нимательно
наблюдаю за ней.
     - ‘лушайте, доктор,  Я тут ночью  такой сон видел,  до смерти охота
узнать, что он значит. Џонимаете, это как будто Я во сне, а потом  вроде
как будто не Я  - а вроде кто-то  другой на менЯ похожий...  ‚роде моего
отца! Ќу да,  вот кто это  был. ќто был  отец, потому что  иногда Я себЯ
видел...  ’о  есть  его...  ‚идел  с  железным  болтом  в челюсти, как у
него...
     - “ вашего отца железный болт в челюсти?
     - Ќу, сейчас  уже нет, а  одно времЯ был,  когда Я был  мальчишкой.
Ћн месЯцев  десЯть ходил  с таким  здоровым железным  болтом, вот отсюда
пропущенным  и  аж  сюда!   “х,  натуральный  ”ранкенштейн.  “  него  на
лесопилке вышла ссора с  одним там с запруды,  и ему заехали обушком  по
челюсти... •е!  „айте расскажу, как это получилось...
     ‹ицо у нее спокойное,  как будто она обзавелась  слепком, сделанным
и  раскрашенным  под  такое  выражение,  какое ей требуетсЯ.  “веренное,
ровное, терпеливое. €  не дергаетсЯ -  только это ужасное  ледЯное лицо,
спокойнаЯ улыбка, отштампованнаЯ из красной пластмассы; чистый,  гладкий
лоб, ни одна морщинка не выдаст слабости, беспокойства; большие  зеленые
глаза без  глубины, нарисованные  с таким  выражением, которое  говорит:
могу подождать,  могу отступить  на шаг  или два,  но ждать  умею и буду
терпеливой, спокойной,  уверенной, потому  что в  проигрыше остатьсЯ  не
могу.
     Њне показалось на минуту, что ее победили. Њожет, и не  показалось.
Ќо сейчас Я  понимаю, что это  неважно. Ћдин за  другим больные украдкой
бросают  на  нее  взглЯды  -  как  она  отнесетсЯ  к  тому, что Њакмерфи
верховодит  на  собрании;  видЯт  то  же  самое, что Я. ’акую большую не
победишь.  ‡аслонЯет полкомнаты, как ЯпонскаЯ статуЯ. …е не стронешь,  и
управы на нее нет. Њаленький  бой она сегоднЯ проиграла, но  это местный
бой в большой войне, в которой она побеждала и будет побеждать.   ЌельзЯ
позволить,  чтобы  Њакмерфи  поселил  в  нас надежду, усадил болванами в
свою игру. Ћна  будет и дальше  выигрывать, как комбинат,  потому что за
ней всЯ сила комбината.   Ќа своих проигрышах она  не проигрывает, а  на
наших выигрывает. —тобы одолеть ее, мало побить ее два раза из трех  или
три  раза  из  пЯти,  надо  побить  при  каждой  встрече.  Љак только ты
расслабилсЯ,  как  только  проиграл  один  раз, она победила навсегда. Ђ
рано  или  поздно  каждый  из  нас  должен  проиграть.  ‘ этим ничего не
поделаешь.
     ‚от сейчас она  включила туманную машину  и нагнала столько,  что Я
ничего не вижу, кроме ее лица, и нагонЯет все гуще и гуще, и  становитсЯ
так же безнадежно и мертво, как  минуту назад было радостно - когда  она
дернула головой, - еще безнадежней, чем было до того, потому что  теперь
Я знаю:  с ней и с  ее комбинатом не сладить. € Њакмерфи не  сладит, так
же как Я. Ќикто  не сладит. € чем  больше Я думаю о  том, что с ними  не
сладить, тем быстрее наплывает туман.
     Ђ Я рад, когда он становитсЯ таким густым, что ты исчезаешь в  нем,
- тут можно больше не сопротивлЯтьсЯ, и опЯть тебе ничего не грозит.


     ‚  дневной  комнате  играют  в  "монополию".  €грают  третий  день,
повсюду  дома   и  гостиницы,   два  стола   составлены  вместе,   чтобы
поместились все  карточки и  пачки игральных  денег.   Њакмерфи уговорил
их, что длЯ интереса нужно платить по центу за каждый игральный  доллар,
взЯтый из банка; коробка "монополии" полна мелочи.
     - ’ебе бросать, —есвик.
     - Ћдну  минутку, пока  он не  бросил.   —тобы купить гостиницы, мне
что нужно?
     -  ’ебе  нужно,  Њартини,  по  четыре  дома на всех участках одного
цвета. Ќу, поехали, черт возьми.
     - Ћдну минутку.
     Ќа той стороне стола запорхали  деньги - красные, зеленые и  желтые
бумажки летают туда и сюда.
     - ’ы покупаешь гостиницу или новый год празднуешь, черт возьми?
     - —есвик, бросай косточки.
     - „ва очка! Ћго, —есвикулЯ, куда  же ты попал? ‘лучайно, не на  мою
улицу Њарвин  ѓарденс? Ќе  должен ли  ты мне  за это...  ’ак, смотрим...
’риста пЯтьдесЯт долларов?
     - ’ьфу ты.
     - Ђ это  что за штуки?  Џодожди минутку. —то  это за штуки  по всей
доске?
     -  Њартини,  ты  уже  два  днЯ  видишь  эти  штуки  по  всей доске.
Ќеудивительно,  что  Я  горю.  Њакмерфи,  не  понимаю,  как  ты   можешь
сосредоточитьсЯ, когда  рЯдом сидит  Њартини и  галлюцинирует по  десЯть
кадров в минуту.
     - —есвик, ты не беспокойсЯ за  Њартини. “ него дела в порЯдке.   ’ы
выкладывай-ка  три  с   половиной  сотни,  а   Њартини  как-нибудь   сам
управитсЯ; разве мы  не берем с  него арендную плату,  когда его "штука"
попадает на нашу землю?
     - Џогодите минуту. Ћчень уж их много.
     - ќто ничего, март. ’олько сообщай нам, на чей участок они  попали.
—есвик, кости  еще у  тебЯ. ’ы  выбросил пару,  бросай еще раз. Њолодец.
“х! –елых шесть.
     -  Џопадаю  на...  ‘лучай:    "‚ы  избраны  председателем   совета;
уплатите каждому игроку..." ’ьфу ты, черт возьми!
     - —ьЯ это гостиница на редингской железной дороге?
     - „руг мой, нетрудно видеть, что это не гостиница; это депо.
     - Ќет, погодите минуту...
     Њакмерфи обходит  край стола,  передвигает карточки,  перекладывает
деньги, ставит  поровнее свои  гостиницы. €з-под  отворота шапки  у него
торчит стодоллароваЯ бумажка; дуром взЯл, говорит он про нее.
     - ‘канлон, по-моему, твоЯ очередь.
     - „ай кости. ‚  куски разнесу вашу доску.  Ќу, поехали.  ’ак...  Ќа
одиннадцать продвинутьсЯ - переставьте менЯ, Њартини.
     - ‘ейчас.
     - „а не эту, черт ненормальный; это не фигурка моЯ, это мой дом.
     - ’от же цвет.
     - —то этот домик делает в электрической компании?
     - ќто электростанциЯ.
     - Њартини, ты не кости в кулаке трЯсешь...
     - Ћтстань от него, какаЯ разница.
     - ќто же два дома!
     -  ”ью.  Њартини  переехал  на  целых...  „айте  счесть... Ќа целых
девЯтнадцать.  ЏродвигаешьсЯ,  март;  ты  попал  на... ѓде твоЯ фигурка,
браток?
     - Ђ? „а вот она.
     - Ћна была у него во рту, Њакмерфи. ‚еликолепно. ќто - два шага  по
второму  и  третьему  коренным  зубам,  четыре  шага  по  доске,  и   ты
попадаешь... Ќа  Ѓалтик-авеню, Њартини.   Ќа свой  единственный участок.
„о какой же степени может везти человеку, друзьЯ? Њартини играет  третий
день и практически каждый раз попадает на свою землю.
     - ‡аткнись и бросай, •ардинг. ’воЯ очередь.
     •ардинг берет  кости длинными  пальцами и  большим ощупывает грани,
как  слепой.  Џальцы  того  же  цвета,  что  и кости, кажетсЯ, он сам их
вырезал другой  рукой. ‚стрЯхивает  кости, они  стучат у  него в кулаке.
ЉатЯтсЯ, замирают прЯмо перед Њакмерфи.
     - ”ью.  ЏЯть, шесть, семь. Ќе повезло, браток.  ЋпЯть угодил в  мои
громадные владениЯ. ’ы должен мне... Ђга, отделаешьсЯ двумЯ сотнЯми.
     - †алко.
     €гра идет, идет под стук костей и шелест игральных денег.


     Ѓывает,  подолгу  -   по  три  днЯ,   года  -  не   видишь  ничего,
догадываешьсЯ, где ты,  только по голосу  репродуктора над головой,  как
по колокольному  бую в  тумане.   Љогда развиднеетсЯ,  люди ходЯт вокруг
спокойно,  словно  даже  дымки  в  воздухе  нет.  Ќаверное, туман как-то
действует на их памЯть, а на мою не действует.
     „аже Њакмерфи, по-моему,  не понимает, что  его туманЯт.   Ђ если и
замечает, то не  показывает своего беспокойства.   ‘тараетсЯ никогда  не
показывать своего беспокойства персоналу;  знает, что если кто-то  хочет
тебЯ  прижать,  то  сильнее  всего  ты  досадишь ему, если сделаешь вид,
будто он тебЯ совсем не беспокоит.
     —то  бы  ни  сказали  ему  сестры  и  санитары, какую бы ни сделали
гадость,  он  ведет  себЯ  с  ними  воспитанно.  ‘лучаетсЯ, какое-нибудь
дурацкое правило разозлит его, но тогда он разговаривает еще вежливее  и
почтительнее, покуда злость не сойдет и сам не почувствует, до чего  это
все смешно -  правила, неодобрительные взглЯды,  с которыми эти  правила
навЯзываютсЯ,  манера  разговаривать  с  тобой,  словно  ты какой-нибудь
трехлетний ребенок, - а когда почувствует, до чего это смешно,  начинает
смеЯтьсЯ - и бесит их ужасно.   Њакмерфи думает, что он в  безопасности,
пока способен смеЯтьсЯ,  - и до  сих пор у  него это получалось.  ’олько
один раз  он не  совладал с  собой и  показал, что  злитсЯ - но не из-за
санитаров, не из-за  старшей сестры, не  из-за того, что  они сделали, а
из-за больных, из-за того, чего они н е сделали.
     ќто произошло  на групповом  собрании. Ћн  обозлилсЯ на  больных за
то, что они  повели себЯ чересчур  осторожно - перетрухнули,  он сказал.
Ћн принимал  у них  ставки на  финальные матчи  чемпионата по  бейсболу,
которые  начинались  в  пЯтницу.   €  думал,  что  будем  смотреть их по
телевизору, хотЯ передавали их не  в то времЯ, когда разрешено  смотреть
телевизор.  ‡а  несколько дней на  собрании он спрашивает,  можно ли нам
занЯтьсЯ  уборкой  вечером,  в  телевизионное  времЯ,  а днем посмотреть
игры. ‘естра говорит "нет", как он примерно и ожидал.  Ћна говорит  ему,
что  распорЯдок  составили,   исходЯ  из  тонких   соображений,  и   эта
перестановка приведет к хаосу.
     ’акой ответ сестры его не удивлЯет; удивлЯет его поведение  острых,
когда  он  спрашивает,  как  они  к  этому  относЯтсЯ.  Ѓудто воды в рот
набрали. ЏопрЯтались каждый в свой клубок тумана, Я их еле вижу.
     - „а  послушайте, -  говорит он  им, но  они не  слушают. Ћн  ждет,
чтобы кто-нибудь  заговорил, ответил  на его  вопрос.   Ђ они  как будто
оглохли, не  шевельнутсЯ. -  ‘лушайте, черт  побери, тут  между вами,  Я
знаю, не меньше двенадцати человек,  которым не все равно, кто  выиграет
в этих матчах.  Ќеужели вам неохота самим поглЯдеть?
     - Ќе  знаю, мак,  - говорит  наконец ‘канлон,  - вообще-то Я привык
смотреть  шестичасовые   новости.  Ђ   если  мы   так  сильно   поломаем
распорЯдок, как говорит мисс ѓнусен...
     - —ерт с  ним, с распорЯдком.  Џолучишь свой поганый  распорЯдок на
будущей  неделе,   когда  кончатсЯ   финалы.    —то  скажете,    ребЯта?
Џроголосуем, чтобы смотреть телевизор днем, а не вечером. Љто за это?
     - џ! - Љричит —есвик и вскакивает.
     - ‚се, кто за, поднимите руки. Ќу, кто за?
     Џоднимает руку —есвик.  Љое-кто из острых  озираетсЯ - есть  ли еще
дураки? Њакмерфи не верит своим глазам.
     -  Љончайте  эту  ерунду.  џ  думал,  вы  можете  голосовать насчет
порЯдков в отделении и прочих дел. ђазве не так, доктор?
     „октор кивает, потупЯсь.
     - ’ак кто хочет смотреть игры?
     —есвик  тЯнет  руку  еще  выше  и  сердито  оглЯдывает   остальных.
‘канлон  мотает  головой,  а  потом  поднимает  руку  над  подлокотником
кресла. € больше никто. “ Њакмерфи Язык отнЯлсЯ.
     - …сли с этим вопросом  покончено, - говорит сестра, -  может быть,
продолжим собрание?
     - Ђга, - говорит он и оползает в кресле так, что его шапка чуть  не
касаетсЯ груди. - Ђга, продолжим наше собачье собрание.
     - Ђга,  - говорит  —есвик, сердито  оглЯдывает людей  и садитсЯ,  -
ага,  продолжим  наше  сволочное  собрание.   -  Ћн мрачно кивает, потом
опускает подбородок  на грудь  и сильно  хмуритсЯ.   …му приЯтно  сидеть
рЯдом с Њакмерфи и быть таким храбрым.  Џервый раз у него в  проигранном
деле нашелсЯ союзник.
     Њакмерфи так зол и они ему  так противны, что после собраниЯ он  ни
с кем не разговаривает. Ѓилли Ѓиббит сам подходит к нему.
     - ђэндл, - говорит  Ѓилли, - кое-кто из  нас пЯть лет уже  здесь. -
Ћн  терзает  скрученный  в  трубку  журнал,  на руках его видны ожоги от
сигарет. - Ђ кое-кто останетсЯ здесь еще надолго-надолго - и после  того
как ты уйдешь, и после того, как кончатсЯ эти финальные игры. Љак  ты...
Ќе понимаешь... - Ћн бросает журнал и уходит. - Ђ, что толку.
     Њакмерфи  глЯдит  ему  вслед,  выгоревшие  брови  снова сдвинуты от
недоумениЯ.
     Ћстаток  днЯ  он  спорит  с   остальными  о  том,  почему  они   не
голосовали, но они не хотЯт  говорить, и он как будто  отступает, больше
не заводит разговоров до последнего днЯ перед началом игр.
     - —етверг сегоднЯ, - говорит он и грустно качает головой.
     Ћн сидит на столе в  ванной комнате, ноги положил на  стул, пробует
раскрутить  на  пальце  шапку.  Ћстрые  бродЯт  по комнате, стараютсЯ не
обращать на него вниманиЯ.  “же никто не играет  с ним в покер  и в очко
на деньги  - когда  они отказались  голосовать, он  так разозлилсЯ,  что
раздел их  чуть не  догола, все  они по  уши в  долгах и боЯтсЯ залезать
дальше - а на сигареты играть не могут, потому что сестра велела  снести
все  сигареты  на  пост  длЯ  хранениЯ,  говорит, что заботитсЯ об их же
здоровье, но они понимают  - длЯ того, чтобы  Њакмерфи не выиграл все  в
карты.  Ѓез  покера  и  очка  в  ванной  тихо,  только звук репродуктора
доноситсЯ из  дневной комнаты.   „о того  тихо, что  слышишь, как ребЯта
наверху, в буйном,  лазают по стенам  да времЯ от  времени подают сигнал
"“-у,  у-у,  у-у-у"  равнодушно  и  скучно,  как  младенец кричит, чтобы
укричатьсЯ и уснуть.
     - —етверг, - снова говорит Њакмерфи.
     - “-у-у, - вопит кто-то на верхнем этаже.
- ќто ѓроган, -  говорит ‘канлон и глЯдит  на потолок. Ћн не  хочет
замечать Њакмерфи.  - ѓорлан  ѓроган. Ќесколько  лет назад  прошел через
наше  отделение.  Ќе  хотел  вести  себЯ  тихо,  как  велит мисс ѓнусен,
помнишь его,  Ѓилли? ‚се  "“-у, у-у",  Я думал,  прЯмо рехнусь.  ‘ этими
остолопами одно  только можно  - кинуть  им пару  гранат в  спальню. ‚се
равно от них никакой пользы...
     - Ђ завтра  пЯтница, - говорит  Њакмерфи.  Ќе  дает ‘канлону увести
разговор в сторону.
     -  „а,  -  говорит  —есвик,  свирепо  оглЯдывает  комнату, - завтра
пЯтница.
     •ардинг переворачивает страницу журнала.
     - ’о есть почти неделЯ, как наш друг Њакмерфи живет среди нас и  до
сих пор  не сверг  правительство, -  ты это  имел в  виду, —есвикульчик?
ѓосподи, подумать  только, в  какую бездну  равнодушиЯ мы  погрузились -
позор, жалкий позор.
     - Џравительство подождет, - говорит Њакмерфи.  - Ђ —есвик  говорит:
завтра по телевизору  первый финальный матч;  и что же  мы будем делать?
‘нова драить эти поганые Ясли?
     - Ђга, - говорит —есвик. - ’ерапевтические Ясли мамочки ѓнусен.
     “ стены ванной Я чувствую себЯ шпионом:  ручка моей швабры  сделана
не  из  дерева,  а  из  металла  (лучше проводит электричество) и полаЯ,
места хватит, чтобы  спрЯтать маленький микрофон.   …сли старшаЯ  сестра
нас слушает, ох  и задаст она  —есвику. ‚ынимаю из  кармана затвердевший
шарик жвачки, отрываю от него кусок и держу во рту, размЯгчаю.
     -  „авайте-ка  еще  раз,  -  говорит Њакмерфи. - Џосчитаем, сколько
будут голосовать за менЯ, если Я опЯть попрошу включать телевизор днем?
     Џримерно  половина  острых  кивают:  да  -  но  голосовать   будут,
конечно, не все. Ћн снова  надевает шапку и подпирает подбородок  обеими
ладонЯми.
     - …й-богу, не  понимаю вас. •ардинг,  ты-то чего косишь?   ЃоишьсЯ,
что стараЯ стервЯтница руку отрежет, если поднимешь?
     •ардинг вздергивает жидкую бровь.
     - Њожет быть.  Њожет быть, боюсь, что отрежет, если подниму.
     - Ђ ты, Ѓилли? ’ы чего испугалсЯ?
     - Ќет.  ‚рЯд ли  она что-нибудь  с-с-сделает, но...  - Ћн  пожимает
плечами,  вздыхает,  вскарабкиваетсЯ  на  пульт,  с  которого  управлЯли
душами,  и  садитсЯ  там,  как  мартышка,  -  просто  Я  думаю,  что  от
голосованиЯ  н-н-не   будет  никакой   пользы.  ‚   к-к-конечном  счете.
Ѓесполезно, м-мак.
     - Ѓесполезно? ‘кажешь! „а вам руку поупражнЯть - и то польза.
     - €  все-таки рискованно,  мой друг.  Ћна всегда  имеет возможность
прижать нас еще больше. €з-за  бейсбольного матча рисковать не стоит,  -
говорит •ардинг.
     - Љто  это сказал?  —ерт, сколько  лет Я  уже не пропускал финалов.
Ћдин раз Я в сентЯбре сидел - так даже там позволили принести  телевизор
и  смотреть  игры:  иначе  у  них  всЯ  тюрьма  взбунтовалась бы. Њожет,
вышибу, к черту,  дверь и пойду  куда-нибудь в бар  смотреть игру -  Я и
мой приЯтель —есвик.
     - ‚от это уже соображение по существу, - говорит •ардинг и  бросает
журнал. -  Њожет быть,  проголосуем завтра  на собрании?   "Њисс ѓнусен,
вношу предложение перевести  палату en masse  [целиком (франц.)] ‚  "—ас
досуга" на предмет пива и телевидениЯ".
     - џ  бы поддержал  предложение, -  говорит —есвик.   -  Џравильное,
черт возьми.
     -  Љ  свиньЯм  твои  массы,  -  говорит  Њакмерфи.   -  Њне надоело
смотреть на вас,  старушечьЯ рота; когда  мы с —есвиком  отвалим отсюда,
ей-богу, заколочу за собой дверь.  ‚ы, ребЯтки, оставайтесь, мамочка  не
разрешит вам переходить улицу.
     - „а ну? ‚ самом деле? - ”редриксон еще раньше подошел к  Њакмерфи.
- ЏрЯмо высадишь  своим большим башмаком  эту дверь, настоЯщий  мужчина?
Ћ-о, с тобой шутки плохи.
     Њакмерфи  почти  и  не  взглЯнул  на  ”редриксона:  он  знает,  что
”редриксон может корчить из себЯ  крутого парнЯ, только крутость с  него
слетает при малейшем испуге.
     -  ’ак  что,  настоЯщий  мужчина,  -  не  унимаетсЯ  ”редриксон,  -
высадишь дверь, покажешь нам, какой ты герой?
     - Ќет, фред. Ќеохота портить ботинок.
     - ‚он  что? Ђ  то ты  очень развоевалсЯ  - так  как же ты вырвешьсЯ
отсюда?
     Њакмерфи оглЯдывает комнату.
     - Ќу что, если захочу, возьму стул и высажу сетку из  какого-нибудь
окна...
     - ‚он  что?   ‚ысадишь, да?  ђаз, и  готово?   Ќу что ж, посмотрим.
„авай, герой, спорю на десЯть долларов, что не сможешь.
     - Ќе утруждай себЯ, мак, - говорит —есвик. - ”редриксон знает,  что
ты только стул сломаешь и окажешьсЯ в буйном.  Љогда нас сюда  перевели,
нам  в  первый  же  день  продемонстрировали  эти  сетки.  ‘етки  эти не
простые. ’ехник  взЯл стул  вроде того,  на котором  ты ноги  держишь, и
бил, пока  не разбил  стул в  щепки.   Ќа сетке  даже вмЯтины хорошей не
сделал.
     - ‹адно, - говорит Њакмерфи и  опЯть озираетсЯ.  ‚ижу, что его  это
задело.   Ќе дай  бог, если  старшаЯ сестра  подслушивает: через  час он
будет в буйном отделении. - Ќужно что-нибудь потЯжелее. ‘толом, может?
     - ’о же самое, что стул. ’о же дерево, тот же вес.
     - ‹адно, черт побери, сообразим, чем мне протаранить эту сетку.   Ђ
вы,  чудаки,   если  думаете,   что   мне   слабо,  вас   ждет   большаЯ
неожиданность.  ‹адно...  —то-нибудь  больше  стула  и  стола... …сли бы
ночью, Я бы бросил в окно этого толстого негра - он тЯжелый.
     -  ЊЯгковат,  -  говорит  •ардинг.  -  Џройдет сквозь сетку, только
нарезанный кубиками, как баклажан.
     - Ђ если кроватью?
     -  ‚о-первых,  не  поднимешь,  а  во-вторых,  слишком  большаЯ.  Ќе
пройдет в окно.
     - ЏоднЯть-то подниму. —ерт,  да вот же: на  чем Ѓилли сидит.   ќтот
большой пульт  с рычагами  и ручками.   Ћн-то твердый,  а? €  веса в нем
точно хватит.
     - Ќу да, - говорит ”редриксон.  - ’о же самое, что прошибить  ногой
стальную дверь на входе.
     - Ђ пульт чем плох? Љ полу вроде не прибит.
     -  „а,  не  привинчен  -  держат  его три-четыре проводка...  Ќо ты
посмотри на него как следует.
     ‚се  смотрЯт.   Џульт  -  из  цемента  и стали, размером в половину
стола и весит, наверно, килограммов двести.
     - Ќу, посмотрел. Ћн не больше сенных тюков, которые Я взваливал  на
грузовики.
     - Ѓоюсь, мой друг, что это приспособление будет весить больше,  чем
ваши сенные тюки.
     - Џримерно на четверть тонны, - вставлЯет ”редриксон.
     - Ћн прав, мак, - говорит —есвик. - Ћн ужасно тЯжелый.
     - ѓоворите, Я не подниму эту плевую машинку?
     - „руг мой, не припомню,  чтобы психопаты в дополнение к  другим их
замечательным достоинствам могли двигать горы.
     - ’ак, говорите, не подниму? Ќу ладно...
     Њакмерфи спрыгивает  со стола  и стЯгивает  с себЯ  зеленую куртку;
из-под майки высовываютсЯ наколки на мускулистых руках.
     -  ‘  кем  поспорить  на  пЯтерку?  Џокуда  не попробовал, никто не
докажет мне, что Я не могу. Ќа пЯтерку...
     -  Њистер  Њакмерфи,  это  такое  же  безрассудство,  как ваше пари
насчет сестры.
     -  “   кого  есть   лишние  пЯть   долларов?  Љладите   или  дальше
проходите...
     Ћни сразу же начинают писать расписки: он столько раз обыгрывал  их
в покер  и в  очко, что  им не  терпитсЯ поквитатьсЯ  с ним,  а тут дело
верное. Ќе понимаю, что  он затеЯл, - пускай  он большой и здоровый,  но
чтобы взЯть этот  пульт, нужны трое  таких, как он,  и Њакмерфи сам  это
знает. ‘  одного взглЯда  Ясно: не  то что  от земли  оторвать, он  даже
наклонить его не сможет. Ќо  вот все острые написали долговые  расписки,
и он подходит к пульту, снимает  с него Ѓилли Ѓиббита, плюет на  широкие
мозолистые ладони, шлепает одну о другую, поводит плечами.
     - ‹адно, отойдите в сторонку. Љогда Я напрЯгаюсь, Я, бывает,  трачу
весь воздух по соседству, и взрослые мужики от удушьЯ падают в  обморок.
Ћтойдите.  Ѓудет  трескатьсЯ  цемент,  и  полетит сталь. “берите детей и
женщин в безопасное место.  Ћтойдите...
     - ‚едь может и поднЯть, ей-богу, - бормочет —есвик.
     - …сли Языком, то пожалуй, - отвечает ”редриксон.
     -  Ќо  скорее  приобретет  отличную  грыжу,  -  говорит •ардинг.  -
‹адно, Њакмерфи, не валЯй дурака, человеку эту вещь не поднЯть.
     - Ћтойдите, барышни, кислород мой расходуете.
     Њакмерфи двигает ногами, чтобы принЯть стойку поудобнее, потом  еще
раз вытирает ладони о брюки и, наклонившись, беретсЯ за рычаги по  бокам
пульта. ’Янет за них, а острые начинают улюлюкать и шутить над ним.   Ћн
отпускает рычаги, выпрЯмлЯетсЯ и снова переставлЯет ноги.
     - ‘даешьсЯ? - ”редриксон ухмылЯетсЯ.
     -  ’олько  разминка.   Ђ  вот  сейчас  будет  всерьез...  -   ‘нова
хватаетсЯ за рычаги.
     €  вдруг  все  перестают  улюлюкать.  ђуки  у  него  набухают, вены
вздуваютсЯ  под  кожей.  Ћн  зажмурилсЯ  и  оскалил зубы.  ѓолова у него
откинута,   сухожилиЯ,   как   скрученные   веревки,   протЯнулись    по
напружиненной  шее,  через  плечи  и  по  рукам.   ‚се  тело  дрожит  от
напрЯжениЯ; он силитсЯ  поднЯть то, чего  поднЯть не может,  и сам знает
это, и все вокруг знают.
     € все  же в  ту секунду,  когда мы  слышим, как  хрустит цемент под
нашими ногами, у нас мелькает в голове: а ведь поднимет, чего доброго.
     Џотом он с  шумом выдувает воздух  и без сил  отваливаетсЯ к стене.
Ќа рычагах  осталась кровь,  он сорвал  себе ладони.  ‘ минуту он тЯжело
дышит, с  закрытыми глазами  прислонЯсь к  стене. Ќи  звука, только  его
свистЯщее дыхание; все молчат.
     Ћн открывает  глаза и  смотрит на  нас. Ћбводит  взглЯдом одного за
другим - даже менЯ, - потом вынимает из карманов все долговые  расписки,
которые собрал в последние дни за покером.  Ћн наклонЯетсЯ над столом  и
пробует их разобрать, но руки у него скрючены, как красные птичьи  лапы,
пальцы не слушаютсЯ.
     ’огда он  бросает всю  пачку на  пол -  а расписок  там на  сорок -
пЯтьдесЯт  долларов  от  каждого  -  и  идет  прочь из ванной комнаты. ‚
дверЯх оборачиваетсЯ к зрителЯм.
     - Ќо Я хотЯ  бы попыталсЯ, - говорит  он. - —ерт возьми,  на это по
крайней мере менЯ хватило, так или нет?
     € выходит, а  запачканные бумажки валЯютсЯ  на полу -  длЯ тех, кто
захочет в них разбиратьсЯ.


     ‚  комнате  длЯ  персонала  консультант  с серой паутиной на желтом
черепе разговаривает с врачами-стажерами.
     џ мету мимо него.
     -  Ђ  это  что  такое?  -  Ћн  смотрит  на  менЯ, как на непонЯтную
букашку.
     Ћдин  из  молодых  врачей  показывает  на  свои уши, глухой, мол, и
консультант продолжает.
     Џодъезжаю за  щеткой к  большущей картине  - приволок  ее этот,  по
свЯзЯм с общественностью,  когда напустили такого  туману, что Я  его не
видел. Ќа картине  какой-то удит на  искусственную муху в  горах, похоже
на очокос возле пейнвилла - снег на вершинах за соснами, высокие  стволы
белого тополЯ по берегам речки, землЯ в кислых зеленых заплатах  щавелЯ.
Ћн забрасывает свою муху в заводь позади скалы. Ќа муху тут не  годитсЯ.
’ут  нужна  блесна  и  крючок  номер  шесть  -  а на муху лучше вон там,
пониже, на стремнине.
     Њежду тополей бежит  тропа, Я прошелсЯ  со щеткой по  тропе, сел на
камень и  глЯжу назад  через раму  на консультанта,  который беседует  с
молодыми. ‚ижу,  он тычет  пальцем в  какое-то место  на ладони, но слов
его не  слышно за  шумом холодной  пенистой речки,  мчащейсЯ по  камнЯм.
‚етер дует с вершин, он пахнет  снегом. ‚ижу кротовые кучи в траве.   „о
чего приЯтное место, вот где можно вытЯнуть ноги и расслабитьсЯ.
     ‡абываетсЯ  -  надо  специально  сесть  и  постаратьсЯ вспомнить, -
забываетсЯ, каково было жить в прежней больнице.  ’ам не было на  стенах
таких  приЯтных  мест  длЯ  отдыха.  Ќе  было  телевизора,  плавательных
бассейнов, курЯтины два раза в месЯц. ѓолые стены, стульЯ,  смирительные
рубашки,  такие  тугие,   что  надо  часами   трудитьсЯ,  пока  из   них
выберешьсЯ.   ‘ тех  пор медики  многому научились.   "Џроделан  большой
путь",  -  говорит  толстолицый  по  свЯзЯм с общественностью. Ћни очень
украсили жизнь при помощи краски, украшений и хромированной  сантехники.
"“ человека,  которому захочетсЯ  сбежать из  такого приЯтного  места, -
говорит толстолицый по свЯзЯм с  общественностью, - да у него  просто не
все в порЯдке".
     ‚  ординаторской  приглашенный   специалист  отвечает  на   вопросы
молодых врачей, а сам обнимает себЯ за локти и ежитсЯ, будто замерз.  Ћн
тощий, высохший, одежда болтаетсЯ на мослах. Ћн стоит, обнимает себЯ  за
локти и  ежитсЯ. ’оже,  наверно, почувствовал  холодный снежный  ветер с
вершин.


     Џо вечерам стало трудно  найти свою кровать, приходитсЯ  ползать на
четвереньках, щупать  снизу пружины,  покуда не  нашарю прилепленные там
шарики жвачки. Ќикто не жалуетсЯ  на туман.  ’еперь Я  сообразил почему:
худо, конечно, но можно нырнуть в  него и спрЯтатьсЯ от опасности.   ‚от
чего не понимает Њакмерфи: что мы хотим спрЯтатьсЯ от опасности. Ћн  все
пытаетсЯ вытащить  нас из  тумана на  открытое место,  где до  нас легко
добратьсЯ.


     ‚низу прибыла партиЯ замороженных частей - сердец, почек, мозгов  и
прочего. ‘лышу, как  они гремЯт, скатываЯсь  в холодильник по  угольному
желобу.  ‚  комнате  кто-то  невидимый  говорит,  что в буйном отделении
кто-то покончил с собой.  ѓорлан ѓроган.  Ћтрезал мошонку, истек  кровью
прЯмо на стульчаке  в уборной, там  было еще человек  пЯть, и ничего  не
заметили, пока он не свалилсЯ на пол мертвый.
     ‚от  чего  не  могу  понЯть:  чего  им так не терпитсЯ, подождал бы
немного, и все.


     џ знаю, как она у них  действует, туманнаЯ машина.  ‚ …вропе  у нас
целый взвод работал с ними  на аэродромах. Љогда разведка сообщала,  что
будут  бомбить,  или  генералы  задумывали  что-то  секретное  - сделать
втихомолку,  скрыть  так,  чтобы  даже  шпионы  на  базе  ни  о  чем  не
догадались, - на летное поле пускали туман.
     “стройство  нехитрое:  обыкновенный  компрессор  засасывает воду из
одного  бака  и  специальное  масло  из  другого  бака, сжимает их, и из
черной  трубы  на  конце  машины  выдуваетсЯ  белаЯ туча тумана, котораЯ
может покрыть  все поле  за девЯносто  секунд.   ќто было  первое, что Я
увидел, когда приземлились в …вропе, -  туман из таких машин.  ‡а  нашим
транспортным самолетом  увЯзались перехватчики,  и, как  только мы сели,
туманнаЯ команда  запустила машины.  Њы смотрели  в круглые поцарапанные
иллюминаторы и увидели,  как "джипы" подвезли  эти машины к  самолету, а
потом заклубилсЯ туман,  поплыл по полю  и залепил стекла,  точно мокраЯ
вата.
     €з самолета шли на звук  судейского свистка - свистел лейтенант,  и
похоже это было на крик перелетного  гусЯ.  Љак только Я вылез  из люка,
стало видно не дальше  чем на метр.   Љазалось, ты на поле  совсем один.
‚раг тебе был  не опасен, но  ты чувствовал себЯ  ужасно одиноким. ‡вуки
замирали и растворЯлись  уже в нескольких  шагах, и ты  не слышал никого
из своего взвода, ничего,  кроме отрывистых свистков в  мЯгкой, пушистой
белизне, такой  густой, что  в ней  терЯлось даже  твое тело ниже поЯса;
видел защитную рубашку, медную прЯжку  на поЯсе, а дальше только  белое,
как будто ниже поЯса ты тоже растворилсЯ в тумане.
     Ђ потом  другой солдат,  заблудившийсЯ, как  и ты,  вдруг поЯвлЯлсЯ
прЯмо перед глазами - так крупно  и Ясно ты не видел человеческого  лица
никогда в жизни.  ѓлаза твои изо  всех сил старались  прорвать туман, и,
когда что-то поЯвлЯетсЯ  перед ними, каждаЯ  подробность видна в  десЯть
раз  Яснее  обычного,  так  Ясно,  что  вы оба поневоле отворачиваетесь.
Љогда перед тобой поЯвлЯетсЯ человек, ты не хочешь смотреть ему в  лицо,
и он не  хочет - очень  уж больно видеть  кого-то с такой  Ясностью, как
будто смотришь ему внутрь, -  но отвернутьсЯ и совсем его  потерЯть тоже
неохота.   ‚от  и  выбирай:   либо  напрЯгайсЯ  и  смотри  на  то,   что
поЯвлЯетсЯ из тумана,  хотЯ смотреть больно,  либо расслабьсЯ и  пропади
во мгле.
     Ћни купили такую туманную  машину, списанную в армии,  подсоединили
к  вентилЯции  в  новом  корпусе  до  того,  как  нас  туда  перевели, и
поначалу, чтобы не потерЯтьсЯ, Я вглЯдывалсЯ в туман изо всех сил -  так
же,  как  на  аэродромах  в  …вропе.   ’ут  никто свистком не сигналил и
веревок  не  натЯгивал;  оставалось  только  зацепитьсЯ  за   что-нибудь
глазами, чтобы  не пропасть.  €ногда все  равно пропадал,  тонул в  нем,
чтобы  спрЯтатьсЯ,  а  после  каждый  раз  оказывалсЯ  на одном и том же
месте,  перед  одной  и  той  же  металлической дверью с рЯдом заклепок,
похожих  на  глаза,  и  без  номера,  словно эта дверь притЯгивала менЯ,
сколько  бы  Я  ни  сопротивлЯлсЯ,  словно  ток, который вырабатывали за
дверью эти демоны, посылалсЯ по лучу сквозь туман и приводил менЯ  туда,
как робота.
     „ень за днем Я бродил  в тумане, боЯлсЯ, что больше  никогда ничего
не увижу, а потом  будет эта дверь, она  откроетсЯ, и там обитаЯ  матами
стена,  чтобы  не  проходили  звуки,  и  среди  красных медных проводов,
мерцающих  трубок  и  бодрого  треска  электрических искр, как выходцы с
того света, в очереди стоЯт люди.  џ встану за ними ждать своей  очереди
к столу.  ‘тол в форме  креста, на нем отпечатались тени сотен  убитых -
контуры запЯстий и щиколоток залегли под кожаными ремнЯми,  пропотевшими
до зелени, контуры шей и  голов протЯнулись к серебрЯной ленте,  которой
перехватывают  лоб.  €  техник  за  пультом  поднимет глаза от приборов,
оглЯдит  очередь,   покажет  на   менЯ  рукой   в  резиновой   перчатке:
"Џогодите, Я  знаю этого  длинного дурака  - врежьте  ему по затылку или
позовите подмогу. ќтот дергаетсЯ хуже всех".
     Џоэтому  раньше  старалсЯ  в  туман  особенно  не  погружатьсЯ - от
страха,  что  потерЯюсь  и   окажусь  перед  дверью  шокового   шалмана.
‚глЯдывалсЯ  во  все,  что  вставало  передо мной, цеплЯлсЯ глазами, как
цеплЯютсЯ за изгородь во времЯ бурана.  Ќо они пускали туман все гуще  и
гуще,  и  сколько  Я  ни  сопротивлЯлсЯ,  раза два-три в месЯц все равно
прибывал к этой двери, и за ней менЯ встречал едкий запах искр и  озона.
Џри всех моих стараниЯх было очень трудно не потерЯтьсЯ.
     Џотом  Я  сделал  открытие:  можно  и  не угодить в эту дверь, если
пришипилсЯ в тумане, сидишь  тихо. „ело в том,  что Я сам отыскивал  эту
дверь: пугалсЯ, что так долго  плутаю в тумане, начинал кричать,  и менЯ
засекали. Ђ может, длЯ того и кричал, чтобы засекли; казалось,  согласен
на  что  угодно,  только  бы  не  потерЯтьсЯ,  - даже на шоковый шалман.
’еперь не знаю. ЏотерЯтьсЯ не так уж плохо.
     Ќынче  все  утро  ждал,  когда  начнут  туманить.  ‚  последние дни
пускали  все  гуще  и  гуще.  џ  догадалсЯ,  что это из-за Њакмерфи.  Ќа
регулЯторы его еще  не поставили -  пробуют захватить врасплох.  ЏонЯли,
что хлопот  с ним  не оберешьсЯ:   раз пЯть  он уже  раздразнил —есвика,
•ардинга  и  еще  некоторых  до  того,  что  они  чуть  не  сцеплЯлись с
кем-нибудь из санитаров, но  только подумаешь, что сейчас  к скандалисту
придут на помощь другие, включаетсЯ туманнаЯ машина - как сейчас.
     џ услышал  гудение компрессора  за решеткой  всего несколько  минут
назад,  как  раз  когда  острые  начали  выносить  столы  перед лечебным
собранием, - а туман уже стелетсЯ по полу так густо, что у менЯ  намокли
брюки.  Џротираю  стекла  в  двери  поста  и  слышу,  как старшаЯ сестра
снимает  трубку  телефона  и  говорит  врачу,  что  наше  собрание скоро
начнетсЯ и чтобы он выкроил час после обеда длЯ совещаниЯ персонала.
     - „ело в  том, - говорит  она, - что,  по-моему, уже давно  назрело
времЯ обсудить вопрос о больном ђэндле Њакмерфи... € вообще, следует  ли
его держать в нашем отделении. - ‘ минуту она слушает, а потом  говорит:
-  мне  кажетсЯ,  будет  неразумно,  если  мы  позволим  ему  и   дальше
будоражить больных, как в последние дни.
     ‚от почему она пустила туман перед собранием.  Ћбычно она этого  не
делает.   Ђ сегоднЯ  хочет что-то  сделать с  Њакмерфи - может, сплавить
его в буйное. џ кладу оконную трЯпку, иду к своему стулу в конце рЯда  и
почти  не  вижу,  как  занимают  свои  места  соседи-хроники, как входит
доктор, протираЯ  очки, -  словно это  не туман  ему мешает  смотреть, а
просто стекла запотели.
     —тобы клубилсЯ так густо, Я еще не видел.
     ‘лышу, они где-то пытаютсЯ  начать собрание, говорЯт чепуху  насчет
того,  почему  заикаетсЯ  Ѓилли  Ѓиббит,  с  чего  это  началось.  ‘лова
доходЯт до менЯ словно сквозь воду  - такой он густой. „о того  похож на
воду, что всплываю в нем со стула и не сразу могу понЯть, где верх,  где
низ.   „аже мутит  сперва от  этого плаваниЯ.  Ќи зги  не видно.  ’акого
густого, чтобы всплывать никогда еще не было.
     ѓолоса глохнут и нарастают,  пропадают и поЯвлЯютсЯ снова,  и порой
такие громкие, что  Ясно: говорЯт прЯмо  рЯдом с тобой,  - но все  равно
никого не вижу.
     “знаю  голос  Ѓилли,  заикаетсЯ  еще  хуже,  чем всегда, потому что
волнуетсЯ:
     -  ...€с-исключили   из  университета   з-з-за  то,   что  перестал
х-х-ходить  на  военную  подготовку.   џ  н-не  мог  в-выдержать.   Ќ-на
п-пе-перекличке,  к-когда   офицер  выкликал   "Ѓиббит",  Я   не   м-мог
отозватьсЯ.  Џолагалось ответить:  "‡-з-з..." - ‘лово застрЯло у него  в
горле,  как  кость.   ‘лышу,  сглатывает  и  пробует снова. - Џолагалось
ответить:  "‡десь, сэр", - а Я ни за что н-не мог.
     ѓолос уходит, потом слева врезаетсЯ голос старшей сестры:
     - Ѓилли, вы  можете вспомнить, когда  у вас возникли  затруднениЯ с
речью? Љогда вы начали заикатьсЯ, помните?
     Ќе пойму, смеетсЯ он или что.
     - Ќ-начал заикатьсЯ?  Ќачал? џ начал  заикатьсЯ с первого  с-своего
слова: м-м-м-мама.
     Џотом  разговор  заглох  совсем;  такого  со  мной  еще  не бывало.
Њожет,  Ѓилли  тоже   спрЯталсЯ  в  тумане.   Њожет  быть,  все   острые
окончательно и навсегда провалились в туман.
     џ и стул проплываем друг  мимо друга.  ќто первый  предмет, который
Я вижу. Ћн выцеживаетсЯ из тумана справа и на несколько секунд  повисает
прЯмо передо мной,  чуть-чуть бы ближе,  и рукой достал  бы. ‚ последнее
времЯ Я не свЯзываюсь с вещами, которые поЯвлЯютсЯ из тумана, сижу  тихо
и  не  цеплЯюсь  за  них.  Ќо  сейчас  Я  напуган  так, как раньше бывал
напуган.  €зо всех сил тЯнусь к стулу, хочу схватить его, но опоры  нет,
только бултыхаюсь в  воздухе, только смотрю,  а стул вырисовываетсЯ  все
Яснее, Яснее, чем  всегда, так что  различаю даже отпечаток  пальца там,
где рабочий прикоснулсЯ  к непросохшему лаку,  - стул висит  передо мной
несколько  секунд,  потом  скрываетсЯ.   Ќикогда  не  видел,  чтобы вещи
плавали.   Ќикогда  не  видел  такого  густого,  такого,  что  не   могу
опуститьсЯ  на  пол,  встать  на  ноги  и  пойти.  Џоэтому  и   напуган:
чувствую, что на этот раз могу уплыть куда-то навсегда.
     €з тумана, чуть ниже  менЯ, выплывает хроник. ќто  старик полковник
Њаттерсон читает письмена  морщин на длинной  желтой ладони.   ‘мотрю на
него внимательно, потому что вижу  его, наверно, в последний раз.   ‹ицо
огромное, невыносимо смотреть.   Љаждый волос и  морщина большие,  будто
глЯжу на него в  микроскоп. ‚ижу его так  Ясно, что вижу всю  его жизнь.
Ќа  лице  шестьдесЯт  лет  юго-западных  военных  лагерей,  оно   изрыто
окованными сталью  колесами зарЯдных  Ящиков, стерто  до кости  тысЯчами
ног в двухдневных марш-бросках.
     Ћн выпрЯмлЯет длинную ладонь, подносит к глазам, щуритсЯ и  пальцем
другой  руки,  мореным  и  лакированным,  как  приклад,  от   въевшегосЯ
никотина, подчеркивает на  ней слова.   ѓолос у него  низкий, медленный,
терпеливый, и  вижу, как  выходЯт из  его хрупких  губ тЯжелые  и темные
слова.
     -  ’ак...  ”лаг  -  это...  Ђ-а-мери-ка.  Ђмерика  - это...  ‘лива.
Џерсик.  Ђрбуз. Ђмерика - это... ‹еденец.  ’ыквенное семечко. Ђмерика  -
это телевизор.
     ќто правда.  ‚се написано на желтой ладони.  џ читаю вместе с ним.
     - ’еперь... Љрест - это...  Њексика. - Џоднимает глаза:   слушаю ли
Я; увидел,  что слушаю,  улыбнулсЯ и  читает дальше:   - Њексика  -  это
грецкий  орех.  ”ундук.  †е-лудь.   Њексика  -  это  радуга.   ђадуга...
„еревЯннаЯ. Њексика... „еревЯннаЯ.
     џ понимаю, к чему он клонит. ќти речи слышу от него все шесть  лет,
что  он  здесь,  но  никогда  не  прислушивалсЯ,  считал  его  говорЯщей
статуей,  вещью,  сделанной  из  костей  и артрита, котораЯ сыплет этими
дурацкими определениЯми без капли смысла.   ’еперь наконец Я понЯл,  что
он говорит.  џ пытаюсь  удержатьсЯ за  старика последним  взглЯдом, хочу
запомнить его и  смотрю с таким  напрЯжением, что начинаю  понимать.  Ћн
замолк и  глЯнул на  менЯ -  понЯтно ли,  и хочетсЯ  крикнуть ему:  "„а,
понимаю,  Њексика,  правда,  грецкий  орех,  коричневаЯ  и твердаЯ, и ты
можешь пощупать глазами - она  как грецкий орех! „ело говоришь,  старик,
просто  н_а  с_в_о_й  лад.  ’ы  не  такой  сумасшедший,  за  какого тебЯ
считают.  „а... Њне понЯтно..."
     Ќо туман забил  мне горло, ни  звука не могу  выдавить. Ћн начинает
растворЯтьсЯ, все так же склонившись над своей ладонью.
     - ’еперь... ‡еленаЯ овца -  это... Ља-на-да. Љанада - это...  …лка.
Џшеничное поле. Ља-лен-дарь.
     Ћн отплывает, а Я  изо всех сил стараюсь  не упустить его из  виду.
‘тараюсь так,  что глазам  больно, и  закрываю их,  а когда открываю, то
полковника уже нет. ЋпЯть плаваю один, потерЯлсЯ хуже, чем всегда.
     „умаю: вот и все. ’еперь безвозвратно.
     €  тут  старик  Џит,  лицо  как  прожектор.  Ћн  слева  от  менЯ, в
пЯтидесЯти метрах,  но вижу  его четко,  тумана вообще  нет. Ђ может, он
совсем рЯдом  и на  самом деле  маленький, не  пойму.   ѓоворит мне один
раз, что устал,  и через эти  два слова вижу  всю его жизнь  на железной
дороге, вижу, как  он стараетсЯ определить  времЯ по часам,  потеЯ, ищет
правильную  петлю  длЯ  пуговицы  на  своем железнодорожном комбинезоне,
выбиваетсЯ из сил, чтобы сладить с работой, котораЯ другим даетсЯ  легче
легкого,  и  они  посиживают  на  стуле,  застеленном картоном, и читают
детективы и книжки с голыми красотками.  Ћн и не надеЯлсЯ сладить с  ней
- с самого начала знал, что ему не по силам, - но должен был  старатьсЯ,
чтобы не пропасть  совсем.  ’ак  сорок лет он  смог прожить если  и не в
самом мире людей, то хотЯ бы на обочине.
     ‚се это вижу,  и от всего  этого мне больно,  как бывало больно  от
того,  что  видел  в  армии,  на  войне.  Љак  больно  было  видеть, что
происходит с папой, с племенем. џ думал, что перестал видеть такие  вещи
и волноватьсЯ из-за них. ‚ этом нет смысла. Ќичем не поможешь.
     - џ устал, - он говорит.
     - ‡наю, что ты устал, Џит, но много ли пользы, если Я буду за  тебЯ
огорчатьсЯ? ’ы же понимаешь, пользы никакой.
     Џит уплывает вслед за полковником.
     Ђ  вот  и   Ѓилли  Ѓиббит,  поЯвлЯетсЯ   оттуда  же,  откуда   Џит.
ЏотЯнулись друг  за другом  посмотреть на  менЯ в  последний раз.  ‡наю,
Ѓилли от менЯ  в двух-трех шагах,  но он такой  крохотный, что, кажетсЯ,
до  него  километр.  ’ЯнетсЯ  ко  мне  лицом,  как нищий, просит гораздо
больше, чем ему могут дать.  Ћткрывает рот, как кукла.
     -  „аже  когда  п-предложение  делал,  и  то  сплоховал.  џ сказал:
"Њ-милаЯ, будь моей ж-ж-ж-ж..." € она расхохоталась.
     ѓолос сестры, не вижу откуда:
     - ‚аша  мать, Ѓилли,  рассказывала мне  об этой  девушке.   ‘удЯ по
всему, она вам  далеко не ровнЯ.  Љак вы полагаете,  чем же она  вас так
пугала?
     - џ ее любил.
     € тебе, Ѓилли, ничем не могу  помочь. ’ы сам понимаешь.  ’ы  должен
знать, что как только  человек пошел кого-нибудь выручать,  он полностью
раскрылсЯ.  ‚ысовыватьсЯ нельзЯ.   Ѓилли, ты знаешь это не  хуже других.
—ем Я  могу помочь?   ‡аиканиЯ твоего  не исправлю.  рамы от  бритвы на
запЯстьЯх и  ожоги от  окурков на  руках не  сотру. „ругую  мать тебе не
найду.  Ђ  если старшаЯ сестра  издеваетсЯ над тобой,  стыдит тебЯ твоим
недостатком  и  унижает  тебЯ  так,  что  у тебЯ ни капли достоинства не
осталось, - с этим Я тоже  ничего не могу поделать. ‚ Ђнцио  мой товарищ
был привЯзан к дереву в пЯтидесЯти метрах от менЯ, он кричал: "Џить!"  -
€  лицо  у  него  обгорело  на   солнце  до  волдырей.   Ћни  засели   в
крестьЯнском  доме  и  хотели,  чтобы  Я  вылез,  пошел  выручать его. €
сделали бы из менЯ дуршлаг.
     Ћтодвинь лицо, Ѓилли.
     Џроплывают один за другим.
     € на каждом лице табличка вроде тех: "џ слепой", какие вешали  себе
на шею итальЯнцы-аккордеонисты в  Џортленде, только тут на  табличках "џ
устал",  или  "џ  боюсь",  или  "“мираю  от  цирроза",  или "џ повЯзан с
механизма