        ђоберт Џенн “оррен. Џриди в зеленый дол

     ---------------------------------------------------------------
     Robert Penn Warren "Meet Me in Green Glen"
     © Copyright Robert Penn Warren,
     © Copyright Џеревод с английского, ‚.Џаперно (главы 1-7)
     и ’. ѓоленпольского (главы 8-11)
     Date: 2007
     €зд: "ЉартЯ ЊолдовенЯскэ", Љишинев, 1978
     OCR: ЊариЯ ’арнавскаЯ
     Spellcheck: ЊариЯ ’арнавскаЯ, 10 ЯнварЯ 2007
     ---------------------------------------------------------------


     ‹юбовь моЯ, приди в зеленый дол,
     ѓде стройный вЯз шумит листвой
     € где шиповник, льющий аромат,
     ЋпЯть расцвел -
     ’ам встретимсЯ с тобой.
     Џриди в зеленый дол.
     „†ЋЌ Љ‹ќђ.

     ‚о глубине других сердец
     ‹юбви подобной не сыскать:
     ЋтчаЯнье - ее отец,
     Ђ неосуществимость - мать.
     ќЌ„ђћ ЊЂђ‚…‹‹ ‘тихи в переводе ‚ ђогова,


     ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ

     ’ам,  вдали,  в пелене тумана и моросЯщего дождЯ, дорога, лес и  облака
над обрывом слились в  сплошную грЯзно-серую  завесу, словно  хлЯби небесные
обрушились на  мир, чтобы потоками мутной воды  смыть его весь без  остатка;
сквозь эту пелену она и увидела, как он бредет по дороге.
     Ћна  сама  не  знала, давно  ли стоит у  окна,  отведЯ  ветхую  тюлевую
занавеску и глЯдЯ поверх двора  и завалившейсЯ изгороди на  дорогу,  бегущую
вдоль ручьЯ,  превратившегосЯ в  бурное  месиво  красной,  глины  и пенистых
водоворотов.
     ‘перва  она  просто   глЯдела   на  воду:  у  нее  бывали  дни,  когда,
засмотревшись на  что-нибудь неподалеку, она забывалась,  и взглЯд ее помимо
ее воли ускользал куда-то вдаль; а бывало и наоборот - ей казалось,  что она
смотрит на себЯ со стороны, издали, будто ее  собственный взглЯд обратилсЯ в
живое  существо, которое крадучись, не спускаЯ с нее  глаз, подползает к ней
все ближе и ближе.
     ‘начала, она просто смотрела на ручей. ‚ода в  нем бурлила и вздувалась
подле скатившегосЯ с обрыва валуна, и течение уносило белые с рыжими пЯтнами
клочьЯ, похожие на кровавую пену, что рветсЯ из ноздрей загнанной лошади. €,
глЯдЯ на воду, она  вспомнила, как ‘андер, спасаЯсь от грозы, в диком азарте
загнал кобылу; кобыла и шагом-то еле несла  ‘андера, а тут он мчалсЯ во весь
дух,  вот в  воротах она  и  повалилась, на морде - белаЯ  с  кровью пена, а
‘андер высвободил ноги из стремЯн, вошел  в дом, вынес ружье, на ходу вгонЯЯ
патрон, приставил дуло к левому уху кобылы и спустил курок.
     ‘тоЯ  теперь  у окна  и уставившись  на  воду, она  вдруг услышала, что
‘андер зовет  ее. ‡ов  шел откуда-то из  глубины пустого  дома - не слова, а
хрип, потому что говорить ‘андер не мог уже несколько лет.
     Ќет, это ей просто почудилось.
     ‘транно, десЯть  раз на день ей  слышались разные звуки, но никогда она
не могла разобратьсЯ сразу: на самом деле это или только чудитсЯ, нужно было
времЯ,  чтобы  все стало  на  свои места. ‚от и сейчас, у окна, вцепившись в
тюль, до  того старый,  что даже  в  этот  сырой день он  казалсЯ  пыльным и
пересохшим, она думала:  "Љак это сразу отличают действительное от того, что
только чудитсЯ?"
     Ћна  поглЯдела туда, где  завалилась та  кобыла, - сколько лет  прошло,
ведь  это надо же! - и ей  снова показалось, что ‘андер зовет ее. Ќо на этот
раз она  тотчас понЯла, что ей  только  чудитсЯ, и обрадовалась: приЯтно так
вот сразу разобратьсЯ в своих ощущениЯх. ‚незапно у нее перехватило дыхание,
и голова закружилась  от  радостного ощущениЯ, которое  иной раз накатывало,
когда ее взглЯд уходил вот так за горизонт.
     Ћна вдруг понЯла, на что смотрит.:
     €з-за  пелены дождЯ, затЯнувшей небо,  лес и  обрыв, нарушаЯ  привычную
перспективу, так что далекое стало казатьсЯ близким и близкое далеким, из-за
этой  мутно-серой завесы  шел к  ней  он, и  даже не шел, а плыл по воздуху,
будто не касалсЯ земли.
     Ќе знаЯ,  давно  ли смотрит  на  него,  она  понимала, что  уже  прошло
сколько-то времени  с  тех  пор,  как он  поЯвилсЯ;  секунда  ли  прошла или
вечность,  трудно  было  сказать,  потому  что,  когда  глЯдишь  вот  так  в
пространство, со временем происходит что-то странное.
     € она  сказала  себе: "џ  вижу на  дороге какого-то мужчину,  и он идет
сюда".
     Љогда-то  в  незапамЯтные  времена  мощный  поток  воды прорезал  здесь
известковые породы  и образовал долину. Џоток превратилсЯ в ручей, стекавший
с  юго-западных холмов. Ќиже ручей сворачивал на  север. Џо  сравнению с тем
мощным потоком  ручей был мал,  но в половодье вздувалсЯ и с ревом  нессЯ по
каменистому   руслу.   Ќа  левом   берегу  его,   к  западу,  высилсЯ  серый
известнЯковый обрыв, местами испещренный черными полосами лишайника, кое-где
поросший  лесом.  Џротив  дома, сразу за  ручьем,  росли ивы,  и  дальше лес
поднималсЯ до  самого горизонта,  вот и сейчас клочьЯ серого неба путались в
голых  черных ветвЯх дубов. ’ам, где стоЯл  дом, правый берег  был ровным  и
лишь в отдалении медленно полз вверх. ‡а домом были когда-то полЯ, но теперь
они  заросли  бурьЯном  да  кустарником,  а  за  полЯми,  в  тумане,  лениво
клубившемсЯ  и  оседавшем  на равнодушную почву, смутно высились  горы.  Њеж
ручьем  и  былыми полЯми  лежала дорога.  Џо этой дороге,  с  севера на  юг,
навстречу ручью шел человек.
     Ћн не поднимал  головы, хотЯ вода  стекала ему за шиворот. ‚зор его был
прикован к заостренным носам  лакированных туфель, аккуратно погружавшихсЯ в
грЯзь: левый, правый, левый,  правый. Ќевозможно было оторвать от  них глаз,
они шли все дальше и дальше по бесконечной дороге, котораЯ, казалось, никуда
не вела. “ него не хватило  бы слов,  чтобы описать  свое странное ощущение,
будто всю жизнь, все двадцать четыре года, он идет по этой дороге.
     ‚ жизни он  не видал  такого  места: здесь все,  что  случалось прежде,
словно  исчезло,  будто  и  не было  его. „евчонки,  виски,  машины,  драки,
наслаждение,  которое  он  испытывал, стоЯ перед своим обнаженным  до  поЯса
отражением в  зеркале,  причесываЯсь подолгу, пока волосы не  заблестЯт  как
шелк, -  все блекло перед этой дорогой  и этим дождем. Џрошлого  будто и  не
было, оно  исчезло.  Џросто  ты  глЯдишь вниз,  дождь  течет за  шиворот,  и
лакированные туфли хлюпают по жидкой грЯзи: левый, правый, левый, правый.
     ‚от он и  не сводил глаз с острых носков своих туфель:  один  за другим
они погружались в красную глину,  высвобождались из нее и снова погружались.
Џоглощенный  ритмом  ходьбы, он  уже не испытывал ни  страха,  ни злобы,  ни
печали.  Ќаоборот,  чувствовал  какую-то  особенную  силу и независимость. €
говорил себе: "Ђнджело Џассетто. џ. €ду по этой дороге".
     Џотом бог  весть почему  он вспомнил ‘ицилию,  ‘авоку,  дымную кухню их
ветхого дома на крутом берегу морЯ и увидел отца,  скорчившегосЯ от  боли, с
застывшим  серым  лицом и  стиснутыми  зубами, услышал его тЯжелое, натужное
дыхание.
     Ћтец его умер одиннадцать лет  назад. Ћн и  думать забыл об отце. Ђ вот
сам он, Ђнджело Џассетто, жив и  находитсЯ в местности, которую тут называют
’еннесси, и шагает теперь по этой дороге, под дождем.


     ‚  кустах  у  ручьЯ вдруг  что-то  зашуршало,  и  в  то  же  мгновение,
стремительным прыжком описав в  полете широкую дугу, над  дорогой  поЯвилось
какое-то животное. ‚се это предстало перед ним, как  на  картине: справа, на
берегу ревущего  ручьЯ,  - кусты, слева потемневший от  дождЯ дом  под двумЯ
громадными кедрами,  а впереди, над дорогой,  взметнулось что-то живое.  Џри
всей  стремительности  своего  полета  оно легко и плавно  парило в воздухе.
Ђнджело Џассетто сначала даже не понЯл, что это такое.
     € вдруг вспомнил: ‘анта Љлаус!
     € уже ждал, что следом из-за кустов поЯвитсЯ упрЯжка с санЯми, а в  них
-  красноносый ухмылЯющийсЯ  толстЯк  в  красной шубе. Љак в Љливленде перед
рождеством,  когда  в сумерках на  проспекте …вклида сиЯют витрины и  музыка
гремит так, что уже не слышишь  собственных мыслей, и толкотнЯ,  и давка,  и
идет снег.
     Ќо тут не было ни музыки, ни давки. Ќи снега. ‡десь, под низко нависшим
небом, было  только это застывшее в прыжке существо. ‚ыставив  передние ноги
прежде чем коснутьсЯ земли, оно завершало дугу своего прыжка там, где лежали
остатки завалившейсЯ изгороди. Ќо не успели изЯщные копытца достигнуть цели,
как вдруг в воздухе что-то прозвенело, и Ђнджело услышал глухой удар.
     € увидел все еще дрожащее  древко стрелы, глубоко вонзившейсЯ животному
под лопатку.
     Ћлень опЯть  взметнулсЯ, уронив  голову  набок, но  теперь его передние
ноги неуклюже перебирали в воздухе,  словно  лезли  по приставной лестнице в
небо,  гладкие  копытца  никак  не  могли  удержатьсЯ на  ступеньках  и  все
соскальзывали,  соскальзывали.  ‚друг  невидимаЯ лестница подломилась. Ћлень
рухнул на  землю.  Ђнджело  Џассетто  услышал крик и  обернулсЯ. ‚ысоко  над
ручьем, у краЯ  полуразвалившегосЯ висЯчего мостика, на фоне серого обрыва и
серого неба стоЯл человек, державший над головой лук. ѓортанный, прерывистый
крик, который услышал Ђнджело, был его победным кликом.
     Ћхотник  бегом спустилсЯ вниз по дощатым ступенькам и подбежал к оленю,
еще судорожно бившему нотами. ќто был здоровенный мужлан  в высоких сапогах.
ЏробегаЯ мимо Ђнджело, он на ходу обернулсЯ и крикнул:
     - ‡доров, черт! ‹овко Я его, белобрюхого сукина сына!
     Ђнджело  Џассетто стоЯл на  дороге,  держа  в  руке  пакет в  размокшей
газете, чувствуЯ,  как холодный дождь сквозь пиджак  добираетсЯ до его тела.
Ћхотник отбросил лук, ухватил оленЯ  за заднюю ногу и потащил его на дорогу.
‘перва туша  подалась,  но потом рог зацепилсЯ  за остатки изгороди, и олень
застрЯл. Ћхотник, крЯхтЯ, тЯнул изо всех сил. ЋбернулсЯ к Ђнджело.
     - ќй ты! „авай-ка помоги!
     Ђнджело  Џассетто  стоЯл в растерЯнности,  не  знаЯ,  как поступить. Ћн
словно растворилсЯ в этой туманной серой  долине, стал ее  частью. Ћн стоЯл,
безвольно глЯдЯ в заросшее седой щетиной лицо охотника. Ќалитые кровью глаза
требовали повиновениЯ. ‚озможно, под этим Яростным взглЯдом Ђнджело Џассетто
и подчинилсЯ бы.
     Ћн  оторвал  взглЯд  от взбешенного лица охотника.  ЏоглЯдел на дорогу.
ЏЯтьюдесЯтью Ярдами дальше она сворачивала вправо и, следуЯ излучине  ручьЯ,
уходила  в лес. ‚ лесу уже темнело. Ћбрыв там спускалсЯ в ущелье, за которым
поднимались  холмы.  Ќад  каменно-серым  облаком, лежавшим  в  ущелье,  небо
начинало  светлеть.  Ћбрывки  серой  тучи слегка розовели, освещенные  снизу
солнцем,  которое, должно  быть, садилось там, в холмах.  Ћблака  были  едва
приметно тронуты рыжиной.  Ћн  представил  себе, каково там, за ущельем, где
раскинулась,  наверное, совсем  инаЯ землЯ и  над ней тихо  светит  закатное
солнце.
     Ќа мгновение Ђнджело Џассетто позабыл об охотнике.
     - Љому говорю! - кричал тот. - ’ащи его!
     Ќо уже послышалсЯ другой голос:
     - Ќе смей трогать, ‘ай ѓрайндер!
     Ђнджело обернулсЯ.  ‚ полумраке веранды, под застывшими кронами кедров,
он  увидел женщину. ‚ернее, бледное лицо,  словно повисшее в воздухе. ”игуры
видно не было: она терЯлась в тени.
     Ћхотник крепче ухватилсЯ за оленью ногу.
     - Ћн мой, - сказал он.
     - …ще чего, - сказала женщина. - ’ы убил его на моей земле.
     - џ его убил на дороге, - сказал он и дернул оленЯ что было сил. Ќо рог
держал крепко.
     - ‘ай ѓрайндер, - повторила женщина. - Ѓрось его, тебе говорЯт.
     Ћхотник поднЯл голову, но оленЯ не отпустил.
     - Ќе  тебе приказывать, Љэсси Љилигру. „умаешь, раз ты жена ‘андерленда
‘потвуда, так можешь мной командовать.
     Ќо  женщины на  веранде уже  не  было.  ‘ай ѓрайндер, задохнувшийсЯ  от
собственного крика и гнева, вглЯдывалсЯ в  темноту веранды,  туда,  где  она
только что  стоЯла. Џеревел взглЯд на свои руки, злобно выкрикнул  что-то  и
снова потЯнул.
     ђог высвободилсЯ, и туша выползла на дорогу. Ћн оттащил ее к дереву.  ‚
грЯзи осталась широкаЯ гладкаЯ борозда с двумЯ симметричными следами  рогов.
Њужчина перевел дух, достал из кармана веревку и закинул конец на сук. Џотом
присел и стал свЯзывать оленю ноги.
     Ћн все еще стоЯл согнувшись, когда голос опЯть окликнул его:
     - Џослушай! ’ы говоришь, что убил его на дороге?
     Ћхотник поднЯл голову. ‚ сумраке веранды опЯть белело женское лицо.
     - џсно, на дороге, - сказал он.
     - ќй ты! ’ам, рЯдом!
     Ђнджело Џассетто вдруг увидел, что лицо теперь обращено к нему и, стало
быть, слова тоже предназначаютсЯ ему.
     - ’ы ведь все времЯ стоЯл там, а?
     Ђнджело Џассетто посмотрел на женщину. Џотом туда,  где дорога исчезала
в лесу. € снова на женщину.
     - Љто? џ? - сказал он и отвел глаза.
     €  опЯть  из  груди  охотника  вырвалсЯ  хриплый,  гортанный,  победный
возглас, который Ђнджело уже слышал, когда стрела попала в цель.
     - Џосмотри-ка сюда. Џосмотри на менЯ! - сказала женщина.
     Ђнджело  Џассетто  поднЯл  голову.  Љто  бы мог подумать,  что с такого
расстоЯниЯ можно  смотреть человеку прЯмо в глаза. —ерные глаза, горевшие на
белом лице в тени веранды, словно прожигали его насквозь.
     - џ смотрела  в окно,  - сказала женщина. - ’ы шел по дороге. Љогда  он
выстрелил, ты остановилсЯ. ‡начит, ты видел. —то ж ты боишьсЯ сказать?
     Ђнджело  поглЯдел  вниз  на  острые  носы  своих  лакированных  туфель,
утопавших в бурой грЯзи. Ћн с грустью  отметил, какими уродливыми култышками
кажутсЯ  его ноги,  погруженные в красную жижу. Ћн был рослый парень, но тут
внезапно почувствовал себЯ недоростком. Џочувствовал вдруг,  как велик мир и
как  он одинок  в  нем.  …му  так  нравились  лакированные туфли,  черные  и
блестЯщие, а теперь вот и они залЯпаны грЯзью.
     - ‘кажешь ты правду или нет? - требовал женский голос.
     Ћн снова поднЯл глаза, но не на нее. Ћн смотрел на дорогу, исчезавшую в
темном лесу. Ќадо пойти дальше, только и всего - и окажешьсЯ там, в лесу. Ћн
подумал, что,  когда  жизнь  лежит  перед  человеком,  как  эта дорога,  ему
остаетсЯ только идти по ней.
     ‚озникнув, образ этот удивил и  заинтересовал его. Џодобные мысли  были
ему в новинку, о жизни он как-то не задумывалсЯ.
     Ќет, задумывалсЯ... Љак-то в баре, где  крутили  пластинки,  девица,  с
которой  он пришел,  сказала ему,  что жизнь -  это просто  тарелка вишен, и
хихикнула, и наклонилась к нему  прикурить, и он вдруг  увидел, какие  у нее
глаза - большие,  испуганные, - и эти слова, что жизнь -  это просто тарелка
вишен, еще несколько дней вертелись у него в голове,  и  чтобы отделатьсЯ от
них, он  стал  повторЯть их вслух, а два-три днЯ  спустЯ дорвалсЯ и до самой
девицы.
     „евица была как девица, не хуже других. Ќо когда он получил от нее все,
что хотел, ему  стало грустно. …му захотелось  плакать,  словно он опЯть был
маленьким мальчиком  в ‘авоке и  бежал к маме, чтобы  уткнутьсЯ ей в  подол,
потому что в то утро ему казалось, что мир настроен против него.
     ’еперь,  стоЯ  под дождем,  он вдруг  подумал, что жизнь  -  это просто
дорога: темный лес по бокам  и  серо-голубое небо, светлеющее над холмами, с
которых  уже  сдуло туман;  дорога, по  которой  вечно шагают  твои ноги. €,
представив  себе,   как  выглЯдит  жизнь  на  самом  деле,  он  почувствовал
облегчение.
     - ‘кажешь ты, наконец, правду? - требовал женский голос.
     ‚ сумраке  веранды  все так  же горели  черные глаза. Ќо  теперь он был
спокоен и уверен в себе.
     - ќтот... этот... - начал он,  не  знаЯ, как назвать убитое животное, -
этот  ‘анта Љлаус. Ћн  не на дороге... когда эта в него попала. ќта, которую
стрелЯют.
     ‘перва никто не  отозвалсЯ на  его слова, только ревел ручей,  но ревел
так ровно, что тишины не нарушал. € вдруг раздалсЯ вопль:
     - Ђх ты, сволочь!
     ‚ два  прыжка ‘ай ѓрайндер подскочил к нему. Џеребросив пакет из правой
руки в левую,  Ђнджело потЯнулсЯ к  правому карману. € вспомнил.  Љарман был
пуст.
     ‚ то  же мгновение раздалсЯ грохот,  под ногами у охотника всплеснулась
грЯзь, потом по его красному, обветренному лицу разлилась бледность; выпучив
глаза, охотник неотрывно смотрел на женщину.
     Ђнджело  тоже  обернулсЯ.  Ћна  стоЯла  на краю веранды,  все еще держа
двустволку у плеча. Џеред домом неподвижно повисло облачко сизого дыма.
     --  ’ы  менЯ чуть  не  убила!  -  закричал охотник. - Љэсси Љилигру, ты
хотела лишить менЯ жизни из-за этого паршивого оленЯ!
     -- ‹ишить тебЯ  жизни, еще чего! џ  сделала именно  то, чего хотела. Ќи
больше ни меньше.
     ‘тоЯ в тени своей веранды, она вдруг рассмеЯлась, и ее задорный девичий
смех повис  в  сыром воздухе, а Ђнджело Џассетто почудилось,  что он слышит,
как где-то далеко отсюда играют дети. € он вспомнил летний вечер в Љливленде
и детвору на улице  под фонарЯми, распевавшую, держась за руки и приплЯсываЯ
в хороводе. Ђнджело Џассетто захотелось плакать.
     - ’ы  спЯтила, - обалдело  переступаЯ в грЯзи, говорил охотник, все еще
бледный как полотно, - ты спЯтила.
     - Ѓудь Я на твоем месте, -  сказала женщина, с трудом подавлЯЯ  смех, -
будь  Я на  твоем месте против  спЯтившей Љэсси Љилигру-‘потвуд с зарЯдом во
втором  стволе, Я  бы оттащила этого  оленЯ  туда, где  он упал, положила бы
веревочку в  карман, поднЯла бы тихонечко лук и поспешила своей дорогой. ’ак
что отправлЯйсЯ-ка ты к своей пропахшей коровником тупице ѓлэдис Џигрум, раз
лучшей жены найти не сумел.
     ‘ай ѓрайндер пожевал губами, словно собиралсЯ что-то сказать.
     -  ‚от  так-то, - сказала женщина упавшим голосом, как будто силы вдруг
покинули ее.
     ’ак  и  не раскрыв рта, он зашлепал  сапогами по грЯзи, притащил  оленЯ
обратно, сунул веревку  в  карман, взЯл лук, молча повернулсЯ и пошел.  ‚ода
быстро затекала в Ямы, оставленные в грЯзи его сапогами.
     Ђнджело Џассетто смотрел, как исчезают его следы на дороге. Ћн не сумел
бы объЯснить, что  это значит,  но чувствовал, что именно это  наполнЯет его
спокойствием, придает уверенности в себе. ‘ейчас он пойдет дальше по дороге,
и вода станет размывать следы его туфель, и он не оглЯнетсЯ и не увидит, как
за его спиной остроносые Ямки наполнЯтсЯ дождевой водой.
     Ћхотник  теперь  стоЯл  наверху, на висЯчем мостике;  его силуэт  четко
выделЯлсЯ на  фоне темнеющего неба. ЏерекрываЯ шум воды, он хрипло и натужно
прокричал:
     -  ќй, Љэсси Љилигру!  ђаз уж ее дерьмовое высочество миссис ‘андерленд
‘потвуд  так  изголодалась  по  мЯсному,  что  готова  убить человека  из-за
паршивой  оленьей  туши, так Я,  пожалуй,  пришлю  тебе  ошметок сала! -  Ћн
визгливо  рассмеЯлсЯ, потом перешел  мостик и  исчез  в  тумане, застилавшем
обрыв.
     †енщина сошла  с крыльца и стоЯла возле оленЯ,  разглЯдываЯ его.  Џотом
оценивающе оглЯдела  Ђнджело  Џассетто,  его лицо, его  клетчатый  пиджак  с
ватными плечами  и узкий в талии, узкие черные  брюки, лакированные  туфли и
мокрый пакет в расползающейсЯ газете.
     - …сли сразу не разделать, протухнет, - сказала она, переводЯ взглЯд на
оленью  тушу. -  ‘умеешь помочь?  - €,  поколебавшись, добавила: -  Џолучишь
двадцать пЯть центов. ’о есть нет, полдоллара.
     Ћн  ничего не  ответил.  Џросто осторожно перешагнул  через  поваленную
изгородь,  отнес  свой мокрый пакет  на веранду и  обернулсЯ  к ней,  ожидаЯ
приказаний.
     - џ принесу веревку, - сказала она, двинувшись к сараю - тонкаЯ фигурка
в  слишком широкой мужской вЯзаной куртке, опускавшейсЯ ей чуть не до колен.
…е темные волосы, собранные в узел, уже намокли от моросЯщего дождЯ.
     Ћна скрылась  в сарае, еще более ветхом, чем дом, и  вернулась оттуда с
веревкой.
     - ‘тарый шнур, - сказала она, - может быть, выдержит.
     € подала ему веревку.
     - —его ж ты ждешь? Ћттащи под тот кедр. ‡абрось веревку  и подвесь тушу
на сук.
     Ћна запнулась, потом добавила, будто извинЯЯсь:
     - Ћн слишком тЯжелый длЯ менЯ. Ђ остальное Я все могу сама.
     Ђнджело  послушалсЯ, и скоро олень повис  как полагаетсЯ: вниз головой.
…го крупные, в  золотых крапинках  глаза застыли, вывалившись  из  орбит; за
левым плечом торчала стрела, и из раны сочилась кровь.
     -- Љрупный самец, - сказала женщина, разглЯдываЯ тушу. - ”унтов  на сто
семьдесЯт пЯть. ‚осемь отростков.
     -- —его? - спросил Ђнджело Џассетто.
     -- Ћтростки на рогах, - сказала женщина. - …му восемь лет.
     Ћна глЯдела  на оленЯ. Џотом протЯнула руку и коснулась  пальцем мЯгкой
шкуры  в  паху,  где  коричневое  переходило  в  палевое. Џотрогала засохшую
корочку крови.
     -  ‚осемь  лет,  -  сказала она,  -  бегал по  лесу  и  вот дождалсЯ  -
пристрелил его ‘ай ѓрайндер из своего дурацкого лука.
     Ћна поглЯдела на свой палец, измазанный кровью, и обтерла его о подол.
     -- Њисс, - сказал Ђнджело Џассетто. - Ђ что теперь? —то надо делать?
     -- —то делать? - повторила она, поглЯдев  на Ђнджело так, словно видела
его впервые. - ‘вежевать, вот что. џ принесу нож.
     ‚зЯв у нее нож, он сперва отошел к крыльцу, снЯл свой клетчатый пиджак,
заботливо, почти любовно свернул его и положил на крыльцо где посуше, однако
по  ступенькам  подниматьсЯ  не стал.  Џотом  закатал  рукава белой рубашки,
оголив смуглые сильные руки.
     Ћн взЯл нож, испробовал лезвие, срезав волосок с руки, потом осторожно,
словно  не доверЯЯ земле под ногами или будто оберегаЯ  туфли, приблизилсЯ к
оленю, с неожиданной  ловкостью оттЯнул голову за рога и,  когда горло оленЯ
вздулось, вонзил в него нож и резанул поперек; кровь хлынула, и он отступил.
     Ћн стоЯл, держа рог и нагнувшись к оленю, словно танцор, склонившийсЯ к
партнерше. ЋттЯгиваЯ голову,  он держал разрез открытым;  кровь  хлестала на
лежавшие на земле кедровые иглы и сухие веточки; они всплывали и кружились в
красных парных ручейках, прокладывавших себе путь по неровной земле.
     - —то же ты спрашивал менЯ, раз ты и сам умеешь?
     -  џ умею, но только не... - он замолчал, вспоминаЯ слово, -  не  ‘анта
Љлауса.
     - ѓде ж ты выучилсЯ? - спросила она.
     - Њой дЯдЯ, - сказал  он. Џотом: - “ него была эта... ферма. џ выучилсЯ
у дЯди на ферме.
     Џотому что, когда отец  умер, его послали в Ћгайо к дЯде, и  он работал
там на ферме, ненавидЯ и дЯдю, и ферму, самого себЯ и весь мир. Џока однажды
не сшиб  дЯдю с ног ударом кулака и не удрал в Љливленд,  а  там  - гулЯнки,
выпивки, бешенаЯ езда и зеркала, отражавшие Ђнджело Џассетто, когда он снова
и снова проводил расческой по черным шелковистым волосам.
     - —то это ты говоришь не по-людски?
     - џ... ‘ицилиЯ.
     Ћна разглЯдывала его, а он стоЯл в тени огромного кедра, опустив руки и
держа нож кончиками пальцев, а кровь у него под ногами впитывалась в землю.
     - ‚от отчего ты такой смуглый, - сказала она.
     - ‘ицилиЯ, -  повторил  он  равнодушно;  он ждал,  что она будет делать
дальше.
     Љровь уже не текла из разреза, только капли по одной срывались с мокрой
морды и падали в лужу.
     - Људа ты идешь? - спросила она.
     Ћн поглЯдел на дорогу и не ответил.
     -  ќта дорога никуда не ведет, - сказала она. - Џросто кончаетсЯ там, и
все.  ђаньше здесь стоЯли богатые дома. Џотом землю  смыло, все ушли.  - Ћна
замолчала, словно забылась.
     -  „ом моих родителей  стоЯл вон там, - снова  начала  она.  - ‚ысокий,
светлый. € ферма была большаЯ. ќто когда Я была еще девочкой.
     Ћна  замолчала, и он посмотрел  на нее, соображаЯ, сколько же с тех пор
прошло лет. Ћн пыталсЯ представить себе ее девочкой, но не мог. ‹ицо ее было
бледно и замкнуто.
     € вдруг с пугающей прЯмотой она поглЯдела ему в глаза.
     -  Ќа  этой дороге жильЯ  больше  нет,  -  сказала она.  -  Љроме  дома
ѓрайндера.
     Ћна помолчала.
     -  ќто который убил  оленЯ. ЌаврЯд ли  он  ждет  тебЯ к ужину,  как  ты
думаешь?
     Ћна  снова  залилась  задорным  девичьим  смехом  и  сверкнула  темными
глазами.
     € опЯть смех оборвалсЯ, и лицо ее стало словно белаЯ маска.
     - ’ы  можешь остатьсЯ здесь, - сказала она, глЯдЯ на него равнодушно. -
Љомнат тут  хватает. …ду и кров Я  тебе обеспечу.  € заплачу что смогу.  Њне
нужен помощник. ђаньше тут было полно работников, но они все ушли. Џоследний
ушел  весной. ‘тарый негр, который почему-то задержалсЯ дольше остальных. Ћн
жил вон в той хижине. Џотом взЯл да ушел.
     Ћн обернулсЯ и поглЯдел на дорогу.
     - ’ы сможешь  уйти, когда  тебе вздумаетсЯ,  -  все так  же  равнодушно
сказала она. - Џомашешь ручкой и пойдешь, никто тебЯ держать не станет.
     Ћн снова посмотрел на нее.  ‡аложив руки  за спину,  она прислонилась к
углу веранды, словно  была  без сил. Ќа  ее  узких опущенных  плечах  висела
широкаЯ  стараЯ коричневаЯ  куртка. ‹ицо  ее было  бледнее  прежнего,  глаза
глЯдели  безучастно. ел дождь,  а она так  и  стоЯла  с непокрытой головой.
Ќесколько прЯдей темных волос прилипли к мокрой  щеке. ’о ли она не замечала
этого, то ли ей было все равно.
     - ‹адно, - решил он. - Ћстаюсь.
     „а, пожалуй, стоило остатьсЯ. €м и в голову не придет искать его здесь.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ

      Њаррей ѓилфорт осторожно вел  свой новенький, ослепительно белый бьюик
по разбитой каменистой дороге вдоль ручьЯ. •отЯ он мог себе позволить ездить
в белой машине с откидным верхом и обычно держал верх открытым и даже снимал
шлЯпу, чтобы подставить лицо  солнцу, но отказатьсЯ от темно-серого костюма,
застегнутого на все пуговицы, темного галстука и строгих  черных полуботинок
он не мог. ђазве что в жаркий день. „ень сегоднЯ стоЯл Ясный, чистый, солнце
припекало, однако  в  воздухе была прохлада, а когда  машина ЊарреЯ ѓилфорта
въезжала в тень или приближалась к ручью или к обрыву, чувствовалсЯ холодный
ветерок, будто подводный ключ в теплом озере. ’ак что, едва въехав в долину,
он застегнул свое  серое  твидовое пальто и аккуратно  надел  серую фетровую
шлЯпу.
     „а, Њаррей ѓилфорт  мог  себе позволить ослепительно  белый бьюик.  Ќо,
глЯдЯ  в трельЯж лучшего портного —икаго  и  видЯ свое округлившеесЯ брюшко,
бледность,  которую  не  удавалось  скрыть ни  солнечным,  ни  искусственным
загаром, лысеющую  круглую голову с начесанными  на лоб  волосами, он каждый
раз приходил к убеждению, что светлый костюм уже не длЯ него.
     ‚прочем, это было не убеждение, а скорее смутнаЯ печаль,  котораЯ порой
обращалась  в  беспричинное раздражение,  и он ни с  того ни  с  сего  делал
портному резкое замечание, а то с надеждой бросал взглЯд  на свой  профиль в
боковом  зеркале, отмечаЯ, что  у  него хороший  прЯмой  нос,  и  героически
втЯгивал  живот. ‘ некоторых пор, глЯдЯ на какого-нибудь  седого и плешивого
портного,  присевшего на  корточки, чтобы отметить длину его  брюк, он тешил
себЯ мыслью  о  том, что,  наверное,  этому  старику  давно уже  отказано  в
кое-каких земных  удовольствиЯх; при  этом он испытывал  к портному приЯтную
жалость.
     Њаррей упрЯмо притворЯлсЯ, что не помнит, откуда пошла эта жалость.
     Ћн  был тогда делегатом конференции юристов  в —икаго,  приехал один  -
жена   его  была  нездорова.  Ћднажды   вечером   он  выпивал  с   известным
вашингтонским  адвокатом -  крупным,  полным  мужчиной  с  ранней сединой  и
правильными чертами лица, Ђлфредом Њилбэнком, которому нравилось, когда  его
принимали за  ‘тетиниуса, тогдашнего государственного  секретарЯ; и вот этот
Њилбэнк после минутного молчаниЯ решительно поставил на стол пустой стакан и
заЯвил:
     - ‚ этом самом  —икаго три миллиона  населениЯ, и  половина из них  - в
юбках. џ не намерен пройти мимо этого факта.
     ‘казав так,  Њилбэнк  вытащил книжечку в черном сафьЯновом переплете  и
начал  листать ее. ЌайдЯ нужную страницу, он ухмыльнулсЯ  во всю ширь своего
раскрасневшегосЯ лица.
     -  Џо-моему,  ѓилфорт,   -   сказал  он,  -   тебЯ  это   тоже   должно
заинтересовать. ’ы, ѓилфорт, уже не молод. †ена  твоЯ - уж ты не обижайсЯ  -
тоже молодостью не блещет. Ќо если, воспользовавшись  услугами  Њатильды или
Ђлисы, - он постучал холеным пальцем по книжечке, - ты вспомнишь молодость и
вернешьсЯ к себе в ’еннесси с новыми силами  да трЯхнешь стариной на радость
супруге,  ей  это  придетсЯ  по вкусу.  Ћна  сЯдет на  диету. ‘делает  новую
прическу. Ћна станет прислушиватьсЯ к тому, что ты говоришь. € она...
     €  внезапно  с ощущением вины, тут же превратившейсЯ в  обиду  на жену,
Њаррей подумал,  что Ѓесси  и впрЯмь  так располнела;  что даже матрац на ее
стороне постели весь промЯлсЯ, а за бриджем, когда она держит в  руке карты,
видно, какие у нее пухлые пальцы. € еще эта привычка причмокивать!
     Ђ Њилбэнк не унималсЯ:
     - ...а что касаетсЯ Ђлисы, то она - нечто  среднее между дикой кошкой и
летним облаком. ’воЯ душа расцветет от одного ее присутствиЯ. Ћна, почтенный
ѓилфорт,  владеет редкостным искусством заставить мужчину поверить, что  его
любЯт  ради него самого.  ‚ данном  случае -  ради моего подзащитного ЊарреЯ
ѓилфорта.
     €  в  эту минуту ѓилфорт, глЯдЯ на  корочку апельсина,  лежавшую на дне
опустевшего бокала,  вдруг  засомневалсЯ  в том, что  его, ЊарреЯ  ѓилфорта,
когда-нибудь любили ради него самого.
     Њежду тем Њилбэнк не унималсЯ:
     - “мелаЯ  ложь, любезный ѓилфорт, в любом суде стрит миллиона  истинных
фактов. Љак и в любой постели. €ллюзиЯ, ѓилфорт, - вот единственнаЯ истина в
мире. € что касаетсЯ менЯ, то Я торжественно заЯвлЯю, что не пройдет и часа,
как  Я отдам сотню долларов  за  сочный кусок иллюзии.  ђазумеетсЯ,  - и  он
добродушно  загоготал, обдав взмокшего  ЊарреЯ  горЯчим облаком  алкогольных
паров, - в юбке и со всем что полагаетсЯ! Ќу так как,  старина? -  и толстые
губы Њилбэнка с вызовом растЯнулись в презрительной усмешке,  обнажаЯ мощные
пожелтевшие клыки.
     Њаррею же виделось не порочно-раскрасневшеесЯ лицо стареющего адвоката,
а  молодое,  здоровое  лицо  ‘андерленда  ‘потвуда,  ухмылЯвшегосЯ с тем  же
презрительным  вызовом. €  Њаррей  снова  почувствовал  себЯ  в  ловушке, из
которой ему, видно, никогда не  уйти. „о  конца дней придетсЯ ему жить вот с
этакой рожей  перед глазами  -  Њилбэнка ли, ‘потвуда, неважно, -  всю жизнь
чувствовать их  снисходительное презрение, всю жизнь  завидовать  обладателю
этой рожи, прикидывать - а мог бы ты отважитьсЯ поступать так же, как они?
     Ќо если бы их не было, то на кого бы он равнЯлсЯ?
     "Ѓоже мой,  - подумал он, пугаЯсь своего бесстрашиЯ, - да Я бы равнЯлсЯ
на самого себЯ".
     ‚дохновленный этой неожиданной идеей, он решительно поднЯлсЯ, опрокинув
стул,  не  боЯсь  привлечь  внимание  посетителей ресторана,  не  боЯсь даже
багровой  рожи Ђлфреда Њилбэнка;  а тот  покровительственно  улыбнулсЯ ему и
похвалил:
     - Ђй да ѓилфорт! ‡начит, решилсЯ?
     „а, он решилсЯ. …е звали не Ђлиса, а ‘офи. Ћна была хорошенькаЯ и умела
держатьсЯ,  и  они  устроили  скромную  вечеринку  в   номерах  у  Њилбэнка,
вчетвером:  шампанское в ведерках со  льдом, притушенные  огни, приглушеннаЯ
беседа и, наконец,  вполне  пристойный отход ко сну.  •орошо, что  в номерах
Њилбэнка было две спальни и Њаррею не пришлось, испытываЯ гнетущее унижение,
тайком провожать ‘офи к себе в 1043-й.
     ‚ 1043-м было  бы иначе, куда хуже: номер-то был скромный - откровеннаЯ
спальнЯ; там не  было бы этих  последних минут, когда Њилбэнк уже  увел свою
„ороти, и в почти целомудренном молчании ѓилфорт с ‘офи допили шампанское, и
она подсела  к нему на диван, положила голову ему на  плечо  и, дыша в  ухо,
тихонько, почти незаметно расстегнула ему рубашку.
     ‚сего два днЯ  спустЯ в  примерочной чикагского ателье, где ему  обычно
шили,  ѓилфорт  сверху вниз  посмотрел на  старика  портного, присевшего  на
корточки, чтобы отметить длину будущих  брюк, и сердце его наполнилось  этой
сладостной жалостью, граничащей с презрением.


     Џосле  двадцати  семи  таких  поездок  в  —икаго  и   пЯти  юридических
конференций  в других  городах  Њаррей, прибыв  на шестую,  не нашел в отеле
Ђлфреда Њилбэнка и справилсЯ о нем у одного из вашингтонских коллег. ‚ ответ
тот как-то странно оглЯдел ЊарреЯ, и  под этим холодным оценивающим взглЯдом
Њаррей зарделсЯ.
     Џотом вашингтонский юрист сказал:
     - Ђх да, Њилбэнк, тот самый. ’ак вы не в курсе дела?
     Њаррей покачал головой.
     - Ћн умер, - кратко и брезгливо бросил тот. € отошел.
     Љ  вечеру, задав разным людЯм несколько осторожных вопросов  и  посетив
вместо дневного  заседаниЯ  городскую библиотеку,  чтобы просмотреть  старые
номера  вашингтонских  газет,  Њаррей  узнал,  что  с  Њилбэнком  случилсЯ в
‘крэнтоне сердечный приступ и что неопознаннаЯ женщина в леопардовой  шубке,
пославшаЯ коридорного за врачом, вышла из номера в низко надвинутой на глаза
шлЯпе и стремглав выскочила  на улицу, не успев даже забрать  из номера свои
чулки и лифчик, а больной умер три часа спустЯ в скрэнтонской больнице.
     ‚ тот же  вечер Њаррей вылетел домой в  ’еннесси  и лишь через  полтора
месЯца решилсЯ снова поехать в —икаго.
     ‘леды ‘офи Њаррей  давно  потерЯл.  “знав однажды  от  миссис  Ѓилингс,
ведавшей  "свЯзЯми"  Њилбэнка  в —икаго,  что  ‘офи  теперь  "занЯта",  он в
отчаЯнии решил  было  разыскать ее  и, получив  развод, женитьсЯ на ней.  Ќо
здравый смысл взЯл свое, и  в  последние годы некаЯ Њилдред, рекомендованнаЯ
ему миссис Ѓилингс, вполне удовлетворительно заменЯла ‘офи. Ќадо было только
заранее послать миссис Ѓилингс телеграмму (не  из  Џаркертона и  подписанную
просто "—арли"). Њилдред легко приспособилась к его обрЯду: притушенные огни
в гостиной  большого номера, бутылка шампанского во льду,  негромкаЯ беседа,
потом тишина и ее голова у него на плече.
     Ќо  в  свою последнюю поездку  в  —икаго, позвонив миссис  Ѓилингс,  он
узнал, что Њилдред вышла замуж.  Њиссис Ѓилингс заговорила о  какой-то очень
милой и опытной девушке по имени арлотта, но расстроенный Њаррей безвольным
движением опустил трубку; телефон был голубой, номера были выдержаны в синих
тонах. Њилдред всегда любила синее.
     Ђ было еще только два часа днЯ. Љак дожить до вечера? Ћбычно день бывал
заполнен предвкушением. ‘тоЯ в  своем голубом номере, Њаррей спрашивал себЯ,
зачем он оборвал разговор. —ем арлотта хуже?
     Ќо при  мысли  о арлотте  какой-то непонЯтный страх сдавил ему  горло.
’огда  он  подумал, что  мог бы позвонить знакомому  чикагскому юристу - тот
всегда был с ним  приветлив и  не воротил  носа. Ќо вместо  этого  он  пошел
прогулЯтьсЯ по парку.  Џотом разыскал французский ресторан и заказал дорогой
обед  с бутылкой еще более дорогого бордо. …л он мало,  но пил охотно. Џотом
потребовал  кофе и после кофе  выпил три рюмки  чудовищно дорогого  коньЯку,
мрачно  размышлЯЯ о том, что у всЯкого  мужчины  в жизни должно быть  что-то
свое.
     ‚ернувшись к себе в номер, он, к своему собственному удивлению, заказал
бутылку  шампанского и, когда  ее принесли, щедро заплатил официанту. Џотом,
сидЯ в одиночестве на диване, опустошил ее. Ќа это у  него  ушло  часа  два.
„опив последний глоток, он  откинулсЯ  на спинку дивана и  закрыл глаза.  Ћн
просидел так до полуночи, потом поднЯлсЯ, прошел в ванную и дал волю рукам.
     ‚от там-то, в ванной, глЯдЯ на  себЯ  в  зеркало, он принЯл решение: он
пробьетсЯ  в  ‚ерховный суд штата ’еннесси. Ѓудь он верховным судьей,  пусть
даже  только штата  ’еннесси, ни один вашингтонский чистоплюй не  посмел бы,
смерив его презрительным взглЯдом, отвернутьсЯ и отойти.


     Џод сиЯющим осенним небом Њаррей  вел свой  ослепительно белый бьюик по
дороге в долине  ‘потвудов  и думал,  что он, пожалуй, и впрЯмь доберетсЯ до
‚ерховного  суда.  Ћн был  уже  прокурором  -  разве  это не  доказательство
всеобщей симпатии к нему? Љ тому же кое-кто  в тате был  у него в долгу. Ћн
поработал  на  благо своего штата  - и  он  сам,  и его  деньги.  Џосле дела
”ранклина ‹амбера он стал популЯрен даже в ‚осточном ’еннесси.
     ѓлаза его не отрывались от дороги, которую он знал всю свою жизнь, знал
с  детства,  но  думал  он  не  о  прошлом.  Њысли  его  сосредоточились  на
единственной светлой точке  в сумраке его бытиЯ: он мечтал о  том дне, когда
станет судьей. €ной раз он отчетливо видел  себЯ восседающим там, наверху, в
окружении  мЯгко светЯщихсЯ облаков. ‚ последнее времЯ,  созерцаЯ внутренним
взором свою заветную звезду,  он стал  забывать  о  том, что его  окружало в
действительности.  ‚  сущности он был одинок.  Ѓлизких друзей не имел, Ѓесси
уже  четыре  года  лежала  в  могиле.  Џо  вечерам,  приходЯ домой, он ел  в
одиночестве;  слуга  ‹еонид,  подававший  ему  ужин, был длЯ него  предметом
неодушевленным. ‘пал он мало, часто  вставал среди  ночи и  бродил по  дому,
словно ожидаЯ увидеть  на стене Явление своей апокалипсической звезды. €бо в
такие часы ему  казалось,  что  он  бродит не по  темному  дому, а  в  самой
кромешной тьме своей души.
     Џо мере того как  он терЯл  свЯзь с  реальным  миром, Њаррей все больше
сосредоточивалсЯ на некоем спасительном  будущем. „умать о прошлом было  ему
невыносимо; лишь  иной раз,  устремив  мысленный взор  на  сиЯвшую  во  тьме
звезду, он  вспоминал о  былом  длЯ  того, чтобы  еще раз отречьсЯ  от него.
Љогда-нибудь - скоро-скоро - он навсегда освободитсЯ от прошлого, спасенный,
преображенный,  и  его истинное  "Я",  очищенное и  обновленное,  насладитсЯ
триумфом.
     Ќет - отмщением.
     Љому? ‡а что? ќтого он не знал. Ћн, собственно,  не был уверен, что это
отмщение.   Ќо  иногда,  во  власти   мечты  о   своем  будущем  мистическом
освобождении от  скверны, он чувствовал, как  мышцы  его  твердеют,  дыхание
убыстрЯетсЯ и  он  наносит бесконечные  удары своим  невидимым  и  неведомым
противникам.


     ЏоравнЯвшись с домом на левой  стороне дороги, против  старого мостика,
он  вспомнил  ‘андерленда  -  молодого  ‘андера,  орущего,  приподнЯвшись  в
стременах,  несущегосЯ  галопом  по дороге, вспомнил зеленые  полЯ и  тучные
стада на лугах, и ослепительное солнце - солнце сорокалетней давности, и как
в тени под кедрами белели стены дома.
     ‘ тех  пор дом сильно потускнел. ѓлЯдЯ на  почерневшие  доски  обшивки,
разбитое  стекло в окне, провисшую крышу  пристройки, Њаррей  подумал, что в
сущности этот дом никогда и не  отличалсЯ особым величием: сначала это  была
просто большаЯ бревенчатаЯ хижина, срубленнаЯ первым  из поселившихсЯ  здесь
‘потвудов;  позже  ее  обшили досками, потом  пристроили  крыло, потом,  при
дедушке ‘андера, навесили двухэтажную веранду. Ќо по углам веранды стоЯли не
резные  колонны, а простые кедровые брусьЯ, обшитые досками.  ’еперь,  когда
подгнившие доски стали отваливатьсЯ, это особенно бросалось в глаза.
     € он подумал о  доме, в котором жил сейчас он  сам, - о старом особнЯке
„арлингтонов,  доставшемсЯ ему, когда он  женилсЯ на Ѓесси. „а, вот это  дом
так дом - кирпичный, с высоким белым портиком, с коринфскими колоннами - ему
нравилось звучание этого слова; коринфские, - и  все в образцовом состоЯнии,
потому что у него хватило средств на полную реставрацию особнЯка.
     „а что там „арлингтоны! Ћн, Њаррей, вложил в этот дом вдвое больше, чем
они.  ЋбозреваЯ  свой  сумрачный  жизненный путь, он  догадывалсЯ, что  этот
расход  был частью цены, которую надо  заплатить  за кресло в ‚ерховном суде
штата ’еннесси.  ‚озможно, женитьба  на Ѓесси „арлингтон тоже входила в  эту
цену, но об этом думать не хотелось.
     Џрезрительно  усмехнувшись  при  мысли,  что мальчишкой  он  считал дом
‘потвудов  великолепным, Њаррей запретил себе вспоминать прошлое.  "Ќа самом
деле, - подумал он, - правительству следовало бы откупить эту нищую долину с
ее начисто  смытой  почвой  и  завалившимисЯ  изгородЯми  и  устроить  здесь
заповедник.  Ќо куда тогда денетсЯ ‘андерленд  ‘потвуд? „а не все ли  равно,
где будет лежать эта груда мЯса", - раздраженно подумал Њаррей.  € со злобой
спросил себЯ,  с какой стати он тащитсЯ в такую даль, когда у него полно дел
-  ведь к делам его  частных  клиентов теперь добавились еще и  прокурорские
обЯзанности!  …хать сюда  только длЯ того, чтобы  еще раз поглЯдеть  на  эту
тушу, почти не подающую  признаков жизни, и услышать его сдавленный хрип, от
которого кажетсЯ, что тебЯ самого душат?
     Њысли  ЊарреЯ  помимо  его воли  снова вернулись  к  прошлому,  к  тому
могучему, атлетически сложенному юноше, каким он увидел ‘андерленда ‘потвуда
на первом курсе Ќэшвиллского университета - здоровЯка с  копной русых кудрей
и наглыми голубыми глазами навыкате. ‚ те редкие  дни, когда ‘андер приходил
на занЯтиЯ, на нем была нестиранаЯ  охотничьЯ куртка с  застарелыми  пЯтнами
крови.
     Ћн приносил пружинник с пЯтидюймовым лезвием и во времЯ лекции, бывало,
звучно выстреливал лезвие и очень старательно подравнивал себе ногти. ЃрилсЯ
он  нерегулЯрно. Љ  студенткам был  равнодушен,  но по  субботам  непременно
отправлЯлсЯ в бордель.
     Џочтение, которое  внушало имЯ ‘потвуда, слухи о  спотвудских деньгах и
высокомерие, с которым держалсЯ  сам ‘андерленд, послужили ему рекомендацией
в студенческий  клуб,  но  накануне церемонии посвЯщениЯ он напилсЯ  вдрызг,
подралсЯ с членом клуба и был вычеркнут из списков.
     - ‹Ягал Я вас всех, - сказал он, узнав об этом.
     Љ апрелю о нем уже слагали легенды.
     ‚ мае его выгнали, потому что Ясным весенним днем, в половине пЯтого, в
час, когда так  славно  дышитсЯ и  местные старушки  неторопливо  выезжают в
своих  допотопных  авто, чтобы  полюбоватьсЯ цветущей магнолией,  украшавшей
университетские  газоны,  он, обнажив  свое  мужское  естество,  каталсЯ  на
мотоцикле взад и вперед перед университетом. ‚ тот вечер, придЯ выразить ему
сочувствие,  Њаррей  застал  ‘андерленда  сидЯщим  на  кровати  между  дву