о  значит  ангел. Њуха такаЯ на небесах. Ђнджело
хороший человек.  Ђнджело пойдет  к  твоему  папе.  ‘кажет  ему:  "Ђнджело -
хороший человек".
     -- „ай сюда ведра! - прошипела она.
     Ћн  еще  долго  смотрел на  нее,  думаЯ:  "Ќе хочет, чтобы Ђнджело  шел
дальше. Ќе скажет  папе".  Ћн  еще  не  знал,  как  это  объЯснить,  но  уже
чувствовал облегчение.
     Ђ  в следующую  секунду  вспомнил и  слово, которое все  объЯснило: она
нищаЯ. ЏолагаЯ,  что все понЯл, он ощутил  прилив энергии: он  спасет  ее от
всех зол. ‘ердце его исходило нежностью: "ЃеднаЯ, беднаЯ девочка".
     Ћн  опустил  ведра  на землю  и улыбаЯсь  отступил  назад.  Ћна  тотчас
схватила дужки ведер, поднЯла лицо  к  небу,  чтобы получше выровнЯть плечи,
распрЯмилась, поднЯла  ведра. Ћн следил  за  ее движениЯми, и видел, и почти
чувствовал,  как  мышцы переливаютсЯ у нее  под  кожей, когда она приседает,
выпрЯмлЯетсЯ, держит ведра. Ќет, она не была бесплотным видением. Ћна ему не
приснилась, она - наЯву.
     - Ђнджело  пойдет к  твоему папе, - снова  сказал он, все  еще  хранЯ в
памЯти ее лицо таким, каким оно  было минуту назад, когда она отрывала ведра
от земли: поднЯтое к небу, с влажными, полуоткрытыми губами.
     - Ќет, - сказала она.
     ’огда кто-то другой в нем подумал: "•орошо". ‡начит, он угадал. ‡начит,
она  не даст  ему говорить с отцом. ‡начит, Ђнджело Џассетто опЯть повезло -
потрЯсающе повезло, потому что, если бы она сказала "ладно", о чем  бы  стал
Ђнджело Џассетто говорить с ее отцом?
     …му повезло: она будет держать его в секрете, он станет длЯ нее песней,
поджидающей ее в лесу.
     €, чувствуЯ себЯ великаном, знаЯ,  что  ему повезло, он посмотрел  ей в
лицо умолЯющими карими глазами и повторил:
     - Џослушай. Ќадо сказать папе.
     Ћна отвернулась,  расплескиваЯ  воду,  и через  плечо с Яростью бросила
ему:
     - Ќет у менЯ никакого папы!
     € торопливо, насколько ей позволЯли тЯжелые ведра, пошла через полЯну к
хижине. „вижение ее было, как музыка.
     ’еперь уж он не расстраивалсЯ.
     Ћн думал о том, что Ђнджело Џассетто повезло.


     „ва днЯ  подрЯд он не показывалсЯ ей. Џотом пришел, отнес ведра. €дЯ за
ней в  тени  кедровой рощи, он следил,  как мелькают  ее пЯтки, покачиваютсЯ
бедра.  Љак и в прошлый раз, но только еще  дальше от  полЯны  она  внезапно
остановилась. €, как и в тот раз, велела отдать ей ведра.
     - Ќет, - сказал он улыбаЯсь, - ты совсем крошка. џ несу в дом.
     - ‚ дом! -  вспылила она, блеснув  глазами.  - ‚овсе ты не  собираешьсЯ
нести  их  в дом. ‡наешь,  что Я не  пущу, вот  и  говоришь.  ‚се ты  врешь,
думаешь, Я не знаю. —то зубы-то скалишь?
     "Љак она догадалась?" -  растерЯлсЯ он. …го охватила слабость. ‘ознание
своей вины  буквально парализовало его.  ’олько раз в  жизни с ним случилось
такое,  когда  ѓвидо Ђльточчи вскочил  со скамьи  подсудимых и ткнул в  него
пальцем, крича по-итальЯнски: "Traditore" - предатель!
     Ћна глЯдела ему в лицо и, конечно, видела его насквозь. Џотом холодно и
властно велела:
     - Џоставь ведра.
     Ћн медленно  опустил их  на тропинку. ‚едра коснулись  земли,  стали, и
тогда  он  осторожно опустил дужки. Ћни звЯкнули. „евушка  была рЯдом.  Ћдин
шаг, один прыжок - и он настигнет ее. Ћна и вскрикнуть не успеет.
     Ќо страх  остановил  его.  ‘трах полз у него  по  спине,  точно струйка
холодного пота.
     -  ...и  не смей больше на менЯ  глЯдеть, - говорила она, -  и  зубы не
скаль! € не смей больше петь в этом лесу, Я не желаю тебЯ слышать. “бирайсЯ!
     € страх его  сменилсЯ  грустью. "’ри года", -  думал он.  ѓлЯдел  в  ее
поблекшие от гнева глаза и представлЯл себе, как этот гневный взглЯд  мог бы
смЯгчитьсЯ, стать нежным и ласковым.
     Ћна все еще глЯдела прЯмо на него.
     - Љто ты такой? - спросила она.
     - Ђ что? - отозвалсЯ он, вконец расстроенный и растерЯнный.
     - Ђ то, что говоришь не по-нашему, - сказала она со злорадной усмешкой.
     Ћн тупо молчал, глЯдЯ на нее.
     - Ќу, говори: кто ты такой? - властно требовала она.
     - ‘ицилиЯ, - сказал он и вдруг подумал: "Ђ что оно, собственно, значит,
это  слово, которое  Я повторЯю  всю  свою жизнь?" ’олько  сейчас, в  темном
кедровом лесу, в ’еннесси,  он заметил,  что даже  длЯ него самого  это лишь
пустой звук. ЏытаЯсь наполнить его хоть каким-то смыслом, он снова повторил,
сам себе: "‘ицилиЯ, из ‘ицилии".
     - ‚от и поезжай в свою ‘ицилию, -  отрезала она, недобро рассмеЯвшись и
внезапно оборвав смех, точно нитку. - ‘частливого пути.
     --  „авно  Я там не  был,  - сказал он, погрустнев  от этой неожиданной
мысли.
     -- ‘ловом,  катись  на  все  четыре стороны, - сказала она. -  “бирайсЯ
отсюда.  •ватит тебе тут зубы  скалить. €шь,  белые какие, напоказ небось  и
выставлЯешь. ђаспелсЯ тут.  …сли  хочешь  знать, -  она  поколебалась, потом
шагнула к нему, вздернув подбородок, и выпалила: - џ тебЯ ненавижу!
     € тогда словно какаЯ-то сила, скрытаЯ в глубине его существа, вырвалась
на свободу.
     -  Џравда? - шагнул он  к ней,  сотрЯсаЯсь от желаниЯ,  сжимаЯ  кулаки,
шумно дыша. - Џравда, что ты ненавидишь Ђнджело?
     Ћна не испугалась,  не  отступила. Ћна глЯдела  ему  прЯмо  в  глаза и,
дразнЯ его, повторЯла:
     - Џравда. Џравда, что Я ненавижу Ђнджело.
     Ќо стоило ему чуть приметно придвинутьсЯ к ней, как она пригрозила:
     -  ’олько тронь,  и  Я позову  шерифа. …сли ты  сейчас же  не уберешьсЯ
отсюда раз и навсегда, клЯнусь богом, позову!
     ‘екунду она стоЯла не шевелЯсь и так  близко, что он мог  бы дотЯнутьсЯ
до нее рукой, потом, не опускаЯ взглЯда,  бесстрашно и хладнокровно,  словно
знала, что он уже не опасен, присела,  все так же гневно блестЯ  побелевшими
глазами, и опустила руки, нащупываЯ ведра.
     ЏоднЯлась, брезгливо отвернулась,  словно  даже  просто глЯдЯ  на  него
можно было запачкатьсЯ, и, полнаЯ холодного презрениЯ, пошла домой.


     ‘тоЯ на тропе, он глЯдел в пустоту  за деревьЯми. ’олько что здесь была
она, и вдруг все опустело.  ѓлЯдЯ теперь в эту  пустоту, он, словно принимаЯ
кару, вспомнил. ‚спомнил то, о чем весь день старалсЯ не вспоминать.
     Ћн  знал, что миром  управлЯют  неумолимые законы  равновесиЯ:  исчезла
девушка,  но  на  ее место  пришло  воспоминание. € с той  же неизбежностью,
согласно тем же  неумолимым законам его  слежка за девушкой в лесу привела -
не прЯмо, а в силу таинственной  свЯзи событий - к тому,  что в доме следили
за  ним; вот об этом-то  он и  старалсЯ  не  вспоминать; а обнаружил он  эту
тайную слежку как раз в то утро.
     „аже  сейчас, в  лесу,  он  чувствовал  на  себе  чей-то тайный взглЯд.
Ќевидимые глаза  мерещились ему  за каждым  кедром. Ћн испугалсЯ. Ћни знают!
Ћни знают, что Ђнджело здесь!
     "Ќет,  - сказал он себе.  -  ‡десь менЯ не могли  выследить. ‡десь менЯ
никогда не найдут".  €  все же, прежде чем углубитьсЯ в лес, он  внимательно
оглЯделсЯ. ’емнота подступала. ’емнота тЯнулась к нему из зарослей.
     Ћн помнил, как в то утро за ним следили ее глаза.
     ѓлаза той женщины.


     ’о ли он и впрЯмь раньше  не чувствовал этого, то  ли притворЯлсЯ перед
самим собой. Ќа  рассвете, идЯ через прихожую  на задний двор,  он достал из
кармана  своего  красного  халата  сигарету  и, прежде чем взЯтьсЯ  за ручку
двери, приостановилсЯ,  зажигаЯ спичку.  ‚ эту секунду  он услышал скрип. Ќе
оборачиваЯсь, а лишь пригнувшись, как  бы только длЯ  того, чтобы прикурить,
он увидел щель в  двери и за ней отчетливо  различил  мерцание  лица, черный
блеск глаз.
     ќто была она.
     Ћн  вышел,  но,  затворив  дверь, тотчас  приник к  замочной  скважине.
†енщина  серой тенью мелькнула через прихожую в коридор. Ћн поднЯлсЯ, бросил
сигарету  и, таЯсь, прошел двором в конец  пристройки, к окну своей комнаты.
Ћн узнавал  его по свежей замазке  вокруг недавно вставленного стекла. ‡атем
он потихоньку выпрЯмилсЯ и одним глазом заглЯнул в окно. Ќо снизу  ничего не
было  видно. „ыхание его висело изморозью в воздухе, он  трЯссЯ от  холода в
своем старом халате. ‡алезть повыше он не решалсЯ.
     Ћн пыталсЯ  представить  себе, что  она  там  может делать. Ћн закрывал
глаза,  надеЯсь увидеть, что происходит  в  комнате.  Ќо  представлЯлось ему
только беловатое пЯтно, которое уже  много  недель он замечал за стеклом  то
одного, то другого окна.
     Џригнувшись,  он  стоЯл  под  окном, не решаЯсь заглЯнуть снова. Ћн был
уверен, что она в комнате.  Ќо чувствовал себЯ так, словно это его поймали с
поличным.
     Ћна была  в  комнате, а ему  приходилось дрогнуть  тут, скорчившись под
окном.
     Ћн прокралсЯ до угла и выпрЯмилсЯ. ‚зЯвшись рукой за старую, изъеденную
насекомыми   дверь,  за  которой  стоЯл  специфический  запах  нужника,   он
почувствовал тошноту.


        ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ

      ’ак он узнал, что женщина подсматривает за ним, а девушка ненавидит. ‚
ту же ночь  он увидел сон, от которого за эти три года  не раз просыпалсЯ по
ночам; иногда  этот сон как  наваждение настигал  его среди бела днЯ. Ќо при
свете  ему  удавалось  быстро  избавитьсЯ  от  наваждениЯ: сморгнешь,  и оно
исчезнет, растает в воздухе, оставив только легкую испарину на лбу, и вот по
ночам он, бывало, просыпалсЯ весь в поту.
     ‚прочем,  уже несколько недель этот сон не беспокоил  его.  …му  теперь
снилось,  как  девушка  идет  по  тропке,  потом  оборачиваетсЯ,  и,  словно
солнечный луч в сумраке кедровой рощи, улыбка освещает ее лицо.
     “лыбалась  она ему  только  во сне,  и тогда, проснувшись, он  лежал  в
темноте,  чувствуЯ такое  блаженство, словно это  все-таки случилось  наЯву.
Џотом  он  медленно  и  осторожно брал сигарету  со  стула,  стоЯвшего возле
кровати, зажигал спичку,  стараЯсь  не  особенно  шуметь,  и глЯдел прЯмо  в
огонь, чтобы не видеть того, что его окружало, а когда курил, то затЯгивалсЯ
глубоко  и   выпускал   дым  медленно:   только   так,  соблюдаЯ   множество
предосторожностей, не думаЯ  ни  о  чем  постороннем, он  ухитрЯлсЯ продлить
немного свое счастье.
     Ђ счастье наполнЯло  все его тело. Ћно светилось  у него под кожей. Ћно
текло в нем, как кровь. €  ему  казалось, что  если в такую минуту проткнуть
кожу  чем-нибудь  острым,  то  немного счастьЯ  вытечет  наружу  и засиЯет в
темноте.
     Ќо в  ночь после того,  как  девушка, недобро глЯдЯ  ему прЯмо  в лицо,
сразу подурневшаЯ,  нет,  похорошевшаЯ, но уже совсем  другаЯ  сказала,  что
ненавидит его,- в ту ночь она ему не снилась. ‚ ту ночь он видел свой старый
сон и проснулсЯ весь мокрый от страха и чувства вины.
     ‘нова - в который раз - ему снилсЯ зал суда,  и опЯть адвокат, указываЯ
на ѓвидо Ђльточчи, спрашивал у Ђнджело Џассетто: "ќто у него был револьвер?"
€ опЯть Ђнджело  слышал свой голос: "„а". € ѓвидо вдруг поднималсЯ со скамьи
подсудимых, а  его  пытались  удержать, и  все глЯдели  на него, Ђнджело,  а
ѓвидо, который  был выше всех, пронзал Ђнджело огненным взглЯдом черных глаз
и кричал: "’гаditorе" - предатель!
     Ђ  потом ѓвидо Ђльточчи запрокидывал голову и медленно проводил пальцем
по  вздувшемусЯ  горлу:  так  снилось  Ђнджело Џассетто,  но  именно так это
случилось когда-то наЯву.
     Џроснувшись и лежа  под пахнущими пылью одеЯлами, Ђнджело вспомнил, где
он, и понЯл, что видел сон,- ведь ѓвидо Ђльточчи был мертв, давно уже мертв.
     Ќо  сон был так Ярок,  что, проснувшись  в предрассветной мгле, Ђнджело
понЯл, как глупо было надеЯтьсЯ, что прошлое забыто. ‚ернулсЯ старый  сон, и
все снова ожило у него перед глазами.  Ђнджело нашарил на стуле сигареты, но
побоЯлсЯ  зажечь спичку: а вдруг при свете  желтого  пламени он опЯть увидит
зал суда и лицо ѓвидо Ђльточчи!
     Џотом он все же закурил. ‚ыкурил одну сигарету, другую, дожидаЯсь, пока
за окном рассветет.
     Џодумал о новом дне.
     Џодумал о  том,  сколько  таких рассветов  ему  еще предстоит.  Ќаконец
встал, дрожа от холода, затЯнул поЯс старого красного халата, надел башмаки,
которые  до  него носил  кто-то  другой,  и вышел  в коридор,  сначала своим
обычным шагом  -  по коридору  до  того  места, где скрипели половицы, потом
через  прихожую, но  вдруг  снова вспомнил, как  девушка  шагнула  к  нему и
сказала, что ненавидит,  и у него словно  помертвело все внутри от какого-то
предчувствиЯ, и ноги  стали  как  деревЯнные.  Ћн  пошел медленной  походкой
обреченного.
     Џеред дверью на задний  двор  он остановилсЯ и, стоЯ чуть  боком, чтобы
уголком глаза  видеть дверь гостиной,  зажег  сигарету. „а,  дверь чуть-чуть
приотворилась. ’огда  он как  ни в чем не  бывало вышел во двор. Ќо,  выйдЯ,
отшвырнул  сигарету  и  по  серебристому  утреннему  инею  кинулсЯ  в  конец
пристройки,  сбросил башмаки,  перевалилсЯ  через  подоконник  своего  окна,
которое нарочно оставил открытым, метнулсЯ в шкаф, задернул полог. Њешковина
еще покачивалась, когда дверь заскрипела.
     Ћн увидел женщину через просвет в мешковине.
     ЌепричесаннаЯ, в широкой серой фланелевой рубашке, босаЯ,  казавшаЯсЯ в
утреннем свете еще бледнее, чем обычно, она шла к его кровати. •ладнокровно,
с  презрением он наблюдал за ней.  Ќеужели эта дура  не  знает,  что мужчина
всегда может вернутьсЯ за чем-нибудь? Ћн так и подумал  о  себе:  "мужчина".
‘ловно  это  не он, а кто-то другой только  что поднЯлсЯ, притворЯЯсь, будто
идет в уборную, остановилсЯ в  холодной прихожей, чтобы  зажечь  сигарету  и
краем глаза увидеть, как приотворЯетсЯ дверь  той заповедной  комнаты, потом
влез в окно и спрЯталсЯ.  Љто-то другой, не Ђнджело  Џассетто, просто чье-то
мужское тело,  которое не могло не сделать того,  что  неизбежно должно было
случитьсЯ.
     Љровать  стоЯла слева от двери,  в противоположном от шкафа углу, и  он
видел,  как  эта  дура шла  к  ней. ‚идел,  как она склонилась над постелью.
‚идел,  как осторожно протЯнула  руку и  дотронулась до  его  подушки.  ќтот
осторожный жест взбесил его. ѓлЯдеть на нее было невыносимо.
     "Cretina, - подумал он, вкладываЯ в это слово все свое презрение к ней,
отвращение, все свое неприЯтие, - идиотка".
     ‚друг бессильно и  нелепо, словно  у нее отнЯлись  ноги, женщина ничком
повалилась поперек кровати и уткнулась в подушку.
     Ћна  лежала  так  с  минуту,  потом  силы  совсем покинули  ее:  колени
подогнулись,  и тело поползло  на пол,  словно  кто-то брезгливо тащил ее за
пЯтки.
     ‚от она замерла, точно лавина земли, котораЯ сползает с обрыва, пока не
остановитсЯ  у  его подножиЯ.  ‹еваЯ нога  подогнулась,  праваЯ  отъехала  в
сторону;  праваЯ  рука безвольно висела, леваЯ  осталась лежать на  кровати;
лицом она прижалась к перине: ей, наверно, нечем было дышать.
     "€диотка", - беззвучно сказал он.
     Џотом рука на постели слабо шевельнулась. ‘квозь просвет в мешковине он
видел, как  ее дрожащие пальцы мучительно шарили по постели. ‚идел,  как они
дотЯнулись до его  подушки,  до вмЯтины от его головы, и ухватились за белую
наволочку. Њедленно, с трудом, словно тЯжелый груз, рука потЯнула подушку.
     Ђнджело задыхалсЯ.  Ћн  почувствовал  слабость  и  сердцебиение,  потом
прилив Ярости; с него будто снЯли  оковы, и в одно мгновение, столь краткое,
что ни волЯ, ни мозг не успели его отметить, все решилось.
     Ћн вышел из-за полога.
     Ћн даже не потрудилсЯ протЯнуть  руку  и отодвинуть  мешковину.  Џросто
шагнул вперед, на ходу  сбрасываЯ халат. Ћна поднЯла  голову. ѓлаза  ее были
широко раскрыты. Ћна молчала.  Џотом закрыла глаза и снова уронила голову на
край кровати. ‘ловно ничего не видела или не верила своим глазам.
     Ћна  молчала,  даже когда он  нагнулсЯ  и  схватил ее  за руку, все еще
сжимавшую подушку,  когда  сдернул ее  с  кровати на голый  пол и  с треском
рванул серую фланелевую рубашку. „аже когда он рухнул, словно и ему отказали
ноги,  и злобно, безрадостно, в своей безжалостности почти ничего не ощущаЯ,
овладел  ею.  €  только  выпрЯмившись  над распростертым  неприкрытым телом,
одиноко и неподвижно застывшим в  нелепой позе  на грЯзном полу,  -  женским
телом, которого  он никогда не  замечал под старой коричневой курткой, -  он
увидел,  как оно красиво. Џри всем  безволии  его нелепой позы оно  было так
совершенно,  что у него тупо  заныло в  груди от ощущениЯ, что он  обманут и
обездолен.
     Ћн схватил свою  одежду  - не  старье, которое она перешила длЯ него, а
городской  костюм, висевший в шкафу, - и, не одеваЯсь, выскочил из  комнаты,
надеЯсь, что она не успеет открыть глаза.
     ‚ порыве злобного отчаЯниЯ надеЯсь, что она не откроет их никогда.


     Ћна подошла к окну и затворила его. ‘ минуту смотрела сквозь  стекло во
двор, на мир, состоЯщий  из  простых вещей: старый помЯтый чайник, брошенный
под деревом, старый курЯтник с  блестЯщей  от инеЯ крышей, два старых лемеха
на  двери курЯтника,  подвешенные  так,  чтобы  дверь  случайно не  осталась
открытой, точило с отвалившейсЯ ногой.
     Ќадо только перечислить эти вещи, назвать их - чайник, курЯтник, лемех,
точило, - и все вернетсЯ на свои места, мир снова станет таким, как прежде.
     Џотом откуда-то издалека до нее донеслось хрипение ‘андера. Ќет,  ей не
почудилось. € сна отправилась на зов.


     Љогда  она  пришла  на кухню, в плите  пылал огонь. ‡начит, он  затопил
плиту.  ‘пециально  задержалсЯ, чтобы  растопить плиту. Ћна  начала готовить
завтрак. Љак обычно,  поставила на стол масло,  варенье,  приготовила  кофе,
поджарила  кукурузные  лепешки,  отрезала  несколько   ломтей  от   окорока,
висевшего  в  углу, и положила их на  сковороду. Љогда  мЯсо  согрелось, она
слила со сковороды лишний жир и разбила в нее три Яйца. Џокрошила скорлупы в
кофейник, чтобы осела  гуща. Ћна делала  все  как  обычно,  даже  с какой-то
особенной  старательностью.  Џоложила  Яичницу в  тарелку,  налила  кофе.  €
внезапно  изваЯнием застыла  у плиты над дымЯщейсЯ  тарелкой, котораЯ словно
уплывала  от нее куда-то, - застыла  потому, что  вдруг понЯла, что  сегоднЯ
Яичница останетсЯ несъеденной, а кофе невыпитым.  Џотому что в это мгновение
ей наконец стало  Ясно,  что такое ее  жизнь.  ‚сЯ  ее  жизнь  была  чередой
расставаний. „а, жизнь - это когда от тебЯ уходЯт, а ты остаешьсЯ.
     Ћна вышла во двор и заглЯнула в сарай. Њашины не было.


     ‚  тот  день -  сколько  же  это лет назад?  - когда  от  нее ушел  ‘ай
ѓрайндер,  расставание  казалось ей совершенно невероЯтным;  так  иной  раз,
порезавшись ножом, но в первую секунду еще не ощущаЯ боли, глЯдишь на рану и
отказываешьсЯ  в нее верить. Ќо теперь она знала, как  легко поверить даже в
самые невероЯтные вещи. ’еперь  она знала,  что, когда случаетсЯ неизбежное,
каким бы невероЯтным оно ни казалось, в него приходитсЯ верить.
     Ћна вернулась в  кухню,  переполненнаЯ  этим  новым  знанием,  и  стена
поплыла от нее  в  бесконечность, словно  пространство  отталкивалось  от ее
взглЯда, нет, - истекало из каждой поры ее  тела, растЯгивалось, уползаЯ все
дальше и дальше.
     Ќаконец-то   после   стольких   лет   она  почувствовала,   что  верит,
безоговорочно верит в  то, что ‘ай ѓрайндер бросил  ее и сбежал на ‡апад, не
оставив записки,  не сказав ни единого слова; верит, что он сбежал, и теперь
даже сумеет с этим примиритьсЯ.
     ‡начит, все это на самом деле было: жил-был на свете стройный и крепкий
юноша всего-то двадцати одного  года от роду, с горделивым разворотом плеч и
уже  сложенными в угрюмую  усмешку губами - юноша,  одарЯвший ее улыбкой. €,
видЯ, как  улыбка гонит его  угрюмость, она понимала,  что мрачно выпЯченнаЯ
губа  и  опущенные книзу уголки рта обращены ко всем  на свете, кроме нее, и
потому эта редкаЯ, только ей принадлежавшаЯ  улыбка была ей особенно дорога.
Ћн улыбалсЯ, и она знала, что в такие минуты он забывает о  зле, которое ему
причинили в этом мире и которого он вовсе не заслужил.
     Ќе по его вине старый Ѓадж ѓрайндер день-деньской лежал  пьЯный в своей
хижине на холме, не печалЯсь, что речка  смывает почву с  его участка; не по
его вине Ѓадж-младший, брат ‘аЯ, в один из редких дней, когда ему  удавалось
собратьсЯ с духом и занЯтьсЯ полезным  делом, был обнаружен среди ночи возле
чужого закрома, где он запасалсЯ сырьем длЯ своего  самогонного аппарата; не
по  его  вине босоногаЯ Њэйбл,  старшаЯ  сестра ‘аЯ, в один прекрасный  день
вышла на шоссе и какой-то шофер, которому она, по слухам, заплатила натурой,
отвез  ее  в Ќэшвилл, где ее научили не только  носить  туфли,  но  и быстро
снимать их. Ќе его вина, что судьба  заставила  его  сидеть за партой убогой
деревенской школы, корпеть над  учебниками, пытаЯсь откопать  в  них  тайну,
котораЯ  помогла  бы  ему  вырватьсЯ  из  долины  ‘потвудов,  избавитьсЯ  от
проклЯтой необходимости быть тем, что он есть. Ќе его вина, что в этой школе
тихаЯ бледнаЯ девочка глЯдела на него доверчивыми черными  глазами и снилась
ему по ночам. €з всех учениц этой школы она единственнаЯ была к нему добра.
     Ћна  была  добра к  нему  несколько  лет  спустЯ, когда  он нанЯлсЯ  на
лесопилку к мистеру ђобоку и зарабатывал десЯть долларов в  неделю,  пЯть из
которых откладывал.  Ћн училсЯ в заочном инженерном училище и по  ночам  при
керосиновой лампе корпел над книгами, длЯ пониманиЯ которых ему так  многого
недоставало. „аже  холодной  зимней ночью  он покрывалсЯ  потом  от  усилий.
Џотому  что в этой борьбе за знаниЯ принимало участие и его тело;  тело было
единственным союзником, в котором он  не сомневалсЯ, на которого всегда  мог
положитьсЯ, которым гордилсЯ; если бы его потному телу  удалось схватитьсЯ с
безымЯнным противником, каким  ему представлЯлсЯ мир, все было бы  хорошо. €
мышцы его  напрЯгались  в этом единоборстве, дыхание убыстрЯлось,  а дешевый
будильник,  поставленный  на 4.30 утра, мрачно пЯлилсЯ  на него,  отстукиваЯ
секунды тающей ночи.
     €ногда в погожее воскресенье он встречал Љэсси Љилигру на просеке возле
полЯ ее отца, и,  держась за руки, они гулЯли  по берегу  ручьЯ. Ђ когда ему
удавалось одолжить  машину  у  какого-нибудь  рабочего  с  лесопилки мистера
ђобока,  они ездили в Џаркертон или ”идлерсбэрг  посмотреть  кино  и  поесть
мороженого.  ќто удавалось редко, потому что ей надо  было врать  родителЯм,
будто она гостит у своей единственной подруги ѓлэдис Џигрум, семьЯ  которой,
кстати сказать,  была не в особом  почете в  доме Љилигру. ЌесчастнаЯ ѓлэдис
была толста и неповоротлива, никто не назначал ей свиданий, и в жизни у  нее
была одна радость - заочное участие в забавах ‘аЯ ѓрайндера и Љэсси Љилигру,
забавах,  которые, она была уверена, начинались,  лишь  только  он уводил  в
темноту   эту  податливую  хрупкую  девочку,  так  не  похожую  на   пухлую,
неповоротливую ѓлэдис.
     ђуки  ‘аЯ ѓрайндера  и впрЯмь  знали каждый дюйм тела Љэсси  Љилигру, и
иногда на закате в каком-нибудь укромном уголке возле ручьЯ или в темноте на
заднем сиденье чужого драндулета она, прильнув к  нему, плача  и  задыхаЯсь,
пыталась объЯснить ему, что любит его; но, несмотрЯ на всю ее покладистость,
‘ай не позволЯл  себе того,  что ему приписывала  ѓлэдис Џигрум. Ћн следовал
своим принципам, полагаЯ, что эти утехи будут ему доступны лишь по получении
диплома с золотой печатью,  который засвидетельствует  его звание  инженера;
иначе говорЯ, лишь после того, как заочное инженерное училище очистит его от
скверны  и вдохнет в него  новую жизнь, ибо он верил, что вместе с  дипломом
получит новое "Я", а с сыном старого Ѓаджа будет покончено.
     ’ак что  девственность Љэсси  Љилигру была вне  всЯкой опасности. €ного
мнениЯ на этот счет держалась миссис Љилигру, котораЯ в один прекрасный день
узнала,   что  дочь   водила   ее   за   нос   и  встречалась  вовсе  не   с
малопривлекательной, но все же терпимой Џигрум, а  с ‘аем ѓрайндером; узнала
же она  об этом,  когда случилось неизбежное:  подвели неисправные тормоза и
тусклые фары - драндулет, которым ‘ай управлЯл одной рукой, поскольку другаЯ
лежала в  это  времЯ  у Љэсси  на груди, разбилсЯ и Љэсси была доставлена  в
больницу с переломом двух ребер и ключицы.
     €так  миссис Љилигру в  черном  воскресном платье, трЯсЯсь  от злобы  и
торжествуЯ, потому что она всегда говорила, что от отпрысков ѓустава Ђдольфа
Љилигру, ее супруга, добра не жди, поЯвилась в больничной палате, и сразу же
увидела  ‘аЯ ѓрайндера,  который стоЯл, прислонившись к стене  подле кровати
Љэсси, растерЯнный, тихий,  казавшийсЯ при  всем  своем могучем телосложении
больным и хилым.  ‘кажем, дабы не преувеличивать  черствости миссис Љилигру,
что ей уже было известно, что смертельнаЯ опасность ее дочери  не. угрожает;
не  испытываЯ  поэтому особых переживаний при виде  забинтованной Љэсси, она
накинулась на беззащитного ‘аЯ ѓрайндера, ибо самой страшной опасностью было
длЯ нее то, что ее дочь, внучка самого аббата ѓилсвейса, рисковала попасть в
лапы сынка пьЯнчуги Ѓаджа ѓрайндера.
     Ћна не поглЯдела на Љэсси и не сказала ей ни слова. Ћбратившись прЯмо к
‘аю ѓрайндеру,  она сообщила ему, что, во-первых, все происшедшее ее  ничуть
не удивлЯет, потому что только такого  и  можно  ожидать  от  потомков Ѓаджа
ѓрайндера;  во-вторых,  она  не  сомневаетсЯ,  что ‘ай  тоже  пьет  самогон;
в-третьих,   даже   в  трезвом   виде  его  прикосновение  подобно  скверне;
в-четвертых, брат  его каторжник, а сестра - женщина сомнительной репутации;
в-пЯтых, поскольку и он  сам, и  всЯ  его семьЯ  - отбросы  белой расы,  ему
скорее  пристало  развращать  жирную  нерЯху ѓлэдис Џигрум,  если он  уже не
сделал этого, чтобы заручитьсЯ ее содействием;  в-шестых, если Љэсси Љилигру
пала так низко, что позволила ему приблизитьсЯ к  себе, то  это возмездие за
то, что  сама она имела несчастье позволить ѓуставу  Ђдольфу  Љилигру зачать
это  существо,  угодившее на больничную койку и, как она надеетсЯ, сгорающее
теперь от стыда и, надо думать, от раскаЯниЯ тоже.
     ‚се  это  было  произнесено  громко  и отчетливо,  без  пауз  и  знаков
препинаниЯ и в  присутствии  одной медсестры, одного врача, трех чрезвычайно
заинтересовавшихсЯ  больных с  соседних  коек  и цветного санитара,  который
стоЯл неподалеку, делаЯ вид, что убирает, и, конечно, не пропустил ни слова.
     ‘ай ѓрайндер  уже не  прислонЯлсЯ к стене. Ћн стоЯл навытЯжку, руки его
нервно подергивались, лицо было мучительно напрЯжено, в глазах застыла боль.
Ћн понЯл,  что жил пустыми мечтами, и  лишь теперь услышал от этой костлЯвой
ведьмы всю правду  о себе, и никакими занЯтиЯми ему этой правды не изменить.
€  когда  миссис  Љилигру  замолчала,  переводЯ  дыхание,  он шагнул вперед,
отодвинул ее плечом -  не длЯ того, чтобы нахамить или  причинить ей боль, а
просто  потому, что  находилсЯ в трансе,  как человек,  пораженный  внезапно
открывшейсЯ истиной, - и вышел на улицу.


     Џосле этого ‘аЯ ѓрайндера не  видали  в долине ‘потвудов восемь лет. Ћн
не простилсЯ с Љэсси Љилигру, не оставил ей записки; единственное, что у нее
осталось,  - это воспоминание о том, как с  окаменевшим лицом  и квадратными
плечами  он долго, бесконечно долго шел от нее к дверЯм больничной палаты, а
она  глЯдела ему в затылок. …сли  бы  он хоть  раз обернулсЯ и поглЯдел в ее
сторону,  она поднЯлась бы с койки, в  бинтах и гипсе, в этом  ужасном белом
балахоне, который на нее напЯлили, и кинулась бы за ним,  и никогда, никогда
бы с ним не рассталась. Ќо он не обернулсЯ.
     € когда она увидела, как за ним закрылась дверь,  она  подумала: "џ ему
не нужна. …му нужно что-то другое".
     € ночь за ночью, снова переживаЯ  прошлое, символом  которого сделалось
воспоминание  о  его  квадратных  плечах,  уходЯщих  от нее прочь  она стала
испытывать отвращение к его былым ласкам - ко всем объЯтиЯм и поглаживаниЯм,
которые так стойко выносила, и с еще  большим отвращением вспоминала о своем
собственном возбужденном дыхании,  о своих влажных  губах и рыданиЯх. ‹ежа в
темноте, она чувствовала, как далека она от прежней Љэсси Љилигру. ’а словно
навсегда осталась сидеть на траве у освещенного закатом ручьЯ или на  заднем
сиденье чужого драндулета.  Ћна закрывала  глаза и Явственно видела ту Љэсси
Љилигру,  неподвижную,  как  брошеннаЯ  кукла. ЌесостоЯвшаЯсЯ  любовь  Љэсси
Љилигру теперь вызывала у нее отвращение, жалость и грусть.
     Ђ  ‘ай  ѓрайндер в  тот  же  день  отправилсЯ на  запад, предварительно
разыскав  хозЯина  разбитого  драндулета  и  отдав  ему  двести  из  пЯтисот
семидесЯти  пЯти долларов и сорока трех  центов, скопленных за два года.  Ќо
перед уходом  он  собрал все учебники и  руководства, присланные ему заочным
инженерным  училищем, и  методично  побросал  их в  нужник у  себЯ во дворе.
’еперь, когда он познал всю  правду  о мире и о  себе,  эти  игрушки  ему не
понадобЯтсЯ.
     Ћн  ушел  пешком.  Ћн  намеревалсЯ  пунктуально следовать своей судьбе,
котораЯ, как он понЯл,  велела ему ни к  чему не  стремитьсЯ. € когда  после
восьми долгих лет упрЯмства, риска  и унижений,  восьми  лет, проведенных на
нефтЯных промыслах,  в шахтах, на чужих полЯх и на лесоразработках, на ’ихом
океане в битве за ’араву и  €воджиму, ‘ай ѓрайндер вернулсЯ  домой, он хотел
этим доказать самому себе,  что долина  ‘потвудов значит длЯ него не больше,
чем любое другое место.
     ’еперь он мог топтать эту  землю, плевать на нее - ничто его  здесь  не
интересовало. Ћн  поселилсЯ в  лачуге, где прежде жил старик Ѓадж. € однажды
утром, вскоре после возвращениЯ, сидЯ орлом над дырой того самого нужника, в
который   когда-то   побросал  свои   учебные   пособиЯ,   ‘ай,   безудержно
расхохотавшись,  вдруг  понЯл:  чтобы  исполнить  последнее   предначертание
судьбы,  которой он следовал с таким упорством, ему осталось только женитьсЯ
на ѓлэдис Џигрум.
     ‚озвращение ‘аЯ  ѓрайндера не  вызвало никаких  перемен в  жизни Љэсси.
Џросто  настала очереднаЯ фаза  долгого  процесса, текущего незримо,  тайно,
словно подземный  поток, процесса, который в один прекрасный  день привел  к
тому, что она  принЯла  наконец  и казавшеесЯ  ей  невероЯтным  бегство  ‘аЯ
ѓрайндера, и вообще жизнь. „аже его женитьба на ѓлэдис Џигрум не потревожила
ее.  ‚се  шло  своим  чередом.  ‘ай  ѓрайндер был создан природой  в  точном
соответствии с  потребностЯми ѓлэдис Џигрум. ‚ великой головоломке мира  все
стало на свои места.
     Љо  времени  возвращениЯ ‘аЯ ѓрайндера сама Љэсси была уже почти восемь
лет замужем.


     ‚  тот  год,  после  бегства  ‘аЯ  ѓрайндера на  запад,  Љэсси жила под
неусыпным материнским оком, чувствуЯ,  что  своей  личности, своего места  в
мире у нее нет. …е понимание мира и самой себЯ шло только через познание ‘аЯ
ѓрайндера;  с  его  исчезновением  исчезла  и Љэсси  Љилигру.  €ной  раз  ей
казалось,  что даже кожа  ее  помертвела,  как помертвела  душа, потому что,
прикасаЯсь к вещам, она  будто не ощущала их. Џотом ее послали присматривать
за тетушкой, сестрой отца, бывшей замужем за ‘андерлендом ‘потвудом: тетушка
заболела чахоткой.
     ‚ глазах миссис  Љилигру  союз  фамилии Љилигру  с фамилией ‘потвуд был
единственным достоинством  ее  мужа, неудачника и недотепы;  чтобы  скрепить
этот  союз, она  предложила  послать  Љэсси  в  дом  ‘потвуда  и,  без труда
преодолев сопротивление ѓустава Ђдольфа, провела свою идею в жизнь.
     ЏоследствиЯ этого событиЯ оправдали  и  даже  превзошли ожиданиЯ миссис
Љилигру: и трех месЯцев не прошло  с того днЯ, как „жозефина Љилигру-‘потвуд
легла в схваченную Январским морозом могилу на фамильном кладбище ‘потвудов,
а Љэсси уже  занЯла  место  покойной в  постели ‘андера.  Њестные  сплетники
засвидетельствовали этот брак  задолго до  его  освЯщениЯ. ‚сЯкому в  долине
было  известно,  что  ‘андерленд ‘потвуд  не тот  человек,  чтобы  позволить
приличиЯм или законам стать на его пути.
     ѓлавными чертами ‘андерленда считались прЯмота, грубость, бессмысленнаЯ
удаль и  скотство,  и поступки  его в  общем подтверждали  такую  репутацию.
‚прочем, других  качеств в долине ‘потвудов  от него и не требовалось. Ќо ни
один  сплетник  даже  не  подозревал,  с  какой  хитростью  ‘андер  способен
преследовать свою  цель,  если этого  требуют  обстоЯтельства. ‚  первые две
недели бледнаЯ, робкаЯ девочка,  присланнаЯ ухаживать за тетей, двигалась по
дому  неслышно,  как   тень;  встречаЯ  в  коридоре  мистера  ‘потвуда,  она
прижималась к стене, а за ужином не поднимала глаз. Ћн был с  ней вежлив, но
держалсЯ на  расстоЯнии;  он словно  не  выходил из  горестного оцепенениЯ и
только изредка, будто очнувшись, спрашивал Љэсси: "Ќу как она?" €ли: "…й  не
хуже?
     ’ак  прошли первые  две  недели;  затем  он стал  предпринимать  жалкие
попытки развлечь девушку - он  мол,  понимает,  что молодаЯ девушка не может
жить среди вечного горЯ. €ной раз пускалсЯ рассказывать какую-нибудь историю
или  невинный  анекдот,  причем  его  забота  о  Љэсси  казалась  тем  более
трогательной,  что порой,  будто впадаЯ вдруг в угрюмое  забытье,  он не мог
вспомнить, о чем рассказывал, и секундой позже,  встрепенувшись, с виноватой
улыбкой пыталсЯ  загладить свой промах. Ћн начал называть ее "дорогаЯ Љэсси"
и "моЯ  милаЯ Љэсси"  и уже останавливал  на ней взглЯд своих  больших синих
глаз, всегда влажных, точно полных слез.
     Ћднажды  вечером,  в начале декабрЯ,  в  тот день, когда  доктор  ’акер
сказал, что ждать осталось недолго,  ‘андер попросил ее посидеть с ним после
ужина в  "кабинете".  €  прежде чем  она  успела  ответить,  у него  как  бы
вырвалось: "џ понимаю, что вам не хочетсЯ сидеть со стариком, но Я просто не
в  силах оставатьсЯ один!" Ђ потом, сидЯ  у камина, он  вдруг  разрыдалсЯ, в
отчаЯнии  раскачиваЯсь на  стуле. Ћна  глЯдела  на  него  широко  раскрытыми
черными глазами,  и вдруг он  соскользнул со стула и стал  на колени, словно
собиралсЯ  молитьсЯ.  Ќо  он не  молилсЯ.  ’очно  огромный краб,  нет, точно
раненый  медведь,  он  подполз к  ее креслу.  Љогда  он  поднЯл  к ней  свое
искаженное горем  лицо, она снова подумала, что он будет молитьсЯ. Ќо вместо
этого он уткнулсЯ лицом в ее платье.
     Ћна  чувствовала, как  слезы капают  ей  на юбку.  —увствовала, как  он
сотрЯсаетсЯ  в  почти  беззвучных   рыданиЯх.  Ћгромные  плечи  вздрагивали.
ђазобратьсЯ  в  своих ощущениЯх  ей было  не  под  силу,  но страданиЯ этого
могучего человека  разрывали  ей  сердце. ‘ама  не  сознаваЯ что делает, она
положила руку  на  его  густые  русые  кудри.  ‚ ту же  секунду, словно  она
замкнула  электрическую  цепь,  он  обхватил  ее за  ноги  и  издал  громкий
горестный стон, потом вдруг вскочил на  ноги, крича:  "Ќет! Ќе прикасайсЯ ко
мне!" тем хриплым, сдавленным  голосом, который потом, много лет спустЯ, она
вспоминала, слыша его прерывистый хрип.
     Ћна откинулась на спинку кресла, а ‘андер,  шатаЯсь, вышел  из комнаты.
Џотом она закрыла глаза, и ей  все чудилось  дыхание ‘аЯ  ѓрайндера, и у нее
кружилась голова.
     Љогда  среди ночи ‘андерленд ‘потвуд пришел  к ней в постель, она почти
не сопротивлЯлась. ќто было как сон - сон, виденный ею давным-давно.


     ‘вадьбу  сыграли в конце  апрелЯ,  в  1933  году,  в  гостиной особнЯка
Љилигру; кроме близких были приглашены только свЯщенник  методистской церкви
и Њаррей ѓилфорт - шафером;  весь вечер он поглЯдывал на не поднимавшую глаз
невесту, пытаЯсь догадатьсЯ, как развивались событиЯ с тех пор, как, приехав
в  день  похорон,  он  отворил  дверь и ее  бледное лицо  выплыло  к нему из
полумрака прихожей и он вдруг  с пронзительной  жалостью  увидел в этом лице
судьбу девушки и свою  судьбу.  ‘лушаЯ бормотание свЯщенника и глЯдЯ на нее,
он  догадывалсЯ, что и  ей  тоже  дано предчувствовать свою  судьбу.  Ќо  он
ошибалсЯ: в день свадьбы Љэсси еще не  знала,  что  ее ожидает. Ћднако уже к
июню у  нее уже не осталось  на этот счет никаких иллюзий. ‹етними  вечерами
‘андер сидел на веранде со стаканом разбавленного виски, неподвижно уставЯсь
куда-то  под  деревьЯ,  где  в  раскаленной  темноте  мелькали светлЯки.  Ћн
открывал рот только длЯ того, чтобы велеть ей принести графин свежей воды. Ђ
под конец грузно поднималсЯ со стула и говорил: "Џошли".
     Ќо в иные вечера он и этого не говорил; просто вставал и брел  в темный
дом. ’огда она часами сидела  в  темноте  одна, глЯдЯ  на светлЯков.  ѓде-то
далеко в устье по-летнему притихшего ручьЯ крЯхтели и хлюпали лЯгушки.


     7  декабрЯ 1941 года в два часа днЯ Љэсси с  мужем сидели за воскресным
обедом.  „ень был не по сезону теплый, огнЯ не разводили:  в камине дымилась
лишь  горстка углей.  Њассивные  челюсти  ‘андера  методично жевали  мЯсо  с
картошкой. Ќа губах у него блестели капли соуса. …го голубые  глаза навыкате
бессмысленно глЯдели в пространство: он был всецело поглощен процессом  еды.
Џо  случаю  воскресеньЯ он крепко выпил  перед обедом. ђадио,  включенное на
полную громкость,  передавало народные мелодии  из Ќэшвилла. ‚незапно музыка
прекратилась.
     Џотом  раздалсЯ голос:  "Љак  только  что  заЯвил  президент  ђузвельт,
самолеты Японских военно-воздушных сил  совершили нападение  на Џирл-•арбор,
ѓавайские острова. Ќападение было..."
     —елюсти прекратили свое устрашающее движение,  глаза  засверкали. Џотом
челюсти   снова  сжались,  всего   раз;  кадык  подтЯнулсЯ,  помогаЯ  глотке
пропустить недожеванную массу. Ћпрокинув стул, ‘андер вскочил из-за стола.
     - ‘мерть негодЯЯм! - завопил он. - Ѓей желтую сволочь!
     ‚зор  его пылал. ‘лушаЯ радио, он взад и вперед ходил по комнате. ‚друг
он остановилсЯ и,  пригнувшись, сверкаЯ выпученными глазами, обнажив крупные
зубы в  кровожадной усмешке,  начал  медленно поводить из стороны в  сторону
дулом   воображаемого   пулемета,   приговариваЯ    сквозь   сжатые    зубы:
"’а-та-та-та-та".
     Џотом, неожиданно, прЯмо в нее: "’а-та-та-та-та".
     ‚ыпрЯмилсЯ и, не отрываЯ от нее глаз, провозгласил:
     - Њне еще нет сорока, и Я силен как бык.
     Ћна, не отвечаЯ, равнодушно смотрела на него.
     -- —то ты на менЯ уставилась? - сказал он. -  ’ы  отлично знаешь, что Я
силен как бык. ѓовори!
     -- „а, - сказала она.
     -- Њолчишь, - говорил  он, распалЯЯсь, - молчишь, лишь  бы поиздеватьсЯ
надо мной. Џрекрасно знаешь, что  Я силен как бык, и  нарочно молчишь, чтобы
поиздеватьсЯ.  ѓовори! -  приказал  он. -  Џолностью говори,  черт  бы  тебЯ
побрал!
     -- ’ы силен как бык, - равнодушно повторила она.
     - Ћтлично  сказано! - взревел  он. - “ж  ты-то испытала мою силу! Џойду
давить желтую сволочь! ‚ лепешку! Љ чертЯм эту вонючую  ферму, к чертЯм этот
поганый дом, к дьЯволу...
     Ћн обвел комнату взглЯдом горЯщих, вылезающих из орбит  глаз, взглЯдом,
который, казалось,  косил все вокруг.  Џотом снова вытаращилсЯ  на нее,  как
будто  собиралсЯ что-то сказать, но ничего не сказал,  налил себе полстакана
чистого виски и со стаканом в руке вышел.
     ЊоЯ  посуду, потому что у поварихи  был  выходной, она  слышала, как он
топает на  втором этаже, и иногда сквозь  потолок и стены до нее доносилось:
"’а-та-та-та-та" - и хохот.


     Ќа  следующий  день он поехал  в  Ќэшвилл,  остановилсЯ возле  большого
серого зданиЯ,  увешанного удалыми плакатами,  и  без очереди .протолкалсЯ к
столу.
     - ‡апишите менЯ в морскую пехоту, - сказал он. - џ хочу быть офицером.
     …му  дали бланк  и велели идти  к  другому столу, где были приготовлены
чернильницы  и перьЯ.  ‘андер  взгромоздилсЯ на  табурет,  схватил  ручку  с
жеваным концом и начал потеть.
     …го будто  посадили  за парту. …му готовЯт какую-то  гнусность!  ‚  нем
закипал  гнев. Њощными пальцами он  переломил ручку  пополам  и посмотрел на
обломки.
     - ‘илен как бык, - сказал он громко и загоготал. Џотом подобрал обломок
с пером, неумело обмакнул и начал писать.
     Ќа медицинской комиссии ему сказали, что у него неладно с давлением,  и
посоветовали обратитьсЯ к врачу.
     - Ђ это видали? -  заорал он  перепуганной  комиссии,  сопровождаЯ свой
вопль недвусмысленным жестом.
     Ћн проторчал в Ќэшвилле неделю, пытаЯсь попасть в пехоту, во флот, даже
в  строительный  батальон. Џовсюду  ему  говорили,  что  у  него  повышенное
кровЯное давление. ‚се ему советовали обратитьсЯ к  врачу. € всем он отвечал
одно и то же: "Ђ это видали?"
     ‚ернувшись  в  долину  ‘потвудов,  он  подолгу  мрачно сидел у огнЯ или
бродил по  дому,  злобно  поглЯдываЯ  по  сторонам. Ђ то  вдруг  бросалсЯ  в
конюшню, седлал лошадь и на  весь день, а  порой и  на всю ночь уносилсЯ бог
знает куда. ‚  один из таких  дней он и загнал свою кобылу: она повалилась в
бурую грЯзь, на морде у нее  висели клочьЯ  красной пены, а он кинулсЯ в дом
за ружьем.
     ‘андерленд  ‘потвуд  ни  слова  не  сказал жене о  том, что произошло в
Ќэшвилле. Ћн с ней вообще не разговаривал. „аже по ночам, лежа рЯдом с мужем
в постели,  Љэсси лишь по его прерывистому  дыханию догадывалась,  что он не
спит.
     Ћднажды апрельским днем она  сидела  в спальне у окна и  штопала; краем
глаза она видела, как через двор к заднему крыльцу  прошла какаЯ-то женщина.
Љэсси  решила, что это повариха. Џотом сообразила, что до  ужина еще слишком
далеко, встала и вышла из комнаты. Љогда в заднюю дверь постучали, Љэсси уже
спускалась по лестнице.
     ‚ дверЯх стоЯла Ђрлита, жена Ѓентона.
     -  ‚ходи,  -  сказала  Љэсси,  глЯдЯ на  нее  и уже  знаЯ,  что  сейчас
произойдет что-то важное.
     Ќикогда прежде Љэсси не видела лица этой женщины. ‘лучалось, она издали
замечала,  как та идет пешком или  едет  в  старом форде по  дороге  к дому,
который арендовал у ‘потвудов ее  муж, три месЯца назад сбежавший в армию, -
и  это в начале весны, когда на ферме дорога каждаЯ пара рук. ’олько те