перь,
впервые  оказавшись с ней лицом к  лицу, Љэсси  понЯла,  что  прежде  вообще
никогда  по-настоЯщему  не  видела  черного  лица. Ћно  было  не  черным,  а
желто-коричневым и как будто прозрачным.
     - —то тебе? - спросила Љэсси.
     Ќо та  смотрела  на  нее задумавшись,  словно  и ей  почудилось  что-то
странное в лице  Љэсси. ‚  пустом доме стоЯла тишина, за окнами Ярко светило
солнце,  шелестела  зеленаЯ  листва. Ќаконец, оторвавшись  от своих  мыслей,
негритЯнка сказала:
     - ‘ами, что ли, не знаете?
     -  ’ы  что,  забыла, что  должна говорить мне  "мэм"? -  сказала Љэсси,
удивлЯЯсь своим, словам, недоумеваЯ, откуда они взЯлись, потому что она ни о
чем   не   думала   в  эту  минуту,  только  чувствовала  какое-то   веселое
головокружение, словно ветерок  шевелит  молодые листочки в лучах  весеннего
солнца.
     - „а, мэм, - говорила жена Ѓентона, спокойно глЯдЯ на нее, - да, миссис
‘потвуд. €звините. - € поскольку Љэсси не нашла, что ответить, начала снова:
- ’ак вы не знаете?
     - Ћ чем?
     - Њой муж, он уехал, - сказала она, - уехал на войну.
     - „а, - раздраженно сказала Љэсси, - сбежал перед самой  пахотой, когда
и так рук не, хватает.
     € снова собственные слова удивили ее, потому что  она ни о чем таком не
думала, слова сами шли ей на Язык неизвестно откуда.
     - ’ак вы не знаете? - тихо спросила женщина, заглЯдываЯ Љэсси в  глаза.
- Ќе знаете, что тут делаетсЯ? Ќеужто так и не узнали, за столько-то лет?
     Ћна  замолчала,  но Љэсси уже все понЯла,  и опЯть это  головокружение,
словно  листва,  освещеннаЯ  солнцем,  трепещет  у  тебЯ  перед глазами. Љак
странно,  когда вдруг  что-то  узнаешь,  когда  из темноты  неведениЯ  вдруг
возникает  отчетливаЯ мысль, почему-то  начинает радостно кружитьсЯ  голова,
даже если то, что ты узнала, - ужасно. Ѓудто вдруг становишьсЯ самой собой.
     ‚ тот вечер,  после  ужина, когда  ‘андер  еще допивал  свой  кофе, она
сказала:
     - Џослушай, ‘андер.
     - —его?
     - џ все знаю,  - сказала она, сама удивлЯЯсь  своему  бесстрашию. ‘воей
независимости.
     - —то ты знаешь?
     - †ена Ѓентона сегоднЯ приходила ко мне.
     Ћн насмешливо оглЯдывал ее. Џотом сказал:
     - Ђ ты, значит, воображала, что во всем округе, кроме  тебЯ, никто юбки
не носит? - загоготал и отхлебнул кофе.
     - ’ы не понимаешь, ‘андер, - терпеливо объЯснила она. - ’ы думаешь, Я к
тебе в претензии. Ќе в этом дело. Њне все равно. „аже если бы ты побил менЯ,
мне и то было бы все равно.
     Ѓесстрашие и независимость все еще не покинули ее.
     - Ќу так чего же ты суешьсЯ?
     - Ђ вот чего. ’ы ведь прогнал ее мужа. Ќо ее прогонЯть нельзЯ. Ћна ждет
ребенка. Ћт тебЯ. ’ы должен длЯ нее что-нибудь сделать. …сли бы ты...
     Ћн  хохотал до слез. Џотом,  унЯв смех и утираЯ глаза тыльной  стороной
ладони, сказал:
     - ’ак ты думаешь, у менЯ денег куры  не клюют. Ћттого-то эта коза, твоЯ
мамаша,  и  решила менЯ на тебе женить. Ђ ты  думала, Я  не знаю?! Ќу так вы
просчитались.  „енег у менЯ  нет  и не будет. €  Я  плюю на это дело,  -  он
поднЯлсЯ со стула и снова захохотал. - Ќо пусть кто-нибудь посмеет  сказать,
что ‘андерленд  ‘потвуд  не  способен  быть  джентльменом.  Њне стоит только
захотеть! џ джентльмен, и возмещу убытки. „жентльмен Я или нет, черт побери!
     Ћн расправил плечи и поднЯл  голову в наивной попытке  принЯть солидную
позу.
     -  џ заплачу  этой  черной  кошке  и,  сверх  того,  раз  она тебе  так
полюбилась, поселю  ее  у  тебЯ  под  боком. ‘оседками  будете!  Ћтдам ей  в
пожизненное .владение  халупу, в  которой она  проживает, плюс  сорок  акров
земли - мой лучший участок. ‚от так. †ивите в мире.
     Ћн хохотал.
     Ћна молчала, а когда затихли раскаты громового хохота, сказала:
     - ‘андер.
     Ћн поглЯдел на нее.
     - ‘андер, - сказала она, - Я только сейчас  понЯла. ’ы совсем не плохой
человек. Џросто с тобой что-то случилось  и  ты стал сам не  свой. Џросто ты
тронутый, ‘андер.
     Ћн  все  еще смотрел на нее, но  уже совсем другим  взглЯдом, в котором
что-то  медленно просыпалось, и вдруг сверкнул  глазами,  как в тот вечер  в
"кабинете", когда  он сперва обнимал ее за  ноги, а потом вскочил и  выбежал
вон.
     -  ‘ама ты  тронутаЯ,  - сказал  он, и  его  голубые  глаза засветились
влажным блеском, - сама ты тронутаЯ. —ертова ледышка!
     € опЯть в его взглЯде было что-то непривычное.
     - ‘казать тебе, сказать тебе, о чем Я думаю по ночам?
     Ћна промолчала.
     -  џ  бы тебе раньше сказал, да раньше  Я и  сам не знал. ’олько сейчас
вдруг  понЯл. џ думаю: вот была бы забава - растопить эту ледышку! џ затем и
полез к тебе в кровать, что хотелось посмотреть, как ты растаешь.
     Ћн снова засмеЯлсЯ. Џотом спросил:
     - ‡наешь, над кем Я смеюсь?
     Ћна промолчала, а он продолжал:
     -  Ќад самим  собой.  Љакой  же Я  был сосунок. џ  думал,  Я  настоЯщий
мужчина. Ќет, не тот Я был мужчина, чтобы тебЯ растопить.
     ’еперь он глЯдел на нее притихшими, почти нежными, задумчивыми глазами.
     —то-то робко шевельнулось в  ее душе, как в ту ночь в "кабинете", а все
остальное вдруг показалось дурным сном.
     Ќо он уже снова хохотал.
     € говорил:
     - „а ты на это просто не способна!


     ‚ начале осени после  недолгой болезни умерла ее мать. Ќа похоронах она
не пролила  ни слезинки. Ћна завидовала тем, кто плакал, и думала,  какое им
выпало  счастье  -  быть  собой,  иметь и терЯть, и чувствовать,  как  слезы
катЯтсЯ по щекам.
     Џриехав  после похорон  домой, она  почувствовала,  что  с  ней  что-то
происходит.  ‘начала  ей показалось, что  она  наконец  заплачет,  и это  ее
обрадовало. Ќо  она  не заплакала, а  засмеЯлась, засмеЯлась оттого,  что не
могла  плакать на  похоронах родной  матери. Џотом  ей  говорили, что, начав
смеЯтьсЯ, она уже не могла остановитьсЯ.
     ‘разу после рождества -  рождества сорок  второго года - ее поместили в
нервную клинику доктора ‘пэрлина, под ”идлерсбэргом.
     ‚есной сорок шестого года ‘андера хватил  удар.  ‘ай ѓрайндер, успевший
побывать  на  войне  и вернутьсЯ, вез  кукурузу по дороге  и увидел  ‘андера
‘потвуда,  лежавшего  на крыльце.  Ћн  втащил его в дом  и позвонил  доктору
’акеру,  который приехал,  оказал  больному  посильную помощь  и  известил о
случившемсЯ ЊарреЯ ѓилфорта. „лЯ ‘андерленда ‘потвуда, ставшего просто тушей
с  пустыми и  чистыми, как  у  младенца,  глазами,  ничего  уже нельзЯ  было
сделать, только класть ему в рот еду, лить питье, убирать нечистоты и почаще
обтирать кожу.
     Ћднако денег на то, чтобы нанЯть длЯ этого человека, уже не было. ’огда
Њаррей ѓилфорт  навестил владельца нервной клиники. ’от  признал, что миссис
‘потвуд  чувствует   себЯ  гораздо  лучше.   Ћн  согласилсЯ,  что  несложные
каждодневные обЯзанности могут пойти ей на пользу.
     € ее привезли домой.


     € теперь, двенадцать лет спустЯ, лет, которых в сущности не было вовсе,
потому что они пронеслись и исчезли, Ясным зимним утром, стоЯ в кухне  перед
накрытым  столом и глЯдЯ на  дымЯщийсЯ  кофе, в одно мгновение она осмыслила
свою жизнь.
     ‚сю  жизнь ее  покидали, и в этом состоЯло ее предназначение. Ћна вдруг
ощутила   то  высшее   блаженство,  которое   приходит  лишь   с   Ясным   и
самостоЯтельным  пониманием своей  судьбы,  то  есть себЯ.  ‘тоЯ  в  залитой
солнцем  кухне,  она  чувствовала,   что  обрела  покой  и  бессмертие.  ‚се
предназначенное свершилось. € Ђнджело Џассетто не вернетсЯ.
     Ќо он вернулсЯ.


     ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’Ђџ

     ‘темнело.  ЃольшаЯ  и ЯркаЯ  лампочка  без  абажура  свисала с потолка,
освещаЯ просторную кухню. Ќа лампе видны были мушиные пЯтна и жирные подтеки
осевших на стекло кухонных испарений.  Џо  вечерам иной  раз  случалось, что
Љэсси бросала работу  и начинала глЯдеть на  сиЯющую лампочку. ’а, казалось,
придвигалась к ней все ближе, и мушиные пЯтнышки на стекле делались большими
и отчетливыми, однако лампочка хотЯ  и приближалась, но никогда не подходила
вплотную.  Ђ иногда удалЯлась от нее, вращаЯсь  и  уплываЯ,  становилась все
меньше, но не исчезала из виду.
     Љэсси глЯдела на лампочку, неподвижно стоЯ посреди кухни с кастрюлей  в
руке. ђука  с кастрюлей,  в которой Љэсси собиралась варить картошку, висела
как  плеть,  словно  была слишком  слаба даже  длЯ такого ничтожного  груза.
‹ампочка удалЯлась, и видеть это  было невыносимо; но сегоднЯ, глЯдЯ на нее,
Љэсси знала, чтобы выжить, нужно только поверить, что все происходЯщее, даже
самое невыносимое,  - неизбежно,  потому что  иначе ты была бы не  ты. € она
знала,  что теперь уже  ничто не будет дразнить и мучить ее, приближаЯсь, но
не даваЯсь в руки. Ћтныне все -  и эта лампочка, и стены кухни, и деревьЯ  в
темноте за окном, и горы за деревьЯми, - все будет, вращаЯсь, покидать ее.
     Ќо  тут  она  услышала  скрип. „верь, дверь  на  задний  двор, медленно
открывалась. Ћн вернулсЯ.
     …й виделось, что он качаетсЯ и гнетсЯ в дверном  проеме, словно темнота
за  его  спиной  была  беспокойной  волной,  котораЯ  принесла  его  сюда  -
спустилась с гор, из леса, распахнула дверь и теперь вот-вот сама вольетсЯ в
дом,  наполнит кухню,  швырнет его к  ней. ‚от темнота водоворотом  кружитсЯ
вокруг его ног, поднимаетсЯ до колен, еще  чуть-чуть, и она подхватит  его и
внесет в дом, а он будет не отрываЯсь смотреть Љэсси прЯмо в глаза.
     Ќо  случилось  иначе.  ‚ойдЯ  в  кухню, он нащупал  за спиной  дверь  и
захлопнул ее. ™елкнул замок. Џуть темноте был перекрыт.
     Ќо  это было не все, потому что когда  на мгновение она перевела взглЯд
на лампочку, то оказалось, что та теперь не уходит от нее, а приближаетсЯ, и
уже отчетливо видны мушиные пЯтнышки на стекле.
     ‡начит, она ошиблась. …е уже не покидали. Љ ней возвращались.
     Ћна снова посмотрела на  него и увидела, как приближаетсЯ его  лицо: он
вернулсЯ.
     “видела,  как смотрЯт на нее  его  глаза, услышала, как он  произносит:
"Џривет".
     Ћна   попыталась  ответить,  но  губы   не   слушались   ее.  ‹ицо  все
приближалось.  ‚округ розовых  губ торчали черные  щетинки:  он  сегоднЯ  не
брилсЯ. Ћн шел к ней, но при этом приближалсЯ быстрее, чем несли его ноги, Я
быстрее,  чем  приближались  к ней стены,  плита, лампочка  и все остальное.
Љогда он приблизилсЯ вплотную, она закрыла глаза.
     € очутилась в темноте.  Џотом услышала - или нет, просто почувствовала,
что он исчез. Ћткрыла глаза.
     Ћн  прошел мимо нее к  старой цинковой раковине у окна  и  налил воды в
стакан, словно ничего не произошло: просто человек  вернулсЯ поздно  и хочет
пить.
     ’еперь  уже стены застыли на  своих местах. ’очно  псы,  которым велено
стоЯть. Ћн смотрел на нее так  пристально, что ей  казалось - еще  немного и
взглЯд его начнет причинЯть боль.
     - …здил в Џаркертон? - спросила она,  вернее,  услышала, как  кто-то ее
голосом задал этот дурацкий вопрос.
     - „а, - сказал он, - в Џаркертон.
     Ќаконец он отвел взглЯд от ее лица и посмотрел на накрытый стол.
     Ћна  тоже оглЯнулась.  Ќа столе лежала краснаЯ клетчатаЯ клеенка,  а на
ней - ложка, вилка, нож, кофейнаЯ чашка  и  фарфороваЯ бело-розоваЯ тарелка,
последнЯЯ  из старого сервиза, подаренного еще  тете  „жозефине  на свадьбу.
Љэсси всегда кормила его из этой тарелки.
     - Џойду умоюсь, - сказал он и вышел в прихожую.
     ‚  бесчувственном оцепенении  она  застыла возле  плиты. …сли ничего не
чувствовать,  ничего и  не  произойдет.  Ђ если  ничего не  произойдет, то и
чувствовать будет нечего.
     Ћн долго не возвращалсЯ, и  это было кстати,  потому что она успела все
приготовить - картофельное пюре, две  свиные котлеты,  горошек из банки. ‘ев
за стол, он вилки  не взЯл,  словно  и  не собираЯсь есть, потом,  когда она
стала наливать ему кофе, поднЯл на нее глаза. Ђ когда она отошла к плите, он
опЯть  опустил глаза  и  глЯдел теперь на  кофе,  от  которого  к Ярко-белой
лампочке у него над головой поднимались струйки пара.
     € вдруг, так и не  притронувшись к еде, он отодвинул  заскрежетавший по
дощатому  полу  стул, подошел к  старому холодильнику  в  углу за раковиной,
вытащил лед, кинул три кубика в стакан, налил на две трети воды и вернулсЯ к
столу.  Ћн  аккуратно  поставил  стакан рЯдом  с тарелкой, сел, каждым своим
движением  стараЯсь подчеркнуть, что не замечает ее присутствиЯ, вытащил  из
кармана бутылку виски и налил стакан почти доверху.
     €  только тогда посмотрел на  нее покрасневшими глазами. € подтолкнул к
ней стакан.
     Ћна покачала головой.
     -  Ќе  хочешь!  -  воскликнул он  и  засмеЯлсЯ коротким лающим  смехом.
Ћтхлебнул порЯдочно виски  и начал есть, без аппетита, медленно и брезгливо,
недоверчиво осматриваЯ каждый кусок, прежде чем положить его в рот.  ѓлаз на
нее не поднимал. Љофе стоЯл нетронутый.
     ‘ъев больше  половины, он вдруг  решилсЯ  - посмотрел ей  в глаза.  Ћна
оцепенела под этим внезапным взглЯдом в упор.
     - ’ы там стоишь, почему? - спросил он.
     Ћна попыталась понЯть, почему в самом деле стоит у плиты.
     Љаждый вечер, подав ему ужин, она стоЯла там и смотрела, как он ест. …й
было  видно,  как  влажно  блестЯт под лампочкой его волосы, гладкие,  точно
чернаЯ эмаль. Ќо она понимала, что это не ответ на его вопрос, и чувствовала
себЯ  как в школе, в той давно  развалившейсЯ школе у  дороги, когда учитель
задавал ей вопрос, а ответ никак не шел на Язык.
     Ћн глЯдел на нее в упор.
     - ’ы не ешь? - сказал он. Ћна покачала головой.
     - Џочему ты не ешь? - сказал он.
     - Ќе могу, - сказала она.
     - Џочему не могу?
     ЋпЯть она не знала, что ответить.
     Ћбычно  она  ждала, пока  он  кончит  есть и уйдет из  кухни,  а  потом
разогревала  что-нибудь длЯ  ‘андера.  Ќакормив ‘андера, садилась  возле его
кровати и ела.
     Ќо разве это ответ на его вопрос?
     -  Џочему ты  не  сидишь?  -  говорил  он, глЯдЯ на  нее  покрасневшими
глазами,
     Ћна не отвечала.
     -  ‚он  стул,  видишь?  - сказал он, указываЯ на  стул  у  стены  возле
раковины. - Ќеси сюда.
     Ћна принесла стул.
     - •орошо, садись.
     Ћна опустилась на стул, чувствуЯ на себе Яркий свет лампы.
     Ћн  снова принЯлсЯ есть, по-прежнему не обращаЯ на нее  вниманиЯ. „оел,
поднЯл голову. ‚ резком электрическом  свете лицо ее казалось белым как мел,
но  он глЯдел  на нее  в  упор,  и  вот  на  скулах у  нее  поЯвились  Яркие
лихорадочные пЯтна и по лицу пополз румЯнец. Љэсси опустила  голову,  но  он
успел поймать ее взглЯд: из темных глазниц  словно откуда-то издалека  глаза
ее смотрели на него с мольбой.
     ќто  продолжалось ровно секунду, и она тут же уронила голову на  грудь,
но в нем уже вспыхнул гнев.
     - Џочему молчишь?
     Ћн перегнулсЯ через стол и приказал:
     - ѓовори.
     Ћна не шевелилась,  и быстрым движением он внезапно схватил ее за руку,
вЯло, смиренно лежавшую на клеенке; схватил крепко и потЯнул, приподнимаЯ ее
руку над столом.
     - ѓовори! Ќу, говори!
     Ќо она по-прежнему молчала, и в отчаЯнии, в злобе он отбросил ее руку.
     ‚скочил со стула и схватил бутылку.
     - ’ы кто? - закричал он. - ‘вЯтаЯ мадонна! Љто ты есть?
     Ћна  поднЯла  голову, чтобы поглЯдеть на него и попытатьсЯ ответить  на
этот вопрос, словно повисший в воздухе, но Ђнджело был уже в дверЯх. Ђ потом
и дверь закрылась.
     Ћн  стоЯл в темной прихожей,  тЯжело дыша. …сли  бы она хоть что-нибудь
сказала. —тобы хоть знать, что она настоЯщаЯ, живаЯ.
     Ќе зажигаЯ света, он на  ощупь медленно прошел из  прихожей в коридор и
оттуда  в свою  комнату. ’ак же в темноте лег на кровать, прЯмо в одежде, не
снЯв  даже туфель. Ћтхлебнул  из  бутылки, поставил ее на пол возле кровати,
закурил и лег на спину.
     ‡атЯгиваЯсь,  он  держал  сигарету  в   кулаке,  прЯча  от   глаз  Ярко
вспыхивающий уголек.  Ќо,  не  желаЯ  видеть даже слабое  розовое  свечение,
уходившее  из-под ребра его ладони в темноту,  он упорно  глЯдел в невидимый
потолок.
     Џрошло какое-то времЯ,  он отхлебнул еще виски и снова закурил, все так
же глЯдЯ в темноту.
     ‘нова шел дождь.
     Џроснувшись,  он  не  понЯл,  где находитсЯ. Џотом почувствовал боль  в
большом  и указательном пальцах и вспомнил. Ћн  заснул с горЯщей сигаретой в
руке. Ћкурок лежал на одеЯле и  еще дымилсЯ. Ћн раздавил его, сунул пальцы в
рот и свободой рукой поискал бутылку на полу.
     Ќашел  ее и встрЯхнул. “слышал в темноте негромкий всплеск: виски  было
мало. „опил все, что оставалось.
     Ћн лежал  на  спине, думаЯ: "‘вЯтаЯ мадонна, свЯтаЯ  мадонна.  ЋпЯть  Я
здесь". € вдруг услышал хрипение.
     •рип  этот часто  доносилсЯ из  комнаты рЯдом. Ћн  был  похож на  звук,
который ему случалось  слышать  на ферме у дЯди  в Ћгайо, когда резали овцу.
Ћвцу подвешивали за  задние  ноги и перерезали  ей  горло,  и ее  последнее,
захлебывающеесЯ  кровью  блеЯние  звучало  таким же  хрипом. ’олько  блеЯние
быстро кончалось,  потому  что  овца сразу  умирала, а  этот  хрип  слышалсЯ
подолгу.
     ‡вук был громкий, громче, чем обычно. Ћн хотел  было поднЯтьсЯ, но звук
прекратилсЯ, и он снова лег. Џотом все же встал, на цыпочках вышел на заднее
крыльцо и облегчилсЯ.
     ‚ернувшись  к  себе в  комнату,  он вспомнил, что,  выходЯ, не  обратил
вниманиЯ на  то, что  его  дверь  была отворена. Џотому-то и звук  был такой
громкий. Ћн попыталсЯ вспомнить, закрыл ли свою дверь,  когда  пришел  после
ужина. Ћн всегда закрывал ее.
     Ќо чего ему волноватьсЯ  из-за  этой двери? ‚ доме никого нет,  никого,
кроме  женщины и хрипениЯ из той  комнаты, и  дождЯ  на улице, а  наверху  -
давЯщей темноты. ‚се еще стоЯ в дверЯх и держась за косЯк, он поднЯл голову,
посмотрел  на  потолок.  ’ам, наверху, были комнаты, которых  он  никогда не
видел, комнаты, полные темноты.
     Ћн давным-давно мог пойти  туда  и посмотреть, и никто бы  ему слова не
сказал. Ћн бывал в прихожей и видел широкую лестницу, ведущую наверх. Ќо ему
и  в   голову  не  приходило   поднЯтьсЯ   по  ней.  Ћн  даже  ни   разу  не
полюбопытствовал, куда ведут две другие двери в его коридоре, полагаЯ, что и
здесь, и наверху комнаты едва ли сильно отличаютсЯ от его собственной.
     Ќо то было раньше, вчера. Ђ  теперь  - сегоднЯ, и того, что  произошло,
уже не вернуть назад. €  потому, стоЯ в этом темном коридоре, он чувствовал,
что  ему хочетсЯ осмотреть дом, попробовать каждую дверь, постоЯть в  каждой
комнате, подышать темнотой, узнать... что?
     Ћн ощупью прошел к себе, зажег свечу, закурил и, держа сигарету в левом
углу рта, вернулсЯ  в  коридор,  как всегда плотно закрыв  за собой дверь, и
потЯнул  дверь комнаты  напротив.  ќто оказалась ваннаЯ,  там стоЯла большаЯ
цинковаЯ ванна, обшитаЯ лакированными досками и обрамленнаЯ мрамором. „ругаЯ
мраморнаЯ плита  обрамлЯла  цинковый умывальник с такими же, как над ванной,
массивными  медными  кранами. ‚  углу  возле  окна  стоЯл  унитаз  с  мощным
старомодным сливным баком.
     "ѓосподи помилуй, - подумал он, - а Ђнджело каждое утро ходит на двор".
     Ќо  когда  он  повернул  кран  над умывальником,  вода не  потекла.  Ћн
наклонилсЯ  со свечой над  унитазом. “нитаз был  сухой и  пыльный.  ’огда он
вернулсЯ в коридор и пошел в прихожую. ’ихо постоЯл возле двери  в  комнату,
из которой доносилсЯ  этот  хрип. Ћн стоЯл  так тихо, что  даже пламЯ  свечи
замерло,  и  тени  сделались  неподвижны,  точно  черные  бумажные  силуэты,
наклеенные на стену.
     Ћн  повернул  направо, к  следующей  двери. Ћн  все еще был в городской
одежде и  туфлЯх  и старалсЯ ступать бесшумно. Џосветив на  ноги, он увидел,
что высохшаЯ  лакированнаЯ  кожа  уже не блестит и  начала  трескатьсЯ.  …го
охватило отчаЯние.
     ‚се же он отворил дверь и поднЯлсЯ по лестнице. Љовер на ступеньках был
весь в дырах.  Ћн оглЯнулсЯ, не поднимаЯ свечи,  и темнота у него за  спиной
показалась ему особенно черной: тень его как бы повисла над ним  в  воздухе,
и, продолжаЯ подниматьсЯ, он чувствовал ее тЯжесть у себЯ на плечах.
     Ћн  ходил  из  комнаты  в  комнату. €з темноты  на него наплывали вещи,
покачиваЯсь  в свете свечи, точно пучки  водорослей в лениво текущей реке. ‚
одной комнате крысы или белки распотрошили лежавший на кровати матрац, и его
серые  свалЯвшиесЯ  внутренности  были  разбросаны  по  полу. ‘квозь  тонкие
подошвы своих туфель он  почувствовал под ногами сухие катышки помета. ‚ нос
били затхлые запахи пыли и сырости. „ождь барабанил здесь громче, чем внизу.
     Џоследней  он  обследовал комнату в передней части дома,  расположенную
примерно  над гостиной. Ћна была просторнее остальных, с камином, отделанным
мрамором, и громадной  кроватью под  балдахином  у  стены  против  двери. Ћн
подошел к кровати и остановилсЯ подле нее.
     ’кань балдахина прогнила и местами начала расползатьсЯ под  собственной
тЯжестью, над  кроватью  неподвижно  свисали полосы разлезшейсЯ  материи. Ћн
поднес  к ним  свечу  и  по серо-розовым разводам заключил, что балдахин был
когда-то красным,  может  быть,  пунцовым. Ћн  поднЯл  руку, чтобы потрогать
ткань, но почувствовал на  пальцах прикосновение отвратительно-легкой, сухой
и липкой паутины, которую он не заметил.  Ћтдернул руку, так и не коснувшись
балдахина, и вытер пальцы о штанину.
     Ќа кровати лежали две  толстые перины,  обшитые полосатым тиком, валик,
тоже  в  блекло-серую  полоску,  и две  подушки. Ћн в  жизни не видал  такой
кровати.
     ЋтходЯ, он заметил отблеск свечи в высоком зеркале гардероба, стоЯвшего
возле  противоположной  стены,  -  и  в  ту  же  секунду  увидел  призрачную
человеческую  фигуру и бледное лицо,  освещенное  колеблющимсЯ  пламенем. Ћн
оцепенел от ужаса, не сразу сообразив, что и это, как и свеча, - отражение в
зеркале;  эта  вытЯнутаЯ,  шеЯ,  широко  раскрытые  глаза,  бледное  лицо  и
сигарета, висЯщаЯ в углу рта, - его собственные.
     ЏонЯв,  в  чем дело,  но  все  еще  не  оправившись от  потрЯсениЯ,  он
озадаченно двинулсЯ навстречу своему отражению. ЋстановилсЯ перед зеркалом и
вглЯделсЯ в свое лицо.
     "ќто Я",  -  думал он, внимательно  разглЯдываЯ отражение,  недоверчиво
говорЯ себе, что это и есть он сам, Ђнджело Џассетто, и все больше удивлЯЯсь
своему открытию.
     Џотом  лицо в зеркале вдруг потемнело.  ’олько теперь  он  увидел,  что
свеча догорает. Ћн все  еще глЯдел  в зеркало, когда пламЯ свечи в последний
раз  взметнулось  и  погасло.  ‚  зеркале  осталсЯ  только крошечный  уголек
сигареты, висевшей в левом углу рта. Ћн  чуть  заметно  освещал часть щеки и
уголок губ, которых уже почти касалсЯ.
     Ћн разжал губы и Языком вытолкнул окурок, а потом аккуратно наступил на
светЯщуюсЯ точку на полу.


     Ћна  не помнила,  что  именно  прервало  ее сон,  но проснулась с таким
чувством,  будто в душе у  нее  что-то действительно разорвалось; так рветсЯ
прогнивший оконный шнур  - и падает рама,  и вылетает  стекло. Џроснулась  с
ощущением невозвратимой утраты: разорвано, разбито, не вернетсЯ, и только по
этому ощущению  вспомнила свой  сон. ‘ай  ѓрайндер - не заматеревший малый в
рваной красной куртке,  стоЯщий на мосту на фоне темнеющего неба над ревущим
ручьем, с луком в руке, выкрикивающий какое-то  непонЯтное ей оскорбление, -
а другой, юный ‘ай ѓрайндер улыбалсЯ ей  той самой улыбкой,  от  которой  на
глаза у нее наворачивались слезы радости.
     Ћн  хотел было  коснутьсЯ  ее, позвать,  но  тут сон  прервалсЯ  и  она
проснулась с острым ощущением утраты,  которое  сменилось вспышкой  Ярости -
зачем ей приснилсЯ  этот сон!  Ќикогда ей не  снилсЯ ‘ай ѓрайндер - длЯ чего
теперь он снова возвращаетсЯ к ней!
     Ћкончательно  проснувшись   и   лежа   в   темноте,   она   с   мрачным
удовлетворением подумала, что, наверное, ее разбудил ‘андер. Ќо, судЯ по его
дыханию, он не звал ее. Ћна лежала и слушала.
     € скоро услыхала тот самый шум, который разбудил ее. Ќаверху в передней
части  дома  кто-то  ходил,  натыкаЯсь на  мебель.  ‚ то же мгновение  дрожь
холодком пробежала у нее по спине, и она понЯла: это он.
     "Ћн", потому что по имени она его не звала, во всЯком случае про себЯ.
     Ћна вслушивалась,  чтобы  не пропустить момент,  когда там, наверху,  в
черной пустоте дома, снова раздастсЯ шум его шагов.
     ‚от опЯть. Ѓлиже.
     ‘пустившись кое-как вниз  по  темным ступенькам,  он  остановилсЯ возле
двери в ту комнату, откуда доносилсЯ хрип, и прислушалсЯ.
     Ќичего не было слышно. Ћн передернул плечами. —то там за дверью? ’олько
эта женщина. € кто-то хрипевший иногда, точно овца под ножом.
     Ђ  женщина,  притаившись,  стоит  по другую  сторону двери и  навернЯка
прислушиваетсЯ. Ћн  был  уверен, что не  ошибсЯ. ’огда  он отошел от  двери;
дойдЯ  до  своей  комнаты  и взЯвшись за ручку, он  отчетливо вспомнил, что,
вернувшись к себе после ужина, он все-таки затворил дверь.
     ‡начит,  она открыла ее, когда он спал. Ћн почти видел, как она сначала
прислушивалась к его дыханию, и как в темноте белело  прижатое к двери лицо,
а потом она бесшумно отворила дверь.
     Ћн поежилсЯ.
     Џотому  что  вспомнил стол, накрытый длЯ  него сегоднЯ вечером: белаЯ с
розовым тарелка,  нож, ложка и вилка, чашка - и все это на красной клетчатой
клеенке  с серыми трещинами, и на всем -  ослепительный  электрический свет.
‚се было готово к его приходу.
     ‡начит, она знала, что он вернетсЯ.
     €,  сделав это  открытие,  он почувствовал, что совершенно  беззащитен.
Ѓудто свЯзан веревками  по рукам и ногам. Ѓудто брошен в темную комнату -  и
ключ поворачиваетсЯ в замке.


     Ќа рассвете он проснулсЯ с пересохшим горлом и тЯжелой головой,  - и  с
той же мыслью,  словно она поджидала его пробуждениЯ. ‡начит, она все знала.
€наче почему она  не  позвонила в  полицию?  ’елефон в доме есть. Ћткуда она
знала, что он не сбежал с ее машиной?
     Џоложим, она бы позвонила в полицию.
     …го  бросило в пот при  мысли, что он действительно чуть  не сбежал. Ћн
отъехал  уже  миль  на  сто, въехал  в Љентукки и,  не разбираЯ дороги, гнал
машину неизвестно  куда, лишь бы прочь, подальше отсюда. € только в Љентукки
вспомнил, какой сегоднЯ день. ‚торник. Ћн должен был ехать в Џаркертон.
     € он развернулсЯ и поехал в Џаркертон.
     ‚озвращаЯсь  из  Џаркертона  в  долину,  он едва  сдерживалсЯ, чтобы не
свернуть с дороги. Џотом  подумал, что, если выпить, может, полегчает. Ћн не
пил три года.  € так привык,  что даже не  хотелось. Ќо теперь на него будто
нашло. Ђнджело остановилсЯ возле магазина фасованных товаров.
     ‚ернувшись в машину,  он  свинтил  с  бутылки  крышку и  поднес виски к
губам, но подумал, что не стоит пить, пока не съедет с шоссе. ’ак что сперва
он  доехал  до Љорнерса и свернул в долину. € тогда сделал два долгих глотка
из бутылки, обжигаЯ горло.


     Ћн ехал долиной, слабые фары тонули в низком тумане. ‘обиралсЯ дождь, и
он вспоминал, как в тот день под дождем шел этой  дорогой по берегу ревущего
ручьЯ. ђучей и теперь ревел, а он и теперь ехал туда же. ‚озвращалсЯ.
     Ћн  ехал  все  медленнее,  и  старый  двигатель начал  подергиватьсЯ на
слишком  высокой передаче.  Ћн  подъезжал к тому месту,  где этот  проклЯтый
‘анта Љлаус - чтоб ему! - взлетел над дорогой и упал, сраженный стрелой.
     ‚от и дом  замаЯчил  слева от дороги. Њашина двигалась медленно, колеса
соскальзывали  в  мокрые  колеи  и  буксовали.  Ђнджело  был  словно  кучер,
распустивший поводьЯ, - пусть лошадь, повесив голову, сама бредет в темноте.
     Ћн миновал дом и поехал дальше. € пока не увидел свет в той  хижине, не
признавалсЯ себе,  что вернулсЯ.  Ќашел подходЯщее  место,  развернулсЯ и  с
потушенными   фарами  поехал  назад,   но,   проезжаЯ  опЯть   мимо  хижины,
остановилсЯ.  “видел свет  в  окошке и  мерцающий отблеск  на мокрой  земле.
Џоискал на сиденье бутылку и, не отрываЯ глаз от светлого пЯтнышка на земле,
отхлебнул из горлышка.
     ’ак он сидел  долго. Ќесколько раз прикладывалсЯ к  бутылке.  Ћн  видел
себЯ  самого как бы со стороны: в машине  под дождем одиноко сидит человек и
неотрывно глЯдит на свет в окошке, а девушка что-то делает в своей хижине.
     ‚ конце  концов он заставил  себЯ  завести мотор и  медленно двинулсЯ к
дому:  теперь  он  знал, что вернетсЯ туда.  Џодъехав, он даже не потрудилсЯ
поставить  машину в  сарай, а просто вылез и пошел к светЯщемусЯ окну кухни.
Ћн укрылсЯ  под кедром,  где темнота  была погуще, и  принЯлсЯ  смотреть  на
женщину в  окне. Ћн  увидел,  как там, за  окном, словно в совсем ином мире,
женщина стоит у плиты и держит кастрюлю в бессильно опущенной руке; внезапно
он заметил, что пытаетсЯ угадать ее мысли.
     "Ѓоже ты  мой, -  думал  он, - боже  ты мой". …сли  бы  утром она  хоть
что-нибудь  сказала. •оть бы пошевелилась.  •оть бы ударила его. Ќу  хоть бы
поцарапала. €ли закричала. •оть что-нибудь, что-нибудь...
     €, стоЯ под мокрым кедром, глЯдЯ на женщину, одетую в старую коричневую
куртку,  он  вспомнил,  как утром ее  неподвижное тело,  лежавшее на  полу в
бессильной,  неуклюжей позе, поразило его своей красотой. Ќо ведь  она  даже
глаз не раскрыла.
     Ѓудто неживаЯ.
     Ќет! Ћн даже поперхнулсЯ от  неожиданной  догадки: будто это он, он был
длЯ нее чем-то неодушевленным.
     Џотом он увидел за окном стол под Яркой  лампочкой, тарелку. Ћн стоЯл и
ждал, но знал, что рано  или поздно войдет в кухню. € она,  она тоже знала с
самого начала.
     ђассветное  мерцание  разгоралось,  превращаЯсь в  день,  а он лежал  в
постели и  снова  видел  все происшедшее - с  первой до последней минуты.  €
говорил себе, что если не вставать, то больше уже ничего не будет. Ќикогда.
     € лежал  на спине, и натЯгивал одеЯло до самого носа, и закрывал глаза,
чтобы больше никогда больше ничего не происходило.
     Ќо в конце концов он встал.
     Ќадел красный укороченный  халат и вышел в  коридор, остановилсЯ  перед
дверью  на  задний двор,  прикурил и  увидел,  что  дверь  у него за  спиной
приотворилась и в щели показалсЯ глаз.
     ‘тоЯло  Ясное,  светлое  утро. ‹ужи  от  вчерашнего  дождЯ поблескивали
тонким ледком. Њир  был Ярок и чист.  ѓлЯдЯ на  свое окно,  Ђнджело медленно
выпускал из  ноздрей дым,  который  тотчас бледнел и исчезал в лучах солнца.
ќта сторона дома была в тени,  и на серой некрашеной стене блестЯщим  черным
прЯмоугольником темнело его окно.
     ‘той тут полуголый  на  холоде и жди -  чего?  - жди,  потому  что  эта
идиотка,  наверное, там, у него в комнате. ‚ нем закипела злость  и вместе с
нею ожесточенное упрЯмство. Џойти на кухню,  затопить плиту, усестьсЯ  там и
ждать.  ‘ъесть что-нибудь самому. —то угодно,  черт с ним, с  кофе. € ждать,
пока она придет. Џереждать, переупрЯмить ее. Џусть знает!
     „аже к окну не подойдет, не заглЯнет, там ли она.
     Ќо к окну он подошел.
     Љак и в тот раз, она  скорчилась на полу возле кровати, в той же старой
фланелевой рубашке, и  ему даже  видно было, что рубашка зачинена. ѓолова на
постели, глаза закрыты.
     Ќу, он ей покажет. Џойдет в кухню и будет ждать.
     Ћн  бы  так  и сделал.  …сли  бы она не приподнЯлась  на  коленЯх и  не
потЯнулась  бы с закрытыми глазами к подушке, на которой была вмЯтина от его
головы.
     ђуки нащупали подушку  и притЯнули  ее. €  тогда, все  так же  стоЯ  на
коленЯх, не открываЯ глаз, она уткнулась в нее лицом.
     “видев это, он почувствовал  новый прилив  гнева. € все же  даже в  эту
минуту его душили отчаЯние, тоска и желание.
     € он  бросилсЯ  к двери. ‚се случилось так же, как в тот  раз.  ’олько,
выбегаЯ  из комнаты, он унес с  собой  не  городской  костюм, а свою рабочую
одежду.


     …сли прежде он  хваталсЯ за работу, потому что находил в ней убежище от
самого себЯ, то теперь в работе он давал выход Ярости. Ћн  был всегда занЯт,
чем именно -  ему  было  все равно. Ћн  давно уже  заменил разбитое стекло в
своем окне и теперь принЯлсЯ за остальные - их набралось немало. ‚ дождливые
дни он рыскал по чердаку, выискиваЯ  дыры в кровле, и из очередной поездки в
Џаркертон привез  дранку  и  залатал все дыры.  Ћн купил  краску и  покрасил
фасад, вернее,  ту его  часть, котораЯ была защищена от дождЯ высокой крышей
веранды:  добравшись  до  открытых стен,  он обнаружил, что во многих местах
надо  менЯть обшивку и, кроме того, доски слишком  сырые, чтобы их  красить.
Ќадо  было ждать, чтобы все хорошенько просохло.  Ћднако он еще раз выкрасил
сухую стену, сменил несколько половиц на веранде и выкрасил пол. Џотом начал
постепенно менЯть прогнившую обшивку.
     ќту работу  он прервал, чтобы  занЯтьсЯ ванной комнатой. Ћднажды утром,
стоЯ высоко на приставной лестнице и пришиваЯ доску к стене, он вспомнил про
ванную, которую обнаружил в ту  ночь, когда вернулсЯ и  бродил в темноте  по
дому.  ЏовинуЯсь внезапному  порыву,  он тотчас же слез  с  лестницы,  сел в
машину, поехал  в  Љорнерс, где была  ближайшаЯ лавка,  купил  там карманный
фонарь.  ‚ернувшись,  он  разыскал  в  грубо сложенном  каменном  фундаменте
забитый досками вход и залез под дом.
     –елый день у него  ушел  на то, чтобы  разобратьсЯ, какие трубы  подают
воду  в ванную.  ‚о-первых, потому, что  вначале  он потерЯл времЯ, проверЯЯ
водопровод,  который, как оказалось, шел на второй этаж. ‚о-вторых,  потому,
что работать в тесном подполье было чертовски неудобно. ‚  иных местах балки
лежали  так  низко,  что ему  приходилось  ползти  под  ними на  животе;  он
отталкивалсЯ локтЯми и пальцами ног, а  лицо его  облеплЯла древнЯЯ паутина,
мерцавшаЯ в прыгающем луче фонарика.
     Ќесколько  раз  он  переворачивалсЯ  на  спину,  чтобы  дать  отдохнуть
затекшим мышцам. ‚ одну  из таких передышек,  лежа  в  темноте, дыша сухим и
холодным воздухом, полным пыли, столько лет пролежавшей в темноте, он  вдруг
почувствовал,  будто  что-то  поднимаетсЯ  к  нему  из  земных глубин, и  им
овладевает апатиЯ, и ему хочетсЯ  остатьсЯ тут навсегда.  Љак сладко было бы
лежать здесь вечно!
     Њелькнули в  памЯти  ощущениЯ  далекой прежней жизни: обжигающаЯ  струЯ
виски  в  горле, шорох женского платьЯ, рев  мотора,  когда  машина  летит в
темноту, пронзаЯ  ее  лучами фар, возбуждение  драки, отражение  в  зеркале,
когда  проводишь  расческой по  блестЯщим черным  волосам,  кружение цветных
огней  в танцзале под нескончаемую музыку. ’аким мельканием  огней  была всЯ
его жизнь.
     ‚едь  правда,  - жизнь его  сводилась  к пестрой  круговерти,  к погоне
неизвестно  за  чем,  к суете  и каким-то поискам,  которых он  и сам-то  не
понимал.  Ђ в  действительности  все  так просто.  ‹ежи себе  во  тьме,  без
желаний, ни в чем не нуждаЯсь.
     „олжно быть,  он задремал. Џотому что внезапно  очнулсЯ  в темноте,  не
помнЯ, где он, потом вспомнил, спохватилсЯ, что фонарь  куда-то исчез, и ему
показалось, что нависшаЯ над им громада дома медленно опускаетсЯ на него.
     Ћн  в панике ощупал землю, нашел  и зажег  фонарь  и увидел неподвижные
балки,  землю, испещренную  тенЯми,  лежавшими в самых  неожиданных  местах,
оттого что  фонарь был так  близко  к земле; и  повсюду,  куда доставал  луч
света, свисали с балок кружева паутины.
     Џаниковать было глупо.
     "џ починю трубу, - сказал он себе. - Ђнджело починит трубу".
     …сли не думать ни о чем другом, все будет в порЯдке.
     „лЯ  починки  водопровода  ему  пришлось  дважды  ездить  в  Џаркертон:
сначала,  чтобы купить  трубы  и  взЯть напрокат ножовку  и  инструмент  длЯ
резьбы, потом  чтобы отвезти инструменты обратно. Ќа времЯ работы нужно было
перекрыть  подачу воды  в  дом.  Ћн  нашел основную  линию, по которой  вода
самотеком спускалась к дому из выложенного камнем бассейна в лесу на  склоне
холма. ’ам  был вентиль,  погнутый и поржавевший, но действующий.  Љогда  он
велел женщине запасти воды, он ей ничего не объЯснил.
     Ћн  вообще старалсЯ объЯснЯть  как можно  меньше.  ’ак  он охранЯл свою
независимость. ‘вое право быть самим собой.


     ‡акончив завтрак и поставив на стол  пустую чашку, он тотчас  отодвигал
стул  и,  еще  чувствуЯ,  как  последний  глоток горЯчего кофе  проходит  по
пищеводу, выходил во двор, и только там, оказавшись на свободе, закуривал. ‚
дождливое  утро он  стоЯл на заднем крыльце, посасываЯ  сигарету  и  ожидаЯ,
чтобы дождь хоть на времЯ  перестал  и  можно  было  взЯтьсЯ  за дело.  …сли
просвета  в  тучах  не было, он надевал  старый  макинтош, который  нашел  в
кладовке,  и,  перебежав  через  двор  в  сарай,  копошилсЯ там  в  сырости,
притворЯЯсь, что разбирает хлам, скопившийсЯ в сарае за многие годы.
     ЏритворЯЯсь, потому что все  необходимое он уже сделал.  ЏритворЯЯсь не
длЯ того, чтобы обмануть эту  женщину.  …му не  было  нужды  обманывать  ее;
обманывать  приходилось собственные  руки, внушаЯ  им, что движениЯ, которые
они совершают, имеют  смысл. Ќе  обманешь руки, и  сам  не будешь обманут, и
придетсЯ сидеть  в холодном сумеречном сарае и  думать обо всем, что  было и
ушло,  и никогда не вернетсЯ,  потому  что теперь  ему  суждена лишь  жизнь,
которую он ведет здесь.
     €ногда днем, независимо от того, шел дождь или нет, сидел он без дела в
сарае или работал, он решал не идти в дом обедать. Ќе потому что пришлось бы
видеть  ее, нет, она к этому времени куда-то исчезала, даже  если  с утра  и
была во  дворе - вешала белье, например. Ћна всегда оставлЯла ему что-нибудь
холодное  на  столе  и  кофе  на еще  горЯчей плите.  €  все  же  иногда  он
предпочитал  работать  или,  если шел дождь, сидеть  в  сарае  и  следить за
размеренными движениЯми своих рук, притворЯвшихсЯ, что они работают.
     Ќо наставало времЯ, и все-таки приходилось идти в дом.  ’еперь, когда в
ванной  работали краны,  можно было не ходить  в кухню за водой.  Ћн  шел  в
ванную, раздевалсЯ до поЯса и мылсЯ, потом доставал  бритву,  надеЯсь, что в
змеевике, вделанном  в кухонную плиту,  осталась теплаЯ вода. Џобрившись, он
причесывалсЯ, потом наклонЯлсЯ к зеркалу, разглЯдываЯ свое отражение; у него
была смуглаЯ кожа, черные глаза и  овальное лицо  с правильными чертами, вот
только губы слишком пухлые.
     Џотом  он отхлебывал хороший глоток виски, которое теперь всегда держал
у себЯ в  комнате, надевал городскую рубашку и шел  в кухню. ‘тол был накрыт
длЯ него одного. †енщина всегда стоЯла у плиты.
     Ќо однажды, хлебнув больше обычного, он подошел прЯмо к ней, схватил ее
за плечи и с силой прижалсЯ губами к ее губам.
     Џотом отпустил и посмотрел ей в лицо.
     - ‘вЯтаЯ мадонна! - закричал он. - ’ы почему молчишь?
     Ќикакого ответа.
     -  ‘вЯтаЯ  мадонна! -  кричал  он, слыша, как  эхо обращает его голос в
отдаленный вой. - Љто ты, скажи? Љто ты есть?
     € в  этот  момент раздалось  хрипение из  той  комнаты.  …сли бы  он не
оставил дверь открытой, они бы не услышали.
     - Љто это? - решительно спросил он, схватив ее за  плечи и встрЯхнув. -
„умаешь, Ђнджело будет жить тут и не знать?
     Џотом оттолкнул ее и сказал:
     - Џойду и увижу.
     € двинулсЯ к двери. ‚ дверЯх остановилсЯ и оглЯнулсЯ на нее.
     - Џойду посмотреть! - снова заЯвил он,
     …сли бы  она  ему  запретила или даже  позволила, он  бы  действительно
пошел. Ќо  она ничего не сказала. ’огда, взбешенный и  униженный, он  закрыл
дверь и сел за стол.
     Џосле  ужина  он  всегда сразу  шел к себе. ‹ожилсЯ и при  свете старой
настольной лампы без абажура, которую откопал в сарае, читал  один  из своих
журналов.  Ћн нашел их в  шкафу, в той комнате наверху, где стоЯла кровать с
балдахином.  ’ам были  "‚ерный  сыщик",  "кип", "—ернаЯ  маска", "€скренние
признаниЯ", "‘трана гангстеров" и множество  других - десЯтки  наименований,
сотни  номеров, некоторые  тридцатипЯтилетней давности,  самые  свежие  - за
сорок  пЯтый год.  ‚се  эти  журналы  с  пожелтевшими,  ломкими  страницами,
выцветшими  обложками, непривычными  фасонами женских платьев и  устаревшими
автомобилЯми он перетаскал к себе в комнату, составил стопками вдоль стены у
кровати и  вечерами  читал  их.  ЏрочтЯ журнал  от  корки до корки,  включаЯ
объЯвлениЯ и рекламу, он швырЯл его в угол.
     Ћн  не  сумел бы вспомнить  рассказ, прочитанный неделю назад  или даже
накануне, не сумел бы сказать, чем один рассказ отличаетсЯ от другого. Ќо он
чувствовал,  что  именно такое однообразие ему и нужно.  ‚олнение, рожденное
прочитанным сегоднЯ  скабрезным детективом, назавтра  передавалось ему, едва
он раскрывал рассказ, столь  же бессмысленный, как и все  остальные,  полный
порохового  дыма и запаха обнаженных  тел и снова  ведущий по  тому же кругу
привычных переживаний.
     ‚се это был призрачный  сон,  такой же сон, каким теперь представлЯлось
его  прошлое, и когда  воображение его соединЯло оба призрачных мира в один,
он  казалсЯ  себе сильным,  он снова  жил настоЯщей жизнью:  мужчины падали,
подкошенные ударом  его кулака  или  выстрелом из  пистолета, и  белые  руки
тЯнулись к нему, и алые  губы, искаженные страстью, жалобно шептали его имЯ:
"Ђнджело, Ђнджело..."
     Ћн,  бывало,  лежал на спине и  думал,  что вот когда-то жил  на  свете
человек по имени Ђнджело, и это имЯ можно было услышать наЯву.
     ’еперь это случалось только во сне.
     Ќаставал момент,  иной раз в середине рассказа, и  он  ронЯл  журнал на
грудь и  тЯнулсЯ  к  подержанному  приемнику, который  купил  в  Џаркертоне.
ЏриподнЯвшись на локте,  держа  во рту сигарету,  он крутил  ручку,  и когда
находил  музыку,  котораЯ  была  ему  нужна,  уменьшал  звук до  призрачного
бормотаниЯ, до шепота, и мысленно переселЯлсЯ в  мир, откуда доносилась  эта
музыка.
     Ћн лежал с закрытыми  глазами и старалсЯ вспом