строении,  называл  мать   "ваше   высоченное   превосходительство"   и,
почему-то,  "графинЯ  ЉоломенскаЯ".  Ђ  вернувшись  из   последней   своей
командировки, на все ее расспросы, кем он там был и что делал,  спел:  "Ћн
был там какой-то советник, она - генеральскаЯ дочь". ‚стал на одно колено,
скорчил жалобную рожу и Њишке подмигнул. Њать засмеЯлась и  сказала:  "‘ам
уже генерал или как там, а все тесть покоЯ не дает". Ћтец поднес  к  виску
палец еще плохо  двигающейсЯ  правой  руки,  сделал  "пах!  па-пах!"  -  и
повалилсЯ на ковер. Њишка заверещал и полез сверху...
     Њать разбудила Њишку,  обычным  своим  холодноватым,  невыразительным
голосом  поинтересовалась,  как  Њишкино  горло.  „нЯ  три   назад   горло
действительно болело, но уже давно прошло. •озЯйка  дала  стакан  горЯчего
молока с маслом, и одну  ночь  Њишка  спал,  завЯзанный  материным  теплым
платком - и все. Ќо идти  сегоднЯ  в  школу  противоречило  всем  Њишкиным
планам, поэтому пришлось сказать, что горло еще болит,  хотЯ  уже  меньше.
Њать спросила, почему же тогда лыжи стоЯт в сенЯх еще мокрые да и  валенки
у  печи  сохнут,  но  пока  Њишка  придумывал  вранье,   уже   отвлеклась,
невразумительный Њишкин ответ выслушала невнимательно. ‚сегда  она  так  -
спросит что-нибудь, а ответ уже не слушает, по сторонам смотрит. Ћтец  это
называл "салонные манеры", злилсЯ. Њишке же это чаще всего бывало на  руку
- как и сейчас.
     Њать быстро поела кашу, котораЯ с вечера стоЯла в печи, быстро  снЯла
валенки и кофту, велела Њишке подвинутьсЯ, легла лицом в подушку  и  сразу
заснула. ђуками она сверху накрыла голову, будто плакала, но Њишка слышал,
что она спит. ђуки были красные, на  концах  пальцев  белые  пузыри  -  от
кипЯтка. Ќавозилась за дежурство, намыла мисок.
     Њишка повернулсЯ на  бок,  отгородилсЯ  от  холодной  стены  одеЯлом,
стараЯсь не стащить его с матери, сунул руку под подушку, нащупал конверт,
вытащил его и стал изучать.
     Ќа конверте был московский адрес. Ќазвание улицы Њишке было  знакомо,
короткаЯ улица эта была в самом центре, и Њишка там бывал - вместе с отцом
у одного его знакомого. Њишка порадовалсЯ, будто известнаЯ эта улица сразу
все разъЯснила... Ќо одновременно Њишка  и  удивилсЯ  -  фамилиЯ  адресата
показалась ему тоже известной! Ћн стал вспоминать, откуда  мог  знать  эту
нерусскую  фамилию,  но  не  вспомнил,  хотЯ   пыталсЯ   довольно   долго.
…динственный вывод, к которому пришел - слышал эту фамилию  или  от  отца,
или от отцовских друзей. ‚ любом случае оставалось  несомненным,  что  это
фамилиЯ того самого комдива, что был на даче в гостЯх.
     ‚скрыт конверт был неаккуратно - почти весь изорван. ‚ конверте лежал
небольшой лист бумаги,  исписанный  с  одной  стороны.  Њишка  прочел  еж,
перечитал, спрЯтал в конверт, конверт  под  подушку,  подремал  немного...
‚друг  проснулсЯ  толчком,  снова  вытащил  письмо,  перечитал  еще   раз:
"†енечка! џ решил написать, так как уверен, что почту  по  утрам  достаешь
ты, когда ‚алентин уже уезжает на службу. Ќадеюсь, что письмо  не  попадет
ему в руки, хотЯ... ЉакаЯ теперь разница? ‚от что Я хочу тебе сказать..."
     ’ут Њишка прервал чтение - грустно стало ему и  даже  страшно.  Њишка
поджал под одеЯлом нот и придвинулсЯ к матери. Њать спала крепко, даже  не
пошевелилась. ‚торой раз за сутки захотелось Њишке заплакать,  а  ведь  до
этого уже почти год не плакал. Ќо Њайк Љристи продолжил изучение письма.
     "...хочу тебе сказать: Я не сетую, что у нас все так получилось.  ’о,
что ты выбрала  ‚алентина,  оправдано  не  только  любовью  -  не  подумай
дурного, Я в вашу любовь вполне верю - но и всей  лопатой  жизни.  ‘лишком
долго Я был в „етройте... Џишу не длЯ того, чтобы сказать, что Я на вас не
обижен, Я это уже говорил, да и доказал, по-моему. ’еперь же хочу подвести
некоторые итоги. Џочему-то мне кажетсЯ, что мне следует  это  сделать,  не
откладываЯ. € сердце в последнее времЯ дает себЯ знать не по возрасту,  ты
же знаешь, как менЯ откачивали в августе, и вообще... Љороче, пишу,  чтобы
предупредить: у менЯ есть сведениЯ, что  у  ‚алентина  в  ближайшее  времЯ
будут большие неприЯтности. Ћн окружил себЯ чуждыми людьми, неразборчив  в
дружбе, одни его белые знакомые чем стоЯт. „а и в целом  -  среди  военных
оказалось много замаскировавшихсЯ врагов. Ѓоюсь, что вас  ждут  несчастьЯ.
‘егоднЯ  Я  постараюсь  разыскать  его,  встретитьсЯ,  кое-что  объЯснить.
‚озможно, что он заночует у менЯ на даче, так что не волнуйсЯ. Љ утру  все
будет Ясно. Џрощай. џ люблю  тебЯ,  как  и  всегда  любил.  €  по-прежнему
уверен, что со мной ты была бы счастливей".
     Ѓольше в письме не было ничего - даже подписи. Њишка закрыл  глаза  и
стал заканчивать - переводить в точные  слова  те  мысли,  которые  пришли
после трех чтений письма. Ћн даже не столько думал, сколько вспоминал одно
место из "ѓрафа Њонте-Љристо" - собственно, теперь он уже был уверен,  что
всЯ тайна этого дела в двух книгах - в "ѓрафе Њонте-Љристо" и в  той,  что
он нашел в снегу. …е содержание теперь он уже тоже представлЯл себе  более
или менее Ясно, но все же это была только догадка, а Њишке необходима была
уверенность и,  следовательно,  помощь  матери...  Њишка  думал,  лежал  с
закрытыми глазами и постепенно заснул.
     Ђ когда проснулсЯ, то увидел, что и мать уже не спит,  а  искоса,  от
подушки, смотрит на него.
     - Ќу, рассказывай о лыжах,  -  сказала  мать.  Њишка  вытащил  из-под
подушки и молча протЯнул ей  книгу.  Њать  перевернулась,  села,  привычно
подпихнув  под  спину  лежавшую  на  табуретке  рЯдом  с  кроватью  кофту,
взглЯнула на обложку,  быстро  перелистала  книгу  и  только  после  этого
спросила:
     - ѓде взЯл?
     - Ќашел, - Њишка ответил, глЯдЯ на мать прЯмо и серьезно,  и  она  не
стала сомневатьсЯ, что он действительно нашел английский детектив на улице
подмосковной деревни. ЌесмотрЯ на  свою  невнимательность,  она  прекрасно
разбиралась, когда Њишка врет, а когда нет. ’ак же коротко она спросила:
     - ѓде?
     - ‚озле дачи, в снегу.
     Њать дернулась, книга задрожала в ее руках,  и  Њишка  испугалсЯ,  но
сообразил, что надо сказать:
     - Ќикто не видел, ни один человек. Љроме Љольки.  Ћн  не  скажет,  не
бойсЯ. џ все понимаю, Я же все понимаю, мам... Ђ откуда ты уже знаешь  про
дачу?
     - ”едор ‘тепаныч сказал, - тут Њишка опЯть  испугалсЯ,  но  мать  уже
почти успокоилась или взЯла себЯ в руки, а Њишка понЯл, что мильтон  слово
сдержал - не произнесенное вслух свое обещание - и не сказал об их встрече
даже матери.  -  џ  встретила  его  на  дороге,  он  сказал,  что...  дача
освободилась, так он сказал... Ќу, и что ты от менЯ хочешь?
     - џ хочу, чтобы ты мне прочитала ее. ‚слух.
     - Ќемедленно? - мать пощекотала своей ногой Њишкину голую ступню  под
одеЯлом, Њишка визгнул, дернулсЯ, одеЯло  поехало  на  пол.  Њать  встала,
оделась, принЯлась готовить щи на обед. Ћна  чистила  картошку,  ходила  в
сени за капустой из бочки и салом, Њишка принес воду - а книжка лежала  на
столе, и ее ЯркаЯ обложка странно выглЯдела в утреннем свете, идущем через
сильно замерзшее окно  ровным  потоком.  Ќаконец  мать  сунула  чугунок  в
растопленную Њишкой печь, снова скинула  валенки  и  полезла  под  одеЯло,
захватив книгу. Њишка  немедленно  влез  следом.  Џод  одеЯлом  было  люто
холодно  сначала,  но  вдвоем  они  быстро  нагрели  это   малое   ледЯное
пространство.
     —итала мать ровно, без выражениЯ и почти без  пауз  -  только  иногда
произносила слова сначала тихонько по-английски, а  потом  по-русски  -  в
голос.
     Љогда  жестЯнаЯ  кукушка  высунулась  из   ходиков   и,   истерически
закидываЯсь, проскрипела пЯть раз, мать начала читать последнюю страницу:

     "...‡амысел сэра „жоффри  был  прост,  -  сказал  сержант.  ‚се,  кто
находилсЯ в гостиной, молчали. ‹ишь спицы,  которые  уронила  стараЯ  мисс
Ѓоунти, коротко звЯкнули, нарушив на мгновение тишину. ‘ержант  продолжал:
- „ело в том, что сэр „жоффри был совсем не тем человеком, которого вы все
знали, господа. ЃезумнаЯ любовь к леди  ќстер  и  под  стать  ей  безумнаЯ
ревность к мужу этой прелестной дамы -  вот  две  страсти,  снедавшие  его
необузданную и мрачную душу, - стиль, которым изъЯснЯлсЯ сержант,  говорил
о его увлечении викторианскими романами. - € он решил отомстить  обоим,  и
вам, леди ќстер, котораЯ в свое времЯ... префэйрд... предпочла  уважаемого
мистера  Ѓраунуолла,  и  вам,  мистер  Ѓраунуолл,   который,   по   своему
благородству,  склонен  считать  благородными  всех.  Ћн  написал  слишком
откровенное письмо  леди,  будучи  уверенным,  что  мистер  Ѓраунуолл  его
перехватит. € он оказалсЯ прав. ‹еди ќстер стала свидетельницей  небывалой
вспышки ревности со стороны своего мужа, не так ли, мистер  Ѓраунуолл?  ‚ы
были несдержанны... ‚ таком состоЯнии, обидев и обеспокоив леди ќстер,  вы
и уехали к пригласившему вас сэру „жоффри. Ђ  тут  еще  началсЯ  снегопад,
прервавший телефонную свЯзь и, таким образом, отрезавший дом сэра  „жоффри
от всего мира. € ваши худшие предчувствиЯ оправдались, не правда ли,  леди
ќстер?
     ‹еди ќстер Ѓраунуолл едва заметно кивнула.  ‘ержант  обратилсЯ  к  ее
мужу:
     - —то вы пили с сэром „жоффри, мистер Ѓраунуолл?
     - Ѓренди, немного бренди и шампанское, - едва слышно ответил  молодой
человек. Ћн ломал пальцы, не обращаЯ вниманиЯ на  врезавшиесЯ  в  запЯстьЯ
наручники.
     - Ќе следует пить шампанское с человеком, который пишет такие  письма
вашей жене, сэр, в доме из которого отпущены слуги, - назидательно  сказал
сержант. - Ѓолее того, сэр. џ бы не стал вообще принимать приглашениЯ  длЯ
беседы о каких-то  финансовых  делах,  даже  очень  важных,  от  человека,
который находилсЯ с вами и леди ќстер в таких сложных отношениЯх,  -  леди
ќстер спрЯтала лицо в ладонЯх, и ее плечи затрЯслись от  рыданий.  ‘ержант
встал, вынул  из  кармана  ключи  и,  снимаЯ  с  еще  более  побледневшего
Ѓраунуолла наручники, закончил: - ќтот вечер с шампанским  в  пустом  доме
дал возможность сэру „жоффри одним выстрелом в свой  висок  из  револьвера
задремавшего мистера Ѓраунуолла свести счеты со всеми сразу.  €  со  своей
несчастной  жизнью,  и  со  счастливым  соперником,  и  с  возлюбленной...
префэйрд... а, да, предпочевшей... предпочтившей... ну, котораЯ  предпочла
другого.
     ’еперь тишину в гостиной не могло нарушить ничто. ‘ержант  подошел  к
окну и, не оборачиваЯсь к присутствующим, заметил:
     - Ђ снег уже не идет, господа".

     Њать закрыла книгу. Њишка немедленно протЯнул ей конверт. Њать вынула
письмо, прочитала, взглЯнула на адрес. Џомолчав, спросила:
     - € что ты теперь думаешь делать, частный детектив мистер ѓлупс?
     - Њайк Љристи, с вашего позволениЯ, миссис, - ответил Њишка.
     Њать невесело улыбнулась:
     - "Њиссис" не говорЯт без имени... € теперь не до игры, Њиша.
     - џ понимаю, - сказал Њишка, - Я не играюсь.
     Ћн вылез из постели, взЯл тетрадь, на обложке которой было  написано:
"Џо физике ученика шестом класса  Љристаповича  Њихаила",  вырвал  из  нее
двойной лист, достал  из  пенала  ручку  и  отцову  медную  чернильницу  с
завинчивающейсЯ крышкой. —ерез полчаса он показал матери, котораЯ все  так
же сидела на постели, спрЯтав ноги под одеЯло, короткое письмо.
     "“важаемаЯ †енЯ! Џростите, что не знаю вашего отчества.  џ  хочу  вам
сообщить, что ваш муж ‚алентин не виновен в убийстве своего  друга,  имени
которого Я не знаю, он ходил с палкой. ќто человек  самоубилсЯ,  пригласив
вашего мужа ‚алентина к себе на дачу, чтобы подозрение пало на ‚алентина и
чтобы отомстить вам обоим. Ћн был плохой  человек  и  довольно  хитрый.  Љ
сожалению, его планы сбылись с ошеломлЯющей и не предусмотренной  даже  им
быстротой. ‚аш муж не убивал его, вы жена жертвы, а не преступника".
     Њать прочитала  письмо,  взЯла  ручку  и  исправила  "самоубилсЯ"  на
"покончил с собой", а "вы" всюду  написала  с  большой  буквы.  Џотом  она
зачеркнула "Ћн был плохой человек...", заметив: "Ћн умер, Њишка,  не  надо
так". ‘нова усмехнулась:
     - Џро ошеломлЯющую непредусмотренную быстроту и жертву где вычитал?
     - ЉажетсЯ, в "‘оюзе рыжих", - сказал Њишка.
     Њать погладила его по голове и, улыбаЯсь не так, как обычно, сказала:
     - —то ж,  отправлЯй  свое  письмо,  неведомый  добрый  гений.  ’олько
получит ли его адресат... Ђ как же ты догадалсЯ?
     Њишка улыбнулсЯ сдержанной, но уверенной улыбкой Њайка Љристи:
     - …сли зимой открывают окно,  то  вполне  вероЯтно,  чтобы  выбросить
что-нибудь. …сли выбрасывают книгу, значит, она может иметь  отношение  ко
всему случившемусЯ, особенно если книга - о преступлении. …сли убитый спал
на втором этаже, а предполагаемый убийца на  первом,  и  между  ними  была
скрипучаЯ лестница - значит, это не убийство, а самоубийство. Љнига  могла
дать ключ, и дала его. Ќо еще раньше, чем ты прочла мне ее, у менЯ вызвало
подозрение письмо хозЯина дачи жене комдива, которое Я нашел в прихожей  -
те его не заметили в углу...
     ’ут мать наконец сообразила:
     - ’ак ты посмел еще и залезть в дачу!.. Ѓоже мой!..
     ЋтпиратьсЯ было невозможно.
     - џ не оставил следов, - сказал  Њишка,  умолчав  про  сыр.  -  Ђ  ты
уверена, что она... ну, эта †енЯ... уже не получит письмо?
     Њать отвернулась к стене, Њишке показалось - плачет. Ќо в голосе слез
слышно не было:
     - Ќе знаю... Њожет, и получит... Њожет, ее не возьмут сразу.
     - …сли она успеет узнать, что ‚алентин не виноват,  это  будет  важно
длЯ нее, - сказал Њишка.
     Њать кивнула.
     - ’ы прав. ’ы стал уже почти взрослым...
     Џо дороге к почтовому  Ящику,  висевшему  на  стене  магазина,  Њишка
размышлЯл о том, что сказала мать, и не мог понЯть, почему мать назвала ем
взрослым за эту игру в Њайка Љристи. ’еперь уже и  ему  самому  всЯ  затеЯ
казалась довольно глупой и опасной.
     Џотом они ели сильно перестоЯвшиесЯ щи, потом мать  мыла  тарелки,  а
Њишка в сотый раз перечитывал опись  вещей,  подброшенных  капитаном  Ќемо
колонистам.
     Љогда утром, по дороге в школу Њишка проходил  мимо  дачи,  он  видел
по-прежнему полуоткрытое окно на втором этаже. ‚ окно летел снег.
     Њимо посольства, на котором по поводу какого-то праздника был вывешен
огромный красный флаг с кривым крестом в черном  круге,  почтальон  всегда
проходил быстро - и милиционер косилсЯ на сумку, и самому почему-то бывало
не по себе. €ногда дорогу  ему  преграждала  выезжающаЯ  огромнаЯ  машина,
милиционер делал левой рукой  предупреждающий  жест  перед  почтальоном  -
погоди, мол - правую же ловко вскидывал к шлему,  отдаваЯ  честь  сидЯщему
глубоко на заднем сиденье человеку в серой шлЯпе, со стеклышком, мерцающим
под правой бровью... ‘егоднЯ же милиционеров  было  двое,  машина  выехала
сначала одна, потом другаЯ, и  во  второй  почтальон  разглЯдел  какого-то
странного: с кривоватой челюстью,  с  глубоко  запавшими  глазами.  ‚торой
милиционер, незнакомый, подтолкнул зазевавшегосЯ письмоносца, чтобы тот не
задерживалсЯ, а тем более  не  присматривалсЯ...  Ќастроение  у  служащего
вовсе испортилось, а тут еще и в первом же доме, в который он  сунулсЯ  со
своей сумкой, ждала неприЯтнаЯ, всЯкий раз  пугающаЯ  новость.  ’олько  он
примерилсЯ сунуть конверт, надписанный прЯмым и крупным детским  почерком,
в Ящик на двери правой  квартиры  второго  этажа,  как  заметил  проклЯтую
бумажку с печатью, веревочки, будь  они  трижды  неладны,  от  косЯка  под
бумажку, и даже  показалось  ему,  что  запах  какой-то  особый  пошел  от
квартиры - какой-то такой душок, как от всех этих, опечатанных, к  которым
времЯ от времени, да  чуть  ли  не  каждый  день,  приводила  его  чертова
служба... Џочтальон воровато оглЯнулсЯ, мелко изорвал конверт,  а  обрывки
сунул в карман  -  потом  в  канализацию  спустить.  Њожет,  какому-нибудь
мальчишке или девочке недоставка на пользу будет...
     Ђ ‚овка-вошка молчал, как убитый, до самых каникул, а  после  каникул
еще много всЯкого было, и Њишка сам почти мбыл о даче и черных легковухах.
     ‚ сорок третьем же ‚овку-вошку и вправду убили. ѓдето на  “краине,  о
чем Њишка, конечно, не узнал никогда, хотЯ и сам в это же времЯ  где-то  в
тех краЯх налетел на второе проникающее в бедро...
     ’ем все и кончилось. „а, вот еще что: дача сгорела - совсем  недавно,
в начале семидесЯтых.


        2. ‹€Ќ„Ђ ‘ •‹ЋЏЉЂЊ€

     ‡а соседним столиком  зазвенело  стекло,  Љристапович  обернулсЯ.  Џо
скатерти плыло рыжее коньЯчное пЯтно, погасшаЯ настольнаЯ лампа лежала  на
боку, а рЯдом с ней таким же недвижимым предметом лежала  голова,  которую
он узнал сразу же - будто не было десЯти с лишним лет, и войны,  и  прочем
всем, и будто не была  эта  голова  наполовину  седой,  и  не  врезалсЯ  в
налившуюсЯ пьЯной кровью шею воротник дрЯхлого уже офицерского  кителЯ,  и
будто не шумело вокруг знаменитое кафе, не подсаживались в углу к поэту  с
дьЯвольским профилем прихлебатели - кто  теша  душу,  с  угощениЯми,  кто,
наоборот, выпить задарма... Њихаил встал,  отогнал  возникшее  -  школу  в
снегу, училку, нудным своим Ѓазаровым усыпившую некрепком  на  впечатлениЯ
хозЯйкиного сына - и потащил Љольку вон, на слЯкотную улицу ѓорького,  под
гудки "побед", высаживавших на славном углу центровых ребЯт в полупальто с
цигейковыми  шалЯми  и  со  сверкающими  бриолином  коками  на  непокрытых
головах. ‡апихнул пьЯного, разъезжающегосЯ драными хромачами по  грЯзи,  в
просторное и пыльное нутро "адмирала", вернулсЯ расплатитьсЯ - и уже через
полчаса гнал машину по едва видимому шоссе, наугад,  туда,  где  жили  они
когда-то, не так чтобы очень плохо, да очень горько...
     Ќиколай, конечно, проснулсЯ в пЯть, стонал, тыкалсЯ по избе за водой,
зажег десЯтилинейку, едва не разгрохав  стекло,  долго  сидел  за  столом,
отчаЯнно скребЯ белый волос под  несвежей  байковой  рубахой-гейшей,  дико
пЯлилсЯ на Њихаила.  ђазговор  пошел  только  часа  через  полтора,  когда
удалось добыть в сельпо  мутноватую  "красную  головку"  -  Љристапович  с
привычным  удивлением  смотрел,  как  похмелЯютсЯ,  его  к  этому  никакой
ректификат  не  привел,  пока  выдерживал  что  и   сколько   угодно   без
последствий.
     -  ‚стретились,  -  крутнул  головой  Љолька,  нетвердо  поставил  на
столешницу стакан, отгрыз кусок от  изогнувшейсЯ  черной  корки,  закурил,
старательно жуЯ мундштук "казбечины". - ‚стретились, мать его в кожух...
     Љристапович молча слушал, о себе рассказал коротко  и  снова  слушал,
курил Љолькины папиросы - свои забыл в кафе, потом снова пошли в магазин -
курево  кончилось,  да  и  водка  тоже.  ‚зЯли  того  и  другого,  напугав
старуху-продавщицу в старой синей милицейской шинели зелеными с недосыпу и
перепою рожами, вернулись, и снова разговаривали - часов до трех  днЯ,  до
хрипа. “же почти засыпаЯ, Њихаил сказал:
     - Ђ Я продавщицу узнал, Љолька. ќто  ж  нашего  мильтона  Љриворотова
жена, правильно?
     - ’очно! - изумилсЯ Љолька. - Ќу, у тебЯ памЯть! Ќу, блЯ, мыслитель с
Ѓейкер-стрит!.. ’олько не жена, вдова. Џомер мильтон наш, взЯли его  перед
самой войной, в мае, чего-то насчет немцев неуважительно звезданул, его  и
взЯли, а он тут же в районе, под следствием и помер... „ружки у  него  там
оставались, следователи, наверное, дали в камеру-то наган - помереть...
     Ћн  поматерилсЯ  еще  минут  с  пЯтнадцать,  допил  бутылку  и  тЯжко
захрапел, привалившись к щелЯстой,  с  вываливающейсЯ  паклей  бревенчатой
стене, по которой тенЯми носились крупные черные  тараканы.  €,  глЯдЯ  на
них, совсем других, чем городские рыжие, задремал и Љристапович.  ‘он  его
был обычным, к какому он уже давно привык - ни на минуту не переставал  во
сне соображать, прикидывать, обдумывать - так спал  все  времЯ  на  войне,
может благодарЯ такому сну и выжил, да и за последние годы работать во сне
головой не отучилсЯ. Љ собственному удивлению, просыпалсЯ  -  если  больше
четырех часов подрЯд удавалось рвануть - вполне выспавшимсЯ.
     ‘ейчас было над чем подумать. Љ вечеру  встречи  с  Љолькой  в  жизни
Њихаила Љристаповича набралось предостаточно  проблем.  Љапитан  в  запасе
Љристапович, образование полное среднее, ЉраснаЯ ‡везда  и  семь  медалей,
полковаЯ разведка, последние три года работал по снабжению на стройке, что
дурным сном росла на  ‘моленке.  ‡эки  таскали  отборный  кирпич,  пленные
месили раствор под дурацкую свою петушиную песню, а он  сидел  в  фанерной
хилой конторке, крутил телефон, ругалсЯ с автобазой  и  цемзаводом  и  все
Яснее понимал, что так и всю  жизнь  просидеть  можно,  если  не  случитсЯ
чего-нибудь  такого...  —его  и  случитьсЯ  не  может.  €   пройдет   она,
единственнаЯ жизнь, в этой или другой такой же фанерной будке, и все.
     €мущества у нем имелось: автомобиль  "опель-адмирал",  вывезенный  по
большой удаче из логова зверЯ, попал Њишкин дивизион прЯмо на  отгрузочную
площадку завода, где стоЯли три таких новеньких машины, и Њишка до сих пор
удивлЯлсЯ, как он тогда все хитро обделал; кожаное пальто, доставшеесЯ  от
одного летуна, осваивавшего в  свое  времЯ  "Ђэрокобру",  а  освоившего  в
результате "голубой дунай" у Њарьинского мосторга; неплохой  еще  синий  в
полоску  костюм  из  кенигсбергского  разбитого  конфекциона,  поднЯтый  с
усыпанной мелким стеклом мостовой; в мелкую  бордовую  полоску  костюм  не
хуже, чем у „жонни ‚ейсмюллера; да отличнейший  "айвор-кадет",  бульдожка,
милаЯ короткоствольнаЯ штуковина, неведомыми путЯми попавшаЯ в  комод  той
спальни, в  прелестном  профессорском  домике,  недалеко  от  лейпцигского
гестапо, а теперь лежащаЯ под левым передним сиденьем машины, завернутаЯ в
промасленную зимнюю портЯнку.
     †ильЯ же не было совершенно, летом ночевал в фанерном своем кабинете,
зимой  у  дальней-предальней  родни  -  тетки  не  то  четверо-,   не   то
пЯтиюродной, ровесницы по годам, по занЯтиЯм  же  -  певицы  в  "Љолизее".
’етку звали Ќиной, о своих отношениЯх с нею он старалсЯ не думать вовсе  -
хотЯ воюЯ, а еще больше после  войны,  навидалсЯ  всЯкого...  “словие  она
поставила прЯмое на вторую ночь: "Ќу, ты что,  так  и  будешь  там  матрац
ковырЯть?.. …сли да, то метись отсюда, родственник, сию же минуту,  понЯл?
џ не могу так заснуть, а водить начну - тебе же хуже  будет..."  Ќу,  а  с
другой  стороны  -  не  очень  он  и  сопротивлЯлсЯ,  так  было  проще,  а
предрассудки забывались все бесповоротнее в  той  долгожданной,  но  такой
непредполагаемой жизни, что наступила после  демобилизации...  ЊилициЯ  не
беспокоила, довольствуЯсь пропиской  в  каком-то  общежитии  -  бараке  за
’айнинкой, где он и не был  никогда.  …л  чаще  всего  либо  в  пивной  на
’верском, рЯдом с Џушкиным, либо в том самом кафе - вокруг были люди,  они
говорили вроде бы об интересном длЯ него, но уже через пЯть  минут  такого
случайного  подслушиваниЯ  или  случайной  же   беседы   ему   становилось
невообразимо  скучно  и  одновременно  смешно  -  будто  с  пай-мальчиком,
послушным маменькиным сынком поговорил... Ђ  ведь  и  сам  мог  быть,  как
какой-нибудь из этих, в наваленных пестрых пиджаках-букле  и  полуботинках
на "тракторах" - кабы не война, не бездомье,  не  отец,  не  всЯ  эта  его
проклЯтаЯ уродскаЯ жизнь...
     € как раз тогда, когда он твердо решил: "‚се,  надо  чего-то  делать,
выбиратьсЯ надо из помойки, да и должок бы  отдать  тот  не  мешает,  если
удастсЯ, а не удастсЯ - так и черт с ним, можно и об угол башкой..." - как
раз в этот момент зазвенело стекло,  и  он  увидел  пьЯного  Љольку,  сына
хозЯйки той подмосковной избы, где плакали они с матерью вдвоем по  ночам,
прижимаЯсь друг к другу в ледЯной и душной  постели  под  старыми  рваными
овчинами,  запрещаЯ  друг  другу  вспоминать  отца  вслух   и   вспоминаЯ,
вспоминаЯ... ‚ерный Љолька, преданный  дружок  и  слушатель,  потерЯвшийсЯ
где-то еще на ‚олховском - то ли убит, то ли плен.
     Љолька же в кафе забрел впервые и случайно. Ћтвоевал,  отхватил  свои
три осколка, контузию бревном от землЯночного наката, под  самый  конец  -
лейтенантские погоны,  сшил  из  английского  горчичного  шевиота  китель,
нацепил на него все свои  нашивки  и  медаль  пехотного  комвзвода,  да  и
вернулсЯ домой - в заколоченную кривыми досками избу. Џопил, как положено,
день-другой   за   упокой    материнской    души,    потерзал    трофейные
вельтмейстеровские мехи, да и пошел служить  вахтером  в  министерство,  в
здоровенный серый дом на ‘адовой,  стоЯл  в  черной  форме  в  дверЯх  под
квадратной башней с часами. Ћтдежурив, форму оставлЯл в караулке,  надевал
бессносный британский материал, шел куда-нибудь на ђазгулЯй, пил  много  и
по-дурному, с инвалидами, из какой-то поганой артели.
     ‚ артели и познакомилсЯ с ”айкой -  татаркой  невообразимой  красоты,
синеглазой, на тонких и длинных жеребЯчьих ногах, грудастой  и  безобразно
по пьЯнке буйной. Ћдевалась  ”айка  так,  что  рЯдовые  артельщики  только
слюной исходили - с каких денег, непонЯтно: румынки на меху,  цигейка  под
котик, бостоноваЯ юбка до колен, прозрачные чулки из американских  посылок
- а заработку, как у любой  надомницы,  шестьсот,  от  силы  семьсот.  —ем
Љолька ее взЯл - никто понЯть не мог,  а  он  сам  только  смеЯлсЯ  гадко,
намекаЯ, что, мол, не  одним  лопатником  силен  мужик,  да  и  не  только
руками...
     Ђ на деле была ”айка, когда трезваЯ,  сентиментальной  и  привЯзчивой
бабой, Љольку любила за беззлобность и именно за чрезвычайную силу, причем
вовсе не пододеЯльную, с радостью ездила с ним по воскресеньЯм в  деревню,
топила там печь, деловито варила щи и без претензий  бегала  по  ночам  за
хату в коротких валенках Љолькиной матери - и сама себе казалась настоЯщей
хозЯйкой, домовитой, чуть ли не мамкой... Ќу, конечно, так шло  недолго  -
до первой выпивки  в  ”айкином  подвале  на  ‘олЯнке.  Љолька  фальшиво  и
отчаЯнно громко наЯривал на перламутровом своем  трофее  "Ѓарона  фон  дер
Џшика", а сама хозЯйка то плЯсала с бухгалтером артели,  обожженным  через
все лицо и лоб термитным немецким "ванюшей", то рвалась дратьсЯ и  дралась
отчаЯнно, чем под руку подвернетсЯ.
     ’ак бы все и шло себе, если б  вчера  днем,  часов  в  двенадцать  не
оказались Љолька с ”айкой по каким-то, семейным как бы,  делам  в  центре,
недалеко от телеграфа. ли, не спеша по  воскресному  времени,  собирались
еще в …лисеев зайти, разговаривали мирно, чувствуЯ уже, что  можно  и  без
…лисеева обойтись, а неплохо бы как можно скорее в подвал свой  вернутьсЯ,
да и того... в постель, - как в одну минуту все перевернулось, и кончилась
жизнь, и весь остаток днЯ прошаталсЯ Љолька, как чумной, а вечером напилсЯ
один уж до полного безумиЯ и встретил Њишку...
     - ‚ставай! - Љристапович, уже  умудрившись  даже  и  побритьсЯ  чудом
обнаруженным в недрах избы ржавым опасным лезвием, - благо  кожа  на  лице
стала что тебе дубленаЯ - трЯс и поднимал ЌиколаЯ. Ќаконец Љолька разлепил
закисшие глаза, кое-как поднЯлсЯ, вытЯнулсЯ мудаковато:
     - ‹ейтенант ‘амохвалов по вашему... - но тут же вспомнил все, плюнул,
мрачно стал натЯгивать бриджи. Џока он  моталсЯ  на  двор,  споласкивалсЯ,
скреб поросЯчьего цвета щетину на щеках, пока пыталсЯ почистить  сапоги  и
на ладан дышащую шинель, Њихаил ходил за ним и негромко, спокойно, как  по
писаному, говорил, говорил, и Љолькино лицо вытЯгивалось более и более,  и
под конец он уже даже и не возражал ничего, только крЯхтел. Њолча полез  в
машину,  пристроилсЯ  на  переднем  сиденье  боком  и  искоса   с   ужасом
посматривал на Њишку.
     - ‘огласен? - спросил Љристапович. - ‘мотри, у тебЯ выхода нет.  ‹ибо
они ”айку за какие-то ее дела взЯли  -  тогда  и  тебЯ  на  всЯкий  случай
загребут, а там придумают чего-нибудь... ’ем более, что компаниЯ у  вас  с
нею - всЯ под вышкой ходит...
     - Ќу, уж прЯмо под вышкой, - хмыкнул было Љолька, но тут же замолк  -
ужас, видимо, не отпускал его.
     - ‚прочем, - продолжал Њихаил, - маловероЯтно, что это свЯзано  с  ее
делами. Ћни жульем, шпаной всЯкой и блЯдЯми не  занимаютсЯ.  ђасскажи  еще
раз все, как было.
     - Ќу, чего, как было, - забубнил Љолька. - €дем, значит, мимо церкви,
‚оскресенье-на-“спенском, что ли, там еще бани  рЯдом,  —ернышевские.  Ќу,
актер еще навстречу знакомый шел, Я фамилию не  помню,  в  кино  один  раз
видел. ‡доровый такой, фамилиЯ нерусскаЯ, в пальто  с  поЯсом.  ’ут  из-за
угла машина, обычнаЯ "эмка", только ревет здорово, наверно, мотор  другой,
от "победы", что ли..
     - ”орсированный, - вставил Њишка, и они  чуть  было  не  заспорили  о
машинах - было им по двадцать семь лет... Њишка опомнилсЯ первым. - „альше
давай.
     - „альше ноги не пускают, - сострил Љолька. - Ќу, вот. ’ормозЯт прЯмо
рЯдом с нами. џ стал, ничего не понимаю, а ”айка знаешь, чего сказала?
     - Ќу, повтори еще раз, - Њишка вел машину быстро, но  не  лихо,  снег
визжал под широкими шинами на поворотах, впереди уже поднималсЯ  в  мелкой
мороси недостроенный новый университет, с ревом обошел машину разболтанный
"студер".
     - ‘делалась сразу бледнаЯ и  говорит:  "ќто  за  мной,  они  красивых
берут, мне рассказывали...", а дверца уже открылась, выходит такой фраер в
хорошем драпе...
     - Ђ всего в машине сколько было? - перебил Њишка.
     - ‡а рулем один, грузин, похож  на  актера  из  картины  "‘винарка  и
пастух", рЯдом еще один, рыжий, из-под зеленой шлЯпы патлы  рыжие,  как  у
стилЯги.
     - Њингрелы, - пробормотал Љристапович.
     - —его? - удивилсЯ Ќиколай. - ’ы, что ли, знаешь этих?
     - „альше давай,  -  буркнул  Њишка,  уже  вжимаЯ  "опель",  нескладно
поворачивающийсЯ  длинным  серым  телом  с  тЯжелым  крупом  багажника,  в
грЯзнейшие переулки возле „онского монастырЯ, вилЯЯ по задворкам и тупикам
аболовки и притормаживаЯ на џкиманке.
     - ’от, что вышел, взЯл ее под руку и говорит  с  акцентом:  "ЃарышнЯ,
садитесь в машину быстренько. ‚ас ждут в одном месте по  важному  длЯ  вас
делу". Ќу, ”айка дернулась, совсем стала белаЯ и садитсЯ молча. Ђ Я этого,
конечно, за ривьеру левой, правой к Яблочку...
     - Ќе ври, - опЯть буркнул Њишка. Њашина  уже  выбиралась  к  ‘олЯнке,
пробуравив трущобы ‡арЯдьЯ, буксовала в талой грЯзи  на  спусках  к  реке,
въезжала в глухой двор, и  Љолька  с  удивлением  обнаружил,  что  по  его
короткому  и  неточному  описанию  Њишка  сразу  нашел  ”айкин  подвал   -
остановились точно напротив,  в  подворотне  через  улицу.  Ћни  сидели  в
"опеле", мотор тихо пел, Љолька быстро заканчивал рассказ:
     - Ќу, не за Яблочко, но за ривьеру - точно, и говорю, так, мол, тебЯ,
и так, в рот и в глаз, отпусти даму, фрай. Ђ  он  засмеЯлсЯ,  в  рыло  мне
книжку красную сунул и говорит: "€ди, командир, иди.  €дите,  товарищ,  не
мешайте органам выполнЯть свои функции..."  €ли  вроде  этого  -  вежливо,
сука. € с места рванули...
     - Ћт центра поехали? - спросил Њишка. - Ђга. - Љолька  уже  спускалсЯ
следом за другом в подвал. Љристапович шел, будто домой к  себе.  “  двери
остановилсЯ, посветил плоским фонарем - с косЯка  тЯнулась  веревочка  под
наклеенную на раму двери бумажку с фиолетовым оттиском. -  ‚идел?  спросил
Њишка. - ‡накомаЯ картинка. Џомню Я их штемпелЯ...
     - Ћни? - выдохом шепнул Ќиколай. Љристапович не ответил,  и  так  все
было Ясно. Ћткинул крышку фонарика со сдвижными цветными стеклами,  поднес
ближе  к  бумажке  лампочку  в  жестЯном  полированном   рефлекторчике   -
вспомнилсЯ гиперболоид, соблазнительнаЯ легкость этой гениальной  выдумки,
непреодолимое желание попробовать сделать  у  тогдашнего,  десЯтилетнем...
Ѓумажка отклеилась и, легко колеблЯсь, повисла на веревочке. Ћтворили  под
тревожные вздохи ЌиколаЯ дверь, вошли.
     - ’ебе на дежурство когда? - спросил Њишка.
     - ‘егоднЯ в ночь, в семь заступаю, - Љолька  с  удивлением,  будто  в
первый раз здесь, оглЯдывалсЯ. - ‘лышь, Њишка, смотри, порЯдок какой,  как
мы оставили. —то ж, они и шмона не делали?
     - Љонечно, нет. - Љристапович досадливо пожал плечами. - ‡ачем обыск,
если они просто девку длЯ хозЯина взЯли? —ет у нее искать? „а если бы  они
поискали, нам здесь делать нечего было бы.
     Љолька без видимого усилиЯ вытащил, не скребЯ по полу,  на  весу,  из
угла железную кровать. —то-то знакомое показалось Њишке  в  этом  стальном
ложе,  хотЯ  что  удивительного  -  все  одинаковые:  спинки  в   разводах
коричневой краски под дуб, половины шаров нет - свинчены, подзор не первой
свежести, а кое-где и  прЯмо  со  следами  Љолькиных  же  сапог.  Њишка  с
удовольствием смотрел, как Љолька несет эту гордость советской индустрии -
не напрЯгаЯсь.  Ќи  вражеские  осколки,  ни  роднаЯ  горькаЯ  не  поломали
устойчивое самохваловское здоровье. Џод кроватью пол  оказалсЯ  неожиданно
чистым, ни бот драных, ни трусов скомканных -  дощатый  настил  в  крупную
щель. Љолька сунул  руку  в  карман,  вытащил  простую  финку  с  наборной
веселенькой ручкой, подковырнул крайнюю к стене доску и пошел отдирать  их
одну за другой - каждаЯ на двух некрепких гвоздЯх.
     - Ќу, вы конспираторы, - засмеЯлсЯ Љристапович. - €м и искать  бы  не
пришлось, от дверей бы увидели, если бы стали смотреть.
     - „а  чего  прЯтать-то  было?  -  прокрЯхтел  Љолька,  вытаскиваЯ  из
неглубокого подпола  докторский  баул  из  сильно  облупленного  крашеного
брезента. - Ћт кого? †женый бухгалтер притащит треть  артельской  выручки,
которую они этим бандюгам сдавали...
     - ђэкет, - про себЯ как бы сказал Њишка, но Љолька услыхал.
     - —его?! - изумилсЯ  он.  Љакой  там  к  херам...  не  знаю,  что  ты
бормочешь, а знаю, что  сдавали  эти  инвалиды  банде  треть,  чтобы  жить
спокойно. „ва раза им кассу обчистили, мильтоны потыкались-потыкались,  да
и в сторону - мол, "чернаЯ кошка" действует, а  против  нее  мы,  дескать,
пока  не  стоим...  Ќу,  паленый  бухгалтер  и  придумал  -  нашел   этих,
договорилсЯ, им треть - они больше артель и не трогают...
     - џ понЯл уже, - сказал Њишка. - ‹учше  еще  раз  опиши,  кто  деньги
забирал.
     - Љто! - возмутилсЯ Љолька. - •рен в пальто, вот кто. џ  ж  тебе  уже
говорил: свои пЯть процентов ”айка отмусолит, которые ей за  передачу,  за
прЯмую свЯзь и риск, а остальное на ночь под кровать, а утром - ни свет ни
зарЯ - тот заЯвлЯетсЯ, линдач,  молча  под  кровать,  молча  в  чемоданчик
пересыпет, молча на выход...
     - ЏрЯмо и тебЯ не опасалсЯ? - спросил Њишка.
     - Ћдин раз прЯмо из-под нас доставал, гнида, - засмеЯлсЯ Љолька, -  Я
и слезть-то с нее не успел... •отел ему по фотке приложить, да он с  тебЯ,
а то и подлиннее, и при пушке, так Я думаю - перетерплю, не  отвалитсЯ,  а
то ведь ухлопает...
     - ’очно его вспомни,  весь  портрет,  -  приказал  Њишка,  и  Љолька,
рассовываЯ по карманам трудно сворачивающиесЯ пачки сотенных,  извлеченные
из баула, а не помещающиесЯ передаваЯ Њишке, забубнил:
     - ‚олосы черные, как  приклеенные,  гладкие,  сзади  -  висЯт  -  ну,
’арзан, как положено - пиджак коричневый в клетку, плечи  -  во,  на  жопе
разрез, дудочки зеленые, полботинки на белом каучуке... Ќу, стилЯга и все,
что ты, в "Љрокодиле" не видал их? ‘верху не то макинтош, не то халат...
     - Џлащ, - поправил Љристапович. - Ђ лицо, особенное что-нибудь есть в
лице? —то ты все о шмотках, он же переодетьсЯ может.
     ‚идимо, мысль о том, что у человека может быть  не  один  костюм,  не
приходила ранее в голову  Љольки.  Ћн  задумалсЯ,  хлопнул  несколько  раз
короткими белыми ресницами.
     - рамов вроде  нету...  вот!  ѓубы  у  него...  ну...  такие,  -  он
попыталсЯ вывернуть свои, - как у ЏолЯ ђобсона, понЯл?
     - ЏонЯл, - сказал Њишка. ‚роде бы такого парнЯ он встречал в кафе,  а
может, и кажетсЯ... Ћни вышли, заперли  дверь,  Њихаил  послюнил  бумажку,
погрел ее снова фонариком, прилепил на место. ѓлЯнул на квадратную "доксу"
- до Љолькиного  дежурства  оставалось  тридцать  пЯть  минут.  Џоехали  к
министерству на Ѓасманной, метров за двести остановились.
     - ’ы все помнишь? - спросил Њишка.
     - ‚се, - решительно  ответил  Љолька.  Џо  дороге  они  успели  взЯть
шкалик, Љолька окончательно поправилсЯ, загрыз чесночиной - и теперь сидел
прЯмой,  розовый,  спокойный.  ‘нова  их  блокгауз  отбит,   снова   Њишка
командует, и скоро они пойдут в избу, будут хлебать затируху, а то и щи, а
потом Њишкина маманЯ будет дочитывать им про безумного ѓаттераса... -  ‚се
помню. ‘реди дежурства звонок, быстро навожу хай, мол, у ”айки беда,  сама
неизвестно где,  звонил  кто-то  из  соседей,  делаю  им  психа,  под  шум
сматываюсь в форме и с пугачом, в  такси  до  ‘олЯнки,  в  подъезд,  через
черный ход в Џодколокольный, опЯть в такси, до Ѓронной... ’ак?
     - ’ак, - кивнул Љристапович.  Њолча  и  быстро  переложили  деньги  в
валЯвшуюсЯ на полу между сиденьЯми Њишкину балетку. Њишка вздохнул, глЯдЯ,
как выбираетсЯ из машины Љолька, потЯнул его за рукав снова внутрь:
     - Ќу, уже не боишьсЯ?
     Љолька заржал как-то слишком весело:
     - Ђ когда Я боЯлсЯ? џ боюсь?! ЊишанЯ, а тебЯ накатиком не заваливало?
Ђ ты в своей сраной разведке перед заградотрЯдом на  мины  ходил?  Ђ  менЯ
заваливало, понЯл, Я ходил, понЯл?! џ ничего  не  боюсь,  понЯл?!  Њне  на
них...
     ‚ысвободил рукав, пошел, обернулсЯ и крикнул на всю быстро  темнеющую
под осенним слезливым небом улицу:
     - Ќе бздимо, перезимуем! - и скрылсЯ за углом.
     Ђ Њихаил переждал светофор, бросил папиросу в  окно  -  и  рванул  на
‘ретенку, к себе. ’о есть, к Ќинке.
     Ќинка лежала в постели, одеЯло натЯнуто на голову, ноги торчат.
     - ‘ работы твоей звонили, - сказала она из-под одеЯла, не менЯЯ позы.
- ‘удом грозили за прогул. џ сказала - заболел ты. ‘правку „ора  €сааковна
сделает... Џока ее с работы не погнали...
     Њихаил откинул одеЯло. Ќинка немедленно перевернулась на спину, прЯмо
и светло посмотрела  ему  в  глаза.  ѓруди  сплющились  и  развалились  на
стороны, запал живот - худа была Ќинка, а  длЯ  своих  двадцати  восьми  и
телом  жидковата,  курила  много,  валЯлась  допоздна,  налегала  на  "три
семерки" и жирное печенье "птифур",  вечно  засорЯвшее  колючими  крошками
постель, а шло все не в конЯ корм, ребра и ключицы торчали,  а  от  дурной
жизни только кожа повисала. € при этом -  непонЯтнаЯ  была  в  этой  девке
какаЯ-то штука, от которой многие чумели, да и Њихаил был ей  подвержен...
Љак сказал однажды аккордеонист  из  колизеевского  оркестра,  много  чего
повидавший мужик, чудом уцелевший полЯк из ‹ьвова: "Ќе то пшиемно, же пани
хце запердоличь, а то, же хце завше..." Њишка понЯл не все  слова,  но  со
смыслом был вынужден согласитьсЯ...
     - Џотом, потом, Ќина, потом, - тихо и серьезно сказал он,  и  Ќинкины
глаза сразу потемнели, ушла прозрачность. - Џотом,  милаЯ,  сейчас  не  до
того. ’ы бы оделась, а?.. Ќасчет справки - умница. ’олько бы „ора  успела,
а то доберутсЯ и до этой несчастной убийцы в белом  халате...  ’еперь  вот
что, нужен паспорт женский, молодой, лучше татарка. ‘делает твой џцек?  Ћн
же там через каких-то своих делал кому-то? „а  не  моЯ  это  баба,  молчи,
молчи, не моЯ, это дело, понЯла?! „альше: Я весь день болею,  лежу  здесь.
‘оседЯм скажи - с желудком что-то, мол, не беспокойте его...
     -  Њного  они  тебЯ  беспокоЯт,  -  Ќинка  слушала  внимательно,   не
удивлЯЯсь. Џопеть пЯток лет в "Љолизее" - ко всему привыкнешь...
     - —то бы ни случилось, - продолжал Њихаил, - менЯ не ищи.  ‘просЯт  -
да, бывал, больше не заходит, ничего не знаю. Ќо, надеюсь, - не спросЯт...
‘ейчас соседи дома?
     - Ќет никого, - Ќинка уже сидела в постели,  подтЯнув  к  груди  нот,
оглЯдывалась  в  поисках  халата.  Њишка  отвернулсЯ  -  она  уж  и  вовсе
отключилась вроде, о делах думает,  а  села  все-таки  так,  что  и  грудь
подтЯнулась, и что нужно - видно... ‡араза...
     ‚ это же мгновение Њишка невесть каким слухом поймал - открываетсЯ  в
дальней дали необозримого коридора входнаЯ дверь, тихо  идут...  двое  или
трое... идут. "“мник, Њишка! - про себЯ крикнул Љристапович. - “мник, взЯл
из машины бульдожку!" € уже повалил одуревшую сразу  Ќинку,  взгромоздилсЯ
сверху, потЯнул на спину одеЯло до самого затылка, ноги поджал -  так  что
вылезли наружу только Ќинкины голые, и, поднимаЯсь и опускаЯсь под одеЯлом
самым недвусмысленным образом, чтобы и  от  двери  было  видно,  чем  люди
занимаютсЯ, прЯмо в лицо женщине раздельно выговорил:  "ќто  за  мной,  не
бойсЯ,  молчи..."  ђевольвер  уже  держал  в  левой,  не  слишком   сильно
упирающейсЯ в простыню руке, правую приготовил к главному толчку.
     „вое уже вошли в комнату, интеллигентного  тембра  насмешливый  голос
протЯнул по-малаховски:
     - Џриитнава апп-тита, Њиш...
     ’ут же в шею, прЯмо в подзатылочную  Ямку  уперсЯ  ствол  -  судЯ  по
ширине трубы, чуть ли не с водопроводную, "люгер" или "маузер". Џрием  под
это дело шел классически, но  кроме  тех,  кто  в  свое  времЯ  достаточно
почитал всЯкой ерунды, никто этой сыщицкой уловки не знал. Њишка как бы от
ужаса чуть дернул головой, прижав затылок как можно крепче  к  стволу,  на
секунду как бы обмЯк и - изо всех сил, уже почти ощущаЯ входЯщую  в  мозги
пулю, ударил головой назад, одновременно поворачиваЯ ее резко  влево,  так
что ствол сразу ушел в сторону, почти не почувствовав  содранной  металлом
кожи,  услышал  стук  упавшем  и,  судЯ  по  звуку,  сразу   уехавшего   с
прикроватного половичка под кровать  пистолета,  и  без  интервала,  почти
наугад, но все же успев увидеть и оцени