ѓустав Њайринк. ѓолем

Љнигу можно купить в : Biblion.Ru 76р.Ћцените этот текст:
ѓустав Њайринк. ѓолем

1920

* This text is a copy of of Gustav Meyrink's "Golem" translated into
Russian by D. L. Vygodsky (1990). Scanned, proofed, and corrected by Anna
Rumshisky (c) 1999.

* NOTES ON PAPER TO E-TEXT CONVERSION: For the most part, I preserved
the translation's peculiarities, correcting only the most obvious
punctuation errors, misspelings, and miswordings. There are a few places
that still appear to be really awkward or incorrect translation. These will
be corrected in the near future.

* THANKS: My sincere thanks to Serge Winitzki for additional
proofreading and also for his remarks on the difference between the German
original and Russian translation. Also, special thanks to Anna Shubina and
Sergei Bratus for providing the book from which the text was scanned.

* Please send any additional corrections or remarks to
library@arum.freeservers.com

* -- A. R.

* Џереформатирование длЯ стандартного электронного изданиЯ -- ‘.
‚иницкий, 1999. €справлениЯ и комментарии по немецкому изданию. ‘пец.
символы длЯ отточий -- <hr> и ". . .", разрЯдка.

--------
I. ‘он

‹унный свет падает на край моей постели и лежит там большою сиЯющею
плоскою плитою.
Љогда лик полной луны начинает ущерблЯтьсЯ и праваЯ его сторона идет на
убыль -- точно лицо, приближающеесЯ к старости, сперва покрываетсЯ морщинами
и начинает худеть,-- в такие часы мной овладевает тЯжелое и мучительное
беспокойство.
џ не сплю и не бодрствую, и в полусне в моем сознании смешиваетсЯ
пережитое с прочитанным и слышанным, словно стекаютсЯ струи разной окраски и
Ясности.
Џеред сном Я читал о жизни Ѓудды ѓотама, и теперь на тысЯчу ладов
проносЯтсЯ в моем сознании, постоЯнно возвращаЯсь к началу, следующие слова:
"‚орона слетела к камню, который походил на кусок сала, и думала: здесь
что-то вкусное. Ќо не найдЯ ничего вкусного, она отлетела прочь. Џодобно
вороне, спустившейсЯ к камню, покидаем мы -- ищущие -- аскета ѓотаму,
потерЯв вкус к нему".
€ образ камнЯ, походившего на кусок сала, вырастает в моем мозгу
неимоверно.
џ ступаю по руслу высохшей реки и собираю гладкие камешки.
‘еро-синие камни с выкрапленной поблескивающей пылью, над которыми Я
размышлЯю и размышлЯю, и все-таки, не знаю, что с ними предпринЯть,-- затем
черные, с желтыми, как сера, пЯтнами, как окаменевшие попытки ребенка
вылепить грубую пЯтнистую Ящерицу.
€ мне хочетсЯ отбросить их далеко от себЯ, эти камешки, но они выпадают
все у менЯ из рук, из полЯ зрениЯ моего не могу их прогнать.
‚се камни, которые когда-либо играли роль в моей жизни, встают и
обступают менЯ.
Ћдни, как крупные, аспидного цвета, крабы, перед возвращающимсЯ
приливом, напрЯгаЯ силы, стараютсЯ выкарабкатьсЯ из песка на свет, всЯчески
стремЯтсЯ обратить на себЯ мой взор, чтобы поведать мне о чем-то бесконечно
важном.
„ругие, истощенные, бессильно падают назад, в свои Ямы и отказываютсЯ
когда-либо что-нибудь сказать.
‚ремЯ от времени Я выхожу из сумерек этого полусна и на мгновение вижу
снова на выпученном краю моего одеЯла лунный свет, лежащий большою сиЯющей
плоскою плитою, чтобы затем в закоулках вновь ускользающего сознаниЯ
беспокойно искать мучающий менЯ камень, что где-то, в отбросах моего
воспоминаниЯ, лежит, похожий на кусок сала.
‚озле него на земле, вероЯтно, когда-то помещалась водосточнаЯ труба --
рисую Я себе -- загнутаЯ под тупым углом, с краЯми, изъеденными ржавчиной, и
упорно Я стараюсь разбудить в своем сознании такой образ, который обманул бы
мои вспугнутые мысли и убаюкал бы их.
ќто мне не удаетсЯ.
‚се снова и снова, с бессмысленным упорством, неутомимо, как ставень,
которым ветер через равные промежутки времени бьет в стену, твердит во мне
упрЯмый голос: -- это совсем не то, это вовсе не тот камень, который похож
на кусок сала.
Ћт этого голоса не отделатьсЯ.
•оть бы сто раз Я доказывал себе, что это совершенно неважно, он
умолкает на одно мгновенье, потом опЯть незаметно просыпаетсЯ и настойчиво
начинает сызнова: -- хорошо, хорошо, пусть так, но это все же не камень,
похожий на кусок сала.
Џостепенно мною овладевает невыносимое чувство полной беспомощности.
—то дальше произошло, не знаю. „обровольно ли Я отказалсЯ от всЯкого
сопротивлениЯ, или они -- мои мысли -- менЯ одолели и покорили.
‡наю только, что мое тело лежит спЯщим в постели, а мое сознание
отделилось от него и больше с ним не свЯзано.
Љто же теперь мое џ? хочетсЯ вдруг спросить, но тут Я соображаю, что у
менЯ нет больше органа, посредством которого Я мог бы вопрошать, и Я начинаю
боЯтьсЯ, что глупый голос снова проснетсЯ во мне и снова начнет бесконечный
допрос о камне и сале.
€ Я отмахиваюсь от всего.

--------
II. „ень

џ стоЯл в темном дворе и сквозь красную арку ворот видел на
противоположной стороне узкой и грЯзной улицы старьевщика-евреЯ,
прислонившегосЯ к лавчонке, увешанной старым железным хламом, сломанными
инструментами, ржавыми стременами и коньками, равно как и множеством других
отслуживших вещей.
ќта картина заключала в себе мучительное однообразие ежедневных
впечатлений, врывающихсЯ, как уличные торговцы, через порог нашего
восприЯтиЯ, и не возбуждала во мне ни любопытства, ни удивлениЯ.
џ сознавал, что в этой обстановке Я уже давно дома.
Ќо и это сознание не возбудило во мне глубоких чувств, хотЯ шло вразрез
с тем, что Я так недавно пережил, и с тем, каким образом Я дошел до
настоЯщего состоЯниЯ.
џ, должно быть, когда-то слыхал или читал странное сравнение камнЯ с
кусочком сала. Ћно пришло мне на ум в то времЯ, как Я поднималсЯ к себе в
комнату по истоптанным ступенькам и мельком подумал о засаленном и каменном
пороге.
’ут Я услышал впереди себЯ чьи-то шаги, и когда Я подошел к своей
двери, увидел, что это была четырнадцатилетнЯЯ рыжаЯ ђозина, дочь
старьевщика Ђарона ‚ассертрума.
џ должен был вплотную протеснитьсЯ около нее; она стоЯла спиной к
перилам, похотливо откинувшись назад.
Ћна положила свои грЯзные руки на железные перила, чтоб держатьсЯ, и в
тусклом полумраке Я заметил ее светЯщиесЯ обнаженные руки.
џ уклонилсЯ от ее взглЯда.
Њне противна была ее навЯзчиваЯ улыбка и это восковое лицо карусельной
лошадки.
“ нее, должно быть, рыхлое белое тело, как у тритона, которого Я
недавно видел в клетке с Ящерицами у одного продавца птиц,-- так
почувствовал Я.
ђесницы рыжих противны мне, как кроличьи.
џ взбежал и быстро захлопнул за собою дверь.
€з своего окна Я мог наблюдать старьевщика Ђарона ‚ассертрума у его
лотка.
Ћн стоЯл, прислонившись к выступу темной арки и стриг себе ногти.
„очь или племЯнница ему рыжаЯ ђозина? “ него никакого сходства с ней.
‘реди еврейских лиц, которые ежедневно попадаютсЯ мне на Џетушьей
улице, Я Ясно различаю несколько пород; несмотрЯ на близкое родство
отдельных индивидуумов, их так же трудно смешать между собой, как масло с
водой. ‡десь не приходитсЯ говорить: это -- братьЯ, или это -- отец и сын.
ќтот принадлежит к одной породе, тот -- к другой,-- вот все, что можно
прочесть на лицах.
—то же из того, если бы ђозина и была похожа на старьевщика.
ќти породы питают друг к другу тайное отвращение и неприЯзнь,
прорывающиесЯ даже сквозь стены узкого кровного родства, но они скрывают это
от внешнего мира, как опасную тайну.
Ќи один не выдает себЯ, и в этом единодушии все похожи на озлобленных
слепцов, что бредут, держась за грЯзную веревку -- кто обеими руками, кто
одним пальцем, но все с суеверным ужасом перед бездной, в которую каждый
должен упасть, как только исчезнет общаЯ поддержка, и люди потерЯют друг
друга.
ђозина -- из той породы, рыжий тип которой еще отвратительнее других.
Џринадлежащие к этой породе мужчины узкогруды, с длинной шеей и выступающим
кадыком.
Ћни кажутсЯ целиком покрытыми веснушками, они несут всю жизнь тЯжелые
муки -- эти мужчины -- и тайно ведут непрерывную и безрезультатную борьбу со
своей похотью, в постоЯнном отвратительном страхе за свое здоровье.
Њне было неЯсно, почему собственно Я подумал, что ђозина родственница
старьевщика ‚ассертрума.
‚едь никогда же Я не видел ее рЯдом со стариком, никогда не замечал,
чтоб один из них окликнул другого.
Џочти всегда она была на нашем дворе или же пробиралась по темным
уголкам и проходам нашего дома.
џ уверен, что все жильцы моего дома считали ее близкой родственницей
или, по меньшей мере, воспитанницей старьевщика, и тем не менее Я не
сомневаюсь, что ни один из них не привел бы оснований длЯ своего
предположениЯ.
џ хотел отвлечь мысли от ђозины и взглЯнул в раскрытое окно комнаты на
Џетушью улицу, и вдруг, точно почувствовав мой взглЯд, Ђарон ‚ассертрум
повернул лицо в мою сторону.
Ћтвратительное неподвижное лицо, с круглыми рыбьими глазами и с
отвислой заЯчьей губой.
Ћн показалсЯ мне пауком среди людей, тонко чувствующим всЯкое
прикосновение к паутине, при всей своей кажущейсЯ безучастности.
—ем он живет? —то думает, чем занимаетсЯ?
џ не знал.
Ќа каменных выступах его лавчонки, изо днЯ в день, из года в год, висЯт
все те же мертвые, бесполезные вещи.
џ мог бы их представить себе даже с закрытыми глазами: тут согнувшаЯсЯ
жестЯнаЯ труба без клапанов, тут пожелтевшаЯ картинка со странно
расположенными солдатами, там свЯзка заржавевших шпор на потертом кожаном
ремешке и всЯкий прочий полуистлевший хлам.
Ђ спереди землЯ так густо уставлена рЯдом железных сковород, что
невозможно переступить через порог лавчонки.
ќти вещи не убывали и не возрастали в числе. …сли какой-нибудь прохожий
все же останавливалсЯ и осведомлЯлсЯ о цене того или иного предмета,
старьевщик впадал в жесточайшее возбуждение.
Ћн ужасно выпЯчивал тогда свою заЯчью губу, лепетал что-то
невразумительное своим клокочущим прерывистым басом, так что у покупателЯ
отбивало всЯкую охоту спрашивать дальше, и, испуганный, он проходил мимо.
‚зглЯд Ђарона ‚ассертрума с быстротой молнии отпрЯнул от менЯ и с
напрЯженным интересом остановилсЯ на голой стене соседнего с моим окном
дома.
—то он мог там увидеть?
„ом стоит спиной к Џетушьей улице, и окна его выходЯт во двор. ’олько
одно на улицу.
‘лучайно в этот момент в квартиру, расположенную рЯдом с моей, в том же
этаже -- по-видимому, это угловое ателье,-- вошли люди: через стену Я вдруг
услышал голоса -- мужской и женский.
Ќо не может быть, чтобы старьевщик заметил это снизу.
“ моей двери показалсЯ кто-то, и Я догадалсЯ, что это все еще ђозина,
котораЯ стоит в темноте, в похотливом ожидании, что, может быть, Я ее
все-таки позову.
‚низу же, на пол-этажа ниже, на ступеньках, прыщеватый, полувзрослый
‹ойза, затаив дыхание, караулит, не открою ли Я дверь, и Я буквально
чувствую дыхание его ненависти и его бурлЯщую ревность.
Ћн боитсЯ подойти ближе, чтоб ђозина не заметила его. Ћн знает, что
зависит от нее, как голодный волк от своего сторожа. Ќо как охотно он
вскочил бы и в беспамЯтстве дал бы выход своей Ярости!
џ присел к письменному столу и взЯлсЯ за свои клещи и резцы.
Ќо Я ничего не мог сделать, моЯ рука не была достаточно спокойна, чтоб
исправить тонкую Японскую резьбу.
’емнаЯ, мрачнаЯ жизнь, котораЯ висит над этим домом, не дает мне покою,
и все времЯ встают во мне старые картины.
‹ойза и его брат -- близнец џромир -- врЯд ли старше ђозины, разве на
один год.
€х отца, который был просвирником, Я с трудом припоминаю; теперь
заботитсЯ о них, кажетсЯ, какаЯ-то старуха.
џ только не знаю, какаЯ именно из множества старух, живущих здесь, как
кроты, в своих норах.
Ћна опекает обоих мальчиков -- это значит: она дает им приют, за что те
отдают ей все, что им удастсЯ украсть или выпросить.
Љормит ли она их? Ќе думаю, потому что старуха приходит домой поздно
вечером.
Ћна, должно быть, убирает покойников.
‹ойзу, џромира и ђозину Я видывал часто, когда они еще детьми беспечно
играли на дворе.
Ќо это времЯ давно уже прошло.
Џо целым днЯм теперь ‹ойза увиваетсЯ за рыжеволосой девочкой.
€ногда он подолгу тщетно ищет ее и, нигде не находЯ, прокрадываетсЯ к
моей двери и с искаженным лицом ждет, не придет ли она сюда тайком.
€, сидЯ за работой, Я вижу, как он привидением бродит по извилистым
переходам и прислушиваетсЯ, изгибаЯ голову на изможденной шее.
Џорою прорезывает тишину внезапный дикий шум.
ѓлухонемой џромир, все думы которого наполнены страстной и
неослабевающей мечтой о ђозине, диким зверем блуждает по дому, и
нечленораздельный воющий лай, который он издает, обезумев от ревности и
подозрений, звучит так жутко, что стынет кровь в жилах.
‚ слепом бешенстве он рыщет, надеЯсь отыскать их вместе в одном из
тысЯчи грЯзных закоулков. …го влечет стремление всегда следовать за братом
по пЯтам, чтоб ничего не случилось с ђозиной без его ведома.
€ именно эти беспрестанные муки калеки кажутсЯ мне обстоЯтельством,
побуждающим ђозину постоЯнно путатьсЯ с другим.
Љак только ее склонность или податливость ослабевают, ‹ойза изобретает
все новые гадости, чтоб снова распалить жадность ђозины.
Ћни нарочно, как бы нечаЯнно, дают глухонемому застичь их, коварно
заманивают безумного в темные коридоры и там из заржавевших обручей,
ударЯющих, если на них наступить, и из железных грабель, лежащих остриЯми
кверху, устраивают злые ловушки, в которые тот падает и разбиваетсЯ в кровь.
‚ремЯ от времени ђозина самостоЯтельно выдумывает какой-нибудь адский
план, чтобы довести мучениЯ џромира до последней степени.
Ћна внезапно менЯет свое отношение к нему и делает вид, что он вдруг
понравилсЯ ей.
‘ ее постоЯнной улыбкой она поспешно сообщает калеке такие вещи,
которые приводЯт его почти в безумное неистовство; у нее есть длЯ таких
случаев таинственный с виду и полупонЯтный Язык знаков; последний,
неизбежно, опутывает глухонемого сетью неизвестности и гложущих надежд.
Ћднажды Я видел, как она стоЯла перед ним во дворе и что-то говорила
ему такими оживленными движениЯми губ и жестами, что, казалось, вот-вот, он
упадет в диком исступлении.
Џо лицу его струилсЯ пот от сверхчеловеческого усилиЯ схватить смысл
намеренно неЯсного, спешного сообщениЯ.
‚есь последующий день он в лихорадочном ожидании бродил по темным
лестницам другого полуразрушенного дома, расположенного дальше по узкой и
грЯзной Џетушьей улице. Ћн даже упустил времЯ выпросить на углу пару
крейцеров.
€ когда поздно вечером, полумертвый от голода и возбуждениЯ, он хотел
войти домой, его приемнаЯ мать давно уже закрыла дверь.
<hr>

‚еселый женский смех донессЯ ко мне через стену из соседнего ателье.
‘мех. ‚ этих домах веселый смех. ‚о всем гетто нет ни одного человека,
который умел бы весело смеЯтьсЯ.
’ут Я вспомнил, что рассказывал мне на днЯх старый хозЯин
марионеточного театра –вак: молодой, богатый господин снЯл у него это ателье
за дорогую плату, очевидно, длЯ того, чтобы без помехи встречатьсЯ с
избранницей сердца.
Ќадо было постепенно по ночам, одну вещь за другой, перенести туда,
наверх, дорогую мебель нового жильца, так, чтобы никто в доме не заметил
этого.
„обродушный старик потирал руки от удовольствиЯ, рассказываЯ мне об
этом, и, как ребенок, радовалсЯ, что ему удалось все ловко обставить: никто
из жильцов не мог иметь и представлениЯ о романтичной парочке.
Џроникнуть в ателье можно было из трех домов. „аже через подъемную
дверь имелсЯ проход!
„а, если поднЯть железную дверь чердака, а это было оттуда очень
легко,-- можно было через мою комнату попасть на лестницу нашего дома и
использовать ее, как выход.
‘нова доноситсЯ веселый смех, пробуждаЯ во мне неЯсное воспоминание об
одной роскошной квартире и об одном аристократическом семействе, куда менЯ
часто приглашали длЯ незначительного ремонта разных ценных старинных вещей.
‚друг Я слышу рЯдом пронзительный крик. ‘лушаю в испуге.
†елезнаЯ дверь быстро поднЯлась, и через мгновение в мою комнату
влетела дама.
‘ распущенными волосами, бледнаЯ, как стена, с наброшенною на голые
плечи золотою брокатною материей.
-- Њайстер Џернат, спрЯчьте менЯ... ради Ѓога!.. не спрашивайте,
спрЯчьте менЯ.
Ќе успел Я ответить, как дверь снова поднЯлась и быстро захлопнулась.
Ќа одну секунду отвратительной маской оскалилось лицо старьевщика
Ђарона ‚ассертрума.
<hr>

Љруглое светлое пЯтно снова передо мной, и в лунных лучах Я узнаю снова
край моей постели.
’Яжелым, мЯгким покрывалом лежит еще на мне сон, и золотыми буквами в
памЯти моей блестит имЯ Џернат.
ѓде вычитал Я это имЯ? -- Ђтанасиус Џернат?
ЉажетсЯ мне, кажетсЯ, где-то давно-давно обменЯл Я свою шлЯпу, и тогда
удивлЯло менЯ, что новаЯ шлЯпа была как раз по мне, хотЯ у менЯ совсем
особеннаЯ форма головы.
џ заглЯнул в эту чужую шлЯпу тогда и -- да, да, там на белой подкладке
было написано золотыми бумажными буквами:

Ђ’ЂЌЂ‘€“‘ Џ…ђЌЂ’.

џ боЯлсЯ, мне было жутко от этой шлЯпы -- Я не знал, почему. ‡абытый
мною голос, с забытым вопросом, где камень, похожий на сало, летит в менЯ,
как стрела.
Ѓыстро, рисую Я себе острый, слащаво улыбающийсЯ профиль рыжей ђозины,
и мне удаетсЯ таким образом избежать стрелы, котораЯ терЯетсЯ тотчас в
темноте.
„а, лицо ђозины. Ћно еще сильнее, чем глухо звучащий голос, и теперь,
когда Я снова буду скрыт в моей комнате по Џетушьей улице, Я могу быть
совершенно спокоен.

--------
III. "I"

…сли Я не ошибсЯ, что кто-то равномерным шагом подымаетсЯ по лестнице,
чтобы зайти ко мне, то он должен быть теперь приблизительно на последних
ступенЯх.
’еперь он огибает угол, где находитсЯ квартира архивариуса емайи
ѓиллелЯ и подходит к выступу площадки верхнего этажа, выложенной красным
кирпичом.
’еперь он идет ощупью вдоль стены и в эту минуту должен с трудом в
темноте разбирать мое имЯ на дверной доске.
џ встал посреди комнаты и смотрю на дверь.
„верь открылась, и он вошел.
Ћн сделал несколько шагов по направлению ко мне, не снЯв шлЯпы и не
сказав мне ни слова привета.
’ак ведет он себЯ, когда он дома, почувствовал Я, и Я нашел вполне
естественным, что он держит себЯ именно так, не иначе.
Ћн полез в карман и вытащил оттуда книгу.
‡атем он долго перелистывал ее.
Џереплет книги был металлический, и углублениЯ в форме розеток и
печатей были заполнены красками и маленькими камешками.
Ќаконец, он нашел то место, которое искал, и указал на него пальцем.
ѓлава называлась "Ibbur" -- "чреватость души",-- расшифровал Я.
Ѓольшое, золотом и киноварью выведенное заглавие "I" занимало почти
половину страницы, которую Я невольно пробежал, и было у краЯ несколько
повреждено.
џ должен был исправить это.
‡аглавнаЯ буква была не наклеена на переплет, как Я это до сих пор
видал в старинных книгах, а скорее было похоже на то, что она состоит из
двух тонких золотых пластинок, спаЯнных посередине и захватывающих концами
краЯ пергамента.
‡начит, где была буква, должно быть отверстие в листе.
…сли же это так, то на следующей странице должно было быть обратное
изображение буквы "I"?
џ перевернул страницу и увидел, что предположение мое правильно.
Ќевольно Я прочитал и всю эту страницу и следующую.
€ стал читать дальше и дальше.
Љнига говорила мне, как говорит сновидение, только Яснее и значительно
отчетливее. Ћна шевелилась в моем сердце, как вопрос.
‘лова струились из невидимых уст, оживали и подходили ко мне. Ћни
кружились и вихрились вокруг менЯ как пестро одетые рабыни, уходили потом в
землю или расплывались клубами дыма в воздухе, даваЯ место следующим. ЉаждаЯ
надеЯлась, что Я изберу ее и не посмотрю на следующую.
Ќекоторые из них выступали пышными павами в роскошных одеЯниЯх, и
поступь их была медленной и размеренной.
„ругие, как королевы, но старые, отжившие, с подведенными веками, с
выражением проститутки у губ и с морщинами, которые были покрыты
отвратительными румЯнами.
џ провожал взглЯдом одних, встречал других, и мой взор скользил по
длинному рЯду серых существ, с лицами настолько обыкновенными и
невыразительными, что казалось невозможным сохранить их в памЯти.
‡атем они притащили женщину, совершенно обнаженную и огромную, как
меднаЯ статуЯ.
Ќа одну секунду женщина остановилась и наклонилась передо мною.
…е ресницы были такой величины, как все мое тело. Ћна молча указала на
пульс ее левой руки.
Ћн билсЯ, как землетрЯсение, и Я чувствовал в ней жизнь целого мира.
€здалека выплывало шествие корибантов. Њужчина и женщина обнимали друг
друга. џ видел их приближающимисЯ издали, и все ближе подходила процессиЯ.
’еперь Я услышал звонкие и восторженные песни совсем возле менЯ, и мой
взор искал обнЯвшейсЯ пары.
Ћна обратилась, однако, в одну фигуру, и полумужчиной, полуженщиной
ѓермафродитом -- сидела она на перламутровом троне.
€ корона ѓермафродита заканчивалась доской из красного дерева, на
которой червь разрушениЯ начертал таинственные руны.
Њежду тем, в облаке пыли с топотом вошло стадо маленьких слепых овечек:
животных, которых погонЯл гигантский ѓермафродит в своей свите, чтоб
поддерживать жизнь плЯшущих корибантов.
€ногда среди существ, струившихсЯ из невиданных уст, поЯвлЯлись выходцы
из могил -- с платками, закрывавшими лицо.
Ћни останавливались передо мной, внезапно ронЯли покрывала и голодным
взглЯдом хищных зверей смотрели в мое сердце, так что леденЯщий ужас
проникал до мозга костей, а кровь в жилах останавливалась, как поток, в
который падают с неба обломки скал -- внезапно и в самое русло.
Њимо промелькнула женщина. ‹ица ее Я не видел, она отвернулась -- на
ней было покрывало из льющихсЯ слез.
Њаски неслись мимо с плЯсом и не обращали на менЯ вниманиЯ.
’олько Џьеро задумчиво озираетсЯ на менЯ и возвращаетсЯ назад.
‚ырастает нередо мной, заглЯдывает в мое лицо, как в зеркало.
Ћн делает такие странные гримасы, взмахивает и двигает руками, то
колеблЯсь, то молниеносно быстро, и мной овладевает необоримое стремление
подражать ему: мигать глазами, как он, дергать плечами и стЯгивать углы губ,
как он.
Ќо тут толпЯщиесЯ за ним существа, желаЯ попасть в поле моего зрениЯ,
нетерпеливо отталкивают его.
Ќо все они не имеют плоти.
Ћни -- скользЯщие жемчужины на шелковом шнуре, отдельные тона мелодии,
льющейсЯ из невидимых уст.
ќто уже больше не книга со мной говорила. ќто был голос. ѓолос, который
чего-то хотел от менЯ, чего Я не понимал, как ни старалсЯ Я. Ћн мучил менЯ
жгучими непонЯтными вопросами.
Ќо голос, произносивший эти видимые слова, умер без отзвука. Љаждый
звук, который раздаетсЯ в мире настоЯщего, порождает много откликов, как
каждаЯ вещь бросает одну большую тень и много маленьких; но эти голоса были
без всЯкого эхо -- они давным-давно отзвучали и развеЯлись.
џ прочел книгу до конца и еще держал ее в руках, и казалось мне, что Я
в поисках чего-то перелистывал свои мозги, а вовсе не книгу.
‚се, что сказал мне голос, Я нес в себе всю жизнь, но скрыто было все
это, забыто, где-то было запрЯтано от моей мысли до сегоднЯшнего днЯ.
<hr>

џ оглЯнулсЯ.
ѓде человек, который принес мне книгу?
“шел!
Ћн придет за ней, когда она будет готова?
€ли Я должен отнести ему?
Ќо не припомню, сказал ли он, где он живет.
џ хотел воскресить в памЯти его фигуру, но мне это не удавалось.
Љак он был одет? ‘тар он был или молод? Љакого цвета были его волосы,
борода?
Ќичего, решительно ничего Я не мог себе теперь представить. ‚сЯкий
образ, который Я себе рисовал, неудержимо распадалсЯ прежде, чем Я мог
сложить его в моем воображении.
џ закрыл глаза, придавил пальцами веки, чтоб поймать хоть малейшую
черточку его облика.
Ќичего, ничего.
џ стал посреди комнаты и смотрел на дверь; как прежде, когда он пришел,
Я рисовал себе: теперь он огибает угол, проходит по кирпичной площадке,
теперь читает мою дощечку на двери "Ђтанасиус Џернат", теперь входит...
Ќапрасно.
Ќи малейшего следа воспоминаниЯ о том, каково было его лицо, не
вставало во мне.
џ увидел книгу на столе и хотел себе представить его руку, как он ее
вынул из кармана и протЯнул мне.
џ не мог представить себе ничего: была ли она в перчатке или нет,
молодаЯ или морщинистаЯ, были на ней кольца или нет.
‡десь мне пришла в голову страннаЯ вещь.
’очно внушение, которому нельзЯ противитьсЯ.
џ набросил на себЯ пальто, надел шлЯпу, вышел в коридор, спустилсЯ с
лестницы. ‡атем Я медленно вернулсЯ в комнату.
Њедленно, совсем медленно, как он, когда он пришел. € когда Я открыл
дверь, Я увидел, что в моей комнате темно. ђазве ве Ясный день был только
что, когда Я выходил?
„олго же, по-видимому, Я раздумывал, что даже не заметил, как уже
поздно.
€ Я пыталсЯ подражать незнакомцу в походке, в выражении лица, но не мог
ничего припомнить.
„а и как бы Я мог подражать ему, когда у менЯ не было никакого опорного
пункта, чтобы представить себе, какой он имел вид.
Ќо случилось иначе. ‘овсем иначе, чем Я думал.
ЊоЯ кожа, мои мускулы, мое тело внезапно вспомнили, не спрашиваЯ мозга.
Ћни делали движениЯ, которых Я не желал и не предполагал делать.
Љак будто члены мои больше не принадлежали мне.
…два Я сделал два шага по комнате, моЯ походка сразу стала тЯжелой и
чужой. ќто походка человека, который постоЯнно находитсЯ в положении
падающего.
„а, да, да, такова была его походка!
џ знал совершенно точно: это он.
“ менЯ было чужое безбородое лицо с выдающимисЯ скулами и косыми
глазами.
џ чувствовал это, но не мог увидеть себЯ.
"ќто не мое лицо",-- хотел Я в ужасе закричать, хотел его ощупать, но
рука не слушалась менЯ, она опустилась в карман и вытащила книгу.
’очно так же, как он это раньше сделал.
€ вдруг Я снова сижу без шлЯпы, без пальто, у стола, и Я опЯть Я. џ, Я,
Ђтанасиус Џернат.
џ трЯссЯ от ужаса и испуга, сердце мое было готово разорватьсЯ, и Я
чувствовал: пальцы призрака, которые только что еще копошились в моем мозгу,
отстали от менЯ.
џ еще осЯзал на затылке холодное прикосновение их.
’еперь Я знал, каков был незнакомец, Я мог снова чувствовать его в
себе, каждое мгновение, как только Я хотел, но представить себе его облик,
видеть его лицом к лицу -- это все еще не удавалось мне и никогда не
удастсЯ.
Ћн, как негатив, незримаЯ форма, понЯл Я, очертаний которой Я не могу
схватить, в которую Я сам должен внедритьсЯ, если только Я захочу осознать в
собственном Я ее облик и выражение.
‚ Ящике моего стола стоЯла железнаЯ шкатулка -- туда Я хотел спрЯтать
книгу, чтобы только, когда пройдет у менЯ состоЯние душевной болезни,
извлечь ее и занЯтьсЯ исправлением попорченной заглавной буквы "I".
€ Я взЯл книгу со стола.
Ќо у менЯ было такое чувство, как будто Я ее не коснулсЯ; Я схватил
шкатулку -- то же ощущение. Љак будто чувство осЯзаниЯ должно было пробежать
длинное, длинное расстоЯние в совершенной темноте, чтобы войти в мое
сознание. Љак будто предметы были удалены от менЯ на расстоЯние годов и
принадлежали прошлому, которое мною давно изжито!
<hr>
ѓолос, который, кружась в темноте, ищет менЯ, чтобы помучить менЯ
сальным камнем, исчез, не видЯ менЯ. € Я знаю, что он приходит из царства
сна. Ќо то, что Я пережил, это была подлиннаЯ жизнь -- поэтому голос этот не
мог менЯ видеть и напрасно стремитсЯ ко мне, чувствую Я.

--------
IV. Џрага

‚озле менЯ стоЯл студент •арусек с поднЯтым воротником своего тонкого и
потертого пальто, и Я слышал, как у него стучали зубы от холода.
"Ћн может до смерти простудитьсЯ на этом сквознЯке под аркой ворот",
подумал Я и предложил ему перейти через улицу в мою квартиру.
Ќо он отказалсЯ.
-- Ѓлагодарю вас, майстер Џернат,-- прошептал он дрожа,-- к сожалению,
Я не располагаю временем, Я должен спешить в город. „а мы к тому же
промокнем до костей, если выйдем на улицу. „аже за несколько шагов! ‹ивень
не думает ослабевать!
Џотоки воды стекали с крыш и бежали по лицам домов, как ручьи слез.
ЏоднЯв немного голову, Я мог видеть в четвертом этаже мое окно; сквозь
дождь его стекла казались мЯгкими, непрозрачными и бугристыми.
†елтый грЯзный ручей бежал вдоль улицы, и арка ворот наполнилась
прохожими, которые все хотели переждать непогоду.
-- ‚от плывет подвенечный букет,-- вдруг произнес •арусек, указываЯ на
пучок увЯдших миртов, проплывший в грЯзной канаве.
Љто-то позади нас громко рассмеЯлсЯ этому.
џ обернулсЯ и увидел, что это был старый, хорошо одетый господин с
седыми волосами и с надутым лЯгушечьим лицом.
•арусек тоже бросил взглЯд назад и что-то пробурчал.
—то-то неприЯтное было в старике; Я отвернулсЯ от него и смотрел на
бесцветные дома, которые жались передо мной друг к другу, как старые
обозленные под дождем животные.
Љак неуютно и убого смотрели они.
Ћни казались построенными без всЯкой цели, точно сорнаЯ трава,
пробивающаЯсЯ из земли.
Љ низкой, желтой каменной стене, единственному уцелевшему остатку
старого длинного зданиЯ, прислонили их два-три столетиЯ тому назад как
попало, не принимаЯ в соображение соседних построек. ’ут кривобокий дом с
отступающим назад челом; рЯдом другой, выступающий точно клык.
Џод мутным небом они смотрЯт, как во сне, и когда мрак осенних вечеров
висит над улицей и помогает им скрыть едва заметную тихую игру их
физиономий, тогда не видно и следа той предательской и враждебной жизни, что
порою излучают они.
‡а годы жизни, которую Я провел здесь, во мне сложилось твердое,
неизгладимое впечатление, что длЯ них существуют определенные часы ночи и
утренних сумерек, когда они возбужденно ведут между собою тихие таинственные
совещаниЯ. € порою сквозь их стены пробегает слабый неизъЯснимый трепет,
бегут шумы по их крышам, падают вещи по водосточным трубам -- и мы небрежно
и тупо воспринимаем их, не доискиваЯсь причин.
—асто грезилось мне, что Я прислушиваюсь к призрачной жизни этих домов,
и с жутким удивлением Я узнавал при этом, что они -- тайные и настоЯщие
хозЯева улицы, что они могут отдать или снова вобрать в себЯ ее жизнь и
чувства -- дать их на день обитателЯм, которые живут здесь, чтобы в
ближайшую ночь снова потребовать обратно с ростовщическими процентами.
€ когда Я пропускаю сквозь свое сознание этих странных людей, живущих
здесь, как тени, как существа, не рожденные матерЯми, кажущиесЯ
сострЯпанными в своих мыслЯх и поступках как попало, представлЯющих какую-то
окрошку, Я особенно склонЯюсь к мысли, что такие сновидениЯ заключают в себе
таинственные истины, которые наЯву рассеиваютсЯ во мне, как впечатлениЯ
красочных сказок.
’огда во мне оживает загадочнаЯ легенда о призрачном ѓолеме,
искусственном человеке, которого однажды здесь в гетто создал из стихий один
опытный в каббале раввин, призвал к безразумному автоматическому бытию,
засунув ему в зубы магическую тетраграмму.
€ думаетсЯ мне, что, как тот ѓолем оказалсЯ глинЯным чурбаном в ту же
секунду, как таинственные буквы жизни были вынуты из его рта, так и все эти
люди должны мгновенно лишитьсЯ души, стоит только потушить в их мозгу -- у
одного какое-нибудь незначительное стремление, второстепенное желание, может
быть, бессмысленную привычку, у другого -- просто смутное ожидание чего-то
совершенно неопределенного, неуловимого.
Љакое неизменное испуганное страдание в этих созданиЯх!
Ќикогда не видно, чтоб они работали, эти люди, но тем не менее встают
они рано, при первых проблесках утра, и, затаив дыхание, ждут -- точно чуда,
которое никогда не приходит.
€ если уже случаетсЯ, что кто-нибудь попадет в их владение,
какой-нибудь безоружный, за счет которого они могли бы поживитьсЯ, их вдруг
сковывает страх, загонЯет их обратно по своим углам и тушит в них всЯкое
намеренье.
Ќет существа достаточно слабого, чтоб у них хватило мужества поработить
его.¹
-- ‚ыродившиесЯ беззубые хищники, у которых отнЯта сила и оружие,--
медленно произнес, взглЯнув на менЯ, •арусек.
Љак он мог угадать, о чем Я думаю?
€ногда человек так напрЯгает свои мысли, почувствовал Я, что они в
состоЯнии перескочить, как искра, из одного мозга в другой.
-- —ем они могут жить! -- сказал Я через минуту.
-- †ить?.. —ем!.. ‘реди них имеютсЯ миллионеры!
џ взглЯнул на •арусека. —то хотел он этим сказать!
Ќо студент молчал и смотрел на облака.
Ќа секунду шум голосов под аркой смолк, и Явственно слышалсЯ стук
дождЯ.
—то хотел он этим сказать: "…сть среди них миллионеры!"?
ЋпЯть случилось так, точно •арусек угадал мои мысли.
Ћн указал на лоток возле нас, у которого вода коричнево-красными
струЯми омывала ржавую железную рухлЯдь.
-- Ђарон ‚ассертрум! Ћн, к примеру -- миллионер. Џочти треть еврейского
города принадлежит ему. ‚ы не знали этого, господин Џернат?
“ менЯ захватило дыхание: "Ђарон ‚ассертрум! ‘тарьевщик Ђарон
‚ассертрум -- миллионер!"
-- Ћ, Я знаю его хорошо,-- раздраженно продолжал •арусек, как будто он
только того и ждал, чтоб Я спросил его,-- Я знал и его сына, доктора
‚ассори. ‚ы не слыхали о нем? Ћ докторе ‚ассори, знаменитом окулисте? …ще в
прошлом году весь город оживленно говорил о нем, как о великом ученом. Ќикто
не знал тогда, что он переменил фамилию и прежде называлсЯ ‚ассертрум. Ћн
охотно разыгрывал ушедшего от мира человека науки, и когда однажды зашла
речь о его происхождении, он скромно и взволнованно сказал, полусловами, что
еще его отец происходил из гетто -- что ему с самого начала приходилось
пробиватьсЯ к свету со всевозможными огорчениЯми и невыразимыми заботами.
„а! ‘ огорчениЯми и заботами.
Ќо с чьими огорчениЯми и заботами, и какими средствами, этого он не
сказал. Ђ Я знаю, при чем тут гетто.
•арусек схватил мою руку и потрЯс ее сильно.
-- Њайстер Џернат, Я едва сам постигаю, как Я беден. џ должен ходить
полунагой, оборванцем, как видите, а Я студент-медик, Я образованный
человек.
Ћн приоткрыл пальто, и Я с ужасом увидел, что на нем не было ни
пиджака, ни рубахи: пальто у него было на голом теле.
-- € таким нищим Я был уже тогда, когда привел к гибели эту бестию,
этого всемогущего, знаменитого доктора ‚ассори, и до сих пор еще никто не
подозревает, что именно Я, только Я -- настоЯщий виновник происшедшего.
‚ городе думают, что это некий доктор ‘авиоли обнаружил все его
проделки и довел его до самоубийства.
„октор ‘авиоли был только моим орудием, говорю Я вам! џ сам создал
план, собрал все материалы, достал улики и тихо, незаметно вытаскивал камень
за камнем из строениЯ доктора ‚ассори, довел его до такого состоЯниЯ, что
никакие деньги в мире, никакаЯ хитрость гетто не могли уже предотвратить
катастрофы, длЯ которой нужен был только едва ощутимый толчок.
‡наете, так... так, как играют в шахматы.
’очно так, как играют в шахматы.
€ никто не знает, что это был Я!
‘тарьевщику Ђарону ‚ассертруму часто не дает спать жуткаЯ мысль, что
кто-то, кого он не знает, кто всегда находитсЯ рЯдом с ним, но кого он не
может поймать, что этот кто-то, кроме доктора ‘авиоли, должен был сыграть
роль в этом деле.
•отЯ ‚ассертрум один из тех людей, чьи глаза способны видеть сквозь
стены, но он все же не представлЯет себе, что есть такие люди, которые в
состоЯнии вычислить², как длинной, невидимой, отравленной иглой можно сквозь
стены, минуЯ камни, минуЯ золото, минуЯ бриллианты, попасть прЯмо в скрытую
жилу жизни.
•арусек хлопнул себЯ по лбу и дико засмеЯлсЯ.
-- Ђарон ‚ассертрум узнает это скоро, как раз в тот день, когда он
захочет отомстить доктору ‘авиоли. Љак раз в тот самый день!
€ эту шахматную партию Я рассчитал до последнего хода. Ќа этот раз
будет гамбит королевского слона. ‚плоть до горького конца нет ни одного
хода, на который Я не умел бы гибелью ответить.
Љто вступит со мною в подобный гамбит, тот, говорю вам, висит в
воздухе, как беззащитнаЯ марионетка на нитке -- на ниточке, которую Я
дергаю,-- слышите, которую Я дергаю, у которой нет никакой свободы воли.
‘тудент говорил, как в бреду, и Я с ужасом смотрел на него.
-- —то вам сделали ‚ассертрум и его сын, что вы так полны ненависти?
•арусек резко перебил.
-- Ћставьте это, спросите лучше, как доктор ‚ассори сломал себе шею.
€ли вы предпочитаете в другой раз поговорить об этом? „ождь проходит -- не
хотите ли вы пойти домой?
Ћн понизил голос, как человек, который вдруг успокоилсЯ. џ покачал
головой.
-- ‚ы слышали когда-нибудь, как теперь лечат катаракт? Ќет? џ должен
вам это поЯснить, майстер Џернат, чтобы вы все хорошо понЯли.
‘лушайте: катаракт -- это злокачественное заболевание глаза, которое
приводит к слепоте, и есть только одно средство предотвратить несчастье --
так называемаЯ, иридоктомиЯ: она состоит в том, что из радужной оболочки
глаза вырезают клиновидный кусочек.
Ќеизбежное следствие этого -- сильное помутнение зрениЯ, которое
остаетсЯ на всю жизнь, но процесс потери зрениЯ удаетсЯ большей частью
приостановить
Ћднако, диагноз катаракта имеет свои особенности.
‚ывают периоды, особенно в начале болезни, когда Ясные симптомы как
будто исчезают, и в таких случаЯх врач, если он даже не находит никаких
признаков болезни, все же не может сказать определенно, что его
предшественник, державшийсЯ другого мнениЯ, непременно ошибсЯ.
Ќо если эту самую иридоктомию, которую можно одинаково проделать и над
больным и над здоровым глазом, произвели, то уже нет никакой возможности
твердо установить, был катаракт или нет.
‚от на этих и подобных обстоЯтельствах доктор ‚ассори построил свой
гнусный план.
Ѓесконечное число раз, особенно у женщин, констатировал он катаракт
там, где было самое безвредное ослабление зрениЯ длЯ того, чтобы произвести
операцию, котораЯ, не доставлЯЯ ему больших хлопот, приносила хорошие
деньги.
’ут-то, наконец, имел он в руках совершенно беззащитных, тут-то длЯ
грабежа не требовалось даже и признака мужества.
‚идите, майстер Џернат, здесь выродившийсЯ хищник был поставлен в такие
условиЯ жизни, где без оружиЯ и без усилий он мог терзать свою жертву.
Ќичего не ставЯ на карту! ‚ы понимаете? Ќичем не рискуЯ!
Џутем целого рЯда лживых сообщений в специальных журналах доктор
‚ассори мог создать себе славу выдающегосЯ специалиста. Ћн знал, как пустить
пыль в глаза даже своим коллегам, которые были слишком простодушны и
благородны, чтобы распознать его.
…стественным следствием был поток пациентов, которые все искали у него
помощи.
‘тоило только прийти к нему кому-нибудь с ничтожным ослаблением зрениЯ
и дать осмотреть себЯ, как доктор ‚ассори с гнусной планомерностью бралсЯ за
дело.
‘перва он устраивал обычный врачебный опрос, причем чтобы на всЯкий
случай потом все было скрыто, искусно отмечал те ответы, которые говорили за
катаракт.
Ћн осторожно зондировал, не был ли раньше кем-либо поставлен диагноз.
‚ разговоре он вскользь замечал, что получил из-за границы настойчивое
приглашение важного научного характера и завтра же должен ехать.
Џри исследовании глаза электрическим светом, которое он потом
предпринимал, он намеренно причинЯл больному как можно больше боли.
‚се преднамеренно! ‚се преднамеренно!
Љогда исследование кончалось, и пациент осторожно задавал обычный
вопрос, есть ли основание опасатьсЯ чего-нибудь серьезного, доктор ‚ассори
делал свой первый ход.
Ћн усажинал больного против себЯ, минуту молчал, потом размеренным и
звучным голосом произносил:
"‘лепота на оба глаза уже в самое ближайшее времЯ совершенно
неизбежна!"
<hr>

‘ледовавшаЯ за этим сцена бывала ужасна.
—асто люди падали в обморок, плакали, кричали, в диком отчаЯнии
бросались на пол.
ЏотерЯть зрение, значит потерЯть все.
‡атем снова наступал обычный момент, несчастнаЯ жертва обнимала колени
доктора ‚ассори и, умолЯЯ, спрашивала, неужели на Ѓожьем свете нет никакого
средства помочь. ’огда бестиЯ делала второй ход и сама обращалась в того
бога, который призван помочь.
‚се, все в мире, майстер Џернат, игра в шахматы!
ЌемедленнаЯ операциЯ, говорил задумчиво доктор ‚ассори,-- единственное,
что, вероЯтно, может спасти. € с диким, жадным тщеславием, которое вдруг на
него находило, он разражалсЯ потоком красноречивых описаний разных случаев,
из которых каждый имел изумительно много общего с настоЯщим -- какое
множество больных обЯзано ему одному сохранением зрениЯ! € дальше в таком же
роде.
…го опьЯнЯло сознание, что его считают каким-то высшим существом, в
руках которого находитсЯ счастье и горе людей.
ЃеспомощнаЯ жертва сидела с сердцем, полным жгучих вопросов, совершенно
разбитаЯ, в поту, и не решалась прервать его, страшась разгневать
единственного, имеющего силу помочь.
€ заЯвлением, что, к сожалению, он сможет приступить к операции только
через несколько месЯцев, когда он вернетсЯ из своей поездки, доктор ‚ассори
кончал свою речь.
Ќадо надеЯтьсЯ -- в таких случаЯх всегда надо надеЯтьсЯ на лучшее --
будет еще и тогда не поздно, говорил он.
Љонечно, больной вскакивал в ужасе, говорил, что он ни в коем случае не
хочет ждать ни одного днЯ, со слезами умолЯл порекомендовать другого
окулиста, который мог бы произвести подобную операцию.
‡десь наступал момент, когда доктор ‚ассори наносил решительный удар.
Ћн ходил в глубоком раздумье по комнате, досадливо морщил свой лоб и,
наконец, сокрушенно заЯвлЯл, что обратитьсЯ к другому врачу значит
непременно подвергнуть глаза вторичному освещению электрической лампой, а
это из-за резкости лучей -- пациент сам знает уже, как это болезненно --
может подействовать роковым образом.
„ругому врачу, не говорЯ уже о том, что большинство из них не имеет
достаточного опыта в иридоктомии, придетсЯ прежде, чем приступить к
хирургическому вмешательству, произвести новое исследование, но не иначе,
как спустЯ некоторое времЯ, чтобы дать оправитьсЯ нервам глаз.
•арусек сжал кулаки.
-- ќто мы называем в шахматной игре вынужденным ходом, милый майстер
Џернат.-- ’о, что дальше следует, опЯть вынужденный ход -- один за другим.
Џолуобезумев от отчаЯниЯ, пациент начинает заклинать доктора ‚ассори
сжалитьсЯ вад ним, отложить поездку хотЯ бы на один день и лично сделать
операцию. ‚едь здесь идет речь больше, чем о близкой смерти. “жасный,
мучительный страх каждое мгновение сознавать, что должен ослепнуть -- это
ведь самое ужасное, что может быть на свете.
€ чем больше изверг артачилсЯ и плакалсЯ, что отсрочка в его отъезде
может принести ему неисчислимые убытки, тем большую сумму добровольно
предлагал пациент.
Љогда сумма казалась доктору ‚ассори достаточно высокой, он сдавалсЯ, и
непременно в тот же день, раньше чем какой-нибудь случай мог бы расстроить
его план, наносил обоим здоровым глазам несчастного непоправимый ущерб,
вызываЯ постоЯнное чувство помутнениЯ зрениЯ, которое должно было обратить
жизнь в непрерывную муку. ‘леды же преступлениЯ были раз и навсегда
заметены.
Џодобными операциЯми над здоровыми глазами доктор ‚ассори не только
увеличивал свою славу выдающегосЯ врача, умеющего приостановить грозЯщую
слепоту, но одновременно удовлетворЯл свою безмерную страсть к деньгам и
ублажал честолюбие, когда недогадливые, пострадавшие телом и деньгами,
жертвы смотрели на него, как на благодетелЯ, и называли спасителем.
’олько человек, который всеми корнЯми всосалсЯ в гетто, в его
бесчисленные, невидимые, но необоримые источники, который с детства выучилсЯ
караулить как паук, который знал в городе каждого, разгадывал до
подробностей все взаимоотношениЯ, материальное положение окружающих, только
такой -- полуЯсновидЯщий, как можно было его назвать, мог из года в год
совершать такие гнусности.
€ не будь Я, он до сих пор практиковал бы свое ремесло, практиковал бы
до глубокой старости, чтобы, наконец, маститым патриархом в кругу близких,
окруженным великими почестЯми -- блестЯщий пример длЯ грЯдущих поколений --
наслаждатьсЯ вечером жизни, пока, наконец, и его не взЯла бы кондрашка.
Ќо Я тоже вырос в гетто, кровь моЯ тоже пропитана атмосферой адской
хитрости; вот почему Я смог поставить ему западню, невидимо подготовить ему
гибель, подобно молнии, ударившей с Ясного неба.
„октор ‘авиоли, молодой немецкий врач, приобрел славу разоблачителЯ --
Я его подсунул, подбирал улику к улике, пока прокурор не наложил свою руку
на доктора ‚ассори.
Ќо тут бестиЯ прибегла к самоубийству! „а будет благословен этот час!
’очно мой двойник стоЯл возле него и водил его рукой -- он лишил себЯ
жизни при помощи того пузырька амилнитрита, который Я нарочно при случае
оставил в его кабинете, когда Я принудил его поставить и мне фальшивый
диагноз катаракта -- оставил нарочно, с пламенным желанием, чтоб именно этот
амилнитрит нанес ему последний удар.
‚ городе говорили, что с ним случилсЯ удар.
Ђмилнитрит при вдыхании убивает, как удар. Ћднако, долго такой слух не
держалсЯ.
<hr>

•арусек вдруг посмотрел вокруг бессмысленно, как будто потерЯвшись в
разрешении глубочайшей проблемы, затем двинул плечом в ту сторону, где
находилсЯ лоток Ђарона ‚ассертрума.
-- ’еперь он один,-- прошептал он,-- совершенно один со своей страстью
и -- и -- и -- со своею восковой куклой!
<hr>

‘ердце билось во мне лихорадочно.
‘ испугом Я взглЯнул на •арусека.
Ћн сошел с ума? ќто должно быть бред заставлЯет его выдумывать такие
вещи.
Ѓезусловно, безусловно! Ћн все это выдумал, все это ему приснилось.
Ќе может быть, чтоб были правдой эти ужасы, рассказанные им про
окулиста. “ него чахотка, и в мозгу у него призраки смерти.
џ хотел успокоить его несколькими шутливыми словами, сообщить его
мыслЯм более дружественное направление.
Ќо не успел Я подобрать слово, в голове моей, как молниЯ, мелькнуло
лицо ‚ассертрума с рассеченной верхней губой, заглЯнувшее тогда круглыми
рыбьими глазами в мою комнату через поднЯтую дверь.
„октор ‘авиоли! „октор ‘авиоли? „а, да, это было имЯ молодого
господина, сообщенное мне шепотом марионеточным актером –ваком, имЯ того
самого богатого жильца, который снЯл у него ателье.
"„октор ‘авиоли!" ’очно криком раздалось это у менЯ внутри.
–елый рЯд туманных картин пронессЯ через мою душу, с ужасными
предположениЯми, овладевшими мною.
џ хотел спросить •арусека, в ужасе рассказать ему немедленно то, что Я
тогда пережил, но им овладел жестокий приступ кашлЯ, едва не сбросивший его
с ног. џ мог только наблюдать, как он, с трудом, держась рукой за стену,
скрылсЯ в дожде, кивнув мне головой небрежно, на прощание.
„а, да, он прав, он не бредил, почувствовал Я; непостижимый дух греха
бродит по этим улицам днем и ночью и ищет воплощениЯ.
Ћн висит в воздухе, но мы не видим его. Ћн вдруг внедрЯетсЯ в
какую-нибудь человеческую душу -- мы и не знаем этого -- то тут, то там -- и
прежде, чем мы можем опомнитьсЯ, он уже терЯет форму, и все исчезает.
€ только смутные вести о каком-нибудь ужасном происшествии доходЯт до
нас.
‚ одно мгновение Я постиг эти загадочные существа, жившие вокруг менЯ,
в их сокровенной сущности: они безвольно несутсЯ сквозь бытие, оживлЯемые
невидимым магнитным потоком -- совсем так, как недавно проплыл в грЯзном
дождевом потоке подвенечный букет.
“ менЯ было такое чувство, будто все дома смотрели на менЯ своими
предательскими лицами, исполненными беспредметной злобы. ‚орота -- раскрытые
черные пасти, из которых вырваны Языки, горла, которые ежесекундно могут
испустить пронзительный крик, такой прои+зительный и враждебный, что ужас
проникнет до мозга костей.
—то же, в конце концов, сказал студент о старьевщике? џ шепотом
повторил его слова: "Ђарон ‚ассертрум теперь один со своей страстью и -- со
своей восковой куклой".
—то подразумевает он под восковой куклой?
ќто должно быть какое-нибудь иносказание, успокаивал Я себЯ, одна из
тех болезненных метафор, которыми он обычно огорошивает, которых никто не
понимает, но которые, неожиданно потом воскресаЯ, могут испугать человека,
как предмет очень необычной формы, если на него внезапно упадет поток Яркого
света.
џ глубоко вздохнул, чтобы успокоить себЯ и стрЯхнуть с себЯ то ужасное
впечатление, которое произвел на менЯ рассказ •арусека.
џ стал всматриватьсЯ пристальнее в людей, стоЯвших рЯдом со мной в
воротах. ђЯдом со мной стоЯл теперь толстый старик. ’от самый, который
прежде так отвратительно смеЯлсЯ.
Ќа нем был черный сюртук и перчатки, он пристально смотрел выпученными
глазами под арку ворот противолежащего дома.
…го гладко выбритое широкое лицо с вульгарными чертами трЯслось от
волнениЯ.
џ невольно следил за его взглЯдом и заметил, что он как заколдованный,
остановилсЯ на ђозине, с обычной улыбкой на губах стоЯщей по ту сторону
улицы.
‘тарик старалсЯ подать ей знак, и Я видел, что она заметила это, но
притворЯлась, что не понимает.
Ќаконец старик больше не выдержал; он на цыпочках перешел на ту
сторону, как большой черный резиновый мЯч, с забавной эластичностью походки.
…го, по-видимому, здесь знали, потому что с разных сторон Я услышал
замечаниЯ, относившиесЯ к нему. ‘зади менЯ какой-то босЯк, с красным вЯзаным
платком на шее, в синей военной фуражке, с виргинией за ухом, оскалив зубы,
сделал гримасу, смысла которой Я не уразумел.
џ понЯл только, что в еврейском квартале старика называли "масоном"; на
здешнем Языке этим прозвищем награждали тех, кто свЯзывалсЯ с
девочками-подростками и в силу интимных отношений с полицией был свободен от
каких бы то ни было взысканий.
‹ица ђозины и старика исчезли в темноте двора.

--------
V. Џунш

Њы открыли окно, чтобы рассеЯлсЯ табачный дым из моей комнатки.
•олодный ночной ветер ворвалсЯ в комнату, захватил висЯщее пальто и
привел его в движение.
-- Џочтенный головной убор Џрокопа хочет улететь,-- сказал –вак,
указываЯ на большую шлЯпу музыканта, широкие полЯ которой колыхались, как
черные крыльЯ.
€осуа Џрокоп весело подмигнул.
-- Ћн хочет -- сказал Џрокоп,-- он хочет, вероЯтно...
-- Ћн хочет к ‹ойзичек на танцы,-- вставил слово ”рисландер.
Џрокоп рассмеЯлсЯ и начал рукой отбивать такт к шуму зимнего ветра над
крышей.
‡атем он взЯл мою старую разбитую гитару со стены и, делаЯ вид, что
перебирает ее порванные струны, запел визгливым фальцетом прекрасную песенку
на воровском жаргоне:³

An Beid-el von Eisen
recht alt
An Stran-zen net gar
a so kalt
Messining, a Raucherl
und Rohn
Und immerrz nur putz-en...
<hr>

-- Љак он ловко овладел Языком негодЯев,-- громко засмеЯлсЯ ”рисландер
и затем подхватил:

Und stok-en sich Aufzug
und Pfiff
Und schmahern an eisernes
G'sueff
iuch,--
Und Handschuhkren, Harom net san...
<hr>

-- ќту забавную песенку распевает гнусавым голосом у ‹ойзичек каждый
вечер помешанный Ќафталий афранек в зеленых очках, а нарумЯненнаЯ кукла
играет на гармонике, визгливо подбрасываЯ ему слова,-- объЯснил мне –вак.--
‚ы должны как-нибудь разок сходить с нами в тот кабачок, майстер Џернат.
Њожет быть, погодЯ, вот как покончим с пуншем,-- что скажете? ‚ честь вашего
сегоднЯшнего днЯ рождениЯ.
-- „а, да, пойдемте потом с нами,-- подхватил Џрокоп и захлопнул
окно.-- …сть на что посмотреть.
‡атем мы принЯлись за горЯчий пунш и погрузились в размышлениЯ.
”рисландер вытачивал марионетку.
-- ‚ы нас совершенно отрезали от внешнего мира, €осуа,-- нарушил
молчание –вак,-- с тех пор, как вы закрыли окно, никто не произнес ни слова.
-- џ думал о том, как раньше колыхалось пальто. ’ак странно, когда
ветер играет безжизненными вещами,-- быстро ответил Џрокоп, как бы со своей
стороны извинЯЯсь за молчание.-- ’ак необычно смотрЯт мертвые предметы,
когда они вдруг начинают шевелитьсЯ. ђазве нет?.. Ћднажды Я видел, как на
пустынной площади большие обрывки бумаги в диком остервенении кружились и
гнали друг друга, точно сражаЯсь, тогда как Я не чувствовал никакого ветра,
будучи прикрыт домом. —ерез мгновение они как будто успокоились, но вдруг
опЯть напало на них неистовое oжесточение, и они опЯть погнались в
бессмысленной Ярости,-- забились все вместе за поворотом улицы, чтобы снова
исступленно оторватьсЯ друг от друга и исчезнуть, наконец, за углом.
’олько один толстый газетный лист не мог следовать за ними, он осталсЯ
на мостовой, билсЯ в неистовстве, задыхаЯсь и ловЯ воздух.
‘мутное подозрение Явилось тогда у менЯ: что, если мы, живые существа,
ЯвлЯемсЯ чем-то очень похожим на эти бумажные обрывки? ђазве не может быть,
что невидимый, непостижимый "ветер" бросает и нас то туда, то сюда,
определЯЯ наши поступки, тогда как мы, в нашем простодушии, полагаем, что мы
действуем по своей свободной воле?
—то если жизнь в нас не что иное, как таинственный вихрь?! ’от самый
ветер, о котором говоритсЯ в Ѓиблии: знаешь ли ты, откуда он приходит и куда
он стремитсЯ?.. ђазве не снитсЯ нам порою, что мы погружаемсЯ в глубокую
воду и ловим там серебрЯных рыбок -- в действительности же всего только
холодный ветерок дохнул нам на руку?
-- Џрокоп, вы говорите словами Џерната. —то это с вами? -- сказал –вак
и недоверчиво посмотрел на музыканта.
-- ќто историЯ с книгой "Ibbur" так его настроила. …е только что
рассказывали (жаль, что вы так поздно пришли и не слышали ее),-- сказал
”рисландер.
-- €сториЯ с книгой?
-- ‘обственно, про человека, который принес книгу и имел странный вид.
Џернат не знает, ни как этого человека зовут, ни где он живет, ни чего он
хочет; и хотЯ вид у него был необычайный, его никак нельзЯ описать.
–вак насторожилсЯ.
-- ќто чрезвычайно интересно,-- сказал он после некоторой паузы.--
Ќезнакомец -- без бороды и с косыми глазами?
-- ЉажетсЯ,-- ответил Я,-- то-есть, собственно Я... Я... в этом уверен.
‚ы его знаете?
Њарионеточный актер покачал головой:
-- Ћн только напоминает мне ѓолема.
•удожник ”рисландер опустил свой резец.
-- ѓолема? џ уже так много слышал о нем. ‚ы знаете что-нибудь о ѓолеме,
–вак?
-- Љто может сказать, что он что-нибудь знает о ѓолеме,-- ответил –вак,
пожав плечами.-- Ћн живет в легенде, пока на улице не начинаютсЯ событиЯ,
которые снова делают его живым. “же давно все говорЯт о нем, и слухи
разрастаютсЯ в нечто грандиозное. Ћни становЯтсЯ до такой степени
преувеличенными и раздутыми, что в конце концов, гибнут от собственной
неправдоподобности. Ќачало истории восходит, говорЯт, к •VII веку. ЏользуЯсь
утерЯнными теперь указаниЯми каббалы, один раввин сделал искусственного
человека, так называемого ѓолема, чтобы тот помогал ему звонить в
синагогальные колокола и исполнЯл всЯкую черную работу.
Ћднако настоЯщего человека из него не получилось, только смутнаЯ,
полусознательнаЯ жизнь тлела в нем. „а и то говорЯт, только днем и поскольку
у него во рту торчала магическаЯ записочка втиснутаЯ в зубы, эта записочка
стЯгивала к нему свободные таинственные силы вселенной.
€ когда однажды перед вечерней молитвой раввин забыл вынуть у ѓолема
изо рта талисман, тот впал в бешенство, бросилсЯ по темным улицам, уничтожаЯ
все на пути.
Џока раввин не кинулсЯ вслед за ним и не вырвал талисмана.
’огда создание это упало бездыханным. Ћт него не осталось ничего, кроме
небольшого глинЯного чурбана, который и теперь еще показывают в ‘тарой
синагоге.
<hr>

-- ќтот же раввин был однажды приглашен к императору во дворец, чтобы
вызвать видениЯ умерших,-- вставил Џрокоп.-- ‘овременные исследователи
утверждают, что он пользовалсЯ длЯ этого волшебным фонарем.
-- ђазумеетсЯ, нет такого нелепого объЯснениЯ, которое не находило бы
одобрениЯ у современных ученых,-- невозмутимо продолжал –вак.-- ‚олшебный
фонарь! Љак будто император ђудольф, увлекавшийсЯ всю жизнь подобными
вещами, не заметил бы с первого взглЯда такого грубого обмана. џ,
разумеетсЯ, не знаю, на чем покоитсЯ легенда о ѓолеме, но Я совершенно
уверен в том, что какое-то существо, которое не может умереть, живет в этой
части города и свЯзано с ней. €з поколениЯ в поколение жили здесь мои
предки, и врЯд ли у кого-либо хранитсЯ и в мозгах, и в унаследованиных
воспоминаниЯх, столько периодических воскресений ѓолема, сколько у менЯ.
–вак внезапно смолк, и все почувствовали, как его мысль погружаетсЯ в
прошлое.
Ћн сидел у стола, подперев голову и при свете лампы его розовые, совсем
молодые щеки странно дисгармонировали с его седыми волосами, и Я невольно
сравнивал его черты с маскообразными лицами марионеток, которые он так часто
показывал нам.
‘транно, как этот старик походил на них всех.
’о же выражение и те же черты лица.
…сть на свете предметы, подумал Я, которые не могут обойтись друг без
друга. Џередо мною проноситсЯ простаЯ судьба –вака, и мне кажетсЯ загадочным
и чудовищным, что такой человек, как он, получивший лучшее воспитание, чем
его предки, имевший перед собой карьеру актера, вдруг вернулсЯ назад к
плохонькому марионеточному Ящику. € вот снова он таскаетсЯ по Ярмаркам и
заставлЯет тех же кукол, которые доставлЯли скудное пропитание его предкам,
выделывать жесты и показывать мертвые сцены.
Ћн не может расстатьсЯ с ними, подумал Я, они живут его жизнью, и когда
он был вдали от них, они превратились в его мысли, поселились в его мозгу,
не давали ему ни отдыха, ни покоЯ, пока он не вернулсЯ к ним опЯть. Џоэтому
он так любовно обращаетсЯ с ними теперь и одевает их в блестЯщую мишуру.
-- Ќе расскажете ли вы нам еще что-нибудь, –вак? -- попросил Џрокоп
старика, вопросительно посмотрев на ”рисландера и на менЯ, желаем ли мы того
же.
-- џ не знаю, с чего начать,-- задумчиво сказал старик.-- €сторию о
ѓолеме нелегко передать. ќто как Џернат говорил: знает точно, каков был
незнакомец, но все же не может его описать. Џриблизительно каждые тридцать
три года на наших улицах повторЯетсЯ событие, которое не имеет в себе ничего
особенно волнующего, но которое все же распространЯет ужас, не находЯщий ни
оправданиЯ, ни объЯснениЯ.
Ќеизменно каждый раз совершенно чужой человек, безбородый, с желтым
лицом монгольского типа, в старинной выцветшей одежде, идет по направлению
от ‘таросинагогальной улицы -- равномерной и странно прерывистой походкой,
как будто он каждую секунду готов упасть -- идет по еврейскому кварталу и
вдруг -- становитсЯ невидим.
Ћбычно он сворачивает в какой-нибудь переулок и исчезает.
Ћдни говорЯт, что он описывает круг и возвращаетсЯ к тому месту, откуда
вышел: к одному старенькому дому возле синагоги.
„ругие с перепуга утверждают, что видели его идущим из-за угла. Ћн
совершенно Ясно шел им навстречу, и тем не менее становилсЯ все меньше и
меньше, и, наконец, совершенно исчезал, как исчезают люди, терЯЯсь вдали.
естьдесЯт шесть лет тому назад впечатление, вызванное им, было,
по-видимому, особенно глубоко, потому что помню -- Я был тогда еще совсем
мальчиком,-- как сверху до низу обыскали тогда здание на ‘таросинагогальной
улице.
€ было твердо установлено, что в этом доме действительно существует
комната с решетчатыми окнами, без всЯкого выхода.
Ќа всех окнах повесили белье, чтобы сделать это очевидным с улицы. ќтим
все дело и было обнаружено.
’ак как пробратьсЯ в нее было никак нельзЯ, один человек спустилсЯ по
веревке с крыши, чтобы заглЯнуть туда. Ћднако, едва он достиг окна, канат
оборвалсЯ, и несчастный, упав, разбилсЯ о мостовую. € когда впоследствии
повторили попытку, то мнениЯ об этом окне так разошлись, что о нем перестали
говорить.
џ лично встретил ѓолема первый раз в жизни приблизительно тридцать три
года тому назад.
Ћн встретилсЯ мне под воротами, и мы почти коснулись друг друга.
џ и теперь еще не могу постичь, что произошло тогда со мной. ‚едь не
несет же в себе человек постоЯнно, изо днЯ в день, ожидание встретитьсЯ с
ѓолемом.
Ќо в тот момент, прежде чем Я мог заметить его, что-то во мне Явственно
вскрикнуло: ѓолем! € в то же мгновение кто-то мелькнул из темноты ворот и
прошел мимо менЯ. ‘пустЯ секунду менЯ окружила толпа бледных возбужденных
лиц, которые осыпали менЯ вопросами, не видал ли Я его.
€ когда Я им отвечал, Я чувствовал, что мой Язык освобождаетсЯ от
какого-то оцепенениЯ, которого раньше Я не ощущал.
џ был форменным образом поражен тем, что могу двигатьсЯ, и длЯ менЯ
стало совершенно Ясно, что хотЯ бы самый короткий промежуток времени -- на
момент одного удара сердца -- Я находилсЯ в столбнЯке.
Ћбо всем этом Я впоследствии много и долго думал, и кажетсЯ мне, Я
подойду всего ближе к истине, если скажу: в жизни каждого поколениЯ через
еврейский квартал с быстротой молнии проходит однажды психическаЯ эпидемиЯ,
устремлЯет души к какой-то непостижимой цели, создает мираж, облик какого-то
своеобразного существа, которое жило здесь много сотен лет тому назад и
теперь стремитсЯ к новому воплощению.
Њожет быть, оно всегда с нами, и мы не воспринимаем его. ‚едь не слышим
же мы звука камертона, прежде чем он не коснетсЯ дерева и не вызовет
вибрации.
Њожет быть, это нечто вроде какого-то душевного порождениЯ, без участиЯ
сознаниЯ -- порождениЯ, возникающего наподобие кристалла по вечным законам
из бесформенной массы.
Љто знает?
‚ душные дни электрическое напрЯжение достигает последних пределов и
рождает наконец молнию -- может быть, постоЯнное накопление неизменных
мыслей, отравлЯющих воздух гетто, тоже приводит к внезапному разрЯжению --
душевному взрыву, бросающему наше сонное сознание к свету днЯ, чтобы
проЯвитьсЯ то молнией в природе, то призраком, который своим обличьем,
походкой и видом обнаруживает в каждом символ массовой души, если только
верно истолковать тайный Язык внешних форм.
€ подобно тому, как некоторые ЯвлениЯ предвещают удар молнии, так и
здесь определенные страшные предзнаменованиЯ говорЯт заранее о грозном
вторжении фантома в реальный мир. ЋтвалившаЯсЯ штукатурка старой стены
принимает образ шагающего человека, и снежные узоры на окне принимают вид
застывших лиц. Џесок с крыши кажетсЯ падающим не так, как он падает всегда,
и будит у подозрительного наблюдателЯ предположение, что невидимый и
скрывающийсЯ от света разумный дух сбрасывает его вниз и тешитсЯ в тайных
попытках вызывать разные странные фигуры. ‘мотрит глаз на однотонное
строение, или на неровности кожи, и вдруг нами овладевает невеселый дар
повсюду видеть грозЯщие знаменательные формы, принимающие в наших
сновидениЯх чудовищные размеры. ‘квозь все эти призрачные попытки мысленных
скоплений, проникаЯ через стены будничной жизни, тЯнетсЯ краской нитью
мучительное сознание, что наша внутреннЯЯ сущность преднамеренно и против
нашей воли кем-то высасываетсЯ, чтобы сделать пластичным образ фантома.
Љогда Я слышал рассказ Џерната о том, что ему повстречалсЯ человек без
бороды и с косо поставленными глазами, передо мной предстал ѓолем таким,
каким Я его тогда видел.
Љак выросший из земли, стоЯл он предо мною.
€ какой-то смутный страх овладевает мною на мгновение: вот-вот ЯвитсЯ
что-то необъЯснимое, тот самый страх, что испытал Я когда-то в детстве,
когда первое призрачное очертание ѓолема бросило свою тень. ќто было
шестьдесЯт шесть лет тому назад и сливаетсЯ с вечером, когда пришел в гости
жених моей сестры, и мы все должны были назначить день свадьбы. Њы тогда
лили олово, играЯ. џ стоЯл с открытым ртом и не понимал, что это означает. ‚
моем беспорЯдочном детском воображении Я приводил это в свЯзь с ѓолемом, о
котором мне дедушка часто рассказывал, и мне все казалось, что ежесекундно
должна открытьсЯ дверь и незнакомец должен войти.
‘естра вылила ложку расплавленного олова в сосуд с водой, весело
посмеиваЯсь моему Явному возбуждению.
Њорщинистыми, дрожащими руками дед вынул блестЯщий обрывок олова и
поднес к свету. ‘ейчас же возникло всеобщее волнение. ‚се сразу заговорили,
громко; Я хотел протиснутьсЯ вперед, но менЯ оттолкнули.
‚последствии, когда Я стал старше, отец рассказывал мне, что
расплавленный кусок металла застыл в виде маленькой, совершенно отчетливой
головки -- гладкой и круглой, точно вылитой по модели и до такой степени
схожей с чертами ѓолема, что все испугались.
џ часто беседовал с архивариусом емаей ѓиллелем, который хранит
реликвии ‘тароновой синагоги, в том числе и некий глинЯный чурбан времен
императора ђудольфа. ѓиллель занималсЯ каббалой и думает, что эта глыба
земли с членами человеческого тела, может быть, не что иное, как древнее
предзнаменование, совсем как свинцоваЯ головка в рассказанном случае. Ђ
незнакомец, который тут бродит, вернее всего представлЯет собою
фантастический или мысленный образ, который средневековый раввин оживил
своею мыслью раньше, чем он мог облечь его плотью. € вот, через правильные
промежутки времени, при тех же гороскопах, при которых он был создан, ѓолем
возвращаетсЯ, мучимый жаждой материальной жизни.
ЏокойнаЯ жена ѓиллелЯ тоже видела ѓолема лицом к лицу и почувствовала,
подобно мне, что была в оцепенении, пока это загадочное существо держалось
вблизи.
Ћна была вполне уверена в том, что это могла быть только ее собственнаЯ
душа. ‚ыйдЯ из тела, она стала на мгновение против нее и обликом чужого
существа заглЯнула ей в лицо.
ЌесмотрЯ на отчаЯнный ужас, овладевший ею тогда, она ни на секунду не
потерЯла уверенности в том, что тот другой мог быть только частицей ее
собственного духа.
<hr>

-- ЌевероЯтно,-- пробормотал Џрокоп, глубоко задумавшись. •удожник
”рисландер казалсЯ тоже погруженным в размышление.
Џостучались в дверь, и старуха, приносЯщаЯ мне вечером воду и
прислуживающаЯ мне вообще, вошла, поставила глинЯный кувшин на пол и молча
вышла.
Њы все взглЯнули на нее и, как бы проснувшись, осмотрелись, но еще
долго никто не произносил ни слова.
Љак будто вместе со старушкой в комнату проникло что-то новое, к чему
нужно было еще привыкнуть.
-- „а! “ рыжей ђозины тоже личико, от которого не скоро освободишьсЯ;
из всех уголков и закоулков оно все поЯвлЯетсЯ перед вами,-- вдруг заметил
–вак, без всЯкого повода.-- ќту застывшую наглую улыбку Я знаю всю жизнь.
‘перва бабушка, потом мамаша!.. € все то же лицо... Ќикакой иной черточки!
‚се то же имЯ ђозина... ‚се это воскресение одной ђозины за другой...
-- ђазве ђозина не дочь старьевщика Ђарона ‚ассертрума?- спросил Я.
-- ’ак говорЯт,-- ответил –вак,-- но у Ђарона ‚ассертрума не один сын и
не одна дочь, о которых никто ничего не знает. Ћтносительно ђозининой матери
тоже не знали, кто ее отец, и даже, что с ней стало. ЏЯтнадцати лет она
родила ребенка, и с тех пор ее не видали. …е исчезновение, насколько Я могу
припомнить, свЯзывали с одним убийством, происшедшим из-за нее в этом доме.
Ћна кружила тогда, как нынче ее дочь, головы подросткам. Ћдин из них
еще жив,-- Я встречаю его часто,-- не помню только имени. „ругие вскоре
умерли, и Я думаю, что это она свела их преждевременно в могилу. ‚ообще, из
того времени Я припоминаю только отдельные эпизоды, которые бледными
образами живут в моей памЯти. Ѓыл тогда здесь один полупомешанный. Ћн ходил
по ночам из кабака в кабак и за пару крейцеров вырезывал гостЯм силуэты из
черной бумаги. Ђ когда его напаивали, он впадал в невыразимую тоску и со
слезами и рыданиЯми вырезывал, не переставаЯ, все один и тот же острый
девичий профиль, пока не кончалсЯ весь запас его бумаги.
џ уже забыл теперь, из чего тогда заключали, что он еще почти ребенком
так сильно любил какую-то ђозину,-- очевидно, бабушку этой ђозины,-- что
потерЯл рассудок.
‘оображаЯ годы, Я вижу, что это никто инаЯ, как бабушка нашей ђозивы.
<hr>
–вак замолчал и откинулсЯ назад.
<hr>
‘удьба в этом доме идет по кругу и всегда возвращаетсЯ к той же точке,
пробежало у менЯ в голове, и одновременно перед моим взором возникла
отвратительнаЯ картина, когда-то мною виденнаЯ: кошка с вырезанной половиной
мозга кружитсЯ по земле.
<hr>
-- ’еперь -- голова! -- услышал Я вдруг громкий голос художника
”рисландера.
Ћн вынул из кармана круглый кусок дерева и начал вытачивать.
’ЯжелаЯ усталость смыкала мои глаза, и Я отодвинул свой стул в темную
глубину комнаты.
‚ода длЯ пунша кипела в котле, и €осуа Џрокоп снова наполнил стаканы.
’ихо, тихо доносились звуки музыки через закрытое окно. €ногда они совсем
замирали, затем снова оживали -- смотрЯ по тому, заносил ли их к нам ветер с
улицы, или терЯл по дороге.
Ќе хочу ли Я с ним чокнутьсЯ? -- спросил менЯ через минуту музыкант. џ
ничего не ответил. “ менЯ настолько исчезло желание двигатьсЯ, что мне не
пришло даже в голову шевельнуть губами.
Њне казалось, что Я сплю, так крепок был внутренний покой, овладевший
мной. € Я должен был щуритьсЯ на блестЯщий ножик ”рисландера, без устали
отрезавший от дерева маленькие кусочки, чтоб удостоверитьсЯ в том, что Я
бодрствую.
„алеко где-то гудел голос –вака и продолжал рассказывать разные
странные истории про марионеток и пестрые сказки, которые он придумывал длЯ
своих кукольных представлений.
ла речь и о докторе ‘авиоли и о знатной даме, жене одного аристократа,
котораЯ тайно приходит в ателье в гости к ‘авиоли.
€ снова Я мысленно увидел издевающуюсЯ, торжествующую физиономию Ђарона
‚ассертрума.
Ќе поделитьсЯ ли с –ваком тем, подумал было Я, что тогда произошло. Ќо
мне показалось это незначительным и нестоЯщим труда. „а Я и знал, что у менЯ
пропадет охота при первой же попытке заговорить.
‚друг все трое у стола внимательно посмотрели на менЯ, и Џрокоп громко
сказал: "Ћн заснул". ‘казал он это так громко, что это прозвучало почти как
вопрос.
Ћни продолжали разговаривать, понизив голос, и Я понЯл, что речь идет
обо мне.
Ќож ”рисландера плЯсал в его руках, ловил свет от лампы и бросал
блестЯщее отражение мне в глаза.
Њне послышалось слово: "сойти с ума",-- и Я стал прислушиватьсЯ к
продолжавшейсЯ беседе.
-- ’аких вопросов, как ѓолем, при Џернате не следует касатьсЯ,-- сказал
с упреком €осуа Џрокоп.-- Љогда он раньше рассказывал о книге "Ibbur", мы
молчали и ни о чем не расспрашивали -- держу пари, что это ему все
приснилось.
–вак кивнул головой.-- ‚ы совершенно правы. ќто -- как если зайти с
огнем в запыленную комнату, где потолок и стены увешаны истлевшими коврами,
а пол по колено покрыт трухой прошлого. ‘тоит коснутьсЯ чего-нибудь, и все в
огне.
-- „олго ли Џернат был в сумасшедшем доме? †аль его, ведь ему еще не
более сорока лет,-- сказал ”рисландер.
-- Ќе знаю, Я не имею никакого представлениЯ, откуда он родом и чем он
занималсЯ раньше; внешностью, стройной фигурой и острой бородкой он
напоминает старого французского аристократа. Њного, много лет тому назад
один мой приЯтель, старый врач, просил менЯ, чтоб Я принЯл некоторое участие
в Џернате и подыскал ему небольшую квартиру на этих улицах, где никто не
будет тревожить его и беспокоить расспросами о прошлом...-- –вак снова
бросил на менЯ тревожный взглЯд.
-- ‘ тех пор он и живет здесь, реставрирует старинные предметы и
вырезывает камеи. ќто его недурно устраивает.-- …го счастье, что он,
по-видимому, забыл все то, что свЯзано с его сумасшествием. ’олько, ради
Ѓога, никогда не спрашивайте его ни о чем, что могло бы разбудить в нем
воспоминаниЯ о прошлом. Ћб этом неоднократно просил менЯ старый доктор!
"‡наете, –вак, говорил он мне всегда, у нас особый метод... мы с большим
трудом, так сказать, замуровали его болезнь, хотел бы Я так выразитьсЯ, как
обводЯт забором злополучные места, с которыми свЯзаны печальные
воспоминаниЯ".
<hr>

‘лова марионеточного актера ударили менЯ, как нож ударЯет беззащитное
животное, и сжали мне сердце грубым, жестоким охватом.
“же давно грызла менЯ какаЯ-то неопределеннаЯ боль, какое-то
подозрение, как будто что-то отнЯто у менЯ, как будто длинную часть моего
жизненного пути Я прошел, как лунатик, по краю бездны. € никогда не
удавалось мне доискатьсЯ причины этой боли.
’еперь задача была разрешена, и зто решение жгло менЯ невыносимо, как
открытаЯ рана.
Њое болезненное нежелание предаватьсЯ воспоминаниЯм о прошлых событиЯх,
странный, времЯ от времени повторЯющийсЯ сон, будто Я блуждаю по дому с
рЯдом недоступных мне комнат, тревожный отпор моей памЯти во всем, что
касаетсЯ моей юности -- всему этому вдруг нашлось страшное объЯснение: Я был
сумасшедшим, менЯ загипнотизировали, заперли комнату, находившуюсЯ в свЯзи с
покоЯми, созданными моим воображением, сделали менЯ безродным сиротой среди
окружающей жизни.
Ќикаких надежд вернуть обратно утерЯнные воспоминаниЯ.
Џружины, приводЯщие в движение мои мысли и поступки, скрыты в каком-то
ином, забытом бытии,-- понЯл Я,-- никогда Я не смогу узнать их: Я --
срезанное растение, побег, который растет из чужого корнЯ. „а если бы мне и
удалось добратьсЯ до входа в эту закрытую комнату, не попал ли бы Я в руки
призракам, которые заперты в ней.
€сториЯ о ѓолеме, только что рассказаннаЯ –ваком, пронеслась в моем
уме, и Я внезапно ощутил какую-то огромную, таинственную свЯзь между
легендарной комнатой без входа, в которой будто бы живет этот незнакомец, и
моим многозначительным сном. „а, и у менЯ "оборветсЯ веревка", если Я
попытаюсь заглЯнуть в закрытые решеткой окна моих глубин.
‘траннаЯ свЯзь становилась длЯ менЯ все Яснее и Яснее, и заключала в
себе нечто невыразимо пугающее.
џ чувствовал здесь ЯвлениЯ непостижимые, привЯзанные друг к другу и
бегущие, как слепые лошади, которые не знают, куда ведет их путь.
’о же и в гетто: комната, пространство, куда никто не может найти
входа,-- загадочное существо, которое живет там и только изредка пробираетсЯ
по улицам, наводЯ страх и ужас на людей.
<hr>
”рисландер все еще возилсЯ с головкой, и дерево скрипело под острым
ножом.
Њне было больно слышать это, и Я взглЯнул, скоро ли уже конец.
ѓоловка поворачивалась в руках художника во все стороны, и казалось,
что она обладает сознанием и ищет чего-то по всем углам. ‡атем ее глаза
надолго остановились на мне,-- довольные тем, что наконец нашли менЯ.
џ, в свою очередь, не мог уже отвести глаз и, не мигаЯ, смотрел на
деревЯнное лицо.
Ќа одну секунду нож художника остановилсЯ в поисках чего-то, потом
решительно провел одну линию, и вдруг деревЯннаЯ голова странным образом
ожила.
џ узнал желтое лицо незнакомца, который приносил мне книгу.
Ѓольше Я ничего не мог различить, видение продолжалось только одну
секунду, но Я почувствовал, что мое сердце перестает битьсЯ и робко
трепещет.
Ќо лицо это, как и тогда, запечатлелось во мне.
џ сам обратилсЯ в него, лежал на коленЯх ”рисландера и озиралсЯ кругом.
Њои взоры блуждали по комнате, и чужаЯ рука касалась моей головы. ‡атем
Я вдруг увидел возбужденное лицо –вака и услышал его слова: ѓосподи, да ведь
это ѓолем!
Џроизошла короткаЯ борьба, у ”рисландера хотели отнЯть силой фигурку,
но он оборонЯлсЯ, и смеЯсь закричал:
-- —его вы хотите,-- она мне совсем не удалась.-- Ћн вырвалсЯ, открыл
окно и швырнул фигурку на улицу.
’ут Я потерЯл сознание и погрузилсЯ в глубокую тьму, пронизанную
золотыми блестЯщими нитЯми. € когда Я, после долгого, как мне показалось,
промежутка времени, очнулсЯ, только тогда Я услышал стук дерева о мостовую.
<hr>
-- ‚ы так крепко спали, что не чувствовали, как мы трЯсли вас,-- сказал
мне €осуа Џрокоп,-- пунш кончен, и вы все прозевали.
†гучаЯ боль, причиненнаЯ всем, что Я слышал, овладела мною опЯть, и Я
хотел крикнуть, что мне вовсе не снилось то, что Я рассказал им о книге
"Ibbur", что Я могу вынуть ее из шкатулки и показать им.
Ќо эти мысли не воплотились в слова и не повлиЯли на настроение гостей,
готовых уже разойтись.
–вак сунул мне насильно пальто и сказал, смеЯсь:
-- €демте с нами к ‹ойзичек, майстер Џернат, это вас освежит.

--------
VI. Ќочь

–вак помимо моей воли свел менЯ с лестницы.
џ чувствовал, как запах тумана, который проникал с улицы в дом,
становилсЯ все сильнее и сильнее. €осуа Џрокоп и ”рисландер ушли на
несколько шагов вперед, и слышно было, как они разговаривали у ворот.
"Ћна, очевидно, прЯмо в водосток попала. —то за чертовщина!" Њы вышли
на улицу, и Я видел, как Џрокоп нагнулсЯ и искал марионетку. "џ очень рад,
что ты не можешь найти этой глупой головы",-- ворчал ”рисландер. Ћн
прислонилсЯ к стене, и лицо его то Ярко освещалось, то скрывалось через
короткие промежутки времени, когда он затЯгивалсЯ из своей трубки.
Џрокоп сделал быстрое предупреждающее движение рукой и согнулсЯ еще
ниже. Ћн почти опустилсЯ на колени на мостовую.
-- ’ише! ‚ы ничего не слышите?
Њы подошли к нему. Ћн молча указал на решетку водостока и,
насторожившись, приложил руку к уху. Њинуту мы все неподвижно стоЯли и
прислушивались.
Ќичего.
-- —то это было? -- прошептал, наконец, старый марионеточный актер, но
Џрокоп быстро схватил его за руку.
Ћдно мгновение -- миг сердцебиениЯ,-- мне казалось, что там внизу
чьЯ-то рука ударила по железному листу -- едва слышно.
Љогда Я подумал об этом спустЯ секунду, все уже прошло, только в моей
груди звучало еще эхо и медленно расплывалось в неопределенное чувство
страха.
аги, послышавшиесЯ по улице, рассеЯли впечатление.
-- €демте же,-- чего тут стоЯть,-- сказал ”рисландер.
Њы пошли вдоль рЯда домов.
Џрокоп нехотЯ пошел за нами.
-- џ готов голову дать на отсечение, что там раздалсЯ чей-то
предсмертный крик.
Ќикто из нас не ответил ему, но Я почувствовал, что какой-то темный
страх сковал нам Язык.
—ерез некоторое времЯ мы стоЯли перед окном кабачка с красными
зававесками.

‘Ђ‹ЋЌ ‹Ћ‰‡€—…Љ

‘еводни большой Љанцерт⁴

ќто было начертано на картоне, покрытом выцветшими женскими портретами.
Ќе успел еще –вак дотронутьсЯ до ручки двери, как она отворилась
внутрь, и дюжий парень, с напомаженными черными волосами, без воротничка, с
зеленым шелковым галстуком на голой шее, в жилетке, украшенной свЯзкой
свиных зубов, встретил нас поклоном.
-- „а, да -- вот это гости... Џане афранек живо -- туш! --
приветствовал он нас, оборачиваЯсь в переполненный зал.
„ребезжащий звук -- точно по фортепианным струнам пробежала крыса,
послышалсЯ в ответ.
-- „а, да, вот это гости, вот это гости, это видно сразу, -- все
бормотал толстЯк, придерживаЯ нас за рукава:
-- „а, да, сегоднЯ всЯ здешнЯЯ аристократиЯ собралась у менЯ,--
торжествующе отвечал он на удивленное выражение ”рисландера. ‚ глубине
кабака, на чем-то вроде эстрады отделенной перилами и лесенкой в две
ступеньки от публики, мелькнули два приличных молодых человека во фраках.
Љлубы едкого табачного дыма висели над столами позади которых длинные
деревЯнные скамейки вдоль стен были занЯты разными оборвышами: тут были
проститутки, нечесанные, грЯзные, босые, с упругими грудЯми, едва прикрытыми
безобразного цвета платками; рЯдом с ними сутенеры в синих солдатских
фуражках, с сигарою за ухом; торговцы скотом с волосатыми кулаками и
неуклюжими пальцами, у которых каждое движение изобличало их вульгарную
низость; разгульные кельнера с нахальными глазами, прыщеватые приказчики в
клетчатых брюках.
-- џ поставлю кругом испанские ширмы, чтобы вам никто не мешал,--
проскрипел жирный голос толстЯка и тотчас же возле углового столика, за
которым мы уселись, поЯвились ширмы, оклеенные маленькими танцующими
китайцами.
Џри резких звуках арфы шум в комнате стих. Ќа секунду воцарилась
ритмическаЯ пауза.
ЊертваЯ тишина, точно все затаили дыхание. „о жути Ясно стало слышно,
как железные газовые рожки с шипением изрыгали из своих уст плоские
сердцеподобные огни... но музыка вновь нахлынула на этот шум и заглушила
его.
Ќеожиданно из табачного дыма выросли передо мной две странные фигуры.
‘ длинной, вьющейсЯ седой бородой пророка, в черной шелковой ермолке,
типа тех, что носЯт старые еврейские патриархи, на лысой голове, со слепыми
молочно-синего цвета стеклЯнными глазами, неподвижно устремленными к потолку
-- сидел там старик, безмолвно шевелил губами и жесткими пальцами, точно
когтЯми Ястреба, перебирал струны арфы. ђЯдом с ним, в лоснЯщемсЯ от жира,
черном платье из тафты, с разными блестками и крестиками на груди и на
руках, воплощенный образ лицемерной мещанской морали -- рыхлаЯ женщина с
гармоникой на коленЯх.
„икие звуки вырывались из инструментов, затем мелодиЯ стихла, став
простым аккомпанементом.
‘тарик несколько раз глотнул воздух, раскрыл рот так широко, что можно
было видеть черные корни зубов. Њедленно, сопровождаемый своеобразным
еврейским хрипом, выполз из груди его дикий бас.

Љру-у-глые, си-ни-е звезды...

"ђи-ти-тит", пищала в это времЯ женскаЯ фигура, сжимаЯ за тем
немедленно губы, как если бы она проговорилась.

"Љруглые, синие звезды,
ЏрЯники очень люблю
"ђи-ти-тит".
ЉраснаЯ, синЯЯ борода
ђазные звезды"...
"ђити-ти-тит".
<hr>

Ќачались танцы.
-- ќто песенка о "хомециген борху"⁰¹,-- объЯснил нам с улыбкой
кукольный актер, тихо отбиваЯ такт оловЯнной ложкой, котораЯ зачем-то была
приделана на цепочке к столу.-- ‹ет сто тому назад, а может быть и больше,
два подмастерьЯ-булочника: ЉраснаЯ борода и ‡еленаЯ борода -- вечером в
"шабес-гагодел"⁰² отравили хлеб-звезды и прЯники,-- чтобы вызвать всеобщую
гибель в еврейском городе, но "мешорес" -- служка общины, каким-то
божественным прозрением, своевременно узнал об этом и передал обоих
преступников в руки властей. ‚ памЯть чудесного избавлениЯ от смертной
опасности и сочинили тогда "ламдоним" и "бохерлах"⁰³ странную песенку,
которую мы здесь слышим под аккомпанемент кабацкой кадрили,
"ђи-ти-тит-ђи-ти-тит".
"Љруглые, синие звезды..." все глуше и фанатичнее раздававалось
завывание старика.
‚друг мелодиЯ, смешавшись, перешла постепенно в ритм чешского "шлопака"
-- медлительного и замирающего танца, во времЯ которого парочки крепко
прижимались друг к другу потными щеками.

⁰¹ Њолитва в случае нечаЯнного употребелениЯ недозволенной пищи
"хомеца" в Џасху.

⁰² "‚еликаЯ суббота", последнЯЯ суббота перед Џасхой.

⁰³ "‹амдоним" -- ученые, "бохерлах" -- мальчики, отроки, обучающиесЯ
свЯщеному писанию.

-- Ћтлично. Ѓраво. •ватай! лови, гоп! -- крикнул арфисту с эстрады
стройный молодой человек во фраке, с моноклем в глазу, полез в карман
жилетки и бросил серебрЯную монету. Ќо не попал в цель: Я видел, как она
сверкнула над танцующими и вдруг исчезла. Љакой-то босЯк -- его лицо
показалось мне очень знакомым, кажетсЯ, это был тот самый, который недавно
во времЯ дождЯ стоЯл возле •арусека -- вытащил руку из-под передника своей
партнерши, где все времЯ держал ее,-- один взмах в воздухе,-- с обезьЯньей
ловкостью, без пропуска единого такта музыки, и монета была поймана. Ќи один
мускул не дрогнул на лице парнЯ, только две-три ближайшие пары тихо
усмехнулись.
-- ‚ероЯтно, из батальона, судЯ по ловкости, -- смеЯсь, заметил –вак.
-- Њайстер Џернат, наверное, еще никогда не слыхал о батальоне,--
быстро подхватил ”рисландер и незаметно подмигнул марионеточному актеру. џ
отлично понЯл: это было то же самое что раньше, наверху в моей комнате. Ћни
считали менЯ больным. •отели менЯ развлечь. € –вак должен был что-нибудь
рассказывать. —то бы то ни было.
„обрый старик так сострадательно посмотрел на менЯ, что у менЯ кровь
бросилась в голову. …сли бы он знал, как мне больно от его состраданиЯ!
џ не расслышал первых слов, которыми марионеточный актер начал свой
рассказ,-- знаю только, что мне казалось, будто Я медленно истекаю кровью.
Њне становилось все холоднее. џ застывал. ‘овсем как тогда, когда Я лежал на
коленЯх у ”рисландера со своим деревЯнным лицом. Џотом вдруг Я очутилсЯ
среди рассказа, который странно опутывал менЯ, как безжизненный отрывок из
хрестоматии.
–вак начал:
-- ђассказ об ученом юристе ѓульберте и его батальоне.
<hr>

Ќу, что мне вам сказать? ‹ицо у него было все в прыщах, ноги кривые,
как у таксы. “же юношей он не знал ничего, кроме науки. ‘ухой, изможденный.
Ќа тот скудный заработок, который он имел от уроков, он должен был содержать
свою больную мать. Љакой вид имеют зеленые луга и кусты, холмы, покрытые
цветами, леса -- все это узнал он только из книг. Ђ как мало солнечного
света на черных улицах Џраги, вы сами знаете.
‘вою докторскую диссертацию он защитил блестЯще -- это само собой
разумеетсЯ.
Ќу, а с течением времени он стал знаменитым юристом. ’аким знаменитым,
что все судьи и старые адвокаты обращались к нему, когда чего-либо не
понимали. Ћн, однако, продолжал жить, как нищий в мансарде, окно которой
выходило на грЯзный двор. ’ак шел год за годом, и слава доктора ѓульберта,
как светила науки, разлилась по всей стране. Ќикто не поверил бы, что такой
человек, как он, может порой оказатьсЯ доступным длЯ мЯгких сердечных
порывов, тем более, что он уже начинал седеть, и никто не мог вспомнить,
чтоб он когда-либо говорил о чем-нибудь, кроме юридических наук. Ќо именно в
таких замкнутых сердцах живет особенно пламеннаЯ тоска.
‚ тот день, когда доктор ѓульберт достиг цели, котораЯ ему еще в
студенческие годы казалась высочайшей, когда его величество император
австрийский назначил его ректором нашего университета,-- в тот самый день
пронессЯ слух, что он обручилсЯ с одной молодой и необычайно красивой
девушкой из бедной, правда, но аристократической семьи.
€ действительно, казалось, что счастье свалилось на доктора ѓульберта.
Џравда, брак его оказалсЯ бездетным, но он носил свою молодую жену на руках.
‚еличайшей радостью его было исполнЯть малейшее желание, которое он
прочитывал в ее взоре.
Ќо в своем счастье он ни в малейшей степени не забыл, как это обычно
бывает с другими, о страждущих ближних: "Ѓог утешил мою тоску,-- будто
сказал он однажды.-- Ћн обратил в действительность образ, который с раннего
детства мне преподносилсЯ. Ћн дал мне прекраснейшее из земных существ. € Я
хочу, чтобы отблеск моего счастьЯ, поскольку это в моих силах, падал и на
других".....
‚от почему он принЯл такое горЯчее участие в судьбе одного бедного
студента, как если бы тот был его сыном. ‚ероЯтно, ему приходила в голову
мысль, как хорошо было бы, если бы кто-нибудь поступил так с ним во дни его
тЯжелой юности. Ќо на земле часто поступок хороший и честный ведет к таким
же последствиЯм, как и самый дурной, потому что мы, люди, не умеем отличать
Ядовитого семени от здорового. ’ак случилось и на этот раз: вызванный
состраданием поступок доктора ѓульберта причинил ему самому горе.
ЊолодаЯ жена очень быстро воспылала тайной любовью к студенту, и
безжалостной судьбе было угодно, чтобы ректор, как раз в тот момент, когда
он, неожиданно вернувшись домой, хотел порадовать жену букетом роз, подарком
к именинам, застал ее в объЯтиЯх того, кого он столь щедро осыпал своими
благодеЯниЯми.
ѓоворЯт, что голубой василек может навсегда потерЯть свои цвет, если на
него упадет тускло-желтый, серый отблеск молнии. ‚от так навсегда ослепла
душа старика в тот день, когда вдребезги разлетелось его счастье. “же в тот
вечер он, который никогда ни в чем не знал излишества, просидел здесь у
‹ойзичек, потерЯв сознание от водки, до рассвета. € ‹ойзичек стал его
пристанищем до конца его разбитой жизни. ‹етом он спал на щебне у
какой-нибудь постройки, зимой же -- на деревЯнной скамейке.
‡вание профессора и доктора обоих прав за ним молчаливо сохранилось.
Ќи у кого не хватало мужества бросить ему, еще недавно знаменитому
ученому, упрек в его возбуждающем всеобщее огорчение образе жизни.
Њало-помалу вокруг него собралсЯ весь темный люд еврейского квартала, и
так возникло странное сообщество, которое еще до сих пор называетсЯ
батальоном.
‚сеобъемлющее знание законов, которым обладал доктор ѓульберт, стало
оградою длЯ всех, на кого полициЯ слишком внимательно посматривала. “мирал
ли с голода какой-нибудь выпущенный арестант, доктор ѓульберт высылал его
совершенно голым на ‘тарогородской проспект,-- и правление так называемого
”ишбанка оказывалось вынужденным заказать ему костюм. Џодлежала ли высылке
из города бездомнаЯ проститутка, он немедленно венчал ее с босЯком,
приписанным к округу, и делал ее таким образом оседлой.
‘отни таких обходов знал доктор ѓульберт, и с его заступничеством
полициЯ боротьсЯ не могла. ‚се, что эти отбросы человеческого общества
"зарабатывали", они честно, до последней полушки, сдавали в общую кассу,
котораЯ обслуживала все их жизненные потребности. Ќикто не попадалсЯ даже и
в ничтожной нечестности. Њожет быть, именно из-за этой железной дисциплины и
сложилось наименование батальон.
Љаждое первое декабрЯ ночью -- годовщина несчастьЯ, постигшего старика
-- у ‹ойзичек происходило оригинальное празднество. ‘юда набивалась толпа
попрошаек, бродЯг, сутенеров, уличлых девок, пьЯниц, проходимцев.
–арствовала невозмутимаЯ тишина, как при богослужении -- доктор ѓульберт
помещалсЯ в том углу, где сейчас сидЯт музыканты как раз под портретом его
величества императора, и рассказывал историю своей жизни: как он выдвинулсЯ,
как стал доктором, а потом ректором. Љак только он подходил к тому моменту,
когда он вошел в комнату молодой жены, с букетом роз в честь днЯ ее рождениЯ
и в памЯть о том часе, в который он пришел к ней сделать предложение, и она
стала его возлюбленной невестой -- голос его обрывалсЯ. ‚ рыданиЯх склонЯлсЯ
он над столом. —асто случалось, что какаЯ-нибудь распутнаЯ девка стыдливо и
осторожно, чтобы никто заметил, вкладывала ему в руку полуувЯдший цветок.
‘лушатели долго не шевелились. Џлакать этим людЯм непривычно. Ћни
только опускают глаза и неуверенно перебирают пальцами.
Ћднажды утром нашли доктора ѓульберта мертвым на скамейке внизу у
Њолдавы. Џо-видимому, он замерз.
…го похороны и сейчас стоЯт перед моим взором. Ѓатальон из кожи лез,
чтобы все было возможно торжественнее.
‚переди в парадной форме шел университетский педель; в руках у него
была пурпурнаЯ подушечка с золотой цепью, а за катафалком необозримые
рЯды... батальон, босый, грЯзный, оборванный и ободранный. Њногие продали
последние свои трЯпки и шли, покрыв тело, руки и ноги обрывками старых
газет.
’ак оказали они ему последнюю почесть.
Ќа его могиле стоит белый камень с тремЯ высеченными фигурами:
"‘паситель, распЯтый между двумЯ разбойниками". ЏамЯтник воздвигнут
неизвестно кем. ѓоворЯт, его поставила жена доктора ѓульберта.
<hr>

‚ завещании покойного юриста был пункт, согласно которому все члены
батальона получали у ‹ойзичек бесплатно тарелку супу. „лЯ этого-то здесь
приделаны на цепочках к столу ложки, а углублениЯ в столе заменЯют тарелки.
‚ двенадцать часов ЯвлЯетсЯ кельнерша с большим жестЯным насосом, наливает
туда суп, и если кто-нибудь оказываетсЯ не в состоЯнии доказать свою
принадлежность к батальону, она тем же насосом выкачивает обратно жидкость.
Ћбычаи этого стола вошли в пословицу и распространились по всему миру.
<hr>

ЏоднЯвшийсЯ в зале шум вывел менЯ из летаргии. Џоследние фразы,
произнесенные –ваком, еще заполнЯли мое сознание. џ еще видел, как он
разводил руками, чтобы поЯснить, как насос ходил взад и вперед. ‡атем
возникавшие вокруг нас картины стали мелькать с такой быстротой и
автоматичностью, и при всем том с такой неестественной отчетливостью, что Я
мгновениЯми забывал самого себЯ и чувствовал себЯ каким-то колесиком в живом
часовом механизме.
Љомната превратилась в сплошное человеческое месиво. Ќаверху, на
эстраде, обычные господа в черных фраках. Ѓелые манжеты, сверкающие кольца.
„рагунский мундир с аксельбантами ротмистра. ‚ глубине дамскаЯ шлЯпа со
страусовым пером цвета лососины.
‘квозь решетку барьера смотрело искаженное лицо ‹ойзы. џ видел: он едва
держалсЯ на ногах. Ѓыл тут и џромир, он неподвижно смотрел вверх, совсем
тесно прижавшись к боковой стене, как бы притиснутый туда невидимой рукой.
’анец вдруг оборвалсЯ: очевидно, хозЯин крикнул что-то такое, что
испугало всех. Њузыка продолжала играть, но тихо, как бы неуверенно. Ћна
дрожала -- это Ясно чувствовалось. Ђ на лице у хозЯина все же было выражение
коварной, дикой радости.... “ входной двери стоит полицейский комиссар в
форме. Ћн загородил руками выход, чтобы никого не выпустить. ‡а ним -- агент
уголовного розыска.
-- ‡десь все-таки танцуют! ЌесмотрЯ на запрещение. џ закрываю этот
притон. ‘тупайте за мной, хозЯин. ‚се прочие, марш в участок.
‘лова звучат командой.
„южий парень не отвечает, но коварнаЯ гримаса не сходит с его лица.
Ћна кажетсЯ застывшей.
ѓармоника поперхнулась и едва посвистывает.
Ђрфа тоже поджала хвост.
‹ица все вдруг видны в профиль: они с ожиданием всматриваютсЯ в
эстраду.
ЂристократическаЯ чернаЯ фигура спокойно сходит с лесенки и медленно
направлЯетсЯ к комиссару.
‚зоры агента прикованы к блестЯщим лаковым ботинкам приближающегосЯ.
Џоследний останавливаетсЯ на расстоЯнии одного шага от полицейского и
обводит его скучающим взором с головы до ног, потом с ног до головы.
Ћстальные господа на эстраде, перегнувшись через верила, стараютсЯ
задушить свой смех серыми шелковыми носовыми платками.
„рагунский ротмистр вставлЯет золотую монету в глаз и выплевывает
окурок в волосы девушки, стоЯщей внизу.
Џолицейский комиссар изменилсЯ в лице, и, не отводЯ глаз, смущенно
смотрит на жемчужину на манишке аристократа.
Ћн не может вынести хладнокровного тусклого взглЯда этого бритого
неподвижного лица с крючковатым носом.
Ћно выводит его из себЯ, подавлЯет его.
ЊертваЯ тишина в зале становитсЯ все мучительнее.
-- ’ак смотрЯт статуи рыцарей, что лежат со сложенными руками на
каменных гробах в готических церквах,-- шепчет художник ”рисландер, киваЯ в
сторону кавалера.
Ќаконец, аристократ нарушает молчание: -- ќ... ѓм...-- Ћн подделываетсЯ
под голос хозЯина: -- „а, да, вот это гости, это видно.-- Џо залу проноситсЯ
оглушительный взрыв хохота, стаканы дребезжат, босЯки хватаютсЯ за живот от
смеха. Ѓутылка летит в стену и разбиваетсЯ вдребезги. ’олстый хозЯин
почтительно шепчет нам, поЯснЯЯ: "его светлость, кнЯзь ”ерри Ђтенштедт".
ЉнЯзь подал полицейскому визитную карточку. Ќесчастный берет ее, отдает
честь и щелкает каблуками.
‘нова становитсЯ тихо. ’олпа ждет, затаив дыхание, что будет дальше.
ЉнЯзь опЯть говорит:
-- „амы и господа, которых вы здесь видите... эээ... это мои милые
гости.-- …го светлость небрежным жестом указывает на весь сброд.-- Ќе
разрешите ли, господин комиссар... эээ... представить вас.
‘ вынужденной улыбкой комиссар отказываетсЯ, что-то бормочет... что, "к
сожалению, обЯзанность службы", и наконец, оправившись, добавлЯет: -- џ
вижу, здесь все в порЯдке.
ќто вызывает к жизни драгунского ротмистра. Ћн бросаетсЯ к дамской
шлЯпе со страусовым пером и в ближайшее мгновение, при торжественном
одобрении аристократической молодежи, выводит... ђозину в зал.
Ћна так пьЯна, что едва стоит на ногах, глаза ее закрыты. ЃольшаЯ
дорогаЯ шлЯпа сидит криво. Ќа ней нет ничего, кроме розовых чулок и мужского
фрака, надетого на голое тело.
‘игнал: музыка, обезумев, начинает...

...ђи-ти-тит, ђи-ти-тит...

и смывает гортанный крик, вырвавшийсЯ у глухонемого џромира, когда он увидел
ђозину.
Њы собираемсЯ уходить.
–вак зовет кельнершу.
Ћбщий шум заглушает его слова.
Љартины, мелькающие передо мной, становЯтсЯ фантастическими: как в чаду
опиума.
ђотмистр обнЯл полуголую ђозину и медленно в такт кружитсЯ с ней.
’олпа почтительно расступаетсЯ.
‡атем раздаетсЯ шепот со скамеек: "‹ойзичек, ‹ойзичек". еи
вытЯгиваютсЯ, и к танцующей паре присоединЯетсЯ еще одна, еще более
страннаЯ. Џохожий на женщину юноша, в розовом трико, с длинными светлыми
волосами до плеч, с губами и щеками, нарумЯненными, как у проститутки,
опустив в кокетливом смущении глаза,-- прижимаетсЯ к груди кнЯзЯ Ђтенштедта.
Ђрфа струит слащавый вальс.
„икое отвращение к жизни сжимает мне горло.
‚ ужасе глаза мои ищут дверь. ’ам, отвернувшись, чтоб ничего не видеть,
стоит комиссар и что-то быстро шепчет агенту, который прЯчет какой-то
предмет. ‘лышитсЯ звон ручных кандалов.
Ћба пристально смотрЯт на рЯбого ‹ойзу, который на один миг
обнаруживает намерение спрЯтатьсЯ, но потом, оцепенев, с лицом белее извести
и перекосившимсЯ от страха, остаетсЯ на месте.
Ћдин образ вспыхивает в моем воспоминании и тотчас потухает: картина,
которую Я видел час тому назад. Џрокоп прислушиваетсЯ, перегнувшись через
решетку водостока, а из земли раздаетсЯ предсмертный крик.
<hr>

џ хочу вскрикнуть и не могу. •олодные пальцы лезут мне в рот и
прижимают Язык к передним зубам, Язык каким-то комом затыкает мне горло, и Я
не могу произнести ни слова.
‘амих пальцев Я не вижу -- знаю только, что они существуют. невидимо,--
и все же Я их воспринимаю как нечто телесное.
‚ моем сознании Ясно вырисовываетсЯ: они принадлежат руке того
призрака, который дал мне книгу "Ibbur", в моей комнате на Џетушьей улице.
-- ‚оды, воды! -- кричит возле менЯ –вак. Ћни держат мою голову и
освещают мне зрачки свечой.
-- Ћтнести его домой, позвать врача... архивариус ѓиллель знает толк в
этом... к нему...-- совещаютсЯ они.
џ лежу на носилках неподвижно, как труп, а Џрокоп и ”рисландер выносЯт
менЯ.

--------
VII. џвь

–вак взбежал по лестнице впереди нас, и Я слышал, как Њириам, дочь
архиварнуса ѓиллелЯ, тревожно расспрашивала его, а он старалсЯ ее успокоить.
џ нисколько не старалсЯ вслушиватьсЯ в то, о чем говорили, и скорее
догадалсЯ, чем понЯл из слов: –вак рассказывал, что мне стало худо, и они
ищут первой помощи, чтобы привести менЯ в сознание.
џ все еще не мог шевельнуть ни одним членом, и невидимые силы все еще
сжимали мне Язык, но мысли мои были тверды и Ясны, а чувство страха оставило
менЯ. џ знал точно, где Я был, что со мной случилось, и находил вполне
естественным, что менЯ внесли, как покойника, в комнаты емайи ѓиллелЯ,
опустили на пол и оставили одного.
Њной овладело спокойное естественное удовлетворение, которое испытывают
при возвращении домой после долгого странствованиЯ.
‚ комнате было темно. Љрестовидные очертаниЯ оконных рам расплывались в
светЯщемсЯ тумане, проникавшем с улицы.
‚се казалось мне вполне естественным, и Я не удивилсЯ ни тому, что
ѓиллель вошел с еврейским субботним семисвечником, ни тому, что он спокойно
сказал мне "добрый вечер", как говорЯт человеку, которого поджидали.
Ќечто в этом человеке вдруг бросилось мне в глаза, пока он расхаживал
по комнате, поправлЯЯ разные предметы на комоде и зажигаЯ второй
семисвечник. Ђ ведь мы встречались с ним часто, три или четыре раза в
неделю, на лестнице, и ничего особенного Я в нем не замечал за все то времЯ,
что Я жил в этом доме.
Њне бросились в глаза: пропорциональность всего его тела и отдельных
членов, тонкий очерк лица с благородным лбом.
Ћн должен был быть, как Я теперь рассмотрел при свете, не старше менЯ,
самое большее ему могло быть 45 лет.
-- ’ы пришел,-- заговорил он немного погодЯ,-- на несколько минут
раньше, чем Я предполагал, не то свечи были бы уже зажжены.-- Ћн указал на
канделЯбры, подошел к носилкам и направил свои темные, глубокие глаза, как
мне показалось, на кого-то, стоЯвшего у менЯ в головах на коленЯх, но на
кого именно, Я не мог рассмотреть. ‡атем он зашевелил губами и безэвучно
произнес какую-то фразу.
’отчас же невидимые пальцы отпустили мой Язык, и оцененение прошло. џ
приподнЯлсЯ и оглЯнулсЯ назад, никого, кроме емайи ѓиллелЯ и менЯ, в
комнате не было.
’ак что и его "ты", и замечание, что он ожидал менЯ, относились ко
мне!?
…ще больше, чем все эти обстоЯтельства, поразило менЯ, что Я не был в
состоЯнии почувствовать даже малейшее удивление.
ѓиллель, очевидно, угадал мои мысли, потому что он дружески улыбнулсЯ,
помогаЯ мне поднЯтьсЯ с носилок, и, указываЯ на кресло, он сказал:
-- € ничего удивительного нет в этом. “жасают только призраки --
"кишуф". †изнь Язвит и жжет, как власЯница, а солнечные лучи духовного мира
ласкают и согревают.
џ молчал, потому что решительно не знал, что бы Я мог сказать. Ћн,
по-видимому, и не ждал ответа, сел против менЯ и спокойно продолжал: -- "€
серебрЯное зерцало, если бы оно обладало способностью чувствовать, ощущало
бы боль только тогда, когда его полируют. ѓладкое и блестЯщее, оно отражает
все образы мира, без боли и возбуждениЯ.
-- Ѓлаго человеку,-- тихо прибавил он,-- который может сказать про
себЯ: Я отполирован.-- Ќа минуту он задумалсЯ, и Я слышал, как он прошептал
по-еврейски: "Lischuosecho kiwisi Adoschem"⁰⁴.

⁰⁴ €звестные слова псалмопевца: "џ уповаю на помощь ’вою, о ѓосподи!"

‡атем его голос отчетливо заговорил:
-- ’ы ЯвилсЯ ко мне в глубоком сне, и Я воззвал тебЯ к бодрствованию. ‚
псалмах „авида сказано:
"’огда Я сказал себе самому: ныне начну Я, лестница ЃожиЯ совершила
преображение сие".
Љогда люди подымаютсЯ с ложа сна, они воображают, что они развеЯли сон,
и не знают, что становЯтсЯ жертвой своих чувств, что делаютсЯ добычей нового
сна, более глубокого, чем тот, из которого они только что вышли. …сть только
одно истинное пробуждение, и это то, к которому ты теперь приближаешьсЯ.
…сли ты скажешь это людЯм, то они подумают, что ты болен, ибо им не понЯть.
Ѓесполезно и жестоко говорить им об этом. Ћни исчезают, как поток.
Ћни -- точно сон.
’очно трава, котораЯ сейчас завЯнет.
ЉотораЯ к вечеру будет срезана и засохнет.
<hr>
-- Љто был незнакомец, который приходил ко мне и дал мне книгу "Ibbur"?
ЌаЯву или во сне видел Я его? -- хотел Я спросить, но ѓиллель ответил мне
раньше, чем Я успел произнести эти слова.
-- ‡най, что человек, который посетил тебЯ и которого ты зовешь
ѓолемом, означает воскресение из мертвых внутри духа. ‚се на земле не что
иное, как вечный символ в одеЯнии из праха.
Љак думаешь ты глазами? ‚едь каждую форму, видимую тобою ты обдумал
глазом. ‚се, что принЯло форму, было раньше призраком.
“ менЯ было чувство, точно все понЯтиЯ, твердо стоЯвшие в моем уме на
своих ЯкорЯх, вдруг сорвались и, как корабли без рулЯ, устремились в
безбрежное море.
ѓиллель спокойно продолжал:
-- Љто пробудилсЯ, тот уже не может умереть. ‘он и смерть -- одно и то
же.
"...не может умереть?" ‘мутнаЯ боль охватила менЯ.
-- „ве тропинки идут рЯдом: путь жизни и путь смерти. ’ы получил книгу
"Ibbur" и читал ее. ’воЯ душа зачала от духа жизни...-- слышал Я слова его.
"ѓиллель, ѓиллель, дай мне идти путем, которым идут все люди -- путем
смерти",-- дико кричало все существо мое.
‹ицо емайи ѓиллелЯ стало неподвижным и серьезным.
-- ‹юди не идут никаким путем, ни путем жизни, ни путем смерти. ‚ихрь
носит их, как солому. ‚ ’алмуде сказано: "прежде, чем Ѓог сотворил мир, он
поставил перед своими созданиЯми зеркало, чтобы они увидали в нем страданиЯ
бытиЯ и следующие за ними блаженства. Ћдни взЯли на себЯ страданиЯ, другие
-- отказались, и вычеркнул их Ѓог из книги бытиЯ". Ђ вот ты идешь своим
путем, свободно избранным тобой, пусть даже неведомо длЯ тебЯ: ты несешь в
себе собственное призвание. Ќе печальсЯ: по мере того, как приходит знание,
приходит и воспоминание. ‡нание и воспоминание -- одно и то же.
„ружеский, почти любезный тон, звучавший в словах ѓиллелЯ, вернул мне
покой, и Я почувствовал себЯ в безопасности, как больной ребенок, который
знает, что отец возле него.
џ оглЯделсЯ и заметил, что комната сразу наполнилась людьми,
обступившими нас: некоторые в белых саванах, какие носили старые равнины,
другие в треугольных шлЯпах, с серебрЯными прЯжками на башмаках,-- но
ѓиллель провел рукой по моим глазам, и комната снова опустела.
‡атем он вывел менЯ на лестницу, дал мне зажженную свечу, чтоб Я мог
посветить себе на пути к моей комнате.
<hr>

џ лег в постель и хотел заснуть, но сон не приходил, и Я впал в
какое-то странное состоЯние: Я не грезил, не спал, но и не бодрствовал.
‘вет Я загасил, но, несмотрЯ на это, в комнате все было так Ясно, что Я
четко различал все очертаниЯ предметов. Џри этом Я чувствовал себЯ хорошо,
не было того мучительного беспокойства, которое охватывает обычно человека в
таком состоЯнии.
Ќикогда за всю мою жизнь Я не был способен так остро и четко мыслить,
как теперь. ‡доровый ритм пробежал по моим нервам и привел в стройный
порЯдок мои мысли -- точно войско, которое ждало моих приказаний.
Њне стоило только скомандовать, и они маршировали передо мной и
исполнЯли все, что Я хотел.
Њне пришла на памЯть камеЯ из авантурина, которую Я пробовал за
последние недели вырезать и все никак не мог, потому что рассыпанные в этом
минерале кусочки слюды никак не совпадали с рисовавшимисЯ мне чертами лица.
’еперь в одно мгновение способ был найден, и Я знал совершенно точно, как
надо держать резец, чтобы справитьсЯ со структурой материала.
…ще недавно игралище фантастики и всЯческих видений, о которых Я часто
не знал: идеи это или чувство, тут вдруг Я владыка и король в собственном
царстве.
‚ычислениЯ, которые Я раньше делал с большим трудом на бумаге, теперь
сами собой легко слагались, как бы шутЯ, в результаты. ‚се это давала мне
новаЯ, пробудившаЯсЯ во мне, способность видеть и удерживать в памЯти именно
то, что мне нужно было: цифры, формы, предметы, краски. € если дело касалось
вопросов, в которых эти орудиЯ ЯвлЯлись бессильными -- философских проблем
или чего-нибудь в этом роде,-- то, вместо внутреннего зрениЯ, ЯвлЯлсЯ слух,
причем роль говорЯщего принадлежала голосу емайи ѓиллелЯ.
Њне стали доступны чудеснейшие откровениЯ.
’о, что Я тысЯчи раз в жизни пропускал мимо ушей, небрежно, как пустые
слова, вставало передо мной в своей громадной значительности; то, что Я
заучивал "наизусть", Я теперь схватывал сразу, как свое собственное. ’айны
словосочетаний, которым прежде Я был чужд, обнажались предо мной.
‚ысокие идеалы человечества, которые до сих пор с благородной миной
коммерции советника и с грудью, покрытой орденами, говорили со мной сверху
вниз, покорно снЯли шутовские маски и просили извинениЯ: они сами ведь
нищие, но все еще могут поддержать какой-нибудь еще более наглый обман.
Ќе приснилось ли мне все это? Њожет быть, Я вовсе не говорил с
ѓиллелем.
џ ухватилсЯ за стул возле моей постели.
‚се правильно, там была свеча, которую дал мне с собой емайЯ.
‘частливый, как ребенок, который в рождественскую ночь убедилсЯ в том, что
чудесный гном действительно существует, Я снова уткнулсЯ в подушки.
’очно ищейка, Я проник дальше в толщу окружавших менЯ духовных загадок.
‘перва Я попыталсЯ дойти до того пункта моей жизни, до которого хватило
мне моих воспоминаний. ’олько оттуда, думалось мне, может быть, мне удастсЯ
осмотреть ту эпоху моего существованиЯ, котораЯ, по странному сплетению
судеб, остаетсЯ длЯ менЯ погруженной во мрак.
Ќо, несмотрЯ на все мои усилиЯ, Я оставалсЯ в пределах темного двора
нашего дома и только различал через ворота лоток Ђарона ‚ассертрума.
’очно целый век жил Я резчиком камей в этом доме,-- всегда в одном
возрасте, никогда не быв ребенком!
џ уже готов был отказатьсЯ от безнадежной попытки проникнуть дальше в
тайники прошлого, но тут Я внезапно с изумительной Ясностью ощутил, что в
моих воспоминаниЯх проходит широкаЯ дорога событий, замыкаЯсь воротами, и
что множество маленьких узких тропинок, всегда сопровождающих главную
дорогу, до сих пор совершенно мною необследовано. "Ћткуда, -- услышал Я
почти Явственный крик,-- дались тебе знаниЯ, благодарЯ которым ты теперь
влачишь свое существование? Љто научил тебЯ вырезыванию камей, гравированию
и всему прочему? —итать, писать, говорить, есть, ходить, дышать, думать,
чувствовать?"
џ тотчас же ухватилсЯ за прозвучавший внутри менЯ совет.
џ систематически обозревал мою жизнь. џ заставлЯл себЯ в опрокинутом,
но непрерывном ракурсе решать: что было исходным пунктом того, что случилось
только что, что произошло до того и т. д.
‚от и опЯть Я оказалсЯ у ворот...
‚от, вот! Ћдин маленький скачок в пустоту, и бездна, отделЯющаЯ менЯ от
забытого, будет преодолена... Ќо тут всплыла передо мной картина, которой Я
не заметил при анализе прошлого: емайЯ ѓиллель провел рукой по моим глазам,
совсем так, как недавно в своей комнате. € все исчезло. „аже желание
продолжать думать об этом. Ќо одно прочное приобретение осталось у менЯ, а
именно, следующее открытие: весь рЯд событий в жизни есть тупик, как бы
широко и доступно они, по-видимому, не располагались. “зенькие, скрытые
тропинки -- они ведут к потерЯнной родине: то, что нежно, едва заметно,
запечатлелось в нашем теле, а не страшные рубцы, причинЯемые нам внешней
жизнью,-- здесь разгадка последних тайн.
’ак же, как Я могу перенестись ко днЯм моей юности, стоит только
пройтись по алфавиту, в обратном порЯдке, от ‡ет до Ђ, и вот Я уже вижу себЯ
учащимсЯ в школе,-- так, понЯл Я, должен Я странствовать и в иную далекую
родину, лежащую по ту сторону всЯких дум.
ЃесконечнаЯ работа навалилась на мои плечи. € ѓеркулес одно времЯ
держал на своей голове громаду неба,-- припомнилось мне, и Я вдруг понЯл
скрытое значение этой легенды. € как ѓеркулес освободилсЯ хитростью,
попросив гиганта Ђтланта: "Џозволь мне только сделать веревочную подушечку
на голову; чтоб ужаснаЯ ноша не размозжила мне черепа",-- так и Я найду,
думалось мне, какие-нибудь затаенные выходы из этого ущельЯ.
‚незапно глубокаЯ досада овладела мною при мысли о необходимости слепо
вверитьсЯ ходу моих размышлений, Я растЯнулсЯ на спине, закрыл пальцами
глаза и уши, чтоб не отвлекатьсЯ никакими ощущениЯми, чтобы убить всЯкую
мысль.
Ќо моЯ волЯ разбилась о железный закон: одну мысль Я мог прогнать
только посредством другой, умирала одна, ее трупом питалась следующаЯ. џ
убегал по шумЯщим потокам моей крови,-- но мысли преследовали менЯ по пЯтам.
џ искал убежища в закоулках моего сердца -- одно мгновение, и они менЯ там
настигали.
ЋпЯть пришел ко мне на помощь ласковый голос ѓиллелЯ: "‘ледуй своей
дорогой и не уклонЯйсЯ! Љлюч от искусства забвениЯ находитсЯ у наших
собратьев, идущих путем смерти,-- ты же зачал от духа жизни".
Џередо мной поЯвилась книга "Ibbur", и две буквы загорелись в ней: одна
обозначала бронзовую женщину с мощным, как землетрЯсение, биением пульса,
другаЯ в бесконечном отдалении: ѓермафродит на перламутровом троне, с
короной из красного дерева на голове.
’ут емайЯ ѓиллель провел в третий раз рукой по моим глазам и Я заснул.
<hr>

--------
VIII. ‘нег

"„орогой и уважаемый майстер Џернат! џ пишу вам это письмо очень спешно
и в величайшей тревоге. Џрошу вас уничтожить его немедленно по прочтении --
или еще лучше верните его мне обратно, вместе с конвертом, иначе Я не буду
спокойна.
Ќе говорите никому, что Я вам писала. € о том, куда вы сегоднЯ пойдете.
‚аше благородное, доброе лицо совсем недавно внушило мне такое доверие
(этот маленький намек на виденное вами событие даст вам понЯтие, кто пишет
это письмо -- Я боюсь подписатьсЯ),-- к тому же: ваш добрый покойный отец
был моим учителем в детстве. ‚се это дает мне смелость обратитьсЯ к вам, как
к единственному человеку, который в состоЯнии помочь мне.
“молЯю вас прийти сегоднЯ в пЯть часов в собор на ѓрадчине".
„обрых четверть часа Я просидел с этим письмом в руках. €сключительное
благоговейное настроение, которое владело мной со вчерашнего вечера, сразу
рассеЯлось,-- одно свежее дыхание нового суетного днЯ снесло его. Љо мне,
улыбаЯсь, полнаЯ обещаний, приблизилась судьба юного существа, дитЯ весны.
—еловеческое сердце просит у менЯ помощи. “ менЯ! ЊоЯ комната сразу стала
какой-то новой. ‚етхий резной шкаф выглЯдел таким довольным, и четыре кресла
показались мне старыми приЯтелЯми, собравшимисЯ вокруг стола, чтобы,
посмеиваЯсь, начать игру в тарок.
Њои часы наполнились содержанием, сиЯнием и богатством.
Ќеужели сгнившему дереву суждено еще принести плоды?
џ чувствовал, как бегут по мне спавшие до сих пор животворные силы,--
они были спрЯтаны в глубинах моей души, засыпаны мелким щебнем
повседневности и вырвались потоком, прорвавшим лед зимы.
€ с письмом в руке Я сознавал уверенно, что Я приду на помощь, чего бы
это ни стоило. ‚ сердечном восторге Я чувствовал, что случившеесЯ незыблемо,
как здание.
‘нова и снова Я перечитывал это место: "к тому же ваш добрый покойный
отец был моим учителем в детстве..." -- “ менЯ захватывало дыхание, не
звучало ли это, как обещание: сегоднЯ ты будешь со мной в раю!?
ЏротЯнувшаЯсЯ ко мне за помощью рука несла мне подарок: дорогое мне
воспоминание откроет мне тайну, поможет приподнЯть завесу, скрывающую мое
прошлое!
"‚аш добрый покойный отец..." Љак чуждо звучали эти слова, когда Я
повторЯл их! -- Ћтец! -- Ќа миг припомнилось мне утомленное лицо седого
старика, в кресле у моего сундука -- чужое, совершенно чужое и все же
необычайно знакомое. ‡атем мои глаза вернулись к действительности, и громкое
биение моего сердца стало созвучным с реальным мигом.
џ вскочил в испуге, не пропустил ли?
‚зглЯнул на часы: слава Ѓогу, только половина пЯтого. џ вошел в
спальню, надел пальто и шлЯпу и стал спускатьсЯ по лестнице. Љакое дело мне
сегоднЯ до шепота темных углов, до злых досадливых колебаний, которые
непрерывно возникали: "мы не пустим тебЯ -- ты наш, мы не хотим, чтоб ты
радовалсЯ -- не хватает, чтобы еще кто-нибудь радовалсЯ в этом доме!"
’онкаЯ, ЯдовитаЯ пыль, котораЯ обычно поднималась, удушаЯ менЯ, из всех
этих углов и закоулков, сегоднЯ исчезла от живого дыханиЯ моих уст. Ќа
секунду Я остановилсЯ у двери ѓиллелЯ. ‡айти?
’айнаЯ робость не дала мне постучатьсЯ. Њне так странно было сегоднЯ --
как будто Я не смею зайти к нему. € уже толкала менЯ жизнь вперед, с
лестницы вниз.
ЃелаЯ от снега улица.
‚ероЯтно, многие здоровались со мной, но не помню, отвечал ли Я им. џ
беспрестанно нащупывал письмо на моей груди.
Ћттуда веЯло теплом.
<hr>

џ шел под арками переплетающихсЯ аллей ‘тарогородского Љольца, мимо
бронзового фонтана, вырезные решетки которого были увешаны сосульками,
дальше через каменный мост со статуЯми свЯтых и с фигурой €оанна Ќепомука.
‚низу гневно разбивались волны о стены набережной.
‚ полусне упал мой взор на высеченную в песчанике нишу свЯтой ‹уитгарды
с "муками осужденных"; снег густо лежал на бровЯх страждущих и на цепЯх
молитвенно воздетых рук.
‚орота втЯгивали менЯ и отпускали. Џередо мной медленно проплывали
дворцы, с их резными надменными порталами, где львиные головы на бронзовых
кольцах раскрывали свои пасти.
€ тут тоже снег, повсюду снег. ЊЯгкий, белый, как шкура огромного
полЯрного медведЯ.
‚ысокие, гордые окна с сиЯющими карнизами смотрели безучастно на
облака.
ЊенЯ удивлЯло, что в небе было так много птиц.
Џо мере того, как Я подымалсЯ в ѓрадчину по бесчисленным гранитным
ступенЯм, каждаЯ шириной в четыре человеческих туловища, из моего кругозора
постепенно исчезал город с его крышами и балконами . . . <hr>

“же ползли сумерки вдоль домов, когда Я очутилсЯ на пустынной площади;
там посредине тЯнулсЯ собор к трону небес.
‘тены, обледенелые по краЯм, вели к боковому входу. Ћткуда-то из
далекой квартиры доносились в вечернем безмолвии тихие, затерЯнные звуки
гармоники. Љак горестные слезы ниспадали они в забвение.
џ услышал вздох дверной обшивки, когда за мной затворилась церковнаЯ
дверь. џ стоЯл в темноте, и золотой алтарь сверкнул мне сквозь зеленое и
синее мерцание умирающего света, падавшего сквозь цветные окна на церковные
стульЯ. ‘веркали искры из красных стеклЯнных лампад.
‘лабый запах воска и ладана.
џ сажусь на скамью. Љровь моЯ странно замирает в этом царстве покоЯ.
†изнь с остановившимсЯ сердцебиением наполнЯет пространство. ‡атаенное
терпеливое ожидание.
‘еребрЯные реликвии покоились в вечном сне.
‚от. €здали донессЯ шум копыт, задел мой слух, хотел приблизитьсЯ и
затих.
ЌеЯсный шум хлопнувшей дверцы кареты.
<hr>
<hr>
уршание шелкового платьЯ приблизилось ко мне, и тонкаЯ, нежнаЯ женскаЯ
рука коснулась моей.
-- Џожалуйста, пожалуйста, идем туда, к колонне. Њне не хочетсЯ, здесь,
на церковных скамьЯх, говорить с вами о том, что Я должна вам сказать.
‘вЯщенные картины рассеЯлись в трезвой Ясности, внезапно охватили менЯ
будни.
-- џ право, не знаю, майстер Џернат, как мне благодарить вас за то, что
вы, из любезности ко мне, совершили в такую скверную погоду этот долгий
путь.
џ пробормотал несколько банальных слов.
-- ...Ќо Я не нашла другого места, где Я была бы более защищена от
преследований и опасности, чем здесь. ‘юда, в собор, наверное, никто за нами
не следовал.
џ вынул письмо и протЯнул его даме.
Ћна была всЯ укутана в дорогие меха, но по звуку ее голоса Я узнал в
ней ту самую, что недавно в ужасе от ‚ассертрума бежала в мою комнату на
Џетушьей улице. џ даже не удивилсЯ этому, потому что никого другого не
ожидал встретить.
џ всматривалсЯ в ее лицо, которое в полутьме ниши казалось еще бледнее,
чем было, по-видимому, в действительности. Ћт ее красоты у менЯ захватило
дух, и Я стоЯл, как зачарованный. ‘ какой радостью Я пал бы перед ней и
целовал бы ее ноги за то, что она обратилась к моей помощи, что менЯ избрала
она длЯ этой цели . . .
<hr>
-- ‡абудьте, Я прошу вас от всей души -- по крайней мере, пока мы
здесь, о той странной ситуации, в которой вы тогда увидали менЯ,-- смущенно
продолжала она.-- ...Я и не знала даже, как вы смотрите на такие вещи...
-- џ уже старик, но ни разу в жизни Я не решилсЯ стать судьей над моими
ближними,-- вот все, что Я мог сказать.
-- ‘пасибо вам, майстер Џерват,-- тепло и просто сказала она.-- ’еперь
терпеливо выслушайте менЯ, не можете ли вы выручить менЯ или, по крайней
мере, дать мне совет в моем отчаЯнном положении.-- џ чувствовал, что ею
овладел безумный страх, голос ее дрожал.-- ’огда... в ателье... у менЯ
поЯвилась ужаснаЯ уверенность, что это страшное чудовище выследило менЯ. “же
целый месЯц, как Я замечаю, куда бы Я ни шла, одна ли, с мужем ли, или с...
с... с доктором ‘авиоли, всегда, всегда, где-нибудь вблизи поЯвлЯетсЯ
страшное, преступное лицо этого старьевщика. ‚о сне и наЯву преследуют менЯ
его косые глаза. Ћн еще не показывает, чего он хочет, но тем мучительнее
гнетет менЯ по ночам ужас, когда же он, наконец, набросит мне петлю на шею!
‘перва, доктор ‘авиоли пробовал успокоить менЯ, говорЯ, что жалкий
старьевщик, как этот Ђарон ‚ассертрум, не может мне, вообще, повредить; в
худшем случае дело может дойти до какого-нибудь ничтожного вымогательства
или чего-нибудь в этом роде. Ћднако, каждый раз его губы бледнели, как
только произносилось имЯ ‚ассертрума. џ боюсь, что доктор ‘авиоли скрывает
что-то, чтобы менЯ успокоить, что-то ужасное, что может стоить жизни ему или
мне.
‚последствии Я узнала то, что он так заботливо хотел скрыть от менЯ:
старьевщик не раз ночью ЯвлЯлсЯ к нему на квартиру!
џ знаю, Я чувствую всем существом своим, происходит нечто, что медленно
стЯгиваетсЯ вокруг нас, как кольца змеи. —то нужно было там этому
разбойнику? Џочему доктор ‘авиоли не может отделатьсЯ от него? Ќет, нет, Я
больше не могу видеть этого, Я должна что-нибудь предпринЯть. —то угодно,
иначе это сведет менЯ с ума...
џ хотел возразить ей несколькими словами утешениЯ, но она не дала мне
закончить фразы.
-- Ђ в последние дни кошмар, который грозит задушить менЯ, принЯл более
конкретные формы. „октор ‘авиоли внезапно заболел,-- Я не могу с ним теперь
сноситьсЯ, не смею навещать его, так как иначе моЯ любовь к нему может быть
обнаружена ежечасно. Ћн лежит в бреду, и единственное, что Я могла узнать,
это то, что он в бреду видит себЯ преследуемым каким-то мерзавцем с заЯчьей
губой -- Ђарон ‚ассертрум!
џ знаю смелость доктора ‘авиоли, и тем ужаснее -- можете себе это
представить -- мое настроение, когда Я вижу его совершенно подавленным и
парализованным, перед опасностью, которую Я сама чувствую, как
приближающуюсЯ ко мне страшную петлю.
‚ы скажете, что Я трусиха, зачем Я не объЯснюсь открыто с доктором
‘авиоли, зачем не пожертвую всем, раз Я так уж люблю его, всем: богатством,
честью, славой и т. д.,-- вскричала она так громко, что эхо отозвалось в
галереЯх хора,-- но Я не могу! ‚едь у менЯ ребенок, моЯ милаЯ, белокураЯ,
маленькаЯ девочка! Ќе могу же Я пожертвовать своим ребенком? „а разве вы
думаете, что мой муж позволил бы мне это!.. ‚от,-- вот возьмите это, майстер
Џернат,-- она выхватила в безумном порыве мешочек, полный нитЯми жемчуга и
драгоценными камнЯми.-- Ћтдайте это негодЯю, Я знаю,-- он жадный... Џусть
берет все, что у менЯ есть, пусть только оставит мне ребенка... Џравда, он
не выдаст менЯ?..
ѓоворите же, •риста ради, скажите хоть слово, что вы хотите мне помочь!
‘ большим трудом удалось мне успокоить ее и заставить ее сесть на
скамью.
џ говорил ей все, что приходило в голову, бессмысленные и бессвЯзные
фразы.
Њысли мчались в моем мозгу, и Я едва понимал, что говорит мой Язык --
фантастические идеи расплывались, едва родившись.
Њой взор рассеЯнно остановилсЯ на фигуре монаха, изображенного на
стене. џ говорил и говорил. Њало-помалу очертаниЯ фигур преобразились: рЯса
стала потертым пальто с поднЯтым воротником, а из него выросло молодое лицо
с впалыми щеками, покрытыми чахоточными пЯтнами.
Ќе успел Я еще уразуметь этого видениЯ, как передо мной снова был
монах. Њой пульс билсЯ слишком сильно.
ЌесчастнаЯ женщина склонилась на мою руку и тихо плакала.
џ сообщил ей часть силы, родившейсЯ во мне при чтении письма и еще
сейчас менЯ переполнЯвшей.
€ Я заметил, как она постепенно стала приходить в себЯ.
-- џ хочу вам объЯснить, почему Я обращаюсь именно к вам, майстер
Џернат,-- снова тихо заговорила она после долгого молчаниЯ.-- ‚ы однажды
сказали мне несколько слов, и Я никогда в течение долгих годов не могла
забыть их...
Њногих годов? “ менЯ кровь остановилась в жилах.
-- ‚ы прощались со мной -- Я уже не помню при каких обстоЯтельствах --
Я была еще ребенком,-- и вы сказали так ласково и грустно:
"Џусть никогда этого не случитсЯ, но все же вспомните обо мне, если
когда-нибудь вы окажетесь в безвыходном положении. Њожет быть, ѓосподь Ѓог
устроит так, что именно Я в состоЯнии буду вам помочь". џ тогда отвернулась
и быстро бросила свой мЯч в фонтан, чтоб вы не заметили моих слез. Џотом Я
хотела вам подарить мое красное коралловое сердечко, которое Я носила на
шелковой ниточке на шее, но мне было стыдно,-- это было бы так смешно.
‚оспоминание!
‘удорога сжимала мне горло. ’очно проблеск света из далекой манЯщей
страны мелькнуло передо мной -- вдруг и ужасно: маленькаЯ девочка в белом
платьице, вокруг зеленаЯ лужайка парка, обрамленнаЯ старыми вЯзами. џ
отчетливо увидел это опЯть . . .
<hr>
<hr>
џ, должно быть, побледнел, Я понЯл это по поспешности, с какою она
продолжала: "џ отлично знаю, что эти слова были вызваны настроением разлуки,
но они часто были утешением длЯ менЯ,-- и Я благодарю вас за них".
‘ усилием стиснул Я зубы и задержал в груди кричащую боль, разрывавшую
мое сердце. џ понЯл. ЊилостиваЯ рука задержала поток моих воспоминаний. џсно
стало теперь в моем сознании все то, что внес в него короткий проблеск
умчавшихсЯ дней: любовь, слишком большаЯ длЯ моего сердца, годами разлагала
мои мысли, и ночь безумиЯ стала бальзамом длЯ больного духа.
Џостепенно спускалось спокойствие умираниЯ, и высыхали слезы в моих
глазах. Љолокольный звон проплывал важно и гордо в соборе, и Я был в
состоЯнии с радостным смехом смотреть в глаза той, котораЯ пришла сюда
искать моей помощи.
<hr>
‘нова услышал Я слухой стук дверцы экипажа и топот копыт.
<hr>
<hr>
Џо снегу, мерцавшему голубоватым светом, Я направилсЯ в город. ”онари,
подмигиваЯ, смотрели на менЯ. ‘кученные груды елок своими блестками,
посеребренными орехами, шептали мне о близЯщемсЯ ђождестве.
Ќа площади ђатуши, возле статуи Њарии, при мигании свечей, нищенки с
серыми платочками на голове перебирали четки перед образом Ѓожьей Њатери.
“ темного входа в еврейский квартал грудились лавки рождественского
базара. Џосредине площади Ярко вырисовывалась при свете факелов обтЯнутаЯ
красным открытаЯ сцена кукольного театра.
Џомощник –вака в пурпурном и фиолетовом одеЯнии, с кнутом в руках и с
привЯзанным к нему черепом, стуча, скакал на деревЯнной лошадке по доскам
сцены.
ђЯдами, тесно прижавшись друг к другу, разинув рты, смотрели туда дети
в меховых шапках, надвинутых на уши,-- как зачарованные слушали стихи
покойного пражского поэта Ћскара ‚инера.
Њой друг –вак декламировал их, сидЯ внутри Ящика:

"ЏаЯц торжественно идет,
Ћн тощ и бледен, как поэт,
Ћн строит рожи и поет,
‚ заплаты пестрые одет"...
<hr>

џ свернул в переулок, темным углом выходивший на площадь. ‡десь, в
темноте, перед каким-то объЯвлением молча стоЯла, голова к голове, группа
людей.
Љто-то зажег спичку, и Я смог прочесть несколько отрывочных строк.
‘лабеющим сознанием воспринЯл Я несколько слов.

€счез!
1000 флоринов вознаграждениЯ
Џожилой мужчина... в черном...
...приметы:
...полное, бритое лицо
...цвет волос: седой...
Џолицейское “правление... Љомната...

Ѓезвольно, равнодушно, как живой труп, шел Я между рЯдами неосвещенных
домов.
ѓорсточка маленьких звезд поблескивала на узком темном небесном пути
над кровлЯми.
“миротворенно неслись мои мысли обратно к собору, мой душевный покой
стал еще блаженнее и глубже, как вдруг с резкой отчетливостью, точно
прозвучав над самым ухом, донеслись до менЯ по морозному воздуху слова
кукольного актера:

"Ђ где сердечко из коралла?
Ћно на ленточке висело
€ на заре сиЯло алой"...
<hr>

--------
IX. Ќаваждение

„о глубокой ночи Я беспокойно шагал по моей комнате и ЌапрЯгал мозг,
все измышлЯЯ, как бы Я мог оказать ей помощь.
Џорою Я уже решалсЯ спуститьсЯ вниз к емайе ѓиллелю, чтобы рассказать
ему то, что Я выслушал, и просить у него совета, но каждый раз Я отказывалсЯ
от этого решениЯ.
Ћн стоЯл передо мной столь великий духом, что мне казалось кощунством
докучать ему повседневными вещами.
‡атем мгновениЯми нападало на менЯ жгучее сомнение, наЯву ли Я все это
пережил. ‚се это случилось совсем недавно, а уже побледнело в памЯти
сравнительно с Яркими переживаниЯми истекшего днЯ.
“же не приснилось ли мне все это?
џ, переживший неслыханное, забывший свое прошлое, мог ли Я хоть на
секунду принЯть за действительность то, чему единственным свидетелем была
моЯ памЯть?
Њой взглЯд упал на свечу ѓиллелЯ, все еще лежавшую на стуле.
‘лава Ѓогу, хоть одно несомненно, Я был в тесном соприкосновении с ним!
Ќе побежать ли к нему без всЯких размышлений, обнЯть его колени и, как
человек человеку, пожаловатьсЯ ему на то, что невыразимое горе терзает мое
сердце.
џ уже коснулсЯ дверной ручки, но снова отпустил ее. џ предвидел, что
должно было произойти: ѓиллель будет ласково проводить рукой по моим глазам
и... нет, нет, только не это!.. џ не имел никакого права желать облегчениЯ.
"Ћна" надеЯлась на менЯ и на мою помощь, и если даже опасность, в которой
она находитсЯ, кажетсЯ мне порою маленькой и ничтожной, "она" воспринимает
ее, как огромную.
Џросить совета у ѓиллелЯ можно и завтра. џ заставлЯл себЯ спокойно и
трезво думать: теперь, ночью, тревожить его,-- это неразумно. ’ак может
поступать только сумасшедший.
џ хотел было зажечь лампу, но отказалсЯ от этого, отраженный лунный
свет падал с противоположных крыш в мою комнату, и становилось светлее, чем
мне хотелось. џ опасалсЯ, что ночь протЯнетсЯ еще дольше, если Я зажгу свет.
Ѓыло столько безнадежности в сознании, что нужно зажечь лампу, чтобы
только дождатьсЯ днЯ, ЯвлЯлось такое опасение, что это отодвинет утро в
недостижимую даль.
Љак призрак, как воздушное кладбище, тЯнулись рЯды кровель... это были
точно надгробные плиты с полуистертыми надписЯми, нагроможденные над
мрачными могилами, "обителЯми", насыщенными стонами людей.
„олго стоЯл Я и смотрел наверх, пока не стало мне страшно, отчего не
пугает менЯ шум сдержанных шагов. Ђ ведь он совсем отчетливо доносилсЯ до
менЯ сквозь стены.
џ насторожилсЯ: не было сомнений -- там ходил кто-то, по тихому скрипу
пола было Ясно, как пугливо ступает он подошвами.
џ сразу пришел в себЯ. џ точно умалилсЯ физически, так сжалось все во
мне от прислушиваниЯ. џ воспринимал только настоЯщий миг.
…ще один пугливый, отрывистый скрип, и все умолкло. ЊертваЯ тишина.
‘терегущаЯ жуткаЯ тишина, предающаЯ себЯ своим внутренним криком и
превращающаЯ минуту в бесконечность.
џ стоЯл неподвижно, прижав ухо к стене,-- менЯ мучила мысль, что по ту
сторону стены кто-то стоит так же, как Я, и делает то же самое.
џ продолжал прислушиватьсЯ.
Ќичего!
‘оседнее ателье казалось вымершим.
Ѓесшумно, на цыпочках прокралсЯ Я к стулу возле постели, взЯл свечу
ѓиллелЯ и зажег ее.
‡атем Я соображал: железнаЯ дверь снаружи, на площадке, ведущаЯ в
ателье ‘авиоли, открываетсЯ только с той стороны.
џ схватил первый попавшийсЯ крючковатый кусок проволочки, который лежал
на столе под моими гравировальными резцами. ’акие замки легко открываютсЯ,
стоит только нажать на пружину.
Ђ что произойдет потом?
ќто мог быть только Ђарон ‚ассертрум,-- соображал Я,-- он тут, может
быть, роетсЯ в Ящиках, чтобы найти новые доказательства и новые улики.
—то пользы, если Я ворвусь туда?
џ не раздумывал долго: действовать, не думать! ’олько бы освободитьсЯ
от этого страшного ожиданиЯ утра.
€ Я уже стоЯл перед железной дверью, нажимал на нее, осторожно вставил
крючок в замок и слушал. Џравильно: там, в ателье, осторожный шорох, как
будто кто-то выдвигает Ящик.
‚ следующее мгновенье замок отскочил.
џ оглЯдел комнату и, хотЯ в ней было совершенно темно, а моЯ свечка
едва мерцала, Я увидел, как человек в длинном черном пальто в ужасе отскочил
от письменного стола... Ћдну секунду он не знал, куда деватьсЯ,-- сделал
движение, будто хотел броситьсЯ на менЯ, потом сорвал с головы шлЯпу и
быстро прикрыл ею лицо.
"—то вам здесь нужно?" хотел Я крикнуть, но тот предупредил менЯ.
-- Џернат! ќто вы? ђади Ѓога! ’ушите свечку.-- ѓолос показалсЯ мне
знакомым, но ни в коем случае не принадлежал старьевщику ‚ассертруму.
џ машинально задул свечу.
‘лабый свет проникал в окно. ‚ комнате было так же полутемно, как и в
моей, и мне пришлось напрЯчь глаза, прежде чем Я различил над пальто
исхудавшее лицо студента •арусека.
"Њонах", вертелось у менЯ на Языке, и Я сразу уразумел вчерашнее мое
видение, в соборе: •арусек! ‚от человек, к которому мне следует обратитьсЯ!
џ снова услышал слова, произнесенные им когда-то, в дождливый день под
воротами: "Ђарон ‚ассертрум узнает, что можно отравленными, невидимыми
иглами прокалывать стены. Љак раз в тот день, когда он захочет погубить
доктора ‘авиоли".
€мею ли Я в лице •арусека союзника? ‡нает ли он, что случилось? …го
пребывание здесь в такое необычное времЯ как бы указывало на это, но Я
боЯлсЯ все же поставить вопрос прЯмо.
Ћн поспешил к окну и взглЯнул через занавеску вниз, на улицу.
џ догадалсЯ: он боЯлсЯ, как бы ‚ассертрум не заметил моей свечи.
-- ‚ы думаете, вероЯтно, что Я вор и роюсь ночью в чужой квартире,
майстер Џернат,-- начал он нетвердым голосом после долгого молчаниЯ,-- но
клЯнусь вам...
џ тотчас прервал и успокоил его.
€ чтобы показать ему, что у менЯ не было никаких подозрений
относительно него, что Я скорее видел в нем союзника, Я рассказал ему с
некоторыми показавшимисЯ мне необходимыми недомолвками, какое отношение Я
имею к ателье, и что Я опасаюсь, как бы одна близкаЯ мне дама не пала
жертвой вымогательства со стороны старьевщика.
Џо деликатности, с какою он выслушал менЯ, не прерываЯ вопросами, Я
заключил, что он все отлично знает, хотЯ, может быть, и не во всех деталЯх.
-- ’ак и есть,-- задумчиво сказал он, когда Я закончил.
-- ‡начит, Я не ошибалсЯ. ќтот негодЯй хочет погубить ‘авиоли, что
Ясно. Ќо очевидно, он еще не собрал достаточного количества материала. €наче
зачем бы он здесь шаталсЯ! ‚чера как раз "случайно" Я шел по Џетушьей
улице,-- поЯснил он, видЯ мое недоумевающее лицо,-- и заметил, что
‚ассертрум, долго, как будто бесцельно, бродил внизу у ворот, а потом,
думаЯ, что его никто не видит, быстро прошмыгнул в дом. џ пошел за ним и
сделал вид, что иду к вам, постучал в вашу дверь. ’ут Я застал его врасплох,
он возилсЯ с ключом у железной двери. ђазумеетсЯ, как только Я подошел, он
тотчас же отскочил от нее и тоже постучалсЯ к вам. ‚ас, впрочем,
по-видимому, не было дома, потому что никто не открыл дверь.
Ћсторожно расспрашиваЯ потом в еврейском квартале, Я узнал, что некто,
кто по описаниЯм мог быть только ‘авиоли, имел здесь тайную квартиру. ’ак
как доктор ‘авиоли тЯжело болен, Я привел все остальное в свЯзь.
-- ‚идите, это все Я нашел здесь в Ящиках, чтоб, во всЯком случае,
предупредить ‚ассертрума,-- заключил •арусек, указываЯ на пачку бумаг на
письменном столе,-- это все, что Я мог найти здесь. Ќадо думать, что больше
бумаг здесь нет. ‚о всЯком случае, Я обыскал все Ящики и шкафы, насколько
это можно было сделать в темноте.
Џока он говорил, Я обводил глазами комнату и непроизвольно остановил
взглЯд на подъемной двери, находившейсЯ в полу. џ смутно помнил, что –вак
как-то однажды рассказывал мне о тайном ходе снизу в ателье.
ќто была четырехугольнаЯ доска с кольцом вместо ручки.
-- Људа спрЯтать письма? -- продолжал •арусек.-- ‚ы, господин Џернат, и
Я -- мы единственные во всем гетто, которых ‚ассертрум считает безвредными
длЯ себЯ; почему именно менЯ -- это имеет свои особенные основаниЯ. (џ
видел, как его лицо исказилось дикой ненавистью, когда он с Яростью
пробормотал последние слова). Ђ вот вас он считает...-- слово "сумасшедший"
он как бы прикрыл искусственным кашлем. Ќо Я угадал, что он хотел сказать.
ЊенЯ это не задело -- сознание, что Я должен помочь "ей", наполнило менЯ
таким счастьем, что всЯкаЯ обидчивость исчезла.
Њы сошлись на том, чтобы спрЯтать письма у менЯ, и перешли в мою
комнату.
•арусек давно ушел, но Я все еще не мог решитьсЯ лечь в постель. Њне
мешало странное чувство внутреннего недовольства, которое грызло менЯ. џ
чувствовал, что Я еще должен что-то сделать,-- но что? что?
Ќабросать длЯ студента план того, что должно дальше произойти?
ќтого было мало. •арусек уж проследит за старьевщиком, в этом никаких
сомнений не было. џ ужасалсЯ, когда думал о ненависти, которою дышали его
слова. —то ему собственно сделал ‚ассертрум?
‘транное внутреннее беспокойство росло во мне и едва не повергло менЯ в
отчаЯние. —то-то невидимое, потустороннее звало менЯ, но Я не понимал, что
именно.
џ казалсЯ себе дрессированным жеребцом. …го дергают за уздцы, а он не
знает, что он должен проделать, не понимает воли своего господина.
‘ойти к емайе ѓиллелю?
‚се во мне протестовало.
‚идение монаха, на плечах которого показалась голова •арусека, было как
бы ответом на мою немую мольбу о совете, было как бы предупреждением не
пренебрегать смутными чувствами: тайные силы вырастали во мне уже давно, это
было несомненно; Я слишком Ясно это сознавал, чтобы даже пытатьсЯ отвергнуть
это.
—увствовать буквы и читать их не только глазами, создать истолкователЯ
немого Языка человеческих инстинктов -- вот ключ к тому, чтобы Ясным Языком
говорить с самим собою.
"Ћни имеют глаза и не видЯт, они имеют уши и не слышат",-- вспомнилсЯ
мне библейский текст как подтверждение этому.
"Љлюч! ключ! ключ!" -- механически повторЯли мои губы в то времЯ, как
разум мой комбинировал эти странные идеи.
"Љлюч, ключ?.." -- мой взглЯд упал на кривую проволоку в моей руке,
посредством которой Я только что открывал дверь, и острое любопытство
охватило менЯ -- узнать, куда ведет четырехугольнаЯ подъемнаЯ дверь из
ателье.
Ќе долго думаЯ, Я вернулсЯ в ателье ‘авиоли. ЏотЯнул ручку подъемной
двери, и с трудом мне удалось, наконец, поднЯть доску.
‘начала -- только темнота.
‡атем Я увидел узкие круглые ступеньки, сбегающие вниз в глубокую тьму.
џ стал спускатьсЯ.
„олго нащупывал Я рукой стены, но им не было конца: углублениЯ, влажные
от гнили и от сырости, повороты, углы, изгибы, ходы вперед, направо и
налево, обломки старых деревЯнных дверей, перекрестки, и затем снова
ступени, ступени, ступени вверх и вниз.
Џовсюду спертый, удушливый запах плесени и земли.
€ все еще ни луча света.
Ђх, если бы Я захватил с собой свечку ѓиллелЯ!
Ќаконец, ровнаЯ, гладкаЯ дорога.
Џо хрусту под ногами, Я понЯл, что ступаю по сухому песку.
ќто мог быть только один из тех бесчисленных ходов, которые как будто
без цели и смысла ведут подземным путем к реке.
џ не удивлЯлсЯ: половина города уже с незапамЯтных времен стоит на
таких подземных ходах, жители Џраги издавна имели достаточно оснований
боЯтьсЯ дневного света.
ЌесмотрЯ на то, что Я шел уже целую вечность, по отсутствию малейшего
шума над головой Я понимал, что все еще нахожусь в пределах еврейского
квартала, который на ночь как бы вымирает. Ћживленные улицы или площади надо
мной дали бы знать о себе отдаленным шумом экипажей.
Ќа мгновение менЯ охватил страх: что, если Я не выберусь отсюда?
Џопаду в Яму, расшибусь, сломаю ногу и не смогу идти дальше?!
—то будет тогда с ее письмами в моей комнате? Ћни неизбежно попадут в
руки ‚ассертрума.
Њысль о емайе ѓиллеле, с которым Я смутно свЯзываЯ представление о
защитнике и руководителе, незаметно успокоила менЯ. €з предосторожности все
же Я пошел медленнее, нащупываЯ путь и держа руку над головой, чтобы
нечаЯнно не стукнутьсЯ, если бы свод стал ниже.
‚ремЯ от времени, потом все чаще и чаще Я доставал рукой до верха, и,
наконец, свод спустилсЯ так низко, что Я должен был продолжать путь
согнувшись.
‚друг мои руки очутились в пустом пространстве.
џ остановилсЯ и оглЯделсЯ.
Њне показалось, что с потолка проникает скудный, едва ощутимый, луч
света.
Њожет быть, здесь кончалсЯ спуск в какой-нибудь погреб?
џ выпрЯмилсЯ и обеими руками стал ощупывать над головой четырехугольное
отверстие, выложенное по краЯм кирпичом.
Џостепенно мне удалось различить смутные очертаниЯ горизонтального
креста. џ изловчилсЯ, ухватилсЯ за его концы, подтЯнулсЯ и взлез наверх.
џ стоЯл теперь на кресте и соображал.
Ћчевидно, если менЯ не обманывает осЯзание, здесь оканчиваютсЯ обломки
железной винтовой лестницы.
„олго, неимоверно долго, нащупывал Я, пока не нашел вторую ступеньку и
не взлез на нее.
‚сего было восемь ступеней.
Ћдна выше другой на человеческий рост.
‘транно: лестница упиралась вверху в какую-то горизонтальную настилку,
через переплет которой проходил свет, замеченный мною уже внизу.
џ нагнулсЯ, как можно ниже, чтобы издали Яснее различить направление
линий, и, к моему изумлению, увидел, что они образовывали шестиугольник,
какой обыкновенно встречаетсЯ в синагогах.
—то бы это могло быть?
‚друг Я сообразил: это была подъемнаЯ дверь, котораЯ по краЯм
пропускала свет. „еревЯннаЯ подъемнаЯ дверь в виде звезды!
џ уперсЯ плечом в доску, поднЯл ее и тут же очутилсЯ в комнате, залитой
Ярким лунным светом.
Љомната была небольшаЯ, совершенно пустаЯ, если не считать кучи хлама в
углу,-- единственное окно было загорожено частой решеткой.
Љак старательно ни обыскивал Я все стены, ни двери, ни какого-нибудь
другого входа, кроме того, которым Я только что воспользовалсЯ, Я отыскать
не мог.
ђешетка окна была усеЯна так тесно прутьЯми, что Я не мог просунуть
голову. Ћднако, вот что Я увидел: комната находилась приблизительно на
высоте третьего этажа, потому что дома напротив были двухэтажные и стоЯли
ниже.
Ћдин край улицы внизу был доступен взору, но из-за ослепительного
лунного света, бившего прЯмо в глаза, он казалсЯ совершенно темным, и Я не
мог разглЯдеть деталей.
‚о всЯком случае, эта улица принадлежала к еврейскому кварталу: окна
были или заложены кирпичом, или обозначены только карнизами, а лишь в гетто
дома так странно обращены друг к другу спиной!
’щетно пыталсЯ Я сообразить, что это было за странное здание, в котором
Я очутилсЯ.
Њожет быть, это заброшеннаЯ боковаЯ башенка греческой церкви? €ли эта
комната находилась в ‘тароновой синагоге?
Ќо окружавшее не соответствовало этому.
‘нова осмотрелсЯ Я -- в комнате ничего, что могло бы дать мне хоть
малейший намек на объЯснение. ѓолые стены и потолок, с давно отвалившейсЯ
штукатуркой, ни дырочки от гвоздЯ, ни гвоздЯ, который бы указывал на то, что
когда-то здесь жили люди.
Џол был покрыт толстым слоем пыли, как будто десЯтилетиЯ уже никто не
поЯвлЯлсЯ здесь.
Њне было противно разбиратьсЯ в куче хлама. Ћна лежала в глубокой
темноте, и Я не мог различить, из чего она состоЯла.
‘ виду казалось, что это -- трЯпье, свЯзанное в узел.
€ли, может быть, несколько старых, черных чемоданов?
џ ткнул ногой, и мне удалось таким образом вытЯнуть часть хлама к
полосе лунного света. „линнаЯ темнаЯ лента медленно развертывалась на полу.
‘ветЯщаЯсЯ точка глаза?..
Ѓыть может, металлическаЯ пуговица?
Њало-помалу мне стало Ясно: рукав странного старомодного покроЯ торчал
из узла.
Џод ним была маленькаЯ белаЯ шкатулка или что-то в этом роде: она
рассыпалась под моей ногой и распалась на множество пластинок с пЯтнами.
џ слегка толкнул ее: один лист вылетел на свет.
Љартинка?
џ наклонилсЯ: пагад?
’о, что мне казалось белой шкатулкой, была колода игральных карт.
џ поднЯл ее.
Њогло ли быть что-либо комичнее: карты, здесь, в этом заколдованном
месте.
’ак странно, что Я не мог не улыбнутьсЯ. ‹егкое чувство страха
подкралось ко мне.
џ искал какого-нибудь простого объЯснениЯ, как могли эти карты
очутитьсЯ здесь, при этом Я механически пересчитал их. Џолностью: 78 штук. €
уже во времЯ пересчитываниЯ Я заметил, карты были словно изо льда.
Њорозным холодом веЯло от них, и, зажав пачку в руке, Я уже не мог
выпустить ее, так закоченели пальцы. ‘нова Я стал искать естественного
объЯснениЯ.
‹егкий костюм, долгое путешествие без пальто и без шлЯпы по подземным
ходам, суроваЯ зимнЯЯ ночь, каменные стены, отчаЯнный мороз, проникавший с
лунным светом в окно: довольно странно, что Я только теперь начал мерзнуть.
„о сих пор мешало этому возбуждение, обуЯвшее менЯ...
„рожь пробежала по мне, все глубже и глубже она проникала в мое тело.
џ чувствовал холод в костЯх, точно они были холодными металлическими
прутьЯми, к которым примерзло мое тело.
џ бегал по комнате, топал ногами, хлопаЯ руками -- ничто не помогало. џ
крепко стиснул зубы: чтоб не слышать их скрежета.
ќто смерть, подумал Я, она касаетсЯ холодными руками моего затылка.
€, как безумный, Я стал боротьсЯ с подавлЯющим сном замерзаниЯ; мЯгко и
удушливо покрывал он менЯ, как плащом.
Џисьма в моей комнате,-- ее письма! раздалсЯ во мне какой-то вопль. €х
найдут, если Я здесь умру. Ђ она надеетсЯ на менЯ. Њоим рукам она доверила
свое спасение!
-- ѓиллель! ѓибну! ѓибну! Џомогите!
€ Я кричал в оконную решетку вниз, на пустынную улицу, а оттуда
слышалось эхом: "Џомогите, помогите, помогите!"
џ бросалсЯ на землю и снова вскакивал. џ не смею умереть, не смею! ђади
нее, только ради нее! •отЯ бы пришлось высекать искры из своих собственных
костей, чтобы согретьсЯ.
Њой взглЯд упал на трЯпье в углу, Я бросилсЯ к нему и дрожащими руками
накинул что-то поверх своей одежды.
ќто был обтрепанный костюм из толстого темного сукна, старомодного,
очень странного покроЯ.
Ћт него несло гнилью.
џ забилсЯ в противоположный угол и чувствовал, как моЯ кожа постепенно
согреваетсЯ. Ќо страшное ощущение ледЯного скелета внутри моего тела не
покидало менЯ. џ сидел без движениЯ, блуждаЯ взором: карта, которую Я раньше
заметил -- пагад -- все еще лежала среди комнаты в полосе лунного света.
џ смотрел на нее, не отрываЯсь.
Ќасколько Я мог видеть, она была раскрашена акварелью, неопытной
детской рукой, и изображал еврейскую букву "алеф" в виде человека в
старофранконском костюме, с коротко остриженной седой острой бородкой, с
поднЯтой левой рукой и опущенной правой.
Ќе имеет ли лицо этого человека странного сходства с моим? --
зашевелилось у менЯ подозрение. Ѓорода так не шла к пагаду... џ подполз к
карте и швырнул ее в угол к прочему хламу, чтоб освободитьсЯ от мучительной
необходимости смотреть на нее.
’ак лежала она светло-серым, неопределенным пЯтном, просвечиваЯ из
темноты.
џ с трудом заставил себЯ подумать о том, что бы такое предпринЯть длЯ
возвращениЯ домой.
†дать утра! Љричать на улицу прохожим, чтобы они при помощи лестницы
подали мне свечу или фонарь!.. (у менЯ поЯвилась тЯжелаЯ уверенность в том,
что без света Я не проберусь по бесконечно пересекающимсЯ ходам). €ли, если
окно слишком высоко, чтоб кто-нибудь с крыши по веревке?.. ѓосподи! -- точно
молниЯ пронзила менЯ мысль,-- теперь Я знаю, где Я нахожусь, комната без
входа только с одним решетчатым окном, старинный дом на ‘таросинагогальной
улице, всеми избегаемый. Ћднажды, много лет тому назад, уже кто-то пыталсЯ
спуститьсЯ по веревке с крыши, чтобы заглЯнуть в окно -- веревка оборвалась
и -- да: Я был в том доме, куда обычно исчезал таинственный ѓолем!..
џ напрасно боролсЯ с тЯжелым ужасом, даже воспоминание о письмах не
могло его уменьшить. Ћн парализовал всЯкую мысль, и сердце мое стало
сжиматьсЯ.
Ѓыстро шепнул Я себе застывавшими губами: ведь это, пожалуй, ветер так
морозно повеЯл из-за угла. џ повторЯл себе это все быстрее и быстрее со
свистЯщим дыханием. Ќо ничто не помогало. ’ам это белесоватое пЯтно...
карта... Ћна разрасталась, захватываЯ краЯ лунного света, и уползала опЯть в
темноту... звуки, точно падающие капли, не то в мыслЯх, не то в
предчувствиЯх, не то наЯву... в пространстве, и вместе с тем где-то в
стороне, и все-таки где-то... в тайниках моего сердца и затем опЯть в
комнате... ќти звуки проснулись, точно падает циркуль, но острие его еще в
дереве. € снова белесоватое пЯтно... белесоватое пЯтно!.. "‚едь это карта,
жалкаЯ, глупаЯ карта, идиотскаЯ игральнаЯ карта",-- кричал Я себе...
Ќапрасно...
Ќо вот он... вот он облекаетсЯ плотью...
Џагад... забиваетсЯ в угол и оттуда смотрит на менЯ моим собственным
лицом.
<hr>

„олгие часы сидел Я здесь, съежившись, неподвижно, в своем углу --
закоченевший скелет в чужом истлевшем платье! € он там: он -- это Я.
Њолча и неподвижно.
’ак смотрели мы друг другу в глаза -- один жуткое отражение другого.
<hr>
‚идит ли он, как лунный свет лениво и медлительно ползет по полу и,
точно стрелка невидимых в беспредельности часов, взбираетсЯ по стене и
становитсЯ все бледнее и бледнее. . . . .
<hr>

џ крепко пригвоздил его своим взглЯдом, и ему не удавалось расплытьсЯ в
утренних сумерках, несших ему через окно свою помощь.
џ держал его крепко.
аг за шагом отстаивал Я мою жизнь, жизнь, котораЯ уже принадлежала не
мне . . .
€ когда он, делаЯсь все меньше и меньше в свете утренней зари, снова
влез в свою карту, Я встал, подошел к нему и сунул его в карман -- пагада.
<hr>

“лица все еще безлюдна и пустынна.
џ перерыл угол комнаты, облитой мутным утренним светом: горшок,
заржавленнаЯ сковородка, истлевшие лохмотьЯ, горлышко от бутылки. Њертвые
предметы и все же так странно знакомые.
€ стены -- на них вырисовывались трещины и выбоины,-- где только Я все
это видел?
џ взЯл в руку колоду карт -- мне померещилось: не Я ли сам разрисовывал
их когда-то? ђебенком? „авно, давно?
ќто была очень стараЯ колода с еврейскими знаками... Ќомер двенадцатый
должен изображать "повешенного"; -- пробежало во мне что-то вроде
воспоминаниЯ.-- ѓоловой вниз?.. ђуки заложены за спину?.. џ стал
перелистывать: вот! Ћн был здесь.
‡атем снова полусон-полуЯвь, передо мной встала картина: почерневшее
школьное здание, сгорбленное, покосившеесЯ, угрюмое, дьЯвольский вертеп с
высоко поднЯтым левым крылом и с правым, вросшим в соседний дом... Ќас
несколько подростков -- где-то всеми покинутый погреб...
<hr>

‡атем Я посмотрел на себЯ и снова сбилсЯ с толку: старомодный костюм
показалсЯ мне совсем чужим...
ум проезжавшей телеги испугал менЯ. џ посмотрел вниз -- ни души.
’олько большаЯ собака стоЯла на углу неподвижно.
Ќо вот! Ќаконец! ѓолоса! —еловеческие голоса!
„ве старухи медленно шли по улице. џ, сколько можно было, высунул
голову через решетку и окликнул их.
‘ разинутыми ртами посмотрели они вверх и начали совещатьсЯ. Ќо, увидев
менЯ, они с пронзительным криком бросились 6ежать.
"Ћни принЯли менЯ за ѓолема",-- сообразил Я.
џ ожидал, что сбегутсЯ люди, с которыми Я мог бы объЯснитьсЯ. Ќо прошел
добрый час, и только с разных сторон осторожно посматривали на менЯ бледные
лица и тотчас же исчезали в смертельном ужасе.
†дать, пока через несколько часов, а может быть и завтра, придут
полицейские -- ставленники государства (как обычно называл их –вак)?
Ќет, лучше уж попробую проследить подальше, куда ведут подземные ходы.
Њожет быть, теперь, при дневном свете, сквозь трещины в камнЯх
пробиваетсЯ вниз хоть сколько-нибудь света?
џ стал спускатьсЯ по лестнице, шел той дорогой, которой пришел вчера --
по грудам сломанных кирпичей, сквозь заваленные погреба -- набрел на обломки
лестницы, и вдруг очутилсЯ в сенЯх... почерневшего школьного зданиЯ, только
что виденного мною во сне.
’ут налетел на менЯ поток воспоминаний, скамейки, сверху до низу
закапанные чернилами, тетради, унылый напев, мальчик, выпускавший майских
жуков в класс, учебники с раздавленными между страниц бутербродами, запах
апельсиновых корок. ’еперь Я был уверен: когда-то, мальчиком, Я был здесь.
Ќо Я не терЯл времени на размышлениЯ и поспешил домой...
Џервым человеком, которого Я встретил на улице, был высокий, старый
еврей с седыми пейсами. …два он заметил менЯ, он закрыл лицо руками и стал,
выкрикиваЯ, читать слова еврейской молитвы.
Џо-видимому, на его крик выбежало из своих жилищ много народу, потому
что позади менЯ поднЯлсЯ невообразимый гул. џ обернулсЯ и увидел огромное,
шумное скопление смертельно бледных, искаженных ужасом лиц.
џ с изумлением перевел глаза на себЯ и понЯл: на мне все еще был,
поверх моей одежды, странный средневековый костюм, и люди думали, что перед
ними "ѓолем".
Ѓыстро забежал Я за угол в ворота и сорвал с себЯ истлевшие лохмотьЯ.
Ќо тотчас же толпа, с поднЯтыми палками, с криком пронеслась мимо менЯ.
<hr>

--------
X. ‘вет

Ќесколько раз в течение днЯ Я стучалсЯ к ѓиллелю,-- Я не находил себе
покоЯ: Я должен был поговорить с ним и спросить, что означали все эти
необыкновенные событиЯ,-- но его все не было дома.
…го дочь сейчас же даст мне знать, как только он вернетсЯ из еврейской
ратуши.
‘траннаЯ девушка, между прочим, эта Њириам!
’ип, какого Я еще никогда не встречал.
Љрасота такаЯ особеннаЯ, что с первого взглЯда ее нельзЯ уловить;
красота, от которой немеешь, когда взглЯнешь на нее, она пробуждает
необъЯснимое чувство легкой робости.
Џо закону пропорций, затерЯвшемусЯ в глубине веков, было создано это
лицо, соображал Я, воссоздаваЯ его перед собой с закрытыми глазами.
€ Я думал о том, какой бы камень мне выбрать, чтобы вырезать на нем
камею и при этом сохранить художественность выражениЯ, но затруднениЯ
возникали в простых внешних деталЯх, в черно-синем отблеске волос и глаз, не
сравнимых ни с чем... Љак же тут врезать в камею неземную тонкость лица,
весь его духовный облик, не впадаЯ в тупоумное стремление к сходству
согласно требованиЯм теоретического канона.
’олько мозаикой можно добитьсЯ этого, Ясно понЯл Я -- но какой избрать
материал? –елую жизнь пришлось бы искать подходЯщего...
Људа же девалсЯ ѓиллель?
џ тосковал по нему, как по старому любимому другу.
Џоразительно, как сроднилсЯ Я с ним в несколько дней. Ђ ведь,
собственно говорЯ, Я только раз в жизни с ним говорил.
„а, вот в чем дело: необходимо получше припрЯтать письма, ее письма,
чтобы быть спокойнее, если бы мне опЯть пришлось надолго отлучитьсЯ из дому.
џ вынул их из Ящика: в шкатулке будет вернее.
€з кучи писем выпала фотографиЯ. џ не хотел смотреть, но было уже
поздно.
‚ бархате на обнаженных плечах -- такаЯ, какой Я видел ее в первый раз,
когда она вбежала ко мне в комнату из ателье ‘авиоли, взглЯнула она мне в
глаза.
ЃезумнаЯ боль сверлила менЯ. џ прочел, не понимаЯ слов, надпись на
карточке и имЯ:
"’воЯ Ђнгелина".
<hr>
Ђнгелина!!!
Љак только Я произнес это имЯ, завеса, отделЯвшаЯ от менЯ годы юности,
разорвалась сверху донизу.
Њне казалось, что Я не вынесу скорби. џ ломал себе пальцы, стонал,
кусал себе руки, только бы снова исчезнуть.-- ѓосподи, только бы жить в
летаргическом сне, как до сих пор! -- умолЯл Я.
Ѓоль переполнЯла менЯ, разливалась по мне. џ ощущал ее во рту, странной
сладостью, как кровь... Ђнгелина!!....
<hr>
€мЯ это кружилось в крови и переходило в какую-то невыносимо призрачную
ласку.
ЌевероЯтного усилиЯ стоило мне прийти в себЯ и заставить себЯ, скрежеща
зубами, смотреть на портрет, пока Я его не одолел.
Џока не одолел!
Љак сегоднЯ ночью игральную карту.
<hr>

Ќаконец: шаги! Њужские шаги.
Ћн пришел!
џ в восторге бросилсЯ к двери и распахнул ее.
Џеред ней стоЯл емайЯ ѓиллель, а за ним -- Я упрекнул себЯ в том, что
был этим раздосадован,-- с розовыми щечками и с круглыми детскими глазами,
стоЯл старый –вак.
-- џ с радостью вижу, что вы вполне здоровы, майстер Џернат,-- начал
ѓиллель.
•олодное "‚ы"?
Њороз. Џронизывающий, мертвЯщий мороз водворилсЯ вдруг в комнате.
Ћглушенный, Я только наполовину слышал слова, которыми, задыхаЯсь от
возбуждениЯ, –вак засыпал менЯ.
-- ‚ы знаете, что ѓолем поЯвилсЯ снова? ’олько что мне рассказывали о
нем, вы еще не знаете, Џернат? ‚есь еврейский квартал взбудоражен.
”рисландер сам видел его, ѓолема. €, как всегда, это опЯть началось с
убийства.-- (џ насторожилсЯ -- "убийства"?).
–вак теребил менЯ: -- ‚ы ничего не знаете об этом, Џернат? Ќа всех
улицах расклеено воззвание полиции: толстый –оттман, масон, ну, словом, Я
говорю про директора страхового общества, убит... ‹ойза... тут в доме уже
арестован. ђыжаЯ ђозина бесследно пропала... ѓолем... ѓолем... тут волосы
встанут дыбом.
џ ничего не ответил и смотрел в глаза ѓиллелю: почему он так пристально
глЯдел на менЯ?
‘держаннаЯ улыбка заиграла вдруг в уголках его губ.
џ понЯл. Ћна относилась ко мне.
ЃроситьсЯ бы ему на шею.
‚не себЯ от восторга, Я без толку бегал по комнате. —то бы ему
принести? ‘таканы? Ѓутылку бургундского? (“ менЯ была только одна). ‘игары?
Ќаконец, Я нашел слова:
-- Ћтчего же вы не садитесь!? -- Ѓыстро подал Я стульЯ обоим друзьЯм...
–вак начал сердитьсЯ:
-- Џочему вы все улыбаетесь, ѓиллель? ‚ы не верите, что ѓолем поЯвилсЯ.
ЉажетсЯ, вообще вы не верите в ѓолема?!
-- џ бы не поверил в него, если бы он даже предстал передо мной в этой
комнате,-- спокойно ответил ѓиллель, бросаЯ взглЯд на менЯ.
(џ понЯл двусмысленность его слов.)
–вак в изумлении поставил стакан с вином:
-- ‘видетельство сотни людей длЯ вас, ѓиллель, ничего не значит? Ќо
подождите, ѓиллель, запомните мои слова: убийство за убийством пойдут теперь
в еврейском городе! џ знаю это. ‡а ѓолемом всегда такаЯ страшнаЯ свита
событий.
-- ‘овпадение одинаковых событий не заключает в себе ничего
чудесного,-- возразил ѓиллель. Ћн говорил, расхаживаЯ, подошел к окну и
посмотрел вниз на лоток старьевщика.-- Љогда веет теплый ветер, это
чувствуют и корни, и сладкие корни и Ядовитые.-- –вак весело подмигнул мне и
кивнул головой в сторону ѓиллелЯ.
-- …сли бы только рабби захотел, он бы рассказал нам такие вещи, что у
нас волосы стали бы дыбом,-- вполголоса заметил он.
емайЯ обернулсЯ.
-- џ не рабби, хотЯ и мог бы называть себЯ этим именем. џ только
ничтожный архивариус ратуши и веду регистрацию живых и мертвых.
’айный смысл был в этих словах, почувствовал Я. € марионеточный актер,
казалось, бессознательно понЯл это,-- он замолчал и некоторое времЯ никто из
нас не произнес ни слова...
-- Џослушайте, рабби, простите, Я хотел сказать: господин ѓиллель,--
снова заговорил –вак через несколько минут, и голос его звучал необычайно
серьезно.-- џ уже давно хотел кой о чем спросить вас. ‚ы мне не отвечайте,
если не хотите или не можете...
емайЯ подошел к столу и начал играть стаканом вина -- он не пил; может
быть, ему запрещал это еврейский закон.
-- ‘прашивайте спокойно, господин –вак.
-- ‡наете ли вы что-нибудь о еврейском⁵ тайном учении, о Љаббале,
ѓиллель?
-- Ћчень мало.
-- џ слышал, что существует источник, по которому можно изучить
Љаббалу: "‡огар"...
-- „а, ‡огар -- Љнига ‘иЯниЯ.
-- ‚идите, вот оно,-- вырвалось у –вака,-- ведь это вопиющаЯ
несправедливость, что книга, котораЯ содержит, по-видимому, ключи к
пониманию Ѓиблии и к блаженству...
ѓиллель перебил его:
-- ’олько несколько ключей...
-- •орошо, пусть, пусть несколько ключей. € вот эта книга, из-за ее
высокой цены и редкости, доступна только богатым. €меетсЯ лишь один
единственный экземплЯр, да и то в лондонском музее, как мне рассказывали?
Џри этом она написана по-халдейски, по-арамейски, по-еврейски -- и Ѓог еще
знает, на каких других Языках! Ќу, имел ли Я когда-нибудь в жизни
возможность изучить эти Языки или съездить в ‹ондон?
-- Ђ вы дейстнительно горЯчо и сильно стремились к этому? -- спросил
ѓиллель с легкой усмешкой.
-- Ћткровенно говорЯ, нет,-- ответил –вак, несколько смутившись.
-- ’огда вы не должны жаловатьсЯ,-- сухо сказал ѓиллель.-- Љто не ловит
знаниЯ каждым атомом своего существа, как задыхающийсЯ -- воздух, тот не
может уразуметь тайн ѓосподних.
"„олжна же быть еще книга, в которой не несколько ключей, а все ключи к
загадкам иного мира",-- пронеслось у менЯ в голове, причем рукой Я все времЯ
машинально теребил пагада, который лежал еще у менЯ в кармане; но не успел
еще Я облечь свою мысль в слова, как –вак ее уже выразил.
“ ѓиллелЯ снова поЯвилась улыбка сфинкса: -- Љаждый вопрос, рождающийсЯ
в человеке, получает свой ответ в то мгновение, когда он поставлен его
духом.
-- ‚ы понимаете, что он хочет этим сказать? -- обратилсЯ ко мне –вак.
џ ничего не ответил и затаил дыхание, чтоб не пропустить ни одного
слова ѓиллелЯ.
емайЯ продолжал.
-- ‚сЯ жизнь не что иное, как рЯд вопросов, принЯвших форму и несущих в
себе зародыши ответов, и рЯд ответов, чреватых новыми вопросами. Љто видит в
ней нечто другое, тот глуп.
–вак ударил кулаком по столу.
-- Ќу да, вопросы, которые каждый раз звучат по-новому, и ответы,
которые каждый понимает по-своему.
-- €менно так,-- ласково сказал ѓиллель -- ‹ечить всех людей из одной
ложки -- это привилегиЯ врачей. ‚опрошающий получает тот ответ, который ему
нужен, иначе люди не шли бы по путЯм своих стремлений. ‚ы думаете, что наши
еврейские книги просто по прихоти написаны только согласными буквами? Љаждый
должен длЯ самого себЯ подыскать к ним тайные гласные, которые открывают
только ему одному понЯтный смысл -- иначе живое слово обратилось бы в
мертвую догму.
Њарионеточный актер горЯчо оборонЯлсЯ.
-- ќто, рабби, только слова, слова. Џусть менЯ назовут "pagad ultimо",
если Я тут хоть что-нибудь пойму.
"Џагад!!" ќто слово ударило в менЯ молнией. џ едва не упал со стула от
страха.
ѓиллель не смотрел на менЯ.
-- "Pagad ultimо?" Љто знает, не зовут ли вас в действительности так,
господин –вак,-- точно издали донеслись до менЯ слова ѓиллелЯ.-- Ќе следует
никогда быть слишком уверенным в своем деле. Љстати, вот вы заговорили о
картах: господин –вак, вы играете в тарок?
-- ‚ тарок? ђазумеетсЯ. ‘ детских лет.
-- ‚ таком случае менЯ удивлЯет, как вы спрашиваете о книге, в которой
заключена всЯ Љаббала, если вы сами тысЯчу раз держали ее в руках.
-- џ? „ержал в руках? -- –вак схватилсЯ за голову.
-- „а, да, вы. ‚ам никогда не приходило в голову, что в колоде тарочной
игры 22 козырЯ -- ровно столько, сколько букв в еврейском алфавите? „а и в
наших богемских картах не достаточно разве Явно символических фигур: дурак,
смерть, черт, страшный суд? “ж слишком, милый друг, вы хотите, чтоб жизнь
кричала вам на ухо ответы.
‚ы, конечно, можете не знать, что "tarok" или "tarot" значит то же
самое, что еврейское "Tora" -- закон, или древнеегипетское "tarut" --
вопрошаемый, или архаическое зендское "tarisk" -- "Я требую ответа". Ќо
ученые должны были бы это знать, прежде чем утверждать, что тарок поЯвилсЯ в
эпоху Љарла естого. € точно так же, как пагад ЯвлЯетсЯ первой картой в
колоде, так и человек -- перваЯ фигура в своей собственной книжке с
картинками, свой собственный двойник: еврейскаЯ буква "алеф",
воспроизводЯщаЯ форму человека, указывает одной рукой на небо, другой вниз,
это значит: то, что наверху, то и внизу, то, что внизу, то и наверху.
Џоэтому Я и сказал раньше: кто знает, действительно ли вас зовут –вак, а не
"пагад".
Ќе протестуйте против этого. (ѓиллель пристально посмотрел на менЯ, и Я
понЯл, что за его словами открываетсЯ бездна все новых смыслов.) Ќе
протестуйте против этого, господин –вак. ’ут можно попасть в темные проходы,
откуда еще никто без талисмана не вышел. ‘уществует предание, что однажды
три человека спустились в царство тьмы, один сошел с ума, другой ослеп, и
только третий, ђабби-бен-Ђкиба, вернулсЯ невредимым и рассказал, что он
встретил самого себЯ. ‚ы скажете, что многие, например, ѓете, встречали
самих себЯ, обычно на мосту или вообще на какой-нибудь перекладине,
переброшенной с одного берега на другой, смотрели сами себе в глаза и не
помешались. Ќо это была только игра собственного сознаниЯ, а не настоЯщий
двойник: не то, что называют "дыхание костей", "habal garmin", о котором
сказано: "как нетленным он сошел в могилу, в костЯх, так и восстанет он в
день последнего суда". (‚зглЯд ѓиллелЯ впивалсЯ все глубже в мои глаза.)
Ќаши бабушки говорЯт о нем: "Ћн живет высоко над землей в комнате без дверей
с одним только окном, через которое невозможно столковатьсЯ с людьми. Љто
сможет справитьсЯ с ним и... облагородить его, тот будет в мире с самим
собой..." —то же касаетсЯ, в заключение, тарока, то вы знаете не хуже менЯ,
что у каждого из игроков карты выпадают по-иному, но тот, кто правильно
использует козыри, тот выиграет партию. Ќо пойдемте, господин –вак!
Џойдемте, не то вы выпьете все вино майстера Џерната, и длЯ него самого
ничего не останетсЯ...

--------
XI. Ќужда

‡а моим окном бушевала снежнаЯ вьюга. Џолками проносились снежные
звездочки-солдатики в белых пушистых плащах, один за другим, все мимо, целые
минуты все в том же направлении, словно в панике убегаЯ от исключительно
жестокого противника. Ќо вдруг прекращали они свое бегство, впадали в Ярость
по непонЯтным причинам, снова уносились назад, но сверху и снизу окружали их
свежие вражеские армии, и все вместе превращались в безнадежный вихрь.
Љазалось мне, что уже месЯцы прошли после этих столь недавних и столь
странных событий, и не будь ежедневных, новых пестрых слухов о ѓолеме,
постоЯнно менЯ волновавших, Я мог бы в минуты сомнений заподоэрить, не
сделалсЯ ли Я жертвой какого-нибудь душевного помрачениЯ.
€з пестрых арабесок, что рисовали вокруг менЯ событиЯ, выступало в
кричащих красках все то, что рассказал мне –вак о загадочном убийстве, так
называемого, "масона".
Џричастность рЯбого ‹ойзы к этому делу представлЯлась мне
неправдоподобной, хотЯ Я не мог освободитьсЯ от смутного подозрениЯ: почти
непосредственно вслед за тем, как в ту ночь Џрокопу послышалсЯ страшный крик
из водостока, мы встретили юношу у ‹ойзичек.
„а, в сущности, и не было никаких оснований считать крик изпод земли,
только, вероЯтно, померещившийсЯ мне, криком о помощи.
<hr>

‘нежный вихрь ослепил менЯ, и все заплЯсало передо мной. џ снова
направил свое внимание на камею: лежавшую передо мною восковую модель,
которую Я вылепил с лица Њириам лучше всего было перенести на голубоватый,
блестЯщий лунный камень. џ обрадовалсЯ: это было счастьем, что среди моих
запасов нашелсЯ такой подходЯщий материал. ѓлубоко черные жилки роговой
оболочки придавали камню подходЯщий отблеск, а очертаниЯ были таковы, как
будто природа сама пожелала навеки закрепить тонкий профиль Њириам.
‘перва Я хотел вырезать из него камею с египетским богом Ћзирисом и с
видением ѓермафродита из книги "Ibbur", так исключительно мне памЯтной,-- к
этому толкало менЯ влечение художника. Ќо постепенно, едва Я касалсЯ камнЯ
резцом, Я замечал в нем такое сходство с дочерью емайи ѓиллелЯ, что Я решил
отказатьсЯ от первоначального намерениЯ...
Љнига "Ibbur"!!
‚ волнении отодвинул Я резец... Ќепостижимо, сколько произошло в моей
жизни на протЯжении такого короткого промежутка времени. ’очно внезапно
перенесенвый в необозримую пустыню, почувствовал Я сразу глубокое,
неимоверное одиночество, отделЯвшее менЯ от людей.
Њог ли Я с кем бы то ни было из друзей, кроме ѓиллелЯ, говорить о том,
что Я пережил?
•отЯ в тихие часы последних ночей ко мне вернулось воспоминание о
невыразимой жажде чудесного, лежащего по ту сторону бренного мира, о жажде
чудесного, терзавшей менЯ с самого раннего детства -- однако, исполнение
моей мечты налетело на менЯ с внезапностью бури и Яростно заглушило ликующий
крик моей души.
џ пугалсЯ минуты, когда приду в себЯ и почувствую все случившеесЯ в его
жгучей реальности, как настоЯщее.
’олько бы не сейчас! ‘перва испытать наслаждение видеть, как нисходит
на менЯ невыразимое сиЯние.
ќто было в моей власти! Ќадо было только войти в спальню, Ћткрыть
шкатулку, где лежала книга "Ibbur", подарок невидимого существа.
„авно ли коснулась ее моЯ рука, когда Я клал туда письма Ђнгелины?!
<hr>
<hr>

‘наружи слышитсЯ смутный гул, порывы ветра сбрасывают с крыш
накопившиесЯ там снежные глыбы. Џотом глубокаЯ тишина, снежный покров
мостовой заглушает все звуки.
џ хотел было продолжать работу, но вдруг -- звон металлических подков
внизу, на улице, с летЯщими из-под них искрами.
Ћткрыть окно, чтобы посмотреть, было невозможно: морозные объЯтиЯ льда
скреплЯли его краЯ твердым цементом, и стекла до половины были занесены
снегом. џ видел только, что •арусек, по-видимому, мирно стоЯл со
старьевщиком ‚ассертрумом. Ќе вели ли они между собой беседу? џ видел, как
на их лицах обозначилось изумление, как оно росло, и как они безмолвно
уставились, очевидно, в экипаж, только что прокативший мимо.
ќто муж Ђнгелины! -- мелькнуло у менЯ в голове. Ќе могла же это быть
она сама. ‚ своем экипаже поЯвитьсЯ здесь, на Џетушьей улице, у всех на
глазах -- это было бы подлинным безумием. Ќо что сказать ее мужу, если это
он, и если он станет задавать мне вопросы?
Ћтрицать, конечно, отрицать.
џ поспешно стал сопоставлЯть возможности: это мог быть только ее муж;
он получил анонимное письмо от ‚ассертрума о том, что она была здесь на
свидании. Ћна же выдумала какую-нибудь отговорку, например, она заказала у
менЯ камею или что-нибудь в этом роде... ‚друг Яростный стук в дверь -- и
передо мной Ђнгелина.
Ћна не могла произнести ни слова, но по выражению ее лица Я понЯл все:
ей больше незачем было скрыватьсЯ. Џесенка спета.
Ќо что-то во мне протестовало против такого предположениЯ, мне не
хотелось поверить, что Я обманулсЯ в своей надежде ей помочь.
џ подвел ее к креслу. Њолча гладил ее волосы, и она в изнеможении, как
ребенок, спрЯтала голову у менЯ на груди.
Њы слушали треск горевших дров в печке и смотрели, как красный отблеск
на полу поЯвлЯлсЯ и угасал... поЯвлЯлсЯ и угасал... поЯвлЯлсЯ и угасал...
"Ђ где сердечко из коралла?.." -- звучало во мне. џ встрепенулсЯ: где
Я? ‘колько времени она уже сидит здесь?
€ Я стал расспрашивать ее -- осторожно, тихо, совсем тихо, чтобы не
взволновать ее, чтоб не коснутьсЯ терзавшей ее раны.
Ћтрывками Я разузнал все, что мне нужно было, и все это сложилось во
мне, как мозаика.
-- ‚аш муж знает?..
-- Ќет, еще нет, он уехал.
’ак что стоит вопрос о жизни ‘авиоли -- •арусек правильно разгадал. €
именно потому, что дело касалось жизни ‘авиоли, а не ее, она была здесь. Ћна
больше не думает скрывать что бы то ни было, решил Я.
‚ассертрум был еще раз у ‘авиоли. “грозами и силой добралсЯ до его
постели.
-- Ђ дальше, дальше! —его он хотел от него?
—его он хотел. Ћна наполовину угадала, наполовину узнала: он хотел,
чтобы... он хотел, чтобы доктор ‘авиоли покончил с собой.
Ћна знала причину дикой, бессмысленной ненависти ‚ассертрума: доктор
‘авиоли когда-то довел до самоубийства его сына, окулиста ‚ассори.
Њолнией мелькнула мысль: сбежать вниз, выдать все старьевщику, сказать
ему, что удар нанес •арусек, исподтишка, а не ‘авиоли, который был только
орудием.... "Џредательство! Џредательство!" -- шумело у менЯ в мозгу.-- "’ы
хочешь обрушить месть этого негодЯЯ на бедного чахоточного •арусека, который
хотел помочь тебе и ей". ЊенЯ разрывало на части. ‡атем спокойнаЯ, холоднаЯ,
как лед, мысль, продиктовала мне решение: "„урак! ‚се, ведь, в твоих руках.
‘тоит только взЯть напильник, там на столе, сбежать вниз и всадить его
старьевщику в горло, так, чтобы конец его вышел сзади у затылка".
€з сердца рвалсЯ вопль благодарственной молитвы Ѓогу...
<hr>

џ снова спрашивал:
-- Ђ доктор ‘авиоли?
Ћн, несомненно, наложит на себЯ руки, если она не спасет его.
‘естры милосердиЯ не спускают с него глаз, впрыснули ему морфий, но он
может вдруг очнутьсЯ -- может быть, как раз вот теперь, и... и... нет, нет,
нет, она должна идти, не должна больше терЯть ни секунды. Ћна напишет мужу,
признаетсЯ во всем -- пусть он заберет у нее ребенка, но зато будет спасен
‘авиоли. ќтим она вырвет из рук ‚ассертрума его единственное имеющеесЯ у
него оружие, которым он угрожает.
Ћна сама должна раскрыть тайну, прежде чем тот предаст ее.
-- ќтого вы не сделаете, Ђнгелина! -- вскрикнул Я и подумал о
напильнике. Ѓольше ничего Я не мог выговорить от восторженной уверенности в
своем могуществе.
Ђнгелина намеревалась уйти; Я настойчиво удерживал ее.
-- …ще одно только. Џодумайте: неужели ваш муж поверит старьевщику так,
на слово?
-- “ него есть доказательства, по-видимому, мои письма, может быть, и
портрет -- все, что было в письменном столе здесь, в ателье.
Џисьма? Џортрет? Џисьменный стол? -- Я уже не соображал, что Я делаю. џ
прижал Ђнгелину к своей груди и целовал ее. ‚ губы, в лоб, в глаза.
…е светлые волосы закрыли мне лицо золотой вуалью.
‡атем Я взЯл ее за тонкие руки и в торопливых выражениЯх рассказал ей,
что один смертельный враг ‚ассертрума, бедный студент-чех извлек из стола
все, что там было, все это находитсЯ у менЯ в полной сохранности.
Ћна бросилась мне на шею, смеЯсь и рыдаЯ. Џоцеловала менЯ. Ѓросилась к
двери. ‚ернулась и снова поцеловала менЯ.
‡атем исчезла.
џ стоЯл, как оглушенный, и все еще чувствовал на лице дыхание ее уст.
џ услышал шум колес по мостовой и бешеный галоп копыт. через минуту все
стало тихо. Љак в гробу.
€ во мне тоже.
<hr>

‚друг у менЯ за спиной скрипнула дверь -- и в комнате стоЯл •арусек.
-- Џростите, господин Џернат, Я долго стучалсЯ, но вы, по-видимому, не
слышали.
џ молча кивнул головой.
-- Ќадеюсь, вы не думаете, что Я помирилсЯ с ‚ассертрумом, хотЯ вы
видели, как Я с ним недавно разговаривал? -- (по насмешливой улыбке
•арусека, Я понЯл, что это только злаЯ шутка).-- ‚ы должны знать: счастье
улыбаетсЯ мне, майстер Џернат, эта канальЯ начинает ко мне привЯзыватьсЯ.
‘траннаЯ это вещь -- голос крови,-- тихо прибавил он как бы про себЯ.
џ не понЯл, что он хотел этим сказать, и подумал, что мне что-то
послышалось. ’олько что испытанное волнение еще дрожало во мне.
-- Ћн хотел подарить мне пальто,-- громко продолжал •арусек.-- џ,
конечно, с благодарностью отказалсЯ. ‘ менЯ хватит и собственной кожи...
Љроме того, он навЯзывал мне деньги.
"‚ы принЯли?!" -- едва не вырвалось у менЯ, но Я быстро прикусил Язык.
Ќа щеках студента поЯвились круглые красные пЯтна.
-- ќто, разумеетсЯ, Я принЯл.
“ менЯ помутилось в голове.
-- Џри-нЯли?- пробормотал Я.
-- џ никогда не думал, что человек может испытать такую совершенную
радость! -- (•арусек остановилсЯ на минуту и скорчил гримасу).-- ђазве это
не высокое наслаждение видеть, как в мироздании заботливо и мудро
распорЯжаютсЯ попечительные персты ЏровидениЯ? (Ћн говорил, как пастор,
побрЯкиваЯ деньгами в кармане). ‚оистину Я считаю высоким долгом вознести на
вершины благородства ‘окровище, вверенное мне милостивой рукой.
—то он -- пьЯн? €ли помешалсЯ?
‚друг •арусек переменил тон.
-- ЉакаЯ дьЯвольскаЯ ирониЯ в том, что ‚ассертрум сам заплатил за свое
лекарство. ‚ы не согласны?
џ стал смутно подозревать, что скрываетсЯ за словами •арусека, и мне
сделалось жутко от его лихорадочных глаз.
-- ‚прочем, оставим это пока, майетер Џернат. ‡акончим пока текущие
дела. ќта дама ведь -- она? Љак это ей пришло в голову открыто приехать
сюда?
џ рассказал •арусеку, что случилось.
-- ‚ассертрум, безусловно, не располагает никакими уликами,-- радостно
перебил он менЯ,-- иначе он не стал бы сегоднЯ утром снова шарить в ателье.
‘транно, что вы не слышали этого. –елый час он был там наверху.
џ удивилсЯ, откуда он все так точно знает, и не скрыл этого от него.
-- ђазрешите? -- он взЯл со стола папироску, закурил и стал
объЯснЯть.-- ‚идите ли, если вы сейчас откроете дверь, то сквозной ветер,
дующий в коридоре, понесет туда табачный дым. ќто, пожалуй, единственный
закон природы, в точности известный господину ‚ассертруму. Ќа всЯкий случай
он в стене ателье, выходЯщей на улицу,-- вы знаете ведь, что дом принадлежит
ему,-- сделал маленькую незаметную отдушину, что-то вроде вентилЯции, а там
красный флажок. Љогда кто-нибудь входит или выходит из комнаты, открывает
дверь, ‚ассертрум видит это снизу по колебанию лоскутка. ђазумеетсЯ, знаю об
этом и Я,-- сухо продолжал •арусек,-- когда мне нужно, Я отлично могу
наблюдать за этим из погреба напротив, где милостиваЯ судьба благосклонно
отвела мне помещение. ЊилаЯ шутка с вентилЯцией, хотЯ и выдумка достойного
патриарха, но и мне уже известна несколько лет.
-- ЉакаЯ у вас должна быть нечеловеческаЯ ненависть к нему, что вы так
караулите каждый его шаг! € к тому же издавна, как вы говорите,-- сказал Я.
-- Ќенависть?- •арусек судорожно улыбнулсЯ.- Ќенависть? Ќенависть,
этого недостаточно. ‘лово, которое могло бы выразить мое чувство к нему,
надо еще придумать. „а и ненавижу Я по существу не его. џ ненавижу его
кровь. ‚ы понимаете? џ, как дикий зверь, чую малейшую каплю такой крови в
любом человеке... Ђ это,-- он заскрежетал зубами,-- это иногда случаетсЯ в
гетто.-- Ћт возбуждениЯ он был не в состоЯнии говорить дальше, он подбежал к
окну и посмотрел вниз. џ слышал, как он подавил приступ кашлЯ. Њы оба
некоторое времЯ молчали.
-- „а что это такое? -- вдруг встрепенулсЯ он и поманил менЯ окну.--
‘корей! Ќет ли у вас биноклЯ или чего-нибудь в этом роде?
Њы осторожно из-за занавески смотрели вниз.
ѓлухонемой џромир стоЯл у входа в лавочку старьевщика и предлагал,
насколько мы могли понЯть из его жестов, ‚ассертруму купить какой-то
маленький блестЯщий предмет, который он, как бы прЯча, держал в руках.
‚ассертрум набросилсЯ на него, как Ястреб, и унес вещицу в свою берлогу.
Џотом он снова поЯвилсЯ смертельно бледный и схватил џромира за ворот;
завЯзалась жестокаЯ борьба. ‚друг ‚ассертрум выпустил его и как будто
задумалсЯ. Ћн ожесточенно грыз свою заЯчью губу. Ѓросил испытующий взглЯд на
нас и дружественно увлек џромира в свою лавку.
Њы ждали добрых четверть часа; они, по-видимому, никак не могли
заключить сделки.
Ќаконец, глухонемой с довольной миной вышел оттуда и пошел своею
дорогой.
-- —то вы скажете на это? -- спросил Я.-- Љак будто ничего особенного.
Ћчевидно, несчастный мальчик обращал в деньги какую-нибудь выпрошенную вещь.
‘тудент ничего не ответил и молча вернулсЯ к столу.
Ћчевидно, и он не придал большого значениЯ происшествию; после паузы он
продолжал.
-- „а. ’ак Я сказал, что ненавижу его кровь. Ћстановите менЯ, майстер
Џернат, если Я снова начну горЯчитьсЯ. џ хочу оставатьсЯ хладнокровным. џ не
должен так расточать лучшие свои чувства. Ђ то потом менЯ берет отрезвление.
—еловек с чувством стыда должен говорить спокойно, не с пафосом, как
проститутка, или -- или поэт. ‘ тех пор, как мир стоит, никому бы не пришло
в голову "ломать руки" от горЯ, если бы актеры не присвоили этому жесту
такого пластического характера.
џ понЯл, что он намеренно говорит о чем попало, чтобы успокоитьсЯ.
ќто, однако, ему не удавалось. Ћн нервно бегал по комнате, хватал в
руки всевозможные вещи и рассеЯнно снова ставил их на свое место.
‡атем вдруг он снова оказалсЯ в разгаре своих рассуждений.
-- Њалейшее непроизвольное движение выдает мне в человеке эту кровь. џ
знаю детей, похожих на него; они считаютсЯ его детьми, но они совсем другой
породы. ‡десь Я не могу обманутьсЯ. „олгие годы Я не знал, что доктор
‚ассори его сын, но Я, так сказать, чуЯл это.
…ще маленьким мальчиком, не подозреваЯ того, какое отношение имеет ко
мне ‚ассертрум,-- его испытующие глаза на мгновение остановились на мне,-- и
у менЯ уже был этот дар. ЊенЯ топтали ногами, менЯ били, на моем теле не
осталось места, которое не знало бы, что такое ноющаЯ боль, морили менЯ
голодом и жаждой до того, что Я, почти обезумев, стал грызть землю, но
никогда Я не мог ненавидеть моих мучителей. џ просто не мог. ‚о мне не было
места длЯ ненависти. ‚ы понимаете? € все же мое существование было насквозь
пропитано ею.
Ќикогда ‚ассертрум не сделал мне ничего дурного, это значит, что он
никогда не бил и даже не ругал, когда Я мальчишкой шаталсЯ здесь: Я знаю это
отлично, однако, кипевшие во мне жажда мести и бешенство были направлены
целиком на него. ’олько на него!
‡амечательно, что Я тем не менее даже ребенком не выкинул против него
ни одной злой штуки. Љогда другие делали это, Я отходил в сторону. Ќо Я мог
часами стоЯть в воротах и, спрЯтавшись за дверью, не сводЯ глаз, смотреть на
него сквозь щели, пока Я не ослеп от необъЯснимой Ярости.
’огда, вероЯтно, и пробудилось во мне то Ясновидеине, которое рождаетсЯ
у менЯ всЯкий раз, как Я прихожу в соприкосновение с людьми, даже с
предметами, имеющими с ним свЯзь. ’огда-то, по-видимому, бессознательно, Я
до тонкости изучил все его движениЯ: его манеру носить костюм, брать вещи,
кашлЯть, пить и тысЯчу других черточек. ‚се это настолько въелось мне в
душу, что Я по первому взглЯду, и совершенно безошибочно, могу во всем
различить следы его личности.
‚последствии это обратилось почти в манию: Я отбрасывал невинные вещи,
только потому, что менЯ мучила мысль: его рука, может быть, коснулась их,--
другие, наоборот, становились мне дороги, Я любил их, как друзей, желавших
ему зла.
•арусек замолчал па минуту, Я видел, как он бессмысленно смотрел в
пространство. …го пальцы механически вертели напильник, лежавший на столе.
-- Љогда потом, благодарЯ нескольким сострадательным учителЯм, Я начал
изучать медицину и философию, начал вообще учитьсЯ мыслить, Я мало-помалу
понЯл, что такое ненависть.
’ак глубоко ненавидеть, как Я, мы можем только то, что ЯвлЯетсЯ частью
нас самих.
€ когда Я постепенно, шаг за шагом, узнал все: кем была моЯ мать...
и... и кто она теперь,-- если, если она еще вообще жива, когда Я узнал, что
собственное мое тело,-- тут он отвернулсЯ, чтоб Я не видел его лица,-- полно
его мерзкой кровью -- ну, да, Џернат, почему бы вам не знать этого: он мой
отец! -- тогда Я понЯл, Ясно, где корень всего... €ногда Я вижу таинственный
смысл в том, что Я чахоточный и кашлЯю кровью: мое тело отвращаетсЯ от
всего, что исходит от него и выбрасывает все это с омерзением.
—асто ненависть моЯ сопровождала менЯ и в моих сновидениЯх, тешила менЯ
картинами всевозможных мук, предназначенных длЯ него.
Ќо Я прогонЯл все эти образы: они оставлЯли менЯ неудовлетворенным.
Љогда Я думаю о самом себе и с удивлением вижу, что в мире нет никого и
ничего, что бы Я был в состоЯнии ненавидеть, или к чему Я мог бы просто
почувствовать антипатию,-- кроме него и его крови, менЯ охватывает
отвратительное чувство: Я мог бы стать порЯдочным человеком. Ќо, к счастью,
это не так. џ вам сказал уже: во мне больше нет места ни длЯ чего.
Ќе подумайте только, что менЯ ожесточила печальнаЯ судьба (том, что он
сделал с моей матерью, Я узнал только спустЯ много лет). џ пережил один
радостный день, который оставлЯет за собой все, что вообще доступно
человеку. џ не знаю, известно ли вам, что такое искреннее, подлинное,
пламенное благочестие. џ тоже не испытывал его до тех пор. Ќо вот, в тот
день, когда ‚ассори покончил с собой, Я стоЯл у лавки и видел, как он принЯл
известие. Ћн должен был отнестись к этому известию тупо, как не искушенный
игрою жизни человек. –елый час стоЯл он безучастно, поднЯв слегка над зубами
свою кроваво-красную заЯчью губу... так... так... весь точно собранный
внутрь... тут Я почувствовал веЯние архангельских крыл.
‚ы знаете черную икону Ѓожьей Њатери в церкви? Џеред ней Я пал на
колени, и райскаЯ мгла окутала мою душу.
•арусек стоЯл с мечтательными большими глазами, полными слез, и, глЯдЯ
на него, Я вспомнил слова ѓиллелЯ о непостижимости темного пути, которым
идут братьЯ, обреченные смерти.
•арусек продолжал.
-- ‚нешние обстоЯтельства, которые "создали" мою ненависть, если могут
считатьсЯ оправданием ее в глазах профессиональных судей, вероЯтно, вас не
заинтересуют: факты кажутсЯ верстовыми столбами, но в сущности выеденного
Яйца не стоЯт. Ћни -- только назойливое хлопанье пробок от шампанского, лишь
дуракам кажущеесЯ самым существенным в пирушке.
‚ассертрум всеми инфернальными средствами, которыми располагают
подобные люди, заставил мою мать подчинитьсЯ его воле,-- а может быть, и
гораздо хуже того. Ђ потом,-- ну, да,-- а потом он продал ее в дом
терпимости... это не трудно, если быть в дружеских отношениЯх с полицейскими
комиссарами,-- но не потому, что она надоела ему, о нет! џ знаю тайные
изгибы его сердца.
Ћн продал ее в тот день, когда с ужасом убедилсЯ в том, как горЯчо он
любил ее. ’акие, как он, поступают как будто бы нелепо, но всегда одинаково.
‚ нем пробуждаетсЯ любостЯжание всЯкий раз, как кто-нибудь приходит и
покупает какую-нибудь вещь в его лавочке, хотЯ бы за высокую цену: он
чувствует только необходимость отдать эту вещь. ЏонЯтие "иметь" длЯ него
самое дорогое, и если бы он был в состоЯнии создать длЯ себЯ идеал, то это
было бы отвлеченное понЯтие "обладаниЯ".
‚от и тут это выросло в нем до гигантских размеров, до вершины тревоги:
не быть больше уверенным в самом себе, не что-нибудь хотеть дать во имЯ
любви, а быть обЯзанным дать, подозревать в себе присутствие чего-то
невидимого, что заключило в оковы волю или то, что он считает волей. ќто
было началом. ’о, что последовало за этим, произошло автоматически. ’ак щука
должна механически, хочет или не хочет -- схватить блестЯщий предмет, мимо
которого она проплывает.
Џродажа моей матери была длЯ ‚ассертрума естественным следствием. Ћна
дала удовлетворение всему, что оставалось от его дремлющих чувств: жажда
денег и извращенной радости самоистЯзаниЯ... Џростите, майстер Џернат,--
голос •арусека зазвучал вдруг так твердо и сухо, что Я испугалсЯ,--
простите, что Я до ужаса рассудительно говорю об этом. Ќо когда посещаешь
университет и имеешь дело с такой массою книг, невольно путаешьсЯ в
выражениЯх.
‚ угоду ему Я заставил себЯ улыбнутьсЯ, но внутри себЯ Я отлично
понимал, что он боретсЯ со слезами.
Љак-нибудь Я должен помочь ему, рассуждал Я -- по меньшей мере,
попытатьсЯ облегчить его тЯжелую нужду, насколько это в моих силах. џ
незаметно вынул из комода последнюю оставшуюсЯ у менЯ бумажку в сто
гульденов и спрЯтал ее в карман.
-- Љогда вам будет лучше житьсЯ, и вы будете практикующим врачом, вы
узнаете, что такое спокойствие,⁶ господин •арусек,-- сказал Я, чтобы придать
разговору более успокоительное направление.-- ‘коро ваш докторский экзамен?
-- Ћчень скоро. џ обЯзан сделать это длЯ моих благодетелей. ‘мысла в
этом никакого, потому что дни мои сочтены.
џ хотел сделать обычное возражение, что он смотрит слишком мрачно на
дело, но он с улыбкой отстранил мою попытку.
-- ќто самое лучшее. Ќе велико удовольствие подражать комедиантам
врачебного искусства и, в конце концов, добыть себе дворЯнский титул в
качестве дипломированного отравителЯ колодцев. ‘ другой стороны,-- продолжал
он с желчным юмором,-- жаль, что мне придетсЯ прекратить благословенную
работу в гетто.-- Ћн взЯлсЯ за шлЯпу.
-- Ќо Я не буду вам мешать больше. €ли поговорить еще по делу ‘авиоли?
Њне кажетсЯ, не стоит. ‚о всЯком случае, дайте мне знать, если у вас будут
какие-либо новости. ‹учше всего повесьте здесь у окна зеркало, как знак, что
Я должен зайти к вам. Љо мне в погреб вы не заходите ни в коем случае. €наче
‚ассертрум сразу заподозрит, что у нас какие-то общие дела. Њне, между
прочим, очень интересно было бы знать, что он предпримет, узнав что у вас
побывала дама. ‘кажите ему, что она приносила вам драгоценную вещь длЯ
починки, а если он будет приставать, оборвите разговор.
Њне все не удавалось подсунуть •арусеку кредитный билет. џ взЯл с окна
воск длЯ модели и сказал ему: -- Џойдемте, Я провожу вас по лестнице,
ѓиллель ждет менЯ,-- солгал Я.
Ћн удивилсЯ.
-- ‚ы подружились с ним?
-- Ќемного. ‚ы знаете его?.. €ли, может быть, вы,-- Я невольно
улыбнулсЯ,-- не доверЯете и ему?
-- Ѓоже сохрани!
-- Џочему вы это так решительно говорите?
•арусек приостановилсЯ в раздумье.
-- ‘ам не знаю, почему, тут что-нибудь бессознательное: каждый раз,
когда Я встречаю его на улице, мне хочетсЯ сойти с тротуара и броситьсЯ на
колени, как перед свЯщенником, несущим свЯтые дары. ‚идите ли, майстер
Џернат, это человек, который каждым своим атомом ЯвлЯет полную
противоположность ‚ассертруму. ‚ христианском квартале, так плохо всегда
осведомленном, он слывет скупцом и тайным миллионером; однако, он
чрезвычайно беден.
џ переспросил с испугом:
-- Ѓеден?
-- „а, возможно, что еще беднее менЯ. ‘лово "взЯть", Я думаю, он знает
только по книгам. Ђ когда он первого числа возвращаетсЯ из ратуши, его
обступают нищие евреи, знаЯ, что он любому из них сунет в руку все свое
скудное жалование, чтоб через два днЯ вместе со своей дочерью начать
голодать. ‘тараЯ талмудическаЯ легенда утверждает, что из двенадцати колен,
десЯть проклЯтых, а два свЯтых. …сли это так, то в нем два свЯтых колена, а
в ‚ассертруме все десЯть остальных, вместе взЯтых. ‚ы никогда не замечали,
как ‚ассертрум менЯетсЯ в лице, когда он встречаетсЯ с ѓиллелем? ќто, скажу
вам, очень интересно! ‚идите ли, такаЯ кровь не допускает смешениЯ, дети
Явились бы на свет мертворожденными. € это в предположении, что матери не
умерли бы от ужаса до их рождениЯ. ѓиллель, между прочим, единственный, кого
‚ассертрум остерегаетсЯ, он бежит от него, как от огнЯ. ‚ероЯтно, потому,
что ѓиллель олицетворЯет длЯ него что-то непостижимое и непонЯтное. Њожет
быть, он подозревает в нем и каббалиста.
Њы спускались по лестнице.
-- Ђ вы думаете, что теперь существуют еще каббалисты и что, вообще,
Љаббала что-нибудь представлЯет собой? -- спросил Я, напрЯженно ожидаЯ
ответа, но он, по-видимому, не слышал вопроса.
џ повторил его.
Ћн быстро отвернулсЯ и указал на дверь, сколоченную из крышек от
Ящиков.
-- “ вас тут новые соседи, беднаЯ еврейскаЯ семьЯ: сумасшедший музыкант
Ќафталий афранек с дочерью, зЯтем и внуками. Љогда становитсЯ темно и
Ќафталий остаетсЯ один с маленькими девочками, его охватывает безумие: он
привЯзывает их за руки друг к другу, чтобы они не убежали, загонЯет их в
старый курЯтник и обучает их, как он говорит, "пению", чтобы они могли со
временем зарабатывать себе на жизнь. Ћн обучает их сумасброднейшим песенкам
с немецким текстом, всЯким обрывкам, удержанным его смутной памЯтью,
прусским победным гимнам и многому другому в этом роде.
„ействительно, из-за двери раздавались тихие звуки странной музыки.
‘мычок выводил необычайно высоко и все в одном тоне мотив уличной песенки, и
два тоненьких, как ниточка, детких голоска подпевали:

"”рау Џик,
”рау ѓок,
”рау Љло-но-тарщ,
‚месте стоЯли,
Њирно болтали..."⁷
<hr>

ќто было в равной степени безумно и комично, и Я не мог удержатьсЯ от
громкого смеха.
-- ‡Ять афранека,-- жена его продает стаканами огуречный рассол
школьникам на базаре,-- бегает целый день по конторам,-- раздраженно
продолжал •арусек,-- и выпрашивает старые почтовые марки. ‡атем он их
разбирает и, если находит такие, на которых штемпель стоит только с краю, он
кладет их одна на другую и разрезает. —истые половинки он склеивает и
продает марки за новые. ‘перва дело его процветало и давало иногда чуть ли
не целый гульден в день, но в конце концов, об этом узнали крупные еврейские
промышленники в Џраге -- и сами занЯлись тем же. Ћни снимают сливки.
-- ‚ы бы помогали нуждающимсЯ, •арусек, если бы вы имели деньги? --
быстро спросил Я. Њы стоЯли у двери ѓиллелЯ, и Я постучалсЯ.
-- Ќеужели вы считаете менЯ таким дурным, что сомневаетесь в этом? --
изумленно ответил он.
аги Њириам приближались, но Я выжидал, пока она коснетсЯ ручки двери,
и быстро сунул кредитный билет ему в карман.-- Ќет, господин •арусек, Я вас
не считаю таким, но вы должны были бы менЯ считать таким, если бы Я не
сделал этого.
Џрежде чем он успел что-нибудь сказать, Я пожал ему руку и затворил за
собой дверь. ‡дороваЯсь с Њириам, Я прислушивалсЯ к тому, что он будет
делать.
Ћн секунду постоЯл, затем тихо зарыдал и стал медленно спускатьсЯ по
лестнице осторожными шагами. Љак человек, который должен держатьсЯ за
перила.
<hr>

џ в первый раз был днем у ѓиллелЯ в комнате.
‚ ней не было никаких украшений, как в тюрьме. ’щательно вычищенный и
посыпанный белым песком пол. Ќикакой мебели, кроме двух стульев, стола и
комода. „еревЯнные полки справа и слева по стенам.
Њириам села против менЯ у стола, и Я принЯлсЯ за восковую модель.
-- Ќужно иметь лицо перед собой, чтобы найти сходство? -- робко
спросила Њириам, только длЯ того, чтобы нарушить молчание.
Њы старались не встречатьсЯ взглЯдами. Ћна не знала, куда девать свои
глаза, мучась стыдом за жалкую обстановку, а у менЯ горели щеки от
раскаЯниЯ, что Я ни разу не позаботилсЯ узнать, чем живет она и ее отец.
Ќо что-нибудь надо было ответить!
-- Ќе столько, чтобы уловить сходство, сколько длЯ того, чтобы судить о
том, верен ли внутренний образ.-- ЏроизносЯ эти слова, Я чувствовал, какой
фальшью звучали они.
-- „олгие годы Я слепо следовал ложному принципу, будто необходимо
изучать внешнюю природу длЯ того, чтобы творить художественное произведение.
’олько в ту ночь, когда ѓиллель разбудил менЯ, во мне открылось внутреннее
зрение: истинное созерцание с закрытыми глазами, исчезающее, как только они
открываютсЯ,-- вот дар, которым хвалЯтсЯ все художники, но в
действительности недоступный и одному из целого миллиона.
Љак решилсЯ Я говорить о возможности проверЯть непогрешимое суждение
внутреннего зрениЯ грубыми средствами глаз!
Њириам, по-видимому, думала то же самое, судЯ по удивленному выражению
ее лица.
-- ‚ы не должны понимать этого так буквально,-- пыталсЯ Я поправитьсЯ.
Ћна с большим внимание следила, как Я водил грифелем.
-- „олжно быть, очень трудно перенести это потом в совершенной точности
на камею.
-- ќто механическаЯ работа, или близкаЯ к тому...
<hr>

-- ‚ы покажете мне камею, когда она будет готова? -- спросила она.
-- Ћна и предназначена длЯ вас, Њириам.
-- Ќет, нет, этого не надо... это... это...-- Я видел, как дрогнули ее
руки.
-- „аже такой мелочи вы не хотите принЯть от менЯ? -- быстро перебил Я
ее.-- џ бы хотел позволить себе сделать длЯ вас большее.
Ћна быстро отвернула лицо.
—то Я сказал! џ, очевидно, глубоко обидел ее. ќто прозвучало намеком на
ее бедность.
Њог ли Я исправить это? Ќе сделаю ли Я еще хуже?
џ попыталсЯ.
-- ‚ыслушайте менЯ спокойно, Њириам. Џрошу вас об этом. џ так обЯзан
вашему отцу,-- вы представить себе этого не можете.
Ћна неуверенно посмотрела на менЯ -- очевидно не понЯла.
-- „а, да, бесконечно многим. Ѓольше, чем жизнью.
-- ‡а то, что он вам тогда помог, когда вы были в обмороке? ќто ведь
так понЯтно.
џ чувствовал: она не знает, какие нити свЯзывают менЯ с ее отцом. џ
осторожно нащупывал, до каких пределов Я могу идти, не выдаваЯ секрета ее
отца.
-- џ думаю, что духовнаЯ помощь важнее материальной. џ разумею помощь,
вытекающую из духовного влиЯниЯ одного человека на другого. ‚ы понимаете,
что Я хочу сказать этим, Њириам? Њожно излечить человека не только
физически, Њириам, но и духовно.
-- € это?..
-- „а, и это ваш отец сделал со мной,-- Я схватил ее за руку.-- Ќеужели
вы не понимаете, что у менЯ должна быть потребность доставить какую-нибудь
радость, если не ему, то по крайней мере близкому ему человеку? €мейте
только хоть немного довериЯ ко мне! Ќеужели у вас нет никакого желаниЯ,
которое Я мог бы выполнить?
Ћна покачала головой.
-- ‚ы думаете, Я чувствую себЯ несчастной?
-- Ћ, нет! Ќо, может быть, у вас бывают заботы, от которых Я мог бы
освободить вас? ‚ы обЯзаны. ‚ы слышите? ‚ы обЯзаны разрешить мне разделить
их с вами! ‚едь вы живете здесь оба в темной затерЯнной улице. ‚ы, конечно,
должны. ‚едь вы так еще молоды, Њириам, и...
-- ‚ы ведь тоже живете здесь, господин Џернат,-- перебила она,
улыбаЯсь.-- —то вас приковывает к этому дому?
џ остановилсЯ. „а, да, это верно. Џочему Я собственно жил здесь? џ не
мог себе объЯснить этого. "—то приковывает тебЯ к этому дому?" --
бессознательно повторЯл Я. џ не мог придумать никакого объЯснениЯ и на
мгновение забыл, где Я нахожусь. ’ут вдруг Я очутилсЯ где-то высоко... в
каком-то саду... в волшебном аромате цветущей бузины... взглЯнул вниз на
город...
-- џ дотронулась до раны. џ вам сделала больно? -- издалека донессЯ до
менЯ голос Њириам.
Ћна наклонилась надо мной и с беспокойной пытливостью смотрела мне в
лицо.
Ћчевидно, Я долго сидел неподвижно, если так встревожил ее.
Ќа миг что-то заколебалось во мне, и вдруг вырвалось неудержимо,
переполнЯЯ менЯ; Я раскрыл Њириам всю мою душу.
џ рассказал ей, как старому близкому другу, с которым жил всю жизнь, от
которого нет никаких тайн, все, что со мной было, каким образом из слов
–вака Я узнал, что когда-то сходил с ума, потерЯл памЯть прошлого, как в
последнее времЯ все чаще и чаще во мне встают образы, корни которых
гнездЯтсЯ в далеких днЯх прошлого,-- как Я боюсь момента, когда вдруг все
объЯснитсЯ и растерзает мою душу.
’олько то, что Я считал свЯзанным с ее отцом, мои переживаниЯ в
подземном лабиринте и все последующее, Я скрыл от нее.
Ћна тесно прижалась ко мне и слушала, затаив дыхание, с глубоким
участием, доставлЯвшим мне невыразимое наслаждение.
Ќаконец-то Я нашел человека, которому Я могу излить свою душу, когда
одиночество слишком давит менЯ. Џравда, был здесь еще и ѓиллель, но мне он
казалсЯ заоблачным существом, приходЯщим и исчезающим, как свет, неуловимый
длЯ менЯ.
џ сказал это ей, и она понЯла менЯ. Ћн представлЯлсЯ таким же и ей,
хотЯ и был ее отцом.
Ћн любил ее бесконечно, и она отвечала ему тем же чувством... и
все-таки между ними -- какаЯ-то стеклЯннаЯ стена,-- призналась она мне.--
‘тена, которую Я пробить не могу. ‘ тех пор, как Я себЯ номню, всегда было
так. Љогда Я ребенком видела его во сне склонившимсЯ над моей кроваткой, он
всегда был в облачении первосвЯщенника, на груди золотаЯ доска ЊоисеЯ с
двенадцатью камнЯми, от висков исходили голубые светЯщиесЯ лучи. џ думаю,
что его любовь такова, что она может пережить смерть, и слишком велика, чтоб
мы могли понЯть ее. ќто говорила и моЯ мать, когда мы тайком беседовали о
нем.-- Ћна вдруг встрепенулась и задрожала всем телом. џ хотел вскочить, но
она удержала менЯ.-- Ќе беспокойтесь, это ничего. Џросто вспомнилось. Љогда
мама умерла,-- только Я одна знаю, как он любил ее (Я была тогда маленькой
девочкой),-- Я думала, что не вынесу скорби. џ побежала к нему, вцепилась в
его сюртук и хотела кричать, но не могла, потому что Я всЯ оцепенела -- и --
и тут... у менЯ мороз пробегает по коже, когда Я думаю об этом... он с
улыбкой посмотрел на менЯ, поцеловал в лоб и провел рукой по моим глазам...
€ с этого мгновениЯ, до сих пор, мучительнаЯ тоска по матери исчезла. џ не
могла пролить ни слезинки, когда ее хоронили. ‘иЯющей дланью божьей казалось
мне солнце, стоЯвшее в небе, и Я не понимала, почему люди плачут. Ћтец шел
за гробом рЯдом со мной, и всЯкий раз, как Я поднимала к нему глаза, он тихо
улыбалсЯ, и Я чувствовала, какой ужас пробегал по толпе, замечавшей это.
-- € вы счастливы, Њириам? ‚полне счастливы? ‚ам не кажетсЯ ужасным
сознание, что ваш отец -- существо, которое переросло все человечество? --
тихо спросил Я.
Њириам радостно покачала головой.
-- џ живу, как в блаженном сне. Љогда вы у менЯ раньше спросили,
господин Џернат, не имею ли Я забот, и почему мы здесь живем, мне хотелось
смеЯтьсЯ. ђазве природа прекрасна? Ќу, вот, деревьЯ зеленые, небо синее, но
все это кажетсЯ мне гораздо более прекрасным, когда Я закрываю глаза. ’ак
нужно ли мне сидеть на лугу, чтобы видеть это?.. Ђ немножко нужды... и... и
голода? ќто бесконечно возмещаетсЯ надеждой и ожиданием.
-- Ћжиданием? -- удивленно спросил Я.
-- Ћжиданием чуда. ‡накомо ли вам это? Ќет? ’огда вы совсем, совсем
бедный человек. ’ак мало людей это знают?! ‚идите ли, потому-то Я никуда не
хожу и ни с кем не встречаюсь. “ менЯ было когда-то несколько подруг --
евреек, конечно, как Я, но мы никак не могли сговоритьсЯ,-- они менЯ не
понимали, а Я их. Љогда Я говорила о чудесах, они сперва думали, что Я шучу;
потом, когда увидели, как это длЯ менЯ важно, и что Я понимаю под чудесами
не то, что немецкие ученые в очках называют естественным произрастанием трав
и тому подобным, но что-то совсем противоположное, они готовы были считать
менЯ сумасшедшей; но этому, однако, противоречило то, что Я ловко
рассуждала, знала толк в еврейском и арамейском Языках, могла читать
"таргумим" и "мидрашим"⁰⁵, и многое другое. ‚ конце концов, они нашли слово,
которое вообще ничего не выражает: они назвали менЯ "сумасбродной".
џ пыталась им объЯснить, что длЯ менЯ в Ѓиблии, как и в других
свЯщенных книгах, самое значительное, существеннейшее -- чудо, и только
чудо, а не предписаниЯ морали и этики. ќти предписаниЯ ЯвлЯютсЯ скрытыми
путЯми к чуду. Ќо они возражали мне лишь общими местами, боЯсь откровенно
признатьсЯ, что на почве религии они верЯт только тому, что могло бы
содержатьсЯ и в уложении гражданских законов. ‘тоило им только услышать
слово "чудо", как им уже становилось не по себе.
Ћни терЯют почву под ногами,-- говорили они.
Љак будто бы есть что-нибудь более прекрасное, чем потерЯть почву под
ногами!
"ќтот мир существует только длЯ того, чтобы мы думали о его гибели,--
говорил отец,-- тогда, только тогда начнетсЯ действительнаЯ жизнь". џ не
знаю, что он подразумевал под словом "жизнь", но Я чувствую иногда, что
будет день, когда Я как бы "проснусь". •отЯ и не могу себе представить, в
каком состоЯнии. € этому, думаетсЯ мне, должны предшествовать чудеса.
"’ы пережила уже какое-нибудь чудо, что ты постоЯнно ждешь его?" --
часто спрашивали менЯ подруги, и когда Я говорила, что нет, они радовались и
имели вид победителей. ‘кажите, господин Џернат, в ы могли бы понЯть такие
души? Ћ том, что Я все же переживала чудеса, хоть и маленькие, совсем
маленькие...-- глаза Њириам загорелись огоньками,-- Я им рассказывать не
хотела...
џ слышал, как ее голос захлебнулсЯ в слезах радости.

⁰⁵ ‘таринные еврейские комментарии к ‚етхому ‡авету.

-- Ќо вы поймете менЯ: часто, неделЯми, даже месЯцами,-- Њириам
говорила совсем тихо,-- мы жили только чудом. Љогда в доме не оставалось
даже хлеба -- ни кусочка, Я всегда знала: вот наступил час! € Я сидела и
ждала, пока у менЯ не замирало дыхание от сердцебиениЯ. €... и тогда менЯ
внезапно куда-то тЯнуло, Я сбегала вниз, пробегала взад и вперед по улице --
так быстро, как только могла, чтобы успеть вернутьсЯ домой до прихода
отца... €... и каждый раз Я находила деньги. Ћдин раз больше, другой меньше,
но всегда столько, что Я могла купить самое необходимое. —асто гульден лежал
посреди улицы, Я издали видела его блеск, а люди наступали на него,
проходили мимо и не замечали. ќто делало менЯ порою настолько самоуверенной,
что Я даже не сходила вниз, а, как ребенок, искала здесь в кухне на полу, не
упал ли с неба хлеб или деньги.
“ менЯ в голове мелькнула мысль, которой Я не мог не улыбнутьсЯ.
Ћна заметила.
-- Ќе смейтесь, господин Џернат,-- произнесла она умолЯющим голосом,--
верьте мне, Я знаю, что эти чудеса будут умножатьсЯ и что когда-нибудь
они...
џ успокоил ее:
-- џ не смеюсь, Њириам. Љак вы могли это подумать. џ бесконечно
счастлив, что вы не такаЯ, как другие, которые ищут за каждым Явлением
обычной причины и недовольны (мы в таких случаЯх говорим: слава Ѓогу), если
случитсЯ что-нибудь необычное.
Ћна протЯнула мне руку.
-- € не правда ли, вы никогда больше не скажете, господин Џернат, что
вы хотите мне или нам помочь? ’еперь, когда вы знаете, что сделав это, вы
отнЯли бы у менЯ возможность пережить чудо?
џ обещал ей. Ќо мысленно сделал оговорку.
Ћткрылась дверь, и вошел ѓиллель.
Њириам обнЯла его, и он поздоровалсЯ со мной. ’епло и дружески, но
опЯть холодное "вы".
Љазалось, он устал или встревожен. €ли Я ошибалсЯ?
Њожет быть, это показалось мне оттого, что в комнате было полутемно.
-- ‚ы, наверное, пришли, чтоб спросить у менЯ совета,-- начал он, когда
Њириам оставила нас одних,-- относительно дела той дамы?..
“дивившись, Я хотел перебить его. Ќо он не дал мне это сделать.
-- џ знаю это от студента •арусека. џ остановил его на улице, мне
показалось, что он сильно изменилсЯ. Ћн мне все рассказал. Ћт переполненного
сердца. € то, что вы дали ему денег.-- ѓиллель смотрел на менЯ пронизывающим
взглЯдом и странно как-то подчеркивал каждое слово, но Я не понЯл, чего он
добивалсЯ.
-- Љонечно, это прольет с неба несколько капель счастьЯ... и... и...
в... данном случае, это не повредит, но...-- он на секунду задумалсЯ,-- но
иногда этим создаетсЯ тЯжелое страдание и длЯ себЯ и длЯ других. ‚овсе не
так легко оказывать помощь, как вы думаете, милый друг. ’ак было бы очень
легко спасти мир. ‚ы не согласны?
-- Ђ вы разве не подаете нищим? € часто -- все, что у вас имеетсЯ,
ѓиллель? -- спросил Я.
Ћн, улыбаЯсь, покачал головой.
-- Њне кажетсЯ, что вы вдруг сделались талмудистом, вы стали отвечать
вопросом на вопрос. ’ак трудно спорить...
Ћн остановилсЯ, как будто ожидаЯ возражениЯ, но Я снова не понЯл, к
чему собственно он клонит.
-- ‚прочем, вернемсЯ к теме,-- продолжал он, изменив тон,-- Я не думаю,
чтобы той, о ком вы хлопочете, этой даме -- грозила непосредственнаЯ
опасность. Џредоставьте событиЯм идти своим чередом. •отЯ и говорЯт, что
"умный" забегает вперед, но умнее тот, кажетсЯ мне, кто выжидает и готов ко
всему. Њожет быть, случитьсЯ, что Ђарон ‚ассертрум и столкнетсЯ со мной --
инициатива должна исходить от него, Я не сделаю ни шагу, он должен прийти
сюда. Љ вам ли или ко мне, это безразлично. ’огда Я с ним буду говорить: его
дело будет решить, следовать ли моему совету или нет. џ умываю руки.
џ робко пыталсЯ прочесть что-нибудь на его лице. ’ак холодно и так
странно угрожающе он никогда еще не говорил. Ќо в этих черных глубоких
глазах зиЯла бездна.
"’очно стеклЯннаЯ стена между ним и нами",-- вспомнились мне слова
Њириам.
Њне оставалось только без слов пожать ему руку и уйти.
Ћн проводил менЯ до двери, и когда Я поднЯлсЯ по лестнице и обернулсЯ,
Я увидел, что он все еще стоит и дружески кивает мне головой. ‘овсем как
человек, который желал бы сказать еще что-нибудь, но не может.

--------
XII. ‘трах

џ намеревалсЯ взЯть пальто и трость и пойти поужинать в маленький
ресторан, где –вак, ”рисландер и Џрокоп каждый вечер проводили времЯ до
поздней ночи, рассказываЯ друг другу необыкновенные истории, но как только Я
переступил порог моей комнаты, это намерение от менЯ отпало, точно упала с
менЯ одежда, сорваннаЯ чьей-то рукой.
‚ воздухе чувствовалось напрЯжение, Я не отдавал себе в нем отчета, но
оно существовало, как нечто ощутимое, и через несколько секунд так сильно
мною овладело, что Я от беспокойства не знал, что и сделать: зажечь ли свет,
захлопнуть ли дверь, или сесть, или начать ходить по комнате.
Ќе проник ли кто-нибудь сюда в мое отсутствие и не спрЯталсЯ ли? Ќе
передалсЯ ли мне его страх быть обнаруженным? Ѓыть может, ‚ассертрум
приходил сюда?
џ приподнЯл гардины, открыл шкаф, заглЯнул в соседнюю комнату: никого.
€ шкатулки никто не сдвинул с места.
Ќе лучше ли без всЯких промедлений сжечь письма, чтоб раз и навсегда
освободитьсЯ от тревоги?
џ уже полез в жилетный карман за ключом...-- но разве необходимо сейчас
же это сделать? “ менЯ есть еще времЯ до завтрашнего утра.
Џрежде всего зажечь огонь!
џ не мог найти спичек.
‡апер ли Я дверь? џ сделал несколько шагов назад. € остановилсЯ опЯть.
Ћткуда вдруг этот страх?
џ хотел упрекнуть себЯ в трусости: но мысль вдруг остановилась.
‘умасшедшаЯ мысль пришла мне в голову: как можно быстрее вскочить на стол,
схватить кресло, поднЯть его и раздробить череп тому, кто там ползет по
полу... когда... когда он подойдет ближе.
"Ќо ведь здесь никого нет,-- сказал Я себе громко и раздраженно,--
разве ты был когда-нибудь трусом?"
ќто не помогло. ‚оздух, которым Я дышал, становилсЯ разреженным и
острым, как эфир.
•оть бы что-нибудь реальное увидеть, даже самое страшное, и тотчас
исчез бы мой страх.
Ќо не было ничего.
џ осматривал все углы.
Ќичего.
‚сюду хорошо знакомые предметы: мебель, сундук, лампа, картина, стенные
часы -- безжизненные, старые, верные друзьЯ.
џ надеЯлсЯ, что они преобразЯтсЯ в моих глазах и дадут мне повод
объЯснить себе давившую менЯ тревогу каким-нибудь обманом зрениЯ.
€ этого не случилось. Ћни остались верны своей форме. „аже слишком
неподвижны длЯ господствовавшей кругом полутьмы.
"€х гнетет то же самое, что и менЯ,-- почувствовал Я. Ћни не решаютсЯ
сделать малейшее движение".
Џочему не тикают часы?
ЋбступившаЯ напрЯженность поглощает все звуки.
џ потрЯс стол и удивилсЯ, услышав все же шум.
•оть бы ветер свистнул под окном! „аже этого нет. €ли дрова затрещали
бы в печке,-- но огонь погас.
€ неизменно все та же напрЯженность в воздухе -- без пауз, без
перерывов, как струЯ воды.
Ќапрасно все мои чувства свернулись в клубок, как бы перед прыжком! Њне
казалось, что Я этого не вынесу. ‚о всем пространстве метались чьи-то взоры,
но Я не мог их уловить, повсюду блуждали чьи-то руки, которых Я не мог
схватить.
"ќто ужас, который сам себЯ порождает, парализующий ужас перед
непостижимым. Ќичто, которое не имеет формы и превышает границы нашей
мысли",-- смутно понЯл Я.
‘ упорством пригвоздилсЯ Я к месту и ждал.
†дал добрых четверть часа: не обмануть ли это невидимое существо,
подвести его ближе ко мне и схватить?!
џ стремительно обернулсЯ назад: снова ничего.
‚се то же опустошающее Ќичто,-- его не было, и все же комната была
полна его гнетущим существованием.
Ќе убежать ли? —то мне мешает?
"Ћно пойдет за мной",-- с отчетливой уверенностью понЯл Я в тот же миг.
џ понЯл, что и свет мне не поможет, и все-таки Я продолжал искать спички,
пока их не нашел.
Ќо фитиль свечки не разгоралсЯ и все тлел: маленький огонек не мог ни
жить, ни умереть, и когда он, наконец, уже завоевал себе чахоточное
существование, он засветилсЯ, как грЯзнаЯ желтаЯ жесть. Ќет, уж лучше
темнота.
џ потушил свет и, не раздеваЯсь, бросилсЯ на постель. ‘читал удары
своего сердца: раз, два, три, четыре -- до тысЯчи, и опЯть сначала -- часы,
дни, недели, как мне казалось, пока мои губы не высохли, и волосы не встали
дыбом: ни секунды облегчениЯ.
Ќи единой.
џ начал произносить первые попадавшиесЯ слова: "принц", "дерево",
"дитЯ", "книга". џ судорожно повторЯл их, пока они не стали раздаватьсЯ во
мне бессмысленными, страшными звуками из каких-то доисторических времен, и Я
должен был напрЯгать все свои умственные способности, чтоб вновь осмыслить
их значение: п-р-и-н-ц?... к-н-и-г-а?
Ќе сошел ли Я с ума? Ќе умер ли Я?.. џ ощупывал все вокруг.
‚стать!
‘есть на стул!
џ бросилсЯ в кресло...
•оть бы смерть, наконец, пришла!
’олько бы не чувствовать этого бескровного страшного напрЯжениЯ!
"џ-не-хочу... Я-не-хочу,-- кричал Я.-- ‘лышите?!"
Ѓессильно Я откинулсЯ назад.
џ не мог ощутить себЯ живым.
Ќе будучи в состоЯнии ни думать, не действовать, Я уставилсЯ взором
вперед.
<hr>

"Џочему он так настойчиво предлагает мне зерна?" -- нахлынула на менЯ
мысль, исчезла, вернулась. €счезла, опЯть вернулась.
Џостепенно становилось Ясно, что передо мною странное существо: он тут,
может быть, уже все времЯ, пока Я здесь сижу... ‚от он протЯгивает мне руку.
Ќекто в сером, широкоплечий, ростом в среднего, плотно сложенного
человека, стоит, опираЯсь на спирально выточенную трость светлого дерева.
’ам, где должна была быть его голова, Я мог различить только туманный
шар из сизого дыма.
’Яжелый запах сандалового дерева и сырости исходил от призрака.
—увство совершенной беззащитности едва не лишило менЯ сознаниЯ. ‚сЯ
давнЯЯ, разъедавшаЯ менЯ мука превратилась теперь в смертельный ужас и
принЯла форму этого существа.
€нстинкт самосохранениЯ подсказывал мне, что Я сойду с ума от ужаса и
отвращениЯ, если увижу лицо призрака, предостерегал менЯ, кричал мне в
уши,-- и все же притЯгивал менЯ, как магнитом, и Я не мог отвести глаз от
сизого туманного шара, и в нем искал глаза, нос и рот.
џ напрЯгал все свои силы: туман оставалсЯ неподвижным. Џравда, мне
удавалось приставлЯть мысленно разные головы к этому туловищу, но каждый раз
Я знал, что это плод моего воображениЯ.
Ћни расплывались в тот самый миг, как Я создавал их. ’олько форма
египетского ибиса еще удерживалась.
ЋчертаниЯ призрака неуверенно рисовались в темноте, едва заметно
сжимаЯсь и снова расширЯЯсь, точно от медленного дыханиЯ, пробегающего по
всему телу: единственное движение, которое можно было уловить.
‚место ног в пол упирались обрубки костей. Ђ мЯсо, серое, бескровное,
выпЯчивалось своими краЯми на высоте перехвата.
Ќеподвижное существо протЯгивало мне свою руку.
‚ ней лежали зернышки. ‚еличиной с горошину, красного цвета, с черными
пЯтнышками по краЯм.
—то Я должен был сделать с ними?
џ смутно сознавал, что на мне лежала огромнейшаЯ ответственность,--
ответственность, выходЯщаЯ за пределы всего земного,-- если Я сейчас не
сделаю все то, что нужно.
„ве чашки весов -- на каждой половина вселенной -- колеблютсЯ где-то в
царстве первопричины, мерещилось мне,-- на какую Я брошу пылинку, та и
опуститсЯ.
’ак вот она, эта страшнаЯ напрЯженность, окружающаЯ менЯ! -- догадалсЯ
Я,-- "Ќе шевели пальцем!" -- советовал мне рассудок.-- „аже если смерть
никогда не придет за тобой и не избавит тебЯ от этой муки".
"Ќо и этим ты произвел бы выбор: ты, значит, о т к аж е ш ь с Я от
зерен,-- шептало что-то внутри.-- ’ут нет выхода".
‚ поисках защиты Я оглЯнулсЯ вокруг, не увижу ли знака, указующего, как
быть.
Ќичего.
€ во мне самом ни решениЯ, ни выбора,-- все мертво,-- умерло.
†изнь мириадов людей в это страшное мгновение легче пеперышка,-- понЯл
Я...
“же давно, должно быть, наступила ночь, Я не различал стен моей
комнаты.
ђЯдом, в ателье, слышались шаги, кто-то передвигал шкапы, выдвигал
Ящики, со стуком бросал их на пол,-- мне показалось, что Я узнал голос
‚ассертрума, произносившего хриплым басом дикие проклЯтиЯ. џ не стал
прислушиватьсЯ. ќто имело длЯ менЯ не большее значение, чем шорох мышей.
џ закрыл глаза.
„линным рЯдом потЯнулись предо мной человеческие лица. ‚еки опущены...
неподвижные мертвые маски... мой собственный род, мои предки.
‚се одна и та же форма черепа, хотЯ тип заметно менЯлсЯ. Џредки
вставали из могил с волосами, гладко причесанными, распущенными,
подстриженными, в париках и в косичках. ‚ека за веками, все ближе ко мне, их
черты становились мне все более и более знакомыми, и, наконец, слились в
одно лицо.... в лицо ѓолема, которым и оборвалась цепь моих предков...
‡атем тьма обратила мою комнату в беспредельное пустое пространство, в
середине которого, как Я знал, Я сижу в кресле. Џредо мной снова поЯвилась
сераЯ тень с протЯнутой рукой.
Љогда Я открыл глаза, около нас двумЯ пересекающимисЯ кругами стоЯли
октоидально какие-то странные существа.
‚ одном круге они были облачены в одежды, отливавшие фиолетовым цветом,
а в другом -- красно-черным. ‹юди неведомой расы, высокого роста,
неестественно худые. Ќа лица их были наброшены светЯщиесЯ покрывала.
“силившеесЯ сердцебиение подсказало мне, что час решениЯ настал. Њои
пальцы протЯнулись к зернам: -- тут Я увидел, что дрожь пробежала по лицам
красноватого круга.
Ќе брать зерен? -- дрожь охватила синеватый круг,-- Я пристально
взглЯнул на человека без головы. Ћн стоЯл -- в той же позе, неподвижно, как
прежде.
„аже дышать он перестал.
џ поднЯл руку, все еще не знаЯ, что сделать... ударил по протЯнутой
руке призрака, и зерна рассыпались по полу.
Ќа одно мгновение точно электрический разрЯд отнЯл у менЯ сознание, и
мне показалось, что Я лечу в бездну,-- но потом Я снова почувствовал себЯ на
ногах.
‘ераЯ фигура исчезла. ‘ ней и существа красного круга.
‘иневатые же лица окружили менЯ, на груди у них были надписи из золотых
иероглифов, между поднЯтыми и сжатыми указательными и толстыми пальцами,
точно заклинаЯ, они держали красные зерна, которые Я выбил из руки
безголового призрака.
џ слышал, как снаружи град бил в стекла, и оглушительный гром потрЯс
воздух.
‡имнЯЯ гроза во всей ее бессмысленной Ярости проносилась над городом. ‘
реки сквозь завываниЯ ветра доносились, через равные промежутки времени,
глухие пушечные выстрелы, возвещавшие вскрытие льда на Њолдаве. Љомната
пылала в огне беспрерывных молний. џ вдруг почувствовал такую слабость, что
у менЯ задрожали колени, и Я должен был сесть.
"Ѓудь спокоен,-- Ясно произнес чей-то голос возле менЯ,-- будь
совершенно спокоен, сегоднЯ lelschimurim -- ночь защиты".
<hr>

Њало-помалу гроза стихла, и оглушительный грохот перешел в монотонное
постукивание града по крышам.
”изическаЯ слабость дошла до такой степени, что Я смутно, точно в
полусне, воспринимал все, происходившее кругом.
Љто-то из круга произнес слова:
"’от, кого вы ищите, тот не здесь".
„ругие ответили ему что-то на непонЯтном мне Языке.
‡атем тот же голос произнес какую-то фразу, в которой было имЯ
"Henoch", но остального Я не понЯл. ум трескающегосЯ льда, доносимый
ветром, был слишком оглушителен.
<hr>

Џотом один из круга выделилсЯ, подошел ко мне, указал на иероглифы на
своей груди -- это были те же буквы, что и у других -- и спросил менЯ, могу
ли Я их прочесть.
€ когда Я запинающимсЯ от усталости Языком ответил отрицательно, он
протЯнул мне ладонь, и буквы засветились на моей груди, сперва латинские:
Chabrat zereh aur bocher⁰⁶.
<hr>

потом медленно обратившиесЯ в совершенно мне незнакомые.
...€ Я впал в глубокий сон без сновидений, какого не знал с той ночи,
когда ѓиллель отверз мои уста.

⁰⁶ ќта еврейскаЯ надпись в переводе означает: "‘оюз питомцев утреннего
рассвета".

--------
•III. ‘тремление

‘тремительно пробежали часы последних дней. џ едва успевал пообедать.
Ќепреодолимое влечение к работе держало менЯ прикованным к столу с утра
до вечера.
ЉамеЯ была закончена, и Њириам радовалась ей, как ребенок.
€ буква "I" в книге "Ibbur" была исправлена.
џ откинулсЯ назад и стал спокойно припоминать маленькие событиЯ
последних часов.
“служивающаЯ мне стараЯ женщина на утро после грозы влетела ко мне в
комнату с известием, что ночью обрушилсЯ каменный мост.
‘транно: обрушилсЯ! Ѓыть может, как раз в то мгновенье, когда зерна...
нет, нет, не думать об этом! €наче случившеесЯ получит характер реального, а
Я заранее решил похоронить это в груди, пока оно само не проснетсЯ... только
бы не дотрагиватьсЯ.
Ќедавно еще Я ходил по этому мосту, смотрел на каменные статуи -- а
теперь вековой мост этот лежит в развалинах.
Њне было больно, что моЯ нога уже не вступит на него.
-- …сли даже его и отстроЯт, все-таки это уж будет не тот старый,
таинственный каменный мост.
–елыми часами, работаЯ над камеей, Я думал на ту же тему, и как-то само
собой, точно Я никогда не забывал об этом, живо припомнилось мне: часто
ребенком и потом позднее Я любовалсЯ статуей свЯтой ‹уитгарды и другими
статуЯми, погребенными ныне в бушующих водах.
–елый рЯд маленьких вещей, милых и родных мне с детского возраста,
снова поЯвилсЯ предо мной: отец, мать, многие из школьных товарищей. ‚от
только дома, где Я жил, не мог Я вспомнить.
џ знал, что внезапно, в тот день, когда Я меньше всего буду ждать
этого, он встанет перед моим воображением, и Я уже заранее испытывал
наслаждение.
‘ознание, что все во мне располагалось так естественно и так просто,
приводило менЯ в восторг.
Љогда третьего днЯ Я вынул из шкатулки книгу "Ibbur", ничто не
показалось мне в ней удивительным... просто стараЯ пергаментнаЯ книга,
украшеннаЯ дорогими инициалами... совсем естественнаЯ вещь.
џ не мог понЯть, почему она показалась мне когда-то такой необычно
таинственной.
Ћна была написана на еврейском Языке, которого Я совершенно не понимал.
Љогда же придет за ней назнакомец?
†изнерадостность, незаметно влившаЯсЯ в менЯ во времЯ работы, снова
пробудилась во всей своей живительной свежести и разогнала ночные видениЯ,
предательски напавшие на менЯ.
Ѓыстро взЯл Я портрет Ђнгелины,-- надпись на нем была мною срезана... џ
поцеловал его.
ќто было глупо и бессмысленно, но почему когда-нибудь не помечтать о
счастье, не ухватитьсЯ за сверкающее мгновение, не порадоватьсЯ ему, как
мыльному пузырю?
ђазве невозможно, чтоб исполнилось предчувствие тоскующего сердца?
ђазве никак не может случитьсЯ, чтобы Я сразу стал знаменитостью? ђавным ей,
хоть и не по происхождению? Џо крайней мере, равным доктору ‘авиоли? џ
подумал о камее Њириам: если бы и следующие камеи мне удались, как эта! Ќет
сомнениЯ, что самые выдающиесЯ художники всех времен не создали ничего
лучшего.
„опустим простую случайность: внезапно умирает супруг Ђнгелины.
ЊенЯ бросало то в жар, то в холод: маленькаЯ случайность -- и моЯ
надежда, дерзкаЯ надежда, становитсЯ реальной. Ќа тоненькой ниточке, котораЯ
ежеминутно может оборватьсЯ, висит счастье, что должно упасть в мои руки.
ђазве тысЯчи раз уже не случались со мной чудеса? ‚ещи, о самом
существовании которых человечество и не знает.
€ разве не чудо, что за несколько недель во мне пробудилсЯ
художественный талант, который и теперь уже высоко подымает менЯ над уровнем
посредственности?
Ђ ведь Я был только в начале пути!
ђазве Я не имел права на счастье?
€ разве мистицизм исключает возможность желаний?
џ подавил в себе реальность, только бы часок помечтать, минуту, один
миг!
џ грезил с открытыми глазамм.
„рагоценные камни на моем столе вырастали и окружили менЯ разноцветными
водопадами. Ћпаловые деревьЯ стоЯли группами и излучали волны небесного
цвета, а небо, точно крыльЯ гигантской тропической бабочки, отливало сиЯющей
лазурью, как необозримые луга, напоенные знойным ароматом лета.
џ чувствовал жажду, и Я освежилсЯ в ледЯном потоке ручьЯ, бежавшего в
скалах из светлого перламутра.
ѓорЯчий ветер пронессЯ по склонам, осыпанным цветами, и опьЯнил менЯ
запахом жасмина, гиацинтов, нарциссов и лавра...
<hr>

Ќевыносимо! Ќевыносимо! џ отогнал видение. ЊенЯ томила жажда.
ќто были райские муки.
џ быстро открыл окно и подставил голову под вечерний ветер. ‚ нем
чувствовалсЯ аромат наступавшей весны...
<hr>

Њириам!
џ думал о Њириам. Ћна чуть не упала от возбуждениЯ, рассказываЯ мне,
что случилось чудо -- настоЯщее чудо: она нашла золотую монету в булке
хлеба, которую булочник положил через решетку на кухонное окно...
џ схватилсЯ за кошелек! -- …ще, пожалуй, не поздно, Я успею и сегоднЯ
снова наколдовать ей дукат!
Ћна ежедневно приходила ко мне, чтоб развлекать менЯ, как она
выражалась, но почти не разговаривала, так переполнена она была "чудом". ќто
событие взбудоражило ее до глубины души. “ менЯ кружилась голова при мысли о
том, как она иногда вдруг, без всЯких видимых причин, смертельно бледнела
под действием одного лишь воспоминаниЯ. ‚ моем ослеплении Я, может быть,
наделал вещей, последствиЯ которых переходили всЯкую границу.
€ когда Я вспомнил последние неЯсные слова ѓиллелЯ и привел их в свЯзь
с этим, мороз пробежал у менЯ по коже.
—истота намерений не могла служить мне извинением. –ель не оправдывает
средства, это Я знал.
—то если стремление помочь было наружно чистым? Ќе скрываетсЯ ли в нем
тайнаЯ ложь: себЯлюбивое, бессознательное желание наслаждатьсЯ ролью
спасителЯ?
џ перестал понимать себЯ самого.
’о, что Я смотрел на Њириам слишком поверхностно, было несомненно.
“же как дочь ѓиллелЯ, она должна была быть не такой, как другие
девушки.
€ как посмел Я глупо вторгнутьсЯ в ее внутренний мир, корый возвышалсЯ
над моим, как небо над землей?
“же самые черты ее лица, гораздо более напоминавшие -- только несколько
одухотвореннее -- эпоху шестой египетской династии, чем наши дни, с их
рассудочными типами,-- должны были предостеречь менЯ от этого.
"‚нешность обманывает только круглого дурака,-- читал Я где-то
однажды.-- Љак верно! как верно!"
Њы с Њириам были теперь друзьЯми, не признатьсЯ ли ей, что это Я тайком
каждый день вкладывал ей в хлеб дукат?
“дар был бы слишком внезапным. Ћглушил бы ее.
Ќа это Я не мог решитьсЯ -- надо было действовать осторожнее.
‘мЯгчить как-нибудь чудо? ‚место того, чтоб всовывать монету в хлеб,
класть ее на лестницу, чтоб она должна была найти ее, когда откроет дверь, и
так далее? Њожно придумать что-нибудь новое, менее разительное, путь,
который, мало-помалу вернул бы ее от чудесного к будничному, утешал Я себЯ.
„а! ќто самое правильное.
€ли разрубить узел. ЏризнатьсЯ ее отцу и просить совета?
Љраска стыда бросилась мне в лицо. ќтот шаг Я успею сделать, когда все
остальные средства окажутсЯ негодными.
Ќо немедленно приступить к делу, не терЯть ни минуты времени.
Њне пришла в голову блестЯщаЯ мысль: надо заставить Њириам сделать
что-нибудь совсем необычное -- вывести ее на несколько часов из привычной
обстановки, дать ей новые впечатлениЯ.
‚зЯть экипаж и поехать покататьсЯ с ней. Љто узнает нас, если мы поедем
не еврейским кварталом?
Њожет быть, ее заинтересует обвалившийсЯ мост?
Џусть поедет с ней старик –вак или кто-нибудь из подруг, если она
найдет неудобным поехать со мной.
џ твердо решил не принимать никаких возражений.
<hr>

Ќа пороге Я чуть не сбил с ног кого-то.
‚ассертрум!
Ћн, очевидно, подсматривал в замочную скважину, потому что он стоЯл
согнувшись, когда Я наскочил на него.
-- ‚ы ко мне? -- неприЯзненно спросил Я.
Ћн пробормотал в извинение несколько слов на своем невозможном жаргоне
и ответил утвердительно.
џ попросил его войти и сесть, но он остановилсЯ у стола и начал нервно
теребить полЯ своей шлЯпы. ‚ его лице и в каждом движении его сквозила
глубокаЯ враждебность, которую он напрасно старалсЯ скрыть.
Ќикогда еще не видал Я этого человека в такой непосредственной
близости. ‚ нем отталкивало не ужасное уродство, а что-то другое,
неуловимое. “родство же собственно настраивало менЯ даже сочувственно: он
представлЯлсЯ мне созданием, которому при его рождении сама природа с
отвращением и с Яростью наступила на лицо.
"Љровь",-- как удачно определил •арусек.
џ невольно вытер руку, которую он пожал мне, входЯ в комнату.
џ сделал это совершенно незаметно, но он, по-видимому, это
почувствовал. ‘ усилием подавил он в себе выражение ненависти.
-- Љрасиво у вас,-- запинаЯсь, начал он, наконец, понЯв, что Я не окажу
ему любезности, начав разговор.
Љак бы в противоречии с собственными своими словами, он закрыл глаза,
чтобы не встретитьсЯ с моими. Ќе думал ли он, может быть, придать этим
своему лицу невинное выражение?
џсно чувствовалось, какого труда стоило ему говорить понемецки.
џ не считал себЯ обЯзанным отвечать и ждал, что он скажет дальше.
‚ смущении он дотронулсЯ до напильника. Ѓог знает почему, с посещениЯ
•арусека, он все еще лежал на столе. Ќо ‚ассертрум оттолкнулсЯ от него
вдруг, точно укушенный эмеей. ЊенЯ поразила его инстинктивнаЯ дущевнаЯ
чуткость.
-- Љонечно, понЯтно. ќто нужно длЯ дела, чтобы было так красиво,--
подыскал он слова,-- когда бывают такие важные посетители.-- Ћн открыл было
глаза, чтоб посмотреть, какое впечатление он произвел на менЯ, но, очевидно,
счел это преждевременным и снова закрыл.
џ решил сразу прижать его к стене: "‚ы разумеете даму, котораЯ недавно
заезжала сюда? ‘кажите прЯмо, к чему вы клоните?"
Ћн секунду медлил, затем стремительно схватил менЯ за локоть и повлек к
окну.
‘транное, ничем необъЯснимое поведение его напомнило мне, как он
несколько дней тому назад втащил к себе глухонемого џромира.
Љривыми пальцами он держал передо мной какой-то блестЯщий предмет.
-- Љак вы думаете, господин Џернат? Њожно с этим что-нинибудь сделать?
ќто были золотые часы с такими выпуклыми крышками, что почти казалось,
будто их кто-то нарочно выгнул.
џ взЯл лупу: шарниры были наполовину оборваны, а внутри... как будто
что-то выгравировано? …два можно было разобрать, буквы были искажены совсем
свежими царапинами. џ медленно разобрал:
"Љ -- рл –отт -- манн".
–оттманн? –оттманн? ѓде Я читал это имЯ? –оттманн? џ не мог припомнить.
–оттманн?
‚ассертрум едва не выбил у менЯ из рук лупу.
-- ‚ механизме ничего, Я сам уже смотрел. ‘ крышками плохо.
-- Ќадо просто выпрЯмить... в крайнем случае, припаЯть. ќто вам,
господин ‚ассертрум, сделает любой часовщик.
-- џ бы очень хотел, чтобы это было солидно сделано. Љак говорЯт --
аристократически,-- быстро перебил он менЯ. Џочти с испугом.
-- Ќу что ж, если вы придаете этому такое значение...
-- ’акое значение! -- …го голос срывалсЯ от натуги.-- џ хочу сам носить
эти часы. € когда Я их кому-либо покажу, Я скажу: вот поглЯдите, как
работает майстер Џернат.
џ испытывал отвращение к этому негодЯю; он положительно плевал мне в
лицо своей лестью.
-- …сли вы через час вернетесь, все будет готово.
‚ассертрум заволновалсЯ: "ќто не идет. ќтого Я не хочу. ’ри днЯ. —етыре
днЯ. •оть через неделю. џ всю жизнь буду упрекать себЯ, что затруднил вас".
—его он добивалсЯ своим странным поведением? џ прошел в соседнюю
комнату и запер часы в шкатулку. Џортрет Ђнгелины лежал лицом кверху. џ
быстро захлопнул крышку, чтобы ‚ассертрум не мог подсмотреть.
‚ернувшись, Я заметил, что он изменилсЯ в лице.
џ пристально посмотрел на него, но тотчас же отверг подозрение:
"Ќемыслимо! Ћн не мог заметить".
-- Ќу, так через неделю, вероЯтно,-- сказал Я, чтоб положить конец его
визиту.
Ќо он вдруг перестал торопитьсЯ, взЯл стул и сел.
€ в противоположность тому, что было раньше, он широко раскрыл свои
рыбьи глаза и уставилсЯ упорно на верхнюю пугоницу моего жилета.
. . . Џауза . . .
-- ќта стерва, конечно, велела вам притворитьсЯ, что вы ничего не
знаете? Ђ? -- выпалил он вдруг без всЯкого предисловиЯ, ударив кулаком по
столу.
Ѓыло что-то исключительно жуткое в той порывистости, с какою он
переходил от одного тона к другому; он перескакивал с быстротой молнии от
льстивого заигрываниЯ к грубой ругани. Њне стало Ясно, что большинство
людей, особенно женщины, легко становЯтсЯ его жертвами, если только он
располагает хотЯ бы малейшим оружием против них.
џ хотел вскочить, схватить его за шиворот и бросить за дверь,-- это
было первой моей мыслью, потом Я рассудил, что разумнее будет один раз дать
ему выговоритьсЯ до конца.
-- џ, право, господин ‚ассертрум, не понимаю, о чем вы говорите.-- џ
постаралсЯ придать своему лицу самое глупое выражение.-- ‘терва? —то значит:
стерва?
-- џ еще должен вас учить Языку? -- грубо продолжал он.-- ‚ам еще
придетсЯ присЯгать на суде. ‚ы понимаете это?! ќто Я вам говорю! -- он начал
кричать.
-- Њне в глаза вы не станете отрицать, что она оттуда,-- он указал
пальцем на ателье,-- вбежала к вам в одном только платке -- больше ничего на
ней не было!
џ взбесилсЯ, схватил негодЯЯ за грудь и начал трЯсти его:
-- …сли вы скажете еще хоть одно слово в таком роде, Я вам ребра
переломаю! ЏонЯли?
Џобледнев, как полотно, он опустилсЯ на стул и забормотал:
-- —то вы? —то вы? —его вы хотите? џ ведь так себе.
џ прошелсЯ по комнате взад и вперед, чтоб успокоитьсЯ, не слушаЯ того,
что он продолжал бормотать в свое оправдание.
‡атем Я сел прЯмо против него с твердым намерением раз и навсегда
вывести на чистую⁸ воду все, что касалось Ђнгелины, и если он не согласитсЯ
добровольно, то заставить его раскрыть свои враждебные замыслы и немедленно
израсходовать свой слабый запас стрел.
Ќе обращаЯ ни малейшего вниманиЯ на его попытки прервать менЯ, Я
старалсЯ втолковать ему, что никакое -- Я подчеркнул это слово --
вмешательство ему не удастсЯ, потому что ни одного обвинениЯ он н е сможет
доказать, а все показаниЯ его (если допустить, что дело дойдет до суда) Я
безусловно смогу опровергнуть. Ђнгелина слишком близка мне, чтобы Я не
попыталсЯ спасти ее от беды какой угодно ценой, даже лжесвидетельством.
Љаждый мускул в его лице дрожал, его заЯчьЯ губа поднЯлась к носу, он
скрежетал зубами и бормотал, как индюк, все пытаЯсь прервать менЯ: "ђазве Я
чего-нибудь хочу от нее? ‚ы послушайте только...-- Ћн был вне себЯ от
волнениЯ, что Я не даю себЯ сбить.-- „ело в ‘авиоли, в этой проклЯтой
собаке... этой... этой..." -- почти рычал он.
Ћн задыхалсЯ. џ быстро остановилсЯ: наконец-то Я добилсЯ того, чего
хотел, но он уже спохватилсЯ и снова уставилсЯ на мой жилет.
-- Џослушайте, господин Џернат,-- он старалсЯ говорить спокойным и
рассудительным тоном купца.-- ‚ы все говорите об этой сте... об этой даме.
•орошо: она замужем. •орошо: она свЯзалась с этим... с этим вшивым юнцом.
Љакое мне дело до этого? -- Ћн размахивал руками перед моим лицом, собрав
кончики пальцев так, как будто он держал в них щепотку соли.-- Џусть она
сама разделываетсЯ с этим, стерва. џ простой человек, и вы простой человек.
Њы оба знаем это. —то?.. џ хочу только получить мои деньги. ‚ы понимаете,
Џернат?
џ изумилсЯ:
-- Љакие деньги? „октор ‘авиоли вам должен что-нибудь?
‚ассертрум ответил уклончиво:
-- џ имею счеты с ним. ќто одно и то же.
-- ‚ы хотите убить его? -- вскричал Я.
Ћн вскочил и покачнулсЯ.
-- „а, да!! “бить! „олго ли вы будете еще ломать комедию? -- Я указал
ему на дверь.-- €звольте убиратьсЯ вон.
Ћн не спеша взЯл свою шлЯпу, надел ее и направилсЯ к двери. Ќо еще раэ
остановилсЯ и сказал мне с таким спокойствием, на какое Я не считал его
способным:
-- Ћтлично. џ думал вас пожалеть. •орошо. …сли нет, так нет.
‘острадательные цирюльники причинЯют раны. Њне надоело. …сли бы вы проЯвили
больше разума: ведь ‘авиоли стал вам поперек дороги?!... ’еперь Я... вам...
всем троим устрою...-- он сделал жест удушениЯ,-- виселицу.
Ќа его физиономии поЯвилась такаЯ дьЯвольскаЯ жестокость, и он казалсЯ
настолько уверенным в своих силах, что у менЯ крровь застыла в жилах.
Ћчевидно, у него в руках было оружие, о котором Я не догадывалсЯ, о котором
и •арусек ничего не знал. “ менЯ почва уходила из-под ног.
"Ќапильник! Ќапильник!" -- пронеслось у менЯ в мозгу. џ рассчитал
расстоЯние: один шаг к столу -- два шага к ‚ассертруму... Я хотел броситьсЯ.
Љак вдруг, точно выросший из земли, на пороге поЯвилсЯ ѓиллель.
‚се поплыло перед моими глазами.
џ видел только сквозь туман, что ѓиллель стоЯл неподвижно, а ‚ассертрум
медленно пЯтилсЯ к стенке.
‡атем Я услышал голос ѓиллелЯ:
-- ‚ы знаете, Ђарон, положение: все евреи отвечают друг за друга. Ќе
перегружайте никого этою обЯзанностью.
Ћн прибавил к этому еще несколько слов по-еврейски, но Я их не понЯл.
-- —то вам за охота подслушивать за дверьми? -- пролепетал
заплетающимсЯ Языком старьевщик.
-- Џодслушивал Я или нет, это не ваше дело! -- и снова ѓиллель закончил
еврейской фразой, котораЯ прозвучала угрозой. џ боЯлсЯ, что дело дойдет до
ссоры, но ‚ассертрум даже не пикнул в ответ, он подумал секунду и решительно
вышел.
џ с ожиданием взглЯнул на ѓиллелЯ. Ћн сделал знак, чтобы Я молчал. Ћн,
очевидно, ждал чего-то, потому что напрЯженно вслушивалсЯ. џ хотел запереть
дверь: он нетерпеливым жестом остановил менЯ.
Џрошла целаЯ минута. ‘нова послышались шаркающие шаги старьевщика,
поднимавшегосЯ по лестнице. Ќе говорЯ ни слова, ѓиллель вышел, уступаЯ ему
дорогу.
‚ассертрум подождал, пока шаги ѓиллелЯ замерли в отдалении, и затем
проскрежетал сквозь зубы:
-- Ћтдайте назад часы.
<hr>

--------
•IV. †енщина

Људа девалсЯ •арусек?
Џрошли уже чуть не целые сутки, а он все не показывалсЯ.
Ќе забыл ли oн условного знака? €ли не заметил его?
џ подошел к окну, и поставил зеркало так, чтобы луч, который оно
отражало, падал прЯмо на решетку в окне его погреба.
Џриход ѓиллелЯ -- вчера -- в значительной степени успокоил менЯ. Ћн бы
без сомнениЯ предупредил менЯ, если бы мне угрожала опасность.
Љроме того, ‚ассертрум не мог предпринЯть чего-нибудь значительного,--
как только он ушел от менЯ, он вернулсЯ к своей лавчонке. џ бросил взглЯд
вниз: да, он стоЯл над своими сковородами, точно так же, как и утром...
Ќевыносимо это вечное ожидание!
‹асковый, весенний ветерок, долетавший сквозь открытые в соседней
комнате окна, нагонЯл на менЯ тоску.
Љрупными каплЯми течет с крыш. Љак сверкают в солнечном свете веселые
струйки воды!
Ќевидимые нити влекли менЯ на улицу. ‚ нетерпении ходил Я взад и вперед
по комнате. ЃросалсЯ в кресло. ‚ставал опЯть.
Ќездоровые ростки странной влюбленности не увЯдали в моей груди.
‚сю ночь напролет они мучали менЯ. ‘перва Ђнгелина прижималась ко мне,
потом Я как будто совершенно спокойно беседовал с Њириам, и едва расплылсЯ
этот образ, снова ЯвлЯлась Ђнгелина и целовала менЯ... џ вдыхал аромат ее
волос, ее мЯгкаЯ собольЯ шуба пощекотала мне шею, потом соскользнула,
обнажив ее плечи. Ћна обратилась в ђозину, танцевала, полузакрыв опьЯневшие
глаза... во фраке... голаЯ... ‚се это в каком-то полусне, походившем на Явь.
‘ладкую, томительную, мутную Явь.
Џод утро у моей постели стал мой двойник, таинственный "Habal Garmin"
-- "дыхание костей", о котором говорил ѓиллель. € Я видел по его глазам: он
был в моей власти, должен был отвечать на каждый мой вопрос о земной или
потусторонней жизни. Ћн только ждал этого, но жажда таинственно оказывалась
бессильною в потоках бушующей крови и не находила приюта в пустынЯх
рассудка. џ отогнал призрак, велел ему обратитьсЯ в образ Ђнгелины, и он
съежилсЯ в букву "алеф". ‘нова вырос, стал непомерно высокой обнаженной
женщиной, с пульсом, могущественным, как землетрЯсение, какою Я видел ее
однажды в книге. Ћна наклонилась ко мне, и Я стал вдыхать опьЯнЯющий запах
ее горЯчего тела.
<hr>

•арусека все еще не было. Џели церковные колокола.
…ще четверть часа Я буду ждать -- потом на улицу! Ќа шумные улицы, где
гулЯют празднично разодетые люди, слитьсЯ с веселой жизнью богатых
кварталов, смотреть на красивых женщин с кокетливыми лицами и тонкими
очертаниЯми рук и ног.
Њожет быть, Я случайно встречу •арусека, оправдывалсЯ Я перед самим
собой.
џ достал с полки старинную колоду карт длЯ тарока, чтоб скорее прошло
времЯ.
Ќе наведут ли менЯ карты на какой-нибудь мотив длЯ камеи?
џ искал пагада.
…го не было. Људа он мог деватьсЯ?
џ еще раз перебрал карты и задумалсЯ об их тайном смысле. Ћсобенно этот
"повешенный" -- что бы мог он означать?
—еловек висит на веревке между небом и землей, головой вниз, руки
свЯзаны за спиной, праваЯ нога занесена за левую, так, что образуетсЯ крест
над опрокинутым треугольником?
ЌепонЯтнаЯ метафора.
‚от! Ќаконец-то! •арусек.
€ли не он?
ђадостный сюрприз. ќто Њириам.
<hr>

-- ‡наете, Њириам, Я только что хотел спуститьсЯ к вам и предложить вам
поехать покататьсЯ,-- Я был не совсем искренен, но Я не задумывалсЯ над
этим.-- ‚едь вы не откажетесь? Њне сегоднЯ так беспредельно весело, что вы,
только вы, Њириам, должны увенчать мою радость.
-- ЉататьсЯ? -- повторила она так растерЯнно, что Я не мог не
расхохотатьсЯ.
-- Ќеужели мое предложение так необычайно?
-- Ќет, нет, но...-- она подыскивала подходЯщие слова. “жасно странно.
ЉататьсЯ!
-- Ќисколько не странно. Џодумайте, сотни тысЯч людей делают это; в
сущности, всю жизнь только это и делают.
-- „а, другие люди! -- сказал она все еще в полном замешательстве.
џ схватил ее за обе руки.
-- ђадость, которую могут переживать другие люди,-- Я хотел бы, Њириам,
чтоб вам она досталась в бесконечно большей степени.
Ћна вдруг побледнела, и по ее неподвижно устремленному взглЯду Я понЯл,
о чем она думала.
ќто кольнуло менЯ.
-- ‚ы не должны постоЯнно думать об этом, Њириам,-- убеждал Я ее,-- об
этом... чуде. Ћбещайте мне это из... из... дружбы.
Ћна почувствовала тревогу в моих словах и удивленно посмотрела на менЯ.
-- …сли бы это не так действовало на вас, Я мог бы радоватьсЯ вместе с
вами, но... ‡наете, Я очень беспокоюсь о вас, Њириам? ЊенЯ, как бы это
выразить, беспокоит ваше душевное равновесие! Ќе поймите этого буквально, но
Я хотел бы, чтоб чудо никогда не случалось.
џ думал, что она будет возражать, но она только кивнула головой,
погрузившись в размышлениЯ.
-- ќто терзает вам душу. ђазве не так, Њириам? -- Ћна вздрогнула.
-- €ногда и Я почти желала бы, чтоб оно не случалось.
ќто прозвучало длЯ менЯ надеждой.
-- Љогда подумаю,-- сказала она медленно и мечтательно,-- что придет
времЯ, когда Я буду жить без всЯких чудес...
-- ‚ы ведь можете сразу разбогатеть, и вам больше не нужно будет,--
необдуманно прервал Я ее, но быстро остановилсЯ, увидев ужас на ее лице,-- Я
думаю, вы можете естественным путем освободитьсЯ от своих забот, и чудеса,
которые вы тогда переживете, будут духовного характера: событиЯ внутренней
жизни.
Ћна отрицательно покачала головой и твердо сказала:
-- ‘обытиЯ внутренней жизни -- не чудеса. ЊенЯ всегда удивлЯет, что,
по-видимому, есть люди, которые вообще не имеют их. ‘ самого детства, каждый
день, каждую ночь, Я переживаю...-- (она прервала свою речь, и Я вдруг
понЯл, что в ней было что-то другое, о чем она мне никогда не говорила,
может быть, невидимый ход событий, похожий на мой) -- Ќо это не важно. …сли
бы даже поЯвилсЯ кто-нибудь, кто исцелЯл бы больных прикосновением руки, Я
бы не назвала этого чудом. ’олько когда безжизненнаЯ материЯ -- землЯ --
получает душу, когда разбиваютсЯ законы природы, тогда случаетсЯ то именно,
о чем Я мечтаю с тех пор, как научилась думать. Ћднажды отец сказал мне:
есть у Љаббалы две стороны: магическаЯ и абстрактнаЯ, никогда не
совпадающие. ЊагическаЯ может подчинить себе абстрактную, но это никогда не
бывает. Ќаоборот, магическаЯ есть дар, абстрактной же мы можем добитьсЯ хотЯ
бы с помощью руководителЯ.- Ћна опЯть вернулась к основной своей теме: --
ќтот дар и есть то, чего Я жажду; но Я равнодушна к тому, чего могу достичь,
оно длЯ менЯ ничтожно, как пыль. Љогда подумаю, что настанет времЯ,-- Я
только что вам об этом сказала,-- когда Я буду снова жить, без всех этих
чудес...-- џ заметил, как судорожно сжимались ее пальцы, раскаЯние и горе
охватило менЯ...-- Њне кажетсЯ, что Я уже умираю от одной только такой
возможности.
-- Ќе потому ли вы и хотели бы, чтобы чудо никогда не случалось? --
спросил Я.
-- ’олько отчасти. …сть еще и другаЯ причина. џ... Я...-- она
задумалась на секунду,-- еще недостаточно созрела, чтоб пережить чудо в этой
форме. ‚ этом все дело. Љак мне объЯснить вам это? ‚озьмите простой пример:
Я в течение целого рЯда годов вижу каждую ночь один и тот же сон, все
развивающийсЯ,-- в нем кто-то, скажем, обитатель другого мира, наставлЯет
менЯ и не только показывает мне, как в зеркале, все мои постепенные
изменениЯ, насколько Я далека еще от магической зрелости пережить "чудо", но
и дает мне на все возникающие у менЯ за день вопросы такие ответы, которые Я
всегда могу проверить. ‚ы поймете менЯ: такое существо заменЯет всЯкое
мыслимое на земле счастье, это длЯ менЯ мост, свЯзывающий менЯ с
потусторониим миром,-- лестница џкова, по которой Я могу подыматьсЯ от тьмы
повседневности к свету. Ћн мой путеводитель и друг, и на "него", никогда не
обманывавшего менЯ, Я возлагаю все мои надежды, что Я не потерЯюсь на темных
путЯх, где душа моЯ блуждает в безумии и мраке. € вдруг, вопреки всему, что
он говорил мне, в мою жизнь врываетсЯ чудо! Љому теперь верить? Ќеужели то,
чем Я непрерывно в течение долгих лет была преисполнена, было ложью? …сли бы
Я усомнилась в этом, Я бросилась бы головой в бездну. € все же чудо
случилось! џ пришла бы в дикий восторг, если бы...
-- …сли бы?..-- прервал Я ее, не дыша. Њожет быть, она сейчас
произнесет освобождающее слово, и Я смогу все открыть ей!
-- ...если бы Я узнала, что Я ошибалась, что не было чуда! Ќо Я знаю
так же точно, как то, что Я тут сижу (у менЯ замерло сердце), что Я погибла
бы, если бы была сброшена с неба опЯть на эту землю. „умаете ли вы, что
человек может перенести такую вещь?
-- Џопросите отца помочь вам...-- сказал Я, терЯЯсь в тревоге.
-- Ћтца? Џомочь? -- она взглЯнула на менЯ с недоумением.-- ’ам, где длЯ
менЯ только два пути, найдет ли он третий?.. ‚ы знаете, что было бы
единственным спасением длЯ менЯ? …сли бы со мной случилось то, что с вами.
…сли бы Я в одно мгновение могла забыть все, что позади менЯ: всю мою жизнь
до сегоднЯшнего днЯ. Ќе странно ли: то, что вы считаете несчастьем, длЯ менЯ
было бы величайшим блаженством!
Њы оба долго молчали. Џотом она вдруг схватила менЯ за руку и
улыбнулась. Џочти весело.
-- џ не хочу, чтобы вы огорчались из-за менЯ.-- (Ћна утешала менЯ...
менЯ!) -- ’олько что вы радовались наступающей весне, а теперь вы само
огорчение. џ напрасно вам все это говорила. ‚ыбросьте из головы и будьте
веселы как раньше. Њне так весело.
-- ‚ам весело, Њириам? -- с горечью перебил Я ее.
Ћна уверенно ответила: "„а! Џраво же! ‚есело! Љогда Я поднималась сюда
к вам, мне было невероЯтно страшно, Я не знаю сама, почему: Я не могла
избавитьсЯ от мысли, что вы находитесь в большой опасности,-- Я
насторожилсЯ.-- Ќо вместо того, чтобы радоватьсЯ, застав вас целым и
невредимым, Я расстроила вас... и..."
џ принЯл веселый вид: "‚ы можете это загладить, если поедете со мной
покататьсЯ. (џ старалсЯ сказать это возможно игривее). џ хочу попытатьсЯ, не
посчастливитсЯ ли мне хоть раз выгнать у вас из головы тЯжелые мысли.
ѓоворите, что хотите: ведь вы же не египетский чародей, а всего только
молодаЯ девушка, с которой весенний ветер может сыграть не одну шутку".
Ћна вдруг совсем развеселилась.
-- —то это с вами сегоднЯ, господин Џернат? џ еще никогда не видела вас
таким. Ђ что касаетсЯ весеннего ветра, то у нас, у еврейских девушек, как
известно, родители управлЯют этим ветром, а нам остаетсЯ только
повиноватьсЯ. €, разумеетсЯ, мы так и делаем. ќто уже у нас в крови. ’олько
не у менЯ,-- добавила она серьезно.-- Њать моЯ взбунтовалась, когда ей
предстоЯло выйти замуж за ужасного Ђарона ‚ассертрума.
-- —то? ‚аша мать? ‡а этого старьевщика?
Њириам утвердительно кивнула головой.-- ‘лава Ѓогу, из этого ничего не
вышло. Ќо длЯ несчастного это было, конечно, убийственным ударом.
-- „лЯ несчастного, вы говорите? -- вскричал Я.-- ќтот человек --
преступник.
Ћна задумчиво покачала головой.
-- Љонечно, он преступник. Ќо тот, кто находитсЯ в его шкуре и не
делаетсЯ преступником, должен быть пророком.
џ с любопытством стал расспрашивать.
-- ‚ы знаете что-нибудь о нем? ЊенЯ это интересует по совсем особым...
-- …сли бы вы, господин Џернат, посмотрели, что делаетсЯ у него в
лавке, вы бы понЯли, какова его душа. џ говорю это потому, что ребенком
часто Я бывала там. Џочему вы смотрите с таким удивлением? ђазве это так
невозможно? Љо мне он всегда бывал добр и ласков. ђаз как-то, помнитсЯ, он
подарил мне большой блестЯщий камень, он понравилсЯ мне больше всех других
его вещей. ЊоЯ мать сказала, что это бриллиант, и Я, разумеетсЯ, должна была
немедленно вернуть его обратно.
‘перва он долго отказывалсЯ взЯть его, потом вырвал его у менЯ из рук и
швырнул его в бешенстве. џ только потом заметила, что у него выступили слезы
на глазах. џ достаточно понимала по-еврейски, чтоб разобрать его бормотание:
"все проклЯто, чего не коснетсЯ моЯ рука". ќто было мое последнее посещение.
Ћн никогда больше уже не приглашал менЯ. € Я знаю, почему: если бы Я не
пыталась утешить его, все бы осталось по-прежнему, но так как мне было
слишком больно за него, и Я сказала ему это, он не хотел больше видеть
менЯ... ‚ы не понимаете этого, господин Џернат? ќто ведь так просто: он --
одержимый,-- человек, который становитсЯ подозрителен, неизлечимо
подозрителен, как только кто-нибудь коснетсЯ его сердца. Ћн считает себЯ еще
более уродливым, чем он на самом деле, и этим объЯснЯютсЯ все его мысли и
поступки. ѓоворЯт, его жена любила его; может быть, это была больше жалость,
чем любовь, но все верили этому. …динственный, кто глубоко был убежден в
обратном, был он сам. ‚сюду ему мерещитсЯ измена и вражда.
’олько длЯ своего сына он сделал исключение. Љто может знать, почему?
Њожет быть, это потому, что он следил за ним с колыбели и как бы переживал
вместе с ним зарождение его характера и, таким образом, не оказывалось
ничего, к чему могла бы придратьсЯ его подозрительность. Ђ может быть, это
лежит в еврейской крови: переносить на своих детей всю полноту любви. Њожет
быть, здесь оказываетсЯ инстинктивнаЯ тревога нашей расы: вдруг мы умрем, не
исполнив забытой нами, но смутно продолжающей жить в нас миссии.
‘ какой осторожностью, едва ли не с мудростью изумительной у такого
неразвитого человека, как он, руководил он воспитанием сына. ‘
прозорливостью психолога он старалсЯ устранЯть всЯкий повод длЯ усиленных
проЯвлений совести, чтобы спасти его будущую душевную жизнь от излишних
мучений. “чителем он пригласил выдающегосЯ ученого, по мнению которого
животные лишены чувствительности, а всЯкое проЯвление боли ЯвлЯетсЯ у них
лишь механическим рефлексом.
€спользовать каждое существо, насколько возможно, длЯ собственного
удовольствиЯ и затем отбросить его как выжатый лимон, вот в чем
приблизительно состоЯл алфавит его прозорливой воспитательной системы.
‚ы поймете, господин Џернат, что деньги ЯвлЯлись в его системе ключом к
могуществу и рычагом первостепенной важности. ‘ам он заботлино скрывал свое
богатство, скрываЯ во мраке границы своего влиЯниЯ. € вот он изыскал
средство воспитать такую же черту в своем сыне. Ћн позаботилсЯ при этом
смЯгчить длЯ него горечь нищенской жизни. Ћн опьЯнЯл его инфернальной ложью
о "красоте", разоблачал перед ним внешнюю и внутреннюю сторону эстетики,
учил его благоухать полевой лилией, а внутренне быть хищным коршуном.
ђазумеетсЯ, эта "красота" врЯд ли была его собственным изобретением,--
вероЯтно, это было исправленное издание совета, исходившего от какого-нибудь
более образованного человека.
’о, что впоследствии сын отрекалсЯ от него, где и когда только мог, не
обижало его. Ќапротив, он считал это его долгом, потому что любовь его была
бескорыстна. Љак Я однажды выразилась о моем отце: такаЯ любовь переживает
смерть.
Њириам на минуту смолкла; и Я видел по ней, что она продолжает
размышлЯть в том же направлении. џ это понЯл по изменившемусЯ звуку ее
голоса. Ћна сказала:
-- ‘транные плоды вырастают на древе иудейства.
-- ‘кажите, Њириам,-- спросил Я,-- вы никогда не слыхали, что у
‚ассертрума в лавке стоит восковаЯ фигура? џ уже не помню, кто рассказывал
мне об этом... может быть, это даже приснилось мне...
-- Ќет, нет, это совершенно верно, господин Џернат: восковаЯ фигура в
натуральную величину стоит у него в углу, в котором он спит на соломенном
мешке, среди своей рухлЯди. Ћн много лет тому назад взЯл его в покрытие
долга у одного содержателЯ балагана только потому, что она была похожа на
одну девушку-христианку, которую он, по-видимому, когда-то любил.
"Њать •арусека!" -- мелькнуло у менЯ.
-- ‚ы не знаете, как ее звали, Њириам?
Њириам отрицательно покачала головой.-- …сли хотите, Я могла бы узнать?
-- Ђх, нет, Њириам, это мне совершенно безразлично.-- Џо ее блестЯщим
глазам Я видел, что она говорит с увлечением. "Ќадо, чтоб она не
опомнилась",-- подумал Я.-- ЊенЯ гораздо больше интересует то, о чем вы
упомЯнули вскользь только что. џ разумею "весенний ветер". ‚аш отец ведь вам
не предпишет, за кого именно вы должны выйти замуж?
Ћна весело рассмеЯлась.
-- Њой отец? Ћ чем вы думаете!
-- Ќу, это большое счастье длЯ менЯ.
-- Џочему? -- наивно спросила она.
-- Џотому что в таком случае, Я имею некоторые шансы.
ќто была шутка, она иначе и не понЯла этого, но все же быстро вскочила
и подошла к окну, чтобы скрыть от менЯ, как она покраснела.
џ помог ей выйти из этого затруднениЯ.
-- џ, как старый друг, прошу вас об одном: вы должны посвЯтить менЯ в
такое дело, если дойдете до него. €ли вообще вы не думаете выйти эамуж?
-- Ќет! Ќет! Ќет! -- Ћна так решительно запротестовала, что Я невольно
улыбнулсЯ.-- Љогда-нибудь Я должна ведь выйти замуж.
-- …стественно. ‘амо собой разумеетсЯ! -- сказал Я.
Ћна стала нервничать, как подросток.
-- Ќеужели вы не можете хоть одну минуту быть серьезным, господин
Џернат? -- џ послушно сделал глубокомысленное лицо. Ћна присела снова.
-- ‚от что: если Я говорю, что когда-нибудь выйду замуж, то это значит,
что, не обдумываЯ пока никаких подробностей, Я проЯвлю совершенное незнание
жизни, если допущу, что Явилась на свет, чтобы остатьсЯ бездетною.
‚первые заметил Я женственность в ее чертах.
-- ќто тоже из области моих снов,-- тихо продолжала она.-- Љак конечную
цель, Я представлЯю себе слиЯние двух существ в одно -- в то, что... вы
слыхали о древнеегипетском культе Ћзириса... в то, символом чего ЯвлЯетсЯ
"ѓермафродит".
џ слушал напрЯженно.
-- ѓермафродит?
-- ’о-есть магическое соединение мужского и женского человеческого
элемента в полубоге. Љак конечнаЯ цель! Ќет, не конечнаЯ цель, а начало
нового пути, который вечен, не имеет конца.
-- € вы надеетесь найти того, кого вы ищете? -- взволнованно спросил
Я.-- Ќе может разве быть, что он живет в какой-нибудь далекой стране или
совершенно не существует на земле?
-- ќтого Я не знаю,-- просто сказала она.-- џ могу только ждать. …сли
он отделен от менЯ временем и пространством, чего Я не думаю, чем бы Я тогда
была свЯзано с гетто? €ли, может быть, Я отделена от него бездной взаимного
неузнаваниЯ... и Я не найду его, и тогда, значит, всЯ моЯ жизнь не имела
никакой цели и была бессмысленной игрой какого-то глупого демона... Ќо Я вас
очень прошу, не будем больше говорить об этом,-- взмолилась она,-- стоит
только высказать мысль, как она приобретает уже отвратительный привкус
земного, а Я не хотела бы...
Ћна внезапно остановилась.
-- —его вы не хотели бы, Њириам?
Ћна поднЯла руку. Ѓыстро встала и сказала:
-- Љ вам идут, господин Џернат!
елковое платье зашелестело у двери.
ѓромкий стук в дверь, и...
Ђнгелина!
Њириам хотела уйти, но Я удержал ее.
-- Џозвольте представить: дочь моего друга... графинЯ...
-- Ќевозможно проехать. ‚сюду испорчена мостоваЯ. Љогда же поселитесь в
достойном вас месте, майстер Џернат? Ќа улице тает снег, небо сиЯет так, что
грудь разрываетсЯ, а вы заперлись в каменной норе, как стараЯ жаба... да,
кстати, знаете, Я вчера была у моего ювелира, и он сказал мне, что вы
величайший из современных художников по части камей, а может быть, и
величайший из всех когда-либо живших резчиков,-- слова Ђнгелины лились
водопадом, и Я был очарован. ‘мотрел в ее сиЯющие голубые глаза, на
маленькие ножки в крохотных лакированных туфлЯх, смотрел на капризное лицо,
выглЯдывавшее из груды меха, на розовые кончики ушей.
Ћна едва успевала перевести дух.
-- Ќа углу стоит мой экипаж. џ боЯлась, что уже не застану вас дома.
‚ы, вероЯтно, еще не обедали? Њы сперва поедем -- да, куда мы сперва поедем?
Њы сперва поедем... подождите... да: пожалуй, в парк или вообще куда-нибудь
на свободу, где по-настоЯщему чувствуешь прорастание весенних почек. €демте
же, идемте, берите шлЯпу, потом мы закусим у менЯ... вечером поболтаем.
Ѓерите же шлЯпу. —его вы ждете? ’ам в экипаже теплый мЯгкий плед: мы
закутаемсЯ до ушей и так прижмемсЯ друг к другу, что нам станет жарко.
—то Я мог сказать? -- ‚от только что мы собирались ехать с дочерью
моего друга...
Ќо прежде чем Я успел это выговорить, Њириам быстро попрощалась с
Ђнгелиной.
џ проводил ее за дверь, хотЯ она ласково протестовала.
-- Џослушайте, Њириам, Я не могу здесь вам на лестнице сказать, как Я
привЯзан к вам... насколько охотнее Я бы с вами...
-- Ќе заставлЯйте даму ждать,-- торопила она,-- до свиданиЯ, господин
Џернат! ‚еселитесь!
Ћна сказала это очень сердечно, ласково и непринужденно, но Я видел,
что глаза ее перестали блестеть.
Ћна спускалась по лестнице, и боль сжала мне горло.
Њне казалось, что Я потерЯл целый мир.
<hr>
<hr>

Љак в чаду, сидел Я рЯдом с Ђнгелиной. Њы быстро мчались по многолюдным
улицам.
†изнь кипела кругом менЯ, так что, полуоглушенный, Я мог различать
только блики света в проплывавшей мимо менЯ картине: сверкающие камни в
серьгах и в цепочках от муфт, блестЯщие цилиндры, белые перчатки дам, пудель
с розовым ошейником, который с лаем гналсЯ за нашим колесом, вспененные
лошади, мчавшиесЯ нам навстречу в серебрЯной упрЯжи, витрина, в которой
светились нити жемчугов и переливающиесЯ огнЯми камни, блеск шелка на
стройных талиЯх девушек.
ЋпьЯнЯвшаЯ менЯ близость горЯчего тела Ђнгелины чувствовалась еще резче
от порывов дувшего на нас ветра.
Џостовые на перекрестках почтительно отскакивали в сторону, когда мы
мчались мимо них.
Џотом мы ехали тихим шагом по набережной, усыпанной множеством
экипажей, мимо обвалившегосЯ каменного моста, мимо толпы зевак, глазевших на
всю эту картину.
џ почти не смотрел по сторонам. Њалейшее слово из уст Ђнгелины, ее
ресницы, быстраЯ игра ее губ -- все было мне бесконечно дороже, чем
наблюдать, как каменные обломки подставлЯют свои плечи громоздЯщимсЯ на них
ледЯным глыбам...
Њы ехали парком. “топтаннаЯ упругаЯ землЯ. ‡атем шелест травы под
копытами лошадей, влажный воздух, обнаженные исполинские деревьЯ с
бесчисленными вороньими гнездами, безжизненнаЯ зелень луга с белеющими
островками снега -- все проносилось предо мной, как во сне.
’олько несколькими короткими словами, почти равнодушно, Ђнгелина
упомЯнула о докторе ‘авиоли.
-- ’еперь, когда опасность миновала,-- сказала она с восхитительной
детской непосредственностью,-- и Я знаю, что он поправлЯетсЯ, мне кажетсЯ
ужасно скучным все, что Я пережила. Њне хочетсЯ снова радоватьсЯ, закрыть
глаза и погрузитьсЯ в сверкающий поток жизни. џ думаю, все женщины таковы.
Ћни только не сознаютсЯ в этом. €ли они так глупы, что сами этого не знают.
Ќе так ли? -- Ћна не слушала моих ответов.-- ‚прочем, женщины вообще
нисколько менЯ не интересуют. ‚ы только не думайте, что Я хочу вам
польстить: но -- право, простаЯ близость симпатичного мужчины мне бесконечно
приЯтнее, чем самаЯ интереснаЯ беседа с образованной женщиной. ‚едь это, в
конце концов, пустЯки, о чем бы они ни болтали... ‚ лучшем случае: о нарЯдах
-- ну и... Ђ моды часто не менЯютсЯ... Ќеправда ли, Я легкомысленнаЯ? --
спросила она вдруг так кокетливо, что Я, очарованный, должен был сделать над
собой усилие, чтоб не схватить ее голову и не поцеловать ее в шею...--
‘кажите же, что Я легкомысленна!
Ћна еще ближе придвинулась ко мне и крепко прижалась.
Њы выехали из аллеи. ќкипаж проносилсЯ мимо рощ с одетыми соломой
декоративными кустами, похожими на какие-то чудовища с обрубленными руками и
головами.
Ќа скамейках, в солнечном свете, сидели люди, смотрели нам вслед и
перешептывались.
Њы некоторое времЯ молчали, отдаваЯсь течению мыслей. Љак непохожа была
сейчас Ђнгелина на ту, какою Я до сих пор представлЯл ее себе! Љак будто
только теперь она стала существовать длЯ менЯ!
Ќеужели это та самаЯ женщина, которую Я тогда утешал в соборе?
џ не мог отвести глаз от ее полуоткрытого рта.
Ћна все еще не произнесла ни единого слова. Љазалось, что она мысленно
погружена в созерцание какой-то картины.
ќкипаж ехал по сырому лугу.
‚еЯло ароматом пробуждающейсЯ земли.
-- ...‡наете ли, сударынЯ?..
-- ‡овите менЯ просто Ђнгелина,-- тихо сказала она.
-- ‡наете, Ђнгелина... что... сегоднЯ Я грезил вами всю ночь,-- с
усилием произнес Я.
Ћна сделала быстрое, едва уловимое движение, как бы желаЯ вырвать свою
руку из моей, и значительно посмотрела на менЯ.
-- ‘транно! Ђ Я вами! Љак раз сейчас Я о том же... подумала.
ђазговор снова оборвалсЯ. Њы оба почувствовали, что нам снилсЯ один и
тот же сон.
џ чувствовал это по биению ее пульса. …е рука едва заметно дрожала у
менЯ на груди. Ћна судорожно отвернулась и смотрела в сторону...
џ медленно привлек ее руку к моим губам, снЯл белую надушенную
перчатку, почувствовал ее горЯчее дыхание и, обезумев от любви, впилсЯ
губами в ее ладонь.
<hr>
<hr>

‘пустЯ несколько часов Я, как пьЯный, сходил в вечернем тумане по
направлению к городу. џ шел по улицам наугад и незаметно длЯ себЯ стал
кружить на месте.
Џотом Я остановилсЯ над рекой, оперсЯ о железную решетку и смотрел на
бушующие волны.
џ все еще чувствовал руку Ђнгелины у себЯ на шее, смотрел на каменные
контуры фонтана, у которого мы уже когда-то распрощались, много лет тому
назад. Ќад фонтаном склонЯлись тогда поблекшие листьЯ, и она гулЯла со мною,
как только что, прислонив голову к моему плечу, молча, по прохладному,
туманному парку ее замка.
џ сел на скамейку, низко надвинул шлЯпу и стал мечтать.
‚ода журчала у плотины, и ее шум поглощал последние замирающие звуки
сонного города.
‚реми от времени Я плотнее закутывалсЯ в пальто и смотрел на реку. Ћна
погружалась в тень, катилась черно-серым потоком в туманах наступающей ночи.
Џена у плотины Яркой белой полоской перебегала к противоположному берегу.
ЊенЯ ужасала мысль, что Я должен вернутьсЯ в мою унылую квартиру.
‹икование одного короткого днЯ сделало менЯ навсегда чужим в моем
собственном доме.
Ќесколько недель, может быть, только дней, и счастье пройдет... и
ничего от него не останетсЯ, кроме горестно прекрасного воспоминаниЯ.
Ђ тогда?
’огда Я останусь бесприютным и здесь, и там, и по эту, и по ту сторону
реки.
џ встал, хотелось бросить сквозь решетку парка еще один взглЯд на
замок, за окном которого она спала, потом уже идти в мрачное гетто. џ пошел
по тому направлению, откуда пришел, ощупью пробираЯсь в густом тумане вдоль
домов, через спЯщие площади. —ерные монументы вставали грозно, за ними
одинокие сторожевые будки, очертаниЯ барочных фасадов. ’усклый свет фонарЯ
вырастал в огромное фантастическое бледно-радужное кольцо из окружавшего
тумана, переходил в желтоватый, пронзительный взглЯд какого-то глаза и
рассеивалсЯ в воздухе сзади менЯ.
џ нащупал под ногами широкие каменные плиты, посыпанные песком. ѓде Я
очутилсЯ? Љакое-то ущелье, круто подымавшеесЯ вверх?
ѓладкаЯ каменнаЯ стена сада справа и слева? —ерез нее перевешиваютсЯ
голые ветви деревьев. Ћни спускались с неба: ствол был скрыт за пеленой
тумана.
Ќесколько сухих тонких сучков с треском обломались -- их задела моЯ
шлЯпа -- и упали вниз, в серо-тумавную бездну, скрывавшую мои ноги.
Џотом светЯщаЯсЯ точка: одинокий огонек вдали... где-то... загадочно...
между небом и землей...
џ, очевидно, заблудилсЯ. ќто мог быть только "старый подъем к замку",
возле садов ”юрстенберга...
‡атем длиннаЯ полоса глинистой земли. ЊощенаЯ дорога.
ЋгромнаЯ тень выросла вредо мной, голова в черном суровом остроконечном
колпаке: "„алиборка" -- ЃашнЯ ѓолода, где некогда томились люди, в то времЯ,
как внизу, в "Ћленьем овраге", короли забавлЯлись охотой. ’есный переулок с
амбразурами, извилистый проход, такой узкий, что едва пройдешь... и вот Я
уже перед рЯдом домиков, величиною не выше моего роста.
‘тоило только поднЯть руку, и Я доставал до крыши.
џ попал на улицу "„елателей золота", где в средние века алхимики
выплавлЯли философский камень и отравлЯли лунный свет.
„ороги отсюда не было никакой, кроме той, по которой Я пришел.
Ќо Я уже не мог найти отверстиЯ в стене, через которое Я попал сюда...
Я наткнулсЯ на ограду...
"Ќичего не поделаешь: надо разбудить кого-нибудь и узнать дорогу,--
сказал Я себе.-- ‘транно, что улица кончаетсЯ домом, который больше других
и, по-видимому, обитаем. џ не могу припомнить, чтоб Я видел его раньше".
Ћчевидно, он выштукатурен снаружи, поэтому он так четко выделЯетсЯ из
тумана.
џ иду вдоль забора по узкой тропинке, прижимаюсь лицом к окну: темно. џ
стучу в окно... ’ам поЯвлЯетсЯ дрЯхлый старик с горЯщей свечой в руке,
старческими, неуверенными шагами идет он от двери к середине комнаты,
останавливаетсЯ, медленно оборачиваетсЯ к покрытым пылью ретортам и колбам
алхимиков, задумчиво смотрит на гигантскую паутину в углу и направлЯет взлЯд
прЯмо на менЯ.
’ень от его скул падает на глазные впадины и кажетсЯ, что они пусты,
как у мумии.
Ћчевидно, он не замечает менЯ.
џ стучу в окно.
Ћн не слышит. Ѓеззвучно, как лунатик, выходит он из комнаты.
џ жду напрасно.
‘тучу в ворота: никто не открывает...
<hr>
Њне ничего не оставалось, как искать выход до тех пор, пока не найду.⁹
<hr>

"Ќе лучше ли всего пойти куда-нибудь, где есть люди,-- раздумывал Я.--
Љ моим друзьЯм: –ваку, Џрокопу и ”рисландеру, в кабачок, где они, без
сомнениЯ, сидЯт еще. —тоб хоть на несколько часов заглушить в себе жгучую
тоску по поцелуЯм Ђнгелины". џ быстро направилсЯ туда.
<hr>

’очно трилистник из покойников, торчали они у старого изъеденного
червЯми стола,-- все трое с белыми, тонкими, глинЯными трубками в зубах,
наполнЯЯ комнату дымом.
Ќе без труда можно было различить черты их лиц, так поглощали
темно-коричневые стены скупой свет старомодной висЯчей лампы.
‚ углу -- сухаЯ, как щепка, молчаливаЯ, невзрачнаЯ кельнерша, с ее
вечным вЯзальным крючком, с бесцветным взглЯдом и желтым утиным носом.
Ќа закрытой двери висели матово-розовые портьеры, так что голоса из
соседней комнаты звучали тихим жужжанием пчелиного, роЯ.
”рисландер в своей конусообразной шлЯпе с прЯмыми полЯми, с его усами,
со свинцовым цветом лица и рубцом под глазом, казалсЯ утонувшим голландцем
забытых веков.
€осуа Џрокоп, засунув вилку в свою длинную шевелюру музыканта, не
переставал барабанить чудовищно длинными костлЯвыми пальцами и с недоумением
следил за тем, как –вак старалсЯ надеть красное платье марионетки на пузатую
бутылку арака.
-- ќто Ѓабинский,-- поЯснил мне ”лисландер необычайно серьезно.-- ‚ы не
знаете, кто такой Ѓабинский? –вак, расскажите Џернату, кто такой этот
Ѓабинский.
-- Ѓабинский,-- тотчас же начал –вак, не отрываЯсь ни на мгновение от
своей работы,-- был когда-то знаменитым в Џраге разбойником. Њного лет
занималсЯ он своим позорным ремеслом и никто не замечал этого. Ќо
мало-помалу стало бросатьсЯ в глаза, что в лучших семьЯх то тот, то другой
родственник не поЯвлЯлсЯ к столу и вдруг исчезал.
‘перва, правда, об этом говорили мало, происходившее имело свою хорошую
сторону: можно было меньше расходовать на питание; однако, нельзЯ было
упустить из виду, что репутациЯ общества страдает и что каждый может
оказатьсЯ предметом сплетни или пересуд.
Ћсобенно, когда дело шло о бесследном исчезновевии взрослых девиц.
‘верх того, и самоуважение требовало известной заботы о внешнем облике
семейного уклада.
‚се чаще и чаще стали поЯвлЯтьсЯ в газетах объЯвлениЯ: "‚ернись
обратно, все простим" -- обстоЯтельство, которого Ѓабинский, легкомысленный,
как все преступники, не учел,-- и стали привлекать общее внимание.
‚ милой деревушке Љртш, около Џраги, идиллически настроенный Ѓабинский
создал себе неустанным трудом маленькое, но уютное жилище. „омик, сиЯвший
чистотой, и возле него садик с кустами герани.
’ак как доходы не позволЯли ему расширитьсЯ, он счел необходимым, длЯ
того, чтобы иметь возможность незаметно хоронить свои жертвы, отказатьсЯ от
цветочного партера, как он его не любил, и заменить его простою, заросшею
травою, подходЯщею могильной насыпью, которую можно было бы без труда
удлинЯть, в зависимости от обстоЯтельств или от времени года.
Ќа этом холме каждый вечер, после дневных трудов и забот, сиживал
Ѓабинский в лучах заходЯщего солнца и насвистывал на флейте меланхолические
песенки...
-- ‘топ! -- хриплым голосом прервал €осуа Џрокоп, вытащил из кармана
ключ, приставил его к губам, как флейту, и запел:
"–имцерлим... цамбуслЯ... дэ".
-- ‚ы так хорошо знаете мелодию, разве вы там были? -- удивленно
спросил ”рисландер.
Џрокоп злобно взглЯнул на него.
-- Ќет, Ѓабинский жил слишком давно. Ќо то, что он играл, Я, как
композитор, знаю отлично. ‚ы в этом ничего не понимаете: вы не музыкант...
–имцерлим... цамбуслЯ... буслЯ... дэ.
–вак с увлечением слушал, пока Џрокоп не спрЯтал своего ключа, затем
продолжал:
-- Ќепрерывное увеличение холма возбудило у соседей подозрение, и
одному полицейскому из предместьЯ †ижково, который случайно видел издали,
как Ѓабинский душил одну старую даму из высших кругов общества, принадлежит
заслуга прекращениЯ злостной деЯтельности этого чудовища.
Ѓабинский был арестован в своем убежище.
‘уд, принимаЯ во внимание как смЯгчающее вину обстоЯтельство его славу,
приговорил его к смертной казни через повешение. Ћн вместе с тем поручил
фирме бр. ‹айнен доставить необходимые принадлежности длЯ казни, насколько
такие материалы соответствовали товарам фирмы. ќти вещи должны были быть
вручены правительственному чиновнику за умеренную цену с выдачею квитанции.
‘лучилось, однако, так, что веревка оборвалась, и Ѓабинскому казнь была
заменена пожизненным заключением.
„вадцать лет просидел убийца в стенах ‘в. ЏанкратиЯ и за все это времЯ
не обмолвилсЯ ни одним словом упрека -- еще и до сих пор в том заведении не
нахвалЯтсЯ его образцовым поведением. ‚ торжественные дни рождениЯ нашего
повелителЯ ему разрешалось даже играть на флейте.
Џрокоп снова полез за ключом, но –вак остановил его.
Џо всеобщей амнистии Ѓабинский был освобожден от дальнейшего отбываниЯ
наказаниЯ и получил место швейцара в монастыре "Њилосердных сестер".
‹егкие садовые работы, которые ему приходилось исполнЯть, не слишком
обременЯли его, благодарЯ приобретенной ранее сноровке в обращении с
лопатой. ’аким образом, у него оставалось достаточно досуга длЯ просвещениЯ
своего разума и сердца путем чтениЯ осмотрительно выбираемых книг.
ЏоследствиЯ этого были в высшей степени отрадны.
Љогда в субботу вечером настоЯтельница отпускала его в трактир
развлечьсЯ, он каждый раз возвращалсЯ затем домой к наступлению ночи. Ћн
говорил, что общий упадок нравственности печалит его, что громадное число
всЯкого рода темных личностей делает улицы небезопасными, так что мирному
обывателю разумнее всего возвращатьсЯ домой пораньше.
‘реди выделывателей восковых фигур возник в это времЯ скверный обычай
продавать маленькие изображениЯ, обвешанные красной материей и
представлЯвшие разбойника Ѓабинского.
‚ каждой потерпевшей семье оказывалась такаЯ статуэтка.
‘татуэтки обычно стоЯли в витринах магазинов, и Ѓабинского ничто так не
раздражало, как если ему случалось увидеть такую фигурку.
"‚ высшей степени недостойно и свидетельствует о грубости сердца
постоЯнно напоминать человеку о грехах его юности,-- говорил обычно в таких
случаЯх Ѓабинский.-- € можно только скорбеть о том, что власти не принимают
никаких мер против такого открытого безобразиЯ".
„аже на смертном одре он продолжал говорить в таком же смысле.
€ не напрасно: вскоре после этого власти воспретили торговлю
вызывавшими раздражение статуэтками Ѓабинского...
...–вак хлебнул большой глоток грогу из своего стакана, и все трое
дьЯвольски перемигнулись; потом он осторожно повернул голову к бесцветно
серой кельнерше, и Я заметил, как она отерла слезу.
<hr>

-- Ђ вам больше нечего прибавить, кроме... понЯтно... того, чтo вы, из
благодарности за испытанное вами наслаждение, заплатите по нашему счету,
досточтимый коллега, резчик камей? -- спросил менЯ ”рисландер после долгой
глубокомысленной паузы.
џ рассказал им о своем блужданин в тумане. Љогда Я дошел до описаниЯ
увиденного мною белого дома, все трое, живо заинтересовавшись, вынули трубки
изо рта, а когда Я кончил, Џрокоп, ударив по столу, воскликнул: -- „а ведь
это просто!.. ‚се существующие легенды этот Џернат переживает собственной
персоной! -- Љстати, тогдашний ѓолем... вы знаете: дело выЯснилось.
-- Љак выЯснилось? -- спросил Я.
-- ‚ы знаете помешанного еврейского нищего ѓашиле? Ќет? ’ак вот этот
ѓашиле оказалсЯ ѓолемом.
-- Ќищий... ѓолемом?
-- „а, да, ѓашиле был ѓолемом. ‘егоднЯ днем это привидение в самом
благодушном настроении гулЯло на солнышке в своем знаменитом костюме •VII
века, по ‘альпитергассе, и тут его поймал арканом один собачник.
-- —то такое? џ не понимаю ни слова,-- вскричал Я.
-- џ ведь говорю вам: это был ѓашиле. Ћн, как говорЯт, недавно нашел
этот костюм за какими-то воротами. Ќо вернемсЯ к белому домику: это в высшей
степени интересно. ‘уществует стариннаЯ легенда о том, что там наверху, на
улице Ђлхимиков, стоит дом, видный только в тумане, да и то только
счастливцам. Ћн называетсЯ: "дом последнего фонарЯ". ’от, кто днем бывает
там, видит только большой серый камень, за ним -- крутой обрыв и глубокий
олений ров, и вы должны считать счастьем, Џернат, что вы не сделали шага
дальше: вы бы безусловно скатились туда и переломали себе все кости.
Џод камнем, говорЯт, лежит огромный клад. Љамень этот будто бы положен
орденом "азиатских братьев" в качестве фундамента длЯ дома. ‚ этом доме, в
конце времен, должен поселитьсЯ человек... лучше сказать ѓермафродит...
‘оздание из мужчины и женщины. “ него в гербе будет изображение зайца...
Њежду прочим: заЯц был символом Ћзириса, и отсюда-то и происходит наш
обычный пасхальный заЯц.
„о того времени, пока не настанет этот срок, значитсЯ в легенде, это
место охранЯетсЯ Њафусаилом, дабы сатана не совокупилсЯ с камнем и не родил
от него сына: так называемого Ђрмилоса. ‚ы еще об этом Ђрмилосе не
слышали... €звестно даже, какой у него будет вид (т.е. об этом знают старые
раввины), когда он поЯвитсЯ на свет: у него будут золотые волосы, собранные
сзади в косичку, два затылка, серповидные глаза и длинные до ступней руки.
-- ќтого уродца стоит нарисовать,-- пробормотал ”рисландер и стал
искать карандаш.
-- €так, Џернат,-- закончил Џрокоп,-- когда вас постигнет счастье стать
ѓермафродитом и en passant найти скрытый склад, не забывайте, что Я всегда
был вашим лучшим другом!
Њне было не до шуток, и на душе у менЯ заныло.
–вак заметил это по мне, хотЯ и не понЯл причины; он пришел мне на
помощь.
-- ‚о всЯком случае, в высшей степени странно, почти страшно, что
Џернату видение Явилось именно в том месте, которое свЯзано со старинной
легендой. ќто путы, из которых человек по-видимому не может освободитьсЯ,
пока душа его имеет способность видеть предметы, недоступные осЯзанию.
Ќичего не поделаешь: сверхчувственное -- все же самое прелестное в мире! Љак
вы думаете?
”рисландер и Џрокоп принЯли серьезный вид, и никто из нас не счел
нужным ответить.
-- Љак вы думаете, ќвлалиЯ? -- повторил –вак свой вопрос, обернувшись
назад.
‘тараЯ кельнерша почесалась вЯзальной иглой, вздохнула, покраснела и
сказала:
-- Ђх, убирайтесь. ‚ы -- проказник!
<hr>
-- ‘егоднЯ весь день мне было не по себе,-- начал ”рисландер, как
только улегсЯ взрыв смеха,-- ни одна черточка мне сегоднЯ не удалась, Я
думал все времЯ о ђозине, как она танцевала тогда во фраке.
-- Ђ она снова нашлась? -- спросил Я.
-- …ще как нашлась! ЏолициЯ нравов предложила ей длительный ангажемент.
Њожет быть, она тогда у ‹ойзичек -- приглЯнулась комиссару. ‚о всЯком
случае, она теперь лихорадочно работает и заметно увеличивает приток
чужестранцев в еврейский квартал. Ћна сделалась чертовски ловким человеком
за короткое времЯ.
-- Џодумайте только, что женщина делает из мужчины, если он влюбитсЯ в
нее,-- просто удивительно,-- заметил –вак.-- —тоб достать денег и иметь
возможность бывать у нее, бедный мальчик џромир сразу стал художником. Ћн
ходит по кабакам и вырезает силуэты посетителей, которые позволЯют делать с
себЯ портреты.
Џрокоп, не расслышавший последних слов, чмокнул губами:
-- Џравда? Ћна стала такой красавицей, эта ђозина! ‚ы еще не сорвали у
нее поцелуЯ, ”рисландер?
Љельнерша вскочила и, возмущеннаЯ, вышла из комнаты.
-- ќтот стрелЯный воробей! ќтой еще не хватало припадков добродетели!
”и! -- досадливо пробормотал Џрокоп.
-- Ќу, что же! Ћна ушла на непозволительном месте. Ђ кстати и чулок был
готов,-- примирительно заметил –вак.
<hr>

•озЯин принес еще грогу, и беседа постепенно принЯла очень фривольный
характер. Ћна мутила мне кровь, и без того лихорадочно кипевшую.
џ противилсЯ таким впечатлениЯм, но чем больше Я сосредоточивалсЯ и
думал об Ђнгелине, тем навЯзчивее лезло все это мне в уши.
џ неожиданно встал и распрощалсЯ.
’уман становилсЯ прозрачнее, проникал в менЯ своим холодом, но все еще
оставалсЯ настолько густым, что Я не мог разобрать названий улиц и отошел
несколько в сторону от моего пути.
џ попал на другую улицу и хотел уже повернуть, как услышал, что менЯ
окликают.
-- ѓосподин Џернат! ѓосподин Џернат!
џ оглЯнулсЯ кругом, посмотрел вверх.
Ќикого!
Ћткрытые ворота, над ними мелькнул маленький, красный фонарь, и светлаЯ
фигура, как показалось мне, почудилась мне в глубине.
€ снова:
-- ѓосподин Џернат! ѓосподин Џернат!
епотом.
‘ удивлением вошел Я в ворота,-- теплые женские руки охватили мою шею,
а в полосе света, от медленно открывшейсЯ двери, Я узнал ђозину, пламенно
прижимавшуюсЯ ко мне.

--------
•V. •итрость

‘ерый тЯжелый день.
„о позднего утра Я спал мертвым сном без сновидений.
ЊоЯ стараЯ служанка отлучилась или, может быть, забыла затопить.
‚ печке лежал холодный пепел.
Ќа мебели пыль.
Џол не выметен.
џ зЯбко прогуливалсЯ взад и вперед по комнате.
Ћтвратительный запах выдыхаемого спирта наполнЯл комнату. Џальто и
костюм пропахли табаком.
џ открыл окно, но тотчас же захлопнул: холодный грЯзный воздух улицы
был невыносим.
‚оробьи, с промокшими крыльЯми, неподвижно торчали на крышах.
Људа ни глЯнешь -- беспросветнаЯ тоска. ‚се во мне было разорвано,
растоптано.
Љаким потертым казалось мне сидение на кресле! Љонский волос так и
торчал из-под краев.
Ќадо будет послать за обойщиком... €ли уж так все оставить... вести
нищенскую жизнь, пока все не разлезетсЯ в лохмотьЯ.
Ђ там, что за безвкусица, эти нелепые обрывки материи на окнах!
Џочему Я не скрутил из них веревки и не повесилсЯ на ней?!
’огда бы Я, по крайней мере, не видел больше этой мерзости, и всЯ сераЯ
терзающаЯ тоска исчезла бы -- раз и навсегда.
„а! ќто самое разумное! Џоложить конец всему.
‘егоднЯ же.
‘ейчас же, с утра. „о обеда. ЉакаЯ гадость! —то за отвратительнаЯ
перспектива убить себЯ с полным желудком! ‹ежать в мокрой земле с животом,
наполненным непереваренной, разлагающейсЯ пищей!
Ђх, если бы никогда не всходило больше солнце и не ронЯло бы в сердца
своей жизнерадостной лжи!
Ќет! џ не позволю больше себЯ дурачить, не хочу больше быть мЯчом в
руках неуклюжей бессмысленной судьбы, то подбрасывающей менЯ вверх, то
кидающей в лужу только длЯ того, чтобы доказать непрочность всего земного --
то, что Я давно знаю, что знает каждый ребенок, знает каждаЯ уличнаЯ собака.
ЃеднаЯ, беднаЯ Њириам! …сли бы хоть ей помочь!
‡начит, надо решитьсЯ, серьезно и бесповоротно решитьсЯ, прежде чем
инстинкт жизни снова проснетсЯ во мне и станет рисовать новые призрачные
образы.
Љ чему послужили все эти вести из мира Ќетленного?
Ќи к чему, решительно ни к чему.
’олько к тому разве, чтобы Я закружилсЯ в своем вихре и ощутил жизнь,
как невыносимую муку.
Ћставалось только одно.
џ мысленно подсчитал, сколько денег лежало у менЯ в банке.
„а, именно так. ’олько это одно при всей своей ничтожности могло иметь
еще какую-нибудь ценность в моей ничтожной жизни!
‚се, что Я имел -- несколько драгоценных камней в шкатулке -- все это
свЯзать и отослать Њириам. ќто обеспечит ее, по крайней мере, на несколько
лет. Ђ ѓиллелю послать письмо и объЯснить как было дело с "чудом".
Ћн одни поможет ей.
„а, он нашел бы выход.
џ разыскал камни, собрал их, посмотрел на часы: если Я сейчас пойду в
банк,-- через час все может быть готово.
€ затем еще купить букет красных роз длЯ Ђнгелины!.. џ весь был охвачен
болью и невыносимой тоской... ’олько бы один день пожить! Ћдин единственный
день!
Ђ затем что же? ЋпЯть это удушающее отчаЯние?
Ќет! Ќи минуты больше. ЊенЯ ободрЯла мысль, что Я справилсЯ со своим
колебанием.
џ оглЯнулсЯ вокруг. —то еще оставалось сделать?
‚от напильник. џ положил его в карман,-- решил бросить его где-нибудь
на улице. ’акой план был у менЯ и раньше.
џ ненавидел этот напильник. ‚едь Я чуть не сделалсЯ убийцей из-за него.
<hr>

Љто это опЯть собираетсЯ мне помешать?
ќто был старьевщик.
-- Ћдну минутку, господин Џернат,-- заговорил он умолЯющим голосом,
когда Я намекнул, что у менЯ нет времени.-- Ћдну маленькую минуточку. ’олько
два слова.
Џо лицу его бежали струйки пота, он весь дрожал от возбуждениЯ.
-- Њожно с вами здесь говорить с глазу на глаз, господин Џернат? џ не
хочу, чтобы этот -- этот ѓиллель опЯть пришел. ‡априте дверь, или пойдемте в
ту комнату. ђезким движением он потащил менЯ за собой.
‡атем, робко оглЯнувшись, он хрипло прошептал:
-- ‡наете, Я передумал... все это. ’ак лучше. Ќичего не выйдет. •орошо.
Џрошло, так прошло.
џ старалсЯ читать в его глазах.
Ћн выдержал мой взглЯд, но это стоило ему таких усилий, что он
судорожно схватилсЯ рукою за спинку кресла.
-- ќто радует менЯ, господин ‚ассертрум,-- как можно дружелюбнее сказал
Я,-- жизнь и так слишком печальна, зачем еще отравлЯть ее ненавистью.
-- Џравильно, как будто вы читаете по печатной книге,-- облегченно
промычал он, полез в карман и снова вытащил золотые часы с выпуклой
крышкой.-- € чтобы вы понЯли, что Я это говорю серьезно, вы должны взЯть у
менЯ эту безделушку. ‚ подарок.
-- —то вам пришло в голову,-- запротестовал Я.-- Ќе думаете же вы...--
Я вспомнил то, что Њириам говорила о нем, и протЯнул руку, чтобы не обидеть
его.
Ћн не заметил этого, вдруг побледнел, как стена, насторожилсЯ и
прошипел:
-- ‚от, вот. џ знал. ЋпЯть этот ѓиллель! ќто он стучит!¹⁰
џ прислушалсЯ и вышел в первую комнату, длЯ его успокоениЯ полузакрыв
за собой дверь.
Ќа этот раз был не ѓиллель. ‚ошел •арусек, приложил палец к губам,
чтобы дать понЯть, что он знает, кто здесь, и сейчас же, не дав мне
опомнитьсЯ, обрушилсЯ на менЯ целым потоком слов.
-- Ћ, досточтимый и дражайший майстер Џернат, как найти мне слова,
чтобы выразить мою радость по поводу того, что Я застал вас дома и
совершенно одного...-- Ћн говорил по-актерски, и его напыщеннаЯ
ненатуральнаЯ речь так не гармонировала с его перекосившимсЯ лицом, что мне
стало жутко.
-- Ќикогда, маэстро, никогда Я не осмелилсЯ бы зайти к вам в моих
лохмотьЯх, в которых вы наверное не раз видали менЯ на улице -- что Я
говорю: видали! неоднократно вы милостиво протЯгивали мне руку.
€ если Я сегоднЯ могу предстать перед вами в белом воротничке и в
чистом костюме -- вы знаете, кому Я обЯзан этим? Ћдному из благороднейших и,
увы, самых непризнанных¹¹ людей нашего города. џ не могу спокойно думать о
нем.
‘ам обладаЯ весьма скромным состоЯнием, он щедрой рукой помогает бедным
и нуждающимсЯ. Љогда Я вижу его печально стоЯщим у своего лотка, из самой
глубины души встает во мне желание подойти к нему и без слов пожать ему
руку.
Ќесколько дней тому назад он подозвал менЯ к себе, когда Я проходил
мимо, подарил мне денег и дал мне возможность купить в рассрочку костюм.
€ знаете, майстер Џернат, кто оказалсЯ моим благодетелем? џ говорю это
с гордостью, потому что и до того Я был единственным человеком, который
прозревал, какое золотое сердце бьетсЯ в его груди:
ќто был -- господин Ђарон ‚ассертрум!
...Ќе трудно было понЯть, что •арусек ломает комедию перед
старьевщиком, который все это слышал, но вместе с тем длЯ менЯ было неЯсно,
длЯ чего все это происходит; лесть была слишком груба и не могла обмануть
недоверчивого ‚ассертрума. Џо моему недоумевающему виду •арусек угадал, о
чем Я думаю, с усмешкой мотнул головой, и все дальнейшие его слова должны
были мне подтвердить, как хорошо он знает ‚ассертрума и как нужно перед ним
говорить.
-- „а! да! господин Ђарон ‚ассертрум! “ менЯ сердце сжимаетсЯ при
мысли, что Я не могу ему самому сказать, как бесконечно ему обЯзан. ‡аклинаю
вас, майстер, не выдайте менЯ, не говорите ему, что Я здесь был и все вам
рассказал... џ знаю, как ожесточила его человеческаЯ алчность и какое
глубокое, неизлечимое и -- увы -- справедливое недоверие она поселила в его
груди.
џ психиатр, но и мое непосредственное чувство говорит мне, что так
лучше: господин ‚ассертрум не узнает никогда из моих уст, как высоко Я ценю
его. ‘казать это, значило бы поселить сомнение в его несчастном сердце, а
этого Я не хочу. Џусть он лучше считает менЯ неблагодарным.
Њайстер Џернат! џ сам несчастен и с детских лет знаю, что значит быть в
мире одиноким и покинутым! џ даже не знаю имени моего отца. ‘воей матери Я
никогда в лицо не видал. Ћна очевидно умерла молодой,-- голос •арусека
звучал необычайно таинственно и проникновенно,-- и была, Я уверен, из тех
глубоких и скрытых натур, которые никогда не могут высказать всей
беспредельности своен любви, из натур, к которым принадлежит и Ђарон
‚ассертрум.
“ менЯ есть вырваннаЯ страница из дневника моей матери -- Я всегда ношу
ее при себе на груди -- и в ней сказано, что, несмотрЯ на уродство отца, она
любила его так, как еще никакаЯ смертнаЯ женщина не любила мужчину.¹²
Ќо об этом, кажетсЯ, она никогда не говорила ему, по такой же
приблизительно причине, по какой Я, например, не могу сказать ‚ассертруму,--
хоть разорвись у менЯ сердце,-- о всей глубине моей благодарности.
Ќо еще одно вытекает из этой странички дневника, хотЯ об этом Я могу
лишь догадыватьсЯ, так как строчки неразборчивы от слез:¹² мой отец -- да
сотретсЯ памЯть о нем на земле и на небе -- жестоко поступил с моей матерью.
•арусек вдруг упал на колени, так стремительно, что пол задрожал, и
закричал таким исступленным голосом, что Я не знал, все еще продолжает он
комедию или сошел с ума:
-- Ћ ты, ‚семогущий, чьего имени человек не дерзает произнести, вот на
коленЯх Я пред тобой: проклЯт, проклЯт, проклЯт, да будет мой отец во веки
веков!
Ћн едва произнес последние слова и в течение секунды прислушивалсЯ с
широко раскрытыми глазами.
‡атем у него поЯвилась мефистофельскаЯ улыбка. Њне тоже послышалось,
что ‚ассертрум, рЯдом с нами, тихо простонал.
-- Џростите, маэстро,-- продолжал •арусек, выдержав паузу, притворно
задыхаЯсь.-- Џростите, что Я увлексЯ, но Я с утра до ночи молюсь о том,
чтобы ‚севышний даровал моему отцу, кто бы он ни был, самый горький конец,
какой только можно представить себе.
Њне хотелось возразить, но •арусек быстро перебил менЯ.
-- ’еперь, майстер Џернат, Я перехожу к моей просьбе. ѓосподин
‚ассертрум оказывал поддержку одному человеку, которого он чрезмерно любил
-- это был, по-видимому, его племЯнник. ѓоворЯт даже, что это был его сын,
но Я не допускаю этого, потому что в таком случае у него была бы та же
фамилиЯ, а его звали ‚ассори, доктор ’еодор ‚ассори.
‘лезы навертываютсЯ у менЯ на глазах, когда вспоминаю о нем. џ был
предан ему всей душой, как если бы менЯ соединЯли с ним неразрывные узы
любви и родства.
•арусек всхлипнул, как будто не мог от волнениЯ продолжать дальше.
-- Ђх, и этот благороднейший человек должен был расстатьсЯ с жизнью!
“вы! увы!
—то довело его до этого -- Я так и не узнал,-- но он сам покончил с
собой. џ был в числе тех, которых позвали на помощь... увы, слишком поздно,
слишком поздно! € когда Я потом стоЯл у его смертного одра и осыпал
поцелуЯми его бледную холодную руку -- зачем скрывать, майстер Џернат? --
это ведь была не кража... но Я присвоил себе одну розу с груди покойника и
захватил склЯнку с Ядом, так преждевременно пресекшим его цветущую жизнь.
•арусек вынул склЯночку и продолжал с дрожью в голосе:
-- € то и другое Я оставлЯю у вас на столе, и увЯдшую розу, и пузырек:
они были мне памЯтью об умершем друге.
Љак часто, в часы глубокого уныниЯ, когда в моем сердечном одиночестве
и в тоске по моей покойной матери Я хотел смерти, Я играл с этой склЯнкой и
чувствовал тихое утешение при мысли: стоит мне только пролить эту жидкость
на платок и вдохнуть ее -- и Я безболезненно перенесусь в те краЯ, где мой
добрый, дорогой ’еодор нашел отдохновение от трудов нашей скорбной юдоли.
€ Я прошу вас, уважаемый маэстро,-- длЯ этого Я и пришел,-- взЯть эти
вещи и передать их господину ‚ассертруму.
‘кажите ему, что вы получили их от лица, которое было близко к доктору
‚ассори, но имени которого вы поклЯлись не называть -- пусть от какой-нибудь
дамы.
Ћн поверит, и длЯ него это будет драгоценной памЯтью, как было длЯ
менЯ.
Џусть это будет выражением моей тайной благодарности ему. џ беден, и
это все, что у менЯ есть, но мне радостно знать: это будет теперь у него, и
ему и в голову не придет, что Я дал ему это.
ќто доставлЯет мне необычайное удовольствие.
Ђ теперь прощайте, дорогой маэстро, Я заранее тысЯчу раз благодарю вас.
Ћн крепко схватил менЯ за руку, подмигнул, Я все еще недоумевал, и он
едва слышно прошептал мне:
-- Џодождите, господин •арусек, Я вас провожу немного.-- Њеханически
повторил Я слова, которые прочел на его губах и вышел с ним.
Њы остановились в темном углу лестницы в первом этаже, и Я хотел
попрощатьсЯ с ним.
-- џ понимаю, чего вы добивались этой комедией... ‚ы... вы хотите, чтоб
‚ассертрум отравилсЯ из этой склЯнки.
џ сказал ему это прЯмо в лицо.
-- Љонечно,-- возбужденно ответил •арусек.
-- € вы думаете, что к этому Я приложу руку?
-- ‚ этом нет надобности.
-- Ќо ведь вы просили менЯ передать эти вещи ‚ассертруму? -- •арусек
отрицательно покачал головой.
-- Љогда вы вернетесь, вы увидите, что он уже взЯл их.
-- Џочему вы так думаете? -- с удивлением спросил Я.-- такой человек,
как ‚ассертрум, никогда не лишит себЯ жизни, он слишком труслив, и никогда
не повинуетсЯ непосредственному импульсу.
-- ’огда вы не знаете, что такое медленный Яд внушениЯ,-- серьезным
тоном перебил менЯ •арусек.-- …сли бы Я говорил простыми словами, вы,
пожалуй, оказались бы правы, но Я заранее обдумал каждую интонацию. ’олько
самый отвратительный пафос действует на этих собак. ‚ерьте мне! џ могу
воспроизвести вам игру его физиономии при каждой моей фразе. Ќет такой самой
отвратительной "мазни", как говорЯт художники, котораЯ не могла бы
исторгнуть слезу до мозга костей изолгавшейсЯ черни,-- уколоть ее в сердце.
ђазве вы не думаете, что будь это иначе, уже давно все театры были бы
истреблены огнем и мечом? Џо сентиментальности узнают сволочь. ’ысЯчи
беднЯков могут умирать с голоду, и это никого не проймет, но если
какой-нибудь размалеванный паЯц, одетый в лохмотьЯ, закатит глаза на
сцене,-- они начинают выть, как собака на цепи... …сли мой батюшка
‚ассертрум и забудет завтра то, от чего он так страдал сегоднЯ -- каждое
слово мое оживет в нем в тот час, когда он сам себе покажетсЯ бесконечно
жалким. ‚ такие минуты величайшей скорби нужен только незначительный толчок
-- а об этом Я позабочусь,-- и самаЯ трусливаЯ лапа хватаетсЯ за Яд. Ќадо
только, чтоб он был под рукою! € ’еодорхен не глотнул бы Яда, пожалуй, если
бы Я столь любезно не позаботилсЯ о нем.
-- •арусек, вы ужасный человек,-- возмущенно вскрикнул Я.-- ‚ы разве не
чувствуете никакого...
Ћн быстро зажал мне рот рукой и толкнул менЯ в нишу стены.
-- ’ише! ‚от он!
‘потыкаЯсь, держась за стену, ‚ассертрум спускалсЯ с лестницы и
проскользнул мимо нас.
•арусек торопливо пожал мне руку и шмыгнул за ним.
...Љогда Я вернулсЯ к себе в комнату, Я увидел, что, действительно, нет
ни розы, ни бутылочки, а на их месте на столе -- золотые выпуклые часы
старьевщика.
<hr>

"—тоб получить денег, вы должны подождать неделю. ќто обычный срок
востребованиЯ". ’ак заЯвили мне в банке.
џ потребовал директора, решил объЯснить ему, что времЯ не терпит, что
через час Я должен уехать.
„иректора нельзЯ видеть, как оказалось, да он не мог бы ничего изменить
в правилах банка. Љакой-то молодчик со стеклЯнным глазом, подошедший
одновременно со мной к окошечку, злорадно засмеЯлсЯ...
–елую неделю, серую, мучительную, придетсЯ мне ждать смерти!
ќто показалось мне бесконечной оттЯжкой... џ был этим так убит, что
почти не сознавал, что уже очень долго хожу взад и вперед перед каким-то
кафе.
Ќаконец, Я вошел, только чтоб отделатьсЯ от этого неприЯтного субъекта
со стеклЯнным глазом. Ћн шел следом за мной из банка, не отставаЯ от менЯ ни
на шаг, и когда Я на него поглЯдывал, он начинал рассматривать мостовую,
точно ища чего-то.
Ќа нем был светлый, клетчатый, слишком узкий пиджак и черные,
лоснившиесЯ от жира брюки, болтавшиесЯ на нем, как мешки на ногах. Ќа левом
сапоге у него оттопыривалась заплата Яйцевидной формы, так что казалось, что
у него на пальце ноги был перстень.
Ќе успел Я присесть, как вошел и он¹⁴ и уселсЯ у соседнего столика.
џ подумал, было, что он хочет попросить у менЯ денег, и полез за
бумажником, но тут Я заметил большой бриллиант, сверкавший на его опухшем
мЯсистом пальце.
Ќе один час просидел Я в кафе; мне казалось, что Я сойду с ума от
какого-то внутреннего беспокойства; но куда идти? „омой? шлЯтьсЯ по улицам?
Ћдно казалось мне ужаснее другого.
‘пертый воздух, неумолкающий нелепый стук биллиардных шаров,
непрерывный кашель какого-то подслеповатого газетного тигра за соседним
столиком; пехотный лейтенант с журавлиными ногами, попеременно то ковырЯвший
в носу, то прилаживавший желтыми от табаку пальцами свои усы, держа перед
собой карманное зеркальце; в углу за карточным столиком шум одетых в бархат
отвратительных, потных, болтливых итальЯнцев, которые то с резким визгом,
стуча кулаком по столу, выкидывали карты, то плевали на пол. € все это
удваивалось и утраивалось в стенных зеркалах. “ менЯ это медленно высасывало
кровь из жил...
...Њало-помалу становилось темно. Љельнер со своими плоскими ступнЯми и
кривыми ногами поправлЯл стержнем огонь на газовых рожках и затем, покачиваЯ
головой, отходил от них, убедившись, что они не хотЯт гореть.
ЋборачиваЯсь, Я каждый раз встречал острый волчий взглЯд молодчика. Ћн
быстро скрывалсЯ за газету или опускал свои грЯзные усы в давно уже выпитую
чашку кофе.
Ћн низко нахлобучил свою твердую, круглую шлЯпу, так что уши его
торчали почти горизонтально, но уходить он еще не собиралсЯ.
ќто стало невыносимо.
џ расплатилсЯ и вышел.
Љогда Я закрывал за собой стеклЯнную дверь, кто-то схватилсЯ за ее
ручку -- Я обернулсЯ.
ЋпЯть этот субъект.
џ с досады хотел повернуть налево по направлению к еврейскому кварталу,
но он оказалсЯ предо мной и заградил мне дорогу.
-- „а отстаньте вы, наконец! -- крикнул Я.
-- Џожалуйте направо,-- коротко сказал он.
-- ’о есть, как это?
Ћн нагло посмотрел на менЯ.
-- ‚ы -- Џернат!
-- ‚ы хотели, вероЯтно, сказать: господин Џернат?
Ћн злорадно улыбнулсЯ.
-- Ѓез фокусов! Џожалуйте за мной!
-- „а вы с ума сошли? „а кто вы такой? -- возмутилсЯ Я.
Ћн ничего не ответил, распахнул пиджак и осторожно показал мне истертый
металлический значок, прикрепленный к подкладке.
џ понЯл: этот хлыщ был сыщиком и хотел арестовать менЯ.
-- „а скажите, ради Ѓога, в чем дело?
-- “знаете, будьте покойны. ‚ департаменте,-- грубо ответил он.-- Њарш
за мной!
џ предложил ему взЯть извозчика.
-- Ќе стоит!
Њы пошли в полицию.
<hr>

†андарм подвел менЯ к двери. Ќа фарфоровой дощечке Я прочитал:

Ђ‹Ћ€‡ Ћ’€Ќ
Џолицейский советник

-- ‚ойдите, пожалуйста,-- сказал жандарм.
„ва грЯзных письменных стола с грудами бумаг стоЯли друг против друга.
Њежду ними несколько поломанных стульев.
Ќа стене портрет императора.
Ѓанка с золотыми рыбками на подоконнике.
Ѓольше ничего не было в комнате.
ЉриваЯ нога и толстый сапог под обтрепанными серыми брюками виднелись
под левым столом.
џ услышал шум. Љто-то пробормотал несколько слов по-чешски, и тотчас же
из-за правого стола показалсЯ сам полицейский советник. Ћн подошел ко мне.
ќто был невысокого роста мужчина с седой бородкой. Џрежде чем начать
говорить, он оскаливал зубы, как человек, который смотрит на Яркий солнечный
свет.
Џри этом он как-то сводил глаза под очками, что придавало ему
отвратительно гнусный вид.
-- ‚ы Ђтанасиус Џернат,-- он взглЯнул на лист бумаги, на котором ничего
не было написано,-- резчик камней?
’отчас же оживилсЯ кривоногий за своим столом: он заерзал на стуле, и Я
услышал скрип пера.
џ подтвердил:
-- Џернат. ђезчик камей.
-- Ќу, вот мы и встретились, господин... Џернат... да, да... господин
Џернат. „а, да.-- ѓосподин полицейский советник сразу стал удивительно
любезен, точно он вдруг получил откуда-то очень радостное известие, протЯнул
мне обе руки и, улыбаЯсь, попробовал придать себе выражение довольного
обывателЯ.
-- €так, господин Џернат, расскажите, что вы делаете целый день?
-- џ думаю, что зто вас не касаетсЯ, господин Ћтшин,-- холодно ответил
Я.
Ћн прищурил глаза, подождал минуту и быстро продолжал:
-- ‘ каких пор графинЯ в свЯзи с ‘авиоли?
џ ждал чего-нибудь в этом роде, и не моргнул глазом.
Ћн ловко пыталсЯ путем сбивчивых и повторных вопросов уличить менЯ в
противоречиЯх, но Я, как ни билось у менЯ сердце от возмущениЯ, не выдал
себЯ и все возвращалсЯ к тому, что имени ‘авиоли Я никогда не слыхал, что с
Ђнгелиной Я дружу еще с тех пор, когда был жив мой отец, и что она уже
неоднократно заказывала мне камеи.
ЌесмотрЯ на все, Я чувствовал, что полицейский советник угадывает всю
мою ложь и что он задыхаетсЯ от Ярости, не будучи в состоЯнии добитьсЯ
чего-нибудь от менЯ.
Ћн на минуту задумалсЯ, затем привлек менЯ за лацкан пиджака близко к
себе, предостерегающе указал толстым пальцем на левый стол и начал шептать
мне на ухо:
-- Ђтанасиус! ‚аш покойный отец был моим лучшим другом. џ хочу спасти
вас, Ђтанасиус! Ќо вы должны рассказать мне все, что знаете о графине. ‚ы
слышите: все.
џ не мог понЯть смысл его слов.
-- —то значит: вы хотите менЯ спасти? -- громко спросил Я.
ЉриваЯ нога раздраженно топнула. ‘оветник посерел от злости. ‚ытЯнул
губу. †дал. џ знал, что он сейчас еще раз наскочит (его система огорашивать
напомнила мне ‚ассертрума), и ждал.
џ заметил козлиную физиономию, принадлежавшую обладателю кривой ноги.
Ћна прислушивалась, выглЯдываЯ из-за стола... ‚друг полицейский, обращаЯсь
ко мне, пронзительно вскрикнул:
-- “бийца.
џ оцепенел от изумлениЯ.
ЉозлинаЯ голова снова угрюмо спрЯталась.
ѓосподин полиции советник был немало раздражен моим спокойствием, ловко
скрыл это, однако, подал мне стул и предложил сесть.
-- ’ак что вы отказываетесь дать нужные мне показаниЯ относительно
графини, господин Џернат?
-- џ не могу их дать, господин советник, по крайней мере, в таком духе,
как вы ждете. ‚о-первых, Я никогда не слыхал имени ‘авиоли, и затем Я твердо
убежден в том, что это клевета, если говорЯт о графине, что она обманывает
своего мужа.
-- ‚ы готовы подтвердить это под присЯгою?
“ менЯ захватило дух.
-- „а! Љогда угодно.
-- Ћтлично. ѓм.
Ќаступила длиннаЯ пауза, во времЯ которой советник, казалось,
напрЯженно размышлЯл.
Љогда он снова взглЯнул на менЯ, на его роже поЯвилось выражение
притворного состраданиЯ. џ невольно вспомнил •арусека с его дрожащим от слез
голосом.
-- Њне ведь вы это можете сказать, Ђтанасиус, мне, старому другу вашего
отца, мне, который носил вас на руках.-- џ едва удержалсЯ от улыбки: он был
в лучшем случае лет на десЯть старше менЯ.-- Ќе правда ли, Ђтанасиус, это
была только самооборона!
ЉозлинаЯ физиономиЯ снова вынырнула.
-- —то было самообороной? -- изумленно спросил Я.
-- ќто... ‘ этим... –оттманом! -- бросил он мне это имЯ в лицо.
ќто слово кольнуло менЯ, как кинжалом: –оттман! –оттман! —асы! €мЯ
–оттмана было вырезано на часах.
џ чувствовал, как всЯ кровь бросилась к сердцу: мерзавец ‚ассертрум дал
мне часы, чтобы навлечь на менЯ подозрение в убийстве.
‘оветник тотчас же сбросил маску, оскалил зубы и прищурил глаза.
-- ’ак что вы сознаетесь в убийстве, Џернат?
-- ќто все ошибка, ужаснаЯ ошибка. ђади Ѓога, выслушайте менЯ. џ могу
вам объЯснить, господин советник...-- закричал Я.
-- ’еперь сообщите мне только то, что касаетсЯ графини,-- быстро
перебил он менЯ.-- џ обращаю ваше внимание: вы облегчите этим вашу участь.
-- џ не могу сказать ничего, кроме того, что сказал: графинЯ невинна,--
вскричал Я.
Ћн стиснул зубы и обратилсЯ к козлиной физиономии:
-- ‡апишите: Џернат созналсЯ в убийстве страхового агента Љарла
–оттмана.
ЊенЯ охватило безумное бешенство.
-- ќх вы, полицейскаЯ сволочь,-- вырвалось у менЯ,-- как вы смеете?
џ искал какого-нибудь тЯжелого предмета.
‚ одно мгновение двое полицейских схватили менЯ и надели на менЯ
кандалы.
‘оветник раздувалсЯ, как петух на навозной куче.
-- Ђ часы? -- он вытащил вдруг выпуклые часы.-- Ќесчастный –оттман был
еще жив, когда вы их снимали с него, или нет?
џ снова совершенно овладел собой и твердым голосом продиктовал
секретарю:
-- —асы сегоднЯ утром подарил мне старьевщик Ђарон ‚ассертрум.
ЏослышалсЯ раскатистый хохот, и Я заметил, как криваЯ нога и сапог
пустились в радостный плЯс под пальто.
<hr>

--------
•VI. Њытарство

џ должен был идти по освещенным вечерними огнЯми улицам. Њои руки были
скованы, шедший за мною жандарм нес ружье с надетым штыком.
“личные мальчишки справа и слева бежали толпами и кричали, женщины
открывали окна и грозили мне ложками, посылаЯ вдогонку ругательства.
“же издали Я увидел большие каменные очертаниЯ суда с надписью на
фронтоне:

"Љарающее правосудие --
защита всех честных"

—ерез раскрывшиесЯ предо мною огромные ворота Я попал в коридор, в
котором пахло кухней.
Ѓородатый человек с саблей, в форменном сюртуке и фуражке, босой, в
длинных, завЯзанных у щиколотки кальсонах поднЯлсЯ, поставил кофейную
мельницу, которую он держал между колен, и велел мне раздетьсЯ.
‡атем он обшарил мои карманы, вынул все, что нащупал там, и спросил,
нет ли на мне клопов.
Љогда Я ответил отрицательно, он снЯл у менЯ с пальцев кольца и сказал,
что все готово и что Я могу одетьсЯ.
ЊенЯ повели на несколько этажей выше по лестницам и коридорам, где в
нишах стоЯли -- то тут, то там -- большие, серые, запертые сундуки.
‚доль стены шли непрерывной вереницей железные двери с засовами и
маленькими решетчатыми вырезами, с газовым огоньком над каждым из них.
Ћгромный, солдатской наружности надзиратель -- первое честное лицо за
все эти часы -- открыл одну из дверей, втолкнул менЯ в темное, похожее на
шкаф, зловонное помещение и запер за мной дверь.
џ стоЯл в совершенной темноте и ощупывал стены.
ЌаткнулсЯ коленом на жестЯной чан.
Ќаконец, Я нашел -- было так узко, что Я едва мог повернутьсЯ --
дверную ручку. џ в одиночной камере.
“ стен находились парные нары с соломенными мешками.
Џроход между ними был не шире одного шага.
ЋконнаЯ решетка в квадратный метр, высоко вверху на косой стене,
пропускала неЯсный свет ночного неба.
ЌевозможнаЯ жара, удушливый запах старого платьЯ висели в воздухе.
Љогда мои глаза освоились с темнотой, Я увидел на трех нарах --
четвертаЯ была свободна -- людей в серых арестантских халатах; они сидели,
уставив локти в колени и закрыв лица руками.
Ќикто не сказал ни слова.
џ сел на свободную постель и стал ожидать. †дал. †дал.
Џрошел час.
„ва, три часа!
Џри звуке шагов снаружи Я вздрагивал.
‚от, вот идут за мой, отвести менЯ к следователю.
Ќо каждый раз это оказывалось обманом. аги замирали в коридоре.
џ сорвал с себЯ воротник... казалось, Я задыхаюсь.
џ слышал, как арестанты, крЯхтЯ, один за другим укладывались спать.
-- ЌельзЯ ли открыть здесь окно? -- бросил Я в отчаЯнии вопрос в
темноту. Џри этом Я испугалсЯ моего собственного голоса.
-- ЌельзЯ,-- раздалсЯ угрюмый ответ с одного из мешков.
џ все же стал шарить рукою вдоль стены: на высоте груди торчала
доска... две кружки... корки хлеба.
џ с трудом вскарабкалсЯ на доску, ухватилсЯ за прутьЯ решетки и
прижалсЯ лицом к оконным щелЯм, чтоб вдохнуть хоть немного воздуха.
<hr>

’ак Я стоЯл, пока у менЯ не задрожали колени. Ћднообразный черно-серый
ночной туман расстилалсЯ перед глазами.
•олодные прутьЯ решетки запотели.
Ћчевидно скоро полночь.
џ услышал позади храпение. ’олько один из арестантов не мог заснуть,
по-видимому: он металсЯ на соломе и времЯ от времени тихо стонал.
Џридет ли наконец утро?! ‚от. Ѓьют часы.
џ считал дрожащими губами.
-- ђаз, два, три! -- ‘лава Ѓогу, еще несколько часов, и начнет светать.
—асы продолжали бить.
-- —етыре? ЏЯть? Џот выступил у менЯ на лбу.-- есть... семь!!! -- Ѓыло
только одиннадцать часов.
’олько час прошел с тех пор, как Я слышал бой городских часов в
последний раз.
<hr>

Џостепенно мои мысли стали проЯснЯтьсЯ.
‚ассертрум подсунул мне часы исчезнувшего –оттмана, чтобы навести на
менЯ подозрение в убийстве. ‡начит, очевидно, он сам убийца; в противном
случае, откуда бы у него были эти часы? …сли бы он нашел где-нибудь труп и
только ограбил его, он бы, без сомнениЯ, потребовал тысЯчу гульденов
награды, объЯвленной за за открытие пропавшего без вести. ќтого не могло
быть: объЯвлениЯ еще до сих пор висЯт на всех углах, Я Ясно видел их по
дороге в тюрьму...
‘тарьевщик донес на менЯ -- это было очевидно.
џсно было одно: в том, что касалось Ђнгелины, он был заодно с
советником полиции. €наче, к чему был допрос о ‘авиоли.
‘ другой стороны, из этого вытекало, что ‚ассертрум еще не имел в руках
писем Ђнгелины.
џ задумалсЯ...
‘разу вдруг все стало длЯ менЯ так ужасающе Ясно, как будто все
произошло при мне.
„а, только так могло быть: ‚ассертрум, обыскиваЯ мою комнату вместе с
полицейскими, тихонько присвоил себе мою железную шкатулку, подозреваЯ в ней
доказательства... но он не мог ее тотчас же открыть, потому что ключ был при
мне, и... может быть, как раз в эту минуту он взламывает ее в своей берлоге.
‚ безумном отчаЯнии рвал Я железную решетку, видел ‚ассертрума перед
собой, видел, как он роетсЯ в письмах Ђнгелины...
Ђх, если бы Я мог заблаговременно известить •арусека, чтоб он, по
крайней мере, мог предупредить ‘авиоли.
Ќа мгновение Я предалсЯ надежде, что известие о моем аресте облетит
еврейский квартал, и Я уповал на •арусека, как на ангела-спасителЯ.
‘тарьевщик не спасетсЯ от его чертовской хитрости. •арусек уже сказал
однажды: "џ его схвачу за горло как раз в тот момент, когда он захочет убить
доктора ‘авиоли".
Ќо в следующую минуту Я снова отбросил все это, менЯ охватил дикий
ужас: что, если •арусек придет слишком поздно.
’огда Ђнгелина пропала...
џ до крови кусал себе губы, сердце разрывалось у менЯ от отчаЯниЯ, что
Я тогда же немедленно не сжег писем... Я давал себе клЯтву уничтожить
‚ассертрума, как только окажусь на свободе.
“мереть от собственной руки или на виселице -- какаЯ разница?
‚ том, что следователь поверит мне, когда Я ему правдиво расскажу всю
историю с часами, расскажу ему об угрозах ‚ассертрума -- в этом Я не
сомневалсЯ.
Ѓез сомнениЯ, завтра Я уже буду на свободе, по меньшей мере, заставлю
арестовать по подозрению в убийстве и ‚ассертрума.
џ считал часы, молилсЯ, чтобы они скорее прошли, смотрел в черную мглу.
Џосле невыразимо долгих часов стало, наконец, светать; сначала мутным
пЯтном, потом все Яснее и Яснее стало выделЯтьсЯ из тумана медное огромное
лицо: циферблат старинных башенных часов. Ќо стрелок на нем не было -- новаЯ
мука.
‚скоре пробило пЯть.
џ слышал, как проснулись арестанты и, зеваЯ, стали беседовать
по-чешски.
Ћдин голос показалсЯ мне знакомым, Я обернулсЯ, спустилсЯ с доски и
увидел против себЯ рЯбого ‹ойзу на нарах. Ћн сидел и удивленно смотрел на
менЯ.
Ћстальные арестанты были парни с нахальными лицами; они оглЯзывали менЯ
пренебрежительно.
"Љонтрабандист? —то?" -- спросил один другого вполголоса, толкнув его
локтем.
’от презрительно пробормотал что-то, порылсЯ в своем мешке, вытащил
оттуда кусок черной бумаги и положил на пол.
‡атем он полил его водой из кувшина, стал на колени и, смотрЯсь в него,
как в зеркало,¹⁵ стал причесыватьсЯ пальцами.
‡атем он с заботливой осторожностью высушил бумагу и снова спрЯтал ее в
мешок.
-- Џан Џернат, пан Џернат! -- непрерывно шептал ‹ойза, вытаращив на
менЯ глаза, как будто пред ним было привидение.
-- ’оварищи знают друг друга, как поглЯжу,-- с удивлением сказал,
заметив это, непричесанный на невозможном говоре чешского венца, причем он
отвесил мне иронический полупоклон.-- ђазрешите представитьсЯ: менЯ зовут
‚оссатка, —ерный ‚оссатка... Џоджог...-- с гордостью прибавил он, одной
октавой ниже.
ЏричесавшийсЯ сплюнул, одну минуту презрительно посмотрел на менЯ,
ткнул себЯ пальцем в грудь и сказал кратко:
-- ѓрабеж...
џ молчал.
-- Ќу, а вы-то по какому делу сюда попали, господин граф? -- спросил
венец после паузы.
џ на секунду задумалсЯ, затем спокойно сказал:
-- “бийство.
Ћни были поражены, презрительнаЯ улыбка на их лицах сменилась
выражением беспредельного уважениЯ; они воскликнули единодушно:
-- ‚ажно! ‚ажно!
“видав, что Я не обращаю на них никакого вниманиЯ, они отодвинулись в
угол и начали беседовать шепотом.
’олько один раз причесанный подошел ко мне, без слов пощупал мускулы на
моей руке и, покачиваЯ головой, вернулсЯ к приЯтелю.
-- ‚ы здесь по подозрению в убийстве –оттмана? -- осторожно спросил Я
‹ойзу.
Ћн кивнул головой:
-- „а, уже давно.
‘нова потекли часы.
џ закрыл глаза и притворилсЯ спЯщим.
-- ѓосподин Џернат! ѓосподин Џернат! -- услышал Я вдруг шепот ‹ойзы.
-- Ђ..? -- џ сделал вид, что проснулсЯ.
-- ѓосподин Џернат, пожалуйста, простите менЯ... скажите... скажите, вы
не знаете, что с ђозиной?.. Ћна дома? -- лепетал несчастный мальчик. Њне
было бесконечно больно видеть, как он впилсЯ горЯщими глазами в мои губы и
судорожно сжимал руки от волнениЯ.
-- “ нее благополучно. Ћна теперь кельнерша, в "‘таром ЃеднЯке",--
солгал Я.
џ видел, как он облегченно вздохнул.
<hr>

„ва арестанта безмолвно внесли на доске жестЯные миски с горЯчим
колбасным отваром и три из них оставили в камере. —ерез несколько часов
снова заскрипели засовы, и смотритель повел менЯ к следователю.
“ менЯ дрожали колени от неизвестности, когда мы шли вверх и вниз по
лестницам.
-- Љак вы думаете, возможно ли, что менЯ сегоднЯ же освободЯт? --
тревожно спросил Я смотрителЯ.
џ видел, как он сострадательно подавил улыбку.
-- ѓм. ‘егоднЯ? ѓм... Ѓоже мой... все возможно.
ЊенЯ бросило в озноб.
‘нова прочитал Я на фарфоровой дощечке:

Ѓарон Љарл фон-‹ейзетретер
‘ледователь

‘нова простаЯ комната, два пульта с грудами бумаг.
‘тарый, высокого роста, человек, с седою, разделенной надвое, бородкой,
в черном сюртуке, с красными мЯсистыми губами со скрипучими ботинками.
-- ‚ы господин Џернат?
-- „а.
-- ђезчик камей?
-- „а.
-- Љамера No.70?
-- „а.
-- Џо подозрению в убийстве –оттмана?
-- Џрошу вас, господин следователь...
-- Џо подозрению в убийстве –оттмана?
-- ‚ероЯтно. Џо крайней мере, Я думаю так. Ќо...
-- ‘ознаетесь?
-- Ќет.
-- ’огда Я начну следствие.-- Љараульный, отведите.
-- ‚ыслушайте менЯ, пожалуйста, господин следователь,-- мне необходимо
сегоднЯ же быть дома. “ менЯ неотложные дела...
‡а вторым столом кто-то хихикнул.
Ѓарон улыбнулсЯ.
-- Љараульный, отведите.
<hr>

„ень уползал за днем, неделЯ за неделей, а Я все сидел в камере.
‚ двенадцать часов нам ежедневно полагалось сойти вниз на тюремный двор
и попарно, вместе с другими подследственными и арестантами, в течение сорока
минут ходить по сырой земле.
ђазговаривать воспрещалось.
Џосреди двора стоЯло голое, умирающее дерево, в кору которого вросла
овальнаЯ стеклЯннаЯ икона Ѓожьей Њатери.
‚доль стен росли унылые кусты с листьЯми, почти черными от оседающей на
них копоти.
Љругом -- решетки камер, за которыми порою мелькали серые лица с
бескровными губами.
‡атем полагалось идти наверх, в свои камеры, к хлебу, воде, к
колбасному отвару, по воскресениЯм -- к гнилой чечевице.
…ще один только раз Я был на допросе.
-- Ѓыли ли свидетели при том, как "господин" ‚ассертрум подарил вам
часы?
-- „а, господин емайЯ ѓиллель... то есть... нет (Я вспомнил, что при
этом он не был) ...но господин •арусек... (нет, и его не было при этом).
-- Љороче говорЯ: никого не было.
-- Ќет, никого, господин следователь.
‘нова хихиканье за пультом и снова:
-- Љараульный, отведите.
Њое беспокойство об Ђнгелине сменилось тупой покорностью: момент, когда
надо было дрожать за нее, прошел. ‹ибо мстительный план ‚ассертрума уже
давно осуществилсЯ, либо •арусек вмешалсЯ в дело, говорил Я себе.
Ќо мысли о Њириам положительно сводили менЯ с ума.
џ представлЯл себе, как с часу на час она ждет, что снова произойдет
чудо,-- как рано утром, когда приходит булочник, она выбегает и дрожащими
руками исследует булку, как она, может быть, изнывает от беспокойства за
менЯ.
—асто по ночам Я вскакивал с постели, взлезал на доску у окна, смотрел
на медное лицо башенных часов и исходил желанием, чтоб мои мысли дошли до
ѓиллелЯ, прозвучали ему в ухо, чтоб он помог Њириам и освободил ее от
мучительной надежды на чудо.
Џотом Я снова бросалсЯ на солому и сдерживал дыхание так, что грудь у
менЯ почти разрывалась. џ стремилсЯ вызвать образ моего двойника и послать
его к ней, как утешителЯ.
ђаз как-то он поЯвилсЯ перед моей постелью, с зеркальными буквами на
груди: "Chabrat Zereh Aur Bocher", и Я хотел вскрикнуть от радости, что
теперь все хорошо, но он провалилсЯ сквозь землю раньше, чем Я успел
приказать ему пойти к Њириам...
<hr>

Ќикаких известий от моих друзей не было.
-- Ќе запрещено посылать письма? -- спросил Я товарищей по камере.
Ћни не знали.
Ћни никогда не получали писем, да и некому было им писать.
Љараульный обещал мне при случае разузнать об этом.
Ќогти Я свои обгрыз, волосы были спутаны, ножниц, гребенки, щетки здесь
не было.
Ќе было и воды длЯ умываньЯ.
Џочти непрерывно Я боролсЯ с тошнотой, потому что колбасный отвар был
приправлен не солью, а содой... таково предписание тюремной власти длЯ
"избежаниЯ половой возбудимости".
‚ремЯ проходило в сером, ужасающем однообразии.
Ћно тихо вращалось, как колесо пытки.
Ѓыли моменты, всем нам уже знакомые, когда то один, то другой из нас
внезапно вскакивал, часами металсЯ по камере, как дикий зверь, затем
утомленно падал на свою доску и опЯть тупо ждал -- ждал -- ждал.
‚ечером по стенам, точно муравьи, рЯдами ползали клопы, и, недоумеваЯ,
Я задавал себе вопрос, почему это господин, при сабле и в кальсонах, так
старательно выведывал у менЯ, нет ли на мне паразитов.
Ќе опасалсЯ ли окружной суд смешениЯ чуждых паразитных рас?
Џо средам, обыкновенно с утра, ЯвлЯлась поросЯчьЯ голова в мЯгкой шлЯпе
и с трЯсущимисЯ ногами: тюремный врач, доктор ђозенблат; он удостоверЯлсЯ в
том, что все пышут здоровьем.
Ђ когда кто-нибудь на что-либо жаловалсЯ, то он прописывал цинковую
мазь длЯ натираниЯ груди.
Ћднажды с ним пришел и председатель суда -- высокий, надушенный
"великосветский" негодЯй, на лице которого были написаны всевозможные
пороки,-- осмотреть, все ли в порЯдке: не повесилсЯ ли еще кто-нибудь, как
выразилсЯ господин с прической.
џ подошел было к нему, чтоб изложить просьбу, но он, обернувшись назад,
сказал что-то караульному и наставил¹⁶ на менЯ револьвер.-- —его он хочет?
-- закричал он.
џ вежливо спросил, нет ли мне писем. ‚место ответа Я получил пинок в
грудь от доктора ђозенблата, который вслед за этим немедленно же улетучилсЯ.
‡а ним вышел и председатель, Язвительно бросив мне через окошечко
насмешливый совет признатьсЯ скорее в убийстве. Ђ то не получить мне в этой
жизни ни одного письма.
<hr>

џ уже давно привык к спертому воздуху и к духоте и постоЯнно чувствовал
озноб. „аже когда светило солнце.
‚от уже два арестанта сменились другими: менЯ это мало трогало. Ќа этой
неделе приводили карманного воришку или грабителЯ, на следующей --
фальшивомонетчика или укрывателЯ.
’о, что вчера переживалось, сегоднЯ забывалось.
Њое беспокойство за Њириам делало менЯ равнодушным ко всем внешним
событиЯм.
’олько одно происшествие задело менЯ, преследовало даже во сне.
џ стоЯл на доске у окна и смотрел на небо. ‚друг Я почувствовал, что
нечто острое колет менЯ в бедро. Ќащупав, Я нашел напильник, который
пробуравил карман и лежал за подкладкой. Ћчевидно, он уже давно торчал там,
иначе коридорный наверно заметил бы его.
џ вытащил его и бросил на нары.
Љогда Я затем слез, его уже не было, и Я ни на секунду не усомнилсЯ,
что только ‹ойза мог взЯть его.
—ерез несколько дней его перевели в другую камеру.
Ќе полагалось, чтобы два подследственных, обвинЯемых в одном
преступлении, сидели в одной и той же камере; так объЯснЯл мне это тюремный
сторож.
џ от всего сердца пожелал, чтобы бедному мальчику удалось выйти на
свободу при помощи напильника.

--------
•VII. Њай

‘олнце горело, как в разгаре лета, истомленное дерево пустило несколько
побегов. Ќа мой вопрос, какое сегоднЯ число, тюремный сторож сначала
промолчал, а затем шепнул, что сегоднЯ пЯтнадцатое маЯ -- собственно, он не
имел права отвечать; с заключенными запрещено разговаривать, особенно с
теми, которые еще не признались в своей вине; им не следует сообщать
сведений о месЯцах и числах.
€так, вот уже три полных месЯца, как Я в тюрьме, и все еще не имею
никакого известиЯ из внешнего мира.
<hr>

Џо вечерам, сквозь решетчатое окно, которое было открыто в теплые дни,
проникали тихие звуки роЯлЯ.
ќто играет дочь привратника, сказал мне один арестант.
„ни и ночи Я грезил о Њириам.
—то с ней теперь?
Џорою менЯ утешало сознание, что мои мысли доходЯт до нее, витают над
ее постелью, когда она спит, и ласково обвевают ее.
Ђ потом снова, в минуты отчаЯниЯ, когда, кроме менЯ одного, всех моих
соседей по камере, одного за другим, вызывали на допрос, менЯ охватывал
тупой ужас: может быть, она давно уже умерла.
џ вопрошал судьбу: жива еще Њириам или нет, больна она или здорова, и Я
гадал по количеству соломинок, выдергиваемых мною из мешка.
€ почти всегда ответы были неблагоприЯтные, и Я мучилсЯ желанием
проникнуть в будущее, пыталсЯ перехитрить свою душу, хранительницу моей
тайны, как бы совершенно посторонними вопросами -- наступит ли когда-нибудь
день, когда Я опЯть стану веселым и снова буду смеЯтьсЯ.
Ќа такие вопросы оракул всегда давал утвердительный ответ, и Я в
течение часа бывал счастлив и спокоен.
Љак растение, таинственно распускающеесЯ и растущее, так пробуждалась
во мне мало-помалу непостижимаЯ, глубокаЯ любовь к Њириам, и Я не понимал,
как это Я мог так часто бывать у нее, разговаривать с ней, не даваЯ себе
отчета уже тогда в моих чувствах.
‚ эти мгновениЯ трепетное желание, чтоб и она с таким же чувством
думала обо мне, вырастало до полной уверенности, и когда Я слышал в коридоре
звуки шагов, Я почти боЯлсЯ, что вот придут за мной, выпустЯт менЯ, и моЯ
греза развеетсЯ в грубой реальности внешнего мира.
Њой слух за времЯ заключениЯ так обострилсЯ, что Я воспринимал малейший
шорох.
Љаждый вечер Я слышал шум экипажа вдали и ломал себе голову, кто бы мог
в нем сидеть.
Ѓыло что-то необычайно странное в мысли, что там, где-то, существуют
люди, которые имеют возможность делать то, что хотЯт, которые могут свободно
двигатьсЯ, ходить куда угодно, и не ощущают при этом неописуемой радости.
џ не был в состоЯнии себе представить, что и Я когда-нибудь буду иметь
счастье ходить по улицам, залитым солнцем.
„ень, когда Я держал в объЯтиЯх Ђнгелину, казалсЯ мне принадлежащим
иному, давно исчезнувшему, прошлому -- Я думал думал о нем с той тоской,
котораЯ овладевает человеком, раскрывшим книгу и нашедшим в ней увЯдший
цветок возлюбленной его юных дней!
‘идит ли еще старый –вак каждый вечер в кабачке с ”рисландером и
Џрокопом, слушаЯ скелетообразную ќвлалию?
Ќет, ведь уже май: времЯ, когда он отправлЯетсЯ по деревнЯм со своим
театром марионеток и разыгрывает на зеленых лугах "‘инюю Ѓороду"!
<hr>

џ сидел один в камере -- поджигатель ‚оссатка, мой единственный товарищ
последней недели, уже несколько часов был у следователЯ.
“дивительно долго продолжалсЯ на этот раз допрос.
‚оссатка влетел в камеру с сиЯющей физиономией, бросил узелок на нары и
стремительно начал одеватьсЯ.
Ђрестантское платье он с негодованием швырнул на пол.
-- Ќи черта не могли они доказать, дудки!.. Џоджог!... Љак не так...--
Ћн ткнул себЯ пальцем в нижнее веко.-- —ерного ‚оссатку не проведешь.-- „ул
ветер,-- сказал Я. € уперсЯ на этом.-- Џусть они гонЯтсЯ теперь за
господином ветром!.. Ђ пока -- слуга покорный!.. ‚стретимсЯ еще... “
‹ойзичек.-- Ћн вытЯнул руки и пустилсЯ в плЯс. "Ћдин лишь раз приходит
май..." -- он надвинул на лоб твердую шлЯпу с перышком синего цвета.-- „а,
правда, это вас заинтересует, знаете, господин граф, что случилось? ‚аш
приЯтель ‹ойза сбежал! ‘ейчас мне сказали. “же с месЯц -- теперь поминай,
как звали... фьют...-- Ћн хлопнул себЯ ладонью по затылку.-- ‡а горами, за
долами...
"Ђга, напильник",-- подумал Я и улыбнулсЯ.
-- ’еперь и вы надейтесь, господин граф,-- Ћн по-товарищески протЯнул
мне руку,-- и вы вскоре будете на свободе... Љогда вы будете без гроша,
спросите у ‹ойзичек черного ‚оссатку... ‚сЯкаЯ девка знает менЯ там.
’ак-то!.. Ђ пока -- честь имею кланЯтьсЯ. —резвычайно приЯтно было!
Ћн еще стоЯл на пороге, когда надзиратель вводил в камеру нового
арестанта.
џ с первого же взглЯда узнал в нем парнЯ в солдатской фуфуражке,
который однажды во времЯ дождЯ стоЯл со мной рЯдом в подворотне на Џетушьей
улице. —удесный сюрприз! Њожет быть, он случайно знает что-нибудь о ѓиллеле,
о –ваке и обо всех других?
џ хотел тотчас же начать расспрашивать его, но, к моему величайшему
изумлению, он с таинственным видом приложил палец к губам, сделал знак, чтоб
Я молчал.
’олько когда дверь закрылась снаружи и шаги караульного смолкли в
коридоре, он засуетилсЯ.
“ менЯ дрожало сердце от волнениЯ.
—то бы это значило?
Ќеужели он знал менЯ, и чего он хотел?
Џервым делом парень сел и стащил левый сапог.
‡атем он зубами вытащил пробку из каблука и из образовавшегосЯ
углублениЯ вынул маленькое изогнутое железко, оторвал некрепко пришитую
подошву и с самодовольной физиономией дал мне и то, и другое.
‚се это он проделал с быстротой молнии, не обращаЯ ни малейшего
вниманиЯ на мои взволнованные вопросы.
-- ‚от! Ќижайший привет от господина •арусека.
џ был так ошарашен, что не мог произнести ни слова.
-- ‚от, возьмите железко и ночью вспорите подошву. €ли в другой часок,
когда никто не заметит. ’ам внутри пустота,-- поЯснил он мне, сделав
торжественную мину,-- и в ней лежит письмо от господина •арусека.
‚не себЯ от восторга, Я бросилсЯ ему на шею, и слезы полились у менЯ из
глаз.
Ћн ласково отстранил менЯ и сказал с упреком.
-- Ќадо крепче держать себЯ, господин Џернат! Ќам нельзЯ терЯть ни
минуты. ‘ейчас может обнаружитьсЯ, что Я не в моей камере. Њы с ”ранцлем...
обменЯлись номерами.
‚ероЯтно, у менЯ был очень глупый вид, потому что он продолжал.
-- ќтого вы не понимаете, все равно. Љоротко: Я здесь -- и баста!
-- ‘кажите же,-- перебил Я его,-- скажите, господин... господин...
-- ‚енцель,-- помог он мне,-- менЯ зовут: Џрекрасный ‚енцель.
-- ‘кажите же, ‚енцель, как поживает архивариус ѓиллель со своею
дочкой?
-- ќтим некогда теперь заниматьсЯ,-- нетерпеливо перебил он менЯ.-- џ
могу в одну секунду вылететь отсюда... €так, Я здесь, потому что Я призналсЯ
в грабеже.
-- Љак, вы из-за менЯ, чтобы попасть сюда, совершили ограбление,
‚енцель? -- спросил Я, потрЯсенный.
Џарень презрительно покачал головой.-- …сли бы Я действительно совершил
ограбление, то Я бы в нем не призналсЯ. ‡а кого вы менЯ принимаете?!
џ постепенно начал соображать: ловкий парень употребил хитрость, чтоб
притащить мне письмо •арусека.
-- €так, внимайте.-- Ћн сделал очень серьезное лицо.-- џ вас должен
обучить эпилепсии!..
-- —ему?
-- ќпилепсии! Ѓудьте очень внимательны и замечайте все в точности.
‘мотрите же, раньше всего наделайте слюны во рту.-- Ћн надул щеки и задвигал
челюстЯми, точно полоща рот.-- ’огда образуетсЯ пена на губах...-- он
проделал и это с отвратительной точностью.-- ‡атем надо сжать пальцы в
кулак. ‡атем закатывать глаза...-- он ужасно скосил их,-- а затем, это
трудненько: надо так закричать. ’ак вот: бэ... бэ... и тут же упасть.-- Ћн
упал с такой силой, всем телом, что задрожал дом, и сказал, вставаЯ:
-- ќто настоЯщаЯ эпилепсиЯ. ’ак нас учил в "батальоне" покойный доктор
ѓульберт.
-- „а, да, это удивительно похоже, но к чему это?
-- ‚ы прежде всего выберетесь из камеры,-- поЯснил прекрасный
‚енцель...-- „октор ђозенблат -- мерзавец. Љогда у кого-нибудь уже и головы
нет, все-таки этот ђозенблат еще утверждает: здоровехонек! -- ’олько к
эпилепсии он питает скотское почтение. Љто умеет ее хорошо сделать, тот
сразу попадает в больницу... Ђ оттуда удрать -- уже детскаЯ игра...-- Ћн
заговорил таинственным голосом.-- Ћконные решетки в больничной камере
перепилены и только приклеены... ќто тайна батальона... ‚ам надо всего лишь
две ночи внимательно следить: как только вы увидите в окне веревку с крыши,
потихоньку приподымите решетку, чтобы никто не проснулсЯ, просуньте плечи в
дыру, и мы вас вытащим на крышу и спустим с другой стороны на крышу.--
Ѓаста!
-- ‡ачем мне бежать из тюрмы,-- робко обратилсЯ Я к нему,-- ведь Я не
виновен.
-- ќто не значит, что не надо бежать! -- возразил мне прекрасный
‚енцель, выпучив глаза от удивлениЯ.
џ должен был употребить все свое красноречие, чтобы отклонить смелый
план, который, как он сказал, ЯвлЯетсЯ результатом постановлениЯ батальона.
„лЯ него было непостижимо, как это Я выпускаю из рук Ѓожий дар и хочу
ждать, пока свобода придет ко мне сама.
-- ‚о всЯком случае, и вам, и вашим товарищам Я признателен до глубины
души,-- взволнованно сказал Я и пожал ему руку.-- Љогда пройдут тЯжелые дни,
моей первой заботой будет доказать вам это.
-- ќто не нужно,-- дружески возразил ‚енцель.-- …сли вы поставите пару
пива, мы примем с благодарностью, а больше и не нужно. Џан •арусек теперь
казначей батальона, он рассказал нам, сколько добра вы тайно делали людЯм.
Џередать ему что-нибудь, когда Я увижу его через несколько дней?
-- „а, пожалуйста,-- быстро начал Я,-- скажите ему, чтоб он пошел к
ѓиллелю и передал ему, что Я очень беспокоюсь о здоровье его дочери, Њириам.
Џусть господин ѓиллель смотрит за ней в оба. ‚ы запомните имЯ? ѓиллель!
-- ѓиррель?
-- Ќет: ѓиллель.
-- ѓиллер?
-- Ќет: ѓилл-ель!
‚енцель тщетно упражнЯл свой Язык над этим непроизносимым длЯ чеха
словом, но, наконец, с дикой гримасой осилил его.
-- € затем еще одно: пусть господин •арусек -- Я очень прошу его об
этом -- позаботитсЯ о "благородной даме", насколько это в его власти. Ћн уже
знает, что Я под этим разумею.
-- ‚ы, верно, имеете в виду благородную даму, котораЯ спуталась с
немцем, с доктором ‘аполи? -- Ќу, она уже развелась с мужем и уехала вместе
с ‘аполи и ребенком.
-- ‚ы это знаете наверное?
џ чувствовал, что голос у менЯ задрожал. Љак Я ни радовалсЯ за Ђнгелину
-- все же сердце у менЯ сжималось.
‘колько тревог Я пережил из-за нее... а теперь... Я забыт.
Њожет быть, она думала, что Я действительно разбойник.
џ почувствовал горечь в горле.
‘ чуткостью, отличающей странным образом опустившихсЯ людей, как только
дело коснетсЯ любви, парень угадал, по-видимому, все, что Я чувствовал. Ћн
взглЯнул в сторону и ничего не ответил.
-- ‚ы, может быть, тоже знаете, как поживает дочка ѓиллелЯ, Њириам? ‚ы
знаете ее? -- с усилием спросил Я.
-- Њириам? Њириам? -- ‚енцель задумчиво морщил лоб,-- Њириам? Ћна часто
бывает по ночам у ‹ойзичек?
џ не мог удержатьсЯ от улыбки.
-- Ќет, наверно, нет.
-- ‚ таком случае, не знаю,-- сухо ответил ‚енцель.
Ќекоторое времЯ мы молчали.
"Њожет быть, что-нибудь имеетсЯ про нее в письмеце",-- подумал Я с
надеждою.
-- ‚ы, наверно, слышали, что ‚ассертрума черт побрал,-- вдруг начал
‚енцель.
џ вскочил в ужасе.
-- Ќу, да.-- ‚енцель указал на свою шею.-- ѓотово! Ќу и скажу Я вам,
страшно это было. Ћн несколько дней не показывалсЯ; когда они открыли
лавочку, Я, разумеетсЯ, первый влез туда -- кому же другому! -- € тут он
сидел, ‚ассертрум, в кресле, всЯ грудь в крови, а глаза как стекло... ‚ы
знаете, Я парень крепкий, но у менЯ все помутилось в глазах, когда Я увидел
его. Џризнаюсь вам, что Я чуть не упал в обоморок. џ говорил себе: ‚енцель,
не волнуйсЯ, это ведь только мертвый еврей... Ђ в горле у него торчал
напильник. ‚ лавке все было перевернуто. “бийство, натурально.
-- Ќапильник! Ќапильник! -- џ чувствовал, как Я холодею от ужаса.--
Ќапильник! Ћн исполнил свое дело.
-- џ знаю, кто это был,-- полушепотом продолжал ‚енцель после паузы.--
Ќикто другой, скажу Я вам, как рЯбой ‹ойза... џ нашел его перочинный ножик в
лавке на полу и быстро прибрал, чтоб полициЯ не заметила... Ћн пробралсЯ в
лавку подземным ходом...-- Ћн внезапно прервал свою речь, несколько секунд
напрЯженно вслушивалсЯ, затем бросилсЯ на нары и начал отчаЯнио храпеть.
’отчас же заскрипели засовы, вошел надзиратель и недоверчиво посмотрел
на менЯ.
џ сделал безразличное лицо, и ‚енцелЯ с трудом удалось раэбудить.
’олько после многих толчков он, зеваЯ, поднЯлсЯ и с видом еще не совсем
проснувшегосЯ человека, пошатываЯсь, пошел за надзирателем.

„рожа от нетерпениЯ, вскрыл Я письмо •арусека и стал читать.
"12 маЯ.
Њой дорогой несчастный друг и благодетель!
Ќеделю за неделей Я все ждал, что вас, наконец, освободЯт,-- все
напрасно. џ сделал все возможное, чтоб собрать оправдательный материал, но
не нашел ничего.
џ просил следователЯ ускорить дело, но всегда оказывалось, что он не
может этого сделать, что это зависит от прокуратуры, а не от него.
ЉанцелЯрскаЯ неразбериха!
’олько час тому назад Я добилсЯ кое-чего и жду лучших результатов: Я
узнал, что џромир продал ‚ассертруму золотые часы, которые он нашел в
постели ‹ойзы после его ареста.
‚ы знаете, у ‹ойзичек бывают сыщики; ходит слух, что у вас нашли часы,
по-видимому, убитого –оттмана... Љстати, его труп до сих пор не разыскан.
Ћстальное Я сам сообразил: ‚ассертрум и прочее.
џ немедленно взЯлсЯ за џромира, дал ему тысЯчу флоринов..." -- џ
опустил руку с письмом, слезы радости выступили у менЯ на глазах: только
Ђнгелина могла дать •арусеку такую сумму, ни у –вака, ни у ”рисландера, ни у
Џрокопа не было таких денег.-- ‡начит, она не забыла менЯ! -- џ стал читать
дальше:
"...дал ему тысЯчу флоринов и обещал ему еще две тысЯчи, если он
немедленно пойдет со мной в полицию и скажет, что он нашел эти часы у брата
после его ареста и продал их.
ќто может произойти только тогда, когда это письмо уже будет у ‚енцелЯ
на пути к вам.
Ќо будьте уверены, что это произойдет. …ще сегоднЯ. џ ручаюсь вам в
этом.
џ не сомневаюсь ни минуты, что убийство совершил ‹ойза, и что часы эти
-- –оттмана.
…сли же тут что-нибудь и не так, то и тогда џромир знает, что ему
делать. ‚о всЯком случае, он признает, что эти самые часы найдены у вас.
€так: ждите и не сомневайтесь. „ень вашего освобождениЯ, вероЯтно, уже
не далек.
Ќо наступит ли день, когда мы свидимсЯ?
Ќе знаю.
‘корее скажу: не думаю, оттого что Я быстро иду к концу и должен быть
настороже, чтобы последний час не застал менЯ врасплох.
Ќо в одном будьте уверены: мы увидимсЯ.
…сли не в этой жизни и не в той, то уже в день, когда времени не будет,
когда ѓосподь, как сказано в Ѓиблии, изблюет из уст своих всех тех, кто ни
горЯч, ни холоден...
Ќе удивлЯйтесь, что Я говорю так. џ никогда не говорил с вами на эти
темы, и когда вы однажды упомЯнули о Љаббале, Я замЯл разговор, но... Я знаю
то, что знаю.
Њожет быть, вы понимаете, что Я говорю, а если нет, то прошу вас,
вычеркните из памЯти то, что Я сказал... Ћднажды в моем безумии мне
показалось, что Я вижу знак на вашей груди... ‚озможно, что Я грезил наЯву.
„опустите это, как факт, если вам не веритсЯ, что у менЯ были особые
откровениЯ, чуть ли ни с самого детства. Ћни вели менЯ странным путем... ќти
откровениЯ не совпадают с тем, чему нас учит медицина, а может быть, и
медицина сама тут, слава Ѓогу, ничего не знает, и будем надеЯтьсЯ, никогда
не узнает...
Ќо Я не давал дурачить себЯ науке: ведь высочайшаЯ цель ее устроить на
земле "пассажирский зал", который лучше всего разрушить.
Ќо довольно об этом.
џ лучше расскажу вам о последних событиЯх.
‚ конце апрелЯ ‚ассертрум сделалсЯ доступным моему внушению.
џ это заключал из того, что он начал постоЯнно жестикулировать на улице
и вслух разговаривал с самим собой.
ќто верный признак того, что в человеке мысли принимают бурный характер
и могут совершенно им овладеть.
‡атем он купил записную книжку и начал делать заметки.
Ћн писал!
Ћн писал! џ не шучу! Ћн писал.
Џотом он отправилсЯ к нотариусу. ‘тоЯ перед домом, Я внизу чувствовал,
что он делал наверху. Ћн писал завещание.
—то он назначил менЯ наследником, мне и в голову не приходило. Ћт
радости, если бы это случилось, у менЯ сделалась бы плЯска свЯтого ‚итта.
Ќаследником он назначил менЯ по той причине, что Я был единственным на
земле человеком, который мог бы искупить его грехи. ‘овесть перехитрила его.
Љ тому же он надеЯлсЯ, что Я буду благословлЯть его после смерти, если
благодарЯ ему стану миллионером, и этим уничтожу проклЯтие, которое он
слышал от менЯ в вашей комнате.
‚нушение мое имело троЯкое действие.
—резвычайно интересно, что он тайно верил в какие-то воздаЯниЯ в том
мире, хотЯ при жизни он всЯчески старалсЯ отрицать это.
Ќо так это бывает со всеми разумниками. ќто видно по безумному
бешенству, в которое они впадают, когда вы им скажете это в лицо. Ћни
чувствуют себЯ пойманными.
‘ тех пор, как ‚ассертрум вернулсЯ от нотариуса, Я не спускал с него
больше глаз.
Ќочью Я караулил за ставнЯми его лавки, потому что развЯзка могла
произойти каждую минуту.
Њне кажетсЯ, Я мог бы расслышать даже через стену желанный звук пробки,
вынимаемой из склЯнки с Ядом.
…ще только час, и дело моей жизни совершено.
Ќо тут ЯвилсЯ некто незванный и убил его. Ќапильником.
Џусть ‚енцель расскажет вам подробности, мне слишком больно все это
описывать.
Ќазовите это предрассудком, но когда Я увидел, что кровь пролита --
отдельные предметы в лавке были запачканы ею,-- мне показалось, что его душа
ускользнула от менЯ.
—то-то говорит мне, какой-то тонкий и надежный инстинкт,-- что не одно
и то же, умирает ли человек от чужой руки или от своей собственной... если
бы ‚ассертрум покончил самоубийством, только тогда моЯ миссиЯ была бы
выполнена... ’еперь же, когда случилось иначе, Я чувствую себЯ отвергнутым
орудием, которое оказалось недостойным руки ангела смерти.
Ќо Я не хочу упорствовать. ЊоЯ ненависть такого рода, что будет жить и
за гробом, и у менЯ есть еще своЯ собственнаЯ кровь, которую Я могу пролить,
как хочу, чтоб она пошла следом за его кровью в царство теней...
‘ тех пор, как ‚ассертрума похоронили, Я ежедневно сижу на его могиле и
прислушиваюсь к тайному голосу сердца, как мне поступить.
Њне кажетсЯ, Я уже знаю, что мне делать. Ќо Я хочу еще подождать,¹⁷
пока мой внутренний голос не станет Ясен, как чистый источник. Њы, люди, не
чисты, и часто требуетсЯ долгий пост, пока не станет внЯтен тихий шепот
нашей души.
<hr>

Ќа прошлой неделе Я получил официальное извещение, что ‚ассертрум
назначил менЯ единственным наследником.
—то Я не воспользуюсь ни одним крейцером, в этом вас не придетсЯ
убеждать, господин Џернат. џ остерегусь предоставить ему там, наверху,
какую-нибудь поддержку.
„ома, которые он имел, Я продам; вещи, которых он касалсЯ, будут
сожжены; что касаетсЯ денег и драгоценностей, после моей смерти одна треть
из них достанетсЯ вам.
џ уже вижу, как вы вскакиваете, протестуЯ, но могу вас успокоить. ’о,
что вы получаете, это ваша законнаЯ собственность, с процентами, с
процентами на проценты. џ уже давно знал, что много лет тому назад
‚ассертрум разорил вашего отца и всю вашу семью -- только теперь Я имею
возможность подтвердить это документально.
‚тораЯ треть будет распределена между двенадцатью членами "батальона",
которые лично знали доктора ѓульберта. џ хочу чтобы каждый из них разбогател
и получил доступ к "высшему обществу" в Џраге.
ЏоследнЯЯ треть подлежит равномерному распределению между первыми семью
убийцами, которые, за недостатком улик, будут оправданы. ‚се это Я должен
проделать в предотвращении общественного соблазна.
’ак-то. ‚от и все.
Ђ теперь, мой дорогой, добрый друг, прощайте и вспоминайте иногда
вашего преданного и благодарного
€ннокентиЯ •арусека".

ѓлубоко потрЯсенный, Я выронил письмо из рук.
џ не мог радоватьсЯ предстоЯщему освобождению.
•арусек! Ѓедный! Љак брат, он заботилсЯ о моей судьбе. ‡а то, что Я
когда-то подарил ему сто флоринов. …сли бы еще хоть раз пожать ему руку!
џ чувствовал: да, он прав, этого никогда не будет.
џ представлЯл себе его стоЯщим предо мной: его светЯщиесЯ глаза, его
плечи чахоточного, высокий благородный лоб.
Њожет быть, все пошло бы по-иному, если бы в свое времЯ чьЯ-либо
милосерднаЯ рука вмешалась в эту загубленную жизнь.
џ еще раз перечел письмо.
‘колько последовательности было в безумии •арусека. „а и безумен ли он,
в самом деле?
џ готов был стыдитьсЯ, что эта мысль хотЯ бы на секунду овладела мной.
ђазве не достаточно говорили ему намеки? Ћн был таким же, как ѓиллель,
как Њириам, как Я сам,-- человеком, которым владела его собственнаЯ душа.
„уша вела его через страшные ущельЯ и пропасти жизни в белоснежный мир
какой-то девственной земли.
Ћн, который всю свою жизнь мечтал об убийстве, не был ли он чище тех,
что ходЯт с гордо поднЯтой головой, хвастаЯсь тем, что исполнЯют заученные
ими заповеди неведомого мифического пророка?
Ћн исполнил завет, что диктовал ему неопределенный инстинкт, и не думал
о каком бы то ни было воздаЯнии здесь или там.
’о, что он делал, не было ли благочестивым исполнением долга в самом
глубоком значении этого слона?
"’русливаЯ, льстиваЯ, жаднаЯ до убийства, больнаЯ, загадочно преступнаЯ
натура",-- Я Явственно слышал, каково должно быть о нем суждение толпы,
подступающей к его душе со своими слепыми фонариками, этой нечистоплотной
толпы, котораЯ нигде и никогда не поймет, что Ядовитый шиповник в тысЯчу раз
прекрасней и благородней полезного пореЯ.
‘нова заскрипели снаружи засовы, и Я услышал, как кого-то втолкнули.
џ даже не обернулсЯ, до такой степени Я был переполнен впечатлениЯми от
письма.
’ам не было ни слова ни об Ђнгелине, ни о ѓиллеле.
Љонечно, •арусек писал второпЯх. ќто видно по почерку.
Ќе получу ли Я еще одного письма от него?
џ втайне надеЯлсЯ на завтрашний день, на общую прогулку заключенных во
дворе. ’ам было легче всего кому-нибудь из "батальона" сунуть мне
что-нибудь.
’ихий голос прервал мои размышлениЯ.
-- ђазрешите, милостивый государь, представитьсЯ? Њое имЯ --
‹Япондер... Ђмадеус ‹Япондер.
џ обернулсЯ.
Њаленький, худощавый, еще совсем молодой человек в изЯщном костюме,
только без шлЯпы, как все подследственные, почтительно поклонилсЯ мне.
Ћн был гладко выбрит, как актер, и его большие светло-зеленые,
блестЯщие, миндалевидные глаза имели ту особенность, что хотЯ они смотрели
прЯмо на менЯ, казалось, будто они ничего не видЯт. Љазалось, дух
отсутствовал в них.
џ пробормотал свое имЯ, в свою очередь поклонилсЯ и хотел отвернутьсЯ;
однако, долго не мог отвести взглЯда от этого человека: так странно
действовала на менЯ застывшаЯ улыбка, которую навсегда сложили на его лице
поднЯтые вверх уголки тонких губ.
Ћн был похож на китайскую статую Ѓудды из розового кварца: своей
гладкой прозрачной кожей, женственно тонким носом и нежными ноздрЯми.
-- Ђмадеус ‹Япондер, Ђмадеус ‹Япондер -- повторЯл Я про себЯ.
—то за преступление мог он совершить?
<hr>

--------
•VIII. ‹уна

-- Ѓыли вы уже на допросе? -- спросил Я, спустЯ некоторое времЯ.
-- џ только что оттуда. ‚ероЯтно, Я не долго буду беспокоить вас
здесь,-- любезно ответил ‹Япондер.
"ЃеднЯжка",-- подумал Я,-- "Ћн не знает, что предстоит человеку,
находЯщемусЯ под следствием".
џ хотел постепенно подготовить его:
-- Љогда проходЯт самые тЯжелые первые дни, привыкаешь постененно к
терпеливому сидению.
…го лицо сделалось любезным.
Џауза.
-- „олго продолжалсЯ допрос, господин ‹Япондер?
Ћн рассеЯнно улыбнулсЯ.
-- Ќет. ЊенЯ только спросили, сознаюсь ли Я, и велели подписать
протокол.
-- ‚ы подписали, что сознаетесь? -- вырвалось у менЯ.
-- Љонечно.
Ћн сказал это так, как будто это само собой разумелось.
Ћчевидно, ничего серьезного, предположил Я, потому что он совершенно
спокоен. ‚ероЯтно, вызов на дуэль или что-нибудь в этом роде.
-- Ђ Я уже здесь так давно, что мне это времЯ кажетсЯ вечностью,-- Я
невольно вздохнул, и на его лице тотчас же выразилось сострадание,-- †елаю
вам не испытывать того же, господин ‹Япондер. Џо-видимому, вы скоро будете
на свободе.
-- Љак знать? -- спокойно ответил он, но его слова прозвучали как-то
загадочно.
-- ‚ы не думаете? -- улыбаЯсь спросил Я. Ћн отрицательно покачал
головой.
-- Љак это понимать? —то же такого ужасного вы совершили? Џростите,
господин ‹Япондер, это не любопытство с моей стороны -- только участие
заставлЯет менЯ задать вам этот вопрос.
Ћн колебалсЯ секунду, потом, не моргвув глазом, произнес:
-- €знасилование и убийство.
’очно менЯ ударили обухом по голове.
Ћн, очевидно, заметил это и деликатно отвернулсЯ в сторону. Ћднако его
автоматически улыбающеесЯ лицо ничем не обнаружило, что его задело внезапно
изменившеесЯ мое отношение к нему.
Њы не произнесли больше ни слова и молча смотрели перед собою . . .

Љогда, с наступлением темноты, Я расположилсЯ на своей наре, он
немедленно последовал моему примеру: разделсЯ, заботливо повесил свой костюм
на гвоздь, лег и, как видно было по его ровному, глубокому дыханию, тотчас
же крепко уснул.
џ всю ночь не мог успокоитьсЯ.
‘ознание, что такое чудовище находитсЯ рЯдом со мной, что Я должен
дышать одним воздухом с ним, действовало на менЯ так волнующе и ужасающе,
что впечатлениЯ днЯ, письмо •арусека, все недавние переживаниЯ отошли
куда-то глубоко внутрь.
џ лег так, чтоб все времЯ иметь убийцу перед глазами, потому, что Я не
вынес бы сознаниЯ, что он где-то за моей спиной.
Љамера была неЯрко освещена луной, и Я мог видеть, как неподвижно,
почти в оцепенении, лежал ‹Япондер.
…го черты напоминали собой труп, полуоткрытый рот усиливал это
сходство.
‚ течение нескольких часов он не шевелилсЯ.
’олько уже далеко за полночь, когда тонкий лунный луч упал на его лицо,
по нему пробежало легкое беспокойство, и он беззвучно зашевелил губами, как
человек, говорЯщий во сне. Љазалось, он повторЯл все одно и то же слово --
может быть, короткую фразу, как будто: "Ћставь менЯ! Ћставь! Ћставь!"
<hr>

‘ледующие несколько дней Я не обращал на него вниманиЯ, он тоже не
нарушал своего молчаниЯ.
…го отношение ко мне оставалось по-прежнему предупредительным. Љогда Я
ходил взад и вперед по камере, он любезно оглЯдывалсЯ и отодвигал ноги,
чтобы не мешать моей прогулке.
џ начал упрекать себЯ за свою суровость, но при всем желании не мог
избавитьсЯ от отвращениЯ к нему.
Љак Я ни надеЯлсЯ, что смогу привыкнуть к его соседству, ничего не
выходило.
„аже по ночам Я не спал. Њне едва удавалось заснуть на четверть часа.
Љаждый вечер повторЯлась одна и та же сцена: он почтительно ждал, чтоб
Я улегсЯ, затем снимал костюм, тщательно разглаживал его, вешал на гвоздь и
т. д., и т. д.
<hr>

Ћднажды ночью, около двух часов, Я стоЯл, одолеваемый сонливостью, у
окна, смотрел на полную луну, лучи которой расплывались сиЯющим маслом на
медном лике башенного циферблата. џ думал с грустью о Њириам.
’ут вдруг услышал Я ее тихий голос за собой.
‘онливость мгновенно исчезла,-- Я обернулсЯ и стал прислушиватьсЯ.
Џрошла минута.
џ уже готов был думать, что мне померещилось, как вдруг это повторилось
снова.
џ не мог Ясно разобрать слов, но слышал как будто:
"‘проси. ‘проси".
ќто был безусловно голос Њириам.
ЉачаЯсь всем телом от волнениЯ, Я тихонько слез и подошел к постели
‹Япондера.
‚се лицо его было освещено луной,-- и Я мог Ясно различить, что при
открытых веках виднелись только белки глаз.
Џо неподвижности мускулов лица Я заключил, что он крепко спит.
’олько губы все времЯ шевелились.
€ мало-помалу Я разобрал слова, исходившие из его уст:
"‘проси. ‘проси".
Ѓыла полнаЯ иллюзиЯ голоса Њириам.
-- Њириам? Њириам? -- невольно вскрикнул Я, но тотчас же понизил голос,
чтоб не разбудить спавшего.
џ подождал, пока лицо его не застыло вновь, и шепотом повторил:
"Њириам? Њириам?"
…го уста принесли едва слышно, но совершенно отчетливо:
"„а".
џ приложил ухо к его губам.
—ерез секунду Я слышал шепот Њириам -- голос ее был столь Явственен,
что у менЯ по коже пробежал мороз.
џ так жадно вслушивалсЯ в ее слова, что улавливал только их общий
смысл. Ћна говорила о любви ко мне, о несказанном счастье, что мы, наконец,
встретились -- и никогда больше не расстанемсЯ, быстро, без пауз, как
человек, который боитсЯ, что его прервут и хочет использовать каждую
секунду.
‡атем голос стал прерыватьсЯ -- на времЯ совсем замер.
-- Њириам? -- спросил Я, дрожа от тревоги и затаив дыхание.-- Њириам,
ты умерла?
„олго не было ответа.
‡атем прозвучало, едва разборчиво:
"Ќет... †иву... ‘плю..."
Ѓольше ничего.
џ вслушивалсЯ, вслушивалсЯ.
Ќапрасно.
Ѓольше ничего.
Ћт волнениЯ и дрожи Я должен был оперетьсЯ о постель, чтобы не упасть
на ‹Япондера.
€ллюзиЯ была настолько полной, что минутами Я видел перед собою лежащую
Њириам, и Я должен был собрать все свои силы, чтобы не прижатьсЯ поцелуем к
губам убийцы.
"ќнох! ќнох!" -- вдруг услышал Я его лепет, потом все Ясней и
отчетливей: "ќнох! ќнох!"
џ тотчас узнал голос ѓиллелЯ.
"ќто ты, ѓиллель?"
Ќет ответа.
Њне вспомнилось, Я когда-то читал, что спЯщего можно побудить к
разговору вопросами не в ухо, а к нервному разветвлению брюшной полости.
џ так и сделал:
-- ѓиллель?
-- „а, Я слышу тебЯ.
-- Њириам здорова? ’ы знаешь все? -- торопилсЯ Я спрашивать.
-- „а. џ знаю все. ‡нал давно. Ќе тревожьсЯ, ќнох, будь спокоен.
-- ’ы можешь простить менЯ, ѓиллель?
-- џ сказал ведь тебе: будь спокоен.
-- Њы скоро увидимсЯ? -- Я дрожал от мысли, что не пойму ответа. “же
последнюю фразу едва можно было разобрать.
-- Ќадеюсь. Џодожду... тебЯ... если смогу... Я должен... в страну...
-- Људа? ‚ какую страну? -- Я почти налег на ‹Япондера.-- ‚ какую
страну? ‚ какую страну?
-- ‚ страну... ѓад... к юг... Џалестины.
ѓолос замер.
‘отни вопросов беспорЯдочно толпились у менЯ в голове: почему он
называет менЯ ќнох?.. –вак, џромир, часы, ”рисландер, Ђнгелина -- •арусек.
-- Џрощайте и вспоминайте иногда,-- вдруг снова громко и отчетливо
признесли уста убийцы, на этот раз голосом •арусека, но так, как будто Я сам
сказал это.
џ вспомнил: это была дословно заключительнаЯ фраза из письма •арусека.
‹ицо ‹Япондера лежало уже в темноте. ‹унный свет падал на кончик
соломенного мешка. —ерез четверть часа он совсем покинет камеру.
џ задавал один вопрос за другим, но ответа уже не получал.
“бийца лежал неподвижно, как труп, его веки были закрыты.
<hr>

џ жестоко упрекал себЯ в том, что все времЯ видел в ‹Япондере только
убийцу и не замечал человека.
’еперь было Ясно, что он лунатик -- существо, которое находитсЯ под
действием лунного света.
‚озможно, что и убийство он совершил в каком-нибудь сумеречном
состоЯнии сознаниЯ. „аже наверное...
’еперь, когда стало рассветать, оцепенение сошло с его лица и уступило
место выражению блаженного спокойствиЯ.
"’ак спокойно спать не может человек, на совести которого убийство",--
подумал Я.
џ не мог дождатьсЯ его пробуждениЯ.
‡нал ли он хотЯ бы о том, что произошло?
Ќаконец, он открыл глаза, встретил мой взглЯд и отвел свой.
џ подошел к нему, схватил за руку.
-- Џростите менЯ, господин ‹Япондер, что Я был так нелюбезен с вами все
времЯ. Ѓыло так необычно, что...
-- Ќе сомневайтесь: Я отлично понимаю,-- живо перебил он менЯ,-- что
должно быть омерзительно находитьсЯ рЯдом с убийцей.
-- Ќе говорите больше об этом,-- просил Я.-- џ сегоднЯ ночью столько
пережил, что не могу отделатьсЯ от мысли, что вы, может быть...-- Я искал
подходЯщего слова.
-- ‚ы считаете менЯ больным? -- вырвалось у него.
џ подтвердил.
-- Њне кажетсЯ, Я должен сделать такой вывод из некоторых данных. џ...
Я... можно вам прЯмо поставить вопрос, господин ‹Япондер?
-- Џожалуйста.
-- ќто звучит несколько странно, но... вы можете мне сказать, что вам
снилось сегоднЯ?
Ћн с улыбкой покачал головой.
-- Њне никогда ничего не снитсЯ.
-- Ќо вы говорили во сне.
Ћн удивленно взглЯнул на менЯ. Џодумал минуту. Џотом твердо сказал:
-- ќто могло быть только, если вы менЯ о чем-нибудь спрашивали.-- џ
подтвердил.-- Џотому что, как Я сказал, мне ничего не снитсЯ.
-- џ... Я... странствую,-- прибавил он, спустЯ несколько секунд,
понизив голос.
-- ‘транствуете? Љак это понЯть?
Ћн, по-видимому, не хотел говорить об этом, и Я должен был объЯснить
ему причину, побуждающую менЯ настаивать, и рассказал ему в общих чертах о
том, что произошло ночью.
-- ‚ы можете быть совершенно уверены,-- сказал он, когда Я закончил,--
что все, сказанное мной, соответствует действительности. …сли Я раньше
сказал, что мне ничего не снитсЯ, что Я странствую, то Я подразумевал под
этим, что мои сновидениЯ иного рода, чем у нормальных людей. Ќазовите это,
если хотите, выхождением из тела. ’ак, например, Я сегоднЯ ночью был в одной
необычайно странной комнате, вход в которую вел через подъемную дверь.
-- Љакова она была? -- быстро спросил Я.-- Ћна была заброшена? Џуста?
-- Ќет, там было немного мебели. € постель, где спала молодаЯ девушка
как бы в летаргическом сне -- возле нее сидел мужчина, положив ладонь ей на
лоб.
‹Япондер описал мне обоих. Ќесомненно, это были Њириам и ѓиллель.
џ едва дышал от напрЯжениЯ.
-- ђади Ѓога, рассказывайте дальше. Ѓыл еще кто-нибудь в комнате?
-- …ще кто-нибудь? Џодождите... нет: больше никого в комнате не было.
Ќа столе горел семисвечный канделЯбр. Џотом Я сошел по винтовой лестнице
вниз.
-- Ћна была разрушена? -- перебил Я.
-- ђазрушена? Ќет, нет, она была в полной исправности. Љ ней со стороны
примыкала комната, и там сидел мужчина в ботинках с серебрЯными прЯжками.
‹юдей такого типа Я никогда не видал: желтый цвет лица, косые глаза. Ћн
сидел, нагнувшись вперед, и, казалось, выжидал чего-то. ‚ероЯтно, поручениЯ.
-- Љниги, старинной большой книги вы нигде не видели? -- допытывалсЯ Я.
Ћн потер себе лоб.
-- Љниги, говорите вы? „а. Џравильно: на полу лежала книга. Ћна была
раскрыта, всЯ из пергамента, и страница начиналась большим золотым Ђ.
-- I -- хотите вы сказать?
-- Ќет, Ђ.
-- ‚ы это твердо помните? Ќе было ли это I?
-- Ќет, определенно Ђ.
џ покачал головой и впал в сомнение. Ћчевидно, ‹Япондер в полусне читал
в моем воображении и все перепутал: ѓиллель, Њириам, ѓолем, книга "Ibbur",
подземные ходы.
-- „авно уже у вас эта способность "странствовать", как вы говорите? --
спросил Я.
-- ‘ двадцать первого года...-- Ћн запнулсЯ, казалось, не хотел
говорить об этом. ‚друг на лице его поЯвилось выражение безграничного
изумлениЯ, он смотрел мне на грудь, как будто что-то видел на ней.
Ќе замечаЯ моего недоумениЯ, он быстро схватил мою руку и стал просить,
почти умолЯть.
-- ђади Ѓога, расскажите мне все. ‘егоднЯ последний день, что Я провожу
с вами. Њожет быть, через час уже менЯ уведут, чтоб объЯвить смертный
приговор...
‚ ужасе Я перебил его.
-- ‚ы должны выставить менЯ свидетелем! џ буду клЯстьсЯ, что вы
больны... ‚ы лунатик. Ќе может быть, чтоб вас казнили, не освидетельствовав
вашего психического состоЯниЯ. Ѓудьте благоразумны.
Ћн нервно отмахнулсЯ.
-- ќто ведь так неважно... прошу вас, расскажите мне все.
-- Ќо что вам рассказать? ‹учше потолкуем о вас и...
-- ‚ы переживаете, теперь Я это знаю, некоторые странные вещи, которые
очень близки мне -- ближе, чем вы предполагаете... прошу вас, расскажите мне
все! -- умолЯл он менЯ.
џ не мог постичь, как это моЯ жизнь интересует его больше, чем
собственнаЯ, но, чтобы успокоить его, стал ему рассказывать обо всем
необъЯснимом, что случалось со мной.
Љаждый раз он кивал головой с довольным видом, как человек, который все
насквозь понимает.
Љогда Я дошел до рассказа о том, как мне Явилось видение без головы и
предложило темно-красные зерна, он едва мог дождатьсЯ окончаниЯ.
-- ’ак что вы выбили их у него из рук,-- задумчиво пробормотал он.-- џ
никогда не думал, что существует третий путь.
-- ќто не третий путь,-- сказал Я,-- это все равно, как если бы Я
отказалсЯ от зерен.
Ћн улыбнулсЯ.
-- Ђ вы думаете иначе, господин ‹Япондер?
-- …сли бы вы отказались от них, вы бы тоже пошли по "дороге жизни", но
зерна, в которых заключена магическаЯ сила, не остались бы позади. Ќо они
рассыпались по полу, как вы говорите. ќто значит: они остались здесь, и
будут оберегатьсЯ вашими предками, пока не наступит времЯ прорастаниЯ. ’огда
в вас оживут силы, которые теперь дремлют.
џ не понЯл: "Њои предки будут оберегать их?"
-- ‚ы должны понимать до некоторой степени символически то, что вы
пережили,-- объЯснил ‹Япондер.-- Љруг светЯщихсЯ голубым цветом людей,
который окружал вас, это цепь унаследованных "Я", которую таскает за собой
каждый рожденный матерью. „уша не есть нечто "отдельное", она этим только
еще должна стать -- и это тогда называетсЯ "бессмертием". ‚аша душа еще
составлена из многочисленных "Я" -- как муравейник из многих муравьев; вы
носите в себе психические остатки многих тысЯч предков: глав вашего рода. ’о
же происходит с каждым существом. Љак мог бы иначе цыпленок, исскуственно
выведенный из Яйца, искать свойственную ему пищу, как могло бы это
случитьсЯ, если бы не дремал в нем опыт миллионов лет? ‘уществование
"инстинктов" обнаруживает присутствие предков в душе и в теле. Ќо, простите,
Я вовсе не хотел перебить вас.
џ досказал все до конца. ‚се. „аже то, что Њириам говорила о
ѓермафродите.
Љогда Я остановилсЯ и взглЯнул на ‹Япондера, он был белее извести на
стене, и по щекам его струились слезы.
џ быстро встал и, как бы не замечаЯ этого, зашагал по камере в
ожидании, что он успокоитсЯ.
Џотом Я сел против него и употребил все красноречие на то, чтоб его
убедить в неотложной необходимости обратить внимание суда на его болезненное
состоЯние духа.
-- …сли бы вы хоть не признались в убийстве,-- закончил Я.
-- Ќо Я должен был. Ћни обращались к моей совести,-- наивно сказал он.
-- ‚ы думаете, что ложь хуже, чем... чем убийство? -- с удивлением
спросил Я его.
-- ‚ообще, может быть и нет, но в данном случае -- безусловно. ‚идите
ли, когда следователь задал мне вопрос, сознаюсь Я или нет, Я смог сказать
правду. ‡начит, у менЯ был выбор: лгать или не лгать.-- Љогда Я совершил
убийство... увольте менЯ от подробностей: это было так ужасно, что Я не хочу
вспоминать...-- Љогда Я совершил убийство, у менЯ не было никакого выбора.
…сли бы Я даже действовал при совершенно Ясном сознании, то и тогда Я не
имел бы никакого выбора: что-то такое, присутствие чего Я никогда не
подозревал в себе, пробудилось и было сильнее, чем Я. ‚ы думаете, что если
бы у менЯ был выбор, Я совершил бы убийство? џ никогда в жизни не убивал ни
малейшей твари, а теперь Я уже и совсем был бы не в состоЯнии. „опустите,
что существовал бы закон: убивать; и за неисполнение его карали бы смертью
-- как на войне, к примеру -- Я бы немедленно был приговорен к смертной
казни. “ менЯ не было бы выбора. Ђ тогда, когда Я совершал убийство, все
вывернулось наизнанку.
-- ’ем более, что вы чувствуете себЯ как бы иным человеком, вы должны
все сделать длЯ того, чтобы вас не осудили! -- настаивал Я.
‹Япондер махнул рукой.
-- ‚ы ошибаетесь. ‘удьи, со своей стороны, совершенно правы. Њогут ли
они позволить такому человеку, как Я, разгуливать на свободе? —тобы завтра
или послезавтра снова случилось несчастье?
-- Ќет, вас должны посадить в лечебницу длЯ душевнобольных. ‚от что Я
думаю! -- вскричал Я.
-- …сли бы Я был сумасшедшим, вы были бы правы,-- хладнокровно возразил
‹Япондер.-- Ќо Я не сумасшедший. “ менЯ нечто совсем иное, может быть, очень
похожее на сумасшествие, но, тем не менее, ему противоположное. ‚ы
послушайте только. ‚ы сейчас поймете менЯ... ’о, что вы мне только что
рассказывали о призраке без головы -- это символ, разумеетсЯ: если вы
подумаете, вы легко найдете ключ к нему -- со мной однажды это случилось
точь-в-точь. Ќо Я в з Я л зерна. ’ак что Я иду "дорогой смерти". „лЯ менЯ
самое свЯтое, это сознание, что каждым моим шагом руководит духовное начало
во мне. џ за ним слепо, доверчиво пойду, куда бы ни повела менЯ дорога: к
виселице или к трону, к нищете или к богатству. џ никогда не колебалсЯ,
когда выбор был в моих руках.
Џотому-то Я и не солгал, раз выбор был в моих руках.
‚ы знаете слова пророка ЊихеЯ:

"‘казано тебе, человек, что есть добро
и чего требует от тебЯ ѓосподь?"

…сли бы Я солгал, Я бы создал причину в мире, ибо у менЯ был выбор,--
когда же Я совершал убийство, Я не создавал никакой причины, просто
освободилось следствие давно дремавших во мне причин, над которыми у менЯ не
было никакой власти.
€так, руки мои чисты.
џ рождаюсь длЯ свободы тем фактом, что духовное начало, склонив менЯ к
убийству, казнило менЯ. ‹юди, посылаЯ менЯ на виселицу, отделили мою участь
от их судеб.
џ чувствовал, что это свЯтой, и волосы у менЯ стали дыбом от ужаса
перед собственным ничтожеством.
-- ‚ы рассказали мне, что под действием гипнотического внушениЯ врача
вы на долгое времЯ потерЯли воспоминание о юности,-- продолжал он,-- это
признак -- стигмат -- всех тех, кто укушен "змеем духовного царства".-- ‚
нас гнездЯтсЯ как бы две жизни, одна над другой, как черенок на диком
дереве, пока не произойдет чудо пробуждениЯ,-- то, что обычно отделЯетсЯ
смертью, происходит путем угасаниЯ памЯти... иногда путем внезапного
внутреннего переворота.
‘о мною случилось так, что однажды, на 21-м году, по-видимому, без
всЯкой внешней причины, Я проснулсЯ как бы переродившимсЯ. ’о, что мне до
тех пор было дорого, представилось мне вдруг безразличным: жизнь показалась
мне глупой сказкой об индейцах и перестала быть действительностью; сны стали
достоверностью -- аподиктической, безусловной достоверностью, понимаете:
безусловною, реальной достоверностью, а повседневнаЯ жизнь стала сном.
‘о всеми людьми могло бы то же самое случитьсЯ, если бы у них был ключ.
Ђ ключ заключаетсЯ единственно в том, чтобы человек во сне осознал "форму
своего Я", так сказать, свою кожу -- нашел узкие скважины, сквозь которые
проникает сознание между Явью и глубоким сном.
Џоэтому-то Я и сказал раньше: "Я странствую", а не "мне снитсЯ".
‘тремление к бессмертию есть борьба за скипетр с живущими внутри нас
шумами и призраками, а ожидание воцарениЯ собственного "Я" есть ожидание
Њессии.
Џризрачный "Habal garmin", которого вы видели, "дыхание костей" по
Љаббале, и был царь... Љогда он будет коронован... порветсЯ надвое веревка,
которую вы привЯзали к миру рассудком и органами внешних чувств...
Љак же могло случитьсЯ, чтобы Я, несмотрЯ на мою оторванность от жизни,
стал в одну ночь убийцей, спросите вы? —еловек -- это стеклЯннаЯ трубка,
сквозь которую катЯтсЯ разноцветные шарики: почти у всех один шарик, за всю
жизнь. …сли шарик красный, значит, человек "плохой". †елтый -- человек
"хороший". Ѓегут два, один за другим -- красный и желтый, тогда у человека
"нетвердый характер". Њы, "укушенные змеем", переживаем в течение одной
жизни все, что происходит с целой расой за целый век: разноцветные шарики
бегут через трубочку, и когда они на исходе,-- тогда мы становимсЯ пророками
-- становимсЯ зерцалом ѓосподним.
‹Япондер замолчал.
„олго не мог Я произнести ни слова. …го речь менЯ ошеломила.
-- Џочему вы так тревожно спрашивали менЯ раньше о моих переживаниЯх,
когда вы стоите настолько выше менЯ? -- начал Я снова.
-- ‚ы ошибаетесь,-- сказал ‹Япондер,-- Я стою гораздо ниже вас.-- џ
расспрашивал вас потому, что почувствовал, что вы обладаете ключом, которого
мне недостает.
-- џ? Љлючом? Ћ Ѓоже!
-- „а, да, вы. € вы дали его мне.-- џ думаю, что сегоднЯ Я самый
счастливый человек в мире.
‘наружи послышалсЯ шум, засовы отодвигались... ‹Япондер не обращал на
это вниманиЯ.
-- ѓермафродит -- это ключ. ’еперь Я уверен в этом. “же потому Я рад,
что идут за мной, что Я вот уже сейчас у цели.
‘лезы мешали мне видеть лицо ‹Япондера, Я слышал улыбку в его голосе.
-- Ђ теперь: прощайте, господин Џернат, и знайте: то, что завтра будет
повешено, это только моЯ одежда. ‚ы открыли мне прекраснейшее... последнее,
чего Я не знал. ’еперь Я иду точно на свадьбу...-- Ћн встал и пошел за
надзирателем...-- ќто тесно свЯзано с убийством,-- были его последние слова,
которые Я расслышал и только смутно понЯл.
<hr>

‘ той ночи всЯкий раз, как в небе стоЯла полнаЯ луна, мне все
мерещилось спЯщее лицо ‹Япондера на сером холсте постели.
‚ ближайшие дни после того, как его увели, Я слышал со двора, где
совершались казни, стук молотков и топоров, длившийсЯ иногда до рассвета.
џ понимал, что это значит, и в отчаЯнии целыми часами сидел, заткнув
уши.
Џроходил месЯц за месЯцем. Џо умиравшей листве унылой зелени во дворе Я
видел, как таЯло лето, чувствовал это по запаху сырости, проникавшему сквозь
стены.
Љогда во времЯ общей прогулки мой взор падал на умирающее дерево и
вросшую в его кору стеклЯнную икону, мне всегда невольно казалось, что
именно так врезалось лицо ‹Япондера в мою памЯть. ‚се носил Я в себе это
лицо Ѓудды с гладкой кожей, со странной, постоЯнной улыбкой.
’олько один единственный раз в сентЯбре менЯ вызвал следователь и
недоверчиво спросил, чем могу Я объЯснить мои слова, сказанные у окошечка
банка о том, что Я должен спешно уехать, а также почему в часы,
предшествовавшие аресту, Я проЯвлЯл такое беспокойство и спрЯтал все свои
драгоценности.
Ќа мой ответ, что Я намеревалсЯ покончить с собой, снова из-за пульта
послышалось ироническое хихиканье.
„о этих пор Я был один в камере и мог спокойно предаватьсЯ своим
мыслЯм, своей скорби о •арусеке, который, как Я чувствовал, давно умер, о
‹Япондере, своей тоске по Њириам.
Џотом Явились новые арестанты: вороватые приказчики с помЯтыми лицами,
толстопузые кассиры -- "сиротки", как называл их черный ‚оссатка --
отравлЯли воздух и мое настроение.
Ћднажды один из них с возмущением рассказывал, что недавно в городе
произошло ужаснейшее убийство. Љ счастью, злодей был тотчас же пойман, и
расправа с ним была коротка.
-- ‹Япондер звали его, этого негодЯЯ, этого мерзавца,-- вскрикнул
какой-то хлыщ с разбойничьей мордой, приговоренный за истЯзание детей к...
14 днЯм ареста.-- …го поймали на месте преступлениЯ. ‚ суматохе упала лампа,
и комната сгорела. ’руп девушки так обгорел, что до сих пор не знают, кто
она такаЯ. —ерные волосы, узкое лицо -- вот все, что известно. Ђ ‹Япондер ни
за что не хотел именно ее назвать. …сли бы от менЯ зависело, Я бы содрал с
него кожу и посыпал бы перцем. ‘лавные ребЯта! ‚се они разбойники, все...
Ѓудто уж нет другого средства избавитьсЯ от девки,-- с циничной улыбкой
прибавил он.
‚о мне кипело негодование, и Я едва не ударил этого мерзавца об землю.
Љаждую ночь он храпел на постели, на месте ‹Япондера. џ облегченно
вздохнул, когда его, наконец, выпустили.
Ќо и тут еще Я не освободилсЯ от него: его слова вонзились в менЯ, как
стрела с зазубриной.
Џочти постоЯнно, особенно в темноте, менЯ терзало жуткое подозрение,--
не Њириам ли была жертвой ‹Япондера.
—ем больше Я боролсЯ с ним, тем глубже укоренЯлось оно в мои мысли,
пока не стало навЯзчивой идеей.
€ногда, особенно когда ЯснаЯ луна смотрела сквозь решетку, мне
становилось легче: Я мог восстанавливать часы, пережитые с ‹Япондером, и
глубокое чувство к нему разгонЯло муки,-- но слишком часто вновь
возвращались ужасные минуты, Я видел перед собой Њириам, убитую и
обуглившуюсЯ, и мне казалось, что Я терЯю рассудок.
‘лабые опорные пункты моего подозрениЯ сгущались в такие минуты в нечто
цельное, в картину, полную неописуемо ужасающих подробностей.
‚ начале ноЯбрЯ около десЯти часов вечера было уже совершенно темно.
Њое отчаЯние дошло до такой степени, что Я должен был, как голодный зверь,
зарытьсЯ в свой соломенный мешок, иначе Я стал бы громко кричать; вдруг
надзиратель открыл камеру и предложил мне идти за ним к следователю. џ едва
передвигал ноги от слабости.
Ќадежда когда бы то ни было покинуть этот ужасный дом давно умерла во
мне.
џ заранее представлЯл себе холодный вопрос, который зададут мне,--
стереотипное хихиканье за письменным столом, потом возвращение в свою темную
камеру...
Ѓарон ‹ейзетретер ушел уже домой, и в комнате был только старый
сгорбленный секретарь с паучьими пальцами.
џ тупо ждал, что будет.
Њне бросилось в глаза, что надзиратель вошел вместе со мной и
добродушно подмигнул мне, но Я был слишком подавлен, чтобы придать всему
этому какое-нибудь значение.
-- ‘ледствие установило,-- начал секретарь, хихикнул, влез стул и
порылсЯ некоторое времЯ в бумагах,-- следствие установило, что
вышеупомЯнутый Љарл –оттман перед своей кончиной был завлечен предательски в
подземный заброшенный погреб дома за No. 21873 -- III по Џетушьей улице, под
предлогом тайного свиданиЯ с незамужней бывшей проституткой ђозиной
Њетцелес, по прозванию ђыжаЯ ђозина; эта ђозина была выкуплена глухонемым,
состоЯщим под наздором полиции, резчиком силуэтов, џромиром Љвасничкой, из
трактира "Љаутский", ныне же уже несколько месЯцев живет как любовница¹⁸ в
конкубинате с кнЯзем ”ерри Ђтенштедтом. ‚ означенном погребе Љарл –оттман
был заперт и обречен на смерть от холода или от голода... ‚ышеупомЯнутый
–оттман...-- объЯвил писец, взглЯнув поверх очков, и стал рытьсЯ в бумагах.
-- „алее, следствием установлено, что у вышеупомЯнутого –оттмана, по
всем данным уже после наступившей смерти, были похищены все находившиесЯ при
нем вещи, в частности, прилагаемые при сем карманные часы, обозначенные в
деле знаками: римское ђ, тире ‚,¹⁹ и с двумЯ крышками...-- ‘екретарь поднЯл
часы за цепочку.-- Ќе представилось возможным, из-за отсутствиЯ к нему
довериЯ,²⁰ придать какое-либо значение показаниЯм, данным под присЯгой
резчиком силуэтов, џромиром Љвасничкой, сыном умершего семнадцать лет тому
назад просвирника того же имени, о том, что эти часы были найдены в постели
его скрывшегосЯ брата ‹ойзы и проданы старьевщику, ныне покойному,
обладателю недвижимого имущества Ђарону ‚ассертруму.
„алее следствие установило, что при трупе вышеупомЯнутого Љарла
–оттмана в заднем кармане брюк, во времЯ его обнаружениЯ, находилась
записнаЯ книжка, в коей он, по-видимому, за несколько дней до последовавшей
кончины сделал рЯд заметок, освещающих обстоЯтельства злодейства и
облегчающих коронному суду нахождение виновника оного.
€сходЯ из посмертных заметок –оттмана, прокуратура коронного суда
переносит подозрение в совершении преступлениЯ на находЯщегосЯ ныне в бегах
‹ойзу Љвасничку и одновременно постановлЯет Ђтанасиуса Џерната, резчика
камей, из предварительного заключениЯ освободить и следствие о нем
прекратить.

Џрага, июль.
Џодпись:
„-р Ѓарон фон-‹ейзетретер.

џ потерЯл землю под ногами и на минуту лишилсЯ сознаниЯ.
<hr>

Љогда Я очнулсЯ, Я сидел на стуле, и надзиратель дружески похлопывал
менЯ по плечу.
‘екретарь сохранил полное спокойствие, понюхал табаку, высморкалсЯ и
сказал мне:
-- ЋбъЯвление постановлениЯ задержалось до сегоднЯ, потому что ваша
фамилиЯ начинаетсЯ на "Џ" и, следовательно, находитсЯ почти в конце
алфавитного списка.-- ‡атем он продолжал читать:
"‘верх того, поставить в известность Ђтанасиуса Џерната, резчика камей,
о том, что, согласно завещанию в мае месЯце скончавшегосЯ студента-медика
€ннокентиЯ •арусека, к нему переходит третьЯ часть всего имущества
последнего, и потребовать от него расписки в получении настоЯщего
протокола".
‘екретарь обмакнул перо и начал что-то писать.
Џо привычке Я ожидал, что он начнет хихикать, но он этого не сделал.
-- €ннокентий •арусек,-- бессознательно пробормотал Я.
Ќадзиратель склонилсЯ ко мне и стал шептать мне на ухо:
-- ѓосподин доктор •арусек незадолго до смерти был у менЯ и справлЯлсЯ
о вас. Ћн просил вам очень-очень кланЯтьсЯ. џ, разумеетсЯ, не мог тогда
сказать вам этого. ‘трого воспрещаетсЯ. ‘трашной смертью умер он, господин
доктор •арусек. Ћн сам лишил себЯ жизни. …го нашли на могиле Ђарона
‚ассертрума мертвым, грудью к земле. Ћн выкопал в земле две глубокие Ямы,
перерезал себе артерии и всунул руки в эти Ямы. ’ак и истек он кровью. Ћн,
очевидно, помешалсЯ, этот господин доктор •ар...
‘екретарь с шумом отодвинул свой стул и протЯнул мне перо длЯ подписи.
‡атем он важно выпрЯмилсЯ и произнес, подражаЯ тону своего шефа:
-- Ќадзиратель, отведите этого господина.
<hr>

’очь-в-точь как когда-то, человек с саблей и в кальсонах в комнате у
ворот снЯл кофейную мельницу со своих колен, но только на этот раз он менЯ
уже не обыскивал, а отдал мне мои драгоценные камни, кошелек с десЯтью
гульденами, мое пальто и все прочее . . .
<hr>

џ был на улице.
Њириам! Њириам! ‚от когда Я, наконец, увижу ее...-- Я подавил крик
дикого восторга.
Ѓыло около полуночи. ЏолнаЯ луна сквозь пелену тумана тускло светила
поблекшей медной тарелкой.
ЊостоваЯ была покрыта слоем вЯзкой грЯзи.
џ окликнул экипаж, который в тумане казалсЯ скорчившимсЯ допотопным
чудовищем. Ќоги отказывались служить, Я отвык от ходьбы и шаталсЯ... Њои
подошвы потерЯли чувствительность, как у больного спинным мозгом.
-- €звозчик, как можно скорее на Џетушью улицу, No.7! ЏонЯли? ЏетушьЯ,
7.

--------
XIX. Ќа свободе

Џроехав несколько сажен, экипаж остановилсЯ.
-- ЏетушьЯ, сударь?
-- „а, да, живо.
…ще немного проехали. ‘нова остановка.
-- ђади Ѓога, в чем дело?
-- ЏетушьЯ, сударь?
-- „а, да. ѓоворю ведь.
-- Ќа Џетушью не проехать.
-- Џочему?
-- „а она всЯ взрыта. ‚ еврейском городе проводЯт трубы.
-- Џоезжайте, пока можете, но только, пожалуйста, поскорее.
ќкипаж подпрыгнул и затем спокойно покатилсЯ дальше.
џ опустил дребезжащие окна кареты и жадными легкими вздохнул ночной
воздух.
‚се стало мне совершенно чужим, так непонЯтно новым: дома, улицы,
закрытые лавки.
ЃелаЯ собака, одинокаЯ и унылаЯ, пробежала по мокрому тротуару. џ
смотрел ей вслед. Љак странно!! ‘обака! џ совершенно забыл, что существуют
такие звери -- Я от радости по-детски²¹ крикнул ей вслед: -- ќй, ты там!
ђазве можно быть такой хмурой?..
—то бы сказал ѓиллель!? Ђ Њириам?
…ще несколько минут, и Я у них. џ не перестану молотить в дверь до тех
пор, пока не подыму их с постели.
’еперь все будет хорошо -- все несчастьЯ этого года миновали!
Ќу и ђождество же будет!
’олько не проспать бы его, как в последний раз.
Ќа мгновение прежний ужас охватил менЯ: слова арестанта с лицом хищного
зверЯ вспомнились мне. Ћбожженный труп, изнасилование и убийство... но нет,
нет! -- џ старалсЯ отгонЯть эти мысли: нет, нет, не может, не может этого
быть. Њириам жива!.. џ ведь слыхал ее голос из уст ‹Япондера. …ще одна
минута... полминуты... и вот...
ќкипаж остановилсЯ у какой-то груды обломков. Ќа мостовой повсюду кучи
камней.
Ќа них горели красные фонари.
Џри свете факелов толпа рабочих рыла землю.
Њусор и обломки стен заграждали путь. џ карабкалсЯ, ноги увЯзали по
колено.
‚от здесь, здесь ведь ЏетушьЯ улица?!
џ с трудом ориентировалсЯ. Љругом -- только развалины.
ђазве не тут стоЯл дом, в котором Я жил?
ЏереднЯЯ часть его была сорвана.
џ взобралсЯ на холм земли,-- глубоко передо мной бежал вдоль прежней
улицы черный кирпичный ход... ‚зглЯнул вверх: как гигантские Ячейки в улье,
висели в воздухе обнажившиесЯ комнаты, одна возле другой, озаренные факелами
и унылым светом луны.
‚от там наверху, это моЯ комната -- Я узнал ее по узорам на стене.
’олько одна полоска оставалась от нее.
Љ ней примыкало ателье... ‘авиоли. ‚друг Я почувствовал в сердце
совершенную пустоту. Љак странно! Ђтелье!.. Ђнгелина!.. ’ак далеко, так
неизмеримо далеко позади осталось все это!
џ обернулсЯ: от дома, в котором жил ‚ассертрум, не осталось камнЯ на
камне. ‚се было сравнено с землей: лавка старьевщика, погреб •арусека...
все, все.
"—еловек проходит, как тень", пришла мне в голову читаннаЯ когда-то
фраза.
џ спросил одного рабочего, не знает ли он, где живут теперь люди,
выселенные отсюда, и не знает ли он случайно архивариуса емайю ѓиллелЯ?
-- Ќе знаю по-немецки,-- ответил он.
џ дал ему гульден: он стал понимать по-немецки, но не мог дать мне
никаких сведений.
€ никто из его товарищей.
Њожет быть, у ‹ойзичек Я узнаю что-нибудь?
-- ‹ойзичек закрыт,-- говорили они,-- дом перестраиваетсЯ.
-- ђазбудить кого-нибудь из соседей? €ли неудобно?
-- „а здесь ни одна собака не живет,-- ответил рабочий.-- ‡десь
запрещено. €з-за тифа.
-- Ђ "ЃеднЯк"? ќтот, наверно, открыт?
-- € "ЃеднЯк" закрыт.
-- Џравда?
-- Џравда.
џ наудачу назвал несколько имен торговцев и продавщиц табаку, живших
поблизости, потом –вака, ”рисландера, Џрокопа...
ђабочий отрицательно качал головой.
-- Њожет быть, знаете џромира Љвасничка?
ђабочий задумалсЯ:
-- џромира? ѓлухонемой?
џ был счастлив. ‘лава Ѓогу! •оть один знакомый!
-- „а, глухонемой. ѓде он живет?
-- Ћн картинки вырезывает? €з черной бумаги?
-- „а. ќто он. ѓде Я могу найти его?
ђабочий описал мне со всеми подробностЯми, как найти ночное кафе во
внутренней части города, и взЯлсЯ снова за работу.
Ѓольше часу блуждал Я по грЯзи, балансировал на шатающихсЯ досках,
пролезаЯ под бревнами, преграждавшими проход по улице. ‚есь еврейский
квартал представлЯл собой одну сплошную каменистую пустыню, точно
землетрЯсение разрушило город.
Ќе дыша от возбуждениЯ, весь в грЯзи, в разорванных ботинках, выбралсЯ
Я, наконец, из этого лабиринта.
…ще несколько домов, и Я был возле притона, который искал.
-- "Љафе "•аос"" -- гласила надпись.
‚ пустой маленькой зале едва хватило места длЯ нескольких столиков,
прислоненных к стене.
‚ середине комнаты на трехножном биллиарде, похрапываЯ, спал кельнер.
ЃазарнаЯ торговка с корзиной овощей сидела в углу, склонившись над
стаканом вина.
Ќаконец, кельнер соблаговолил встать и спросить, что мне угодно. Џо
наглому взглЯду, которым он окинул менЯ с ног до головы, Я понЯл, на какого
оборванца Я был похож.
џ бросил взглЯд в зеркало и ужаснулсЯ: чужое, бескровное лицо,
морщинистое, сероватого цвета, с всклоченной бородой и длинными
непричесанными волосами смотрело оттуда на менЯ.
џ спросил, не было ли здесь резчика силуэтов џромира, и заказал себе
черного кофе.
-- Ќе знаю, почему его еще нет,-- зеваЯ, ответил кельнер.
‡атем кельнер снова лег на биллиард и опЯть уснул.
џ взЯл со стены номер "Prager Tagblatt" и стал ждать.
Ѓуквы ползли, точно муравьи, по страницам, и Я не понимал ни слова из
того, что читал.
Џрошло несколько часов, и за окнами показалась подозрительнаЯ глубокаЯ
синева, обычное Явление в часы рассвета в помещениЯх, освещенных газом.
‚ремЯ от времени показывались городовые²² с зеленоватыми и блестЯщими
перьЯми на шлЯпах и медленными тЯжелыми шагами шли дальше.
‡ашли три солдата, не спавшие, по-видимому, всю ночь.
“личный метельщик забежал за рюмкой водки.
Ќаконец, наконец: џромир.
Ћн так изменилсЯ, что Я сперва не узнал его: глаза потухли, передние
зубы выпали, волосы поредели, а за ушами поЯвились глубокие впадины.
џ был так счастлив снова увидеть после такого долгого времени знакомое
лицо, что вскочил, подошел к нему и схватил его за руку.
Ћн вел себЯ необычайно робко и постоЯнно озиралсЯ на дверь. ‚семи
возможными жестами Я пыталсЯ дать ему понЯть, что Я очень рад встрече с ним.
Ћн, по-видимому, долго не верил мне.
Ќо какие Я ни задавал ему вопросы, он на все отвечал одним и тем же
беспомощным жестом непониманиЯ.
Љак же объЯснитьсЯ с ним?
‚от! ЏрекраснаЯ мысль!
џ попросил карандаш и нарисовал одного за другим: –вака, Џрокопа,
”риславдера.
-- —то? Ќикого нет в Џраге?
Ћн оживленно стал размахивать руками, зашагал пальцами по столу, ударил
себЯ по ладони. џ догадалсЯ. ‚се трое, очевидно, получили деньги от •арусека
и, составив торговую кампанию, отправились бродить по свету с расширившимсЯ
кукольным театром.
-- Ђ ѓиллель? ѓде он живет теперь? -- џ нарисовал его, рЯдом с ним дом
и вопросительный знак.
‚опросительного знака џромир не понЯл,-- он не умел читать,-- но он
догадалсЯ, что мне нужно -- взЯл спичку, подбросил ее как будто бы вверх, но
ловко, как фокусник, заставил ее исчезнуть.
—то бы это значило? ѓиллель тоже уехал?
џ нарисовал еврейскую ратушу.
ѓлухонемой начал решительно качать головой.
-- ѓиллелЯ там уже нет?
-- Ќет. (Ћн покачал головой).
-- ѓде же он?
‘нова фокус со спичкой.
-- Ћн говорит, что он уехал, и никто не знает, куда,-- наставительно
заметил вмешавшийсЯ в разговор метельщик улиц, который с интересом следил за
нами.
“ менЯ сжалось сердце от ужаса. ѓиллелЯ нет! ’еперь Я один во всем
мире... ‚се предметы кругом закачались в моих глазах.
-- Ђ Њириам?
ђуки у менЯ так сильно дрожали, что Я долго не мог нарисовать ее.
-- € Њириам исчезла?
-- „а. ’оже исчезла. Ѓесследно.
џ испустил громкий стон и забегал взад и вперед по комнате, так что
солдаты вопросительно переглЯнулись между собою.
џромир хотел менЯ успокоить и пыталсЯ поделитьсЯ со мной еще
сведениЯми, которые были у него: он положил голову на руку, как спЯщий.
џ ухватилсЯ за стол.-- ђади ѓоспода €исуса, Њириам умерла?
Ћн покачал головой. џромир снова изобразил спЯщего.
-- Ћна была больна? -- џ нарисовал аптечную склЯнку.
‘нова отрицательный ответ. ‘нова џромир положил лоб на руку...
‘тало светать. Џотухал один рожок за другим, а Я все еще не мог
выЯснить, что означал этот жест.
џ отказалсЯ от дальнейших попыток. ‘тал раздумывать.
…динственное, что оставалось мне, это, как только наступит утро, идти в
еврейскую ратушу навести там справки, куда уехали ѓиллель и Њириам.
џ должен был ехать за ними...
џ молча сидел возле џромира. ѓлухой и немой, как он.
‚зглЯнув на него через некоторое времЯ, Я увидел, что он вырезывает
ножницами силуэт.
џ узнал профиль ђозины. Ћн протЯнул мне силуэт через стол, закрыл рукой
глаза... и тихо заплакал...
‡атем он вдруг вскочил и, не прощаЯсь, неуверенно эашагагал к двери.
<hr>
<hr>

Ђрхивариус емайЯ ѓиллель однажды без особой причины отлучилсЯ и больше
не возвращалсЯ. ‘вою дочь, очевидно, он взЯл с собой, потому что и ее с тех
пор никто не встречал,-- вот что мне сообщили в еврейской ратуше. ќто все,
что мне удалось узнать.
Ќи следа не оставили они по себе.
‚ банке мне заЯвили, что на мои деньги наложен судебный арест, но с
каждым днем ожидаетсЯ разрешение выплатить мне эту сумму.
€ наследство •арусека не прошло еще через все инстанции. џ с пламенным
нетерпением ждал этих денег, чтобы пуститьсЯ на поиски ѓиллелЯ и Њириам.
<hr>

џ продал драгоценные камни, которые все еще носил в кармане, и снЯл две
маленькие меблированные чердачные комнаты на ‘таросинагогальной улице --
единственной уцелевшей от разрушений в еврейском городе.
‘транное совпадение: это был тот пресловутый дом, о котором легенда
рассказывает, что туда некогда скрылсЯ ѓолем.
џ расспрашивал соседей -- по большей части мелочных торговцев и
ремесленников -- верны ли слухи о "комнате без входа" -- и они надо мною
смеЯлись.-- Љак можно верить такой чепухе!
Њои собственные переживаниЯ в свЯзи со всем этим за времЯ моего сидениЯ
в тюрьме приобрели бледные очертаниЯ давно рассеЯнного сна, и Я видел в них
лишь бескровный и безжизненный символ. џ вычеркнул их из книги моих
воспоминаний.
‘лова ‹Япондера, по временам так Ярко оживавшие во мне, точно он сидел
против менЯ, как тогда, в камере, укреплЯли менЯ в мысли, что все,
казавшеесЯ мне реальной действительностью, было исключительно
внутреннимвидением.
ђазве не все, чем Я обладал, исчезло и развеЯлось? Љнига "Ibbur",
фантастическаЯ колода карт, Ђнгелина и даже мои друзьЯ –вак, ”рисландер и
Џрокоп! . . .
<hr>

Ѓыл канун ђождества, и Я принес к себе в комнату маленькое деревцо с
красными свечками. Њне хотелось еще раз быть молодым, видеть вокруг себЯ
блеск свечей, ощущать аромат еловых веток и горЯщего воска.
…ще раньше, чем наступит новый год, Я буду уже, вероЯтно, в дороге,
буду искать ѓиллелЯ и Њириам по городам и селам или куда тайна на повлечет
менЯ.
Џостепенно Я подавил в себе всЯкое нетерпение, всЯкое ожидание, всЯкую
тревогу о том, что Њириам убита, и Я знал сердцем, что найду их обоих.
‚о мне жила неизменнаЯ счастливаЯ улыбка, и когда Я касалсЯ чего-нибудь
руками, мне казалось, что от менЯ исходит целебнаЯ сила. џ был целиком
преисполнен удовлетворенности человека, который после долгого странствиЯ
возвращаетсЯ домой и видит уже издали, как золотЯтсЯ башни родного города.
џ еще раз заходил в то же маленькое кафе, чтобы пригласить џромира к
себе на ђождество. ’ам мне сказали, что он с тех пор не ЯвлЯлсЯ больше, и Я
хотел уже было, огорченный, уйти, но тут зашел какой-то уличный торговец и
стал предлагать разные мелкие и дешевые старинные вещицы.
џ стал перебирать в его Ящике разные брелоки, маленькие крестики,
булавки, и вдруг мне попало под руку сердечко из красного камнЯ на помЯтой
шелковой ленточке, и Я с изумлением узнал в нем то самое, которое подарила
мне на памЯть Ђнгелина, когда была еще маленькой девочкой, у фонтана, в из
замке.
€ сразу встала передо мной моЯ юность, как будто бы Я заглЯнул в стекла
панорамы на детскую раскрашенную картинку...
„олго, долго стоЯл Я, потрЯсенный, и смотрел на маленькое сердечко у
менЯ в руке.
<hr>

џ сидел у себЯ в мансарде и слушал, как еловые иголки потрескивали:²³
маленькие веточки то и дело загорались от восковых свечек.
"Њожет быть, как раз в эту минуту старый –вак играет где-нибудь свой
кукольный сочельник",-- рисовал Я в воображении,-- "и таинственным голосом
декламирует строфы своего любимого поэта Ћскара ‚инера:

Ђ где сердечко из коралла,
Ћно на ленточке висело
Ћ ты, о сердце мне отдай!
џ верен был, его любил,
џ прослужил семь долгих лет
‡а то сердечко, что любил".

Љак-то странно торжественно стало вдруг у менЯ на душе.
‘вечи догорали. ’олько одна единственнаЯ свеча продолжала еще мерцать.
„ым стоЯл в комнате.
‘ловно менЯ коснулась чьЯ-то рука, Я вдруг обернулсЯ и:
Ќа пороге стоЯло мое подобие. Њой двойник. ‚ белом облачении. ‘ короной
на голове.
Ћдно мгновение.
‡атем огонь охватил деревЯнную дверь, и ворвались клубы горЯчего
удушливого дыма.
Џожар! ѓорит! ѓорит!
<hr>

џ стремительно раскрываю окно. Љарабкаюсь на крышу.
€здали доноситсЯ пронзительный треск, и звон пожарного обоза.
ЃлестЯщие каски и отрывистаЯ команда.
‡атем призрачное, ритмическое пыхтение насосов, точно демоны воды
готовЯтсЯ к прыжку на своего смертельного врага: на огонь.
‘текла звенЯт, и красные Языки рвутсЯ из всех окон.
Ѓросают матрацы, всЯ улица покрыта ими, люди прыгают на них,
разбиваютсЯ, их уносЯт.
Ђ во мне торжествует что-то диким, ликующим экстазом, сам не знаю,
почему. ‚олосы становЯтсЯ дыбом.
џ подбегаю к дымовой трубе, чтобы спастись, потому что пламЯ охватывает
менЯ.
‚округ трубы намотан канат трубочиста.
џ развертываю его, обвЯзываю им кисть и ногу, как делал это когда-то во
времЯ гимнастики ребенком, и спокойно спускаюсь вдоль передней стены дома.
Џередо мной окно. џ заглЯдываю в него.
’ам все ослепительно освещено.
€ вот Я вижу... Я вижу... все тело мое обращаетсЯ в один торжествующий
крик:
"ѓиллель! Њириам! ѓиллель!".
•очу спрыгнуть на решетку.
•ватаюсь за прутьЯ. ‚ыпускаю канат из рук.
Ћдно мгновенье вишу головой вниз, со скрещенными ногами,²⁴ между небом
и землей.
Љанат трещит. ‚олокна разрываютсЯ.
џ падаю.
‘ознание гаснет во мне.
‹етЯ, Я хватаюсь за подоконник, но соскальзываю. Ќе за что удержатьсЯ.
Љамень гладкий.
ѓладкий, как кусок сала.

--------
XX. ‡аключение

"...как кусок сала!".
ќто камень, который похож на кусок сала.
ќти слова еще громко звучат у менЯ в ушах. ‡атем Я приподнимаюсь и
стараюсь сообразить, где Я.
џ лежу в постели, Я живу в гостинице.
€ зовут менЯ вовсе не Џернат.
Ќе снилось ли мне все это?
Ќу! ’акие вещи не снЯтсЯ.
‘мотрю на часы: Я еще не спал и часу. Џоловина третьего.
‚от висит чужаЯ шлЯпа, которую Я сегоднЯ по ошибке обменЯл в соборе на
ѓрадчине, когда слушал обедню, сидЯ на скамье.
Ќет ли на ней имени?
џ снимаю ее и читаю: золотыми буквами по белой шелковой подкладке чужое
и так странно знакомое имЯ:

Ђ’ЂЌЂ‘€“‘ Џ…ђЌЂ’.

ќто не дает мне покоЯ, Я наскоро одеваюсь и сбегаю с лестницы.
-- вейцар! Ћткройте! џ еще часок погулЯю.
-- Људа изволите?
-- ‚ еврейский город. Ќа Џетушью улицу. …сть такаЯ улица?
-- …сть, есть,-- швейцар хитро улыбаетсЯ,-- но в еврейском городе,
имейте в виду, вы ничего не найдете. ‚се перестроено заново.
-- Ќичего. ѓде ЏетушьЯ улица?
вейцар толстым пальцем тычет в карту: -- ‚от тут.
-- Љабачок ‹ойзичек?
-- ’ут.
-- „айте мне большой лист бумаги.
-- €звольте.
џ заворачиваю шлЯпу Џерната. ‘транно: она почти новаЯ, на ней ни
пЯтнышка, а такаЯ ломкаЯ, как будто ей много лет.
Џо дороге думаю:
"‚се, что пережил этот Ђтанасиус Џернат, Я сопережил с ним во сне, в
одну ночь видел, слышал, чувствовал с ним, как будто бы Я был им. Џочему же
Я не знаю, что он увидел за решеткой окна в тот миг, когда веревка
оборвалась и он закричал: "ѓиллель, ѓиллель!"?
"‚ этот миг он отделилсЯ от менЯ",-- соображаю Я.
"ќтого Ђтанасиуса Џерната,-- решаю Я,-- Я должен найти во что бы то ни
стало, хотЯ бы мне пришлось рыскать три днЯ и три ночи" . . .
<hr>

’ак это ЏетушьЯ улица?
‘овсем не такой Я видел ее во сне!
‚се новые дома.
<hr>

‘пустЯ минуту Я сижу в кафе ‹ойзичек. „овольно чистое помещение, без
претензий.
‚ глубине -- эстрада с деревЯнными перилами, несколько напоминающаЯ
старый "‹ойзичек", когда-то мне приснившийсЯ.
-- —его изволите? -- спрашивает кельнерша, шустраЯ девушка в тщательно
застегнутом фраке из розового бархата.
-- ЉоньЯку, барышнЯ.-- ‘пасибо.
<hr>
-- ѓм. ЃарышнЯ!
-- —то угодно?
-- Љому принадлежит кафе?
-- ѓосподину коммерции советнику ‹ойзичеку. ‚есь дом принадлежит ему.
Ћчень, очень богатый господин.
"Ђга, тот парень со свЯзкой свиных зубов на цепочке от часов!" --
вспоминаю Я.
“ менЯ блестЯщаЯ мысль, котораЯ поможет мне ориентироватьсЯ.
-- ЃарышнЯ!
-- —то угодно?
-- Љогда обрушилсЯ каменный мост?
-- ’ридцать три года тому назад.
-- ѓм. ’ридцать три года! -- Я соображал: резчику камей должно быть
теперь почти девЯносто.
-- ЃарышнЯ!
-- —то угодно?
-- Ќет ли здесь, среди посетителей, кого-нибудь, кто мог бы помнить,
какой вид имел тогда еврейский город? џ писатель, и менЯ это очень
интересует.
Љельнерша раздумывает.
-- €з посетителей? нет... Џостойте: биллиардный маркер, вон тот, что
играет там со студентом в карамболь -- видите? ‚он тот, с крючковатым носом,
старик -- он здесь всегда жил и все вам расскажет. Џозвать его, когда он
кончит?
џ смотрю туда, куда указывает кельнерша.
„линный, седой старик стоит, прислонившись к зеркалу, и натирает мелом
свой кий. Џотертое, но исключительно благородное лицо. Љого он мне
напоминает?
-- ЃарышнЯ, как зовут маркера?
Љельнерша стоит, опершись локтем о стол, лижет Языком карандаш,
бесконечное множество раз торопливо пишет свое имЯ на мраморной доске и
каждый раз быстро стирает его мокрым пальцем. Ћдновременно она бросает мне
более или менее пылкие, страстные взглЯды,-- как случитсЯ. Џри этом она,
разумеетсЯ, приподымает брови, потому что это придает таинственность
взглЯду.
ЃарышнЯ, как зовут маркера? -- повторЯю Я свой вопрос. џ вижу по ней,
что она охотнее услышала бы вопрос другого рода: почему на вас не один
только фрак? или что-нибудь подобное, но Я не спрашиваю этого, голова моЯ
слишком полна моих мечтаний.
-- Љак там его зовут,-- говорит она с надутым лицом.-- ”ерри его зовут.
”ерри Ђтенштедт.
(Ђх, так? ”ерри Ђтенштедт!.. ѓм,-- еще один старый знакомый).
-- ђасскажите мне все, что вы знаете о нем, барышнЯ,-- говорю Я ей с
лаской в голосе и тут же чувствую потребность подкрепить себЯ коньЯком.-- ‚ы
так мило разговариваете. (џ сам себе противен).
Ћна с таинственным видом наклонЯетсЯ ко мне так близко, что ее волосы
щекочут мне лицо, и шепчет:
-- ќтот ”ерри был когда-то тертым калачом. Ћн как будто из старого
дворЯнского рода, а, может быть, это только говорЯт о нем, потому что он не
носит бороды... и будто бы был очень богат. Ћдна рыжаЯ еврейка, котораЯ чуть
не с детства была "такой" -- (она снова быстро написала несколько раз свое
имЯ),-- совершенно высосала его -- в отношении денег, разумею Я. Ќу, а когда
у него больше не было денег, она бросила его и вышла замуж за одну важную
особу: за... (она прошептала мне в ухо какое-то имЯ, которого Я не
расслышал).-- ‚ажнаЯ особа, разумеетсЯ, должна была лишитьсЯ всех титулов и
зватьсЯ просто: фон „еммерих. Ќу, вот! Ђ того обстоЯтельства, что она была
когда-то "такой" -- он поправить уже не мог. џ всегда говорю...
-- ”ранц! Џолучай! -- кричит кто-то с эстрады.
џ оглЯдываю залу и слышу вдруг тихое металлическое жужжание, -- точно
жужжание сверчка -- позади себЯ.
џ с любопытством оборачиваюсь. Ќе верю своим глазам.
Ћбернувшись лицом к стене, с маленьким, как папироснаЯ коробочка,
музыкальным Ящиком в дрожащих пальцах скелета, дрЯхлый, как Њафусаил, сидит
слепой старик Ќафталий афранек в углу и вертит маленькую ручку.
џ подхожу к нему.
епотом, неуверенно поет он про себЯ:

"”рау Џик,
”рау ѓок
Ћ красных, синих звездах
Ѓолтали меж собой".
<hr>

-- ‚ы не знаете, как зовут этого старика? -- спросил Я проходившего
мимо кельнера.
-- Ќет, господин, никто не знает ни его, ни его имени. Ћн сам забыл
его. Ћн совершенно одинокий. …му, изволите знать, 110 лет. Ћн каждый вечер
получает у нас бесплатный кофе.
џ наклонЯюсь над стариком, шепчу ему на ухо: "афранек!"
Љак молниЯ его пронизывает это слово. Ћн бормочет что-то проводЯ рукою
по лбу.
-- ‚ы понимаете менЯ, господин афранек?
Ћн кивает головой.
-- ’ак слушайте же хорошенько! џ у вас спрошу кое-что о прошлом. …сли
вы мне на все как следует ответите, вы получите гульден: вот, Я кладу его на
стол.
-- ѓульден,-- повторЯет старик и немедленно начинает неистово вертеть
ручку своего гудЯщего музыкального Ящика.
џ крепко сжимаю ему руку.
-- Џодумайте, как следует! Ќе знали ли вы тридцать три года тому назад
одного резчика камей, по фамилии Џернат?
-- ѓадрболец! Џортной! -- задыхаЯсь, лепечет он, и по всему лицу его
расплываетсЯ улыбка; он думает, что Я рассказал ему замечательный анекдот.
-- Ќет, не ѓардболец... Џернат!
-- Џерелес?! -- он в полном восторге.
-- Ќет, не Џерелес... Џер-нат.
-- Џашелес?! -- он стонет от радости.
‚ отчаЯнии отказываюсь от дальнейших попыток.
<hr>

-- ‚ы просили менЯ, милостивый государь? -- передо мной стоит маркер
”ерри Ђтенштедт и холодно кланЯетсЯ.
-- „а. ‘овершенно верно. Њы сыграем тем временем партию на биллиарде.
-- Ќа деньги? џ даю вам 90 на 100 вперед.
-- Ћтлично: на гульден. Ќачните вы, маркер.
…го светлость берет кий, нацеливаетсЯ, ударЯет, на лице его поЯвлЯетсЯ
выражение досады. џ знаю эти штуки: он дает мне вперед 99 очков, а затем
кончает партию одним ходом.
Њне все становитсЯ интереснее и интереснее. џ иду прЯмо к цели:
-- Џрипомните, господин маркер: не знали ли вы, много лет тому назад,
примерно в те годы, когда обвалилсЯ каменный мост, в еврейском городе
некоего Ђтанасиуса Џерната?
—еловек в белой, с розовыми полосками, полотнЯной тужурке, с косыми
глазами и маленькими золотыми серьгами, сидЯщий на скамье у стены и читающий
газету, вздрагивает, пристально смотрит на менЯ и креститсЯ.
-- Џернат? Џернат? -- повторЯет маркер и напрЯженно думает. -- Џернат?
Ћн был высокий, худой? ђусые волосы, коротко остриженнаЯ остраЯ бородка?
-- „а, совершенно верно.
-- ‹ет сорок ему было тогда. Ћн был похож на...-- …го светлость вдруг
взглЯдывает на менЯ удивленно... ‚ы не его родственник?
Љосоглазый креститсЯ.
-- ђодственник! „аже смешно. Ќет. џ только интересуюсь им. ‡наете вы
еще что-нибудь о нем? -- спокойно говорю Я, но чувствую, что сердце мне
сжимает ледЯной холод.
”ерри Ђтенштедт снова задумываетсЯ.
-- …сли не ошибаюсь, его тогда считали помешанным. Ћднажды он заЯвил,
что его зовут... подождите, подождите -- да: ‹Япондер! Ђ затем как-то он
стал выдавать себЯ за некоего... •арусека.
-- Ќичего подобного! -- вмешиваетсЯ косоглазый.-- •арусек действительно
существовал. Њой отец получил от него в наследство не одну тысЯчу флоринов.
-- Љто это? -- спросил Я вполголоса у маркера.
-- ќто перевозчик, а зовут его —амрда... Ђ что касаетсЯ Џерната, то мне
помнитсЯ, что он впоследствии женилсЯ на очень красивой смуглой еврейке.
"Њириам!" -- говорю Я про себЯ и так волнуюсь, что руки у менЯ дрожат,
и Я не могу больше играть.
Џеревозчик креститсЯ.
-- „а что это с вами такое сегоднЯ, господин —амрда? -- с удивлением
спрашивает маркер.
-- ќтого Џерната никогда не было,-- вскрикивает косоглазый, -- џ не
верю.
џ немедленно потчую его коньЯком, чтобы развЯзать ему Язык.
-- Ќекоторые говорЯт, что Џернат и теперь еще жив,-- наконец выжимает
из себЯ перевозчик,-- он, говорЯт, гребенщик и живет на ѓрадчине.
-- ѓде на ѓрадчине? -- спрашиваю Я, затаив дыхание. Џеревозчик
креститсЯ.
-- ‚от в этом-то и дело! Ћн живет там, где ни один человек не может
жить: устеныпоследнегофонарЯ.
-- ‚ы знаете его дом, господин... господин... —амрда?
-- Ќи за что на свете Я не пошел бы туда! -- отмахиваетсЯ косоглазый.--
‡а кого вы менЯ принимаете? ‘вЯтые угодники!
-- Ќо показать мне издали дорогу туда вы могли бы, господин —амрда?
-- ќто можно,-- бурчит перевозчик.-- …сли вы подождете до шести часов
утра, Я спущусь к Њолдаве. Ќо вам не советую. ‚ы попадете в Ћлений ђов²⁵ и
переломаете себе кости! ‘вЯтаЯ ‡аступница!
<hr>

“тром мы идем вместе, от реки дует свежий ветер. Ћт нетерпениЯ Я едва
чувствую землю под ногами.
‚друг передо мной вырастает знакомый дом на ‘таросинагогальной улице.
џ узнаю в нем каждое окно, закругленные водостоки, решетки, блестЯщие,
точно от жира, каменные карнизы -- все, все!
-- Љогда в этом доме был пожар? -- спрашиваю Я косоглазого.
Ћт напрЯжениЯ у менЯ стоит шум в ушах.
-- Џожар? Ќикогда не было!
-- „а нет! џ знаю наверно.
-- Ќе было.
-- Ќо ведь Я знаю. •отите пари?
-- Ќа сколько?
-- Ќа гульден.
-- €дет! -- —амрда приводит дворника.-- Ѓыл когда-нибудь пожар в этом
доме?
-- Ќикак нет,-- смеетсЯ тот.
‚се-таки Я не могу поверить.
-- џ уже семьдесЯт лет живу здесь,-- доказывает дворник,-- Я-то уже, во
всЯком случае, знал бы . . . ‘транно, странно! . . .
<hr>

Џеревозчик, комично и странно потрЯхиваЯ веслами, переправлЯет менЯ
через Њолдаву в своей лодке из восьми неструганных досок. †елтаЯ вода
пенитсЯ у бортов шлюпки. Џод утренним солнцем крыши ѓрадчины отливают
красным цветом. ЊенЯ охватывает чувство неописуемой торжественности.
‘мутно-трепетное чувство, точно из далей прошлых существований, точно весь
мир предо мною заколдован... Ќереальное ощущение:²⁶ точно Я жил одновременно
в разных местах.
џ вылезаю.
-- ‘колько Я вам должен, господин —амрда?
-- Ћдин крейцер. …сли бы вы помогали грести, стоило бы два крейцера.
<hr>
џ иду той же дорогой, по которой шел сегоднЯ ночью во сне: узкаЯ,
заброшеннаЯ тропинка в парке. “ менЯ бьетсЯ сердце, и Я знаю заранее:
‚от, будет голое дерево, ветви которого свисают через стену.
Ќет, оно все в белых цветах.
‚оздух напоен сладостным ароматом сирени.
“ моих ног город лежит в утреннем свете, как блаженное видение.
Ќи звука. ’олько аромат и сверкание.
‘ закрытыми глазами мог бы Я ходить по маленькой, забавной улице
Ђлхимиков, до такой степени знакомым становитсЯ мне здесь каждый шаг.
Ќо только там, где ночью Я видел деревЯнную решетку перед беловатым
домом, сейчас роскошнаЯ выпуклаЯ позолоченнаЯ ограда замыкает улицу.
„ва фруктовых дерева, возвышаЯсь среди цветущего низкого кустарника,
стоЯт по сторонам входных ворот стены, простирающейсЯ за оградою.
џ вытЯгиваюсь, чтобы заглЯнуть поверх кустов, и менЯ ослеплЯет новое
великолепие.
‘адоваЯ стена всЯ покрыта мозаикой. ‘транно переплетенные фрески,
бирюзового цвета с золотом, изображают культ египетского бога Ћзириса.
‚орота представлЯют самого бога: ѓермафродит из двух половин,
образуемых створками дверей, праваЯ -- женскаЯ, леваЯ -- мужскаЯ. Ћн сидит
на драгоценном плоском троне, из перламутра... в полурельефе... его золотаЯ
голова имеет форму зайца... “ши его поднЯты кверху и тесно прижаты друг к
другу, так что напоминают страницы раскрытой книги.
Џахнет росой, из-за стены веет ароматом гиацинтов.
„олго стою Я здесь, точно окаменев, и созерцаю. Њне кажетсЯ, будто
предо мною какой-то чуждый мир. ‘тарый садовник или слуга, с серебрЯными
прЯжками на ботинках, и жабо, в странного покроЯ сюртуке, выходит слева
из-за ограды, приближаетсЯ ко мне, и через решетку спрашивает, что мне
угодно.
џ без слов подаю ему сверток со шлЯпой Ђтанасиуса Џерната.
Ћн берет его и идет через ворота.
Љогда ворота раскрываютсЯ, Я вижу за ними мраморный дом, похожий на
храм, и на его ступенЯх:
Ђтанасиус Џернат,
и к нему прислоненнаЯ:
Њириам,
оба смотрЯт вниз на город.
Ќа одно мгновение, Њириам поворачивает голову, замечает менЯ, улыбаетсЯ
и говорит что-то шепотом Ђтанасиусу Џернату.
џ зачарован ее красотой.
Ћна кажетсЯ такой же молодой, какой Я видел ее сегоднЯ ночью во сне.
Ђтанасиус Џернат медленно поворачиваетсЯ ко мне, и у менЯ замирает
сердце.
Њне чудитсЯ, будто Я стою перед зеркалом, так похоже его лицо на мое
собственное . . .

<hr>

‚орота закрываютсЯ, и Я вижу снова только сиЯющего ѓермафродита.
€ старый слуга возвращает мне шлЯпу и говорит -- голос его звучит точно
из глубины земли:
-- ѓосподин Ђтанасиус Џернат почтительнейше благодарит и просит не
считать его негостеприимным, что не приглашает вас в сад. Ќо таков здешний
строгий и давний закон. Њне поручено вам доложить, что он не надел вашей
шлЯпы, так как сразу заметил, что она обменена. Ћн выражает надежду, что его
шлЯпа не причинила вам головной боли сегоднЯ ночью.

--------
* * *

Џредлагаемые исправлениЯ по немецкому изданию

Џриводим оригинальный текст русского изданиЯ и указываем изменениЯ
нашего варианта при сверке с немецким текстом романа. ЏримечаниЯ ‘ергеЯ
‚иницкого.

___

¹ Ќет существа достаточно слабого, чтоб у них хватило мужества овладеть
им.
овладеть им -> поработить его

² есть такие люди, которые в состоЯнии высчитать, как длинной,
невидимой, отравленной иглой можно
высчитать -> вычислить

³ запел визгливым фальцетом прекрасную песенку на воровском Языке:
Языке -> жаргоне
‚ немецких текстах этой и следующих песенок было исправлено много
опечаток. Џеревести песенки с жаргона затруднительно.

⁴ ‘алон ‹ойзичек. ‘егоднЯ большой Љонцерт
(‚ оригинале надпись по-немецки с ошибками.)
-> "‘еводни большой Љанцерт"

⁵ ‡наете ли вы что-нибудь о европейском тайном учении
европейском -> еврейском (опечатка в издании)

⁶ Љогда вам будет лучше житьсЯ, и вы будете практикующим врачом, вы
узнаете, что такое мир, господин •арусек
мир -> спокойствие

⁷ Ѓуквальный перевод стишка с диалектного немецкого: "Ћни стоЯли рЯдом
и по-всЯкому миловались" (Sie stehen beirenond/ und schmusen allerhond).
€справлено "”рау Љле-пе-тарщ" -> "”рау Љло-но-тарщ".

⁸ ‡атем Я сел прЯмо против него с твердым намерением раз и навсегда
вывести на свежую воду все
свежую -> чистую

⁹ Њне ничего не оставалось, как искать выход до тех пор, пока Я не
найду его.
-> пока не найду.

¹⁰ ЋпЯть этот ѓиллель! ‘тучат!
‘тучат -> ќто он стучит!

¹¹ Ћдному из благороднейших и, увы, самых непонЯтых людей нашего
города.
непонЯтых -> непризнанных

¹² она любила его так, как еще никакаЯ другаЯ женщина на земле.
-> как наверное ни одна смертнаЯ женщина ещЈ не любила мужчину.

¹³ Ќо еще об одном можно догадатьсЯ по этой страничке, насколько Я могу
догадатьсЯ
-> Ќо еще одно вытекает из этой странички дневника, хотЯ об этом Я могу
лишь догадыватьсЯ, так как строчки неразборчивы от слез

¹⁴ Ќе успел Я присесть, как вошел он и уселсЯ у соседнего столика.
-> вошел и он

¹⁵ стал на колени и, смотрЯсь на свое отражение, стал причесыватьсЯ
пальцами.
-> и, смотрЯсь в него, как в зеркало, стал причесыватьсЯ пальцами.

¹⁶ сказал что-то караульному и направил на менЯ револьвер
направил -> наставил

¹⁷ Ќо Я хочу еще ждать, пока мой внутренний голос не станет Ясен, как
чистый источник.
ждать -> подождать

¹⁸ уже несколько месЯцев живет в конкубинате с кнЯзем ”ерри Ђтенштедтом
-> как любовница

¹⁹ прилагаемые при сем карманные часы со знаками: римское ђ,
перечеркнутое буквой ‚,
-> часы, в деле обозначенные римским Џэ тире Ѓэ,

²⁰ Ќе представилось возможным придать какое-либо значение показаниЯм,
данным под присЯгой резчиком силуэтов, џромиром Љвасничкой,
-> Ќе представилось возможным, из-за отсутствиЯ к нему довериЯ, придать
какой-либо вес показаниЯм

²¹ Я от радости мальчишески крикнул ей вслед:
мальчишески -> по-детски

²² ‚ремЯ от времени показывались шуцманы
шуцманы -> городовые

²³ џ сидел у себЯ в мансарде и слушал потрескивание еловых иголок,
когда маленькие веточки
-> слушал, как еловые иголки потрескивали: маленькие веточки

²⁴ Ћдно мгновенье вишу головой вниз, с ногами, сплетенными между небом
и землей.
-> со скрещенными ногами, между небом и землей

²⁵ Ћлений ђов -- овраг в центре Џраги

²⁶ Њечтательное постижение: точно Я жил одновременно в разных местах.
Њечтательное постижение -> Ќереальное ощущение
Last-modified: Sun, 08 Oct 2000 16:35:45 GMT
Ћцените этот текст: