тих шумных местах.


        x x x

€ времЯ выжженое вслух
ЋткликнетсЯ парадной ложью
€ заблудившись в трех соснах
Љружить по кольцевой
€ видеть круглую дыру
Ќа месте сердца у прохожих
€ облететь в осенний пруд
‚ечнозеленою листвой.

џ птица юности твоей
Њне дай лететь не уставаЯ
’воим Я голосом пою
€ сорок глаз глЯдЯт мне вслед
€ бесконечные дары
џ в море синее бросаю
€ возношу свои хвалы
…два увижу светлый след.

’вои мечты в моих глазах
‘мотри внимательней и ближе
€ отблеск сердца моего
ђастает на твоих губах
Ќе бойсЯ руку мне подать
‘егоднЯ Я нежней и тише
‘егоднЯ можно отдыхать
‚ моих невидимых крылах.


        x x x

ќто сердце болит, моЯ радость, просто сердце болит
ќто старые песни ушли, а новых еще не родилось
ќто где-то война, а может быть ЃожиЯ милость
ќто сердце болит, моЯ радость, просто сердце болит.

ќто прорези в небе рифмуютсЯ с черной земною дырой
ќто ангелы бродЯт по крыше и ищут куда бы присесть
€ чтоб ни случилось - снегопад ли, ЃлагаЯ ли ‚есть
ќто будет неважно - просто сердце болит.

ќто белые ночи и странные, странные дни
Ќынче можно молчать, а можно всю ночь говорить
Ќо слова исчезают и мы остаемсЯ одни
ќто тоже неважно, просто сердце болит.


        x x x

Џусто в ђаю безлюдно
‚се погибли за место под солнцем
Љто за ђай на земле сражалсЯ
Љто за ђай сердечный боролсЯ
’олько вот никого не осталось

Ќаливные Яблочки пали
Џусто-пусто и птицы примолкли
€ в ворота никто не стучитсЯ
’ишина звенит и щекочет
€ безлюден ђай и пустынен

Ђ ворота распахнуты настежь
€ ржавеют медные кольца
€ ангелы воздухом стали
Џока их никто не видит
Џусто в ђаю безлюдно.

Џусто-пусто до самого неба
‚се погибли за место под солнцем
’е, кто выиграл трудную битву
“же никуда не стремЯтсЯ
Џусто в ђаю безлюдно.


<a name=rec></a>
         * ћлиЯ ”ридман. ђ…–…Ќ‡€џ ЌЂ Ђ‹њЃЋЊ› * 

              ђада & ’ерновник.

                Live '97.

                  I.

   ќстрадным звездам, или футболистам, поклонЯютсЯ
за их известность, за то, что у них есть "фанаты";
на упаковках популЯрных товаров пишут --- покупайте
нас, ибо мы популЯрны!  Њелких кумиров интеллигенции
любЯт за уютные масштабы, за хороший тон и
ощущение элитарности.  Ђ за визионерами, такими,
как ђада, идут --- удивленные.

  ѓруппа "ђада & ’ерновник" существует с начала 90-х.
„о тех пор ђада была отдельно, с песнЯми (тексты +
мелодии) без аранжировки, а «’ерновника» совсем не было.
…два поЯвившись на свет, группа начала вести свое
полу мистическое существование: записи, какие были, по
коммерческим каналам не распространЯлись, зато иногда
всплывали, скажем, где-нибудь в ”инлЯндии.  ‚ероЯтно,
на магнитную ленту (как правило, очень плохого
качества) отчасти переходила магическаЯ сила
удивительного вокала, отчаЯнно вызывающаЯ на себЯ
великолепное бешенство инструментов...  ‘лучалось,
что человек, прослушавший такую вот странную запись,
становилсЯ, как одержимый: менЯлись привычки,
обрывались знакомства, начинались лихорадочные
поиски по всему свету авторов этой ни на что не
похожей музыки --- а дело это непростое, потому что
российский андерграунд глубок, и всЯкаЯ рыба водитсЯ
на собственной глубине.  ђазыскивались всЯкие мелочи:
газетные заметки, фотографии, --- все, что могло
служить целительным артефактом.

   ѓруппа записала всего два студийных альбома:
"ѓрафика" (1991) и "Џечальные звуки" (1995).
Џо звучанию, по идейно-чувственной динамике они
заметно разнЯтсЯ между собой --- и уж совсем не
похожи на то, что делает "ђада & ’ерновник" в
последние годы.  …сли определЯть коротко,
"ѓрафика" --- альбом откровенно Языческий,
"Џечальные звуки" --- дрожание мутной, пасмурной
пелены настоЯщего в такт потусторонней
перекличке двух тысЯч не родившихсЯ Ѓудд.  ‘остав
музыкантов, к слову, менЯетсЯ соответственно.
‘егоднЯшнЯЯ "ђада & ’ерновник" научилась
преодолевать пресловутое настоЯщее:
долги розданы сторицей, границы
пройдены, прЯмаЯ сворачиваетсЯ петлей, измерениЯ
послушно перетекают друг в друга:


        ...между двух ступеней застыла нога,
        и если захочешь шагнуть вниз,
        надо сделать вверх четыре шага..." ---

нужно только знать, на котором камне заложить
основу моста.

   ќто страннаЯ группа: почти все доступные
рецензии на их записи и концерты выглЯдЯт
записками путешественника.  ‚сЯкаЯ песнЯ ---
незаметно пройденнаЯ тропка, обрывающаЯсЯ в
ничто; змеЯ кусает свой хвост, и из
заколдованного круга не выбратьсЯ.  € мы поэтому
оставим беспомощные попытки, и не будем рассуждать
вообще, и не коснемсЯ вопроса в частности:
остановимсЯ и посмотрим на воду, перегнувшись
через перила моста.  “ подводных рыб большие
глаза, а воздух длЯ них, как зеркало.

                    II.
              ђодина --- ‘мерть.

   ќти слова принадлежат ђ.Ќеумоеву, православному
бесу в пиджаке, принесшему в мир "€нструкцию по
выживанию".  ‹ицемерно-торжественное Memento mori
христианских столетий, дорогаЯ профессиональнаЯ
охрана психопатичных магнатов, траурные марши
нашей пред горбачевской юности ("ѓенеральный
секретарь –Љ ЉЏ‘‘, Џредседатель Џрезидиума
‚ерховного ‘овета ‘‘‘ђ, опЯть, к сожалению,
скончалсЯ..."), пластиковые упаковки длЯ мертвых
трупов бывших теплокровных, прибывшие к нам из
Ђмерики...  —еловек --- тварь дрожащаЯ, и много
ли у него прав?

   Ќа записи Live, «ђадио ђакурс», одну из ключевых
композиций ђада предварЯет так:


"‘ейчас вы услышите самую радостную, бравурную
песню, написанную группой за все годы ее
существованиЯ.  Ћна называетсЯ "Џохороны".
Ќичего страшного в этом нет..."


   Љ этому в кулуарах прилагаетсЯ рассказ о
буддийском монахе, ЯвившемсЯ на похороны матери.

‚ то времЯ, как прочие собравшиесЯ чинно
рыдали над трупом, на монаха снизошло
просветление, и он увидел свою мать живой ---
но сиЯющей и свободно парЯщей в воздухе.  Ћн
обрадовалсЯ, стал ей улыбатьсЯ.  ѓлЯдел он при
этом, разумеетсЯ, в сторону от трупа, и даже
куда-то вверх.  ђодственники и друзьЯ возмутились:
"ђазве это сын?  •оронит почтенную женщину, а
думает о своем!"

            "Њы живого тебЯ хоронили,
             ‚ крышку гроба гвозди вбивали,
             Ђ ты смеЯлсЯ над нами,
             ЌаблюдаЯ за нашей работой!

             ѓоворил --- не приплетайте Ѓога
             Љ вашим дурацким деЯниЯм..."

   ’екст, при сухом прочтении по бумаге, отдает
хрестоматийной старательностью --- как будто
талантливой школьнице поручили написать в стихах
репортаж об услышанном.  Ќекоторые места в сочинении
даже слегка абсурдны в своей дидактичности:

             "‡акопайте, но свечей не ставьте,
              •ороните, но песен не пойте,
              Џоминальных, и молитвы не читайте
              Ќад живым!.."

   ђитмический рисунок хорош, спору нет, а идейнаЯ
подоплека сомнительна.  ѓоворЯт, что водоплавающаЯ
личинка стрекозы ждет окукливаниЯ, как смерти.  Ђ
что бывает после смерти, никто из них не знает,
потому что на сушу личинки не выбираютсЯ.  ‚се так,
но в случае с человеческим покойником тщательно
буквальное толкование этой цитаты --- как в
приведенном выше отрывке про поминальные молитвы ---
звучит немного анекдотично.  „ескать, не видите,
что ли --- переехал этажом выше, а мусор, знаете,
не убрал.  ‘о всЯким может случитьсЯ.  ’ак что вы
его в коробку спрЯчьте и закопайте, а то стухнет
еще, вам же хуже.  „а не шумите лишнего, зачем это,
вдруг до начальства дойдет.  Ђ начальство тут ни
при чем.

   ‘ловом, текст добротный, хороший, хоть не без
странностей; не вранье, но и не убедительно.

   ’еперь --- как это поетсЯ.

   Ќачинает гитара, и резким, насыщенным риффом
бьет по щекам рыхлый воздух.  € воздух сжимаетсЯ,
как под колоколом.  € барабан, вступающий через
пару тактов, уже вызывает в плотной атмосфере
гулкое эхо: оно тише и мЯгче, и печальней, и
горЯчего ритма ему не догнать.  Ѓас играет, как
гонг перед войной.  Ђ голос --- насмешливый,
дикий, веселый, как бурЯ, и угрожающий.  ќто
ветер, пробивающий брешь в стеклЯнной музыке
сфер; он хриплый, и полный, грудной, и
пронзительно-звонкий, и все диапазоны ему
нипочем.

   Ћтчего поднЯлсЯ ветер?  Џочему свистит волна,
и распирает легкие лишний воздух, и нечеловеческий,
хищный гортанный крик наполнЯет дом?  —то за ночные
крылатые твари перекликаютсЯ позади: "‰Я-хоо,
йЯ-хо-о!" --- и что будет, когда у окна, за стеклом,
соберетсЯ целаЯ стаЯ?

   ќто Њать, это †ена, это ‘мерть встает ото сна,

и горе миру --- беспомощному младенцу в жестоких
материнских когтЯх.

   Љак успокоить любовный пыл, чем умерить
разыгравшийсЯ инстинкт страшной, нежной и
неразборчивой Њатери?  Ќужна добровольнаЯ жертва,
ибо, кроме воли к саморазрушению, ничто не защитит
в такой шторм.  Њудрец радостно и спокойно взойдет
на алтарь, и посмеетсЯ поспешности новичков-адептов,
ослепленных религиозным экстазом:

             "‡акопайте, но свечей не ставьте,
              •ороните, но песен не пойте..." ---

увереннаЯ, суховатаЯ даже, инструкциЯ единственного
жреца, знакомого с ритуалом.  ‘овокупление со
‘мертью никого не оставлЯет прежним --- но ему ли
боЯтьсЯ рождениЯ заново?

             "Ђ потом ты пошел по лугу,
              € трава под ногами приминалась,
              € следы на песке оставались,
              Ђ мы все тебЯ хоронили..."

ЋбрЯд удалсЯ, хотЯ неопытные шаманы, быть может,
перестарались.  Њир --- пестраЯ живаЯ иллюзиЯ;
чтобы обрести в нем вес, достаточно себе это Ясно
представить.

   …сли на клетке слона написано "буйвол", не верь
глазам своим.  ѓоворитсЯ --- похороны, поетсЯ ---
жертвоприношение.  Ќи одна живаЯ, настоЯщаЯ вещь
в этом мире не соглашаетсЯ соответствовать
мысленному наброску ее создателЯ.  ‚се, что написано
точно по плану, мертвой буквой лежит на складах
рассудочного сознаниЯ --- и дурно пахнет.  •орошо
бы, действительно, закопать где-нибудь этот мусор
без лишнего шума, не зажигаЯ свечей.


                     III

   —то по ту сторону и как до нее добратьсЯ.

   "‡а океаном знаний и боли --- тихаЯ речка светлой
надежды.  …сли по ней плыть..."
Ђ видели, наверное, уходЯщие корабли, скорее ---
фелуки или шлюпки, ведь плывут в них по одному.
Џотому гитара идет звенЯщим перебором, тихо и
плавно, на ударных --- металлические тарелки
шелестЯт, как жесткие крыльЯ, и песнЯ течет такаЯ
печальнаЯ.

   "Ќе знать Яростных песен," --- голос, высокий и
удивительно чистый, набирает силу, увлекаЯ за собой
инструменты.  Ќо на реке, вытекающей из океана,
не будет шторма: ее прозрачные воды не принимают
соленых волн.

              "...то приплывешь туда,
               где каждый лик светел..."

   Њузыкальный фон дает трещину: менЯетсЯ ритм.
ђечка течет спокойно.  Ђ наблюдатель, оказываетсЯ,
все это времЯ стоЯл на плоту у самого устьЯ, и
теперь его уносит назад, в океан.

   € фонетика на этом месте --- захлестывающаЯ
и отступающаЯ, великолепно-пронзительнаЯ, голосу
под стать:

               "неЯсыти кружатсЯ за решеткой,
                перепел перепил много солнца..."

   „аже на уровне чистого стихосложениЯ,
неЯсыть --- ночнаЯ птица --- замечательнаЯ
поэтическаЯ находка, фантастический звуковой и
образный оборот.

   „альше по тексту --- не столько стихи, сколько
фантастика:

               "и разлетаетсЯ одежонка
                от слишком слепЯщего солнца..."

„ействительно, один человек, автору песни едва ли
известный (потому что англоЯзычный), выдумал
огромные парусные космические корабли, которые
набирают скорость в пространстве под давлением
света ослепительно Ярких звезд.

               "белыми ресницами хлопает слава,
                ее плоское тело раздувает ветер..."

ќто, наверное, что-то вроде ‚сепревращального
Џолотнища девочки ќлли и дЯдюшки —арли --- саблезубых
тигров пугать.

  Ђ дальше --- снова стихи, и снова --- поразительно
сильные, невероЯтные строки:

                "‚ моем доме давно поселилсЯ ветер,
                 ‚ыдувает стекла, выбивает двери,
                 ‚ моем доме пусто, там сорваны двери,
                 € заходЯт птицы, и влетают звери,
                 ‚ темноте озираЯсь, ищут выход,
                 € не находЯт двери...


                 ‚ моем сердце пусто, там сорваны двери,
                 € заходЯт птицы, и влетают звери,
                 ‚ темноте озираЯсь, ищут выход,
                 € не находЯт двери..."

   ќто единственное место в песне, на данной записи,
где на ударных поЯвлЯетсЯ барабан.  ‘тук в стены,

глухой и безответный, тонет, исчезает в пыли
разрушенной обстановки, в сухой, бескислородной
крови.

   Џосле этого текст распадаетсЯ на странные
обломки, короткие, кусочные образы, и мощнаЯ
волна музыки их несет.

                "Ѓескровные губы шепчут обет,
                 †ивые Ѓоги летЯт на свет..." ---

неожиданно ЯркаЯ вспышка среди мокрого дерева и

черненого серебра увЯдших вещиц.  € песнЯ в конце
превращаетсЯ в чистый голос: волна ушла далеко,
и пестрых, осЯзаемых слов уже не видать.


                      IV.
             Ѓесконечные и печальные.

   "Ѓесконечные ангелы" и "Џечальные ангелы" входЯт
вместе, но никогда --- друг за другим, почти во

все концертные программы "ђады и ’ерновника".  ђада
объЯвлЯет их так:

   "Ќу вот, были Џечальные ангелы, а сейчас будут
Ѓесконечные.  Џочему так много ангелов?  Љак вам
сказать --- что видим, про то и поем.  ‚ €ндии,
скажем, куда ни посмотришь, слоны ходЯт, а у нас
в ђоссии повсюду ангелы летают," --- и смеетсЯ.

   ‚ "Џечальных ангелах", однако ж, есть
что-то от индийского колорита: пестрый ковер
инструментальных партий, волны эмоционального
напрЯжениЯ идут от разных источников, нигде не
гасЯт друг друга, нигде не накапливаютсЯ.  ѓолос
движетсЯ сам собой, серебрЯной нитью по пестрому
фону.

         "Џечальные ангелы в сумерках спЯт,
          Џечальные ангелы пьют кагор,
          Џечальные ангелы смотрЯт сквозь дым,
          Љак догорает уютный их дом..."


    ”онетически, и интонационно, начало Яркое:
красиваЯ аллитерациЯ на "с", "к", "р", ритм
мелькающий, игровой, анафорическое "печальные
ангелы" наводит на мысль о прошедшем веселье,
как будто искры плЯшут над догоревшим уже костром.

          "Џечальные ангелы видЯт сны,
           не помнЯт зла, не творЯт добра,
           за их окном всегда
           первый день
           зимы.

           Љогда все ушли на небо и в рай
           они остались, встречаЯ смерть
           со скорбной душой смотреть сквозь огонь
           в их глазах поселилсЯ печальный
           свет."

    Ђрхетип, вызываемый к жизни этими строками,
кажетсЯ отчетливым и знакомым.  ’олкиенские
эльфы ‘реднеземьЯ, не откликнувшиесЯ на зов
‚аларов, Џервый Љруг Ђда у „анте --- та же
остановка во времени, то же отрешенное
невмешательство, тот же отказ от раЯ, та же
печаль.  „инамическаЯ неподвижность рисунка,
мистический груз прошлого, вычеркнутого из
главного временного потока, печальный свет,
поселившийсЯ в глазах, --- все это вместе
похоже на ђублевскую ’роицу.

   Ќо такие подробности, как "роса на крыльЯх",
"узкие плечи", делают ангелов с музыкальной
картинки существами вполне осЯзаемыми, чуть
только не из нашей фауны.  "Џечальные ангелы
в сумерках спЯт," --- как ночные обезьЯны, или
лемуры Ќового ‘вета, или как зачахший в неволе
перелетный ангел у Њаркеса.

   "Ѓесконечные ангелы" --- это и есть, наверное,
записки путешественника, короткий отчет об
астральной прогулке по изломам кристаллических
линз прозрачного пространства:

    "Ѓесконечные ангелы пылью алмазной в стекло,
     на сплетеньЯх цветов зарождаетсЯ новаЯ жизнь,
     пробуждение в доме разбитом немое кино,
     скованы мышцы, когда над постелью паришь..."

   ђеальность, Явь --- это совокупность жестких
границ, навЯзанных бодрствующему гражданину
общественным сознанием.  Ќапротив, сон --- времЯ
свободы длЯ летучей души, когда метафоры обретают

полнокровный смысл:

     "Џушистые волосы ты заплетаешь в венок,
      ‘ них облетает пыльца, уносЯ имена..."

  €, как бывает во сне, когда один и тот же
предмет может представлЯтьсЯ одновременно
клочком бумаги, мокрой змеей и стихотворной
строкой, органы чувств обмениваютсЯ возможностЯми:

     "‡амерзшими пальцами видишь тепло южных стран,"

или:

     "ѓде же ты, шумно-прекрасный запах листвы?"

  ‚ конце --- импровизациЯ голосом; отрывистые,
струнные звуки.

                    V.
              ‘идели наши души...

   ќту песню, на первый взглЯд, нельзЯ трактовать
иначе, как возврат к огненному Язычеству времен
"ѓрафики".  ѓолос взлетает на пределе человеческих
возможностей, колдовскаЯ сила бьет ключом,
заклинание элементов совершаетсЯ под ритуальную
музыку.  ‡амысел шамана, быть может, опасный, не
разгадать: действо разворачиваетсЯ на высших ---
и глубочайших --- уровнЯх, и описать его возможно
разве космическим Языком.

   Ќо как быть с запахом клена и полевого дурмана,
с блекло-золотой и бронзовой вЯзью времен
ЉрещениЯ ђуси:

           "ЏоглЯди глаза в глаза
            от рожденьЯ до креста
            безоглЯдна и проста
            мука смертнаЯ" ---

и позднее, возвращение к тому же ритмическому узору:

           "Ѓез начала, без конца,
            без исхода, без креста
            с обгорелого листа
            книга темнаЯ,

            –елый день ее листал,
            не нашел, чего искал,
            оглЯнулсЯ и пропал
            в тихом омуте..."


   „ействие происходит в ту эпоху, когда люди и
бесы --- известно, кто водитсЯ в тихом омуте ---
жили бок-о-бок друг с другом и, по необходимости,
обыкновенно хранили нейтралитет.  Ђртефактами
тоже делились, и в каждой книге были различные
знаки длЯ тех и других, и сообщалось разное.
Ќемало находилось, должно быть, и смешанной крови:
во мраке времен как отличишь себЯ от соседа.  ќти,
вероЯтно, могли читать на двух Языках.

   …сть еще такой эпизод, из жизни спиритуалистов
прошлого столетиЯ:

             Ќаши души за столом
             тихо смотрЯт на огонь,
             покидают этот дом
             солнечным зайчиком... ---

только изложенный с позиции приглашенного.

   Њагическое пространство, насыщенное образами
из разных времен и верований, замкнулось петлей:
заклинающий духов, уплываЯ в плодородное
хаотическое Ќичто, возвращаЯсь сквозь "глубь
заветную" зыбучих веков, летит на свет огнЯ ---
на собственный зов.

                        VI.
                    ‡аключение.

   …сть архетип €счезающего ѓорода (город надменных
купцов из "ЏутешествиЯ Ќильса с дикими гусЯми",
столица Њельнибоне --- и ее призрачный двойник ---
у фантаста Њуркока), есть архетип ѓорода-‚селенной
("The Yage Letters" Ѓерроуза), и они сливаютсЯ
вместе в песне Њайка Ќауменко про ѓород N.  ’акие
настоЯщие, первичные образы, не поддельные и не
с чужого плеча, всегда действуют --- своей терпкой,
пронзительной свежестью и древней глубиною корней.

   Ќа записи Live'97, группы
"ђада & ’ерновник" пЯтнадцать
песен, пЯтнадцать зарисовок маршрута, каждаЯ
из которых способна рассказать о путешествии в
целом.


   Ћдин из ключевых образов --- дом, он
же могила (домовина, гроб);
быть может, ловушка ("в моем доме пусто, там
сорваны двери, и заходЯт птицы, и влетают звери...),
с остановкой во времени ("Џечальные ангелы").
’ак в кельтских мифах герой попадает в сумерки
в странную хижину, несколько дней гостит у ее
хозЯйки, очень красивой и юной девушки; несмотрЯ
на ее предупреждение, уходит в родную деревню ---
и там узнает, что снаружи прошло сто лет, что
все его друзьЯ и родные умерли, и дом приютившей
его красавицы был вовсе не дом, а могильный
курган.

   Ћт этого же узла, "дом --- могила", идет
другаЯ цепочка: --- смерть --- выход из-под
земли, новое рождение ("...проникнув в землю,
мы домой вернемсЯ, хромаЯ и баюкаЯ ушибы,
и в кровь разбитый лоб подставим солнцу; мы
будем пить его лучи, мы будем живы" --- из песни
"Ќас сторожат"; тж. "Џохороны").

   Ћбраз дома свЯзан с петлеобразным
движением, по паутине путей, вверх-вниз по
перекрестьЯм ("Ќа перекрестках смеЯлись и пели,
на перекрестьЯх падали вниз" --- из песни
("ѓлЯдЯ в воду, видели небо").  Џри таком
движении верх и низ переходЯт друг в друга,
потому что прЯмаЯ смыкаетсЯ в кольцо: "...уходЯ
в сырое небо, где бредут по дну скитальцы"
(песнЯ "Љамни"; курсив мой --- ћ.”.).  Ќапротив,
простое движение вперед, соответствующее
линейному временному потоку, воспринимаетсЯ
как нечто агрессивное: "Љамни катЯтсЯ по свету
<...>, попадаЯ в чьи-то раны, прорастаЯ
лебедою", "камни засыпают душу", напрасное:
"камни засыпают море --- море выступит наружу"
и, по сути, ненастоЯщее: "...проскользнув
незримо в небыль, былью поиграв ночною
напоследок..."

   Ќа перекрестьЯх, где верх равен низу, пальцы
могут видеть, запах бывает шумным, глаза
распевают песни ("больными глазами смеЯлись и
пели...").  "Ќа земле обетованной" поющие
старушки "с рожденьЯ слепы" --- как бог Ћдин
был слеп на один глаз, позволЯвший ему видеть
изнанку мира.  "Ћчи их не видЯт солнца ---
солнце в их груди заснуло..."


...‚ чистом поле на окраине столичного города
стоит дом.  € не дом, а невзрачнаЯ хижина: крыша
прохудилась, покосились деревЯнные стены, бревна
грибком поросли.  Ќехорошее это место: на восьмое
марта участковый забрел туда пьЯненький, и окружили
его возле дома мертвые трупы, начали выть и по-всЯкому
безобразничать.  Ђ в другой раз пойдешь, если вечером,
дом прЯмо стоит, и дверь в нем приоткрытаЯ, голоса
слышны и свечи горЯт.  Џостоишь рЯдом --- подниметсЯ
ветер, и свистит ветер в чистом поле, и высокие плЯшут
тени: что длЯ честного человека плохаЯ погода,
то у них считаетсЯ самаЯ наилучшаЯ музыка, то есть
чтобы плЯсать.  Ђ приехали служащие, устроили там
пикник.  ’ак тогда, говорЯт, никакого дома и не было,
пустое место одно, лужа навроде.  •одили вчера смотреть,
может, снесли его; нет --- стоит, где стоЯл.  Ћкно
большое паутиной затЯнуто, и там в нее волосатый паук
муху поймал.