Ђнтон Џавлович —ехов. Џалата No 6

Ћцените этот текст:
Ђнтон Џавлович —ехов. Џалата No 6

€здательство "•удожественнаЯ литература", Њ., 1968.
OCR Ѓычков Њ.Ќ.

‚ больничном дворе стоит небольшой флигель, окруженный целым лесом
репейника, крапивы и дикой конопли. Љрыша на нем ржаваЯ, труба наполовину
обвалилась, ступеньки у крыльца сгнили и поросли травой, а от штукатурки
остались одни только следы. Џередним фасадом обращен он к больнице, задним -
глЯдит в поле, от которого отделЯет его серый больничный забор с гвоздЯми.
ќти гвозди, обращенные остриЯми кверху, и забор, и самый флигель имеют тот
особый унылый, окаЯнный вид, какой у нас бывает только у больничных и
тюремных построек.
…сли вы не боитесь ожечьсЯ о крапиву, то пойдемте по узкой тропинке,
ведущей к флигелю, и посмотрим, что делаетсЯ внутри. Ћтворив первую дверь,
мы входим в сени. ‡десь у стен и около печки навалены целые горы больничного
хлама. Њатрацы, старые изодранные халаты, панталоны, рубахи с синими
полосками, никуда не годнаЯ, истасканнаЯ обувь - всЯ эта рвань свалена в
кучи, перемЯта, спуталась, гниет и издает удушливый, запах.
Ќа хламе всегда с трубкой в зубах лежит сторож Ќикита, старый отставной
солдат с порыжелыми нашивками. “ него суровое, испитое лицо, нависшие брови,
придающие лицу выражение степной овчарки, и красный нос; он невысок ростом,
на вид сухощав и жилист, но осанка у него внушительнаЯ и кулаки здоровенные.
Џринадлежит он к числу тех простодушных, положительных, исполнительных и
тупых людей, которые больше всего на свете любЯт порЯдок и потому убеждены,
что их надо бить. Ћн бьет по лицу, по груди, по спине, по чем попало, и
уверен, что без этого не было бы здесь порЯдка.
„алее вы входите в большую, просторную комнату, занимающую весь
флигель, если не считать сеней. ‘тены здесь, вымазаны грЯзно-голубою
краской, потолок закопчен, как в курной избе, - Ясно, что здесь зимой дымЯт
печи и бывает угарно. Ћкна изнутри обезображены железными решетками. Џол сор
и занозист. ‚онЯет кислою капустой, фитильною гарью, клопами и аммиаком, и
эта вонь в первую минуту производит на вас такое впечатление, как будто вы
входите в зверинец.
‚ комнате стоЯт кровати, привинченные к полу. Ќа них сидЯт и лежат люди
в синих больничных халатах и по-старинному в колпаках. ќто - сумасшедшие.
‚сех их здесь пЯть человек. ’олько один благородного званиЯ, остальные
же все мещане. Џервый от двери, высокий, худощавый мещанин с рыжими
блестЯщими усами и с заплаканными глазами, сидит, подперев голову, и глЯдит
в одну точку. „ень и ночь он грустит, покачиваЯ головой, вздыхаЯ и горько
улыбаЯсь; в разговорах он редко принимает участие и на вопросы обыкновенно
не отвечает. …ст и пьет он машинально, когда дают. ‘удЯ по мучительному,
бьющему кашлю, худобе и румЯнцу на щеках, у него начинаетсЯ чахотка.
‡а ним следует маленький, живой, очень подвижной старик с острою
бородкой и с черными, кудрЯвыми, как у негра, волосами. „нем он
прогуливаетсЯ по палате от окна к окну или сидит на своей постели, поджав
по-турецки ноги, и неугомонно, как снегирь, насвистывает, тихо поет и
хихикает. „етскую веселость и живой характер проЯвлЯет он и ночью, когда
встает затем, чтобы помолитьсЯ богу, то есть постучать себЯ кулаками по
груди и поковырЯть пальцем в дверЯх. ќто жид Њойсейка, дурачок, помешавшийсЯ
лет двадцать назад, когда у него сгорела шапочнаЯ мастерскаЯ.
€з всех обитателей палаты N 6 только ему одному позволЯетсЯ выходить из
флигелЯ и даже из больничного двора на улицу. ’акой привилегией он
пользуетсЯ издавна, вероЯтно, как больничный старожил и как тихий,
безвредный дурачок, городской шут, которого давно уже привыкли видеть на
улицах, окруженным мальчишками и собаками. ‚ халатишке, в смешном колпаке и
в туфлЯх, иногда босиком и даже без панталон, он ходит по улицам,
останавливаЯсь у ворот и лавочек, и просит копеечку. ‚ одном месте дадут ему
квасу, в другом - хлеба, в третьем - копеечку, так что возвращаетсЯ он во
флигель обыкновенно сытым и богатым. ‚се, что он приносит с собой, отбирает
у него Ќикита в свою пользу. „елает это солдат грубо, с сердцем, выворачиваЯ
карманы и призываЯ бога в свидетели, что он никогда уже больше не станет
пускать жида на улицу и что беспорЯдки длЯ него хуже всего на свете.
Њойсейка любит услуживать. Ћн подает товарищам еду, укрывает их, когда
они спЯт, обещает каждому принести с улицы по копеечке и сшить по новой
шапке; он же кормит с ложки своего соседа с левой стороны, паралитика.
Џоступает он так не из состраданиЯ и не из каких-либо соображений гуманного
свойства, а подражаЯ и невольно подчинЯЯсь своему соседу с правой стороны,
ѓромову.
€ван „митрич ѓромов, мужчина лет тридцати трех, из благородных, бывший
судебный пристав и губернский секретарь, страдает манией преследованиЯ. Ћн
или лежит на постели, свернувшись калачиком, или же ходит из угла в угол,
как бы длЯ моциона, сидит же очень редко. Ћн всегда возбужден, взволнован и
напрЯжен каким-то смутным, неопределенным ожиданием. „остаточно малейшего
шороха в сенЯх или крика на дворе, чтобы он поднЯл голосу и стал
прислушиватьсЯ: не за ним ли это идут? Ќе его ли ищут? € лицо его при этом
выражает крайнее беспокойство и отвращение.
Њне нравитсЯ его широкое, скуластое лицо, всегда бледное и несчастное,
отражающее в себе, как в зеркале, замученную борьбой и продолжительным
страхом душу. ѓримасы его странны и болезненны, по тонкие черты, положенные
на его лицо глубоким искренним страданием, разумны и интеллигентны, и в
глазах теплый, здоровый блеск. ЌравитсЯ мне он сам, вежливый, услужливый и
необыкновенно деликатный в обращении со всеми, кроме Ќикиты. Љогда
кто-нибудь ронЯет пуговку или ложку, он быстро вскакивает с постели и
поднимает. Љаждое утро он поздравлЯет своих товарищей с добрым утром, ложась
спать - желает им спокойной ночи.
Љроме постоЯнно напрЯженного состоЯниЯ и гримасничаньЯ, сумасшествие
его выражаетсЯ еще в следующем. €ногда по вечерам он запахиваетсЯ в свой
халатик и, дрожа всем телом, стуча зубами, начинает быстро ходить из угла в
угол и между кроватей. Џохоже на то, как будто у него сильнаЯ лихорадка. Џо
тому, как он внезапно останавливаетсЯ и взглЯдывает на товарищей, видно, что
ему хочетсЯ сказать что-то очень важное, но, по-видимому, соображаЯ, что его
не будут слушать или не поймут, он нетерпеливо встрЯхивает головой и
продолжает шагать. Ќо скоро желанно говорить берет верх над всЯкими
соображениЯми, и он дает себе волю и говорит горЯчо и страстно. ђечь его
беспорЯдочна, лихорадочна, как бред, порывиста и не всегда понЯтна, но зато
в ней слышитсЯ, и в словах и в голосе, что-то чрезвычайно хорошее. Љогда он
говорит, вы узнаете в ном сумасшедшего ч человека. ’рудно передать на бумаге
его безумную речь. ѓоворит он о человеческой подлости, о насилии, попирающем
правду, о прекрасной жизни, какаЯ со временем будет на земле, об оконных
решетках, напоминающих ему каждую минуту о тупости и жестокости насильников.
ЏолучаетсЯ беспорЯдочное, нескладное попури из старых, но еще не допетых
песен.

‹ет двенадцать - пЯтнадцать тому назад в городе, на самой главной
улице, в собственном доме проживал чиновник ѓромов, человек солидный и
зажиточный. “ него было два сына: ‘ергей и €ван. Ѓудучи уже студентом
четвертого курса, ‘ергей заболел скоротечною чахоткой и умер, и эта смерть
как бы послужила началом целого рЯда несчастий, которые вдруг посыпались на
семью ѓромовых. —ерез неделю после похорон ‘ергеЯ старик отец был отдан под
суд за подлоги и растраты и вскоре умер в тюремной больнице от тифа. „ом и
всЯ движимость были проданы с молотка, и €ван „митрич с матерью остались без
всЯких средств.
Џрежде, при отце, €ван „митрич, проживаЯ в Џетербурге, где он училсЯ в
уицверсигеге, получал шестьдесЯт-семьдесЯт рублей в месЯц и не имел никакого
понЯтиЯ о нужде, теперь же ему пришлось резко изменить свою жизнь. Ћн должен
был от утра до ночи давать грошовые уроки, заниматьсЯ перепиской и все-таки
голодать, так как весь заработок посылалсЯ матери на пропитание. ’акой жизни
не выдержал €ван „митрич; он пал духом, захирел и, бросив университет, уехал
домой. ‡десь, в городке, он по протекции получил место учителЯ в уездном
училище, но не сошелсЯ с товарищами, не понравилсЯ ученикам и скоро бросил
место. “мерла мать. Ћн с полгода ходил без места, питаЯсь только хлебом и
водой, затем поступил в судебные пристава. ќту должность занимал он до тех
пор, пока не был уволен по болезни.
Ћн никогда, даже в молодые студенческие годы, не производил впечатлениЯ
здорового. ‚сегда он был бледен, худ, подвержен простуде, мало ел, дурно
спал. Ћт одной рюмки вина у него кружилась голова и делалась истерика. …го
всегда тЯнуло к людЯм, но благодарЯ своему раздражительному характеру и
мнительности он ни с кем близко не сходилсЯ и друзей не имел. Ћ горожанах он
всегда отзывалсЯ с презрением, говорЯ, что их грубое невежество и соннаЯ
животнаЯ жизнь кажутсЯ ему мерзкими и отвратительными. ѓоворил он тенором,
громко, горЯчо и не иначе, как негодуЯ и возмущаЯсь, или с восторгом и
удивлением, и всегда искренно. Ћ чем, бывало, ни заговоришь с ним, он все
сводит к одному: в городе душно и скучно жить, у общества нет высших
интересов, оно ведет тусклую, бессмысленную жизнь, разнообразЯ ее насилием,
грубым развратом и лицемерием; подлецы сыты и одеты, а частные питаютсЯ
крохами; нужны школы, местнаЯ газета с честным направлением, театр,
публичные чтениЯ, сплоченность интеллигентных сил; нужно, чтоб общество
сознало себЯ и ужаснулось. ‚ своих суждениЯх о людЯх он клал густые краски,
только белую и черную, не признаваЯ никаких оттенков; человечество делилось
у него на честных и подлецов; середины же не было. Ћ женщинах и любви он
всегда говорил страстно, с восторгом, но ни разу не был влюблен.
‚ городе, несмотрЯ на резкость его суждений и нервность, его любили и
за глаза ласково называли ‚аней. …го врожденнаЯ деликатность, услужливость,
порЯдочность, нравственнаЯ чистота и его поношенный сюртучок, болезненный
вид и семейные несчастиЯ внушали хорошее, теплое и грустное чувство; к тому
же он был хорошо образован и начитан, знал, по мнению горожан, все и был в
городе чем-то вроде ходЯчего справочного словарЯ.
—итал он очень много. Ѓывало, все сидит в клубе, нервно теребит бородку
и перелистывает журналы и книги; а по лицу его видно, что он не читает, а
глотает, едва успев разжевать. Ќадо думать, что чтение было одною из его
болезненных привычек, так как он с одинаковою жадностью набрасывалсЯ на все,
что попадало ему под руки, даже на прошлогодние газеты и календари. „ома у
себЯ читал он всегда лежа.

III

Ћднажды осенним утром, поднЯв воротник своего пальто и шлепаЯ по грЯзи,
по переулкам и задворкам пробиралсЯ €ван „митрич к какому-то мещанину, чтобы
получить но исполнительному листу. Ќастроение у него было мрачное, как
всегда по утрам. ‚ одном из переулков встретились ему два арестанта в
кандалах и с ними четыре конвойных с ружьЯми. ђаньше €ван „митрич очень
часто встречал арестантов, и всЯкий раз они возбуждали в нем чувства
состраданиЯ и неловкости, теперь же эта встреча произвела на него какое-то
особенное, странное впечатление. …му вдруг почему-то показалось, что его
тоже могут заковать в кандалы и таким же образом вести по грЯзи в, тюрьму.
Џобывав у мещанина и возвращаЯсь к себе домой, он встретил около почты
знакомого полицейского надзирателЯ, который поздоровалсЯ и прошел с ним по
улице несколько шагов, и почему-то это показалось ему подозрительным. „ома
целый день у него не выходили из головы арестанты и солдаты с ружьЯми, и
непонЯтнаЯ душевнаЯ тревога мешала ему читать и сосредоточитьсЯ. ‚ечером он
не зажигал у себЯ огнЯ, а ночью не спал и все думал о том, что его могут
арестовать, заковать и посадить в тюрьму. Ћн не знал за собой никакой вины и
мог поручитьсЯ, что и в будущем никогда на убьет, не подожжет и не украдет;
но разве трудно совершить преступление нечаЯнно, невольно, и разве не
возможна клевета, наконец судебнаЯ ошибка? ‚едь недаром же вековой народный
опыт учит от сумы да тюрьмы не зарекатьсЯ. Ђ судебнаЯ ошибка при теперешнем
судопроизводстве очень возможна, и ничего в ней нет мудреного. ‹юди, имеющие
служебное, деловое отношение к чужому страданию, например судьи,
полицейские, врачи, с течением времени, в силу привычки, закалЯютсЯ до такой
степени, что хотели бы, да не могут относитьсЯ к своим клиентам иначе, как
формально; с этой стороны они ничем не отличаютсЯ от мужика, который на
задворках режет баранов и телЯт и не замечает крови. Џри формальном же,
бездушном отношении к личности, длЯ того чтобы невинного человека лишить
всех прав состоЯниЯ и присудить к каторге, судье нужно только одно: времЯ.
’олько времЯ на соблюдение кое-каких формальностей, да которые судье платЯт
жалованье, а затем - все кончено. €щи потом справедливости и защиты в этом
маленьком, грЯзном городишке, за двести верст от железной дороги! „а и не
смешно ли помышлЯть о справедливости, когда всЯкое насилие встречаетсЯ
обществом, как разумнаЯ и целесообразнаЯ необходимость, и всЯкий акт
милосердиЯ, например оправдательный приговор, вызывает целый взрыв
неудовлетворенного, мстительного чувства?
“тром €ван „митрич поднЯлсЯ с постели в ужасе, с холодным потом на лбу,
совсем уже уверенный, что его могут арестовать каждую минуту. …сли вчерашние
тЯжелые мысли так долго не оставлЯют его, думал он, то, значит, в них ость
долЯ правды. Ќе могли же они в самом деле прийти в голову безо всЯкого
повода.
ѓородовой не спеша прошел мимо окон: это недаром. ‚от два человека
остановились около дома и молчат. Џочему они молчат?
€ длЯ €вана „митрича наступили мучительные дин и ночи. ‚се проходившие
мимо окон и входившие во двор казались шпионами и сыщиками. ‚ полдень
обыкновенно исправник проезжал на паре по улице; это он ехал из своего
подгородного имениЯ в полицейское правление, но €вану „митричу казалось
каждый раз, что он едет слишком быстро и с каким-то особенным выражением:
очевидно, опешит объЯвить, что в городе проЯвилсЯ очень важный преступник.
€ван „митрич вздрагивал при всЯком звонке и стуке в ворота, томилсЯ, когда
встречал у хозЯйки нового человека; при встрече с полицейскими и жандармами
улыбалсЯ и насвистывал, чтобы каратьсЯ равнодушным. Ћн не спал все ночи
напролет, ожидаЯ ареста, но громко храпел и вздыхал, как сонный, чтобы
хозЯйке казалось, что он спит; ведь если не спит, то значит, его мучают
угрызениЯ совести - какаЯ улика! ”акты и здраваЯ логика убеждали его, что
все эти страхи - вздор и психопатиЯ, что в аресте и тюрьме, если взглЯнуть
на дело пошире, в сущности, нет ничего страшного - была бы совесть спокойна;
но чем умнее и логичнее он рассуждал, тем сильнее и мучительнее становилась
душевнаЯ тревога. ќто было похоже на о, как один пустынник хотел вырубить
себе местечко в девственном лесу; чем усерднее он работал топором, тем гуще
и сильнее разрасталсЯ лес. €ван „митрич в конце концов, видЯ, что это
бесполезно, совсем бросил рассуждать и весь отдалсЯ отчаЯнию и страху.
Ћн стал уединЯтьсЯ и избегать людей. ‘лужба и раньше была ему противна,
теперь же она стала длЯ него невыносима. Ћн боЯлсЯ, что его как-нибудь
подведут, положат ему незаметно в карман взЯтку и потом уличат, или он сам
нечаЯнно сделает в казенных бумагах ошибку, равносильную подлогу, или
потерЯет чужие деньги. ‘транно, что никогда в другое времЯ мысль его не была
так гибка и изобретательна, как теперь, когда он каждый день выдумывал
тысЯчи разнообразных поводов к тому, чтобы серьезно опасатьсЯ за свою
свободу и честь. Ќо зато значительно ослабел интерес к внешнему миру, в
частности к книгам, и стала сильно изменЯть памЯть.
‚есной, когда сошел снег, в овраге около кладбища нашли два
полусгнившие трупа - старухи и мальчика, с признаками насильственной смерти.
‚ городе только и разговора было, что об этих трупах и неизвестных убийцах.
€ван „митрич, чтобы не подумали, что это он убил, ходил по улицам и
улыбалсЯ, а при встрече со знакомыми бледнел, краснел и начинал уверЯть, что
нет подлее преступлениЯ, как убийство слабых и беззащитных. Ќо эта ложь
скоро утомила его, и, после некоторого размышлениЯ, он решил, что в его
положении самое лучшее - это спрЯтатьсЯ в хозЯйкин погреб. ‚ погребе
просидел он день, потом ночь и другой день, сильно озЯб и, дождавшись
потемок, тайком, как вор, пробралсЯ к себе в комнату. „о рассвета простоЯл
он среди комнаты, не шевелЯсь и прислушиваЯсь. ђано утром до восхода солнца
хозЯйке пришли печники. €ван „митрич хорошо знал, что они пришли затем,
чтобы перекладывать в кухне печь, но страх подсказал ему, что это
полицейские, переодетые печниками. Ћн потихоньку вышел из квартиры и,
охваченный ужасом, без шапки и сюртука, побежал по улице. ‡а ним с лаем
гнались собаки, кричал где-то позади мужик, в ушах свистел воздух, и €вану
„митричу казалось, что насилие всего мира скопилось за его спиной и гонитсЯ
за ним.
…го задержали, привели домой и послали хозЯйку за доктором. „октор
Ђндрей …фимыч, о котором речь впереди, прописал холодные примочки на голову
и лавровишневые капли, грустно покачал головой и ушел, сказав хозЯйке, что
уж больше он но придет, потому что не следует мешать людЯм сходить с ума.
’ак как дома не на что было жить и лечитьсЯ, то скоро €вана „митрича
отправили в больницу и положили его там в палате длЯ венерических больных.
Ћн не спал по ночам, капризничал и беспокоил больных и скоро, по
распорЯжению ЂндреЯ …фимыча, был переведен в палату N 6.
—ерез год в городе уже совершенно забыли про €вана „митрича, и книги
его, сваленные хозЯйкой в сани под навесом, были растасканы мальчишками.

‘осед с левой стороны у €вана „митрича, как Я уже сказал, жид Њойсейка,
сосед же с правой - оплывший жиром, почти круглый мужик с тупым, совершенно
бессмысленным лицом. ќто - неподвижное, обжорливое и нечистоплотное
животное, давно уже потерЯвшее способность мыслить и чувствовать. Ћт него
постоЯнно идет острый, удушливый смрад.
Ќикита, убирающий за ним, бьет его страшно, со всего размаха, не щадЯ
своих кулаков; и страшно тут не то, что его бьют, - к этому можно
привыкнуть, - а то, что это отупевшее животное не отвечает на побои ни
звуком, ни движением, ни выражением глаз, а только слегка покачиваетсЯ, как
тЯжелаЯ бочка.
ЏЯтый и последний обитатель палаты N 6 - мещанин, служивший когда-то
сортировщиком на почте, маленький худощавый блондин с добрым, но несколько
лукавым лицом. ‘удЯ по умным, покойным глазам, смотрЯщим Ясно и весело, он
себе на уме и имеет какую-то очень важную и приЯтную тайну. “ него есть под
подушкой и под матрацем что-то такое, чего он никому не показывает, но не из
страха, что могут отнЯть или украсть, а из стыдливости. €ногда он подходит к
окну и, обернувшись к товарищам спиной, надевает себе что-то на грудь и
смотрит, загнув голову; если в это времЯ подойти к нему, то он конфузитсЯ и
сорвет что-то с груди. Ќо тайну его угадать нетрудно.
- Џоздравьте менЯ, - говорит он часто €вану „митричу, - Я представлен к
‘таниславу второй степени со звездой. ‚торую степень со звездой дают только
иностранцам, но длЯ менЯ почему-то хотЯт сделать исключение, - улыбаетсЯ он,
в недоумении пожимаЯ плечами. - ‚от уж, признатьсЯ, не ожидал!
- џ в этом ничего не понимаю, - угрюмо заЯвлЯет €ван „митрич.
- Ќо знаете, чего Я рано или поздно добьюсь? - продолжает бывший
сортировщик, лукаво щурЯ глаза. - џ непременно получу шведскую "ЏолЯрную
звезду". Ћрден такой, что стоит похлопотать. Ѓелый крест и чернаЯ лента. ќто
очень красиво.
‚ероЯтно, нигде в другом месте так жизнь не однообразна, как во
флигеле. “тром больные, кроме паралитика и толстого мужика, умываютсЯ в
сенЯх из большого ушатa и утираютсЯ фалдами халатов; после этого пьют из
оловЯнных кружек чай, который приносит из главного корпуса Ќикита. Љаждому
полагаетсЯ по одной кружке. ‚ полдень едЯт щи из кислой капусты и кашу,
вечером ужинают кашей, оставшейсЯ от обеда. ‚ промежутках лежат, спЯт,
глЯдЯт в окна и ходЯт из угла в угол. € так каждый день. „аже бывший
сортировщик говорит все об одних и тех же орденах.
‘вежих людей редко видЯт в палате N 6. Ќовых помешанных доктор давно
уже не принимает, а любителей посещать сумасшедшие дома немного на этом
свете. ђаз с два месЯца бывает во флигеле ‘емен ‹азарич, цирюльник. Љак он
стрижет сумасшедших и как Ќикита помогает ему делать это и в какое смЯтение
приходЯт больные всЯкий раз при поЯвлении пьЯного улыбающегосЯ цирюльника,
мы говорить не будем.
Љроме цирюльника, никто не заглЯдывает во флигель. Ѓольные осуждены
видеть изо днЯ в день одного только Ќикиту.
‚прочем, недавно по больничному корпусу разнессЯ довольно странный
слух.
ђаспустили слух, что палату N 6 будто бы стал посещать доктор.

‘трашный слух!
„октор Ђндрей …фимыч ђагин - замечательный человек в своем роде.
ѓоворЯт, что в ранней молодости он был очень набожен и готовил себЯ к
духовной карьере и что, кончив в 1863 году курс в гимназии, он намеревалсЯ
поступить в духовную академию, но будто бы его отец, доктор медицины и
хирург, едко посмеЯлсЯ над ним и заЯвил категорически, что не будет считать
его своим сыном, если он пойдет в попы. Ќасколько это верно - не знаю, но
сам Ђндрей …фимыч не раз признавалсЯ, что он никогда не чувствовал призваниЯ
к медицине и вообще к специальным наукам.
Љак бы то ни было, кончив курс по медицинскому факультету, он в
свЯщенники не постригсЯ. Ќабожности он не проЯвлЯл и на духовную особу в
начале своей врачебной карьеры походил так же мало, как теперь.
Ќаружность у него тЯжелаЯ, грубаЯ, мужицкаЯ; своим лицом, бородой,
плоскими волосами и крепкам, неуклюжим сложением напоминает он трактирщика
на большой дороге, разъевшегосЯ, невоздержанного и крутого. ‹ицо суровое,
покрыто синими жилками, глаза маленькие, нос красный. Џри высоком росте и
широких плечах у него громадные руки и ноги; кажетсЯ, хватит кулаком - дух
вон. Ќо поступь у него тихаЯ и походка осторожнаЯ, вкрадчиваЯ; при встрече в
узком коридоре он всегда первый останавливаетсЯ, чтобы дать дорогу, и не
басом, как ждешь, а тонким, мЯгким тенорком говорит: "‚иноват!" “ него на
шее небольшаЯ опухоль, котораЯ мешает ему носить жесткие крахмальные
воротнички, и потому он всегда ходит в мЯгкой полотнЯной или ситцевой
сорочке. ‚ообще одеваетсЯ он не по-докторски. Ћдну и ту же пару он таскает
лет по десЯти, а новаЯ одежда, которую он обыкновенно покупает в жидовской
лавке, кажетсЯ на нем такою же поношенною и помЯтою, как стараЯ; в одном и
том же сюртуке он и больных принимает, и обедает, и в гости ходит; по это не
из скупости, а от полного невниманиЯ к своей наружности.
Љогда Ђндрей …фимыч приехал в город, чтобы принЯть должность,
"богоугодное заведение" находилось в ужасном состоЯнии. ‚ палатах, коридорах
и в больничном дворе тЯжело было дышать от смрада. Ѓольничные мужики,
сиделки и их дети спали в палатах вместе с больными. †аловались, что житьЯ
нет от тараканов, клопов и мышей. ‚ хирургическом отделении не переводилась
рожа. Ќа всю больницу было только два скальпелЯ и ни одного термометра, в
ваннах держали картофель. ‘мотритель, кастелЯнша и фельдшер грабили больных,
а про старого доктора, предшественника ЂндреЯ …фимыча, рассказывали, будто
он занималсЯ тайною продажей больничного спирта и завел себе из сиделок и
больных женщин целый гарем. ‚ городе отлично знали про эти беспорЯдки и даже
преувеличивали их, но относились к ним спокойно; одни оправдывали их тем,
что в больницу ложатсЯ только мещане и мужики, которые не могут быть
недовольны, так как дома живут гораздо хуже, чем в больнице: не рЯбчиками же
их кормить! „ругие же в оправдание говорили, что одному городу без помощи
земства не под силу содержать хорошую больницу; слава богу, что хоть плохаЯ,
да есть. Ђ молодое земство не открывало лечебницы ни в городе, ни возле,
ссылаЯсь на то, что город уже имеет свою больницу.
Ћсмотрев больницу, Ђндрей …фимыч пришел к заключению, что это
учреждение безнравственное и в высшей степени вредное длЯ здоровьЯ жителей.
Џо его мнению, самое умное, что можно было сделать, это - выпустить больных
на волю, а больницу закрыть. Ќо он рассудил, что длЯ этого недостаточно
одной только его воли и что это было бы бесполезно; если физическую и
нравственную нечистоту прогнать с одного места, то она перейдет на другое:
надо ждать, когда она сама выветритсЯ. Љ тому же, если люди открывали
больницу и терпЯт ее у себЯ то, значит, она им нужна; предрассудки и все эти
житейские гадости и мерзости нужны, так как они с течением времени
перерабатываютсЯ во что-нибудь путное, как навоз в чернозем. Ќа земле нет
ничего такого хорошего, что в своем первоисточнике не имело бы гадости.
ЏринЯв должность, Ђндрей …фимыч отнессЯ к беспорЯдкам, по-видимому,
довольно равнодушно. Ћн попросил только больничных мужиков и сиделок не
ночевать в палатах и поставил два шкафа с инструментами; смотритель же,
кастелЯнша, фельдшер и хирургическаЯ рожа остались на своих местах.
Ђндрей …фимыч чрезвычайно любит ум и честность, но чтобы устроить около
себЯ жизнь умную и честную, у него не хватает характера и веры в свое право.
Џриказывать, запрещать и настаивать он положительно не умеет. Џохоже на то,
как будто он дал обет никогда не возвышать голоса и не употреблЯть
повелительного наклонениЯ. ‘казать "дай" или "принеси" ому трудно; когда ему
хочетсЯ есть, он нерешительно покашливает и говорит кухарке: "Љак бы мне
чаю..." или: "Љак бы мне пообедать". ‘казать же смотрителю, чтоб он перестал
красть, или прогнать его, или совсем упразднить эту ненужную паразитную
должность, - длЯ него совершенно не под силу. Љогда обманывают ЂндреЯ
…фимыча или льстЯт ему, или подносЯт длЯ подписи заведомо подлый счет, то он
краснеет, как рак, и чувствует себЯ виноватым, но счет все-таки подписывает;
когда больные жалуютсЯ ому на голод или на грубых сиделок, он конфузитсЯ и
виновато бормочет:
- •орошо, хорошо, Я разберу после... ‚ероЯтно, тут недоразумение...
‚ первое времЯ Ђндрей …фимыч работал очень усердно. Ћн принимал
ежедневно с утра до обеда, делал операции и даже занималсЯ акушерской
практикой. „амы говорили про него, что он внимателен и отлично угадывает
болезни, особенно детские и женские. Ќо с течением времени дело заметно
прискучило ему своим однообразием и очевидною бесполезностью. ‘егоднЯ
примешь тридцать больных, а завтра, глЯдишь, привалило их тридцать пЯть,
послезавтра сорок, и так изо днЯ в день, из года в год, а смертность в
городе не уменьшаетсЯ, и больные не перестают ходить. Ћказать серьезную
помощь сорока приходЯщим больным от утра до обеда нет физической
возможности, значит, поневоле выходит один обман. ЏринЯто в отчетном году
двенадцать тысЯч приходЯщих больных, значит, попросту рассуждаЯ, обмануто
двенадцати тысЯч человек. Љласть же серьезных больных в палаты и заниматьсЯ
ими по правилам науки тоже нельзЯ, потому что правила есть, а науки нет;
если же оставить философию и педантически следовать правилам, как прочие
врачи, то длЯ этого прежде всего нужны чистота и вентилЯциЯ, а не грЯзь,
здороваЯ пища, а не щи из вонючей кислой капусты, и хорошие помощники, а не
воры.
„а и к чему мешать людЯм умирать, если смерть есть нормальный и
законный конец каждого? —то из того, если какой-нибудь торгаш или чиновник
проживет лишних пЯть, десЯть лет? …сли же видеть цель медицины в том, что
лекарства облегчают страданиЯ, то невольно напрашиваетсЯ вопрос: зачем их
облегчать? ‚о-первых, говорЯт, что страданиЯ ведут человека к совершенству,
и, во-вторых, если человечество в самом деле научитсЯ облегчать свои
страданиЯ пилюлЯми и каплЯми, то оно совершенно забросит религию и
философию, в которых до сих пор находило не только защиту от всЯких бед, но
даже счастие. Џушкин перед смертью испытывал страшные мучениЯ, беднЯжка
ѓейне несколько лет лежал в параличе; почему же не поболеть какому-нибудь
Ђндрею …фимычу или Њатрене ‘авишне, жизнь которых бессодержательна и была бы
совершенно пуста и похожа на жизнь амебы, если бы не страданиЯ?
ЏодавлЯемый такими рассуждениЯми, Ђндрей …фимыч опустил руки и стал
ходить в больницу не каждый день.

†изнь его проходит так. Ћбыкновенно он встает утром часов в восемь,
одеваетсЯ и пьет чай. Џотом садитсЯ у себЯ в кабинете читать или идет в
больницу. ‡десь, в больнице, в узком темном коридорчике сидЯт амбулаторные
больные, ожидающие приемки. Њимо них, стуча саногами по кирпичному полу,
бегают мужики и сиделки проходЯт тощие больные в халатах, проносЯт мертвецов
и посуду с нечистотами, плачут дети, дует сквозной ветер, Ђндрей …фимыч
знает, что длЯ лихорадЯщих, чахоточных и вообще впечатлительных больных
такаЯ обстановка мучительна, но что поделаешь? ‚ приемной встречает его
фельдшер ‘ергей ‘ергеич, маленький, толстый человек с бритым, чисто вымытым,
пухлым лицом, с мЯгкими плавными манерами и в новом просторном костюме,
похожий больше на сенатора, чем на фельдшера. ‚ городе он имеет громадную
практику, носит белый галстук и считает себЯ более сведущим, чем доктор,
который совсем не имеет практики. ‚ углу, в приемной, стоит большой образ в
киоте, с тЯжелою лампадой, возле - ставник в белом чехле; на стенах висЯт
портреты архиереев, вид ‘вЯтогорского монастырЯ и венки из сухих васильков.
‘ергей ‘ергеич религиозен и любит благолепие. Ћбраз поставлен его
иждивением; по воскресеньЯм в приемной кто-нибудь из больных, по его
приказанию, читает вслух акафист, а после чтениЯ сам ‘ергей ‘ергеич обходит
все палаты с кадильницей и кадит в них ладаном. Ѓольных много, а времени
мало, и потому дело ограничиваетсЯ одним только коротким опросом и выдачей
какого-нибудь лекарства, вроде летучей мази или касторки. Ђндрей …фимыч
сидит, подперев щеку кулаком, задумавшись, и машинально задает вопросы.
‘ергей ‘ергеич тоже сидит, потирает свои ручки и изредка вмешиваетсЯ.
- Ѓолеем и нужду терпим оттого, - говорит он, - что господу
милосердному плохо молимсЯ. „а!
‚о времЯ приемки Ђндрей …фимыч не делает никаких операций; он давно уже
отвык от них, и вид крови его неприЯтно волнует. Љогда ему приходитсЯ
раскрывать ребенку рот, чтобы заглЯнуть в горло, а ребенок кричит и
защищаетсЯ ручонками, то от шума в ушах у него кружитсЯ голова и выступают
слезы на глазах. Ћн торопитсЯ прописать лекарство и машет руками, чтобы баба
поскорее унесла ребенка.
Ќа приемке скоро ему прискучают робость больных и их бестолковость,
близость благолепного ‘ергеЯ ‘ергеича, портреты на стенах и свои собственные
вопросы, которые он задает неизменно уже более двадцати лет. € он уходит,
принЯв пЯть-шесть больных. Ћстальных без него принимает фельдшер.
‘ приЯтною мыслью, что, слава богу, частной практики у него давно уже
нет и что ему никто не помешает, Ђндрей …фимыч, придЯ домой, немедленно
садитсЯ в кабинете за стол и начинает читать. —итает он очень много и всегда
с большим удовольствием. Џоловина жалованьЯ уходит у него на покупку книг, и
из шести комнат его квартиры три завалены книгами и старыми журналами.
больше всего он любит сочинениЯ по истории и философии; по медицине же
выписывает одного только "‚рача", которого всегда начинает читать с конца.
—тение всЯкий раз продолжаетсЯ без перерыва по нескольку часов и его не
утомлЯет. —итает он не так быстро и порывисто, как когда-то читал €ван
„митрич, а медленно, с проникновением, часто останавливаЯсь на местах,
которые ему нравЯтсЯ или непонЯтны. Ћколо книги всегда стоит графинчик с
водкой и лежит соленый огурец или моченое Яблоко прЯмо на сукне, без
тарелки. —ерез каждые полчаса он, не отрываЯ глаз от книги, наливает себе
рюмку водки и выливает, потом, не глЯдЯ, нащупывает огурец и откусывает
кусочек.
‚ три часа он осторожно подходит к кухонной двери, кашлЯет и говорит:
- „арьюшка, как бы мне пообедать...
Џосле обеда, довольно плохого и неопрЯтного, Ђндрей …фимыч ходит по
своим комнатам, скрестив на груди руки, и думает. Ѓьет четыре часа, потом
пЯть, а он все ходит и думает. €зредка поскрипывает кухоннаЯ дверь, и
показываетсЯ из нее красное, заспанное лицо „арьюшки.
- Ђндрей …фимыч, вам не пора пиво пить, - спрашивает она озабоченно.
- Ќет, еще не времЯ... - отвечает он. - џ погожу... погожу...
Љ вечеру обыкновенно приходит почтмейстер, Њихаил ЂверьЯныч,
единственный во всем городе человек, общество которого длЯ ЂндреЯ …фимыча не
тЯгостно. Њихаил ЂверьЯныч когда-то был очень богатым помещиком и служил в
кавалерии, но разорилсЯ и из нужды поступил под старость в почтовое
ведомство. “ него бодрый, здоровый вид, роскошные седые бакены,
благовоспитанные манеры и громкий приЯтный голос. Ћн добр и чувствителен, но
вспыльчив. Љогда на почте кто-нибудь из посетителей протестует, не
соглашаетсЯ или просто начинает рассуждать, то Њихаил ЂверьЯныч багровеет,
трЯсетсЯ всем телом и кричит громовым голосом: "‡амолчать!", так что за
почтовым отделением давно уже установилась репутациЯ учреждениЯ, в котором
страшно бывать. Њихаил ЂверьЯныч уважает и любит ЂндреЯ …фимыча за
образованность и благородство души, к прочим же обывателЯм относитсЯ
свысока, как к своим подчиненным.
- Ђ вот и Я! - говорит он, входЯ к Ђндрею …фимычу. - ‡дравствуйте, мой
дорогой! Ќебось Я уже надоен вам, а?
- Ќапротив, очень рад, - отвечает ему доктор, - и всегда рад вам.
ЏриЯтели садЯтсЯ в кабинете на диван и некоторое времЯ молча курЯт.
- „арьюшка, как бы нам пива! - говорит Ђндрей …фимыч.
Џервую бутылку выпивают тоже молча: доктор - задумавшись, а Њихаил
ЂверьЯныч - с веселым, оживленным видом, как человек, который имеет
рассказать что-то очень интересное. ђазговор всегда начинает доктор.
- Љак жаль, - говорит он медленно и тихо, покачиваЯ головой и не глЯдЯ
в глаза собеседнику (он никогда не смотрит в глаза), - как глубоко жаль,
уважаемый Њихаил ЂверьЯныч, что в нашем городе совершенно нет людей, которые
бы умели и любили вести умную и интересную беседу. ќто громадное длЯ нас
лишение. „аже интеллигенциЯ не возвышаетсЯ над пошлостью; уровень ее
развитиЯ, уверЯю вас, нисколько не выше, чем у низшего сословиЯ.
- ‘овершенно верно. ‘огласен.
- ‚ы сами изволите знать, - продолжает доктор тихо и с расстановкой, -
что на этом свете все незначительно и неинтересно, кроме высших духовных
проЯвлений человеческого ума. “м проводит резкую грань между животным и
человеком, намекает на божественность последнего и в некоторой степени даже
заменЯет ему бессмертие, которого нет. €сходЯ из этого, ум служит
единственно возможным источником наслаждениЯ. Њы же не видим и не слышим
около себЯ ума, - значит, мы лишены наслаждениЯ. Џравда, у нас есть книги,
но это совсем не то, что живаЯ беседа и общение. …сли позволите сделать &е
совсем удачное сравнение, то книги - это ноты, а беседа - пение.
- ‘овершенно верно.
Ќаступает молчание. €з кухни выходит „арьюшка и с выражением тупой
скорби, подперев кулачком лицо, останавливаетсЯ в дверЯх, чтобы послушать.
- ќх! - вздыхает Њихаил ЂверьЯныч. - ‡ахотели от нынешних ума!
€ он рассказывает, как жилось прежде здорово, весело и интересно, какаЯ
была в ђоссии умнаЯ интеллигенциЯ и как высоко она ставила понЯтиЯ о чести и
дружбе. „авали деньги взаймы без векселЯ, и считалось позором не протЯнуть
руку помощи нуждающемусЯ товарищу. Ђ какие были походы, приключениЯ, стычки,
какие товарищи, какие женщины! Ђ Љавказ - какой удивительный край! Ђ жена
одного батальонного командира, страннаЯ женщина, надевала офицерское платье
и уезжала по вечерам в горы одна, без проводника. ѓоворЯт, что в аулах у нее
был роман с каким-то кнЯзьком.
- –арица небеснаЯ, матушка... - вздыхает „арьюшка.
- Ђ как пили! Љак ели! Ђ какие были отчаЯнные либералы!
Ђндрей …фимыч слушает и не слышит; он о чем-то думает и прихлебывает
пиво.
- Њне часто снЯтсЯ умные люди и беседы с ними, - говорит он неожиданно,
перебиваЯ Њихаила ЂверьЯныча. - Њой отец дал мне прекрасное образование, но
под влиЯнием идей шестидесЯтых годов заставил менЯ сделатьсЯ врачом. Њне
кажетсЯ, что если б Я тогда не послушалсЯ его, то теперь Я находилсЯ бы в
самом центре умственного движениЯ. ‚ероЯтно, был бы членом какого-нибудь
факультета. Љонечно, ум тоже не вечен и преходЯщ, но вы уже знаете, почему Я
питаю к нему склонность. †изнь есть досаднаЯ ловушка. Љогда мыслЯщий человек
достигает возмужалости и приходит в зрелое сознание, то он невольно
чувствует себЯ как бы в ловушке, из которой нет выхода. ‚ самом деле, против
его води вызнан он какими-то случайностЯми из небытиЯ к жизни... ‡ачем?
•очет он узнать смысл и цель своего существованиЯ, ему не говорЯт или же
говорЯт нелепости; он стучитсЯ - ему не отворЯют; к нему приходит смерть -
тоже против его воли. € вот, как в тюрьме люди, свЯзанные общим несчастном,
чувствуют себЯ легче, когда сходЯтсЯ вместе, так и в жизни не замечаешь
ловушки, когда люди, склонные к анализу и обобщениЯм, сходЯтсЯ вместе и
проводЯт времЯ в обмене гордых, свободные идей. ‚ этом смысле ум есть
наслаждение незаменимее.
- ‘овершенно верно.
Ќе глЯдЯ собеседнику в глаза, тихо и с паузами. Ђндрей …фимыч
продолжает говорить об умных людЯх и беседах с ними, а Њихаил ЂверьЯныч
внимательно слушает его и соглашаетсЯ: "‘овершенно верно".
- Ђ вы не верите в бессмертие души? - вдруг спрашивает почтмейстер.
- Ќет, уважаемый Њихаил ЂверьЯныч, не верю и но имею основаниЯ верить.
- ЏризнатьсЯ, и Я сомневаюсь. Ђ хотЯ, впрочем, у менЯ такое чувство,
как будто Я никогда не умру. Ћй, думаю себе, старый хрен, умирать пора! Ђ в
душе какой-то голосочек: не верь, не умрешь!..
‚ начале десЯтого часа Њихаил ЂверьЯныч уходит. ЌадеваЯ в передней
шубу, он говорит со вздохом:
- Ћднако в какую глушь занесла нас судьба! „осаднее всего, что здесь и
умирать придетсЯ. ќх!..

VII

Џроводив приЯтелЯ, Ђндрей …фимыч садитсЯ за стол и опЯть начинает
читать. ’ишина вечера и потом ночи не нарушаетсЯ ни одним звуком, и времЯ,
кажетсЯ, останавливаетсЯ и замирает вместе с доктором над книгой, и кажетсЯ,
что ничего не существует, кроме этой книги и лампы с зеленым колпаком.
ѓрубое, мужицкое лицо доктора мало-помалу озарЯетсЯ улыбкой умилениЯ и
восторга перед движениЯми человеческого ума. Ћ, зачем человек не бессмертен?
- думает он. - ‡ачем мозговые центры и извилины, зачем зрение, речь,
самочувствие, гений, если всему этому суждено уйти в почву и в конце концов
охладеть вместе с земной корой, а потом миллионы лет без смысла и без цели
носитьсЯ с землей вокруг солнца? „лЯ того, чтобы охладеть и потом носитьсЯ,
совсем не нужно извлекать из небытиЯ человека с его высоким, почти божеским
умом, и потом, словцо в насмешку, превращать его в глину.
Ћбмен веществ! Ќо какаЯ трусость утешать себЯ этим суррогатом
бессмертиЯ! Ѓессознательные процессы, происходЯщие в природе, ниже даже
человеческой глупости,. так как в глупости есть все-таки сознание и волЯ, в
процессах же ровно ничего. ’олько трус, у которого больше страха перед
смертью, чем достоинства, может утешать себЯ тем, что тело его будет со
временем жить в траве, в камне, в жабе... ‚идеть свое бессмертие в обмене
веществ так же странно, как пророчить блестЯщую будущность футлЯру после
того, как разбилась и стала негодной дорогаЯ скрипка.
Љогда бьют часы, Ђндрей …фимыч откидываетсЯ на спинку кресла и
закрывает глаза, чтобы немножко подумать. € невзначай, под влиЯнием хороших
мыслей, вычитанных из книги, он бросает взглЯд на свое прошедшее и на
настоЯщее. Џрошлое противно, лучше не вспоминать о нем. Ђ в настоЯщем то же,
что в прошлом. Ћн знает что в то времЯ, когда его мысли носЯтсЯ имеете с
охлажденною землей вокруг солнца, рЯдом с докторской квартирой, в большом
корпусе томЯтсЯ люди в болезнЯх и физической нечистоте; быть может,
кто-нибудь не спит и воюет с насекомыми, кто-нибудь заражаетсЯ рожей или
стонет от туго положенной повЯзки; быть может, больные играют в карты с
сиделками и пьют водку. ‚ отчетном году было обмануто двенадцать тысЯч
человек; все больничное дело, как и двадцать лет назад, построено на
воровстве, дрЯзгах, сплетнЯх, кумовство, на грубом шарлатанстве, и больница
по-прежнему представлЯет из себЯ учреждение безнравственное и в высшей
степени вредное длЯ здоровьЯ жителей. Ћн знает, что в палате N 6 за
решетками Ќикита колотит больных и что Њойсейка каждый день ходит по городу
и собирает милостыню.
‘ другой же стороны, ему отлично известно, что за последние двадцать
пЯть лет с медициной произошла сказочнаЯ перемена. Љогда он училсЯ в
университете, ему казалось, что медицину скоро постигнет участь алхимиЯ и
метафизики, теперь же, когда он читает по ночам, медицина трогает его и
возбуждает в нем удивление и даже восторг. ‚ самом деле, какой неожиданный
блеск, какаЯ революциЯ! ЃлагодарЯ антисептике делают операции, какие великий
Џирогов считал невозможными даже in spe {в будущем (лат.).}, Ћбыкновенные
земские врачи решаютсЯ производить резекцию коленного сустава, на сто
чревосечений один только смертный случай, а каменнаЯ болезнь считаетсЯ таким
пустЯком, что о ней даже не пишут. ђадикально излечиваетсЯ сифилис. Ђ теориЯ
наследственности, гипнотизм, открытиЯ Џастера и Љоха, гигиена со
статистикою, а наша русскаЯ земскаЯ медицина? ЏсихиатриЯ с ее теперешнею
классификацией болезней, методами распознаваниЯ и лечениЯ - это в сравнении
с тем, что было, целый ќльборус. ’еперь помешанным не льют на голову
холодную воду и не надевают на них горЯчечных рубах; их содержат
по-человечески и даже, как пишут в газетах, устраивают длЯ них спектакли и
балы. Ђндрей …фимыч знает, что при теперешних взглЯдах и вкусах такаЯ
мерзость, как палата N б, возможна разве только в двухстах верстах от
железной дороги, в городке, где городской голова и все гласные -
полуграмотные мещане, видЯщие во враче жреца, которому нужно верить без
всЯкой критики, хотЯ бы он вливал в рот расплавленное олово; в другом же
месте публика и газеты давно бы уже расхватали в клочьЯ эту маленькую
Ѓастилию.
"Ќо что же? - спрашивает себЯ Ђндрей …фимыч, открываЯ глаза. - —то же
из этого? € антисептика, и Љох, и на стер, а сущность дела нисколько не
изменилась. Ѓолезненность и смертность все те же. ‘умасшедшим устраивают
балы и спектакли, а на волю их все-таки не выпускают. ‡начит, все вздор и
суета, и разницы между лучшею венскою клиникой и моею больницей, в сущности,
нет никакой".
Ќо скорбь и чувство, похожее на зависть, мешают ему быть равнодушным.
ќто, должно быть, от утомлениЯ. ’ЯжелаЯ голова склонЯетсЯ к книге, он кладет
под лицо руки, чтобы мЯгче было, и думает:
"џ служу вредному делу и получаю жалованье от людей, которых обманываю;
Я нечестен. Ќо ведь сам по себе Я ничто, Я только частица необходимого
социального зла: все уездные чиновники вредны и даром получают жалованье...
‡начит, в своей нечестности виноват не Я, а времЯ... ђодись Я двумЯстами лет
позже, Я был бы другим".
Љогда бьет три часа, он тушит лампу и уходит в спальню. ‘пать ему не
хочетсЯ.

VIII

ѓода два тому назад земство расщедрилось и постановило выдавать триста
рублей ежегодно в качестве пособиЯ на усиление медицинского персонала в
городской больнице впредь до открытиЯ земской больницы, и на помощь Ђндрею
…фимычу был приглашен городом уездный врач …вгений ”едорыч •оботов. ќто еще
очень молодой человек - ему нет и тридцати, - высокий брюнет с широкими
скулами и маленькими глазками; вероЯтно, предки его были инородцами. Џриехал
он в город без гроша денег, с небольшим чемоданчиком и с молодою некрасивою
женщиной, которую он называет своею кухаркой. “ этой женщины грудной
младенец. •одит …вгений ”едорыч в фуражке с козырьком и в высоких сапогах, а
зимой в полушубке. Ћн близко сошелсЯ с фельдшером ‘ергеем ‘ергеичем и с
казначеем, а остальных чиновников называет почему-то аристократами и
сторонитсЯ их. ‚о всей квартире у него есть только одна книга - "Ќовейшие
рецепты венской клиники за 1881 г.". €дЯ к больному, он всегда берет с собой
и эту книжку. ‚ клубе по вечерам играет он в бильЯрд, карт же не любит.
Ѓольшой охотник; потреблЯть в разговоре такие слова, как канитель,
мантифолиЯ с уксусом, будет тебе тень наводить и т. п.
‚ больнице он бывает два раза в неделю, обходит палаты и делает приемку
больных. ‘овершенное отсутствие антисептики и кровососные банки возмущают
его, но новых порЯдков он не вводит, боЯсь оскорбить этим ЂндреЯ …фимыча.
‘воего коллегу ЂндреЯ …фимыча он считает старым плутом, подозревает у него
большие средства и втйне завидует ему. Ћн охотно бы занЯл его место.

‚ один из весених вечеров, в конце марта, когда уже на земле не было
снега и в больничном саду пели скворцы, доктор вышел проводить до ворот
своего приЯтелЯ почтмейстера. Љак раз в это времЯ во двор входил жид
Њойсейка, возвращавшийсЯ с добычи. Ћн был без шапки и в мелких калошах на
босую ногу и в руках с держал небольшой мешочек с милостыней.
- „ай копеечку, - обратилсЯ он к доктору, дрожа от холода и улыбаЯсь.
Ђндрей …фпмыч, который никогда не умел отказывать, подал ему гривенник.
- Љак это нехорошо, - подумал он, глЯдЯ на его босые ноги с красными
тощими щиколками. - ‚едь мокро".
€ побуждаемый чувством, похожим на жалость и на брезгливость, он пошел
во флигель вслед за евреем, поглЯдываЯ то на его лысину, то на щиколки. Џри
входе доктора с кучи хлама вскочил Ќикита и вытЯнулсЯ.
- ‡дравствуй, Ќикита, - сказал мЯгко Ђндрей …фимыч. - Љак бы этому
еврею выдать сапоги, что ли, а то простудитсЯ.
‘лушаю, ваши высокоблагородие. џ доложу смотрителю.
- Џожалуйста. ’ы попроси его от моего имени. ‘кажи, что Я просил.
„верь из сеней в палату была отворена. €ван „митрич лежа на кровати и
приподнЯвшись на локоть, с тревогой прислушивалсЯ к чужому голосу и вдруг
узнал доктора. Ћн весь затрЯссЯ от гнева, вскочил и с красным злым лицом, с
глазами навыкате, выбежал на середину палаты.
- „октор пришел! - крикнул он и захохотал. - Ќаконец-то! ѓоспода,
поздравлЯю, доктор удостоивает нас своим визитом! ЏроклЯтаЯ гадина! -
взвизгнул он и в исступлении, какого никогда еще не видели в палате, топнул
ногой. - “бить эту гадину! Ќет, мало убить! “топить в отхожем месте!
Ђндрей …фимыч, слышащий это, выглЯнул из сеней в палату и спросил
мЯгко:
- ‡а что?
- ‡а что? - крикнул €ван „митриЯ, подходЯ к нему с угрожающим видом и
судорожно запахиваЯсь в халат, - ‡а что? ‚ор! - проговорил он с отвращением
и делаЯ губы так, как будто желаЯ плюнуть. - арлатан! Џалач!
- “спокойтесь, - сказал Ђндрей …фимыч, виновато улыбаЯсь. - “верЯю вас,
Я никогда ничего не крал, в остальном же, вероЯтно, вы сильно
преувеличиваете. џ вижу, что вы на менЯ сердиты. “спокойтесь, прошу вас,
если можете, и скажите хладнокровно: за что вы сердиты?
- Ђ за что вы менЯ здесь держите?
- ‡а то, что вы больны.
- „а, болен. Ќо ведь десЯтки, сотни сумасшедших гулЯют на свободе,
потому что ваше невежество но способно отличить их от здоровых. Џочему же Я
и вот эти несчастные должны сидеть тут за всех, как козлы отпущениЯ? ‚ы,
фельдшер, смотритель и всЯ ваша больничнаЯ сволочь в нравственном отношении
неизмеримо ниже каждого из нас, почему же мы сидим, а вы нет? ѓде логика?
- Ќравственное отношение и логика тут ни при чем. ‚се зависит от
случаЯ. Љого посадили, тот сидит, а кого не посадили, тот гулЯет, вот и все.
‚ том, что Я доктор, а вы душевнобольной, нет ни нравственности, ни логики,
а одна только пустаЯ случайность.
- ќтой ерунды Я не понимаю... - глухо проговорил €ван „митрич и сел на
свою кровать.
Њойсейка, которого Ќикита постеснЯлсЯ обыскивать в присутствии доктора,
разложил у себЯ на постели кусочки хлеба, бумажки и косточки и, все еще
дрожа от холода, что-то быстро и певуче заговорил no-еврейскн. ‚ероЯтно, он
вообразил, что открыл лавочку.
- Ћтпустите менЯ, - сказал €ван „митрич, и голос его дрогнул.
- Ќе могу.
- Ќо почему же? Џочему?
- Џотому что это не в моей власти. Џосудите, какаЯ польза вам оттого,
если Я отпущу вас? €дите. ‚ас задержат горожане или полициЯ и вернут назад.
- „а, да, это правда... - проговорил €ван „митрич и потер себе лоб. -
ќто ужасно! Ќо что же мне делать? —то?
ѓолос €вана „митрича и его молодое умное лицо с гримасами понравились
Ђндрею …фимычу. …му захотелось приласкать молодого человека и успокоить его.
Ћн сел рЯдом с ним на постель, подумал и сказал:
- ‚ы спрашиваете, что делать? ‘амое лучшее в вашем положении - бежать
отсюда. Ќо, к сожалению, это бесполезно. ‚ас задержат. Љогда общество
ограждает себЯ от преступников, психических больных и вообще неудобных
людей, то оно непобедимо. ‚ам остаетсЯ одно: успокоитьсЯ на мысли, что ваше
пребывание здесь необходимо.
- Ќикому оно не нужно.
- ђаз существуют тюрьмы и сумасшедшие дома, то должен же кто-нибудь
сидеть в них. Ќе вы - так Я, не Я - так кто-нибудь третий. Џогодите, когда в
далеком будущем закончат свое существование тюрьмы и сумасшедшие дома, то не
будет ни решеток на окнах, пи халатов. Љонечно, такое времЯ рано или поздно
настанет.
€ван „митрич насмешливо улыбнулсЯ.
- ‚ы шутите, - сказал он, щурЯ глаза. - ’аким господам, как вы и ваш
помощник Ќикита, нет никакого дела до будущего, но можете быть уверены,
милостивый государь, настанут лучшие времена! Џусть Я выражаюсь пошло,
смейтесь, но воссиЯет зарЯ новой жизни, восторжествует правда, и на нашей
улице будет праздник! џ не дождусь, издохну, но зато чьи-нибудь правнуки
дождутсЯ. Џриветствую их от всей души и радуюсь, радуюсь за них! ‚перед!
Џомогай вам бог, друзьЯ!
€ван „митрич с блестЯщими глазами поднЯлсЯ и, протЯгиваЯ руки к окну,
продолжал с волнением в голосе:
- €з-за этих решеток благословлЯю вас! „а здравствует правда! ђадуюсь!
- џ не нахожу особенной причины радоватьсЯ, - сказал Ђндрей …фимыч,
которому движение €вана „митрича показалось театральным и в то же времЯ
очень поправилось. - ’юрем и сумасшедших домов не будет, и правда, как вы
изволили выразитьсЯ, восторжествует, но ведь сущность вещей не изменитсЯ,
законы природы останутсЯ все те же. ‹юди будут болеть, старитьсЯ и умирать
так же, как и теперь. ЉакаЯ бы великолепнаЯ зарЯ ни освещала вашу жизнь, все
же в конце концов вас заколотЯт в гроб и бросЯт в Яму.
- Ђ бессмертие?
- ќ, полноте!
- ‚ы не верите, ну, а Я верю. “ „остоевского или у ‚ольтера кто-то
говорит, что если бы не было бога, то его выдумали бы люди. Ђ Я глубоко
верю, что если нет бессмертиЯ, то его рано или поздно изобретет великий
человеческий ум.
- •орошо сказано, - проговорил Ђндрей …фимыч, улыбаЯсь от удовольствиЯ.
- ќто хорошо, что вы веруете. ‘ такой верой можно жить припеваючи даже
замуравленному в стене. ‚ы изволили где-нибудь получить образование?
- „а, Я был в университете, но не кончил.
- ‚ы мыслЯщий и вдумчивый человек. Џри всЯкой обстановке вы можете
находить успокоение в самом себе. ‘вободное и глубокое мышление, которое
стремитсЯ к уразумению жизни, и полное презрение к глупой суете мира - вот
два блага, выше которых никогда не знал человек. € вы можете обладать ими,
хотЯ бы вы жили за тремЯ решетками. „иоген жил в бочке, однако же был
счастливее всех царей земных.
- ‚аш „иоген был болван, - угрюмо проговорил €ван „митрич. - —то вы мне
говорите про „иогена да про какое-то уразумение? - рассердилсЯ он вдруг и
вскочил. - џ люблю жизнь, люблю страстно! “ менЯ маниЯ преследованиЯ,
постоЯнный мучительный страх, но бывают минуты, когда менЯ охватывает жажда
жизни, и тогда Я боюсь сойти с ума. “жасно хочу жить, ужасно!
Ћн в волнении прошелсЯ по палате и оказал, понизив голос:
- Љогда Я мечтаю, менЯ посещают призраки. Љо мне ходЯт какие-то люди, Я
слышу голоса, музыку, и кажетсЯ мне, что Я гулЯю по каким-то лесам, по
берегу морЯ, и мне так страстно хочетсЯ суеты, заботы... ‘кажите мне, ну что
там нового? - спросил €ван „митрич. - —то там?
- ‚ы про город желаете знать или вообще?
- Ќу, сначала расскажите мне про город, а потом вообще.
- —то ж? ‚ городе томительно скучно... Ќе с ком слова сказать, некого
послушать. Ќовых людей нет. ‚прочем, приехал недавно молодой врач •оботов.
- Ћн еще при мне приехал. —то, хам?
- „а, некультурный человек. ‘транно, знаете ли... ‘удЯ по всему, в
наших столицах нет умственного застоЯ, есть движение, - значит, должны быть
там и настоЯщие люди, но почему-то всЯкий раз оттуда присылают к нам таких
людей, что не глЯдел бы. Ќесчастный город!
- „а, несчастный город! - вздохнул €ван „митрич. и засмеЯлсЯ. - Ђ
вообще как? —то пишут в газетах и журналах?
‚ палате было уже темно. „октор поднЯлсЯ и стоЯ начал рассказывать, что
пишут за границей и в ђоссии и какое замечаетсЯ теперь направление мысли.
€ван „митрич внимательно слушал и задавал вопросы, но вдруг точно вспомнив
что-то ужасное, схватил себЯ за голову и лег на постель, спиной к доктору.
- —то с вами? - спросил Ђндрей …фимыч.
- ‚ы от менЯ не услышите больше ни одного слова! - грубо проговорил
€ван „митрич. - Ћставьте менЯ
- Ћтчего же?
- ѓоворю вам: оставьте! Љакого дьЯвола?
Ђндрей …фимыч пожал плечами, вздохнул и вышел. ЏроходЯ через сени, он
сказал:
- Љак бы здесь убрать, Ќикита... “жасно тЯжелым запах!
- ‘лушаю, ваше высокоблагородие.
"Љакой приЯтный молодой человек! - думал Ђндрей …фимыч, идЯ к себе на
квартиру. - ‡а все времЯ, пока Я тут живу, это, кажетсЯ, первый, с которым
можно поговорить. Ћн умеет рассуждать и интересуетсЯ именно тем, чем нужно".
—итаЯ и потом ложась спать, он все времЯ думал об €ване „митриче, а
проснувшись на другой день утром, вспомнил, что вчера познакомилсЯ с умным и
интересным человеком, и решил сходить к нему еще раз при первой возможности.

•

€ван „митрич лежал в такой же позе, как вчера, обхватив голову руками и
поджав ноги. ‹ица его не было видно.
- ‡дравствуйте, мой друг, - сказал Ђндрей …фимыч. - ‚ы не спите?
- ‚о-первых, Я вам не друг, - проговорил €ван „митрич в подушку, - а
во-вторых, вы напрасно хлопочете: вы не добьетесь от менЯ ни одного слова.
- ‘транно... - пробормотал Ђндрей …фимыч в смущении. - ‚чера мы
беседовали так мирно, но вдруг вы почему-то обиделись и сразу оборвали...
‚ероЯтно, Я выразилсЯ как-нибудь неловко или, быть может, высказал мысль, не
согласную с вашими убеждениЯми...
- „а, так Я вам и поверю! - сказал €ван „митрич, приподнимаЯсь и глЯдЯ
на доктора насмешливо и с тревогой; глаза у него были красны. - Њожете идти
шпионить и пытать в другое место, а тут вам нечего делать. џ еще вчера
понЯл, зачем вы приходили.
- ‘траннаЯ фантазиЯ! - усмехнулсЯ доктор. - ‡начит, вы полагаете, что Я
шпион?
- „а, полагаю... пион или доктор, к которому положили менЯ на
испытание, - это все равно.
- Ђх, какой вы, право, извините... чудак! „октор сел на табурет возле
постели и укоризненно покачал головой.
- Ќо допустим, что вы правы, - сказал он. - „опустим, что Я
предательски ловлю вас на слове, чтобы выдать полиции. ‚ас арестуют и потом
судЯт. Ќо разве в суде и в тюрьме вам будет хуже, чем здесь? Ђ если сошлют
на поселение и даже на каторгу, то разве это хуже, чем сидеть в этом
флигеле? Џолагаю, не хуже... —его же боЯтьсЯ?
‚идимо, эти слова подействовали на €вана „митрича. Ћн покойно сел.
Ѓыл пЯтый час вечера - времЯ, коuда обыкновенно Ђндрей …фимыч ходит у
себЯ по комнатам и „арьюшка спрашивает его, не пора ли ему пиво пить, на
дворе была тихаЯ, ЯснаЯ погода.
- Ђ Я после обеда вышел прогулЯтьсЯ, да вот и зашел, как видите, -
сказал доктор. - ‘овсем весна.
- ’еперь какой месЯц? Њарт? - спросил €ван „митрич.
- „а, конец марта.
- ѓрЯзно на дворе?
- Ќет, не очень. ‚ саду уже тропинки.
- ’еперь бы хорошо проехатьсЯ в колЯске куда-нибудь за город, - сказал
€ван „митриЯ, потираЯ свои красные глаза, точно спросонок, - потом вернутьсЯ
бы домой в теплый, уютный кабинет и... полечитьсЯ у порЯдочного доктора от
головной боли... „авно уже Я не жил по-человечески. Ђ здесь гадко!
Ќестерпимо гадко!
Џосле вчерашнего возбуждениЯ он был утомлен и вЯл и говорил неохотно.
Џальцы у него дрожали, и по лицу видно было, что у него сильно болела
голова.
- Њежду теплым, уютным кабинетом и этою палатой нет никакой разницы, -
сказал Ђндрей …фимыч. - Џокой и довольство человека не вне его, а в нем
самом.
- ’о есть как?
- Ћбыкновенный человек ждет хорошего или дурного извне, то есть от
колЯски и кабинета, а мыслЯщий от самого себЯ.
- €дите проповедуйте эту философию в ѓреции, где тепло и пахнет
померанцем, а здесь она не по климату. ‘ кем это Я говорил о „иогене? ‘
вами, что ли?
- „а, вчера со мной.
- „иоген не нуждалсЯ в кабинете и в теплом помещении; там и без того
жарко. ‹ежи себе в бочке да кушай апельсины и оливки. Ђ доведись ему в
ђоссии жить, так он не то что в декабре, а в мае запросилсЯ бы в комнату.
Ќебось скрючило бы от холода.
- Ќет. •олод, как и вообще всЯкую боль, можно но чувствовать. Њарк
Ђврелий оказал: "Ѓоль есть живое представление о боли: сделай усилие воли,
чтоб изменить это представление, откинь его, перестань жаловатьсЯ, и боль
исчезнет". ќто справедливо. Њудрец или попросту мыслЯщий, вдумчивый человек
отличаетсЯ именно тем, что презирает страдание; он всегда доволен и ничему
не удивлЯетсЯ.
- ‡начит, Я идиот, так как Я страдаю, недоволен и удивлЯюсь
человеческой подлости.
- ќто вы напрасно. …сли вы почаще будете вдумыватьсЯ, то вы поймете,
как ничтожно все то внешнее, что волнует нас. Ќужно стремитьсЯ к уразумению
жизни, в нем - истинное благо.
- “разумение... - поморщилсЯ €ван „митрич. - ‚нешнее, внутреннее...
€звините, Я этого не понимаю. џ знаю только, - сказал он, вставаЯ и сердито
глЯдЯ на доктора, - Я знаю, что бог создал менЯ из теплой крови и нервов,
да-с! Ђ органическаЯ ткань, если она жизнеспособна, должна реагировать на
всЯкое раздражение. € Я реагирую! Ќа боль Я отвечаю криком и слезами, на
подлость - негодованием, на мерзость - отвращением. Џо-моему, это,
собственно, и называетсЯ жизнью. —ем ниже организм, тем он менее
чувствителен и тем слабее отвечает на раздражение, и чем выше, тем он
восприимчивее и энергичнее реагирует на действительность. Љак не знать
этого? „октор, а не знает таких пустЯков! —тобы презирать страдание, быть
всегда довольным и ничему не удивлЯтьсЯ, нужно дойти вот до этакого
состоЯниЯ, - и €ван „митрич указал на толстого, заплывшего жиром мужика, -
или же закалить себЯ страданиЯми до такой степени, чтобы потерЯть всЯкую
чувствительность к ним, то есть, другими словами, перестать жить. €звините,
Я не мудрец и не философ, - продолжал €ван „митрич, с раздражением, - и
ничего Я в этом не понимаю. € не и состоЯнии рассуждать.
- Ќапротив, вы прекрасно рассуждаете.
- ‘тоики, которых вы пародируете, были замечаюльные люди, но учение их
застыло еще две тысЯчи лет назад и ни капли не подвинулось вперед и не будет
двигатьсЯ, так как оно не практично и не жизненно. Ћно имело успех только у
меньшинства, которое проводи! свою жизнь в штудировании и смаковании всЯких
учений, большинство же не понимало его. “чение, проповедующее равнодушие к
богатству, удобствам жизни, презрение к страданиЯм и смерти, совсем
непонЯтно длЯ громадного большинства, так как это большинство никогда не
знало ни богатства, ни удобств в жизни; а презирать страданиЯ значило бы длЯ
него презирать самую жизнь, так как все существо человека состоит из
ощущений голода, холода, обид, потерь и гамлетовского страха перед смертью.
‚ этих ощущениЯх всЯ жизнь: ею можно тЯготитьсЯ, ненавидеть ее, но не
презирать. „а, так, повторЯю, учение стоиков никогда не может иметь
будущности, прогрессируют же, как видите, от начала века, и сегоднЯ борьба,
чуткость к боли, способность отвечать на раздражение...
€ван „митрич вдруг потерЯл нить мыслей, остановилсЯ и досадливо потер
лоб.
- •отел сказать что-то важное, да сбилсЯ, - сказал он. - Ћ чем Я? „а!
’ак вот Я и говорю: кто-то из стоиков продал себЯ в рабство затем, чтобы
выкупить своего ближнего. ‚от видите, значит, и стоик реагировал на
раздражение, так как длЯ такого великодушного акта, как уничтожение себЯ
ради ближнего, нужна возмущеннаЯ, сострадающаЯ душа. џ забыл тут в тюрьме
все, что учил, а то бы еще что-нибудь вспомнил. Ђ •риста взЯть? •ристос
отвечал на действительность тем, что плакал, улыбалсЯ, печалилсЯ, гневалсЯ,
даже тосковал; он не с улыбкой шел навстречу страданиЯм и не презирал
смерть, а молилсЯ в саду ѓефсиманском, чтобы его миновала чаша сиЯ.
€ван „митрич засмеЯлсЯ и сел.
- Џоложим, покой и довольство человека не вне его, а в нем самом, -
сказал он. - Џоложим, нужно презирать страданиЯ, ничему не удивлЯтьсЯ. Ќо
вы-то на каком основании проповедуете это? ‚ы мудрец? ”илософ?
- Ќет, Я не философ, по проповедовать это должен каждый, потому что это
разумно.
- Ќет, Я хочу знать, почему вы в деле уразумениЯ, презрениЯ к
страданиЯм и прочее считаете себЯ компетентным? ђазве вы страдали
когда-нибудь? ‚ы имеете понЯтие о страданиЯх? Џозвольте: вас в детстве
секли?
- Ќет, мои родители питали отвращение к телесным наказаниЯм.
- Ђ менЯ отец порол жестоко. Њой отец был крутой, геморроидальный
чиновник, с длинным носом и желтою шеей. Ќо будем говорить о вас. ‚о всю
вашу жизнь до вас никто не дотронулсЯ пальцем, никто вас не запугивал, не
забивал; здоровы вы, как бык. ђосли вы под крылышком отца и учились на его
счет, а потом сразу захватили синекуру. Ѓольше двадцати лет вы жили на
бесплатной квартире, с отоплением, с освещением, с прислугой имеЯ притом
право работать, как и сколько вам угодно, хоть ничего не делать. Ћт природы
вы человек ленивый, рыхлый и потому старались складывать свою жизнь так.
чтобы вас ничто но беспокоило и не двигало с места. „ела вы сдали фельдшеру
и прочей сволочи, а сами сидели в тепле да в тишине, копили деньги, книжки
почитывали, услаждали себЯ размышлениЯми о разной возвышенной чепухе и (€ван
„митрич посмотрел на красный нос доктора) выпивахом. Ћдним словом, жизни вы
не видели, не знаете ее совершенно, а с действительностью знакомы только
теоретически. Ђ презираете вы страданиЯ и ничему не удивлЯетесь по очень
простой причине: суета-сует, внешнее и внутреннее, презрение к жизни,
страданиЯм и смерти, уразумение, истинное благо - все это философиЯ, самаЯ
подходЯщаЯ длЯ российского лежебока. ‚идите вы, например, как мужик бьет
жену. ‡ачем вступатьсЯ? Џускай бьет, все равно оба помрут рано или поздно; и
бьющий к тому же оскорблЯет побоЯми не того, кого бьет, а самого себЯ.
ЏьЯнствовать глупо, неприлично, но пить - умирать, и не пить - умирать.
Џриходит баба, зубы болЯт... Ќу, что ж? Ѓоль есть представление о боли и к
тому же без болезней не проживешь на этом свете, все помрем, а потому
ступай, баба, прочь, не мешай мне мыслить и водку пить. Њолодой человек
просит совета, что делать, как жить; прежде чем ответить, другой бы
задумалсЯ, а тут уж готов ответ: стремись к уразумению или к истинному
благу:
Ђ что такое это фантастическое "истинное благо"? Ћтвета нет, конечно.
Ќас держат здесь за решеткой, гноЯт, истЯзуют, но это прекрасно и разумно,
потому что между этою палатой и теплым, уютным кабинетом нет никакой
разницы. “добнаЯ философиЯ: и делать нечего, и совесть чиста, и мудрецом
себЯ чувствуешь... Ќет, сударь, это не философиЯ, не мышление, не широта
взглЯда, а лень, факирство, соннаЯ одурь... „а! - опЯть рассердилсЯ €ван
„митрич. - ‘традание презираете, а небось прищеми вам дверью палец, так
заорете во все горло!
- Ђ может, и не заору, - сказал Ђндрей …фимыч, кротко улыбаЯсь.
- „а, как же! Ђ нот если бы вас трахнул паралич или, положим,
какой-нибудь дурак и наглец, пользуЯсь своим положением и чипом, оскорбил
вас публично и вы знали бы, что это пройдет ему безнаказанно, - ну, тогда бы
вы понЯли, как это отсылать других к уразумению и истинному благу.
- ќто оригинально, - сказал Ђндрей …фимыч, смеЯсь от удовольствиЯ и
потираЯ руки. - ЊенЯ приЯтно поражает в вас склонность к обобщениЯм, а моЯ
характеристика, которую вы только что изволили сделать, просто блестЯща.
ЏризнатьсЯ, беседа с вами доставлЯет мне громадное удовольствие. Ќу-с, Я вас
выслушал, теперь и вы благоволите выслушать менЯ...

ќтот разговор продолжалсЯ еще около часа и, по-видимому, произвел на
ЂндреЯ …фимыча глубокое впечатление. Ћн стал ходить во флигель каждый день.
•одил он туда по утрам и после обеда, и часто вечернЯЯ темнота заставала его
в беседе с €ваном „митричем. ‚ первое времЯ €ван „митрич дичилсЯ его,
подозревал в злом умысле и откровенно выражал свою неприЯзнь, потом же
привык к нему и свое резкое обращение сменил на снисходительно-ироническое.
‘коро по больнице разнессЯ слух, что доктор Ђндрей …фимыч стал посещать
палату N 6. Ќикто - ни фельдшер, ни Ќикита, ни сиделки не могли понЯть,
зачем он ходил туда, зачем просиживал там по целым часам, о чем разговаривал
и почему не прописывал рецептов. Џоступки его казались странными. Њихаил
ЂверьЯныч часто не заставал его дома, чего раньше никогда не случалось, и
„арьюшка была очень смущена, так как доктор пил пиво уже не в определенное
времЯ и иногда даже запаздывал к обеду.
Ћднажды, это было уже в конце июнЯ, доктор •оботов пришел по какому-то
делу к Ђндрею …фимычу; не застав его дома, он отправилсЯ искать его по
двору; тут ему сказали, что старый доктор пошел к душевнобольным. ‚ойдЯ во
флигель и остановившись в сенЯх, •оботов услышал такой разговор:
- Њы никогда не споемсЯ, и обратить менЯ в свою веру вам не удастсЯ, -
говорил €ван „митрич с раздражением. - ‘ действительностью вы совершенно не
знакомы, и никогда вы не страдали, а только, как пьЯвица, кормились около
чужих страданий, Я же страдал непрерывно со днЯ рождениЯ до сегоднЯ. Џоэтому
говорю откровенно: Я считаю себЯ выше вас и компетентнее во всех отношениЯх.
Ќе вам учить менЯ.
- џ совсем не имею претензии обращать вас в свою веру, - проговорил
Ђндрей …фимыч тихо и с сожалением, что его не хотЯт понЯть. - € не в этом
дело, мой друг. „ело не в том, что вы страдали, а Я нет. ‘траданиЯ и радости
преходЯщи; оставим их, бог с ними. Ђ дело в том, что мы с вами мыслим; мы
видим друг в друге людей, которые способны мыслить и рассуждать, и это
делает нас солидарными, как бы различны ни были наши взглЯды. …сли бы вы
знали, друг мой, как надоели мне всеобщее безумие, бездарность, тупость и с
какою радостью Я всЯкий раз беседую с вами! ‚ы умный человек, и Я
наслаждаюсь вами.
•оботов отворил на вершок дверь и взглЯнул в палату; €ван „митрич в
колпаке и доктор Ђндрей …фимыч сидели рЯдом на постели. ‘умасшедший
гримасничал, вздрагивал и судорожно запахивалсЯ в халат, а доктор сидел
неподвижно, опустив голову, и лицо у него было красное, беспомощное,
грустное. •оботов пожал плечами, усмехнулсЯ и переглЯнулсЯ с Ќикитой. Ќикита
тоже пожал плечами.
Ќа другой день •оботов приходил во флигель вместе с фельдшером. Ћба
стоЯли в сенЯх и подслушивали.
- Ђ наш дед, кажетсЯ, совсем сдрефил! - сказал •оботов, выходЯ из
флигелЯ.
- ѓосподи, помилуй нас, грешных! - вздохнул благолепный ‘ергей ‘ергеич,
старательно обходЯ лужицы, чтобы не запачкать своих Ярко вычищенных сапогов.
- ЏризнатьсЯ, уважаемый …вгений ”едорыч, Я давно уже ожидал этого!

XII

Џосле этого Ђндрей …фимыч стал замечать кругом какую-то таинственность.
Њужики, сиделки и больные при встрече с ним вопросительно взглЯдывали на
него и потом шептались. „евочка Њаша, дочь смотрителЯ, которую он любил
встречать в больничном саду, теперь, когда он с улыбкой подходил к ней,
чтобы погладить ее по головке, почему-то убегала от него. Џочтмейстер Њихаил
ЂверьЯныч, слушаЯ его, уже не говорил: "‘овершенно верно", а в непонЯтном
смущении бормотал: "„а, да, да..." - и глЯдел на него задумчиво и печально;
почему-то он стал советовать своему другу оставить водку и пиво, но при
этом, как человек деликатный, говорил не прЯмо, а намеками, рассказываЯ то
про одного батальонного командира, отличного человека, то про полкового
свЯщенника, славного малого, которые пили и заболели, но, бросив пить,
совершенно выздоровели. „ва-три раза приходил к Ђндрею …фимычу коллега
•оботов; он тоже советовал оставить спиртные напитки и без всЯкого видимого
повода рекомендовал принимать бромистый калий.
‚ августе Ђндрей …фимыч получил от городского головы письмо с просьбой
пожаловать по очень важному делу. ЏридЯ в назначенное времЯ в управу, Ђндрей
…фимыч застал там воинского начальника, штатного смотрителЯ уездного
училища, члена оправы. •оботова и еще какого-то полного белокурого
господина, которого представили ему как доктора. ќтот доктор, с польскою,
трудно выговариваемою фамилией, жил в тридцати верстах от города, на конском
заводе, и был теперь в городе проездом.
- ’ут заЯвленьице по вашей части-с, - обратилсЯ член управы к Ђндрею
…фимычу после того, как все поздоровались и сели за стол. - ‚от …вгений
”едорыч говорЯт, что аптеке тесновато в главном корпусе и что ее надо бы
перевести в один из флигелей. Ћно, конечно; это ничего, перевести можно, но
главнаЯ причина - флигель ремонта захочет.
- „а, без ремонта не обойтись, - сказал Ђндрей …фимыч, подумав. - …сли,
например, угловой флигель приспособить длЯ аптеки, то на это, полагаю,
понадобитсЯ minimum рублей пЯтьсот. ђасход непроизводительный.
Ќемного помолчали.
- џ уже имел честь докладывать десЯть лет назад, - продолжал Ђндрей
…фимыч тихим голосом, - что эта больница в настоЯщем ее виде ЯвлЯетсЯ длЯ
города роскошью не по средствам. ‘троилась она в сороковых годах, но ведь
тогда были не те средства. ѓород слишком много затрачивает на ненужные
постройки и липшие должности. џ думаю, на эти деньги можно было бы, при
других порЯдках, содержать две образцовых больницы.
- ’ак вот и давайте заводить другие порЯдки! - живо сказал член управы.
- џ уже имел честь докладывать: передайте медицинскую часть в ведение
земства.
- „а, передайте земству деньги, а оно украдет, - засмеЯлсЯ белокурый
доктор.
- ќто как водитсЯ, - согласилсЯ член управы и тоже засмеЯлсЯ.
Ђндрей …фимыч вЯло и тускло посмотрел на белокурого доктора и сказал:
- Ќадо быть справедливым.
ЋпЯть помолчали. Џодали чай. ‚оинский начальник, почему-то очень
смущенный, через стол дотронулсЯ до руки ЂндреЯ …фимыча и сказал:
- ‘овсем вы нас забыли, доктор. ‚прочем, вы монах: в карты не играете,
женщин не любите. ‘кучно вам с нашим братом.
‚се заговорили о том, как скучно порЯдочному человеку жить в этом
городе. Ќи театра, ни музыки, а на последнем танцевальном вечере в клубе
было около двадцати дам и только два кавалера. Њолодежь не танцует, а вое
времЯ толпитсЯ около буфета или играет в карты. Ђндрей …фимыч медленно и
тихо, ни на кого не глЯдЯ, стал говорить о том, как жаль, как глубоко жаль,
что горожане тратЯт свою жизненную энергию, свое сердце и ум на карты и
сплетни, а не умеют и не хотЯт проводить времЯ в интересной беседе и в
чтении, не хотЯт пользоватьсЯ наслаждениЯми, какие дает ум. ’олько один ум
интересен и замечателен, все же остальное мелко и низменно. •оботов
внимательно слушал своего коллегу и вдруг спросил:
- Ђндрей …фимыч, какое сегоднЯ число?
Џолучив ответ, он и белокурый доктор тоном экзаменаторов, чувствующих
свою неумелость, стали спрашивать у ЂндреЯ …фимыча, какой сегоднЯ день,
сколько дней в году и правда ли, что в палате N 6 живет замечательный
пророк.
‚ ответ на последний вопрос Ђндрей …фимыч покраснел и сказал:
- „а, это больной, но интересный молодой человек.
Ѓольше ему не задавали никаких вопросов. Љогда он в передней надевал
пальто, воинский начальник положил руку ему на плечо и сказал со вздохом:
- Ќам, старикам, на отдых пора!
‚ыйдЯ из управы, Ђндрей …фимыч понЯл, что это была комиссиЯ,
назначеннаЯ длЯ освидетельствованиЯ его умственных способностей. Ћн вспомнил
вопросы, которые задавали ему, покраснел, и почему-то теперь первый раз в
жизни ему стало горько жаль медицину.
"Ѓоже мой, - думал он, вспоминаЯ, как врачи только что исследовали его,
- ведь они так недавно слушали психиатрию, держали экзамен, - откуда же это
круглое невежество? Ћни понЯтиЯ не имеют о психиатрии!"
€ первый раз в жизни он почувствовал себЯ оскорбленным и рассерженным.
‚ тот же день вечером у него был Њихаил ЂверьЯныч. Ќе здороваЯсь,
почтмейстер подошел к нему, взЯл его за обе руки и сказал взволнованным
голосом:
- „орогой мой, друг мой, докажите мне, что вы верите в мое искреннее
расположение и считаете менЯ своим другом... „руг мой! - и, мешаЯ говорить
Ђндрею …фимычу, он продолжал, волнуЯсь: - џ люблю вас за образованность и
благородство души. ‘лушайте менЯ, мой дорогой. Џравила науки обЯзывают
докторов скрывать от вас правду, но Я по-военному режу правду-матку: вы
нездоровы! €звините менЯ, мой дорогой, по это правда, это давно уже заметили
все окружающие. ‘ейчас мне доктор …вгений ”едорыч говорил, что длЯ пользы
вашего здоровьЯ вам необходимо отдохнуть и развлечьсЯ. ‘овершенно верно!
Џревосходно! Ќа сих днЯх Я беру отпуск и уезжаю понюхать другого воздуха.
„окажите же, что вы мне друг, поедем вместе! Џоедем, трЯхнем стариной.
- џ чувствую себЯ совершенно здоровым, - оказал Ђндрей …фимыч, подумав.
- …хать же не могу. Џозвольте мне как-нибудь иначе доказать вам свою дружбу.
…хать куда-то, неизвестно зачем, без книг, без „арьюшки, без пива,
резко нарушить порЯдок жизни, установившийсЯ за двадцать лет, - такаЯ идеЯ в
первую минуту показалась ему дикою и фантастическою. Ќо он вспомнил
разговор, бывший в управе, и тЯжелое настроение, какое он испытал,
возвращаЯсь из управы домой, и мысль уехать ненадолго из города, где глупые
люди считают его сумасшедшим, улыбнулась ему.
- Ђ вы, собственно, куда намерены ехать? - спросил он.
- ‚ Њоскву, в Џетербург, в ‚аршаву... ‚ ‚аршаве Я провел пЯть
счастливейших лет моей жизни. —то за город изумительный! …демте, дорогой
мой!

XIII

—ерез неделю Ђндрею …фимычу предложили отдохнуть, то есть подать в
отставку, к чему он отнессЯ равнодушно, а еще через неделю он и Њихаил
ЂверьЯныч уже сидели в почтовом тарантасе и ехали на ближайшую
железнодорожную станцию. „ни были прохладные, Ясные, с голубым небом и с
прозрачною далью. „вести верст до станции проехали в двое суток и по пути
два раза ночевали. Љогда на почтовых станциЯх подавали к чаю дурно вымытые
стаканы или долго запрЯгали лошадей, то Њихаил ЂверьЯныч багровел, трЯссЯ
всем телом и кричал: "‡амолчать! не рассуждать!" Ђ сидЯ в тарантасе, он, не
переставаЯ ни на минуту, рассказывал о своих поездках по Љавказу и –арству
Џольскому. ‘колько было приключений, какие встречи! Ћн говорил громко и при
этом делал такие удивленные глаза, что можно было подумать, что он лгал.
‚добавок, рассказываЯ, он дышал в лицо Ђндрею …фимычу и хохотал ему в ухо.
ќто стеснЯло доктора и мешало ему думать и сосредоточитьсЯ.
Џо железной дороге ехали из экономии в третьем классе, в вагоне длЯ
некурЯщих. Џублика наполовину была чистаЯ. Њихаил ЂверьЯныч скоро со всеми
перезнакомилсЯ и, переходЯ от скамьи к скамье, громко говорил, что не
следует ездить но этим возмутительным дорогам. другом мошенничество! ’о ли
дело верхом на коне: отмахаешь в один день сто верст и потом чувствуешь себЯ
здоровым и свежим. Ђ неурожаи у нас оттого, что осушили Џинские болота.
‚ообще беспорЯдки страшные. Ћн горЯчилсЯ, говорил громко и не давал говорить
другим. ќта бесконечнаЯ болтовнЯ вперемежку с громким хохотом и
выразительными жестами утомила ЂндреЯ …фимыча.
"Љто из нас обоих сумасшедший? - думал он с досадой. - џ ли, который
стараюсь ничем не обеспокоить пассажиров, или этот эгоист, который думает,
что он здесь умнее и интереснее всех, и оттого никому не дает покоЯ?"
‚ Њоскве Њихаил ЂверьЯныч надел военный сюртук без погонов и панталоны
с красными кантами. Ќа улице он ходил в военной фуражке и в шинели, и
солдаты отдавали ему честь. Ђндрею …фимычу теперь казалось, что это был
человек, который из всего барского, которое у него когда-то было, промотал
все хорошее и оставил себе одно только дурное. Ћн любил, чтоб ему
услуживали, даже когда это было совершенно не нужно. ‘пички лежали перед ним
на столе, и он их видел, но кричал человеку, чтобы тот подал ему спички: при
горничной он не стеснЯлсЯ ходить в одном нижнем белье: лакеЯм всем без
разбора, даже старикам, говорил "ты" и, осердившись, величал их болванами и
дураками. ќто, как казалось Ђндрею …фимычу, было барственно, но гадко.
Џрежде всего Њихаил ЂверьЯныч повел своего друга к €верской он молилсЯ
горЯчо, с земными поклонами и со слезами, и когда кончил, глубоко вздохнул и
сказал:
- •оть и не веришь, но оно как-то покойнее, когда помолишьсЯ
Џриложитесь, голубчик.
Ђндрей …фимыч сконфузилсЯ и приложилсЯ к образу, а Њихаил ЂверьЯныч
вытЯнул губы и, покачиваЯ головой, помолилсЯ шепотом, и опЯть у него на
глазах навернулись слезы. ‡атем пошли в Љремль и посмотрели там на
–арь-пушку и –арь-колокол, и даже пальцами их потрогали, полюбовались видом
на ‡амоскворечье, побывали в храме ‘пасителЯ и в ђумЯнцевском музее.
Ћбедали они у ’естова. Њихаил ЂверьЯныч долго смотрел в меню.
разглаживаЯ бакены, и сказал тоном гурмана, привыкшего чувствовать себЯ в
ресторанах как дома:
- Џосмотрим, чем вы нас сегоднЯ покормите, ангел!

XIV

„октор ходил, смотрел, ел, пил, но чувство у него было одно: досада на
Њихаила ЂверьЯныча. …му хотелось отдохнуть от друга, уйти от него,
спрЯтатьсЯ, а друг считал своим долгом не отпускать его ни на шаг от себЯ к
доставлЯть ему возможно больше развлечений. Љогда HJ на что было смотреть,
он развлекал его разговорами. „ва днЯ терпел Ђндрей …фимыч, но на третий
объЯвил своему другу, что он болен и хочет остатьсЯ на весь день дома. „руг
сказал, что в таком случае и он остаетсЯ. ‚ самом дело, надо отдохнуть, а то
этак ног не хватит. Ђндрей …фимыч лег на диван, лицом к спинке и, стиснув
зубы, слушал своего друга, который горЯчо уверЯл его, что ”ранциЯ рано или
поздно непременно разобьет ѓерманию, что в Њоскве очень много мошенников и
что по наружному виду лошади нельзЯ судить о ее достоинствах. “ доктора
начались шум в ушах и сердцебиение, но попросить друга уйти или помолчать он
из деликатности не решалсЯ. Љ счастью, Њихаилу ЂверьЯнычу наскучило сидеть в
номере, и он после обеда ушел прогулЯтьсЯ.
Ћставшись один, Ђндрей …фимыч предалсЯ чувству отдыха. Љак приЯтно
лежать неподвижно на диване и сознавать, что ты один в комнате! €стинное
счастие невозможно без одиночества. Џадший ангел изменил богу, вероЯтно,
потому, что захотел одиночества, которого не знают ангелы. Ђндрей …фимыч
хотел думать о том, что он видел и слышал в последние дни, но Њихаил
ЂверьЯныч не выходил у него из головы.
"Ђ ведь он взЯл отпуск и поехал со мной из дружбы, из великодушиЯ, -
думал доктор с досадой. - •уже нет ничего, как эта дружескаЯ опека. ‚едь
вот, кажетсЯ, и добр, и великодушен, и весельчак, а скучен. Ќестерпимо
скучен. ’ак же вот бывают люди, которые всегда говорЯт одни только умные и
хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди".
‚ следующие затем дни Ђндрей …фимыч сказывалсЯ больным и не выходил из
номера. Ћн лежал лицом к спинке дивана и томилсЯ, когда друг развлекал его
разговорами, или же отдыхал, когда друг отсутствовал. Ћн досадовал на себЯ
за то, что поехал, и на друга, который с каждым днем становилсЯ вое
болтливее и развЯзнее: настроить свои мысли на серьезный, возвышенный лад
ему никак не удавалось.
"ќто менЯ пробирает действительность, о которой говорил €ван „митрич, -
думал он, сердЯсь на свою мелочность. - ‚прочем, вздор... Џриеду домой, и
все пойдет по-старому..."
€ в Џетербурге то же самое: он по целым днЯм не выходил из номера,
лежал на диване и вставал только затем, чтобы выпить пива.
Њихаил ЂверьЯныч все времЯ торопил ехать в ‚аршаву.
- „орогой мой, зачем Я туда поеду? - говорил Ђндреи …фимыч умолЯющим
голосом. - Џоезжайте одни, а мне позвольте ехать домой! Џрошу вас!
- Ќи под каким видом! - протестовал Њихаил ЂверьЯныч. - ќто
изумительный город. ‚ нем Я провел пЯть счастливейших лет моей жизни!
“ ЂндреЯ …фимыча не хватило характера настоЯть на своем, и он скрепЯ
сердце поехал в ‚аршаву. ’ут он не выходил из номера, лежал на диване и
злилсЯ на себЯ, на друга и на лакеев, которые упорно отказывались понимать
по-русски, а Њихаил ЂверьЯныч, по обыкновению здоровый, бодрый и веселый, с
утра до вечера гулЯл по городу и разыскивал своих старых знакомых. Ќесколько
раз он не ночевал дома. Џосле одной ночи, проведенной неизвестно где, он
вернулсЯ домой рано утром в сильно возбужденном состоЯнии, красный и
непричесанный. Ћн долго ходил из угла в угол, что-то бормоча про себЯ, потом
остановилсЯ и сказал:
- —есть прежде всего!
Џоходив еще немного, он схватил себЯ за голову и произнес трагическим
голосом:
- „а, честь прежде всего! Ѓудь проклЯта минута, когда мне впервые
пришло в голову ехать в этот ‚авилон! „орогой мой, - обратилсЯ он к доктору,
- презирайте менЯ: Я проигралсЯ! „айте мне пЯтьсот рублей!
Ђндрей …фимыч отсчитал пЯтьсот рублей и молча отдал их своему другу.
’от, все еще багровый от стыда и гнева, бессвЯзно произнес какую-то ненужную
клЯтву, надел фуражку и вышел. ‚ернувшись часа через два, он повалилсЯ в
кресло, громко вздохнул и сказал:
- —есть спасена! …демте, мой друг! Ќи одной минуты Я не желаю остатьсЯ
в этом проклЯтом городе. Њошенники! Ђвстрийские шпионы!
Љогда приЯтели вернулись в свой город, был уже ноЯбрь и на улицах лежал
глубокий снег. Њесто ЂндреЯ …фимыча занимал доктор •оботов; он жил еще на
старой квартире в ожидании, когда Ђндрей …фимыч приедет и очистит больничную
квартиру. ЌекрасиваЯ женщина, которую он называл своею кухаркой, уже жила в
одном из флигелей.
Џо городу ходили новые больничные сплетни. ѓоворили, что некрасиваЯ
женщина поссорилась со смотрителем и этот будто бы ползал перед нею на
коленЯх, просЯ прощениЯ.
Ђндрею …фимычу в первый же день по приезде пришлось отыскивать себе
квартиру.
- „руг мой, - сказал ему робко почтмейстер, - извините за нескромный
вопрос: какими средствами, вы располагаете?
Ђндрей …фимыч молча сосчитал свои деньги и сказал:
- ‚осемьдесЯт шесть рублей.
- џ не о том спрашиваю, - проговорил в смущении Њихаил ЂверьЯныч, не
понЯв доктора. - џ спрашиваю, какие у вас средства вообще?
- џ же и говорю вам: восемьдесЯт шесть рублей. Ѓольше у менЯ ничего
нет.
Њихаил ЂверьЯныч считал доктора честным и благородным человеком, но
все-таки подозревал, что у него есть капитал, по крайней мере, тысЯч в
двадцать. ’еперь же, узнав, что Ђндрей …фимыч нищий, что ему нечем жить, он
почему-то вдруг заплакал и обнЯл своего друга.

Ђндрей …фимыч жил в трехоконном домике мещанки Ѓеловой. ‚ этом домике
было только три компасы, не считаЯ кухни. „ве из них, с окнами на улицу,
занимал доктор, а в третьей и в кухне жили „арьюшка и мещанка с тремЯ
детьми. €ногда к хозЯйке приходил ночевать любовник, пьЯный мужик,
бушевавший по ночам и наводивший на детей и на „арьюшку ужас. Љогда он при
ходил и, усевшись на кухне, начинал требовать водки всем становилось очень
тесно, и доктор из жалости брал к себе плачущих детей, укладывал их у себЯ
на полу, и это доставлЯло ему большое удовольствие.
‚ставал он по-прежнему в восемь часов и после чаю садилсЯ читать свои
старые книги и журналы. Ќа новы, е у него уже не было денег. Ћттого ли, что
книги были старые, или, быть может, от перемены обстановки, чтение уже не
захватывало его глубоко и утомлЯло. —тобы не проводить времени в праздности,
он составлЯл подробный каталог своим книгам и приклеивал к их корешкам
билетики, и эта механическаЯ, кропотливаЯ работа казалась ему интереснее,
чем чтение. ЋднообразнаЯ кропотливаЯ работа каким-то непонЯтным образом
убаюкивала его мысли, он ни о чем не думал, и времЯ проходило быстро. „аже
сидеть в кухне и чистить с „арьюшкой картофель или выбирать сор из гречневой
крупы ему казалось интересно. Џо субботам и воскресеньЯм он ходил в церковь.
‘тоЯ около стены и зажмурив глаза, он слушал пение и думал об отце, о
матери, об уннверситете, о религиЯх; ему было покойно, грустно, и потом,
уходЯ из церкви, он жалел, что служба так скоро кончилась.
Ћн два раза ходил в больницу к €вану „митричу, чтобы поговорить с ним.
Ќо в оба раза €ван „митрич был необыкновенно возбужден и зол; он просил
оставить его в покое, так как ему давно уже надоела пустаЯ болтовнЯ, и
говорил, что у проклЯтых подлых люден он за все страданиЯ просит только
одной награды - одиночного заключениЯ. Ќеужели даже в этом ему отказывают?
Љогда Ђндрей …фимыч прощалсЯ с ним в оба раза и желал покойной ночи, то он
огрызалсЯ и говорил:
- Љ черту!
€ Ђндрей …фимыч не знал теперь, пойти ему в третий раз или нет. Ђ пойти
хотелось.
Џрежде в послеобеденное времЯ Ђндрей …фимыч ходил по комнатам и думал,
теперь же он от обеда до вечернего чаЯ лежал на диване лицом к стенке и
предавалсЯ мелочным мыслЯм, которых никак не мог побороть. …му было обидно,
что за его больше чем двадцатилетнюю службу ему не дали ни пенсии, ни
единовременного пособиЯ. Џравда, он служил не честно, но ведь пенсию
получают все служащие без различиЯ, честны они или нет. ‘овременнаЯ
справедливость и заключаетсЯ именно в том, что чинами, орденами и пенсиЯми
награждаютсЯ не нравственные качества и способности, а вообще служба, какаЯ
бы она ни была. Џочему же он один должен составлЯть исключение? „енег у него
совсем не было. …му было стыдно проходить мимо лавочки и глЯдеть на хозЯйку.
‡а пиво должны уже тридцать два рублЯ. Њещанке Ѓеловой тоже должны. „арьюшка
потихоньку продает старые платьЯ и книги и лжет хозЯйке, что скоро доктор
получит очень много денег.
Ћн сердилсЯ на себЯ за то, что истратил на путешествие тысЯчу рублей,
котораЯ у него была скоплена. Љак бы теперь пригодилась эта тысЯча! …му было
досадно, что его не оставлЯют в покое люди. •оботов считал своим долгом
изредка навещать больного коллегу. ‚се было в нем противно Ђндрею …фимычу: и
сытое лицо, и дурной, снисходительный той, и слово "коллега", и высокие
сапоги; самое же противное было то, что он считал своею обЯзанностью лечить
ЂндреЯ …фимыча и думал, что в самом деле лечит. ‚ каждое своз посещение он
приносил склЯнку с бромистым калием и пилюли из ревенЯ.
€ Њихаил ЂверьЯныч тоже считал своим долгом навещать друга и развлекать
его. ‚сЯкий раз он входил к Ђндрею …фимычу с напускною развЯзаностью,
принужденно хохотал и начинал уверЯть его, что он сегоднЯ прекрасно выглЯдит
и что дела, слава богу, идут на поправку, и из этого можно было заключить,
что положение своего друга он считал безнадежным. Ћн не выплатил еще своего
варшавского долга и был удручен тЯжелым стыдом, был напрЯжен и потому
старалсЯ хохотать громче и рассказывать смешнее. …го анекдоты и рассказы
казались теперь бесконечными и были мучительны и длЯ ЂндреЯ …фимыча, и длЯ
него самого.
‚ его присутствии Ђндрей …фимыч ложилсЯ обыкновенно на диван лицом к
стене и слушал, стиснув зубы; на душу его пластами ложилась накипь, и после
каждого посещениЯ друга он чувствовал, что накипь эта становитсЯ все выше и
словно подходит к горлу.
—тобы заглушить мелочные чувства, он спешил думать о том, что и он сам,
и •оботов, и Њихаил ЂверьЯныч должны рано или поздно погибнуть, не оставив в
природе даже отпечатка. …сли вообразить, что через миллион лет мимо земного
шара пролетит в пространстве какой-нибудь дух, то он увидит только глину и
голые утесы. ‚се - и культура, и нравственный закон - пропадет и даже
лопухом не порастет. —то же значат стыд перед лавочником, ничтожный •оботов,
тЯжелаЯ дружба Њихаила ЂверьЯныча? ‚се это вздор и пустЯки.
Ќо такие рассуждениЯ уже не помогали. …два он воображал земной шар
через миллион лет, как из-за голого утеса показывалсЯ •оботов в высоких
сапогах или напрЯженно хохочущий Њихаил ЂверьЯныч и даже слышалсЯ стыдливый
шепот: "Ђ варшавский долг, голубчик, возвращу на этих днЯх... Ќепременно".

XVI

Ћднажды Њихаил ЂверьЯныч пришел после обеда, когда Ђндрей …фимыч лежал
на диване. ‘лучились так, что в это же времЯ ЯвилсЯ и •оботов с бромистым
калием. Ђндрей …фимыч тЯжело поднЯлсЯ, сел и уперсЯ обеими руками о диван.
- Ђ сегоднЯ, дорогой мой, - начал Њихаил ЂверьЯныч, - у вас цвет лица
гораздо лучше, чем вчера. „а вы молодцом! …й-богу, молодцом!
- Џора, пора поправлЯтьсЯ, коллега, - сказал •оботов, зеваЯ. - Ќебось
вам самим надоела эта канитель.
- € поправимсЯ! - весело сказал Њихаил ЂверьЯныч. - …ще лет сто жить
будем! ’ак-тось!
- ‘то не сто, а на двадцать еще хватит, - утешал •оботов. - Ќичего,
ничего, коллега, не унывайте... Ѓудег вам тень наводить.
- Њы еще покажем себЯ! - захохотал Њихаил ЂверьЯныч и похлопал друга по
колену. - Њы еще покажем! Ѓудущим летом, бог даст, махнем на Љавказ и весь
его верхом объедем - гоп! гоп! гоп! Ђ с Љавказа вернемсЯ, глЯди, чего
доброго, на свадьбе гулЯть будем. - Њихаил ЂверьЯпыч лукаво подмигнул
глазом. - †еним вас, дружка милого... женим...
Ђндрей …фимыч вдруг почувствовал, что накипь подходит к горлу; у него
страшно забилось сердце.
- ќто пошло! - сказал он, быстро вставаЯ и отходЯ к окну. - Ќеужели вы
не понимаете, что говорите пошлости?
Ћн хотел продолжать мЯгко и вежливо, но против воли вдруг сжал кулаки и
поднЯл их выше головы.
- Ћставьте менЯ! - крикнул он не своим голосом, багровеЯ и дрожа всем
телом. - ‚он! Ћба вон, оба!
Њихаил ЂверьЯныч и •оботов встали и уставились на него сначала с
недоумением, потом со страхом.
- Ћба вон! - продолжал кричать Ђндрей …фимыч. - ’упые люди! ѓлупые
люди! Ќе нужно мне ни дружбы, ни твоих лекарств, тупой человек! Џошлость!
ѓадость!
•оботов и Њихаил ЂверьЯныч, растерЯнно переглЯдываЯсь, попЯтились к
двери и вышли в сени. Ђндрей …фимыч схватил склЯнку с бромистым калием и
швырнул им вслед; склЯнка со звоном разбилась о порог.
- “бирайтесь к черту! - крикнул он плачущим голосом, выбегаЯ в сени. -
Љ черту!
Џо уходе гостей Ђндрей …фимыч, дрожа, как в лихорадке, лег на диван и
долго еще повторЯл:
- ’упые люди! ѓлупые люди!
Љогда он успокоилсЯ, то прежде всего ему пришло на мысль, что бедному
Њихаилу ЂверьЯнычу теперь, должно быть, страшно стыдно и тЯжело на душе и
что все это ужасно. Ќикогда раньше не случалось ничего подобного. ѓде же ум
и такт? ѓде уразумение вещей и философское равнодушие?
„октор всю ночь не мог уснуть от стыда и досады на себЯ, а утром, часов
в десЯть, отправилсЯ в почтовую контору и извинилсЯ перед почтмейстером.
- Ќе будем вспоминать о том, что произошло, - сказал со вздохом
растроганный Њихаил ЂверьЯныч, крепко пожимаЯ ему руку. - Љто старое
помЯнет, тому глаз вон. ‹юбавкин! - вдруг крикнул он так громко, что все
почтальоны и посетители вздрогнули. - Џодай стул. Ђ ты подожди! - крикнул он
бабе, котораЯ сквозь решетку протЯгивала к нему заказное письмо. - ђазве не
видишь, что Я занЯт? Ќе будем вспоминать старое, - продолжал он нежно,
обращаЯсь к Ђндрею …фимычу. - ‘адитесь, покорнейше прошу, мой дорогой.
Ћн минуту молча поглаживал себе колени и потом сказал:
- “ менЯ и в мыслЯх не было обижатьсЯ на вас. Ѓолезнь не свой брат, Я
понимаю. ‚аш припадок испугал нас вчера с доктором, и мы долго потом
говорили о вас. „орогой мой, отчего вы не хотите серьезно занЯтьсЯ вашей
болезнью? ђазве можно так? €звините за дружескую откровенность, - зашептал
Њихаил ЂверьЯныч, - вы живете в самой неблагоприЯтной обстановке: теснота,
нечистота, ухода за вами нет, лечитьсЯ не на что... „орогой мой друг,
умолЯем вас вместе с доктором всем сердцем, послушайтесь нашего совета:
ложитесь в больницу! ’ам и пища здороваЯ, и уход, и лечение. …вгений
”едорович хотЯ и моветон {человек дурного тона (франц. - mauvais ton).},
между нами говорЯ, но сведущий; на него вполне можно положитьсЯ. Ћн дал мне
слово, что займетсЯ вами.
Ђндрей …фимыч был тронут искренним участием и слезами, которые вдруг
заблестели на щеках у почтмейстера.
- “важаемый, не верьте! - зашептал он, прикладываЯ руку к сердцу. - Ќе
верьте им! ќто обман! Ѓолезнь моЯ только в том, что за двадцать лет Я нашел
во всем городе одного только умного человека, да и тот сумасшедший. Ѓолезни
нет никакой, а просто Я попал в заколдованный круг, из которого нет выхода.
Њне все равно, Я на все готов.
- ‹ожитесь в больницу, дорогой мой.
- Њне все равно, хоть в Яму.
- „айте, голубчик, слово, что вы будете слушатьсЯ во всем …вгениЯ
”едорыча.
- €звольте, даю слово. Ќо, повторЯю, уважаемый. Я попал в заколдованный
круг. ’еперь все, даже искреннее участие моих друзей, клонитсЯ к одному - к
моей погибели. џ погибаю и имею мужество сознавать это.
- ѓолубчик, вы выздоровеете.
- Љ чему это говорить, - сказал Ђндрей …фимыч с раздражением. - ђедкий
человек под конец жизни не испытывает того же, что Я теперь. Љогда вам
скажут, что у вас что-нибудь вроде плохих почек и увеличенного сердца и вы
станете лечитьсЯ, или скажут, что вы сумасшедший или преступник, то есть,
одним словом, когда люди вдруг обратЯт на вас внимание, то знайте, что вы
попали в заколдованный круг, из которого уже не выйдете. Ѓудете старатьсЯ
выйти и еще больше заблудитесь. ‘давайтесь, потому что никакие человеческие
усилиЯ уже не спасут вас. ’ак мне кажетсЯ.
Њежду тем у решетки толпилась публика. Ђндрей …фимыч, чтобы не метать,
встал и начал прощатьсЯ. Њихаил ЂверьЯныч еще раз взЯл с него честное слово
и проводил его до наружной двери.
‚ тот же день, перед вечером, к Ђндрею …фимычу неожиданно ЯвилсЯ
•оботов в полушубке и в высоких сапогах и сказал таким тоном, как будто
вчера ничего не случилось:
- Ђ Я к вам по делу, коллега. Џришел приглашать вас: не хотите ли со
мной на консилиум, а?
„умаЯ, что •оботов хочет развлечь его прогулкой или в самом деле дать
ему заработать, Ђндрей …фимыч оделсЯ и вышел с ним на улицу. Ћн рад был
случаю загладить вчерашнюю вину и помиритьсЯ и в душе благодарил •оботова,
который даже не заикнулсЯ о вчерашнем и, по-видимому, щадил его. Ћт этого
некультурного человека трудно было ожидать такой деликатности.
- Ђ где ваш больной? - спросил Ђндрей …фимыч.
- “ менЯ в больнице. Њне уж давно хотелось показать вам...
€нтереснейший случай.
‚ошли в больничный двор и, обойдЯ главный корпус, направились к
флигелю, где помещались умалишенные. € все это почему-то молча. Љогда вошли
во флигель, Ќикита, по обыкновению, вскочил и вытЯнулсЯ.
- ’ут у одного произошло осложнение со стороны легких, - сказал
вполголоса •оботов, входЯ с Ђндреем …фимычем в палату. - ‚ы погодите здесь,
а Я сейчас. ‘хожу только за стетоскопом.
€ вышел.

XVII

“же смеркалось. €ван „митрич лежал на своей постели, уткнувшись лицом в
подушку; паралитик сидел неподвижно, тихо плакал и шевелил губами. ’олстый
мужик и бывший сортировщик спали. Ѓыло тихо.
Ђндрей …фимыч сидел на кровати €вана „митрича и ждал. Ќо прошло с
полчаса, и вместо •оботова вошел в палату Ќикита, держа в охапке халат,
чье-то белье и туфли.
- Џожалуйте одеватьсЯ, ваше высокоблагородие, - сказал он тихо. - ‚от
ваша постелька, пожалуйте сюда, - добавил он, указываЯ на пустую, очевидно,
недавно принесенную кровать. - Ќичего, бог даст, выздоровеете.
Ђндрей …фимыч все понЯл. Ћн, ни слова не говорЯ, перешел к кровати, на
которую указал Ќикита, и сел; видЯ, что Ќикита стоит и ждет, он разделсЯ
догола, и ему стало стыдно. Џотом он надел больничное платье; кальсоны были
очень коротки, рубаха длинна, а от халата пахло копченою рыбой.
- ‚ыздоровеете, бог даст, - повторил Ќикита.
Ћн забрал в охапку платье ЂндреЯ …фимыча, вышел и затворил за собой
дверь.
"‚се равно... - думал Ђндрей …фимыч, стыдливо запахиваЯсь в халат и
чувствуЯ, что в своем новом костюме он похож на арестанта. - ‚се равно...
‚се равно, что фрак, что мундир, что этот халат..."
Ќо как же часы? Ђ записнаЯ книжка, что в боковом кармане? Ђ папиросы?
Људа Ќикита унос платье? ’еперь, пожалуй, до самой смерти уже не придетсЯ
надевать брюк, жилета и сапогов. ‚се это как-то странно и даже непонЯтно в
первое времЯ. Ђндрей …фимыч и теперь был убежден, что между домом мещанки
Ѓеловой и палатой N 6 нет никакой разницы, что все на этом свете вздор и
суета сует, а между тем у него дрожали руки, ноги холодели и было жутко от
мысли, что скоро €ван „митрич встанет и увидит, что он в халате. Ћн встал,
прошелсЯ и опЯть сел.
‚от он просидел уже полчаса, час, и ему надоело до тоски; неужели здесь
можно прожить день, неделю и даже годы, как эти люди? Ќу, вот он сидел,
прошелсЯ и опЯть сел; можно пойти и посмотреть в окно, и опЯть пройтись из
угла в угол. Ђ потом что? ’ак и сидеть все времЯ, как истукан, и думать?
Ќет, это едва ли возможно.
Ђндрей …фимыч лег, но тотчас же встал, вытер рукавом со лба холодный
пот и почувствовал, что все лицо его запахло копченою рыбой. Ћн опЯть
прошелсЯ.
- ќто какое-то недоразумение... - проговорил он, разводЯ руками в
недоумении. - Ќадо объЯснитьсЯ, тут недоразумение...
‚ это времЯ проснулсЯ €ван „митрич. Ћн сел и подпер щеки кулаками.
‘плюнул. Џотом он лениво взглЯнул на доктора и, по-видимому, в первую минуту
ничего не понЯл; но скоро сонное лицо его стало злым и насмешливым.
- Ђга, и вас засадили сюда, голубчик! - проговорил он сиплым спросонок
голосом, зажмурив один глаз. - Ћчень рад. ’о вы пили из людей кровь, а
теперь из вас будут пить. Џревосходно!
- ќто какое-то недоразумение, - проговорил Ђндрей …фимыч, пугаЯсь слов
€вана „митрича; он пожал плечами и повторил: - Ќедоразумение какое-то...
€ван „митрич опЯть сплюнул и лег.
- ЏроклЯтаЯ жизнь! - проворчал он. - € что горько и обидно, ведь эта
жизнь кончитсЯ не наградой за страданиЯ, не апофеозом, как в опере, а
смертью; придут мужики и потащут мертвого за руки и за ноги в подвал. Ѓрр!
Ќу ничего... ‡ато на том свете будет наш праздник... џ с того света буду
ЯвлЯтьсЯ сюда тенью и пугать этих гадин. џ их поседеть заставлю.
‚ернулсЯ Њойсейка и, увидев доктора, протЯнул руку.
- „ай копеечку! - сказал он.

XVIII

Ђндрей …фимыч отошел к окну и посмотрел в поле. “же становилось темно и
на горизонте с правой стороны восходила холоднаЯ, багроваЯ луна. Ќедалеко от
больничного забора, в ста саженЯх, не больше, стоЯл высокий белый дом,
обнесенный каменною стеной. ќто была тюрьма.
"‚от она действительность!" - подумал Ђндрей …фимыч, и ему стало
страшно.
Ѓыли страшны и луна, и тюрьма, и гвозди на заборе, и далекий пламень в
костопальном заводе. ‘зади послышалсЯ вздох. Ђндрей …фимыч оглЯнулсЯ и
увидел человека с блестЯщими звездами и с орденами на груди, который
улыбалсЯ и лукаво подмигивал глазом. € это показалось страшным.
Ђндрей …фимыч уверЯл себЯ, что в луне и в тюрьме нет ничего особенного,
что и психически здоровые люди носЯт ордена и что все со временем сгниет и
обратитсЯ в глину, но отчаЯние вдруг овладело им, он ухватилсЯ обеими руками
за решетку и изо всей силы потрЯс ее. ЉрепкаЯ решетка не поддалась.
Џотом, чтобы не так было страшно, он пошел к постели €вана „митрича и
сел.
- џ пал духом, дорогой мой, - пробормотал он, дрожа и утираЯ холодный
пот. - Џал духом.
- Ђ вы пофилософствуйте, - сказал насмешливо €ван „митрич.
- Ѓоже мой, боже мой... „а, да... ‚ы как-то изволили говорить, что в
ђоссии нет философии, но философствуют все, даже мелюзга. Ќо ведь от
философствованиЯ мелюзги никому нет вреда, - сказал Ђндрей …фимыч таким
тоном, как будто хотел заплакать и разжалобить. - ‡ачем же, дорогой мой,
этот злорадный смех? € как не философствовать этой мелюзге, если она не
удовлетворена? “мному, образованному, гордому, свободолюбивому человеку,
подобию божию, нет другого выхода, как идти лекарем в грЯзный, глупый
городишко, и всю жизнь банки, пиЯвки, горчишники! арлатанство, узкость,
пошлость! Ћ боже мой!
- ‚ы болтаете глупости. …сли в лекарЯ противно, шли бы в министры.
- Ќикуда, никуда нельзЯ. ‘лабы мы, дорогой... Ѓыл Я равнодушен, бодро и
здраво рассуждал, а стоило только жизни грубо прикоснутьсЯ ко мне, как Я пал
духом... прострациЯ... ‘лабы мы, дрЯнные мы... € вы тоже, дорогой мой. ‚ы
умны, благородны, с молоком матери всосали благие порывы, но едва вступили в
жизнь, как утомились и заболели... ‘лабы, слабы!
—то-то еще неотвЯзчивое, кроме страха и чувства обиды, томило ЂндреЯ
…фимыча все времЯ с наступлениЯ вечера. Ќаконец он сообразил, что это ему
хочетсЯ пива и курить.
- џ выйду отсюда, дорогой мой, - сказал он. - ‘кажу, чтобы сюда огнЯ
дали... Ќе могу так... не в состоЯнии...
Ђндрей …фимыч пошел к двери и отворил ее, но тотчас же Ќикита вскочил и
загородил ему дорогу.
- Људа вы? ЌельзЯ, нельзЯ! - сказал он. - Џора спать!
- Ќо Я только на минуту, по двору пройтись! - оторопел Ђндрей …фимыч.
- ЌельзЯ, нельзЯ, не приказано. ‘ами знаете.
Ќикита захлопнул дверь и прислонилсЯ к ней спиной.
- Ќо если Я выйду отсюда, что кому сделаетсЯ от этого? - спросил Ђндрей
…фимыч, пожимаЯ плечами. - Ќе понимаю! Ќикита, Я должен выйти! - сказал он
дрогнувшим голосом. - Њне нужно!
- Ќе заводите беспорЯдков, нехорошо! - сказал наставительно Ќикита.
- ќто черт знает что такое! - вскрикнул вдруг €ван „митрич и вскочил. -
Љакое он имеет право не пускать? Љак они смеют держать нас здесь? ‚ законе,
кажетсЯ, Ясно сказано, что никто не может быть лишен свободы без суда! ќто
насилие! Џроизвол!
- Љонечно, произвол! - сказал Ђндрей …фимыч, подбодрЯемый криком €вана
„митрича. - Њне нужно, Я должен выйти. Ћн не имеет права! Ћтпусти, тебе
говорЯт!
- ‘лышишь, тупаЯ скотина? - крикнул €ван „митрич и постучал кулаком в
дверь. - Ћтвори, а то Я дверь выломаю! †иводер!
- Ћтвори! - крикнул Ђндрей …фимыч, дрожа всем телом. - џ требую!
- Џоговори еще! - ответил за дверью Ќикита. - Џоговори!
- Џо крайней мере, поди позови сюда …вгениЯ ”едорыча! ‘кажи, что Я
прошу его пожаловать... на минуту!
- ‡автра они сами придут.
- Ќикогда нас не выпустЯт! - продолжал между тем €ван „митрич. - ‘гноЯт
нас здесь! Ћ господи, неужели же в самом деле на том свете нет ада и эти
негодЯи будут прощены? ѓде же справедливость? Ћтвори, негодЯй, Я задыхаюсь!
- крикнул он сиплым голосом и навалилсЯ на дверь. - џ размозжу себе голову!
“бийцы!
Ќикита быстро отворил дверь, грубо, обеими руками и коленом отпихнул
ЂндреЯ …фимыча, потом размахнулсЯ и ударил его кулаком по лицу. Ђндрею
…фимычу показалось, что громаднаЯ соленаЯ волна накрыла его с головой и
платила к кровати; в самом деле, во рту было солоно: вероЯтно, из зубов
пошла кровь. Ћн, точно желаЯ выплыть, замахал руками и ухватилсЯ за чью-то
кровать, и в это времЯ почувствовал, что Ќикита два раза ударил его в спину.
ѓромко вскрикнул €ван „митрич. „олжно быть, и его били.
‡атем все стихло. †идкий лунный свет шел сквозь решетки, и на полу
лежала тень, похожаЯ на сеть. Ѓыло страшно. Ђндрей …фимыч лег и притаил
дыхание; он с ужасом ждал, что его ударЯт еще раз. ’очно кто взЯл серп,
воткнул в него и несколько раз повернул в груди и в кишках. Ћт боли он
укусил подушку и стиснул зубы, и вдруг в голове его, среди хаоса, Ясно
мелькнула страшнаЯ, невыносимаЯ мысль, что такую же точно боль должны были
испытывать годами, изо днЯ в день эти люди, казавшиесЯ теперь при лунном
свете черными тенЯми. Љак могло случитьсЯ, что в продолжение больше чем
двадцати лет он не знал и не хотел знать этого? Ћн не знал, не имел понЯтиЯ
о боли, значит, он не виноват, но совесть, такаЯ же несговорчиваЯ и грубаЯ,
как Ќикита, заставила его похолодеть от затылка до пЯт. Ћн вскочил, хотел,
крикнуть изо всех сил и бежать скорее, чтоб убить Ќикиту, потом •обвтова,
смотрителЯ и фельдшера, потом себЯ, но из груди не вышло ни одною звука и
ноги не повиновались; задыхаЯсь, он рванул на груди халат и рубаху, порвал и
без чувств повалилсЯ на кровать.

XIX

“тром на другой день у него болела голова, гудело в ушах и во всем теле
чувствовалось недомогание. ‚споминать о вчерашней своей слабости ему не было
стыдно. Ћн был вчера малодушен, боЯлсЯ даже луны, искренно высказывал
чувства и мысли, каких раньше и не подозревал у себЯ. Ќапример, мысли о
неудовлетворенности философствующей мелюзги. Ќо теперь ему было все равно.
Ћн не ел, не пил, лежал неподвижно и молчал.
"Њне все равно, - думал он, когда ему задавали вопросы. - Ћтвечать не
стану... Њне все равно".
Џосле обеда пришел Њихаил ЂверьЯныч и принес четвертку чаю и фунт
мармеладу. „арьюшка тоже приходила и целый час стоЯла около кровати с
выражением тупой скорби на лице. Џосетил его и доктор •оботов. Ћн принес
склЯнку с бромистым калием и приказал Ќиките покурить в палате чем-нибудь.
Џод вечер Ђндрей …фимыч умер от апоплексического удара. ‘начала он
почувствовал потрЯсающий озноб и тошноту; что-то отвратительное, как
казалось, проникаЯ во все тело, даже в пальцы, потЯнуло от желудка к голове
и залило глаза и уши. Џоледенело в глазах. Ђндрей …фимыч понЯл, что ему
пришел конец, и вспомнил, что €ван „митрич, Њихаил ЂверьЯныч и миллионы
людей верЯт в бессмертие. Ђ вдруг оно есть? Ќо бессмертиЯ ему не хотелось, и
он думал о нем только одно мгновение. ‘тадо оленей, необыкновенно красивых и
грациозных, о которых он читал вчера, пробежало мимо него; потом баба
протЯнула к нему руку с заказным письмом... ‘казан что-то Њихаил ЂверьЯныч.
Џотом все исчезло, и Ђндрей …фимыч забылсЯ навеки.
Џришли мужики, взЯли его за руки и за ноги и отнесли в часовню. ’ам он
лежал на столе с открытыми глазами, и лупа ночью освещала его. “тром пришел
‘ергей ‘ергеич, набожно помолилсЯ на распЯтие и закрыл своему бывшему
начальнику глаза.
—ерез день ЂндреЯ …фимыча хоронили. Ќа похоронах были только Њихаил
ЂверьЯныч и „арьюшка.

1892

Last-modified: Wed, 04 Oct 2000 09:12:05 GMT
Ћцените этот текст: