        ѓустав Њайринк. ѓолем

             1920

     *  This text is a copy of of Gustav  Meyrink's  "Golem" translated into
Russian by D. L. Vygodsky  (1990).  Scanned, proofed,  and corrected by Anna
Rumshisky (c) 1999.

     * NOTES ON PAPER TO  E-TEXT  CONVERSION: For the most part, I preserved
the  translation's   peculiarities,   correcting  only   the  most   obvious
punctuation  errors,  misspelings,  and miswordings. There are a few  places
that still  appear to be really awkward or incorrect translation. These will
be corrected in the near future.

     *  THANKS:  My  sincere  thanks  to  Serge   Winitzki   for  additional
proofreading and also for his  remarks on the difference  between the German
original  and  Russian translation. Also, special thanks to Anna Shubina and
Sergei Bratus for providing the book from which the text was scanned.

     *   Please   send   any   additional   corrections    or   remarks   to
library@arum.freeservers.com

     * -- A. R.

     *  Џереформатирование  длЯ  стандартного  электронного  изданиЯ  --  ‘.
‚иницкий,  1999.  €справлениЯ  и  комментарии  по немецкому  изданию.  ‘пец.
символы длЯ отточий -- &lt;hr&gt; и ". . .", <i>разрЯдка</i>.

--------
        I. ‘он

     ‹унный свет падает на край моей  постели  и лежит  там большою  сиЯющею
плоскою плитою.
     Љогда лик полной луны начинает ущерблЯтьсЯ и праваЯ его сторона идет на
убыль -- точно лицо, приближающеесЯ к старости, сперва покрываетсЯ морщинами
и начинает худеть,--  в  такие часы мной овладевает  тЯжелое  и  мучительное
беспокойство.
     џ не сплю и не  бодрствую,  и  в полусне  в  моем сознании  смешиваетсЯ
пережитое с прочитанным и слышанным, словно стекаютсЯ струи разной окраски и
Ясности.
     Џеред сном Я  читал  о  жизни  Ѓудды  ѓотама, и  теперь на тысЯчу ладов
проносЯтсЯ в моем сознании, постоЯнно возвращаЯсь к началу, следующие слова:
     "‚орона слетела к камню, который походил на кусок сала, и думала: здесь
что-то вкусное. Ќо  не найдЯ  ничего  вкусного, она  отлетела прочь. Џодобно
вороне,  спустившейсЯ  к  камню, покидаем  мы  --  ищущие -- аскета  ѓотаму,
потерЯв вкус к нему".
     €  образ  камнЯ,  походившего на  кусок  сала, вырастает  в моем  мозгу
неимоверно.
     џ ступаю по руслу высохшей реки и собираю гладкие камешки.
     ‘еро-синие камни  с  выкрапленной поблескивающей пылью,  над которыми Я
размышлЯю и размышлЯю, и  все-таки, не знаю, что с ними предпринЯть,-- затем
черные,  с  желтыми, как сера,  пЯтнами,  как  окаменевшие  попытки  ребенка
вылепить грубую пЯтнистую Ящерицу.
     € мне хочетсЯ отбросить их далеко от себЯ, эти камешки, но они выпадают
все у менЯ из рук, из полЯ зрениЯ моего не могу их прогнать.
     ‚се камни,  которые когда-либо  играли  роль  в  моей  жизни, встают  и
обступают менЯ.
     Ћдни,  как  крупные,   аспидного  цвета,  крабы,  перед  возвращающимсЯ
приливом, напрЯгаЯ силы, стараютсЯ  выкарабкатьсЯ из песка на свет, всЯчески
стремЯтсЯ обратить на себЯ мой взор, чтобы поведать мне  о чем-то бесконечно
важном.
     „ругие,  истощенные, бессильно  падают назад, в свои Ямы и отказываютсЯ
когда-либо что-нибудь сказать.
     ‚ремЯ от времени Я выхожу из сумерек этого полусна и на мгновение  вижу
снова на выпученном краю  моего одеЯла лунный свет,  лежащий большою сиЯющей
плоскою  плитою,  чтобы  затем  в  закоулках  вновь  ускользающего  сознаниЯ
беспокойно  искать  мучающий менЯ  камень,  что  где-то,  в  отбросах  моего
воспоминаниЯ, лежит, похожий на кусок сала.
     ‚озле него на земле, вероЯтно, когда-то помещалась водосточнаЯ труба --
рисую Я себе -- загнутаЯ под тупым углом, с краЯми, изъеденными ржавчиной, и
упорно Я стараюсь разбудить в своем сознании такой образ, который обманул бы
мои вспугнутые мысли и убаюкал бы их.
     ќто мне не удаетсЯ.
     ‚се снова и  снова, с бессмысленным  упорством, неутомимо, как ставень,
которым ветер через равные промежутки времени бьет в  стену, твердит  во мне
упрЯмый голос: -- это совсем не то, это вовсе не  тот камень, который  похож
на кусок сала.
     Ћт этого голоса не отделатьсЯ.
     •оть  бы сто  раз  Я  доказывал  себе,  что  это совершенно неважно, он
умолкает на одно мгновенье,  потом опЯть незаметно  просыпаетсЯ и настойчиво
начинает сызнова:  -- хорошо,  хорошо, пусть так,  но это все же  не камень,
похожий на кусок сала.
     Џостепенно мною овладевает невыносимое чувство полной беспомощности.
     —то дальше произошло,  не  знаю. „обровольно  ли Я отказалсЯ от всЯкого
сопротивлениЯ, или они -- мои мысли -- менЯ одолели и покорили.
     ‡наю  только, что мое  тело  лежит спЯщим  в  постели, а  мое  сознание
отделилось от него и больше с ним не свЯзано.
     Љто же теперь мое џ? хочетсЯ вдруг спросить, но тут Я  соображаю, что у
менЯ нет больше органа, посредством которого Я мог бы вопрошать, и Я начинаю
боЯтьсЯ, что глупый голос снова проснетсЯ во мне  и снова начнет бесконечный
допрос о камне и сале.
     € Я отмахиваюсь от всего.

--------
        II. „ень

     џ  стоЯл  в  темном  дворе   и  сквозь  красную  арку  ворот  видел  на
противоположной   стороне   узкой   и   грЯзной   улицы   старьевщика-евреЯ,
прислонившегосЯ  к лавчонке,  увешанной  старым железным  хламом, сломанными
инструментами,  ржавыми стременами и коньками, равно как и множеством других
отслуживших вещей.
     ќта  картина  заключала   в  себе  мучительное  однообразие  ежедневных
впечатлений,   врывающихсЯ,  как  уличные   торговцы,  через   порог  нашего
восприЯтиЯ, и не возбуждала во мне ни любопытства, ни удивлениЯ.
     џ сознавал, что в этой обстановке Я уже давно дома.
     Ќо и это сознание не возбудило во мне глубоких чувств, хотЯ шло вразрез
с тем,  что  Я так недавно  пережил, и  с тем,  каким  образом  Я  дошел  до
настоЯщего состоЯниЯ.
     џ,  должно  быть, когда-то слыхал или читал  странное сравнение камнЯ с
кусочком сала. Ћно пришло мне на ум в то  времЯ, как Я  поднималсЯ к  себе в
комнату по истоптанным ступенькам и мельком  подумал о засаленном и каменном
пороге.
     ’ут Я  услышал впереди  себЯ  чьи-то  шаги, и когда  Я подошел  к своей
двери,  увидел,  что   это  была  четырнадцатилетнЯЯ  рыжаЯ   ђозина,   дочь
старьевщика Ђарона ‚ассертрума.
     џ  должен  был вплотную  протеснитьсЯ  около нее;  она  стоЯла спиной к
перилам, похотливо откинувшись назад.
     Ћна положила свои грЯзные руки  на железные перила, чтоб держатьсЯ, и в
тусклом полумраке Я заметил ее светЯщиесЯ обнаженные руки.
     џ уклонилсЯ от ее взглЯда.
     Њне противна была ее навЯзчиваЯ улыбка и это  восковое лицо карусельной
лошадки.
     “  нее,  должно  быть, рыхлое  белое тело, как  у  тритона,  которого Я
недавно   видел  в  клетке  с  Ящерицами   у  одного  продавца  птиц,--  так
почувствовал Я.
     ђесницы рыжих противны мне, как кроличьи.
     џ взбежал и быстро захлопнул за собою дверь.
     €з  своего  окна  Я мог  наблюдать старьевщика Ђарона ‚ассертрума у его
лотка.
     Ћн стоЯл, прислонившись к выступу темной арки и стриг себе ногти.
     „очь или племЯнница ему рыжаЯ ђозина? “ него никакого сходства с ней.
     ‘реди  еврейских  лиц,  которые  ежедневно  попадаютсЯ мне на  Џетушьей
улице,  Я  Ясно  различаю  несколько  пород;  несмотрЯ  на  близкое  родство
отдельных индивидуумов, их  так  же трудно смешать  между собой, как масло с
водой. ‡десь не приходитсЯ говорить: это -- братьЯ, или это -- отец и сын.
     ќтот принадлежит к одной породе, тот -- к другой,-- вот все, что  можно
прочесть на лицах.
     —то же из того, если бы ђозина и была похожа на старьевщика.
     ќти  породы   питают  друг  к  другу  тайное  отвращение  и  неприЯзнь,
прорывающиесЯ даже сквозь стены узкого кровного родства, но они скрывают это
от внешнего мира, как опасную тайну.
     Ќи один не выдает себЯ, и в этом единодушии все  похожи  на озлобленных
слепцов,  что  бредут, держась за  грЯзную веревку -- кто обеими руками, кто
одним пальцем, но все с  суеверным  ужасом перед бездной, в  которую  каждый
должен упасть, как только исчезнет общаЯ  поддержка,  и люди  потерЯют  друг
друга.
     ђозина -- из  той  породы, рыжий тип которой еще отвратительнее других.
Џринадлежащие к этой породе  мужчины узкогруды, с длинной шеей и выступающим
кадыком.
     Ћни кажутсЯ целиком покрытыми веснушками,  они несут всю  жизнь тЯжелые
муки -- эти мужчины -- и тайно ведут непрерывную и безрезультатную борьбу со
своей похотью, в постоЯнном отвратительном страхе за свое здоровье.
     Њне было неЯсно, почему собственно  Я подумал, что  ђозина родственница
старьевщика ‚ассертрума.
     ‚едь никогда же Я не видел ее рЯдом  со стариком,  никогда  не замечал,
чтоб один из них окликнул другого.
     Џочти всегда  она была  на нашем  дворе  или же  пробиралась  по темным
уголкам и проходам нашего дома.
     џ уверен, что все  жильцы моего  дома считали ее  близкой родственницей
или,  по  меньшей  мере,  воспитанницей старьевщика,  и  тем  не менее Я  не
сомневаюсь,  что  ни  один  из   них  не  привел  бы  оснований  длЯ  своего
предположениЯ.
     џ хотел  отвлечь мысли от ђозины и взглЯнул в раскрытое окно комнаты на
Џетушью  улицу,  и вдруг,  точно почувствовав мой  взглЯд, Ђарон  ‚ассертрум
повернул лицо в мою сторону.
     Ћтвратительное  неподвижное  лицо,  с  круглыми  рыбьими  глазами  и  с
отвислой заЯчьей губой.
     Ћн   показалсЯ  мне  пауком  среди  людей,   тонко  чувствующим  всЯкое
прикосновение к паутине, при всей своей кажущейсЯ безучастности.
     —ем он живет? —то думает, чем занимаетсЯ?
     џ не знал.
     Ќа каменных выступах его лавчонки, изо днЯ в день, из года в год, висЯт
все те же мертвые, бесполезные вещи.
     џ мог бы их представить себе даже  с закрытыми глазами: тут согнувшаЯсЯ
жестЯнаЯ  труба  без   клапанов,  тут   пожелтевшаЯ   картинка  со   странно
расположенными солдатами,  там  свЯзка заржавевших  шпор на потертом кожаном
ремешке и всЯкий прочий полуистлевший хлам.
     Ђ  спереди  землЯ  так  густо  уставлена рЯдом  железных  сковород, что
невозможно переступить через порог лавчонки.
     ќти вещи не убывали и не возрастали в числе. …сли какой-нибудь прохожий
все  же  останавливалсЯ  и осведомлЯлсЯ  о  цене  того или  иного  предмета,
старьевщик впадал в жесточайшее возбуждение.
     Ћн   ужасно  выпЯчивал   тогда   свою   заЯчью  губу,  лепетал   что-то
невразумительное своим клокочущим  прерывистым басом,  так что  у покупателЯ
отбивало всЯкую охоту спрашивать дальше, и, испуганный, он проходил мимо.
     ‚зглЯд Ђарона  ‚ассертрума  с быстротой молнии отпрЯнул  от  менЯ  и  с
напрЯженным  интересом остановилсЯ на голой  стене соседнего  с  моим  окном
дома.
     —то он мог там увидеть?
     „ом стоит спиной к  Џетушьей улице, и окна его выходЯт во  двор. ’олько
одно на улицу.
     ‘лучайно в этот момент в квартиру, расположенную рЯдом с моей, в том же
этаже -- по-видимому, это угловое ателье,-- вошли люди: через стену  Я вдруг
услышал голоса -- мужской и женский.
     Ќо не может быть, чтобы старьевщик заметил это снизу.
     “ моей двери показалсЯ кто-то, и  Я  догадалсЯ, что это все еще ђозина,
котораЯ  стоит в  темноте, в  похотливом ожидании,  что, может  быть,  Я  ее
все-таки позову.
     ‚низу же,  на пол-этажа ниже, на  ступеньках,  прыщеватый, полувзрослый
‹ойза, затаив дыхание,  караулит, не  открою  ли  Я  дверь,  и  Я  буквально
чувствую дыхание его ненависти и его бурлЯщую ревность.
     Ћн боитсЯ  подойти ближе, чтоб ђозина не заметила  его.  Ћн  знает, что
зависит  от  нее,  как голодный  волк  от своего сторожа.  Ќо как  охотно он
вскочил бы и в беспамЯтстве дал бы выход своей Ярости!
     џ присел к письменному столу и взЯлсЯ за свои клещи и резцы.
     Ќо Я ничего не мог сделать, моЯ рука не  была достаточно спокойна, чтоб
исправить тонкую Японскую резьбу.
     ’емнаЯ, мрачнаЯ жизнь, котораЯ висит над этим домом, не дает мне покою,
и все времЯ встают во мне старые картины.
     ‹ойза и его брат -- близнец џромир  -- врЯд ли  старше ђозины, разве на
один год.
     €х  отца,  который был  просвирником, Я  с  трудом  припоминаю;  теперь
заботитсЯ о них, кажетсЯ, какаЯ-то старуха.
     џ  только не знаю, какаЯ именно из множества старух, живущих здесь, как
кроты, в своих норах.
     Ћна опекает обоих мальчиков -- это значит: она дает им приют, за что те
отдают ей все, что им удастсЯ украсть или выпросить.
     Љормит ли  она их?  Ќе думаю, потому что  старуха приходит домой поздно
вечером.
     Ћна, должно быть, убирает покойников.
     ‹ойзу, џромира и ђозину Я  видывал часто, когда они еще детьми беспечно
играли на дворе.
     Ќо это времЯ давно уже прошло.
     Џо целым днЯм теперь ‹ойза увиваетсЯ за рыжеволосой девочкой.
     €ногда он подолгу тщетно ищет  ее и, нигде не находЯ, прокрадываетсЯ  к
моей двери и с искаженным лицом ждет, не придет ли она сюда тайком.
     €, сидЯ за работой, Я  вижу,  как  он привидением бродит  по извилистым
переходам и прислушиваетсЯ, изгибаЯ голову на изможденной шее.
     Џорою прорезывает тишину внезапный дикий шум.
     ѓлухонемой   џромир,  все   думы   которого   наполнены   страстной   и
неослабевающей  мечтой  о   ђозине,  диким   зверем   блуждает  по  дому,  и
нечленораздельный  воющий  лай,  который он  издает,  обезумев от ревности и
подозрений, звучит так жутко, что стынет кровь в жилах.
     ‚ слепом  бешенстве он рыщет, надеЯсь  отыскать  их  вместе в одном  из
тысЯчи  грЯзных закоулков. …го влечет стремление  всегда следовать за братом
по пЯтам, чтоб ничего не случилось с ђозиной без его ведома.
     €  именно эти беспрестанные муки  калеки кажутсЯ  мне  обстоЯтельством,
побуждающим ђозину постоЯнно путатьсЯ с другим.
     Љак только ее склонность или податливость ослабевают, ‹ойза  изобретает
все новые гадости, чтоб снова распалить жадность ђозины.
     Ћни  нарочно,  как  бы нечаЯнно,  дают глухонемому застичь их,  коварно
заманивают  безумного  в  темные  коридоры  и  там из  заржавевших  обручей,
ударЯющих, если  на них  наступить, и из  железных грабель, лежащих остриЯми
кверху, устраивают злые ловушки, в которые тот падает и разбиваетсЯ в кровь.
     ‚ремЯ от времени ђозина  самостоЯтельно  выдумывает какой-нибудь адский
план, чтобы довести мучениЯ џромира до последней степени.
     Ћна внезапно  менЯет свое отношение  к нему и  делает вид, что он вдруг
понравилсЯ ей.
     ‘ ее  постоЯнной  улыбкой  она  поспешно сообщает  калеке  такие  вещи,
которые приводЯт его почти  в  безумное  неистовство;  у нее есть длЯ  таких
случаев  таинственный   с  виду   и  полупонЯтный  Язык  знаков;  последний,
неизбежно, опутывает глухонемого сетью неизвестности и гложущих надежд.
     Ћднажды Я видел,  как она стоЯла  перед ним во дворе  и что-то говорила
ему такими оживленными движениЯми  губ и жестами, что, казалось, вот-вот, он
упадет в диком исступлении.
     Џо лицу его  струилсЯ пот от  сверхчеловеческого усилиЯ схватить  смысл
намеренно неЯсного, спешного сообщениЯ.
     ‚есь последующий  день  он  в лихорадочном ожидании  бродил  по  темным
лестницам другого  полуразрушенного дома,  расположенного дальше по узкой  и
грЯзной  Џетушьей  улице. Ћн даже  упустил  времЯ  выпросить  на  углу  пару
крейцеров.
     €  когда  поздно вечером, полумертвый от голода и возбуждениЯ, он хотел
войти домой, его приемнаЯ мать давно уже закрыла дверь.
     &lt;hr&gt;

     ‚еселый женский смех донессЯ ко мне через стену из соседнего ателье.
     ‘мех. ‚ этих домах веселый  смех. ‚о всем гетто нет ни одного человека,
который умел бы весело смеЯтьсЯ.
     ’ут  Я   вспомнил,   что  рассказывал   мне   на  днЯх  старый   хозЯин
марионеточного театра –вак: молодой, богатый господин снЯл у него это ателье
за  дорогую  плату, очевидно,  длЯ  того,  чтобы без  помехи  встречатьсЯ  с
избранницей сердца.
     Ќадо  было постепенно по ночам, одну  вещь за  другой,  перенести туда,
наверх, дорогую  мебель нового  жильца, так,  чтобы никто в доме  не заметил
этого.
     „обродушный  старик  потирал руки от удовольствиЯ,  рассказываЯ мне  об
этом, и, как ребенок, радовалсЯ, что ему удалось все ловко  обставить: никто
из жильцов не мог иметь и представлениЯ о романтичной парочке.
     Џроникнуть в ателье  можно  было из  трех домов.  „аже  через подъемную
дверь имелсЯ проход!
     „а,  если поднЯть железную  дверь  чердака,  а  это было  оттуда  очень
легко,-- можно  было через мою комнату попасть  на  лестницу  нашего  дома и
использовать ее, как выход.
     ‘нова доноситсЯ веселый  смех, пробуждаЯ во мне неЯсное воспоминание об
одной роскошной  квартире и  об одном аристократическом семействе, куда менЯ
часто приглашали длЯ незначительного ремонта разных ценных старинных вещей.
     ‚друг Я слышу рЯдом пронзительный крик. ‘лушаю в испуге.
     †елезнаЯ  дверь  быстро  поднЯлась,  и  через  мгновение в мою  комнату
влетела дама.
     ‘  распущенными волосами,  бледнаЯ, как стена,  с наброшенною на  голые
плечи золотою брокатною материей.
     --  Њайстер  Џернат,  спрЯчьте  менЯ...  ради Ѓога!..  не  спрашивайте,
спрЯчьте менЯ.
     Ќе успел Я ответить, как дверь снова поднЯлась и быстро захлопнулась.
     Ќа одну  секунду  отвратительной  маской  оскалилось  лицо  старьевщика
Ђарона ‚ассертрума.
     &lt;hr&gt;

     Љруглое светлое пЯтно снова передо мной, и в лунных лучах Я узнаю снова
край моей постели.
     ’Яжелым, мЯгким покрывалом лежит  еще на мне сон, и золотыми буквами  в
памЯти моей блестит имЯ Џернат.
     ѓде вычитал Я это имЯ? -- Ђтанасиус Џернат?
     ЉажетсЯ мне, кажетсЯ, где-то давно-давно обменЯл  Я свою шлЯпу, и тогда
удивлЯло  менЯ, что  новаЯ  шлЯпа была как раз  по  мне, хотЯ у менЯ  совсем
особеннаЯ форма головы.
     џ заглЯнул в эту чужую шлЯпу тогда и -- да, да,  там на белой подкладке
было написано золотыми бумажными буквами:

        Ђ’ЂЌЂ‘€“‘ Џ…ђЌЂ’.

     џ боЯлсЯ, мне было  жутко  от этой шлЯпы --  Я не знал, почему. ‡абытый
мною  голос, с забытым вопросом, где камень, похожий на сало, летит  в менЯ,
как стрела.
     Ѓыстро, рисую  Я себе острый, слащаво улыбающийсЯ профиль рыжей ђозины,
и  мне  удаетсЯ таким образом  избежать стрелы, котораЯ  терЯетсЯ  тотчас  в
темноте.
     „а, лицо ђозины. Ћно еще сильнее,  чем глухо звучащий  голос, и теперь,
когда  Я снова буду скрыт в моей комнате  по  Џетушьей  улице,  Я могу  быть
совершенно спокоен.

--------
        III. "<i>I</i>"

     …сли Я не ошибсЯ, что  кто-то равномерным шагом подымаетсЯ по лестнице,
чтобы  зайти  ко мне, то  он должен быть теперь приблизительно  на последних
ступенЯх.
     ’еперь  он огибает  угол,  где находитсЯ  квартира  архивариуса  емайи
ѓиллелЯ и подходит к выступу площадки  верхнего  этажа,  выложенной  красным
кирпичом.
     ’еперь он идет ощупью  вдоль  стены и в эту минуту  должен  с  трудом в
темноте разбирать мое имЯ на дверной доске.
     џ встал посреди комнаты и смотрю на дверь.
     „верь открылась, и он вошел.
     Ћн  сделал  несколько шагов по  направлению ко мне, не снЯв шлЯпы  и не
сказав мне ни слова привета.
     ’ак ведет он  себЯ, когда он  дома, почувствовал  Я, и  Я нашел  вполне
естественным, что он держит себЯ именно так, не иначе.
     Ћн полез в карман и вытащил оттуда книгу.
     ‡атем он долго перелистывал ее.
     Џереплет книги  был  металлический,  и  углублениЯ  в форме  розеток  и
печатей были заполнены красками и маленькими камешками.
     Ќаконец, он нашел то место, которое искал, и указал на него пальцем.
     ѓлава называлась "Ibbur" -- "чреватость души",-- расшифровал Я.
     Ѓольшое,  золотом  и киноварью  выведенное заглавие  "I" занимало почти
половину страницы, которую  Я невольно  пробежал, и было  у  краЯ  несколько
повреждено.
     џ должен был исправить это.
     ‡аглавнаЯ  буква  была  не наклеена  на переплет, как  Я это до сих пор
видал в старинных книгах,  а  скорее было похоже на то,  что она состоит  из
двух тонких  золотых пластинок, спаЯнных посередине и  захватывающих концами
краЯ пергамента.
     ‡начит, где была буква, должно быть отверстие в листе.
     …сли же это  так,  то  на  следующей странице должно было быть обратное
изображение буквы "I"?
     џ  перевернул  страницу  и  увидел,  что  предположение мое  правильно.
Ќевольно Я прочитал и всю эту страницу и следующую.
     € стал читать дальше и дальше.
     Љнига  говорила мне, как говорит сновидение, только Яснее и значительно
отчетливее. Ћна шевелилась в моем сердце, как вопрос.
     ‘лова  струились  из  невидимых  уст,  оживали и подходили ко  мне. Ћни
кружились и вихрились вокруг менЯ как пестро одетые рабыни, уходили потом  в
землю или расплывались клубами дыма в воздухе, даваЯ место следующим. ЉаждаЯ
надеЯлась, что Я изберу ее и не посмотрю на следующую.
     Ќекоторые из  них  выступали  пышными  павами в  роскошных  одеЯниЯх, и
поступь их была медленной и размеренной.
     „ругие,  как королевы,  но старые,  отжившие, с подведенными  веками, с
выражением  проститутки  у   губ  и  с  морщинами,   которые   были  покрыты
отвратительными румЯнами.
     џ  провожал взглЯдом  одних,  встречал  других, и  мой взор скользил по
длинному  рЯду   серых   существ,  с   лицами  настолько   обыкновенными   и
невыразительными, что казалось невозможным сохранить их в памЯти.
     ‡атем они  притащили женщину,  совершенно обнаженную  и  огромную,  как
меднаЯ статуЯ.
     Ќа одну секунду женщина остановилась и наклонилась передо мною.
     …е ресницы были такой величины, как все мое  тело. Ћна молча указала на
пульс ее левой руки.
     Ћн билсЯ, как землетрЯсение, и Я чувствовал в ней жизнь целого мира.
     €здалека выплывало шествие корибантов. Њужчина  и женщина обнимали друг
друга. џ видел их приближающимисЯ издали, и все ближе подходила процессиЯ.
     ’еперь Я услышал звонкие и  восторженные песни совсем возле менЯ, и мой
взор искал обнЯвшейсЯ пары.
     Ћна  обратилась,  однако, в одну фигуру, и  полумужчиной,  полуженщиной
ѓермафродитом -- сидела она на перламутровом троне.
     €  корона  ѓермафродита  заканчивалась доской  из  красного  дерева, на
которой червь разрушениЯ начертал таинственные руны.
     Њежду тем, в облаке пыли с топотом вошло стадо маленьких слепых овечек:
животных,  которых  погонЯл  гигантский  ѓермафродит  в  своей  свите,  чтоб
поддерживать жизнь плЯшущих корибантов.
     €ногда среди существ, струившихсЯ из невиданных уст, поЯвлЯлись выходцы
из могил -- с платками, закрывавшими лицо.
     Ћни останавливались передо мной,  внезапно ронЯли  покрывала и голодным
взглЯдом хищных  зверей  смотрели  в  мое  сердце,  так  что  леденЯщий ужас
проникал до  мозга костей, а  кровь  в  жилах останавливалась, как  поток, в
который падают с неба обломки скал -- внезапно и в самое русло.
     Њимо промелькнула женщина. ‹ица  ее  Я не видел, она отвернулась --  на
ней было покрывало из льющихсЯ слез.
     Њаски неслись мимо с плЯсом и не обращали на менЯ вниманиЯ.
     ’олько  Џьеро  задумчиво   озираетсЯ  на  менЯ  и  возвращаетсЯ  назад.
‚ырастает нередо мной, заглЯдывает в мое лицо, как в зеркало.
     Ћн  делает такие  странные  гримасы, взмахивает  и  двигает  руками, то
колеблЯсь, то  молниеносно быстро,  и мной  овладевает необоримое стремление
подражать ему: мигать глазами, как он, дергать плечами и стЯгивать углы губ,
как он.
     Ќо тут толпЯщиесЯ за  ним существа, желаЯ попасть в  поле моего зрениЯ,
нетерпеливо отталкивают его.
     Ќо все они не имеют плоти.
     Ћни -- скользЯщие жемчужины на  шелковом шнуре, отдельные тона мелодии,
льющейсЯ из невидимых уст.
     ќто уже больше не книга со мной говорила. ќто был голос. ѓолос, который
чего-то хотел от менЯ, чего Я не  понимал, как ни старалсЯ  Я. Ћн мучил менЯ
жгучими непонЯтными вопросами.
     Ќо  голос, произносивший  эти видимые  слова,  умер без отзвука. Љаждый
звук,  который  раздаетсЯ  в мире  настоЯщего, порождает много откликов, как
каждаЯ вещь бросает одну большую тень  и много маленьких; но эти голоса были
без всЯкого эхо -- они давным-давно отзвучали и развеЯлись.
     џ прочел книгу до конца и еще держал ее в руках, и казалось мне, что  Я
в поисках чего-то перелистывал свои мозги, а вовсе не книгу.
     ‚се, что сказал мне голос, Я нес  в себе всю жизнь, но скрыто  было все
это, забыто, где-то было запрЯтано от моей мысли до сегоднЯшнего днЯ.
     &lt;hr&gt;

     џ оглЯнулсЯ.
     ѓде человек, который принес мне книгу?
     “шел!
     Ћн придет за ней, когда она будет готова?
     €ли Я должен отнести ему?
     Ќо не припомню, сказал ли он, где он живет.
     џ хотел воскресить в памЯти его фигуру, но мне это не удавалось.
     Љак он был  одет?  ‘тар он был или молод? Љакого цвета были его волосы,
борода?
     Ќичего,  решительно  ничего  Я  не  мог себе теперь представить. ‚сЯкий
образ,  который  Я  себе  рисовал, неудержимо  распадалсЯ  прежде, чем Я мог
сложить его в моем воображении.
     џ  закрыл глаза,  придавил  пальцами  веки,  чтоб поймать хоть малейшую
черточку его облика.
     Ќичего, ничего.
     џ стал посреди комнаты и смотрел на дверь; как прежде, когда он пришел,
Я рисовал себе:  теперь он  огибает  угол,  проходит по  кирпичной площадке,
теперь читает мою дощечку на двери "Ђтанасиус Џернат", теперь входит...
     Ќапрасно.
     Ќи  малейшего следа  воспоминаниЯ  о  том,  каково  было его  лицо,  не
вставало во мне.
     џ увидел  книгу на столе и  хотел  себе представить его руку, как он ее
вынул из кармана и протЯнул мне.
     џ не  мог представить  себе  ничего: была ли  она в перчатке  или  нет,
молодаЯ или морщинистаЯ, были на ней кольца или нет.
     ‡десь мне пришла в голову страннаЯ вещь.
     ’очно внушение, которому нельзЯ противитьсЯ.
     џ  набросил на себЯ пальто, надел шлЯпу, вышел в  коридор, спустилсЯ  с
лестницы. ‡атем Я медленно вернулсЯ в комнату.
     Њедленно,  совсем медленно, как он, когда он пришел.  € когда  Я открыл
дверь, Я увидел,  что в моей комнате темно.  ђазве ве Ясный день был  только
что, когда Я выходил?
     „олго  же,  по-видимому,  Я  раздумывал, что даже  не  заметил, как уже
поздно.
     € Я пыталсЯ подражать незнакомцу в походке, в выражении лица, но не мог
ничего припомнить.
     „а и как бы Я мог подражать ему, когда у менЯ не было никакого опорного
пункта, чтобы представить себе, какой он имел вид.
     Ќо случилось иначе. ‘овсем иначе, чем Я думал.
     ЊоЯ кожа, мои мускулы, мое тело внезапно вспомнили, не спрашиваЯ мозга.
Ћни делали движениЯ, которых Я не желал и не предполагал делать.
     Љак будто члены мои больше не принадлежали мне.
     …два  Я сделал два  шага по комнате, моЯ походка сразу  стала тЯжелой и
чужой.  ќто  походка  человека,  который  постоЯнно  находитсЯ  в  положении
падающего.
     „а, да, да, такова была его походка!
     џ знал совершенно точно: это он.
     “  менЯ  было чужое  безбородое лицо  с  выдающимисЯ скулами  и  косыми
глазами.
     џ чувствовал это, но не мог увидеть себЯ.
     "ќто не мое лицо",-- хотел Я в ужасе закричать, хотел  его  ощупать, но
рука не слушалась менЯ, она опустилась в карман и вытащила книгу.
     ’очно так же, как он это раньше сделал.
     € вдруг Я снова сижу без шлЯпы, без пальто, у стола, и Я опЯть Я. џ, Я,
Ђтанасиус Џернат.
     џ трЯссЯ от  ужаса  и испуга, сердце мое  было готово  разорватьсЯ, и Я
чувствовал: пальцы призрака, которые только что еще копошились в моем мозгу,
отстали от менЯ.
     џ еще осЯзал на затылке холодное прикосновение их.
     ’еперь  Я знал,  каков  был незнакомец, Я мог снова  чувствовать  его в
себе, каждое мгновение, как только  Я хотел, но представить себе его  облик,
видеть  его  лицом к лицу  -- это  все  еще  не удавалось мне и  никогда  не
удастсЯ.
     Ћн, как негатив, незримаЯ форма,  понЯл Я, очертаний  которой Я не могу
схватить, в которую Я сам должен внедритьсЯ, если только Я захочу осознать в
собственном Я ее облик и выражение.
     ‚ Ящике моего стола стоЯла  железнаЯ шкатулка -- туда Я хотел  спрЯтать
книгу,  чтобы  только,  когда  пройдет у менЯ  состоЯние  душевной  болезни,
извлечь ее и занЯтьсЯ исправлением попорченной заглавной буквы "I".
     € Я взЯл книгу со стола.
     Ќо у  менЯ было  такое чувство, как будто  Я ее не коснулсЯ; Я  схватил
шкатулку -- то же ощущение. Љак будто чувство осЯзаниЯ должно было пробежать
длинное,  длинное расстоЯние  в  совершенной  темноте,  чтобы  войти  в  мое
сознание. Љак  будто предметы были удалены  от менЯ на  расстоЯние  годов  и
принадлежали прошлому, которое мною давно изжито!
     &lt;hr&gt;
     ѓолос, который, кружась  в  темноте,  ищет  менЯ, чтобы  помучить  менЯ
сальным камнем,  исчез,  не видЯ менЯ. € Я знаю, что он приходит из  царства
сна. Ќо то, что Я пережил, это была подлиннаЯ жизнь -- поэтому голос этот не
мог менЯ видеть и напрасно стремитсЯ ко мне, чувствую Я.

--------
        IV. Џрага

     ‚озле менЯ стоЯл студент •арусек с поднЯтым воротником своего тонкого и
потертого пальто, и Я слышал, как у него стучали зубы от холода.
     "Ћн может до смерти простудитьсЯ на  этом  сквознЯке под аркой  ворот",
подумал Я и предложил ему перейти через улицу в мою квартиру.
     Ќо он отказалсЯ.
     -- Ѓлагодарю вас, майстер Џернат,-- прошептал он дрожа,--  к сожалению,
Я  не  располагаю  временем,  Я должен спешить  в город. „а  мы  к  тому  же
промокнем до костей, если  выйдем  на улицу. „аже за несколько шагов! ‹ивень
не думает ослабевать!
     Џотоки воды стекали с крыш и бежали по лицам домов, как ручьи слез.
     ЏоднЯв немного  голову, Я мог видеть в четвертом этаже мое окно; сквозь
дождь его стекла казались мЯгкими, непрозрачными и бугристыми.
     †елтый  грЯзный  ручей бежал  вдоль  улицы,  и арка  ворот  наполнилась
прохожими, которые все хотели переждать непогоду.
     --  ‚от плывет подвенечный букет,-- вдруг произнес •арусек, указываЯ на
пучок увЯдших миртов, проплывший в грЯзной канаве.
     Љто-то позади нас громко рассмеЯлсЯ этому.
     џ обернулсЯ и  увидел, что это  был  старый,  хорошо  одетый господин с
седыми волосами и с надутым лЯгушечьим лицом.
     •арусек тоже бросил взглЯд назад и что-то пробурчал.
     —то-то  неприЯтное было в старике; Я отвернулсЯ от  него и  смотрел  на
бесцветные  дома,  которые  жались  передо  мной  друг к другу,  как  старые
обозленные под дождем животные.
     Љак неуютно и убого смотрели они.
     Ћни  казались  построенными  без  всЯкой  цели,   точно  сорнаЯ  трава,
пробивающаЯсЯ из земли.
     Љ  низкой, желтой  каменной  стене,  единственному  уцелевшему  остатку
старого  длинного  зданиЯ, прислонили  их два-три  столетиЯ  тому назад  как
попало, не принимаЯ  в  соображение соседних построек. ’ут кривобокий  дом с
отступающим назад челом; рЯдом другой, выступающий точно клык.
     Џод мутным небом они смотрЯт, как во сне, и когда мрак  осенних вечеров
висит  над  улицей  и  помогает  им  скрыть  едва  заметную  тихую  игру  их
физиономий, тогда не видно и следа той предательской и враждебной жизни, что
порою излучают они.
     ‡а годы  жизни, которую  Я  провел  здесь,  во мне  сложилось  твердое,
неизгладимое впечатление,  что длЯ них существуют определенные  часы  ночи и
утренних сумерек, когда они возбужденно ведут между собою тихие таинственные
совещаниЯ. € порою  сквозь  их  стены  пробегает слабый неизъЯснимый трепет,
бегут шумы  по их крышам, падают вещи по водосточным трубам -- и мы небрежно
и тупо воспринимаем их, не доискиваЯсь причин.
     —асто грезилось мне, что Я прислушиваюсь к призрачной жизни этих домов,
и с жутким  удивлением  Я узнавал  при  этом, что они --  тайные и настоЯщие
хозЯева улицы, что  они могут  отдать  или снова  вобрать в себЯ ее жизнь  и
чувства  --  дать  их  на  день обитателЯм,  которые  живут  здесь, чтобы  в
ближайшую ночь снова потребовать обратно с ростовщическими процентами.
     € когда  Я пропускаю сквозь свое сознание этих странных  людей, живущих
здесь,   как   тени,  как  существа,  не   рожденные   матерЯми,   кажущиесЯ
сострЯпанными в своих мыслЯх и поступках как попало, представлЯющих какую-то
окрошку, Я особенно склонЯюсь к мысли, что такие сновидениЯ заключают в себе
таинственные  истины,  которые наЯву рассеиваютсЯ  во  мне,  как впечатлениЯ
красочных сказок.
     ’огда  во  мне  оживает  загадочнаЯ   легенда   о   призрачном  ѓолеме,
искусственном человеке, которого однажды здесь в гетто создал из стихий один
опытный  в  каббале раввин,  призвал к  безразумному автоматическому  бытию,
засунув ему в зубы магическую тетраграмму.
     €  думаетсЯ мне, что, как тот ѓолем оказалсЯ глинЯным чурбаном  в ту же
секунду, как таинственные буквы жизни были  вынуты из его рта, так и все эти
люди должны мгновенно лишитьсЯ души, стоит только потушить в их мозгу  --  у
одного какое-нибудь незначительное стремление, второстепенное желание, может
быть,  бессмысленную привычку, у  другого -- просто смутное ожидание чего-то
совершенно неопределенного, неуловимого.
     Љакое неизменное испуганное страдание в этих созданиЯх!
     Ќикогда не видно, чтоб  они работали, эти люди, но тем не  менее встают
они рано, при первых проблесках утра, и, затаив дыхание, ждут -- точно чуда,
которое никогда не приходит.
     €  если  уже  случаетсЯ,   что  кто-нибудь  попадет  в   их   владение,
какой-нибудь  безоружный, за счет которого они могли бы поживитьсЯ, их вдруг
сковывает  страх,  загонЯет их обратно по своим углам и  тушит  в них всЯкое
намеренье.
     Ќет существа достаточно слабого, чтоб у них хватило мужества поработить
его.<a href=#fn_1><sup>1</sup></a>
     -- ‚ыродившиесЯ  беззубые хищники, у  которых отнЯта  сила  и оружие,--
медленно произнес, взглЯнув на менЯ, •арусек.
     Љак он мог угадать, о чем Я думаю?
     €ногда человек так  напрЯгает свои  мысли, почувствовал  Я, что  они  в
состоЯнии перескочить, как искра, из одного мозга в другой.
     -- —ем они могут жить! -- сказал Я через минуту.
     -- †ить?.. —ем!.. ‘реди них имеютсЯ миллионеры!
     џ взглЯнул на •арусека. —то хотел он этим сказать!
     Ќо студент молчал и смотрел на облака.
     Ќа  секунду шум  голосов под  аркой  смолк,  и Явственно  слышалсЯ стук
дождЯ.
     —то хотел он этим сказать: "…сть среди них миллионеры!"?
     ЋпЯть случилось так, точно •арусек угадал мои мысли.
     Ћн  указал  на  лоток  возле нас,  у  которого вода  коричнево-красными
струЯми омывала ржавую железную рухлЯдь.
     -- Ђарон ‚ассертрум! Ћн, к примеру -- миллионер. Џочти треть еврейского
города принадлежит ему. ‚ы не знали этого, господин Џернат?
     “   менЯ  захватило  дыхание:  "Ђарон  ‚ассертрум!   ‘тарьевщик   Ђарон
‚ассертрум -- миллионер!"
     -- Ћ, Я знаю его хорошо,--  раздраженно продолжал •арусек, как будто он
только  того  и ждал,  чтоб  Я  спросил его,-- Я  знал и  его сына,  доктора
‚ассори.  ‚ы не слыхали о нем? Ћ докторе ‚ассори, знаменитом окулисте? …ще в
прошлом году весь город оживленно говорил о нем, как о великом ученом. Ќикто
не  знал тогда,  что он переменил фамилию и прежде называлсЯ ‚ассертрум.  Ћн
охотно  разыгрывал ушедшего от  мира  человека науки, и  когда однажды зашла
речь о его происхождении, он скромно и взволнованно сказал, полусловами, что
еще его отец происходил из  гетто --  что  ему  с  самого начала приходилось
пробиватьсЯ к свету со всевозможными огорчениЯми и невыразимыми заботами.
     „а! ‘ огорчениЯми и заботами.
     Ќо  с <i>чьими</i>  огорчениЯми и заботами, и  какими средствами,  этого он не
сказал. Ђ Я знаю, при чем тут гетто.
     •арусек схватил мою руку и потрЯс ее сильно.
     -- Њайстер Џернат, Я едва сам постигаю,  как Я беден.  џ  должен ходить
полунагой,  оборванцем,  как  видите,  а  Я  студент-медик,  Я  образованный
человек.
     Ћн  приоткрыл  пальто,  и Я с ужасом  увидел,  что  на нем не  было  ни
пиджака, ни рубахи: пальто у него было на голом теле.
     -- € таким нищим Я был уже  тогда, когда привел  к  гибели эту  бестию,
этого всемогущего, знаменитого доктора ‚ассори,  и  до сих пор еще никто  не
подозревает, что именно Я, только Я -- настоЯщий виновник происшедшего.
     ‚  городе  думают,  что это  некий доктор  ‘авиоли  обнаружил  все  его
проделки и довел его до самоубийства.
     „октор  ‘авиоли  был  только моим орудием, говорю  Я вам! џ сам  создал
план, собрал все материалы, достал улики и тихо, незаметно вытаскивал камень
за камнем из  строениЯ доктора ‚ассори, довел его до такого  состоЯниЯ,  что
никакие  деньги в  мире, никакаЯ  хитрость гетто не могли  уже предотвратить
катастрофы, длЯ которой нужен был только едва ощутимый толчок.
     ‡наете, так... так, как играют в шахматы.
     ’очно так, как играют в шахматы.
     € никто не знает, что это был Я!
     ‘тарьевщику Ђарону  ‚ассертруму часто не дает  спать жуткаЯ  мысль, что
кто-то, кого  он не знает, кто  всегда  находитсЯ рЯдом с ним, но кого он не
может поймать, что  этот  кто-то,  кроме доктора ‘авиоли, должен был сыграть
роль в этом деле.
     •отЯ ‚ассертрум один  из  тех людей, чьи  глаза способны видеть  сквозь
стены,  но он все же не представлЯет себе, что  есть  такие  люди, которые в
состоЯнии вычислить<a href=#fn_2><sup>2</sup></a>, как длинной, невидимой, отравленной иглой можно сквозь
стены, минуЯ камни, минуЯ золото, минуЯ бриллианты,  попасть прЯмо в скрытую
жилу жизни.
     •арусек хлопнул себЯ по лбу и дико засмеЯлсЯ.
     --  Ђарон ‚ассертрум узнает это скоро,  как раз в  тот  день, когда  он
захочет отомстить доктору ‘авиоли. Љак раз в тот самый день!
     €  эту  шахматную партию  Я рассчитал до  последнего хода. Ќа  этот раз
будет гамбит королевского  слона.  ‚плоть  до горького  конца  нет ни одного
хода, на который Я не умел бы гибелью ответить.
     Љто вступит со  мною  в подобный  гамбит,  тот,  говорю  вам,  висит  в
воздухе,  как  беззащитнаЯ  марионетка  на  нитке -- на  ниточке, которую  Я
дергаю,-- слышите, которую Я дергаю, у которой нет никакой свободы воли.
     ‘тудент говорил, как в бреду, и Я с ужасом смотрел на него.
     -- —то вам сделали ‚ассертрум и его сын, что вы так полны ненависти?
     •арусек резко перебил.
     -- Ћставьте это,  спросите лучше, как доктор ‚ассори  сломал себе  шею.
€ли вы предпочитаете  в другой раз поговорить об этом?  „ождь проходит -- не
хотите ли вы пойти домой?
     Ћн  понизил голос,  как человек,  который  вдруг успокоилсЯ. џ  покачал
головой.
     --  ‚ы слышали когда-нибудь, как теперь лечат  катаракт?  Ќет? џ должен
вам это поЯснить, майстер Џернат, чтобы вы все хорошо понЯли.
     ‘лушайте: катаракт -- это  злокачественное заболевание  глаза,  которое
приводит к слепоте, и есть  только одно средство предотвратить  несчастье --
так называемаЯ, иридоктомиЯ:  она состоит в  том, что из  радужной  оболочки
глаза вырезают клиновидный кусочек.
     Ќеизбежное  следствие  этого  --  сильное  помутнение  зрениЯ,  которое
остаетсЯ на всю жизнь,  но  процесс потери  зрениЯ  удаетсЯ  большей  частью
приостановить
     Ћднако, диагноз катаракта имеет свои особенности.
     ‚ывают периоды, особенно  в  начале  болезни, когда Ясные симптомы  как
будто исчезают, и  в таких  случаЯх врач, если  он  даже не  находит никаких
признаков   болезни,   все   же  не  может   сказать  определенно,  что  его
предшественник, державшийсЯ другого мнениЯ, непременно ошибсЯ.
     Ќо если эту самую иридоктомию, которую можно одинаково  проделать и над
больным  и над здоровым глазом, произвели, то  уже  нет  никакой возможности
твердо установить, был катаракт или нет.
     ‚от на этих и  подобных  обстоЯтельствах доктор  ‚ассори построил  свой
гнусный план.
     Ѓесконечное  число  раз,  особенно у  женщин, констатировал он катаракт
там, где было самое безвредное ослабление зрениЯ длЯ  того, чтобы произвести
операцию,  котораЯ,  не  доставлЯЯ  ему  больших хлопот,  приносила  хорошие
деньги.
     ’ут-то,  наконец,  имел  он в руках совершенно  беззащитных, тут-то длЯ
грабежа не требовалось даже и признака мужества.
     ‚идите, майстер Џернат, здесь выродившийсЯ хищник был поставлен в такие
условиЯ жизни, где без оружиЯ и без усилий он мог терзать свою жертву.
     Ќичего не ставЯ на карту! ‚ы понимаете? Ќичем не рискуЯ!
     Џутем  целого рЯда  лживых  сообщений  в  специальных  журналах  доктор
‚ассори мог создать себе славу выдающегосЯ специалиста. Ћн знал, как пустить
пыль  в  глаза  даже  своим коллегам, которые  были  слишком  простодушны  и
благородны, чтобы распознать его.
     …стественным следствием был поток пациентов, которые все искали у  него
помощи.
     ‘тоило только прийти к нему кому-нибудь с  ничтожным ослаблением зрениЯ
и дать осмотреть себЯ, как доктор ‚ассори с гнусной планомерностью бралсЯ за
дело.
     ‘перва он устраивал обычный  врачебный  опрос, причем  чтобы на  всЯкий
случай потом все было скрыто, искусно отмечал те ответы, которые говорили за
катаракт.
     Ћн осторожно зондировал, не был ли раньше кем-либо поставлен диагноз.
     ‚ разговоре  он вскользь замечал, что получил из-за границы настойчивое
приглашение важного научного характера и завтра же должен ехать.
     Џри  исследовании  глаза   электрическим  светом,   которое   он  потом
предпринимал, он намеренно причинЯл больному как можно больше боли.
     ‚се преднамеренно! ‚се преднамеренно!
     Љогда исследование  кончалось,  и  пациент  осторожно  задавал  обычный
вопрос, есть ли основание  опасатьсЯ чего-нибудь серьезного,  доктор ‚ассори
делал свой первый ход.
     Ћн  усажинал  боль