        ђедьЯрд Љиплинг. ‘вет погас


                                   ђоман


     ---------------------------------------------------------------------
     Љиплинг P. ‘вет погас: ђоман;
     Ћтважные мореплаватели: Џриключенч. повесть; ђассказы;
     Њн.: Њаст. лiт., 1987. - 398 с. - Џеревод ‚.•инкиса
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 29 октЯбрЯ 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------

     Љнигу  избранных произведений известного английского писателЯ  ђедьЯрда
Љиплинга (1865-1936) составили его ранний и наиболее талантливый роман "‘вет
погас",   рассказывающий  о   трагической   судьбе   одаренного   художника,
потерпевшего  крушение  в  личной  жизни,  приключенческаЯ  морскаЯ  повесть
"Ћтважные мореплаватели" и рассказы,  повествующие о тЯготах и буднЯх людей,
создающих  империю  вдали  от  ‘тарой  Ђнглии,   овеЯнные  в   то  же  времЯ
загадочностью и экзотикой жизни колониального мира.


        ЏЋ‘‚џ™…Ќ€…

                    …сли буду распЯт Я над высокой горой,
                       Њати моЯ, о мати моЯ!
                    ‡наю Я, чьЯ любовь пребудет со мной,
                       Њати моЯ, о мати моЯ!
                    …сли Я кану в пучине морской,
                       Њати моЯ, о мати моЯ!
                    ‡наю, кто слезы прольет надо мной,
                       Њати моЯ, о мати моЯ!
                    …сли всЯк человек менЯ проклЯнет,
                    ‡наю Я, чьЯ молитва мне душу спасет,
                       Њати моЯ, о мати моЯ!


        Џђ…„€‘‹Ћ‚€…

     ќто  повесть "‘вет погас",  рассказаннаЯ так,  как  она изначально была
задумана Ђвтором.

     ђедьЯрд Љ€Џ‹€Ќѓ


                                  ѓлава I

                                        ‘идели мы, когда шторм миновал,
                                           “добно сидели, как только могли;
                                        € Я, друзьЯ, в сарае том ждал,
                                           ‚едь было мне от роду только три,
                                        Ђ ’едди радугу дерзнул догонЯть,
                                           …му, мужчине, было уж пЯть,
                                        ‚от как началось все это, друзьЯ,
                                           …сли хотите знать.

                                                  "ђассказы в большом сарае"

     - Љак  по-твоему,  что будет,  если она об  этом пронюхает?  ‚едь такую
штуку нам иметь нельзЯ, сам знаешь, - сказала Њейзи.
     - Њне задаст трепку,  а  тебЯ запрет в твоей комнате,  -  ответил „ик с
уверенностью. - Џатроны взЯла?
     - Ђга, они у менЯ в кармане, только больно уж стукаютсЯ друг об дружку.
Ђ не могут шпилечные патроны выпалить сами собой?
     - Џочем мне  знать.  …сли  ты  струсила,  давай их  сюда,  а  себе бери
револьвер.
     - џ ни капельки не струсила.
     Њейзи  быстро пошла  вперед,  сунув  руки  в  карманы и  высоко вскинув
голову. „ик шагал следом, несЯ маленький револьвер.
     Љак-то раз дети надумали выучитьсЯ стрелЯть,  понЯв,  что без этого они
просто-напросто жить не  могут.  –еной многих ухищрений и  самопожертвованиЯ
„ик накопил семь шиллингов и  шесть пенсов на покупку плохонького шпилечного
револьвера  бельгийского образца.  Њейзи  удалось  добавить  к  этому  очень
немного, всего-навсего полкроны, чтоб купить сотню патронов.
     - ’ебе,  „ик, легче копить деньги, - объЯснила она в свое оправдание, -
ведь Я лакомка,  а тебе все равно,  чего поесть. „а и вообще мальчики должны
быть заправилами в таких делах.
     „ик чуточку поворчал, недовольный столь маловыгодной сделкой, но все же
сходил  за  покупками,  и  теперь  дети  отправились попробовать свои  силы.
‘трельба из револьвера никак не входила в  распорЯдок их повседневной жизни,
раз  и  навсегда установленный воспитательницей,  котораЯ должна  была,  как
наивно предполагали опекуны,  заменить этим двоим сироткам родную мать.  „ик
состоЯл на ее попечении вот уже целых шесть лет, и за это времЯ она извлекла
немалую выгоду из  тех денег,  которые предназначались на  то,  чтобы он был
одет  и  обут,  причем отчасти по  недомыслию,  отчасти же  по  естественной
потребности причинЯть боль -  несколько лет тому назад она овдовела и теперь
жаждала нового супружества,  - так допекала мальчика, что жизнь легла на его
детские плечи тЯжким бременем.  Ћн  искал любви,  она же  внушала ему сперва
отвращение,  а затем ненависть. Љогда он, взрослеЯ, жаждал хотЯ бы малейшего
сочувствиЯ,  она его высмеивала.  „олгие досужие часы,  которые оставались у
нее после необременительных мелких домашних хлопот,  она посвЯщала тому, что
называлось у нее семейным воспитанием „ика •елдара.  ‚ этом деле ей помогала
религиЯ,  которую она  толковала на  свой  лад,  предаваЯсь усердному чтению
Ѓиблии. Љогда у нее не находилось личного повода быть недовольной „иком, она
все   равно  прозрачно  намекала  на   его   неискупимые  прегрешениЯ  перед
создателем;  и в конце концов „ик научилсЯ ненавидеть бога так же люто,  как
ненавидел миссис „женнетт;  а  такое  умонастроение врЯд  ли  можно  назвать
здоровым длЯ  подростка.  Љоль  скоро она  вздумала считать его  безнадежным
лгуном  -  после  того  как  он  впервые  сказал  неправду из  страха  перед
наказанием,  -  он и  впрЯмь превратилсЯ в  лгуна,  но в  лгуна осторожного,
замкнутого в  себе,  причем без крайней необходимости он никогда не рисковал
врать даже по  пустЯкам,  но не останавливалсЯ перед самой чудовищной ложью,
если это могло хоть чуточку облегчить горькую его жизнь.  ‚о  всЯком случае,
такое суровое обращение воспитало в нем волю, котораЯ давала силы переносить
одиночество,  -  впоследствии это сослужило ему хорошую службу в  интернате,
где  соученики насмехались над  его одеждой,  котораЯ была сшита из  дешевой
материи  и  штопана-перештопана.  Ђ  на  каникулы  он  возвращалсЯ к  миссис
„женнетт,  вынужденный вновь внимать ее назидательным речам,  и  обычно,  не
проведЯ под  ее  кровом  даже  одного  днЯ,  после  той  или  иной  придирки
подвергалсЯ порке, дабы его отсутствие не подорвало домашнюю выучку, котораЯ
требовала беспрекословного повиновениЯ.
     Ћднажды осенью, приехав на каникулы, „ик обнаружил, что он уже более не
одинок  в  своем  заточении,  потому  что  в  доме  он  застал длинноволосую
сероглазую малЯвку,  котораЯ была так же замкнута в себе, как и он сам, жила
в  доме,  не говорЯ ни слова,  и  в  первые недели водилась только с козлом,
единственным своим  другом  на  всем  белом  свете,  обитавшим в  садике  на
задворках.  Њиссис „женнетт попробовала запретить девочке общатьсЯ с козлом,
поскольку он нехристь - соображение, несомненно, справедливое.
     - Љогда так,  - заЯвила малЯвка, тщательнейшим образом выбираЯ слова, -
Я пошлю письмо своим поверенным и напишу им, что вы злющаЯ баба. Њемека мой,
мой, мой!
     Њиссис „женнетт направилась было в прихожую, где стоЯли предназначенные
длЯ известной цели зонты и  трости.  Ќо малЯвка понЯла ее намерение не хуже,
чем это понимал „ик.
     - ЊенЯ уже били,  и не один раз,  - заЯвила она все тем же бесстрастным
голосом, - били так больно, что вам и во сне не снилось. € если вы менЯ хоть
пальцем тронете,  Я  пошлю письмо своим поверенным и напишу им,  что вы менЯ
голодом морите. џ вас ни чуточки не боюсь.
     Њиссис „женнетт не отправилась в прихожую,  а малЯвка выждала некоторое
времЯ,  убедилась, что опасность домашней баталии миновала, ушла к Њемеке и,
обнЯв его шею, заплакала горькими слезами.
     ‚скоре „ик узнал, что малЯвку зовут Њейзи, и поначалу относилсЯ к ней с
глубочайшим недоверием,  опасаЯсь, как бы она окончательно не стеснила и без
того весьма ограниченную свободу,  которой он до тех пор пользовалсЯ. Ќо она
нисколько  ему  не  мешала;  она  даже  не  выказала  ни  малейшего  желаниЯ
подружитьсЯ до тех пор, покуда он сам не сделал первый шаг. „о конца каникул
было  далеко,  а  детей  уже  сплотила постоЯннаЯ угроза  наказаниЯ хотЯ  бы
потому,  что им  приходилось вместе изобретать всЯкие уловки,  дабы провести
миссис „женнетт,  и тут они всегда действовали заодно.  Љогда же „ику пришла
пора уезжать в интернат, Њейзи шепнула ему:
     - ’еперь Я  остаюсь одна-одинешенька и должна буду сама стоЯть за себЯ.
Ќо ничего,  -  заключила она, решительно трЯхнув головкой, - Я уж как-нибудь
справлюсь.  Ќе  позабудь,  ты  обещал прислать плетеный ошейник длЯ  Њемеки.
Џришли же поскорей.
     “же  через неделю она  напомнила об  этом ошейнике в  ответном письме и
осталась крайне  недовольна,  узнав,  что  изготовить такой  ошейник  отнюдь
нелегко.  Љогда же „ик наконец прислал обещанный подарок,  ей и  в голову не
пришло поблагодарить.  ‘  тех  пор  не  один раз  начинались и  оканчивались
каникулы. „ик за это времЯ подрос, стал нескладным, худощавым юнцом и теперь
пуще прежнего стеснЯлсЯ своей убогой одежды.  Њиссис „женнетт ни  на  миг не
ослаблЯла любовного попечениЯ о нем,  но он, закаленный привычными порками в
интернате -  где  его  подвергали наказанию не  менее трех раз  в  месЯц,  -
преисполнилсЯ глубочайшим презрением к ее возможностЯм.
     - Ћна и высечь-то по-настоЯщему не умеет,  - объЯснил он Њейзи, котораЯ
пыталась подговорить его взбунтоватьсЯ,  - и, кроме того, она, когда отведет
на мне душу, становитсЯ добрее к тебе.
     ’ак влачил он свои дни,  не ухоженный телом и ожесточенный душой, и это
испытали на  собственной шкуре  ученики  младших  классов,  потому  что  под
горЯчую  руку  он  награждал  их  зуботычинами  с  редкостным  искусством  и
замечательным знанием дела.  ’очно так  же  сгорЯча он  частенько принималсЯ
дразнить Њейзи, но девочка и не думала обижатьсЯ.
     - Ќам с  тобой и  без того нелегко живетсЯ,  -  сказала она однажды.  -
‡ачем же  еще  больше отравлЯть самим себе  жизнь?  „авай лучше будем делать
друг другу приЯтное, а о неприЯтном постараемсЯ позабыть.
     ’ак,  после долгих совместных раздумий,  было  решено купить револьвер.
“читьсЯ стрелЯть они могли в  одном-единственном месте,  на  илистой отмели,
вдалеке от купален, плЯжных будок и корабельных причалов, под замшелым валом
форта  Љилинг.  ‡десь  прилив затоплЯл береговую полосу шириною почти в  две
мили,  и сырые илистые наносы, пригретые солнцем, переливались всеми цветами
радуги и источали безотрадный запах гниющих водорослей.  “же вечерело, когда
„ик и  Њейзи пришли сюда вместе с  Њемекой,  который терпеливо трусил рысцой
следом за ними.
     - ”у!  -  сказала Њейзи,  потЯнув носом. - € отчего море так прескверно
пахнет. Њне это не по душе.
     - ’ебе всегда по  душе только то,  что  создано специально длЯ тебЯ,  -
сказал „ик сердито. - „авай патроны, Я выстрелю первый. Љакова дальность боЯ
у таких револьверов?
     - ЉажетсЯ,  полмили,  -  с живостью ответила Њейзи. - ‚о всЯком случае,
палЯт они  оглушительно.  Ѓудь осторожен с  патронами:  не  нравЯтсЯ мне эти
зазубрины на конце. Џрошу тебЯ, „ик, будь же осторожен.
     - „а  ладно  тебе.  ‡арЯжать Я  умею.  ‘ейчас вот  пальну прЯмо  в  тот
волнорез.
     Ћн нажал на спуск, и Њемека с отчаЯнным блеЯньем шарахнулсЯ прочь. ЏулЯ
взметнула фонтанчик ила справа от облепленных водорослЯми свай.
     - Ѓьет выше и  правей.  Џопробуй-ка теперь ты,  Њейзи.  Ќо помни,  весь
барабан зарЯжен.
     Њейзи  взЯла  револьвер и  подошла к  самой кромке воды,  крепко сжимаЯ
рукоЯтку,  сомкнув губы и зажмурив левый глаз. „ик присел на илистый бугорок
и  засмеЯлсЯ.  Њемека опасливо вернулсЯ назад.  Ћн  давно уж привык к  любым
неожиданностЯм во  времЯ  таких  вечерних  прогулок и  теперь,  увидев,  что
коробка с  патронами лежит  без  присмотра,  принЯлсЯ ее  обнюхивать.  Њейзи
выстрелила, но не уследила, куда ударила пулЯ.
     - ЉажетсЯ,  угодила в  сваю,  -  сказала она,  глЯдЯ  из-под  ладони на
пустынное море, где не видно было ни единого паруса.
     - Ђ  Я вот уверен,  что она долетела до самого Њэрейзонского бакена,  -
возразил „ик со смешком.  -  –ельсЯ ниже и левей,  тогда, может, и попадешь.
Ћго, да ты поглЯди на Њемеку. Ћн патроны жрет!
     Њейзи живо обернулась,  сжимаЯ револьвер, но успела только увидеть, как
Њемека улепетывал,  спасаЯсь от  камней,  которыми его  забрасывал „ик.  Ќет
ничего  свЯтого  длЯ  проказливого  козла.   Ћткормленный,  обожаемый  своей
маленькой хозЯйкой,  он проглотил два зарЯженных патрона.  Њейзи подбежала к
коробке и убедилась, что „ик, не ошибсЯ в счете.
     - „а, два патрона он сожрал.
     - ‚от  негодник!  ’еперь эти  патроны начнут стукатьсЯ друг о  дружку у
него в брюхе, будет взрыв, но поделом же ему... Ћй, „ик! џ тебЯ не убила?
     ђевольвер весьма вероломнаЯ штука,  особенно в неопытных детских руках.
Њейзи решительно не  могла бы  объЯснить,  как это произошло,  но клубЯщаЯсЯ
завеса зловонного дыма скрыла от нее „ика,  и она была уверена, что выпалила
ему прЯмо в лицо.  Џотом она услышала,  как он отплевываетсЯ,  и упала подле
него на колени с испуганным криком:
     - „ик, ты не ранен? џ ведь нечаЯнно.
     - €звестное дело,  нечаЯнно,  -  ответил „ик, вынырнув из дыма и отираЯ
щеку. - Ќо из-за тебЯ Я чуть не ослеп. ќтот порох такой жгучий.
     ‘ераЯ свинцоваЯ лепешка на  ближней скале точно обозначила место,  куда
попала пулЯ. Њейзи захныкала.
     - Љончай,  -  сказал „ик,  вставаЯ с  земли и  отрЯхиваЯсь.  -  џ цел и
невредим.
     - „а,  но  Я  же  могла  тебЯ  убить,  -  возразила Њейзи,  и  губки ее
скривились. - —то бы Я тогда стала делать?
     - Џошла бы  домой да рассказала обо всем миссис „женнетт.  -  ќта мысль
вызвала у „ика усмешку,  но он тотчас смЯгчилсЯ: - Ќу ладно уж, успокойсЯ. Љ
тому  же  мы  терЯем времЯ.  Ќам  ведь  надо поспеть к  чаю.  „авай-ка  сюда
револьвер.
     Њейзи разрыдалась бы  при малейшей попытке ее утешить,  но „ик сохранЯл
невозмутимость,  хотЯ рука его, когда он брал револьвер, все же подрагивала,
и Њейзи овладела собой. Ћна лежала на берегу, тЯжело дыша, а он тем временем
беспрерывно обстреливал волнорез.
     - Џопал наконец-то!  -  воскликнул он, когда от деревЯнной сваи отлетел
клок водорослей.
     - „ай теперь и мне попробовать,  -  потребовала Њейзи.  -  џ уже совсем
успокоилась.
     Ћни  стрелЯли по  очереди до  тех пор,  пока многострадальный револьвер
едва не развалилсЯ на части,  а изгнанник Њемека -  ведь он мог взорватьсЯ в
любой миг -  щипал траву поодаль,  недоумеваЯ,  почему его отгонЯют камнЯми.
Џотом  они  приметили бревно,  плававшее в  воде  под  валом  форта  Љилинг,
обращенным к морю, и стали целитьсЯ в эту новую мишень.
     - Ќа будущие каникулы,  - сказал „ик, с досадой встрЯхиваЯ окончательно
засорившийсЯ револьвер,  -  мы  купим  новый,  центрального боЯ,  такой ведь
стрелЯет гораздо дальше.
     - „лЯ  менЯ уже  не  будет никаких каникул,  -  отозвалась Њейзи.  -  џ
уезжаю.
     - Људа это?
     - Ќе знаю сама.  Њои поверенные прислали миссис „женнетт письмо,  и там
сказано, что Я должна поступить учитьсЯ где-то - может, во ”ранции - не знаю
толком. Ќо Я рада уехать.
     - Ђ  менЯ это ни  капельки не  радует.  џ-то  ведь останусь.  Џослушай,
Њейзи, а ты взаправду уедешь? ‚ыходит, после этих каникул Я уже никогда тебЯ
не увижу? Ќа той неделе надо возвращатьсЯ в интернат. € Я хотел бы...
     ЊолодаЯ кровь заиграла на  его щеках Ярким румЯнцем.  Њейзи вырывала из
земли пучки травы и  бросала их  со склона вниз,  в  одинокий цветок желтого
мака, что сиротливо кивал головкой на бесконечной илистой отмели, за которой
вскипала молочно-белаЯ морскаЯ пена.
     - Ђ  Я  хотела  бы,  -  сказала она,  прерываЯ наступившее молчание,  -
когда-нибудь повстречатьсЯ с тобою снова. ’ы тоже хотел бы этого?
     - „а,  но было бы лучше,  если бы ты... ты... пристрелила менЯ там... у
волнореза.
     Њейзи взглЯнула на него с изумлением, широко раскрыв глаза. Ќеужели это
и  впрЯмь тот  мальчик,  который всего десЯть дней назад украсил рога Њемеки
бумажным колпаком и в таком виде гнал бородатую тварь на всеобщее посмешище!
Ќо она тут же потупилась: нет, не тот.
     - Ѓудет тебе  глупости болтать,  -  сказала она  укоризненно и  тотчас,
руководимаЯ чисто  женским  чутьем,  уклонилась от  прЯмого разговора,  сама
перейдЯ в наступление.  -  ’ы только о себе думаешь! Ђ вообрази, каково было
бы  мне,  если б  эта  ужаснаЯ штука тебЯ прихлопнула!  Њне ведь и  без того
нелегко.
     - ќто почему же? Џотому что ты расстаешьсЯ с миссис „женнетт?
     - Ќет.
     - ’огда, выходит, - со мной?
     Ћна долго не отвечала. Ђ „ик не смел поднЯть на нее глаз. ‚ этот миг он
почувствовал, хоть и сам не знал этого, как много значили длЯ него последние
четыре года,  и чувство это было длЯ него тем мучительней, что он не находил
слов.
     - Ќе знаю, - сказала она. - Ќо мне кажетсЯ, это так.
     - Њейзи, ты не можешь не знать. ‚едь Я знаю навернЯка.
     - Џойдем домой, - робко попросила Њейзи.
     Ќо „ик и не помышлЯл об отступлении.
     - џ не умею говорить всЯкие такие слова, - сказал он с мольбой, - и мне
очень стыдно,  что Я дразнил тебЯ на днЯх, ну, когда гонЯл Њемеку. Ќо теперь
совсем другое дело,  неужели ты  не понимаешь,  Њейзи?  €  ты могла бы прЯмо
сказать мне, что уезжаешь, а то вот мне пришлось допытыватьсЯ.
     - Ќет, не пришлось. ‚едь Я же сказала. Ќу, „ик, какой толк огорчатьсЯ?
     - Ќикакого.  Ќо  мы дружили столько лет,  и  Я  сам не знал,  как много
значит то, что Я к тебе чувствую.
     - Ђ мне сдаетсЯ, ничего ты не чувствовал.
     - „а, не чувствовал. Ќо теперь... теперь еще как чувствую. - Ћн перевел
дух. - Њейзи, милаЯ, пожалуйста, скажи, что ты тоже чувствуешь.
     - —увствую, взаправду, чувствую. Ќо теперь это все равно.
     - Џочему же?
     - Џотому что Я уезжаю.
     - „а, но ты только обещай менЯ помнить. ’олько скажи - ладно?
     ‚о  второй раз  „ику уже легче было вымолвить слово "милаЯ".  „ома и  в
школе жизнь не баловала его привЯзанностЯми, ему приходилось самому, чутьем,
их отыскивать. € вот он схватил маленькую ручку, чумазую от порохового дыма.
     - Ћбещаю,  -  произнесла Њейзи торжественно, - но если Я чувствую, то и
обещать незачем.
     - Ђ все же ты чувствуешь?
     ‚первые за последние минуты глаза их встретились и сказали все то, чего
сами они сказать не могли...
     - Ќу,  „ик,  не  надо!  Џрошу тебЯ!  ќто  можно было  раньше,  когда мы
здоровались по утрам, но теперь ведь все совсем по-другому!
     Њемека глЯдел на них,  держась на почтительном расстоЯнии. Ћн частенько
видывал, как эти двое, которых он считал своей собственностью, ссорились меж
собой,  но  ни разу еще не видел,  чтоб они целовались.  †елтый мак оказалсЯ
сообразительней и  одобрительно кивнул  головкой.  Џоцелуй в  обычном смысле
слова не  удалсЯ,  но ведь поцелуй этот был первым,  которым они обменЯлись,
если не считать тех, которыми они обменивались по обычаю, и потому он открыл
им новые неизведанные миры,  и  каждый из этих миров был так прекрасен,  что
они забыли о  всех прочих мирах,  а  в  особенности о том,  к какому времени
нужно вовремЯ возвращатьсЯ к чаю,  и сидели недвижные,  держась за руки и не
произносЯ ни слова.
     - ’еперь ты  уже  не  сможешь забыть,  -  сказал наконец „ик.  ™ека его
горела жарче, чем после ожога от выстрела.
     - џ  не  забыла бы все равно,  -  сказала Њейзи;  они взглЯнули друг на
друга и увидели,  что оба они уже не те,  ведь всего лишь час назад они были
просто друзьЯми,  а  теперь каждый преобразилсЯ,  стал чудом и  непостижимой
тайной.  ‘олнце меж тем уже клонилось к  закату,  и  вечерний ветерок овевал
береговые излучины.
     - Њы давным-давно опоздали к чаю, - сказала Њейзи. - Џора домой.
     - Ћбожди, сперва расстрелЯем остатки патронов, - возразил „ик.
     Ћн  помог Њейзи спуститьсЯ от  форта к  морю,  хотЯ она вполне могла бы
сбежать вниз и сама.  Ќе уступаЯ ему в серьезности,  она принЯла его грЯзную
руку;  он неловко наклонилсЯ к ней; Њейзи отдернула руку, и „ик покраснел до
ушей.
     - ЉакаЯ красиваЯ у тебЯ ручка, - шепнул он.
     - ”у!   -   сказала   Њейзи   с   коротким  смешком,   который  выражал
удовлетворенное тщеславие.
     Ћна стоЯла теперь вплотную к „ику,  а он напоследок зарЯдил револьвер и
принЯлсЯ палить в морскую даль,  воображаЯ, будто защищает Њейзи от всех зол
мира.  ‹ужа в отдалении, на илистом берегу, отразила последние лучи солнца и
превратилась в грозно пылающий багрЯный круг.  Љогда „ик поднимал револьвер,
сиЯние на миг ослепило его, и он вдруг осознал, какое это непостижимое чудо,
что он стоит подле Њейзи,  котораЯ обещала помнить о нем всегда,  сколько бы
времени ни прошло с того днЯ,  когда... ‚етер крепчал, от его резкого порыва
длинные черные волосы девочки застлали лицо „ика,  а она все стоЯла, положив
руку ему на плечо, звала этого "негодника" Њемеку, и вдруг, на мгновение, он
очутилсЯ во  тьме -  и  тьма эта  опалЯла.  ЏулЯ протЯжно запела,  уносЯсь в
пустынную морскую даль.
     - Ќу вот,  из-за тебЯ Я промазал,  - сказал он, трЯхнув головой. - „а и
патрон-то был последний. ‹адно, бежим домой.
     Ќо они не побежали.  Ћни шли очень медленно,  рука в руке. € не было им
решительно никакого дела до отвергнутого Њемеки с двумЯ патронами в брюхе, -
пускай хоть взорветсЯ или  просто рысцой бежит вслед:  ведь они обрели,  как
великое наследие, бесценное сокровище и принЯли его со всею мудростью, какаЯ
только доступна детЯм.
     - Ђ Я буду...  -  с пылкостью начал „ик.  Ќо тотчас же прервал себЯ:  -
Џраво,  Я сам не знаю, кем буду, Я ведь срежусь на всех экзаменах, но зато Я
умею рисовать злые карикатуры на учителей. Ћго! Ћго-го!
     - ’огда будь художником,  - предложила Њейзи. - ’ы всегда смеешьсЯ надо
мной, когда Я пробую рисовать, поделом же тебе самому.
     - ‚овсе Я  над тобой не смеюсь и  никогда в  жизни не стану,  делай что
хочешь,  -  возразил он.  -  џ буду художником,  и все еще увидЯт,  на что Я
способен.
     - •удожникам всегда не хватает денег, ведь правда?
     - “  менЯ  есть собственные доходы,  сто  двадцать фунтов годовых.  Њои
попечители говорЯт,  что Я получу их, когда достигну совершеннолетиЯ. —то ж,
длЯ начала хватит.
     - Ђ Я вот богатаЯ,  -  сказала Њейзи.  -  Љогда мне исполнитсЯ двадцать
один год, Я стану получать ежегодно триста фунтов. Џотому-то миссис „женнетт
спускает мне то,  чего не  спустит тебе.  Ќо все-таки жаль,  что нет у  менЯ
родных - ни папы, ни мамы.
     - “ тебЯ есть Я, - сказал „ик, - до гробовой доски.
     - „а,  у менЯ есть ты, а у тебЯ Я, - да, до гробовой доски. џ так рада,
просто слов нет.
     Њейзи  крепко  сжала  его  руку.  ‚округ  сгущались  ласковые  вечерние
сумерки,  и „ик, различаЯ лишь щеку Њейзи да ее длинные ресницы, окаймлЯвшие
серые глаза,  осмелел настолько,  что  у  самых дверей дома  решилсЯ наконец
вымолвить те  слова,  которые вот  уже  целых два  часа вертелись у  него на
Языке.
     - Ђ еще...  еще Я люблю тебЯ,  Њейзи, - сказал он шепотом, который, как
ему почудилось, прогремел на весь мир - тот самый мир, который он завтра или
в крайнем случае послезавтра начнет завоевывать.
     Ѓлагопристойности и  благонравиЯ ради мы не станем во всех подробностЯх
описывать дальнейшие перипетии и  скажем  лишь,  что  миссис „женнетт начала
было распекать „ика,  сперва за возмутительное опоздание к  чаю,  а потом за
то, что он чуть не угробил себЯ, забавлЯЯсь недозволенной игрушкой.
     - џ просто играл этой штуковиной, а она взЯла да и выпалила сама собой,
- призналсЯ „ик,  когда уже  не  было  никакой возможности утаить обожженную
порохом щеку.  -  Ќо только не вздумайте менЯ ударить, это не выйдет. ’еперь
уж вы менЯ пальцем не тронете.  ‘Ядьте-ка лучше к  столу да налейте мне чаю.
Љак ни вертите, а на этом вам нас не провести.
     Њиссис „женнетт едва не задохнулась от бешенства, Њейзи помалкивала, но
одобрЯла „ика взглЯдом,  и он весь вечер держалсЯ вызывающе. Њиссис „женнетт
предрекла,  что  Џровидение обречет его  на  вечные муки сию  же  минуту,  а
впоследствии низвергнет в геенну огненную,  но „ик пребывал в раю и не хотел
слушать.   ’олько  когда  пришло  времЯ  ложитьсЯ  спать,   миссис  „женнетт
опомнилась и вновь обрела былую непреклонность.  „ик пожелал Њейзи спокойной
ночи, потупив взор и не решаЯсь к ней приблизитьсЯ.
     - …сли ты  не  способен быть благородным человеком,  постаралсЯ бы хоть
вести себЯ по-благородному, - Язвительно сказала миссис „женнетт.
     Џод  этим  она  подразумевала,  что  „ик  не  поцеловал девочку на  сон
грЯдущий,  как  всегда.  Њейзи,  у  которой даже губы побелели от  волнениЯ,
подставила щеку с  напускным безразличием,  а „ик надлежащим образом чмокнул
ее и выскочил из комнаты с пылающим лицом. Ќочью ему приснилсЯ безумный сон.
Ћн покорил весь мир и преподнес его Њейзи в коробке из-под патронов,  но она
пинком опрокинула коробку и вместо благодарности закричала сердито:
     - Ќу и где же ошейник,  который ты обещал прислать длЯ Њемеки?  ќх,  ты
только о себе думаешь!


                                  ѓлава II

                          Њы взЯли копьЯ наперевес, когда затрубила труба,
                          ђЯды вздвой, и в Љандахар поскакали мы на врага,
                          ђЯды вздвой, рЯды вздвой, и поскакали мы,
                             ’у-ру-ру-ру-ру-ру-ру,
                          ђЯды вздвой, рЯды вздвой, в Љандахар поскакали мы.

                          "‘олдатскаЯ баллада"

     - џ,  собственно,  ничего не имею против наших английских читателей, но
было бы  любопытно раскидать тысчонку-другую этих людишек здесь,  меж  скал.
’огда они не ждали бы с таким нетерпением утренних газет. ЏредставлЯете, как
благопристойнейший  домовладелец  -   Џоборник  ‘праведливости,   Ќеизменный
—итатель,  Ћтец  ‘емейства и  все  такое прочее -  жаритсЯ в  этом  пекле на
раскаленных камнЯх?
     - Ђ над ним голубое марево,  и сам он в лохмотьЯх. Ќе сыщетсЯ ли у кого
иголка? џ раздобыл дерюжный лоскут от мешка из-под сахара.
     - ‹адно,  менЯю штопальную иглу на шесть квадратных дюймов этой дерюги.
“ менЯ штаны на обоих коленЯх прохудились.
     - Џочему же не на шесть квадратных миль,  уж ежели на то пошло?  ‹адно,
давай иглу,  Я прикину,  что можно сделать с этой рванью. …два ли ее хватит,
чтоб защитить мою августейшую особу от холода, право слово. „ик, чего ты там
малюешь в своем неразлучном альбомчике?
     - €зображаю, как Ќаш ‘пециальный Љорреспондент обновлЯет свой гардероб,
- серьезно отозвалсЯ „ик,  а  его  собеседник тем  временем рывком сбросил с
себЯ  донельзЯ  изношенные бриджи  и  стал  прилаживать дерюжную  заплату  к
зиЯющей  прорехе.  ЊатериЯ  поползла  под  его  руками,  прореха  стала  еще
обширней, и он с досады процедил сквозь зубы:
     - Њешки из-под сахара,  вот так штука! ќй, ты! ‹оцман! ’ащи-ка сюда все
паруса до единого!
     ѓолова, увенчаннаЯ феской, вынырнула из кормового кубрика, расплылась в
улыбке от уха до уха и  снова нырнула вниз.  ‚ладелец прохудившихсЯ бриджей,
оставшийсЯ в  серой фланелевой рубахе и  просторной куртке с широким поЯсом,
продолжал неумело орудовать иглой,  а  „ик  меж тем посмеивалсЯ,  заканчиваЯ
рисунок.
     „есЯтка два моторных ботов стоЯли,  уткнувшись носами в песчаный берег,
кишевший  английскими  солдатами  из   различных  армейских  корпусов:   кто
плескалсЯ в  воде,  кто  был  занЯт стиркой бельЯ.  ѓруда шлюпочных вальцов,
амуниции,  мешков с  сахаром и мукой,  Ящиков с боеприпасами высилась на том
месте,  где  произошла спешнаЯ  разгрузка одного  из  ботов,  а  корабельный
плотник ругалсЯ на чем свет стоит,  тщетно пытаЯсь залатать и замазать,  при
крайней скудости свинцовых белил,  рассохшиесЯ от  знойного солнца и  широко
разошедшиесЯ швы в корпусе.
     - ‘перва руль летит к чертЯм собачьим,  -  заЯвил он, обращаЯсь ко всем
сразу и ни к кому в особенности,  - потом валитсЯ мачта, и вот под конец эта
лохань,  не надумав ничего лучшего,  распускаетсЯ,  будто раскосый китайский
лотос.
     - Ќу в точности как мои бриджи,  слышь ты,  как бишь тебЯ,  - отозвалсЯ
человек с иглой,  не поднимаЯ головы.  - •отел бы Я знать, „ик, доведетсЯ ли
мне когда-нибудь побывать в мало-мальски приличном магазине.
     Ћтветом  ему  была  лишь  неумолчнаЯ сердитаЯ  воркотнЯ Ќила,  который,
набегаЯ с  разбегу на  базальтовую кручу,  огибал ее и  в  полумиле вверх по
течению бурлил и пенилсЯ над широкой каменистой косой.  Њощный, грЯзно-бурый
поток словно стремилсЯ прогнать белокожих назад,  на их родину. Ќеповторимый
запах нильского ила,  витавший в воздухе,  возвещал,  что вода спадает и длЯ
ботов  будет  нелегким  делом  преодолеть даже  немногие  мили  предстоЯщего
тЯжкого пути.  ЏустынЯ подступала едва ли  не  к  самым берегам,  где  средь
серых,  красных и  черных холмов стоЯл лагерем "‚ерблюжий корпус".  Ќикто не
смел хоть на  день удалитьсЯ от  реки и  потерЯть свЯзь с  медленно плывшими
ботами;  целые недели прошли в полном спокойствии,  без стычек с врагом,  но
Ќил  за  это  времЯ не  давал даже  минутной передышки.  Ћдин бурлЯщий порог
сменЯлсЯ другим,  скала следовала за скалой, островной барьер за барьером, и
вот уже рЯдовые утратили всЯкое понЯтие о направлении,  в котором следовали,
и едва ли помнили,  сколько времени они в пути. Ћни продвигались все вперед,
неизвестно куда  и  зачем,  дабы совершить нечто,  неизвестно,  что  именно.
‚переди простиралсЯ Ќил,  и где-то далеко,  в самых верховьЯх,  некий ѓордон
сражалсЯ не  на  жизнь,  а  на смерть,  отстаиваЯ город,  который называетсЯ
•артум.  ‚  глубине пустыни или,  быть  может,  одной из  множества пустынь,
перемещались колонны британских войск;  другие колонны плыли  по  реке;  еще
большее  их  число  ожидало у  реки  погрузки на  борт;  новые  подкреплениЯ
томились около Ђсьюта и Ђсуана;  превратные сведениЯ и ложные слухи носились
по  всему лику несчастной земли,  от  ‘уакина до естого порога,  и  солдаты
верили,   что   некое   высшее  командование  руководит  невесть  откуда  их
бесчисленными маневрами. Ђ этой колонне, следовавшей по реке, было приказано
поддерживать  суда  на  плаву,   избегать,   в  меру  возможности,   потравы
зазеленевших уже  посевов  местных  земледельцев,  когда  солдаты  "ватагой"
тЯнули суда на буксире по фарватеру,  побольше есть и спать, а самое главное
- без промедлениЯ неуклонно стремитьсЯ прЯмо в клокочущую пасть Ќила.
     Ќаравне  с   рЯдовыми  надрывались,   работали  в  поте  лица  газетные
корреспонденты, которые сами знали ничуть не больше рЯдовых солдат. Ќо самой
важной на  свете была  задача поставлЯть Ђнглии чтиво,  которое дало  бы  ее
гражданам повод ликовать и ужасатьсЯ во времЯ завтрака, любопытствуЯ узнать,
жив  ли  еще ѓордон,  или он  пал на  поле брани,  или,  быть может,  добраЯ
половина британской армии сгинула в песках.  ‘уданскаЯ кампаниЯ ЯвлЯла собою
весьма  живописное  зрелище,  она  давала  борзописцам прекрасный  материал.
€зредка какой-нибудь  "специальный корреспондент" ухитрЯлсЯ погибнуть -  что
бывало отнюдь не  убыточно длЯ газеты,  на  которую он  работал,  -  но чаще
всего,  поскольку дрались,  главным образом, врукопашную, им удавалось чудом
уцелеть,  и ради таких случаев стоило потратитьсЯ на телеграфное сообщение в
газету,  по  восемнадцать пенсов за  слово.  Џри всЯких корпусах и  колоннах
числились  всЯкие   корреспонденты  -   от   ветеранов,   которые  вместе  с
кавалеристами ворвались в  Љаир в  1882 году,  когда Ђраби-паша провозгласил
себЯ королем,  и видели,  как англичане впервые потерпели позорное поражение
под  ‘уакином,  когда  лазутчики ночью перерезали часовых и  весь  кустарник
ощетинилсЯ копьЯми,  вплоть до желторотых юнцов, которых спешно вызвали сюда
по телеграфу на смену убитым или покалеченным собратьЯм по перу.
     Љ числу самых бывалых корреспондентов -  тех, которые знали до тонкости
все  превратности и  перемены в  запутанных почтовых правилах,  все  цены на
самых  необъезженных или  заезженных египетских одров на  конских Ярмарках в
Љаире и в Ђлександрии,  которые умели отлично поладить с любым телеграфистом
и  польстить  болезненному тщеславию  любого  недавно  назначенного штабного
офицера, когда выходил приказ, затруднЯвший работу журналистов, - к числу их
и принадлежал человек в фланелевой рубашке, темноволосый ’орпенхау. ‚о времЯ
‘уданской кампании он  работал на  –ентрально-южное  газетное агентство,  на
которое  работал и  ранее,  в  пору  англо-египетской войны,  и  еще  ранее,
давным-давно.  Ђгентство мало интересовалось разбором наступательной тактики
и  всем прочим в  этом роде.  Ћно поставлЯло информацию широкой читательской
массе  и  требовало  от  своих  сотрудников  исключительно  живописности  да
бесчисленных подробностей:  ведь в Ђнглии солдат,  который, вопреки приказу,
нарушил боевой порЯдок,  чтоб  выручить товарища,  вызывает больше восторга,
нежели два  десЯтка генералов,  трудЯщихсЯ до  седьмого пота  над  мелочными
задачами в свЯзи с доставкой боеприпасов и продовольствиЯ.
     ‚ ‘уакине ’орпенхау повстречал юношу, который сидел на бруствере только
что опустевшего редута, величиной немного больше шлЯпной картонки, и рисовал
с натуры группу изуродованных артиллерийским огнем трупов,  валЯвшихсЯ средь
каменистой равнины.
     - ‚ы на кого работаете? - осведомилсЯ ’орпенхау.
     ‚оенные корреспонденты обычно приветствуют друг  друга почти в  тех  же
словах, что и коммивоЯжеры при встрече на торговых путЯх.
     - Ќа себЯ,  -  ответствовал юноша, не отрываЯсь от рисунка. - ’абачку у
вас не найдетсЯ?
     ’орпенхау терпеливо дождалсЯ,  пока тот не закончил,  потом взглЯнул на
рисунок и спросил:
     - ’ак чем же вы тут все-таки промышлЯете?
     - „а ничем:  просто в  здешних краЯх была баталиЯ,  вот Я  и объЯвилсЯ.
‚ообще-то  Я  числюсь при  судоремонтной верфи,  по  части покраски каких-то
корабельных  снастей,   или,  может,  подрЯдилсЯ  шуровать  уголек  в  топке
пароходного котла. ’олько вот запамЯтовал, на каком именно корыте.
     - “ вас столько наглости, что из нее хоть целый редут возводи, - сказал
’орпенхау,  оценив по достоинству нового знакомца.  -  €  что же,  вы всегда
рисуете в этаком вот духе?
     ћноша показал еще несколько рисунков.  "‘тычка на  китайской барже",  -
изрек  он  назидательно,  перебираЯ рисунки.  -  "Џервый  помощник капитана,
зарезанный туземным торгашом",  "„жонка на  берегу  •акодате",  "‘омалийский
погонщик мулов подвергаетсЯ телесному наказанию",  "ЋсветительнаЯ ракета над
Ѓерберой",  "ЏогонЯ  за  работорговым судном  в  ’аджурском  заливе",  "’руп
солдата  в  окрестностЯх ‘уакина  при  лунном  свете"  -  черномазые суданцы
перерезали ему глотку.
     - “гм!  -  хмыкнул ’орпенхау. - ‹ично Я не поклонник водЯнистой мазни в
духе ‚ерещагина, но ведь о вкусах не спорЯт. ‚ы сейчас делом занЯты, что ли?
     - Ќет. Џросто развлекаюсь.
     ’орпенхау окинул взглЯдом беспросветно унылые окрестности.
     - …й-ей, странные у вас понЯтиЯ о развлечении. Ђ деньжата хоть водЯтсЯ?
     - Џока что перебиваюсь.  ‘лушайте,  не надобен ли вам художник, который
посылал бы зарисовки с театра военных действий?
     - Њне не надобен.  ‡ато,  может,  надобен моему агентству.  ђисовать вы
способны сколько угодно, а особой выгоды, думаетсЯ, не ищете, правда?
     - Ќет, до поры, до времени. ‘перва хочу попытать счастьЯ.
     ’орпенхау снова просмотрел рисунки и кивнул.
     - „а, правда ваша, при первом же случае попытайте счастьЯ.
     €  он  во  весь опор поскакал к  городу,  въехал туда через ворота „вух
”регатов,  с  грохотом  промчалсЯ  по  булыжной  мостовой  в  центр,  откуда
телеграфировал своему  агентству:  "Ќашел  художника рисует хорошо и  дешево
предложить ли сотрудничество будете получать иллюстрированный репортаж".
     Ђ юноша все сидел на бруствере, болтал ногами и тихонько твердил самому
себе:
     - џ же знал,  рано или поздно случай представитсЯ.  …й-ей, ежели только
выйду из этой переделки живым, они мне за все заплатЯт!
     Љ  вечеру ’орпенхау уже  мог  порадовать своего нового приЯтелЯ вестью,
что –ентрально-южное газетное агентство берет его на работу с  испытательным
сроком в  три  месЯца и  с  оплатой всех  расходов до  истечениЯ означенного
срока.
     - „а, кстати, а как ваша фамилиЯ?
     - •елдар. € что же, агентство предоставлЯет мне полную свободу?
     - „а  ведь вас  взЯли по  случаю.  ‚ы  должны еще оправдать этот выбор.
„ержитесь за менЯ, мой вам совет. џ отправлЯюсь в глубь страны при войсковой
колонне  и  предлагаю вам  всЯческую помощь.  „айте  мне  какие-нибудь  ваши
зарисовки, сделанные в здешних местах, Я отошлю их по назначению.
     Џро себЯ он подумал: "‘толь выгоднаЯ сделка –ентрально-южному агентству
и во сне не снилась, а ведь Я сам получаю сущие пустЯки".
     ’ак довелось „ику •елдару после приобретениЯ каких-то заморенных клЯч и
различных переговоров финансового и  политического свойства быть  принЯтым в
"ЌовоЯвленное и почетное братство военных корреспондентов", члены коего все,
без исключениЯ,  обладают неотъемлемым правом работать,  сколь хватит сил, и
получать за  это,  сколь  волею ЏровидениЯ и  нанимателей им  предначертано.
Љроме того,  если новый собрат Явит себЯ достойным оказанной ему  чести,  во
благовремении он обретет бойкость речи,  пред которой не в  силах устоЯть ни
мужчина,  ни  женщина,  когда дело касаетсЯ еды  или ночлега,  прозорливость
барышника,  умение стрЯпать,  здоровье и силу,  как у быка,  желудок,  как у
страуса,    и    неисчерпаемую   способность   приспосабливатьсЯ   к   любым
обстоЯтельствам.  Њногим,  однако, до конца дней не удаетсЯ достигнуть столь
высокой  степени  совершенства,  зато  непревзойденные мастера своего  дела,
вернувшись  в   Ђнглию,   напЯливают  фраки,   дабы  скрыть  свою  славу  от
непосвЯщенных.
     „ик  неотступно следовал за  ’орпенхау повсюду,  и  где  они  только не
побывали,  успешно справлЯЯсь со  своей работой,  котораЯ им даже нравилась.
’ем не  менее жизнь была не из легких,  и  она свЯзала их теснейшей дружбой,
поскольку ели  они  из  одного котелка,  пили воду из  одной флЯги и,  что в
особенности сближало обоих  мужчин,  совместно отправлЯли свои  репортажи по
почте  или  по  телеграфу.   €менно  „ик,  не  кто  иной,  ухитрилсЯ  споить
телеграфиста в хижине, сплетенной из пальмовых листьев, далеко на берегу, за
‚торым  порогом,  и  пока  тот,  блаженствуЯ,  валЯлсЯ на  глинобитном полу,
завладел добытой с превеликим трудом бесценной информацией, которую сдал длЯ
передачи по телеграфу доверчивый корреспондент чужого агентства, снЯл точную
копию  с  текста и  вручил ее  ’орпенхау,  который при  этом  изрек,  что  в
любовной,  а  равно и  в военной корреспонденции все средства хороши,  после
чего  сострЯпал из  бессвЯзной писанины  соперника блестЯщую,  увлекательную
статью.  €менно ’орпенхау,  не кто иной...  но повествование об их подвигах,
совершенных порознь и вместе,  от ”ил до бесплодных пустынь •ерави и Њуэллы,
составило бы  содержание многих и  многих томов.  ‘лучалось им  во времЯ боЯ
проникать  через  сомкнутые  рЯды  внутрь  каре,  рискуЯ  получить  пулю  от
обезумевших солдат;  случалось  с  превеликим трудом  навьючивать строптивых
верблюдов, когда еще едва брезжил холодный рассвет; случалось молча трЯстись
под палЯщим солнцем на неутомимых египетских лошаденках; случалось увЯзать в
иле на нильских отмелЯх,  когда судно, которое взЯло их на борт, по странной
прихоти судьбы напарывалось на подводную скалу, отчего раскалывалась на щепы
добраЯ половина днища.
     ’еперь же  они  застрЯли на  песчаном берегу,  а  моторные боты меж тем
выгружали арьергард колонны.
     - •м-да,  -  хмыкнул  ’орпенхау,  залатываЯ  последними  стежками  свое
оснащение,  на которое он давно уже махнул рукой,  -  славное,  однако, было
дело.
     - ќто ты про заплату или же про баталию?  -  спросил „ик. - —то до менЯ
лично, Я не в восторге от обеих.
     - Ќо ведь ты же хочешь, чтоб "ќвриал" преодолел ’ретий порог? € орудиЯ,
каждое в  восемьдесЯт одну  тонну  весом,  открыли огонь по  џкдулу?  ‹адно,
теперь-то мне мои бриджи нравЯтсЯ.
     Ћн с торжественностью повернулсЯ кругом, будто цирковой клоун, чтоб его
могли оглЯдеть все.
     - ‹юбо-дорого  смотреть.  ‚  особенности эти  буквы  на  мешковине ѓЃ’.
ѓосударственный бычий транспорт. Њешок-то из €ндии.
     - Ќу нет,  это мои инициалы:  ѓилберт Ѓеллинг ’орпенхау. џ нарочно спер
именно этот лоскут.  Ќо какого дьЯвола ‚ерблюжий корпус вдруг ни с того ни с
сего всполошилсЯ?
     ’орпенхау приставил ладонь  ко  лбу  и  вглЯделсЯ в  чахлый  кустарник,
пробивавшийсЯ сквозь каменистую почву.
     ѓромогласно  прозвучала  труба,   и  солдаты,  рассыпанные  по  берегу,
стремглав кинулись к своим ружьЯм и обмундированию.
     - "Џизанские солдаты,  застигнутые во  времЯ  купаньЯ",  -  невозмутимо
промолвил „ик.  -  Џомнишь  рисунок Њикеланджело?  Ћбычно  его  копируют все
начинающие художники. Ђ кустарник так и кишит врагами.
     ‚оЯки  из  ‚ерблюжьего корпуса  громкими  криками  призывали пехоту  на
подмогу.  €  хриплые отклики с  реки возвещали,  что  замыкающие уже знают о
боевой тревоге и вот-вот подоспеют, дабы принЯть участие в деле. ‚ мгновение
ока,  будто бы  внезапный порыв ветра подернул рЯбью дотоле спокойное водное
зеркало,  все каменные крЯжи и  бугры,  поросшие редким кустарником,  ожили,
ощетинились вооруженными людьми.  Џо счастью,  эти люди предпочитали до поры
держатьсЯ в отдалении,  испускаЯ ликующие возгласы и размахиваЯ руками. Ћдин
даже разразилсЯ длительной речью.  ‚е