легкий ветерок, первый
порыв  западного  ветра, коснулсЯ  моей щеки.  ‚етер все крепчал,  в воздухе
запахло дождем,  и ЯпонЯла, что  боги - это  не выдумка и что это  Я вернула
влагу земле. Ђ затем ветерзавыл в ветвЯх (но звук этот был так хорош, и воем
Я зову  его,  оттого что не могунайти другого слова), и хлынул ливень. „рево
немножко укрыло менЯ, но, выставиввперед  руки, Я собирала в ладони дождевую
воду и пила  ее. Ђ ветер  все крепчал икрепчал. Њне подумалось, что, если бы
не цепь, он унес бы менЯ. € тут - в этот самый миг - Я увидела …го.
     -…го?
     - ‡ападный ‚етер.
     - ‚етер?
     - Ќет, не ветер. Ѓога ‚етра, ‡ападный ‚етер во плоти.
     - ’ебе это не приснилось, ЏсихеЯ?
     --  Ђх  нет,  это не  был  сон. ‚о сне  такое  не  приснитсЯ.  Ћн  имел
человеческий образ, но любой сказал бы, что это - не человек. Ђх, сестра, ты
бы  понЯла  менЯ, еслибы видела сама. Љак же объЯснить  тебе? ’ебе случалось
видеть прокаженных?
     -- „а, разумеетсЯ.
     - Ђ ты замечала, как выглЯдЯт здоровые люди рЯдом с прокаженными?
     - ’ы хочешь сказать - они кажутсЯ еще здоровее и красивее?
     - „а. ’ак вот: рЯдом с богами мы - как прокаженные.
     -  ’ы  хочешь  сказать, что  у  них такаЯ  смуглаЯ  кожа?ЏсихеЯ  звонко
рассмеЯлась и захлопала в ладоши:
     --  Ќу вот, ты так ничего и не понЯла! Ќу да  ладно;  когда  ты увидишь
богов своими глазами, Ћруаль, ты  все  поймешь. Ђ  ты  их увидишь  -  Я тебе
помогу. Ќе знаюкак, но  Я придумаю. Ђх вот  - вдруг это поможет тебе понЯть.
Љогда Я впервые увидела  ‡ападный ‚етер, Я не испытала ни радости, ни страха
- по крайней мере вначале. Њне было просто стыдно.
     -- Ќо чего ты стыдилась, ЏсихеЯ? Ќеужели они раздели тебЯ догола?
     --  Ќет,  ЊайЯ, нет.  џ  стыдилась  своего  смертного облика, мне  было
стыдно, чтоЯ - смертный человек.
     -- Ќо разве ты виновата в этом?
     --  Ќеужели  ты не замечала, что людЯм  больше всего стыдно за вещи,  в
которыхони не виноваты?
     џ подумала о своем уродстве и промолчала.
     -- € тогда он  взЯл менЯ,  - продолжала  ЏсихеЯ, -  своими  прекрасными
руками,  которые  обжигали менЯ  (но это не  было больно), и вырвал менЯ  из
оков.  € мнетоже  не  было  ни чуточки  больно.  џ не понимаю, как  это  ему
удалось. Ђ потом онподнЯл менЯ в воздух и понес. Љонечно, при этом он  снова
стал  невидимым и подобным вихрю. џ  видела  его так, как глаз видит вспышку
молнии. Ќо это было неважно: теперь Я уже знала, что это  не просто ветер, а
бог,  - и мне  совсем не  было страшно  лететь в небесах,  хотЯ вихрь иногда
переворачивал менЯ вверх ногами.
     --  ЏсихеЯ, ты уверена, что все это было  на самом деле? Њожет, это был
сон?
     -- …сли это  был сон, сестра,  как  же Я очутилась здесь? ‘корее на сон
похоже всето, что было со мной до этого, - ѓлом, наш отец,  стараЯ Ѓатта. Ќо
не  перебивай менЯ,ЊайЯ. € вот  он понес менЯ в  вихре и бережно  опустил на
землю. ‘перва Я не  моглаотдышатьсЯ и была  слишком потрЯсена, чтобы понЯть,
что  же   происходит  вокруг.‡ападный  ‚етер,   он  такой  -  веселый   бог,
неотесанный.  (Ќаверное, сестра, богов  вюности  учат обращению  с нами. ќто
навернЯка так:  ведь одно неосторожное прикосновение их рук - и мы обратимсЯ
в прах.) Ќо потом Я пришла в себЯ и - о чудо!
     - увидела перед собой дворец. џ лежала на его пороге. Ќо это был совсем
не тотчертог из золота и ЯнтарЯ, о котором Я мечтала. …сли бы это был он,  Я
бы решила,что грежу наЯву.  ќтот дворец не был похож на чертог из моих снов.
Ќи на него, ни нанаши дворцы, ни на греческие,  как их описывал нам ‹ис.  Ћн
был такой  необычный - да ты и сама видишь. Џодожди немного, и Я покажу тебе
его весь. ‡ачем тратитьвремЯ на слова?
     ‚сЯкий бы  понЯл, что это - жилище бога. џ говорю  не о храме, где богу
просто служат. џ  говорю  о  доме  бога,  месте, где  бог живет. Ќи за какие
сокровища  на  свете Я не решилась бы  сама  войти в  него,  Ћруаль.  Ќо мне
все-таки  пришлось.  Џотому  что  изнутри  прозвучал  голос  -  слаще  любой
музыки... нет, слаще - не то слово. € хотЯ голос  был так  прекрасен, волосы
встали у  менЯ  на  голове дыбом,  когда Я услышала  его. €  знаешь, что  он
сказал? Ћн  сказал:  "‚ойди  в твой  дом  (да, да, он так и сказал  "твой"),
ЏсихеЯ, невеста бога!"
     Њне снова  стало  стыдно,  что Я - смертнаЯ, стыдно  и  страшно. Ќо еще
страшнее мне было ослушатьсЯ. џ переступила порог, дрожа от холода и страха,
поднЯлась  по лестнице,  прошла под  портиком  и вошла во двор. ’ам  не было
никого. Ќо затем зазвучали голоса - они приветствовали менЯ.
     -- ѓолоса?
     -- „а, голоса -  женские голоса,  хотЯ назвать  их женскими - это то же
самое,что назвать  бога  ‚етра  мужчиной. €  они говорили:  "‚ойди, хозЯйка,
войди, госпожа, не  бойсЯ!" €  они  двигались, хотЯ  никого не было видно, и
словно заманивали  менЯвнутрь. € Я прошла вслед за ними в прохладную залу со
сводчатым потолком, и нашла там накрытый стол, фрукты и вино. ’аких плодов Я
не встречала прежде нигде
     -  да  ты  сама  увидишь!  Џотом они сказали: "Ћтдохни перед  купанием,
госпожа, апосле  купаниЯ тебЯ ждет пир". Ђх, Ћруаль,  как объЯснить тебе мои
чувства? џ знала,что это - духи, и мне хотелось  пасть  ниц перед ними, но Я
не смела, потому что ониназывали  менЯ  госпожой и хозЯйкой и Я  должна была
соответственно  вести себЯ.  Џриэтом Я все времЯ  боЯлась,  что они  вот-вот
начнут надо мной смеЯтьсЯ.
     - Ђх! - вздохнула Я.
     ќто чувство мне было слишком знакомо.
     --  Ќо Я  ошиблась,  сестра.  џ  ужасно ошиблась  - должно  быть,  стыд
смертныхнавеЯл мне такие мысли. Ћни дали мне вино и плоды...
     -- ѓолоса?
     - „а,  духи. џ не видела  их рук, но Я догадалась, что чаши  и блюда не
сами собой  парЯт в воздухе.  Ѓыло заметно, что  их двигают незримые руки. €
(тут  ЏсихеЯ понизила голос) когда Я взЯла чашу, Я почувствовала, как чьЯ-то
рука задела мою. € менЯ снова  словно обдало  пламенем, которое не причинЯет
боли. ќто было ужасно. ЏсихеЯ покраснела и засмеЯлась:
     -- ’ак  мне казалось  тогда. ’еперь  Я не назвала бы это ужасным. ‡атем
они  повели менЯ в  купальню. ’ы  должна  обЯзательно посмотреть  это место.
Њаленький  дворик под  открытым небом окружен дивной  колоннадой, а  вода  в
купальне подобнахрусталю и  благоухает, как... как всЯ эта долина. џ страшно
смущалась и не решалась раздетьсЯ, но...
     -- ’ы же говорила, что духи были женщинами.
     -- Ђх, ЊайЯ,  ты все никак не уразумеешь! ќто совсем не тот стыд. Ћн не
от  наготы, а  от  смертности, оттого, что мы какие-то... как это назвать?.,
несовершенные.Ќаверное, так стыдно  бывает сновидению, когда  оно забредет в
мир Яви. Ђ  затем(ЏсихеЯ говорила все быстрей  и быстрей) они одели менЯ - в
прекрасные одежды -и началсЯ пир  - зазвучала музыка - затем они отвели менЯ
на ложе - наступиланочь - а затем - пришел Ћн.
     -- Љто?
     --  †ених... мой бог. Ќе смотри на менЯ так, сестра. „лЯ тебЯ Я  всегда
буду твоейверной Џсихеей. Њежду нами все останетсЯ как прежде.
     -- ЏсихеЯ! - вскричала Я, вскочив на ноги. - џ не могу больше ждать. ’ы
рассказала  мне столько  удивительного.  …сли  это все  - правда, значит,  Я
заблуждаласьвсю свою  жизнь.  Њне  придетсЯ  жить ее  заново.  Ќо скажи мне,
сестра,  правда ли всеэто? ’ы  не шутишь? Џокажи мне  все,  покажи мне  твой
дворец!
     -- Љонечно!  - сказала она, поднимаЯсь  с колен. - €ди со мной и ничего
не бойсЯ!
     -- ќто далеко? - спросила Я.
     ‘естра с изумлением посмотрела на менЯ.
     -- —то далеко? -удивилась она.
     -- ’вой дворец, дом твоего бога...
     …сли вам  доводилось  видеть, как потерЯвшийсЯ ребенок  в большой толпе
бежит к чужой женщине, принЯв  ее за свою  мать, и если  вы  заглЯнули ему в
глаза  в тот миг, когда  женщина оборачиваетсЯ  и он  понимает, что  ошибсЯ,
тогда  вы  легко  поймете, как  смотрела  на менЯ  ЏсихеЯ в тот миг. ™еки ее
побледнели, радостный румЯнец погас.
     - Ћруаль, - сказала  она, и было  заметно, что ее бьет дрожь, - Ћруаль,
что тытакое говоришь?
     џ тоже перепугалась, хотЯ не могла еще  сама понЯть, в чем дело. ' - џ?
- переспросила  Я. - џ говорю  о дворце. џ  спрашиваю,  сколько нам до  него
идти.
     ЏсихеЯ  громко  и  испуганно вскрикнула.  ‡атем,  окончательно  побелев
лицом, она сказала:
     -  Ќо мы  уже во дворце,  Ћруаль! ’ы стоишь на главной лестнице у самых
дверей.

     ѓлава одиннадцатаЯ
     Џостороннему бы показалось, что он видит двух врагов, изготовившихсЯ  к
смертельной схватке. Њы неподвижно застыли в нескольких шагах друг от друга.
Ќаши нервы были напрЯжены до предела, и каждый всматривалсЯ в лицо другого с
отчаЯнным вниманием.
     Ћтсюда, собственно говорЯ, и начинаетсЯ мое обвинение  богам, поэтому Я
постараюсь быть как можно правдивее и не  упускать  ни малейшей подробности.
’ем не  менее мне врЯд ли удастсЯ пересказать все, что мелькало тогда у менЯ
в голове.  џ  слишком часто  вспоминала те мгновениЯ, и от частых повторений
воспоминаниЯ мои несколько стерлись.
     ЉажетсЯ, первой моей мыслью было: "Ћна сошла с ума!" ’ак или иначе, все
мое существо  словно  преградило  собой незримые двери, за  которыми  стоЯло
нечто жуткое,  с полной  решимостью не впускать  это нечто,  чем  бы оно  ни
оказалось. Њне кажетсЯ, Я просто боЯлась, как бы мне самой не сойти с ума.
     Љогда  Я  вновь  обрела голос,  Я сказала  только (менЯ едва хватило на
шепот):
     - Џойдем отсюда! ќто ужасное место.
     ‚ерила  ли Я  в ее  невидимый дворец?  ѓрек  только  посмеЯлсЯ  бы  над
подобным предположением, но у нас,  в  ѓломе,  все  иначе.  Њы живем слишком
близко  к  богам. ‚  горах, возле самой  вершины ‘едой  горы, там, где  даже
Ѓардии  становитсЯ  страшно, там, куда не отваживаютсЯ заходить даже  жрецы,
могло случитьсЯ все что угодно. џ не сумела затворить двери до конца: легкое
сомнение все-таки проскользнуло в щель, и теперь мне  казалось, что весь мир
вместе с моею Џсихеей ускользает у менЯ из рук.
     Ќо ЏсихеЯ понЯла мои слова очень по-своему.
     -- Ђх, - воскликнула она. - ‡начит, ты его все-таки видишь?
     -- —то вижу? - задала Я дурацкий вопрос, хотЯ прекрасно понимала, о чем
идет речь.
     - Љак что - врата, сверкающие стены...
     ’ут, сама не пойму почему, менЯ охватила Ярость - подобнаЯ отцовской, -
и Я заорала (хотЯ, клЯнусь, Я и не намеревалась кричать):
     - Џерестань! Џерестань сейчас же! ‡десь ничего нет!
     ЊоЯ  сестра покраснела. Ќа какое-то мгновение (но  только на мгновение)
Ярость охватила и ее.
     - Ќу что же, если не видишь, так потрогай! - закричала она. - Џотрогай!
ђазбей свою голову о стену, если хочешь. ‚от здесь...
     Ћна схватила менЯ за руки, но Я освободила их.
     - Џерестань! Џерестань,  Я тебе говорю! ‡десь нет ничего! ’ы лжешь!  ’ы
сама вэто не веришь!
     Ќо лгала Я. Ћткуда Я могла  знать, видела ли она то, чего не видела  Я,
или просто сошла с ума? ’о, что началось потом, было постыдно  и безобразно.
џ  кинулась  на  Џсихею, как будто грубаЯ сила могла здесь что-то  решить. џ
схватила  ее  за  плечи  и  начала  трЯсти так,  как трЯсут маленьких детей,
пытаЯсь привести в чувство.
     Ќо она была слишком большаЯ и слишком сильнаЯ (Я даже и не представлЯла
себе, какой  она стала сильной), и она стрЯхнула с себЯ мои руки в мгновение
ока.  Њы снова разошлись, тЯжело дыша. ’еперь мы были  совсем  уже похожи на
двух врагов. ’ут на лице у  Џсихеи поЯвилось такое  выражение, которого Я не
видела никогда прежде. ‚зглЯд ее стал подозрительным и колючим.
     -- Ќо ты же пила вино? Ћткуда Я взЯла его, по-твоему?
     -- ‚ино? Љакое вино? Ћ чем это ты говоришь?
     -- Ћруаль! џ дала  тебе вино. € чашу. џ дала тебе чашу. ѓде она? ѓде ты
ее спрЯтала?
     -- Ђх, перестань  же,  дитЯ! Њне сейчас  не до  шуток. Ќикакого вина не
было.
     --  Ќо  Я дала  тебе  вино!  ’ы  пила его.  €  медовые  прЯники. ’ы еще
сказала...
     - ’ы дала мне простую воду в твоих ладонЯх.
     -- Ќо ты восхищалась вином и тебе понравилась чаша. ’ы сказала...
     -- џ восхищалась твоими руками. ’ы  играешь в игру и сама это знаешь. џ
просто подыграла тебе.
     ЏсихеЯ  застыла,  приоткрыв рот  от  удивлениЯ, но  даже  так  она была
прекрасна.
     - ‚от  оно что... - медленно сказала она. - ‡начит, ты не пила никакого
винаи не видела никакой чаши.
     џ не ответила ей, но она и не ждала ответа.
     ‚незапно  она  сглотнула   что-то,  словно  проглотила  обиду  (о,  как
прекрасна была ее тонкаЯ шеЯ!),  и ее настроение резко переменилось;  теперь
это была сдержаннаЯ печаль, смешаннаЯ с жалостью. Ћна ударила в грудь сжатым
кулаком, как это делают плакальщицы, и горестно воскликнула:
     - Ђй-Яй! ’ак вот  что он имел в виду.  ’ы  ничего не видишь и не можешь
потрогать. „лЯ тебЯ ничего словно бы не существует. Ђх, ЊайЯ... прости менЯ.
     џ  почти поверила Џсихее, ведь ей уже  несколько  раз удалось пошатнуть
мою уверенность, а ее собственнаЯ вера оставалась такой же твердой, как вера
†реца в богиню “нгит в тот миг, когда кинжал моего отца был приставлен к его
груди.  џ стоЯла перед ней  и  была слабее, чем  ‹ис,  когда тот стоЯл перед
старым †рецом. ‚оистину ужасным местом была  эта долина. ‚ ней  было слишком
много свЯщенного и  божественного  - больше,  чем  может  выдержать  простой
смертный, в  ней было слишком  много  того,  что  не дано  было  видеть моим
глазам.
     ‘может ли грек постичь весь ужас этого? Њне еще долгие годы снилсЯ один
и тот же  странный сон. Њне снилось, что  Я  в каком-то  хорошо знакомом мне
месте. —аще всего это  была ‘толбоваЯ зала. € все, что Я видела, в последний
миг оборачивалось чем-то иным. Џоложив руку на стол, Я прикасалась к мЯгкому
меху, затем из угла стола высовывалсЯ длинный влажный Язык и облизывал менЯ.
‚идеть этот  сон Я стала  после  того,  как столкнулась с  незримым  дворцом
Џсихеи, потому что  страх, который  Я  испытывала во  сне, был того же рода:
болезненный разлад, скрежещущее столкновение двух  миров, словно  два  конца
сломанной кости скребутсЯ друг о друга.
     Ќо  наЯву, в отличие от сна, кроме страха,  Я  испытывала еще  и  боль,
которую  ничто  не смогло  бы  облегчить.  Њир разлетелсЯ вдребезги, и мы  с
Џсихеей  оказались  на разных его осколках. ѓоры и морЯ, безумие и  болезнь,
сама смерть не смогли  бы так  безнадежно разлучить нас, как это. Ѓоги,  это
все  боги... всюду они. Ћни украли ее у  менЯ.  Ћни не оставлЯют нам ничего.
„огадка озарила менЯ, как  вспышки  молнии  в кромешной ночи. Ђ разве она не
достойна,  подумалось мне, того, чтобы  уйти к богам? ђазве не там ей место?
Ќо  печаль накатывала вновь,  как огромнаЯ  чернаЯ туча, и скрывала  от менЯ
этот проблеск пониманиЯ.
     - Ћ ЏсихеЯ! - вскричала Я. - Џрошу тебЯ, вернись! ѓде ты, милаЯ сестра?
‚ернись!
     Ћна устремилась ко мне и заключила в свои объЯтиЯ.
     - ЊайЯ, сестра моЯ, Я здесь! Ќе надо, ЊайЯ, Я не вынесу этого! џ...
     - ’ы... ты мне  как дитЯ, как мой собственный ребенок. „а, ты здесь,  Я
чувствуютебЯ, но ты так далеко! € Я...
     Ћна отвела менЯ  туда, где  мох рос  гуще, и  усадила  на  мЯгкий дерн.
‡атем, словами  и ласками, она утешила менЯ  как  могла.  € подобно тому как
посреди бури  или битвы вдруг наступает затишье,  так  и горе  мое ненадолго
улеглось. џ не слушала того, что она говорила, - сам звук ее голоса, любовь,
звучавшаЯ в нем, согревали мой слух.  ѓолос ее был слишком низкий и глубокий
длЯ  женщины,  и от этого каждое слово становилось таким  весомым и горЯчим,
словно это было не слово, а прикосновение руки. ѓлубинное тепло этого голоса
исходило из самых недр земли. ’аким теплом пригоршнЯ спелого зерна согревает
ладонь руки.
     —то она говорила мне?.. Ћна говорила:
     - Њожет быть, ЊайЯ, ты тоже научишьсЯ  видеть,  как Я.  џ буду  просить
его,умолЯть  его,  чтобы он  научил  тебЯ. Ћн поймет. Ћн  предупреждал менЯ,
когда Я просила  его об этой встрече, что все может выйти совсем не так, как
Я хочу.  Ќо Я даже недумала... Џростушка ЏсихеЯ... так он зовет менЯ... но Я
не догадывалась,  что ты  несможешь даже увидеть. Ќаверное, он знал об этом.
Ћн нам скажет...
     Ћн? Ћ нем-то Я совсем и забыла  или, по крайней мере, перестала думать,
после  того как ЏсихеЯ впервые сказала мне,  что  мы стоим у ворот дворца. Ђ
теперь она каждый миг говорила о  нем,  ни о ком другом, кроме него, как это
делают все  молодые жены. € тут  что-то  во  мне  ожесточилось,  ощетинилось
колючим льдом.  ’ак  (как Я узнала позже)  часто случаетсЯ на  войне,  когда
безликие  "они"  или "враги" вдруг превращаютсЯ в человека, стоЯщего  в двух
шагах от тебЯ и намеревающегосЯ тебЯ убить.
     --  Ћ  ком  это ты  говоришь?  -  спросила  Я, подразумеваЯ: "‡ачем  ты
говоришьмне о нем? Љакое мне до него дело?"
     --  Ќо Я  же тебе  все объЯснила, ЊайЯ. џ говорю о нем, о моем боге.  Ћ
моем возлюбленном. Ћ моем муже. Ћ хозЯине моего дома.
     -- Ћ, это невыносимо! - вскричала Я и снова вскочила на ноги.
     Ћна  произнесла это так ласково и  с  таким внутренним  трепетом, что Я
пришла в бешенство. € тут  (словно луч света просиЯл во мраке)  Я  вспомнила
свои  первые мысли по  поводу Џсихеи. Ћна сошла  с  ума, это несомненно. ќто
просто безумие, и  ничего больше.  €  Я сойду с  ума, если поверю ее словам.
‘тоило  мне  подумать так - и  даже дышать стало  легче, словно  из  воздуха
долины исчез наполнЯвший его свЯщенный ужас.
     - •ватит,  ЏсихеЯ! - сказала Я строго. -  ѓде этот бог? ѓде его дворец?
‚се это
     - только твои грезы. ѓде он? Џокажи мне его! Љак он выглЯдит?
     Ћна оглЯнулась  и  сказала очень тихо, но так серьезно, словно все, что
было сказано до сих пор, и вполовину не так важно, как это.
     - Ђх, Ћруаль! -  вздохнула она.  - „аже Я еще  ни  разу не видела его -
пока. Ћнприходит ко мне только под покровом свЯщенной тьмы. Ћн сказал, что Я
не должна
     - пока - видеть его лицо или знать его  имЯ. Њне запрещено приходить со
светом вмои - в наши - покои.
     Љогда  она   поднЯла  глаза  и  Я  заглЯнула  в   них,  Я  увидела  там
непередаваемое, невыразимое счастье.
     -- ‚се  это  тебе померещилось, -  сказала Я громко и резко. -  Ќе смей
большеповторЯть эту чушь. ‚стань. Ќам пора...
     -- Ћруаль! - перебила менЯ она с царственным видом. - џ не солгала тебе
ниразу в жизни.
     џ  сразу  снизила  тон,  но  слова  мои  были по-прежнему  холодными  и
колючими:
     -  Ќет,  Я  не  хотела  сказать,  что ты  лжешь. Џросто  твой  рассудок
повредилсЯ,сестра. ’ы бредишь. ’ы пережила такой страх, ты была совсем одна,
потом еще... онидали тебе этот напиток. Ќо мы тебЯ вылечим.
     - Ћруаль, - сказала ЏсихеЯ.-—то?
     - …сли все это  - только мой  бред,  как Я смогла прожить здесь столько
дней?Ќеужели ты думаешь, что Я питалась одними Ягодами  и спала под открытым
небом?Ќеужто мои руки так исхудали, а мои щеки так ввалились?
     џ бы с удовольствием солгала ей  и сказала бы, что так оно и  есть,  но
это  было  невозможно.  ‘  головы и  до  пЯт  она просто  источала  красоту,
жизненную силу и здоровье. Ќеудивительно, что  ЃардиЯ пал перед ней ниц, как
перед богиней. „аже  лохмотьЯ  на ней только подчеркивали ее красоту, а кожа
отливала  медовым, розовым  и палевым, подобно слоновой кости,  и выставлЯла
напоказ  все  ее  совершенство.  Ћна  даже  (хотЯ  это  все  же  мне  только
показалось)  стала  выше.  ‹ожь  умерла  у менЯ  на  губах,  и  тогда ЏсихеЯ
посмотрела на менЯ  с легкой тенью усмешки  в глазах. Љогда  сестра смотрела
так, она была особенно прелестна.
     - ‚идишь?  - сказала она. - ‚се это правда. €  именно поэтому... да нет
же,выслушай менЯ, ЊайЯ, - именно  поэтому все будет  хорошо. Ћн сделает так,
что тыпрозреешь, и тогда...
     -- џ  не хочу! - закричала Я, так низко  наклонившись к Џсихее, что это
выглЯдело почти как угроза. “страшившись  моего гнева, ЏсихеЯ отшатнулась. -
џ не хочу.Ќенавижу, ненавижу, ненавижу. ЏонЯтно?!
     -- Ќо почему, Ћруаль, почему? Љого и за что ты ненавидишь?
     -- „а все это ненавижу - не знаю, все! € почему - ты знаешь! €ли знала.
ќтот...этот... - € тут то, что она  успела рассказать о нем (как же поздно Я
до этого додумалась!), сложилось в Ясную картину.  - ќтот  твой бог, который
приходит под  покровом  тьмы...  и тебе запрещено  видеть его.  ’ы говоришь,
свЯщеннаЯ тьма? ’ьфу, да тыживешь, как прислужница в „оме “нгит. ’ьма, боги,
свЯтость... Ћт этого так и несет...
     —истота  ее взглЯда, прелесть  ее, исполненнаЯ  состраданиЯ  и в  то же
времЯ безжалостнаЯ, лишили  менЯ  на  мгновение дара речи.  ‘лезы брызнули у
менЯ из глаз.
     -- Ћ ЏсихеЯ! - рыдала Я. - ’ы так далеко. ‘лышишь ли ты менЯ? џ не могу
дотебЯ дотЯнутьсЯ. Ћ ЏсихеЯ, сестра моЯ! ’ы когда-то  любила менЯ... вернись
ко  мне!Љакое нам  дело до богов  и их чудес,  до всех этих ужасных, мрачных
вещей? Њы жепростые, смертные женщины. ‚ернемсЯ туда, где мы были счастливы.
     -- Ќо, Ћруаль, подумай - как Я могу уйти? ‡десь мой дом. ‡десь мой муж.
     -- Њуж! € ты зовешь его так? - сказала Я с отвращением.
     -- …сли бы ты только знала его, - вздохнула она.
     - ’ы любишь его? Ђх, ЏсихеЯ!
     Ћна  не ответила мне, но щеки ее  покраснели. …е лицо, все ее тело были
ответом на мой вопрос.
     - ’ебе  надо было пойти в жрицы “нгит! - выкрикнула Я в бешенстве. - ’ы
должна  была жить вместе  с ними  -  в  темноте,  там,  где  пахнет кровью и
ладаном,  там,  где бормочут молитвы и  разит  паленым  салом.  ’ебе  бы там
понравилось - во мраке, среди невидимых и свЯщенных вещей. ’ебе и  дела нет,
что ты покидаешь менЯ... что ты изменЯешь мне. —то тебе наша любовь!
     -- Ђх нет, нет же, ЊайЯ! џ не могу вернутьсЯ к тебе, это невозможно. Ќо
ты можешь остатьсЯ со мной.
     -- Ќет, это безумие! - воскликнула Я в отчаЯнии.
     Ѓыло ли это безумием? Љто из  нас был прав?  Љак нужно было  поступить?
Ќаступил миг, когда  боги,  если  только они  желали нам добра,  должны были
вмешатьсЯ и помочь нам.  ‡апомни, читатель, что  они сделали  вместо  этого.
‚незапно пошел дождь. Ћн  был очень  легким, но все длЯ менЯ переменилось  в
миг.
     - ‘юда,  дитЯ,  - воскликнула Я,  - ко мне,  под плащ. ’вои лохмотьЯ!..
Ѓыстро,а не то ты всЯ промокнешь.
     Ћна с удивлением посмотрела на менЯ.
     - Џочему это Я  промокну, ЊайЯ?  Њы же сидим под крышей!  ‹охмотьЯ?  Ђх
да,Я совсем забыла, ты же не можешь увидеть моих одежд.
     Ћна говорила,  а  по  лицу у нее  стекали капли дождЯ.  …сли тот мудрый
грек,  который  прочтет  эту  книгу,  усомнитсЯ   в  том,  что   сердце  мое
переменилось, как  только началсЯ  дождь,  пусть он спросит у своей жены или
матери. Љогда Я увидела ее, мое дитЯ, о котором Я пеклась всю жизнь, сидЯщей
под  дождем с полным безразличием,  не замечаЯ текущей с  неба  воды, как не
замечают ее коровы, Я понЯла,  что нельзЯ более сомневатьсЯ в ее  безумии. џ
понЯла, что  (по крайней  мере теперь) нужно остановитьсЯ на чем-то одном, а
не терзатьсЯ в сомнениЯх. € Я знала, на чем мне следует остановитьсЯ.
     --  ЏсихеЯ,  -  сказала Я (совсем уже  другим  голосом).  - ќто  полное
безумие. ’ыне можешь  оставатьсЯ  здесь. ‘коро  начнетсЯ  зима. •олод  убьет
тебЯ.
     -- џ не могу оставить мой дом, ЊайЯ.
     --  „ом? ‡десь нет  никакого  дома.  €ди ко  мне  под  плащ!Ћна  устало
покачала головой.
     --  Ѓесполезно,  ЊайЯ, -  сказала она.  -  џ вижу, а ты - нет. Љто  нас
рассудит?
     - ЃардиЯ! џ позову его.
     -  Њне  не  позволено впускать его. „а он и сам не войдет.’ут она  была
права.
     - ‚стань, девочка, - сказала Я. - ’ы менЯ слышишь? „елай, как Я говорю.
’ыже всегда слушалась менЯ раньше.
     Ћна посмотрела на менЯ (она была уже совсем мокрой) и сказала мЯгко, но
с твердой решимостью в голосе:
     - ЊилаЯ ЊайЯ,  Я теперь замужем. ’еперь Я более не обЯзана повиноватьсЯ
тебе.
     ’олько тогда Я понЯла, до  какой степени можно возненавидеть того, кого
некогда любил.  Џальцы мои ухватили ее за запЯстье, другой рукой Я вцепилась
ей в плечо. Њы боролись.
     -  ’ы  пойдешь со мной, - хрипела  Я.  -  Њы  тебЯ  заставим - мы  тебЯ
спрЯчем.“  Ѓардии есть жена -  значит, должен быть дом. Њы запрем тебЯ там и
приведем вчувство.
     Ќо ЏсихеЯ была  намного  менЯ сильнее. "ѓоворЯт, -подумалось мне, - что
сумасшедшие обретают двойную  силу".  Њы  наставили друг  другу синЯков -  и
только.
     Њы  разошлись: ЏсихеЯ стоЯла и смотрела на менЯ с изумлением и упреком,
Я плакала  навзрыд (так, как  Я плакала под  дверьми  ее тюрьмы) от стыда  и
отчаЯниЯ. „ождь прекратилсЯ; очевидно, Я сделала именно то, что боги от менЯ
хотели.  ’еперь  Я  уже  не  могла  ничего  поделать.  ЏсихеЯ,  как  всегда,
справилась  первой;  она положила мне на плечо окровавленную руку (неужели Я
успела поцарапать ее?) и сказала:
     - ЊилаЯ ЊайЯ, сколько Я тебЯ знаю, ты почти никогда на менЯ не злилась.
‡ачем же ты злишьсЯ теперь? ‘мотри,  какие длинные тени уже лежат на полу. Ђ
Я-тонадеЯлась,  что  мы пообедаем вместе и повеселимсЯ, прежде  чем настанет
ночь! Ќо,увы, - длЯ тебЯ все  мои Яства будут холодной водой и Ягодами. •леб
и лук из припасов Ѓардии доставЯт тебе  больше радости. Ќо ты должна уйти до
захода солнца. џ обещала ему, ЊайЯ.
     -  ’ы  отсылаешь  менЯ  навсегда, сестра? €  ничего  не скажешь  мне на
прощание?
     - Џосети менЯ снова, как  только  сможешь.  џ поговорю с ним, и,  может
быть,он что-нибудь сделает. € тогда - о милаЯ ЊайЯ - мы встретимсЯ  снова, и
никакаЯтень уже не омрачит нашу встречу. Ђ теперь - иди.
     —то мне оставалось делать? џ подчинилась: физически она была сильнее, а
того,  что было у  нее  на  уме, Я не могла постичь. Ћна  повела менЯ к реке
через  пустынную долину,  которую называла своим  дворцом. џ ненавидела  эту
долину всем своим сердцем. ‚  воздухе  похолодало. ‘олнце скрылось за черным
вырезом седловины. Ћна подвела менЯ к самой воде.
     -- ‚озвращайсЯ скорее, -сказала она. - ’ы ведь вернешьсЯ, правда?
     -- …сли смогу, ЏсихеЯ. ’ы же знаешь, какие порЯдки у нас дома.
     -- Њне почему-то кажетсЯ, - сказала она, - что в  ближайшие дни –арь не
будет тебе препЯтствовать. Ќу все, времени больше  нет. Џоцелуй  менЯ, милаЯ
ЊайЯ.  Ђтеперь  держись  за  мою  руку.  ЏостарайсЯ  нащупать  ногой  камень
поудобней.
     ‘нова Я вошла в обжигающе холодную воду. Ќа другом берегу Я обернулась.
     - ЏсихеЯ! - вскричала  Я в последний раз. - …ще не поздно! €ди со мной.
Њыне останемсЯ в ѓломе - мы будем бродить по свету, пусть нищими, или жить у
Ѓардии, - пойдем куда угодно, куда ты сама захочешь!
     Ћна покачала головой.
     -  џ  не  могу. џ больше  не  принадлежу самой себе.  ’ы совсем забыла,
сестра, чтоЯ  замужем. Ќо Я по-прежнему твоЯ. …сли бы ты только понЯла  это.
Ќе грусти, прошутебЯ, Ћруаль! ‚се устроитсЯ, все будет лучше, чем  ты  могла
мечтать. ‚озвращайсЯ!„о скорого свиданиЯ!
     € она ушла  от менЯ,  вернулась  в  свою ужасную  долину и  исчезла  за
деревьЯми. Ќа моем берегу наступили  сумерки, потому  что тень от хребта уже
дотЯнулась до него.
     - ЃардиЯ, - позвала Я. - ЃардиЯ, где же ты?

     ѓлава двенадцатаЯ
     ЃардиЯ возник в сумерках подобно серой тени.
     - ’ы покинула благословенную? - спросил он.
     -- „а, - коротко ответила Я. Њне не хотелось объЯснЯть ему ничего.
     -- Ќам нужно решить, как  устроитьсЯ на ночь.  ‚ерхом в  сумерках через
седловину не  проедешь, да и зачем? ђазве длЯ того, чтобы заночевать  в той,
другой долине,  у „рева. Ќа самом гребне  не выспишьсЯ - ветер. „а и здесь с
часу на час похолодает. Ѓоюсь, спать придетсЯ здесь. Ќегоже это, у богов под
самым носом...
     -- ЉакаЯ разница? - обронила Я устало. - ‚езде одинаково.
     - ’огда пойдем со мной, госпожа. џ там собрал немного хворосту.
     џ пошла; в молчании близившейсЯ ночи (все стихло, и только поток журчал
громче прежнего) мы издалека услышали, как скрипит трава на конских зубах.
     Ќет в мире созданиЯ более дивного, чем  мужчина-воин. ЃардиЯ выбрал длЯ
ночлега  место  там, где берег  был  самый пологий  и две  скалы,  смыкаЯсь,
образовывали  нечто вроде  пещеры. Њы сложили  из  хвороста костер и развели
его; он легко  разгорелсЯ,  хотЯ  мокрые от недавнего дождЯ  сучьЯ шипели  в
огне. €з чересседельной сумки ЃардиЯ извлек снедь  получше, чем хлеб и  лук;
даже флЯга с вином  нашлась у него. џ все еще была по сути дела девчонкой (а
значит, в большинстве случаев - дурой), и мне стало стыдно, что, несмотрЯ на
мое горе, Я так обрадовалась еде. Ќа вкус все  было  отменным;  мы ели возле
костра, который погрузил окружающий мир в непроглЯдный мрак, оставив от него
только освещенный круг, уютный и  жилой, как дом. —то еще нужно людЯм, кроме
тепла и пищи, чтобы согреть и напитать свое смертное  тело? ‡ачем  им  тогда
думать о  богах,  чудесах и неразгаданных тайнах? „лЯ этого не  остаетсЯ  ни
места, ни времени.
     Љогда мы подкрепились, ЃардиЯ сказал, потупив глаза:
     - ѓоспожа, ты непривычна к ночлегу под открытым небом; боюсь, ты умрешь
от  холода, раньше чем взойдет солнце. Џоэтому, осмелюсь сказать, нам  лучше
лечь вместе, спина к спине, под одним плащом, как это делают воины в походе.
Ќе  стеснЯйсЯ,  госпожа,  ведь Я  длЯ  тебЯ вроде  отцовой собаки,  не более
того...
     џ  согласилась;  ни у одной  женщины  в  мире  не  было  меньше  причин
ломатьсЯ.  ЊенЯ  удивило скорее то,  что ЃардиЯ вообще  нашел нужным  что-то
сказать. џ уже знала, что если ты в достаточной степени уродлива, то мужчины
(если  только  они  не  питают к  тебе  особой  неприЯзни) вскоре  перестают
воспринимать тебЯ как женщину.  ЃардиЯ спал, как  спЯт все воины: сон сразил
его в мгновение  ока; но  он проснулсЯ бы с  тою  же  быстротой при малейшей
опасности  (позже Я имела  случай  в этом убедитьсЯ).  џ же никак  не  могла
заснуть. ‚о-первых, землЯ была ужасно твердой и неровной. Љроме того, мне не
давал заснуть  хоровод  безумных  мыслей - о Џсихее, о загадочном дворце и о
многом другом. •олод был такой  пронизывающий,  что  Я выползла из-под плаща
(снаружи он весь намок  от росы) и  принЯлась расхаживать взад-вперед  около
костра.  €  тут,  о  мудрый  грек,  мой будущий читатель  и судьЯ, случилось
следующее.
     “же светало, и  в  долине стоЯл густой туман.  Љогда Я подошла  к реке,
чтобы напитьсЯ (а пить  мне  хотелось ужасно),  речные омуты показались  мне
черными дырами на серой глади. џ выпила ледЯной воды,  и она то ли отрезвила
мой рассудок, то ли окончательно отнЯла  его  у менЯ. ’ак или иначе, когда Я
поднЯла  глаза  и посмотрела  за реку,  туда,  где  клубилсЯ  серый туман, Я
увидела  такое, от чего у менЯ  перехватило дыхание. ’ам,  за рекой, высилсЯ
дворец. Ћн был серый - в этот час и в тумане серым казалось  все, -  но Явно
настоЯщий,  не  призрачный.  џ  видела  стены,  бесконечные  арки,   могучий
архитрав, целый лес колонн. „ворец был подобен прекрасному  лабиринту. пили
и  башенки  тЯнулись  к  высокому  небу,  такие стройные  и  неправдоподобно
хрупкие,  словно  сам камень расцвел и  пустил  побеги. Ќичего  подобного  Я
никогда не встречала  прежде; ЏсихеЯ была права  - ни  один  дворец в  наших
краЯх  не мог сравнитьсЯ  с этим. Ќи одно  окно  не светилось; казалось, все
уснули. ѓде-то  там  внутри спало  нечто или  некто - божественное, ужасное,
прекрасное, диковинное? - кто может сказать, - сжав Џсихею в своих объЯтиЯх.
Ђ  Я? —то Я  натворила! Џозволила себе сомневатьсЯ и богохульствовать! ЉакаЯ
кара ждет менЯ теперь?
     “  менЯ не  было сомнений:  нужно переправитьсЯ через реку или  хотЯ бы
попытатьсЯ  сделать  это.  Џусть  Я утону,  но  Я  должна упасть  на ступени
дворцовой лестницы и попросить прощениЯ у Џсихеи и ее бога. џ оскорблЯла мою
сестру и - что намного хуже - обходилась с ней как с ребенком, а она все это
времЯ была  высшим существом - может быть даже, одной  из  бессмертных. …сли
только то, что Я вижу, не мираж... Њне было страшно. џ неотрывно смотрела на
серую громаду,  опасаЯсь, что  она  растает  или  начнет менЯтьсЯ на глазах.
‡атем  Я  поднЯлась (ибо все это времЯ Я  так и стоЯла  на  коленЯх там, где
опустилась, чтобы напитьсЯ воды), но  не успела  выпрЯмитьсЯ  в полный рост,
как  все пропало.  Љакое-то мгновение мне  еще казалось, что Я вижу в тумане
воронки и сгустки, подобные стенам  и башнЯм,  но - только мгновение. Џередо
мной вновь расстилалсЯ один туман.
     Ћтдаю себЯ на  твой суд, читатель.  ’о,  что  Я  увидела дворец  -  или
подумала, что  его вижу,  - говорит  ли это  против менЯ или  против  богов?
‚озможно, боги  скажут  (если снизойдут  до  ответа),  что  это  был  намек,
подсказка, чтобы помочь  мне  разгадать тайну Џсихеи. Ќо  что толку  в таком
намеке,  который  сам по  себе  - загадка? џ даже допускаю, что на  какое-то
мгновение облако, застилавшее  от моего смертного взора истину, приподнЯлось
и  Я  прозрела.  ‚се  можно  допустить.  Ќо намного  легче  поверить, что  в
полумраке раннего утра  мои не вполне  пробудившиесЯ чувства придали густому
туману очертаниЯ, пригрезившиесЯ мне в тревожном сне.
     Ђ  еще легче поверить в то, что боги решили  надо  мной посмеЯтьсЯ. ќто
больше всего на них похоже: они ставЯт тебЯ перед загадкой, а затем насылают
морок, который смущает Ясность мысли и не дает найти правильный  ответ. …сли
боги искренне  хотЯт направить  нас на  верный путь,  к  чему всЯ эта  игра?
ЏсихеЯ  умела  говорить  начистоту,  когда  ей  было  три  года,  -  неужели
небожители глупее трехлетнего ребенка?
     Љогда Я вернулась, ЃардиЯ  уже проснулсЯ. џ ничего не рассказала ему (и
никому другому) об увиденном до тех пор, пока не написала эту книгу.
     „орога домой не доставила  особенной радости; ветер, пропитанный мелкой
водЯной  пылью, дул нам  в лицо.  ЃардиЯ  сидел  впереди  менЯ, так что  ему
пришлось намного хуже. Ѓлиже к полудню мы присели отдохнуть и перекусить  на
опушке небольшой рощи. ‚се утро Я терзалась неразрешимой загадкой; теперь, в
тени деревьев, где ветер дул не так  сильно и было немного теплее (а ЏсихеЯ?
не замерзла ли она?), Я рассказала Ѓардии все, что случилось, опустив только
мое утреннее видение.
     џ знала,  что воин  -  человек честный, что он  умеет  хранить  тайны и
по-своему весьма не глуп. Ћн внимательно выслушал менЯ, но ничего не сказал.
Њне пришлось спросить его напрЯмик.
     -- ЃардиЯ, - сказала Я, - ты-то что обо всем этом думаешь?
     -- ѓоспожа, -  ответил  он, -  Я  не привык говорить  всуе  о  богах  и
божественном. џ чту  богов. „аже  если мне  прикажет  –арь, Я  не стану есть
левой  рукой, не приду на  ложе жены  в полнолуние, не буду потрошить голубЯ
железным ножом  - однимсловом,  не  совершу  нечистого или свЯтотатственного
дела. џ приносил жертвы такчасто, как это может позволить себе человек моего
положениЯ. ‚ остальном же, чемменьше тебе до богов дела,  тем меньше им дела
до тебЯ.
     Ќо Я твердо решила добитьсЯ от него правды.
     -- ЃардиЯ, - сказала Я, - думаешь ли ты, что моЯ сестра сошла с ума?
     --  ‡наешь, госпожа, - ответил воин, -  лучше бы тебе не говорить таких
слов.ђазве  может благословеннаЯ сойти с  ума?  Њы  оба видели ее в  здравом
рассудке.
     --  ‡начит,  ты считаешь,  что  в долине  на  самом  деле есть  дворец,
которого Я немогу увидеть?
     -- џ не  очень  понимаю, что такое  "на самом деле", когда речь  идет о
дворцахбогов.
     -- Ђ что  ты  скажешь  про  ее  любовника, который приходит  к  ней под
покровомтьмы?
     -- џ ни слова не скажу о нем.
     -- ЃардиЯ, и это тебЯ считают  храбрейшим среди царских копейщиков?  ’ы
боишьсЯ даже шепотом обмолвитьсЯ о том, что у тебЯ на уме, а  Я так нуждаюсь
в мудром совете!
     - ‚ каком совете, госпожа?
     - Љак разгадать эту тайну.  џ хочу знать, приходит ли к ней  кто-то  на
самом деле.
     - ’ак утверждает благословеннаЯ. Љто Я, чтобы не верить ей?
     -- Ќо кто же он такой?
     -- …й виднее.
     -- …й виднее? „а она ничего о нем не знает! Ћна призналась, что никогда
не видела  его  лица.  ЃардиЯ,  скажи мне,  что  это  за жених,  который  не
позволЯет своей невесте смотреть на себЯ?
     ЃардиЯ молча чертил на земле зажатым в пальцах маленьким камешком.
     - Ќу? - сказала Я.
     - Ќе вижу здесь никакой загадки, - пробурчал он наконец.
     - ’огда объЯсни!
     -- Њне кажетсЯ - но Я только слабый и смертный человек, а богам виднее,
- онделает так потому, что облик его и лицо не столь приЯтны на вид...
     -- ‡начит, он уродлив?
     --  ѓоспожа, твою  сестру  избрали в невесты —удищу. Ќо пора, однако, в
путь, ато мы еще и половины дороги не осилили.
     ‘  этими  словами  он  встал.  ’о, что он  сказал,  не  было  длЯ  менЯ
неожиданностью: в голове у менЯ проносилось немало догадок, и эта была самой
ужасной и очевидной. Ќо менЯ неприЯтно поразило, что и ЃардиЯ так считает. џ
знала:  он не стал бы  говорить того, в чем не вполне  уверен.  Ћн молчал от
страха, а вовсе  не  потому, что сомневалсЯ. ‚оин  сам сказал, здесь никакой
загадки, и, боюсь, устами его  говорил весь ѓлом. ЃардиЯ,  несомненно, думал
так  же, как и любой осторожный и  богобоЯзненный подданный  царЯ ѓломского.
…му бы и не понЯть  моих сомнений; ответ очевиден, Ясен как день, так чего ж
тут ломать голову? Ѓог  и —удище - одно и то  же. –аревну  отдали ему, а оно
дало нам  дождь, и воду, и (было на то похоже) мир с жителЯми ”арсы. –аревну
же боги забрали в потаенное место, где некое существо, столь жуткое, что его
даже нельзЯ видеть, свЯщенное и ужасное, похожее на духа, демона или зверЯ -
или на всех трех сразу (кто их,  богов, разберет), - забавлЯетсЯ с  ней, как
ему угодно.
     Ћтвет  Ѓардии  отрезвил  менЯ  настолько,  что  мне  было  нечего   ему
возразить.  Њы  продолжали  наш  путь  в  молчании,  и  Я  чувствовала  себЯ
потерЯвшим сознание от пыток пленником, которого только что  окатили  ведром
холодной воды: открываешь глаза  и вновь осознаешь ужасную действительность,
котораЯ хуже любого беспамЯтства.  Њне подумалось,  что  все  остальные  мои
догадки  были лишь утешительными снами, которые развеЯлись  при пробуждении.
Ќикакой загадки вообще не было -  просто страх ослепил менЯ и заставил лгать
самой себе.
     ЊоЯ рука нащупала под плащом  рукоЯть меча. …ще до  болезни Я поклЯлась
себе, что,  если другого выхода не  будет,  Я  скорее убью Џсихею, но не дам
—удищу  надругатьсЯ  над ней или пожрать ее. ’еперь Я вспомнила об этом,  но
тут же испугалась.
     "Ќеужели Я могла бы убить ее?" - подумалось мне. (ЃардиЯ к тому времени
уже  обучил  менЯ смертельным  ударам.) ‹юбовь  победила,  и  Я заплакала, и
плакала  так  долго  и  отчаЯнно, что вскоре перестала различать, слезы  или
капли дождЯ  струЯтсЯ у менЯ по лицу (а дождь к тому времени уже разошелсЯ).
‚ порыве  любви  Я спросила себЯ, почему,  собственно, Я  решила, что Џсихею
надо спасать от —удища  или  уговаривать оставить его; почему  мне вообще до
этого есть дело. "Ћна же  счастлива,  -сказало мне  сердце. - Ѓог он, чудище
или безумнаЯ мечта, но она  счастлива. ’ы видела это  своими  глазами. Ћна в
десЯть  раз счастливее, чем была рЯдом с тобой. Ћставь  ее в покое. Ќе мешай
ее счастью. Ќе отнимай у нее того, что сама не можешь ей дать".
     Њы были у подножиЯ холмов,  почти рЯдом с „омом “нгит, хотЯ самого „ома
из-за дождЯ не было видно. ‘ердцу моему не удалось убедить менЯ, и Я понЯла,
что есть любовь более  глубокаЯ, чем та, котораЯ ищет длЯ любимого  человека
только  счастьЯ.  ‘огласилсЯ бы  отец увидеть  свою дочь счастливой  шлюхой?
‹юбЯщаЯ  женщина  своего  избранника  -  счастливым  трусом?  ђука моЯ снова
потЯнулась  к мечу. "„а, она счастлива,  - подумала Я,  - но она не имеет на
это права". Љак бы  там ни было, ценой ее или моей смерти или смерти многих,
пусть придетсЯ столкнутьсЯ с богами лицом к лицу, но Я должна вырвать Џсихею
из объЯтий демона, хоть эти объЯтиЯ и доставлЯют ей удовольствие (и в первую
очередь, именно потому, что доставлЯют).
     "џ все-таки царскаЯ  дочь!" -  сказала Я, и момент длЯ  этого был самый
что  ни на  есть подходЯщий, ибо мы переправились  через еннит,  и  ЃардиЯ,
который  не упускал  ни одной  мелочи,  сказал, что,  когда мы поедем  через
город,  мне  лучше  слезть с конЯ  и  незаметно проскользнуть через сады  по
тропинке, на которой ђедиваль перваЯ увидела, что люди поклонЯютсЯ Џсихее, и
войти на женскую половину дворца с черного хода.
     ‚едь  нетрудно представить себе, что скажет мой  отец, если узнает, что
Я,  слишком  больнаЯ, чтобы работать с  ним в ‘толбовой зале, нашла силы длЯ
путешествиЯ к ‘вЯщенному „реву.

     ѓлава тринадцатаЯ
     “же совсем стемнело, когда Я  оказалась дома. “ двери  моей опочивальни
кто-то нетерпеливо спросил менЯ по-гречески: "Ќу как?" ќто  был, разумеетсЯ,
‹ис. Ћн уже давно стерег под моими  дверьми, словно кот у мышиной норки; так
мне потом сказали мои служанки.
     - Ћна жива, дедушка, - сказала Я и поцеловала старика. - Џриходи ко мне
как только сможешь, Я промокла до костей,  мне нужно вымытьсЯ, переодетьсЯ и
поесть. Џриходи после, и Я все расскажу тебе.
     Љогда Я сменила одежду и поужинала,  грек снова  постучалсЯ в дверь.  џ
впустила  его,  усадила  за  стол и налила  вина. Љроме  нас, в комнате была
только темнокожаЯ служанка Џуби; девушка  была мне очень предана и к тому же
не знала ни слова по-гречески.
     -  ’ы  сказала, она жива,  - начал ‹ис, поднимаЯ кубок,  - так совершим
жевозлиЯние ‡евсу ‘пасителю.
     €  он пролил вино на пол ловким греческим  жестом,  так, что  на  землю
упала только одна каплЯ.
     -- „а, дедушка, она жива, здорова и, по ее словам, счастлива.
     --  Њое  сердце, доченьк