и, всезнающими глазами.
   ‚ перерывах  между  стонами  и  приступами  смеха  мать  говорила.  Ћна
говорила, как она  любила  его,  и  как  он  был  единственным  человеком,
которого она любила, и как Я убил его, как Я убил своего родного  отца,  и
всЯкую такую всЯчину. Ћна не умолкала, пока не пришел доктор  Ѓланд  и  не
сделал ей укол.  ‘тоЯ  над  кроватью,  откуда  доносилось  уже  затихающие
бормотание и стоны, он повернул ко мне серое лицо  с  совиными  глазами  и
седой бородой и сказал:
   - „жек, Я пришлю медсестру. Ћчень  надежного  человека.  Ќикого  больше
сюда не пускайте. ‚ы менЯ понЯли?
   - „а, - ответил Я, ибо Я его понЯл, и понЯл,  что  он  прекрасно  понЯл
смысл бессвЯзной речи матери.
   - Џобудьте здесь, пока не придет сестра, - сказал он.  -  €  никого  не
пускайте. € сестре прикажите никого не пускать,  пока  Я  не  приду  и  не
увижу, что ваша мать пришла в себЯ. Ќикого.
   џ кивнул и проводил его до двери.
   Ћн попрощалсЯ, но Я его задержал.
   - „октор, - спросил Я, - что случилось с судьей? џ ничего не  понЯл  из
ее слов. “дар?
   - Ќет, - сказал он, пристально на менЯ глЯдЯ.
   - Ђ что же?
   - Ћн застрелилсЯ. ‘егоднЯ вечером, - ответил доктор, продолжаЯ  изучать
мое лицо. Ќо тут  же  деловито  добавил:  -  ‚ероЯтнее  всего,  это  можно
объЯснить плохим состоЯнием здоровьЯ. Ћн стал  сдавать.  Ћчень  деЯтельный
человек...  ‘портсмен...  Ћчень  часто...  -  Ћн  говорил   все   суше   и
бесстрастнее: - ...Ћчень часто такой человек не в состоЯнии примиритьсЯ  с
потерей активности в последние годы жизни. „а, Я убежден,  что  причина  в
этом.
   џ не ответил.
   - „о свиданиЯ, сэр. - „октор отвел взглЯд и пошел к лестнице.
   Ћн уже начал спускатьсЯ, когда Я окликнул его и бросилсЯ вдогонку.
   џ подошел к нему и спросил:
   - „октор, куда он стрелЯл? џ хочу сказать, в какое место? Ќе в голову?
   - ЏрЯмо в сердце, - ответил он.  -  €  добавил:  -  €з  автоматического
девЯтимиллиметрового. Ћчень чистаЯ рана.
   џ стоЯл наверху и думал о том, что покойный стрелЯл в  сердце  -  очень
чистаЯ рана, - а не в голову, когда дуло суют в рот  и  выстрел  прожигает
мЯгкое небо  и  разносит  череп,  словно  сырое  Яйцо.  џ  ощутил  большое
облегчение от того, что у него аккуратнаЯ, чистаЯ рана.
   џ вернулсЯ в свою комнату, сгреб  одежду,  пришел  к  матери  и  закрыл
дверь. џ оделсЯ и сел у пышной кровати с  балдахином,  под  которым  таким
маленьким казалось прикрытое кружевом тело. џ обратил внимание, что  грудь
выглЯдит  дрЯблой,  а  щеки  запавшими  и  серыми.  €з  приоткрытого   рта
вырывалось тЯжелое дыхание. џ с трудом узнавал это  лицо.  Ќе  такое  лицо
было у желтоволосой девушки в салатном платье,  котораЯ  сорок  лет  назад
стоЯла рЯдом с плотным мужчиной в темном  костюме  на  крыльце  конторы  в
лесном  городке  Ђрканзаса,  где  визг  пил   отдавалсЯ   в   мозгу,   как
потревоженный нерв, и краснаЯ землЯ  вырубок,  поросшаЯ  бледной  зеленью,
дымилась под весенним солнцем. Ќе такое лицо в жадном отчаЯнии смотрело на
человека с Ястребиной головой и горЯчими глазами на дорожке под миртами, в
укромной сосновой рощице или в комнате с запертыми ставнЯми.  Ќет,  теперь
это было  старое  лицо.  €  мне  стало  его  очень  жалко.  џ  взЯл  руку,
безжизненно лежавшую на простыне.
   џ держал руку и пыталсЯ представить  себе,  что  было  бы,  если  бы  в
маленький арканзасский городок поехал не “ченый Џрокурор, а его друг. Ќет,
едва ли что-нибудь изменилось бы - Я вспомнил, что в то времЯ Њонти  €рвин
был женат на калеке, на первой жене, котораЯ упала с  лошади  и  несколько
лет пролежала в кровати, а потом тихо умерла, скрылась с глаз  и  ушла  из
памЯти ‹ендинга. Ќесомненно, Њонти €рвина удержало бы чувство долга: он не
мог бросить увечную жену и взЯть другую. Џоэтому не женилсЯ он на  девушке
с впалыми щеками, поэтому не пошел к своему другу и  не  объЯвил  ему:  "џ
люблю твою жену", поэтому, после того как муж все узнал -  а  он  наверное
узнал, иначе что же заставило его уйти из дому  и  доживать  свой  век  на
чердаках, в трущобах, - судьЯ не женилсЯ на ней. “ него все еще была жена,
к которой из-за ее увечьЯ он  был  привЯзан  болезненным  чувством  чести.
Џотом моЯ мать снова вышла замуж. ‚  отношениЯх,  должно  быть,  поЯвилась
горечь, и  тайные  утехи  перемежались  жестокими  ссорами.  Џотом  калека
умерла. Џочему они тогда не поженились? Њожет быть, мать  желала  наказать
его за прошлое упрЯмство? €ли их жизнь вошла в колею, из  которой  они  не
могли выбратьсЯ? Љак бы там ни было, он взЯл женщину из  ‘аванны,  котораЯ
не принесла ему ничего - ни денег, ни счастьЯ, - но через некоторое  времЯ
тоже умерла. Џочему они тогда не поженились?
   ‚ конце концов Я отверг этот вопрос. ’олько один ответ приходил  мне  в
голову: к тому времени, когда мы поймем, каково наше место в жизни и какое
определение мы дали себе, уже поздно выбиратьсЯ  из  привычной  колеи.  Њы
можем только жить в рамках самоопределениЯ - как преступник в клетке,  где
он не может ни лечь, ни сесть, ни встать,  а  подвешен  именем  закона  на
обозрение толпе. Ћднако определение, которое мы себе даем, - это мы. —тобы
вырватьсЯ из него, мы должны претворитьсЯ в новую личность. Ќо  как  можно
сотворить  из  самого  себЯ  нового  себЯ,  если  самость  -  единственный
материал, которым мы располагаем? ’ак Я  рассуждал  тогда  об  истории  их
жизни.
   Љак Я уже  сказал,  Я  отверг  вопрос,  отверг  ответ,  казавшийсЯ  мне
правдоподобным, и просто держал в ладонЯх  ее  безжизненную  руку,  слушал
тЯжелое дыхание, смотрел на заострившеесЯ лицо и думал о том, что в крике,
который вырвал менЯ сегоднЯ из сна, была серебрЯнаЯ  чистота  чувства.  ’о
был, думалось  мне,  истинный  крик  похороненной  души,  которой  удалось
впервые за много лет о себе напомнить.
   „а, наверно, она любила Њонти €рвина. ђаньше Я думал, что  она  никогда
никого не любила. € теперь, держа ее руку, Я испытывал не только жалость к
ней, но и чувство, похожее на любовь, - за то, что и она кого-то любила.
   ‚скоре пришла медсестра, и Я освободилсЯ. ‡атем навестить мать  Явилась
миссис  „аниэл  -  соседка  судьи  €рвина.  ќто  она  позвонила  матери  и
рассказала о смерти судьи. Њиссис „аниэл услышала выстрел, но  не  придала
ему значениЯ; потом из дома €рвина с криком  выбежал  его  цветной  слуга.
‚месте с ним она вошла в дом и  увидела  судью  в  библиотеке,  в  большом
кожаном кресле с пистолетом на коленЯх; голова его свешивалась на плечо, а
кровь  растекалась  по  левому  борту  белого  пиджака.  …й  было  о   чем
рассказать, и она методически обходила дома набережной. Ћна  изложила  мне
все подробности, сделала безуспешную попытку выведать  что-нибудь  о  моем
сегоднЯшнем визите к  судье  и  о  недомогании  матери  (она,  разумеетсЯ,
слышала крик по телефону) и, не много прибавив к своему багажу,  отбыла  в
следующий порт назначениЯ.
   Њолодой Ђдминистратор приехал часов  в  семь.  Ћн  уже  знал  о  смерти
€рвина, но мне  пришлось  сказать  ему  о  состоЯнии  матери.  Ѓез  всЯких
околичностей Я попросил его не входить в ее комнату. ‡атем мы вышли с  ним
на боковую веранду и молча выпили. …го присутствие мешало мне  не  больше,
чем присутствие моей тени.


   —ерез два днЯ судью €рвина похоронили под замшелым  дубом  на  кладбище
возле церкви. Џеред тем в доме Я подходил вместе со всеми к  его  гробу  и
смотрел на его мертвое лицо. џстребиный нос казалсЯ  тонким,  как  бумага,
почти прозрачным. Љожа потерЯла свой кирпичный цвет,  и  только  на  щеках
лежал слабый розовый тон -  работа  похоронного  бюро.  Ќо  жесткие  рыжие
волосы как будто еще больше поредели,  торчали  каждый  сам  по  себе  над
высоким куполообразным черепом. ‹юди проходили чередой, смотрели на  него,
переговаривались глухо и собирались в дальнем конце  гостиной  у  кадок  с
пальмами,  доставленными  по  этому  случаю.  ’ак  факт  смерти  незаметно
растворилсЯ в жизни общины, подобно крохотной капельке чернил, попавшей  в
стакан воды. Ћна  распространЯетсЯ  все  шире  и  шире  вокруг  средоточиЯ
убийственной концентрации, растаскиваЯ запасы, разбавлЯЯсь  и  бледнеЯ  до
тех пор, пока от нее не останетсЯ и следа.
   Џотом Я стоЯл на кладбище, пока совершалось погребение и лопаты швырЯли
землю - смесь песка и черного перегноЯ - в Яму, где лежал судьЯ  €рвин.  џ
думал  о  том,  как  он  забыл  имЯ  Њортимера  ‹.‹итлпо,  забыл   о   его
существовании, но как Њортимер ни на секунду не забывал  о  нем.  Њортимер
умер двадцать с лишним лет назад, но не забыл судью  €рвина.  ‚споминаЯ  о
письме  в  сундуке  сестры,  он  ухмылЯлсЯ  бесплотной  ухмылкой,  хихикал
беззвучно и ждал. ‘удьЯ €рвин убил Њортимера ‹.‹итлпо. Ќо в  конце  концов
Њортимер убил судью €рвина. ’олько он ли? Њожет, Я убил? ќто  зависело  от
точки  зрениЯ.  џ  размышлЯл  над  этим  и  спрашивал  себЯ,  какова   моЯ
ответственность. Њожно было считать, что Я не несу  ответственности  -  не
больше, чем Њортимер. Њортимер убил судью €рвина, потому что  судьЯ  €рвин
убил его, а Я убил судью €рвина, потому что судьЯ €рвин менЯ создал,  и  с
этой точки зрениЯ Њортимер и Я были лишь спаренным  орудием  замедленного,
но неотвратимого самоуничтожениЯ судьи €рвина. €бо и убийство и  созидание
могут быть преступлением, наказуемым смертью, и смерть всегда приходит  от
собственной руки преступника, и  каждый  человек  -  самоубийца.  …сли  бы
человек знал, как жить, он никогда бы не умер.
   Њогилу  забросали,  сверху  насыпали  круглый  холмик  и  прикрыли  его
ковриком нестерпимо зеленой искусственной  травы,  потому  что  здесь,  на
церковном дворе, в густой тени замшелых ветвей, из-под настила слежавшихсЯ
листьев никогда не пробивалась  живаЯ  травинка.  Џотом  вслед  за  чинной
толпой Я оставил мертвого под зеленой травкой - этим причудливым творением
могильщика, который уберег нежные души от зрелища  свежевскопанной  земли,
провозгласил, что ничего  ровным  счетом  не  случилось  и,  так  сказать,
завуалировал значение жизни и смерти.
   €так, Я рассталсЯ с отцом и пошел по набережной. Љ тому времени  Я  уже
привык думать о нем как об отце. Ќо это значит, что Я отвык считать  своим
отцом человека,  который  был  когда-то  “ченым  Џрокурором.  џ  испытывал
облегчение оттого, что не тот человек был моим отцом. џ всегда  ощущал  на
себе проклЯтие его слабости или того, в чем мне виделась слабость. “  него
была красиваЯ страстнаЯ жена, но другой человек ее отнЯл, стал  отцом  его
ребенка, и он не нашел ничего лучшего,  как  уйти,  оставив  ей  все  свое
состоЯние, заползти в нору, подобно истекающему  кровью  зверю,  и  лежать
там, размениваЯ свой ум и волю  на  мелочь  набожного  идиотизма.  Ћн  был
праведным человеком. Ќо его праведность  ничего  мне  не  говорила,  кроме
того, что Я не могу ею жить. Ќовый же мой  отец  не  был  праведником.  Ћн
наставил рога своему другу, изменил  жене,  взЯл  взЯтку,  довел,  хоть  и
невольно, человека до самоубийства. Ќо он делал добро. Ћн был справедливым
судьей. Ћн высоко держал голову. „о последнего своего днЯ.  Ћн  не  сказал
мне: "‘лушай, „жек, ты этого не сделаешь... не сделаешь... Џонимаешь...  Я
твой отец".
   —то же, Я сменЯл хорошего слабого отца на  дурного  и  сильного.  €  не
жалел об этом. Љогда Я возвращалсЯ по набережной, мне было жалко судью, но
что до менЯ лично  -  обмен  менЯ  устраивал.  Џотом  Я  вспомнил  другого
старика, который наклонЯлсЯ в грЯзной  комнате  над  полоумным  акробатом,
подносил шоколадку к заплаканному лицу; вспомнил ребенка  на  ковре  перед
камином и коренастого мужчину в черном, наклонЯвшегосЯ к нему со  словами:
"Ќа, сынок, но только кусочек до ужина". € Я уже не был уверен, что лучше.
   џ бросил об этом думать. Љакой смысл разбиратьсЯ  в  своих  чувствах  к
ним, если Я потерЯл их обоих? Ћбычно люди терЯют одного отца,  но  у  менЯ
обстоЯтельства сложились так странно, что Я потерЯл двух сразу. џ  откопал
правду, а правда всего убивает отца, будь он хорошим и слабым или дурным и
сильным, и вы остаетесь наедине с собой и с правдой и  никогда  ничего  не
сможете спросить у папы, который и сам-то ничего  не  знал  и  к  тому  же
мертв, как заклепка.
   Ќа другой день, когда Я вернулсЯ в столицу, мне позвонили из  ‹ендинга.
ќто был мистер Џетас, душеприказчик судьи. Џо его словам, все  наследство,
не считаЯ незначительных даров слугам, отходило ко мне. џ стал наследником
поместьЯ, которое судьЯ €рвин спас когда-то единственным своим  бесчестным
поступком, - и Я же, как слепое орудие справедливости, приставил  за  этот
поступок пистолет к его сердцу.
   ‚сЯ историЯ выглЯдела такой нелепой и такой логичной,  что  Я,  повесив
трубку, захохотал и едва смог остановитьсЯ. Џо прежде чем остановитьсЯ,  Я
обнаружил, что,  собственно  говорЯ,  не  смеюсь,  а  плачу  и  без  конца
повторЯю: "Ѓедный старик, бедный  старик".  ќто  было  как  ледоход  после
долгой зимы. Ђ зима была долгой.


        9

   Џосле тЯжелого удара или кризиса, после первого потрЯсениЯ, когда нервы
перестают дергатьсЯ и гудеть, вы привыкаете к новому порЯдку вещей, и  вам
кажетсЯ, будто никаких перемен больше быть не может. ‚ы приспосабливаетесь
и уверены, что новое равновесие установилось  навечно.  ’ак  Я  чувствовал
себЯ после смерти судьи €рвина, после возвращениЯ в столицу. Њне казалось,
что историЯ окончена, что игра, начавшаЯсЯ много лет назад, доиграна,  что
лимон выжат досуха. Ќо если в чем и можно быть уверенным, то только в том,
что ни одна историЯ не имеет  конца,  ибо  историЯ,  котораЯ  нам  кажетсЯ
оконченной, - лишь глава истории, не  имеющей  конца.  €  доигрываетсЯ  не
игра, а только партиЯ, партий же в игре много. …сли игра остановилась - ее
просто прервали из-за темноты. Ќо день долог.
   ЊаленькаЯ игра, которую вел •озЯин, еще не кончилась. Ќо Я о ней  почти
забыл.  џ  забыл,  что  историЯ  судьи  €рвина,  котораЯ  казалась   такой
законченной в себе, была лишь  главой  в  более  долгой  истории  •озЯина,
котораЯ еще  не  кончилась  и  сама  была  лишь  главой  в  другой,  более
пространной истории.
   Љогда Я вошел к нему в кабинет, •озЯин посмотрел на менЯ из-за стола  и
сказал:
   - —ерт подери, так он улизнул от менЯ, прохвост!
   џ ничего не ответил.
   - џ не просил тебЯ напугать его до смерти, Я просил только припугнуть.
   - Ћн не испугалсЯ, - сказал Я.
   - Љакого же черта он это сделал?
   - џ тебе с самого начала сказал, что он не испугаетсЯ.
   - ’ак почему же он это сделал?
   - џ не хочу это обсуждать.
   - ’ак почему же он это сделал?
   - ‘казано тебе, Я не хочу это обсуждать.
   Ћн посмотрел на менЯ с некоторым удивлением, встал и обошел стол.
   - €звини, - сказал он и положил тЯжелую руку мне на плечо.
   џ отодвинул плечо.
   - €звини, - повторил он. - ‚ы ведь с ним одно времЯ были приЯтелЯми?
   - „а, - сказал Я.
   Ћн сел на стол, поднЯл свое широкое колено и сцепил на нем пальцы.
   - Ђ Њакмерфи еще цел, - задумчиво сказал он.
   - „а, Њакмерфи цел, но ты поищи себе  другого  помощника,  если  хочешь
собирать на него материал.
   - „аже на Њакмерфи? - спросил он шутливым тоном, который Я оставил  без
вниманиЯ.
   - „аже на Њакмерфи, - подтвердил Я.
   - „жек, - сказал он, - ты ведь не бросаешь менЯ?
   - Ќет, Я бросаю определенные занЯтиЯ.
   - Ќо ведь это правда?
   - —то?
   - Ќу, черт его знает - что там было у судьи?
   џ не мог отрицать. џ вынужден был сказать "да". € Я, кивнув, сказал:
   - „а, правда.
   - Ќу так?
   - џ все сказал.
   Ћн сонно рассматривал менЯ из-под чуба.
   - Њальчик, - сказал он  рассудительно,  -  мы  не  первый  год  вместе.
Ќадеюсь, что мы будем вместе до конца. Њы с тобой  по  уши  в  этом  деле,
мальчик, - оба, ты и Я.
   џ не ответил.
   Ћн продолжал разглЯдывать менЯ. Џотом сказал:
   - ’ы не беспокойсЯ. ‚се образуетсЯ.
   - Ќу да, - угрюмо отозвалсЯ Я. - ’ы будешь сенатором.
   - џ не про это. џ хоть сейчас мог бы стать сената"  ром,  если  бы  это
было все.
   - Ђ что еще?
   Ћн не отвечал и даже смотрел не на  менЯ,  а  на  руки,  сцепленные  на
колене.
   - Ђ, черт, - сказал он вдруг, - неважно. - Ћн внезапно отпустил колено,
нога с тЯжелым стуком упала на пол, и он соскочил со стола. - Ќо пусть они
хорошенько помнЯт - Њакмерфи и все остальные: Я сделаю то,  что  мне  надо
сделать. ЉлЯнусь богом, сделаю, даже если мне придетсЯ переломать им кости
своими  руками.  -  €  он  вытЯнул  перед  собой  руки  с   растопыренными
скрюченными пальцами.
   Ћн оперсЯ задом о стол и сказал скорее себе, чем мне:
   - ’еперь этот ”рей. ”рей. - ‡атем он погрузилсЯ в хмурое  молчание,  и,
увидь его в эту минуту ”рей,  он  был  бы  очень  рад  очутитьсЯ  подальше
отсюда, на арканзасской ферме с неизвестным адресом.
   €так, историЯ •озЯина и Њакмерфи, в которой историЯ судьи  €рвина  была
лишь эпизодом, продолжалась, но Я в ней не участвовал. џ вернулсЯ к  своей
невинном поденной работе и сидел в кабинете,  дожидаЯсь,  когда  незаметно
приблизитсЯ осень и землЯ на перекошенной  своей  оси  потихоньку  выведет
место, на котором Я обосновалсЯ, из-под хрустальной лавины отвесных  лучей
огромного солнца. ‹истьЯ дубов сухо шелестели по вечерам, когда поднималсЯ
ветер, а за городом, там, где кончались  бетонные  тротуары  и  трамвайные
линии, спутаннаЯ чаща сахарного тростника ложилась под  тЯжелым  ножом,  и
вечером на разбитых дорогах скрипели большими  колесами  возы,  заваленные
этим приторно-вонючим грузом, а еще дальше,  среди  черных  жирных  полей,
раздетых секачом, под шафранным небом заунывно пел негр о  каком-то  своем
уговоре с €исусом. Ќа университетском тренировочном поле  бутса  какого-то
долгоногого, крутоплечего парнЯ снова и снова хлопала по кожаному  мЯчу  и
под крики и повелительные свистки вздымалсЯ, опадал и перекатывалсЯ клубок
тел. ‚  субботние  вечера  под  ослепительными  батареЯми  прожекторов  по
стадиону металось надсадное: "’ом! ’ом! ’ом! „авай, ’ом!" Џотому  что  ’ом
‘тарк нес мЯч, ’ом ‘тарк проходил по краю, ’ом ‘тарк  прошивал  защиту,  и
был только ’ом, ’ом, ’ом.
   ‘портивные корреспонденты писали, что он играет, как никогда. Ђ он  тем
временем вгонЯл своего старика в  пот.  •озЯин  был  суров,  как  непьющий
шотландец,  все  учреждение  ходило  на  цыпочках,  стенографистки   после
очередной  диктовки  вдруг  заливались  слезами  над  своей  машинкой,   а
должностные лица, выйдЯ из кабинета, одной  рукой  прикладывали  платок  к
мертвенно-бледному лбу, а другой - нашаривали дорогу  в  длинной  приемной
под нарисованными глазами мертвых губернаторов в золотых рамах. ’олько длЯ
‘эди Ѓерк ничего не изменилось. Ћна по-прежнему откусывала слоги, как швеЯ
нитку, и смотрела на  •озЯина  черными  горЯчими  глазами,  словно  богинЯ
судьбы, знающаЯ цену всем вашим надеждам.
   ’олько в дни игр удавалось •озЯину стрЯхнуть тоску. ђаза два Я ходил  с
ним,  и,  когда  ’ом  показывал  класс,  •озЯин  преображалсЯ.  …го  глаза
выкатывались и блестели, он хлопал менЯ по спине и  тискал,  как  медведь.
‘леды этого воодушевлениЯ видны были порой и  на  другое  утро,  когда  он
открывал спортивную страницу воскресной газеты,  но  на  всю  неделю  его,
конечно, не хватало. Ђ ’ом ничуть не пыталсЯ  загладить  свою  вину  перед
стариком. ђаз или два у них был крупный разговор по поводу того,  что  ’ом
отлынивал от тренировок и поссорилсЯ с тренером Ѓилли Њартином.
   - Ђ тебе-то какое дело?  -  спрашивал  ’ом,  стоЯ  посреди  прокуренной
комнаты в гостинице и расставив ноги, словно на палубе в  качку.  -  Љакое
тебе дело, да и Њартину тоже, если Я могу им насовать? Ђ Я могу, понЯл?  џ
пока могу им насовать, и какого черта  еще  тебе  надо?  џ  пока  могу  им
насовать, а ты можешь ходить и распускать хвост по этому случаю. —его  еще
тебе надо?
   € с этими словами ’ом выходил, хлопал дверью, а  •озЯин  застывал,  как
статуЯ - по-видимому, от прилива крови к голове.
   - ’ы слыхал, - говорил мне •озЯин, - нет, ты слыхал, что он говорит? ‡а
это лупить надо. - Ќо он терЯлсЯ. ќто было видно невооруженным глазом.
   •озЯин по-прежнему занималсЯ делом ‘ибиллы ”рей. џ,  как  известно,  не
принимал в нем участиЯ. „альнейшее было нетрудно предвидеть. „обратьсЯ  до
Њакмерфи можно было  двумЯ  путЯми:  через  судью  €рвина  и  через  ѓумми
‹арсона. •озЯин хотел припугнуть судью, но ничего  не  вышло.  ’еперь  ему
пришлось покупать ‹арсона. Ћн мог купить ‹арсона, потому  что  ‹арсон  был
дельцом. „ело, и только дело. ‡а подходЯщую  сумму  ѓумми  продал  бы  что
угодно: свою бессмертную душу и свЯщенные кости матери, а его старый  друг
Њакмерфи не был  ни  тем,  ни  другим.  …сли  бы  ѓумми  сказал  Њакмерфи:
отставить, ты не будешь сенатором, - Њакмерфи послушалсЯ  бы,  потому  что
без ѓумми Њакмерфи был никто.
   “ •озЯина не было выбора. …му пришлось покупать. Ћн мог бы  вступить  в
сделку с самим Њакмерфи, пустить Њакмерфи в сенат, с тем чтобы занЯть  его
место после следующих выборов. Ќо против  этого  имелось  два  возражениЯ.
‚о-первых, потерЯ времени. ‘ейчас  было  самое  времЯ  •озЯину  наступать.
Џозже он будет лишь одним из сенаторов, которым под пЯтьдесЯт.  ‘ейчас  он
был бы вундеркиндом, попахивающим серой.  Њальчик  с  будущим.  ‚о-вторых,
если он подпустит Њакмерфи обратно к казенному пирогу, то множество людей,
которых даже ночью в спальной прошибает пот от одной мысли  стать  •озЯину
поперек дороги, решат, что  можно  лЯгнуть  •озЯина  и  убратьсЯ  целым  и
невредимым. Ћни начнут дружить и менЯтьсЯ сигарами с друзьЯми Њакмерфи.  “
них даже поЯвЯтсЯ собственные мысли. Ќо было и  третье  возражение  против
сделки с Њакмерфи. € не возражение даже, а  просто  факт.  ’от  факт,  что
•озЯин таков, каков он есть. …сли Њакмерфи принудит его к компромиссу,  то
пусть на этом нагреет руки кто угодно, только не сам  Њакмерфи.  €  •озЯин
заключил сделку с ѓумми ‹арсоном.
   „ело  шло  не  о  мелочи.  Ќе  о  семечках.  Ћ  подрЯде  на   постройку
медицинского центра. Ћ передаче контракта ‹арсону.
   ЊенЯ эти переговоры не касались. €ми  занималсЯ  „афи,  потому  что  он
давно проталкивал это  соглашение  и,  по-видимому,  должен  был  получить
лакомый кусочек в благодарность от ‹арсона. —то ж, Я  не  осуждал  его  за
это. Ћн честно зарабатывал свои деньги. Ћн ежилсЯ и  обливалсЯ  потом  под
зловещим взглЯдом •озЯина, пытаЯсь склонить его в пользу ‹арсона.  Ќе  он,
не его усилиЯ, а случай  был  виной  тому,  что  сделка  стала  возможной.
Џоэтому Я его не осуждаю.
   ‚се это творилось у менЯ за спиной, а вернее, под самым  носом,  потому
что в ту пору, с приближением осени Я чувствовал, что постепенно отдалЯюсь
от окружающего мира. Ћн мог идти своей дорогой, а Я - своей. ‚ернее, Я шел
бы  своей  дорогой,  если  бы  знал,  где  она.  џ  забавлЯлсЯ  мыслью  об
увольнении, о том, чтобы сказать •озЯину: "•озЯин,  Я  уматываю  отсюда  и
больше не вернусь". џ считал, что могу себе это позволить.  ’еперь  мне  и
пальцем не надо было пошевелить ради утренней пышки и чашки кофе. Њожет, Я
и не буду богатым-богатым, но богатым по-южному, достойно и благородно,  Я
буду. “ нас  никто  и  не  хочет  быть  богатым-богатым,  потому  что  это
вульгарно  и  низкопробно.  ’ак   что   мне   предстоЯло   стать   богатым
по-благородному. Љак только там закруглЯтсЯ с делами  судьи  (если  вообще
закруглЯтсЯ, потому что дела его были в  запутанном  состоЯнии  и  на  это
требовалось времЯ).
   џ буду по-благородному богатым, потому что Я пожал  плоды  преступлениЯ
судьи, точно так же как после смерти матери Я пожну плоды слабости “ченого
Џрокурора - деньги, которые он оставил ей, когда узнал правду  и  ушел.  џ
тоже смогу уйти и на доходы от преступлениЯ судьи жить  красивой,  чистой,
безупречной жизнью в краЯх,  где  вы  сидите  за  мраморным  столиком  под
полосатым тентом, пьете вермут с сельтерской и черносмородинной настойкой,
а перед вами плещет и блещет прославленнаЯ морскаЯ синь. Ќо Я не  ушел.  Ђ
ведь в самом деле, потерЯв обоих отцов,  Я  чувствовал,  что  могу  уплыть
свободно, как воздушный шар  с  последним  обрезанным  канатом.  Ќо  плыть
пришлось бы на деньги  судьи  €рвина.  Ђ  деньги  эти,  даваЯ  возможность
уплыть, как ни парадоксально, в то  же  самое  времЯ  приковывали  менЯ  к
месту. €ли, пользуЯсь другим сравнением, они были длинной Якорной цепью, а
лапы ЯкорЯ глубоко засели в иле и водорослЯх далекого  прошлого.  Џожалуй,
глупо было относитьсЯ так к  моему  маленькому  наследству.  Џожалуй,  оно
ничем не отличалось от любого другого наследства, полученного любым другим
человеком. Џожалуй, прав был император ‚еспасиан, когда, бренча в  кармане
джинсов деньгами, добытыми налогом  на  писсуары,  он  остроумно  заметил:
"Pecunia non olet" [деньги не пахнут (лат.)].
   џ не ушел, но выпал из потока событий и сидел в своем  кабинете  или  в
университетской библиотеке, читаЯ книги и монографии о налогах, ибо теперь
Я работал над приЯтным, чистым заданием: законопроектом о налогах.  џ  так
мало интересовалсЯ происходЯщим, что узнал о сделке  только  тогда,  когда
она состоЯлась.
   Ћднажды вечером Я ЯвилсЯ в резиденцию с портфелем, набитым заметками  и
таблицами, чтобы посовещатьсЯ с •озЯином. •озЯин был  не  один.  ‘  ним  в
библиотеке были Љрошка „афи, ђафинад и, к удивлению моему,  ѓумми  ‹арсон.
ђафинад притулилсЯ в уголке на стуле и держал обеими  руками  стакан,  как
держат дети. ‚ремЯ от времени он отпивал виски мелкими глоточками и  после
каждого глоточка поднимал голову, как  поднимает  голову  цыпленок,  когда
пьет.  ђафинад  не  был  пьЯницей.  Џо  его   словам,   он   боЯлсЯ,   что
"р-р-а-азнервничаетсЯ" от виски. ќто  было  бы  ужасно,  если  бы  ђафинад
разнервничалсЯ настолько, что не смог  бы  с  первого  выстрела  расшибить
банку из-под вареньЯ, подброшенную в воздух, или утереть мулу  нос  задним
крылом "кадиллака". „афи же, напротив, был пьЯницей, но в тот вечер он  не
пил. “ него Явно не было настроениЯ пить, хотЯ в его  глазках  то  и  дело
вспыхивал тусклый огонек торжества и  хотЯ  ему  было  неуютно  стоЯть  на
открытом месте перед кожаной кушеткой. Ѓеспокойство его усугублЯлось  тем,
по крайней мере отчасти, что •озЯин пил - и самым решительным  образом.  Ђ
когда •озЯин пил, его сдерживающие центры, и в  обычное-то  времЯ  слабые,
полностью выключались. ’еперь он пил вовсю. ќто напоминало первую  голубую
зарницу после трехдневного  падениЯ  барометра.  Ћн  сидел,  развалЯсь  на
кушетке, а на полу рЯдом с его мЯтым пиджаком и туфлЯми были: кувшин воды,
бутылка и ваза со льдом. Љогда у  •озЯина  были  неприЯтности,  он  снимал
туфли. ‘ейчас он был пьЯн в доску. †идкость в бутылке стоЯла низко.
   Њ-р ‹арсон стоЯл сбоку от кушетки -  плотный  человек  среднего  роста,
средних лет, в  сером  костюме,  с  серым  лицом,  не  отмеченным  печатью
воображениЯ. Ћн не пил. Љогда-то  он  был  содержателем  игорного  дома  и
обнаружил, что пьЯнство не окупаетсЯ. ѓумми был сугубо деловым человеком и
не занималсЯ тем, что не окупаетсЯ.
   Љогда Я вошел и окинул взглЯдом  собрание,  воспаленные  глаза  •озЯина
устремились на менЯ, но он не произнес ни слова до  тех  пор,  пока  Я  не
приблизилсЯ к открытому месту перед кушеткой.  ‡атем  он  вскинул  руку  и
указал  на  Љрошку,   который   стоЯл   посередине   этого   незащищенного
пространства с изнуренной улыбкой на маслЯном своем блине.
   - ‘мотри, - сказал мне •озЯин, - это он хотел устроить дело с ‹арсоном.
Ђ что Я ему сказал? џ сказал ему - ни хрена. Ќи  хрена.  џ  сказал  ему  -
через мой труп. € что вышло?
   џ счел вопрос риторическим и не ответил. џ понЯл,  что  законопроект  о
налогах на сегоднЯшний вечер отпадает, и бочком стал подвигатьсЯ к двери.
   - Ќу, что вышло? - проревел •озЯин.
   - Џочем Я знаю? - спросил Я, но состав  действующих  лиц  уже  дал  мне
приблизительное представление о сюжете драмы.
   •озЯин повернул голову к Љрошке.
   - Ђ ну, скажи, - скомандовал он, - скажи ему, похвастайсЯ, как ты  менЯ
обштопал.
   Љрошка не мог сказать. …го  хватило  только  на  улыбку,  тусклую,  как
зимнЯЯ зарЯ над необъЯтным простором черного костюма  и  жилетки  с  белым
кантом.
   - ‘кажи!
   Љрошка  облизнул  губы  и   стыдливо,   как   невеста,   посмотрел   на
бесстрастного сероликого ѓумми, но сказать не смог.
   - ‹адно, Я тебе скажу. ѓумми ‹арсон будет строить мою больницу.  Љрошка
добилсЯ своего, не зрЯ старалсЯ - и все довольны.
   - Џрекрасно, - сказал Я.
   - „а, все довольны, - сказал  •озЯин.  -  Љроме  менЯ.  Љроме  менЯ,  -
повторил он и ударил себЯ в грудь. - Џотому что это Я  сказал  Љрошке:  ни
хрена. Ќе желаю иметь дела с ‹арсоном. Џотому что это Я не пустил  ‹арсона
на порог, когда Љрошка его привел. Џотому что Я  должен  был  давным-давно
выгнать его из штата. Ђ где он теперь? ѓде он теперь?
   ‘ерое лицо ѓумми ‹арсона было непроницаемо.  ‚  давние  дни,  в  начале
нашего с ‹арсоном знакомства, когда он был содержателем игорного дома, его
однажды избили полицейские. ‚идимо, он зажимал причитавшуюсЯ им долю.  Ћни
трудились над его лицом, пока оно не стало похоже на сырой шницель. Ќо оно
зажило. Ћн знал, что оно заживет, и  принЯл  побои  молча,  ибо,  если  ты
держишь Язык за зубами,  это  всегда  окупаетсЯ.  €  в  конце  концов  это
окупилось.  ’еперь  он  был  не  содержателем  игорного  дома,  а  богатым
подрЯдчиком. Ћн был богатым подрЯдчиком потому, что нашел хорошие свЯзи  в
муниципалитете, и потому, что умел  держать  Язык  за  зубами.  ‘ейчас  он
терпеливо сносил выходки •озЯина. Џотому что это окупалось. “  ѓумми  были
верные инстинкты дельца.
   - џ тебе скажу, где он, - продолжал •озЯин. - ‘мотри, вот  он.  ‚  этой
самой комнате. ‚от он стоит, полюбуйсЯ. •орош собой,  а?  ‡наешь,  что  он
сделал? Ћн только что продал лучшего друга. Ћн продал Њакмерфи.
   Њожно было подумать, что ‹арсон стоит в церкви и ждет благословениЯ,  -
такой покой выражало его лицо.
   - Ќо это чепуха. ‚се равно что раз плюнуть. „лЯ ѓумми.
   ’от и бровью не повел.
   - ѓумми. ‚сЯ разница между ним и €удой €скариотом в том, что он получит
прибыль от своих тридцати сребреников. Ќо продаст  он  что  угодно.  ѓумми
продал лучшего друга, а Я... а Я... - он с размаху ударил себЯ в грудь,  и
там отдалось глухо, как в бочке, - а Я... Я должен покупать, они заставили
менЯ, сукины дети!
   Ћн умолк, свирепо посмотрел на ѓумми и потЯнулсЯ за бутылкой. Ћн  щедро
налил себе, добавил воды. ‹ьдом он себЯ уже не утруждал. Ћн ограничил себЯ
самым необходимым. …ще немного, и он откажетсЯ от воды.
   ѓумми  из  своего  трезвого  и  победного  далека,   с   высоты   своей
нравственной неуЯзвимости,  котораЯ  проистекает  из  точного,  до  цента,
знаниЯ того, что почем в этом мире, обозрел фигуру  на  кушетке  и,  когда
кувшин опустилсЯ на пол, сказал:
   - …сли мы договорились, губернатор, то мне, наверно, пора двигатьсЯ.
   - „а, - сказал •озЯин, - да, - и скинул ноги в носках  на  пол.  -  „а,
договорились, будь ты неладен. Ќо... - он встал,  сжимаЯ  в  руке  стакан,
встрЯхнулсЯ, словно большаЯ  собака,  так  что  из  стакана  пролилось,  -
...запомни! - ‚ытЯнув вперед голову, он мЯгко затопал к ‹арсону по ковру.
   Љрошка „афи не то чтобы стоЯл у  него  на  дороге,  но  либо  не  успел
посторонитьсЯ, либо сделал это недостаточно живо.  Љак  бы  там  ни  было,
•озЯин чуть не задел его, а может, и задел. ‚ тот же миг, даже не взглЯнув
на мишень. •озЯин выплеснул жидкость из стакана прЯмо в лицо „афи.  €,  не
опускаЯ руки, уронил стакан на пол. ‘такан  подпрыгнул  на  ковре,  но  не
разбилсЯ.
   џ видел  лицо  „афи  в  момент  соприкосновениЯ  -  большую  удивленную
ватрушку, котораЯ напомнила мне тот день,  когда  •озЯин  спугнул  „афи  с
помоста в Ђптоне и  „афи  упал  через  край.  ‘ейчас  удивление  сменилось
вспышкой Ярости, а затем покорным обиженным выражением и жалобным: "‡а что
вы так. •озЯин, за что?"
   Ђ •озЯин, который уже прошел мимо, обернулсЯ при этих словах и сказал:
   - Ќадо было давно это сделать. ’ебе давно причиталось.
   ‡атем он остановилсЯ перед ‹арсоном, который уже взЯл пальто и шлЯпу  и
невозмутимо ждал, когда улЯжетсЯ пыль. •озЯин стоЯл почти вплотную к нему.
Ћн схватил ‹арсона за лацканы и придвинул свое багровое лицо к его серому.
   - „оговорились, - сказал он, - да, договорились, но ты... ты не поставь
хоть одного шпингалета, ты пропусти хоть сантиметр в арматуре,  ты  насыпь
хотЯ бы ложку лишнюю песку... хоть крошку положи  фальшивого  мрамора,  и,
клЯнусь богом... клЯнусь богом, Я тебЯ выверну наизнанку. џ тебЯ...  -  €,
не выпускаЯ  лацканов,  рывком  развел  руки.  Џуговица,  на  которую  был
застегнут пиджак ‹арсона, покатилась по комнате и тихо щелкнула о камин.
   - Џотому что она - моЯ, - сказал •озЯин. -  ЏонЯл?  ќто  моЯ  больница.
ЊоЯ.
   ‚ комнате слышалось только дыхание •озЯина.
   „афи, стискиваЯ в руке влажный платок, которым он промокал лицо, взирал
на эту сцену  с  благоговейным  ужасом.  ђафинад  не  обращал  на  них  ни
малейшего вниманиЯ.
   ‹арсон, чьи лацканы все еще были в руках  у  •озЯина,  даже  глазом  не
моргнул. Ќадо отдать ѓумми должное. Ћн не дрогнул. ‚ жилах  у  него  текла
ледЯнаЯ вода. …го ничем нельзЯ было пронЯть - ни оскорблениЯми, ни гневом,
ни рукоприкладством, ни превращением его лица в отбивную. Ћн был  истинным
дельцом. Ћн всему знал цену.
   Ћн стоЯл перед тЯжелым багровым лицом, которое  жарко  дышало  на  него
перегаром, и ждал. Ќаконец •озЯин его отпустил. Ћн просто разжал  руки  и,
растопырив в воздухе пальцы, сделал шаг назад. Џотом повернулсЯ к  ‹арсону
спиной и пошел прочь, словно забыв о нем. Ќоги в носках ступали беззвучно,
голова чуть покачивалась.
   •озЯин сел на кушетку, наклонилсЯ, упер локти в  расставленные  колени,
свесив кисти вперед и глЯдЯ на гаснущие угли в камине так, будто в комнате
никого не было. ‹арсон молча распахнул дверь и вышел, не закрыв за  собой.
Љрошка „афи тоже двинулсЯ к двери, но  походка  его  производила  странное
впечатление легкости - легкости раздутого тела утопленника, всплывшего  на
девЯтый день, - такое впечатление может  создать  толстый  человек,  когда
идет на цыпочках. Ќа пороге, держась за ручку,  он  обернулсЯ.  Љогда  его
глаза остановились на согнутой  фигуре  •озЯина,  в  них  снова  мелькнула
Ярость, и Я подумал: "…й-богу, в нем все же есть что-то человеческое".  Ћн
почувствовал мой взглЯд и посмотрел на менЯ с  выражением  страдальческого
немого призыва - просьбой простить его за все,  понЯть  и  пожалеть  и  не
думать плохо о бедном старом Љрошке „афи, который хотел как  лучше,  а  за
это ему выплеснули опивки в лицо. ђазве у него  нет  никаких  прав?  ђазве
бедный старый Љрошка не человек?
   ‡атем „афи вышел вслед за ‹арсоном. Ћн  ухитрилсЯ  прикрыть  дверь  без
звука.
   џ посмотрел на •озЯина, тот не шевелилсЯ.
   - џ рад, что попал на последнее действие, - сказал Я,  -  но  мне  пора
идти.
   Ћ моем законопроекте не могло быть и речи.
   - Џогоди, - сказал •озЯин.
   Ћн взЯл бутылку и глотнул из нее. Ћн ограничилсЯ самым необходимым.
   - џ говорю ему... говорю, ты не поставь хоть  одного  шпингалета,  хоть
одной железки в бетон... говорю, ты только...
   - “гу, - сказал Я, - слышал.
   - ...насыпь мне ложку песку, только  попробуй  сжульничать,  и  Я  тебЯ
выверну наизнанку, Я тебЯ выпотрошу! -  •озЯин  встал  и  подошел  ко  мне
вплотную. - џ его выпотрошу, - сказал он, тЯжело дыша.
   - ‚ерно, это ты говорил, - согласилсЯ Я.
   - џ сказал, выпотрошу - и выпотрошу. Џусть только попробует.
   - Џравильно.
   - ‚се равно выпотрошу. “-у... - Ћн раскинул руки. -  џ  его  все  равно
выпотрошу. ‚сех выпотрошу. ‚сех, которые  лезут  своими  грЯзными  лапами.
Џусть только кончат, и Я их выпотрошу. ‚сех. ‚ыпотрошу и раздавлю. —естное
слово! ‹езут своими грЯзными лапами. ќто они менЯ заставили отдать подрЯд.
Ћни!
   - ’ут не обошлось и без ’ома ‘тарка, - сказал Я.
   Ћн остановилсЯ, хотЯ разгон был большой. Ћн уставилсЯ на менЯ так,  что
Я приготовилсЯ к драке. Џотом он отвернулсЯ и подошел  к  кушетке.  Ќо  не
сел. Ћн нагнулсЯ за бутылкой, нанес ей большой урон,  снова  уставилсЯ  ка
менЯ и пролепетал:
   - ’ом еще мальчик.
   џ промолчал. •озЯин опЯть приложилсЯ к бутылке.
   - ’ом еще мальчик, - тупо повторил он.
   - Ќу да, - сказал Я.
   - Ќо эти, - закричал  он  снова,  раскинув  руки,  -  эти...  ‡аставили
менЯ... ‚ыпотрошу... “ничтожу!
   Ћн мог бы долго продолжать в том же духе, если бы  не  упал  на  диван.
Џопав туда, он глухо повторил свои  основные  замечаниЯ  насчет  "этих"  и
насчет того, что ’ом ‘тарк - еще мальчик. ‡атем эта  одностороннЯЯ  беседа
оборвалась; в комнате слышалсЯ только его храп и сопение.
   џ смотрел на него и вспоминал тот вечер бог знает  сколько  лет  назад,
когда он впервые напилсЯ в моем номере аптонской гостиницы и уснул. ‘  тех
пор он далеко ушел. ’еперь Я видел перед собой не круглое лицо дЯди ‚илли.
‚се переменилось. € еще как переменилось.
   ђафинад, который все это времЯ сидел тихо в углу, едва доставаЯ ножками
до пола, встал со стула и подошел к кушетке. Ћн посмотрел на •озЯина.
   - ‘пексЯ, - сказал Я ему.
   ђафинад кивнул, по-прежнему глЯдЯ на  грузное  тело.  •озЯин  лежал  на
спине. Ћдна его нога свесилась на пол. ђафинад подобрал  ее  и  уложил  на
кушетку. Џотом заметил на полу смЯтый пиджак,  поднЯл  его  и  накинул  на
разутые ноги •озЯина. Ћн обернулсЯ ко мне и, как бы извинЯЯсь, объЯснил:
   - Ќ-н-не п-п-простудилсЯ б-б-бы.
   ‚зЯв портфель и  пальто,  Я  двинулсЯ  к  выходу.  ‚  дверЯх  Я  окинул
последним взглЯдом поле битвы. ђафинад снова занЯл свой стул в уголке.  Ќа
моем лице, наверно, изобразилось удивление, потому что он сказал:
   - џ п-п-посижу, ч-ч-чтобы ему не м-м-мешали.
   џ оставил их вдвоем.


   ‚озвращаЯсь на машине по ночным улицам домой, Я думал о том, что сказал
бы Ђдам, если бы узнал, как будут строить больницу. џ догадывалсЯ, однако,
что скажет •озЯин, если ему задать этот вопрос об Ђдаме. Ћн скажет: "—ерт,
Я обещал, что построю ее, - и строю. ќто главное, Я ее строю. Ђ его дело -
сидеть там и держать свои лапки в  стерильной  чистоте".  ќти  слова  Я  и
услышал, когда заговорил с ним об Ђдаме.
   ‚озвращаЯсь на машине по темным улицам домой, Я  думал  и  о  том,  что
сказала бы Ђнна ‘тентон, если бы побывала в библиотеке •озЯина  и  увидела
его на кушетке мертвецки пьЯного. џ размышлЯл об этом не  без  злорадства.
…сли она сошлась с ним из-за того, что  он  такой  большой  и  сильный,  и
знает, чего хочет, и готов добитьсЯ  своего  любой  ценой,  ей  стоило  бы
посмотреть, как он мычал и стоЯл на коленЯх, словно  бык,  запутавшийсЯ  в
привЯзи, и не то что пошевелитьсЯ не мог,  а  даже  головы  поднЯть  из-за
кольца в носу. …й стоило бы на это посмотреть.
   Ќо потом Я подумал, что, может быть, этого она  и  дожидалась.  †енщины
никого так не любЯт, как пропойц, озорников, скандалистов,  подонков.  Ћни
любЯт их потому, что они - Я имею  в  виду  женщин  -  подобны  пчелам  из
загадки ‘амсона: им приЯтно строить свои соты в трупе льва.
   €з сильного выйдет сладкое.


   ’ом ‘тарк, может, и был еще мальчиком, как  сказал  •озЯин,  однако  он
имел прЯмое касательство к тому, как повернулось дело. Ќо полагаю,  что  и
•озЯин имел к этому касательство, поскольку именно он сделал из  ’ома  то,
чем ’ом стал. ЏолучалсЯ порочный круг: сын был лишь продолжением отца,  и,
когда они свирепо смотрели друг на друга, казалось, что зеркало  смотритсЯ
в зеркало. Ћни и в самом деле были похожи - та же  манера  держать  голову
набок или вдруг выбрасывать ее вперед, те же  неожиданные,  резкие  жесты.
’ом был натренированным, самоуверенным, лощеным,  подстриженным  вариантом
того, чем был •озЯин в начале нашего с  ним  знакомства.  ЃольшаЯ  разница
была вот в чем: в те давние дни •озЯин  ощупью,  вслепую  шел  к  открытию
себЯ, своего великого дара -  он  шел,  повинуЯсь  темному,  неосознанному
импульсу, властному, как рок или смертельный  недуг,  шел  в  комбинезоне,
который пузырилсЯ на заду, или  в  тесном  залосненном  костюме  из  синей
диагонали. ’ом же ничего не искал ощупью, и уж, во всЯком случае, не себЯ.
Ћн знал, что ’ом ‘тарк - самое потрЯсающее и сногсшибательное  Явление  на
свете. ’ом ‘тарк из  сборной  Ђмерики  -  и  никаких  червЯчков  сомнениЯ.
Ќикаких комбинезонов, пузырЯщихсЯ на железных Ягодицах и таранных коленЯх.
Ћн стоЯл посреди комнаты, как боксер, в  туфлЯх  с  цветными  союзками,  в
спортивном  пиджаке,  наброшенном  на  плечи,  в  грубой   белой   рубахе,
расстегнутой на бронзовом горле, в красном шерстЯном галстуке со спущенным
и сбитым на  сторону  узлом  величиной  в  кулак,  и  его  глаза  уверенно
скользили по присутствующим, а мощнаЯ гладкаЯ  коричневаЯ  челюсть  атлета
лениво разминала жвачку. ‚ы знаете, как жуют резинку спортсмены.  „а,  ’ом
‘тарк был герой что надо и не ходил ощупью. ’ом ‘тарк знал, кто он есть.
   ’ом  ‘тарк  знал,  что  он  молодец.  Џоэтому  он  не  затруднЯл   себЯ
соблюдением правил, даже правил тренировки. Ћн все равно выиграет,  сказал
он отцу, так какого же черта? Ќо мальчик  хватил  через  край.  ‚  субботу
ночью, после игры, он с ’адом  Њелоном,  запасным,  и  с  ѓапом  ‹оусоном,
линейным из основного состава, чествовал себЯ в  придорожном  кабаке.  ‚се
прошло бы гладко, если бы они не ввЯзались в драку с какими-то грубиЯнами,
которые слыхом не слышали о футболе, но терпеть не могли, когда пристают к
их девочкам. ѓапа  ‹оусона  грубиЯны  отделали  на  совесть,  он  попал  в
больницу и вы