е  становитсЯ их  отыскивать.  Ћни, видимо,  заболели
какой-то  болезнью,  поскольку всюду  натыкаютсЯ на  их  трупы, и,  выходит,
подвели в тот самый момент, когда вдруг оказались нужны.
     ЊенЯ не удивлЯет, что крысы не выдержали соседства с этими людьми.
     Џроизошло нечто неслыханное. џ попытаюсь  рассказать об этом спокойно и
сдержанно, и в том  порЯдке, в каком развивались событиЯ. ќто  не так легко,
поскольку Я сам был участником, сыграв немаловажную роль в этом деле, и менЯ
до сих пор трЯсет от возбуждениЯ. ’еперь, когда все уже позади и окончилось,
смею  сказать,  благополучно,  так  что  Я  вполне  могу  быть   доволен   и
результатом, и самим собой, Я хочу посвЯтить  часть ночи тому, чтобы вкратце
описать, как это все произошло.
     Љогда Я  вчера  поздно вечером сидел  у  своего окошка,  глЯдЯ на  огни
костров Ѓоккароссы,  что  вошло уже  у  менЯ в привычку, Я заметил вдруг меж
деревьев у  реки человеческую фигуру, направлЯвшуюсЯ к  правому крылу замка.
Њне  показалось  странным,  что  у  кого-то могло  найтись там дело в  столь
поздний час, и Я еще подумал, наверно,  это кто-нибудь  из прислуги. ‘ветила
луна, но сквозь густой туман, так что человека этого Я различал с трудом. Ћн
был, похоже,  закутан в широкий плащ и чуть не бегом бежал к флигелю, куда и
вошел  через один  из боковых входов.  Љазалось бы, раз знает вход,  значит,
кто-то из своих. Ќо что-то в  облике этого  человека менЯ насторожило, да  и
все его поведение  было подозрительно. Џоэтому Я  решил все  же проверить, в
чем дело, быстро спустилсЯ вниз и последовал  за  ним через тот же  вход. Ќа
лестнице  была  кромешнаЯ  тьма,  но  именно эта лестница  знакома  мне, как
никакаЯ  другаЯ в  замке,  ведь  прежде  менЯ  гонЯли по ней  вверх-вниз  до
бесконечности. Ћна  ведет, между  прочим, и в  покои  Ђнджелики.  Ђ теперь и
вообще  только   к   ней,  поскольку  все  остальные   помещениЯ  больше  не
используютсЯ.
     џ ощупью поднЯлсЯ  наверх, к ее  двери,  и стал  подслушивать.  Љ моему
неописуемому удивлению -- хотЯ отчасти Я  был уже к  тому  подготовлен, -- Я
услышал за дверью два голоса. € один из них был голос „жованни!
     Ћни говорили шепотом, но  благодарЯ моему тонкому слуху Я разобрал все,
что было сказано. ‘удЯ по всему, Я стал невидимым свидетелем трогательного и
бесконечного "счастьЯ".
     "‹юбимаЯ!" -- задыхалсЯ один голос, и "‹юбимый!" -- отвечал ему шепотом
другой. "‹юбимаЯ!" -- и снова "‹юбимый!" -- ничего другого не произносилось,
и  длЯ постороннего  уха  эта столь увлекавшаЯ  их  беседа  не  представлЯла
слишком   большого  интереса.  …сли  бы  не   серьезность,  не   ужас  всего
происходЯщего, это бесконечное повторение одного и того же слова  показалось
бы  мне просто смешным. Ќо мне было  не до смеха. ‚есь  похолодев, слушал Я,
как они наивно  и бездумно произносЯт то самое слово, которое, задумайсЯ они
хоть  на  минуту  над  его смыслом и над  тем, что оно означает  в <i>их</i> устах,
заставило  бы  их содрогнутьсЯ  от ужаса. Џотом Я услышал,  как  преступники
начали  целоватьсЯ, продолжаЯ  наивно и косноЯзычно  уверЯть  друг  друга  в
любви. ќто было чудовищно!
     џ кинулсЯ обратно. ѓде искать герцога? Њожет, в  трапезной, где Я всего
час назад оставил его вдвоем с ”ьЯметтой? џ прислуживал им, пока мне не было
сказано, что Я ему больше не понадоблюсь.
     Ѓольше не  понадоблюсь!  Љак бы  не  так, думал  Я, торопливо спускаЯсь
ощупью по темной лестнице. Љарлик господину всегда понадобитсЯ.
     џ  побежал   через  внутренний  двор  замка  к   арке  главного  входа,
разделЯющей  старую и  новую  части строениЯ. ’амошние  лестницы  и переходы
тоже, разумеетсЯ, были погружены во мрак. џ, однако, нашел дорогу и наконец,
запыхавшись, очутилсЯ перед высокими двустворчатыми  дверьми. џ прислушалсЯ.
Ќе слышно было ни звука. Ќо  возможно,  они  все-таки были  там.  ‹учше  бы,
конечно,  удостоверитьсЯ. Ќо  к сожалению, Я не  мог приоткрыть  дверь:  эта
дверь  из  тех,  которые  мне  не  открыть из-за  моего  роста.  џ  еще  раз
прислушалсЯ. ’ишина.  Њне  ничего не  оставалось,  как отправитьсЯ восвоЯси,
хотЯ полной уверенности у менЯ не было.
     џ направилсЯ к  спальным покоЯм герцога.  Ћни  расположены  не  слишком
далеко от трапезной, только этажом  выше. џ поднЯлсЯ по  лестнице, подошел к
его двери и стал прислушиватьсЯ. Ќо  сколько ни слушал,  не мог различить ни
звука,  ничего,  что указывало  бы на его присутствие. Њожет,  он  уже спит,
подумал Я. ќто, в общем-то,  было вполне  возможно. џ подумал,  может, стоит
все же  рискнуть и разбудить  его? Ќет, немыслимо, это  было  бы неслыханной
дерзостью. Ќо  ведь и дело у менЯ  было  неотложное,  чрезвычайной важности.
‘лучай совершенно исключительный,
     џ  набралсЯ духу  --  и постучал. Ќикто  не ответил.  џ  изо  всех  сил
забарабанил в дверь кулаком. Ќикакого ответа.
     ‡начит, его там нет, решил Я. ‚едь Я  знаю, какой у него чуткий сон. Ќо
если не там, то где? џ все больше нервничал. ‘колько времени уходило! ѓде же
он мог быть?
     Њожет, у ”ьЯметты? Њожет, они пошли туда,  чтобы чувствовать себЯ более
непринужденно? ќто была моЯ последнЯЯ надежда.
     џ ринулсЯ вниз по лестнице и выскочил  во двор. ”ьЯметта живет совсем в
другой  части  замка,  возможно,  они  нарочно  так  устроили,  чтобы как-то
замаскировать свои отношениЯ. —тобы добратьсЯ туда, надо пересечь весь двор.
     џ нашел нужный вход, но,  поскольку  эта часть замка мне гораздо меньше
знакома, Я долго блуждал наугад, поднималсЯ не  по тем лестницам, спускалсЯ,
опЯть  поднималсЯ,  а потом путалсЯ  в бесконечных переходах, где тоже  было
темно и где Я, все больше досадуЯ на потерЯнное времЯ, металсЯ взад-вперед и
никак не мог отыскать дорогу.  џ чувствовал себЯ  кротом, который мечетсЯ по
лабиринту подземных ходов, тревожно обнюхиваЯ все на своем пути. Љ  счастью,
Я,  подобно  кроту,  хорошо  ориентируюсь  в  темноте.  Љ  тому  же  Я  знал
расположение   ее   окон  по   фасаду,  и  в  конце   концов   мне   удалось
сориентироватьсЯ и отыскать нужную дверь.
     џ прислушалсЯ. …сть ли кто? …сть!
     Џервое, что Я услышал, -- это холодный  смех ”ьЯметты. џ никогда раньше
не  слышал,  как  она  смеетсЯ,  но  сразу  понЯл,  что  это  она.  ‘мех был
жестковатый и, пожалуй, немного деланный, но в нем было что-то возбуждающее.
Џотом Я  услышал, как засмеЯлсЯ герцог,  коротко и  невесело. џ  вздохнул  с
облегчением.
     Џотом Я  услышал их  голоса,  но  слов было  не разобрать, они, видимо,
находились где-то в глубине комнаты. Ћднако Ясно было, что они действительно
ведут беседу, а не просто, как те двое, твердЯт одно и то же слово. ѓоворили
ли они о любви, Я не знаю,  но врЯд ли, непохоже было. Џотом вдруг наступила
тишина.  Љак Я  ни  напрЯгал  слух, Я  не  мог  уловить ни  звука.  Ќо через
некоторое времЯ  Я расслышал  какое-то неприЯтное  пыхтение и понЯл, что они
занимаютсЯ чем-то постыдным. џ почувствовал легкую тошноту. Џравда,  врЯд ли
мне могло стать плохо при том, что Я был охвачен таким азартом, но на всЯкий
случай  Я  отошел  подальше, хотЯ  и не слишком  далеко,  чтобы  не упустить
герцога, и стал пережидать. џ  решил  набратьсЯ терпениЯ и выждать, чтобы не
пришлось  снова услышать  эти неприЯтные звуки. џ  простоЯл  там,  казалось,
целую вечность.
     Љогда  Я наконец  снова  подошел к двери,  они  о  чем-то  хладнокровно
разговаривали, уж не знаю о чем. ЌеожиданнаЯ перемена столь же удивила менЯ,
сколь  и  обрадовала, Я  уже  решил, что  скоро смогу привести  в исполнение
задуманное. Ћни, однако, не торопились, лежали себе там и без конца о чем-то
рассуждали, скорее  всего  о каких-нибудь пустЯках. џ просто из себЯ выходил
-- сколько драгоценного времени было упущено! Ќо Я ничего не мог поделать. џ
не мог, разумеетсЯ, объЯвитьсЯ и помешать им в такую минуту.
     Ќаконец  Я  услышал,  как герцог поднЯлсЯ  и начал одеватьсЯ, продолжаЯ
обсуждать  с  ней что-то,  в чем они,  видимо,  были не  согласны. џ  отошел
подальше от двери, в темноту, и стал его караулить.
     ‚ыйдЯ, он  пошел, не  знаЯ того, прЯмо на  менЯ. "‚аша  светлость!"  --
прошептал Я, держась на всЯкий случай  подальше.  Ћбнаружив мое присутствие,
он пришел  в Ярость и разразилсЯ  непристойной бранью  и  угрозами: "—то  ты
здесь делаешь?  —его тут шпионишь? Ђх ты, мерзкий уродец! ‡меЯ  ты ЯдовитаЯ!
ѓде ты там? „а Я тебЯ мигом прикончу!" € он стал бросатьсЯ в разные стороны,
вытЯнув  руки и пытаЯсь  нащупать менЯ в темноте.  Ќо поймать  менЯ в  таком
мраке он, конечно, не мог. "Џозвольте  мне сказать! Џозвольте мне сказать, в
чем дело", -- повторЯл Я невозмутимо, хотЯ внутри у менЯ все дрожало. € он в
конце концов позволил.
     ’огда Я швырнул ему прЯмо  в лицо, что в эту самую  минуту сын ‹одовико
Њонтанцы насилует его дочь -- он пробралсЯ тайком  в замок, чтобы  отомстить
за  своего  отца, обесчестив  ее и покрыв весь его дом несмываемым  позором.
"ќто ложь!  -- крикнул он. -- —то ты болтаешь, безумец! ќто ложь!"  -- "Ќет,
это правда! -- возразил  Я, бесстрашно подходЯ к нему вплотную. -- Ћн сейчас
у нее,  Я собственными  глазами  видел, как  преступник пробралсЯ  к ней. ’ы
придешь  слишком  поздно,   преступление  уже  навернЯка  совершилось,   но,
возможно, ты еще застанешь его там". џ понЯл, что теперь он мне  поверил: он
стоЯл как громом пораженный. "Ќе может  быть! -- сказал он,  но тем не менее
быстрыми шагами, чуть ли не бегом, направилсЯ к выходу. -- Ќе может быть! --
повторЯл он. --  Љак бы он сумел проникнуть в  город? €  в замок  --  он  же
охранЯетсЯ!" џ отвечал, изо всех сил стараЯсь поспеть за ним, что тоже этого
не  понимаю,  но  что Я заметил его сперва у реки, возможно, он добралсЯ  на
плоту или еще как, кто знает, на что способен этот безрассудный молокосос, а
оттуда он уже мог попасть прЯмо во внутренний двор замка. "Ќе может быть! --
твердил  он.  --  Ќевозможно  проникнуть   в  город  по  реке,  проскользнув
незамеченным  между  крепостными  башнЯми  на  том  и  другом  берегу  с  их
бомбардирами   и  лучниками,  охранЯющими  ее  днем  и  ночью.  ќто   просто
немыслимо!" -- "„а, это немыслимо, -- согласилсЯ Я. -- ЏонЯть это совершенно
невозможно, сам дьЯвол не поймет, как он умудрилсЯ проникнуть, но  мальчишка
тем не менее там. џ совершенно уверен, что слышал там его голос".
     Њы  спустились  и  вышли  во  двор замка.  ѓерцог  быстро направилсЯ  к
главному  входу,  чтобы  отдать страже приказ  о  бдительнейшей охране всего
замка и таким образом помешать  ему улизнуть. …го  предусмотрительность была
вполне обоснованной и разумной -- но что, если преступник уже удрал? Ђ то  и
оба они вместе! ќта ужаснаЯ мысль заставила менЯ кинутьсЯ бегом через двор и
дальше, вверх по лестнице, к двери Ђнджелики.
     џ приложилсЯ  к  ней ухом. Ќи  звука!  <i>Ќеужели сбежали?</i>  ‘ердце  у менЯ
громко колотилось от  бега  и от волнениЯ при  мысли, что они, чего доброго,
улизнули, и  этот  стук отдавалсЯ у  менЯ  в  ушах -- Я подумал, что, может,
поэтому  ничего и  не слышу.  џ постаралсЯ  успокоитьсЯ,  дышать  спокойно и
размеренно -- и снова прислушалсЯ. Ќет, из комнаты не доносилось ни звука. џ
был вне себЯ. џ думал, Я с  ума сойду. Ќаконец Я не вытерпел неизвестности и
осторожно  приоткрыл дверь.  Њне удалось  сделать это  так, что она  даже не
скрипнула. ‚ щелочку мне было видно, что горит свет, -- но ни звука, ничего,
что указывало бы  на присутствие человека. џ проскользнул в комнату. € сразу
же вновь обрел душевное спокойствие. ‚ свете маленького светильника, который
они забыли погасить,  Я увидел их вместе в ее  постели --  они  спали. Џосле
первого своего знакомства с животной похотью любви они заснули, как уставшие
дети.
     џ  взЯл светильник, подошел и посветил на них. Ћни лежали, повернувшись
лицом друг  к  другу,  полуоткрыв рты, порозовевшие  и все еще разгорЯченные
преступлением, которое совершили и о котором теперь, заснув, словно бы  и не
ведали. ђесницы были  влажные, а на верхней губе  у обоих выступили капельки
пота.  џ наблюдал этот невинный в своей безмЯтежности  сон. ’о ли это самое,
что люди называют счастьем?
     „жованни лежал с краю, локон черных волос  упал ему на лоб, а на  губах
застыла довольнаЯ улыбка, точно он совершил какой-то подвиг. Ќа шее висел на
тонкой  золотой  цепочке  медальон  с  портретом его  матери,  котораЯ,  как
утверждают, пребывает в раю.
     ’ут  Я услышал шаги на  лестнице --  вошел герцог в сопровождении  двух
стражей-наемников, один  из  которых нес факел. Љомната  Ярко осветилась, но
ничто не могло  бы разбудить уснувшую  крепким сном парочку. Ќеверным шагом,
чуть  ли не  шатаЯсь, герцог подошел  к постели  и увидел  свой  неслыханный
позор.  €, мертвенно  побледнев от гнева, он выхватил  у стража  меч и одним
ударом  отделил  голову  „жованни  от  тела.  Ђнджелика  вскочила  и  широко
раскрытыми  глазами смотрела, как  вытаскивали из постели ее  окровавленного
возлюбленного и как его потом вышвырнули  через окно прЯмо в  мусорную кучу.
’ут она повалилась без чувств и до нашего ухода так и не пришла в себЯ.
     ѓерцог, превосходно сделавший свое дело,  весь дрожал от возбуждениЯ, и
Я видел,  как, выходЯ  из  комнаты, он придержалсЯ  рукой за косЯк.  џ вышел
вслед за ним и направилсЯ к себе. џ  шел не торопЯсь  -- торопитьсЯ было уже
незачем. ‚о  дворе, в отдалении, Я увидел факел, сопровождавший  герцога  на
его пути, и как он потом исчез под аркой, словно растворилсЯ во тьме.
     Ђнджелика слегла в жестокой  горЯчке, против  которой придворный лекарь
бессилен,  и  все  еще  не пришла в чувство. Ќикто  не испытывает к  ней  ни
малейшего  состраданиЯ, поскольку  считаетсЯ очевидным, что  она  не оказала
настоЯщего сопротивлениЯ, когда  ее насиловали, и  поскольку надругательство
над ней рассматриваетсЯ как ни с чем не сравнимое бесчестие длЯ  герцогского
дома и  всего герцогства.  ‡а  ней  ухаживает одна  стараЯ женщина. Ќикто из
придворных к ней не наведываетсЯ.
     ’ело ее преступного любовника  выбросили в реку,  не желаЯ,  чтобы  оно
валЯлось  дольше  перед замком.  ѓоворЯт, его  не  затЯнуло в  водовороты, а
вынесло течением в море.
     ‚ городе  стала распространЯтьсЯ какаЯ-то  страннаЯ болезнь. ЌачинаетсЯ
она,  как  Я  слышал,  с озноба и  ужаснейшей головной боли, потом заплывают
глаза  и распухает Язык, так что человек  не  может даже толком  говорить, а
тело  делаетсЯ сплошь красное, и сквозь кожу  сочитсЯ  гнилаЯ кровь. Ѓольные
все  времЯ  кричат,  требуЯ пить, потому что внутри  у них  все горит огнем.
‹екари бессильны  оказать им помощь --  а когда они,  спрашиваетсЯ, в силах?
ѓоворЯт,  что  все заразившиесЯ  умирают;  сколько их уже перемерло  --  мне
неизвестно.
     “  нас при  дворе  никто,  разумеетсЯ, не заболел.  ‡араза свирепствует
среди самых бедных и голодных, особенно среди беженцев, и свЯзана, видимо, с
тем невероЯтным свинством, которое они развели в  своих становищах и во всем
городе. ЊенЯ не удивлЯет, что они мрут от окружающей их грЯзи.
     Ђнджелика,  конечно, больна  совсем  другой болезнью. …е  горЯчка  -- в
точности то самое, чем она болела  как-то раз в  детстве, не помню уж, когда
именно и при каких обстоЯтельствах. Ћна всегда болеет  по-своему  и от таких
причин, от  которых  никто  другой  никогда  бы  не  заболел.  Ђга, теперь Я
вспомнил, это было в тот раз, когда Я отсек голову ее котенку.
     Њор  распространЯетсЯ очень быстро.  ’еперь  заболевают  уже не  только
беднЯки, проклЯтаЯ чума никого не щадит. Ѓеда посетила каждый дом,  а  также
улицы и  площади,  потому что ведь  масса  народу живет под открытым  небом.
ѓоворЯт,  там всюду натыкаешьсЯ на больных,  которые мечутсЯ на своем трЯпье
прЯмо  на  мостовой  и  громко,  пронзительно  кричат.  Њуки,  должно  быть,
нестерпимые  и  доводЯт  людей  до  безумиЯ.  •одить  по городу стало просто
невозможно,   рассказы   очевидцев    изобилуют   отталкивающими,    жуткими
подробностЯми. „ыхание у больных зловонное,  а на  теле у них отвратительные
нарывы, которые лопаютсЯ, выделЯЯ какую-то гадость. Љогда  Я слышу про такие
вещи, менЯ чуть не рвет.
     Њало  кто  сомневаетсЯ,  что  виноваты  в  чуме  беженцы,  и их  сейчас
ненавидЯт,  как  никогда.  Ќо  кое-кто,  Я   слышал,  объЯснЯет  все  совсем
по-другому. Ћни считают, что  чума  -- это  бич божий, наказание господне за
великие грехи человеческие.  Ќынешние страданиЯ  ниспослал людЯм Ѓог,  чтобы
очистить их от греха, и надо, мол, смиритьсЯ пред его волей.
     џ готов рассматривать это как наказание. Ќо  вот  Ѓог ли их бичует?  Ќе
знаю. Ћчень может быть, что и какаЯ-то другаЯ, более темнаЯ сила.
     џ сижу иногда у своего карликового окошка и смотрю сверху на город.
     ѓерцогинЯ живет странной жизнью. ‚ ее спальне,  которую она  никогда не
покидает,  всегда  царит  полумрак:  окна  занавешены  плотной  тканью.  Ћна
говорит, что недостойна наслаждатьсЯ солнечным светом.  ‘тены голы, и нет ни
стульев,  ни  стола,  одна  лишь  молитвеннаЯ скамеечка и  над ней распЯтие.
ЌастоЯщаЯ монашескаЯ кельЯ. Љровать стоит как стоЯла, но спит она не на ней,
а прЯмо на полу, на охапке соломы, которую она не разрешает менЯть и котораЯ
делаетсЯ  все  более  зловонной. Љомната  никогда не проветриваетсЯ,  духота
ужаснаЯ, Я просто задыхаюсь от этого спертого воздуха. ‘начала,  как войдешь
со света, ничего  не видно,  но постепенно  глаза  привыкают к  полумраку, и
тогда  проступают  очертаниЯ  ее  фигуры.  ‚сегда  застаешь  ее  полуодетой,
непричесанной, совершенно равнодушной к тому, что на ней и как она выглЯдит.
‚зглЯд лихорадочный, а щеки совсем ввалились, потому что она умерщвлЯет свою
плоть и почти  вовсе  отказываетсЯ от пищи. ѓлупаЯ деревенщина-служанка  все
хнычет,  что не может  заставить  свою хозЯйку покушать.  €ногда она и съест
кусочек,  лишь  бы  дурочка  перестала  плакать.  ‘ама-то  девка  круглаЯ  и
толстощекаЯ и  пихает  в  себЯ все,  что ей  перепадет. ѓромко причитаЯ, она
пожирает все те лакомые блюда, от которых отказываетсЯ ее госпожа.
     Ѓольшую часть времени кающаЯсЯ грешница проводит  перед распЯтием, стоЯ
на коленЯх и читаЯ  свои бесплодные  молитвы. Ћна  знает, что  проку  от них
никакого, и всЯкий раз, прежде чем  начать, обращаетсЯ к ђаспЯтому с  особой
молитвой --  чтобы он  простил ей,  что она опЯть  к  нему взывает.  €ногда,
отчаЯвшись,  она откладывает в сторону свои четки  и, устремив на €скупителЯ
пылающий взор,  начинает бормотать  молитвы собственного сочинениЯ. Ќо он ее
все равно  не  слышит,  и поднимаетсЯ она с колен такаЯ же  непрощеннаЯ, как
была до молитвы. —асто она не в силах поднЯтьсЯ без помощи служанки, бывает,
говорЯт, и так, что она просто падает от изнурениЯ и лежит, пока не поЯвитсЯ
камеристка и не оттащит ее на солому.
     ’еперь  она  считает   себЯ  главной  виновницей  всех  постигших   нас
несчастий. Ќе чьи-нибудь, а именно ее грехи -- причина всех страданий и всех
тех  ужасов,  что творЯтсЯ в городе. ‚рЯд ли  она так уж  много о них знает.
Ћднако, видимо,  все же смутно „огадываетсЯ, что творитсЯ вокруг.  Џри  всем
том она, мне кажетсЯ, достаточно  равнодушна к этому миру и считает все, что
тут творитсЯ, суетой сует. Ћна живет  в своем  особом  мире,  и у  нее  свои
заботы.
     ’еперь  она  понЯла, что  любовь к  дону  ђиккардо -- величайший  из ее
грехов.  €з-за нее она так цеплЯлась за жизнь и  принимала ее за драгоценный
дар.  Ћна  говорит,  что  любила  его  превыше всего,  что  чувство  к  нему
заполонило  все  ее  существо и  делало  ее  очень  счастливой.  ЌельзЯ  так
беспредельно любить человека. ’ак можно любить только Ѓога.
     Ќе знаю, в какой  мере  ее нынешнее самоуничижение свЯзано с тем, что Я
открыл ей глаза на ее преступную жизнь и на то наказание, которое ожидает ее
в аду. џ описал ей муки нечестивых, и она покорно выслушала мои разъЯснениЯ.
‚ последнее времЯ она начала бичевать себЯ.
     Ћна всегда очень благодарна, когда  Я прихожу  к ней. џ избегаю слишком
часто к ней наведыватьсЯ.
     Ђнджелика  оправилась  от своей  болезни и  снова  на ногах. Ќо она  не
поЯвлЯетсЯ за столом и вообще при дворе. џ  только видел ее  несколько раз в
розарии  и  у  реки,  где  она сидела,  уставившись  на  воду.  ѓлаза у  нее
сделались, если  это только возможно, еще  больше и  совершенно  уж какие-то
пустые. ’акое впечатление, будто она ничего ими не видит.
     џ обратил внимание, что она  носит на  шее  медальон „жованни  и что он
запЯтнан кровью. Ћна, вероЯтно, нашла его в постели и взЯла на памЯть о нем.
•оть бы отмыла сначала кровь.
     џ вот о чем подумал. Њать-то пребывает в раю, меж тем как сын томитсЯ в
преисподней,  поскольку умер он в  греховном  сне,  без исповеди и покаЯниЯ.
‚ыходит, им  никогда  не встретитьсЯ.  ‚озможно,  Ђнджелика  молитсЯ  ей как
заступнице о спасении его души. Ќапрасные стараниЯ.
     ‚прочем, кто знает, что у нее в голове. Ћна ведь не произнесла ни слова
с  момента своего  пробуждениЯ той  ночью,  точнее,  с  того мгновениЯ,  как
сказала последнее  слово своему любовнику. —то это было за слово,  мне, знаЯ
их беседу, догадатьсЯ не трудно.
     Ћна предоставлена самой себе, все ее избегают.
     ’е, кто верЯт, что чума  и  все  прочие ужасы суть  наказание господне,
которого  не   страшитьсЯ  следует,   а,   напротив,   благодарить  за  него
‚семогущего,  все они таскаютсЯ сейчас по улицам, проповедуЯ эту свою веру и
бичуЯ свою плоть,  чтобы помочь  ѓосподу спасти  их  души. ќто  толпы  живых
скелетов с провалившимисЯ глазами, до того истощенных, что они и на ногах бы
не  устоЯли, если  бы не  охвативший их экстаз.  ‡а ними  идут очень многие,
заражаЯсь этим их экстазом. ‹юди оставлЯют свои дела, бросают дом и близких,
даже  умирающих  своих  родичей,  и  присоединЯютсЯ к ним.  ‚друг  раздаетсЯ
истошный,  ликующий вопль, человек выскакивает на мостовую, протискиваетсЯ к
ним  в толпу  и,  что-то пронзительно и бессвЯзно выкрикиваЯ, начинает  себЯ
бичевать.  ’ут  все принимаютсЯ восхвалЯть ѓоспода,  и  глазеющий  по  обеим
сторонам  улицы  народ  падает на колени. ‡емнаЯ жизнь,  ужасов  которой они
достаточно навидались, утрачивает длЯ них всЯкую ценность. €х заботит теперь
только спасение души.
     ‘вЯтые  отцы,  по  слухам,  косо  смотрЯт на  этих фанатиков,  ибо  они
отвлекают  народ от церквей и от  их собственных  торжественных  процессий с
иконами  и   мальчиками-певчими,  которые  размахивают  среди  уличной  вони
благовонными  кадильницами.  Ћни  говорЯт, что  эти самоистЯзатели -- плохие
христиане и что они в своем диком фанатизме  бегут утешениЯ,  которое дарует
истиннаЯ  вера.  ѓосподь,  мол,  не  может  взирать  на  них  с  радостью  и
одобрением. Ќо Я считаю, что  они-то и есть истинно  верующие, ибо принимают
свою веру всерьез. ‘вЯтые  же отцы  не любЯт, чтобы их проповеди принимались
чересчур всерьез.
     Ќемало, однако,  и таких, на  кого все  окружающие ужасы  подействовали
иначе,  кто  полюбил   эту  жизнь  гораздо  больше  прежнего.  ‘трах  смерти
заставлЯет их цеплЯтьсЯ за жизнь любой ценой.  •одЯт слухи, что  в некоторых
палаццо города празднества не прекращаютсЯ ни днем, ни ночью, там пустились,
говорЯт,  в самое необузданное распутство. „а  и среди беднЯков, среди самых
убогих,  немало  таких, кто  ведет себЯ  подобным же образом, в  меру  своих
возможностей,  кто  безудержно  предаетсЯ  единственному доступному длЯ  них
сейчас греху. Ћни цеплЯютсЯ за свою жалкую жизнь, ни  за что не желают с ней
расставатьсЯ, и, когда тут у  нас, перед воротами замка, раздают еще изредка
немножко хлеба, эти ничтожества Яростно дерутсЯ за куски и готовы перегрызть
друг другу глотку.
     Ќо  с другой стороны, есть,  говорЯт, и  такие, кто жертвует собой ради
своих ближних, кто ухаживает за больными, хотЯ это совершенно бессмысленно и
они только сами заражаютсЯ. Ћни выказывают полнейшее  равнодушие  к смерти и
всЯкой опасности,  словно не  понимаЯ,  чем рискуют.  €х можно приравнЯть  к
религиозным фанатикам, только у них это выражаетсЯ по-иному.
     ’аким образом, люди в городе, если верить доходЯщим до менЯ  рассказам,
продолжают жить точно так же, как жили до того, каждый по-своему и  согласно
своим склонностЯм,  только  все  доведено до крайности.  ’ак  что  результат
ниспосланного  их  Ѓогом наказаниЯ  совершенно  ничтожен.  Џоэтому  Я  очень
сомневаюсь, Ѓог ли все это устроил: послал им чуму и прочие испытаниЯ.
     ”ьЯметта прошла сегоднЯ мимо менЯ. Ћна не удостоила менЯ, разумеетсЯ, и
взглЯдом. Ќо как она прекрасна и совершенна  в  этой своей невозмутимости! ‚
нынешней мерзкой  сутолоке и лихорадке она -- как  освежающаЯ  прохлада.  ‚о
всем  ее  облике,  во  всем  ее  неприступно  гордом  существе  есть  что-то
прохладное, что-то  несущее успокоение.  Ћна не  дает мерзостЯм  жизни взЯть
верх  над собой, она сильнее их. Ћна умеет даже ими пользоватьсЯ. Ќезаметно,
с большим достоинством и непринужденностью она  заступает место  герцогини и
начинает играть при дворе  роль госпожи. Ћстальные все  Яснее понимают,  что
тут ничего не поделаешь, и покорЯютсЯ. ЌельзЯ ею не восхищатьсЯ.
     …сли  бы кто другой прошел  мимо  менЯ, не удостоив и взглЯдом, менЯ бы
это взбесило. Ђ тут Я нашел это вполне естественным.
     џ очень хорошо  понимаю, почему герцог ее любит.  ‘ам бы  Я не смог, но
это уж дело другое. „а и способен ли Я вообще кого-нибудь полюбить? Ќе знаю.
…сли и смог бы, то, пожалуй, только герцогиню. Ќо вместо того Я ее ненавижу.
     € все же Я  чувствую,  что она  единственнаЯ, кого Я, пожалуй, смог  бы
полюбить.  Љак это  так получаетсЯ -- не  понимаю, длЯ  менЯ  это совершенно
непостижимо.
     Џоистине непонЯтнаЯ вещь любовь.
     Ђнджелика утопилась в  реке.  Џравда, никто  этого не видел, потому что
сделала  она  это,  должно быть, вчера вечером или  ночью.  Ќо она  оставила
письмо, из которого совершенно Ясно, что она  лишила себЯ жизни именно таким
способом. –елый день искали  ее труп  по  всей реке в  пределах  осажденного
города, но безрезультатно.  …го,  должно  быть,  унесло в  море, как и  труп
„жованни.
     Џри дворе у нас страшный переполох. ‚се ошеломлены и не могут поверить,
что  она умерла. Џо-моему, тут все Ясно: ее любовник умер, вот и она умерла.
‚се хнычут, причитают и упрекают  себЯ. € больше всего разговоров  о письме.
Џересказывают друг другу его содержание,  без конца читают друг другу вслух.
ѓерцога,  говорЯт, оно просто  потрЯсло;  он  вообще  потрЯсен  случившимсЯ.
Џридворные дамы  всхлипывают  и  вздыхают, они  просто  слезами  исходЯт над
трогательными выражениЯми этого письма. Њне эти их слезы и вздохи совершенно
непонЯтны. џ не могу  взЯть в толк, что уж в нем  такого  необыкновенного, в
этом письме.  € оно ведь ничего не менЯет: преступление,  которое они только
что сами осуждали, остаетсЯ тем же преступлением.  Џисьмо не содержит ничего
нового.
     џ слышал его раз  сто, до тошноты, и  знаю уже  наизусть.  ’ам  вот что
написано:
     <i>џ не хочу больше оставатьсЯ среди вас. ‚ы были очень добры</i> <i>ко мне, но Я
вас  не понимаю. џ не  понимаю, как вы могли отнЯть</i> <i>у менЯ любимого, который
приехал  из  далекой  страны,  чтобы</i>  <i>сказать мне,  что на свете  существует
любовь.</i>
     <i>џ и не  знала, что  существует такое  чувство, как любовь.  Ќо</i> <i>когда  Я
увидела  „жованни, Я понЯла,  что любовь</i>  -- <i>это</i> <i>единственное,  что  есть на
свете, все остальное ничто. ‚ тот</i>  <i>самый час, как Я его встретила, Я понЯла,
почему мне до сих пор</i> <i>было так трудно жить.</i>
     <i>€ теперь Я  не  хочу оставатьсЯ здесь без него, Я хочу пойти за</i> <i>ним.  џ
молилась Ѓогу, и Ћн обещал мне, что Я встречусь с</i> <i>„жованни и мы всегда будем
вместе. Ќо куда Ћн  менЯ поведет,</i>  <i>Ћн не мог  мне сказать. џ  должна  просто
спокойно лечь спать</i> <i>на воду, и Ћн отведет менЯ куда надо.</i>
     <i>‚ы не должны поэтому думать, что Я лишила себЯ жизни, Я</i> <i>просто сделала,
как мне было сказано. € Я не умерла, а просто</i> <i>ушла, чтобы навеки соединитьсЯ
с моим любимым.</i>
     <i>Њедальон Я беру с собой, хотЯ он  мне и  не принадлежит.</i> <i>Џотому что так
мне было  сказано.  џ открыла медальон и  по</i><i>смотрела на портрет, и мне очень
захотелось уйти из этого мира.</i>
     <i>Ћна  просила сказать вам, что  она вас простила. ‘ама  Я</i> <i>прощаю вас  от
всего сердца.</i>
     <i>Ђнджелика</i>
     ѓерцогинЯ  забрала  себе  в  голову,  что  это  она виновата  в  смерти
Ђнджелики.  Ћна  впервые,  по-моему,  проЯвила  какой-то  интерес  к  своему
ребенку. Ћна бичует себЯ хуже прежнего, чтобы смыть  свой грех, и  совсем уж
ничего не ест, и молит ђаспЯтого о прощении.
     ђаспЯтый не отвечает.
     ‘егоднЯ до обеда герцог послал менЯ в ‘анта-Љроче с письмом длЯ маэстро
Ѓернардо.  Ћн давно уж не поЯвлЯлсЯ при дворе, и за это времЯ Я успел, можно
сказать, забыть про его существование. џ  с величайшей неохотой отправилсЯ в
город, где не был с того самого времени, как там вспыхнула чума. Ќе то чтобы
Я боЯлсЯ заразы, но есть вещи, на которые Я  просто не могу  смотреть, можно
даже сказать, боюсь смотреть. Њне не  зрЯ  так не хотелось идти. ’о, что мне
пришлось  увидеть, оказалось действительно  ужасно. ‚месте  с  тем  все  это
произвело  на  менЯ  глубокое  впечатление:  увиденное  поразило менЯ  своей
первобытной обнаженностью и дало почувствовать суетность и эфемерность всего
земного.  Ѓольные  и  умирающие  устилали  мой  путь,  а  умерших  подбирали
монахи-могильщики в черных капюшонах с прорезЯми длЯ глаз, что придавало  им
жуткий вид. €х зловещие фигуры поЯвлЯлись словно  из-под земли, сообщаЯ всей
картине  какую-то нереальность.  Њне  казалось,  Я  путешествую  по  царству
мертвых.  „аже те, кого еще не  коснулась зараза, уже отмечены были  печатью
смерти. €стощенные, с провалившимисЯ глазами, брели они по улицам, напоминаЯ
выходцев  с  того света. ‘  жутковатой уверенностью  лунатиков обходили  они
валЯвшиесЯ на их пути скорченные тела в лохмотьЯх, --  тела, о которых часто
нельзЯ  было  даже  сказать,  сохранилась  в   них  жизнь  или  нет.  ’рудно
представить  себе  что-либо более  жалкое  и  противное, нежели  эти  жертвы
заразы, и мне  то и дело приходилось отворачиватьсЯ, чтобы менЯ не стошнило.
‘квозь  лохмотьЯ видны  были  отвратительнейшие  нарывы  и  проглЯдывала  та
синюшность на коже, котораЯ означает, что конец близок. Ћдни  пронзительными
воплЯми  давали  знать, что  они всей  своей  плотью  еще принадлежат жизни,
другие  же лежали в беспамЯтстве,  но вышедшие из повиновениЯ конечности еще
судорожно  и бессмысленно дергались.  џ  впервые  видел  такое  человеческое
унижение. “ иных бездонный взглЯд горел безумием, и, преодолеваЯ немощь, они
бросались на тех, кто носил длЯ больных воду из  колодцев, и вырывали из рук
черпак, расплескиваЯ драгоценную влагу. €ные же ползли  на четвереньках, как
звери, добираЯсь до  желанных колодцев, заветной  цели всех этих несчастных.
ќти  жалкие  существа,  столь судорожно  цеплЯвшиесЯ  за  утратившую  всЯкую
ценность жизнь,  потерЯли человеческий  облик, лишились  последних  остатков
человеческого  достоинства.  Ћ  зловонии, исходившем  от  них,  Я не хочу  и
говорить,  одна  мысль о  нем  вызывает  у  менЯ  тошноту. Ќа площадЯх  были
разложены костры, где штабелЯми сжигались трупы, и в воздухе стоЯл удушливый
смрад.  Ќад городом, окутанным слабой дымкой, разносилсЯ  погребальный звон,
все колокола города наперебой звонили по усопшим.
     џ застал маэстро Ѓернардо погруженным в созерцание его "’айной вечери",
как  заставал не  раз  в прежние времена. Ћн сидел, чуть склонив свою  седую
голову,  и  показалсЯ  мне  постаревшим.  ‚осседающий  за  трапезой  •ристос
преломлЯл хлеб,  оделЯЯ  им учеников.  Ќад головой  у него  было  все  то же
неземное сиЯние. —аша с вином  ходила по  кругу, а на столе была белоснежнаЯ
льнЯнаЯ скатерть. ‡десь не  было ни голодающих,  ни  жаждущих.  Ќо старик  с
палитрой и кистЯми казалсЯ погруженным в мрачные раздумьЯ.
     Ћн  ничего  не  ответил,  когда Я сказал, что у менЯ к нему  письмо  от
герцога, только  нетерпеливо  махнул рукой: мол, положи куда-нибудь.  Ћн  не
хотел, чтобы его отрывали от его мира. Љакого мира?
     џ ушел из ‘анта-Љроче в недоумении.
     Ќа обратном пути Я проходил мимо кампанилы -- той самой, котораЯ должна
вознестись  над  всеми  прочими.  ‚о времЯ войны работы  на ней, конечно, не
велись, и  все про нее забыли. Ћна так и осталась незаконченной, верхний рЯд
кладки неровный и неправильный,  потому что работу бросили, не доведЯ его до
конца.  Ћна  похожа  на  руины,   хотЯ  бронзовые  барельефы  у   основаниЯ,
изображающие сцены из жизни ђаспЯтого, совсем закончены и очень удались.
     џ предсказывал, что так будет.
     Ќаш  замок  в  трауре. ‘тены и  мебель обтЯнуты  черной  материей,  все
говорЯт  полушепотом  и  ходЯт на цыпочках. Џридворные  дамы все как  одна в
черных атласных платьЯх, а мужчины  --  в черных бархатных костюмах и черных
же перчатках.
     ‚сему  причиной  смерть Ђнджелики. Џри  жизни она  никому  не причинЯла
столько  хлопот. Ќо у нас при дворе просто  обожают скорбеть. ‘корбь по дону
ђиккардо  сменилась   теперь  скорбью  по  ней,  и,  значит,  он  наконец-то
по-настоЯщему умер. Ќа этот  раз не  вспоминают,  какова была покойница  при
жизни, потому что ничего особенного, ничего интересного в ней  не было -- да
никто,  кстати,  и  не  знает,  какаЯ она  была. …е просто  оплакивают.  ‚се
вздыхают над несчастной  судьбой юной  герцогской дочери и даже над  судьбой
„жованни,  хоть он и принадлежал к вражескому  роду, самому ненавистному  из
всех. ‚здыхают над их любовью, в которой никто  уже больше не сомневаетсЯ, и
над их смертью во имЯ любви. ‹юбовь и смерть -- излюбленные темы людей, ведь
над  любовью  и смертью  так  сладко бывает  поплакать,  особенно  если  они
сливаютсЯ воедино.
     ѓерцог,  видимо, искренне страдает. ’ак мне по крайней мере кажетсЯ: он
совсем замкнулсЯ и ни с кем  не делитсЯ. ‚о всЯком случае, со  мной, а ведь,
случалось, он радовал  менЯ  своим доверием. Ќо это бывало при совсем других
обстоЯтельствах.  ’еперь же такое  впечатление, что он,  наоборот,  избегает
менЯ. Ћн пользуетсЯ моими услугами гораздо реже, чем бывало прежде. Џисьмо к
Ѓернардо он отдал мне не прЯмо в руки, а передал через одного из придворных.
     €ногда мне даже кажетсЯ, что он начал менЯ боЯтьсЯ.

     ќта краснощекаЯ деревенскаЯ девка, камеристка герцогини, лежит больнаЯ.
Ќаконец-то она побледнела. —то с ней, интересно, стрЯслось?
     ‘транно,  но Я нисколько не боюсь гулЯющей  вокруг заразы. “ менЯ такое
чувство,  что  Я-то не заражусь, что Я ей не подвержен.  Џочему?  „а  просто
чувствую, и все тут.
     Ћна опасна длЯ людей, длЯ всех этих созданий, которые менЯ окружают, --
не длЯ менЯ.
     ѓерцогинЯ опускаетсЯ  все  больше. ’Яжело  наблюдать  этот упадок,  это
разрушение в ней самой и весь тот беспорЯдок, запустение и грЯзь, которые ее
окружают.  …динственное, что еще указывает  на ее высокое происхождение и ее
прежний нрав, -- это то упорство, с которым она идет  своим путем, никому не
позволЯЯ вмешиватьсЯ.
     Џосле  того  как  заболела  камеристка,  никому  не  дозволЯетсЯ  к ней
входить, и грЯзь  в  комнате неописуемаЯ. Ћна ничего не ест  и так истощена,
что мне просто непонЯтно, как она еще не свалилась.
     џ единственный, кому разрешено ее посещать. Ћна клЯнчит  и молит, чтобы
Я пришел и помог ей в ее несчастье и позволил исповедатьсЯ мне в грехах.
     џ не могу успокоитьсЯ. џ только что от нее и еще полон почти  пугающего
ощущениЯ власти, какую Я имею иногда над людьми. Ћпишу мое посещение.
     ‚  первый момент, когда  вошел, Я, как обычно, ничего не увидел.  Џотом
проступило  более  светлое, несмотрЯ  на  занавеси, пЯтно окна,  а  потом  Я
различил  и ее перед  распЯтием, бормочущую  свои бесконечные  молитвы.  Ћна
настолько была погружена в молитву, что не услышала, как Я открыл дверь.
     ‚ комнате  была  такаЯ духота, что  Я  чуть  не задохнулсЯ.  Њне  стало
противно. ‚се  мне было  противно. ‡апах,  полутьма,  ее согбеннаЯ фигура ее
худые, непристойно обнаженные плечи,  выступающие  сзади  на шее  сухожилиЯ,
неубранные волосы,  похожие на  старое сорочье гнездо, всЯ ее  жалкаЯ плоть,
когда-то достойнаЯ любви. џ почувствовал что-то похожее на бешенство. •оть Я
и ненавижу людей, но в унижении их видеть не могу.
     ‚друг Я  услышал свой  собственный  бешеный крик  впотьмах, раздавшийсЯ
прежде, чем она успела менЯ заметить:
     —то ты все молишьсЯ? ђазве Я не сказал тебе, чтоб ты не смела молитьсЯ!
Њне надоели твои молитвы!
     Ћна обернулась,  не испугавшись, лишь  тихонько  скулЯ,  точно  побитаЯ
сука,  и  не  отрываЯ  от менЯ  покорного взглЯда. Џодобное не  умерЯет гнев
мужчины. џ продолжал безжалостно:
     -- ’ы думаешь, ему нужны твои молитвы? „умаешь, он  простит тебЯ,  если
ты  будешь  так  вот  валЯтьсЯ у  него в ногах,  и  клЯнчить,  и  без  конца
исповедоватьсЯ? Ќе велик фокус покаЯтьсЯ! „умаешь, ты его обманешь? „умаешь,
он не видит тебЯ на сквозь? ’ы дона ђиккардо любишь, а не его! „умаешь, Я не
знаю? „умаешь, ты менЯ обманешь, проведешь своим кривлЯньем, своими постами,
своими  бичеваниЯми  развратной плоти? ’ы  по  любовнику своему тоскуешь,  а
вовсе не по этому ђаспЯтому! ’ы <i>его</i> любишь!
     Ћна смотрела на менЯ с ужасом. Ѓескровные губы дрожали. Џотом бросилась
к моим ногам и простонала:
     -- ќто правда! Џравда! ‘паси менЯ! ‘паси!
     “слышав ее признание, Я окончательно вышел из себЯ.
     --  ђазвратнаЯ  шлюха!  --  крикнул Я. -- €зображаешь  любовь к  своему
‘пасителю,  а  сама  развратничаешь  потихоньку   с  распутником   из   ада!
Ћбманываешь своего Ѓога  с тем, кого он швырнул в преисподнюю! „ьЯволица  ты
проклЯтаЯ, смотришь смиренно на ђаспЯтого и  признаешьсЯ ему в  своей пылкой
любви, а сама наслаждаешьсЯ мысленно в объЯтиЯх  другого! € ты не понимаешь,
что он тебЯ ненавидит? Ќе понимаешь?!
     Џонимаю! Џонимаю! -- стонала она, корчась,  как  раздавленный червЯк, у
моих ног.  Њне  омерзительно было смотреть, как  она пресмыкаетсЯ, менЯ  это
только  раздражало,  как   ни  странно,  мне  не  доставлЯло   ни  малейшего
удовольствиЯ видеть ее такой.
     Ћна протЯнула ко мне руки. -- Ќакажи менЯ,  накажи менЯ,  ты бич божий!
--  простонала она.  €,  нащупав на полу  кнут,  она протЯнула его мне и всЯ
съежилась, как  собака.  џ  схватил его  со смешанным чувством отвращениЯ  и
бешенства и стал хлестать ее ненавистное тело, слыша свой собственный крик:
     ќто ђаспЯтый!  ’от самый, что висит тут на стене, это  он  тебЯ бичует,
тот,  кого  ты  столько  раз целовала  своими  пылающими,  лживыми губами  и
говорила, будто любишь! ‡наешь  ли ты, что такое любовь?! ‡наешь ли, чего он
от тебЯ хочет?! <i>џ</i> <i>пострадал за тебЯ,</i> а  ты об этом и не думала! ’ак узнай же
сама, что значит страдать!
     џ был совершенно вне себЯ, едва  ли Я сознавал, что делаю. Ќе сознавал?
Љак  бы не так! Џрекрасно сознавал! џ вершил свою месть, Я взыскивал за все!
џ вершил  правосудие! џ  осуществлЯл свою страшную  власть над  людьми!  Ќо,
несмотрЯ ни на что, Я не чувствовал настоЯщей радости.
     ‡а все это времЯ она ни разу даже не застонала. Ќаоборот, успокоилась и
затихла. € когда  все было кончено, так и  осталась лежать, странным образом
избавленнаЯ мною от своих терзаний.
     -- ѓореть тебе  в геенне огненной!  €  пусть  пламЯ  вечно  лижет  твое
гнусное лоно, изведавшее мерзкий грех любви!
     €,  произнесЯ этот  приговор, Я  ушел, оставив ее там валЯтьсЯ словно в
полузабытьи.
     џ пошел к себе. ‘ колотЯщимсЯ сердцем Я поднЯлсЯ в покои длЯ карликов и
запер за собой дверь.
     Џока Я  сейчас писал,  возбуждение  мое  улеглось, и  Я чувствую только
бесконечную  опустошенность и пресыщение. Њое сердце уже не  колотитсЯ, Я не
чувствую ничего.  џ  смотрю  в пустоту,  и  мое  окаменелое  лицо  сурово  и
безрадостно.
     ‚озможно, она и права была, сказав, что Я бич божий.
     ‘ейчас вечер все  того же  днЯ, и Я  сижу  и смотрю  на город,  который
расстилаетсЯ  далеко  внизу у  моих  ног.  “же опускаютсЯ сумерки,  колокола
прекратили  свой  погребальный  звон,  божьи  храмы  и  человеческие  жилища
постепенно погружаютсЯ во мрак. џ различаю, как  струйками пробираетсЯ между
ними дым погребальных костров, и едкий смрад поднимаетсЯ сюда ко мне. ‘ловно
густаЯ вуаль опускаетсЯ на землю, и скоро станет совсем темно.
     †изнь! „лЯ чего она нужна, что в ней проку, какой в ней смысл? „лЯ чего
ей продолжатьсЯ во всей ее безнадежности и полнейшей пустоте?
     џ перевертываю факел и гашу его об землю, и наступает ночь.
     „евка-служанка  умерла.  …е  цветущие щеки  не помешали ей  умереть. …е
скосила своей косой чума, хотЯ об этом долго не догадывались, поскольку  она
не мучилась так, как другие.
     ”ьЯметта тоже умерла. Ћна заболела вчера утром, и через несколько часов
ее не  стало. џ видел ее, когда  призраки-монахи пришли  за ней. Ќа нее было
страшно смотреть. ‹ицо вздутое и безобразное, как, видимо, и все тело. ‚ ней
не было  больше ничего достойного восхищениЯ. Ћтвратительный  труп, и больше
ничего. Ћни накрыли ее страшное лицо и унесли.
     “ нас при дворе ужасно боЯтсЯ заразы и стараютсЯ поскорее отделатьсЯ от
покойников.  Ќо  ее  будут хоронить сегоднЯ  вечером  с особыми почестЯми --
такова волЯ господина. ЉакаЯ разница, если она все равно мертваЯ.  Ќикто  по
ней не скорбит.
     ѓерцог, возможно,  и скорбит