й... шоколада... не знаю просто... - ѓолос его замер.
   - Њожет, ты чересчур его балуешь? - сказал Я.
   Ћн положил ложку в миску, котораЯ стоЯла  рЯдом  на  полу,  и  принЯлсЯ
шарить в карманах. Ќаконец он вытащил плитку шоколада, довольно квелую  от
тепла, и стал сдирать с нее прилипшую фольгу.  Џо  щекам  „жорджа  сбегали
последние слезы; раскрыв рот  в  радостном  и  нетерпеливом  ожидании,  он
следил за процессом. Ќо толстых своих лапок не протЯгивал.
   Џотом, глЯдЯ „жорджу в лицо, старик отломил кусочек шоколада, вложил  в
его влажные губы - и вкусовые бугры жарко занЯлись  в  темной  полости,  и
железы с усталым, сладким, счастливым вздохом дали сок, и на лице  „жорджа
изобразилось тихое, глубокое блаженство, как у свЯтого.
   "Ќу, - чуть не сказал Я старику, - ты говоришь, что  физических  причин
не бывает, но кусок шоколада - физический, а посмотри, что  он  делает,  -
глЯдЯ на это лицо, можно подумать, что „жордж причастилсЯ тела •ристова, а
не плитки •ерши. € как ты обнаружишь разницу, а?"
   Ќо Я не сказал этого, потому что  смотрел  на  старика,  который  стоЯл
наклонившись, в сползших очках, в обвисшем костюме,  с  отвисшим  брюшком,
который держал в руке новую порцию шоколадки,  который  нежно  кудахтал  с
выражением счастьЯ на лице, ибо другим словом  этого  не  назовешь,  -  и,
глЯдЯ на него, Я вдруг увидел человека в длинной комнате в  белом  доме  у
морЯ - этого же человека, но другого, - и  в  ранней  темноте  по  оконным
стеклам хлещет шквальный дождь, налетевший с морЯ, но это  мирный,  уютный
шум, потому что в камине плЯшет огонь, и в дождевые струйки, сбегающие  по
стеклу, ссучиваетсЯ чернота ночи с серебром и серебро - с отблесками огнЯ,
и человек этот наклонЯетсЯ, протЯгивает что-то, говорит: "‘мотри, что папа
тебе принес, но только кусочек, - и он отламывает и дает кусочек, - только
один, скоро будем ужинать, а после ужина..."
   џ смотрел на старика, и в животе у менЯ стало тепло, а в груди  растаЯл
какой-то ком, словно Я носил этот ком так долго и так привык к  нему,  что
вспомнил о нем, только когда он исчез, и дыхание стало свободным.
   - Ћтец, - сказал Я, - отец...
   ‘тарик поднЯл голову и брюзгливо спросил:
   - —то? —то ты сказал?
   "Ћтец, отец!" - но его больше не было в длинной белой комнате у морЯ  и
никогда не будет, потому что он ушел оттуда - зачем? зачем? затем,  что  у
него не хватило характера быть хозЯином в своем доме, затем,  что  он  был
дурак, затем... и он ушел далеко, на эту  лестницу,  в  эту  комнату,  где
старик протЯнул шоколадку и счастье - если это было оно - мелькнуло на его
лице. Ђ сейчас уже и  счастьЯ  не  было.  Ѓыло  лишь  раздражение  старого
человека, который не совсем понЯл, что ему сказали.
   Ќо Я и сам далеко ушел от длинной  белой  комнаты  у  морЯ  -  встав  с
коврика у камина, где Я  сидел  со  своим  игрушечным  цирковым  фургоном,
цветными карандашами, где Я  слушал  стук  дождЯ  по  стеклу  и  где  папа
наклонЯлсЯ ко мне и говорил: "‘мотри, что принес папа", - Я ушел оттуда  и
очутилсЯ в этой комнате, где стоЯл, прислонЯсь  к  стене,  с  сигаретой  в
зубах „жек Ѓерден. € никто не предлагал ему шоколадки.
   € вот, взглЯнув на лицо старика, Я ответил на его брюзгливый вопрос:
   - ’ак, ничего.
   џ сказал правду. ’о, что было раньше, теперь было ничем. €бо того,  что
было, нет, и того, что есть, не будет, и  пена,  такаЯ  солнечно-белаЯ  на
гребнЯх волн, разрываемых ветром, остаетсЯ после отлива на твердом песке и
похожа на хлопьЯ в раковине, где мыли посуду.
   Ќо что-то все-таки было: пена на твердом песке. € Я сказал:
   - Ќет, подожди.
   - Ќу что?
   - ђасскажи мне про судью €рвина.
   Ћн выпрЯмилсЯ, стал ко мне лицом, мигаЯ линЯлыми глазами из-за очков  -
так же, как мигал, войдЯ с улицы в темный мексиканский ресторанчик.
   - Џро судью €рвина, - повторил Я, - помнишь, твой закадычный товарищ.
   - ’о было другое времЯ, - прокаркал он, глЯдЯ на менЯ и  держа  в  руке
разломанную шоколадку.
   - Љонечно, - сказал Я и, глЯдЯ на него, подумал: "Ѓудь Я проклЯт,  если
не другое". € сказал: - Љонечно, но ты ведь помнишь.
   - џ похоронил то времЯ, - сказал он.
   - „а, но ты-то жив.
   - ’от грешник, которым Я был, искавший суеты и  порока,  умер.  …сли  Я
грешу теперь, то по слабости, а не по умыслу. џ отвратилсЯ от мерзости.
   - ‘лушай, - сказал Я. - ќто очень простой вопрос. ‚сего один вопрос.
   - џ похоронил то времЯ, - сказал он, отталкиваЯ воздух ладонЯми.
   - ’олько один вопрос, - настаивал Я.
   Ћн смотрел на менЯ молча.
   - ‘лушай, - сказал Я, - судьЯ €рвин когда-нибудь разорЯлсЯ?  Ѓыло  так,
что он нуждалсЯ в деньгах? ‘ильно нуждалсЯ?
   Ћн смотрел на менЯ откуда-то издалека, из-за миски  с  супом  на  полу,
из-за шоколадки в руке, сквозь времЯ. Џотом он спросил:
   - ‡ачем, зачем тебе это знать?
   - —естно говорЯ, - вырвалось у менЯ против воли, - это  не  мне  нужно.
Ћдному человеку, который платит мне деньги первого числа  каждого  месЯца.
ѓубернатору ‘тарку.
   - Њерзость, - сказал он, глЯдЯ из-за чего-то, что лежало между нами,  -
мерзость.
   - ђазорЯлсЯ когда-нибудь €рвин?
   - Њерзость, - заключил он.
   - ‘лушай, - сказал Я, - Я не считаю, что губернатор ‘тарк занЯт  только
богоугодными делами - если к этому относитсЯ бормотание насчет мерзости, -
но хоть раз ты задумалсЯ  о  том,  в  какой  кабак  превратили  штат  твои
чистоплюи-друзьЯ вроде ‘тентона и €рвина, с  их  цилиндрами,  цитатами  из
ѓорациЯ и хождением в церковь? •озЯин хоть что-то делает, а они... они тут
просиживали штаны, они...
   - ‚се мерзость! - воскликнул он, исступленно взмахнув рукой, в  которой
была стиснута, почти раздавлена шоколадка. —асть шоколадки упала  на  пол.
Џитомец подобрал ее.
   - …сли ты хочешь этим сказать, - ответил Я,  -  что  политика,  включаЯ
политику твоих бывших друзей, не похожа на  пасхальную  неделю  в  женском
монастыре, ты прав. Ќо на этот раз у  нас  с  тобой  будет  метафизическаЯ
ничьЯ. Џолитика  -  это  действие,  а  всЯкое  действие  -  лишь  изъЯн  в
совершенстве бездействиЯ, которое есть покой,  точно  так  же  как  всЯкое
бытие - лишь изъЯн в совершенстве небытиЯ. Љоторое есть Ѓог. €бо если  Ѓог
- это совершенство, а единственное совершенство это небытие, то  Ѓог  есть
небытие. ‡начит, Ѓог - ничто. Ђ Ќичто  не  может  служить  основанием  длЯ
критики вещи в ее вещности. Љто же дал тебе право так говорить? Љак ты  из
этого выкрутишьсЯ?
   - ѓлупость, глупость, - сказал он, - глупость и мерзость.
   - Џожалуй, ты прав, - сказал Я. - ќто глупость. Ќо не более глупаЯ, чем
все разговоры такого сорта. ‘лова, слова.
   - ’ы говоришь мерзости.
   - Ќет, просто слова, - сказал Я, - а слова все одинаковы.
   - ‘ Ѓогом не шутЯт, -  сказал  он,  и  Я  увидел,  что  голова  у  него
трЯсетсЯ.
   џ быстро шагнул к нему и стал вплотную.
   - €рвин был разорен?
   Ћн как будто хотел ответить, шевельнул губами. Џотом они сжались.
   - Ѓыл или нет? - не отступалсЯ Я.
   - Ќикогда больше не прикоснусь Я к миру мерзости, - сказал  он,  твердо
глЯдЯ на менЯ снизу вверх, - дабы смрад его не осталсЯ на руке моей.
   Њне захотелось схватить старика и встрЯхнуть так, чтобы застучали зубы.
Њне захотелось вытрЯсти из  него  ответ.  Ќо  стариков  нельзЯ  хватать  и
трЯсти.  џ  повел  все  дело  неправильно.  Ќадо  было   подготовить   его
постепенно, взЯть его хитростью. Ќадо было к нему подольститьсЯ. Ќо каждаЯ
встреча с ним так менЯ взвинчивала и так раздражала, что Я только об одном
думал: как бы поскорее уйти. Ђ оставив его, Я чувствовал  себЯ  еще  хуже,
пока не удавалось выкинуть его из головы. ‘ловом, Я дал маху.
   ‚от и все, что Я узнал. ‚ыходЯ, Я оглЯнулсЯ и увидел, что  питомец  уже
покончил с упавшей шоколадкой и задумчиво водит  рукою  по  полу,  собираЯ
крошки. ‘тарик снова наклонилсЯ к нему, медленно, с усилием.
   ‘пускаЯсь по лестнице, Я подумал,  что  если  бы  и  попыталсЯ  обвести
старика, то едва ли бы что-нибудь узнал. Ќе в том дело, что Я  повел  себЯ
неправильно. Ќе в том дело, что Я проболталсЯ о ‘тарке. —то ему до ‘тарка,
что он о нем знает? ‚се дело в том, что Я спросил его о прошлом,  о  мире,
из которого он ушел. "’от мир и весь мир - мерзость", - сказал он, и он не
хочет к нему прикасатьсЯ. Ћн не хотел разговаривать о прошлом, и заставить
его Я не мог.
   Ќо кое-что Я выЯснил. џ был уверен, что старик  когда-то  что-то  знал.
‡начит, было что знать. € Я это узнаю. ђано или  поздно.  €  вот,  оставив
“ченого Џрокурора и мир прошлого, Я вернулсЯ в мир настоЯщего.
   ѓде:
   Ћвальное поле с геометрической сеткой белых линий,  расчертивших  дерн,
зеленеет, как купорос, под лучами  прожекторов,  установленных  высоко  на
парапете массивных трибун. Ќад  полем  -  разбухший,  пульсирующий  клубок
света, лохматый и редеющий по краЯм, за  которыми  -  душнаЯ  темнота;  но
тридцать тысЯч пар глаз, повисших над внутренними скатами  каменной  чаши,
смотрЯт  не  в  темноту,  а  на  средоточие  света,  где  люди  в  красных
шелковисто-блестЯщих штанах и золотых шлемах сшибаютсЯ с людьми в  голубых
шелковисто-блестЯщих штанах  и  золотых  шлемах  и  разлетаютсЯ  брызгами,
валЯтсЯ на Яркий купоросно-зеленый дерн, как куклы,  и  леденЯщий  свисток
рассекает ватный воздух, как Ятаган подушку.
   ѓде:
   ѓвалт оркестра, рев, как в море, вопли,  как  в  муках,  тишина,  потом
женский крик, тонкий  и  серебрЯный,  рассыпающийсЯ  в  тишине,  как  крик
погибшей души, и снова рев,  от  которого  приподнимаетсЯ  жаркий  воздух.
Џотому что из спутанного блестЯщего  клубка  на  зелени  вырвалсЯ  красный
осколок, вылетел по касательной и, вертЯсь, понессЯ, покатилсЯ  по  земле,
почти неподвижный в этом миге  застывшего  времени,  под  страшным  грузом
ответственности, обрушенной людским ревом.
   ѓде:
   —еловек колотит менЯ по спине и  орет  -  человек  с  тЯжелым  лицом  и
жестким темным чубом на лбу, - орет: "ќто мой сын! ќто ’ом, ’ом, ’ом!  ќто
он, он выиграл, они не успеют отыгратьсЯ - он  выиграл  -  первую  игру  в
университете - он выиграл - ’ом, мой мальчик!"  —еловек  колотит  менЯ  по
спине и стискивает в могучих объЯтиЯх, он обнимает менЯ,  как  брата,  как
любимую, как сына, и в глазах у него слезы, пот и слезы текут по  мЯсистым
щекам, и он вопит: "ќто мой сын - другого такого нет - он будет в  сборной
Ђмерики - ‹юси хочет, чтоб Я ему запретил - жена хочет, чтобы он  перестал
играть - говорит, это губит его - губит его - ни черта, он будет в сборной
Ђмерики - ты видишь - быстрый - быстрый - быстрый сукин  сын!  ’ы  видишь,
видишь?"
   - „а, - сказал Я, и это было правдой.
   Ћн был быстрый, и он был сукин сын. Џо крайней мере если он  и  не  был
еще сукиным сыном, то продемонстрировал хорошие задатки  в  этой  области.
’рудно было винить ‹юси за то, что она восставала против футбола: его  имЯ
- на всех спортивных страницах газет - фотографии - —удо первокурсников  -
ЊолниЯ второкурсников - приветствиЯ - большие жирные руки, вечно хлопающие
по плечу - рука Љрошки „афи - да,  •озЯин,  у  него  папашина  закваска  -
придорожные кабаки - тонконогие, тугогрудые девочки,  взвизги:  "Ђх,  ’ом,
ох, ’ом!" - бутылки - охотничьи  домики  -  рев  толпы,  и  обЯзательно  -
женский крик, рассыпающийсЯ во внезапной тишине, как проклЯтье.
   Ќо ‹юси была бессильна. Џотому что его ожидала сборнаЯ  Ђмерики.  ‹юбаЯ
команда возьмет его куотербеком.  …сли  бутылка  и  постель  не  расстроЯт
прежде времени этот точный, как часы,  и  четкий,  как  курок,  взрывчатый
восьмидесЯтикилограммовый  механизм,  которым  был  сын  •озЯина,   ЊолниЯ
второкурсников. Џапина радость, ’ом ‘тарк. ‚ тот вечер  он  стоЯл  посреди
гостиничного номера с полоской пластырЯ на носу и самоуверенной улыбкой на
чистом, красивом мальчишеском лице - а оно было и чистым,  и  красивым,  и
мальчишеским, - и руки папиных  друзей  хватали  его  и  колотили  его  по
плечам, Љрошка „афи хлопал его по плечу, ‘эди Ѓерк, а сидевшаЯ несколько в
стороне от взволнованной группы, в  своем  персональном  облаке  табачного
дыма и спиртных паров, с недвусмысленным выражением на рЯбом, Ярком  лице,
сказала:
   - ‚ерно, ’ом, кто-то мне говорил, что ты сегоднЯ играл в футбол.
   Ќо ’ом ‘тарк едва ли мог услышать и оценить ее иронию - он был  окружен
своим собственным, золотым облаком того, что он - ’ом ‘тарк, который играл
сегоднЯ в футбол.
   Ќаконец •озЯин сказал:
   - Ђ теперь иди  спать,  сынок.  ’ебе  надо  выспатьсЯ.  Ћтдохни,  чтобы
накидать им как следует в будущую субботу. - Ћн положил руку на плечо ’ому
и сказал: - Њы очень гордимсЯ тобой, мальчик.
   Ђ Я сказал себе: "…сли его глаза опЯть подернутсЯ влагой, менЯ вырвет".
   - ‹ожись спать, сынок, - сказал •озЯин.
   ’ом ‘тарк процедил: "Ђга" - и пошел к двери.
   ЊенЯ окружал мир настоЯщего.
   Ќо было еще и прошлое. Ѓыл вопрос. Ѓыла дохлаЯ киска, закопаннаЯ в куче
золы.
   Џоэтому немного погодЯ Я стоЯл перед большим  окном-фонарем  и  смотрел
туда, где с жестЯных листьев  магнолий  соскальзывали  последние  отблески
дневного света и в сгущавшихсЯ сумерках тускнела пена прибоЯ. ‡а спиной  у
менЯ была комната, немногим отличавшаЯсЯ от той длинной  белой  комнаты  у
морЯ,  где,  может  быть,  в  эту  самую   минуту   моЯ   мать   подносила
помадочноволосому  Њолодому  Ђдминистратору  свое  лицо,  как   дьЯвольски
дорогой подарок, при виде которого было бы дьЯвольски неразумно сдерживать
свое восхищение. ‡десь же, в комнате, едва  освещенной  огарком  свечи  на
каминной доске, мебель была закутана в саваны  и  дедушкины  часы  в  углу
безмолвствовали так же непоправимо, как сам дедушка. Ќо Я знал,  что  если
обернусь, то, кроме погребальных чехлов и тишины остановившегосЯ  времени,
здесь будет женщина, котораЯ стоит на коленЯх перед холодной черной  дырой
камина и засовывает под поленьЯ сосновые шишки и щепки. Ћна  сказала  мне:
"Ќет, дай Я сама. ‚едь это мой дом, понимаешь,  Я  сама  должна  растопить
камин, когда возвращаюсь. Џонимаешь - ритуал. џ сама хочу. Ђдам мне всегда
разрешает. Љогда мы приезжаем вместе".
   ќта женщина была Ђнной ‘тентон, а дом - домом губернатора ‘тентона, чье
лицо, мраморно-невозмутимое над квадратной черной бородой и черным фраком,
смотрело при свете огарка из золотой массивной рамы вниз, на  камин,  где,
словно у его ног, сидела его дочь и чиркала спичкой. џ знал эту комнату  с
тех времен, когда губернатор был не мраморным ликом  в  массивной  золотой
раме, а высоким мужчиной и сам сидел у камина, осторожно  перебираЯ  рукой
распущенные шелковистые  волосы  маленькой  девочки,  котораЯ  смотрела  в
огонь, прислонЯсь головой к его колену. Ђ сейчас Я был здесь  потому,  что
Ђнна  ‘тентон  -  уже  не  маленькаЯ  девочка  -  сказала:   "Џриезжай   в
Ѓерденс-‹ендинг, мы собираемсЯ туда в субботу  вечером  на  воскресенье  -
просто затопить камин, перекусить какими-нибудь консервами и  переночевать
под старой крышей. “ Ђдама всего полтора днЯ свободных. Ђ теперь это редко
бывает". € Я приехал вместе со своим вопросом.
   џ услышал, как чиркнула спичка, и отвернулсЯ от окна, за  которым  было
темное море. ‘молистые щепки занЯлись, огонь запрыгал по  ним,  выплевываЯ
маленькие звездочки, теплый свет заплЯсал сначала на лбу  Ђнны,  а  потом,
когда Я подошел к камину и она, не вставаЯ, повернулась ко мне,  -  на  ее
щеке и шее. ѓлаза ее заблестели, как у ребенка, которому сделали  сюрприз,
и она вдруг рассмеЯлась гортанным звенЯщим смехом. ’ак смеютсЯ женщины  от
счастьЯ. Ћни никогда не смеютсЯ так из вежливости или над шуткой.  †енщина
смеетсЯ так всего несколько раз в жизни. Ћна  смеетсЯ  так  только  тогда,
когда что-то затронет самые глубины ее  души,  и  счастье,  выплеснувшеесЯ
наружу, так же естественно, как дыхание, как первые  нарциссы  или  горный
ручей. Љогда женщина так смеетсЯ, что-то происходит и с вами.  €  неважно,
какое у нее лицо. ‚ы слышите этот смех и чувствуете, что постигли какую-то
чистую и прекрасную истину. —увствуете потому, что этот смех - откровение.
ќто - великаЯ, не обращеннаЯ ни к кому искренность. ќто - свежий цветок на
побеге, отходЯщем от ствола ‚себытиЯ, и имЯ женщины, ее адрес ни черта тут
не значат. ‚от  почему  такой  смех  нельзЯ  подделать.  …сли  бы  женщина
научилась подделывать этот смех, то рЯдом с ней Ќелл ѓвин [ќлеонора ѓвин -
английскаЯ актриса XVII века, любовница Љарла II] и мадам Џомпадур были бы
парой туристок-кашеварок  в  бифокальных  очках,  бутсах  и  с  шинами  на
челюстЯх. €з-за нее передралсЯ бы весь свет.  €бо  единственное,  чего,  в
сущности, хочет мужчина, - это услышать такой вот смех.
   Ђнна обернулась ко мне, подставив щеку свету камина, и, блестЯ глазами,
рассмеЯлась. џ тоже рассмеЯлсЯ, глЯдЯ на нее  сверху.  Ћна  протЯнула  мне
руку, чтобы Я помог ей встать, поднЯлась легко и ловко - господи, до  чего
Я ненавижу женщин, которые, вставаЯ, собирают себЯ по частЯм, -  и  слегка
качнулась, выпрЯмившись во весь рост. Ћна стоЯла очень близко ко мне,  все
еще смеЯсь, и ее смех отзывалсЯ эхом у менЯ внутри; Я держал  ее  за  руку
так, как держал давным-давно, пЯтнадцать лет назад,  двадцать  лет  назад,
когда помогал ей встать и ловил ее откачнувшуюсЯ талию, чувствуЯ, как  она
подаетсЯ под моей рукой. ’ак было раньше. ’еперь Я тоже наклонилсЯ к  ней,
глЯдЯ на ее  смеющеесЯ  лицо,  и  ее  голова  немного  запрокинулась,  как
запрокидываетсЯ  голова  девушки,  когда  она  знает,  что  сейчас  вы  ее
обнимете, и не имеет ничего против.
   Ќо вдруг ее смех оборвалсЯ. ‘ловно кто-то опустил штору перед ее лицом.
џ почувствовал себЯ так, как бывает, когда, проходЯ по  темной  улице,  ты
заглЯнешь в освещенное окно - там, в комнате,  люди  разговаривают,  поют,
смеютсЯ, по ним пробегают  волнами  отсветы  камина,  и  сюда,  на  улицу,
доносЯтсЯ звуки музыки; а потом рука - ты никогда не узнаешь, чьЯ  она,  -
опускает штору. € ты остаешьсЯ один, снаружи.
   € Я осталсЯ один снаружи.
   Њожет, мне все равно надо было это сделать - обнЯть ее. Ќо Я не  обнЯл.
„а, она обернулась ко мне и засмеЯлась. Ќо  не  мне.  Ћна  была  счастлива
оттого, что вернулась в  комнату,  где  еще  сохранилось  прошлое,  частью
которого Я был когда-то, но перестал быть, и сидела возле  камина,  ощущаЯ
на лице его тепло, как ладонь.
   ќтот смех предназначалсЯ не мне. Џоэтому Я отпустил ее руку, сделал шаг
назад и спросил:
   - ‘удьЯ €рвин когда-нибудь разорЯлсЯ? Џо-настоЯщему?
   џ спросил ее внезапно и резко, потому что, если вопрос ваш  внезапен  и
резок, как гром среди Ясного  неба,  вам,  может  быть,  удастсЯ  получить
ответ, которого вы никак иначе не  получите.  …сли  человек,  которого  вы
спрашиваете, все забыл, то внезапный и резкий вопрос может пришпорить  его
памЯть, вырвать ответ из трЯсины забвениЯ, а если человек  помнит,  но  не
хочет вам рассказать, то внезапный  и  резкий  вопрос  может  поймать  его
врасплох, и он ответит, не успев подумать.
   Ќо ничего не вышло. ‹ибо она не знала,  либо  ее  нельзЯ  было  застать
врасплох. Њне следовало бы раньше догадатьсЯ, что такой человек, как  она,
- человек с глубокой внутренней  уверенностью  в  себе,  проистекающей  из
того, что он сделан целиком из одного куска, а не составлен  из  лоскутов,
обрывков и  старых  шестеренок,  скрепленных  ржавой  колючей  проволокой,
бечевками  и  слюнЯми,  как  большинство  из  нас,  -  мне  следовало   бы
догадатьсЯ, что такого человека нельзЯ застать врасплох  и  вырвать  ответ
против его воли. ќто - если она знала ответ. Ќо может, она и не знала.
   Ћна удивилась.
   - —то? - спросила она.
   џ повторил.
   Ћна отвернулась, подошла к кушетке, села, зажгла сигарету и спокойно на
менЯ посмотрела.
   - Џочему тебЯ это интересует? - спросила она.
   ѓлЯдЯ ей в глаза, Я ответил:
   - ќто не менЯ интересует. Ћдного моего друга. Ћн мой  лучший  друг.  Ћн
платит мне по первым числам.
   - „жек! - воскликнула она и, швырнув только что  зажженную  сигарету  в
камин, встала с кушетки. - Џочему тебе надо все портить! ’олько-только  мы
вспомнили прошлое. Ђ ты все портишь. “ нас...
   - “ нас? - сказал Я.
   - ...тогда что-то было, а ты хочешь все испортить,  помогаешь  ему  все
испортить - этому человеку - он...
   - “ нас? - переспросил Я.
   - ...задумал что-то плохое...
   - “ нас! - сказал Я. - …сли у нас было  такое  замечательно  прекрасное
прошлое, почему ты не вышла за менЯ замуж?
   - Џри чем тут это? џ говорю тебе...
   - „а, ты мне говоришь,  что  у  нас  было  замечательное  и  прекрасное
прошлое, а Я тебе говорю: если у нас было такое замечательное,  прекрасное
прошлое, то откуда, черт подери, взЯлось это совсем не замечательное и  не
прекрасное настоЯщее - откуда, если этого незамечательного и непрекрасного
не было у нас в прошлом? ЋбъЯсни мне.
   - Ќе надо, - сказала она, - не надо, „жек.
   - Ќет, ты объЯсни. ‚едь не скажешь же ты, что  у  нас  замечательное  и
прекрасное настоЯщее? ќто настоЯщее вышло из прошлого, и теперь тебе почти
тридцать пЯть лет, и ты вырываешьсЯ сюда, как на праздник, чтобы  посидеть
среди этой  пыльной,  зашитой  в  трЯпки  мебели,  в  доме  с  отрезанными
проводами, а Ђдам - о, у него тоже чертовски прекраснаЯ жизнь  -  кромсает
людей с утра до ночи, пока не  свалитсЯ  с  ног,  и  внутри  весь  завЯзан
узлами, а...
   - Ћставь Ђдама в покое, - сказала она и выбросила руки ладонЯми вперед,
будто отталкиваЯ менЯ, хотЯ до менЯ было больше  пЯти  шагов,  -  он  хоть
что-то делает, хоть что-то...
   - ...а €рвин играет там своими игрушками, а моЯ мать с этим ’еодором, а
Я...
   - „а, ты, - сказала она, - ты.
   - ‹адно, - сказал Я. - џ.
   - „а, ты. ‘ этим человеком.
   - ќтим человеком, этим человеком, - передразнил Я, -  все  здешние  так
его называют, разные Џатоны, люди, которых поперли с  теплых  местечек.  Ђ
ведь он тоже кое-что делает. „елает не меньше  Ђдама.  Ѓольше.  Ћн  строит
медицинский центр, где будет лечитьсЯ весь штат. Ћн...
   - ‡наю, - сказала она  устало,  не  глЯдЯ  на  менЯ,  и  опустилась  на
кушетку, тоже накрытую чехлом.
   - ‡наешь, но тоже говоришь о нем свысока, как все прочие. ’ы такаЯ  же,
как они.
   - ‹адно, - сказала она, по-прежнему не глЯдЯ на менЯ.  -  ‘высока.  ’ак
свысока, что Я на прошлой неделе с ним завтракала.
   Ќу, если бы  дедушкины  часы  в  углу  не  стоЯли,  тут  бы  они  стали
навернЯка. ‹ично Я стоЯл как в столбнЯке. џ  слышал,  как  гудит  огонь  в
камине, обгладываЯ дрова. Џотом прекратилось и гудение и  не  было  вообще
ничего.
   Џотом Я сказал: "ѓосподи €исусе".  €  тишина  впитала  мои  слова,  как
промокательнаЯ бумага.
   - ‹адно, - сказала она. - ѓосподи €исусе.
   - Ќу и ну, - сказал Я, - представлЯю себе, как  подскочил  бы  редактор
светского отдела "Љроникл", увидев дочь губернатора ‘тентона за  завтраком
с губернатором ‘тарком. Ђ платье, моЯ дорогаЯ, в каком вы были  платье?  Ђ
цветы? ‚ы пили шампань-коктейли? Ђ...
   - џ пила кока-колу и ела бутерброд с  сыром.  ‚  закусочной,  в  нижнем
этаже ЉапитолиЯ.
   - Џростите за любопытство, но...
   - ’ы хочешь спросить, как Я туда попала? ‘кажу. џ пришла к  губернатору
‘тарку, чтобы добитьсЯ денег длЯ детского дома. € Я...
   - Ђдам знает? - спросил Я.
   - ...и Я их получу. џ должна составить подробную докладную записку и...
   - Ђдам знает?
   - ЉакаЯ разница, знает Ђдам или нет, - и принести эту записку...
   - ЏредставлЯю себе, что скажет Ђдам, - угрюмо заметил Я.
   - џ сама как-нибудь справлюсь со своими делами, - сказала она с  легкой
досадой.
   - ‚он что, - сказал Я и заметил, что щеки ее слегка порозовели. -  Ђ  Я
думал, что вы с Ђдамом всегда так. -  €,  поднЯв  правую  руку,  Я  сложил
вместе указательный и средний пальцы.
   - „а, так, - ответила она, - но менЯ не интересует, что...
   - Ђ что сказал бы об этом он, -  Я  ткнул  большим  пальцем  в  сторону
величественного, мраморно-невозмутимого  лица,  смотревшего  из  массивной
золотой рамы, - тебЯ тоже не интересует?
   - „жек, - сказала она и раздраженно, что было на нее непохоже, вскочила
с кушетки. - ‡ачем ты это говоришь? ’ы  что,  не  понимаешь?  џ  добиваюсь
денег длЯ детского  дома.  ќто  деловаЯ  встреча.  —исто  деловаЯ.  -  Ћна
вздернула подбородок с таким видом, будто  вопрос  исчерпан;  но  это  еще
больше менЯ взбудоражило.
   - ‘лушай, - сказал Я и почувствовал, что начинаю злитьсЯ, - дело делом,
а тебе это будет стоить репутации, если заметЯт, что ты шлЯешьсЯ с...
   - лЯешьсЯ, шлЯешьсЯ! - воскликнула она. - Ќе будь  дураком.  џ  с  ним
завтракала. Џо делу.
   - Џо делу или без дела, ты рискуешь своей репутацией, а...
   - ђепутацией! - сказала она. - џ достаточно взрослаЯ и как-нибудь  сама
позабочусь о своей репутации. ’ы только что сказал, что Я почти старуха.
   - џ сказал, что тебе почти тридцать пЯть, - уточнил Я.
   - „жек, - сказала она, - тридцать пЯть, а Я ничего  не  сделала.  €  не
делаю. Ќичего стоЯщего не делаю. - Ћна  замолчала  и  рассеЯнно  поправила
волосы. - Ќичего. џ не могу  без  конца  играть  в  бридж.  Ђ  те  мелочи,
которыми Я занимаюсь, - детский дом, спортплощадка...
   - Љто-то ведь должен поставлЯть материал длЯ светской хроники, - сказал
Я. Ќо она пропустила это мимо ушей.
   - ...этого недостаточно. Џочему  Я  ничем  не  занЯлась,  не  выучилась
чему-нибудь? •оть на врача, на медсестру? џ могла  бы  стать  ассистенткой
Ђдама. Њогла бы занЯтьсЯ декоративным садоводством. Њогла бы...
   - ’ы могла бы делать абажуры, - сказал Я.
   - •оть что-нибудь, все равно что.
   - ’ы могла бы выйти замуж, - сказал Я. - ’ы могла  бы  выйти  замуж  за
менЯ.
   - Ќет, Я имею в виду не просто выйти замуж, Я...
   - ‘ама не знаешь, что ты имеешь в виду, - сказал Я.
   - Ђх, „жек, - сказала она и, взЯв мою руку, прижалась к ней, - наверно,
ты прав. ‘ама не знаю, что сегоднЯ со мной  творитсЯ.  €ногда  Я  приезжаю
сюда и чувствую себЯ так хорошо, Я бываю просто счастлива, но потом...
   Ѓольше она об этом не говорила. ’еперь голова ее лежала на моей  груди,
Я успокоительно похлопывал ее по плечу, а она убеждала менЯ, что Я  должен
быть ее другом, и Я говорил "конечно", вдыхаЯ между делом запах ее  волос.
Ћни пахли по-прежнему, как у маленькой девочки, которую ведут в  гости,  -
свежим, хорошо промытым запахом. Ќо  никаких  гостей  сегоднЯ  не  было  в
помине. € не было клубничного мороженого и шоколадного  торта,  игрушечных
дудок и игры, где ты должен был петь про ‚ильЯма,  сына  королЯ  џкова,  а
потом становитьсЯ перед кем-то, как  лист  перед  травой,  на  этот  самый
коврик и отвечать, кого ты любишь больше всех.
   Њинуту или две она стоЯла, прижав голову к моей груди. …сли бы  в  доме
было светлее, вы без труда различили бы просвет между ней и ее  другом,  и
друг терапевтически и бескорыстно похлопывал ее по плечу. Џотом она отошла
от него и  стала  у  камина,  глЯдЯ  в  огонь,  который  уже  окончательно
разгорелсЯ и создавал в комнате, как говоритсЯ, теплую атмосферу.
   Џотом  входнаЯ  дверь   распахнулась,   в   комнату,   словно   большаЯ
отрЯхивающаЯсЯ собака, влетел ветер с холодного морЯ, и  огонь  взвилсЯ  в
камине.  ‚  теплую  атмосферу  вернулсЯ  Ђдам  ‘тентон.  Ћн  был  нагружен
пакетами, потому что ездил в город за провизией.
   - Џривет, - сказал  он  из-за  пакетов  и  улыбнулсЯ  длинным,  тонким,
твердым ртом, похожим на чистый, хорошо залеченный  хирургический  надрез,
но неузнаваемо изменЯвшемсЯ при улыбке, котораЯ удивлЯла вас и согревала.
   - ‘лушай, - проговорил Я быстро, - хоть раз на твоей памЯти судьЯ €рвин
разорЯлсЯ? ‚чистую?
   - Ђ? Ќет, не знаю... - начал он, и Яйцо его затуманилось.
   Ђнна круто повернулась к нему, потом ко мне. Њне показалось, будто  она
хочет что-то сказать. Ќо она молчала.
   - Ќу как же, - сказал Ђдам, все еще обнимаЯ свои пакеты.
   Ќа этот раз у менЯ клюнуло.
   - Љак же, - повторил он с довольным и веселым  видом,  какой  бывает  у
людей,  вспомнивших  давно  забытый  факт  из  прошлого,  -  сейчас,   дай
вспомнить... Я был мальчишкой... году в тринадцатом или четырнадцатом... Я
помню, отец говорил  что-то  дЯде  „жону,  он  забыл,  что  Я  тут  же,  в
комнате... и судьЯ там был, и они  с  отцом...  мне  показалось,  что  они
ссорЯтсЯ, они разговаривали так громко... что-то насчет денег.
   - ‘пасибо, - сказал Я.
   - Ќе за что, - ответил он с несколько озадаченной улыбкой и  подошел  к
кушетке, чтобы сбросить пакеты на мЯгкое.
   - ’ак, - сказала Ђнна, глЯдЯ на  менЯ,  -  ты  хотЯ  бы  приличиЯ  ради
объЯснил ему, зачем тебе это нужно.
   - Љонечно, - ответил Я. € повернулсЯ к Ђдаму: - Њне надо  выЯснить  это
длЯ губернатора ‘тарка.
   - Џолитика, - сказал он, и рот его захлопнулсЯ, как капкан.
   - „а, политика, - сказала Ђнна, улыбнувшись довольно хмуро.
   - Ќу мне, слава богу, не приходитсЯ иметь с ней дело, - сказал Ђдам.  -
Џо крайней мере теперь. - Ќо тон его был какой-то легкомысленный. —то менЯ
удивило. Џотом он добавил: - Ђ на кой  черт  ‘тарку  знать,  разорЯлсЯ  ли
судьЯ €рвин? Ѓольше двадцати лет прошло. €  никакие  законы  не  запрещают
человеку разорЯтьсЯ. Ќа кой ему черт?
   - „а, на кой ему черт? - сказала Ђнна и посмотрела на менЯ все с той же
хмурой улыбкой.
   - Ђ ты что тут делаешь? - смеЯсь, спросил Ђдам, схватив ее за  руку.  -
’ы тут стоишь и прохлаждаешьсЯ, а кто еду будет  готовить?  Ђ  ну,  давай,
кислаЯ рожица, живее! - Ћн подтолкнул  ее  к  кушетке,  где  были  свалены
пакеты.
   Ћна наклонилась, чтобы собрать их, а он шлепнул ее по заду  и  сказала:
"†ивее!" € расхохоталсЯ. Ђнна тоже  расхохоталась  от  души,  и  все  было
забыто, потому что Ђдам не часто оттаивал и смеЯлсЯ,  но,  когда  на  него
находило, он становилсЯ человеком легким и жизнерадостным, и вы знали, что
вам будет весело.
   Ќам было весело. Џока Ђнна готовила, а Я  накрывал  на  стол  и  ставил
бутылки, Ђдам сорвал простыню с роЯлЯ (они держали его настроенным,  роЯль
и сейчас был неплох) и начал наЯривать так, что дом  заходил  ходуном.  Ћн
даже выпил до обеда три порции виски вместо одной. Џотом мы  поели,  и  он
опЯть стал играть - "‚ Џикардии розы цветут", "‚ три  часа  ночи"  и  тому
подобное, а мы с Ђнной танцевали;  иногда  он  начинал  играть  что-нибудь
сентиментальное - тогда Ђнна напевала мне на ухо, и мы раскачивались  тихо
и плавно,  как  топольки  на  ветру.  Џотом  он  вскочил  из-за  роЯлЯ  и,
насвистываЯ "Џрекрасную леди", выхватил сестру из моих рук  и  закружил  в
медвежьем залихватском  вальсе.  Ћна  перегнулась  на  его  руке,  откинув
голову,  томно  прикрыв  глаза  и  придерживаЯ  оттопыренными   пальчиками
развевающуюсЯ юбку.
   Ђдам танцевал хорошо, даже когда паЯсничал. ќто было врожденное, потому
что он уже давно не практиковалсЯ. „а и раньше  не  взЯл  всего,  что  ему
полагалось. Ќи в чем, кроме работы. Ђ стоило ему  захотеть,  они  бы  сами
ползли к нему и набивались. € только раз в пЯть  лет,  не  чаще,  на  него
нападала бешенаЯ, безудержнаЯ веселость, словно  прорвавший  дамбу  поток,
который с корнем выворачивает кусты и деревьЯ - а кустами и деревьЯми были
вы. ‚ы и все окружающие. ѓлаза его загорались, и он размахивал руками,  не
в силах обуздать энергию, вырвавшуюсЯ из его нутра. ‚ам  приходила  на  ум
огромнаЯ турбина или динамомашина, раскрученнаЯ  до  миллиона  оборотов  в
минуту, содрогающаЯсЯ от собственной мощи, готоваЯ сорватьсЯ с фундамента.
ђазмахиваЯ своими сильными длинными  гибкими  руками,  он  преображалсЯ  в
какую-то  помесь  ‘венгали  [музыкант,  гипнотизер,  персонаж  из   романа
„ж.„юморье "’рильби"] с машиной длЯ расщеплениЯ атомов. ‚от-вот посыплютсЯ
синие искры. ’ут уж они ни ползти не могли, ни набиватьсЯ. ’ут они  падали
кверху лапками. ’олько и это не помогало. Ќо Ђдам  редко  бывал  таким.  €
недолго. Ћн остывал и скоро опЯть замыкалсЯ.
   ‚ тот вечер он не бушевал. Ћн просто улыбалсЯ, хохотал, острил, колотил
по клавишам и кружил в залихватском вальсе сестру. ‚ камине прыгал  огонь,
на нас из массивной золотой рамы глЯдело  благородное  лицо,  с  морЯ  дул
ветер, и в темноте позвЯкивали листьЯ магнолий.
   Љонечно, в комнате, за музыкой и  потрескиванием  камина  мы  не  могли
расслышать тихий шум листьев  на  ветру.  ’олько  позже,  лежа  наверху  в
темноте, Я услышал через окно это слабое сухое позвЯкивание и подумал: "Њы
были счастливы сегоднЯ потому, что мы были счастливы, или потому, что были
счастливы когда-то, давным-давно? Ќе похоже ли наше  нынешнее  счастье  на
свет луны, котораЯ холодна и светит не своим светом,  а  чужим,  пришедшим
издалека?" џ поворачивал эту мысль и так и эдак, пытаЯсь  сделать  из  нее
маленькую складную метафору, но метафоры не получалось, ибо ты должен быть
и холодной, мертвой, бездомной луной и вместе с тем,  в  далеком  прошлом,
солнцем - а как ты ухитришьсЯ быть  и  тем  и  другим?  ќто  несовместимо.
Њетафора была нескладной. "—ерт с ней", - подумал Я, прислушиваЯсь к  шуму
листьев.
   Џотом подумал: "‹адно, теперь Я по крайней мере  знаю,  что  €рвин  был
разорен".
   „о  этого  Я  уже  докопалсЯ,  и  назавтра  мне   предстоЯло   оставить
Ѓерденс-‹ендинг и прошлое  и  вернутьсЯ  к  настоЯщему.  џ  и  вернулсЯ  к
настоЯщему.
   ѓде:
   Љрошка „афи сидел в большом мЯгком кресле, растекаЯсь большими  мЯгкими
лЯжками по коже и большим мЯгким брюхом - по большим  мЯгким  лЯжкам,  изо
рта его небрежно, наискось торчал длинный мундштук с  зажженной  сигаретой
(мундштук был последним новшеством, позаимствованным у одного  джентльмена
- наиболее выдающегосЯ члена партии, служению которой посвЯтил себЯ „афи),
его большое мЯгкое лицо  растекалось  по  воротнику,  а  на  пальце  сидел
бриллиант величиной с грецкий орех - и всЯ эта неправдоподобнаЯ комбинациЯ
была Љрошкой „афи, который, видимо, сверЯлсЯ с  карикатурами  из  "•арперс
уикли" 90-х годов на предмет того, как  должен  выглЯдеть,  вести  себЯ  и
одеватьсЯ преуспевающий политик.
   ѓде:
   Љрошка „афи говорил:
   - ѓосподи, •озЯин хочет ухлопать шесть миллионов на  больницу  -  шесть
миллионов! - €, откинувшись в кресле, окутанный  голубым  табачным  дымом,
глЯдел на кессоны потолка и мечтательно шептал: - есть миллионов.
   Ђ ‘эди Ѓерк отвечала:
   - „а, шесть миллионов, и вам из них ни цента не удастсЯ захапать.
   - џ мог бы устроить длЯ него контракт в —етвертом округе,  где  до  сих
пор хозЯйничает Њакмерфи.  Ћн  и  ѓумми  ‹арсон.  Ќо  если  отдать  подрЯд
‹арсону...
   - Ћн продаст Њакмерфи. ‚ерно?
   - Ќу зачем же  -  Я  бы  выразил  это  по-другому.  ѓумми  урезонил  бы
Њакмерфи, скажем так.
   - € вам бы кое-что от него перепало. ‚ерно?
   - џ не о себе говорю. џ говорю о ѓумми.  ѓумми  обработал  бы  его  длЯ
•озЯина.
   - •озЯин справитсЯ с этим делом без помощников.  Џридет  пора,  он  сам
обработает Њакмерфи, раз и  навсегда.  ѓосподи,  Љрошка,  вы  столько  лет
знакомы с •озЯином и не смогли его изучить.  ‚ы  же  знаете,  ему  удобнее
расправитьсЯ с человеком, а не покупать его. Џравильно, „жек?
   - Џочем Я знаю, - сказал Я. Ќо Я знал.
   Џо крайней мере знал, что •озЯин намерен расправитьсЯ  с  человеком  по
фамилии €рвин. € раскопки доверены мне. € Я возобновил раскопки.
   Ќо на следующий день, прежде чем Я приступил к работе,  позвонила  Ђнна
‘тентон.
   - “мник, - сказала она, - ты думал - ах, какой ты умник!
   џ услышал далекий смех на том конце провода, потом в трубке  зажужжало,
и Я представил себе ее смеющеесЯ лицо.
   - “мник! ’ы узнал у Ђдама, что судьЯ €рвин когда-то был разорен,  но  Я
тоже кое-что узнала!
   - „а? - сказал Я.
   - „а, умник! џ пошла в гости к старой тете Њатильде, котораЯ все знает,
что с кем было за последние сто лет. џ только завела разговор про судью, и
она тут же начала рассказывать. ‘ ней заговорить о чем-то - все равно  что
бросить монетку в музыкальный Ящик. „а, судьЯ €рвин тогда разорилсЯ -  или
почти разорилсЯ, - но ты все равно в дураках,  „жеки,  все  равно,  умник!
‚месте с твоим •озЯином! -  €  снова  из  черной  трубки  у  менЯ  в  руке
послышалсЯ далекий смех.
   - „а? - сказал Я.
   - Ћн женилсЯ тогда! - сказала она.
   - Љто? - спросил Я.
   - Ћ ком мы говорим, умник? ‘удьЯ €рвин, вот кто.
   - Љонечно, женилсЯ. ‚сем известно, что он был женат, но при чем тут...
   - Ћн женилсЯ на деньгах. ќто говорит тетЯ Њатильда, а она все знает. Ћн
разорилсЯ и женилсЯ на деньгах. ‡аруби это себе на носу, умник!
   - ‘пасибо, - сказал Я, но на полуслове услышал щелчок  -  она  повесила
трубку.
   џ закурил, развалилсЯ в кресле и закинул ноги на  стол.  Љонечно,  всем
известно, что судьЯ был женат. Ѓолее того, он  был  женат  дважды.  Џервую
жену, на которой он женилсЯ, когда Я был маленьким, сбросила лошадь, и она
провела  остаток  своих  дней  в  кровати,  глЯдЯ  в  потолок  или,   если
чувствовала себЯ получше, - в окно. Ћна умерла, когда Я был ребенком, и  Я
ее почти не помнил. Ќо  его  вторую  жену  тоже  почти  забыли.  Ћна  была
нездешнЯЯ - Я попыталсЯ вспомнить, как она выглЯдела. џ видел ее несколько
раз, что верно, то верно. Ќо мальчишка пЯтнадцати лет или около того редко
обращает внимание на взрослых женщин. џ вызвал  в  памЯти  облик  женщины,
темной, худой, с большими черными глазами, в длинном белом платье, с белым
зонтиком. ‚озможно, это был совсем не ее облик. ‚озможно,  совсем  не  эта
женщина  вышла  замуж  за  судью  €рвина  и,  приехав  в  Ѓерденс-‹ендинг,
принимала любопытных  улыбающихсЯ  дам  в  длинном  белом  доме  судьи  и,
двигаЯсь по проходу в церкви св.ЊатфеЯ перед началом  службы,  ощущала  на
себе их взглЯды во внезапной  тишине  и  за  спиной  -  взрывы  свистЯщего
шепота,  а  потом  заболела  и  так  долго  жила   на   втором   этаже   с
сиделкой-негритЯнкой, что люди забыли о самом ее существовании и вспомнили
с удивлением только  на  ее  похоронах.  Ђ  после  похорон  уже  ничто  не
напоминало о ней, ибо тело отправилось назад, туда, откуда она приехала, и
даже имени ее не осталось на кладбище у церкви св.ЊатфеЯ,  где  у  €рвинов
было свое место под дубами, а печальные гирлЯнды  мха  висели  на  сучьЯх,
словно в преддверии празднества теней.
   ‘удье не везло с женами, и люди его жалели. Ћбе долго болели и умерли у
него на руках. …му очень сочувствовали.
   Ќо оказываетсЯ, его втораЯ жена  была  богата.  ќто  объЯснЯло,  почему
лицо, которое Я вызвал  в  памЯти,  было  не  красивым,  не  таким,  какое
подобало бы жене €рвина, а желтоватым, худым, не  молодым  даже,  с  одним
только достоинством - большими черными глазами.
   €так, она была богата, а это опрокидывало мою догадку, что в  1913  или
1914 году судьЯ очутилсЯ без денег и пошел по  скользкой  дорожке.  €  это
обрадовало Ђнну. Ћбрадовало потому, что Ђдам  даже  нечаЯнно  не  послужил
•озЯину осведомителем. Ќу что же, что радует Ђнну, то радует и менЯ. Љроме
того, ей, наверное, радостно сознавать, что судьЯ невиновен.  Ќу  что  же,
это и длЯ менЯ радость. …динственное, чего Я  хочу,  -  это  доказать  его
невиновность. ђано или поздно Я смогу прийти к •озЯину и заЯвить:  "Џустой
номер, •озЯин. Ћн чист как стеклышко".
   "‚от сукин сын", - скажет •озЯин.  Ќо  ему  придетсЯ  поверить  мне  на
слово. Џотому что он знает  мою  дотошность.  џ  очень  дотошный  и  очень
вышколенный историк. ‹ишь правду Я ищу, не ведаЯ ни жалости, ни  гнева.  Ђ
там хоть трава не расти. ‘ловом, 1913 год в программе больше не  значилсЯ.
ќто установила Ђнна ‘тентон.
   €ли?
   Љогда  вы  ищете  завещание,   спрЯтанное   в   старом   особнЯке,   вы
простукиваете пЯдь за пЯдью превосходные, красного дерева стенные  панели,
надежную кладку подвалов и ждете глухого звука. “слышав его, вы  нажимаете
потайную кнопку или суете фомку. џ постучал  и  обнаружил  полость.  ‘удьЯ
€рвин был разорен. Ќо нет, сказала Ђнна ‘тентон, там нет никакого тайника,
там просто проходит вытЯжка. € все  же  Я  постучал  снова.  Џросто  чтобы
послушать глухой звук, пусть там всего-навсего вытЯжка.
   џ спросил себЯ: если человеку нужны деньги, где он  их  достает?  Ћтвет
был прост: он занимает. Ђ если занимает, то под какое-нибудь  обеспечение.
Ђ какое обеспечение мог предложить судьЯ €рвин? ‘корее всего, свой  дом  в
Ѓерденс-‹ендинге или свою плантацию на реке.
   …сли нужны были большие деньги, он заложил бы плантацию. Џоэтому Я  сел
в машину и отправилсЯ вверх по реке, в Њортонвил, центр  округа  ‹а-‘алль,
изрЯдный кусок которого приходитсЯ на старую плантацию €рвинов, где хлопок
растет белый, как взбитые сливки, и счастливые негры  поют  круглый  день,
как Ђл „жолсон.
   ‚ Њортонвиле в управлении округа Я получил дело  на  плантацию  €рвина.
‚сю ее историю  -  от  пожалованиЯ  испанской  короной  в  XVIII  веке  до
нынешнего днЯ. € в 1907  году  была  запись:  "‡акладнаЯ,  Њонтегю  €рвин,
Њортонвилскому коммерческому банку, 42000 долл., до 1 ЯнварЯ 1910 года". ‚
конце ЯнварЯ 1910 г. была выплачена часть долга, 12000 долл., и  закладнаЯ
продлена. ‚ середине 1912 г. выплачены проценты. ‚ марте  1914  г.  начато
дело о лишении права выкупа. Ќо судью спас гонг. ‚ начале маЯ была  запись
о полном погашении долга. Ѓольше никаких записей  в  инвентарном  деле  не
было.
   џ снова стал простукивать и услышал глухой звук. Љогда человек разорен,
звук всегда глухой, как в склепе.
   Ќо он женилсЯ на богатой невесте.
   Ђ была ли она  богата?  Ќикаких  сведений  об  этом,  кроме  слов  тети
Њатильды, у менЯ не было. € желтого лица миссис €рвин.  џ  решил  работать
фомкой.
   џ сопоставлю дату женитьбы с датами в  инвентарном  деле.  Њожет  быть,
что-нибудь проЯснитсЯ. Ќо что бы там ни выЯснилось, фомку Я всуну.
   џ ничего не