а и  следи.  Ќо  ты  не  кончила рассказывать свой
роман. џ слушаю.
     - ђоман скучный, а конец печальный, Ђнтон.
     - Љонец печальный?
     - џ же тебе сказала,  что не знаю, любила ли Я действительно. ђазве это
значит любить,  если только борешьсЯ,  гонишь эту любовь,  прислушиваешьсЯ к
себе  с  постоЯнной  надеждой:  кажетсЯ,  Я  уже  меньше  люблю  кажетсЯ,  Я
выздоравливаю, кажетсЯ, Я наконец победила. ђазве это любовь?
     - Ќе было бы любви, не было бы и борьбы, - быстро сказал он.
     - Ђ! ‡начит, ты мне веришь!
     - џ не знаю тебЯ, маска.
     Ћн взЯл менЯ под руку и встал. /243/
     - ’ут много любопытных глаз. ’ы не хочешь еще вина? џ хочу.
     Њы опЯть поднЯлись в ложу,  после того как —ехов удостоверилсЯ, что она
пуста.
     Ќа  столе стоЯли две почти полные бутылки.  Њы  опЯть уселись и  теперь
стали весело и бессвЯзно болтать. Ћн настаивал, что Я артистка, что он знает
менЯ в драматических ролЯх. џ стала дразнить его џворской.
     - ’ы еще влюблен в нее, несчастный?
     - Ќеужели ты думаешь, Я тебе отвечу?
     - Ђ почему нет?
     - „а только потому, что ты сама џворскаЯ.
     - ’ы в этом уверен?
     - “бежден.
     - „авно бы сказал. џ бы снЯла здесь маску.
     - ‘ними.
     - Ќет, поздно, домой пора.
     Њы выглЯнули в  зал.  Џублика очень заметно поредела.  џ увидела Ђлешу,
который щурилсЯ во все стороны.  Ћчевидно,  искал менЯ.  Њы,  смеЯсь, быстро
спустились и около лестницы столкнулись с ‘увориным и Љ<sup>o</sup>.
     - Ђнтон Џавлович! - закричал он. - Њы все вас искали, искали...
     џ быстро пожала руку Ђнтону Џавловичу и бросилась к Ђлеше.
     - ’ы довольна? - спросил он.
     - „овольна и немножко пьЯна. Ђ ты доволен?
     - „оволен, но совершенно трезв.
     € дорогой, и дома в постели Я думала:
     "џ - џворскаЯ? Ћн ответит со сцены џворской?"


        X

     Њы   с   Њишей  обыкновенно  бывали  на  всех  премьерах  драматических
представлений,  и  Я  думала,  что и  на этот раз мы пойдем вместе.  Ќо Њиша
передал мне только один билет{243}.
     - ‚от тебе,  чехистка!  ‘  трудом достал,  и  то  не  в  партере,  а  в
амфитеатре.
     - Ђ ты?
     - “ менЯ заседание. €, по правде сказать, не велика потерЯ...
     џ  отправилась одна и тоже,  по правде сказать,  была /244/ этому рада.
Џро то,  что Я  жду ответа со сцены,  Я,  конечно,  никому не сказала,  даже
Ђлеше,  но скрыть своего волнениЯ Я не могла.  „авно ждала Я этого днЯ и все
времЯ думала то  одно,  то другое.  “знал менЯ Ђнтон Џавлович или не узнал и
принЯл за другую?  Ћн сказал,  что "убежден",  что Я џворскаЯ. џ решила, что
этого не может быть.  ќто он пошутил.  Ќи в  фигуре,  ни в  манерах у менЯ с
џворской сходства не было ни малейшего.  Ќо мало ли у него могло быть других
знакомых женщин!
     Њежду прочим,  Я  вспомнила:  в  тот вечер Я  второй раз в жизни была в
маскараде.  ‚  первый раз Я  была с  Њишей и  с целой компанией знакомых.  џ
старалась  интриговать,  но  ко  мне  привЯзывались незнакомые и  приглашали
ужинать,  кататьсЯ на тройке.  џ  путалась и  обращалась в бегство.  Ѓыло не
весело,  а  противно,  и  ни за что Я не пошла бы с кем-нибудь под руку и не
принЯла бы  предложениЯ выпить  вина.  ‘  —еховым Я  сейчас  же  согласилась
поднЯтьсЯ в пустую ложу, и почему-то менЯ даже не удивило, что он весь вечер
вел себЯ так, как будто мы были не в маскараде, а в гостЯх у общих знакомых.
Џочему-то он даже оберегал менЯ от "любопытных" глаз и  боЯлсЯ,  что Я  себЯ
выдам.  Ђ Я отнеслась к этому так, будто иначе и быть не могло. ђаз Я была с
—еховым,  то  все это было вполне естественным,  кто бы  Я  ни была.  ‡а это
ручалось его уважение к женщине, за это ручалось его личное достоинство, его
благородство. Ќет, —ехов не был более или менее свиньЯ.
     Ќо кому же хотел он ответить со сцены?
     - ’ебе! - сказал он.
     €  когда Я  его спросила,  артистка ли  должна следить внимательно,  он
ответил:
     - ’ы!
     € вот почему-то во мне росла уверенность,  что это "ты" -  это Я.  ‚есь
день Я была в большом возбуждении.
     ’еатр  был  переполнен.  Ћчень  много знакомых лиц.  Њое  место было  в
амфитеатре с  правого краЯ,  около двери,  и  на такой высоте,  что Я  могла
подавать руку, здороватьсЯ со знакомыми и слышать все разговоры проходЯщих и
стоЯвших  у  дверей.   Њне  казалось,   что  все,   как  и  Я,   возбуждены,
заинтересованы. /245/
     Ќачалось первое действие.
     Ћчень трудно описать то чувство,  с которым Я смотрела и слушала. Џьеса
длЯ менЯ как-то пропадала.  џ ловила каждое слово, кто бы из действующих лиц
его ни говорил, Я была напрЯженно внимательна, но пьеса длЯ менЯ пропадала и
не  оставлЯла никакого впечатлениЯ.  Љогда Ќина ‡аречнаЯ стала говорить свой
монолог: "‹юди, львы, орлы...", Я услышала в партере какой-то странный гул и
точно проснулась.  —то это происходило?  Џоказалось мне, что это пронессЯ по
рЯдам сдержанный смех,  или это был не смех,  а ропот, возмущение? ‚о всЯком
случае,  это было что-то  неприЯтное,  враждебное.  Ќо  этого не может быть!
—ехов так популЯрен, так любим!
     ‡анавес опустилсЯ,  и  вдруг  в  зале  поднЯлось что-то  невообразимое:
хлопки заглушались свистом,  и чем больше хлопали,  тем Яростнее свистели. €
тогда Ясно стал слышен и смех.  Њало того, что смеЯлись, - хохотали. Џублика
стала  выходить  в  коридоры  или  в  фойе,   и  Я  слышала,  как  некоторые
возмущались, другие злобно негодовали:
     "‘имволистика"...  "Џисал бы  свои мелкие рассказы"...  "‡а кого он нас
принимает?"... "‡азналсЯ, распустилсЯ"...
     ЋстановилсЯ передо мной џсинский, весь взъерошенный, задыхающийсЯ.
     - Љак  вам  понравилось?  ‚едь  это  черт  знает что!  ‚едь это  позор,
безобразие...
     …го кто-то отвел.
     Њногие проходили с тонкой улыбкой на губах, другие разводили руками или
качали головой. ‚сюду слышалось: —ехов... —ехов...
     …сли бы Я даже хотела встать,  Я бы не могла.  Ќо Я и не хотела. ‚ зале
стало тихо,  все злобствующее,  Язвительное,  злорадно захлебывающеесЯ - все
ушло  разливать  свою  желчь  на  просторе,  собираЯсь  в  кружки,  стараЯсь
перекричать  друг  друга.   ‹итературно-журналистскаЯ  братиЯ!  ’а,  котораЯ
кланЯлась ему низко, подобострастно льстила. €м ли было не радоватьсЯ, когда
неожиданно ЯвилсЯ случай лЯгнуть его побольнее.  ‘лишком быстро и  высоко он
поднЯлсЯ, и теперь они тЯнули его вниз, воображаЯ, что его гордаЯ голова уже
никогда больше не подниметсЯ над ними.
     Љогда антракт кончилсЯ и зал стал наполнЯтьсЯ,  Я /246/ увидала в одной
из лож налево ‘уворина.  џ  думала,  что может поЯвитьсЯ и —ехов,  но его не
было.
     €  опЯть упорно,  но  уже  безнадежно,  Я  стала внимательно следить за
словами пьесы.  ‚спомнилось:  Ђнтон  Џавлович писал  ее  летом  в  маленьком
флигельке Њелихова.  ‚есь  флигелек тонул в  зелени.  €з  дома к  нему порой
доносились звуки роЯлЯ и  пениЯ.  …му было хорошо,  когда он  писал.  Ћн сам
рассказал мне  об  этом.  ‚спомнилось так,  точно на  один миг  Я  увидела и
флигелек,  и  Ђнтона Џавловича над рукописью со свесившейсЯ прЯдкой волос на
лбу.  „алеко тогда был Џетербург с  Ђлександринкой,  далеко был день первого
представлениЯ,  а  теперь далеко Њелихово с  его покоем и тишиной,  и вместо
флигелька  -   переполненный  зрительный  зал   и   лица  друзей,   внезапно
обратившиесЯ в звериные хари.
     Џьеса с треском проваливалась{246}. —то же должен был теперь переживать
Ђнтон Џавлович?  Љто был с  ним,  чтобы он  чувствовал рЯдом друга?  Љто мог
облегчить его состоЯние?  Љак Я завидовала бы этому человеку,  если бы знала
его!
     Ђ  про  ответ со  сцены Ђнтон Џавлович,  очевидно,  пошутил.  ‘казал на
всЯкий случай неизвестно кому.
     Ќо вот...  вышла Ќина, чтобы проститьсЯ с ’ригориным. Ћна протЯнула ему
медальон{246} и  объЯснила:  "џ приказала вырезать ваши инициалы,  а  с этой
стороны название вашей книги".
     "Љакой прелестный подарок!" - сказал ’ригорин и поцеловал медальон.
     Ќина ушла...  а  ’ригорин,  разглЯдываЯ,  перевернул медальон и прочел:
"страница 121,  строки 11 и  12".  „ва раза повторил он эти цифры и  спросил
вошедшую Ђркадину:
     - …сть мои книги в этом доме?
     € уже с книгой в руках он повторил:  "страница 121,  строки 11 и 12". Ђ
когда нашел страницу и отсчитал строки,  прочел тихо,  но внЯтно: "…сли тебе
когда-нибудь понадобитсЯ моЯ жизнь, то приди и возьми ее".
     ‘ самого начала,  как только Ќина протЯнула медальон,  со мной делалось
что-то странное:  Я сперва замерла, едва дышала, опустила голову, потому что
мне показалось,  что весь зрительный зал, как один человек, обернулсЯ ко мне
и  смотрит мне  в  лицо.  ‚  голове был  /247/ шум,  сердце колотилось,  как
бешеное. Ќо Я не пропустила и не забыла: страница 121, строки 11 и 12. –ифры
были все другие, не те, которые Я напечатала на брелоке. Ќесомненно, это был
ответ.  „ействительно, он ответил мне со сцены, и ответил мне, только мне, а
не џворской и никому другому.
     "’ебе!" "’ы!" Ћн знал, что говорил это мне. ‚есь вечер он был со мной и
знал,  что со мной.  ‡начит,  сразу узнал менЯ.  ‘ первого взглЯда. Ќо что в
этих двух строках? —то в этих двух строках?
     џ  опЯть стала в состоЯнии смотреть на сцену,  и теперь Я видела пьесу.
Ќо мне больше хотелось увидеть Ђнтона Џавловича.  ‚ ложе его не было, значит
- он за кулисами. ’уда пройти невозможно. „а и если бы и можно было, Я бы не
решилась.  …сли бы встретитьсЯ как-нибудь случайно и понЯть,  почувствовать,
не лишнЯЯ ли Я?  Ќе навЯзчиво ли мое присутствие? Ћ, если бы Я знала, что он
хочет менЯ видеть!  Ќо мне казалось, что сейчас, в его тЯжелом состоЯнии, он
едва бы узнал менЯ,  прошел бы мимо,  даже подосадовал бы,  возможно,  что Я
встретилась ему.  Ћн ответил мне со сцены в  пьесе,  котораЯ провалилась,  и
поэтому  Я  должна  была  быть  ему  особенно  неприЯтной.  Ќедаром  Я,  как
виноватаЯ,  боЯлась  его.  Ќо  в  последнем антракте Я  все-таки  обегала  и
коридоры и фойе. ‚едь Я сразу увидала бы по его лицу, нужна ли Я ему.
     Ќо Я его нигде не встретила,  а позже услыхала, как говорили, что —ехов
убежал из  театра.  Ћб  этом  шептались,  передаваЯ друг другу эту  новость.
‘бежал!
     ‚ последнем действии, которое мне очень понравилось и даже заставило на
времЯ забыть о  провале пьесы,  ЉоммиссаржевскаЯ (Ќина),  вспоминаЯ ту пьесу
’реплева,  в  которой  она  в  первом  действии играла  Њировую душу,  вдруг
сдернула с  дивана простыню,  закуталась в  нее и опЯть начала свой монолог:
"‹юди, львы, орлы..."
     Ќо едва она успела начать,  как весь зал покатилсЯ от хохота.  €  это в
самом драматическом,  самом трогательном месте пьесы,  в той сцене,  котораЯ
должна бы была вызвать слезы!
     ‘меЯлись над простыней,  и  надо сказать,  что ЉоммиссаржевскаЯ,  желаЯ
напомнить свой белый пеплум Њировой души, не  сумела  изобразить  его  более
или /248/ менее красиво, но все-таки это был предлог, а  не причина смеха. џ
была убеждена,  что  захохотал с  умыслом  какой-нибудь  џсинский,  звериные
хари  и  подхватили,  а  публика  просто  заразилась,  а  может  быть,  даже
вообразила, что в  этом месте подобает хохотать. Љак бы то ни было, хохотали
все,  весь зрительный зал,  и  весь  конец пьесы был  окончательно испорчен.
Ќикого не тронул финальный выстрел ’реплева,  и  занавес опустилсЯ под те же
свистки и глумлениЯ, которые  и  после  первого  действиЯ  заглушили  робкие
аплодисменты.
     “  вешалок возбуждение еще не улеглось.  € там смеЯлись.  ѓромко ругали
автора и передавали друг другу:
     - ‘лышали? ‘бежал! ѓоворЯт, прЯмо на вокзал, в Њоскву.
     - ‚о фраке?! ЏриготовилсЯ выходить на вызовы! •а, ха...
     Ќо Я слышала тоже, как одна дама сказала своему спутнику:
     - “жасно жаль!  ’акой симпатичный,  талантливый...  €  ведь он  еще так
молод... ‚едь он еще очень молод.
     „ома  менЯ  ждал Њиша с  кипЯщим самоваром и  холодным ужином.  Ћн  сам
открыл мне дверь.
     - Ќу, что? Ѓольшой успех?
     - Џровал, - неохотно ответила Я. - “жасный провал!
     - Ќе ходи в детскую,  -  предупредил он,  удерживаЯ менЯ за руку.  -  џ
только что там был.  ‚се спЯт, как сурки. Ѓыли очень веселы, бегали, играли.
‘Ядь, расскажи.
     - Џровал,  -  повторила Я  и  передала приблизительно,  что Я  видела и
слышала.
     - Ђх, уж и подлецы эти с... д... газетные писаки! - горЯчо сказал Њиша.
- Џодхалимы, мерзавцы... ’о готовы ж... лизать человеку, пока он в славе, но
споткнись он,  все набросЯтсЯ на него,  как собаки.  ѓоворишь, сбежал —ехов?
„а,  воображаю,  какие у него кошки на сердце скребут! „а не его дело писать
пьесы! Џисал бы еще что-нибудь вроде "‘тепи". ’ут он мастер.
     Љакое длЯ менЯ было неожиданное облегчение, что Њиша ругал не —ехова, а
его врагов и  завистников.  џ ждала,  что он придеретсЯ к случаю сказать про
него что-нибудь враждебное, но ему, очевидно, стало жалко —ехова, и он забыл
свою вражду. /249/
     - Џодожди, мать, - говорил он, - это пустЯк, что его освистали. Џокажет
он им еще себЯ. ЋпЯть будут пресмыкатьсЯ и хвостом вилЯть, а он уж теперь их
раскусит.   ‘лишком  добродушен  твой  —ехов:   со   всЯкой  сволочью  готов
обниматьсЯ.
     џ слушала с радостью, но у менЯ из головы не выходило: 121, € и 12.
     Љнига —ехова в библиотеке на полке,  найти ее ничего не стоит.  Ќайти и
прочесть.  Ќо надо пить чай,  есть ветчину,  слушать Њишу и отвечать.  Ђ что
там? Ќа этой странице 121 и на строках 11 и 12? Ђх, скорей бы, скорей!
     Ќаконец чай был отпит,  Њиша ушел в кабинет, повозилсЯ там, посвистел и
прошел через гостиную в спальную.
     - Њать! ’ы скоро?
     - „а, сейчас.
     ’огда и Я прошла в кабинет; пришлось зажечь свечу, так как Њиша потушил
лампу, и со свечой в руках Я поспешно нашла и вынула книгу, дрожащими руками
отыскала страницу 121 и,  отсчитав строки,  прочла: "...кие феномены. Ќо что
ты смотришь на менЯ с таким восторгом? џ тебе нравлюсь?"
     ‚  полном недоумении Я  опЯть пересчитала строки.  Ќет,  Я не ошиблась:
"...кие феномены...".
     - Њать! старуха! - кричал Њиша. - —то ты там делаешь?
     "—то  ты  смотришь на  менЯ с  таким восторгом"...  џ  медленно закрыла
книгу, положила ее на место. ‘меетсЯ он, что ли, надо мной?
     "џ тебе нравлюсь?"
     Љатит он теперь в  Њоскву,  сидит и  думает.  Ќет,  думать он сейчас не
может. Ћн отмахиваетсЯ от того, что продолжает видеть и слышать: растерЯнных
артистов на сцене,  звериных харь в зале,  свист,  хохот. Ћ, Я хорошо знала,
помнила это состоЯние,  Я его пережила.  Ќо вспоминаетсЯ ли ему его "ответ"?
ЏредставлЯет ли  он  себе мое чувство,  когда после такого долгого ожиданиЯ,
после такого волнениЯ и  нетерпениЯ Я  прочту:  "џ тебе нравлюсь?" ‘тоило ли
из-за этого втискивать в пьесу этот эпизод с медальоном?
     ‘пать Я не могла. € менЯ преследовали воспоминаниЯ того, что Я видела в
театре,  впечатлениЯ этого  /250/  грандиозного провала  и  мое  собственное
разочарование. "џ тебе нравлюсь?"
     €  вдруг точно молниЯ блеснула в моем сознании:  Я выбрала строки в его
книге, а он, возможно, в моей?
     Њиша давно спал.  џ  вскочила и  побежала в  кабинет,  нашла свой томик
"‘частливца",  и тут,  на странице 121,  строки 11 и 12,  Я прочла: "Њолодым
девицам бывать в маскарадах не полагаетсЯ".
     ‚от это был ответ! Ћтвет на многое: на то, кто прислал брелок, кто была
маска. ‚се он угадал, все знал.
     Ќу, и что же?


        XI

     ‘обираЯсь в театр,  Я надела новое платье,  серо-голубое, очень легкое,
гофрированное,  мЯгко шуршащее из-за  шелковой подкладки.  ЏарижскаЯ отделка
была удивительнаЯ:  она  не  блестела,  а  только мерцала.  Џлатье мне очень
нравилось, и Я знала, что оно ко мне шло.
     Ѓыло уже почти времЯ ехать, как вдруг ЯвилсЯ гость, приезжий из Њосквы.
Ќе желаЯ опаздывать,  Я  пошла будить Њишу,  который,  по обыкновению,  спал
после обеда.
     - €.‘.„., - сказала Я ему, - а мне пора.
     Њиша сразу проснулсЯ.
     - ‘ними колпак с лампы, - попросил он. - ’ы в новом? Џлохо видно.
     џ снЯла. ‘тало светлей.
     - ‚едь это Я выбирал материю,  -  сказал он. - ђазве ты так выбрала бы?
Ќедурной у менЯ вкус!  Ђ? € Ђлександринка твоЯ молодец. ‡дорово шьет! Ќу-ка,
повернись. ЉрасиваЯ ты у менЯ баба, только очень упрЯмаЯ.
     - ’ак иди же. ’ы слышал: €ван ‘ергеевич.
     - ‘лышал.  —ерт бы его побрал. ќтакие нелепые люди, эти москвичи! ‹езут
в  гости или  рано утром,  или  после обеда...  Ќу,  посиди с  ним  минутку.
Џомнишь,  он еще гимназистом в тебЯ так втюрилсЯ,  что плакал в углу.  Џусть
опЯть влюбитсЯ. ’ы сегоднЯ - хоть куда. Ќу, иди, а Я покурю.
     ‚ театре ‘уворина шла какаЯ-то переводнаЯ пьеса. ЋглЯдываЯ зал, Я вдруг
увидела —ехова в  ложе  рЯдом с  ‘увориным.  Ђ  Я  и  не  знала,  что  он  в
Џетербурге.  Џочему он мне не написал, что собираетсЯ? ‚ообще /251/ страннаЯ
дружба!  ‡аметил менЯ и отвернулсЯ.  € как это смешно и дико: papa ‘уворин и
maman ‘уворина,  а  в середине —ехов,  их детище.  € —ехов знает,  что Я его
"обожаю",  и,  вероЯтно,  поэтому поворачиваетсЯ ко мне спиной. Ќосит он мой
брелок?
     Ќо он не знает,  что Я выздоравливаю, что уже нет у него прежней власти
надо мной.  џ критикую его рассказы,  Я очень независима.  џ сделала большие
успехи.
     ‚  антракте Я пошла в фойе.  ‘пешно спускаЯсь вниз уже после звонка,  Я
увидела Ђнтона Џавловича.  Ћн  стоЯл  в  коридоре у  дверей своей ложи,  той
самой,  где мы когда-то пили шампанское.  “видев менЯ,  он быстро шагнул мне
навстречу и взЯл мою руку.
     - Џьеса скучнаЯ, - поспешно сказал он. - ‚ы согласны? Ќе стоит смотреть
ее до конца. џ бы проводил вас домой. ‚едь вы одна?
     - Џожалуйста,  не беспокойтесь,  -  ответила Я.  -  …сли вы уйдете,  вы
огорчите ‘увориных.
     Ђнтон Џавлович нахмурилсЯ.
     - ‚ы  сердитесь.  Ќо  где  и  когда Я  мог бы  с  вами поговорить?  ќто
необходимо.
     - € вы находите, что самое удобное на улице, под дождем и снегом?
     - ’ак скажите: где? когда?
     - Џригласите менЯ, по привычке, ужинать в ресторан.
     - Џо какой привычке?  Џочему вы думаете, что у менЯ такаЯ привычка? —то
с вами?
     „верь ложи открылась, и показалсЯ ‘уворин.
     - ‚идите, вас ищут. €дите скорей на ваше место.
     џ засмеЯлась и быстро пошла по коридору.
     - ЉажетсЯ, Ясно, что Я выздоровела, - сказала Я себе со злостью, хотела
пойти в  зрительный зал,  но раздумала,  пошла к  вешалке,  оделась и  ушла.
„ействительно, шел снег и вместе со снегом - дождь. ‚етер налетал порывами и
мешал идти.
     - ‘везу? - спросил извозчик.
     џ  поколебалась и  прошла мимо.  Ќе хотелось домой,  да и  было слишком
рано: менЯ не ждали.
     - “дивительно умно все,  что Я сделала и сказала!  -  казнила Я себЯ. -
‚ыздоровела!..  Ѓоже,  до чего Я несчастна!  Љто мне навЯзал эту несчастную,
дурацкую любовь! Ђ он хотел поговорить со мной. Ћ чем? "Ќеобходимо..." € что
же, Я опЯть оскорбила его? /252/
     џ подумала и с грустью решила:  нет,  он понЯл. Ћн все понимает, он все
знает. ‚от теперь видит мое пустое место, и ему тЯжело.
     Ќо как тЯжело? €з состраданиЯ?
     Ђх, если бы и он любил менЯ! …сли бы...
     Ђ тогда что?
     џ  долго кружила по улицам и переулкам,  но разрешить своего последнего
вопроса не могла.


        XII

     Њы решили встретитьсЯ в Њоскве.  џ должна была быть там в марте,  Ђнтон
Џавлович сказал, что приедет из Њелихова.
     18 марта 1897 года он написал мне:

     "‘ердитаЯ ‹идиЯ Ђлексеевна,  мне очень хочетсЯ повидатьсЯ с ‚ами, очень
- несмотрЯ на то,  что ‚ы сердитесь и  желаете мне всего хорошего "во всЯком
случае". џ приеду в Њоскву до 26 марта, по всей вероЯтности в понедельник, в
10 часов вечера,  остановлюсь в  Ѓ.  Њосковской гостинице,  против €верской.
Ѓыть может,  приеду и раньше, если позволЯт дела, которых у менЯ, увы! очень
много.  ‚ Њоскве пробуду до 28,  а потом,  можете себе представить,  поеду в
Џетербург.  €так,  до  свиданьЯ.  ‘мените  гнев  на  милость  и  согласитесь
поужинать со мной или пообедать.  Џраво, это будет хорошо. ’еперь Я не надую
‚ас  ни  в  коем случае,  задержать менЯ дома может только болезнь.  †му ‚ам
руку, низко кланЯюсь.
                                                                 ‚аш —ехов".

     џ послала ему свой московский адрес, и вот 23 марта Я получила в Њоскве
записку с посыльным:

     "Ѓ. ЊосковскаЯ гостиница, ќ 5. ‘уббота.
     џ  приехал в  Њоскву раньше,  чем предполагал,  когда же  мы  увидимсЯ?
Џогода туманнаЯ,  промозглаЯ,  а  Я немного нездоров,  буду старатьсЯ сидеть
дома.  Ќе найдете ли ‚ы возможным побывать у менЯ, не дожидаЯсь моего визита
к ‚ам? †елаю ‚ам всего хорошего.
                                                           ‚аш —ехов". /253/

     џ сейчас же ответила, что вечером буду у него.
     Џусть этот вечер решит все вопросы, которые так измучили менЯ. ‡атем мы
и назначили друг другу это свидание,  чтобы все выЯснить и решить.  џ знала,
что мы решим расстатьсЯ,  но как?  ‘кажет ли он мне наконец, что Я значу длЯ
него?  Ћдинаково ли  трудно будет нам расстатьсЯ,  или он,  жалеЯ менЯ,  сам
отнесетсЯ к этому равнодушно?  Љонечно, Я пойму, Я угадаю. …го письма всегда
казались мне холодными,  натЯнутыми,  чужими. —то это за фраза: "’еперь Я не
надую вас".  Љогда он надувал?  €  как будто не он просил менЯ встретитьсЯ в
Њоскве,  а Я его упросила. "Ќе надую!" џ решила непременно поставить ему это
на  вид,  а  еще  и  то,  что он  кончил же  тем,  что позвал менЯ ужинать в
ресторан. Ќасчет того, что не будет ни неловкого положениЯ, ни нежелательных
встреч,  Я  была  совершенно спокойна.  џ  еще  не  забыла его  поведениЯ на
маскараде.
     ‚  Њоскве Я остановилась у моего старшего брата,  а этот брат был женат
на сестре моего мужа.  Џоэтому дома Я  не сказала,  что собираюсь к  —ехову.
‡нал об этом брат Ђлеша и  устроил все так,  что мне незачем было выдумывать
что-либо, чтобы объЯснить мое отсутствие вечером. Ћн воспользовалсЯ тем, что
в этот день были мои именины,  и позвал менЯ к себе. ‘тарший брат и его жена
были толстовцы, именин не признавали и именинных пиршеств избегали. ‚прочем,
все это относитсЯ только к  брату,  но не к  его жене.  Ћна с  удовольствием
Явилась  бы  вечером  к  Ђлеше,  посмотреть  на  гостей,  послушать  музыку,
поужинать и даже выпить.  Ќо Ђлеша сказал ей: "џ тебЯ не зову: у менЯ тесно,
а ты очень толстаЯ".  Ћна обиделась и заЯвила, что не пошла бы, если бы даже
он просил.
     џ обещала Ђлеше приехать к нему попозже,  очень долго Я в гостинице все
равно не засижусь.
     …хала Я к Ђнтону Џавловичу с радостью,  но без мучительного волнениЯ. џ
даже с  удивлением чувствовала,  что вполне владею собой,  даже спокойна.  ‘
моей стороны не будет психопатии,  а  с  его стороны спокойствие и  выдержка
всегда обеспечены. Ђ сколько надо сказать! ‘колько надо выЯснить!
     Љак   Я    и    обещала   в   письме,   в  восемь  часов  Я  входила  в
"Њосковскую". /254/
     вейцар принЯл у менЯ пальто, и Я стала подниматьсЯ по лестнице.
     ќ 5.
     ‚друг швейцар окликнул менЯ:
     - Ђ вы к кому?
     - Ќомер 5. Љ —ехову.
     - ’ак его дома нет. ‚ышел.
     - Ќе может быть!  ‚ероЯтно,  он не велел принимать? Ћн нездоров. Ћн мне
писал...
     - Ќе могу знать. ’олько его нет. ‘ утра уехал с ‘увориным.
     џ стоЯла на лестнице в полной растерЯнности.
     Џрибежал какой-то лакей.
     - ‚от не верЯт, что Ђнтон Џавловича дома нет, - сказал ему швейцар.
     - ЉажетсЯ, к себе в имение обратно уехали, - сообщил лакей. - џ слышал,
они господину ‘уворину говорили: "‚ечером домой..." Ђ поехали они завтракать
в ‘лавЯнский. ‡начит, сюда и не вернулись.
     - Ћн мне назначил. џ ему писала...
     - Џисем да записок с утра тут вон сколько накопилось, - сказал швейцар.
     ’огда Я быстро спустилась.  Ќа подзеркальнике грудкой лежала почта, и Я
быстро  перебрала ее,  нашла  свое  письмо и  зажала его  в  руке.  ’еперь Я
убедилась,  что Ђнтона Џавловича действительно нет дома,  оделась и ушла.  Ђ
лакей продолжал строить предположениЯ:
     - Ќе иначе,  как в деревню уехали.  ќкстренность,  что ли, какаЯ... Ћни
господину ‘уворину говорили...
     џ взЯла извозчика и поехала к Ђлеше.
     Љ нему уже начали собиратьсЯ гости, и уже было шумно и весело.
     - „а, Я раздумала, - сказала Я Ђлеше на его недоумевающий взглЯд.
     Љогда стали играть и петь, мне стало до того тЯжело, что Я не выдержала
и  спрЯталась в  Ђлешину спаленку.  ‘идела  там  и  то  мотала  головой,  то
судорожно вздыхала.
     ‘коро  Ђлеша  вошел ко  мне.  Ћн  был  очень встревожен,  но  стеснЯлсЯ
спрашивать и  молча  глЯдел  на  менЯ.  ‚  комнате горела  только лампадка у
образов.
     џ протЯнула к нему руки, и он опустилсЯ передо мной на колени.
     - —то? —то? /255/
     Љогда Я ему рассказала, как менЯ принЯли в "Њосковской", он вскочил.
     - Ђ что ты думаешь?
     - џ думаю,  что ‘уворин увлек его куда-нибудь,  а про менЯ он забыл.  €
ехал он к ‘уворину.
     - Ђ Я тебе говорю, что этого не может быть! —ехов? Ќет! €ли эти негодЯи
там что-нибудь напутали,  или... Я не знаю что! Ќо, во всЯком случае, нельзЯ
же этого так оставить. Ќадо выЯснить.
     - Љак?
     - Џоедем сейчас туда... џ войду и все выЯсню. ‚озможно, он уже дома.
     - Ќо Я... Я ни за что не хочу его видеть!
     - •очешь, Я ему скажу? —то сказать?
     - Ќе знаю.  ‘ейчас ничего не знаю.  Ќе ходи к  нему,  ничего не говори.
’олько справьсЯ...
     - Ќо —ехов так поступить не мог!  ’ут не ‘уворин, а какаЯ-нибудь важнаЯ
причина. Ќу, едем!
     - Ђ твои гости?
     - ЏовеселЯтсЯ и без менЯ. ЌЯнЯ их накормит...
     Ќо мы не поехали,  а пошли пешком, хотЯ с Џлющихи до "Њосковской" очень
далеко.  Џогода была  такаЯ весеннЯЯ,  воздух такой упоительный!  ’олько что
прошел небольшой дождь,  и  казалось,  даже  камни мостовой стали душистыми.
‘негу уже нигде не было,  весна в этом году была раннЯЯ.  ѓоворили,  что уже
прошла река.
     Њы шли и говорили про Ђнтона Џавловича.
     - Џойми, Ђлеша, - убеждала Я. - ‘ тех пор, как Я узнала, что люблю его,
Я  только  мучилась,  только боролась,  только старалась избавитьсЯ от  этой
любви.  џ  по-прежнему,  нет!  больше  прежнего привЯзалась к  Њише,  а  про
детей...  Ќу,  ты  сам  знаешь,  что  длЯ  менЯ  дети!  ‚идишь  ли,  Я  жила
обыкновенной женской жизнью,  пока не  взошло длЯ менЯ это солнце.  Ќо когда
оно  взошло...  ’ы  осуждаешь менЯ?  Ќо  подумай:  если  бы  Я  полюбила  бы
какого-нибудь  Љоку,  так  как  он  красивей,  веселей,  забавней Њиши  -  Я
презирала  бы  себЯ.  €  случись  такаЯ  гадость,  неужели  было  бы  трудно
избавитьсЯ от нее? Ќадо только порвать сразу, не видеть, не слышать. Њогу ли
Я это с —еховым? ‚едь он всюду. ’огда не надо ни читать, ни бывать в театре,
ни слушать разговоров.  ѓде его нет?  Љак от него уйти?  Ђ если нельзЯ,  все
равно нельзЯ,  то как отказатьсЯ от того,  что он /256/ дает мне?  Џусть это
мучительно,  пусть отравлено,  но то, что Я имею от него, - это счастье! …го
письма,  его внимание,  его голос, его глаза, устремленные на менЯ, о, какое
это счастье!  €ногда,  вообрази,  мне кажетсЯ,  что он любит менЯ.  „а,  это
случаетсЯ,  и тогда...  Ќу,  тогда еще большаЯ мука. Ќо какое счастье! Љакое
счастье!  ‚идишь,  Я все говорю:  счастье, а разве Я счастлива? ќто, знаешь,
как улыбка на заплаканном лице.
     Ќет, конечно, он менЯ не любит, но он знает, что Я его люблю, и это ему
не неприЯтно. ‚се-таки это свЯзывает нас, все-таки это какаЯ-то близость. ‡а
что осуждать менЯ,  если Я никому,  никому зла не делаю, ни у кого ничего не
отнимаю? ‚ чем Я виновата?
     - „а кто же говорит? - горЯчо протестовал Ђлеша.
     - Њиша говорит:  все  мужчины более или  менее свиньи.  ђазве его можно
приравнивать ко всем?  Ќи к кому Я бы в гостиницу не поехала ни за что,  а к
нему поехала, потому что нет человека чище, выше, благороднее, чем он.
     Ђлеша сказал:
     - € сегоднЯ, ты увидишь, он не виноват...
     Ђлеша вошел в  гостиницу один,  но  пробыл там  недолго.  ‚зЯл менЯ под
руку, и мы пошли обратно.
     - Ќе вернулсЯ,  -  сказал он.  -  ѓоворЯт,  приехал больной. ‡автра еще
справлюсь.
     ЋпЯть стал накрапывать дождь и  скоро пошел редкий,  но крупный.  ‘тало
как будто еще теплей и ароматнее.
     Ќа  другой день  пришел Ђлеша и  сообщил,  что  Ђнтон Џавлович серьезно
заболел и его отвезли в клинику.
     Ђ 25-го утром Я получила записку:

                                                       "Њосква, март 1897 г.
     ‚от  ‚ам  мое  преступное curriculum vitae* в  ночь под субботу Я  стал
плевать кровью.  “тром  поехал в  Њоскву.  ‚  6  часов поехал с  ‘увориным в
ќрмитаж обедать и едва сел за стол,  как у менЯ кровь пошла горлом форменным
образом.  ‡атем ‘уворин повез менЯ в ‘лавЯнский базар;  доктора;  пролежал Я
более суток - и теперь дома, т.е. в Ѓольш. моск. гостинице.
     ______________
     * краткое жизнеописание (лат.).

                                                                 ‚аш Ђ.—ехов
     Џонедельник". /257/

     Ћколо трех днЯ во вторник мы с  Ђлешей входили в приемную клиники.  Ќас
встретила женщина в белом: старшаЯ сестра или надзирательница, не знаю.
     - ‚от... моЯ сестра хотела бы видеть —ехова, - сказал Ђлеша.
     Ќа лице женщины в белом выразилсЯ ужас, и она поднЯла плечи и руки.
     - Ќевозможно!  ‘овершенно невозможно!  Ђнтон Џавлович чрезвычайно слаб.
Њожет быть допущена только ЊарьЯ Џавловна.
     - Ђ нельзЯ ли нам поговорить с доктором?
     - ‘ доктором? Ќо это бесполезно. Ћн скажет вам то же, что и Я.
     - Ђ все-таки Я хотел бы...
     ‘естра пожала плечами, подумала и вышла.
     Џришел доктор и сразу заЯвил:
     - Ђнтона Џавловича видеть нельзЯ.  „опустить вас Я  не  могу ни в  коем
случае.
     ’огда заговорила Я.
     - ‚ таком случае передайте ему,  пожалуйста, что Я сегоднЯ получила его
записку и... вот... приходила, но что менЯ не пустили.
     - ‘егоднЯ получили записку? Ќо он заболел еще третьего днЯ.
     џ достала письмо —ехова и протЯнула ему.
     - Ћн писал вчера.
     „октор отстранил письмо и насупилсЯ.
     - Џодождите, - сказал он и быстро вышел.
     - ‚идишь? Џустит... - сказал Ђлеша.
     Љогда доктор вернулсЯ,  он сперва пристально посмотрел на менЯ, покачал
головой и развел руками.
     - —то тут поделаешь? - сказал он. - Ђнтон Џавлович непременно хочет вас
видеть. Џостойте... ‚ы в Њоскве проездом?
     - „а.
     - € это,  чтобы видетьсЯ с вами, он, больной, поехал из деревни в такую
погоду?
     - Џриехал ‘уворин... - начала Я.
     „октор усмехнулсЯ.
     - ’ак, так! €, чтобы встретитьсЯ с ‘увориным, он рискнул жизнью? „ело в
том,  сударынЯ, что он опасен, что всЯкое волнение длЯ него губительно. ‚ам,
конечно, /258/ лучше знать, что вы делаете. џ снимаю с себЯ ответственность.
„а.
     џ растерЯлась.
     - —то же мне делать? “йти?
     - Ќевозможно теперь. Ћн вас ждет. ‚олнуетсЯ. —то тут поделаешь? €демте.
     Њы стали подниматьсЯ по лестнице.
     - —тобы он  не  говорил ни слова!  ‚редно.  Џомните:  от разговора,  от
волнениЯ опЯть пойдет кровь.  „аю  вам три минуты.  ’ри минуты,  не  больше.
‘юда...  Ќу... ну... - мЯгче прибавил он, - ничего... ‘ами будьте спокойнее.
—ерез три минуты приду.
     Ћн лежал один. ‹ежал на спине, повернув голову к двери.
     - Љак вы добры... - тихо сказал он.
     - Ћ,  нельзЯ говорить!  - испуганно прервала Я. - ‚ы страдаете? Ѓолит у
вас что-нибудь?
     Ћн улыбнулсЯ и показал мне на стул около самой кровати.
     - ’ри минуты,  -  сказала Я  и  взЯла со стола его часы.  Ћн отнЯл их и
удержал мою руку.
     - ‘кажите: вы пришли бы?
     - Љ вам? Ќо Я была, дорогой мой.
     - Ѓыли?! Ћ, как не везет нам! не везет нам!
     - „а не разговаривайте! нельзЯ. € это не важно.
     - —то?
     - —то Я была и...
     - Ќе важно? Ќе важно?
     - ‚едь лишь бы вы скорей поправились.
     Ћн нахмурилсЯ.
     - ’ак не важно?
     - Ќу, в другой раз. ‚едь вы знаете, что все будет, как вы хотите.
     Ћн улыбнулсЯ.
     - џ слаб, - прошептал он. - ЊилаЯ...
     - Ћ чем вам рассказать, чтобы вы молчали?
     - ‘егоднЯ едете?
     - Ќет, завтра.
     - ’ак завтра непременно приходите опЯть. џ буду ждать. Џридете?
     - Љонечно.
     ‚ошел доктор и с любезной улыбкой обратилсЯ к —ехову: /259/
     - Џора, Ђнтон Џавлович. Ќе утомитесь.
     - Њинутку... ‹идиЯ Ђлексеевна! “ менЯ просьба...
     „октор предупреждающе поднЯл палец  и  потом подал ему  листик бумаги и
карандаш. Ђнтон Џавлович написал:
     "‚озьмите мою  корректуру{259} у  ѓольцева в  "ђусской мысли"  сами.  €
принесите мне почитать что-нибудь ваше и еще что-нибудь".
     Љогда Я прочла, он взЯл у менЯ записку и приписал:
     "џ ‚ас очень лю... благодарю". "‹ю" он зачеркнул и улыбнулсЯ.
     џ простилась и пошла к двери.
     ‚друг Ђнтон Џавлович окликнул менЯ.
     - ‹идиЯ Ђлексеевна! ‚ы похожи на гастролершу! - громко сказал он.
     - ќто платье - —айка, - смеЯсь, сказала Я.
     „октор возмутилсЯ:
     - Ђнтон Џавлович! ‚ы сами врач... ‡автра, если вам будет хуже, - никого
не пущу. Ќикого!
     Њы с Ђлешей шли обратно,  и Я все времЯ утирала слезы, которые катились
по лицу.
     Ђлеша молча отдувалсЯ и вздыхал.
     - Ђлеша,  -  сказала Я,  -  ты менЯ не жалей:  у  менЯ на сердце тепло,
тепло...


        XIII

     „ома  менЯ ждали две  телеграммы.  Ћдна:  "Ќадеюсь встретить 27.  Ћчень
соскучились". „ругаЯ: "‚ыезжай немедленно. †дем целуем".
     Ќа другое утро третьЯ: "’елеграфируй выезде. †ду завтра непременно".
     џ отправилась в редакцию "ђусской мысли" к ѓольцеву за корректурой.
     ѓольцев удивилсЯ.
     - ‡ачем она ему сейчас? “спел бы позже.
     “знав,  что Я  была в  клинике,  он стал менЯ расспрашивать о состоЯнии
здоровьЯ —ехова и подозвал еще двух или трех лиц.
     - ‚от... свежие новости об Ђнтоне Џавловиче.
     - Џлохо,  что весна,  -  сказал кто-то.  - ‚чера река прошла. ќто самое
опасное времЯ длЯ таких больных. /260/
     - џ слышал, что он очень плох, очень опасен... - сказал еще кто-то.
     - ‡начит, к нему допускают посетителей?
     - Ќет,  нет,  -  сказал ѓольцев.  -  ‹идиЯ Ђлексеевна передаст ему наши
поклоны и пожеланиЯ.  € скажите ему,  что с корректурой спеха нет.  Џусть не
утомлЯетсЯ.
     џ  ушла из  редакции очень расстроеннаЯ.  Ђнтон Џавлович не произвел на
менЯ впечатлениЯ умирающего,  а  тут  говорили,  что он  очень,  очень плох,
упоминали про реку...  "‘амое опасное времЯ"...  —увствовалось,  что считали
его погибшим.
     €дти в клинику было рано (раньше двух менЯ не пустили бы), и Я пошла на
реку.
     Ќа ‡амоскворецком мосту Я  подошла к перилам и стала глЯдеть вниз.  ‹ед
уже шел мелкий,  то покрываЯ собой всю реку, то оставлЯЯ ее почти свободной.
„ень был  солнечный,  какой-то  особенно голубой и  сиЯющий,  но  в  нем мне
чудилась угроза,  как и  в мчащейсЯ из-под моста буйной,  нетерпеливой реке.
Ќабегали льдины,  кружились и уносились вдаль. Њне казалось, что река мчитсЯ
все скорее и скорее, и от этого слегка кружилась голова.
     ‚от... Џодточило, изломало, осилило и уносит. € жизнь мчитсЯ, как река,
и  тоже подтачивает,  ломает,  осиливает и уносит.  "‘амое опасное времЯ"...
"Џлох Ђнтон Џавлович! Ћчень плох!"
     Џрипоминалась мне  его печать,  которой он  последнее времЯ запечатывал
свои письма. Ќа маленьком красном кружочке сургуча отчетливо были напечатаны
слова: "Ћдинокому везде пустынЯ".
     "„о тридцати лет Я жил припеваючи", - как-то сказал он мне.
     Џосле тридцати осилила, изломала жизнь? € теперь уносит?
     ќх,  жизнь! Њогла ли она удовлетворить такого исключительного человека,
как —ехов?  Њогла ли  не отравить его душу горечью и  обидой?  ќту глубокую,
чистую душу, такую требовательную к себе.
     Ќе  нашел счастьЯ Ђнтон Џавлович!  …два  прошел хмель молодости,  когда
беспредметно  бьет  ключом  в  груди  радость  бытиЯ,  едва  он  серьезно  и
требовательно оглЯнулсЯ кругом,  как  уже начал себЯ чувствовать в  пустыне,
как уже стал одиноким. Ѓыть может, смутно /261/ было вначале это чувство, но
становилось все определеннее, все ощутимее, иначе, к чему бы заказывать себе
такую печать?{261} €,  возможно,  не  понимал он и  не знает и  теперь,  что
слишком высоко стоит он над всеми и  что по его росту в  нашей жизни счастьЯ
длЯ него еще нет.
     € вдруг почему-то вспомнилось смешное.
     - ‡ачем вы прислали мне двугривенный? - спросил менЯ Ђнтон Џавлович.
     - „вугривенный?!
     - Ќу да.  ‚ы отдали его железнодорожному сторожу на станции ‹опаснЯ длЯ
передачи мне.
     - џ вам записку передала!
     - ‡аписку  сторож  так  замазал,  что  на  ней  ничего  разобрать  было
невозможно,   кроме  разве  вашей  подписи.   „вугривенный  он   мне  вручил
целешеньким. џ взЯл.
     ќто "Я взЯл" смешило менЯ каждый раз,  как Я  о нем вспоминала,  и даже
теперь мне опЯть стало смешно.
     Ђ река все мчалась и мчалась...
     Ќет!  Ђнтон Џавлович не  умрет...  „опустить эту  мысль -  это потерЯть
голову, это...
     џ чуть не уронила пачку, которую держала под мышкой, встрЯхнула головой
и быстро направилась к берегу.
     џ пошла покупать цветы. Ђнтон Џавлович написал: "€ еще что-нибудь". ’ак
вот, пусть цветы будут "что-нибудь".
     ‚ клинику Я пришла как раз вовремЯ. ЊенЯ встретила сестра.
     - Ќет, Ђнтону Џавловичу не лучше, - ответила она на мой вопрос. - Ќочью
он почти не спал. Љровохарканье, пожалуй, даже усилилось...
     - ’ак менЯ не пустЯт к нему?
     - џ спрашивала доктора, он велел пустить.
     ‘естра,  очевидно,  была недовольна и  бросала на  менЯ неодобрительные
взглЯды.
     џ сорвала с своего букета обертку из тонкой бумаги.
     - Ђх!  -  вскрикнула сестра.  -  Ќо  ведь этого нельзЯ!  Ќеужели вы  не
понимаете, что душистые цветы в палате такого больного...
     џ испугалась.
     - …сли нельзЯ, так оставьте... оставьте себе.
     Ћна улыбнулась.
     - ‚се-таки, раз вы принесли, покажите ему. /262/
     ‚ палате Я сразу увидела те же ласковые, зовущие глаза.
     Ћн взЯл букет в обе руки и спрЯтал в нем лицо.
     - ‚се мои любимые, - прошептал он. - Љак хороши розы и ландыши...
     ‘естра сказала:
     - Ќо этого, Ђнтон Џавлович, никак нельзЯ: доктор не позволит.
     - џ сам доктор, - сказал —ехов. - Њожно! Џоставьте, пожалуйста, в воду.
     ‘естра опЯть кинула на менЯ враждебный взглЯд и ушла.
     - ‚ы опоздали, - сказал Ђнтон Џавлович и слабо пожал мою руку.
     - Ќисколько. ђаньше двух мне не приказано. ‘ейчас два.
     - ‘ейчас семь минут третьего, матушка. ‘емь минут! џ ждал, ждал...
     Ћн стал разбирать книги и  газеты,  которые Я ему принесла.  Љорректуру
положил на стол и слушал отчет о моем посещении ѓольцева.
     - Љ  сожалению,  Я почти все читал,  -  тихо говорил он.  -  Ќеизданные
статьи ‹.Ќ.’олстого?  Џоследние?  „а,  это Я  прочту с  удовольствием.  џ не
разделЯю...
     - ЌельзЯ вам говорить!  -  прервала Я его, - а вы, кажетсЯ, собираетесь
разбирать учение ‹ьва Ќиколаевича.
     - Љогда вы едете?
     - ‘егоднЯ.
     - Ќет!  Ћстаньтесь еще на  день.  Џридите ко мне завтра,  прошу вас.  џ
прошу!
     џ  достала и  дала  ему  все  три  телеграммы.  Ћн  долго  их  читал  и
перечитывал.
     - Џо-моему, на один день - можно.
     - ЊенЯ смущает это "выезжай немедленно". Ќе заболели ли дети?
     - Ђ Я уверен, что все здоровы. Ћстаньтесь один день длЯ менЯ. „лЯ менЯ,
- повторил он.
     џ тихо сказала:
     - Ђнтон Џавлович! Ќе могу.
     џ представила себе:  что будет?  џ пошлю телеграмму, что задержалась, и
Њиша сегоднЯ же вечером выедет в Њоскву. Ќо положим, что он не выедет, /263/
дождетсЯ менЯ.  Љакой прием менЯ ожидает? € это бы ничего! Ќо ведь Я дам ему
уверенность,  что  люблю  Ђнтона Џавловича,  и  сделаю так,  что  от  нашего
семейного счастьЯ не останетсЯ и следа.  € его и моЯ жизнь превратитсЯ в ад.
Ђ из-за чего? €з-за лишнего визита продолжительностью в три минуты.
     Њысли беспорЯдочно неслись в моей голове.
     - ‡начит, нельзЯ, - сказал Ђнтон Џавлович.
     €  Я  убедилась,  что  он  опЯть все  знает и  все понимает.  €  Њишину
ревность, и мой страх.
     "џ уверен, что все здоровы".
     - Ќе владею Я собой... ‘лаб Я... - прошептал он. - Џростите...
     ‚ошел доктор. Ђнтон Џавлович показал ему на цветы и уверенно сказал:
     - Њне это не вредно.
     „октор наклонилсЯ, понюхал и неопределенно заметил:
     - •орошо!
     Џотом обратилсЯ ко мне:
     - Џлохо ведет себЯ наш  больной:  не  спит,  возбужден.  -  ‡асмеЯлсЯ и
прибавил: - ‘воеволен. ‘ладу с ним нет.
     џ встала,  чтобы уходить.  џ понимала, что доктор очень не одобрЯет мои
посещениЯ и будет рад, что Я уеду.
     - ‘егоднЯ уезжаете? - как раз спросил он.
     - ‘егоднЯ вечером.
     - Ђ если бы до вечера...  - вдруг быстро начал —ехов, но, не договорив,
замолчал, взглЯнул на доктора.
     - ‚ам отдыхать надо, отдыхать, - твердил доктор.
     Ќадо было проститьсЯ и  уйти,  но Я  была так поглощена своими мыслЯми,
что плохо сознавала,  что делала. € Я стала собирать на кровати разбросанные
книги и бумаги и заворачивать их.
     ‘лучайно Я обернулась и увидела,  что Ђнтон Џавлович лукаво улыбаетсЯ и
заслонЯет обеими руками цветы.  џ  опомнилась,  засмеЯлась и  опЯть положила
пакет на постель.
     Ђх,  как  мне  хотелось встать тут на  колени,  около самой постели,  и
сказать то,  что рвалось наружу.  ‘казать: "‹юбовь моЯ! ‚едь Я не знаю... не
смею  верить...  •отЯ бы вы один раз сказали мне,  что любите  менЯ,  что  Я
вам /264/ необходима  длЯ  вашего  счастьЯ.  Ќо  никогда... …сли  Я останусь
сегоднЯ, это будет решительный шаг. Ђ гов