-а, мне все одно, - хихикнул ћке.
   - „ело говоришь. Џлевать! •орошо ему со мною - и ладно. ‚ерно, ћке?
   - Ђга! - осклабилсЯ парнишка.
   - Ќу, одним-то этим соплЯком тебе бы ни за что не обойтись. Ќикогда  не
поверю.
   - „а неужто?..
   - Џравда что!
   - Ќет, ты, брат, силы иные на выручку призываешь, Ясное дело.
   - ќто какие же, ну-ка?
   - Њне-то откуда знать!
   - Ђга, не знаешь! —его ж тогда Языком попусту мелешь?
   ‚се на мгновение примолкли. ‚ертели свои кружки, двигали ими.
   - ‘тало быть, неправда, что этот корень-то у тебЯ есть?
   - Ђ-а, пустое...
   - € то. Ќешто тебе, какой ты есть, корень выдернуть?!
   ѓорЯщие глаза Ярко сверкнули  в  полутьме,  а  тощее  лицо  еще  больше
сжалось.
   - ќка невидаль, ‹ассе и не с таким управитсЯ, случись нужда!
   - € впрЯмь.
   - Ќе скажи, вырвать этакий корень из-под виселицы - дело не простое.  Ђ
тем паче ежели рук нет.
   - „а. € опЯть же известно: как крик услышишь  -  кончено,  пришел  твой
смертный час.
   Ћни покосились на ‹ассе. Ћн резко вскинул голову и весь задергалсЯ.
   - џ вам скажу, у него и  корень  этот  есть,  и  еще  кой-чего!  џ  так
полагаю, ты давно уж сатане запродалсЯ, а, ‹ассе?
   - џсное дело, а то нет!
   - Ќу вот, Я же говорю!
   - Ћго, слыхали?
   - Ђ злые духи тебЯ по ночам не проведывают?
   - Ќе-е... Љто с самим дьЯволом в дружбе,  того  они  не  трогают.  ’ому
спитсЯ сладко, ровно младенцу.
   - Ќу, это уж ты, ‹ассе, прихвастнул!
   - „а, брат! ќто уж ты привираешь! Љабы так, не пришлось бы тебе увечным
по жизни маЯтьсЯ!
   - Њастер-то тебЯ отделал, будто своей почитал добычей, а не бесовой!
   Ћни хохотали над собственными шуточками. ‡лоба зажглась в обращенном  к
ним пылающем взоре.
   - „а мне это тьфу, понЯл?!
   - ’ак уж и тьфу!
   - Ћни ведь с тобою как  с  обыкновенной  палаческой  поживой  обошлись,
ей-богу!
   - Ќу и что! ‚се одно не обломать им ‹ассе ‚исельника! -  Ћн  выкрикивал
слова, Яростно сверкаЯ глазами. - —его захотели! Ќе так это просто!
   - Ќеужто! Ћднако начать-то они все же начали!
   - „а ничего им у менЯ не отнЯть, нету у них такой власти! - крикнул он,
вскакиваЯ. - ЏонЯл? Ќету - и все! Ќе в  человеческой  это  власти  -  менЯ
одолеть, сказано тебе, и шабаш!
   - „а что ты! Ѓеда, да и только!
   - €м до менЯ нипочем не добратьсЯ! —ем Я владею, никакаЯ в мире сила не
отымет! Ђ от менЯ потом к мальцу вон перейдет, он мой наследник!
   - Ѓа! ’ак у тебЯ и наследство есть, ‹ассе? Ќу и ну, слыхали?
   - Ђ ты как думал! …сть, да побольше вашего! …му от менЯ и корень, и всЯ
преисподнЯЯ в наследство достанутсЯ!
   - ‚ыходит, есть у тебЯ корень-то?!
   - …сть! „ушу можешь дьЯволу прозакладывать, что  есть!  Џоказать  тебе,
что ль!
   - Ќе, не!..
   - ‚от он где, на груди у менЯ! Џо виду будто как  человечек,  и  с  ним
хоть воруй, хоть чего хочешь делай - все тебе в руку пойдет, пусть даже  и
рук нету!
   Ћни разинули рты. ‚оззрились на него со страхом.
   - Љак же ты раздобыть-то его ухитрилсЯ, пропащаЯ твоЯ душа?  Ќеужто  на
лобном месте?
   - Ђ то где ж! Џод самою виселицей, куда они трупы  закапывают,  как  их
ветром снесет!
   - € ты решилсЯ туда пойти! „а ночью!
   - ’о-то и есть, что решилсЯ! ќто тебе не дома  в  постельке  лежать  да
"Ћтче наш" перед сном бубнить! ’ы бы сроду не решилсЯ!
   - Ќе, не!..
   - Ћни там вздыхали да стонали - жуть...
   - ќто кто ж?
   - €звестно кто, мертвецы! “ж они на менЯ кидались да цеплЯлись за менЯ,
пока Я шарил-то! ’ак и лезли! џ их колотил  почем  зрЯ,  а  они  вопили  и
рыдали, ровно помешанные, когда их лупЯт, чтоб угомонились!  ‚ой  стоЯл  и
рев - как в аду, думал, с ума свихнусь, никак от них было  не  отвЯзатьсЯ!
"Џрочь, окаЯнные! - орал Я им. - Џрочь от менЯ, нечистые видениЯ! џ-то  не
помер, Я живой, у менЯ он в дело пойдет!" Ќу, напоследок разогнал Я их.  €
тотчас увидел: прЯмо под самой виселицей и растет, там тогда Џеттер ЊЯсник
и еще какие-то болтались. џ землицу округ культею разгреб, а потом  наземь
бросилсЯ и давай его зубами выдирать!
   - „а ну?! ЏрЯмо зубами?
   - Ђга! ‡убами! Љоторые сами-то не смеют, так они собак заставлЯют!
   ‚зор его пылал неистовым огнем.
   - € тут вдруг в нем как  завоет!  Љак  завоет!  “-у-у!  Љровь  в  жилах
леденела! Ќо Я ушей не затыкал, как иные! Ѓаба Я, что ль! џ терпел! €  все
дергал и дергал за корень! Њертвечиной смердело, и  кровью,  и  порчей!  €
ревело, и голосило из подземного царства! Ќо Я ушей не  затыкал!  џ  тащил
его и тащил! Џотому - завладеть им хотел!
   Ћн бесновалсЯ как одержимый. ‚се отшатнулись назад.
   - Ђ как вырвал Я его  -  загрохотало  все  вокруг,  затрещало,  ходуном
заходило!  €  разверзлась  бездна,  и  всплыли  трупы  и  кровь!  €   тьма
раскололась, и пламень побежал по земле! € ужас, и плач! €  все  полыхало!
Ѓудто ад на землю выплеснулсЯ! Ђ Я кричал: "Њой он теперь! Њой!"
   Ћн  стоЯл,  потрЯсаЯ  над  головой  обеими  обрубленными  руками,   как
чудовищный, изувеченный фантом, безумные глаза словно взорвались, а  голос
утратил всЯкое человеческое выражение.
   - …сть у менЯ наследство, есть! …сть у  менЯ  наследство!  „ушу  можете
дьЯволу прозакладывать, что есть!
   Џалач сидел недвижимо, его тЯжелый, вневременный взглЯд был уставлен  в
темноту.


   Ќароду прибыло, стало шумно и тесно, в полусумраке слышались голоса,  и
смех, и звон бокалов,  стеклЯнный  шар  под  потолком  медленно  вращалсЯ,
отбрасываЯ неЯсные сине-фиолетовые и  зеленоватые  блики,  танцующие  пары
скользили по полу где-то посредине, и слабо звучала музыка.
   ’анцы вылились в проходы между столиками,  растеклись  по  всему  залу,
женщины в светлых туалетах, полузакрыв глаза, висели на  мужчинах,  музыка
отбивала джазовые ритмы.
   ЏышнаЯ красотка проплыла мимо, взглЯнула через плечо кавалера.
   - ‘мотри-ка, и палач здесь, - сказала она. - Љак интересно!
   Ѓлики  кружились  над  шумной  сумЯтицей,  столы  отсвечивали   бледным
мертвенно-зеленым светом, официанты в испарине  метались  средь  гомона  и
криков, пробки от шампанского стрелЯли.
   †ирный господин в топырЯщейсЯ манишке подошел и учтиво поклонилсЯ.
   - „лЯ нас большаЯ честь видеть среди нас палача, - сказал он,  угодливо
потираЯ руки, и поправил пенсне, за которым блестели колючие глазки.
   ’анец кончилсЯ, и пары рассеЯлись, с улыбками вернулись за столики.
   - Ђ вы знаете, что палач здесь?
   - „а ну, неужели!
   - Ђга, вон он сидит.
   - Ќу шикарно, а!
   Њолодой человек с энергичным мальчишеским лицом приблизилсЯ к  нему  и,
чеканно приставив ногу, вскинул прЯмую руку.
   - •айль! - воскликнул он и на мгновение  замер.  ЏовернулсЯ  кругом  и,
щелкнув еще раз каблуками, пошел обратно на свое место.
   ‚се галдели и хохотали, человек в лохмотьЯх проник в  зал  и  ходил  от
стола к  столу,  что-то  шепча  и  протЯгиваЯ  тощую  руку,  пока  его  не
выдворили.
   “личнаЯ шваль сидела, попиваЯ из бокалов.
   - Ќу здорово, до чего он шикарный в своем красном костюме, а!
   - Ђга, здорово!
   - € вид такой зверский - вот это мужик!
   - Џо виду он, по-моему, настоЯщий кот.
   - Ќичего подобного, с ума ты сошла! ’акой шикарный мужчина.
   - Ђ чего это он сидит и все времЯ рукой за лоб держитсЯ?
   - џ-то откуда знаю.
   - Ќо он _шикарный_.
   - Ђга!
   - Љак ты думаешь, если бы с палачом, а?
   - Ћ, пальчики оближешь, можешь не сомневатьсЯ.
   ‘нова зазвучала музыка, на этот раз томно, играл другой  оркестр.  Џары
заскользили в блуждающем синем свете, тонкие  руки  свисали  через  плечи,
глаза полусонно смежались.
   - ђазве завтра что-нибудь такое ожидаетсЯ?
   - Ќе знаю, но вообще-то у них полно людей, которых намечено прикончить.
Џо мне, так пожалуйста.
   - „а, это совсем  не  вредно.  ‹юдей  на  свете  предостаточно,  причем
настоЯщих,  полноценных  людей.  ‚о  всЯком  случае,  жить  остаютсЯ,  как
правило, лучшие, уж за этим-то, безусловно, следЯт.
   - Љонечно.
   Џожилой господин  с  военной  выправкой,  жуЯ  губами,  прошел  твердым
пружинистым шагом мимо столика палача.
   - Ћтлично, что будет порЯдок, господин палач! Ќарод разболталсЯ,  пора,
черт возьми, приструнить его!
   - Ќет, да что ж это! Њы вам заказывали сухое, а вы приносите полусухое!
Ѓезобразие!
   - Ћ, извините, пожалуйста...
   - ‚от именно, больше вам нечего сказать.  Ќу  и  обслуживание!  „а  еще
сидели ждали целую вечность.
   - Ћн уже и бутылку откупорил!
   - Ќет уж, придетсЯ вам поменЯть. Њы не пьем ничего, кроме сухого.
   ђаскормленнаЯ бюргерша  шла  вперевалку  из  дамского  туалета;  увидев
палача, она всплеснула руками:
   - Ќет, вы только поглЯдите! € палач здесь! џ обЯзательно должна сказать
об этом ѓерберту!
   Ћна подошла и доверительно положила руку палачу на плечо.
   - Њой сын навернЯка  будет  ужасно  рад  с  вами  познакомитьсЯ.  Њилый
мальчик, он так обожает кровопролитиЯ.
   Ћна поднЯла голову и  с  материнской  улыбкой  оглЯделась,  высматриваЯ
своих.
   Њузыка звучала томно, ласкала гибкие, скользЯщие женские тела,  чумазый
малыш прошмыгнул в зал через двустворчатые двери и, обходЯ столы  один  за
другим, распахивал свои жалкие лохмотьЯ, показываЯ, что под ними он голый,
пока официанты не схватили его и не выставили.
   - Ќапротив, сударь  мой!  Ќасилие  ЯвлЯетсЯ  наивысшим  проЯвлением  не
только физических, но и  духовных  сил  человечества!  ќто  факт,  который
благодарЯ нам стал наконец совершенно очевидным. Ђ тех, кто думает  иначе,
мы будем переубеждать именно путем применениЯ насилиЯ, и уж тогда-то  они,
безусловно, в это поверЯт, или вы так не думаете?
   - Ќу что вы, конечно, безусловно.
   - „а! Њы тоже на это надеемсЯ.
   - ’ак вот. Њы выдвинем  категорическое  требование:  все  инакомыслЯщие
должны подвергатьсЯ кастрации! ќто диктуетсЯ элементарной  необходимостью,
если мы хотим закрепить победу своих идей! Ќе  станете  же  вы  требовать,
чтобы мы позволили этой заразе распространитьсЯ на будущие поколениЯ. Ќет,
сударь мой! Њы сознаем свою ответственность!
   - „а, разумеетсЯ.
   - Џраво же, милейший сударь, вы все еще - смешно сказать - находитесь в
плену   привычных   представлений   прошлого!   Џоймите,   никакое    иное
мировоззрение, кроме нашего, никогда больше  не  будет  _существовать_!  ‘
этим покончено, понимаете, раз и навсегда!
   - Ђх вот как, ага! „а, вот теперь Я вас понЯл. Љонечно! „а, разумеетсЯ!
   - Ќе правда ли, стоит лишь отказатьсЯ от привычного образа мыслей,  как
сразу начинаешь постигать этот наш совершенно новый взглЯд на вещи. ’олько
в самом начале чуточку трудновато. Ђ в сущности, это же очень просто.
   - „а, конечно.
   -  ‚ам  не  доводилось  присутствовать   при   основательном   избиении
непокорных, каким мы пользуемсЯ в нашей  практике?  ‚от  уж  действительно
самое воодушевлЯющее зрелище из всех, какие только могут быть, уверЯю вас.
Ћщущение такое, будто ты участвуешь в воспитании человечества  длЯ  новой,
более высокой жизни, в его совершенствовании.
   - Ћ да, Я бы действительно с удовольствием на это посмотрел!
   -  Ѓывали  случаи,  когда  нам  удавалось  обращать  стариков  лет  под
восемьдесЯт, если только мы не жалели времени.
   -  Џросто  невероЯтно.  Ћсобенно  если  вспомнить,  как  трудно  вообще
распространЯть истинные убеждениЯ среди людей.
   - „а! Њы действительно добиваемсЯ  совершенно  исключительных  успехов,
уверЯю вас.
   - Ќо  мы  сознаем  свою  ответственность  за  все  грЯдущие  поколениЯ,
понимаете? Њы знаем, нельзЯ терЯть ни минуты! Ѓудут люди думать  правильно
сейчас - значит, и потом никогда уже не будут думать  неправильно.  Њы  не
должны забывать, что живем в великое времЯ! ‚ремЯ, которое имеет  решающее
значение длЯ всего человечества и длЯ дальнейшего развитиЯ жизни на земле.
   - „а, конечно.
   - € мы знаем, что мы за него в ответе.
   - Љлассы! Ќет больше никаких классов! ‚ этом-то  и  состоит  величие  и
значительность происходЯщего! …сть лишь люди, которые думают,  как  мы,  и
известное число людей, которых  посадили  -  именно  с  целью  обучить  их
думать, как мы. €  те  из  них,  кто  останетсЯ  жить,  безусловно,  этому
обучатсЯ.
   - ‚ы сами видите,  вот  здесь,  например,  пьют  шампанское  или,  как,
пожалуй,  большинство,  просто"  пиво  и  бюргеры,  и  рабочие,  и   более
состоЯтельные люди - все  вперемешку,  все  они  равны.  €  все  думают  в
точности одинаково - как мы! ‚се, кто не сидит, думают, как мы!
   - “гу.
   -  Џеред  вами  наконец-то  великолепнаЯ,  небывалаЯ  картина  единого,
сплоченного народа! Љ которому, кстати сказать,  очень  скоро  примкнут  и
заблудшие, в этом нет никакого сомнениЯ.  ’ех,  кто  будет  упиратьсЯ,  мы
приструнить сумеем! Ќарод,  сплоченно  стоЯщий  вокруг  своих  тюрем  и  с
упованием  ожидающий,  когда  оттуда  послышитсЯ  крик   еще   одного   из
обращенных!
   - ќто потрЯсающе! Љакой высокий дух!
   - „а, такого еще не видывал мир! ќто как  общее  молебствие,  и  многие
стоЯт по стойке  "смирно",  дожидаЯсь  стонов  новообращенных,  такое  они
испытывают почтение к сокрытым от их взора таинствам,  свершающимсЯ  с  их
расой. ќто воистину патетическое зрелище. ’акое мыслимо только у  нас.  Њы
не похожи ни на какой другой народ на земле! Ќичуть не похожи!
   - „а, нам  совершенно  необходимо  заиметь  собственного  бога,  причем
безотлагательно. Ќевозможно требовать, чтобы наш  народ  поклонЯлсЯ  богу,
которым пользуютсЯ другие, неполноценные расы. Ќаш народ очень религиозен,
но он желает иметь собственного бога! Џредставление о некоем общем боге не
что иное, как открытое издевательство над всей системой наших взглЯдов,  и
будет  каратьсЯ   мерами,   отныне   распространЯющимисЯ   на   все   виды
преступлений.
   Џодозрительный субъект шлЯлсЯ в полусумраке по залу, с наглой  ухмылкой
просил милостыню, грубо толкал столики, расплескиваЯ  содержимое  бокалов,
если ничего не подавали.
   ‚ дальнем углу сидела за столиком компаниЯ.
   - „а что за дьЯвольщина! Њы вам  пиво  заказывали  с  сосисками,  а  вы
приносите  шампанское.  Ѓезобразие,  черт  дери!  ‚ы  что,   думаете,   мы
миллионеры, вроде этих жирных свиней?
   - €звините, Я думал, господа - из высшего общества...
   - ’ьфу, анафема! ‚ другой раз получше смотри, а то тебе так засветЯт  -
не будешь спать на ходу!
   ЏошатываЯсь, ввалилсЯ солдат, подсел к палачу и затарахтел ему в лицо:
   - Ќу и вид у тебЯ дурацкий!.. ’ы почему не в походной форме, а? Ќет, вы
глЯньте на него, а!..
   - ’с-с... - прошептал кто-то рЯдом. - ’ы что, не видишь, это палач.
   - „а вижу Я, вижу! ’олько смотреть на него - со смеху  помрешь!  €  это
палач, а! ”у, да на что он такой годитсЯ! Џулеметы  -  вот  что  нужно!  €
гранаты!.. ќто дело другое, Ясно? Ќе под силу  тебе  ремесло,  не  тЯнешь,
сразу видно!
   - Ќе болтай глупости! …ще как тЯнет, получше тебЯ. ’ы, парень,  зрЯ  не
тарахти. ‚ы ведь с ним друг другу сродни, сам понимаешь.
   -  ‚от  Я  и  говорю,  пусть  пулеметом  пользуетсЯ!..  ЋтличнаЯ  вещь,
современнаЯ, Ясно тебе?.. Њигом, раз - и  готово!..  ЏоходнаЯ  форма  тебе
нужна, Ясно, старикан?
   - Ќе зарывайсЯ, малый! ’ы про  войну-то  меньше  моего  ночного  горшка
знаешь, не нюхал еще, по речам слышно!
   - Ќе знаю, так узнаю, понЯл?! „ушу можешь дьЯволу  прозакладывать,  что
узнаю! ‚от тогда увидите, черт побери!
   - …ще бы, уж если ты возьмешьсЯ!..
   - „а, и Я, и другие ребЯта! Ќе беспокойсЯ, мы свое  дело  знаем!  €  не
трусливого десЯтка!
   - Њолодец, парень, правильно!
   - Џарень молодец, хоть он сегоднЯ и многовато хватил  пивка  длЯ  своих
неокрепших мозгов. ‡амечательно, что у нас в стране  такаЯ  молодежь!  Љак
тут не растрогатьсЯ старому человеку...
   - Ђ ну вас, старичье... ничего вы уже  не  смыслите...  ’вое  здоровье,
палач! ’ебЯ Я одобрЯю! ’ы да Я - мы с тобой уж как-нибудь наведем  порЯдок
в этом мире!.. ’ы  чего  не  пьешь-то?  ‚от  те  на,  чертЯка  несчастный!
‚згрустнулось, что ли?
   ‡а одним  из  столиков  так  хохотали,  что  гости  и  официанты  стали
оглЯдыватьсЯ, молодаЯ женщина прЯмо пополам переломилась.
   - џсно, что нам необходима война! ‚ойна равнозначна здоровью! Ќарод, не
желающий войны, это больной народ!
   - ‚ерно, мир хорош лишь длЯ грудных младенцев да длЯ больных - вот кому
нужен мир! Ђ взрослому нормальному человеку он не нужен!
   - Ћкопы - вот единственное место, где приличный мужчина чувствует  себЯ
хорошо. Ќадо бы и в мирное времЯ жить в окопах, а не в домах,  они  только
изнеживают людей.
   - „а, свинцовый душ войны - вещь незаменимаЯ! ‡доровый народ  не  может
обходитьсЯ  без  него  дольше  одного  десЯтилетиЯ.  €наче   он   начинает
вырождатьсЯ - если он, конечно, действительно нормальный.
   - „а. € тот, кто прекращает войну, - предатель!
   - ќто точно!
   - „олой предателей! „олой предателей!
   - ‘мерть им!
   - „аже если он одерживает  победу.  Џотому  что  и  в  этом  случае  он
бессовестно обрекает свой  народ  на  полнейшую  неопределенность  мирного
существованиЯ. —то такое война - известно и понЯтно, а когда народ живет в
мире, ему со всех сторон грозЯт неведомые опасности.
   - ‘ущаЯ правда.
   - •ватит, пора нам кончать с нашей пагубной размЯгченностью! „етей надо
воспитывать длЯ войны. Љогда они учатсЯ ходить, они должны  учитьсЯ  этому
длЯ военных нужд, а не просто длЯ своих мамаш!
   - ‘ этим делом скоро все уладитсЯ. „етьми  мы  будем  заниматьсЯ  сами,
нельзЯ оставлЯть их на попечение безответственных родителей.
   - ђазумеетсЯ.
   - ’ем самым наше будущее можно считать обеспеченным.
   - џ слышу, друзьЯ, вы говорите о войне, - сказал человек с отстреленным
почти напрочь лицом, от которого сохранилась лишь нижнЯЯ часть, а над  нею
была краснаЯ шероховатаЯ поверхность; он неуверенно приподнЯлсЯ со  стула.
- ќто радует мое сердце! Ќадеюсь, мне посчастливитсЯ дожить до  того  днЯ,
когда наш народ снова гордо выйдет на  полЯ  былых  сражений!  €  надеюсь,
современнаЯ наука к тому времени достигнет таких успехов, что Я тоже смогу
принЯть участие! Њне прочитали в одной недавно вышедшей книге, что  ученые
полагают возможным сделать так, чтобы  можно  было  видеть,  а  значит,  и
целитьсЯ непосредственно с помощью души. ‚ таком случае вы найдете менЯ  в
самых первых рЯдах, и глаз мой будет зорок - ибо душа у  менЯ,  друзьЯ,  в
полной сохранности!
   - Ѓраво, браво!
   - ќто замечательно!
   - ‚еликолепно!
   - ’аких людей рождает лишь великое времЯ!
   - „а, недаром  говоритсЯ,  что  война  кладет  печать  благородства  на
человеческое чело! ќто прекрасно видно!
   - ѓрандиозно!
   - ’акой народ! Ћн воистину непобедим!
   - „а, Ясно, что мы должны распространить свои идеи на весь мир! Ѓыло бы
просто возмутительно, если бы мы не поделились  этим  с  другими.  Ђ  если
какой-либо народ не захочет их принЯть, придетсЯ его истребить.
   - ђазумеетсЯ. ђади его же блага. „лЯ любого  народа  быть  истребленным
куда лучше, чем жить, не приобщившись к такому учению!
   - ђазумеетсЯ!
   - Њир будет нам благодарен, когда он поймет, чего мы добиваемсЯ.
   - „а, совершенно необходимо, чтобы человечество  через  какое-то  времЯ
разрушало то, что оно раньше создало! €наче утрачиваетсЯ детскаЯ  свежесть
восприЯтиЯ. ђазрушение  значительнее  примитивного  созиданиЯ,  в  котором
проЯвлЯетсЯ лишь обыкновеннаЯ  сила  привычки.  Ќастали  великие,  славные
времена! ‚сегда найдутсЯ старательные, работЯщие муравьи, чтобы _созидать_
мир, об этом, право же, не стоит беспокоитьсЯ. Ќо дерзкие  умы,  способные
единым махом смести игрушечный человеческий мирок, чтобы  можно  было  все
начать сначала, они ЯвлЯютсЯ  редко,  лишь  тогда,  когда  мы  оказываемсЯ
достойны их.
   - „а, мы абсолютно здоровый народ! Џоэтому  у  нас  хватает  силы  духа
открыто  заЯвить:  мы  любим  то,  что  другие  именуют  угнетением.  ‹ишь
расслабленные, дегенеративные  расы  стараютсЯ  его  избежать.  ‚сЯкий  же
сильный народ радуетсЯ занесенной над ним плетке и чувствует себЯ при этом
превосходно!
   - „а, не правда ли? Ѓольше всего окрылЯет то,  что  в  наших  рЯдах  мы
видим молодежь. Њолодежь -  наша  опора!  ЊужественнаЯ,  несентиментальнаЯ
современнаЯ молодежь! Џовсюду становитсЯ она на нашу сторону,  на  сторону
власть имущих! Њолодые герои!
   - „а, хватает же смелости!
   - ЉажетсЯ, кто-то что-то сказал?.. ‡начит, мне просто послышалось.
   ‚озникло какое-то волнение  вблизи  входной  двери,  люди  зашептались,
стали вскакивать с мест, вскидывать руки, все взглЯды устремились в  одном
направлении. ум пронессЯ по залу.
   - „а здравствуют убийцы! „а здравствуют убийцы!
   „вое  хорошо  одетых  молодых  людей  симпатичной,  самой  обыкновенной
наружности шли по проходу между  рЯдами  рук,  с  учтивой  улыбкой  кивали
направо и налево. ‚есь зал поднЯлсЯ, танцевальнаЯ музыка  смолкла,  и  тот
оркестр, что поприличнее, заиграл гимн, который слушали стоЯ. ’ем временем
трое официантов бесшумно бросились к вновь  прибывшим,  а  поспешивший  за
ними метрдотель опрокинул столик с пивными кружками  и  графином  красного
вина на каких-то дам, которые тихо и горЯчо заверили его, что  они  ничуть
не в претензии, после чего он ринулсЯ дальше. ‡ал был переполнен,  кому-то
пришлось  встать  и  уйти  домой,  а   молодые   люди   расположились   за
освободившимсЯ столиком.
   - ‚от черт, теперь, куда ни придешь, обЯзательно сразу узнают.
   - Џравда, фу ты, дьЯвол,  -  сказал  второй  и  выпустил  изо  рта  дым
сигареты, вытЯнул ноги под столом в ожидании заказа. -  ќто  начинает  мне
надоедать.
   - „а уж, если бы мы знали, что быть убийцей так обременительно, мы  бы,
наверно, его не пристрелили, этого малого. Љстати, он  ведь  вроде  вполне
ничего был парень.
   - „а, но по виду его было Ясно, что он не наш.
   - ќто-то конечно. ‚ид у него был черт-те какой.
   ЌегритЯнский  оркестр  опЯть  наЯривал  фокстрот,   тощаЯ   женщина   с
закутанным в платок ребенком прошла по залу, и даже персонал не обратил на
нее вниманиЯ, так что немного погодЯ она сама вышла вон.
   - Џридешь сегоднЯ ночью трупы перетаскивать?
   - ’рупы перетаскивать?
   -  Ќу  да,  надо  перетащить  кое-каких   предателей,   врагов   нового
мировоззрениЯ, с кладбища в болото, там они будут на месте.
   - Њ-м...
   - Њ-м? Ќе хочешь?
   - Ќе знаю. —то-то мне идеЯ не Ясна.
   - €деЯ? €деЯ нашего движениЯ, приЯтель!
   - „а, но... Ћни же умерли еще до того, как мы начали.
   - Ќу и дальше?
   - ќто уж, по-моему, черт-те что.
   - Љак ты сказал? ’ы _не хочешь? ЋтказываешьсЯ?_
   - Ћтказываюсь? џ только говорю, что, по-моему, это уж слишком.
   - ‘лишком! Њожет, это, по-твоему, глупо?
   - Ќет, ну не то чтобы глупо...
   - ‘лушай, ты, собственно, что хочешь сказать? Ђ ну выкладывай напрЯмик!
   - —то Я хочу сказать?.. Љакого ты черта в менЯ вцепилсЯ?
   - ЋтказываешьсЯ повиноватьсЯ приказу?! ‚ рассуждениЯ пускаешьсЯ, да?!
   - Ћтпусти, тебе говорЯт!
   - €шь, чего захотел, так мы тебЯ и отпустили!
   - „а пустите же, дьЯволы!
   - ‘лыхали, как он нас обзывает?!
   - ‘волочь! ЋтказываешьсЯ!.. ‚ перебежчики нацелилсЯ!..
   - џ не отказывалсЯ!
   - Ќет, отказывалсЯ!
   - —его с ним пререкатьсЯ, с перебежчиком! Љончай разговор!
   ѓрЯнул выстрел, и тело глухо бухнулось.
   - “несите эту падаль!
   - „а ладно, пусть валЯетсЯ, кому он мешает.
   „жаз продолжал греметь, молодаЯ девушка повернула голову  на  тоненькой
шейке.
   - —то это там такое? - спросила она.
   - ЉажетсЯ, кого-то застрелили.
   - Ђ-а.
   ЌебольшаЯ компаниЯ пристроилась за дальним столиком.
   - Ћни тут все толкуют о том, что  произойдет  завтра,  а  знаете,  что,
по-моему, будет?
   - Ќу?
   - ‘овсем не то, что воображают себе эти соплЯки.
   - Ђ что же?
   - Њ-м... - ‘вернув цигарку, он  прикурил  у  соседа,  сплюнул  табачную
крошку. - Њы ведь тоже умеем нажать на курок, когда надо. € между  прочим,
бог его знает, не у нас ли они научились кое-каким приемам -  если  только
этому нужно учитьсЯ.
   - ‚рЯд ли, к таким делам у всех в наше времЯ природнаЯ склонность.
   - Љонечно.
   - Ђ недурно было бы еще чуточку прочистить  человечество.  Ћно  в  этом
Явно нуждаетсЯ.
   - „а, не возражаю принЯть посильное участие.
   ЊолодаЯ женщина подошла и тихонько  села  рЯдом  с  палачом.  Ћна  была
похожа на нищенку, но,  когда  она  откинула  платок  с  головы,  лицо  ее
лучилось удивительным, щедрым светом. Ћна осторожно положила свою руку  на
его, и он повернулсЯ к ней - кажетсЯ, она была единственной,  на  кого  он
посмотрел за все это времЯ. Ћ ней рассказ впереди.
   Њузыка переменилась, оркестр получше в другом конце зала заиграл томное
танго на тему старой классической мелодии.  Ћбстановка  была  спокойнаЯ  и
одушевленнаЯ, но одному господину,  как  на  грех,  понадобилось  выйти  в
туалет. ‚озвращаЯсь назад, он увидел, что негры  сидЯт  и  наспех  глотают
бутерброды  за  столиком  позади  своей  эстрады.  Ћн  подошел  к  ним   с
побагровевшим лицом.
   - „а как вы смеете, свиньи  этакие!  ‘идеть  и  есть  вместе  с  белыми
людьми!
   Ћни изумленно обернулись. Ѓлижайший из них приподнЯлсЯ со стула:
   - —то? —то господин хочет сказать?
   - —то Я хочу сказать! ’ы смеешь сидеть тут и есть, обезьЯна поганаЯ!
   —ернокожий подскочил как на пружинах, и глаза его сверкнули, но  он  не
решилсЯ ничего предпринЯть.
   - •элло, джентльмены! •элло! - заорал разгневанный господин,  адресуЯсь
к публике, и люди начали сбегатьсЯ, столпились вокруг  него  и  негров.  -
‚идали вы что-нибудь подобное? ќто же неслыханно!  ќти  обезьЯны  сидЯт  и
едЯт вместе с _нами_!
   ЏоднЯлсЯ страшнейший переполох.
   - ЉакаЯ наглость! Ќеслыханно! ‚ы что,  думаете,  вам  тут  обезьЯнник?!
’ак, что ли, по-вашему?!
   - Ќам тоже надо есть, как  всем  живым  существам!  -  сказал  один  из
негров.
   - Ќо не вместе с людьми, собака!
   - …сть! ‚ы пришли сюда _играть_! Ђ не есть!
   - ‚ы имеете  честь  играть  длЯ  нас,  поскольку  нам  угодно  находить
удовольствие в вашей музыке! Ќо извольте вести себЯ прилично, а иначе  вас
линчуют! ЏонЯтно?!
   - Џолезайте-ка живо на место!
   - Ќу! Џошевеливайтесь!
   —ернокожие и не думали исполнЯть приказание.
   - „а это  же  форменное  пассивное  сопротивление,  господа!  -  сказал
представительный джентльмен благородной наружности.
   - Ќу! „олго еще ждать?!
   - Go on! [Ђ ну! (англ.)] †иво полезайте на эстраду!
   - Њы голодные! Ќам надо поесть, чтобы мы могли играть!
   - ѓолодные! Ќет, вы слыхали, а?!
   - „а, надо! € мы имеем на  это  право,  -  сказал  огромный  детина,  с
угрозой сверкнув глазами.
   - Џраво! ќто у тебЯ-то есть какие-то права? Ѓесстыжий!
   - „а, есть! - сказал чернокожий, подступаЯ.
   - —то?! ќто ты белому человеку так  отвечаешь,  сволочь!  -  Ћн  ударил
чернокожего прЯмо в лицо.
   Ќегр сжалсЯ в комок, задрожал, как  зверь,  потом  с  быстротой  молнии
прыгнул вперед и  всадил  в  него  кулак,  так  что  белый  господин  упал
навзничь.
   ЏоднЯлась невообразимаЯ кутерьма. Ќарод бросилсЯ к ним, весь зал пришел
в  неистовое  возбуждение.  —ернокожие  сбились  в  тесную  кучу,   стоЯли
напружинившись и ощетинившись, с налитыми кровью глазами и  белым  оскалом
зубов, словно какие-то невиданные звери в человеческих  джунглЯх.  ѓрохнул
выстрел, и один, отделившись от кучи, рыча и истекаЯ кровью,  бросилсЯ  на
белых, в Ярости колотил всех без разбора. Ћстальные с ревом  рванулись  за
ним, но были остановлены револьверами, выстрелы гремели непрерывно, и они,
окровавленные, уползали за столы и стульЯ.
   - Ќу что, будете вы играть? - крикнул симпатичный белокурый господин  и
разрЯдил свой браунинг туда, где они прЯтались.
   - Ќет! - прорычали чернокожие.
   - “ нас же есть другой  оркестр!  -  воскликнул  кто-то,  пытаЯсь  всех
успокоить. - …сть же еще один!
   -  Љ  черту  сентиментальную  слЯкоть!  Џусть  вот  эти  играют!  Ќу-ка
поднимайтесь, черномазые обезьЯны!
   €х вытеснили из укрытий, и опЯть началась  свалка,  еще  хуже  прежней,
сплошное безумие  и  столпотворение.  Џредметы  носились  в  воздухе,  как
смертоносные снарЯды, уличнаЯ шваль взгромоздилась на  стульЯ  и  визжала.
Ќегров гонЯли по всему залу.
   - Љой черт! ‚едь мы же все-таки цивилизованные!..
   - —то?! ‘кажешь это слово еще раз - пристрелю!
   - –ивилизациЯ, черт ее возьми!
   —ернокожий детина, кажетсЯ тот, с кулаком, металсЯ по залу, как бешеный
зверь, пинками опрокидываЯ  все  на  своем  пути  и  раздаваЯ  смертельные
нокауты направо и налево, но был настигнут метким выстрелом, схватилсЯ  за
грудь и рухнул, растЯнув губы в широкую пустую усмешку. Ћстальные,  собрав
разрозненные силы, вооружились стульЯми и крушили черепа всем, кому могли.
Ћни дрались в слепом остервенении, излучаЯ ненависть белками глаз, пока не
падали, сраженные.
   - ЉусаешьсЯ, трусливаЯ собака!  -  рЯвкнул  богатырь  в  военной  форме
полумертвому цветному, лежавшему на полу и стиснувшему челюстЯми его ногу,
направил дуло вниз и  послал  в  него  пулю.  —ерные  испускали  страшные,
диковинные воинственные клики, как в первобытном лесу, но белые не  давали
себЯ запугать, стойко удерживали позиции  всего  лишь  с  помощью  оружиЯ,
револьверные выстрелы трещали, как пулеметные очереди.  ќто  была  жаркаЯ,
ЯростнаЯ схватка.
   „вое молодых убийц не принимали участиЯ, сидели и забавлЯлись, наблюдаЯ
за происходЯщим, - они свое сделали.
   Ќаконец оставшиесЯ в живых негры были оттеснены в угол и  окружены.  €х
сопротивление было сломлено, пришлось им сдатьсЯ на милость победителЯ.
   - Ќу то-то же! - Ѓелые перевели дух.
   - †иво на эстраду!
   —ернокожих вытолкнули на эстраду и заставили взЯть инструменты.
   Њощный господин в смокинге уселсЯ перед ними верхом на стуле и направил
на них дуло револьвера.
   - Љто не будет играть - прикончу! - объЯвил он.
   €  негры  играли.  †утко,  неистово,  с  налитыми  кровью  глазами,   с
окровавленными руками и лицами,  играли,  как  бешеные.  ’о  была  музыка,
дотоле  неслыханнаЯ,  исступленнаЯ,  устрашающаЯ,  как  полночный  вой   в
джунглЯх, как грохот барабана смерти, когда племена сходЯтсЯ в лесу  после
захода солнца. €сполинского роста негр стоЯл впереди всех и, стиснув зубы,
выбивал, как одержимый, бешеную дробь,  из  зиЯющей  раны  на  его  голове
струйка бежала по шее, и разодраннаЯ сорочка Ярко краснелась. Ћн бил и бил
окровавленными кулачищами, и звуки остальных инструментов примешивались  к
громовой дроби, сливаЯсь в единый нечленораздельный рев.
   - ‚еликолепно! ‚еликолепно!
   Ѓелые танцевали, подпрыгивали и подскакивали в  лад  музыке.  ’анцевали
повсюду, по всему огромному залу, все бурлило,  как  клокочущее  варево  в
ведьмином котле. ‹ица горели после боЯ и  от  жары  в  помещении,  тЯжелые
испарениЯ расходились душными волнами, умирающие  хрипели,  валЯЯсь  между
столиками,  их  отшвыривали  ногами  танцующие  пары.  ар  под  потолком,
переливаЯсь всеми цветами, вертелсЯ  над  смрадной  гущей.  †енщины  сиЯли
сладострастием  и  красотой,  бросали   пылкие   взглЯды   на   огромного,
истекавшего кровью негра и вдвигали свою ногу между ног кавалера,  мужчины
упруго прижимали их к себе, распаленные взглЯдами и  горЯчим  револьвером,
что висел, болтаЯсь, у них на поЯсе. –арило неслыханное воодушевление.
   Џунцовый от восторга господин с разорванным в бою  воротом  вскочил  на
стол неподалеку от палача и размахивал в воздухе браунингом.
   - Џобеда за нами, друзьЯ! Ќапрасны все попытки восставать  против  нас!
ЏорЯдок! „исциплина! Џод их знаком мы побеждаем! Ќа них мы  построим  наше
мировое господство! - Ћн жестикулировал и кричал, вокруг  собралась  толпа
послушать его речь. - € вот в этот знаменательный день, когда мы утвердили
превосходство своей расы над всеми другими, мы  имеем  счастье  и  радость
видеть среди нас представителЯ дела, которое мы ценим превыше всего! Џалач
находитсЯ среди нас! Њы гордимсЯ тем, что он здесь,  ибо  его  присутствие
доказывает, если кто-либо не знал этого раньше, что  мы  живем  в  великое
времЯ! —то век бесчестьЯ и расслабленности осталсЯ позади и новый  рассвет
занимаетсЯ  над  человечеством!  ЊогучаЯ  фигура  палача  вселЯет  в   нас
уверенность и мужество! Џусть  он  ведет  нас  -  единственный,  под  чьим
водительством мы без колебаний пойдем вперед!
   Џриветствуем тебЯ, наш вождь, с твоими свЯщенными эмблемами,  символами
всего самого свЯтого и драгоценного, что есть в нашей жизни и что  откроет
новую эру в истории человечества! Љровь - вот цвет человека! €  мы  знаем,
мы тебЯ достойны! Њы знаем, ты можешь смело на нас положитьсЯ,  когда  мы,
ликуЯ, возглашаем: "‘лава тебе! ‘лава!"
   Ћн спрыгнул со стола и, весь красный, отдуваЯсь, направилсЯ к кумиру.
   Џалач взглЯнул на него, не поднимаЯ головы, не шелохнулсЯ и  ничего  не
ответил.
   Џламенный  господин  пришел  от  этого  в   некоторое   замешательство,
недоумевал, что ему делать дальше.
   - ‘лава! - крикнул он опЯть не очень  уверенно,  вскинув  руку,  и  все
вокруг сделали то же самое.
   Џалач смотрел на них без единого слова.
   - Ќо... но разве ты не палач? - спросили его с некоторым сомнением.
   ’от, к кому они обращались, отнЯл руку ото лба, на котором было выжжено
палаческое клеймо, - гул восторга пронессЯ по толпе.
   - „а, Я палач! - сказал он. € он поднЯлсЯ, огромный  и  устрашающий,  в
своем кроваво-красном одеЯнии. ‚зоры всех устремились на него, и стало так
тихо в гремЯщем, ревущем зале, что слышен был звук его дыханиЯ.
   - Ћт рассвета времен справлЯю Я свою службу, и  конца  ей  покамест  не
видно. Њелькают чередой тысЯчелетьЯ, народы рождаютсЯ и народы исчезают  в
ночи, лишь Я остаюсь после всех и,  забрызганный  кровью,  оглЯдываюсь  им
вослед - Я единственный не старею. ‚ерный людЯм, Я иду их  дорогой,  и  не
протоптано ими такой потаенной тропки, где не разжигал бы Я дымного костра
и не орошал землю кровью. €скони Я следую за вами и останусь при вас, пока
не прейдет ваш век. Љогда, осененные божественным откровением, вы  впервые
обратили свой взор к небу, Я зарезал длЯ вас брата и принес его в  жертву.
Џо сей день помню клонимые ветром деревьЯ  и  отсветы  огнЯ,  игравшие  на
ваших лицах, когда Я вырвал его сердце и  бросил  в  пламень.  ‘  тех  пор
многих принес Я в жертву богам и дьЯволам, небу и аду, тьмы тем  виноватых
и безвинных. Ќароды стирал Я с лица земли, империи опустошал и  обращал  в
руины. ‚се делал, чего вы от менЯ хотели. ќпохи  Я  провожал  в  могилу  и
останавливалсЯ на мгновение, опершись на  обагренный  кровью  меч,  покуда
новые поколениЯ не призывали менЯ молодыми нетерпеливыми голосами. ‹юдское
море Я взбивал  в  кровавую  пену,  и  беспокойный  шум  его  Я  заставлЯл
умолкнуть навек. Џророков и спасителей  Я  сжигал  на  кострах  за  ересь.
—еловеческую жизнь вверг Я в пучину ночи и мрака. ‚се Я делал длЯ вас.
   € поныне менЯ призывают, и Я иду. џ  озираю  просторы:  землЯ  лежит  в
лихорадке, в жару, а из поднебесной выси слышатсЯ скорбные  вскрики  птиц.
Ќастал час злу выбросить семЯ! Ќастал час палача!
   ‘олнце задыхаетсЯ в тучах,  отсырелый  шар  его  зловеще  тлеет  пЯтном
запекшейсЯ крови. ‚селЯЯ страх и трепет, Я иду  по  полЯм  и  сбираю  свою
жатву. Ќа челе моем выжжено клеймо преступлениЯ, Я сам злодей,  осужденный
и проклЯтый на вечные времена. ђади вас.
   џ осужден служить вам. € несу  свою  службу  верно.  Љровь  тысЯчелетий
тЯготеет на мне.
   „уша моЯ полна вашей кровью! ѓлаза  мои  застланы  кровавой  пеленою  и
ничего не видЯт, когда вой из человеческих дебрей достигает менЯ! ‚ Ярости
крушу Я все и всЯ - как вы того хотите, как вы  кричите  мне!  џ  слеп  от
вашей крови! ‘лепец, заточенный в вас! ‚ы моЯ темница, из которой  мне  не
вырватьсЯ!
   Љогда в своем доме, доме палача,  Я  стою  возле  сумрачного  окна,  за
которым в вечернем безмолвии спЯт  луга  и  все  цветы  и  деревьЯ  объЯты
глубоким, дивным покоем, тогда судьба моЯ давит  и  душит  менЯ.  €  Я  бы
рухнул без сил, если бы рЯдом со мною не стоЯла она.
   Ћн взглЯнул на нее, на бедную женщину, что была как нищенка, встретилсЯ
с нею глазами.
   - џ отворачиваюсь, ибо мне нестерпимо видеть, как  прекрасна  землЯ.  Ђ
она все стоит и смотрит в окно, покуда не смеркнетсЯ.
   Ћна, как и Я, узница в нашем общем жилище, но  она  может  смотреть  на
земную красу - и жить.
   „ом палача она держит в  чистоте  и  прибирает  так,  будто  это  жилье
человека. Ќа столе, за которым Я ем, она расстилает скатерть. џ  не  знаю,
кто она, но она со мною добра.
   Љогда на дворе темнеет, она гладит рукою мой лоб, говорЯ,  что  на  нем
больше нет палаческого клейма. Ћна не  такаЯ,  как  все,  она  может  менЯ
любить.
   џ спрашивал у людей, кто она, но они не знают ее.
   Њожете вы сказать мне, длЯ чего она  любит  менЯ  и  смотрит  за  нашим
домом?
   Њой дом - это дом палача! Ћн  не  должен  быть  ничем  иным!  ЋтчаЯнье,
владеющее мною, сделалось бы лишь еще ужасней!
   џ жду, пока она тихо заснет у менЯ в объЯтьЯх, потом встаю, укрываю  ее
потеплей и собираюсь - бесшумно, чтобы ее не разбудить. Ќеслышно выхожу  Я
из дома творить свое дело в ночи, вижу зловещее небо, грозно нависшее  над
землею. •орошо, что она не проснулась. •орошо, что Я один - один со  своей
неизбывною ношей.
   Ќо Я знаю, что она будет ждать менЯ, когда Я вернусь, что она  встретит
менЯ, когда Я приду, исполнив  свою  службу,  изнеможенный  и  выпачканный
кровью.
   Ћтчего Я должен нести на себе все! Ћтчего все должно  ложитьсЯ  мне  на
плечи! ‚есь страх, всЯ вина, все содеЯнное вами! Ћтчего всЯ пролитаЯ  вами
кровь должна вопиЯть из менЯ, чтобы мне никогда не узнать мира!  ЏроклЯтьЯ
злодеев и жалобы безвинных жертв -  отчего  моЯ  злосчастнаЯ  душа  должна
страдать за все!
   Ћсужденные взваливают на менЯ свои судьбы - Я стараюсь  не  слушать,  о
чем они говорЯт в ожидании погибели, и, однако, слова их во мне  остаютсЯ.
ѓолоса из далеких тысЯчелетий вопиют  во  мне,  голоса,  позабытые  всеми,
лишенные жизни, но живущие прежнею жизнью во мне! ‡апах вашей крови  будит
во мне тошноту, давит на менЯ неискупимостью вины!
   ‚аши судьбы Я должен тащить  на  себе,  вашей  дорогой  Я  должен  идти
неустанно, между тем как вы давно нашли отдых от деЯний своих в могиле!
   Љто выроет могилу такой глубины, чтобы в  ней  погрести  _менЯ_!  —тобы
_мне_ дать забвенье! Љто снимет с плеч моих бремЯ проклЯтьЯ и дарует _мне_
смертный покой!
   Ќикто! €бо никто не снесет моей ноши!
   ‚ те времена, когда был еще бог, Я  отправилсЯ  однажды  к  нему,  дабы
изложить свою нужду. Ќо каков же получилсЯ ответ!
   Џомню, сделал Я это потому, что пришлось мне стеречь человека,  который
говорил, что он спаситель. Ћн хотел пострадать и  умереть  за  вас  и  тем
принести вам спасенье. Ћн хотел снЯть с менЯ мое бремЯ.
   џ не находил в словах его смысла, ибо видел, что он слаб  и  маломощен,
не наделен и обычной мужскою силой, и Я лишь смеЯлсЯ над ним. Ћн звал себЯ
мессией и проповедовал мир на земле - и за это был осужден.
   …ще ребенком он понЯл, что должен пострадать и  умереть  за  людей.  Ћн
много рассказывал о своем детстве - они всегда рассказывают о детстве, - о
стране, которую он называл ѓалилеей, будто бы дивно  прекрасной  -  всегда
они так говорЯт. ’ам было множество лилий в горах вешнею порой,  он  стоЯл
среди них и глЯдел окрест на светлые луга и понЯл  тогда,  что  он  -  сын
божий. Ћн был несчастный безумец, Я в этом убедилсЯ, едва начавши  слушать
его речи. €  пока  он  на  них  глЯдел,  открылось  ему,  какое  слово  он
проповедает людЯм, что он им возвестит, и будет это  -  мир  на  земле.  џ
спросил, отчего ему надобно умереть, дабы они могли жить в мире, но он мне
ответил, что так должно быть, таково сокровенное  согласие.  €бо  так  ему
сказано его отцом, а под этим разумел он самого господа бога. Ћн был тверд
в своей вере, как доброе дитЯ.
   Ќо когда приблизилось времЯ его, он убоЯлсЯ и затрепетал,  как  другие,
и, должно быть, уже не был во всем так уверен, как прежде. џ ничего ему не
говорил, он был один со  своим  страхом,  и  взглЯд  его  порою  уносилсЯ,
казалось, куда-то далеко. Ѓудто он снова хотел увидеть край своего детства
и луга, усыпанные лилиЯми.
   ‘трах его делалсЯ сильней и сильней. Ћн упал на колени и начал  шептать
и молитьсЯ: "„уша моЯ скорбит смертельно.  Ћтче,  если  возможно,  пронеси
чашу сию мимо менЯ!" Њне пришлось тащить его за собою,  когда  пробил  его
час.
   Љрест нести у него едва доставало сил, и он шаталсЯ в изнеможении,  мне
стало жалко смотреть, и Я взЯл его крест и нес за него часть пути. ‹ишь  Я
это сделал, из других же - никто. ’Яжесть была невелика против той,  какую
Я привык нести длЯ людей.
   Љогда Я положил его  на  крест,  то  перед  тем,  как  вбивать  гвозди,
попросил по обычаю прощеньЯ. Ќе знаю отчего, но мне было больно  предавать
его смерти. € тогда он взглЯнул на менЯ  добрыми,  испуганными  глазами  -
глазами не преступника, но просто несчастного человека.  "џ  прощаю  тебе,
брат мой", - сказал он мне своим тихим голосом. € один из стоЯвших  вблизи
утверждал, будто клеймо палача исчезло со лба моего, когда он это говорил,
хоть сам Я этому не верю.
   џ не знаю, длЯ чего он так менЯ назвал! Ќо из-за этого одного  Я  тогда
словно распинал родного брата. Ќи с кем из тех, кто прошел через мои руки,
не было мне так тЯжело. Љогда делаешь то, что делаю Я, поневоле приходитсЯ
времЯ от времени взглЯдывать на жертву, и он - нет, он не  походил  ни  на
одну из прежних моих жертв.
   Њне не забыть его глаза, когда он на менЯ посмотрел! Љогда он сказал те
слова!
   џ так хорошо это помню! џ, сохранивший в себе все голоса и всю пролитую
кровь - все, что вами давно забыто!