одной  школе,  потому  что  Я  знаю,  учителем  там  был
диссидент, и этим должно до известной степени объЯснЯтьсЯ столь неподобающее
отношение Љок-лейновского привидениЯ к свЯщеннику, когда оно  подросло.  Ђх,
воспитывать привидение - то есть ребенка...
     ‚се дальнейшие  рассуждениЯ  на  эту  многообещающую  тему  были  резко
прерваны прибытием ’има ‹инкинуотера  и  мистера  ”рэнка  —ирибла,  суетливо
встречаЯ коих миссис Ќикльби мгновенно забыла обо всем остальном.
     - Њне так жаль, что Ќиколаса нет дома, - сказала миссис Ќикльби. - Љэт,
дорогаЯ моЯ, ты должна быть и Ќиколасом и собой.
     - Њисс Ќикльби достаточно быть собой, - сказал ”рэнк.
     - ’огда она во всЯком случае должна настаивать, чтобы  вы  посидели,  -
отвечала миссис Ќикльби. - Њистер ‹инкинуотер говорит - десЯть минут, но так
скоро Я не могу вас отпустить; Я уверена, что Ќиколас был бы очень  огорчен.
Љэт, дорогаЯ моЯ!
     ЏовинуЯсь кивкам, подмигиваниЯм и многозначительному сдвиганию  бровей,
Љэт присовокупила и свои  просьбы,  чтобы  гости  остались;  но  можно  было
заметить, что она просила исключительно  ’има  ‹инкинуотера;  и  вдобавок  в
манерах ее чувствовалось какое-то смущение, которое (отнюдь не  уменьшаЯ  ее
грации, так же как румЯнец, вызванный им на ее щеках, отнюдь  не  вредил  ее
красоте) было подмечено с первого взглЯда даже миссис Ќикльби. Ќе  отличаЯсь
особой склонностью к размышлениЯм, за исключением  тех  случаев,  когда  эти
размышлениЯ можно было выразить словами и произнести  вслух,  рассудительнаЯ
матрона приписала волнение дочери тому  обстоЯтельству,  что  та  не  надела
лучшего своего платьЯ, "хотЯ, право же, Я никогда еще  не  видела  ее  такой
хорошенькой", подумала она при  этом.  ђазрешив  этот  вопрос  и  будучи,  к
полному своему удовлетворению, убеждена, что в данном случае, как и во  всех
остальных, ее заключение правильно, миссис Ќикльби перестала об этом  думать
и мысленно поздравила себЯ с такой проницательностью и смекалкой.
     Ќиколас не возвращалсЯ, не поЯвлЯлсЯ и ‘майк, но,  по  правде  сказать,
оба  эти  обстоЯтельства  не  произведЯ  особого  впечатлениЯ  на  маленькое
общество, находившеесЯ в наилучшем расположении духа. ЌачалсЯ даже настоЯщий
флирт между мисс ‹а-Љриви и  ’имом  ‹инкинуотером,  который  говорил  тысЯчу
шутливых и пресмешных вещей и мало-помалу стал прЯмо-таки  галантным,  чтобы
не сказать нежным. ЊаленькаЯ мисс ‹а-Љриви в свою очередь была очень  весела
и удачно подшучивала над тем, что ’им осталсЯ на  всю  жизнь  холостЯком;  в
ответ на то ’им не удержалсЯ и заЯвил, что, если бы мог найти особу, котораЯ
дала бы свое согласие, он не знает, не изменил ли бы он даже и теперь своего
положениЯ.  Њисс  ‹а-Љриви  серьезно  порекомендовала  одну  знакомую  леди,
котораЯ как раз подошла бы  мистеру  ‹инкинуотеру  и  имела  очень  недурное
состоЯние.  Ќо  это  последнее   обстоЯтельство   произвело   весьма   малое
впечатление на ’има, который мужественно заЯвил, что состоЯние не Явилось бы
длЯ него приманкой, но что мужчина должен найти в жене истинные  достоинства
и веселый нрав, и если бы он  их  нашел,  у  него  хватило  бы  средств  длЯ
удовлетворениЯ скромных потребностей обоих. ќто  признание  ’има  показалось
столь  почтенным,  что  и  миссис  Ќикльби  и  мисс  ‹а-Љриви   без   устали
превозносили его, и, окрыленный их похвалами,  ’им  сделал  еще  рЯд  других
заЯвлений, также свидетельствовавших о бескорыстии его сердца  и  о  великой
его  преданности  прекрасному  полу,  каковые  были  принЯты  с  не  меньшим
одобрением. ‚се это разыгрывалось в комическом тоне, и шутливом и  серьезном
одновременно, и чрезвычайно всех развеселило.
     Ћбычно Љэт бывала дома  душой  разговора,  но  на  этот  раз  она  была
молчаливее, чем  всегда  (быть  может,  потому,  что  им  до  такой  степени
завладели ’им и мисс ‹а-Љриви), и, держась поодаль от собеседников, сидела у
окна,  следЯ  за  надвигающимисЯ  вечерними  тенЯми  и  любуЯсь  безмЯтежной
красотой вечера, который, казалось, представлЯл не меньшее очарование и  длЯ
”рэнка, сначала стоЯвшего подле нее, а затем усевшегосЯ  рЯдом.  Ќесомненно,
много можно сказать слов приличествующих летнему вечеру, и несомненно  лучше
всего говорить их тихим голосом - наиболее соответствующим этому  мирному  и
безмЯтежному часу; и длинные паузы по временам, а  потом  два-три  серьезных
слова, и снова молчание, которое почему-то не кажетсЯ молчанием, и иной  раз
быстро  отворачивающаЯсЯ  головка  или  потупленные  глаза  (обстоЯтельства,
имеющие второстепенное значение), равно как и нежелание, чтобы внесли свечи,
и склонность смешивать часы с минутами - все  это,  разумеетсЯ,  объЯснЯетсЯ
лишь  влиЯнием  этого  часа,  что  могут  твердо  засвидетельствовать  много
прелестных губок. Ќе было также  у  миссис  Ќикльби  ни  малейших  оснований
выражать изумление, когда блестЯщие глаза Љэт,  после  того  как  поЯвились,
наконец, свечи, не могли вынести их света, что принудило  ее  отвернутьсЯ  и
даже на короткое времЯ выйти из комнаты; если  человек  так  долго  сидел  в
потемках, свечи и в самом деле ослеплЯют, и нет ничего более  естественного,
чем такого рода  последствиЯ,  о  чем  известно  всем  хорошо  осведомленным
молодым людЯм. ‚прочем, известно и старым или  когда-то  было  известно,  но
такие вещи они иной раз забывают, и очень жаль.
     Ћднако изумление славной леди  еще  не  достигло  своего  предела.  Ћно
чрезвычайно возросло, когда выЯснилось за ужином, что у Љэт нет ни малейшего
аппетита, - открытие столь волнующее, что неизвестно, в каких  красноречивых
фразах излились бы опасениЯ миссис Ќикльби, если  бы  всеобщее  внимание  не
было привлечено в тот момент очень странным и необычным  шумом,  исходившим,
как  утверждала  бледнаЯ  и  дрожащаЯ   служанка   и   как   казалось   всем
присутствующим, "прЯмо" из дымохода камина в соседней комнате.
     ’ак  как  всеми  было  установлено,  что  сколь  бы  это  ни   казалось
необычайным и  невероЯтным,  тем  не  менее  шум  действительно  исходил  из
упомЯнутого дымохода, и так как шум (это было странное смешение всевозможных
приглушенных дымоходом звуков - шуршаньЯ, шорохов, бурчаньЯ и  брыканьЯ)  не
прекращалсЯ, ”рэнк —ирибл схватил свечу, а ’им ‹инкинуотер - каминные щипцы.
‚двоем они очень быстро определили бы причину  переполоха,  если  бы  миссис
Ќикльби не почувствовала дурноты и не запротестовала решительно против того,
чтобы ее оставили одну. ќто вызвало недолгие пререканиЯ, закончившиесЯ  тем,
что в комнату, откуда доносилсЯ шум, отправились все, за  исключением  одной
мисс ‹а-Љриви: служанка сделала добровольное признание, что  в  младенчестве
страдала припадками, и мисс ‹а-Љриви осталась с ней, чтобы в крайнем  случае
позвать на помощь и применить необходимые средства.
     Џриблизившись к двери таинственного помещениЯ,  они  немало  удивились,
услышав  человеческий   голос.   ќтот   голос   распевал   с   преувеличенно
меланхолическим выражением и в  придушенных  тонах,  какие  можно  ждать  от
человеческого голоса, исходЯщего из-под пЯти или шести пуховиков  наилучшего
качества, некогда популЯрную песенку "Ќеужели  она  неверна  мне,  красотка,
любимаЯ мной?". € удивление их отнюдь не уменьшилось, когда,  не  вступаЯ  в
переговоры и ворвавшись в комнату, они обнаружили, что эта любовнаЯ  песенка
несомненно   исходит   из   глотки   находЯщегосЯ   в   дымоходе   субъекта,
представленного только парой ног, болтавшихсЯ над каминной решеткой  и  Явно
нащупывавших в крайнем беспокойстве верхний прут, дабы стать на него.
     ‡релище,  столь  необычайное  и  чуждое   деловому   духу,   совершенно
парализовало  ’има  ‹инкинуотера,  который,  раза  два   осторожно   ущипнув
незнакомца за лодыжки, что не произвело на того никакого впечатлениЯ, стоЯл,
сжимаЯ и разжимаЯ щипцы, словно оттачиваЯ их перед новой  атакой,  и  больше
ровно ничего не делал.
     - „олжно быть, это пьЯный, - сказал ”рэнк. - Ќи один  вор  не  стал  бы
возвещать таким образом о своем присутствии.
     ‘казав это с большим негодованием,  он  приподнЯл  свечу,  чтобы  лучше
обозреть ноги, и рванулсЯ вперед, собираЯсь бесцеремонно  дернуть  их  вниз.
‚друг миссис Ќикльби,  сжав  руки,  испустила  пронзительный  звук  -  нечто
среднее  между  возгласом  и  воплем  -  и  пожелала  узнать,  облечены   ли
таинственные конечности в короткие штаны и серые шерстЯные чулки или  зрение
ей изменЯет.
     - ‚от-вот, - присмотревшись, воскликнул ”рэнк,  -  несомненно  короткие
штаны и... и... грубые серые чулки. ‚ы его знаете, сударынЯ?
     - Љэт, дорогаЯ моЯ, - сказала миссис  Ќикльби,  медленно  опускаЯсь  на
стул с той безнадежной покорностью, котораЯ как будто говорила,  что  теперь
дело дошло до  кризиса  и  всЯкое  притворство  бесполезно,  -  будь  добра,
милочка, объЯсни подробно, что здесь происходит. ‘ моей стороны он не  видел
никакого поощрениЯ,  решительно  никакого,  ни  малейшего!  ’ы  это  знаешь,
дорогаЯ  моЯ,  прекрасно  знаешь!  Ћн  был  очень  почтителен,   чрезвычайно
почтителен, когда объЯснЯлсЯ в своих чувствах, чему ты была  свидетельницей.
Ќо тем не менее, если менЯ преследуют таким образом, если эти  овощи...  как
они там называютсЯ?.. и всевозможные огородные продукты будут  сыпатьсЯ  мне
под ноги у менЯ в саду и джентльмены будут задыхатьсЯ у менЯ  в  камине,  Я,
право, не знаю, честное слово, не знаю, что со мной будет! ќто очень тЯжелое
положение. ‚ такое тЯжелое положение Я никогда не попадала, в ту пору, когда
еще не вышла замуж за твоего бедного дорогого папу, хотЯ тогда Я  претерпела
много  неприЯтностей,  но  этого  Я,  разумеетсЯ,  ждала  и  к  этому   была
подготовлена. Љогда Я была гораздо моложе тебЯ, дорогаЯ  моЯ,  один  молодой
джентльмен, сидевший рЯдом с нами в церкви, бывало, почти каждое воскресенье
во времЯ проповеди вырезывал мое имЯ крупными буквами на спинке перед  своей
скамьей. Љонечно, это было лестно, но все-таки раздражало, потому что скамьЯ
была на очень видном месте и церковный сторож несколько раз публично выводил
его за это из церкви. Ќо то было ничто по сравнению с этим!  ‘ейчас  гораздо
хуже  и  положение  гораздо  более  затруднительное.  Љэт,  дорогаЯ  моЯ,  -
продолжала миссис Ќикльби  с  большой  торжественностью,  проливаЯ  обильные
слезы, - право же, Я бы  предпочла  быть  самой  безобразной  женщиной,  чем
терпеть такую жизнь!
     ”рэнк —ирибл и ’им ‹инкинуотер с невыразимым изумлением посмотрели друг
на друга, а потом на Љэт, котораЯ чувствовала, что необходимо дать  какое-то
объЯснение. Ќо ужас, вызванный поЯвлением ног, страх, как бы владелец их  не
задохнулсЯ, и тревожное желание найти из этой таинственной истории  наименее
нелепый выход, какой только было возможно, помешали ей  выговорить  хотЯ  бы
слово.
     - Ћн причинЯет мне большие  страданиЯ,  -  продолжала  миссис  Ќикльби,
вытираЯ слезы, - большие страданиЯ! Ќо не повредите ни одного волоска на его
голове, прошу вас! Ќи под каким видом не повредите волоска на его голове!
     Џри данных обстоЯтельствах повредить волосок на голове джентльмена было
не так легко, как, по-видимому, воображала миссис Ќикльби, ибо эта часть его
особы находилась на несколько футов выше, в дымоходе, который был отнюдь  не
широким. Ќо так как все это времЯ он не переставал распевать о  преступлении
красотки, нарушившей верность, и теперь уже не только  слабо  хрипел,  но  и
неистово брыкалсЯ, как будто дыхание стало трудным делом, ”рэнк  —ирибл  без
дальнейших размышлений потЯнул за короткие штаны и шерстЯные чулки  с  таким
усердием,  что   втащил   барахтающегосЯ   джентльмена   в   комнату   более
стремительно, чем сам рассчитывал.
     - Ћ да! - воскликнула Љэт, как  только  страннаЯ  особа  поЯвилась  всЯ
целиком столь неожиданно. - џ знаю, кто это. Џожалуйста,  не  обращайтесь  с
ним грубо. Ћн не ушибсЯ? Ќадеюсь, нет. Ћ, пожалуйста, посмотрите, не  ушибсЯ
ли он.
     - “верЯю вас, нет, - отозвалсЯ ”рэнк, ощупываЯ  после  этой  просьбы  с
внезапной нежностью и уважением объект своего  изумлениЯ.  -  Ћн  ничуть  не
ушибсЯ.
     - Џусть он не подходит  близко,  -  сказала  Љэт,  отступаЯ  как  можно
дальше.
     - Ћн не подойдет, - отозвалсЯ ”рэнк. - ‚ы видите  -  Я  его  держу.  Ќо
разрешите  вас  спросить,  что  это  ‡начит?  ‚ы   ожидали   этого   старого
джентльмена?
     - Ћ нет, - сказала Љэт. - Љонечно, нет! Ќо он... мама, кажетсЯ,  думает
иначе... но этот джентльмен сумасшедший, который убежал из соседнего дома и,
должно быть, улучил удобный момент, чтобы спрЯтатьсЯ здесь!
     - Љэт! - с суровым достоинством вмешалась миссис  Ќикльби,  -  ты  менЯ
удивлЯешь.
     - ЊилаЯ мама... - кротко начала Љэт.
     - ’ы менЯ удивлЯешь, - повторила миссис Ќикльби. - ЊенЯ поражает,  Љэт,
что ты становишьсЯ на сторону преследователей этого несчастного джентльмена,
когда ты прекрасно знаешь, что они  составили  гнусный  план  завладеть  его
имуществом и что в этом-то  и  заключаетсЯ  весь  секрет.  Ѓыло  бы  гораздо
милосерднее,  Љэт,  попросить  мистера  ‹инкинуотера  или  мистера   —ирибла
заступитьсЯ за него и позаботитьсЯ  о  том,  чтобы  он  был  восстановлен  в
правах. ’ы не должна допускать, чтобы  твои  чувства  на  тебЯ  влиЯли.  ќто
нехорошо, совсем нехорошо! Љак ты думаешь, каковы должны быть  мои  чувства?
Љто, собственно, должен прийти в негодование? ђазумеетсЯ, Я, и на  это  есть
причины. Ќо тем не менее Я  ни  за  что  на  свете  не  допустила  бы  такой
несправедливости. Ќет!  -  продолжала  миссис  Ќикльби,  выпрЯмившись  и  со
стыдливым достоинством глЯдЯ в другую  сторону.  -  ќтот  джентльмен  поймет
менЯ, если Я скажу, что повторЯю тот же ответ, какой дала  ему  на  днЯх,  и
всегда буду это повторЯть, хотЯ Я верю в  его  искренность,  когда  вижу,  в
какое ужасное положение ставит он себЯ ради менЯ. € Я прошу его  быть  столь
любезным  и  удалитьсЯ  немедленно,  в  противном  случае  немыслимо   будет
сохранить его поведение в тайне от моего сына Ќиколаса. џ ему  признательна,
Я чрезвычайно ему  признательна,  но  Я  ни  секунды  не  могу  слушать  его
признаниЯ. ќто невозможно!
     Џока произносилась эта речь, старый джентльмен,  нос  и  щеки  которого
были разукрашены большими пЯтнами сажи, сидел на полу, сложив руки, созерцаЯ
присутствующих в глубоком молчании и с величественной миной. Љазалось, он ни
малейшего вниманиЯ не обращал на то, что говорит миссис Ќикльби,  но,  когда
она замолчала, он наградил ее пристальным взглЯдом и осведомилсЯ, кончила ли
она.
     - Њне больше нечего добавить, - скромно ответила ќта леди. - Џраво  же,
ничего другого Я не могу сказать.
     - Џрекрасно! - сказал старый  джентльмен,  повысив  голос.  -  ‚  таком
случае пусть принесут молнию в бутылке, чистый стакан и пробочник.
     ’ак как никто не исполнил этого  приказаниЯ,  старый  джентльмен  после
короткой паузы снова повысил голос и потребовал громовой  сандвич.  Љогда  и
сандвич не поЯвилсЯ, он пожелал, чтобы ему подали  фрикассе  из  голенища  и
соус из золотых рыбок, а затем, от души расхохотавшись,  угостил  слушателей
очень протЯжным, очень громким и весьма мелодическим ревом.
     Ќо  миссис  Ќикльби  в  ответ  на  многозначительные   взглЯды   людей,
окружавших ее, по-прежнему покачивала головой, как бы уверЯЯ их, что во всем
этом она ничего особенного не видит, кроме легких признаков эксцентричности.
„о последней минуты жизни она  могла  бы  оставатьсЯ  непоколебимой  в  этом
убеждении, если бы кое-какие пустЯчные обстоЯтельства не  изменили  существа
дела.
     ‘лучилось так, что мисс ‹а-Љриви. не находЯ состоЯние  своей  пациентки
угрожающим и чрезвычайно любопытствуЯ  узнать,  что  происходит,  вбежала  в
комнату как раз в то времЯ, когда  старый  джентльмен  разразилсЯ  ревом.  €
случилось так, что, едва ее увидев,  старый  джентльмен  мгновенно  перестал
реветь, внезапно вскочил и начал с  увлечением  посылать  воздушные  поцелуи
перемена в поведении,  испугавшаЯ  маленькую  портретистку  чуть  ли  не  до
обморока и заставившаЯ ее  с  величайшей  поспешностью  спрЯтатьсЯ  за  ’има
‹инкинуотера.
     - Ђга! - воскликнул старый джентльмен, складываЯ руки и сжимаЯ  их  изо
всех сил. - џ ее вижу, Я ее  вижу!  ‹юбовь  моЯ,  жизнь  моЯ,  невеста  моЯ,
несравненнаЯ моЯ красавица! Ќаконец-то она пришла!
     Ќа секунду миссис Ќикльби была как будто  сбита  с  толку,  но,  тотчас
оправившись, закивала мисс ‹а-Љриви  и  прочим  зрителЯм,  нахмурилась  и  с
важностью улыбнулась, даваЯ им понЯть, что она понимает, в чем тут  дело,  и
через минутку-другую все уладит.
     - Ћна пришла, - сказал старый джентльмен, приложив руку к сердцу. - Ћна
пришла! ‚се богатства мои принадлежат ей, если она  согласна  взЯть  менЯ  в
рабство! ѓде вы найдете такую грацию,  красоту  и  нежность?  “  императрицы
Њадагаскара? Ќет! “ бубновой дамы? Ќет! “  миссис  ђоуленд,  котораЯ  каждое
утро купаетсЯ бесплатно в Љалидоре? Ќет! ‘мешайте их всех вместе,  прибавьте
три грации, девЯть муз и четырнадцать дочерей пирожников с Ћксфорд-стрит,  и
вы не сделаете женщины, наполовину столь прекрасной. Ћго! Џопробуйте-ка!
     Џосле этой рапсодии старый джентльмен раз двадцать или тридцать щелкнул
пальцами и затем погрузилсЯ в созерцание чар мисс  ‹а-Љриви.  Џолучив  таким
образом возможность дать объЯснение, миссис Ќикльби немедленно приступила  к
нему.
     - ђазумеетсЯ, - сказала эта достойнаЯ леди, предварительно кашлЯнув,  -
это великое облегчение, что при  столь  тЯгостных  обстоЯтельствах  за  менЯ
принЯли кого-то другого. ‚еличайшее  облегчение!  €  этого  никогда  еще  не
случалось. ‚прочем, нет, менЯ несколько  раз  принимали  за  мою  дочь  Љэт.
Ќесомненно,  эти  люди  поступали  нелепо  и  следовало  бы  им  быть  более
осведомленными, но тем не менее они принимали менЯ за нее, и, конечно,  моей
вины тут нет, и было бы очень тЯжело, если бы менЯ считали ответственной  за
это. Ћднако в данном случае Я сознаю, что поступила бы очень нехорошо,  если
бы позволила кому бы то ни было - тем более особе, которой Я столь  обЯзана,
- испытывать неудобства из-за менЯ. Ђ потому Я почитаю своим долгом  сказать
этому джентльмену, что он ошибаетсЯ, и Я ЯвлЯюсь именно  той  леди,  которую
кто-то имел дерзость назвать племЯнницей “полномоченных по замощению улиц. €
Я прошу и умолЯю его удалитьсЯ  спокойно,  хотЯ  бы  только,  -  тут  миссис
Ќикльби захихикала и замЯлась, - ради менЯ.
     Њожно было ожидать, что старый, джентльмен будет пронзен в самое сердце
деликатностью такого обращениЯ и что он  даст  по  крайней  мере  учтивый  и
подобающий ответ. Љаково же  было  потрЯсение,  испытанное  миссис  Ќикльби,
когда, обращаЯсь бесспорно к ней, он произнес громким и звучным голосом:
     - Ѓрысь - кошка!
     - ‘эр! - слабым голосом воскликнула миссис Ќикльби.
     - Љошка! - повторил старый джентльмен. - ‘тараЯ кошка! ‘ераЯ!  ЏестраЯ!
Џшш!
     ‘ шипением процедив этот последний звук сквозь зубы, старый  джентльмен
начал энергически размахивать руками и то наступал  на  миссис  Ќикльби,  то
отступал от нее, исполнЯЯ тот  самый  дикарский  танец,  каким  мальчишки  в
базарные дни пугают свиней, овец и других животных, когда  те  упрЯмо  хотЯт
свернуть не в ту улицу. Њиссис Ќикльби не тратила лишних слов, но вскрикнула
от ужаса и неожиданности и мгновенно упала в обморок.
     - џ позабочусь о маме, - быстро сказала Љэт. џ  совсем  не  испугалась.
Ќо, пожалуйста, уведите его. Џожалуйста, уведите его.
     ”рэнк был далеко не уверен,  окажетсЯ  ли  он  в  силах  исполнить  эту
просьбу, пока его не осенила мысль послать мисс ‹а-Љриви на несколько  шагов
вперед  и  предложить  старому  джентльмену  следовать  за  ней.  “спех  был
поразительный. ‘тарый  джентльмен  удалилсЯ  в  восторге  и  восхищении  под
бдительной охраной ’има ‹инкинуотера с одной стороны и ”рэнка с другой.
     - Љэт! - прошептала миссис Ќикльби, ожив, когда комната опустела. -  Ћн
ушел?
     Ћна получила успокоительный ответ.
     - џ никогда не прощу себе этого,  Љэт,  -  сказала  миссис  Ќикльби,  -
никогда! ќтот джентльмен лишилсЯ рассудка из-за менЯ, несчастной.
     - €з-за вас? - с величайшим изумлением воскликнула Љэт.
     - €з-за менЯ, моЯ милаЯ, -  ответила  миссис  Ќикльби  со  спокойствием
отчаЯниЯ. - ’ы видела, каким он был тогда, ты видишь,  каков  он  сейчас.  џ
говорила твоему брату, Љэт, несколько недель назад,  что  опасаюсь,  как  бы
разочарование не оказалось ему  не  по  силам.  ’ы  видишь,  какой  он  стал
развалиной. …сли отнестись снисходительно к  некоторой  его  ветрености,  ты
знаешь, как разумно, рассудительно и благородно он говорил, когда мы  видели
его в саду. ’ы слышала, какой ужасный вздор болтал он сегоднЯ вечером и  как
он себЯ держал по отношению к этой бедной маленькой несчастной старой  деве.
Њожет ли кто-нибудь сомневатьсЯ в том, что произошло?
     - „умаю, что никто не может, - мЯгко отозвалась Љэт.
     - џ тоже так думаю, - подтвердила ее мать. €, если это произошло  из-за
менЯ, несчастной, у  менЯ  остаетсЯ  утешение  сознавать,  что  винить  менЯ
нельзЯ. џ говорила Ќиколасу. џ сказала ему: "Ќиколас, дорогой мой, мы должны
действовать очень осторожно". Ћн менЯ едва слушал. …сли бы с  самого  начала
взЯтьсЯ за это дело по-настоЯщему, так, как Я хотела! Ќо вы  оба  похожи  на
вашего бедного папу. ‚се-таки одно утешение у менЯ остаетсЯ, и этого  должно
быть длЯ менЯ достаточно.
     ‘нЯв с себЯ таким образом всЯкую ответственность  по  этому  пункту  за
прошлое, настоЯщее и будущее, миссис Ќикльби кротко выразила надежду, что  у
детей ее никогда не будет более серьезных оснований  упрекать  себЯ,  чем  у
нее; затем она приготовилась встречать провожатых, которые вскоре  вернулись
с сообщением, что старый джентльмен благополучно доставлен домой и  что  они
отыскали его сторожей, которые веселились с какими-то приЯтелЯми,  не  ведаЯ
об его отлучке.
     Џосле того как спокойствие было восстановлено, восхитительные полчаса -
так выразилсЯ ”рэнк в последующем разговоре с ’имом ‹инкинуотером по  дороге
домой - прошли в беседе, а когда часы ’има уведомили  его,  что  давно  пора
уходить, леди остались в одиночестве, хотЯ  со  стороны  ”рэнка  последовало
немало предложений побыть с ними до возвращениЯ Ќиколаса, в котором бы  часу
ночи он ни вернулсЯ, если после  недавнего  соседского  вторжениЯ  они  хоть
сколько-нибудь опасаютсЯ остатьсЯ вдвоем. Ќо так как они не опасались  и  он
не мог настаивать на занЯтии сторожевого поста, то и принужден был  покинуть
цитадель и удалитьсЯ вместе с верным ’имом.
     Џочти три часа прошли в тишине. Љогда вернулсЯ Ќиколас, Љэт покраснела,
узнав, как долго сидела она одна, занЯтаЯ своими мыслЯми.
     - Џраво же, Я думала, что не прошло и получаса, сказала она.
     - „олжно быть, мысли были приЯтные, Љэт, - весело отозвалсЯ Ќиколас,  -
если времЯ пролетело так быстро. —то же это за мысли?
     Љэт была смущена; она переставила какую-то  вещицу  на  столе,  поднЯла
глаза и улыбнулась, потупилась и уронила слезинку.
     - Ќу-ка, Љэт, - сказал Ќиколас, притЯгиваЯ к себе сестру и целуЯ ее,  -
дай Я посмотрю тебе в лицо. Ђ! Ќо Я и взглЯнуть не успел,  так  не  годитсЯ.
„ай посмотреть подольше, Љэт! ’огда Я прочту все твои мысли.
     ‚ этом предложении, хотЯ оно  и  было  сделано  без  всЯкого  умысла  и
Ќиколас не выразил никаких подозрений, было что-то так сильно  встревожившее
его сестру, что Ќиколас со  смехом  перевел  разговор  на  домашние  дела  и
мало-помалу выЯснил, когда они вышли из комнаты и вместе поднЯлись наверх, в
каком одиночестве провел ‘майк весь вечер, - выЯснил далеко не сразу, потому
что и на эту тему Љэт как будто говорила неохотно.
     - ЃеднЯга, - сказал Ќиколас, тихо постучав ему в дверь. -  ЉакаЯ  может
быть этому причина?
     Љэт держала под руку брата. „верь распахнулась так быстро, что  она  не
успела освободить руку, когда ‘майк,  очень  бледный,  измученный  и  совсем
одетый, предстал перед ними.
     - ’ак вы еще не легли спать? - спросил Ќиколас.
     - Ќ-н-нет, - ответил тот.
     Ќиколас мЯгко удержал сестру, котораЯ хотела уйти, и спросил:
     - Џочему же?
     - џ не мог спать, - сказал ‘майк, схватив руку, протЯнутую ему другом.
     - ‚ам нездоровитсЯ? - продолжал Ќиколас.
     - Џраво же, мне лучше. ѓораздо лучше! - быстро сказал ‘майк.
     - Ќо почему же тогда вы поддаетесь этим приступам меланхолии?  -  самым
ласковым тоном осведомилсЯ Ќиколас. - € почему не скажете нам, в  чем  дело?
‚ы стали другим человеком, ‘майк.
     - „а, Я это знаю, - ответил он. - Љогда-нибудь Я вам скажу, в чем дело,
но не сейчас. џ ненавижу себЯ за это - вы все такие добрые и ласковые. Ќо  Я
ничего не мог поделать. ’ак много у менЯ на  сердце...  ‚ы  не  знаете,  как
много у менЯ на сердце!
     Ћн сжал руку Ќиколаса, прежде чем ее выпустить,  и,  бросив  взглЯд  на
стоЯвших рЯдом брата и сестру, словно в их крепкой любви было что-то глубоко
его трогавшее, ушел к себе в спальню,  и  вскоре  он  один  бодрствовал  под
мирной кровлей.


        ѓ‹Ђ‚Ђ L,
     повествует о серьезной катастрофе

     Ќа маленьком ипподроме в •эмптоне было многолюдно и  весело;  день  был
такой ослепительный, каким только может быть день; солнце  стоЯло  высоко  в
безоблачном небе и сиЯло во всем своем великолепии. Љаждый  цветной  вымпел,
дрожавший в воздухе над сиденьем экипажа или над палаткой, казалсЯ  особенно
Ярким. ‘тарые грЯзные флаги стали новыми, потускневшаЯ позолота  обновилась,
грЯзнаЯ, прогнившаЯ  парусина  казалась  белоснежной,  даже  лохмотьЯ  нищих
посвежели, и милосердие отступило перед горЯчим восхищением столь живописной
нищетой.
     ќто была одна из тех живых сцен, захваченнаЯ в самый Яркий и  трепетный
момент, котораЯ неизбежно должна понравитьсЯ,  ибо  если  зрение  устало  от
пышности и блеска, а слух утомлен непрестанным шумом, зрение может отдохнуть
на оживленных, счастливых и радостно настороженных лицах, а слух - заглушить
восприЯтие более раздражающих звуков, звуками веселыми  и  радостными.  „аже
загорелые лица маленьких полуголых цыганЯт приносЯт каплю утешениЯ.  ЏриЯтно
видеть, что на них светит солнце, знать, что  воздух  и  свет  окутывают  их
каждый день, чувствовать, что они дети и ведут жизнь детей, что если подушки
их и бывают влажными, то это небеснаЯ роса,  а  не  слезы,  что  девочки  не
искалечены неестественными жестокими пытками, на которые обречен их пол, что
жизнь их протекает день за днем среди колеблемых ветром деревьев, а не между
страшными машинами, которые детей делают стариками прежде, чем  они  узнали,
что такое детство,  и  несут  им  истощение  и  недуги  старости,  не  даваЯ
старческой привилегии умереть. „ай бог, чтобы старые сказки были  правдой  и
чтобы цыгане воровали детей десЯтками!
     ’олько что закончились великолепные заезды этого днЯ, и сомкнутые  рЯды
людей по обеим сторонам беговой дорожки, внезапно разорвавшись и  хлынув  на
нее, придали новую жизнь ипподрому, где все теперь снова пришло в  движение.
Ћдни нетерпеливо бежали взглЯнуть  на  лошадь-победительницу,  другие  с  не
меньшим нетерпением метались во  все  стороны,  не  находЯ  своих  экипажей,
которые они оставили  в  поисках  более  удобного  места.  ‚от  кучка  людей
собралась  вокруг  стола,  где  идет  игра  в  "горошину  и  наперсток"*,  и
наблюдает,  как  надувают  какого-нибудь  злополучного  джентльмена;  а  там
владелец другого  стола,  со  своими  сообщниками,  соответствующим  образом
переодетыми (один в очках, другой с моноклем и  в  модной  шлЯпе,  третий  в
костюме зажиточного фермера -  в  пальто,  переброшенном  через  руку,  и  с
фальшивыми банкнотами в большом кожаном бумажнике, и все вооруженные кнутами
с тЯжелой рукоЯткой, чтобы их принимали за невиннейших деревенских  жителей,
приехавших сюда верхом), пытаетсЯ громким и шумным разговором  и  притворным
участием в игре заманить  какого-нибудь  неосмотрительного  клиента,  а  тем
временем джентльмены-сообщники (в чистом белье и хороших костюмах, а  потому
еще более гнусные на вид) невольно выдают  свой  живейший  интерес  к  делу,
бросаЯ исподтишка беспокойные взглЯды на всех  подходЯщих  к  столу.  Њногие
вертелись в задних рЯдах  толпы,  окружавшей  кольцом  бродЯчего  фокусника,
который соперничал с шумным оркестром, а  чревовещатели,  ведшие  диалоги  с
деревЯнными куклами, и гадалки, заглушавшие крики реальных младенцев,  также
привлекали  внимание  публики.  Џалатки  с  напитками  были  переполнены;  в
экипажах   звенели    стаканы,    распаковывались    корзины,    извлекались
соблазнительные  Яства:  застучали  ножи  и  вилки,   взлетели   пробки   от
шампанского, засверкали глаза, которые и раньше не были тусклы, и  карманные
воришки  стали  подсчитывать  деньги,  которыми  они  разжились   во   времЯ
последнего заезда. ‚нимание, только что сосредоточенное на одном  интересном
зрелище, теперь разделилось между сотней, и куда бы вы ни посмотрели,  всюду
было ликование, слышалсЯ смех,  разговоры,  всюду  просили  милостыню,  вели
азартную игру, разыгрывали пантомимы.

     Ѓесчисленные  игорные  павильоны   были   представлены   во   всем   их
великолепии, с коврами, полосатыми занавесками, алым сукном,  остроконечными
крышами,  ливрейными  слугами  и  горшками  с  геранью.   ‡десь   был   Љлуб
иностранцев, клуб "Ђтенеум", клуб "•эмптон",  клуб  "‘ент-„жеймс"  -  клубы,
растЯнувшиесЯ на полмили, где можно 'было играть во всевозможные  игры  и  в
rouge-etnoir *. ‚ один из таких павильонов нас и приводит это повествование.
‚ этом павильоне, битком набитом игроками и зрителЯми, хотЯ он и  был  самым
большим на ипподроме, с тремЯ  столами  длЯ  игры,  было  нестерпимо  жарко,
несмотрЯ на то, что  часть  брезентовой  крыши  была  откинута  длЯ  доступа
воздуха и две двери пропускали сквозной ветерок.  ‡а  исключением  двух-трех
человек, которые, держа в левой руке длинный столбик полукрон с  несколькими
случайно затесавшимисЯ соверенами, ставили деньги при каждом пуске шарика  с
деловитой степенностью, свидетельствовавшей, что  они  к  этому  привыкли  и
играли весь день,  не  было  среди  игроков  никого  особо  примечательного.
Ѓольшей частью это были молодые люди, Явно пришедшие сюда из любопытства или
игравшие по маленькой, видЯ в этом развлечение, входившее в программу днЯ, и
мало интересуЯсь, выиграют они или проиграют.  Ћднако  среди  присутствующих
находились двое, которые, как превосходные  представители  своей  профессии,
заслуживают мимолетного вниманиЯ.
     Ћдин из них, лет пЯтидесЯти шести или восьми, сидел на стуле  у  одного
из входов в павильон, сложив руки на набалдашнике палки  и  опустив  на  них
подбородок. ќто был высокий толстый человек с длинным туловищем,  в  наглухо
застегнутом  светло-зеленом  сюртуке,  отчего  его  туловище  казалось   еще
длиннее.  Ќа  нем  были  темные  короткие  брюки,  гетры,  белый  галстук  и
широкополаЯ белаЯ шлЯпа. ‘реди жужжаньЯ и гула за  игорными  столами,  среди
непрерывно снующих людей он казалсЯ совершенно спокойным и отчужденным,  его
лицо не выражало ни малейшего возбуждениЯ. Ћн не проЯвлЯл никаких  признаков
усталости и, на взглЯд поверхностного наблюдателЯ, не  представлЯл  никакого
интереса. Ћн сидел неподвижный и сдержанный.  €ногда,  но  очень  редко,  он
кивал головой кому-нибудь из проходивших мимо или давал знак лакею подойти к
одному из столиков, куда  его  подзывали.  —ерез  секунду  он  погружалсЯ  в
прежнее свое состоЯние. ’о ли он был совершенно глухим старым  джентльменом,
зашедшим  сюда  отдохнуть,  то  ли  терпеливо  ждал  приЯтелЯ,  не   замечаЯ
присутствиЯ других людей, а быть может,  пребывал  в  трансе  или  накурилсЯ
опиума. ‹юди оглЯдывались и посматривали на него, он же не делал  ни  одного
жеста, не ловил их взглЯдов; входили все новые и новые посетители, а  он  не
обращал на них никакого вниманиЯ. Љогда он двигалсЯ, казалось чудом, как  он
мог заметить нечто такое, что потребовало сделать движение. „а это и в самом
деле было чудом. Ќо не было ни одного человека, входившего или  выходившего,
которого бы он не видел; ни один жест за любым из трех столов  не  ускользал
от него; ни одно слово, произнесенное крупье, не пролетало мимо его ушей; ни
один игрок, проигрывавший или выигрывавший, не оставалсЯ не  замеченным  им.
Ћн был владельцем павильона.
     „ругой председательствовал за столом rouge-et-noir. Ћн  был,  вероЯтно,
лет на десЯть моложе, пухлый,  коренастый  человек  с  брюшком,  с  поджатой
нижней губой - вследствие привычки считать про  себЯ  деньги,  когда  он  их
выплачивал; лицо у него  не  было  отталкивающее,  скорее  даже  приЯтное  и
честное. Ћн снЯл сюртук, так как было жарко, и стоЯл за столом перед  грудой
крон и полукрон и Ящиком длЯ банкнотов.  €гра  велась  без  перерывов.  Ѓыть
может, игроков  двадцать  ставили  одновременно.  ќтот  человек  должен  был
пускать шарик, следить за ставками, когда их клали на стол,  собирать  их  с
того цветного полЯ, которому не повезло, платить тем,  кто  выиграл,  и  все
времЯ держать игроков в напрЯжении.  ‚се  это  он  проделывал  с  быстротой,
поистине чудесной, не ошибаЯсь, не останавливаЯсь и не переставаЯ  повторЯть
нижеследующие не свЯзанные между собою фразы, которые - отчасти по привычке,
а отчасти вследствие необходимости говорить что-то соответствующее случаю  и
деловое - он неустанно изливал все с тою же  монотонной  выразительностью  и
чуть ли не в одном и том же порЯдке с утра до вечера:
     - ђуж-и-нор {€скаженное "rouge-et-noir" - "красное и черное"  (франц.)}
из Џарижа! ‘тавьте, джентльмены, и удваивайте ставки все времЯ,  пока  шарик
крутитсЯ!  ђуж-и-нор  из  Џарижа,   джентльмены!   ќто   французскаЯ   игра,
джентльмены, Я сам ее привез, да! ђуж-и-нор из Џарижа! —ерное  выигрывает  -
черное... Њинутку, сэр, сейчас Я вам заплачу: два там, полфунта вон там, три
здесь и один туда... „жентльмены, шарик крутитсЯ! ...‚се  времЯ,  сэр,  пока
шарик крутитсЯ... ‚сЯ прелесть этой игры заключаетсЯ в том,  что  вы  можете
ставить или удваивать ставки, джентльмены, все времЯ, пока шарик крутитсЯ...
ЋпЯть черное-черное выигрывает.  Ќикогда  еще  Я  не  видывал  такой  штуки,
честное слово, такой штуки Я не видывал никогда в жизни! …сли последние пЯть
минут кто-нибудь из джентльменов ставил на черное, он  должен  был  выиграть
сорок пЯть фунтов за четыре оборота шарика, это несомненно.  „жентльмены,  у
нас есть портвейн, херес, сигары  и  превосходнейшее  шампанское.  Ћфициант,
подайте бутылку шампанского и принесите-ка сюда штук двенадцать - пЯтнадцать
сигар - не будем ни в чем себе отказывать, джентльмены! - и  подайте  чистые
стаканы все времЯ,  пока  шарик  крутитсЯ.  ‚чера  вечером,  джентльмены,  Я
потерЯл сто тридцать  семь  фунтов  сразу,  честное  слово,  потерЯл!..  Љак
поживаете, сэр? (узнав знакомого джентльмена, не  делаЯ  паузы,  не  изменЯЯ
тона и только подмигиваЯ слегка, так что это могло быть и случайностью.)  Ќе
угодно ли рюмку хереса, сэр!  ‹акей,  сюда!  —истую  рюмку  и  хересу  этому
джентльмену - и предложите херес всем, слышите,  лакей?  ќто  руж  и-нор  из
Џарижа, джентльмены,  -  все  времЯ,  пока  крутитсЯ  шарик!..  „жентльмены,
ставьте и удваивайте ставки! ќто руж-и-нор из Џарижа, новаЯ игра - Я сам  ее
привез, сам! „жентльмены, шарик крутитсЯ!
     ќтот служака рьЯно исполнЯл свои обЯзанности, когда  в  павильон  вошли
человек шесть, которым он, не прерываЯ ни речи своей, ни работы,  поклонилсЯ
почтительно и в то же времЯ указал глазами своему соседу на самого  высокого
в группе, узнав коего, владелец снЯл шлЯпу. ќто был  сэр  Њальбери  •оук  со
своим другом и учеником и маленькой свитой, состоЯвшей из людей, одетых  как
джентльмены, с репутацией скорее сомнительной, чем неопределенной.
     ‚ладелец тихо приветствовал сэра Њальбери. ‘эр  Њальбери  так  же  тихо
послал его к черту и, отвернувшись, заговорил со своими друзьЯми.
     Ћн был Явно раздражен сознанием, что ЯвлЯетсЯ  объектом  любопытства  в
этот день, когда он впервые показалсЯ в обществе после  происшедшего  с  ним
несчастного случаЯ. Ќетрудно было заметить, что на скачках  он  поЯвилсЯ  не
столько с целью насладитьсЯ спортом, сколько  в  надежде  встретить  великое
множество знакомых и таким образом сразу покончить с наибольшим  количеством
неприЯтностей. Ќа лице его еще заметен был шрам, и, когда его узнавали люди,
входившие и выходившие из павильона - а это  случалось  чуть  ли  не  каждую
минуту,  -  он  нервически  пыталсЯ  прикрыть  его  перчаткой,   тем   самым
обнаруживаЯ, как остро он чувствует нанесенное оскорбление.
     - Ђ, •оук! - произнес весьма элегантно одетый субъект в  нью-маркетском
пальто,  отменном  галстуке  и  со   всеми   прочими   аксессуарами   самого
безупречного качества. - Љак поживаете, старина?
     ќто был соперник - тренер молодых аристократов и джентльменов, человек,
которого сэр Њальбери ненавидел и боЯлсЯ встретить больше, чем кого бы то ни
было. Ћни обменЯлись чрезвычайно дружеским рукопожатием.
     - Ќу, как вы себЯ теперь чувствуете, старина? Ђ?
     - Џрекрасно, прекрасно, - отвечал сэр Њадьбери.
     - Ћчень рад, - сказал тот. - Љак поживаете, лорд ”редерик? Ђ  наш  друг
немножко осунулсЯ. Ќе совсем еще пришел в себЯ? Ђ?
     Ќадлежит отметить, что у джентльмена были очень белые зубы и, когда  не
бывало  повода  длЯ  смеха,  он  имел  обыкновение  заканчивать  фразу  этим
междометием и произносить его так, чтобы выставить их напоказ.
     - Ћн в превосходном  состоЯнии,  все  в  порЯдке,  -  небрежно  ответил
молодой человек.
     - ЉлЯнусь честью, рад это слышать, - сказал  тот.  -  ‚ы  вернулись  из
ЃрюсселЯ?
     - ’олько вчера поздно вечером  приехали  в  ‹ондон,  -  отозвалсЯ  лорд
”редерик.
     ‘эр Њальбери, отвернувшись, заговорил с  одним  из  своих  спутников  и
притворилсЯ, будто не слушает.
     - —естное слово, - продолжал джентльмен громким шепотом,  -  необычайно
мужественно со стороны •оука так скоро показатьсЯ на людЯх. џ это говорю  не
без умысла, в  этом  много  смелости.  ‚идите  ли,  он  пробыл  в  уединении
достаточно долго, чтобы разжечь любопытство, но  недостаточно  долго,  чтобы
публика забыла эту дьЯвольски неприЯтную... Љстати, вам,  конечно,  известно
истинное положение дел? Џочему же вы не изобличили эти проклЯтые  газеты  во
лжи? џ редк