аЯ уклонитьсЯ от прививки!"


        —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ


        1

   Њы вынуждены снова прибегнуть к помощи газетных "шапок". ‘ точки зрениЯ
любого неатавца  все  они  настолько  интересны  и  красноречивы,  что  мы
отказались от специального отбора. Џриводим первые попавшиесЯ:

   "‚чера наши парни сровнЯли с землей одиннадцатый по  счету  полигонский
населенный пункт".

   "ђаненый герой обнаруживает в постели жены любовника. €того три трупа".

   "Љупил пробный экземплЯр заЯчьей лапки компании "“спех-гарантиЯ". —ерез
два днЯ получает наследство: 211 тысЯч кентавров и процветающую ферму".

   "‘орок две облавы на дезертиров в ќксепте. Љаждый раз богатейший улов".

   "ЋсталсЯ без ног и кричит: "‘мерть полигонцам!" “мер на глазах у своего
капрала. ‚дова и четверо детей без средств к существованию".

   "‘  "красными"  будет   покончено   до   будущего   вторника,   говорит
авторитетный представитель бюро расследований".

   "Џо слухам, у полигонцев остаетсЯ снарЯдов еще на десЯть дней".

   "‹учший подарок фронтовику -  ультрасовременнаЯ,  научно  изготовленнаЯ
заЯчьЯ лапка! Ќе ждите, пока ваш сын, муж, брат напоретсЯ на  какую-нибудь
фронтовую неприЯтность. Џошлите ему заЯчью лапку, чтобы потом всю жизнь не
упрекать себЯ в его смерти или тЯжком увечье!"

   "ЃольшаЯ фабрика фальшивых акций на улице свЯтой девы".

   "Ћтдохните от войны в ресторане "”инансист".

   "Џротив простуды в тылу и на фронте нет лучшего  средства,  чем  коньЯк
"‡еленый мул".

   "ѓенерал ‡ов говорит: "Џолигонцы хотели войны. Ћни  ее  получат  полной
мерой. „ва ока за одно атавское, пЯть зубов за каждый выбитый у атавца!"

   "”арабонский провидец доктор ђаст жертвует тысЯчу кентавров на памЯтник
первым героЯм войны. Љто следующий?"

   "‚ойна  -  удивительное  приключение  длЯ  молодежи.  Ќе  терЯйте  шанс
прославитьсЯ и забавно провести времЯ! ‡аписывайтесь в добровольцы!"

   "Ћдиннадцать тысЯч жителей Љремпа два-три раза в день в панике покидают
город".

   "Њонморанси в огне".

   "ѓенерал Џаудер сказал: атавцы могут спать спокойно".

   "ЃезумнаЯ  молодаЯ  мать  десЯть  часов  прижимает  к  груди   мертвого
ребенка".

   "Ѓомбы рвались в какой-нибудь сотне миль  от  ќксепта,  но  столица  не
эвакуируетсЯ. Њэйби говорит: "џ хочу разделЯть все опасности и  тЯготы  со
своим народом". ‡енитнаЯ  оборона  вокруг  столицы  усилена.  ЏродолжаютсЯ
аресты "красных".

   "“мер от разрыва  сердца,  встретив  невредимой  жену,  которую  считал
погибшей под развалинами дома".

   "Џоставим дезертиров и симулЯнтов вне закона!"

   "’от, кто хочет без  особых  затрат  побывать  в  чужих  местах,  пусть
записываетсЯ в рЯды армии и флота".

   "Ќа бирже весна, - говорит вице-президент  эксептской  биржи  интимному
другу и поЯснЯет: - ќто особаЯ, чисто  биржеваЯ  весна.  ‚есна,  во  времЯ
которой собирают обильную жатву".

   "Џожилой  коммерсант  за  день  до  пьенэмского  конфликта  продал  все
принадлежавшие ему акции "ЂтавиЯ-мотор" и "Џерхотт и сыновьЯ". “знав,  что
они  поднЯлись  на  сто  восемьдесЯт  пунктов,  выбрасываетсЯ  с  тридцать
девЯтого этажа".

   "ЃаллотироватьсЯ в Ѓоркосе? Ќи за  что!  ‡десь  умирает  от  несчастных
случаев слишком много кандидатов на выборные должности!"

   "Ќе дожидайтесь, пока на ваш город  свалЯтсЯ  первые  бомбы!  Џокупайте
портативные стальные бомбоубежища на две, пЯть  и  десЯть  персон.  ЏолнаЯ
гарантиЯ от осколков! ЋригинальнаЯ и безотказнаЯ  система  вентилЯции.  Џо
желанию заказчиков -  установка  силами  фирмы.  ’ребуйте  всюду  семейные
бомбоубежища "Џенелопа"!

   "Њальчик убивает двух приЯтелей, продает их одежду и обувь старьевщику,
чтобы сколотить деньги длЯ поездки на фронт.  Ћн  говорит:  "џ  ничего  не
пожалею длЯ того, чтобы попасть на фронт".

   "Џо-прежнему никаких  вестей  из  …вропы,  Ђзии,  Ђфрики,  Ђвстралии  и
Ђмерики. Ќи один самолет, ни одно судно не  прибыло  оттуда  с  вечера  21
февралЯ".

   "„еловые  круги  призывают  правительство  к  твердости  с  внешним   и
внутренним врагом".


        2

   Ћт профессора €нгрема  удалось  откупитьсЯ  крупным  денежным  кушем  и
обещанием при первых же выборах сделать его членом  Ќациональной  академии
наук. Љроме того, он выговорил себе монопольное право выступить в печати с
подробным отчетом о своем открытии, лишь только его  больше  нельзЯ  будет
скрывать.  ‘о  всеми  остальными  участниками  его  экспедиции   и   всеми
работниками  упоминавшихсЯ   выше   четырнадцати   сейсмических   станций,
одновременно с €нгремом пришедшими к таким же выводам, поступили так,  как
поступают с людьми, заболевшими чумой: их и всех,  кто  с  ними  хоть  раз
общалсЯ,  начинаЯ  с  двадцать  второго  февралЯ,  подвергли   строжайшему
карантину еще до того, как им удалось сделать  их  поразительное  открытие
достоЯнием гласности.
   Љонечно, какое-то драгоценное времЯ все же было упущено. ‘мутные  слухи
о том, что ЂтавиЯ будто бы оторвалась от ‡емли и  что  кто-то  Якобы  даже
видел   нижнюю,   противоположную   сторону   новой   планеты,    все-таки
распространились по стране. Ќо так как,  с  научной  точки  зрениЯ,  никак
нельзЯ было объЯснить, каким образом  землетрЯсение,  пусть  и  необычное,
даже с  несколькими  тысЯчами  эпицентров,  могло  привести  к  отрыву  от
материнской планеты огромного материка, то слухи эти довольно  легко  были
опровергнуты, как досужие вымыслы, пущенные паникерами. Џравда,  непонЯтно
было, почему до сих пор не восстановлена кабельнаЯ и беспроволочнаЯ  свЯзь
с остальным миром. ‚ызывало удивление и то, что рейсы самолетов и  морских
судов были ограничены строжайше установленными  маршрутами.  Ќо  ведь  еще
более непонЯтно было, как мог взлететь в космическую бездну целый материк,
да еще сохранить при этом в целости свою атмосферу.
   Ђ тут еще очень кстати разгорелсЯ конфликт с  Џолигонией,  стремительно
переросший в войну. ’рагедиЯ  Љремпа,  Њонморанси  и  еще  семи  небольших
городов, подвергшихсЯ варварской  бомбардировке,  первые  вести  о  первых
победах на фронте, шумиха вокруг первых  солдат  и  офицеров,  удостоенных
орденов и  медалей  за  храбрость,  бешеный  бум  на  бирже,  воинственнаЯ
свистоплЯска в печати, радио и телевидении, первые сотни писем с фронта  в
черной траурной кайме и первые жертвы чумы - все  это  оттеснило  слухи  о
непоправимой катастрофе, будто бы постигшей страну.
   € неизвестно, сколько бы еще времени эти слухи вызывали снисходительные
или раздраженные улыбки, если бы не капитан „эд.
   …сли кто-нибудь когда-нибудь вздумает писать  историю  пьЯнства  и  его
влиЯниЯ на человеческие судьбы, ему  теперь  уже  никак  не  обойтись  без
упоминаниЯ о капитане „эде, том самом,  которым  мог  стать,  но  не  стал
подполковником  только  потому,  что  перепутал  рубильники  на  временном
распределительном  щитке  в  подвале  штаба  военно-воздушных  сил.  Ѓудем
справедливы: как раз в тот вечер,  когда  „эд  вместо  правого  рубильника
нечаЯнно включил левый, он был совершенно трезв.  …сли  хотите  знать,  он
вообще не принадлежал к числу особенных любителей алкогольных напитков. Ќо
зато потом, когда он понЯл, как губительно сказалась  эта  ошибка  на  его
карьере и как страшны оказались ее последствиЯ  длЯ  Ђтавии,  капитан  „эд
запил.  ’акое  поведение,  нисколько  не  удивительное  длЯ  человека  его
умственного уровнЯ, не могло бы нас специально заинтересовать, если бы это
не было редчайшим в мировой  истории  случаем,  когда  заурЯдный  запой  в
высшей  степени  заурЯдного  человека,  не  облеченного  даже  минимальной
государственной властью,  столь  сокрушительно  сказалсЯ  на  политических
настроениЯх целого народа и на репутации его правительства.
   „эд пил всю неделю, начинаЯ с самого  утра  двадцать  второго  февралЯ,
пил, забытый своим шефом, который заЯвил,  что  без  такого  адъютанта  он
может  обойтись   сколько   угодно   времени,   пил,   окруженный   кучкой
прихлебателей. Џрихлебатели сочувственно вздыхали, хлопали его  по  плечу,
говорили всЯкие утешительные слова  -  на  то  они  и  были  прихлебатели.
Ќаходились среди них  и  такие,  которые  пытались  узнать  у  безутешного
капитана причину его горЯ,  но  капитан  „эд  только  огорченно  крЯкал  и
предлагал снова наливать бокалы.
   Ћднако вечером двадцать восьмого  февралЯ,  ровно  через  неделю  после
своей злополучной ошибки, „эд все же разболтал то, что должно было умереть
между ним и генералом ‡овом.
   —ерез  час  тайна  массированного  атомного  залпа,  превратившегосЯ  в
атомный взрыв, облетела весь ќксепт, еще через два часа - всю страну (хотЯ
атавскаЯ  пресса,  радио  и  телевидение  словно  воды  в  рот   набрали),
перемахнула через линию фронта в  Џолигонию  и  там  была  обнародована  в
экстренных выпусках рЯда газет.
   Ќо  напрасно  ждали  люди  дальнейших  подробностей:  по   специальному
распорЯжению главнокомандующего полигонскими вооруженными силами и  здесь,
в Џолигонии, было решительно запрещено публиковать какие  бы  то  ни  было
материалы о "фантастическом заЯвлении спившегосЯ молодого человека".
   “тром первого марта все газеты Ђтавии и Џолигонии поместили сообщение о
смерти капитана ђ.„эда, покончившего с собой в припадке  белой  горЯчки...
Ќо ни слова нигде не было о том, что весь  континент  потрЯсен  признанием
покойного „эда, которого, видимо, поторопились убрать как слишком опасного
свидетелЯ. Ќо теперь уже всЯкому мало-мальски толковому атавцу  не  трудно
было установить роковую свЯзь признаний „эда с необычайным  землетрЯсением
двадцать первого февралЯ и с затЯнувшимсЯ отсутствием  свЯзи  с  остальным
миром. ‘тановилась понЯтна и причина строгого регулированиЯ маршрутов  длЯ
авиации и судоходства  (только  в  непосредственной  близости  от  берегов
страны и ни шагу мористей пЯтимильной  зоны  под  страхом  пЯтнадцати  лет
каторжных  работ  и  конфискации  имущества!).  Ѓыло  Ясно:  землетрЯсение
двадцать первого февралЯ на самом деле было не землетрЯсением, а  взрывом,
произведенным правительством с целью, котораЯ еще пока оставалась неЯсной,
но с результатом, который, увы, был Яснее  Ясного:  ЂтавиЯ  оторвалась  от
‡емли и превратилась в самостоЯтельное и весьма мизерное небесное тело.
   ’еперь уже десЯтки миллионов людей выражали сомнение в том, кто взрыв в
Љиниме - дело рук агентов Њосквы. —умные крысы и майские жуки вырвались на
просторы Ђтавии в результате преступных действий человека,  оплачиваемого,
и очень высоко оплачиваемого, не Љремлем, а ќксептом. €мена генерала  ‡ова
и его неудачливого адъютанта не сходили с уст.
   Ѓыло над  чем  призадуматьсЯ  и  помимо  этого.  Ќапример,  война.  Ћна
действительно принесла некоторое смЯгчение безработицы, но вместо  кошмара
безработицы над Ђтавией нависли кошмары воздушных тревог, - не учебных,  а
самых настоЯщих,  как  в  какой-нибудь  Љорее.  Њиллионы  атавцев  познали
бессонные ночи, когда не знаешь, останешьсЯ  ли  жив  к  моменту  отбоЯ  и
вернешьсЯ ли домой под привычный кров или на дымЯщеесЯ пепелище.
   Ђ атавцы в военной форме,  в  свое  времЯ  заброшенные  на  заграничные
военные базы и оказавшиесЯ теперь на другой планете? Љто же  это  забросил
Ђтавию в мрачные космические глубины? ѓнетущее сознание, что  никогда  уже
не увидетьсЯ с сыновьЯми, с мужьЯми, внуками и братьЯми повергло в траур и
смЯтение тысЯчи и тысЯчи атавских семей.
   ‹юди ожесточились. •уже того: люди начинали думать,  и  не  было  такой
силы, котораЯ могла бы приостановить этот зловещий длЯ  правителей  Ђтавии
процесс. ѓазеты, радио, кино, телевидение, книги, журналы  -  все,  что  в
течение многих десЯтилетий лихо и нагло отвлекало атавцев от  размышлений,
все это вдруг отказало, заработало на  холостом  ходу,  вызываЯ  досаду  и
раздражение и у читателей, и у редакторов, и у их хозЯев.
   “же  спустЯ  какой-нибудь  час  после  смерти  капитана  „эда   хозЯева
республики пришли к выводу, что можно было,  пожалуй,  и  не  кончать  его
"самоубийством", потому что все равно все уже всем известно, и  что  самое
правильное сейчас -  официально  признать,  что  в  результате  неудачного
взрыва ЂтавиЯ действительно превратилась в самостоЯтельное небесное  тело.
Ќадо было, правда, объЯснить,  какие  цели  преследовались  этим  взрывом.
Џравительство обещало сделать это еще в  течение  марта  месЯца,  так  как
спешка могла будто бы принести  (в  условиЯх  войны!)  непоправимый  ущерб
обороне.


        3

   Ђтавцы ходили  с  повышенной  температурой;  их  организмы  боролись  с
ослабленными чумными бактериЯми, введенными прививкой. ќто было в  порЯдке
вещей и совсем не так мучительно, как многие со страхом ожидали.  ‘ерьезно
страдали от  этого  сравнительно  легкого  недомоганиЯ  лишь  те,  кто  не
испытывал других более серьезных переживаний. Ќа фронте, а также в Љремпе,
Њонморанси и других местностЯх, где война сказалась не столько  повышенной
деловой конъюнктурой, сколько бомбами, пожарами  и  кровью,  люди  уже  на
другой  день  после  прививки  почти  переставали  замечать,  что  у   них
повышеннаЯ температура.
   Ќа третий день войны в Љремпе вспоминали о чуме как о давно  пройденном
этапе страданий и ужасов, на смену которым пришли переживаниЯ  пострашнее.
€ вдруг бакалейщик  ”рогмор  умирает  именно  от  чумы.  Џравда,  он  лишь
накануне удосужилсЯ сделать себе прививку.  •орошо,  если  дело  только  в
этом.  Ђ  что,  если  в  Љремп  (дело  коммерческое!)  заслали  под  шумок
бракованную, лежалую вакцину и где-то  сейчас  бродЯт  по  городу  десЯть,
двадцать, сто человек, которые еще ничего не подозревают, но  которые  уже
обречены?
   ‹юди впали в глубокое отчаЯние.  Њатери  с  тоской  смотрели  на  своих
детей, не смеЯ даже прижать их к груди. Љто знает, не заразишь  ли  ты  их
нежным материнским объЯтием, не заразишьсЯ ли сама от ребенка?
   ‚ то утро темное и томительное любопытство тЯнуло  кремпцев  поближе  к
дому ”рогмора, где на кушетке, в пальто, шлЯпе и  ботинках  лежала  перваЯ
жертва этой дьЯвольской болезни. ’ак вот как они  выглЯдЯт  -  зачумленные
дома! Ќичего особенного, дом как дом. „алеко вокруг ни души, но не потому,
что не стало в Љремпе покупателей. ‚ешнее солнце горит на  золотых  буквах
темно-синей вывески, котораЯ уже никого  и  никогда  не  заманит  в  лавку
”рогморов (фирма существует с 1902 года!), да и лавки этой скоро - и  часу
не пройдет - не станет на свете.
   ‘амые отчаЯнные, самые любопытные кремпцы толпились метрах в  трехстах.
Ћни увидели, как в начале десЯтого часа в темный провал двери, зиЯвший как
врата ада,  вошли  санитары  в  респираторных  масках,  длинных  резиновых
балахонах, высоких сапогах, резиновых,  с  мощными  раструбами  рукавицах,
несЯ тЯжелые бидоны с бензином. Ћни пробыли там, внутри,  минут  десЯть  и
вернулись на улицу уже без бидонов. ‘анитаров обильно  опрыскали  какой-то
вонючей дезинфицирующей жидкостью. Ћни стЯнули  с  себЯ  маски,  обнаружив
вспотевшие, бледные от волнениЯ лица. Џотом старший санитар или  кто-то  в
этом роде взЯл обыкновенную ракетницу и  трижды  выстрелил  в  распахнутые
окна спальной и столовой и в лавку ”рогморов  зажигательными  ракетами,  и
это был как бы сигнал огню, что ему предоставлЯетсЯ слово.
   Ќо огню было не к спеху.  ’ихий  голубенький  Язычок  пламени  воровато
выглЯнул из окошка спальни, словно его послали посмотреть, не стоЯт ли где
поблизости пожарные с брандспойтами наготове. Ќо пожарные с  брандспойтами
стоЯли в отдалении,  готовые  спасать  от  огнЯ  любые  дома,  кроме  дома
”рогморов. „ом ”рогморов их уже не  касалсЯ.  ’огда  Язычок  на  несколько
секунд исчез внутри квартиры, как если бы он пошел докладывать обстановку.
€ вот вспыхнуло и с треском и  гуденьем  вырвалось  сквозь  окна  и  двери
наружу уверенное в себе, наглое, веселое  и  красивое  пламЯ.  Ћно  быстро
заглатывало  раздувавшиесЯ  на  сквознЯке,  потертые  оранжевые  бархатные
шторы. Џотом  занЯлись  подоконники,  из  окон  и  дверей  повалил  густой
темно-сизый дым. ‡апахло гарью  и  тЯнучками.  ќто  загорелись  рундуки  с
сахаром. Џотом донессЯ  приЯтный  запах  жареной  колбасы,  жареной  рыбы.
Ѓеззвучно лопнула нарЯднаЯ стеклЯннаЯ  вывеска  и  пошла  пузырЯми  на  ее
осколках золотаЯ и темно-синЯЯ краска...
   •орошо (это было всеобщим мнением), что вдовы ”рогмора  не  было  среди
зрителей. ‚ это времЯ она после здоровенной дозы  противочумной  сыворотки
томилась в просторном темноватом изолЯторе длЯ заразных больных, то  горюЯ
по мужу, которого она, в конечном счете, все-таки по-своему любила, то ища
в себе грозных симптомов чумы (боже, сколько раз она прикасалась к нему за
последние трое суток!), то прикидываЯ в уме,  как  она  теперь  одна,  без
мужчины управитсЯ с домом и магазином, да еще в  такую  сложную  и  тЯжкую
пору. …е пожалели. …й не сказали, что ни дома, ни магазина,  ничего,  даже
носильных вещей, ничего у нее не будет с сегоднЯшнего утра.
   —то ни говори, а такаЯ ужаснаЯ смерть и такое  исчерпывающее  разорение
производЯт впечатление. †алко было этого болвана ”рогмора, хотЯ он  и  был
сам виноват в своей смерти, жаль было и его вдову, хотЯ характерец у  нее,
Я вам доложу... ‚се равно жалко. Ѓыла  даже  какаЯ-то  особаЯ  сладость  в
сочувствии   такому   разностороннему   горю   человека,    которого    ты
недолюбливаешь. Ќекоторым доставлЯло тайное удовлетворение наблюдать,  как
горит чужое добро в то времЯ, как твое, благодарение всевышнему, находитсЯ
пока в сравнительной безопасности. Ќо с другой стороны,  все-таки  обидно,
когда зрЯ, без перспективы получить страховую премию, превращаетсЯ в  золу
и угли добротный двухэтажный дом, битком набитый мебелью, одеждой, бельем,
посудой и бакалейными товарами. Џодумать только, что  если  бы  не  клЯтва
беднЯги ”рогмора... Ђ кто вызвал беднЯгу на эту роковую клЯтву?..
   € дернула же ѓаЯ ”елдера нелегкаЯ поЯвитьсЯ  поблизости  именно  тогда,
когда в треске, дыму и пламени сгорало все,  ради  чего  супруги  ”рогморы
прожили долгую и унылую серенькую жизнь. Ќе всЯкий негр решилсЯ бы  сейчас
показыватьсЯ в этом районе.  Ќо  ѓай  ”елдер  был  не  "всЯкий  негр",  не
какой-нибудь голоштанник из тех, которых  только  пальцем  помани,  и  они
побегут за первым попавшимсЯ "красным" агитатором. ќто был "хороший" негр,
который понимал свое место, потихоньку  торговал  у  себЯ  в  лавке  и  за
двадцать шагов снимал шлЯпу перед встречным белым. …сли хотите знать,  его
всегда ставили в пример другим неграм. Џоэтому-то он и  рискнул  выбратьсЯ
так далеко из негритЯнского квартала. “ж очень его тЯнуло посмотреть,  как
вылетает в трубу такой богатый бакалейный магазин! ‹юбого  бакалейщика  не
могло не волновать такое событие, а  ѓай  ”елдер  чувствовал  себЯ  в  это
печальное утро больше бакалейщиком, чем негром.
   - Ђ, ”елдер, и ты здесь? - окликнул его кто-то почти дружелюбно.
   ѓай униженно закивал лысой головой и улыбнулсЯ.  Џопробовал  бы  он  не
улыбнутьсЯ,  отвечаЯ  белому,  -  любому  белому,  а  особенно   ветерану.
ђазговариваЯ с белым, негр должен, если хочет остатьсЯ живым  и  здоровым,
улыбатьсЯ, чтобы показать, как он счастлив от  этой  незаслуженной  чести.
‚от он и улыбнулсЯ.
   - Ћн улыбаетсЯ! - не поверил своим глазам шофер пожарной машины. - ќтот
черномазый ухмылЯетсЯ, когда по вине ему подобных помер  такой  выдающийсЯ
белый!
   - —то вы, сударь! - обмер ѓай ”елдер, а про себЯ подумал,  что  зрЯ  не
послушалсЯ жены: не надо было, ах, как не надо было ему идти сюда. - Љак Я
могу радоватьсЯ смерти такого замечательного человека!
   Ћн попыталсЯ юркнуть в толпу, но встретил плотную стену людей,  которым
показалось, что вот она, наконец, и обнаружена  -  истиннаЯ  причина  всех
обрушившихсЯ на них бедствий: негры, вот из-за кого приходитсЯ погибать от
чумы и  разорЯтьсЯ  вполне  достойным  белым!  €  они  еще  смеют  рыскать
поблизости, чтобы насладитьсЯ бедой белых, и они еще  имеют  наглость  при
этом улыбатьсЯ!
   - ’ебе весело, черномазый? - ласково спросил ”елдера все тот же  шофер,
подбодренный всеобщим вниманием и  все  более  распалЯЯсь.  -  ’ебе  очень
весело? —его же ты молчишь? - € он ткнул ”елдера кулаком в  нос.  €з  носа
хлынула кровь.
   - ‚ы ошибаетесь! - взвыл ”елдер  и  заметалсЯ  перед  сомкнутым  строем
белых. - Њне совсем не весело, сударь...
   - ’еперь-то тебе, конечно, не весело, - рассудительно согласилсЯ  шофер
и снова ударил его, на сей раз в грудь. - Ђ ты  улыбайсЯ...  —его  же  ты,
лысый африканец, не улыбаешьсЯ? ’ы улыбайсЯ!
   - ќй, ребЯта, осторожней! - закричал „овор, который не вмешивалсЯ в эту
историю, потому что она и без его помощи разыгрывалась  как  по  нотам.  -
ѓоловешки!
   „ействительно, в мощных  струЯх  теплого  воздуха  над  горевшим  домом
взмыли одна за другой несколько головешек. ’олпа бросилась  врассыпную,  и
”елдер пустилсЯ наутек, рассчитываЯ, что в суматохе о нем  забудут.  Ќо  о
нем не забыли. ‡а ним кинулись  несколько  молодцов  с  особенно  развитым
охотничьим инстинктом, который, как известно, ничем так не  подогреваетсЯ,
как сознанием полнейшей безнаказанности. ”елдера было  совсем  не  так  уж
трудно догнать: ему уже шел шестьдесЯт третий год, а он и в  молодые  годы
не отличалсЯ особенным проворством. Ќо его нарочно не сразу догнали, чтобы
дать ему подумать, будто он и в самом деле в состоЯнии от них ускользнуть.
Ќо это им скоро надоело, да и не хотелось  особенно  далеко  удалЯтьсЯ  от
дома ”рогморов. Ћни  без  труда  догнали  его,  повалили  на  замусоренную
мостовую и стали топтать. ”елдер уже  ничего  не  чувствовал  и  почти  не
дышал, когда снова, как вчера, как третьего днЯ, завыли  сирены  воздушной
тревоги, и это был один из  тех  редких  случаев,  когда  налет  вражеской
авиации спас человеческую жизнь.
   Ћн очнулсЯ, когда его уже принесли в клинику доктора  Љамбола.  ‚ернее,
когда его положили на мокрый, липкий от семидневной грЯзи асфальт у дверей
клиники. Ћн раскрыл глаза и увидел прЯмо перед собой  белую  женщину  (это
была „ора ‘аймон) и еще одного белого, незнакомого. Ќе надо забывать,  что
Џрауд не прожил еще в Љремпе и двух недель. ‹ицо этого белого кипело такой
злобой, что ”елдер поспешно закрыл глаза, чтобы хотЯ не видеть,  как  тебЯ
будут доканчивать. Ќо, казалось, белые хотели  продлить  его  предсмертную
муку,  потому  что  прошла  минута  и  еще  одна,  и  никто  до  него   не
дотрагивалсЯ. ќто была  слишком  томительнаЯ  неизвестность.  ”елдер  чуть
приподнЯл веки и увидел, что, кроме этих двух  белых,  около  него  стоЯло
трое негров, из которых один был тот самый "красный" негр ”орд, о  котором
все в городе говорили, что его убило в тюрьме бомбой  еще  в  первый  день
войны. Ђ в  дверЯх  клиники  стоЯла  дежурнаЯ  сестра  (теперь  уже  стали
оставлЯть на времЯ воздушных налетов дежурных по клинике), и эта  женщина,
насмерть перепуганнаЯ бомбежкой, объЯснЯла  белым,  почему  она  не  имеет
права принимать ѓаЯ ”елдера, будь он даже при последнем издыхании.
   - „а поймите же вы, сударь, клиника длЯ белых, длЯ белых!  €  этим  все
сказано. —то, вы с луны свалились, что ли?!
   - —еловек может умереть, поймите же! - настаивал  на  своем  тот  самый
белый,  который  испугал  ”елдера  ненавидЯщим  взглЯдом,   и   ”елдер   с
облегчением понЯл, что ненависть этого белого относитсЯ не  к  нему,  а  к
дежурной. - Ќеужели человек должен подохнуть у самых дверей больницы?
   - ’ут и без вас тошно! - завизжала дежурнаЯ. - Ђ вы лезете  со  всЯкими
глупостЯми. ѓде это видано, чтобы негра - и вдруг в клинику длЯ белых!
   Ћна захлопнула дверь с такой силой, что из нее чуть не вылетели стекла.
   Џо совести говорЯ, Џрауд сам  себе  удивлЯлсЯ.  —то  это  с  ним  такое
случилось? ‘  какой  стати  он  вдруг  стал  возитьсЯ  с  каким-то  черным
старикашкой и устраивать его в больницу? Ќо как бы то ни было,  сейчас  он
был вне себЯ от негодованиЯ. Ћн стал  колотить  кулаками  в  дверь,  пока,
наконец, разъЯреннаЯ дежурнаЯ  не  показалась  в  раскрытом  окне  второго
этажа. ѓде-то поблизости ухнула бомба, за нею вслед  еще  одна,  но  здесь
никому сейчас не было дела до бомб.
   - ‚ы хотите, чтобы менЯ уволили с работы? “ менЯ на шее  семьЯ,  пЯтеро
детей,  муж  безработный!..  -  кричала  из  окошка  дежурнаЯ,   а   Џрауд
остервенело колотил кулаками и орал, что он  разнесет  вдребезги  всю  эту
вонючую лавочку.
   € неизвестно, сколько бы эта бестолочь продолжалась, если  бы  „ора  не
догадалась крикнуть дежурной, чтобы та выбросила им ваты, йоду и бинтов.
   „ежурнаЯ швырнула им завернутый  в  полотенце  узелок  с  перевЯзочными
материалами:
   - ’олько верните полотенце, а то у менЯ за него вычтут из жалованьЯ!
   „ора перевЯзала ”елдера и оставила полотенце на  ручке  входной  двери.
Њужчины отнесли робко стонавшего старика к нему домой.
   - ”орд!  -  прошептал  он  на  прощанье  и  поманил  пальцем  страшного
"красного". - ‘даетсЯ мне, что тебе не стоит возвращатьсЯ к себе домой.  “
менЯ тебЯ никто не будет искать...
   - ‘пасибо, дЯдюшка ѓай, - скупо улыбнулсЯ ”орд. - Ћчень может быть, что
Я к вам попозже заглЯну... …сли Я не очень вас стесню...
   - ’ы нас нисколько не стеснишь, ”орд, - сказала жена  ”елдера,  котораЯ
крепилась при незнакомых людЯх. Ќо только они остались  наедине  с  мужем,
как она кинулась целовать его бессильно свисавшие руки  и  дико,  во  весь
голос  завыла,  колотЯсь  головой  о  толстую  спинку  ветхой   деревЯнной
двухспальной кровати, когда-то  давным-давно,  вскоре  после  их  свадьбы,
корЯво выкрашенной ѓаем ”елдером под красное дерево.
   Љ тому времени  окончательно  сгорел  дом  ”рогморов,  прозвучал  отбой
воздушной тревоги, и жители Љремпа были оглушены сразу двумЯ из  рЯда  вон
выходЯщими новостЯми. ‚о-первых, в городе были отмечены два  новых  случаЯ
заболеваниЯ чумой. ‚о-вторых, оказываетсЯ, уже пошла  втораЯ  неделЯ,  как
ЂтавиЯ оторвалась от ‡емли...


        4

   ‚  Љремпе  в   начале   марта   существовала   только   одна   стройка:
восстанавливали тюрьму. Ћколо ста сорока семей осталось  к  этому  времени
без крова. ’олько банкир ‘антини и еще два-три человека были  в  состоЯнии
за собственный счет отстроить хоть подобие крыши  над  своей  головой,  но
городские  власти  были  занЯты   восстановлением   тюрьмы.   Џострадавшие
обратились  к  мэру  города  Џуку,  но  на  подобные  цели  у   городского
самоуправлениЯ ассигнований не было, и на строительство бомбоубежищ  тоже:
тюрьма  отстраивалась  на  деньги,  отпущенные  провинциальными  властЯми.
Ћбратились к губернатору. Ћказалось, что и у губернатора  ничего  на  этот
счет не предусмотрено в бюджете. Љак будто кому-нибудь могло прошлым летом
прийти в голову, что когда-нибудь атавскому  городу  смогут  потребоватьсЯ
такие  статьи  расходов!  Џослали  телеграмму  самому   господину   Њэйби.
‚ременный президент республики ответил  прочувствованным,  но  решительным
отказом.
   "Џомощь государства, - писал Њэйби, - будет просто милостыней и  вредно
отразитсЯ   на   характере   атавцев,   подорвет   их   резко   выраженный
индивидуализм".
   ѓосподин ‘антини признал это обоснование отказа подлинно атавским  и  в
высшей  степени  убедительным.  ѓосподин  Џук,  у  которого,  благодарение
господу, дом пока что оставалсЯ  в  целости,  был  согласен  с  господином
‘антини. Ћн вообще никогда не расходилсЯ с ним во мнениЯх, за  исключением
тех случаев, когда директор  велосипедного  завода  стоЯл  на  иной  точке
зрениЯ. ’огда Џук срочно заболевал,  чтобы  предоставить  решение  вопроса
более   смелому   или   менее   заинтересованному    деЯтелю    городского
самоуправлениЯ.
   Ќо даже такой проверенный  пророк  индивидуализма,  как  Ђндреас  ђаст,
усомнилсЯ на сей раз в правоте  сенатора  Њэйби.  €  все  из-за  страховой
компании!  Џервого  марта  ђаст  был  официально  уведомлен,  что  ему,  к
сожалению, не придетсЯ рассчитывать на получение страховой  премии  ни  за
покойную госпожу ђаст, ни за гостиницу; обе  они  погибли  от  причин,  не
предусмотренных страховым договором. ‡а  ущерб,  понесенный  в  результате
отрыва Ђтавии от ‡емли, страховаЯ компаниЯ не была обЯзана и не собиралась
отвечать.
   Ђндреас ђаст стал нищим и, как все неимущие, был бы теперь рад обменЯть
свой резко выраженный индивидуализм на резко выраженную  денежную  помощь,
котораЯ  помогла  бы  ему  снова  встать  на  ноги.  Џравда,  у  него  был
преуспевающий сын в ”арабоне, но, во-первых, далеко не  известно,  сколько
тот еще будет преуспевать в его новой профессии, а  во-вторых,  одно  дело
времЯ от времени помогать нуждающемусЯ сыну, а другое - самому получать от
него помощь. „а еще при такой снохе, как  мадемуазель  ѓрэйс,  вернее  как
бывшаЯ мадемуазель ѓрэйс, потому что при любезном  посредничестве  ћзлесса
ей удалось-таки окрутить доктора ђаста и  стать  госпожой  ђаст.  Ќам  уже
известно, как беззаветно любила она детей доктора ђаста, и не было никаких
оснований предполагать, что  она  позволит  своему  слабовольному  супругу
швырЯтьсЯ деньгами на помощь кому бы то ни было, раз у него на руках  двое
беззащитных крошек. Ќет, Ђндреас ђаст уже вторые сутки не был  в  безумном
восторге  от  резко  выраженного  атавского   индивидуализма.   Ђ   тысЯчи
кентавров, которую сын прислал ему до бракосочетаниЯ с мадемуазель  ѓрэйс,
надолго не хватит при нынешней дороговизне.
   …динственнаЯ надежда  оставалась  на  заЯчьи  лапки.  “же  были  забиты
согласно строжайшим требованиЯм науки первые  двадцать  три  тысЯчи  белых
зайцев. €з  этой  первой  партии  лапок  пЯтьсот  (это  была  великолепнаЯ
реклама!) были предназначены по предложению доктора ђаста длЯ его  родного
города  Љремпа,  который  последние  полторы   недели   так   нуждалсЯ   в
стимулЯторах счастьЯ.
   Љонечно, был известный риск в том, чтобы  забрасывать  эти  драгоценные
лапки с  самолета  в  районе  постоЯнных  налетов  вражеской  авиации.  Ќо
поскольку риск тоже вплеталсЯ красивым цветком  в  похвальное  мероприЯтие
новой компании и поскольку всЯ эта историЯ могла с  самой  лучшей  стороны
характеризовать атавские военно-воздушные  силы  и  в  то  же  времЯ  хоть
немного отвлечь на себЯ взбудораженное общественное мнение, военные власти
предоставили длЯ этой цели истребитель  новейшей  марки.  Ѓыло  выбрано  и
подходЯщее времЯ: пЯть часов вечера. ‚ эти часа врЯд ли можно было ожидать
в районе Љремпа вражеских самолетов. ’юк с тщательно упакованными лапками,
предназначенными длЯ бесплатной раздачи наиболее достойным из пострадавших
граждан Љремпа, должны были сбросить в полукилометре  северней  вокзала  -
между вокзалом и элеватором.
   ђади  этого  торжественного  случаЯ  Ђндреас  ђаст,   как   официальный
представитель компании, прибыл на мокрое поле, простиравшеесЯ к северу  от
Љремпа вплоть до самого Њонморанси, за полчаса до назначенного срока. Џоле
уже было усеЯно вполне достаточным длЯ рекламы количеством зевак. ѓосподин
Џук с перевЯзанным ухом хлопотал,  разъезжаЯ  взад  и  вперед  на  машине.
ЏереминалсЯ с ноги на ногу духовой оркестр, который должен  был  встретить
приличествующим  маршем  приземлЯющийсЯ  тюк.  ’омительно  долго  тЯнулась
последнЯЯ четверть часа, но и они в конце концов  канули  в  вечность.  Ќа
горизонте показалась крохотнаЯ точка, котораЯ быстро выросла в темно-серый
силуэт истребителЯ. ‡еваки грЯнули "ура".  Џотом  от  самолета  отделилось
что-то под парашютом и под  острым  углом  понеслось  к  оравшей  толпе  и
гремевшему оркестру. Ќо вскоре обнаружилось, что летчик чуточку ошибсЯ, не
рассчитал ветра: тюк с лапками Явно относило в сторону догоравших на самой
границе города зданий.
   ѓосподин ђаст заметил эту угрозу одним из первых. Ћн вскочил  в  машину
мэра и помчалсЯ к месту предполагаемого падениЯ тюка. ‚ыскочив из машины с
поднЯтыми руками, ђаст погналсЯ за плывущим над землей тюком, и так как до
ближайшего  из  горевших  зданий  оставалось  уже  совсем   мало,   он   с
поразительной длЯ его лет и телосложениЯ резвостью  подпрыгнул,  ухватилсЯ
за тюк и принЯл на себЯ весь  удар...  Ќо  об  этом  ему  оказали  уже  на
следующий день, потому что до самого утра второго марта  он  пролежал  без
памЯти в клинике доктора Љамбола.
   Љонечно, репутациЯ усовершенствованных, строго  научных  заЯчьих  лапок
была подмочена  решительно  и  навсегда.  Ќечего  сказать,  хороши  лапки,
которые первым делом чуть не отправили на  тот  свет  одного  из  наиболее
достойных и наиболее пострадавших жителей города, к тому же  представителЯ
самой компании "“спех-гарантиЯ".
   ‘пасибо   еще    местному    внештатному    корреспонденту    агентства
"Џресс-сенсациЯ": вместо того, чтобы отправлЯть в агентство телеграмму  об
этом поистине сенсационном происшествии  (тогда  агентство  заработало  бы
немалый куш в качестве отступного,  чтобы  не  рассылать  такую  пикантную
телеграмму во все газеты), он почел за благо лично созвонитьсЯ с дирекцией
акционерного  общества  "“спех-гарантиЯ"  и  сам  получил  отступного   за
молчание. Ќе так много, как отхватило бы само агентство,  но  ведь  ему  и
меньше нужно было. ’ак что, если  быть  справедливым,  одному  человеку  в
Љремпе заЯчьи лапки все-таки принесли вполне  заметную  удачу.  Ќо  только
одному. „а и тому нельзЯ было об этом рассказывать...
   Љак бы то ни было, в Љремпе с заЯчьими  лапками  было  покончено  после
этого раз и навсегда, а господин Ђндреас ђаст окончательно стал нищим.


   Ќалеты  полигонской  авиации  продолжались  с  постоЯнством  малЯрийных
приступов. “величилось число объектов. ‘ейчас ежедневно подвергались почти
безнаказанной бомбежке  до  двадцати  населенных  пунктов.  ‚се  они  были
расположены в опасной близости от важнейших политических  и  хозЯйственных
центров страны. Џоэтому  было  не  удивительно,  что  постепенно  внимание
печати  переключилось  с  возмущениЯ  безрукостью  отечественной  авиации,
бессильной отразить налеты на никому доселе не известные  городишки  вроде
Љремпа и Њонморанси, на восхваление ее за то, что так  ни  разу  вражеским
самолетам и не удалось  пробитьсЯ  ни  к  ќксепту,  ни  к  Ѓоркосу,  ни  к
”арабону, ни к  другим  жизненным  центрам  страны.  Љомандующий  корпусом
противовоздушной обороны был досрочно произведен в следующий чин,  и  это,
конечно, должно было бы наполнить, но не наполнЯло  радостью  и  гордостью
сердца граждан Љремпа.
   ‚ Љремпе не оказалось подходЯщих помещений, где можно было бы  укрытьсЯ
от бомб. €сключение составлЯл только велосипедный завод.  Ќа  второй  день
войны его переключили на производство самодвижущихсЯ колЯсок длЯ  безногих
инвалидов войны. —тобы не терЯть ни минуты драгоценного рабочего  времени,
уже к вечеру 27 февралЯ несколько больших подвалов  на  территории  завода
были переоборудованы под бомбоубежища. ’еперь по сигналу воздушной тревоги
персонал завода, вместо того чтобы  присоединЯтьсЯ  к  бегущим  за  город,
спускалсЯ в бомбоубежища и пережидал налет в  относительной  безопасности,
но отнюдь не в спокойствии:  ведь  семьи  оставались  под  бомбами!  Џосле
окончаниЯ смены все теперь хлопотали с ломами, мотыгами и лопатами у  себЯ
во дворе, копали землю, пытались из обгоревших  балок,  старых  рельсов  и
прочей   строительной   дребедени   соорудить   хоть   некоторое   подобие
бомбоубежища.
   Ќо уже на третий день войны девЯть старух, женщин и ребЯт  были  заживо
погребены под перекрытиЯми этих жалких сооружений.
   Љинулись доставать цемент и железо длЯ более основательных  убежищ,  но
все строительные материалы были забронированы длЯ отстраивавшейсЯ тюрьмы.
   - Њне чрезвычайно грустно отвечать вам отказом,  -  сказал  губернатор,
когда ему на этот счет позвонили по телефону, - но  согласитесь,  что  без
хорошей тюрьмы нас неминуемо захлестнет волна анархии.
   Љ собственному удивлению, все  большее  количество  граждан  Љремпа  не
могло согласитьсЯ с этим обоснованием, хотЯ еще  каких-нибудь  две  недели
тому назад оно бы их полностью удовлетворило.
   Ѓыть может, этому способствовала чума, нет-нет, да и  выхватывавшаЯ  из
числа местных жителей очередную жертву, быть может - война, быть  может  -
удивительнаЯ и все еще никак до конца  не  постижимаЯ  историЯ  с  отрывом
Ђтавии от ‡емли. Ќо как  бы  то  ни  было,  большинство  кремпцев  уже  не
удовлетворЯлось правительственной  заботой  о  резко  выраженном  атавском
индивидуализме и гарантиЯх против анархии. Љремпцы начинали злитьсЯ.
   Ћчень может быть, что  дополнительным  источником  раздражениЯ  Явилась
весна, потому что, несмотрЯ на все беды, обрушившиесЯ на  Љремп,  в  город
все же пришла весна. ќто была страннаЯ, необычнаЯ весна без птиц и звонких
ребЯчьих игр на залитых солнцем тихих улицах.
   Џосле отбоЯ воздушной тревоги кремпцы вылезали из  подвалов  и  пугливо
грелись на мартовском солнышке. Љругом стоЯла нервнаЯ  тишина,  нарушаемаЯ
потрескиванием пожаров, воплЯми тех, кто  только  что  потерЯл  близких  и
годами  нажитое  добро,  озабоченными  голосами  людей,  участвовавшими  в
добровольных  спасательных  группах.  Љ  чести   кремпцев,   таких   групп
становилось все больше.  Ќе  считаЯсь  с  бомбами,  с  пылающими  балками,
которые вот-вот грозили обрушитьсЯ на их головы, спасатели лезли  в  самое
пекло, чуть ли не голыми руками расшвыривали  груды  горЯщих  бревен,  под
которыми  в  самодельных  убежищах,  кое-как  оборудованных   из   обычных
подвалов, задыхались и гибли без воздуха, в дыму и адовой жаре все новые и
новые жертвы войны.
   ‘лучалось, в пылу спасательной работы  человек  вдруг  с  удивлением  и
досадой обнаруживал, что рЯдом с ним хлопочет  с  лопатой  или  мотыгой  в
руках самый  натуральный  негр  (и  куда  они  только  не  пролезут!).  Ќо
обстановка не позволЯла уточнЯть расовые вопросы, и белый не замечал,  как
в горЯчке работ начинал относитьсЯ к этому негру так, как если бы тот  был
самым что ни на есть стопроцентным белым. ‘лучалось,  что  белый  выполнЯл
распорЯжениЯ черного, случалось, что в подвал к белым ни с того ни с  сего
забегало несколько черных, и их не выгонЯли! Џравда, с ними не очень уж  и
разговаривали, но и не выгонЯли. ѓосподин „овор,  который  любил  все  длЯ
себЯ  осмысливать,  объЯснЯл  это  неприличное   обстоЯтельство   душевным
смЯтением и некоей апатией.
   Ќо, конечно, стоило  только  кончитьсЯ  воздушной  тревоге,  и  черные,
стараЯсь не глЯдеть по сторонам,  уходили  из  спасательных  команд  и  из
нечаЯнно приютивших их подвалов.
   “тром второго марта в самодельных укрытиЯх одновременно в разных концах
Љремпа погибло семьдесЯт шесть человек. ’ак  много  никогда  еще  за  один
налет не погибало. "—ерный четверг"  -  такова  была  шапка,  под  которой
местнаЯ газета собиралась  опубликовать  очередной  экстренный  выпуск  со
скорбным списком жертв.
   €звестный  нам  репортер  „эн  ‚ервэйс   показал   в   то   утро   верх
оперативности: уже через час  после  окончаниЯ  налета  список  жертв  был
составлен,  набран  и  заверстан.  €  он  же  проЯвил  чуть  попозже  чудо
оперативности, задержав печатание этого выпуска, потому что  в  Љремпе  за
короткий промежуток времени произошло событие, в некотором роде  не  менее
значительное, нежели отрыв Ђтавии от ‡емли...


   Џримерно за полчаса до своей  новой  встречи  с  „эном  ‚ервэйсом  Ћнли
Ќаудус в сердцах захлопнул дверь облезлого кирпичного  домика,  в  котором
проживала ќнн. Ќесколько дней искал он  свиданиЯ  с  ќнн  без  свидетелей,
наконец дождалсЯ,  вручил  ей  тысЯчу  двести  кентавров,  но  примирениЯ,
которого он так жаждал, не получилось. ЌесмотрЯ на пылкие возражениЯ,  что
он ей  верит  на  слово,  ќнн  выдала  ему  расписку  в  получении  денег,
принадлежащих его тЯжело раненной невестке и племЯнникам, но от  каких  бы
то ни было дальнейших объЯснений с ним решительно отказалась.
   Ћнли ожесточилсЯ и не стал настаивать. Ћн полагал, что,  попав,  помимо
своего желаниЯ, в добровольцы, имел право на особенное сочувствие  любого,
тем более невесты.  Ћн  все  еще  не  хотел  признавать  ее  своей  бывшей
невестой.
   - ќто все твои новые приЯтели! - криво усмехнулсЯ он, медлЯ закрыть  за
собой дверь. - „лЯ таких людей нет большего удовольствиЯ,  чем  расстроить
чужое семейное счастье.
   ќнн промолчала, и он ушел.
   - Ѓоже мой, какой дурак! - пробормотала тогда  ќнн  и  заплакала.  -  €
какой негодЯй!
   Ћна вытерла глаза, умылась, вышла во двор,  где  Џрауд,  „ора,  „жерри,
фрау ѓросс и мать ќнн сообща пытались переоборудовать старинный  погреб  в
бомбоубежище, взЯла свою лопату  и  снова  принЯлась  за  работу.  Џоодаль
грелись на солнышке оба  племЯнника  бывшего  ее  жениха.  ђози  сидела  у
постели профессора и развлекала его  рассуждениЯми  насчет  разницы  между
Љремпом и ”арабоном. ‘овсем близко,  через  три  двора,  догорали  остатки
жалкого деревЯнного домика, в  который  меньше  часа  тому  назад  угодила
напалмоваЯ бомба.
   ‚ такую летнюю погоду можно было ожидать повторного налета, и ќнн и  ее
друзьЯ старались не терЯть даром ни единой минуты.
   “же второй день, как люди во времЯ воздушной тревоги перестали  удирать
за город: вражеские самолеты теперь исправно  бомбили  любое  мало-мальски
значительное скопление людей и  за  пределами  городской  черты.  ќто  они
выполнЯли  новый  боевой   приказ.   ‘рочно   потребовались   "полигонские
зверства", чтобы  поднЯть  воинский  дух  атавских  вооруженных  сил.  ќти
зверства были совместно разработаны  компетентными  представителЯми  обоих
главных  командований  и  сразу  дали