се равно
что  наусники.  ‚се женщины стремЯтсЯ к одним и тем же мужикам и одних и тех
же избегают. Ћдних любЯт трижды -- как сыновей, как мужей  и  как  отцов,  а
других,  кого  мать  не  любила,  не  полюбит ни жена, ни дочь. ќто -- как у
голубей, которые едЯт и пакостЯт одновременно... “ж  сколько  веков  большаЯ
часть  американских  мужчин  терЯет  невинность  с негритЯнками, а в …вропе,
особенно в юго-восточной части, принЯто  с  цыганками  грешить.  Ѓлагослови,
ѓосподи,  цыганок  и  негритЯнок.  ‚едь  это  доброе дело -- уделить немного
женской ласки мальчишке, которому любовь  нужна  как  хлеб.  ‘  ними  терЯют
невинность  те, кого не любили и не будут любить. Њужчины твоего типа обычно
хранЯт верность своим нелюбимым женам. ’олько ведь  и  жены  вас  не  любЯт.
’аким мужчинам остаетсЯ одно -- вечно искать свою деву...

     <CENTER><IMG SRC="tea01.gif"> </CENTER>

     Ђфанасий   ‘вилар   расставил  на  плане  Ѓелграда  свои  пометки.  …му
показалось, что из полученной диаграммы дорогих его сердцу мест проглЯдывает
какаЯ-то формула, что-то вроде ответа на его недоуменные вопросы.  Ѓудь  ему
дано  чуть  больше  времени,  пусть  даже  один  день, и он бы улучил случай
заглЯнуть в свои архитектурные проекты и увидел бы, что его планы говорЯт то
же самое, что и его женщины. Ћн  бы  понЯл,  что  ключевые  слова  диаграммы
гласЯт: молчание, ночь, Язык, отдельное питание, вода, город и дева. —то эти
слова дают некое уравнение его судьбы. Ќо этого не случилось.
     ‚  это  времЯ  по  улицам полетел шелк платанов, где-то далеко на „унае
заколосилась дикаЯ рожь, посыпались острые семена бурьЯна, с резким  запахом
зацвели "медвежьи ушки", и ‘вилару стало плохо.
     Џод  золотистой  поверхностью  уже  поЯвившегосЯ  загара залегла лунным
светом глубокаЯ и постоЯннаЯ бледность.  Џриглашенный  доктор  констатировал
очередной  приступ сенной лихорадки, обычный длЯ весеннего времени, и, как и
раньше, посоветовал уехать на море.
     ЌесостоЯвшийсЯ архитектор Ђфанасий ‘вилар и его сын  Ќикола  быстренько
собрали свои пожитки, кинули в карман щепоть соли и снарЯдились в дорогу.
     „орога,  как  и все дороги, думала за них, прежде чем они успели на нее
ступить.


        2


     €так, первые века они жили в ‘инайской пустыне. Ќо  в  одно  прекрасное
утро  из  одной стены в Љонстантинополе выпал гвоздь, а за ним повыпадали из
стен все гвозди во всей ‚изантийской империи. Џервый гвоздь, что потащил  за
собой  все остальные гвозди, сдвинул с места и синайских монахов и погнал их
на новое место. ‚от как случилсЯ этот исход.
     Ћднажды, римский принцепс Џетр, навсегда расставаЯсь со  своим  шлемом,
напилсЯ  из  него вина. Ћн решил стать отшельником. € стал искать место, где
его никто не найдет, где никто не знает его имени.  ‚се  ему  говорили,  что
такого  места  в  империи  нет.  ’огда  ему Явилась во сне женщина, обутаЯ в
собственные волосы, в рукавицах, сплетенных из своих же необрезанных  волос,
и сказала:
     -- Џеремени имЯ, и один из пальцев тебЯ спасет.
     Џолководец, у которого на руках осталось только три пальца, долго ломал
себе голову,  как  истолковать этот сон. Ќаконец он пришел к заключению, что
должен переменить свое имЯ Џетр, что означает "каменьЯ, на нечто  означающее
прЯмо  противоположное.  Ћн  выбрал  воду  и  уселсЯ на корабль, предоставив
своему  новому  имени  --   водной   стихии   --   вынести   его   куда   ей
заблагорассудитсЯ.  Љорабль прошел мимо острова ’асоса, разбилсЯ о подводные
скалы и был выброшен волной на  пустынный  материк.  ‘ам  не  знаЯ,  где  он
находитсЯ,  Џетр  зажил в полном одиночестве, от которого шелушатсЯ ногти, а
брови седеют. Џоделив  все  звуки,  издаваемые  его  устами,  на  мужские  и
женские,  он  стал  на  праздники  ЏресвЯтой  Ѓогородицы произносить в своих
молитвах только гласные, а на все прочие праздники -- только  согласные.  Ћн
так  и  не  узнал,  что  ему  суждено  было  жить и умереть на одном из трех
отростков, или пальцев,  полуострова  •алкидика,  на  том  мысе,  который  в
античные  времена  называлсЯ  Ђкте. ‚ ѓреции прослышали о его пустынническом
подвиге. Џо рассказам, его выдали птицы, которых  он  научил  говорить.  Ћни
поодиночке  долетали  до  ЉонстантинополЯ  или  садились  на мачты кораблей,
причем самочки приносили с собой гласные звуки молитв, а самцы -- согласные.
Ќа пристани, где стоЯл флот, каждое воскресенье  птицы  на  мачтах  щебетали
"Ћтче наш" и "Ѓогородице „ево, радуйсЯ".
     “дивленные  и  испуганные, мореплаватели отправились вслед за птицами и
назвали полуостров Ђкте, где пустынником жил Џетр, ‘вЯтой горой.  Ќо  другие
монахи  не пошли бы по его стопам, не вынуди их к этому большаЯ беда, из тех
бед, перед лицом которых забывают и о  хлебе  насущном,  а  седых  волос  на
голове  прибавлЯетсЯ  без числа, стоит только глазом моргнуть. Ћднажды утром
все иконы в  Љонстантинополе  оказались  приподнЯтыми  на  копье  выше,  чем
накануне  вечером.  ‚  городе  шептались,  что  приподнЯть  их  приказал сам
басилевс, длЯ того чтобы верующий сброд своими  поцелуЯми  не  поганил  лики
свЯтых.  Ќо беда шагает нога за ногу, и вслед за левой ее ногой показалась и
праваЯ.  ‚  константинопольском  порту  бросил  Якорь  корабль  с  монахами,
изгнанными  с  ‘инаЯ. ‚се монахи как один были иконописцы, и все из братства
одиночек. Џо повелению императора всем, кто  прибыл  на  корабле  богомазов,
было передано приказание -- пить свои краски, а питатьсЯ деревЯнными досками
длЯ икон. ‘ кораблЯ снЯли паруса и пустили его на волю волн.
     €мператорские чиновники, выпроваживаЯ иконописцев, насмехались: "’олько
тот, кто увидит самый зеленый из всех зеленых цветов, сможет вернуть корабль
в пристань и спасти путешественников".
     Ќо  ни  один  из  живописцев так никогда и не увидел самого зеленого из
всех зеленых цветов, хотЯ он приносит счастье. ’очно так  же,  как  немногие
умерли  оттого,  что  открыли  самый  желтый  из всех желтых цветов, который
приносит смерть. Љорабль, гонимый подводными ветрами,  разбилсЯ  о  скалы  у
‘вЯтой  горы, где богомазы частью утонули, а частью выбрались на сушу, держа
в зубах свои бороды.
     Џо всей империи начались страшные гонениЯ на приверженцев икон. ‘начала
солдаты снЯли икону с ‚лахернских ворот при  въезде  в  город,  потом  дошла
очередь  до  икон  из  церкви  всех  церквей  и,  наконец,  до прочих храмов
ЉонстантинополЯ и всей обширной  империи.  ‚плоть  до  последней  иконы,  на
которой  был  изображен  сатана.  ѓвозди валЯлись на улицах повсюду, так что
нельзЯ было пройти, не повредив ногу. Џридворные  стали  прибирать  к  рукам
имениЯ  монастырей  и  отдельных  граждан, которые пытались сопротивлЯтьсЯ и
продолжали потихоньку держать в доме иконы, хоть и повернутые лицом к стене.
ќто  были  прежде  всего  монастыри  с   одиночными   кельЯми,   посвЯщенные
Ѓогородице,  и монахи-одиночки, потому что именно они в уединении чаще всего
пишут  иконы.  ‚едь  не  случайно  первым  иконописцем  стал  свЯтой   ‹ука,
изобразивший ЏресвЯтую „еву. Њонастыри, жившие по уставу общинников, гонениЯ
на  иконы  и на приверженцев икон не принимали близко к сердцу. Ћни спокойно
взирали,  как   их   собратьеводиночек   из   ‘инаЯ,   из   Љаппадокии,   из
ЉонстантинополЯ  и  других мест сажали, словно каторжников или беглых рабов,
на галеры без рулЯ и без ветрил,  которые,  подобно  первой,  выпускались  в
открытое  море.  ’ечение всегда несло их одним и тем же путем на север (этот
путь некоторые до сих пор называют "путь живописцев") через  ќгейское  море,
пока  водовороты  не  выносили  их  к ‘вЯтой горе и не разбивали о подводные
камни, как некогда пучина швырЯла об острый мыс  последнего  полуострова  на
•алкидике флот Љсеркса. ’е из монахов-одиночек, кто пережил кораблекрушение,
и создали здесь крупные монашеские поселениЯ. ’ак центр монашеской жизни был
перенесен с ‘инаЯ на ‘вЯтую гору.
     Ќо  только  и  здесь их доставали и длань императора, и его недремлющее
око. Џришельцы, добравшиесЯ до ‘вЯтой горы, не могли там  возобновлЯть  свой
порЯдок  житиЯ  по  особым  кельЯм, но только вступать в монастыри общинного
рЯда. …сли же они основывали новые монастыри, их следовало посвЯщать  ‘вЯтой
’роице  и  обустраивать  на  основах  общинной  жизни.  €бо монахи-общинники
терпимее относились к иконоборчеству. Ћни никогда не были  особо  свЯзаны  с
иконописью,  а в честь Ѓогородицы зажигали только четвертую, женскую, свечу,
после того как  были  зажжены  мужские  свечи,  посвЯщенные  ‚еликой  ’роице
христианской  –еркви. Џотому и иконоборцы, имевшие власть, смотрели на таких
монахов  сквозь  пальцы.  …сли  дело  доходило   до   избиениЯ,   общинникам
доставалась  только  одна  оплеуха  из трех. ’ак продолжалось всего лет сто.
„остаточно, чтобы душе с телом расстатьсЯ, и не один раз.
     Ѓыл один из тех дней, когда сбываетсЯ пословица "“дарь палкой по  кусту
--  вырастет  цветок!".  ‚  такой-то  день  Ђфанасий ‘вилар и его сын Ќикола
делали первый привал на своем пути. ‚ маленьком доме  родителей  ЂфанасиЯ  в
Њатарушке  над  дверью висел на счастье венок, через который подоили корову.
Ќа столе стоЯла горЯчаЯ молочнаЯ похлебка с укропом, из которой  выглЯдывали
бараньи  глаза.  ‚  этих  глазах  ‘вилар прочел, что на улице, где уже стало
теплее,
     чем в домах, разросшийсЯ папоротник предвещает еще одну  тЯжелую  сухую
весну  с  облаками  цветочной  пыльцы.  …го  собственный  зимний голос в уже
наступившем новом времени года звучал по меньшей мере странно. ‚се-таки  это
многовато -- когда четвертаЯ часть каждого года оборачиваетсЯ против тебЯ...
     Њать  ‘вилара жила сейчас в доме одна. ‚ысокаЯ, красиваЯ, с прозрачными
руками и ногтЯми, которые пульсирующаЯ кровь окрашивала розовым светом.  ќти
руки  и  их  движениЯ  ‘вилар  узнавал  год за годом в своих руках и жестах,
которые раздражали его знакомых и прежде всего жену.
     …го отец, майор Љоста ‘вилар, в 1941 году не вернулсЯ с войны. ђазнессЯ
слух, что он погиб, что кто-то видел ночью на мосту через реку €бар  мужика,
гнавшего перед собой барана, на которого была накинута майорова куртка. Њать
ЂфанасиЯ  тогда  присела  на  краешек  кровати,  словно перед дорогой, и так
просидела несколько недель, словно собираЯсь куда-то  отправитьсЯ  вслед  за
мужем.  Љогда  же  этого не случилось, а ей даже из снов стало Ясно, что его
больше нет на свете, она позвала тех, кого зовут черными  свахами,  зловещих
женщин,  которые умеют хлопотать вокруг покойников, как лекари вокруг живых,
передаваЯ свое искусство из поколениЯ в поколение. Ћни всегда  приходили  из
одного  и  того  же ближнего села, что без кладбища, -- из этого села многие
умирали на каторге, а прочих уносило мутной водой туда, где  и  могил-то  не
бывает. —ерные свахи молчали и говорили, держа во рту монетки. Ћни шептались
о  том,  что нельзЯ зачинать детей в год, когда неурожай грецких орехов. Ћни
умели снимать порчу и избавлЯть от страшных снов и лечили грыжу, поставив на
живот больному стакан  и  сжигаЯ  в  нем  горстку  шерсти.  Ћни  никогда  не
позволЯли  спрашивать,  сколько  лет  было  покойному  ("мы  же  не лета его
хороним", -- говорили они), а на поминках всегда садились за  дальний  стол,
за тот, который все ругают.
     -- “мирать, -- говорили они, -- так же трудно, как пахать. —еловек весь
изматываетсЯ,   как   никогда.   Ђ  вокруг  усталого  труженика  не  грех  и
похлопотать, надо длЯ него все сделать вовремЯ и по порЯдку.
     € черные свахи стали все делать  как  положено.  ’ак,  кутью  не  могла
варить  женщина  или девушка из дома усопшего, но одна из соседок, котораЯ и
впоследствии каждый год будет варить кутью на поминки. …сли же она заболеет,
то  должна  передать  свою  обЯзанность  кому-нибудь  помоложе.  Џодошли   и
соседи-мужчины,  чтобы заколоть птицу и скот, и каждый принес с собой свечи.
‚ дом внесли крест высотой в человеческий рост, одели его.  Џриготовили  длЯ
майора  Љосты ‘вилара пустой гроб, в который положили его форму, его саблю и
его фотографию. Џосле этого вынесли поминальные блюда.  ЊЯсо  от  того,  что
летает,  раздали  детЯм,  от  того, что плавает, -- женщинам, а от того, что
бегает, -- мужчинам.
     „о сорокового днЯ на чердаке покойникова дома стоЯл поднос, на  который
выставили  гребень,  стакан  воды  с  сахаром и кусок хлеба с солью. …сли по
прошествии этого срока хлеб не съедал соль, а вода не  выпивала  сахар,  это
значило,  что какие-то препЯтствиЯ мешают покойному вернутьсЯ в дом. Ќаконец
на ’роицу за упокой души майора  играл  трубач,  прилепив  к  трубе  горЯщую
свечу.  Ћн  играл,  пока  свеча  не догорела до жести. Ќапоследок архитектор
Ђфанасий ‘вилар раздал гостЯм все пуговицы со своей рубашки.  "Џокойник  был
рыжий,  а  про рыжих говорЯт, что их крестЯт, да не всегда отпевают. Ќу хоть
фотографию оплакали..." ‘ этими  словами  черные  свахи  удалились,  оставив
родственников майора ‘вилара в одиночестве.
     ‘  тех  пор  прошло много времени. ‚олосы у матери ЂфанасиЯ поседели, а
пробор стал намного просторнее. Ћна слонЯлась по липким  полам  и  половикам
своего  дома,  которые  ночью  льнули к подошвам, точно намазанные медом. …й
часто снилась собственнаЯ постель, полнаЯ расколотых орехов и накрытаЯ,  как
стол,  на  три  персоны. ‘егоднЯ, как и прежде, они сидели за столом втроем,
только вместо мужа и сына с ней были ее сын и внук. Ђфанасий  ‘вилар  сейчас
был  старше,  чем майор Љоста ‘вилар в тот год, когда его заочно похоронили.
’еперь он все чаще думал об отце. …го путешествие с сыном имело определенное
направление и цель, хотЯ матери он об этом не сказал. ‚се это было свЯзано с
таинственным исчезновением майора Љосты ‘вилара. Ђфанасий решил наконец,  по
прошествии стольких лет, разгадать судьбу своего отца, исчезнувшего во времЯ
‚торой  мировой  войны.  Џоскольку  врач прописал ему пребывание на море, он
намеревалсЯ вместе с сыном пройти по тому же маршруту, что и воинскаЯ  часть
майора ‘вилара.
     ЏоследнЯЯ  была  в 1941 году расквартирована на границе с Ђлбанией, и в
начале войны, в соответствии с планом  "ђ  41",  майор  молниеносно  перешел
границу  и  углубилсЯ  в  неприЯтельскую  территорию. ‚ то времЯ как на всех
югославских фронтах отступали, он, ухватив зубами  черта  за  хвост,  упорно
атаковал.  Ќичто  не  обходитсЯ  так  дорого,  как  маленький  успех на фоне
крупного поражениЯ.
     ‚ихрь этого успеха навсегда унес майора Љосту  ‘вилара  неведомо  куда.
‘огласно  одному  известию,  полученному  перед  самым освобождением, в 1944
году, следы его затерЯлись после капитулЯции югославской  королевской  армии
где-то  в  ѓреции.  €  вот  сын  и  внук  майора  Љосты ‘вилара намеревались
двинутьсЯ в этом направлении.
     "ђождаютсЯ  все  одинаково,  а  вот  умирают  по-разному",  --  подумал
Ђфанасий  ‘вилар, собираЯ в дорогу свои болЯчки. ‘ын же его Ќикола прихватил
гитару майора, набитую довоенными купюрами.
     ‚ тот вечер накануне отъезда из  Њатарушки  они  сидели  за  деревЯнным
столом,  еще  прогретым недавно съеденной похлебкой, и, тщательно скрываЯ от
матери ЂфанасиЯ цель  своей  поездки,  разговаривали  о  посторонних  делах.
ЌаблюдаЯ  за  сыном, ‘вилар думал о том, что у него заканчиваетсЯ детство, и
пыталсЯ его понЯть. ‚едь детство не похоже на другие периоды  жизни.  ‚  нем
есть  что-то от таинственности и недоступности будущего. Љак только мы с ним
расстаемсЯ,  детство  становитсЯ   таким   же   далеким,   непроницаемым   и
судьбоносным,  как  будущее. Ћно застилает один край нашего пути так же, как
будущее застилает другой...
     -- ‚ступать ли мне в партию? -- спросил его тогда сын.
     -- Ќе знаю, -- ответил в замешательстве  Ђфанасий  ‘вилар...  --  Њожет
быть,  тут  вообще  не  стоит  давать советы. Ќа все случаи жизни советов не
напасешьсЯ...
     -- Љак это? Ѓыл в партии тридцать лет, а теперь не  знаешь?  Џо  правде
говорЯ,  мне  твой  ответ  вообще ни к чему. Ќо Я скажу, почему ты не можешь
ответить. €менно сейчас, когда многие интеллигенты во всем  мире  становЯтсЯ
красными,  ты устал от партии. Њожет, большинству ЉЏ выйти из нее и тогда ты
снова вступишь? €звини, это уже элитарный подход.
     -- Ђ тебе не кажетсЯ, что партиЯ одним -- мать, а другим мачеха?
     -- Ќу если одни ведут себЯ в партии как в своем доме, а другие -- как в
гостинице...  ’ебе  твой  собственный  чих  дороже  всего  на  свете.   ‹юди
наслаждаютсЯ  жизнью, а ты хандришь. € ты не один такой. ’аких много. ‚от, в
деревне есть мастера что надо, хлеб пекут первоклассный, а до  города  никак
не  доедут.  ‚ам все кажетсЯ, что за вас кто-то что-то решит, что ваше времЯ
еще придет. Ђ ведь от вашего будущего одни рожки да ножки остались. “ж очень
вы верили в свою судьбу, а получили -- фигу с маком. ‚ы все  жалуетесь,  что
вам  ходу не дают. „а если бы мне во времЯ войны было четырнадцать лет, Я бы
взЯл ружье
     Я никого не спрашивал. Љак  с  ружьЯми,  так  и  с  женами.  Ќадо  себе
выбирать  жену,  а не мамочку. Ђ вы не на тех женились, кого любили, и детей
не с ними рожали. ‚ы как те скупердЯи, что мелочь пососут, прежде чем с  ней
расстатьсЯ.  Ќе  знаю,  окончательно  ли  заросла  твоЯ  дорога к счастью...
Џомнишь ‚итачу Њилут, с которой ты рассталсЯ по дрЯблости характера?..  ’оже
мне  добродетель  --  верность  супруге,  которую  не  любишь!  •оть  бы раз
оглЯнулсЯ вокруг да спросил бы себЯ, кому на ногу  наступил.  †ивешь  вот  в
своей  скорлупе и ничего не ведаешь -- ни кому дорогу перешел, ни кого задел
нечаЯнно. ‚аше поколение бездарно проело свой хлеб.  …динственное,  что  оно
дало,  --  это  живопись.  ’олько  художники  себЯ  и проЯвили. „ада „журич,
‚еличкович (*), ‹юбо Џопович, уехавшие во ”ранцию, группа "Њедиала" и  ейка
(**),  который  тоже хотел уехать, да ему паспорт не дали... Ћни запечатлели
новое времЯ, они имеют право сказать, что их творчество росло вместе с ними.

     _______________
     (*) ‚ладимир ‚еличкович (р. 1935) -- известный югославский архитектор и
живописец. Ћкончив Ђрхитектурный факультет в Ѓелграде, в 60-е годы работал в
мастерской известного хорватского  художника  Љрсто  •егедушича  в  ‡агребе.
”антастические  интерьеры,  натюрморты  и  пейзажи  ‚.  ‚еличковича  не  раз
выставлЯлись в ћгославии и за рубежом.
     (**) ‹еонид ейка (р. 1932) --  известный  сербский  художник  русского
происхождениЯ.  Ћкончив  Ђрхитектурный  факультет  в  Ѓелграде,  примкнул  к
белградской  сюрреалистической  группе  "Њедиала".  ‚  Ѓелграде   состоЯлось
несколько выставок живописи ‹. ейки, вышли его очерки об искусстве.

     Љонечно,  все  эти  дела  с  красками и кисточками менЯ не касаютсЯ. Ќо
вас-то почему это не интересовало? ‘ловно эти художники вам чужие... —то они
сделали?  Џеренесли  будущее  из  времени  в  пространство.   Ќе   поддались
искушениЯм  абстрактной  живописи,  стали  писать,  как  древние  живописцы,
выщипываЯ волоски длЯ кистей из собственной  бороды,  вернулись  к  землЯным
краскам,  взглЯнули  на  человеческое  лицо,  как  на  икону, и в нем сумели
разглЯдеть вас,  которые  их  в  упор  не  видели.  €м  удалось  запечатлеть
присутствие  отсутствующих.  “  них  собаки  бегут  по человеческим тропкам,
отмеченным  игрой  света,  а  поросЯта  распЯты  на  анатомических   столах,
наподобие трупов у ђембрандта.
     ќто  был  единственный случай в твоем поколении, когда люди чему-то или
кому-то попытались  противостоЯть,  высказались  в  открытую,  пошли  против
течениЯ.  Ќо общество осталось глухо к их прозрениЯм. Џрочие же интеллигенты
вашего поколениЯ пошли в школьные учителЯ, и каждый нес свой крест в  гордом
одиночестве. ’ы не пробовал себЯ спросить, почему твоЯ жизнь прошла впустую,
как  праздничный  сон до обеда, точно ты воду в ступе толок? Џочему город, в
котором ты родилсЯ и вырос, считает тебЯ паршивой овцой? Џочему ты в нем  не
построил  ни  одного  зданиЯ, почему все они остались на бумаге, как мушиные
следы? ’вой отец, а мой дед Љоста  ‘вилар  не  был  инженером-строителем,  а
просто воЯкой, он только и умел, что на скаку с конЯ помочитьсЯ. Ќо построил
два  дома -- один в Ѓелграде, другой здесь, а ты -- нигде ни одного. •оть бы
один длЯ себЯ выстроил, чтоб не умереть в чужом доме!
     "‚ такие дни самаЯ смирнаЯ змеЯ  ужалит",  --  думал  Ђфанасий  ‘вилар,
слушаЯ,  что  ему  выкладывает  сын,  этот  мальчик,  который все еще обожал
виноград, прогретый солнцем, и спелые персики прЯмо с ветки  на  припеке,  в
которых  чуть ли не повидло кипит. Ђфанасий оторопело смотрел то на сына, то
на свои руки, лежавшие по обе стороны тарелки, и не узнавал их.  €з  рукавов
выглЯдывали две ободранные гусиные головы, тщетно пытавшиесЯ заглотить вилку
и нож...
     Ћн  выпил  стакан  воды  и  пошел  спать.  ‚ода ему показалась пустой и
дырЯвой. Џоутру он нашел в комнате с террасой, где  ночевал  Ќикола  ‘вилар,
следующее послание:
     "Џривези  мне из ѓреции солдатскую гимнастерку. Ћни сейчас в моде. …сли
мне понадобитсЯ дед, Я сам его найду. ‘частливо. Ќикола".

     <CENTER><IMG SRC="tea01.gif"> </CENTER>

     ЏредполагаЯ, что майор Љоста ‘вилар попал из Ђлбании в ѓрецию по  морю,
Ђфанасий  ‘вилар  направилсЯ  на  побережье  Ђдриатики. ‚ Ѓаре он погрузилсЯ
вместе с машиной на объемистый черный пароход, который повез его  на  Љорфу,
наполнЯЯ  его штанины холодным ветром, а ноздри -- солью, пахнущей шафраном.
Љогда они двинулись от €таки к €оническим  островам,  он  поставил  на  край
палубы  стакан  вина,  придерживаЯ  его пальцем. Љрасное вино в стакане вело
себЯ в соответствии с волнением  соленой  морской  воды  и  точно  повторЯло
каждое движение пучины. ‚ стакане была заключена копиЯ морских волн.
     "’ак  же  точно  и  со мной, -- подумал он, -- Я тоже помимо своей воли
передаю какие-то волны".
     ‘вилар  ощущал  вЯлость.  Ќездоровье  и  чувство   постоЯнного   голода
притащились  за ним с материка на €оническое море, и он становилсЯ все более
нездоровым и прожорливым, чувствуЯ себЯ как человек, съевший  на  свадьбе  в
капусте  со свининой не только свиной пЯтачок, но и оставшеесЯ в нем кольцо,
и почти не думаЯ о цели  своего  путешествиЯ.  …го  снова  одолевала  сеннаЯ
лихорадка.  ‡везды  казались  колючими, и приходилось без конца моргать. Ћн,
правда, расспрашивал по пути в портах ЉефалиниЯ  и  ‡акинтос  о  югославской
воинской  части,  котораЯ  тридцать  пЯть  лет  тому  назад отступала в этом
направлении, чтобы соединитьсЯ с английскими морЯками, которые в апреле 1941
года еще стоЯли на Џелопоннесе. Ќо все это было впустую, и не только потому,
что люди на улицах были молоды и не могли помнить такие вещи, но  и  потому,
что  у  каждого  глаза,  встреченного  им  на пути, была своЯ глубина, как у
водоема,  и  ‘вилару  не  удавалось  найти  общий  Язык  с  людьми,  которые
простоквашу  едЯт  ножом,  а  вилкой брови причесывают. €х слова, как птицы,
устремлЯлись за своими путеводными звездами, но с того места, где  обреталсЯ
‘вилар,  не было видно ни их неба, ни их звезд. ‚ысадившись на Џелопоннесе и
войдЯ в струю  горЯчего  ветра,  как  в  печку,  он  увидел  на  берегу  два
корабельных   скелета,  похожие  на  обглоданные  рыбьи  кости.  ‚прочем,  в
противоположность   процессу   поеданиЯ   рыбы    эти    скелеты    усилиЯми
кораблестроителей  постепенно  обрастали  деревЯнным мЯсом. ‚ ребристой тени
этих деревЯнных скелетов ‘вилар вошел в морскую воду, котораЯ  впитала  пыль
его странствий. Ћн смыл свои воспаленные глаза, жадно, как рыба, хватаЯ ртом
морскую пену и йодистые испарениЯ, а потом улегсЯ на берегу и заснул, заспав
свое  намерение  продолжить  расспросы  в  ”ере  и  в  ‘парте. ‘квозь сон он
чувствовал, что толку будет мало, что от этого дождЯ урожаЯ не будет. Ћднако
морскаЯ вода защищала его от материка, а морские травы от береговых.
     ђазбудил его скрип тормозов на шоссе. Ћн открыл глаза и увидел  красный
"мерседес".  Њашина  остановилась, и в открытое окно вылетел какой-то темный
предмет. Џотом из нее  выскочили  двое  мужчин,  волоча  за  собой  высокого
смуглого  человека.  Љрепко держа его за руки, они прижали его к придорожной
маслине,  а  девушка,  что  вышла  из  машины  вместе  с  ними,  расстегнула
несчастному  ширинку  и  достала  ее содержимое. ЋказавшийсЯ тут же водитель
помочилсЯ на его мужское достоинство...
     €зумленный ‘вилар свистнул в три пальца. ЉомпаниЯ уселась  в  машину  и
умчалась  в мгновение ока, оставив свою жертву на дороге. ‚торопЯх они никак
не могли захлопнуть дверцу, в которую попали длинные светлые волосы девушки,
хотЯ они несколько раз пытались их собрать, не останавливаЯ машину.
     -- Ћни вам не причинили вреда? -- спросил ‘вилар незнакомца по-немецки.
     -- ѓде тонко, там и рветсЯ, -- отвечал тот на чистом сербском Языке, --
обоссут тебе крючок, так потом семь дней не сможешь  иметь  дело  с  бабами.
•отЯ там, куда Я еду, мне и не нужно никаких баб.
     -- Ђ куда вы едете?
     ‚место  ответа  незнакомец  указал  ногой  на  север.  Ќа  вид  он  был
ровесником ‘вилара, -- как говоритсЯ,  десЯть  горстей  соли  успел  съесть.
Љрасивый,  но  не  той  женственной  красотой,  котораЯ иногда встречаетсЯ у
мужчин, а наоборот,  той  мужественной,  которую  порой  и  дочери  от  отца
наследуют.  Ќа  шее  у  него висела свЯзка жгучих, как огонь, мелких красных
перцев, и все, что было на нем -- от усов до ногтей и пуговиц, --  было  ими
так   пропитано,   что   от  малейшего  его  прикосновениЯ  у  других  людей
вспенивались уголки глаз. ‘вилар это моментально почувствовал.
     Ќагнувшись, чтобы поднЯть выкинутые из машины вещи нечаЯнного знакомца,
он увидел в траве гусли. Ћн поднЯл инструмент, представлЯвший,  в  сущности,
огромный  половник, обтЯнутый черной кожей, рассмотрел хорошенько и протЯнул
ему, почувствовав при этом, как дерет руку от перца. ’ут он вспомнил, что на
корабле видел в группе немецких туристов человека  с  гуслЯми,  и  предложил
страдальцу его подвезти.
     --  ’ы знаешь отца ‹уку? -- спросил тот, не успели они сесть в машину и
тронутьсЯ.
     -- Ќет, не знаю, -- отвечал удивленный ‘вилар. Ќо  владелец  гуслей  не
унималсЯ.
     -- Ќеважно, -- заЯвил он. -- “ж он-то тебЯ наверное знает.
     "Ќу,  у  этого  в  календаре всегда пЯтница", -- подумал ‘вилар и решил
лучше следить за дорогой. ‚ ту же минуту его  спутник,  усевшись  на  заднем
сиденье  по-турецки,  загорланил  песню,  аккомпанируЯ себе на гуслЯх. ЏеснЯ
была монотоннаЯ, слова нанизывались  десЯтисложником.  џсно  было,  с  одной
стороны,  что  у  певца  нет  слуха, но, с другой стороны, слух ему и не был
нужен. Ќа его инструменте была только одна струна, и с ее помощью он выводил
нечто вроде припева или речитатива, используЯ всего четыре из семи нот.  ќто
Явно была одна из тех песен, которых нет ни в одном из сборников, но которые
передаютсЯ  певцами  из  уст в уста, подобно оспе. € действительно, это было
похоже на заразу, на болезнь  Языка,  переходЯщего  с  предыдущей  фразы  на
последующую,  котораЯ  хоть  и  говорит  совсем  о  другом,  но  корежитсЯ и
подгонЯетсЯ под свою предшественницу. Ќевозможно было запомнить песню в  том
виде, в каком ее услышал ‘вилар, но она осталась в его памЯти приблизительно
как

        ‹…ѓ…Ќ„Ђ Ћ ‘›ЌЋ‚њџ• ЉЂђЂЊ“‘’Ђ”›.

     ‚  те  времена,  когда  в  греческих школах еще преподавались различные
способы лжи, ‘вЯтаЯ гора Ђфон находилась под  началом  злодеЯ  и  разбойника
Љарамустафы-бега.  Љарамустафа говаривал, что в неделе один день -- Ѓожий, а
все остальные принадлежат ему. Ѓыл у  него  конь.  Ќарод  шепталсЯ,  что  по
воскресеньЯм  конь  молитсЯ перед церковью. Љарамустафа всегда держал в печи
зажженный огонь, который он называл "‘офиЯ". ќтим огнем  он  сжигал  всех  и
всЯ,  что  ему  было  не  по  нраву. ‚ремЯ от времени Љарамустафа посылал на
‘вЯтую гору посыльного и угрожал сжечь •илендар. Ђ это  был  один  из  самых
больших монастырей на Ђфоне, к которому легче всего было подойти с материка.
Џеред  каждым  набегом  белых борзых собак, что держал Љарамустафа, купали с
бельевой синькой. Ѓег умел разрубить человека ножнами, как саблей. „ушил  не
руками,  а  своей длинной жирной косой. „авно было известно, что Љарамустафа
водит знакомство с нечистой
     силой. ‚ Ђфрике ему встретилась обезьЯна, из тех, которых можно  видеть
только  один  раз в жизни. ќти обезьЯны времЯ от времени наведываютсЯ на тот
свет. Ѓег протЯнул обезьЯне руку и дал себЯ укусить. ‘ тех  пор  Љарамустафа
каждое  утро  призывал  ходжу  и  требовал  толковать  пометку,  оставленную
обезьЯньими зубами.
     -- ‚ремЯ жизни нам отпущено в долг, -- говорил Љарамустафа.  Ќочами  он
слушал,  как  его  борзые хохочут во сне, а сам плакал, кусаЯ саблю, оттого,
что у него не было потомства. Ћднажды, когда монахи  из  •илендара  привезли
ему  дань,  он  спросил,  правда  ли,  что  у  них в монастыре еще со времен
сербских королей растет винограднаЯ лоза, чьи Ягоды,  огромные  как  воловьи
глаза,   помогают   бесплодным   женщинам.   Џолучив  утвердительный  ответ,
Љарамустафа отправил с  ними  одну  из  своих  борзых  и  велел  кормить  ее
виноградом, потому что у него и собаки перестали плодитьсЯ...
     Њонахи  взЯли с собой суку, однако держали ее на корабле, ибо на ‘вЯтой
горе могут пребывать лишь те, у кого растет борода.  ‘пустЯ  девЯносто  дней
они вернулись, и сука принесла семерых щенЯт.
     Џосле  этого  предзнаменованиЯ  Љарамустафа  вонзил  свою саблю в пень,
оделсЯ в покаЯнное платье, вымазал  зубы  черной  краской  и  отправилсЯ  на
границу  ‘вЯтой  горы. ‚след за ним везли на лошади под маленьким шатром его
главную жену с пустой колыбелькой в руках. Њонахи их встретили  и  поместили
на  границе  хилендарского  прихода,  на  северной  оконечности ‘вЯтой горы.
Љаждое утро жене бега приносили виноград с той лозы, что растет недалеко  от
могилы  ‘тефана  Ќемани,  у  самой  стены  хилендарского  храма ‚ведениЯ, на
которую гроздьЯ отбрасывают синие тени.
     -- …сли родитсЯ сын, -- обещал монахам Љарамустафа, -- он  вам  с  морЯ
огонь  в  устах  принесет  и свечу в монастыре зажжет, а потом весь свой век
будет вам служить.
     Ќадежды  сбылись.  †ена  Љарамустафы  разрешилась  не  одним,  а  двумЯ
мальчиками.  Ќе  давши слово, держись, а давши -- крепись! ‚ыходило так, что
придетсЯ обоих сыновей отдать монахам... Њного воды утекло с тех пор. “ бега
один за другим рождались дети. Ћн вернулсЯ к прежней жизни и снова  шагу  не
делал не взмахнувши саблей.
     Џервенцы  его  росли  и подавали большие надежды. €х отчаЯннаЯ смелость
вошла в легенду. Ќо за  безрассудством  скрывалась  тЯжкаЯ  хворь.  Ћдин  из
братьев  еще  в  детстве  заметил,  что  слышит  свист  хлыста,  а  удара не
чувствует. ‘ другим случилось вот что. Љогда ему  было  лет  пЯтнадцать,  на
улице  в  ‘алониках  какаЯ-то  девушка  украдкой  заглЯделась на него в свое
зеркальце. Ћна прошла так близко, что ее  длинные  черные  волосы  полоснули
юношу  по  щеке.  Ћн  заметил  кровь на волосах незнакомки, но больно ему не
было. € братьЯ понЯли, что  лишены  благодатного  чувства  боли.  Ћни  стали
страшитьсЯ одного -- погибнуть в бою, не чувствуЯ ран.
     ‚  первой же битве, когда Љарамустафа взЯл с собой сыновей, они учинили
страшную резню. Љоней под каждым из братьев менЯли трижды. Џо окончании  боЯ
орда  выкрикивала  им  здравицы.  ЃратьЯ  же  уединились  в  шатре  и  стали
осматривать друг друга. ‚едь они могли обнаружить свои раны только  на  глаз
или  на  ощупь. ќти страшные глухие мгновениЯ -- от боЯ до осмотра увечий --
настолько их ожесточили, что они остервенели пуще своего отца.
     Ќо случилось то, чего никто  не  мог  и  предположить.  ‘емнадцать  лет
спустЯ  Љарамустафа выполнил свое обещание. Љак только его первенцы достигли
совершеннолетиЯ, он прибыл вместе с ними к воротам монастырЯ, чтобы постричь
их в монахи.
     -- —то заставило бега так поступить? -- гадали под шатрами  в  турецких
лагерЯх. Њонахи же в кельЯх шептались о другом -- о том, что будет, если они
впустЯт  в  монастырь  сыновей  турецкого  военачальника:  "Ћткроешь  двери,
впустишь их--а следы-то за ними рысьи!"
     -- Ќу, с  этим  справитьсЯ  можно,  --  подал  голос  один  из  старших
монастырских  чинов,  --  как  тут  поступить,  дело  известное. Ћдному сыну
доверьте ключи и деньги, а другому  --  крест  и  книгу.  Џервого  поставьте
домоправителем.  Џусть ведет торговые дела, пусть распорЯжаетсЯ монастырским
добром, монастырской казной, скотом, водами и землЯми. Ќо крест ему  в  руки
не  давайте,  не  воздавайте  ему  ни  чести, ни хвалы, за столом сажайте на
последнее место, имЯ его упоминайте пореже, Язык распускать  не  позволЯйте,
пусть  он  у вас всегда на виду: чуть что, и заменить можно... „ругому сыну,
напротив, за трапезой определите почетное место, крест и книгу пусть из  рук
не выпускает. ЏрославлЯйте его денно и нощно как знатока ‘вЯщенного писаниЯ.
“казуйте  на  него  перстом  как на самого чистого в помыслах, как на пример
другим... Ќо ни ключа, ни казны ему не доверЯйте, не давайте никакой власти.
‚се, что имеет, пусть хранитсЯ у вас. Џусть они  с  братом  глЯдЯт  друг  на
друга,  как стоЯчаЯ вода -- что текла бы, имей она русло -- смотрит на сухое
русло, которое стало бы речкой, имей оно воду. € пока они друг на друга косо
поглЯдывают, можно спать спокойно.  …сли  же  они  объединЯтсЯ,  да  ключ  с
крестом  повенчают, да поведут себЯ как единокровные братьЯ -- останетсЯ нам
только погрузитьсЯ на корабль, прихватив своих  ослов,  чтобы  в  море  хоть
солониной  полакомитьсЯ.  ‡десь нам больше житьЯ не будет... -- так толковал
монастырский старец.
     ‚ назначенный день сыновьЯ Љарамустафы поЯвились у врат  монастырЯ.  Ќа
шее  у  каждого  была  уздечка,  а  в устах -- огонь с морЯ. Њонахов одолели
сомнениЯ. ћноши торжественно вошли в монастырь в сопровождении  слуг.  ‘луги
несли  за  ними  серебрЯный  поднос, на котором покоились косы двух братьев,
сплетенные воедино. € тут настоЯтель изменил свое решение.  Ћн  обратилсЯ  к
Љарамустафе с мудрыми словами, воздавшими Ѓогу -- Ѓогово, а бегу -- бегово:
     --  Ќе  мы. дали тебе сыновей, -- сказал монах, -- и потому мы не можем
их у тебЯ взЯть. Џусть их возьмет тот, кто тебе их дал, -- ‚севышний...
     ћноши, откусив кончики зажженных свечей, вернули огонь на море. ’ак они
и не постриглись в монахи...
     ђассказывают, что оба они погибли на реке Џрут,  будучи  до  последнего
дыханиЯ  смертельными  врагами.  Ћдин  из  них  стал хазнадаром -- казначеем
турецкого войска, а другой -- дервишем, лучшим толкователем Љорана.

     <CENTER><IMG SRC="tea01.gif"> </CENTER>

     ‚вечеру ‘вилар сидел со своим спутником в маленькой гостинице  в  ”ере.
Ќад  столом  покачивалсЯ светильник, прикрепленный к потолку собачьей цепью,
дрожащий свет отражалсЯ в стаканах, снаружи волновалось €оническое  море,  и
ужин  нарочно  накрыли  подальше  от  окна,  в  которое волна так и норовила
швырнуть галькой и повыбить стекла. ЏопиваЯ узо, гуслЯр рассказывал  ‘вилару
свою  жизнь,  брызгаЯ слюной аж до самых своих прекрасных глаз. —то касаетсЯ
глаз, то он уверЯл, что  они  очень  похожи  на  глаза  его  жены,  котораЯ,
вообще-то,  была  старше  его,  но  старела медленнее и теперь жила где-то в
ѓермании, напоминаЯ его таким, каким он был десЯть лет тому  назад.  ‘ам  он
был  из  деревни.  ‚  одиннадцать лет босоногим парнишкой ушел в партизаны и
долго оставалсЯ с ними. Ћн уже почти встретил Џобеду с  красной  звездой  на
шапке,  но  тут  произошло нечто, коренным образом изменившее его жизнь. —то
случилось,  гуслЯр  не  сказал,  призналсЯ  только,  что  наведывалсЯ  домой
вспахать  свое  поле и что об этом узнали. ЋпасаЯсь последствий то ли этого,
то ли чего-то другого, о чем он не хотел говорить, он  не  вернулсЯ  в  свой
отрЯд,  а  перебежал к четникам. ’еперь ему пришлось проиграть с кокардой на
лбу ту войну, которую он чуть не выиграл со звездой. Ћни отступали вместе  с
немцами  до  самой  границы. € тогда новые товарищи ему сказали: "‚о ”ранции
тебе делать нечего. € вообще длЯ всех стран-союзников ты слишком молод.  ’ам
теперь  на  несколько  десЯтков  лет  у  власти  останутсЯ  те, кто воевал и
победил, -- ровесники твоего отца. —ей отец выиграл войну, тому в  ближайшее
времЯ  ничего  не  светит. ‚о ”ранции ты всего добьешьсЯ с опозданием лет на
десЯть. Џоезжай-ка лучше в ѓерманию, там молодому легче пробитьсЯ.  ’амошнее
старшее поколение войну проиграло, вот твои ровесники и пригодЯтсЯ. Ќе везде
дождю идти, кое-где и мелкий дождик покапает..."
     ѓоворЯт,  душа  у  человека  растет дольше, чем тело. Љак борода. € как
борода лицо снизу поддерживает, так и душа тело  держит.  ћноша  оказалсЯ  в
ѓермании и начал зарабатывать на жизнь живописью, причем весьма своеобразно.
‘обственно,  рисовать  он  не умел, точно так же как и свистеть. Ќо жене его
пришла в голову одна штучка. ‘начала это его ошеломило, а  потом  подсказало
технику  живописи,  о  которой  в  ѓермании до тех пор не слыхивали. Њолодые
супруги были влюблены друг в друга, особенно она  по  нему  с  ума  сходила.
Ћднажды  зимой,  по  пути  домой  из какого-то ресторана, любовь настигла их
прЯмо в парке на снегу, который в этот день валил, точно подрЯдилсЯ.  ’ут-то
ей  и взбрело на ум расписатьсЯ, волЯ по снегу его "бананом" как авторучкой.
Џодпись некоторое времЯ дымилась, как горЯчий чай, а потом оказалась  вполне
прочитываемой.  ’ак  и  повелось: сначала жена рисовала этим способом разные
узоры, а потом стала макать его "конец"  в  краски.  Ћни  писали  таким  вот
образом  картины  на  холсте,  которые  подписывали  двумЯ  именами. Љартины
расходились из-под полы по цене, превышавшей все ожиданиЯ.
     ‚ремЯ от времени он позволЯл себе передышку и отправлЯлсЯ в  ѓрецию.  ‚
ћгославию  ехать  боЯлсЯ.  …здил все больше по монастырЯм, совершенствуЯсь в
ремесле гуслЯра, которым владел еще его отец.
     ’олько отец пел о сражениЯх, а он -- об ангелах, о „еве Њарии, сошедшей
в ад, о Џараскеве ЏЯтнице и о прекрасном  €осифе.  Ќа  этот  раз  он  поехал
вместе с компанией немцев, которые покупали его картины. Ќо ведь известно: с
кем водишь дружбу, того не бери в дорогу. Ћн им надоел, и они его вышвырнули
из машины.
     --  ’акое со мной впервые, -- завершил свой рассказ гуслЯр, имеЯ в виду
приключение с немцами, укатившими в "мерседесе", -- а  за  первое  бритье  и
цирюльник денег не берет.
     ’акова  была  историЯ  гуслЯра.  џсно  было,  что  у него не все дома и
серьезных дел с ним лучше не иметь. ‘идЯ за столом,  он  уплетал  невероЯтно
острую  еду,  приправлЯЯ ее перцем из своего ожерельЯ. Ќеожиданно он спросил
‘вилара:
     -- Ђ ты куда едешь? ќтот вопрос совершенно изменил судьбу ЂфанасиЯ.
     -- Џочему ты ищешь отца на Џелопоннесе? -- удивилсЯ гуслЯр, услышав его
рассказ.  --  ‚едь  в  ‘еверной  ѓреции  есть  полуостров  с   монастырскими
поселениЯми,  которым  за  тысЯчу  лет.  Ќа  ‘вЯтой горе, или по-гречески на
Ђтосе, то есть на Ђфоне, полно сербских монахов и  монастырей,  Я  их  видел
собственными  глазами.  …сли  бы  Я,  как  твой  отец, шел в сорок первом из
Ђлбании в ѓрецию, Я бы, конечно, укрылсЯ на Ђфоне у наших монахов. Њожет, он
так и поступил? ‚от где его надо искать.
     "Ћторви комару крыльЯ, так и кишки вместе с ними выдерешь", --  подумал
‘вилар,  имеЯ в виду свой ранее составленный план. Ћн, правда, засомневалсЯ,
не в том ли дело, что гуслЯру в этом направлении как раз по дороге.
     ‚ечером он  улегсЯ  в  комнате,  снЯтой  им  в  ”ере,  и  долго  думал,
прислушиваЯсь  к тиканью будильника на фарфоровом блюде, в какую сторону ему
податьсЯ. Љогда же будильник  его  разбудил,  выЯснилось,  что  гуслЯр,  как
тифознаЯ вошь, переносит мудрость, распространенную в народе подобно заразе,
ибо  болезнь  и есть истина. Љак только они тронулись в путь, стало понЯтно,
что деватьсЯ больше некуда. ђешил ли он вернутьсЯ домой,  не  окончив  дела,
или послушатьсЯ совета гуслЯра, но ехать надо было на север, к ‘алоникам.
     Ќаколотый на свое времЯ, как бабочка на булавку, он так и поступил.


        3


     Ћднажды  ночью  императрице ’еодоре приснилось, что к ней в опочивальню
слетаютсЯ ангелы с зубастыми бичами, с плеткамитреххвостками, с удилищами  и
серпами. Ђнгелы принЯлись избивать спавшего рЯдом с императрицей императора.
ђазбуженнаЯ шумом их крыльев, императрица в ужасе проснулась и наЯву увидела
на  ложе рЯдом с собой императора ’еофила, полумертвого от побоев, в синЯках
и ссадинах. Ћн лежал весь в крови, облепленный перьЯми ангелов, и не слышал,
как она его звала. ’ой же ночью все императорское войско утратило дар  речи.
есть недель ни один военачальник не мог издать ни одного приказа, ни солдат
с  солдатом  поздороватьсЯ.  ‘  этой немотой, словно с пронзительным криком,
константинопольскаЯ  церковь  всех  церквей  наконец  очнулась   от   своего
столетнего   сна.  €мператор  приказал  ввести  ночные  молебствиЯ  в  честь
Ѓогородицы. ‚ ‘вЯтую ‘офию ввели двести женщин с грудными детьми, и невинные
младенцы молились за своих грешных родителей. –ерковь церквей снова  оделась
иконами...
     ѓвозди  были  возвращены  в стены империи, а иконы -- в храмы. € монахи
Ђфона пожелали вновь завести, как прежде, нарЯду с общинным житием  и  устав
одиночек-пустынников. €бо, покуда все братства на ‘вЯтой горе жили общинами,
там   свирепствовал  голод.  Ќикто  не  обрабатывал  землю,  все  занимались
виноградарством. ’ак что вернутьсЯ к двойному уставу было