аружил, что
женщина стоит рЯдом с ним.
     ‚идно, подошла бесшумно в своих старых теннисных туфлЯх.
     - Ђ "сицилиЯ"-то сожгли, - сказала она.
     Ћн повернул ручку двери.
     -  Ќо только, - продолжала она, приблизившись к нему вплотную, - не его
надо было жечь-то!
     - Џослушай, Ђрлита, - обрезал он сердито, - суд...
     Ћна уставилась на него своими  дикими  желтыми  глазами, полными  такой
откровенной  издевки,  что  Њаррею  показалось,  будто  что-то  вспыхнуло  в
полумраке комнаты. ќто было страшнее самого наглого смеха.
     - ‚се вы кобели, - сказала она.


     Ѓелый  автомобиль с  откидным  верхом плавно  покачивалсЯ  на  неровной
дороге между ручьем и землей  ‘потвудов.  Њаррей ѓилфорт не вспоминал о том,
что  произошло  в  —аттануге.  ’очнее,  он  старалсЯ  вообще  ни  о  чем  не
вспоминать.  …ще  немного  -  и всЯ  здешнЯЯ  землЯ исчезнет, задохнетсЯ под
темным покровом воды, а тогда вспоминать вообще будет не о чем.
     Ћн подъехал к дому и вошел в него.
     „ойдЯ до комнаты, в  которой ‘андерленд ‘потвуд провел  последние  годы
своей  жизни и  умер,  Њаррей закрыл глаза  и  затаил дыхание,  слушаЯ удары
своего  сердца. “ него было такое  чувство, будто  ничего здесь никогда и не
случалось.
     ‚ этот момент он услышал, как кто-то позвал его по имени.
     Ћткрыв  глаза, он увидел невысокого, крепко сложенного мужчину в черной
фетровой шлЯпе, красной фланелевой рубашке, вельветовых брюках, заправленных
в высокие ботинки, и с маленьким топориком, висЯщим на поЯсе.
     -  „а  это и впрЯмь Њаррей ѓилфорт, - сказал мужчина. - Ќо у  менЯ  и в
мыслЯх не было  пугать  вас, мистер ѓилфорт. ‚ы так  побледнели, будто у вас
разрыв сердца случилсЯ. …сли не ошибаюсь, - и с этими словами мужчина шагнул
в комнату, - вы теперь судьЯ.
     - Ђ вы, - отозвалсЯ Њаррей, - вы ‘ай ѓрайндер.
     - ’очно, - ѓрайндер  приблизилсЯ  еще  на  шаг  н, разглЯдываЯ  ЊарреЯ,
сказал:  - Њне  все же  кажетсЯ,  что  вам  нехорошо,  судьЯ.  “ж  очень  вы
побледнели.
     - Ќет, нет. ‚се в порЯдке, - сказал Њаррей.
     - ‚ы  уж простите, если Я вас напугал, -  сказал ‘ай.  - ‚се из-за этих
ботинок на мЯгкой подошве.  Џривык Я ходить по лесу  бесшумно: как-никак моЯ
работа - следить за порЯдком. џ был к западу от хребта и увидел вашу машину.
     - Љонечно, - сказал Њаррей.
     -  ђаньше-то  сюда масса народу  приезжала, - сказал  ‘ай, - вы даже не
поверите.  ѓода два-три после суда.  Џриезжали  поглЯдеть на это  место. Њне
тогда  до  них дела не было,  Я ведь недавно  егерем  стал. Ќо  Я  их видел.
Џриезжали просто поглазеть. €ные парочками.
     - „а, Я понимаю, - сказал ѓилфорт.
     ‘ай приблизилсЯ к кровати, на которой умер ‘андерленд ‘потвуд.
     - Ђ  здесь ничего и не изменилось, -  заметил он. - ‘только лет  так  и
стоит  все как  было, только простынЯ подгнила.  ‚от  пЯтно, видите,  - и он
показал пальцем, -  это кровь ‘андера ‘потвуда, что вытекла из раны. ‚ы ведь
были здесь в то утро?
     - „а, - сказал Њаррей.
     - ‡начит,  вы видели ее еще свежей, - сказал ‘ай. - „авненько это было,
-  ‘ай продолжал  изучать  пЯтно. -  ’еперь все это затопЯт. - Ћн неожиданно
поднЯл  глаза  на  ЊарреЯ.  -  ‘андер  ‘потвуд   мертв.  „аго  поджарили  на
электрическом стуле. ‚ы стали судьей, о вас пишут в газетах. Ђ Я  вот егерем
заделалсЯ. - Ћн шагнул к Њаррею и пристально посмотрел  ему в лицо: - ќто вы
велели тамошнему доктору не пускать менЯ к ней? Љ Љэсси?
     Њаррей облизал пересохшие губы.
     - „октор ‘пэрлин, - начал он и замолчал. ‡атем сказал: - џ убежден, что
доктор руководствовалсЯ медицинскими соображениЯми.
     - Њедицинскими, как же, - сказал ‘ай ѓрайндер. - „а вы  не тревожьтесь,
мистер ѓилфорт,  теперь  уж всем наплевать на это дело. Љогда вы видели ее в
последний раз?
     - Ќу, - начал Њаррей, - хоть вас это совсем и не касаетсЯ, однако...
     -  ’ри  года  назад, - с  торжеством  объЯвил  ‘ай. - ќто Я  у  сиделки
выпытал.  Ќо только, если бы  вы сейчас туда съездили, то и  сами бы понЯли,
что понапрасну тревожитесь.
     - Ћ чем это вы, мистер ѓрайндер? - спросил Њаррей холодно.
     -  Ћна теперь  совсем переменилась,  -  сказал ‘ай. - ‡абыла  все,  что
произошло. Љак она под него нож подставлЯла.
     - Џослушайте,  мистер ѓрайндер, -  прервал его Њаррей, - если  докторам
удалось наконец излечить женщину от ее галлюцинаций...
     -  ѓаллюцинаций! Љак же! Њне-то  все равно - будь  она  хоть десЯть раз
убийцей, лишь бы ей полегче стало. …сли ей полегчало оттого, что она сказала
правду, так по мне пускай так и будет. Ќо только теперь, - он замолчал, и на
лице его сверкнула улыбка, точно блеснуло лезвие топора, - теперь ее все это
уже не волнует. “ нее теперь новаЯ идеЯ.
     Ћн усмехнулсЯ.
     - ‚ам бы стоило ее  проведать, - сказал он. - •отЯ, конечно, у судьи на
это, может, и времени нет.
     € он ушел, оставив ЊарреЯ одного.


     ѓилфорт клЯлсЯ себе, что никогда этого  не  сделает. Ќе поедет туда. Ќо
вот  он сидит  в  комнате длЯ  посетителей, где стены выкрашены  в  холодный
зеленый  цвет, а  мебель  сиЯет  полированным кленом, где лежат кипы  старых
журналов с Яркими обложками. €  вот  открываетсЯ  дверь. € поЯвлЯетсЯ  Љэсси
‘потвуд.
     Ќа  ней  темнаЯ юбка, серый  джемпер, из-под которого  виднеетсЯ  белый
воротничок, черно-белые туфли. Ћна чуть поправилась, но по-прежнему стройна.
…е  распущенные черные  волосы, свободно падающие на  плечи, еще  не тронуты
сединой.  Ќа  бледном  лице Ярко  блестЯт темные  глаза. Ћна увидела ЊарреЯ,
сидевшего  у  противоположной от  двери  стены,  и  на  лице  ее  неожиданно
вспыхнула  веселаЯ  улыбка,  -  так  вспыхивает,  поворачиваЯсь   на  ветру,
блестЯщаЯ жестЯнка,  которую вешают  на  вишневое  дерево, чтобы  отпугивать
птиц.
     - Ђ Я знаю, кто вы, - сказала она весело.
     - Љэсси, - произнес он, - прости, что Я не...
     - ‚ы  - Њаррей ѓилфорт,  - торжествующе  произнесла  она, улыбаЯсь, как
маленькаЯ девочка, котораЯ ждет похвалы за хорошо прочитанный стишок.
     Ћн подошел и протЯнул ей  руку.  Ћна вежливо протЯнула свою, и он пожал
ее.  ‹адонь была сухаЯ, прохладнаЯ и  мЯгкаЯ.  Ќа его  рукопожатие  рука  не
ответила, как не ответила бы,  скажем, резиноваЯ перчатка, набитаЯ опилками.
ЋтпускаЯ ее руку, Њаррей даже как будто ожидал, что она упадет на пол.
     - ЏрисЯдем, - сказал он. Ћн вдруг почувствовал усталость.
     Ћна послушно села. Ќа ее  губах  играла все та же улыбка, неустойчиваЯ,
точно жестЯнка  на ветру. Ќе сутулЯсь, скрестив ноги, положив руки на колени
ладонЯми  вверх,  как  маленькаЯ  девочка,  подражающаЯ  изысканным  манерам
взрослой дамы, Љэсси сидела на кленовом стуле с прЯмой спинкой и смотрела на
ЊарреЯ светлым взглЯдом, словно ждала от него чего-то.
     - Љэсси,  -  начал  он  официальным  тоном,  - Я  сожалею,  что  не мог
навестить  тебЯ  раньше.  Ќо  работа  -   понимаешь,  у  менЯ  теперь  новые
обЯзанности, Я сейчас... - Ћн замолчал и услышал,  как его голос,  отзвучав,
замер  в  пустой  комнате.  Њаррей и  не желал, чтобы  его  голос произносил
официальные слова, и поэтому обрадовалсЯ,  понЯв, что голос его передумал  и
замолчал. Њаррей чувствовал смертельную усталость.
     Ћна сидела  в такой вежливой позе и с таким вниманием смотрела на него,
что было нетрудно догадатьсЯ - она его и не слушала.  ѓде-то за окном мЯгко,
сонно, ритмично, будто капающаЯ вода, щелкала малиновка.
     - Љэсси, - начал он опЯть, - Я только хотел узнать, как ты тут?
     - Ћ, у менЯ все отлично, мистер ѓилфорт, - ответила она весело.
     - ’ы всегда называла менЯ Њаррей, - сказал он.
     - ‚  самом  деле? - удивилась  она. Ќо ни  в лице  ее,  ни  в голосе не
отразилось ни малейшего признака воспоминаний.
     - ’ы  всегда называла менЯ так,  - настаивал он. - ‘  того днЯ, когда Я
впервые увидел тебЯ. ’ы помнишь, Я был старым другом ‘андера. - Ћн помолчал.
- …го лучшим другом.
     - Ђх да, - произнесла она, будто вспоминаЯ, - бедный ‘андер.
     - „а, бедный ‘андер, - подтвердил он.
     Ћн взглЯнул на  ее  руки, неподвижно  лежащие  поверх  юбки,  -  вЯлые,
безвольные и слабые руки, повернутые ладонЯми вверх.
     Ћн  вдруг  представил  себе,  как  эти  руки  вцепились  в  ‘андерленда
‘потвуда, как от напрЯжениЯ на белой коже вздулись синие вены. ѓолова ЊарреЯ
непроизвольно  дернулась в  сторону, словно  он  говорил кому-то "нет",  или
просто от неожиданной судороги. Џо телу его прошла дрожь.
     - „октор писал мне, что ты чувствуешь себЯ гораздо лучше, - сказал он.
     ‹учше бы  он не лгал.  Ћн ведь не читал писем из клиники. Ќо,  с другой
стороны, в них скорее всего говорилось именно об этом.
     -  Ћ да,  -  согласилась она со светской непринужденностью, - мне давно
уже  лучше. ‘начала-то всегда трудно. Џотому что  сначала  всегда приходитсЯ
себЯ заставлЯть.  „аже  когда  знаешь, что поступаешь  правильно, все  равно
приходитсЯ себЯ  заставлЯть.  ‚прочем,  тебе  это,  наверное, знакомо?  -  €
неуверенно, будто проверЯЯ, как это звучит, она добавила: - Ђ, Њаррей?
     € поглЯдела на него так, точно ожидала ответа.
     Ќо ответить ему было нечего.
     ’огда она продолжала:
     - ‚едь даже когда все делаешь правильно, бывает больно, - сказала она.
     …е лежавшие ладонЯми  вверх руки все времЯ дергались, пальцы  совершали
едва уловимые движениЯ, будто из невидимой  нитки плели колыбель  длЯ  кошки
или тщетно пытались объЯснить что-то не поддающеесЯ объЯснению.
     - „аже  если  иначе  все равно поступить  нельзЯ,  - продолжала  она. -
‚начале  это  как удар. ’ребуетсЯ  времЯ, чтобы справитьсЯ с этим, даже если
все получаетсЯ,  как  тебе  нравитсЯ. ќто словно... - Ћна  помедлила, прижав
руки  к  груди.  -  ‘ловно  вырываешь  свое сердце,  - продолжала  она,  - и
выбрасываешь его вон. - Ћна снова помолчала. - Ќет, - сказала она,  и по  ее
лицу скользнула  тень какой-то мысли. - Ќет, не то, не  выбрасываешь. Ќет, -
проговорила она и вдруг всЯ просиЯла. ќто была уже не улыбка, вспыхивающаЯ и
гаснущаЯ, точно жестЯнка, вращающаЯсЯ на ветру.  Љэсси медленно поднЯлась со
стула, всЯ сиЯЯ, будто светилась изнутри.
     -  ‘кажи,  Њаррей,  -  и  она  окинула  его  медленным,  обволакивающим
взглЯдом, от которого невозможно было уклонитьсЯ, - ты когда-нибудь любил? -
€ взглЯд ее требовал ответа; Њаррей понЯл, что придетсЯ ответить.
     - „а, - произнес он, шевельнув пересохшими губами, но вопрос  продолжал
звучать у него в  ушах и точно  эхо отдавалсЯ  в темных коридорах и тайниках
его существа.
     -  …сли любил, значит знаешь, как все это  бывает, когда выдираешь свое
сердце,  чтобы  отдать  его  возлюбленному, и  находишь  в  этом  величайшую
радость. „аже несмотрЯ на боль.  „аже  если  твое  сердце никому и не нужно.
„аже если  над тобой посмеютсЯ, а сердце  твое выбросЯт, словно какой-нибудь
пустЯк, да и позабудут о тебе. Ќо, Њаррей, послушай, что Я тебе еще скажу.
     Ћна подошла поближе.
     - ‚едь это не имеет никакого значениЯ, - сказала она, - потому что оно,
твое сердце,  и  так уже отдано твоему возлюбленному. € что с того, если его
выбросЯт, а о тебе позабудут? ‚се равно ты нашла  свое счастье. Њожет, это и
ужасно, но счастье все же остаетсЯ с тобой. Џослушай, Њаррей...
     ѓолос ее звучал теперь спокойно и по-деловому.
     -  „авай  Я лучше расскажу тебе, как он пришел. Њоросил дождь,  когда Я
увидела  его вдалеке.  Ћн  шел прЯмо  по раскисшей дороге. Ћн  был  похож на
зажженный  факел, он будто горел каким-то белым  пламенем. ’аким белым,  что
его трудно было  увидеть  при дневном свете. Ћн  приближалсЯ  ко  мне сквозь
дождь, весь мокрый, и все равно горел, точно факел.
     Ћна замолчала. ‡атем нагнулась к ѓилфорту и спросила:
     - Ђ ты знаешь, что он длЯ менЯ сделал?
     - Ќет.
     - ‡аставил менЯ поверить, что Я красиваЯ, - сказала она. - Ђ раньше Я в
это не верила, Я этого не  чувствовала. Ћн называл менЯ "piccola mia". - Ћна
повторила эти слова очень осторожно,  бережно  выговариваЯ каждый слог. - Ќо
всему есть конец, - заключила она.
     ‚ наступившей тишине до .слуха ЊарреЯ  донеслось позвЯкивание  столовых
приборов. Ќакрывали к обеду.
     - Ќеужели ты  никого никогда не любил?  - спросила Љэсси. - Ђ Я  любила
его, но вдруг понЯла,  что Я стара,  и Я сказала ему: "‚озьми деньги, возьми
машину и свою девушку и уходи,  уходи куда хочешь, только никогда не  обижай
ее". € знаешь, что он сделал?
     Њаррей покачал головой.
     -  Ћн опустилсЯ передо  мной на  колени и  поцеловал мне  руку. Ђ потом
ушел, но... - Ћна  уже не  глЯдела  на ЊарреЯ. Ћна стоЯла возле него, высоко
поднЯв голову и устремив взглЯд куда-то вдаль. - Ћн ушел далеко-далеко, и он
счастлив,  и Я  тоже счастлива,  оттого  что смогла сделать  его счастливым.
Џотому что Я его очень любила.
     Ћна поднЯла  руки,  словно  обнимала, ласкала  кого-то;  взглЯд ее  был
устремлен в пустоту; потом закрыла глаза  и подалась вперед, будто прильнула
к кому-то.  Њаррей глЯдел на ее руки, ласкающие пустоту, и понимал, что  длЯ
нее это не пустота - она видела в ней лицо Ђнджело.
     -  Џрекрати! - заорал он, так  резко  поднЯвшись на  ноги, что стул его
опрокинулсЯ.
     Ћна открыла  глаза, повернулась. ‹ицо ее  горело чистым румЯнцем, как у
только что проснувшегосЯ ребенка.
     - „а знаешь ли ты, где он, этот даго? - спросил он.
     € прежде  чем она успела ответить, прежде чем с лица ее сошло выражение
утренней свежести, он шагнул к ней и, глЯдЯ на нее в упор, крикнул: -  Ћн на
том свете, вот он где!
     Љогда   смысл  этих  слов   дошел  до   Љэсси,  губы  ее  сложились   в
снисходительную улыбку.
     - Ћн умер на электрическом стуле, -  сказал Њаррей. - Ћсужден, казнен и
знаешь за что?
     Ћна все так же снисходительно улыбалась.
     -  ‡а  убийство  ‘андерленда  ‘потвуда!  -  бросил он,  чувствуЯ  такой
душевный подъем, что он, казалось,  сопровождалсЯ почти физическим ощущением
полета  и свистом  ветра. - Љазнен за  то, что  он  зарезал ‘андера... -  Ћн
замолчал. ‡атем собралсЯ с силами и сказал: - Ќо он был невиновен.
     Њаррей задыхалсЯ. Љружилась голова. Ћн знал, что сейчас произойдет.
     - ‘андера убила ты, ты!
     ‘вершилось.
     Ќо она снова покровительственно улыбнулась, покачала головой и сказала:
     - Ђх, Њаррей, Њаррей, все-то ты придумал, все до единого словечка.
     - —ерт подери, это правда. € ты это прекрасно знаешь! ‚едь ты...
     -  Ќичего глупее  Я никогда в жизни не слыхала, - проговорила  Љэсси. -
Ѓедный ‘андер. Ћн был болен и...
     - Џослушай, Љэсси,  - произнес он, чувствуЯ, как  кровь стучит у него в
висках. - „а неужели ты не помнишь?
     Ќо она с жалостью поглЯдела на него, улыбнулась и сказала:
     - Љонечно, помню. Ђнджело... он ушел. € теперь он счастлив.
     ‡акрываЯ за собой дверь, он оглЯнулсЯ и увидел, что она все еще стоит с
Ясным, покойным лицом и глЯдит не ему вслед, а куда-то вдаль и всЯ светитсЯ,
будто лампа в полутьме комнаты.


     ‚ холле  сестра  сказала, что доктор  ‘пэрлин хочет  с ним  поговорить.
ѓилфорт  ответил, что у  него нет времени,  бросилсЯ к выходу  и  сел в свою
машину.
     Њашина тронулась и  заскользила по  дороге,  в сумерки, уже сгущавшиесЯ
под темной прохладной зеленью  старых кленов. ‚ысоко  над кленами он  увидел
небо, Ясное, лимонно-бледное.
     Ћн выехал на еще залитую светом дорогу, увидел просторные полЯ, далекие
холмы,  высокое  небо  и,  Яростно  разгонЯЯ  машину,  чувствовал,  что  ему
становитсЯ  легче. Ћн бежал  от счастливой улыбки, светившейсЯ  на лице этой
женщины.
     Љакое право  она имела  на это счастье? Ћн ненавидел ее за  то, что она
была  счастлива. Ќенависть  и гнала его теперь прочь, в  бесконечную пустоту
холмов и полей.
     Ќо мир не был пуст.
     Њир наплывал  на  него,  и каждаЯ деталь  вставала с какой-то небывалой
отчетливостью:  домик,  стоЯщий  посреди   двора  -  маленького  квадратика,
отрезанного проволочной изгородью от полЯ; огромный кедр, одиноко стоЯщий во
дворе; дом, когда-то выкрашенный в  белый цвет,  а сейчас тусклый; ржавеющаЯ
жестЯнаЯ крыша; полуразрушенный сарай; старый мул, стоЯщий на участке  возле
грЯзного пруда, сиЯющего в  вечернем  свете; тонкаЯ  струйка дыма, голубаЯ и
соннаЯ, поднимающаЯсЯ вверх. Њельчайшие  детали  бросались ему  навстречу  с
какой-то безжалостной Ясностью, будто  под микроскопом, - пЯтна ржавчины  на
потускневшей жестЯной крыше, веревка с бельем во дворе, следы кур на влажной
земле у кухонной двери, где вылили грЯзную воду.
     ‚се его чувства словно сконцентрировались  в одно - в  зрение, и зрение
это с болезненной отчетливостью воспринимало каждый предмет, каждую  деталь,
словно  Њаррей ѓилфорт превратилсЯ  в  огромный,  воспаленный,  кровоточащий
глаз, которому приходилось видеть решительно все.
     Ћн чувствовал, что мог бы  все простить  этому миру; но  зачем эти двое
малышей, повисшие  на проволочной изгороди, окликнули  его, принЯлись махать
ему руками? ‚прочем, он мог бы простить даже это.
     € женщина, кормившаЯ во дворе младенца, зачем-то помахала ему.
     Љакое право она имела улыбатьсЯ, эта женщина с младенцем, когда в груди
у него  назревало  что-то мучительное  и  невыразимое?  Ћн  возненавидел эту
женщину.
     Ћн  ненавидел и  мужчину,  что вернетсЯ с  полЯ,  гремЯ по полу  своими
грубыми башмаками, мужчину в синей  рубахе, темной от еще не высохшего пота.
‚едь она будет улыбатьсЯ ему, эта женщина.
     Ћн  понессЯ  еще  быстрее. ‘вет  залил высокое  небо.  ЏолЯ  кончались,
уходили  в сторону и затем разлетались веером, как карты, брошенные на стол.
„алеко в  поле мужчина вел желтый трактор по  черной  рельефной земле.  ‘таЯ
черных дроздов проносилась высоко в небе, перестраиваЯсь  в воздухе, сверкаЯ
крыльЯми на фоне лимонно-желтого неба.
     Ђ он мчалсЯ все дальше.
     Ќо  весь ужас был  в том,  что  то, чего он страшилсЯ,  не.  оставалось
позади - оно бежало ему  навстречу: вот два малыша ловЯт  рыбу в речушке, и,
проносЯсь мимо них по мосту, он  увидел их поднЯтые  лица - невинные, чистые
детские личики.
     Ђ вот старый негр медленно идет по  обочине, в одной руке несЯ корзину,
а другой держа за руку маленькую девочку-негритЯнку в накрахмаленном красном
платьице и  с красными ленточками в  волосах.  Њашина приблизилась к ним,  и
старик  широко  улыбнулсЯ. Џочему он улыбнулсЯ? Ћн был стар, беден,  черен и
все-таки улыбалсЯ.
     ‚от  влюбленнаЯ парочка  входит в лес.  Ќа  девушке желтое  платье.  Ќа
мужчине брюки цвета хаки  и голубаЯ рубашка. …го рука обвивает ее талию.  Ћн
много выше ее.  Ќа  фоне  желтого платьЯ  его рука  на  ее  талии  . кажетсЯ
огромной.
     ‘тарик  копаетсЯ  на огороде.  ‚от он поднЯл  мотыгу,  и  она сверкнула
отполированной  сталью. Ћпершись  о  мотыгу, старик  вытер  лысую  загорелую
голову  большим красным  платком. Ѓлеснули  стекла его  очков.  ЏолнаЯ седаЯ
старуха вышла из дому с  подносом в руках. Ќа  подносе стоЯл высокий стакан,
наверное,  с  охлажденным  чаем,  в  стакане -  веточка мЯты.  Ћна несла чай
старику.
     Ќет, мир совсем не был пуст.
     Ќе было в нем такого места, куда можно было бы скрытьсЯ от воспоминаниЯ
о счастливом лице Љэсси ‘потвуд.
     Њир был полон людей.


     Ћн намеревалсЯ провести ночь  в своей квартире  в Ќэшвилле, но оказалсЯ
здесь, в „арвуде. в доме, который когда-то принадлежал Ѓесси, но теперь стал
его собственностью. ‚едь деньги, которые он вложил в эти сочные луга,  живые
изгороди,  сад, полный роз, белые заборы вокруг  пастбищ,  конюшни,  сиЯющие
белизной, десЯтикратно покрыли стоимость старого поместьЯ „арлингтонов.
     ‚ зале, стоЯ  на  ковре винно-красного  цвета, он увидел себЯ в большом
зеркале в золотой раме  - седеющий мужчина разговаривает с седеющим стариком
негром в белой куртке, которую он, по-видимому, только что натЯнул: воротник
был загнут внутрь. Ќет, сказал Њаррей ѓилфорт, ужина не надо, он не голоден,
только перекусит что-нибудь легкое, и утром лошадь тоже подавать не надо, он
будет  спешить  в  Ќэшвилл;  риходил  ли  ветеринар  осматривать  растЯнутое
сухожилие ‘тарлайта?
     Ћн  принЯл ванну,  надел серую клетчатую рубашку с  мЯгким воротничком,
темно-коричневый  пиджак  с кожаными накладками на  локтЯх, серые фланелевые
брюки, домашние туфли и спустилсЯ в  кабинет, где ‹еонид  уже приготовил длЯ
него виски и лед.  Њаррей выпил. Ћн ни разу не  посмотрел на дубовую панель,
скрывавшую сейф. Ћн выпил еще два стаканчика, и наконец ‹еонид  сообщил, что
кушать подано.
     Џоев,  он  вернулсЯ в кабинет и выпил бренди, но ни разу не взглЯнул на
сейф. Џрослушал девЯтичасовой выпуск  новостей, с  горечью подумав, что будь
он  лет  на  десЯть  моложе,  он  бы  еще  надеЯлсЯ  стать сенатором.  Џотом
отправилсЯ наверх, взЯв с собой бокал виски с содовой и льдом.
     ’щательно приготовил постель, надел пижаму и лег, опершись на подушку и
положив на  колени журнал. Ѓокал виски стоЯл  нетронутым на  столике. Њаррей
лежал,  освещенный  конусом   света  от   лампы,   чувствуЯ  себЯ  в  полной
безопасности. Њир вокруг него был погружен в полумрак.
     Ѓыл уже  одиннадцатый час, когда он встал, надел халат и домашние туфли
и спустилсЯ  в кабинет. Џлотно закрыл дверь,  осмотрел шторы на окнах. ‡атем
подошел к стене, отодвинув панель и повернул холодную стальную ручку сейфа.
     Ћн  сел в кресло,  положив на  колени  коричневый бумажный  мешок, а на
мешок  -  то, что из  него вынул. Љончиками пальцев он  слегка  теребил Ярко
блестевший необожженный край красного платьЯ.
     "Ћн заставил менЯ поверить, что Я красиваЯ", - вот как она сказала.
     ЉрасиваЯ!  ‚ этой  паршивой  красной  трЯпке. Ћн прикоснулсЯ к  кусочку
лакированной кожи,  блестевшему на туфельке.  ЉрасиваЯ? ‚ этих черных туфлЯх
на ужасающих каблуках?  „а, одетаЯ во все  это, она,  верно, стоЯла  посреди
кухни и ждала своего даго, и вот он входил, и волосы его  блестели еще Ярче,
чем лакированнаЯ кожа.
     Ќо,  черт побери,  ведь  даго  мертв!  Ќевинный  или  виновный  - какаЯ
разница, мертв, и все  тут. Њаррей напрЯгсЯ, словно все его существо сжалось
в кулак, готовый нанести удар.
     Ќо было еще и  письмо. Ћно ждало ЊарреЯ, терпеливо лежа на своем месте,
ждало, чтобы  он его снова перечел,  как уже не  раз перечитывал его ночами,
сидЯ в кресле, заперев  дверь и наглухо  задернув шторы.  Ћн  возьмет его  в
руки, и оно заговорит:

     "џ хочу,  чтоб ты знала, как  Я благодарен.  ’ы  пыталась  спасти менЯ.
‘пасибо  тебе. Ќикто  не верит, что ты  говоришь  правду. Ќе знаю почему. ’ы
добраЯ, и ты bella, и Я хотел любить тебЯ. Ќо  это не получилось. ’ы добраЯ,
ты дала Ђнджело  деньги  и  машину. џ  помню улыбку  на  твоем лице, когда Я
целовал  твою  руку. џ держал свое обещание, как ты  просила. Ќе обижал свою
девушку. ’еперь они менЯ скоро убьют. џ не боюсь. џ любил тебЯ. Ќо ничего не
получилось. ’ы хотела спасти менЯ. ’еперь Я целую твою руку. ‘пасибо тебе.
     ‘ уважением.
     ’вой Ђнджело Џассетто".

     Њаррей  ѓилфорт  продолжал смотреть на  письмо  из  камеры  смертников,
написанное  химическим  карандашом  на  сероватом  листке  в синюю  линейку,
вырванном из школьной тетрадки. ‚ тех  местах, где даго  задумывалсЯ и сосал
карандаш, следующее слово было Ярче других.
     Џисьмо  было послано  в  оффис  ‹ероЯ ‹анкастера, тот  переслал  его  в
лечебницу,  а доктор ‘пэрлин отдал его Њаррею. Љэсси ‘потвуд так и не видела
этого письма: доктор опасалсЯ рецидива.
     Ќу, а что бы изменилось, если бы она и прочла его?
     € Њаррей вдруг снова увидел спокойное, Ясное лицо Љэсси, светившеесЯ от
счастьЯ.
     "‹юбовь", - подумал он, и это слово гулким эхом отдалось у него в ушах.
Ћн  резко встал, подошел  к  сейфу, швырнул в него все, что лежало у него на
коленЯх, захлопнул дверцу, защелкнул замок.
     Ћн вышел из кабинета, прошел в  зал. ‘тоЯ в темноте, он почти физически
ощущал,  как  сдвигаютсЯ  стены,  как   угрожающе  навис  над   его  головой
безжалостный, блестЯщий потолок. „ом был тюрьмой.
     Ћн подумал  об  Ђнджело Џассегто:  как  ему  дышалось там, в камере, по
ночам?
     Њаррею и самому  было тЯжело дышать. ‘тало  еще  темнее.  Ђ  стены  все
надвигались. Ќет,  не дом,  а  сам  Њаррей  ѓилфорт  был  своей  собственной
тюрьмой. € всегда стремилсЯ освободитьсЯ от нее, избавитьсЯ от необходимости
быть самим собой. ЏыталсЯ стать  ‘андерлендом ‘потвудом  и научитьсЯ скакать
галопом  на сером  жеребце  по  красной,  как  кровь,  глине.  ЏыталсЯ стать
Ђлфредом Њилбэнком, повторЯл его  слова, брошенные  тогда в чикагском  баре:
"Ќе пройдет  и часа, как Я отдам сто долларов за сочный кусок иллюзии в юбке
и со всем,  что полагаетсЯ!" ЏыталсЯ заставить людей уважать его и длЯ этого
пробивалсЯ в ‚ерховный суд штата. •отел бы даже стать Ђнджело Џассетто в том
старом, темном доме.
     Ќо если он  сам себе был тюрьмой,  то кто же тогда тот Њаррей  ѓилфорт,
который пыталсЯ вырватьсЯ из этой тюрьмы?
     “м  его медленно осваивал эту  мысль. Ќаверное, так несмышленый ребенок
рассматривает незнакомый предмет, неуклюже вертЯ его в своих руках. Ћн стоЯл
под ледЯной тЯжестью люстры и  боЯлсЯ шевельнуть головой, боЯлсЯ заглЯнуть в
большое зеркало во всю стену, потому что знал, что мерцающаЯ темнаЯ глубина,
возможно и не отразит ЊарреЯ ѓилфорта. Ћн бросилсЯ вверх по лестнице и вдруг
Ясно и отчетливо, как днем, увидел светЯщеесЯ от счастьЯ лицо Љэсси ‘потвуд.
€ снова услышал ее вопрос:  "Ђ ты когда-нибудь  любил,  Њаррей  ѓилфорт?" Ќа
мгновение  он застыл на лестнице  в темноте, а потом едва  не закричал: "„а!
’ебЯ!" Ќо знал, что это было бы неправдой.
     Ћн  стоЯл там, на лестнице,  и с удивлением говорил себе,  что  никогда
толком  и  не  знал  ее.  Ђ как можно любить женщину,  которую ты не знаешь?
Ћднажды,  много лет  назад,  открылась дверь  старого  дома, принадлежавшего
‘андерленду ‘потвуду, и  навстречу  Њаррею выплыло из  темноты  бледное лицо
девушки; вот и все, что он знал о ней. ќто была мечта. Њечта, навЯзаннаЯ ему
судьбой.
     Ћн поднЯлсЯ к себе в спальню.
     Ћколо  кровати  горела невыключеннаЯ  лампа. Ћн  увидел  освещенный  ею
большой портрет  Ѓесси, покоившийсЯ на подставке  в толстой серебрЯной раме.
Њедленно подошел к нему.
     ќто была  фотографиЯ, сделаннаЯ незадолго до  их  свадьбы, - фотографиЯ
молодой  девушки с тонким худым лицом и  смеющимисЯ озорными глазами. Њаррей
всматривалсЯ  в  это лицо, пытаЯсь вспомнить, каким оно было  в жизни. ѓлаза
голубые  -   да,  и   волосы  каштановые,   душистые,  с  приЯтным  запахом.
Ѓело-розоваЯ кожа; люди называли цвет ее лица  старомодным. Ћн вспомнил, что
даже от самых легких ушибов у нее поЯвлЯлись синЯки - большие черные пЯтна с
крохотными лучиками.
     Њисс ќдвина сказала: "‹юди любили бывать с ней, она была веселаЯ".
     Ћн  попыталсЯ вспомнить,  так ли это было  на самом деле. Ѓыло ли ему с
ней весело? Ћн изо всех сил старалсЯ вспомнить и не мог.
     Ћн глЯдел на фотографию, а  лицо  Ѓесси продолжало улыбатьсЯ ему  все с
тем же дурацким, непонЯтным озорством.
     „а  разве  она  не  знала наперед,  каково  ей  будет с  ним  жить? …му
захотелось взЯть ее за  плечи и трЯсти,  пока  не посыплютсЯ  у нее  изо рта
мелкие белые зубки и не сползет с лица эта глупаЯ улыбка. ђассказать бы этой
улыбающейсЯ Ѓесси, как она будет умирать!
     Ѓесси  умирала в этой  комнате, на  этой кровати, на  промокших от пота
простынЯх. Ћднажды вечером, незадолго до ее смерти,  когда над ней  стоЯли с
одной стороны доктор, а с другой сестра, котораЯ менЯла простыни, он вошел и
стал в  ногах кровати, глЯдЯ  на  жену с уже  привычной бесчувственностью. €
вдруг что-то  заставило его отвернутьсЯ от нее и подойти  к этой фотографии,
стоЯвшей и тогда на камине. Ћн не просто глЯдел на нее, он впилсЯ взглЯдом в
тонкое асимметричное  лицо,  храбро улыбающеесЯ в своем  неведении будущего.
ќто  было  невыносимо.  Ћн  повернулсЯ  и  бросилсЯ вон из  комнаты и больше
никогда не рассматривал эту фотографию.
     Ђ  теперь вот посмотрел и,  глЯдЯ  на  нее,  вспомнил, как  мисс ќдвина
сказала: "Ћна любила вас". € вдруг понЯл то, что в глубине души знал всегда,
знал, но не осмеливалсЯ даже себе в этом признатьсЯ.
     ЏонЯл,  что  если Ѓесси  и  любила  его, то  только  потому, что она не
пользовалась популЯрностью у парней; послушать, как она болтает да хихикает,
охотники находились, но она была  такой тощей! € танцевала плохо, дергалась,
будто  скелет на  проволочке. Ќо  она  была хитра  и  лукава, она знала  его
слабости и понимала, что в конце концов он обЯзательно женитсЯ на ней. €з-за
ее дома, из-за ее денег, из-за ее друзей, из-за ее имени.
     € она его любила.
     Ќу,  а если она любила  его - ѓилфорт потрогал краешек этой мысли,  как
трогают острое лезвие  ножа,  -  эта  любовь  была лишь  доказательством  ее
несостоЯтельности.
     "€  моей, - подумал  он,  отчаЯнно сопротивлЯЯсь этой  мысли и  все  же
чувствуЯ, что отступать уже поздно, - и моей несостоЯтельности тоже".
     Ћн понЯл, что ненавидит ее.
     "Ћна любила вас", - сказала мисс ќдвина.
     "‹юбовь,  -  подумал  он, - так  вот  она какаЯ. ’ешить  себЯ дурацкими
грезами, как эта дура  Ѓесси ѓилфорт, или дурацкой ложью, как эта дура Љэсси
‘потвуд, да еще при этом называть ложь правдой". € он подумал о бесчисленных
людЯх,  идущих сейчас по улицам, стоЯщих в дверЯх,  лежащих в  темноте своих
спален,  -  миллионы  людей,  и все в чудовищном  мире иллюзий.  Ћн  смахнул
портрет с камина и отвернулсЯ.
     Ћн не  видел, как портрет упал, только слышал звон стекла, разбившегосЯ
о каминную решетку.  Ћн стоЯл посреди комнаты, в  углах которой уютно лежали
тени, и смеЯлсЯ.
     Ќо смех его звучал лишь одно мгновение.
     Џотому что  его поразила  мысль, возникшаЯ не сразу, а как бы нарастаЯ,
точно гулкий удар  колокола: грезы  - ложь, но  грезить - вот в  чем  правда
жизни.
     Ћн стоЯл в оцепенении, пытаЯсь осмыслить значение этого открытиЯ. Ћн не
понимал его, но чувствовал, что если миллионы людей живут, не задумываЯсь об
этом, стало  быть,  они-то все понимают и тогда открытие его хоть что-нибудь
да значит.
     € он с  болью воскликнул: "Џочему же мне никто не  объЯснил,  никто  не
сказал!"
     ‚сю его  жизнь какие-то  люди проходили мимо, встречались на его  пути,
иногда  улыбались или даже приветливо махали ему. ’а женщина, что сидела под
кедром, она ведь махала ему и улыбалась. ’е мальчишки, что рыбачили там, они
тоже смотрели  на него, у них были Ясные, чистые лица. Ђ теперь вот он стоит
тут, содрогаЯсь от невыносимой мысли: как же он раньше-то, раньше не знал?!
     Ћн медленно снЯл халат.
     Ћн всех ненавидел.
     ‘начала  он  лег  и уставилсЯ в потолок. Џотом, приподнЯвшись на локте,
нашарил  в  Ящике стола коробку, достал из нее таблетку  и  не глЯдЯ  быстро
сунул ее в рот, словно за ним подсматривали.
     ‘ейчас он уснет.
     Ќо он  не лег на подушку.  Ћн  принЯл  еще одну таблетку. Џроглотил ее.
Љогда во рту собралось немного слюны, он проглотил третью, за ней четвертую.
     € как бы глЯдЯ на себЯ со  стороны, удивленно подумал: "—то это со мной
происходит?"
     Ћн сидел, опершись на локоть, и ждал, чтобы во рту собралось достаточно
слюны. Ќет, он не знал, что с ним происходит. Ћн просто ждал, пока наберетсЯ
слюна во рту. Љогда коробка опустела, он лег.
     ‘пустЯ  немного,  он  протЯнул  руку, не  глЯдЯ  нащупал  выключатель и
погасил лампу.
     Ќа  какой-то миг ему показалось, что он смотрит в  иллюминатор самолета
и,  убаюканный ревом  моторов,  видит,  как  пушистое,  серо-голубое  облако
обволакивает  все вокруг  и розовеет  от  пламени,  вырывающегосЯ  из турбин
самолета.
     Ђ  потом  он  был  уже  не  в самолете.  Ћн  падал,  нет,  он  парил  в
восхитительном свободном падении, совсем один в светЯщемсЯ розовом облаке.
     ‚друг что-то изменилось. Ќа какой-то миг, словно погрузившись в ледЯную
воду,  он осознал,  что  с ним  происходит. ЏонЯл,  что он  натворил. €  ему
захотелось  все исправить,  потому что он должен был вернутьсЯ в мир, ходить
по земле, ибо одного этого уже достаточно длЯ счастьЯ, это уже само по  себе
счастье - просто ходить  среди  других  людей, каждый  из которых погружен в
свои  собственные грезы,  и люди  эти будут  глЯдеть на тебЯ и  улыбатьсЯ и,
может, даже помашут тебе. Ћн  с  невероЯтным трудом приподнЯлсЯ, потЯнулсЯ к
лампе, попыталсЯ встать, крикнуть. Џозвать ‹еонида.
     Њаррей ничего не слышал - ни как рухнула лампа, ни как упал стол.


     Џеред самым концом  Њаррей  ѓилфорт  еще  раз  на  мгновение  пришел  в
сознание. …му показалось, что он увидел руку, тЯнущуюсЯ в темноту сейфа, где
точно гнилушки светились холодным светом красное платье,  туфелька и письмо.
€ он с  ужасом подумал о том, что теперь раскроетсЯ его тайна  - они найдут,
поймут, узнают.
     Ќо чувство страха проходило по мере того, как он погружалсЯ  в забытье,
нет, погружалсЯ в себЯ самого, в свое истинное Я, потому что теперь ведь  он
знал о себе всю правду. € нашел в ней наконец свое счастье.


     ‚  тот вечер  ‘ай ѓрайндер поздно не  ложилсЯ спать. Ћн  знал,  что все
равно не  уснет.  €  сегоднЯ, как  бывало  в  те  времена, когда  его мучила
бессонница, он отослал ѓлэдис, а сам осталсЯ в гостиной смотреть  телевизор.
ѓостинаЯ была  большаЯ,  уютнаЯ;  единственное,  что осталось  здесь от дома
старого Ѓаджа, - это  большой камин; стены были обшиты деревЯнными панелЯми,
сработанными из засохших на территории заповедника каштанов. Ќа одной стене,
блестЯ  смазанной сталью и полированным орехом,  висели  ружьЯ, около них на
крюках - два лука,  а рЯдом  - колчан со стрелами. Ќа полу возле камина была
расстелена медвежьЯ  шкура, с другой стороны стоЯл низкий столик, на котором
лежал  почти готовый  пЯтифунтовый лук, уже  отшлифованный, а  возле него  -
кусочки стекла и наждачной бумаги, моток сыромЯтной кожи и банка клеЯ.
     Ќа  каминной  полке  стоЯл Ящик  с  ружейными патронами,  ваза зеленого
стекла,  полнаЯ  скрученных   кусочков  бумаги,  чтобы  раскуривать  трубку,
жестЯнаЯ коробка с  табаком,  почти порожнЯЯ  бутылка  хорошего  виски,  два
охотничьих ножа, револьвер, несколько бананов.
     ЋгнЯ  в камине не было. Ќа  стене, у двери,  ведущей в  коридор, горела
лампочка  да  светилсЯ  экран  телевизора.  ‡вук был настолько уменьшен, что
слышно было,  как  мЯгко и печально  ударЯютсЯ  о сетку в  окне  мотыльки, а
иногда с гулом летЯт из темноты какие-то жуки.
     ‘ай  ѓрайндер  сидел в  кресле перед  телевизором, но  мысли  его  были
далеко. …го трубка  давно погасла, спичек в кармане не было, но он продолжал
сжимать  трубку в зубах. Ћн будет сидеть  так до последнего выпуска новостей
из Ќэшвилла, потом пойдет в спальню и попробует уснуть.
     Џодошло времЯ новостей. ‘ай видел диктора с красивым, энергичным,  хотЯ
и  несколько  помЯтым,   лицом,  в  хорошо  сшитом   костюме,   с  тщательно
причесанными  темными  волосами. Ћн  видел, как шевелЯтсЯ  губы диктора,  но
слова звучали чуть слышно; они едва доносились из того мира, который был длЯ
‘аЯ чужим.  ‘ай  тЯжело  откинулсЯ на спинку  кресла.  Њир,  окружавший  его
сейчас, он создал своими руками.
     ‚друг  в  шепоте телевизора,  который едва перекрывал шелест первой еще
бледной листвы за окном, ‘ай услышал знакомое имЯ.  ‚здрогнув, он наклонилсЯ
вперед.
     "...в больницу  в  Џаркертоне.  ‘ообщаетсЯ,  что  продолжаютсЯ  попытки
реанимировать пациента, однако представитель клиники  заЯвил,  что шансов на
успех мало.  Њистер  ѓилфорт давно известен  как  замечательный  адвокат,  с
недавнего  времени -  член  ‚ерховного суда  штата. ‚ последние годы  он был
выдающимсЯ..."
     ‘ай ѓрайндер поднЯлсЯ и выключил телевизор.
     Ћн  прошел  на  кухню,  с  минуту постоЯл  там, неторопливо  подошел  к
раковине и  наполнил стакан водой из-под крана. Ќа стене над раковиной сиЯло
пЯтно лунного  света. ‘ай отступил из  этой светлой полосы и  медленно выпил
воду. Џотом постоЯл немного с пустым стаканом в руке.
     - ‚от черт, - громко произнес  он наконец, - взЯл да и отравилсЯ, а?! -
ѓолос его звучал сухо и хрипло.
     Ћн удивленно  осмотрелсЯ  вокруг.  ќто  была  его  кухнЯ, но все  в ней
казалось ему незнакомым. …го вдруг охватила ужаснаЯ тоска.
     Ќу что тут делать, если приходишь ночью в пустую кухню, стоишь в лунном
свете с пустым стаканом в руке и  вдруг чувствуешь, как  в горле  пересохло,
хотЯ только что пил воду, и как ужаснаЯ тоска наваливаетсЯ на тебЯ, хотЯ  ты
один из тех немногих людей, кто любит одиночество. —то тут делать?
     Ћн медленно поставил пустой стакан на стол и вышел в коридор. ЌагнулсЯ,
снЯл  туфли и, осторожно держа  их  в руке, тихонько открыл дверь  в комнату
дочери  и на цыпочках  подошел к ее кровати. тора на окне была задернута, и
лицо  девочки тонуло в темноте. Ќо ‘аю и  не  нужен был  свет -  он  отлично
помнил  лицо своей дочери. €  он долго стоЯл возле кровати, вглЯдываЯсь в ее
смутно белевшие черты.
     Џотом  вернулсЯ  в  коридор и прошел в  спальню. Џоставив туфли  на пол
рЯдом  с креслом,  он  посмотрел  на  спЯщую  жену. ЋконнаЯ  занавеска  была
задернута неплотно, и свет проникал в комнату, падаЯ на подушку.
     ‘ай  на  цыпочках   пересек  комнату  и   остановилсЯ  возле   кровати,
неторопливо и печально  изучаЯ  лицо ѓлэдис.  ’олько теперь он  заметил, как
похоже оно на лицо девочки, спЯщей в соседней комнате. Ќаконец он отвернулсЯ
и стал раздеватьсЯ.
     ђаздевшись,  постоЯл  посреди   комнаты,  освещенный   лунным   светом,
соображаЯ, что же следует из  этого наблюдениЯ. …го ночнаЯ рубашка висела на
стуле, там, где ее оставила жена. ‘таромоднаЯ фланелеваЯ рубашка, которую не
так-то легко натЯнуть. ‘ай подошел к кровати и осторожно залез под простыню.
Ћн знал, что не заснет. Ќо лежал тихо, стараЯсь не шевелитьсЯ.
     Ђ  потом он  представил  себе,  что  придет  времЯ и маленькаЯ девочка,
спЯщаЯ сейчас в соседней комнате,  располнеет, станет шаркать, сопеть. € она
тоже будет  спать в  комнате,  залитой лунным  светом,  рЯдом с каким-нибудь
неизвестным ему мужчиной, который будет вот так же глЯдеть на нее, не знаЯ и
не желаЯ знать, что творитсЯ у нее в душе.
     Њысль эта  была  ужасна, нестерпима.  ‘ай  приподнЯлсЯ на  локте, снова
пристально посмотрел в  лицо жены, омытое лунным светом, и почувствовал, что
жизнь вообще ужасна, невыносима.
     Ћн встал.
     ‘нЯл  с  вешалки старый махровый халат и  босиком прошел по коридору на
заднее  крыльцо. ‘пустилсЯ с него и стал под большим дубом, белым от лунного
света,  и оглЯдел свой мир, тоже белый и водЯнистый под луной. „ерево только
начало покрыватьсЯ листьЯми, но ‘аю так  хотелось  спрЯтатьсЯ,  что даже это
прозрачное укрытие показалось ему недостаточно надежным: он стоЯл под дубом,
стараЯсь не дышать, и ждал чего-то.
     Ћн взглЯнул в долину, на далекие  верхушки деревьев, залитые водЯнистым
светом. ‚етер  утих, но  в воздухе  сладко пахло приближающимсЯ дождем.  ‘ай
слышал,  как мелодично журчит ручеек,  стекавший с  верхнего пастбища  вдоль
изгороди и убегавший в темноту, туда, где  скоро разольетсЯ озеро.  Ќебо над
долиной было затЯнуто молочной дымкой.
     Ћн знал, что, когда  настанет  времЯ выйти из тени под деревом,  полнаЯ
луна будет висеть высоко в небе, в смутно-радужных кольцах тумана,  и с этой
высоты  перламутровое  сиЯние  будет струитьсЯ вниз, в  необъЯтный  мир. ‘ай
босой  стоЯл под  дубом, покрывающимсЯ молодыми  листочками, чувствовал, как
холодна землЯ, уже поросшаЯ свежей травой, и в душе у  него что-то  медленно
цепенело - так цепенеет  ушибленное место  сразу после удара,  когда  еще не
чувствуешь боли. Ћн  опустил голову, прижав подбородок к груди, закрыл глаза
и приказал себе ни о чем не думать. ‘овсем ни о чем.
     Ќо не прошло  и нескольких  секунд, как перед глазами его снова всплыло
лицо женщины, спавшей  в его постели, спавшей в ней уже много  лет.  „а, она
была  похожа на  его девочку.  €  как он раньше этого  не замечал?  ‚се  еще
отчетливо видЯ лицо жены, ‘ай стал спрашивать себЯ: "Ђ о чем она думает? —то
чувствует?" € поначалу самаЯ мысль  об этом  казалась ему странной. Ђ  о чем
вообще  она думала всю жизнь? —то чувствовала? Ћн вдруг понЯл,  что  его это
никогда не интересовало.
     ЏонЯв это, он ощутил  мучительную боль. Ќо он понимал также,  что  боль
эта неизбежна. Џотому-то он и стоит здесь.
     Ђ когда  пришло  времЯ, он  вышел  из-под дерева. ЏоднЯл  голову.  ‹уна
заливала светом все небо и весь мир.