л свое боевое оружие в старую
рубашку и послал его зЯтю и с этой минуты больше не выпил ни капли  жидкости
и  ни разу не помочилсЯ до конца жизни. “мер он со словами: "Ѓезумный живет,
пока хочетсЯ, а умный -- пока нужно".
     “ ‚итачи родились одна за другой две дочери, брак с майором  Џохваличем
вошел в накатанную колею, серебрЯные часики были преданы забвению, а она все
шептала в свою чашку кофе с молоком:
     --  „умать  не  надо.  Њысли похожи на голод, всегда одни и те же. Ќадо
есть, а не думать. -- € она не думала. Џравда,  времЯ  от  времени  набирала
води
     в  блюдо,  унаследованное  от прабабушки, и подолгу всматривалась в его
пустое дно. Ќапрасно она ждала, покажетсЯ ли в воде хоть какойнибудь  образ,
какое-нибудь  лицо,  мужское  или  женское. € полнела. ’огда она стала такой
красавицей, какаЯ нам в школе и не снилась. Љосточки у нее пощелкивали,  как
летЯщие  от костра искры. ‚ уголках ее глаз каждое утро светились прозрачные
камешки, в которых отражались, подобно плененным  в  Янтаре  мушкам,  сильно
уменьшенные ее сны...
     Ћт покойной госпожи €оланты она успела узнать, что демоны разговаривают
через  человеческий  кашель,  свист или храп. Ћна слушала, как муж в постели
рЯдом с ней ест по-сербски, а затем переводит эту еду на французский, -- как
он уплетает капусту, лакомитсЯ маринованными перцами в рассоле,  обгладывает
рыбные  кости,  прихлебывает  ракию  или  дует на кукурузную кашу, в которой
лопаютсЯ воздушные пузырьки... Ќо из  того,  что  говорили  демоны,  она  не
понимала  ни  слова,  ибо  ей  недоставало  второй  части  разговора  --  ее
собственного чиханиЯ, храпа или кашлЯ. Ћна  попробовала  учитьсЯ.  ’ри  года
подрЯд  горел по ночам свет в ее комнате. Ќо ничего из этого не вышло. ’огда
она начала болеть по вторникам. ‚о  времЯ  болезни  она  писала  бесконечные
письма, которые не отсылала на почту, а разбрасывала по всему дому, набивала
ими  стенные  шкафы и Ящики, хранила под кроватью или даже в старых мужниных
сапогах. Ќо если бы она их и посылала  тем,  кому  они  были  предназначены,
выходило  бы  то  же самое, ибо прочесть написанное почерком ‚итачи Џохвалич
было совершенно невозможно. …е почерк не разбирали ни майор, ни его  дочери.
Ђ  ‚итача с самого начала писала письма своим девочкам, которые играли рЯдом
с ней и еще не умели ни читать, ни писать.
     ‚ один прекрасный  день  совершенно  неожиданно  (ведь  они  годами  не
встречались)  снова поЯвилсЯ Ђфанасий. Ћн прислонил свой велосипед к воротам
ее дома и вошел в квартиру, где когда-то жили сестры ‚итача и ‚ида, а теперь
обитали супруги Џохвалич. ‘воим длинным Языком он облизал слезы с  ее  глаз,
он  взЯл ‚итачу за руку и увез сначала в ‚ену, а потом в Ђмерику. Ћн оставил
велосипед, жену, сына и мать, а она оставила мужа и детей, к которым никогда
больше не вернулась.


     6 по вертикали


        ’ђ€ ‘…‘’ђ›


     Ќадеюсь, что Я ничего не перепутал в  этой  истории,  рассказанной  мне
однажды  в  деловой  поездке  господином Ђфанасием ђазиным, человеком к тому
времени уже богатым и весьма уважаемым.
     -- ‘идел Я как-то раз в трактире "’ри скамейки". Ќа столе  передо  мной
--  курительные  трубки. •орошо прочищенные, прЯмо звенЯт, как трубы, только
что не играют. ‚ыбираю Я себе трубку и думаю. Ћт молодости моей  одни  слезы
остались.  „а  и  те не сладкие, как когда-то, а с горьким осадком. Ђ хоть и
такие -- знаете ли вы, голубчик мой, что такое слезы? Љто поймет, что каждаЯ
слеза двух слез стоит, будет достоин своих слез, а в противном случае и того
меньше. —то же касаетсЯ сердца...
     Ќа этом месте размышлениЯ мои  прервало  поЯвление  трактирного  слуги.
‡авЯзав себе на памЯть узелок, Я спросил его:
     --  Ђ что, братец, есть у тебЯ капуста с бараниной, которую на свадьбах
подают?
     -- ќто какаЯ, прошу покорно? -- осведомилсЯ он. Џри этом Я заметил, что
один глаз у него меченый, из него словно каплЯ воска вытекла, а  на  кончике
носа  блестит  слеза.  ќта  слеза  двух слез не стоит, заключил Я про себЯ и
объЯснил ему: речь идет о капусте с бараниной, котораЯ с  утра  ставитсЯ  на
огонь, а вечером снимаетсЯ. € так -- семь дней.
     -- ’ак приходите через семь дней, -- ответствовал слуга.
     -- Џрекрасно! —то ты пьешь? -- спросил Я на это.
     --  ѓосподин весьма любезен. -- Ћн очень обрадовалсЯ моему предложению.
-- "‹акрима Љристи". Ћбожаю "‹акрима Љристи".
     -- —удно!  ’ак  принеси  мне  бокал  "‹акрима  Љристи".  Ћн  отправилсЯ
выполнЯть  заказ,  а Я продолжил свои размышлениЯ с того момента, на котором
остановилсЯ. —то же касаетсЯ сердца, думал Я, сердце тоже с некоторых пор не
бьетсЯ у менЯ в  груди,  а  только  царапаетсЯ  --  скребетсЯ  изнутри,  как
зверюшка,  запертаЯ  в  клетку.  Џеред клеткой -- простор и свобода, сиЯющаЯ
речка, но только ты ее заметишь, как она  сворачивает  в  лес  и  гаснет.  “
клетки же дверцы из еловой дранки. “дарит клювом соловей -- они выдержат, но
если в клетке кобчик, дверцы разлетЯтсЯ с первого же удара и отпустЯт птичку
на волю, как дым в синее небо...
     ’ут  в  трактир  вошла  бельмоглазаЯ  служанка,  которую  Я поджидал. џ
подхватил ее под локоток и посадил с собою рЯдом.
     -- Џочему вы так бледны? -- изумилсЯ Я, разглЯдев ее лицо.
     -- Ћ ужас, господин мой, еще бы не быть мне  бледной!  ‚едь  Я  увидела
дьЯвола.
     -- Ђ где дьЯвол?
     -- Љак это где?! „а вы и есть дьЯвол.
     --  Ћ,  если бы это было правдой, вот счастье-то! …сли бы это оказалось
правдой, -- сказал Я пока. -- Ќо займемсЯ делом! ‚ы принесли бутылку?
     Ћна достала из кармана маленькую бутылочку ракии и смущенно спросила:
     -- Ќеужели вы уверены, что по вкусу ракии сможете  узнать,  те  ли  это
дамы, которых вы разыскиваете?
     ‚спомнив,  что  каждый  из нас рождаетсЯ хромым на одну из своих душ, Я
отрезал:
     -- “верен! -- и без церемоний отпил из бутылочки.
     ЌеторопливаЯ река тишины и умилениЯ разлилась по моей  груди,  замедлЯЯ
ход  всего,  что  она там застигла. џ узнал молодость по тишине и теплу, что
вошли в менЯ, и, несмотрЯ  на  свой  возраст,  снова  углубилсЯ  в  недавние
мысли...
     --  „а! „а! -- сказал Я служанке. -- џ узнаю, это их ракиЯ! ’акую ракию
гнал еще их отец! Ћна очень крепкаЯ, зайца убить может.
     Њысли же мои, пока Я посасывал эту склЯночку ракии, черт  их  разберет,
ровно  птицы  небесные,  то  в минуту соберутсЯ стаей, то вдруг, помотавшись
между ‡ападом и ‚остоком, снова исчезнут. Љогда же им времЯ  придет,  каждаЯ
улетит  от  нас  со  своей стаей куда-то на какойнибудь свой ћг. €бо и мысли
наши хотЯт согретьсЯ и отдохнуть от наших холодов и холодностей, с тем чтобы
вернутьсЯ, когда наши холода минуют... …сли они минуют...
     -- ‡начит, -- говорил Я про себЯ, -- они не переехали. Ђ фамилию все ту
же носЯт или замуж повыходили?
     -- ’олько одна носит прежнюю фамилию, Ћльга. Ћна овдовела и снова взЯла
отцовскую фамилию. Ђ остальные все переменили, -- отвечала бельмоглазаЯ.
     -- Ќу ладно, -- подхватил Я, -- а что, Ћльга все так же  сосет  кончики
своих волос и любит лепить мушки?
     -- ‹юбит, -- отвечала удивленно служанка.
     --  ‡начит, все сходитсЯ! Ђ скажи-ка теперь, что ты любишь больше всего
на обед?
     -- –ыпленка, запеченного в  тесте  с  ветчиной,  --  радостно  отвечала
бельмоглазаЯ.
     џ  отпустил  ее прочь. Љогда же она вышла, Я подумал, что будущее имеет
ценность только в том случае, если мы его предскажем, иначе  же  оно  просто
обычное горючее, кизЯк, если хотите. ’ут подошел уже знакомый слуга с каплей
воска на веке, несЯ мое вино, и Я наконец заказал обед.
     --  Џринеси-ка мне, -- сказал Я ему, -- цыпленка, запеченного в тесте с
ветчиной.
     Џосле обеда Я вышел на улицу, и в ушах у менЯ зашуршал шелковой бородой
давно не слышанный мною Язык, который Я учил когда-то в молодости. Љак легко
человеку  при  звуках  Языка  вспоминаетсЯ  такое,  о  чем  этот   Язык   не
рассказывает  и рассказывать не собираетсЯ, что тебе и в голову не придет, о
чем бы ни шла речь. € все же о ком-то напомнит, кто знает о ком, шепнет тебе
этот шорох что-то такое, что ты потом  все  только  озираешьсЯ  и  с  трудом
понимаешь,  где ты. ‘ этими мыслЯми Я оглЯделсЯ вокруг и с трудом понЯл, где
Я нахожусь. Џередо мной по улице трусила побитаЯ  молью  собака,  забрасываЯ
заднюю  левую  ногу  между  передними.  Џотом  она  вдруг переменила ногу и,
перекосившись на другую сторону, забежала во двор. џ все еще не мог  понЯть,
где это Я оказалсЯ. Њне вдруг стало Ясно, что всегда существуют два "теперь"
и  что  настоЯщее  --  вещь вовсе не такаЯ единаЯ и неделимаЯ, как мы обычно
думаем. Њне пришли в голову изумительные слова,  как,  например,  "крокарье"
(*)  или  "скара"  (**), которые бог знает что значат, но ласкают слух. Љому
какое дело до значениЯ слов, если они, в числе других,  прилипают  к  твоему
уху  (даже  если  из него сопли текут, как из носа), -- прилипнет, например,
такое прекрасное, вечно молодое выражение, как "белые пчелы".  Љакие  дивные
слова:  "белые  пчелы"! Ђ означают они то, что ты хочешь и не хочешь. "Ѓелые
пчелы" -- это колено твоего  потомства  (если  оно  у  тебЯ  есть),  которое
следует  сразу  за  правнуками. Џредставь себе, как силен и предусмотрителен
Язык! „а, словом надо заниматьсЯ, пока оно еще не слово. ‡анималсЯ же  ты  в
молодости любовью, пока это еще не была любовь...
     ___________
     (*) Krokar (словенск.) -- ворон, krokarje -- вороны.
     (**) ‘каре, шжаре (ср. итальЯнок, squartare -- резать) -- ножницы.

     €менно  в  это мгновение Я постучал в дверь, но мне никто не ответил. џ
зевнул в кулак, на секунду перестав слышать, и снова стукнул. ’ишина, как во
времЯ зевка. џ нажал на ручку и вошел в дом Ћльги. ‚се было открыто настежь.
„ом  тонул,  как  корабль.  €коны  уже  висели  криво,  а  окна   наполовину
затворились  сами  собой.  ‚ одном из зеркал Я вдруг увидел Ћльгу и обомлел.
Ћна стоЯла в углу и не сводила с менЯ глаз. џ смотрел на нее, точно видел ее
впервые, и она на менЯ точно так  же.  Ћна  менЯ  не  узнала.  џ  помнил  ее
девчонкой,  котораЯ  вертела  головой  вправо-влево,  отгонЯЯ  косами мух, и
сейчас у нее были длинные неопрЯтные распущенные волосы.
     -- —то вам от менЯ угодно? -- спросила она каким-то водЯнистым голосом,
которого Я раньше не слышал. Ћна стоЯла укрытаЯ своими волосами, как шатром.
Ћна никогда не была красивой,  но  свою  неуклюжесть  считала  достоинством,
глупость  --  свидетельством  невинности,  а  непривлекательную внешность --
гарантией того, что станет свЯтой. ђаз в месЯц  она,  как  змеЯ,  менЯла  на
пЯтках кожу. џ подумал, что наши предки, творЯ нашу жизнь и молодость, столь
же  неловко заложили в них и нашу старость и смерть. џ рассматривал в заднее
оконце небо за домом с надутыми  ветром  облаками,  плывущими,  как  паруса,
которым не нужны корабли. Џотом Я встал и плюнул ей в ухо.
     --  Ђфанасий,  грубиЯн  несчастный, ты все такой же! -- вскрикнула она,
радостно всплеснув руками. -- да Я тебЯ не узнала!
     ђечь ее пошла петлЯть, как  и  раньше.  Ћна  была  из  тех,  кто  любой
разговор вывернет в овраг. ‚скачь и где-то посреди налепленных мушек Я сразу
узнал  всю  ее  жизнь с тех пор, как мы расстались. Ћна угостила менЯ кофе и
ракией, той самой  ракией,  благодарЯ  которой  Я  ее  нашел.  Њы  сидели  и
разговаривали. џ наблюдал за игрой ракии в бутылке, -- не имеЯ своего цвета,
она  собирала  в  себЯ  все  краски  комнаты,  точно  сорока  перьЯ, и в них
красовалась. џ заметил, что  она  предпочитает  желтую.  Ћльга  рассказывала
неутомимо.  ђано  выйдЯ  замуж,  она рассталась с мужем и тем гордилась, ибо
постоЯнные разводы в их семье были чем-то вроде наследства,  передававшегосЯ
из поколениЯ в поколение.
     --  Џомнишь,  дружок,  притчу,  --  говорила она мне, радостно щебеча о
своем замужестве, -- притчу о писателе и беднЯке? †ил-был писатель, писатель
как писатель, не испортит только то, что не напишет.  ‚стретил  писатель  на
улице  беднЯка:  один-одинешенек,  голову приклонить негде, стоит, на пальцы
дышит. “ступил ему писатель  место  в  одном  из  своих  рассказов.  Џоживи,
говорит,  здесь  хоть  некоторое  времЯ,  комната там просторнаЯ, еда в моем
рассказе в изобилии, там, правда, холодно, снег  идет,  зато  есть  печка  с
дровами,  можешь  гретьсЯ  сколько  угодно. ѓоворит писатель с беднЯком, а у
самого даже очки прыгают, так растрогалсЯ. ЃеднЯк молчит,  только  борода  у
него  блестит. ђыжаЯ, прЯмо огненнаЯ, хоть трубку от нее прикуривай. ЃеднЯку
деватьсЯ некуда, и на том спасибо, кто нищ и гол, тому, говорЯт,  и  во  сне
обед  хорош. ‚селилсЯ он в рассказ. Џервый день он все спал. ‚торой день все
ел, а на третий пошел знакомитьсЯ с соседЯми -- с другими персонажами  этого
рассказа.  Ћни  смотрЯт  --  вроде бы человек не отсюда, но разгуливает, как
главный герой. Ќа четвертый день пошел денег просить взаймы, не то, говорит,
всю фабулу вам испорчу. ‘тали они ему  ссужать  кто  грош,  кто  два,  чтобы
отделатьсЯ. Ћн денег не отдает, а на пЯтый день начал к женщинам из рассказа
приставать.  ѓлаз у него дурной: щупает бабу, а сам смотрит глазами кислыми,
как вчерашнЯЯ картошка. Ќа шестой день сделал кому-то ребенка, а на седьмой,
заметив, что он согласно рассказу разбогател, из  рассказа-то  и  вышел,  на
главную  героиню  написал куда следует два-три доноса, быстро продвинулсЯ по
службе и стал председателем  общины  места  действиЯ,  рассказ  запретил,  а
писателЯ  обвинил  в  том,  что  ему  снЯтсЯ такие-то и такие-то (протоколом
подтвержденные) гнусные сны, и стал его по суду преследовать...
     Ќу точно так было и с моим браком. …ле жива осталась,  точь-в-точь  как
этот писатель.
     --  Ђ  детей  и внуков накатала? ќтому рассказ не помешал, наверное? --
прервал Я ее, а сам все смотрю, скажет ли она что о  детЯх.  Ќо  она  начала
рассказывать  о  сестрах.  Ќу ладно, думаю, пусть себе: о сестрах поговорит,
потом и о детЯх что-нибудь скажет.
     -- џ, милый мой, тону вместе  с  этим  домом.  Џока  мы,  сестры,  были
вместе,  Я  тЯнула  семью. –ецилиЯ и ‹енка (помнишь ‹енку? любовник зовет ее
Ђзра), как повзрослели,  так  начали  тЯнуть  на  себЯ.  ‘емьи  длЯ  них  не
существует,   и   неудивительно.  ‘ами  свою  семью  не  строили,  домом  не
обзаводились. „а и не обзаведутсЯ, потому что любовники не дадут. Њои сестры
предпочитают жить как сейчас.
     -- Ђ какие они? --  спрашиваю,  а  сам  все  жду,  когда  она  о  детЯх
заговорит.
     -- Џомнишь маленькую рыбку? Љогда ее щука проглотила, она подумала: вот
было бы счастье, если бы менЯ сом проглотил! „лЯ них предел свободы -- когда
они могут  ругать  менЯ  и  моих;  они  нас  выбрали  виновниками всех своих
несчастий и считают, что мы на нашем общем горе наживаем капитал. €з-за этой
ложной свободы -- обвинЯть другого -- они о своей свободе и не  думают.  ‚се
боЯтсЯ  быть  смешными.  Ќе  смеют даже чихнуть, пока не чихнул любовник. ‘о
мной поддерживают отношениЯ и семью сохранЯют лишь постольку, поскольку  это
не  вредит  их  личным  интересам и интересам их любовников, которых они бог
знает где находЯт. џ же блюду свои  личные  интересы  и  пользу  моих  детей
постольку,  поскольку  это не расходитсЯ с интересами большой семьи, то есть
всех нас, считаЯ и сестер. „лЯ менЯ ни их  любовники,  ни  мой  бывший  брак
большой ценности не представлЯют. џ всем длЯ семьи пожертвовала, а вот детЯм
моим в этой семье неуютно.
     Љак  только  она  заговорила  наконец  о  детЯх,  Я  обратилсЯ в слух и
подумал: вот сейчас бы ей спросить о моих  доходах,  и  настанет  мой  черед
говорить.
     --  џ  сестер  своих  насквозь  вижу,  -- продолжала она, -- мы разного
безумиЯ люди. ЉаждаЯ из них все тЯнет к себе и к своему дорогому, а Я вот уж
и состарилась и страшнаЯ стала во сне, а все никак не пойму, в чем длЯ  моих
детей  польза,  не  строю  и не планирую их будущее, потому что не привыкла,
думаю, семьЯ сама собой все обеспечит и о них постараетсЯ, все само собой на
места встанет.
     -- Љто ни  себе,  ни  своим  не  поможет,  не  поможет  и  другому,  --
подтолкнул Я ее.
     --  ’ебе  легко  говорить!  Ђ каково одинокой женщине? Џоневоле к семье
приклонишьсЯ, надо  же  где-то  защиту  искать,  у  менЯ  ведь  нет  сильных
защитников,  как  у  моих  сестер.  „лЯ менЯ семьЯ -- единственный заслон от
плохих людей.
     Ќо и здесь,  в  собственном  доме,  приходитсЯ  такое  терпеть,  что  и
представить  трудно. Њы с сестрами плюем друг в друга слезами, а потом ходим
с солеными лицами. Љаждый вечер Ђзра бьет поклоны, молитсЯ, чтобы  черт  или
Ѓог  унес  куда-нибудь  детей –ецилии, а –ецилиЯ стоит на коленЯх и о том же
молит Ѓога или черта -- чтоб унес подальше Ђзриных детей. Ђ  Я  здесь  перед
иконой  молюсь и шепчу: "ѓосподи, если ты услышишь их молитвы, то мои можешь
и не слушать. ’огда все  услышано".  Ќо  он  не  слышит.  ‘естры  со  своими
покровителЯми  ничем  не  гнушаютсЯ.  €  внуков моих не щадЯт, девочек моих,
внучек, своим любовникам подсовывают,  чтоб  их  задобрить.  ѓлЯдишь,  через
несколько   лет   ЯвлЯютсЯ  ко  мне  от  них  какие-то  девки,  здравствуйте
пожалуйста, или  незнакомые  парни,  которые  от  наливок  не  просыхают,  и
говорЯт: "ќто мы, твое потомство, те самые, которых подкинули".
     Ћткуда  мне  знать? Ќачну подсчитывать, какие от моих детей, а какие от
чужих, и концы с концами не сходЯтсЯ. „умаю, этот не наш, да и тот вроде  бы
не из моих. ѓолова болит, спать не могу, все думаю, какие настоЯщие, а какие
нет.
     --  Ќу  так  если  больше  некому,  Я  тебе  помогу.  €  тебе, и твоему
потомству. „лЯ того Я и приехал.
     -- •одЯт слухи, что у тебЯ, когда ты уезжал в большой мир,  три  динара
за  один  шли,  а  теперь будто бы каждый динар два приносит. Ќу что, стоило
уезжать?
     џ подумал про себЯ: да она бесценнаЯ,  ее  надо  в  обертке  держать  и
беречь, как дрожжи на ђождество. Ђ сказал Я следующее:
     --  ‚начале  Я  намучилсЯ. ‡а первый год странствий по меньшей мере три
раза Я сам себе снилсЯ. ‡наю, что это Я, но снитсЯ мне, что Я  старик.  ‚есь
седой  во  сне,  как  овца... Ѓыл Я где-то в вейцарии, нанЯл комнату, лег в
кровать, повесил рубашку на стул, точно сидит кто-то ко мне спиной. Ђ  утром
встал  Я,  одеваюсь, посмотрел вниз, а у менЯ мужского хозЯйства совсем нет,
все втЯнулось, как улитка. ’ут Я  подумал:  такой  он  у  менЯ  будет  после
смерти. ЋглЯдываю Я комнату и вспоминаю, что сербы еще с восемнадцатого века
говорЯт,  что  живут  расселенными,  как  евреи.  ќту  комнату в вейцарии Я
нарочно не убирал, чтобы ни мне самому, ни другим не казалось, что  это  мой
дом. ‘колько же поколений так еще будет жить, думал Я, разглЯдываЯ глубокую,
как  снег,  пыль  по углам и паутину, липнущую к ресницам. ’ак Я думал, пока
еще надеЯлсЯ иметь детей. ‚от, живу и  вижу:  по-немецки  могу  сказать  что
хочешь,  но,  когда они ко мне обращаютсЯ, ни слова не понимаю. ’оска в углу
тикает, как часы, будит менЯ каждую весну и  иногда  спешит,  непроветренные
шкафы  вонЯют  прошлогодним  табачным  дымом,  а Я спЯтил, пишу по-английски
кириллицей, греческими буквами переписываюсь с Њюнхеном,  латинской  азбукой
по-русски пишу. ЌаЯвуто Я здоров, а во сне болею и только через сны понимаю,
насколько   все   во  мне  изменилось,  причем  безвозвратно.  ‘ны  плоские,
одномерные, хоть бы один с другой комнатой. “тром можно их  протоколировать,
инвентаризировать,  точно  казарму  какую-нибудь.  Ћдним  словом,  не сны, а
говно.
     -- ’ак стоило ли все это затевать? -- встрЯла в мой рассказ Ћльга.
     -- •уже всего стало, когда пришел успех, а с ним и деньги.  ’ебе  этого
не понЯть, да и Я не понимал, пока не испытал на себе. ’е, кто тебЯ любил до
твоего  успеха,  после  успеха  тебЯ любить не будут. ‘лавы и успеха люди не
прощают. € эти люди  тебЯ  оттолкнут.  Ђ  ты,  хочешь  не  хочешь,  их  тоже
возненавидишь  и оттолкнешь от себЯ тех, с кем когда-то „ружил. Ћни длЯ тебЯ
умрут. ’ы повернешьсЯ  совсем  к  другим,  кого  ты  узнал  и  кто  с  тобой
познакомилсЯ  лишь после твоего успеха. Ћни-то и станут твоей родней, твоими
друзьЯми. Ќо разговением поста не возместишь. Њне от всего  от  этого  проку
мало.  “ тебЯ хоть есть дети и внуки. ‡наю, знаю, ты скажешь, что внуки твои
несчастны, но мне-то куда податьсЯ, одинокому, как тропинка в лесу?.. Ќу вот
мы и подошли к цели моего визита. џ подумал: мне  не  было  дано  счастьЯ  в
потомстве,  зато у тебЯ оно есть. •оть половина желаниЯ исполнилась, если не
все целиком. џ решил тебЯ разыскать и, вот  видишь,  нашел.  Љак  говоритсЯ,
встречают  по  одежке,  а  по  уму  провожают. Ќам с тобой друг перед другом
притворЯтьсЯ нечего. “ж мы-то с тобой друг друга знаем как облупленные.
     -- ‡наем, знаем,  --  подтвердила  Ћльга,  начинаЯ  не  глЯдЯ,  вслепую
собирать  рюмки  слева  от  себЯ,  не  спускаЯ  с менЯ взглЯда, клейкого как
плесень, что хватает сразу все, на что попадает.
     -- ‚от видишь, -- продолжал  Я,  --  тогда  перейдем  к  делу.  џ  хочу
усыновить  некоторых твоих потомков, собственно говорЯ всех, сколько их есть
и будет...
     ’ут Ћльга бросаетсЯ в мои объЯтиЯ и  целует  менЯ  губами,  из  которых
верхнЯЯ пахнет хлебом, а нижнЯЯ -- пробкой.
     ‘квозь этот поцелуй Я вспоминал ее губы двадцатипЯтилетней давности, те
поцелуи  через  ее  волосы.  џ  вдруг почувствовал себЯ слабым и одиноким, Я
увидел на небе все семь звезд созвездиЯ ЏлеЯд, как семь дней недели, и мысли
у менЯ разбежались, как облака в речке. џ почувствовал  в  себе  ночь  ночей
моих, почувствовал, который в ней пробил час, и сказал:
     --  Ћльга!  Љорова  ты эдакаЯ! џ ведь не к тебе сватаюсь. џ хочу купить
твоих правнуков. •очу тебе заплатить, сколько они стоЯт, и переписать их  на
мое имЯ.
     Ћна  на  менЯ  взглЯнула,  быстрым  жестом, точно муху поймала, вырвала
волосок из брови и только тогда удивилась.
     -- —то ты сказал? Џравнуков купить?
     -- „а.
     -- Ђ зачем тебе правнуки?
     -- ’ак ведь Я тебе сказал, одинок Я, как нос  на  лице,  нужна  мне  на
старости лет опора и радость...
     --  „а  что  ты мелешь, сам подумай, правнуков-то и Я не дождусь, не то
что ты...
     -- Ќу не хочешь правнуков, продай белых пчел.
     -- „а как же это, батюшка мой, можно продавать  душу  человеческую,  да
еще  и нерожденную? ’ы в своем ли уме? ‚едь у них еще и души-то нет! ‡наешь,
у тебЯ сила с умом не  вровень,  гораздо  меньше,  ты  и  десЯтую  часть  не
осуществишь  из того, что задумал, а что ты задумал, Ѓог один ведает. Љак же
Я продам свою плоть и кровь, будь они  тебе  хоть  сто  раз  нужны?  „а  еще
мужского пола? € речи быть не может. Ќе продаетсЯ.
     --  Ќу  если  тебе  претит мысль их продавать, представь, что Я хочу их
усыновить, и дело с концом. € им будет лучше, и тебе. џ приму  на  себЯ  все
расходы  по  их  содержанию. ‚сю эту сумму Я тебе сейчас же плачу наличными.
Џотом они будут по частЯм выплачивать, а не ты. —то тут неЯсно?
     -- Ѓоже мой, Ђфанасий, да где ты  сегоднЯ  обедал?  “ж  не  у  того  ли
разбойника,  что  держит  трактир  "’ри  скамейки"?  Ћн  рыбу заворачивает и
выжимает, как рубашку, пока из нее весь запах не  выветритсЯ.  Ђ  потом  так
получаетсЯ,  что  кто  поел,  через семь дней эту рыбу вспоминает. Џока и из
него этот дух не выйдет... Ђ ты сам-то рыбной  ловлей  не  увлекаешьсЯ?  ’ут
окуни  отличные водЯтсЯ. €х ловЯт на живых кузнечиков, замоченных в ракии...
ђыба клюет как бешенаЯ.
     Џока Ћльга все это говорила, моЯ собственнаЯ меховаЯ шапка смотрела  на
менЯ  с  углового  столика  сквозь полутьму, как кошка. џ вздрогнул то ли от
этого взглЯда, то ли от чего другого. Њне пришло в голову,  что  человек  во
сне так же плохо помнит реальное, как и сны свои наЯву вспомнить не может.
     € Я ответил ей, точно ничего не слышал ни о рыбе, ни о кузнечиках:
     --  ‚ерно ты говоришь, зачем они мне и что Я с ними буду делать? џ могу
взЯть и все остальное, что к ним прилагаетсЯ.
     -- Љ кому? -- снова остолбенела Ћльга.
     -- Љ правнукам, -- отвечал Я.
     -- Ђ что прилагаетсЯ к правнукам? -- „а этот дом и участок при нем.
     -- Ђ Я? -- сказала она. -- ЊенЯ, значит, побоку? -- Ћна задумчиво взЯла
стакан и полила цветы с ладони.
     -- ’ы не помешаешь. ‘овсем нет. џ куплю дом при том условии, что и дом,
и землЯ станут моими только лет через двести. Ђ деньги дам сразу. Џокуда  же
земли не возьму ни клочка, ни сколько портной на костюм берет.
     --  Ќичего  Я  не понимаю. ’ы менЯ пугаешь. Ќикогда у нас с тобой таких
разговоров не было. ‡ачем тебе мой дом через двести лет?
     -- Љак зачем? —тобы у правнуков крыша над головой была,  простор,  чтоб
побегать  и свежего воздуха надышатьсЯ. Њне же самому ничего не надо, только
кусочек земли длЯ могилы. Ќу что тут странного, если человек выбирает место,
где его похоронЯт?.. Ќу не хочешь, так Я к твоим сестрам пойду. Ќа тебе свет
клином не сошелсЯ! -- ‘ этими словами Я взЯлсЯ за свою шапку.
     -- ‘мотри, как бы она тебе котЯт не принесла, -- бросила  Ћльга  сквозь
смех,  не  сводЯ  глаз  с  шапки.  ‚  дверЯх  Я  почувствовал, как она вдруг
подкралась ко мне сзади, прижалась грудью к моей спине и шепнула в ухо через
волосы, свои и мои:
     -- Ђ правнучек тебе не надо? †енского пола потомков не хочешь? Ћтдам за
полцены... ‚от, ты приехал ‚осток покупать, а  арабы  ‡апад  торгуют.  Ћтдам
тебе внучек, потому что ты с ‡апада. “ж лучше тебе, чем арабам.
     ’ут Я ощутил, как ее груди перекатываютсЯ вправо-влево по моей спине, и
почувствовал, что они прохладные. € услышал, как птицы вЯжут своими голосами
бесконечные   чулки   и   тысЯчепалые  перчатки  там,  наверху,  под  небом,
опустившимсЯ на землю вместе с темнотой.  Њысли  мои  вновь  разбежались,  и
осталсЯ  чистый  прозрачный  озноб, через который не пробивалось ничто, даже
звезды.
     -- ‡а полцены? -- переспросил Я и вернулсЯ в комнату.


     Џо горизонтали 2


     3 по вертикали


        Џ…‰‡Ђ†€, ЌЂђ€‘Ћ‚ЂЌЌ›… —Ђ…Њ


     ‚торой кондуит архитектора ђазина, находЯщийсЯ  в  нашем  распорЯжении,
содержит  несколько  меньше  сведений, нежели предыдущий. Ќа первой странице
бросаетсЯ в глаза следующее примечание хозЯина сих  записных  книжек:  "Ѓроз
курит  гаванские сигары и пьет виски марки "Chiwas Regal" двадцатипЯтилетней
выдержки. ‘воим гостЯм обычно предлагает  вина  урожаЯ  того  года,  который
совпадает с годом их рождениЯ".
     Џейзаж, нарисованный чаем на обложке этой тетради, представлЯет зрителю
обзор  несколько  шире, чем в других разинских записных книжках. ќто картина
морского берега с множеством прилегающих островов  и  облаков,  плавающих  в
небе,  словно  челны;  в  одном  из уголков морской пучины, точно закрытаЯ в
тесной комнате, бушует небольшаЯ бурЯ. ‘охранилась кисть, которой  рисовалсЯ
этот  пейзаж.  Ќа  ней  обозначено,  что  длиннаЯ кисть изготовлена из волос
‚итачи Њилут, по мужу ђазиной.
     „лЯ изображениЯ морЯ использовано  с  десЯток  сортов  чаЯ.  ‘  первого
взглЯда  можно  различить  китайский  черный  чай,  положенный весьма густым
слоем;  сильно   разведенный   "ќрл   грей";   настой   чернильной   травки,
использованный  остывшим  или,  возможно,  до  заварки,  лишь  замоченным  в
минеральной воде; зеленый матовый, нанесенный обильно  и  обозначивший  игру
морской воды; другие же сорта, как, например, бурый фруктовый чай "тропанас"
и  чай  из  крашеного  диета  "зимние  сны",  разлитые  деревЯнной ложечкой,
дослужили  основой  рисунка.  Ћстрова  и   материк   изображены   золотистым
непальским  чаем,  с  добавлением  сорта "Ќадежды Њаргариты" и темнокрасного
сорта "Џина Љолада". Ќебо несло в себе краски "бенджа"  --  чаЯ  из  гашиша,
смешанного  с  сортом "самба па", с добавлением драгоценного русского белого
чаЯ, которым приводЯт в бешенство охотничьих собак. Џодбрюшье  облаков  было
подчеркнуто китайской чайной пылью, а весь приморский пейзаж с островами был
схвачен  точно  на  лету, с большой быстротой, так что краски, вернее, сорта
чаЯ казались  как  бы  слегка  стертыми,  чуть  сдвинутыми  в  одну  сторону
кисточкой из хвоста китайской выдры. Џод картинкой было обозначено:

        Ѓђ€ЋЌ€
     ‹…’Ќџџ ђ…‡€„…Ќ–€џ Џђ…‡€„…Ќ’Ђ ‘”ђћ €Ћ‘€ЏЂ ЃђЋ‡ ’€’Ћ

     ‡атем, на одной из первых страниц, была географическаЯ карта Ѓрионского
архипелага  и снимок его с самолета. „алее следовало краткое описание Ѓрион,
выполненное, как сообщает архитектор ђазин, согласно энциклопедии. Џри  этом
Ясно, что владелец тетради вносил иногда свои примечаниЯ и дополнениЯ.
     "...Ѓрионский  архипелаг  --  группа островов (два острова и двенадцать
островков),  расположенных  в  Ђдриатическом  море  перед  западным  берегом
€стрии.  Ћт  морЯ  они  отделены  ”ажанским  каналом.  Ћстрова  находЯтсЯ на
расстоЯнии шести с половиной километров от города Џула. ‘амый большой остров
называетсЯ  ‚ели  Ѓриун  ("Ѓольшой  Ѓрион").  Џочва  сложена  из  известнЯка
светлого  оттенка,  пористого и хорошо обтесываемого, покрытого слоем жирной
красной глины, поддающейсЯ обжигу и могущей служить длЯ окраски.
     ЉолебаниЯ температуры незначительные, среднЯЯ  температура  5,8  зимой,
12,5  весной,  22,8  летом  и  14,8  осенью. ђастительность обильнаЯ, воздух
влажный, травЯной покров,  как  правило,  зеленый.  Ѓрионские  острова  были
заселены  человеком  еще  за  2000 лет до ђождества •ристова. Ќа них имеютсЯ
архитектурные памЯтники античной эпохи: дворец с террасами в заливе ‚ериге и
акведук.  ‘уществует  легенда,  согласно  которой  доисторический  брионский
человек   именно   здесь   открыл   существование  завтрашнего  днЯ,  дотоле
неизвестного его предкам. ‚ течение последующих веков на Ѓрионах создан  рЯд
храмов  и  церковных  построек,  а  именно:  византийский  каструм  в заливе
„обрика, базилика в заливе ѓоспа, бенедиктинский монастырь, где  сохранилась
мозаика VI--VII веков; в средние века здесь построены башнЯ с наблюдательной
вышкой,  замок,  храмы  ‘вЯтого  ѓермана,  ‘вЯтого  ђока  и  ‘вЯтого Ђнтона.
ќкономика острова свЯзана с солЯными копЯми, виноградарством  и  разведением
маслин;   позже   развиваютсЯ   скотоводство   и  земледелие.  ‚  1893  году
промышленник Џ. Љупельвизер приобрел Ѓрионские острова. ‡десь  он  закуривал
свои вчерашние недокуренные трубки и пил из них горький дым вместо утреннего
кофе.  ЏонесЯ большие расходы (часть из них была от него скрыта), он провел,
при помощи известнейшего бактериолога ђ. Љоха, оздоровление природной  среды
островов  и  выстроил  на  них просторные, по тем временам роскошные, отели.
Џодле купальни на берегу был устроен крытый  бассейн  с  подогретой  морской
водой,  в  которую  пустили  раков,  чтобы  видно  было, что вода чистаЯ. Ќа
большом острове  имеютсЯ  также  ипподром,  площадка  длЯ  игры  в  гольф  и
теннисный корт. Џо водопроводу длиной в двадцать километров, проложенному по
дну ”ажанского канала, с материка подаетсЯ питьеваЯ вода. ‚се эти сооружениЯ
в конце ‚торой мировой войны были разбомблены, но после войны восстановлены.

     <CENTER><IMG SRC="tea01.gif"> </CENTER>

     Ќа   свободных   листках,   оставшихсЯ   в   середине   тетради,  ђазин
собственноручно записал  рассказ  "ѓолубаЯ  мечеть",  начинающийсЯ  словами:
"Ћднажды  вечером  в ‘тамбуле, незадолго до вечернего намаза..." ђассказ был
сочинен им вместе с одной из женщин, любимых им в молодости, когда он  снова
с  ней  встретилсЯ  после  долгого  перерыва.  ќтот  рассказ  (как и прочие,
встретившиесЯ в тетрадЯх ђазина) в ЏамЯтный Ђльбом включен отдельно, и мы  к
нему здесь возвращатьсЯ не будем.
     ‚след  за  рассказом о голубой мечети в тетрадь внесен подробный план с
множеством различных построек (по горизонтали и в разрезе) вместе с  данными
о  том,  из  каких  материалов  они  построены. ЃросаетсЯ в глаза, что ђазин
уделил особое внимание путЯм сообщениЯ и подъездным  путЯм.  ‚нимательнейшим
образом  зафиксированы  и  живые  изгороди  вокруг упоминаемых зданий. Ћсобо
приложено подробное описание.
     ‘м. чертеж:


     <CENTER><IMG SRC="tea04.gif"> </CENTER>

     1. •озЯйственнаЯ постройка
     2. Ќовый погреб
     3. ‘тарый погреб
     4. ’ерраса с беседкой
     5. ‚иноградник
     6. Њандариновый сад
     7. ”онтан
     8. „омик длЯ работы и отдыха (Њакедонский салон)
     9. ЉухнЯ
     10. ‘ловенский салон
     11. ђыбацкий салон
     12. €ндонезийский салон
     13. Ѓюст Ќептуна
     14. ‡алив

     ‚низу архитектор ђазин приписал:

        ‡€ЊЌџџ  ђ…‡€„…Ќ–€џ  Џђ…‡€„…Ќ’Ђ  ‘”ђћ  ћѓЋ‘‹Ђ‚€€  €Ћ‘€ЏЂ  ЃђЋ‡  ’€’Ћ,
ЊЂђЂ‹Ђ  ћѓЋ‘‹Ђ‚€€  €  ‚Ћ†„џ  ЏЂђ’€‡ЂЌ‘ЉЋѓЋ  „‚€†…Ќ€џ  ‚ ѓЋ„› ‚’ЋђЋ‰ Њ€ђЋ‚Ћ‰
‚Ћ‰Ќ›, ђЂ‘ЏЋ‹Ћ†…ЌЌЂџ ЌЂ Ѓђ€ЋЌ‘ЉЋЊ Ђђ•€Џ…‹Ђѓ…, ЌЂ Ћ‘’ђЋ‚… ‚ЂЌѓЂ.

     (NB! Џосле того как на островах  ‚анта  и  Ѓольшой  Ѓрион  разместилась
резиденциЯ  €.  Ѓ.  ’ито, все постройки на этих островах отреставрированы, в
помещениЯх замка и сторожевой башни устроен музей, проведены  новые  дороги,
обновлены  портовые  сооружениЯ,  а  на  Ѓольшом  Ѓрионе  в 1978 году разбит
парк-сафари с большим количеством разнообразных видов растений  и  животных,
которые содержатсЯ в условиЯх близких к естественным.)

     <CENTER><IMG SRC="tea01.gif"> </CENTER>

     ‡атем  мы  обнаруживаем  в  тетради пЯть-шесть пустых страниц, вслед за
которыми вклеены несколько кроссвордов из немецких газет и следующий текст:

        "—…‹Ћ‚…Љ, ЉЋ’Ћђ›‰ ‚›„“ЊЂ‹ ЌЋ‹њ"

     —еловек, который выдумал ноль, много лет спустЯ  пришел  на  тот  самый
рынок,  где  он любил сидеть и размышлЯть, прежде чем он выдумал ноль. ‡десь
он когда-то сиживал, думаЯ о том, что наша  жизнь  есть  не  что  иное,  как
разгадывание  неизвестных нам законов и претворение их в жизнь. Ћн размышлЯл
об этом сидЯ на камне, находившемсЯ близ свалки, ибо, когда бы он ни пришел,
все прочие места на рыночной площади были занЯты.  Ћсобенно  привлекала  его
внимание каменнаЯ скамейка, с которой открывалсЯ прекрасный вид, но присесть
он  не  мог, ибо она всегда оказывалась занЯтой. ‚ечно на ней уже кто-нибудь
сидел. ’ак он и выдумал ноль, сидЯ на камне на краю свалки.
     ’еперь, когда он вернулсЯ много лет спустЯ на то место, где он  выдумал
ноль,  была  зима,  и  все сиденьЯ на площади были свободны. Ћн мог выбирать
любое. Ќо он пришел не длЯ того, чтобы выдумать ноль, потому что ноль он уже
выдумал много лет тому назад, но длЯ того, чтобы снова сесть  на  то  место,
где  он  выдумал  ноль,  и  припомнить, как он выдумал ноль. € он направилсЯ
опЯть прЯмехонько к своему камню на краю свалки. ќто место близ свалки  было
теперь навсегда закреплено за ним, и он больше не мог выбирать.
     ‘  улыбкой,  похожей  на  птицу,  вынужденную перелетать через реки, он
подошел к камню на краю свалки, к своему камню, но не остановилсЯ. Ћн прошел
дальше и  наконец  развалилсЯ  на  красивой  каменной  скамейке,  с  которой
открывалсЯ прекрасный вид.
     --  Ќассать  мне  на того, кто выдумал ноль, -- заключил он, усаживаЯсь
поудобнее.


     2 по вертикали


        ђЂ‡€Ќ


     Љогда менЯ попросили предоставить данные о происхождении, характере и о
юных годах моего сына, архитектора ЂфанасиЯ ђазина, Я почувствовала  себЯ  и
польщенной,  и  уЯзвленной  в  одно  и то же времЯ. Њне припомнились клавиши
пианино, залитые вином и воском и обсыпанные  табаком,  ибо  Ђфанасий  любил
играть  при  свете  свечей.  €ногда он играл, вывернув руки, перстнЯми, а не
кончиками пальцев. Ћтца ЂфанасиЯ, моего первого мужа, Я припоминаю с трудом.
Џередо  мной  все  еще  стоЯт  его  русские  глаза,  туманные   и   отдающие
перламутром, как раскрытаЯ раковина. Ћстального Я не помню. Ќекоторые из тех
давних  „ней  длЯ  менЯ  ничуть  не  Яснее  недавнего  сна. Џопытаюсь все же
припомнить.
     ‚сю жизнь Я перед дорогой выбрасывала ложки -- все, сколько есть.  —тоб
они менЯ, как говоритсЯ, не пережили. ђасскажу сначала, как Я выбросила свою
первую ложку. „евочкой жила Я в Џанчево, на берегу речки ’амиш, у озера, где
водилось  множество  рыбы.  “  моей  семьи  был  домик  из трех комнат, и мы
принимали прохожих на ночлег. ‚ те  времена  Џанчево,  местечко  на  среднем
„унае  недалеко  от  Ѓелграда,  находилось  еще на южной границе Ђвстрийской
империи. ’ак что народу в нем всегда толклось предостаточно,  да  и  ночлега
многие искали. Ќаденет человек на голову половинку арбуза, переплывет тайком
„унай  с  сербской  стороны  на  австрийскую  и пожалует к нам переночевать.
Ћднажды вечером, в страшную непогоду и дождь, ЯвилсЯ к нам один незнакомец с
каким-то большим свертком, насквозь  промокшим.  Џрохожий  все  жаловалсЯ  с
сильным русским акцентом.
     --  ‚се  мы  заперты  в  двенадцать  месЯцев, как в двенадцать комнат с
крепкими стенами, и выхода у нас нет, как только из  комнаты  в  комнату.  Ђ
ведь  есть, поверьте мне, дворцы куда красивее, через которые нам никогда не
суждено пройти, не говорЯ уже о лесах, что растут вокруг тех дворцов,  да  о
райских кущах...
     “тром, уходЯ, он оставил нам сверток.
     --  Ќепогода  такаЯ,  что  и волк заплачет, прежде чем тебЯ сожрать, --
проговорил он, расставаЯсь с нами, -- пусть эта вещь полежит у вас до лучших
времен. …сли через год не приду, значит, останетсЯ у  вас,  что  бы  там  ни
было. -- ‘ тем и ушел.
     ђазвернули  мы сверток, а там -- портрет. Џовесили мы его рЯдом с нашей
семейной свЯтой Џараскевой ЏЯтницей да и забыли про этот  эпизод.  „ва  года
спустЯ  опЯть  прохожий  человек  переночевать проситсЯ: мол, единственнаЯ в
Џанчево гостиница, "“ трубача", закрыта. ’оже русский, но из благородных.  ‘
бородой,  а  сапоги  под столом скрипЯт, точно азбуку наизусть повторЯют или
сердЯтсЯ на хозЯина. Ћн  сидит,  чай  попивает,  а  сам  глаз  не  сводит  с
портрета.
     Љарманы  у него по углам разодраны, видно, что собак держит, они к нему
ласкаютсЯ и скребут когтЯми по одежде, да и в  руках  --  хлыст.  ‡вали  его
’олстой. Ћн хотел переночевать в конюшне, с лошадьми, но мы не позволили, уж
очень холодно было. Ћн улыбнулсЯ и лег, где ему указали. Ђ утром спросил про
портрет,  откуда  он у нас. ђассказали мы ему, а он снова -- все про портрет
да про портрет.
     -- ‡наете ли вы, --  спрашивает  он  мою  мать,  --  кто  изображен  на
портрете?
     --  Ѓог  с  тобой,  господин,  как же мне не знать? -- отрезала она. --
‡ачем пристаешь с пустыми расспросами?
     ’ут он вдруг и спрашивает:
     -- Ђ не продадите ли вы мне, матушка, эту картинку?
     -- „а что ты, что ты,  это  не  продаетсЯ,  --  стала  моЯ  мама  снова
увещевать этого ’олстого, но ему, видно, прЯмо загорелось.
     -- „а Я, -- говорит, -- вам за него дам золотой дукат!
     --  „а  уж  ладно,  -- вдруг передумала мать, -- если даешь, то давай и
бери. ќто же не наш свЯтой, можно и продать.
     ѓость и вправду достал золотой из  голенища  сапога,  который  печально
заскрипел,  бросил  его  на  стол  и  давай  портрет заворачивать в какую-то
рубашку. Џотом снова не выдержал. Џока мы вокруг портрета  хлопотали,  он  и
спрашивает еще раз:
     -- Ђ вы правда не знаете, кто изображен на портрете?
     Њать  отмахнулась и стала завЯзывать рукава рубашки вокруг свертка. ’ут
он и говорит:
     -- Ќа портрете этом нарисован  известный  русский  писатель,  граф  ‹ев
Ќиколаевич ’олстой. Њой дед.
     --  —то  же  ты  болтаешь, чтоб тебе повылазило! -- вскинулась мать. --
Ќиколай “годник, что ли, тебе дед? ‘ каких это пор у свЯтых угодников такие,
как ты, наследнички поЯвились?
     Џлюнула она на его дукат и швырнула ему обратно:
     -- ‚озьми свои деньги поганые, не нужны они мне! -- повернулась к  нему
спиной  и  давай  картинку  разворачивать.  -- ѓосподи, кого только к нам не
приносит, Ќиколай “годник ему, видишь ли, дедушка!
     ’ут прохожий понЯл, что не с того конца взЯлсЯ за дело, и ну перед  ней
извинЯтьсЯ.
     --  „а  Я, -- говорит, -- наверное, что-нибудь перепутал, обозналсЯ, --
говорит, -- от усталости померещилось. -- € три раза перекрестилсЯ на своего
деда  ‹ьва  Ќиколаевича  ’олстого,  который  был   изображен   на   портрете
собственной  персоной.  ‘  трудом  он  уговорил маму взЯть обратно золотой и
снова завернуть "икону", чтобы ее удобнее было везти.
     ‘мотрела Я, как граф ’олстой уходит от нас, и думала, что прав не  тот,
кто  знает истину, а тот, кто убежден, что его ложь -- правда. ќто убеждение
Я сохранила на всю свою жизнь. Ђ рассказываю Я все это к  тому,  что  третий
русский,  постучавшийсЯ  в наш дом, вместо дуката оставил в нем свою жену, а
вместо иконы увез с собой менЯ.  ‚  то  времЯ  Я  уже  начала  читать  "Ђнну
Љаренину" и научилась гадать на картах.
     ‚ыбросила  Я свою единственную оловЯнную ложку, собрала карты и поехала
в ђоссию. Љогда же  из  Њосквы  уезжала  обратно  домой,  носЯ  под  сердцем
ЂфанасиЯ,  мне  пришлось  выбросить двенадцать серебрЯных ложек. €з ђоссии Я
привезла одни только железные сани, похожие на постель со  скамеечкой.  ‘ани
были  пробиты пулей -- во времЯ какой-то попойки дед ЂфанасиЯ палил из ружьЯ
куда попало. Ќа санЯх-кровати была нарисована церковь с  голубым  куполом  в
золотых  звездах,  словно  небо,  увиденное  снаружи, а не изнутри, с земли.
‡апрЯгли в эту кровать кобылу и привезли менЯ с “краины прЯмо домой.
     ‚ этой кровати Ђфанасий спал мальчиком. Љаждый вечер он  ждал,  пока  Я
приду его причесать перед сном. Ќе мог заснуть, пока его не причешут. Ќамочу
ему,  бывало,  голову и начну точно тесто месить. Џотом проведу гребешком по
волосам, как ножом по хлебу, пробор  сделаю.  Ќаконец  поцелую  его,  раздую
огонь в печке