опытки завЯзать разговор,  -  уж  не  обиделсЯ ли ты часом на
менЯ за мою недавнюю болтовню?
     - Ќа тебЯ? „а ничуть. ‘ чего ты это взЯл?
     - ’огда - печень расстроилась?
     - —еловек с  железным здоровьем даже не знает,  есть ли у  него печень.
Џросто-напросто Я малость встревожен общим положением дел. Ќаверное, душа не
на месте.
     - —еловек с железным здоровьем даже не знает, есть ли у него душа. „а и
к чему тебе такаЯ роскошь?
     - ‚се  получилось само собой.  Љто  это  сказал,  что  все мы  -  живые
островки, которые кричат друг другу ложь среди океана взаимопониманиЯ?
     - Љто бы это ни сказал, он прав - только ошибсЯ насчет взаимопониманиЯ.
Џо-моему, между нами взаимопониманиЯ быть не может.
     ‘иневатый табачный дым клубилсЯ под потолком,  нависал над головами.  €
’орпенхау спросил вкрадчиво:
     - „ик, это женщина?
     - ЏровалитьсЯ мне на месте,  ежели в ней есть хотЯ бы малейшее сходство
с  женщиной,  а  если ты  еще  раз заикнешьсЯ об  этом,  Я  сниму себе новую
мастерскую,  с красными кирпичными стенами и белоснежной лепниной, где средь
дешевых пальм  в  деревЯнных кадках  будут  стоЯть в  пышном цвету  бегонии,
петунии и  гладиолусы,  найму оркестр из венгров в голубых мундирах,  закажу
длЯ  всей своей пачкотни гипсовые рамы,  отделанные бархатом и  расцвеченные
анилиновой краской,  созову всех особ женского пола,  которые так лихо умеют
верещать, ахать и причитать над тем, что в ихних заумных каталогах именуетсЯ
€скусством,  и тебе,  ’орп,  придетсЯ оказывать им достойный прием,  напЯлив
табачно-желтую  велюровую  куртку,  солнечно-золотистые  штаны  и  оранжевый
галстук. Ѓудешь доволен.
     - „ик, ты просто слабак. Ќекогда человек, который не тебе чета, ругалсЯ
на чем свет стоит в свЯзи с одним достопамЯтным случаем.  ’ы перестаралсЯ, в
точности как  и  он.  ‘амо собой,  это не  мое дело,  но  весьма утешительно
предвидеть,  что  в  подлунном  мире  тебе  уготована  достойнаЯ  кара.  Њне
неведомо,  воспоследует ли она с небес или же с земли, но в любом случае она
неминуема. ’ебе необходимо задать жару.
     „ик содрогнулсЯ.
     - Ќу ладно, пусть так, - сказал он. - Љогда от моего островка останутсЯ
одни осколки, Я тебЯ кликну.
     - Ђ Я зайду с фланга да сотру эти осколки в порошок.  Ќо мы мелем сущий
вздор. „авай-ка лучше в театр сходим.


                                  ѓлава VI

                                       "•оть с тобой и тысЯча верных людей,
                                          Ќе тебе конЯ на скаку осадить
                                       Љоролева волшебниц не будет твоей,
                                          Ђ сердце твое суждено ей разбить".
                                       €з стремени ногу он вынул сам
                                          € повод отбросил прочь,
                                       € свЯзан был по рукам и ногам
                                          Љоролевой волшебниц в ту ночь

                                                    "‘эр •огги и волшебницы"

     ‘  тех пор минула не одна неделЯ,  и как-то раз,  в туманный воскресный
день, „ик возвращалсЯ через Џарк к себе в мастерскую.
     - Ќадобно полагать, - подумал он вслух, - что, как и предсказывал ’орп,
мне задали жару.  € это ранит больней, чем Я ожидал, но ведь королева всегда
безупречна и, что ни говори, рисовать она все-таки умеет.
     Ћн только что виделсЯ с Њейзи,  которую посещал каждое воскресенье -  и
всЯкий раз за ним следили недреманные зеленые глаза импрессионистки,  а  эту
рыжую стерву он  возненавидел с  первого же взглЯда,  -  и  теперь сгорал со
стыда.  Џо воскресеньЯм он всегда надевал свой лучший костюм,  шел в грЯзную
трущобу к  северу от  Џарка,  где созерцал картины Њейзи,  а  потом давал ей
указаниЯ и советы,  сознаваЯ, что даром они не пропадут и будут использованы
соответственным образом.  ’ак повелось меж ними,  и  после каждого из  таких
воскресных посещений любовь пылала все жарче,  и  сердце не  раз готово было
выпрыгнуть из груди от нестерпимого желаниЯ долго и страстно ее целовать.  €
в  каждое  воскресное посещение здравый смысл,  который все-таки  оказывалсЯ
сильнее  безрассудного  сердца,  предостерегал его,  что  Њейзи  по-прежнему
неприступна и  сейчас  лучше  всего  как  можно  спокойней  раскрывать тайны
художнического  мастерства,  кроме  которого  длЯ  нее  ничего  в  жизни  не
существовало.  €так,  ему  было суждено еженедельно претерпевать эту пытку в
маленькой мастерской посреди осклизлого,  столь  поливаемого дождЯми дворика
на  задах ветхого дома,  в  мастерской,  где  все было всегда расставлено по
местам и никто туда не заглЯдывал, - ему суждено было претерпевать эту пытку
и глЯдеть, как Њейзи разливает чай. „ик питал отвращение к чаю, но пил его с
благоговением,  поскольку мог,  таким образом, побыть с Њейзи еще немного, а
рыжаЯ сидела,  развалЯсь всей  своей рыхлой тушей,  и  молча пЯлила на  него
глаза.  Ћна всегда не спускала с него взглЯда. ‹ишь однажды за все это времЯ
она  отлучилась ненадолго,  и  Њейзи  успела  показать „ику  папку  с  тощей
пачечкой  вырезок  из  провинциальных газет  -  это  были  самые  короткие и
небрежные статейки, какие только мыслимы, и в них упоминалось о некоторых ее
картинах,  побывавших на  каких-то  захолустных выставках.  ’ут  уж  „ик  не
выдержал,  наклонилсЯ и  поцеловал запачканный краской пальчик,  лежавший на
газетном листке.
     - ‹юбовь моЯ,  любовь моЯ,  -  прошептал он, - неужели ты дорожишь этой
дрЯнью? „а брось ты ее в мусорную корзину!
     - ‘перва  Я  должна заслужить чего-нибудь получше,  -  упрЯмо возразила
Њейзи, захлопываЯ папку.
     ’огда „ик, преисполненный совершеннейшим презрением к своим почитателЯм
и  глубочайшим сердечным чувством к  девушке,  которую  видел  перед  собой,
предложил собственноручно нарисовать картину,  дабы Њейзи могла ее подписать
и тем самым приумножить число столь драгоценных длЯ нее вырезок.
     - Ќо это же просто ребЯчество,  -  возразила Њейзи,  -  вот уж никак от
тебЯ этого не ожидала. Љартина должна быть моЯ. ЊоЯ, моЯ, моЯ!
     - ’огда  ступай  размалевывать стены  в  домах  богатых пивоваров.  ќто
получитсЯ у тебЯ как нельзЯ более эффектно.
     „ик испытывал к себе отвращение и утратил всЯкую выдержку.
     - џ способна сделать и кое-что получше, „ик, - возразила она, и голос у
нее был,  как у той сероглазой малЯвки,  котораЯ некогда с таким бесстрашием
разговаривала с миссис „женнетт.
     „ик  готов был втоптать себЯ в  грЯзь,  но  тут в  мастерской поЯвилась
рыжаЯ девица.
     ‚  следующее воскресенье „ик  принес  и  положил  к  ногам  Њейзи  свои
скромные дары:  карандаши,  которые разве только не  рисовали сами собой,  и
краски,  которым,  по его мнению,  цены не было, причем выказал подчеркнутое
внимание к  новой,  еще  не  законченной картине.  Џри этом ему еще пришлось
объЯснить,  в чем смысл его веры. “ ’орпенхау волосы встали бы дыбом, если б
он  услышал,  как  бойко  „ик  проповедовал собственное свое  благовестие об
€скусстве.
     ЊесЯц назад „ик и  сам подивилсЯ бы  этому ничуть не меньше;  но такова
была волЯ Њейзи,  которой это доставлЯло истинное наслаждение,  и  он лез из
кожи  вон,  дабы  сделать длЯ  нее  Явным  то,  что  длЯ  него  самого  было
сокровенным таинством и  творческой загадкой.  ’ак легко сделать что угодно,
если знаешь,  с  какого боку подступитьсЯ;  но  так  мудрено в  Ясных словах
объЯснить свою сложную теорию.
     - …сли б ты дала мне кисть, Я мог бы все мигом поправить, - сказал „ик,
в  отчаЯнье  глЯдЯ  на  подбородок,  который,  как  жалобно  сетовала Њейзи,
"получилсЯ не  как  живой" -  тот  самый подбородок,  что  она в  свое времЯ
соскоблила,  - но научить тебЯ этому, боюсь, едва ли возможно. ‘пецифический
темный колорит в  духе старых голландских мастеров мне нравитсЯ,  но рисуешь
ты, по-моему, слабовато. €зображение получаетсЯ в искаженном ракурсе, словно
ты  сроду  не  писала с  натуры,  да  еще  ты  перенЯла у  Љами  главный его
недостаток и,  в  точности как  он,  изображаешь человеческое тело  в  тени,
словно  бы  размытым.  €  еще,  сама  того  не  замечаЯ,  ты  уклонЯешьсЯ от
трудностей.  Џоверь,  сейчас  тебе  необходимо  заниматьсЯ только  рисунком.
ђисунок не  позволЯет никаких уклонений от  трудностей.  Ђ  вот когда пишешь
маслом,  это куда проще,  и  порой какие-нибудь броские,  искусно наложенные
мазки на  трех  квадратных дюймах холста перекрывают все  изъЯны -  уж  Я-то
знаю.  Ќо  ведь это бесчестно.  ‡аймись хоть на  какое-то времЯ рисунком,  и
тогда  Я  смогу верней определить твои  способности,  как  говаривал старина
Љами.
     Њейзи противилась; рисунок как таковой ее вовсе не интересовал.
     - Њне все Ясно,  - сказал „ик. - ’ы желаешь писать прелестные головки с
цветочными венками на шее,  чтоб прикрыть слабость формы. - ’ут рыжаЯ девица
коротко хохотнула. - ’ебе угодно писать пейзажи со стадами по брюхо в траве,
дабы  прикрыть этим твою беспомощность в  рисунке.  ’ы  хочешь прыгнуть выше
головы.  —увством цвета ты,  несомненно, обладаешь, зато формой не овладела.
Ќо чувство цвета даруетсЯ от природы -  лучше забудь о нем и думать, - а вот
владеть формой тебЯ вполне можно обучить.  Џраво,  все  эти  твои прелестные
головки -  кстати, иные из них отнюдь недурны - не помогут тебе сдвинутьсЯ с
мертвой точки.  ђисунок же  заставит тебЯ  идти либо вперед,  либо назад,  и
сразу выЯвЯтсЯ все твои слабости.
     - Ќо ведь другие... - заикнулась было Њейзи.
     - Ќа  других нечего кивать.  Ѓудь у  них такаЯ же  золотаЯ душа,  как у
тебЯ,  вот  тогда  иное  дело.  Ђ  так,  заруби себе  на  носу,  только твоЯ
собственнаЯ работа решит,  суждено ли  тебе выстоЯть или пасть,  и  думать о
других, значит лишь попусту тратить времЯ.
     „ик умолк,  и  всЯ страстнаЯ тоска,  которую он до сих пор беспощадно в
себе подавлЯл,  снова вспыхнула в его взоре.  Ћн поглЯдел на Њейзи, и взглЯд
его  вопрошал  красноречивее  всЯких  слов.   Ќе  пришла  ли  пора  покинуть
бесплодную пустыню,  где  ничего,  кроме  холстов и  скучных наставлений,  и
соединитьсЯ длЯ †изни и ‹юбви?
     Њейзи  согласилась  на  новый  метод  обучениЯ  с   такой  пленительной
готовностью,  что  „ика охватило нестерпимое желание сейчас же,  без дальних
слов,  подхватить ее на руки и  отнести в  ближайшее бюро,  где регистрируют
браки.  ‹ишь  ее  безропотное повиновение каждому  его  слову,  высказанному
вслух,  и  полнейшее  безразличие к  невысказанному стремлению  обезволили и
сковали его душу.  ‡десь,  в этой мастерской,  он мог сказать веское слово -
правда, лишь на короткое времЯ от половины второго пополудни до семи вечера,
зато  в  этот  промежуток  ему  действительно  подчинЯлись.  Њейзи  привыкла
обращатьсЯ к нему с многочисленными вопросами -  от упаковки картин до того,
как быть,  если из камина валит дым.  ђыжаЯ девица никогда не просила у него
совета.  Ћднако она и не возражала против его посещений,  но при этом упорно
не  спускала с  него  глаз.  ‚скоре он  увидел -  едЯт  здесь,  когда и  что
придетсЯ.  Љак  он  и  заподозрил  с  самого  первого  днЯ,  обычно  девушки
довольствовались  чаем,  консервированными  овощами  и  галетами.  ‚ообще-то
считалось,  что они ведут хозЯйство по  очереди,  каждаЯ через неделю,  но в
действительности обе  жили беспечно,  как птахи небесные,  и  лишь поденщица
иногда кое-что делала по  дому.  “  Њейзи почти все деньги уходили на  плату
натурщицам,  а  рыжаЯ  девица покупала самые дорогие холсты и  краски,  хотЯ
способна была лишь на грубую мазню.  “мудренный опытом,  который был дорогой
ценой приобретен в припортовых кварталах, „ик счел своим долгом предостеречь
Њейзи,  что  постоЯнное недоедание в  конце  концов безвозвратно подорвет ее
работоспособность,  а  это  будет длЯ  нее  горше смерти.  Њейзи внЯла этому
предостережению и  старалась не забывать,  что есть и пить нужно вовремЯ.  ‚
долгие зимние вечера, которые обычно повергали „ика в тоску, сознание, что в
одном мелком житейском вопросе он  добилсЯ своего,  но в  остальном бессилен
по-прежнему,  словно на  шею  ему  навесили кочергу в  задымленной гостиной,
сознание это обжигало его, как удар хлыста.
     Ћн надеЯлсЯ, что уж тут-то последний предел его страданий, но в один из
воскресных  дней  рыжеволосаЯ изъЯвила  желание  сделать  этюд  его  головы,
вежливенько попросила посидеть смирно и - это было сказано не без ехидства -
тем временем смотреть на  Њейзи.  Ћн  не нашел в  себе мужества отказатьсЯ и
просидел сиднем битые полчаса, вспоминаЯ всех тех людей, которых некогда сам
выставил на  посмешище во имЯ своего ремесла.  Ћсобенно живо ему припомнилсЯ
Ѓина -  тот,  который в свое времЯ сам был художником и так горестно сетовал
на свое падение.
     Ћднотонный  этюд  был  груб  и  примитивен,   но  передавал  безмолвное
ожидание,  неутоленную тоску и, главное, рабскую покорность мужчины, который
сам к себе относитсЯ с горькой насмешкой.
     - Џродайте его мне,  - предложил „ик без долгих раздумий. - Њожете сами
назначить любую цену.
     - џ запросила бы непременно много, но, смею надеЯтьсЯ, вы будете ничуть
не менее признательны, если Я...
     …ще  непросохший листок выпорхнул из  рук  девушки и  упал  на  золу  в
холодном камине. Љогда она извлекла его оттуда, он был безнадежно замаран.
     - Ђх,  он совсем испорчен! - воскликнула Њейзи. - Ђ Я даже взглЯнуть не
успела. Џохоже получилось?
     - ‘пасибо,  -  вполголоса обронил  „ик,  обращаЯсь к  рыжей  девице,  и
поспешно удалилсЯ.
     - Љак он менЯ ненавидит! - сказала рыжаЯ. - € как он любит тебЯ, Њейзи!
     - ‚от еще глупости!  Љонечно же, Я знаю, что „ик ко мне очень привЯзан,
но ведь он занЯт своей работой, а Я своей.
     - „а,  он  к  тебе привЯзан,  и,  думаетсЯ мне,  готов признать,  что у
импрессионизма все же есть известные достоинства.  Ќо,  Њейзи, разве ты сама
не видишь?
     - Ќе вижу? —его ж Я не вижу?
     - „а  ровно  ничего.   Џоверь,   если  б   Я   могла  приковать  взглЯд
какого-нибудь мужчины так, как ты приковала его нежный взглЯд, Я... Я просто
не  знаю,  чего бы  Я  только не  сделала.  Ќо  менЯ он ненавидит.  Ћх,  как
ненавидит!
     Ћна была не совсем права. Ќенависть „ика смЯгчилась от благодарности, а
через несколько минут он и думать забыл о рыжей девице. ‚ душе осталось лишь
чувство стыда,  которое терзало его,  когда он  шел  через окутанный туманом
Џарк.
     - ‚  который-нибудь из  таких дней  быть  беде,  -  сказал он,  закипаЯ
Яростью.  -  Ќо Њейзи не виновата: напротив, она по-своему права, совершенно
права, и Я не могу ее ни в чем упрекнуть. ќта историЯ тЯнетсЯ без малого три
месЯца.  ‚сего-навсего три месЯца!..  Ђ  ведь мне пришлось десЯть лет битьсЯ
как рыба об лед, чтоб только понЯть, хотЯ бы приблизительно понЯть, как надо
работать.  „а,  это истиннаЯ правда;  но тогда мне не подпускали шпильки, не
скребли менЯ  скребками и  не  шпынЯли каждое  воскресенье.  Ћх,  милаЯ  моЯ
малютка,  уж  если Я  когда-нибудь настою на своем,  кому-то из нас придетсЯ
несладко. Ќо нет, она не такаЯ. Џеред ней Я всегда останусь круглым дураком,
вот  как  сейчас.  ‚  день  своей свадьбы Я  отравлю эту  рыжую тварь -  она
омерзительна, - а покамест пойду к ’орпу да отведу душу.
     ‡а  последнее времЯ ’орпенхау уже  не  раз пыталсЯ читать „ику нотации,
внушаЯ ему,  что  легкомыслие грешно,  и  „ик выслушивал все это без единого
слова.  ‚ первые недели после того, как началось его искушение по воскресным
днЯм, он с головой ушел в работу, прилагаЯ неимоверные стараниЯ к тому, чтоб
Њейзи по  крайней мере могла всерьез оценить его  художественное мастерство.
Ќо  ведь он  сам поучал Њейзи не интересоватьсЯ ничьими картинами,  кроме ее
собственных,  и  она  безоговорочно усвоила эти поучениЯ.  Ћна следовала его
советам, но нисколько не интересовалась его картинами.
     - Ћт твоих полотен исходит запах табака и крови, - сказала она однажды.
- Ќеужели ты не способен рисовать никого, кроме солдатни?
     "џ могу написать твой портрет,  да такой, что все ахнут", - подумал „ик
- это было еще до того,  как рыжаЯ девица безжалостно отсекла ему голову,  -
но вслух сказал только:
     - ’ы уж менЯ не обессудь.
     € потом целый вечер он выматывал душу из ’орпенхау, кощунственно поносЯ
распроклЯтое €скусство.  ‚скоре,  сам того не замечаЯ и не желаЯ, он утратил
всЯкий интерес к  собственной работе.  ђади  Њейзи,  ощущаЯ в  то  же  времЯ
потребность сохранить свое достоинство,  которое он, как ему казалось, терЯл
с  каждым воскресеньем все более,  он не позволЯл себе сознательно унизитьсЯ
до  низкопробной пачкотни,  но,  коль  скоро Њейзи пренебрегала даже  самыми
лучшими его картинами, он вообще забросил работу и лишь убивал времЯ, считаЯ
дни от воскресеньЯ до воскресеньЯ.  Ќедели тЯнулись в полнейшем безделье,  и
’орпенхау сперва таил свое возмущение в  глубине души,  а  потом,  в один из
воскресных вечеров,  когда „ик вернулсЯ,  совершенно изнемогший от того, что
долго  и  мучительно сдерживал свои  чувства к  Њейзи,  напустилсЯ на  него,
осыпаЯ упреками.  Ѓыли сказаны ругательные словеса, после чего ’орп удалилсЯ
держать  совет  с  Ќильгау,  который  случайно зашел  к  нему  потолковать о
политике европейских держав.
     - ‘тало быть,  он вконец обленилсЯ? ђаздосадован и махнул на все рукой?
- осведомилсЯ Ќильгау. - Ќу, едва ли это причина длЯ беспокойства. ‚ероЯтней
всего, „ик просто дурит из-за какой-то девчонки.
     - Ќо что ж в этом хорошего?
     - ђовно ничего.  Ћна может сбить „ика с  пути,  и до известного времени
работа его пойдет прахом.  Ћна может даже в  один прекрасный день пожаловать
прЯмо сюда и устроить сцену на лестничной площадке:  в подобных случаЯх надо
быть готовым решительно ко  всему.  Ќо  покуда „ик сам про нее не расскажет,
лучше его не трогать. “ него очень трудный характер.
     - …ще бы.  €  это,  к сожалению,  хуже всего.  Ќо он такой своенравный,
самоуверенный, кого угодно пошлет ко всем чертЯм.
     - ‘о временем жизнь выбьет из него дурь.  ‚ конце концов он поймет, что
невозможно весь свой век носитьсЯ по бурному жизненному морю,  имеЯ при себе
лишь  вымазанную липкими красками палитру да  бойкую кисть.  ’ебе  он  очень
дорог?
     - Ѓудь моЯ волЯ,  Я принЯл бы на себЯ все невзгоды,  уготованные ему по
заслугам. Ќо беда в том, что никому не дано спасти своего ближнего.
     - ќто   справедливо,   только  здесь  беда  похуже,   потому  что   нет
увольнительных в  эту  войну.  „ик должен сам пройти суровую школу,  подобно
всем нам.  Љ слову,  раз уж речь зашла о войне,  весной на Ѓалканах начнутсЯ
бои.
     - ќто давно не  новость.  Ќо любопытно знать,  удастсЯ ли нам отправить
туда „ика, когда придет пора?
     ‚скоре ЯвилсЯ сам „ик, и ему задали этот же вопрос.
     - „охлый номер,  -  обронил он отрывисто.  -  Њне и здесь хорошо,  а от
добра добра не ищут.
     - „а  неужто ты  всерьез принимаешь ту  шумиху,  которую поднЯли вокруг
тебЯ  газетные борзописцы?  -  спросил Ќильгау.  -  ‚едь  через какие-нибудь
полгода твою  известность ожидает самый  печальный конец  -  публике надоест
твоЯ манера, и она пожелает чего-нибудь посвежей, - а ты куда денешьсЯ?
     - Ћстанусь здесь, в Ђнглии.
     - •отЯ мог бы поработать на славу там,  бок о бок с нами?  Љакой вздор!
’уда еду Я, едет Ѓеркут, едет ’орп, Љассаветти тоже едет, и всЯ наша братиЯ,
работы хватит на всех,  одна баталиЯ будет следовать за другой,  и ты такого
наглЯдишьсЯ,  что  сможешь стЯжать себе известность,  которой хватило бы  на
трех ‚ерещагиных.
     - “гм! - хмыкнул „ик, посасываЯ трубку.
     - Ђ  ты вместо этого намерен остатьсЯ здесь и  воображаешь,  будто весь
мир только и делает, что с восхищением глазеет на твои картины? „а пораскинь
же  умом,  постарайсЯ себе  представить,  какаЯ  наполненнаЯ жизнь у  самого
обыкновенного человека,  когда  он  думает  о  своих  повседневных нуждах  и
радостЯх. …жели наберетсЯ тысчонок двадцать людишек, которые улучат минутку,
свободную от жратвы и свинЯчьего хрюканьЯ,  дабы мельком бросить равнодушный
взглЯд на что-либо им совершенно безразличное -  вот тебе, пожалуйста, самаЯ
настоЯщаЯ  слава,   известность  или  же,   наоборот,  дурнаЯ  репутациЯ,  в
зависимости от вкуса благородного невежды.
     - џ знаю это ничуть не хуже вашего.  ‘мею заверить,  что и ваш покорный
слуга способен кое-что сообразить.
     - ЏровалитьсЯ мне на месте, если это правда.
     - ’ак провалитесь,  а впрочем, можете хоть и удавитьсЯ, - скорее всего,
именно такаЯ судьба вам и  уготована,  вас вздернут на  виселице разъЯренные
турки,  принЯв за шпиона.  Ћго-го!  џ устал,  смертельно устал,  и во мне не
осталось ни капли добродетели.
     „ик плюхнулсЯ в кресло и через минуту уснул крепким сном.
     - ‚от это прескверный знак, - произнес Ќильгау вполголоса.
     ’орпенхау убрал горЯщую трубку,  которую „ик  обронил себе  на  жилет и
едва не прожег в нем дыру, а самому спЯщему подсунул подушку под голову.
     - ’ут уж ничего не поделаешь,  ровно ничего, - сказал он. - ќто очень и
очень твердый орешек,  но Я его все равно люблю. ‚от рубец от удара, который
ему нанесли в ‘удане, когда враги прорвали наше каре.
     - џ нисколько не удивилсЯ бы, если б узнал, что он малость спЯтил.
     - Ђ Я удивилсЯ бы, и даже очень. ’акого сумасшедшего, но ловкого делЯгу
Я сроду не видывал.
     ’ут „ик оглушительно захрапел.
     - Ќу уж этаких штучек никакаЯ дружба не выдержит. Џроснись, „ик, нечего
здесь дрыхнуть, ежели тебе угодно подымать такой шум.
     - ‘лучалось мне примечать,  -  сказал Ќильгау,  посмеиваЯсь в бороду, -
что кот,  который всю ночь шастал по крышам,  вот так же дрыхнет потом целый
день. ќто соответствует законам природы.
     „ик удалилсЯ неверными шагами,  протираЯ заспанные глаза и позевываЯ. Ђ
ночью, когда на него напала бессонница, его осенила мысль, до того простаЯ и
до  того блестЯщаЯ,  что  ему  оставалось лишь недоумевать,  как  это она не
пришла раньше.  Џритом мысль была  весьма коварнаЯ.  Ћн  заЯвитсЯ к  Њейзи в
будний день,  пригласит ее прогулЯтьсЯ,  посадит в  поезд и  повезет к форту
Љилинг, в те самые краЯ, где они бродили вдвоем десЯть лет назад.
     - Љак правило,  - внушал он утром своей отраженной в зеркале физиономии
с намыленным подбородком,  -  опасно вновь возвращатьсЯ на старый след. Ћдно
пробудит воспоминаниЯ о другом, повеет холодом, и душу переполнит печаль, но
если верно,  что не  бывает правил без исключениЯ,  то  в  данном случае это
стократ верней. Џойду-ка к Њейзи, не терЯЯ времени даром.
     Џо счастью,  когда он пришел,  рыжаЯ девица отлучилась за покупками,  а
Њейзи в блузе, перепачканной красками, билась над своей картиной. Ћна отнюдь
не  обрадовалась „ику,  поскольку он,  придЯ  в  будний день,  позволил себе
недопустимую вольность, и ему пришлось призвать на помощь все свое мужество,
дабы объЯснить, чего он хочет.
     - џ ведь знаю,  как ты переутомилась за последнее времЯ,  - закончил он
веско,  с многозначительным видом.  - ’ак недолго вконец подорвать здоровье.
„авай-ка отправимсЯ на прогулку.
     - Људа же? - устало спросила Њейзи.
     Ћна долгое времЯ простоЯла у мольберта и совсем обессилела.
     - „а  куда тебе будет угодно.  ‘Ядем завтра в  поезд и  сойдем на любой
станции.  ‚сюду найдетсЯ местечко,  где  можно позавтракать,  а  к  вечеру Я
привезу тебЯ обратно.
     - …сли завтра будет солнечно, у менЯ пропадет целый рабочий день.
     Њейзи взмахнула большой палитрой из орехового дерева,  не знаЯ,  на что
решитьсЯ.
     „ик проглотил бранные слова,  готовые сорватьсЯ с  его губ.  Ћн  еще не
выучилсЯ быть  терпеливым с  девушкой,  котораЯ всю  свою жизнь без  остатка
вложила в работу.
     - …сли  ты,  моЯ  дорогаЯ,  станешь  боЯтьсЯ  упустить каждый  проблеск
солнца,  то  потерЯешь несравненно больше,  нежели один-единственный рабочий
день.  Џереутомление еще убийственней праздности.  Ѓудь же  благоразумна.  џ
зайду за тобой завтра ранним утром, сразу после завтрака.
     - Ќо ты, конечно, пригласишь и...
     - „аже не подумаю. •очу побыть с тобой наедине, и точка. Љ тому же мы с
ней ненавидим друг друга.  Ћна сама отказалась бы от такой поездки.  ‡начит,
до завтра. € да пошлет нам бог солнечный день.
     „ик ушел счастливый и  ради такого случаЯ даже не прикасалсЯ к  работе.
Ћн  подавил в  себе  желание заказать специальный поезд,  зато купил широкую
накидку из шкуры кенгуру, подбитую мехом черной куницы, после чего забыл обо
всем окружающем и погрузилсЯ в размышлениЯ.
     - ‡автра Я уеду с „иком на целый день за город,  -  сказала Њейзи своей
рыжей подруге, когда та, усталаЯ и нагруженнаЯ тЯжелыми покупками, вернулась
с ќджверроуд.
     - —то ж,  он это заслужил.  Ђ  Я,  пока тебЯ не будет,  велю хорошенько
вымыть пол в мастерской. Ћн грЯзен до неприличиЯ.
     Њейзи уже который месЯц не знала отдыха и  ждала предстоЯщей прогулки с
нетерпением, но и с опаской.
     "„ик такой милый,  когда рассуждает разумно, - думала она, - но ведь он
непременно станет докучать мне всЯкими глупостЯми,  а  Я  не смогу его ничем
утешить или обнадежить.  …сли б  он только был разумным,  Я  относилась бы к
нему куда благосклонней".
     Ќаутро,  когда „ик заЯвилсЯ в мастерскую и увидел,  что Њейзи,  в сером
драповом пальто и черной шелковой шлЯпке,  уже поджидает у двери, он просиЯл
от радости.  ‚оистину,  такой богине подобает обитать в мраморных дворцах, а
не  в  грЯзных трущобах,  где  стены грубо отделаны под  мореный дуб.  ђыжаЯ
подружка на миг увлекла ее в  глубь мастерской и торопливо чмокнула в щечку.
Њейзи  удивленно вздернула брови:  она  не  привыкла к  подобным изъЯвлениЯм
чувств.
     - Ќе  изомни  мне  шлЯпку,  -  сказала  она,  отпрЯнув,  и  сбежала  по
ступенькам к „ику, который ожидал ее у пролетки.
     - ’ы  не замерзнешь?  Џлотно ли ты позавтракала?  „ай-ка Я  укутаю тебе
колени мехом.
     - ‘пасибо, мне очень удобно. Људа же мы поедем, „ик? Ђх, пожалуйста, не
надо так громко петь. ‚едь прохожие подумают, что мы сошли с ума.
     - Џускай себе думают -  если такое усилие не  опасно длЯ их жизни.  Ћни
нас  знать не  знают,  а  Я  их  тоже знать не  хочу.  …й-же-ей,  Њейзи,  ты
ослепительно хороша!
     Њейзи устремила взглЯд вдаль и не ответила. Ѓыло солнечное зимнее утро,
дул  студеный  ветерок,  и  щеки  девушки  расцвели румЯнцем.  Ђ  высоко,  в
бледно-голубом небе,  таЯли одно за другим белоснежные облачка,  беззаботные
воробьи стайками собирались у водосточных канав и извозчичьих бирж, возвещаЯ
оглушительным щебетом приближение весны.
     - Љак дивно прогулЯтьсЯ за город в такую погоду, - сказал „ик.
     - Ќо куда ты менЯ везешь?
     - Џогоди, скоро сама увидишь.
     Ћни доехали до вокзала ‚иктории,  и „ик пошел брать билеты; Њейзи уютно
сидела в  зале ожиданиЯ у  камелька,  и  на миг ее посетила мысль,  что куда
приЯтней  послать  в  кассу  мужчину,   вместо  того,  чтобы  самой  локтЯми
прокладывать себе дорогу в  толпе.  „ик  усадил ее  в  пульмановский вагон -
потому что  там  тепло,  -  и  за  такую  расточительность она  наказала его
строгим, негодующим взглЯдом, а поезд меж тем уже выехал за черту города.
     - €  все же хотелось бы мне знать,  куда мы едем,  -  сказала девушка в
двадцатый раз.
     Ќо  вот,  к  концу их  пути,  за  окном мелькнуло название незабываемой
станции, и лицо Њейзи озарила улыбка.
     - Ћх, „ик, ну и хитрец же ты!
     - ‡наешь, мне подумалось, что тебе, может, будет приЯтно снова посетить
эти краЯ. ‚едь ты не бывала здесь с той давно кинувшей поры?
     - Ќет.  џ  совсем  не  хотела  видеть  миссис  „женнетт,  а  больше тут
видеть-то нечего.
     - Ќу,  это как сказать.  ѓлЯди-ка. ‚он ветрЯнаЯ мельница машет крыльЯми
над картофельным полем.  ќти места еще не успели застроить. Ђ помнишь, как Я
тебЯ запер на мельнице?
     - Џомню.  Ќу и  трепку получил же ты за свою проказу!  Ќо Я  на тебЯ не
Ябедничала.
     - Ћна сама догадалась.  џ  тогда подпер дверь палкой и  пригрозил,  что
сейчас же похороню Њемеку заживо на картофельном поле,  и ты поверила.  ‚ те
времена ты была так доверчива.
     Ћба рассмеЯлись и высунулись в окно, узнаваЯ и вспоминаЯ многочисленные
знакомые приметы,  свЯзанные с их общим прошлым. „ик не отрываЯсь смотрел на
пухлую щечку Њейзи, котораЯ почти касалась его щеки, и видел, как под нежной
белой кожей бьютсЯ жилки. Ћн был в восторге, хвалил себЯ за ловкую выдумку и
предвкушал чудесную награду, которую получит вечером.
     Љогда поезд остановилсЯ,  они  вышли и  как  бы  новыми глазами увидели
старинный городок.  Џервым  делом  они  с  почтительного расстоЯниЯ оглЯдели
домик, где жила миссис „женнетт.
     - Ђ  вдруг  она  сейчас  возьмет да  выйдет из  дверей,  что  ты  тогда
сделаешь? - спросил „ик с комическим ужасом.
     - ‘корчу ей рожу.
     - Џокажи, какую, - сказал „ик, вспомнив детские шалости.
     Њейзи скорчила уморительную рожицу, обратив лицо к обветшалому домишке,
и „ик залилсЯ смехом.
     - ‘тыд и срам,  -  произнесла Њейзи,  подражаЯ голосу миссис „женнет. -
Ќу-ка,  Њейзи,  живо  домой,  будешь  зубрить наизусть молитвы,  …вангелие и
ЏосланиЯ ‘вЯтых Ђпостолов три воскресеньЯ крЯду. џ так старалась, учила тебЯ
уму-разуму и каждое воскресенье накладывала тебе за обедом тройную порцию. џ
знаю,  это „ик вечно подбивает тебЯ на всЯкие проказы.  Ђ ты,  „ик,  если не
способен быть благородным человеком, постаралсЯ бы хоть...
     Ћна вдруг умолкла,  припомнив,  когда и по какому поводу эти слова были
произнесены.
     - ...вести  себЯ  по-благородному,   -  с  живостью  подхватил  „ик.  -
‘овершенно верно.  Ђ теперь давай позавтракаем да прогулЯемсЯ пешком к форту
Љилинг - или ты хочешь, чтоб Я взЯл извозчика?
     - Ќет уж, пойдем пешком из уважениЯ к здешним местам. ѓлЯди, ведь здесь
почти все осталось, как было!
     Џо знакомым, ничуть не изменившимсЯ улицам они пошли к морю, чувствуЯ в
душах неодолимую власть прошлого.  ‚скоре они  очутились возле кондитерской,
которой так интересовались в те времена, когда получали на карманные расходы
шиллинг на двоих.
     - „ик,   у  тебЯ  есть  мелочь?  -  спросила  Њейзи  рассеЯнно,  словно
разговаривала сама с собой.
     - ‚сего-навсего три  пенса,  и  если ты  надеешьсЯ купить на  два пенса
мЯтных лепешек, тебЯ ждет горькое разочарование. Њиссис „женнетт утверждает,
что благородной девице не пристало кушать мЯтные лепешки.
     ’ут оба опЯть рассмеЯлись, и опЯть Њейзи залилась румЯнцем, а в жилах у
„ика взыграла молодаЯ кровь.  Ћни с аппетитом позавтракали,  дошли до морЯ и
двинулись к  форту  Љилинг  через  голый,  иссеченный ураганами пустырь,  на
котором  никому  и   в   голову  не  приходило  что-либо  построить,   такое
пренебрежение вызывал он у всЯкого уважающего себЯ человека.  ‘ морЯ налетел
студеный ветер и засвистел в ушах.
     - Њейзи,  -  сказал „ик,  - а ведь кончик носа у тебЯ словно берлинской
лазурью выкрашен. „авай побежим наперегонки, Я готов бежать сколько угодно и
куда угодно, все равно ведь обгоню.
     Ћна  оглЯделась на  всЯкий  случай  и  со  смехом  пустилась бежать так
проворно, как только позволЯло ей узкое пальто, но вскоре начала задыхатьсЯ.
     - Ђ ведь когда-то мы могли пробежать целые мили,  -  сказала она,  едва
переводЯ дух. - ’рудно поверить, что теперь не очень-то побегаешь.
     - „елать нечего,  моЯ  дорогаЯ,  возраст уже  не  тот.  ‚от  что значит
малоподвижнаЯ,  нездороваЯ городскаЯ  жизнь.  Љогда  мне  приходило  желание
дернуть тебЯ за волосы,  ты могла пробежать хоть три мили и при этом визжала
так,  будто тебЯ режут. “ж Я-то знал, ты длЯ того визжала, чтоб напустить на
менЯ миссис „женнетт, а она хватала трость и...
     - „ик,  ни разу в  жизни Я  не старалась нарочно сделать так,  чтоб она
тебЯ наказала.
     - Ќу, конечно, ни разу. Ѓоже правый! ‚зглЯни на море.
     - „а ведь оно такое же, как всегда! - сказала Њейзи.


     ’орпенхау расспросил мистера Ѓитона и  узнал,  что „ик,  принарЯженный,
тщательно выбритый,  ушел из дому в половине девЯтого утра,  перекинув через
руку нечто похожее на дорожный плед.  Ђ  в  полдень заглЯнул Ќильгау сыграть
партию в шахматы да посплетничать всласть.
     - „ело из  рук  вон  плохо,  даже хуже,  чем  Я  ожидал,  -  сказал ему
’орпенхау.
     - џ уверен,  что это ты про „ика,  ведь с ним всегда что-нибудь не так!
’ы  возишьсЯ,  как квочка со  своим единственным цыпленком.  „а  пускай себе
беситсЯ,  ежели ему охота.  Њожно спустить шкуру со  щенка,  но не с  вполне
самостоЯтельного молодого человека.
     - ’ут замешана не просто женщина.  Ћна длЯ него единственнаЯ.  € к тому
же молоденькаЯ девушка.
     - Џочем ты знаешь?
     - Ћн вскочил ни свет ни зарЯ и в полдевЯтого уже ушел из дому - вскочил
средь ночи,  разрази менЯ гром!  ’акое бывало с ним только в армии.  Ќо даже
тогда,  ежели помните,  в  ќль-Њагрибе уже  завЯзалсЯ бой,  а  нам  пришлось
стаскивать с него одеЯло. ‘ущее безобразие.
     - Љонечно,  это выглЯдит странно.  Ќо,  может,  он решил наконец купить
лошадь? ђазве не мог он ради такого дела встать спозаранку?
     - Ђ может,  он решил купить еще и огненную колесницу!  Ќет уж,  ежели б
дело касалось лошади,  он сказал бы нам начистоту.  ‚ерьте моему слову,  это
девушка.
     - ЏоразительнаЯ уверенность!  Ђ  вдруг она замужем,  и  тогда все проще
простого.
     - …жели у вас нет чувства юмора,  то у „ика есть. Љакой полоумный дурак
встанет до зари только длЯ того, чтоб побывать у чужой жены? ќто девушка.
     - ‹адно, пускай девушка. Ќадеюсь, она ему втолкует, что на свете, кроме
него, есть и другие мужчины.
     - Ћна помешает его работе.  Ћна вздохнуть ему не  даст свободно,  женит
его на себе и безвозвратно погубит в нем художника.  Њы и слова вымолвить не
успеем,  а  он  уже  сделаетсЯ добродетельным супругом и...  никогда ему  не
бывать в настоЯщем деле.
     - ‚се может статьсЯ,  но,  когда это произойдет,  мир не  развалитсЯ на
куски...  Ћго-го!  „орого бы Я дал,  чтоб поглЯдеть,  как „ик "с мальчишками
повесничать начнет".  Ћб этом нечего и беспокоитьсЯ. ‚се в воле Ђллаха, а мы
можем только быть свидетелЯми дел его. „авай-ка лучше сыграем в шахматы.


     ђыжеволосаЯ девица  меж  тем  лежала на  кровати,  устремив неподвижный
взглЯд в потолок.  аги пешеходов по тротуару приближались и замирали вдали,
словно  непрерывные поцелуи,  которые  сливаютсЯ  в  один  бесконечно долгий
поцелуй.  ђуки она вытЯнула вдоль тела и  в Ярости то сжимала,  то разжимала
кулаки.
     Џоденщица,  котораЯ  подрЯдилась мыть  пол  в  мастерской,  постучала в
дверь:
     - ЏрощеньЯ просим, мисс, но длЯ мытьЯ полов есть два, а то и три разных
мыла,  одно желтое,  другое крапчатое, третье же супротив всЯкой заразы. ‚от
Я,  стало быть,  и говорю себе:  прежде,  говорю, чем несть ведро в коридор,
надобно зайти сюда да спросить, которое мыло вам угодно, чтоб Я могла отмыть
ваш пол. ‚едь желтое мыло, мисс, оно...
     ‚ этих словах не было ничего особенного,  но рыжеволосаЯ вдруг пришла в
бешенство, соскочила с постели и повысила голос почти до крика:
     - „а не все ли мне равно,  что там у вас за мыло? Ѓерите любое! ‘лышите
- любое!
     Џоденщица обратилась в  бегство,  а  рыжеволосаЯ посмотрела на  себЯ  в
зеркало и  закрыла лицо  руками.  Љазалось,  будто  она  разгласила какую-то
постыдную тайну.


                                 ѓлава VII

                                         €з алых роз и белых роз
                                         Ѓукет любимой Я поднес.
                                         Ќо их она брать не хотела -
                                         ѓолубых раздобыть велела.

                                         Џолсвета в ту пору Я обыскал,
                                         Ђ цветов таких нигде не видал:
                                         Џолсвета объехав, всех спрашивал Я,
                                         Ќо на смех лишь подымали менЯ.

                                         Ќаверно, она и в мире ином
                                         ѓолубые розы отыщет с трудом.
                                         Ћх, зрЯ искал Я такой букет:
                                         Џрекрасней роз алых и белых - нет!

                                                              "ѓолубые розы"

     Њоре и  впрЯмь ничуть не  изменилось.  ‡а  илистыми отмелЯми начиналось
мелководье,  и колокол звенел на Њэрейзонском сигнальном бакене,  колеблемом
приливными волнами. Ќа белом берегу покачивались и перешептывались меж собой
сухие стебельки желтого мака.
     - џ не вижу старого мола, - негромко произнесла Њейзи.
     - ‘кажем спасибо и за то,  что еще уцелело. ЌавернЯка, с тех пор как мы
покинули эти места, в форте не прибавилось ни одной пушки. Џойдем взглЯнем.
     Ћни подошли к валу форта и сели в укромном,  защищенном от ветра уголке
под осмаленным жерлом сорокафунтовой пушки.
     - ‚от если б Њемека тоже был здесь, с нами! - сказала Њейзи.
     €  оба надолго замолчали.  Џотом „ик взЯл Њейзи за руку и  прошептал ее
имЯ. Ћна покачала головой, устремив взглЯд в морскую даль.
     - Њейзи, милаЯ, неужели и это ничто не изменит?
     - Ќет!  -  процедила она сквозь стиснутые зубы. - €наче Я... сказала бы
тебе  напрЯмик.  Ќо  сказать мне  нечего.  Ћх,  „ик,  прошу  тебЯ,  будь  же
благоразумен.
     - Ђ вдруг когда-нибудь ты передумаешь?
     - Ќет, никогда, Я совершенно уверена.
     - Ќо почему?
     Њейзи подперла рукой подбородок и,  все  еще не  отрываЯ глаз от  морЯ,
выпалила скороговоркой:
     - џ  прекрасно знаю,  „ик,  чего ты от менЯ хочешь,  но Я  не могу тебе
этого дать.  ’ут  не  моЯ  вина,  право,  не  моЯ.  …сли б  Я  была способна
полюбить... но Я же не способна. ќто чувство мне совершенно недоступно.
     - ЊилаЯ, ты серьезно?
     - ’ы был очень добр ко мне,  „икки,  и Я могу отплатить за твою доброту
только одним - сказать тебе правду. џ не имею права лгать. џ и без того сама
себЯ презираю.
     - Ќо за что же?
     - ‡а то... за то, что Я так много у тебЯ беру и ничего не даю взамен. џ
дрЯннаЯ, Я только о себе думаю и, признаюсь, мне совестно.
     - „а пойми ты раз и навсегда,  что Я сам себе хозЯин, и если Я поступаю
именно так,  а  не  иначе,  ты-то  ни в  чем не повинна.  Њейзи,  милаЯ,  ты
решительно ни в чем не должна себЯ упрекать.
     - „олжна. ’олько если мы станем говорить об этом, будет еще хуже.
     - ‚от и не говори.
     - Ќо как же?  ‚едь стоит тебе хоть на минуту очутитьсЯ со мной наедине,
ты сразу начинаешь говорить про это,  а  когда мы не одни,  это напечатано у
тебЯ на лице. ’ы не знаешь, как Я порой себЯ презираю.
     - Ѓоже правый!  -  вскричал „ик и едва удержалсЯ,  чтобы не вскочить на
ноги.  -  ‘кажи же мне правду,  Њейзи,  истинную правду,  хоть раз в  жизни!
Њожет, Я... докучаю тебе своими признаниЯми?
     - Ќет. Ќисколько.
     - ‚ противном случае ты призналась бы мне?
     - „умаю, что Я дала бы тебе понЯть.
     - ‘пасибо.  €наче моЯ судьба была бы  роковой.  Ќо  ты должна научитьсЯ
прощать влюбленному мужчине его  слабости.  ‚едь влюбленный всегда несносен.
’ы, конечно, знала это и раньше?
     Џоследний вопрос Њейзи не  удостоила ответом,  и  „ик принужден был его
повторить.
     - ‘амо  собой,  ко  мне  пытались подступитьсЯ и  другие  мужчины.  Ћни
докучали мне, когда моЯ работа бывала в самом разгаре, настаивали, чтоб Я их
выслушивала.
     - € ты выслушивала?
     - ’олько поначалу.  Ђ они не могли понЯть,  отчего Я так равнодушна.  €
наперебой расхваливали мои картины, причем Я все принимала за чистую монету.
џ гордилась похвалами,  пересказывала их Љами, и - этого Я никогда не забуду
- однажды Љами посмеЯлсЯ надо мной.
     - Ђ ты, Њейзи, очень не любишь, когда над тобой смеютсЯ?
     - ’ерпеть не могу. ‘ама Я никогда не смеюсь над другими, разве только в
тех случаЯх, когда они плохо работают. „ик, скажи честно, какого ты мнениЯ о
моих картинах - обо всех, которые видел.
     - —естность,  честность и снова честность,  - изрек „ик те самые слова,
которыми, бывало, дразнил ее давным-давно. - Ќо скажи мне, что говорит Љами.
     Њейзи ответила не без колебаниЯ:
     - Ћн... он говорит, что в моих картинах есть чувство.
     - „а как у тебЯ Язык повернулсЯ солгать мне прЯмо в глаза?  Ќе забывай,
что Я сам училсЯ у Љами целых два года. џ знаю доподлинно, как он говорит.
     - џ не солгала.
     - ’ы поступила еще хуже: сказала полуправду. Љами склонЯет голову набок
- вот так -  и  говорит:  "Il y  a du sentiment,  mais il n'y a pas de parti
pris"*.
     ______________
     * …сть чувство, но нет замысла (фр.).

     „ик свирепо грассировал, подражаЯ Љами.
     - „а, это самое он и говорит, и мне начинает казатьсЯ, что он прав.
     - џсное дело, прав.
     ‚ мире были только два человека, которых „ик считал справедливыми как в
словах, так и в поступках. Љами был одним из этих двоих.
     - €  вот теперь ты  говоришь то  же самое.  ’ут недолго потерЯть всЯкую
надежду.
     - Џрости,  пожалуйста,  но ведь ты сама просила менЯ говорить правду. €
кроме того,  Я  слишком тебЯ  люблю,  чтоб кривить душой,  когда речь идет о
твоих работах.  Ћни сильны,  они свидетельствуют о настойчивости, которую ты
проЯвлЯешь порой  -  но  не  всегда,  -  а  изредка  чувствуютсЯ незаурЯдные
способности,  но,  право,  неизвестно, чего ради все это сделано. Џо крайней
мере на менЯ это производит именно такое впечатление.
     - „а ведь всЯкаЯ работа делаетсЯ неизвестно чего ради.  € ты знаешь