гскими домами и между народами.  ‘ бесконечными, бессмысленными войнами
отныне покончено,  настало новое времЯ, которое всем нам  принесет счастье и
радость.  Ќаконец-то  исполнитсЯ  слово  ЏисаниЯ  о мире  на земле. ‘  этими
словами он  осушил свой бокал, и одновременно с  ним осушили в торжественном
молчании свои золотые кубки и высокие гости.
     Њой  повелитель сел и долго сидел  задумавшись, с бокалом в руке, точно
рассматриваЯ сквозь стекло мир.
     Џраздник  снова  зашумел,   и  мне   трудно  сказать,  как   долго  это
продолжалось:  бывают  случаи,   когда   представление  о  времени  как   бы
утрачиваетсЯ.  Љ тому же слишком велико было  во мне  внутреннее напрЯжение,
почти нестерпимое, и слишком велика была моЯ злоба на „жованни, который даже
не притронулсЯ к своему кубку. Ћхваченный гневом, Я смотрел, как Ђнджелика с
бледной улыбкой передвинула  кубок к себе,  сделав  вид, будто хочет  выпить
сама. џ  надеЯлсЯ, что они оба отведают моего напитка, что, будучи влюблены,
они захотЯт  выпить из одного источника.  Ќо ни один даже не притронулсЯ. ’о
ли  проклЯтаЯ девчонка что-то заподозрила, то ли  они и без вина были  пьЯны
своей страстью. ‡лоба кипела во мне. „лЯ чего им жить! „ьЯвол их побери!
     ‡ато  дон  ђиккардо  опрокинул,  разумеетсЯ, свой  кубок  залпом.  ќтот
последний  в своей жизни кубок он  осушил,  кстати,  за здоровье  герцогини,
неизменно  галантный к даме  сердца.  Ћн паЯсничал даже  у  гробовой  доски.
“казав комическим  жестом на свою негодную  к употреблению правую  руку,  он
поднЯл  левой драгоценный напиток,  которым Я его попотчевал, и улыбалсЯ при
этом  во весь  рот своей прославленной,  а на самом-то деле  просто-напросто
глупой улыбкой. Ћна ему  тоже  улыбалась, сначала чуть лукаво, а потом с тем
влажным, томным блеском во взглЯде, который Я видеть не могу без отвращениЯ.
Ќе понимаю, как не стыдно так смотреть.
     ‚друг Ѓык издал дикий вопль, и глаза его странно остекленели. Ќесколько
человек из его свиты, которые сидели по  ту же сторону стола, вскочили было,
но не  смогли  даже  устоЯть  на  ногах, ухватились за край стола  и  грузно
повалились обратно на стульЯ, корчась от боли, охаЯ  и бормоча что-то насчет
отравы. ђасслышать их было трудно.  Ќо кто-то из  тех,  кому не было еще так
плохо, крикнул  на всю залу: "Ќас отравили!" ‚се повскакали  со своих  мест,
поднЯлсЯ  страшный  переполох.  ‹юди  ‹одовико, выхватив  кинжалы  и  другое
оружие,  бросились  со  всех концов  залы к главному столу и начали колоть и
рубить наших, пытаЯсь пробитьсЯ к  своему господину. Ќо наши тоже повскакали
с мест, защищаЯ себЯ и герцога, и заварилась невообразимаЯ каша. € у них и у
нас  падали  убитые и раненые, и кровь лилась рекой. ‘ловно  на поле  брани,
сражались  в  четырех  стенах  между накрытыми столами  пьЯные,  краснолицые
воины, которые только что мирно сидели бок о бок и вот вдруг сошлись лицом к
лицу в смертельной  схватке. ‘о всех  сторон неслись крики и вопли, заглушаЯ
стоны  и хрипы умирающих. †уткие  проклЯтиЯ призывали всех духов преисподней
ЯвитьсЯ на место ужаснейшего из преступлений. џ взобралсЯ  с ногами на стул,
чтобы лучше видеть происходЯщее. ‚не себЯ от возбуждениЯ, смотрел Я  на дело
своих рук,  смотрел, как Я выкашиваю под корень это мерзкое племЯ, которое и
не заслуживает  лучшей  участи.  Љак  гулЯет по их головам  мой могучий меч,
беспощадный и разЯщий, взыскующий кары и мести. Љак Я отправлЯю их на вечные
муки  в геенну огненную.  Џусть  все они сгорЯт в  адском  пламени!  ‚се эти
твари, называющие себЯ  людьми и внушающие одно лишь омерзение и гадливость!
„лЯ  чего им жить!  „лЯ  чего жрать, хохотать, любить  и  плодитьсЯ  по всей
земле! „лЯ  чего нужны эти изолгавшиесЯ комедианты и хвастуны, эти порочные,
бесстыжие существа, чьи добродетели еще преступнее, чем грехи! ‘гори они все
в  адском пламени!  џ казалсЯ  себе ‘атаной, самим ‘атаной, окруженным всеми
духами тьмы,  которых они сами же вызвали из преисподней и которые толпились
теперь вокруг них, злобно гримасничаЯ и утаскиваЯ за собой в царство мертвых
их  свеженькие,  еще  вонЯющие  плотью  души.  ‘  неизведанным  мной  доселе
наслаждением, острым почти  до потери  сознаниЯ,  ощущал Я  свою  власть  на
земле. ќто благодарЯ мне мир  полнилсЯ  ужасом и гибелью и из блистательного
праздника превращалсЯ в царство  смерти и страха. џ смешиваю свое зелье -- и
герцоги  и  сеньоры  стонут  в предсмертных  муках  и  корчатсЯ  на  полу  в
собственной  крови. џ потчую своим  напитком --  и знатные гости за роскошно
накрытыми столами бледнеют,  и никто уже  больше никому  не улыбаетсЯ, и  не
поднимает бокала, и  не разглагольствует о любви к женщине и о любви  к этой
жизни. €бо мой напиток заставлЯет забыть, что жизнь удивительна и прекрасна,
и густой туман обволакивает все вокруг, и глаза слепнут, и наступает мрак. џ
перевертываю их  факелы и гашу их,  и  наступает мрак.  ќто Я тут хозЯин,  Я
собираю  их   на  свою  зловещую  ‚ечерю,  где  они  слепнут,  отведав  моей
отравленной крови, той самой,  что изо днЯ в  день питает мое сердце, но длЯ
них означает смерть.
     Ѓык сидел неподвижно, лицо у  него посинело, а поросшаЯ редкой бородкой
нижнЯЯ  челюсть злобно отвисла, точно  он собиралсЯ укусить  кого-то  своими
гнилыми зубами. ѓлаза вылезли из орбит, пожелтев и налившись кровью, на него
было страшно смотреть. ‚друг он резко дернул сдавленной цепЯми шеей, с такой
злостью, словно хотел ее вывихнуть, и тЯжелаЯ голова свесилась  на  сторону.
…го короткое  бычье туловище изогнулось  дугой,  содрогнулось, словно в него
всадили  нож,  -- он  был мертв.  ’е  из  его приближенных,  что  сидели  за
герцогским столом, корчились меж тем в адских муках, но вскоре и они затихли
и не подавали больше признаков жизни. —то же до дона ђиккардо, то он умирал,
откинувшись назад и полузакрыв глаза, точно  наслаждаЯсь  моим напитком (это
была  его  излюбленнаЯ  поза,  когда  он  смаковал тонкое вино), потом вдруг
раскинул руки, будто хотел обнЯть весь  мир, грохнулсЯ затылком об пол  -- и
конец.
     ‚ завЯзавшейсЯ Яростной драке  и всеобщей сумЯтице всем было не до них,
им  пришлось умирать самим, уж кто  как  умел. Ћдин только „жованни, который
сидел  по  ту же  сторону  стола,  что и Ѓык,  и  не притронулсЯ  по милости
проклЯтой  девчонки  к  моему  зелью, кинулсЯ  к отцу  и склонилсЯ  над  его
безобразным  телом,  словно  в  состоЯнии  был  ему  помочь. Ќо  в  то самое
мгновение,  как  старый негодЯй  испустил дух,  к „жованни пробилсЯ какой-то
детина с кулачищами, словно  у хорошего кузнеца, схватил его, точно перышко,
в охапку и потащил к  выходу. ќтот трус  позволил, разумеетсЯ, вытащить себЯ
из драки. ’аким вот образом он от нас и улизнул. „ьЯвол его побери!
     ‘тол опрокинулсЯ, и  все,  что  на  нем  было,  тут  же превратилось  в
сплошную кашу под ногами  сражавшихсЯ, которые, обезумев от  Ярости, жаждали
пустить друг другу кровь. †енщины давно уже с визгом разбежались, но в самый
разгар схватки Я увидел герцогиню, котораЯ стоЯла каменным истуканом посреди
царившего  кругом  разгрома, помертвелаЯ, с застывшим  лицом  и остекленелым
взглЯдом.  ќта  мертвенно-бледнаЯ маска с  остатками румЯн на  дрЯблой  коже
производила комическое впечатление. Ќаконец слугам удалось увести ее из этой
залы  ужасов,  она последовала за  ними безвольно,  точно не  соображаЯ, где
находитсЯ и куда ее ведут.
     ‹юди Њонтанцы, теснимые нашими превосходЯщими силами, стали отступать к
выходам, но все еще бешено оборонЯлись, хоть оружиЯ у них  Явно недоставало.
‘ражение продолжалось на лестницах, их преследовали до самой  площади.  ’ут,
однако,  на  помощь  жестоко теснимому со  всех сторон  неприЯтелю подоспела
вызваннаЯ  из  палаццо „жеральди личнаЯ стража Њонтанцы, и под ее прикрытием
врагу удалось бежать из города. €наче бы их перебили всех до единого.
     џ  стоЯл  один посреди  опустевшей  залы,  в полумраке, потому  что все
канделЯбры  попадали  на  пол.  Ћдни  лишь  оборванные  и  голодные  уличные
мальчишки шнырЯли вокруг со своими факелами, разыскиваЯ среди трупов остатки
еды и  испачканные лакомства,  которые  тут  же и  поглощали  с  невероЯтной
жадностью, но при этом они  не забывали хватать  столовое серебро, прЯча его
под лохмотьЯ. ЏобоЯвшись особенно долго задерживатьсЯ, они бросили факелы  и
улизнули со своей добычей, и Я осталсЯ совсем  один в  целой  зале. ’еперь Я
мог спокойно оглЯдетьсЯ и подумать.
     Ћсвещенные  колеблющимсЯ  светом догоравших на  каменном полу  факелов,
среди луж крови и затоптанных, загаженных скатертей и остатков пиршественных
Яств,  валЯлись  кучами обезображенные трупы, свои и  враги  вперемешку.  €х
парадные  платьЯ были  разодраны  и выпачканы, а бледные лица  еще  искажены
злобными гримасами, потому что умерли они  в жестокой битве, в пылу безумной
Ярости. џ стоЯл, глЯдЯ на все на это своим древним взглЯдом.
     —еловеческаЯ любовь. ‚ечный мир.
     ѓоворЯ о  себе  и своей жизни, эти созданиЯ никак не могут обойтись без
громких, красивых слов.
     Љогда  на  следующее утро  Я  ЯвилсЯ по  обыкновению в  спальные  покои
герцогини, она  лежала  в постели ко всему безучастнаЯ, с  пустым взглЯдом и
иссохшими губами. ќтот рот, казалось, никогда  уже  больше не произнесет  ни
звука.  Ќеубранные,  тусклые  волосы  сбились в  сплошной  колтун  на смЯтом
изголовье. ђуки  бессильно  лежали  поверх  одеЯла. Ћна,  по-моему,  даже не
замечала, что Я тут,  хотЯ Я  стоЯл посреди комнаты и смотрел прЯмо на  нее,
ожидаЯ, не будет ли  каких распорЯжений. џ мог рассматривать ее сколько душе
угодно.  ђумЯна еще  не  стерлись  с ее  щек --  единственное  свидетельство
прошлых радостей, кожа лица была увЯдшаЯ и высохшаЯ, а шеЯ, несмотрЯ на свою
полноту,  всЯ  в  морщинах.  ’акие  выразительные  прежде  глаза  застыли  в
неподвижности. ‚есь их блеск пропал. Ќикто  бы не  поверил, что она когда-то
могла  быть  красива, что  кто-то мог любить  и  обнимать ее. ‘амаЯ мысль  о
чем-либо  подобном казалась  нелепой.  ‚ постели  лежала  стараЯ,  уродливаЯ
женщина.
     Ќаконец-то.
     Џри дворе у  нас траур.  „вор лишилсЯ  своего шута. ‘егоднЯ  состоЯлись
похороны.  ‚есь придворный штат, все рыцари  и все патриции города провожали
его,  и,  конечно, всЯ  его  собственнаЯ челЯдь,  котораЯ, Я уверен,  вполне
искренне   его  оплакивает  --  приЯтно,  должно  быть,   служить  у  такого
беспечного, расточительного хозЯина. ’олпы черни высыпали на улицы поглазеть
на процессию -- этим беднЯкам нравилась,  говорЯт, его легкомысленнаЯ особа.
Ћни, как  ни странно,  таких любЯт. ‘ами живЯ впроголодь, они рады послушать
красивые  истории  про чью-то  беспечную, расточительную жизнь.  Ћни  знают,
говорЯт, наизусть все анекдоты, которые про него ходЯт --  про его "подвиги"
и "проказы", --  и пересказывают  их  в своих  жалких  лачугах, приютившихсЯ
возле  его  дворца.  Ђ  теперь он  еще  раз  их  порадовал, дав  возможность
поглазеть на свои пышные похороны.
     ѓерцог  шел  первым  в  процессии,  низко  опустив  голову,  и  казалсЯ
совершенно  подавленным  скорбью.  Љогда   надо  притворитьсЯ,  он  поистине
удивителен. •отЯ особенно  удивлЯтьсЯ,  пожалуй, нечего. ‚едь он многолик по
своей природе.
     Ќикто не осмеливалсЯ перешептыватьсЯ. —то они там  потом будут говорить
в своих  лачугах и  дворцах -- роли не играет. ‘лучившеесЯ объЯснили роковым
недоразумением. „он ђиккардо нечаЯнно выпил отравленного  вина, которое было
предназначено  лишь  длЯ  высоких  гостей.  €звестно  ведь, какой он страдал
неутолимой жаждой, он сам, к сожалению, виноват в своей трагической  гибели.
‚прочем, всЯкий волен думать, что ему  хочетсЯ. Ђ что  ‹одовико с его свитой
отравили, так все тому только рады, туда, мол, им и дорога.
     ѓерцогини на похоронах  не было. Ћна  лежит как лежала,  недвижимаЯ, ко
всему безучастнаЯ, и отказываетсЯ от  пищи.  ‚ернее, не отказываетсЯ, потому
что она вообще  не говорит,  но слуги не  могут  ничего в нее впихнуть. „ура
камеристка  суетитсЯ  вокруг,  растерЯннаЯ,  с   покрасневшими  глазами,   и
размазывает по толстым щекам слезы.
     ЊенЯ никто не подозревает. €бо никто не знает, что Я собой представлЯю.
     Ћчень  может  быть, что герцог действительно скорбит  по нем. Џри такой
натуре это  вовсе не  исключено. џ склонен думать,  что ему  нравитсЯ по нем
скорбеть, ему это кажетсЯ красивым и  благородным.  ђыцарскаЯ,  бескорыстнаЯ
скорбь -- чувство возвышающее и приЯтное. Љ тому же он и  в самом деле был к
нему  привЯзан, хоть  и желал ему смерти. ’еперь,  когда  его больше нет, он
стал ему вдвойне дорог. Џрежде всегда существовало нечто,  что сковывало его
чувства  к другу.  ’еперь  этого  больше не существует. „обившись своего, он
чувствует, как все больше и больше привЯзываетсЯ к нему.
     Љругом только и разговоров что о доне ђиккардо. ѓоворЯт о том, какой он
был, да как  жил, да  как умер, да  что сказал тогда-то и  тогда-то,  да как
великодушно  поступил  в  таком-то  и  таком-то  случае,  да  какой  он  был
безупречный рыцарь, да какой  веселый  и  храбрый мужчина. Ћн словно бы стал
теперь еще живее, чем при жизни. Ќо так всегда  бывает, когда человек только
что умер. ќто быстро проходит. Ќет истины бесспорней той, что тебЯ забудут.
     Ћни  же утверждают, что он никогда не будет забыт. €, выдумываЯ  всЯкие
небылицы про его  исключительность и необыкновенность,  они надеютсЯ сделать
его бессмертным. “дивительно, до чего  они ненавидЯт  смерть, особенно когда
дело коснетсЯ их любимчиков. €так, сотворение мифа в полном разгаре, и тому,
кто знал всю правду об этом  кутиле, этом вертопрахе и шуте, остаетсЯ только
руками развести, слушаЯ их небылицы. €х нисколько не смущает, что все это не
имеет ни малейшего отношениЯ к истине;  по  их словам, он был  сама радость,
сама поэзиЯ и бог весть что еще, и мир без него уж не тот, и никогда уже им,
увы, не услышать его заразительного  смеха, и кончены его веселые проказы, и
все они осиротели и убиты горем. ‚сем ужасно нравитсЯ скорбеть по нем.
     ѓерцог   великодушно  принимает  участие  в   мелодраме.  Ћн   печально
выслушивает  хвалебные  речи,  вставлЯЯ  времЯ  от  времени реплики, которые
кажутсЯ особенно красивыми потому, что исходЯт от него.
     Ќо в общем и целом  он,  надеюсь, вполне доволен своим маленьким браво.
•отЯ, конечно, не подает виду. Ћн ни слова  не сказал мне о случившемсЯ,  ни
одобрениЯ,  ни упрека. ѓерцог  волен и не замечать своих слуг, если  ему так
удобнее.
     Ћн менЯ избегает. Љак всегда в подобных случаЯх.
     ‘корбь герцогини ни в  чем не выражаетсЯ. Ќе знаю, как это истолковать,
--  возможно, это значит, что она  очень сильно  горюет.  Ћна просто лежит в
постели, уставившись в одну точку, и все.
     џ,  и  никто иной, причина ее скорби.  …сли она  в  отчаЯнии, то только
из-за менЯ. …сли  она переменилась  до неузнаваемости  и  никогда  не станет
прежней, то  только  из-за  менЯ.  € если она  слегла и  лежит все  времЯ  в
постели, стараЯ и безобразнаЯ, и не заботитсЯ больше  о своей внешности,  то
все это тоже только из-за менЯ.
     џ и не подозревал, что имею над ней такую власть.
     “бийство  снискало герцогу популЯрность. ‚се твердЯт в один  голос, что
он выдающийсЯ правитель. Ќикогда еще его торжество  над врагом не было таким
полным и не  вызывало такого поклонениЯ его личности.  €м  гордЯтсЯ, считаЯ,
что он проЯвил необыкновенную изобретательность и решительность.
     Ќекоторые  сомневаютсЯ,  приведет  ли  все   это  к  добру.  Ћни,  мол,
предчувствуют недоброе. Ќо  такие всегда отыщутсЯ. Ѓольшинство же  настроено
восторженно, и стоит герцогу поЯвитьсЯ, как его встречают ликованием. Љто из
людей  устоит   перед  обаЯнием  правителЯ,   длЯ  которого   не  существует
препЯтствий на пути к цели!
     Ќарод надеетсЯ, что наконец-то настанет спокойнаЯ и  счастливаЯ  жизнь.
Ћни  довольны, что соседний  народ  обезглавлен: теперь  он уж их больше  не
потревожит и не сможет помешать их счастью.
     “ них только и забот что о счастье.
     €нтересно  бы знать, какие  новые далеко идущие планы он теперь строит.
„умает ли он снова на них напасть, пойти прЯмо на  их город  и овладеть им и
всей страной? ќто было бы проще простого после того, как все их главари, все
сколько-нибудь значительные личности убраны с дороги. Њальчишку  „жованни не
стоит  принимать в расчет, он не доставит нам никаких хлопот, этот трусливый
соплЯк,  который  чуть что -- сразу удирать. Ќе мешало  бы взЯть  да поучить
его, как подобает вести себЯ мужчине.
     џ  не сомневаюсь, что  мой  господин намерен пожать плоды убийства. ќто
было бы  только разумно. Ќе  удовольствуетсЯ  же он  тем, что есть.  “ж коли
посеЯл, то надо, разумеетсЯ, и пожать.
     •одЯт нелепые  слухи,  будто народ Њонтанцы в Ярости взЯлсЯ  за оружие,
поклЯвшись  отомстить  за своего герцога и его  приближенных. Ћдна болтовнЯ,
конечно.  ‚полне  вероЯтно,   что  они  действительно  в  Ярости.  ’ого  мы,
собственно,  и  добивались.  Ќо что  они  взЯлись  за оружие, вознамерившись
мстить за  такого правителЯ, что-то  не веритсЯ. Ђ даже если и так, не стоит
придавать этому  значениЯ. Ќарод без правителЯ  все  равно что стадо баранов
без вожака.
     џ  слышал, будто  во  главе  встал  дЯдЯ юного „жованни, брат ‹одовико.
Ћн-то будто бы и поклЯлсЯ  отомстить. ‚от это уже больше похоже  на  правду.
Ќарод не мстит  за своих  правителей, с какой стати, спрашиваетсЯ.  …му  при
всех при них живетсЯ одинаково плохо, и он только рад избавитьсЯ  хотЯ бы от
одного из своих мучителей.
     ѓоворЯт, он человек того же склада, что  и покойный ‹одовико, но до сих
пор его затирали, не даваЯ возможности  сыграть сколько-нибудь  значительную
роль. ‡овут его ќрколе Њонтанца, и, судЯ по всему, он опаснаЯ личность, хоть
и не  воин.  ѓоворЯт, будто он взЯл  сейчас  бразды правлениЯ  в  свои руки,
чтобы, как  он  выразилсЯ,  спасти страну в  минуту смертельной опасности  и
вместе с  тем  попытатьсЯ оттеснить  в  сторону юного  наследника  престола,
слишком, по его мнению, слабохарактерного  длЯ роли герцога, в то времЯ  как
сам он -- достойный  продолжатель рода Њонтанца и весьма, на его собственный
взглЯд, подходит на роль властителЯ. Ќу что ж, вполне правдоподобно. ’ак оно
обычно и происходит на свете.
     Ќачинает, кажетсЯ, все же сбыватьсЯ мое предсказание, что этому юноше с
его оленьими глазами и медальоном на груди никогда не сидеть на троне.
     ‘тЯнуты  уже, говорЯт, значительные силы длЯ  осуществлениЯ  этой самой
мести, и неприЯтель Якобы уже хлынул в страну, продвигаЯсь  по долине  вдоль
реки. ‚о главе  их стоит Ѓоккаросса, который за двойную по сравнению с нашей
плату  вызвалсЯ  умереть  со  своими  наемниками  за  нового  Њонтанцу.  Ћни
зверствуют,  жгут  и уничтожают все  живое на  своем пути -- как видно,  они
вовсе не собираютсЯ умирать, а предпочитают, чтобы умирали другие.
     Ќаши  военачальники  спешно  набирают  войско,   чтобы   задержать   их
продвижение.  ‚ городе опЯть полно солдат, отправлЯющихсЯ на поле боЯ, чтобы
взЯтьсЯ наконец снова за свое дело.
     ѓерцог ничего, в сущности, не предпринимает.
     ‘ людьми у нас, говорЯт, трудновато,  оно  и понЯтно, ведь сколько было
убито на предыдущей войне. Ќе так-то легко  набрать нужное количество годных
мужчин, умеющих хотЯ бы держать в руках оружие. ‘тараютсЯ, однако, наскрести
из последнего, чтоб  было не меньше, чем у Њонтанцы,  они ведь тоже  понесли
большие потери и достаточно обескровлены. ‚оодушевлениЯ прежнего не заметно,
но все с готовностью покорЯютсЯ, понимаЯ, что это  неизбежно.  ‚се понимают,
что надо  примиритьсЯ  со своей участью  и  что нельзЯ жить ради одного лишь
счастьЯ.
     ‡ахватчики рвутсЯ  к  городу, и  остановить их  может разве что случай.
Ќаши войска не  в состоЯнии долго удерживать позиции  и всЯкий раз вынуждены
бывают   отступить.  ‘  театра   войны  приходЯт  все  те   же  надоедливые,
безрадостные донесениЯ об отступлениЯх и потерЯх.
     ’ам, где  побывает  неприЯтель, он разорЯет все  дотла.  ‘ела  грабЯт и
сжигают, жителей тут же приканчивают. ‘кот отбирают, закалывают и пожирают у
лагерных костров,  оставшийсЯ скот уводЯт, привЯзываЯ  к обозу -- про запас.
•леб на полЯх сжигают. Ќаемники Ѓоккароссы творЯт  на  своем пути что хотЯт.
Ћни не оставлЯют за собой ничего живого.
     ‚ город потЯнулись толпы беженцев, идут и идут через городские ворота с
тачками,  нагруженными черт знает чем: горшками, одеЯлами,  грЯзным рваньем,
всевозможным старым хламом, настолько никчемным, что все  над ними  смеютсЯ.
Љое-кто  ведет  за  рога козу или  отощавшую коровенку, и  вид  у них у всех
ужасно испуганный. ѓорожане ворчат. €  что  им, мол,  здесь надо,  зачем они
притащились.  ’олько  всем  мешают.  Ѓеженцы  спЯт на  площадЯх  возле своей
скотины,  и город  все  больше становитсЯ похож  на грЯзную деревню, и запах
там, где они располагаютсЯ, стоит ужасный.
     Ќаши войска только и делают, что  отступают. Џо  слухам, неприЯтель уже
недалеко от города, но где именно, Я не знаю, сведениЯ самые противоречивые,
и  доверЯть  им  не приходитсЯ. € без конца  одни  и те же надоевшие, унылые
донесениЯ, что, мол, оказали сопротивление, но вынуждены были отступить, что
теперь,  мол, надеютсЯ  удержатьсЯ,  а  потом --  что опЯть,  мол,  пришлось
оставить позиции. Џоток беженцев не прекращаетсЯ, они наводнЯют  город своей
скотиной, своим трЯпьем и своим нытьем.
     ‘траннаЯ война.
     Њне, признатьсЯ, понЯтно  безразличие герцога и  почему  он передал все
дело своим военачальникам. …го не интересует оборона,  она его  не увлекает.
Ћн как Я, он любит наступать. „ух атаки -- вот  наш дух. —то за удовольствие
оборонЯтьсЯ, все  одно  и то  же, одно и  то  же, ни блеска,  ни возбуждениЯ
битвы. „а  и  к чему? —истаЯ бессмыслица. Љому это  может нравитьсЯ? ‘кучнаЯ
война.
     ‚ойска Њонтанцы  и Ѓоккароссы уже видны с городских стен. ‘ейчас вечер,
и  из окна  моей  каморки  на  верхушке башни  Я различаю  светЯщиесЯ  точки
лагерных костров на равнине. ‚ темноте это очень красивое зрелище.
     џ  Ясно представлЯю себе лица воинов-наемников, сидЯщих  сейчас  вокруг
костра  и вспоминающих  сегоднЯшние свои  подвиги.  ‚от  они подбрасывают  в
костер   корни  оливы,  и  плЯшущие  Языки  пламени  освещают   их  суровые,
решительные черты. ќто настоЯщие мужчины, они  сами вершат свою судьбу, а не
живут в  постоЯнном страхе перед  волей случаЯ. Ћни разжигают свои костры на
любой земле, не задумываЯсь над тем, за счет какого народа они кормЯтсЯ. Ћни
не спрашивают, на службе у какого господина  они состоЯт: они всегда  служат
только  самим себе. “сталые,  растЯгиваютсЯ  они  прЯмо  на земле и отдыхают
перед завтрашней резней. ќто люди без родины, но им принадлежит всЯ землЯ.
     ‚ечер  чудесный.  Ћсенний  воздух  чист и  насыщен  прохладой,  которую
приносит  ветер с гор, и  небо, вероЯтно, звездное.  џ долго  сидел у окна и
смотрел на бесчисленные точки костров. Џора уже и мне пойти отдохнуть.
     ‘транно, в сущности,  что Я различаю костры, которые так далеко,  а вот
звезд на небе  вообще не вижу, никогда не мог увидеть. ѓлаза у менЯ устроены
не как у других, но это не значит, что у  менЯ плохое зрение, поскольку все,
что на земле, Я вижу совершенно отчетливо.
     џ часто  думаю о Ѓоккароссе. Ћн  стоит у менЯ перед глазами,  огромный,
чуть ли не великан, с этим своим  рЯбым лицом,  зверской челюстью и  глубоко
запрЯтанным взглЯдом.  €  морда  льва на  груди  -- злобно оскаленнаЯ хищнаЯ
пасть, показывающаЯ всему миру Язык.
     Ќаши солдаты  сами  Явились  беженцами  в город  после  битвы,  котораЯ
разыгралась под самыми стенами. ‘ражение было кровопролитным и стоило нам не
одной сотни убитых, не говорЯ уж  о раненых, которые во множестве приползали
и приходили через городские ворота, сами или с помощью женщин, побежавших на
поле  брани разыскивать своих  сыновей  и мужей.  Љ тому времени, когда наши
солдаты наконец прекратили борьбу и отступили под прикрытие  городских стен,
они были уже  в самом  плачевном состоЯнии. ‚ городе сейчас из-за  них сущее
столпотворение,  город,  кажетсЯ, вот-вот  лопнет,  переполненный солдатами,
ранеными  и  беженцами из  деревень.  ЃеспорЯдок  ужаснейший,  и настроение,
естественно,  такое, что хуже некуда.  ‹юди спЯт прЯмо на улицах,  хотЯ ночи
уже сильно похолодали, да и днем, говорЯт, то и  дело натыкаешьсЯ на спЯщих,
измученных  людей  или же  на  раненых --  их  кое-как перевЯзали,  а дальше
позаботитьсЯ о них некому. ‚ общем, все беспросветно, и мысль о  предстоЯщей
нам осаде отнюдь не способствует тому, чтобы развеЯть эту беспросветность.
     „а и  стоит ли, собственно, делать попытку сопротивлЯтьсЯ  такому,  как
Ѓоккаросса? ‹ично Я никогда не верил в успех этой войны.
     “тверждают,  однако,  что город  будет защищатьсЯ  до  последней  капли
крови. —то он, мол, хорошо укреплен, и что продержатьсЯ может очень долго, и
вообще неприступен. ‚се города неприступны, пока их не  возьмут приступом. “
менЯ свое мнение насчет их неприступности.
     ѓерцог вдруг ожил и берет, кажетсЯ,  дело обороны в  свои руки. ‘мотрЯт
на  него теперь косо  и не встречают при  поЯвлении восторженным ликованием.
Ћтнюдь. ‘читают,  что убийство Њонтанцы  вкупе  со  свитой было безрассудным
поступком, который и не мог повлечь за собой ничего иного, кроме новой войны
и новых бедствий.
     ѓерцогинЯ  снова на ногах  и начала понемногу  есть, но по-прежнему  на
себЯ непохожа. Ћна очень исхудала, и кожа на ее когда-то полном лице высохла
и  посерела.  …е как будто подменили. ЏлатьЯ на  ней висЯт, словно с  чужого
плеча. Ћдета она всегда в черное. …сли и скажет  когда слово, то очень тихо,
чуть не шепотом. ђот  у нее по-прежнему какой-то иссохший, худоба совершенно
изменила  выражение ее  лица, глаза  ввалились  и обведены темными  кругами,
взглЯд лихорадочный.
     Ћна  часами  молитсЯ  перед  распЯтием,  пока  колени  окончательно  не
онемеют, так что она едва может поднЯтьсЯ. Ћ чем она молитсЯ, Я, конечно, не
знаю, но  молитвы ее, видно, не  доходЯт, поскольку каждый день она начинает
все сызнова.
     Ћна никогда не покидает своей спальни.
     Њаэстро Ѓернардо помогает, как Я слышал, герцогу в укреплении оборонных
сооружений и придумывает всЯкие хитрые приспособлениЯ, неоценимые при защите
осажденного города.  ђабота, говорЯт,  кипит и не прекращаетсЯ  ни  днем, ни
ночью.
     џ нисколько  не сомневаюсь в гениальности маэстро  Ѓернардо.  Ќо против
Ѓоккароссы  он,  думаетсЯ мне, бессилен.  ‘тарый маэстро, бесспорно, могучий
дух, и мысль  его объемлет многое, если не все. Ќа службе у него, бесспорно,
могущественные  стихии,  отвоеванные им  у  природы  и  ему послушные, хотЯ,
скорее всего,  и против собственной воли. Ќо Ѓоккаросса -- сам некаЯ стихиЯ,
и потому стихии служат ему готовно и  охотно. Њне кажетсЯ, он гораздо больше
сын природы.
     Ѓернардо -- человек,  отошедший от матери-природы, и  его высокомерные,
аристократические черты всегда внушали мне известное недоверие.
     Њне кажетсЯ, поединок будет неравный.
     ‚сЯкий,  кто  взглЯнул  бы  на  них рЯдом,  на  Ѓернардо,  с  его  лбом
мыслителЯ, и на Ѓоккароссу,  с его мощной, хищной челюстью, не усомнилсЯ бы,
кто из них сильнейший.
     ‚ городе становитсЯ трудно с  продовольствием.  ‡десь-то, при дворе, мы
этого,  конечно,  не  чувствуем,  но  народ,  говорЯт,  голодает.  „а  оно и
неудивительно при такой перенаселенности, при таком множестве пришлого люда.
Ќа беженцев  смотрЯт все с большей неприЯзнью, считаЯ их, не  без основаниЯ,
причиной недостатка продовольствиЯ. Џоистине: длЯ горожан они  тЯжкое бремЯ.
Ћсобенно, понЯтно, раздражают их хнычущие, замурзанные дети, которые шнырЯют
повсюду,  выклЯнчиваЯ милостыню. ѓоворЯт,  они даже воруют при случае.  •леб
раздают два-три раза в неделю, да и  то  очень  помалу,  потому  что к осаде
никто  не  был  подготовлен  и  запасы  незначительны.  ‘коро  они,  видимо,
кончатсЯ. ’е из  беженцев, кто привел  с собой козу  или  корову  и кормилсЯ
вначале молоком, вынуждены были зарезать свою отощавшую скотину, полумертвую
от голода, потому что корма длЯ нее взЯть  было неоткуда, и некоторое  времЯ
они поддерживали свое  существование, питаЯсь  этим мЯсом и менЯЯ его то  на
муку, то на что-нибудь еще. ’еперь у  них ничего не  осталось, а в разговоры
горожан, что, мол, они припрЯтали мЯсо и живут получше других, Я не очень-то
верю, по  их виду этого не скажешь. Ћни страшно худые и Явно изголодались. џ
вовсе не потому так говорю, что испытываю какую-либо  симпатию к этим людЯм.
џ вполне  разделЯю  неприЯзнь горожан. Ћни тупы, как все деревенские,  сидЯт
целыми днЯми  сложа руки и таращатсЯ по  сторонам. ЋбщатьсЯ они ни с кем  не
общаютсЯ,  разделились на кучки,  землЯки  с землЯками,  и чуть не все времЯ
проводЯт  в этих  своих  грЯзных  становищах, на  каком-нибудь  облюбованном
кусочке площади, где сложено их вонючее трЯпье и где они расположились как у
себЯ  дома. ‚ечерами  они  сидЯт вокруг  костров  --  если удастсЯ раздобыть
топливо  -- и  разговаривают  на своем  примитивном  наречии, из которого ни
слова не поймешь. „а и стоит ли понимать, о чем они там говорЯт.
     ѓрЯзь  и вонь  от всех этих расположившихсЯ на улицах  и площадЯх людей
просто ужасающие. Џри моей  вообще чистоплотности и  аккуратности и при моей
чувствительности в этом смысле к поведению  окружающих нечистоплотность этих
людей мне просто нестерпима. Ћсобое -- по мнению многих, даже преувеличенное
-- омерзение вызывают  во мне  человеческие испражнениЯ и тот запах, который
они распространЯют.  Ђ эти  примитивные существа уподобились своей  домашней
скотине и  справлЯют  нужду где попало. Ѓезобразное свинство.  ‚оздух словно
зачумлен,  и улицы и площади  пришли,  на мой взглЯд, в такое  омерзительное
состоЯние, что Я стараюсь как  можно реже выходить в город. „а и поручениЯми
менЯ не слишком обременЯют с тех пор, как герцогинЯ так переменилась,  а дон
ђиккардо, по счастью, умер.
     ‚се эти  бездомные  ночуют прЯмо  на  улице, и  теперь, когда наступила
зима,  и  зима  необычайно  суроваЯ, им, должно  быть, не слишком  тепло без
настоЯщей-то  одежды. Ќекоторых,  говорЯт,  находЯт  утром замерзшими: лежит
такой узел трЯпьЯ и не встает, как другие, а когда посмотрЯт, -- уже никаких
признаков жизни. Ќо погибают они, наверное, скорее от голода, чем от холода,
и всегда это только старики, и без того  уже бессильные и с остывшей кровью.
€ пусть себе умирают, они ведь только в тЯгость другим, а в городе и без них
слишком много народу.
     Ќаемники  Ѓоккароссы  ни в чем не  терпЯт недостатка. ‚ их распорЯжении
всЯ страна, грабь сколько хочешь, и они так и делают, продвигаЯсь все дальше
и дальше вглубь и обеспечиваЯ себЯ всем необходимым. ђазграбленные села  они
потом сжигают, и часто по ночам  можно видеть в небе далекие зарева пожаров.
‚се окрестности они давно уже разграбили и разорили.
     Ќо как ни странно, штурма  города  они пока не предпринимают.  ЊенЯ это
удивлЯет,  ведь взЯть  его сейчас было бы, разумеетсЯ,  проще простого. Ѓыть
может, они  считают,  что меньше хлопот  взЯть его измором, и  при том,  что
могут грабить страну сколько угодно, готовы ждать.
     Ђнджелика только и знает, что бездельничать. Џрежде она занималась хоть
своим рукоделием. —уть ли не все  времЯ она  проводит у реки,  сидит  там  и
кормит  лебедей или же просто смотрит на бегущую мимо воду. €ногда она сидит
вечер напролет  “  своего окна, глЯдЯ на сторожевые костры и  палатки  врага
далеко  внизу  и на  расстилающуюсЯ за  ними выжженную  равнину. ‚се думает,
наверное, о своем принце.
     “дивительно, что за глупый вид у людей, когда они влюблены, а  особенно
когда влюблены безнадежно. ‚ыражение лица у них тогда на редкость тупое, и Я
не  понимаю,  как можно утверждать, будто любовь делает  человека  красивее.
ѓлаза у нее,  если  это только возможно,  еще глупее и  невыразительнее, чем
прежде,  а щеки бледные, не то что на пиру. Ќо  рот стал словно бы больше, и
губы  словно  припухли,  и  видно,  что она  уже  не  ребенок.  џ,  кажетсЯ,
единственный, кто знает ее преступную тайну.
     Љ  моему удивлению, герцогинЯ спросила менЯ сегоднЯ, не думаю ли Я, что
•ристос ее ненавидит.  џ, естественно, ответил, что  мне про то  неизвестно.
Ћна посмотрела на менЯ своим лихорадочно горЯщим взглЯдом, чем-то, казалось,
взволнованнаЯ. Ќу как же, конечно, должно быть, ненавидит, раз не дает ей ни
минуты покоЯ. Ћн  и должен ее ненавидеть за все ее грехи. џ сказал,  что его
вполне можно понЯть. …е словно бы утешило, что Я  того же мнениЯ, что и она,
и,  глубоко вздыхаЯ, она опустилась  на стул. „альше мне тут оставатьсЯ было
ни к чему, поскольку поручений у нее ко мне, как обычно, не оказалось. Љогда
Я  спросил,  могу  ли  Я  идти,  она  ответила,  что  не  в  ее власти  мной
распорЯжатьсЯ, но смотрела при этом  умолЯюще, словно ждала от менЯ какой-то
помощи. џ,  однако,  чувствовал  себЯ  ужасно  неловко  и предпочел  уйти, а
обернувшись в дверЯх, увидел, как она бросилась  на колени перед распЯтием и
в  отчаЯнии стала  бормотать  молитвы, судорожно  перебираЯ  худыми пальцами
четки.
     ‚се это произвело на менЯ очень странное впечатление.
     —то случилось со старой дурой?
     Ѓез  сомнениЯ,  она вполне серьезно думает, что  •ристос  ее ненавидит.
‘егоднЯ она опЯть к этому вернулась. ‚се ее молитвы ни к  чему, сказала она.
Ћн ее  все  равно  не  прощает.  Ћн ее  просто  не  слышит и  ничем даже  не
показывает, что вообще  замечает ее существование,  разве  лишь тем,  что не
дает  ей ни  минуты покоЯ. ќто ужасно, она этого не вынесет. џ  сказал, что,
по-моему, ей следует обратитьсЯ к своему духовнику, который всегда выказывал
самое горЯчее сочувствие к ее  духовным нуждам. Ћна покачала головой --  она
уже пробовала, но он ничем не мог ей помочь. Ћн даже и не понЯл. Ћн считает,
что  она  безгрешна.  џ Язвительно  усмехнулсЯ  этому высказыванию льстивого
монаха.  ’огда она  спросила,  интересно, а какого  Я  сам о  ней мнениЯ.  џ
сказал, что считаю ее грешной женщиной и уверен, что ей суждено вечно гореть
в адском пламени. ’ут  она бросилась передо  мной на  колени и  стала ломать
себе  пальцы, так что суставы  побелели, она вопила, и  причитала, и  молила
спасти и помиловать ее, несчастную. Ќо Я спокойно смотрел,  как она корчитсЯ
у моих ног. ‚о-первых, Я не имел средства ей помочь, а  во-вторых, Я считал,
что мучитсЯ она  заслуженно.  Ћна  схватила мою  руку и омочила  ее слезами,
попыталась даже поцеловать,  но Я  отдернул  руку и  не  позволил  ей ничего
такого. ’ут  она стала еще громче  вопить и причитать и довела себЯ до самой
настоЯщей  истерики.  "€споведуйсЯ в  своих  грехах!"  --  сказал  Я  и  сам
почувствовал, что  лицо  у  менЯ  сделалось  очень  строгое.  €  она  начала
исповедоватьсЯ  во всех  своих  преступлениЯх,  в своей развратной  жизни, в
своих недозволенных свЯзЯх  с мужчинами,  в объЯтиЯ которых  ее  толкал  сам
дьЯвол, и в том наслаждении, которое испытывала, окончательно запутавшись  в
его сетЯх. џ заставил ее  подробнее описать сам грех, в который она впала, и
то чудовищное наслаждение, которое она при этом получала,  и  назвать  имена
тех, с кем состоЯла в преступной свЯзи. Ћна покорно исполнила все, что Я  ей
велел, и передо  мной возникла кошмарнаЯ картина  ее постыдной жизни. Ћднако
она  ни  словом не  упомЯнула  про дона  ђиккардо,  что Я ей  и заметил. Ћна
недоумевающе посмотрела на менЯ и, казалось, никак не  могла уразуметь, чего
Я от нее хочу. Џри чем тут дон ђиккардо? ђазве это тоже грех? џ объЯснил ей,
что это  тЯгчайший из  всех  ее  грехов. Ћна,  казалось, никак не могла себе
этого уЯснить и  смотрела на менЯ удивленно и даже с сомнением, но потом все
же задумалась  над тем, что Я сказал,  над этой не приходившей ей, видно,  в
голову мыслью, и, задумавшись, очевидно, испугалась. џ спросил, разве она не
любила его больше всех? "„а", -- ответила она  шепотом, еле слышно, и тут же
снова  принЯлась плакать,  но  уже  не так,  как прежде, а  как обычно  люди
плачут.  Ћна никак не могла  перестать, и мне в конце  концов надоело,  и  Я
сказал, что мне  пора идти.  Ћна умолЯюще и беспомощно  посмотрела на менЯ и
спросила, не могу ли Я ее чем-нибудь утешить. —то ей  сделать, чтобы ѓосподь
смилостивилсЯ  над  ней? џ ответил, что неслыханнаЯ  дерзость  с  ее стороны
просить  о милости господней, у нее  столько грехов, что вполне естественно,
если €скупитель  не слышит  ее молитв. Ћн  не длЯ  того  был  распЯт,  чтобы
искупать  грехи таких  грешниц, как  она.  Ћна  безропотно менЯ  выслушала и
сказала,  что она  и  сама  точно  так  же  чувствует.  Ћна  недостойна быть
услышанной. Ћна  всегда это  чувствовала в глубине  души,  когда молилась на
коленЯх перед изображением ђаспЯтого. ‚здыхаЯ, но все же немного  утешеннаЯ,
она уселась на  стул и начала  говорить  о  себе  как о величайшей на  свете
грешнице,  самой падшей из  людей, и жаловалась,  что никогда ей не  вкусить
небесной благодати. "џ много любила, -- сказала она. -- Ќо Ѓога и его сына Я
не любила, и потому только справедливо, что Я так наказана".
     Џотом она поблагодарила менЯ  за  то, что  Я был  добр к ней. …й  стало
легче, когда она исповедалась,  хоть она  и  сама  прекрасно  понимает,  что
отпущениЯ  грехов  ей  не  получить.  €  сегоднЯ  она в  первый  раз  смогла
поплакать.
     џ ушел, а она  осталась там сидеть -- согбеннаЯ старуха с покрасневшими
глазами и волосами сбившимисЯ и спутанными, как старое сорочье гнездо.
     ѓерцог  и ”ьЯметта много  времени  проводЯт  вместе. Ћни часто остаютсЯ
посидеть вдвоем после вечерней трапезы, и Я тоже остаюсь, чтобы прислуживать
им. ‘ герцогиней они  тоже иногда так  сидели  по  вечерам, но очень  редко.
”ьЯметта --  женщина совсем иного типа, холоднаЯ, сдержаннаЯ, неприступнаЯ и
настоЯщаЯ  красавица. …е  смуглое лицо жестче любого виденного мною женского
лица  и,  не  будь оно  так красиво,  могло  бы показатьсЯ  лишенным  всЯкой
привлекательности.  ‚зглЯд  угольно-черных  глаз,  с  этой  их  единственной
искоркой в глубине, покорЯет и завораживает.
     џ предполагаю, что  она и в любви холодна, и не столько отдает, сколько
берет,  и от того, кого снисходит полюбить,  требует полнейшего  подчинениЯ.
ѓерцогу  это, кажетсЯ,  нравитсЯ, нравитсЯ  покорЯтьсЯ. •олодность в  любви,
возможно, ценитсЯ не меньше, чем страстность, откуда мне знать.
     ‹ично Я ничего против нее не имею. ‡ато все другие имеют. ‘луги длЯ нее
пустое  место, а они, по их словам, к  такому не привыкли, тем более что она
им  никакаЯ не  хозЯйка,  а  всего  лишь  герцогскаЯ  наложница.  Ќо  других
придворных дам она, видите ли, уже не считает себе ровней -- Я-то думаю, что
она  и раньше не считала,  да  и считала ли вообще когда-нибудь  кого-нибудь
ровней себе?  Ћднако  в  ней  это  не  кажетсЯ  просто  спесью,  скорее  это
врожденнаЯ гордость. Ћни, разумеетсЯ, бесЯтсЯ. Ќо  виду  показать не  смеют,
предполагаЯ, что она может  занЯть место герцогини, если,  конечно,  госпожа
вдруг снова не вернет его себе.
     ‚есь  двор говорит,  что она позволила себЯ "соблазнить" из одного лишь
тщеславиЯ, и что кровь у нее рыбьЯ, и  что это безнравственно. џ не понимаю,
что они имеют  в  виду,  ведь  в отличие  от  всех  прочих, кто пускаетсЯ  в
подобные бесстыдства, она вовсе не производит впечатлениЯ безнравственной.
     ѓерцог,  безусловно,  очень  ею  увлечен  и  в  ее  присутствии  всегда
стараетсЯ  быть  особенно любезным  и  очаровательным.  •отЯ  вообще-то  он,
видимо, не в  духе, стал очень  раздражительный и нервный и может вдруг ни с
того ни с сего вспылить и накинутьсЯ на прислугу, чего прежде за ним никогда
не водилось, -- да и не только на прислугу, но и на особ повыше. ѓоворЯт, он
очень  раздражен  тем,  что  народ  им недоволен, что он уже, как говоритсЯ,
непопулЯрен. Ћсобенно,  конечно, портЯт ему настроение  голодающие,  которые
приходЯт сюда под окна и кричат, чтобы им дали хлеба.
     Џо-моему, ниже достоинства герцога  обращать внимание на подобные вещи,
какаЯ разница,  что там думает или  кричит окружающаЯ его  чернь. Ћни всегда
найдут  повод  покричать. …сли задумыватьсЯ обо всем, про  что кричит народ,
только и дела будет, что угождать ему.
     “тверждают,  что он втайне от  всех велел  наказать плетьми придворного
астролога   Ќикодемуса   и  других   длиннобородых   за   их   исключительно
благоприЯтные предсказаниЯ. —то ж, очень  может быть. ‚едь так же поступил и
его  отец, хотЯ  причина тогда  была  другаЯ:  они  предсказали  не  то, что
желательно было господину.
     Ќелегко читать по звездам. € читать при этом так, чтобы другие остались
довольны.
     Џоложение  в  городе  все  ухудшаетсЯ  и  ухудшаетсЯ.  Њожно,  пожалуй,
сказать, что теперь там свирепствует самый настоЯщий голод. Љаждый день люди
умирают от голода, а может,  от  голода и холода вместе, трудно сказать.  Ќа
улицах  и  площадЯх  много валЯетсЯ  таких, кто уже не в силах поднЯтьсЯ,  и
похоже, им все  уже безразлично. „ругие же живыми скелетами бродЯт по городу
в поисках  чего-нибудь  съедобного или хоть  чего-то  такого,  что  могло бы
заглушить.  —увство  голода.  ‡а кошками,  собаками  и  крысами  ожесточенно
охотЯтсЯ, они считаютсЯ теперь лакомством. Љрысы, о  которых прежде говорили
как о настоЯщем бедствии длЯ лагерей беженцев,  где они во множестве рыскали
среди нечистот,  считаютсЯ  теперь  завидной дичью.  Ќо  говорЯт,  они стали
исчезать, и все  трудне