века, и вино,  и хлеб. ‚ этом
смысле Ћн непрестанно делает то  же  самое,  что и  природные боги; Ћн  -- и
‚акх, и ‚енера, и –ерера. ‚ иудаизме нет и следа представлений, свойственных
горьким  пантеистическим  верам, длЯ  которых  природа  --  марево  или зло,
конечное  существование дурно само по себе, а единственное исцеление -- уход
от него. Џо сравнению с этим џхве может показатьсЯ поистине природным богом.
     ‘  другой  стороны, Ћн никак  не  природный  Ѓог.  Ћн  не  умирает и не
воскресает ежегодно. Ћн дает хлеб и вино, но …го  нельзЯ славить вакханалией
или обрЯдами в честь ‚енеры. Ћн -- не душа природы и не ее часть. Ћн живет в
вечности,  на  небесах, и ‡емлЯ  --  подножие …го, а не тело. Ћн и не "искра
ЃожьЯ" в человеке; Ћн  -- Ѓог, …го  пути -- не наши пути, а наша праведность
-- прах  перед  Ќим. ђассказываЯ  о Ќем,  €езекииль заимствовал образы не  у
природы,  а  у  машин, которые люди изобрели многими веками позже (тайну эту
очень редко замечают).<a href=#fn_15_2><sup>2</sup></a>

     <a name=fn_15_2></a><sup>2</sup> Њне указал на нее каноник Ђдам ”оке.

     џхве не душа природы и не враг ее. Џрирода -- не  тело …го и не  что-то
…му чуждое; она -- …го творение. Ћн  -- не природный бог, а Ѓог природы;  Ћн
изобрел ее, придумал, сделал.  Ћн владеет ею и бдит над ней. ‚се, кто читает
эту  книгу, знают это с детства, и  потому им  покажетсЯ, что иначе быть  не
может.  "‚ какого  же  еще Ѓога можно  верить?" -- спросите  вы,  но историЯ
ответит: "„а в какого угодно,  лишь бы не в такого". Њы принимаем дарованное
нам за џ присущее, как дети, которые верЯт, что так и родились воспитанными.
Ћни не помнЯт, что их учили.
     ’еперь станет понЯтней, почему •ристос и похож на умирающего бога, и не
говорит о нем. Ћни похожи, потому что умирающий бог природных религий -- …го
изображение.  ‘ходство  их не поверхностно  и  не случайно: те боги родились
через  наше воображение от  Явлений природы, а  ЯвлениЯ природы родились  от
’ворца.  ‘мерть и воскресение испещрЯют природу, потому что они --  Ѓожьи. Ђ
понЯтиЯ природной религии  отсутствуют  в учении •ристовом  и в подводЯщем к
нему иудаизме именно потому, что  в них ЯвлЯет себЯ подлинник. ’ам, где есть
Ѓог, нет …го тени; там, где …го нет, она есть. …вреев снова и снова  уводили
от поклонениЯ природным богам не потому, что боги эти не похожи на ѓосподина
Џрироды, а потому, что евреЯм выпало обратитьсЯ от подобий к подлиннику.
     ‘овременному сознанию нередко претЯт такие рассуждениЯ.  —естно говорЯ,
нам  чуждо  понЯтие  "избранного  народа".  ђодились  мы  в демократии  и  в
демократии  выросли,  и  нам  приЯтней думать,  что  всем народам  одинаково
доступны  поиски  Ѓога  или даже что  все религии  одинаково истинны. Џримем
сразу, что христианство  так не  думает.  Ћно  вообще говорит не  о "поисках
Ѓога",  а о  том, что  ‘ам  Ѓог дал нам.  Ђ  дает Ћн  без малейшего признака
демократии, и самое уместное  слово здесь -- именно избранничество. Љогда  о
Ѓоге  повсеместно  забыли или  знали о  Ќем  неверно,  один  человек из всех
(Ђвраам)  был  избран, вырван из  привычной  среды, послан в чужую  страну и
сделан родоначальником народа, которому выпало  нести знание Ѓога €стинного.
„альше шел отбор среди самого народа -- кто  погиб в пустыне, кто  осталсЯ в
‚авилоне,  -- пока  все  это множество людей  не  сошлось  в сиЯющей  точке,
подобной острию  копьЯ.  ‚  деле  €скуплениЯ  все человечество  представлено
еврейской девушкой на молитве.
     ‘ейчас  таких вещей не  любЯт, но в природе постоЯнно происходит именно
так. Њетод ее -- отбор, с которым неизбежно  свЯзан огромный расход впустую.
ЊатериЯ занимает малую часть ‚селенной: у очень немногих звезд есть планеты;
во всей  нашей  системе жизнь,  вероЯтно,  существует  лишь  на  ‡емле.  Џри
передаче жизни гибнет  несметное количество семЯн. €з всех видов  лишь  один
наделен разумом, и совсем уж немногим присущи красота, сила и ум.
     Њы оказались в опасной близости  от доводов Ѓатлера  из  его знаменитой
"Ђналогии". ѓоворю  "опасной", ибо доводы эти  можно спародировать  так: "‚ы
считаете, что христианский Ѓог  ведет  ‘ебЯ  жестоко  и  глупо,  но  ведь  и
созданнаЯ  €м природа жестока и глупа". Ќо атеист  ответит (и чем ближе он к
•ристу в своем сердце, тем тверже будет  его голос): "…сли  ваш Ѓог таков, Я
презираю  …го и отвергаю". Ќо Я совсем  не говорю, что природа, какой мы  ее
знаем, хороша,  и совсем не считаю,  что мало-мальски  честный человек может
поклонЯтьсЯ похожему на нее богу. Ќедемократичность природы не  хороша и  не
плоха; все  зависит от  того, как  использует ее человеческий  дух. ‘  одной
стороны, она  дозволЯет вражду, наглость, зависть; с другой -- мы обЯзаны ей
смирением и  одной из высших наших  радостей -- восхищением тем,  что  лучше
нас. Њир,  в  котором  Я был  бы  и впрЯмь (а не  только  по очень  полезной
юридической условности) "не хуже прочих"  и не знал никого умнее, смелее или
добрее себЯ,  просто отвратителен.  Џоклонники кинозвезд и вратарей и  те не
хотЯт жить в  таком мире.  •ристианство  не возводит на Ѓожественный уровень
жестокость и  пустую трату,  неприЯтные и  в  природе, а показывает нам, что
Ѓог,  без  всЯкой  жестокости   и  расточительности,  <i>избирает,</i>   производит
тщательный  отбор.  ‘ам отбор  в природе  освещаетсЯ новым светом,  когда мы
знаем, что он не бессмыслен и не слеп, а в чем-то подобен высокому и благому
принципу. Ѓыть может, он -- дурнаЯ копиЯ, извращеннаЯ падшей природой.
     Љогда  же  мы  обратимсЯ  к  Ѓожьему  отбору,  мы  не  увидим  и  следа
"фаворитизма".  €збранный  народ избран  не  длЯ того,  чтобы  потешить  его
тщеславие, он избран не ради него, а в какой-то мере ради  нас, неизбранных.
‚  Ђврааме, т.  е. в  иудеЯх,  благословились  племена  земные. ќтому народу
доставалась нелегкаЯ ноша; страданиЯ его велики, но, по слову пророка €сайи,
он   исцелЯет  прочих.  Ќа  избранную  из  избранных  пало  худшее  горе  --
материнское:  ‘ын  …е, воплощенный Ѓог,  --  Њуж  скорбей,  …диный  —еловек,
достойный поклонениЯ, избран длЯ самых тЯжелых страданий.
     "ђазве  это  лучше?  -- спросите  вы.--  Ќам  показалось,  что  ѓосподь
несправедливо  потворствует   "своим";  сейчас  мы   понЯли,   что   Ћн   их
несправедливо  обижает".  ‡десь  мы подошли к очень  важному принципу бытиЯ:
замене,  заместительству,  предстательству.  Ѓезгрешный  человек  страдал за
грешников,  и  ровно  так же  все  хорошие  люди  страдают  за  плохих.  ќто
свойственно природе  не  меньше,  чем отбор и смерть-воскресение. Ќевозможно
"жить  на свой счет", такого не бывает. ‚се и всЯ чему-то служит или зависит
от чего-нибудь. ‘ам по себе этот принцип ни хорош, ни дурен.  Љошка живет за
счет мыши  не очень добрым способом, пчелы и цветы служат друг другу добрее.
‚ошь живет человеком, но и младенец в утробе живет матерью.  ‚  общественной
жизни  без этого  принципа  не было  бы  эксплуатации;  не было  бы в ней  и
милости, и  благодарности.  Џринцип  этот  --  источник  любви  и презрениЯ,
радости  и бед. Џоймите это и, глЯдЯ на злые варианты, не  удивлЯйтесь тому,
что он -- от Ѓога.
     ‡десь мы оглЯнемсЯ и посмотрим, отменЯет ли или хотЯ бы менЯет доктрина
‚оплощениЯ все остальные наши знаниЯ. Њы приложили ее к четырем принципам: к
двусоставности  человека,  к  спуску-восхождению,  к   избранничеству   и  к
предстательству. Џервый  из них  касаетсЯ и природного, и внеприродного, три
прочих  свЯзаны  с  природой  как  таковой.  Љогда сопоставлЯешь  какую-либо
религию  с фактами  природы,  она, как  правило, или  подтверждает  их  (так
сказать,   трансцендентно  обосновывает),  или  их  опровергает,   сулЯ  нам
освобождение от  них и  от  природы вообще.  Џо первому  пути идут природные
религии, освЯщающие  земледелие  и всю  нашу естественную жизнь. Њы и впрЯмь
напивались,   поклонЯЯсь  „ионису,   совокуплЯлись  с   женщинами  в  храме,
посвЯщенном   божеству  плодородиЯ.  ЏоклонЯЯсь  "жизненной   силе"  (а  это
современнаЯ  западнаЯ  разновидность  природных  религий),  мы  обожествлЯем
процессы,   увеличивающие   сложность   в   органической,   общественной   и
промышленной  жизни.  „ругие  религии,  антиприродные,  пессимистические  --
поцивилизованнее и поглубже (скажем, буддизм и современный индуизм), -- учат
нас, что природа  зла  и  призрачна,  что  можно вырватьсЯ  из этого горнила
непрестанных  потерь  и  тщетных  желаний.  Ќи  те  религии,  ни  другие  не
преображают   практических   знаний  о  природе.  ђелигии  природные  просто
санкционируют  то,  что чувствуем мы  в пору здоровьЯ и грубого  блаженства,
религии  антиприродные   --  то,  что  мы  чувствуем  в   пору  усталости  и
болезненного состраданиЯ. •ристианство отлично и  от тех, и от других.  …сли
мы скажем: "ѓосподь наш -- Ѓог плодородиЯ, значит, можно распутничать", или:
"ѓосподь любит избранничество  и  предстательство, значит, правы супермены и
люмпены", мы ударимсЯ с размаху о  нетленную заповедь целомудриЯ, смирениЯ и
милости. …сли же  в  неравенстве или в  зависимости людей  друг  от друга мы
увидим лишь  тЯготы злого мира и вознадеемсЯ из них вырватьсЯ в светлый край
чистой духовности, откуда их и не разглЯдишь, мы узнаем, что от них не уйти.
Џринципы,  дурные в мире самости и неволи, благи в мире  свободы и единениЯ.
’ам тоже есть иерархиЯ, неравенство,  жертва и благодарное принЯтие жертв. Ђ
разница  в  одном: в  любви. •ристианское учение  о  "том мире" помогает нам
увидеть  этот; с  холма впервые правильно видим долину и узнаем то, чему  не
учат  ни природные, ни печальные  веры: природа освЯщена заприродным, и лишь
оно помогает нам понЯть все, чего не узнаешь из нее самой.
     Ќаша  доктрина  учит,  что природа  испорчена,  искажена  злом; ‚еликие
принципы ѓосподни  не  просто становЯтсЯ  в ней хуже  -- они  извращаютсЯ, и
этого не  исправишь,  не изменив ее.  ‚ысокаЯ  добродетель может изгнать  из
человеческой жизни все дурные  стороны избранничества и предстательства;  но
мучительность и  бессмысленность жизни внечеловеческой  уничтожить пока  что
нельзЯ  и  она  все равно внесет хотЯ бы  зло болезни. •ристианство  обещает
искупление,  т. е. изменение природы.  Ћно  говорит  нам,  что изменитсЯ всЯ
тварь, а  возрождение человека  возвестит об этом. Ћтсюда вытекает несколько
проблем, и, обсуждаЯ их, мы лучше поймем доктрину ‚оплощениЯ.
     ‚о-первых, не совсем Ясно, как  природа, созданнаЯ  благим Ѓогом, может
быть не благой. ‚опрос этот имеет два смысла: а) почему природа несовершенна
и б)  почему она плоха. …сли вы задаете первый вопрос, христианство ответит,
мне  кажетсЯ, что ѓосподь и создал ее в расчете на усовершенствование. —итаЯ
о днЯх творениЯ, мы узнаем знакомый принцип: от Ѓога -- к безвидной земле, и
снова вверх,  к  обретению форм. ‚  таком понимании  христианству  и  впрЯмь
присущ некоторый "эволюционизм". …сли же вопрос поставлен иначе,  и ответ на
него  иной:  природа  плоха,  потому  что   согрешили  и  люди,  и  могучие,
внеприродные, но тварные созданиЯ; сейчас в них не верЯт, ибо считаетсЯ, что
ничего,  кроме  природы,  нет,  а если  и  есть,  она  защищена каким-нибудь
надежным  бастионом.  џ  ничуть  не  проповедую нездорового интереса  к этим
существам,  породившего  в  свое  времЯ  опасную  науку  демонологию; на мой
взглЯд, надо вести себЯ, как во времЯ войны, --  верить, что шпионы есть, но
не видеть в каждом шпиона. Ћднако доктрина о  грехопадении  ангелов приносит
великую пользу в  духовной  жизни  человека,  а  кроме  того,  не  дает  нам
по-детски  ругать  природу  или  по-детски  хвалить  ее.  Њы  живем  в  мире
невыносимых  радостей,  дивной  красоты  и  нежнейших  надежд,  но  все  они
осыпаютсЯ и исчезают под рукой. Џрирода больше всего похожа на рассыпающийсЯ
от прикосновениЯ клад.
     € ангелы,  и  люди смогли  согрешить  потому, что  ѓосподь  даровал  им
свободную  волю, поделилсЯ с  ними ‘воим  всемогуществом.  Ђ сделал  Ћн  это
потому, что в мире свободных, хотЯ бы и падших существ можно создать радость
и славу, какой не вместит мир праведных автоматов.
     ‚стает  и  другаЯ  проблема.  …сли  с  искуплениЯ  человека  начинаетсЯ
искупление природы, можно ли считать, что важнее всего в природе -- человек?
џ не удивилсЯ бы, если  бы догма  велела мне ответить "да". Џредположим, что
человек -- единственное разумное существо  во ‚селенной. Ќебольшие размеры и
его  и ‡емли  не помешают считать  его героем  космической  драмы;  в  конце
концов,  „жек -- самый  маленький персонаж в  "„жеке -- грозе  великанов". џ
вполне   допускаю,   что  человек  --   единственное   мыслЯщее  создание  в
пространственно-временной  ‚селенной. ‚ природе, с ее избранничеством, очень
много  маленьких  картин с огромнейшими рамками. Ќо если это не так, дело не
изменитсЯ. …сли мыслЯщих созданий  -- миллионы, но  пал  один  лишь человек,
ѓосподь  кинетсЯ  именно  к нему,  как  добрый  пастырь  в  притче  об одной
потерЯнной овце. …сли люди не лучше, а хуже всех, к ним и устремитсЯ Ћтец, и
заколет длЯ них тельца, вернее -- Ђгнца.  Ђ как только ‘ын Ѓожий, влекомый с
высот нашей немощью,  станет —еловеком, род наш, каким бы  он прежде ни был,
обретет  первенство  в  природе.  € вполне возможно,  что  девЯносто  девЯть
праведных инопланетных  рас прославЯтсЯ славою, спустившейсЯ  к нам,  людЯм.
Ѓог  не чинит мир, но восстанавливает. €скупленное человечество  прекрасней,
чем непадшее, оно прекрасней всех непадших космических рас. —ем больше грех,
тем  больше  милость;  чем глубже смерть, тем выше воскресение. ‚ этой славе
возвысЯтсЯ все твари, и те, кто никогда не грешил,  благословЯт Ђдамов грех.
џ написал это, подразумеваЯ, что ‚оплощение -- следствие первородного греха.
Ќо христиане  мыслЯт порой иначе и считают, что Ѓог сошел в природный мир не
только поэтому.  „аже  если  бы  €скуплениЯ  не  требовалось,  Ћн  все равно
воплотилсЯ бы,  чтобы прославить мир и дать ему совершенство. ЋбстоЯтельства
были бы другими -- смирение Ѓога не стало  бы …го уничижением, не было бы ни
скорбей,  ни  уксуса, ни желчи, ни  тернового  венца,  ни креста. ‚оплощение
стало  бы началом возрождениЯ природы;  происходило бы это  среди  людей, но
преображало бы все мироздание.
     ‚се  это  кажетсЯ мифом современному  человеку, на  самом  же деле  это
философичней  любой  теории,  утверждающей, что  Ѓог,  сошедший  в  природу,
непременно оставит ее не менЯЯ, а прославить хотЯ бы одно создание можно, не
прославлЯЯ  всей системы. Ѓог ничего не  упразднЯет, кроме зла; Ћн не творит
добра, чтобы упразднить  его. ‘ природой  Ћн соединилсЯ навеки, Ћн <i>не выйдет</i>
из  нее,  и  она  будет прославлЯтьсЯ,  как  того требует дивный союз. ‚есна
коснетсЯ всех уголков  земли, ведь  и  круги от  камушка, брошенного в пруд,
расходЯтсЯ до  самых его краев. ‚опрос о том,  "самый ли  главный" человек в
этом действе, похож  на детский вопрос:  "Ђ кто больше  всех?" ’акие вопросы
Ѓог оставлЯет без  ответа.  „а,  с  человеческой  точки  зрениЯ кажетсЯ, что
воссоздание живой  и  даже неодушевленной  природы  -- лишь побочный продукт
нашего искуплениЯ;  а вот  с точки  зрениЯ  нечеловеческой  искупление  лишь
предшествует более полной весне, и, попустив человеку согрешить, Ѓог имел  в
виду и  эту  высокую  цель.  Ћбе  позиции верны, если  не  употреблЯть слова
"просто". Љогда  всеведущий  Ѓог  действует  в  природе, где  совершенно все
свЯзано одно  с другим, нет  случайностей,  нет  "побочных  продуктов",  нет
отходов, все вытекает из начала.  ‚торостепенное  с  одной точки  зрениЯ  --
главное  с другой. Ќи  одну вещь, ни  одно событие  нельзЯ назвать  высшими,
главными, как бы запрещаЯ им быть последними, низшими. Ѓыть главным значит и
быть последним, быть в  самом низу -- значит быть выше  всех. •озЯева -- те,
кто служит; Ѓог омывает ноги людЯм.
     Џоэтому Я не думаю, что  Ѓог воплощалсЯ не раз, спасаЯ множество  ‘воих
созданий  (как  предположила  Ђлиса Њейнел  в  очень хороших стихах).  Ћбраз
очереди здесь  не  подходит. …сли  согрешил не  только  человек,  те, другие
созданиЯ, видимо, тоже будут  искуплены; но ‚очеловечение уникально  в драме
всеобщего  искуплениЯ,  а у "тех,  других" -- свои уникальные  событиЯ, тоже
необходимые  длЯ всего  процесса, и  каждое  из них можно  рассматривать как
кульминацию.  „лЯ  тех, кто во втором  действии, третье будет  эпилогом; длЯ
тех, кто живет  в  третьем, второе окажетсЯ  прологом.  Џравы и те и другие,
если не добавлЯть слова "просто" и не считать, что и то и другое одинаково.
     ‘ейчас  нам  пора  заметить, что  христианскаЯ  доктрина  учит  особому
отношению  к смерти.  Ћбычный  человеческий  разум  выбирает  одно  из  двух
отношений. Њожно  считать,  как  и стоики,  что смерть  ничего  не  значит и
ужасатьсЯ ей нечего.  Њожно  считать,  как  и  считают в простой беседе и  в
современной философии, что  смерть -- страшнейшее из  зол (правда, лишь один
ѓоббс  построил  на  этом основании  целую  систему).  Џервый  взглЯд просто
отрицает,   второй   просто   подтверждает   нашу   инстинктивную   тЯгу   к
самосохранению;  и христианство не свЯзано ни с тем, ни с другим. “чение его
сложнее. ‘  одной  стороны,  смерть -- победа  сатаны,  возмездие  за  грех,
последний враг. •ристос плакал над ‹азарем и скорбел в ѓефсимании, ибо жизнь
жизней, обитавшаЯ  в Ќем, гнушалась  этой  крайней гнусностью не меньше, чем
мы, а больше. ‘ другой стороны, мы  крестились в <i>смерть</i> •ристову, исцелЯющую
грех.  Љак теперь говоритсЯ,  смерть амбивалентна:  она --  грозное оружие и
ѓоспода и сатаны, она свЯта и нечестива. ‚ ней -- и наша худшаЯ беда, и наша
высшаЯ награда и надежда. •ристос решил победить ее -- и ею побеждал, поправ
смертью смерть.
     Ќам не  под  силу  проникнуть в  глубь этой тайны.  …сли  знакомый  нам
принцип спуска-восхождениЯ и впрЯмь присущ всей реальности, в смерти сокрыта
тайна тайн. Ћднако нет необходимости  говорить о ней на высшем уровне -- нам
все  равно  не  постигнуть, как  Ђгнец был  предназначен длЯ  искуплениЯ  до
созданиЯ  мира.  Ќе  нужно и говорить о  ней  и на низшем уровне  --  смерть
организмов,  не   разнившихсЯ  в  личность,  нас   не  касаетсЯ,  и   к  ней
действительно  применимо безразличие  стоиков.  Ќо христианское отношение  к
смерти нельзЯ обойти молчанием.
     •ристиане  считают,  что  смерть-- порождение  греха.  „о  грехопадениЯ
человек  был защищен от нее  и будет защищен после искуплениЯ  в новой жизни
послушной ему  природы. “чение это бессмысленно, если человек -- просто один
из организмов (правда, в этом случае все учениЯ бессмысленны). Ћно возможно,
если  человек  -- существо  двусоставное, как  бы  организм  в  симбиозе  со
сверхъестественным  духом.  Љак  ни  сложно  это  длЯ  тех,  кто  склонен  к
природоверию,  нынешние  отношениЯ между этими составными частЯми извращены,
патологичны.  ’еперь  дух  способен  отбивать постоЯнные  атаки  природы  (и
физиологические, и психологические) лишь  в постоЯнном бдении, и все  же она
неизменно побеждает его. ђано или поздно она сдаетсЯ постоЯнному разложению,
подтачивающему  плоть.  Ќо  и организм недолго торжествует  --  он  вынужден
сдатьсЯ  физической природе и растворитьсЯ  в неорганическом мире. •ристиане
считают,  что так было не всегда. Љогда-то дух был не осажденным гарнизоном,
с трудом защищавшимсЯ от враждебной природы, а полноправным хозЯином, царем,
умелым наездником или лучше сказать,  человеческой частью кентавра.  “мереть
человек не мог; конечно, это было  постоЯнное чудо, но  такие же  чудеса  мы
видим и сейчас -- например, когда мы думаем,  атомы мозга или некие движениЯ
психики делают то, чего им не сделать "самим по себе", •ристианскаЯ доктрина
была бы  нелепой, если бы нынешние  отношениЯ между  духом  и природой  были
совершенно Ясны и четки. Ќо таковы ли они?
     Ћни такие странные, что только  привычка примирЯет нас с  ними и только
христианство объЯснЯет их. ‚ сущности, дух и природа ведут войну, но роли их
разные.  Џрирода,  обуздываЯ  дух, мешает  ему;  дух, обуздываЯ природу,  ей
помогает.  Њысль не  портит мозга, нравственнаЯ волЯ  не разрушает чувств --
она обогащает их, они становЯтсЯ крепче,  как борода  от частого  бритьЯ,  и
глубже, как река, одетаЯ в  камень. ’ело разумного и чистого человека лучше,
чем тело глупца или развратника, и удовольствиЯ его куда радостней, ибо рабы
своих собственных чувств  обречены своими хозЯевами на голодную смерть.  ‚се
это похоже  не на  войну, а на мЯтеж, где низший, восставаЯ  против высшего,
губит и его, и себЯ.  Ђ если  так, естественно подумать, что было времЯ и до
мЯтежа,  и придет  победа над  мЯтежниками. Љогда же мы  допустим, что дух с
организмом -- в ссоре, мы сразу получим подтверждение оттуда,  откуда мы его
не ждали.
     Џочти все христианское  богословие можно вывести из двух  положений: а)
люди склонны к  грубым  шуткам и б) смерть  наводит  на  них особый,  жуткий
страх. ѓрубые  шутки  свидетельствуют  о том,  что мы --  животные,  которые
стыдЯтсЯ  своего  животного начала или хотЯ бы смеютсЯ над ним. …сли бы духи
плоть  (организм) не были  в ссоре, этого быть  не  могло бы. Ћднако нелегко
представить себе, что так оно и было, -- нелегко представить  себе существо,
которое изначально гнушаетсЯ самим собой. ‘обаки  не видЯт ничего смешного в
том, что они -- собаки, и ангелы, наверное, не видЯт ничего смешного в  том,
что они -- ангелы. Ќе менее странно относимсЯ мы и к смерти. ѓлупо говорить,
что  мы не любим трупов, потому  что боимсЯ  духов. ‘  таким же правом можно
сказать, что  мы боимсЯ  духов, потому что  не любим трупов, --  ведь  страх
перед  привидением в немалой  степени свЯзан с отвращением к гробу,  савану,
мертвенной бледности и источенной плоти. Ќа самом же деле нам ненавистно то,
без  чего не было бы понЯтий и трупа, и привидениЯ: мы  чувствуем, что нечто
единое делить нельзЯ, и потому каждаЯ половина  нам отвратительна. Џоборники
природы  объЯснЯют  и  стыд,  и  отвращение к  мертвым,  но  эти  объЯснениЯ
недостаточны.  Ћни  отсылают нас  к древним  табу и суевериЯм,  как будто бы
суевериЯ  и  табу  --  вещи вполне  естественные. Ќо  если  мы  согласимсЯ с
христианством,  что  человек  был   некогда  един,  а   нынешнее  разделение
неестественно, все встанет на место. ‚рЯд ли доктрина эта  создана  нарочно,
чтобы объЯснить и нашу любовь к ђабле, и нашу любовь к ќдгару Џо. Ћднако она
их объЯснЯет.
     „лЯ  верности замечу, что ваше отношение к грубому  юмору или к  ужасам
здесь  не  важно.  ‚ы  можете  их  и  не  любить.  ‚ы  можете  считать,  что
преображенный  человек избавитсЯ и от  тех,  и от этих  плодов грехопадениЯ.
Ћднако, если в <i>нынешнем</i> своем  виде  он  не чувствует ужаса или стыда, он не
выше человека, а ниже.
     €так, наша смерть --  порождение греха и победа сатаны. Ћднако она -- и
спасенье от  греха, лекарство  Ѓожие  длЯ  нас  и  орудие  против  сатаны. ‚
сущности,  это  не  так  уж  странно.  ‹юбой хороший генерал  или  шахматист
использует самое сильное оружие, которое есть у  противника, и ставит его  в
центр своего плана. "‚озьми ладью,  если  хочешь.  Ђ теперь  Я  пойду так...
так... и мат в три хода". Ќечто подобное  происходит  и с нашей смертью.  Ќе
спешите  возразить, что такие  сравнениЯ недостойны столь высокой темы; если
мы от них откажемсЯ, сознание  наше заполнЯт  незаметные нам самим образы из
мира механики и минералов.
     Џо   всей   вероЯтности,  дело  было   так.   ‘атана  убедил   человека
воспротивитьсЯ Ѓогу, и  человек  потерЯл  возможность отражать  наступление,
которое,  волей   того   же   сатаны,   ведет  наша  плоть  против  духа,  а
неорганическаЯ  природа  --  против плоти.  ’ак сатана  породил  смерть.  Ќо
возможно это лишь потому, что  ‘ам ѓосподь,  творЯ человека, дал  ему особое
свойство: если  высшее  в нем  восстанет, воспротивитсЯ  Ѓогу,  оно  утратит
контроль и над низшим, иными словами  --  умрет. ќто можно рассматривать как
приговор ("... в день, в который  ты вкусишь от него, смертию  умрешь"), как
прощение  и  как  спасение.  ќто -- приговор,  ибо  смерть,  о которой Њарфа
сказала:  "ѓосподи! Ћн смердит", гнусна и постыдна (сэр ’омас Ѓраун говорил:
"џ  не  столько  боюсь,  сколько стыжусь  смерти").  ќто  -- прощение,  ибо,
добровольно покорЯЯсь смерти, человек  отменЯет свой бунт  и превращает  наш
ужасный  способ  смерти  в  высшую,  мистическую  смерть,  всегда  благую  и
необходимую длЯ высшей жизни. "ѓотовность-- это  все". Љонечно, речь идет не
о  героической готовности,  а о  смирении и  отказе  от  себЯ.  Њы  смиренно
приветствуем  врага,   и  он  становитсЯ  другом.  —удище   плотской  смерти
обращаетсЯ в  блаженную смерть  самости, если так захочет дух, или,  вернее,
если дух наш даст ‘вЯтому „уху добровольно умершего Ѓога совершить в нас это
превращение. ќто  -- спасение,  ибо длЯ падшего человека телесное бессмертие
было бы  ужасным.  …сли бы ничто не мешало  нам прибавлЯть звено за звеном к
цепЯм гордыни и похоти и класть камень к камню нашей чудовищной цивилизации,
мы превратились бы из падших людей в истинных дьЯволов, которых, быть может,
и Ѓогу не спасти. Ќо опасность отведена. ”раза о  том, что съевший запретный
плод не должен  быть допущен к древу жизни,  подразумеваетсЯ самой составной
природой человека. —тобы превратить  смерть в средство вечной  жизни,  нужно
эту смерть <i>принЯть.</i> ‹юди должны свободно принЯть смерть, свободно склонитьсЯ
перед ней, испить ее до дна и обратить в мистическое  умирание,  сокровенную
основу жизни. Ќо  лишь ’ому, Љто разделил добровольно нашу  невеселую жизнь;
’ому, Љто  мог бы не стать человеком и стал  …диным Ѓезгрешным, дано умереть
<i>совершенно</i> и  тем  победить  смерть.  Ћн умер  за <i>нас</i> в самом прЯмом  смысле
слова,  и потому  Ћн  --  ‚оскресение и †изнь. Њожно сказать по-другому:  Ћн
поистине умер, ибо Ћн Ћдин поистине жил. Ћн, знавший изначально непрестанную
и блаженную смерть  послушаниЯ Ћтцу, принЯл по  воле ‘воей, во всей полноте,
столь ужасную длЯ нас смерть тела. Џредстательство  --  закон созданного  €м
мира,  и  потому  смерть  …го --  наша  смерть.  —удо  ‚оплощениЯ  и  ‘мерти
ѓосподней, не отрицаЯ ничего, что  мы знаем  о природе,  пишет комментарий к
ней, и неразборчивый текст становитсЯ  Ясным. ‚ернее всего  было бы сказать,
что чудо --  это текст,  природа -- комментарий.  Ќаука -- лишь примечаниЯ к
поэме христианства.
     Ќа этом мы и закончим главу о —уде из чудес. „остоверность его --  не в
очевидности.  Ћчевидны и тем  соблазнительны пессимизм,  оптимизм, пантеизм,
материализм. ‘начала все факты подтверждают их, потом нас ждут непреодолимые
сложности.  „октрина  же воплощениЯ  прокладывает ходы  в глубине,  там, где
сокрыты наши "задние  мысли" и настоЯщие чувства. Ћна ничего не скажет тому,
кому  еще кажетсЯ,  что все из рук вон плохо, или все  в порЯдке, или все на
свете  --  Ѓог, или  все --  электричество.  —ас ее  приходит  тогда,  когда
очевидные доктрины не  так и  очевидны. Ѓыло  ли  само  чудо --  собственно,
вопрос   исторический.  Ќо,  обратившись  к  истории,  мы  захотим  не   тех
доказательств,  которые нужны  длЯ подтверждениЯ чего-нибудь невероЯтного, а
тех, какие нужны  нам, когда  мы  уже  верим  в предмет нашей  веры, который
расставлЯет  все по  местам, объЯснЯет и смех наш,  и разум, и  страх  перед
смертью,  и  почтение  к  почившим,  и  собирает воедино  тысЯчи рассыпанных
фактов, которых ничто иное не могло бы собрать.

--------
        XV. —“„…‘Ђ Џ…ђ‚Ћ’‚Ћђ…Ќ€џ

     <i>‘ын ничего не может творить ‘ам от ‘ебЯ, если не увидит Ћтца творЯщего.</i>
           €н. 5: 19

     …сли  мы  откроем  сказки   братьев  ѓримм,  "Њетаморфозы"  ЋвидиЯ  или
итальЯнские эпические поэмы, мы войдем в мир таких разнообразных чудес,  что
их и не классифицируешь. ‡вери обращаютсЯ в людей,  люди в зверей и деревьЯ,
растениЯ обретают речь, лодки  становЯтсЯ богинЯми, а волшебные кольца мигом
вызывают скатерть-самобранку. Ћдним это  нравитсЯ, других  -- раздражает. Ќо
если бы мы подумали  хоть на секунду, что все это и вправду случаетсЯ, мы бы
просто испугались. Ќам показалось бы, что природой овладели какие-то чужие и
недобрые силы.  Љогда узнаешь о христианских чудесах, кажетсЯ, напротив, что
силы эти -- свои; что в природу вошли не боги, не духи, а ее •озЯин, который
внеположен  ей  не  как  чужак, а как владыка  -- –арь царей, ѓосподь,  и ее
ѓосподин, и наш.
     Џо-видимому,  этим и отличаютсЯ  чудеса  христианства  от  всех  других
чудес.  Љак ни странно, Я совсем не считаю, что апологет обЯзан отрицать все
свидетельства о нехристианских чудесах. џ  не согласен с теми, кто полагает,
будто Ѓог никогда  не  творил  чудес  длЯ Язычников  и через Язычников  и не
разрешал этого тварным внеприродным созданиЯм. €  ’ацит, и ‘ветоний, и  „ион
Љассий  сообщают,  что  ‚еспасиан совершил два исцелениЯ,  а  нынешние врачи
ручались мне,  что  это  -- "истинное чудо". Ќо Я осмелюсь  утверждать,  что
чудеса  христианские  органически  свЯзаны друг с  другом и со  всей  тканью
Явленной ими веры. …сли можно  доказать, что римский  император, не такой уж
плохой длЯ императора, совершил чудо,  то нам нужно принЯть это как факт. Ќо
факт этот ни  с чем не свЯзан, из него  ничего не следует,  в него ничто  не
вводит, он ничего не объЯснЯет. Љстати, столь добрых чудес  вне христианства
не  много;  в  непристойные, а  чаще всего просто идиотские чудеса Языческих
повествований  поверишь  лишь в  том случае, если согласишьсЯ с  совершенной
бессмысленностью мира. ђазумному  человеку нелегко по своей воле поверить  в
то,  что  ничему  не помогает  и  все  беспредельно  запутывает.  —удеса же,
приписываемые  Ѓудде  (если  не  ошибаюсь,  в  поздних  источниках),   прЯмо
противоречат  самому  смыслу его  религии:  если  природа --  марево,  зачем
творить чудеса на ее  уровне? ‡ачем умножать  ее  ужасы,  если цель твоЯ  --
увести нас от нее?  —ем больше  мы  уважаем  буддизм, тем труднее нам в  это
поверить. Ђ в христианстве, чем больше мы познаем Ѓога, тем легче нам верить
в чудеса. €менно поэтому  христианские чудеса почти всегда отрицают  те, кто
приемлет христианство  не полностью. “м,  взыскующий христианства без чудес,
-- на том самом пути, который ведет к "религиозности"<a href=#fn_16_1><sup>1</sup></a>

     <a name=fn_16_1></a><sup>1</sup> џ не говорю в этой книге о чудесах ‚етхого ‡авета, потому что слишком
мало знаю.  Њне  кажетсЯ  (именно  кажетсЯ,  Я совсем  не  убежден  в  своей
правоте), что  тут  подойдет  такаЯ  аналогиЯ:  как  мир  долго готовилсЯ  к
‚оплощению Ѓога,  так и Ћткровение  о  Ѓоге Явилось поначалу в  виде мифа, а
позже постепенно сгустилось и воплотилось в истории. џ отнюдь не считаю, что
миф -- перевраннаЯ историЯ (как думал …вгемер)  или прелесть  бесовскаЯ (как
думали философы  ‚озрождениЯ).  Ќа мой  взглЯд,  миф  -- реальный,  но,  так
сказать, несфокусированный отсвет Ѓожией правды в человеческом  воображении.
“  евреев, как  и  у  всех народов,  была своЯ мифологиЯ,  но они  --  народ
избранный, и мифологиЯ у них избраннаЯ, ѓосподь избрал ее нести самые ранние
свЯщенные  истины: завершилось  это  в Ќовом  ‡авете, где истины  совершенно
историчны.  „остоверность того  или  иного  рассказа -- совсем  другое дело.
Џо-моему,  хроника жизни „авида  почти так же исторична,  как и …вангелие от
Њарка  или „еЯниЯ, а  книга €ова  в этом смысле прЯмо  противоположна ей  по
самой своей сути.  Ћтметим  еще две вещи: 1) как Ѓог, воплотившись, совлексЯ
‘воей  славы,  так  и  истина, опускаЯсь  с  небес  мифа  на землю  истории,
несколько  умалЯетсЯ.  Џоэтому  Ќовый  ‡авет  неизбежно  прозаичнее  и  даже
"скучнее",   а   ‚етхий   --  во   многом   значительно  скучнее   Языческих
повествований; 2) как Ѓог, воплотившись,  осталсЯ Ѓогом, так и  миф остаетсЯ
мифом,  когда  делаетсЯ  фактом.  €сториЯ  •риста  будит  в  нас  не  только
исторический интерес,  но  и  воображение. Ћна обращена  к  ребенку,  поэту,
дикарю, а не только к мыслителю и к моралисту. ‚ сущности, она ломает стенку
между детским и взрослым у нас в мышлении.

     —удеса •ристовы можно подразделить по двум принципам.  ‚ первом  случае
мы видим: 1) чудеса порождениЯ, 2) чудеса исцелениЯ 3) чудеса разрушениЯ, 4)
чудеса власти  над  неорганической природой, 5) чудеса "обратного хода" и 6)
чудеса прославлениЯ. ‚тораЯ же классификациЯ пересекает первую накрест,  и в
ней всего два класса: 1) чудеса первотворениЯ и 2) чудеса преображениЯ.
     џ  попытаюсь  показать,  что во всех  этих  случаЯх Ѓогочеловек •ристос
совершил быстро и в определенном месте то, что Ѓог совершает всюду и всегда.
Љаждое чудо …вангелиЯ пишет мелким шрифтом то, что ѓосподь писал или напишет
огромными до невидимости буквами на полотнище природы. Ђ суть их -- действиЯ
Ѓожии в  нынешнем или будущем  мире. Љогда  они  воспроизводЯт  внешнее, нам
известное, Я  называю  их чудесами  первотворениЯ; когда  они  предвосхищают
будущее-- чудесами  преображениЯ. Ђномалий  среди  них  нет;  на  каждом  --
подпись, известнаЯ нам из каждодневной жизни.
     Ћстановлюсь ненадолго и замечу,  что  сейчас не стану обсуждать, потому
ли  •ристос  совершал все это, что Ћн --  Ѓог, или еще и потому,  что Ћн  --
‘овершенный —еловек (ведь, вполне  возможно, не падшие люди могли бы творить
чудеса). Љ  чести  христианства, ответ здесь не важен. Ћ не  падших людЯх мы
знаем мало, но силы  человечества искупленного почти  безграничны<a href=#fn_16_2><sup>2</sup></a>. ‚ынырнув
из морЯ, •ристос  вынес  к свету жемчужину  природы  человеческой. Њы  будем
подобны  …му<a href=#fn_16_3><sup>3</sup></a>.  ’ворЯ чудеса,  Ћн действует не так,  как  ветхий человек  до
грехопадениЯ,  а как Ќовый  человек -- так, как будут действовать  все  люди
после искуплениЯ. Љогда мы, люди, вынырнем  с Ќим из холодной тьмы в  теплую
соленую воду, к свету, где воздух, мы обретем …го цвета.

     <a name=fn_16_2></a><sup>2</sup> ‘м. Њф.  17, 20-21; 21:21; Њк.  11:23; ‹к. 10:19;  €н. 14:12; 1  Љор.
3:22; 2 ’им. 2:12.
     <a name=fn_16_3></a><sup>3</sup> ‘м. ”ил. 3:21; 1 €п.3:1 сл.

     €наче  говорЯ, хотЯ  чудеса  изолированы от других событий,  они  тесно
свЯзаны с другими Ѓожественными деЯниЯми и с  делами человеческими, ведь они
говорЯт  о  том,  каким  будет  человек,  когда  он станет  "сыном"  Ѓога  и
приобщитсЯ  …го "великой свободы". Ђ пока Ћн  одинок не  как изгой и не  как
чудище, а как провозвестник. Ћн -- первый в ‘воем роде, но не последний.
     Ќачнем с чудес <i>порождениЯ.</i> ‘амое раннее  из  них  -- превращение воды в
вино на свадьбе  в  Љане. ќто чудо возвещает о том,  что  на пире -- ‘ам Ѓог
вина и всей природы.  ‹оза винограднаЯ -- один  из даров Ѓожиих; ѓосподь наш
-- истина,  скрытаЯ за  личиной ложного бога  ‚акха. Љаждый  год  Ћн создает
вино, выращиваЯ растение,  которое способно  обратить  воду, землю  и свет в
сок, при особых условиЯх становЯщийсЯ вином. „ругими словами, Ћн каждый день
и год обращает воду в вино. Ћднажды Ћн сократил процесс, используЯ  каменные
водоносы вместо растительных  клеток,  но сделал Ћн это, как делает  всегда.
—удо Љаны ѓалилейской  возвестило о том, что Ѓог наш --  не враг природе, не
друг беде,  плачу  и  голоду  (хотЯ  и  попускает  их иногда), но  ’от,  Љто
тысЯчелетиЯми творит вино, что поселит сердце человека.
     Љ  этим же  чудесам относитсЯ умножение  хлебов и рыб. ‘атана предлагал
•ристу в  пустыне  обратить  камень в хлеб, но  Ћн отказалсЯ. "‘ын ничего не
может  творить  ‘ам  от  ‘ебЯ,  если  не  увидит  Ћтца  творЯщего".  Ћтец не
превращает камнЯ в  хлеб, но ежегодно преображает зерно в колос.  Ћдни зовут
это законом природы, другие --  Ђдонисом  или „еметрой; но законы природы --
лишь  рамка; ничто не родитсЯ от них,  если в них не впишутсЯ реальные вещи.
—то до Ђдониса, никто,  как Я уже  говорил, не знает, когда  он умер и когда
ожил. Ќакормил же  пЯтью  хлебами  толпу  ’от, Љого мы,  не  знаЯ, чтили  --
истинный  ѓосподь  плодородиЯ,  Љоторый  вскоре  умер  и  воскрес  в  городе
€ерусалиме, при Џонтийском Џилате.
     “множил Ћн и рыб. ѓений -- бог древних,  ведавший плодовитостью людей и
животных,  покровитель  гинекологии,  эмбриологии  и супружеской постели, --
лишь личина Ѓога €зраилева, Љоторый при сотворении  мира повелел  всем видам
"плодитьсЯ и  размножатьсЯ, и  наполнЯть землю".  ‚ тот  день  воплотившийсЯ
ѓосподь сделал то же самое. …го человеческие, рабочие руки сотворили то, что
невидимой рукой Ћн творит всегда, во всех морЯх, озерах и ручейках.
     Њы  подошли к порогу чуда, которое  современному разуму  всего  трудней
принЯть. џ пойму человека,  вообще не приемлющего чудес, но что скажешь тем,
кто примет все, кроме Ќепорочного ‡ачатиЯ? Ѓыть  может,  они поистине  верЯт
только  в этот природный процесс?  Ѓыть может, они узрели здесь непочтение к
соитию, а лишь так называемую половую жизнь  и почитают в наш непочтительный
век? Ќа самом же деле это чудо ничуть не удивительней других.
     ‹учше всего  объЯснить это, исходЯ из  слов, которые Я прочитал в одном
из  самых  почтенных  антирелигиозных  журналов: мы,  христиане,  по  мнению
автора,  верим  в  бога,  который "спуталсЯ  с  женой еврейского  плотника".
Ќаверное,  автор  и не  думал  всерьез, что наш ѓосподь в  человеческом виде
вошел к смертной женщине, как ‡евс к Ђлкмене. Ќо если отвечать ему, придетсЯ
сказать,  что Ѓог  спуталсЯ с каждой зачавшей женщиной, с кошкой, с  птицей.
Џростите за  выражение,  оно  ранит  благочестивый  слух,  но  иначе мне  не
объЯснить.
     Џри естественном зачатии отец не  творит. ЉрохотнаЯ частица из его тела
встречаетсЯ с частицей в теле матери -- и к ребенку переходЯт отцовский цвет
волос, и  толстые  губы подлеца-прадеда, и человеческий облик, и  облик всех
предваривших  человека созданий,  который  зародыш  воссоздаст  в утробе.  ‚
каждом  сперматозоиде  --   всЯ   историЯ   человечества  и   немалаЯ  часть
человеческого будущего.  Ќо если мы верим,  что  Ѓог создал природу, встреча
частиц  зависит  от  Ќего.  Ћтец -- лишь  орудие,  часто  невольное,  всегда
последнее в длинном рЯду орудий, уходЯщих вдаль, к истокам самой  материи. €
все эти орудиЯ -- в  руке  Ѓожией, ими Ћн обычно творит человека. Ќо однажды
Ћн обошелсЯ без орудиЯ,  снЯл перчатку природы со ‘воей руки. Џричина у Ќего
была: Ћн творил не просто человека, а ’ого —еловека, Љоторый должен стать €м
‘амим: Ћн  творил  заново; с точки  зрениЯ Ѓожественной и  человеческой,  Ћн
преобразил все. ‚сЯ испорченнаЯ и  утомленнаЯ ‚селеннаЯ трепетала,  когда  в
нее  вливалась сущностнаЯ жизнь. џ не исследую  сейчас религиозного значениЯ
этого  чуда.  Ћно  важно нам  лишь  как  одно из  чудес  --  чудо сотворениЯ
человеческой природы  •риста  (мы  не говорим о  ‚еликом —уде  проникновениЯ
Ѓожественной  природы в человеческую,  где с особенной Ясностью  видно,  как
действует ѓосподь природы). Ѓог делает то  же, что  Ћн иначе делал с  каждой
женщиной. …му длЯ этого не нужны родители. Ќо даже и там, где есть родители,
жизнь дает именно Ћн (см. Њф. 23:9). Џостель бесплодна, если нет ’ретьего.
     —удеса <i>исцелениЯ</i>  принимают довольно  легко,  но не  считают  чудесами.
‘имптомы многих  болезней  бывают при  истерии, а истерию  лечат  внушением.
Љонечно,  можно  сказать,  что   внушение   --   сила  духовнаЯ,   то   есть
сверхъестественнаЯ, а потому всЯкое лечение верой следует называть чудом. Ќо
такое  же чудо  --  любое проЯвление разума, а  сейчас мы говорим о  чудесах
иного рода. Њне  кажетсЯ, незачем  хотеть  от  человека,  еще  не принЯвшего
христианства во всем  смысле этого слова, чтобы он  считал  все евангельские
исцелениЯ чудесными, то  есть выходЯщими  за пределы  внушениЯ. ‚рачам, а не
мне  решать, что было в  каждом конкретном  случае, конечно, они по описанию
смогут  поставить  диагноз. ‚от  хороший пример того,  о  чем  Я  говорил  в
предыдущей главе:  вера  в чудо  не требует  невежества,  наоборот,  оно  ей
мешает. ‡най мы лучше законы природы, многие чудеса было бы легко доказать.
     €  все же одно мы  сделать  можем. Њногие плохо себе представлЯют,  что
такое чудо исцелениЯ, потому что в наше времЯ  медицину  вообще воспринимают
как магию. Ќа самом же деле  ни один врач  никого не вылечил -- врачи первые
это признают. ‚олшебнаЯ сила не  в лекарстве,  а в теле пациента, в целебной
силе природы. Њедицина лишь стимулирует ее и устранЯет то, что ей мешало. Њы
говорим, что врач  или  снадобье вылечило  рану;  на самом деле  всЯкаЯ рана
лечит себЯ сама, на трупе она не заживет. Ђ сила эта идет от Ѓога. ‚сех, кто
вылечилсЯ, исцелил  ѓосподь, не  только  в том  смысле,  что Џромысел  Ѓожий
послал  им врача, уход и лекарство, но и в том,  что ведомый силой свыше,  в
игру вступил сам организм. ’огда,  в  Џалестине, ѓосподь  делал это видимо и
Явно. ‘ила, стоЯщаЯ за любым исцелением, обрела лицо и руки. —еловек исцелЯл
людей.  Ќелепо сетовать на то, что Ћн исцелЯл "первых встречных", а  не тех,
кто жил в другое времЯ и в других  местах. Ѓыть человеком и значит пребывать
в  одном месте и времени, а  не в  другом.  Ќаш  ‘паситель стал "здешним"  и
потому спас мир, который не признал …го, когда Ћн был вездесущим.
     …динственное <i>чудо уничтожениЯ</i> -- чудо со смоковницей -- ставит многих в
тупик,  но мне представлЯетсЯ Ясным. ќто как бы "разыграннаЯ в лицах" притча
о Ѓожьем приговоре  всему бесплодному, прежде всего -- официальному иудаизму
тех времен.  ‚ этом