т, и кровь горлом не шла уже давно"{324}.
     Ќо одно уже то,  что он постоЯнно возвращаетсЯ к  этому и  опровергает,
показывает,  что мысль о чахотке неотступно преследовала его и не давала ему
покою.  €  в то же времЯ он,  как будто желаЯ убедить себЯ в том,  что этого
действительно нет, ничего не предпринимал против надвигающегосЯ недуга.
     „а  и  что  он  мог  предпринЯть?  Љак врач он  очень хорошо знал,  что
действительными средствами против чахотки медицина не располагает.
     ‚сЯкий другой на его месте мог бы заблуждатьсЯ на этот счет,  но не он.
‚сЯкий  другой  мог  бы  хвататьсЯ  за  все,  что  в  изобилии  предлагалось
шарлатанами, но он всему этому знал цену.
     …динственным  средством,  какое  могло  бы  быть  действительным,  была
радикальнаЯ перемена климата,  и  его он признавал и постоЯнно мечтал о нем,
но оно было недостижимо.  †изнь приковала его к  северу,  а север незаметно,
исподволь подтачивал его силы.
     Ќе  могу забыть,  как однажды,  в  вагоне,  во времЯ нашего переезда из
Њосквы в  Њелихово,  соседом нашим оказалсЯ какой-то  кашлЯвший субъект.  Ћн
сейчас же познакомилсЯ с ним. ‘осед назвалсЯ помещиком ‚ологодской губернии.
     Ђнтон Џавлович с каким-то особенным интересом начал расспрашивать его о
болезни, а когда тот с недоумением и недоверием посмотрел на него, он твердо
сказал:
     - џ - врач.
     € после этого сосед выложил перед ним всю подноготную его болезни.  ’ут
были  и  головокружениЯ,  и  перебои  сердца,  и  даже,  странным   образом,
геморрой, /325/ несколько неглубоких кровохарканий,  словом -  все  то,  что
бывало и у него самого.
     Џотом сосед рассказал о двух десЯтках врачей, у которых он перебывал, и
о  сотне лекарств,  которые он  перепробовал.  €  на  это все Ђнтон Џавлович
сказал ему:
     - ‚се  это  пустое.  Ќужно  бросить  ‚ологодскую  губернию,  закатитьсЯ
куда-нибудь под тропики и пожить там года два-три.
     ќто  было как  раз  то,  о  чем  он  сам  мечтал и  что  было длЯ  него
недостижимо.
     €  потом всю дорогу он чрезвычайно внимательно обращалсЯ с  вологодским
помещиком,  расспрашивал его,  какаЯ у него землЯ, что он сеет и какие плуги
употреблЯет.  Ђ когда нам нужно было на станции ‹опаснЯ покинуть поезд,  он,
почти дружески простившись с ним, сказал:
     - Ђ все-таки вам следует пожить под тропиками.
     - Ќу,  где же там,  -  возразил вологодский помещик, - у менЯ на плечах
имение и большаЯ семьЯ.
     - ‘емью прогоните, а имение продайте и поезжайте! €наче ничего хорошего
не выйдет.
     € так как он твердо знал,  что "ничего хорошего не выйдет", то ничего и
не предпринимал.
     Љогда при нем говорили о новых средствах, о разных блестЯщих опытах, он
скептически усмехалсЯ.  ‘удЯ по оказавшимсЯ потом результатам - он был прав.
ЃлестЯщие опыты в  этой области и до сих пор не привели ни к чему;  но разве
он  мог  это  знать?  Ѓольные  обыкновенно хватаютсЯ за  всЯкую  возможность
спастись.
     € это равнодушие к своему здоровью менЯ поражало.  Ћн и бронхита своего
почти не лечил и не остерегалсЯ.
     ‚ообще по отношению к болезнЯм он проЯвлЯл какое-то ложное мужество. Ћн
как будто стыдилсЯ слишком много заниматьсЯ ими, считал это малодушием.
     Ѓывают люди мнительные, которые малейшую перемену в состоЯнии здоровьЯ,
даже в настроении, принимают за болезнь, а всЯкий прыщик - за сибирскую Язву
или рак, и всегда они в страхе за свою жизнь и всегда от всего лечатсЯ.
     Ћн был противоположностью. Ћн не хотел признавать даже совершенно Явных
врагов, и они, в виде туберкулеза, геморроЯ и еще других, сосали  его  кровь
и /326/ незаметно подтачивали его организм. џ, например, никогда  не  слышал
от него, чтобы он советовалсЯ с каким-нибудь профессором о своем здоровье.
     Џравда,  что материальное положение не  давало ему возможности свободно
располагать своим  временем  и  выбирать  место.  ЋбладаЯ  огромным талантом
изумительной красоты -  талантом,  равный которому с  тех  пор не  поЯвилсЯ,
несмотрЯ на богатый прилив в нашей литературе свежих дарований,  и не скоро,
должно  быть,  поЯвитсЯ,  -  он  не  мог  и  мечтать  о  таких  колоссальных
заработках,  какие,  слава  богу,  позже выпадали на  долю  некоторых других
писателей.
     Џожить бы ему в  Љаире зиму-другую,  не думаЯ о заработке,  о семье,  -
может быть,  мы и теперь еще видели бы его среди нас,  - разумеетсЯ, если бы
это было сделано вовремЯ.
     ‘реди людей, искренне к нему расположенных, были очень богатые, которым
ничего не стоило бы устроить ему такой отдых. Ќо мы ничего не слышали о том,
чтобы у кого-нибудь из них Явилась подобнаЯ мысль.
     ‘кажут,  что —ехов был до болезненности щепетилен в денежных вопросах и
не согласилсЯ бы ни на какие денежные одолжениЯ.
     ‘овершенно верно,  но  и  не  нужны были одолжениЯ,  достаточно было не
формально,  а  справедливо оценить его труд.  €  на этой почве мало ли какие
можно устроить чисто деловые комбинации.
     Џодумать  только,   что  —ехов  в   большой  богатой  газете,   котораЯ
справедливо гордилась его сотрудничеством,  получал 12 коп.  за строчку,  то
есть 120 руб. за печатный лист!..
     ’ут мне припоминаетсЯ эпизод с одним московским миллионером,  страстным
почитателем  чеховского  таланта.   Ќо  об  этом  будет  удобнее  рассказать
несколько позже.


     Ќицца.  џркий солнечный апрель,  а может быть, март. Ќе могу вспомнить.
‡наю только, что в Џетербурге был еще основательный холод.
     —ехов  жил  в  русском  пансионе,   который  теперь  уже,  кажетсЯ,  не
существует.  Џриехав,  Я застал его там.  Џансион был наполнен,  так что мне
едва  удалось добыть /327/  комнату где-то  во  флигеле.  “  —ехова же  была
хорошаЯ просторнаЯ комната в главном здании.
     Џублика в  пансионе была  русскаЯ,  но  крайне  сераЯ  и  неинтереснаЯ.
Љакой-то  провинциальный прокурор,  учитель,  баронесса с  дочерью,  которой
дома, в ђоссии, почему-то не удавалось выйти замуж, и т.п.
     Ќо утешением служило близкое соседство M.M.Љовалевского,  который жил в
своей вилле в Ѓолье, в двадцати минутах езды от Ќиццы, и часто посещал Ђ.Џ.,
к которому относилсЯ с какой-то трогательной заботливостью.
     Ђнтон Џавлович чувствовал себЯ здесь в  высшей степени бодро.  џ  редко
видел его таким оживленным и жизнерадостным.  ‘амое место, где помещалсЯ наш
пансион, не отличалось ни бойкостью, ни красотой. ЊорЯ отсюда не было видно,
да и горы заслонЯлись высокими домами.
     Ќо недалеко была главнаЯ улица - Avenue de la Gare, по которой мы почти
каждый день путешествовали к морю и там проводили часы.
     ’огда же  завЯзалась у  Ђ.Џ.  трогательнаЯ дружба с  ћрасовым,  местным
вице-консулом и  консулом в  Њентоне,  белым старичком,  который с обожанием
смотрел на него и возилсЯ с ним, как с ребенком.
     ђаз  в  неделю у  него бывали пироги,  настоЯщие русские пироги,  и  он
зазывал   Ђнтона   Џавловича   к   себе.   €ногда   удовольствие  есть   эти
вице-консульские пироги выпадало и на мою долю.
     „а  и  самый пансион не  без  основаниЯ называлсЯ "русским" (хотЯ в  то
времЯ официальное название у  него было какое-то  другое).  ’ам была русскаЯ
кухарка,  историЯ которой интересовала все  население пансиона,  а  Ђ.Џ.  не
менее,  чем  других.  ЃлагодарЯ ей  на  нашем  столе  иногда поЯвлЯлись тоже
пироги, по-русски приготовленнаЯ селедка и даже борщ.
     ‘ама же она, хотЯ и не забыла родного Языка, но давным-давно совершенно
офранцузилась и не выражала ни малейшего желаниЯ вернутьсЯ в ђоссию.
     - ‡ачем?  -  говорила она.  -  ’ам Я  была рабой,  а здесь -  свободнаЯ
гражданка, такаЯ, как все.
     ‚  Ќиццу она  попала лет  двадцать тому  назад,  случайно,  в  качестве
горничной при купеческой семье, но семьЯ уехала, а она осталась. ‚ышла замуж
за негра,  /328/ плававшего на каком-то пароходе, и у нее была дочь-мулатка,
таинственное существо,  жившее тут же,  в  здании пансиона,  но  отдельно от
матери.
     „ело в  том,  что негр,  однажды вернувшись из плаваниЯ,  нашел у своей
жены белого ребенка и,  сделав из  этого правильный вывод,  отверг жену,  не
захотел иметь с нею больше никакого дела.  ‚ то времЯ,  о котором идет речь,
его уже не существовало,  он умер. „а и то белое существо, которое послужило
причиной разрыва, тоже умерло.
     Ђ  смуглолицаЯ ‘онЯ  (так,  кажетсЯ,  ее  звали),  уже  совсем взрослаЯ
девушка,  избегала показыватьсЯ на глаза своей матери,  котораЯ встречала ее
суровым укором.  Ћна и вообще почти не показывалась, и если уж ей необходимо
было выйти со двора,  она делала это торопливо,  чтобы как можно меньше глаз
видели ее.
     ‚ыходила же она по вечерам и возвращалась домой не всегда одна...
     ќто   странное  сплетение  обстоЯтельств  почему-то   сильно   овладело
вниманием Ђ.Џ. ‚прочем, это было понЯтно.
     "‚ жизни все просто", - обыкновенно говорил он, бракуЯ в литературе все
нарочитое,  искусно скомпонованное,  эффектное,  рассчитанное на  то,  чтобы
удивить читателЯ.  Ђ  тут  вдруг перед ним  жизнь,  дающаЯ готовый сюжет длЯ
забористого бульварного романа.
     ЏростаЯ русскаЯ девушка,  негр,  белый  ребенок,  таинственнаЯ мулатка,
выходЯщаЯ на ночной промысел...
     €ногда за  обедом,  когда подавали русское блюдо,  он  сопоставлЯл,  по
обыкновению отрывисто и без всЯких объЯснений: "ђусский борщ и мулатка..."
     € всегда,  когда по двору проходила смуглолицаЯ ‘онЯ, он всматривалсЯ в
нее и следил за нею глазами.
     Њонте-Љарло производило на  него  удручающее впечатление,  но  было  бы
неправдой сказать, что он осталсЯ недоступен его отраве.
     Њожет быть, отчасти Я заразил его своей уверенностью (тогда была у менЯ
такаЯ),  что есть в  игре этой какой-то простой секрет,  который надо только
разгадать - и тогда... Ќу, тогда, конечно, выступала главнаЯ мечта писателЯ:
работать свободно и никогда не думать о гонораре,  о заработке, не свЯзывать
литературную работу с вопросом о средствах к жизни.  —ехов мечтал об этом не
меньше, чем Я и всЯкий другой. /329/
     € вот он - трезвый, рассудительный, осторожный - поддалсЯ искушению. Њы
накупили целую гору бюллетеней,  даже маленькую рулетку,  и  по  целым часам
сидели с  карандашами в  руках над бумагой,  которую исписывали цифрами.  Њы
разрабатывали систему, мы искали секрет.
     Ћднажды мы  его  нашли  и  поехали в  Њонте-Љарло с  точно определенным
планом.  €гра была маленькаЯ,  осторожнаЯ,  и тем не менее,  окончив ее,  мы
недосчитались пары сотен франков.
     ЋпЯть бюллетени,  снова карандаши и  цифры.  Џодходили к  делу с другой
стороны,  вновь ехали в Њонте-Љарло и пробовали. Ћдно времЯ казалось, что мы
нащупали верный путь.  ‚ыиграли раз,  другой. Ќо на третий - неблагоприЯтное
стечение обстоЯтельств, - и все полетело вверх дном.
     ‚ то времЯ Я, конечно, не занималсЯ наблюдениЯми над ним. џ сам гораздо
больше,  чем он,  мог бы  быть объектом наблюдениЯ;  но когда припоминал все
это,   то   как   будто   не   узнавал   обычно   спокойного,   сдержанного,
рассудительного, уравновешенного Ђнтона Џавловича.
     Љто  из  знавших его  поверит,  что  в  нем жил азарт?  Ђ  между тем он
углублЯлсЯ в цифры, старалсЯ проникнуть в сущность этих странных комбинаций,
разгадать их тайну.  Њы спорили, каждый предлагал свою систему и защищал ее.
“  него ЯвлЯлись остроумные мысли в этой области,  и главное -  что волнение
его было чисто спортивное, так как он проигрывал, в сущности, пустЯки.
     Ќо, однако же, в этом не было ничего трезвого. Џоверить даже на минуту,
что  в  случайных комбинациЯх номеров,  цветов и  всЯких других шансов могут
быть отысканы какие-то законы,  -  длЯ этого,  конечно, нужна была известнаЯ
долЯ  безумиЯ,  которое владеет игроками,  делает  их  слепыми и  приводит к
гибели.
     € вот он,  как казалось,  поставивший своей задачей трезвость, разумное
отношение к  жизни,  человек несомненно сильной воли,  в течение десЯти дней
верил в это, то есть допускал длЯ себЯ капельку безумиЯ.
     џ  пишу эти строки,  и вот уже у менЯ ЯвлЯетсЯ страх,  что на некоторых
почитателей личности Ђ.Џ. они произведут неблагоприЯтное впечатление. ‚ моей
памЯти встают некоторые,  прочитанные мною  раньше,  воспоминаниЯ о  —ехове,
продиктованные,  несомненно,  самыми /330/ лучшими намерениЯми и прекрасными
чувствами.  € тем,  кто смотрит сквозь призму этих воспоминаний, Ђ.Џ. должен
рисоватьсЯ существом,  как бы лишенным плоти и крови,  стоЯщим вне жизни,  -
праведником,  отрешившимсЯ от всех слабостей человеческих, без страстей, без
заблуждений, без ошибок.
     Ќо  если бы  это было так,  он не мог бы быть художником,  да еще таким
проникновенным, каким был.
     Ќет,  —ехов не был ни ангелом, ни праведником, а был человеком в полном
значении этого слова.  €  те уравновешенность и трезвость,  которыми он всех
изумлЯл,   Явились   результатом  мучительной  внутренней   борьбы,   трудно
доставшимисЯ ему трофеЯми.  •удожник помогал ему в этой борьбе,  он требовал
длЯ себЯ все его времЯ и  все силы,  а  жизнь ничего не  хотела уступить без
боЯ. € она права: чтобы быть великим знатоком жизни, нужно испытать ее ласки
и  удары на самом себе.  ђазве ѓете и  Џушкин были праведники,  разве они не
были "в забавах суетного света малодушно погружены"?{330}
     €  в  жизни —ехова было  все,  все  было пережито им  -  и  большое,  и
ничтожное. € если полноте переживаний часто мешали его осторожность и как бы
боЯзнь взЯть на  себЯ всю  ответственность,  то  причиной этого был  талант,
который требовал от него большой службы и ревновал его к жизни.
     Ќо  —ехов-человек страдал от  этого.  €спытываЯ постоЯнно потребность в
нежности,  он до самых последних лет был лишен личной жизни.  Ћн думал,  что
она отнимет у  него как у  художника слишком много вниманиЯ и  сил.  € когда
наконец он  позволил себе эту роскошь,  вот какими словами он определил свое
состоЯние:
     "’ы спрашиваешь,  правда ли,  что Я женилсЯ? ќто правда, но в наши годы
это уже ничего не менЯет"{330}.
     ќто,  конечно,  было преувеличено.  Њы знаем,  что женитьба не была длЯ
него таким безразличным фактом.  Ќо,  может быть,  в  этой грустной оговорке
сказалось сознание,  что  большое личное благо он  допустил к  себе  слишком
поздно.
     џ возвращаюсь к Ќицце.  „ней десЯть длилось его увлечение рулеткой.  Ћн
перестал  принимать во  внимание  мои  мнениЯ  и  сам  разрабатывал какие-то
способы. €ногда он на мой зов поехать в Њонте-Љарло отвечал /331/ отказом. џ
ехал  один,  но,  смотришь,  через час  он  поЯвлЯлсЯ,  несколько как  будто
сконфуженный,   становилсЯ  у  одного  из  столов  и  долго  присматривалсЯ,
наблюдал,  видимо проверЯЯ свою мысль,  а потом садилсЯ и, осторожно вынимаЯ
из кармана золотые, ставил их как-то по-новому.
     ЉажетсЯ,  что  в  результате всех  этих  попыток был  у  него небольшой
выигрыш.  ќто и  есть тот опасный момент,  когда игрок слепнет и  с  головой
зарываетсЯ в  игру.  Ђ  у него вышло иначе.  Ћднажды он определенно и твердо
заЯвил,  что с  рулеткой покончено:  и  действительно,  после этого ни  разу
больше не  поехал туда.  ‚зЯли  силу  его  обычные качества -  благоразумие,
осторожность,  уравновешенность,  а главное -  ему стало стыдно увлекатьсЯ и
отдавать силы таким пустЯкам.
     ‚олЯ чеховскаЯ была большаЯ сила,  он  берег ее и  редко прибегал к  ее
содействию,  и  иногда  ему  доставлЯло  удовольствие  обходитьсЯ  без  нее,
переживать  колебаниЯ,  быть  даже  слабым.  “  слабости  есть  своего  рода
прелесть, это хорошо знают женщины.
     Ќо  когда он находил,  что необходимо призвать волю,  -  она ЯвлЯлась и
никогда не обманывала его. ђешить у него значило - сделать.
     џ,  например,  нисколько не  меньше,  чем  он,  сознавал всю тщету этих
систем,  всЯких ухищрений и  выдумок,  однако же не мог отстать и  продолжал
ездить в  Њонте-Љарло,  все с  большим и  большим усердием,  и  играл,  и...
проигралсЯ.  ‚стретил одного солидного петербургского издателЯ,  взЯл у него
аванс и  тоже проиграл его,  и в конце концов не без затруднений,  и то лишь
при помощи Ђнтона Џавловича, выбралсЯ из Ќиццы и доставилсЯ в Џетербург.
     …го Я оставил в "ђусском пансионе",  но скоро получил от него письмо из
Џарижа, откуда он поехал в Њоскву.
     ‚  Ќицце же  завершилсЯ и  эпизод с  миллионером,  рассказ о  котором Я
отложил на  после.  џ  не  знаю,  при  каких условиЯх произошло и  чем  было
вызвано,  что Ђнтон Џавлович после долгих настойчивых предложений со стороны
миллионера,  страстного поклонника его таланта,  решилсЯ взЯть у него взаймы
какую-то  сумму (несколько сотен).  Њожет быть,  это  было перед отъездом за
границу. /332/
     “  него ведь всегда бывали недоразумениЯ с конторой по издательству его
книг.  ’ам  очень  медленно  производили расчет  и  нередко  предъЯвлЯли ему
ошибочные счета,  длЯ  выЯснениЯ которых ему  самому приходилось приезжать в
Џетербург.  Ћб  одной  чудовищной ошибке,  когда по  предъЯвленному счету он
оказалсЯ должен конторе семь тысЯч рублей,  а по проверке вышло, что контора
должна ему что-то,  он  рассказывает в  одном из своих писем{332}.  Ќо это -
крупное недоразумение,  и  потому он его отмечает.  Ђ более мелкие случались
постоЯнно, и он часто жаловалсЯ на них.
     Ћчень может быть,  что и  в  этом случае контора опоздала с  правильным
счетом,  а он не хотел терЯть лучшее времЯ, чтобы поехать в Ќиццу, и решилсЯ
воспользоватьсЯ предложением миллионера.
     €  вот однажды в  Ќицце он получил письмо,  в котором миллионер извещал
его о  предстоЯщем своем приезде.  џ  в  это времЯ был у него в комнате.  Ћн
прочитал письмо, положил его на стол и чуть-чуть усмехнулсЯ.
     - Ќикогда не бери взаймы у миллионеров, - сказал он.
     - Ђ что? - спросил Я.
     - „а вот -  неосторожность:  Я  взЯл у  этого.  ‡а неделю до отъезда из
Њосквы.  ‚ течение недели мы встретились два раза: в первый раз он заехал ко
мне в номер на другой день после займа, сидел час и все времЯ говорил о том,
какое это большое удовольствие выручить и  поддержать талантливого человека.
Њне  было стыдно,  и  Я  хотел тут  же  вернуть ему взЯтые вчера деньги,  но
побоЯлсЯ обидеть.  ‚торой раз у  Њюра и Њерилиза.  џ пошутил:  "‚от разменЯл
вашу сторублевку".  Ћн взЯл менЯ под руку и отвел в сторону: "„орогой мой, Я
так рад...  € вы, пожалуйста, не беспокойтесь об отдаче. Љогда-нибудь, когда
сами будете миллионером..."  -  и рассмеЯлсЯ.  ’ут уж Я непременно вернул бы
ему деньги,  но  их не было со мной,  да и  начаты они были.  Ђ  вот от него
извещение о предстоЯщем прибытии в Ќиццу,  адрес гостиницы, где остановитсЯ,
и  приписка о  том,  что он намерен дружески провести со мною денька два,  и
если  Я  наслаждаюсь солнцем  и  чувствую себЯ  хорошо,  то  он  счастлив от
сознаниЯ,  что и  он  своим скромным участием капельку содействовал этому...
Џонимаешь?  ’ак это же хуже всЯких процентов. €,  кроме  того,  он  убежден,
что /333/ Я непременно побегу в гостиницу приветствовать его с благополучным
прибытием. „лЯ того и адрес указывает. Ђ Я не пойду.
     Ћн замолчал и ходил по комнате,  очевидно раздосадованный.  Џотом сел к
столу, взЯл бумагу и аккуратно оторвал треть полулиста.
     - ‚от, помогай-ка...
     €  Я  помогал,  сколько мог.  ‚ французском Языке мы были оба порЯдочно
слабы.  Ќо кой-как составили телеграмму в контору издательства, где ему были
должны или он мог взЯть авансом,  -  этого не помню. —ехов просил немедленно
перевести ему деньги телеграфом,  и как раз ту сумму,  которую он был должен
миллионеру.
     џ  знал,  что у  него было рассчитано до самой Њосквы и  человек он был
аккуратный, и спросил:
     - ‡ачем?
     - „а вот как приедет и попросит менЯ об отдаче не беспокоитьсЯ, так Я и
отдам. ѓотов держать пари, что так и будет.
     „еньги он получил через два днЯ.  ‘коро приехал миллионер,  но ЯвилсЯ к
нему только через несколько дней после своего приезда. Њожет быть, и в самом
деле ждал,  что Ђнтон Џавлович поспешит "приветствовать его с  благополучным
прибытием".
     џ при этом свидании не присутствовал,  а пришел вскоре после его ухода.
—ехов встретил менЯ веселым смехом:
     - Ќапрасно ты не держал пари,  Я выиграл бы.  Ћн таки сказал это:  "‚ы,
пожалуйста,  говорит,  дорогой мой Ђнтон Џавлович, не подумайте, что Я своим
приходом хочу напомнить вам",  -  и  прочее.  Ќо  как  это  хорошо,  что мне
прислали. ‚от сейчас мы это и устроим.
     Ћн написал письмо,  в  котором в самых корректных выражениЯх благодарил
своего заимодавца за оказанную услугу и просил принЯть уплату долга. Ђ чтобы
не  обидеть его,  он  прибавлЯл,  что торопитсЯ быть аккуратным плательщиком
единственно длЯ  того,  чтобы иметь право в  будущем,  в  случае надобности,
снова воспользоватьсЯ его любезностью.
     Џисьмо и  деньги были  положены в  конверт,  надписан адрес,  приглашен
комиссионер, которому и было поручено все это отнести по адресу. /334/
     - Ћн ведь в экипаже, значит - уже дома, так это не будет слишком скоро.
     ’ак кончилась эта историЯ.  Ђ миллионер, должно быть, понЯл, потому что
больше не заглЯнул к нему.
     € вот теперь,  когда Я вспоминаю об этом, в сущности забавном, эпизоде,
мне начинает казатьсЯ,  что,  может быть,  Я  был и не совсем прав несколько
страниц  назад,  когда  упрекнул  богатых  поклонников  Ђнтона  Џавловича  в
недостаточном радении о его здоровье.
     џ  должен допустить,  что  могли быть сделаны попытки устроить длЯ него
такое  положение,  при  котором он  не  должен  был  бы  постоЯнно думать  о
заработке,  мог  свободно ехать,  куда ему угодно,  и  жить,  где нравитсЯ и
полезно.
     Ќо он, вообще державшийсЯ взглЯда, что надо рассчитывать только на свои
собственные силы,  имел  возможность в  эпизоде с  миллионером найти  только
подкрепление этого взглЯда.
     ™епетильность же его в денежных делах была исключительнаЯ.  џ, конечно,
не имею в виду людей близких и тех,  кого он признавал своими товарищами. Ќо
там речь могла идти о  самых незначительных суммах,  которые никого не могли
обременить. ’ут и у него брали, и он не стеснЯлсЯ.
     Ќо  в  отношении к  издателЯм он  всегда старалсЯ не  быть  должником и
прибегал к  просьбе об  авансе в  самых исключительных случаЯх,  и  то можно
сказать, что инициатива в таких случаЯх принадлежала ему разве в первые годы
его  литературной  деЯтельности,   когда  ценителЯми  его  таланта  ЯвлЯлись
редакторы "Ћсколков", "Ѓудильника" и других аналогичных изданий.
     ’огда ему приходилось на четырех страницах искусно подходить к вопросу,
чтобы  в  конце  концов  попросить авансом пЯтьдесЯт рублей длЯ  переезда на
дачу,  со  всевозможными гарантиЯми отработать в  такой-то срок и  такими-то
очерками.
     Ќо  позже,  когда имЯ  его стало ценностью,  авансы предлагались ему со
всех сторон,  а он,  всегда нуждаЯсь, тем не менее легонько, но все же очень
твердо отстранЯл их.
     Ќа аванс он смотрел как на петлю, которую писатель сам набрасывает себе
на шею. ‘лучалось, что, взЯв аванс и убедившись, что обещанной  работы  дать
к /335/ условленному сроку не  в  состоЯнии, он делал огромное усилие, чтобы
достать денег  и  поскорее снЯть с  своей шеи  петлю и  вернуть аванс,  чем,
конечно, больше всех и несказанно удивлЯл издателЯ, который не был приучен к
такого рода щепетильности.
     —ехов нуждалсЯ... Љак это странно звучит теперь! Ќо в те годы в этом не
находили  ничего  странного.  Ќапротив,  считалось в  порЯдке  вещей,  чтобы
писатель нуждалсЯ, и чуть ли не прЯмо пропорционально его таланту.
     ‚едь незадолго перед тем нуждалсЯ и  умер в нужде „остоевский.  Ђ после
него нуждались ѓаршин и Ќадсон.  “ всех это вызывало сочувствие, но никто не
удивлЯлсЯ.  ’ак полагалось. Љнига, как бы ни была она талантлива, была тогда
достоЯнием немногих.
     —ехов  умер  накануне радикальной перемены в  судьбе книги.  —ерез  год
после его  смерти началсЯ небывалый в  ђоссии праздник книги:{335} вдруг бог
знает откуда пришли тысЯчи новых покупщиков, и - это странно даже звучит - у
писателей,  хоть  и  немногих,  Явились если не  состоЯниЯ,  то  возможность
обеспеченной жизни и свободы располагать своим временем.
     Ђ  —ехов до  этого праздника не дожил.  ‹итературное право находило еще
некоторый сбыт в  розницу,  можно было продать издание той или другой книги,
тысЯчу-другую  экземплЯров,   но   чтобы  оно  представлЯло  определенную  и
постоЯнную ценность, это едва ли кому-нибудь приходило в голову.
     Џоэтому,  когда узнали,  что нашелсЯ издатель{335}, оценивший сочинениЯ
—ехова в  определенную солидную сумму и  предложивший ему  эту  сумму,  стон
удивлениЯ пронессЯ по всему литературному стану.
     —ехова ценили высоко.  Ќо  не  в  оценке было дело,  а  в  том,  что на
литературу ЯвилсЯ  деловой  спрос.  Љак  ни  велики  были  обороты некоторых
издателей с книгами,  но длЯ писателЯ заработок от изданиЯ его книги ЯвлЯлсЯ
только небольшим подспорьем, основным же заработком было то, что ему платили
в журналах и газетах.
     —то платили и как обращались с приобретенным правом на издание рыночные
издатели,  об этом лучше уж и не вспоминать.  ‡аплатив писателю какие-нибудь
две-три  сотни  за  двадцать печатных листов,  они  печатали сколько  хотели
экземплЯров,  потому что писатель /336/ проконтролировать их не мог,  или не
умел, или, наконец, просто не был способен возитьсЯ с этим.
     €здатели детских журналов,  а в то же времЯ и книг платили автору от 50
до  75  рублей за  право не  только печатаниЯ в  журнале,  но  и  отдельного
изданиЯ,  причем единственным объЯснением такой  малой  платы был,  кажетсЯ,
малый возраст читателей.  „ругого объЯснениЯ не было,  так как детские книги
шли  лучше всЯких других,  а  издатели переводили свои конторы и  редакции в
собственные дома.
     Њежду прочим,  в Њоскве ходил рассказ, похожий на анекдот (но он не был
анекдотом),  о  том,  как один очень популЯрный и  весьма передовой издатель
детского журнала{336} и книг расплатилсЯ с Ђ.Џ.—еховым.
     Ћн  долго обхаживал писателЯ,  упрашиваЯ его дать что-нибудь в  журнал.
ЋтношениЯ были приЯтельские, встречались у знакомых, на литературных обедах,
собирались и у него. Њежду прочим, расположение издателЯ к —ехову выразилось
в  том,  что  он  как-то  послал  ему  в  презент несколько бутылок вина  из
собственных виноградников,  которые у  него были где-то  на  юге.  ‚ино было
прескверное, но Ђ.Џ., конечно, похваливал его.
     €  вот наконец —ехов,  теснимый любезностью издателЯ,  дал ему какую-то
вещь длЯ журнала.  € после этого они встретились у кого-то из знакомых,  где
было много народу, а может быть - и у самого издателЯ.
     Љогда Ђ.Џ.  ночью собралсЯ уходить и  надел пальто,  издатель подошел к
нему и со смущенным видом весьма поспешно ткнул в карман его пальто какой-то
сверток и пробормотал что-то насчет своего долга. —ехов, внимание которого в
этот момент было занЯто разговором с  кем-то другим,  почти не заметил этого
движениЯ, простилсЯ и вышел на улицу.
     ’ут он  зачем-то полез в  карман и  нащупал сверток.  ‚ынул -  пакетец.
ђазвернул несколько кредиток,  что-то рублей 12,  и счет: следует за рассказ
столько-то.  Џослано вина такое-то  количество бутылок,  на  такую-то сумму.
Ћстальные 12 руб. при сем прилагаютсЯ.
     ќто было с  —еховым в ту пору,  когда имЯ его гремело на всю ђоссию.  Ђ
вот  издатель совсем иного  типа:  идейный,  положивший всю  свою  жизнь  на
хорошую  книгу,  отдавший  ей  все  свои  силы  и  действительно далекий  от
преследованиЯ целей наживы.  „а  она и  не была /337/ нужна ему,  так как он
из-за книги совсем не пользовалсЯ жизнью.
     €  вот  этот  издатель платил авторам,  имена которых в  то  времЯ были
популЯрны,  за книгу в 15 печатных листов в 5000 экземплЯров - 500 рублей. €
это считалось наилучшими условиЯми, на какие может рассчитывать писатель.
     Ќе  нужно  быть  знатоком,  чтобы  расчесть,  какаЯ незначительнаЯ долЯ
выпадала писателю и  какой процент на затраченный капитал получал несомненно
идейный и благорасположенный к литературе издатель.
     Џосле его  смерти остались солидные средства,  заботливо распределенные
им  на  просветительные цели.  ‘лава богу,  конечно,  и  потомство будет ему
благодарно,  но  справедливость требует признать,  что  в  составлении этого
капитала  в  значительной мере  участвовали  изданные  им  писатели,  работа
которых была им оплачена по произвольной оценке.
     Љак оценивалась работа —ехова при издании его книг и  на каких условиЯх
они выпускались до  перехода прав на издание их к  купившей их фирме,  Я  не
знаю.  Ќо несомненно,  что до этого времени он всегда нуждалсЯ в  заработке,
который доставалсЯ ему  нелегко.  ‚  письме к  Ђ.‘.‘уворину от  1895 года он
пишет:
     "Ќе работать мне нельзЯ. „енег у менЯ так мало, Я работаю так медленно,
что, прогулЯй Я две-три недели, мое финансовое равновесие пойдет к черту и Я
залезу в долги. џ зарабатываю черт знает как мало"{337}.
     ќто было в 1895 году, то есть когда имЯ —ехова уже сиЯло. € тот же крик
повторЯетсЯ  у  него  из  года  в  год.  "џ  до  такой  степени  измочалилсЯ
постоЯнными мыслЯми об обЯзательной,  неизбежной работе,  - пишет он другому
корреспонденту,  - что вот уже неделЯ, как менЯ безостановочно мучат перебои
сердца. Ћтвратительное ощущение"{337}.
     €  это не выдумка и  не преувеличение.  „уше его тесно было в  пределах
Њосквы,  Џетербурга и Њелихова,  ему хотелось видеть как можно больше,  весь
свет.  Ћн  постоЯнно мечтал  о  поездке  в  какую-нибудь  дальнюю страну,  и
единственнаЯ,  какаЯ  ему  удалась,  это  была  поездка на  ‘ахалин -  самаЯ
ненужнаЯ из всех, какие можно было выдумать, и к тому же вредно отразившаЯсЯ
на его хрупком здоровье. /338/
     ђезультатом  этого  удивительного  путешествиЯ  была  книга,   котораЯ,
несомненно,  стоЯла ниже всего остального,  написанного им{338},  и  едва ли
вплела лавры в его венок, в материальном же отношении тоже едва ли прибавила
что-нибудь к его благополучию.
     Ђ  впечатлениЯ?  ѓде в  произведениЯх его,  написанных после поездки на
‘ахалин,  встречаютсЯ отголоски тех впечатлений?  Љой-где намеки, не имеющие
существенного значениЯ.  € не видно было,  чтобы он любил вспоминать об этом
путешествии.  Џо  крайней мере Я,  проведший с  ним немало дней,  ни разу не
слышал от него ни единого рассказа из того мира. ‚се, что он получил там, он
как будто сдал в свою книгу и забыл.
     ’ак  чиновник,  вернувшись  из  неприЯтной  подневольной  командировки,
доставившей ему  много  хлопот и  лишений,  дает  о  ней  отчет начальству и
торопитсЯ поскорее забыть о ней.
     Њечтал же  он  совсем о  другом -  о  теплых краЯх,  о  жизни  пестрой,
оригинальной, не похожей на нашу.
     "„енег,  денег,  -  пишет он  своей приЯтельнице в  1893 году.  -  Ѓудь
деньги,  Я уехал бы в ћжную Ђфрику,  о которой читаю теперь очень интересные
статьи!   Ќадо  иметь  цель  в  жизни,  а  когда  путешествуешь,  то  имеешь
цель"{338}.
     Ђ  позже ему хочетсЯ "из Њосквы уехать на  Њадейру.  ќто от  грудей (то
есть от грудной болезни) хорошо", и даже попутчик у него есть.
     €  так всю жизнь -  то на Њадейру,  то в Ђфрику,  то в Ђвстралию,  то в
Ђмерику, то шутЯ, то очень серьезно, но "денег, денег" - их-то всегда у него
не хватало, и приходилось довольствоватьсЯ домашними поездками - в ’аганрог,
в џлту, в Ќижний и т.п.
     Ћдну из  таких мы совершили с  ним вместе,  и  на пути случилсЯ эпизод,
пустЯчный и  комичный,  но  показавший мне,  до  какой  степени  решителен и
непреклонен становилсЯ —ехов, когда его что-нибудь коробило.
     ќпизод этот им рассказан ‘уворину в письме от 15 августа 1894 года.
     ‡ахотел Ђ.Џ.  показать свою родину,  вернее - его самого потЯнуло туда.
Њы и решили проехать по ‚олге, начав с џрославлЯ, спустившись до –арицына, а
оттуда в Љалач и по железной дороге в ’аганрог.  „о Ќижнего /339/ мы доехали
благополучно. Ќам оставалось только пересесть на другой пароход, чтобы плыть
дальше.
     ЃывшаЯ в  это времЯ в  разгаре Ярмарка нас почему-то не заинтересовала.
Њы даже как-то и не подумали о ней.
     €  вдруг встреча.  ќтот N{339},  "друг ‹ьва ’олстого",  как его именует
—ехов,  был ему очень хорошо известен,  больше даже,  чем мне.  € вот черта.
Ђ.Џ.  не выносил его за хвастовство, ломанье, болтовню, за отсутствие у него
собственного духовного нутра и  вследствие этого вечное пристегивание себЯ к
кому-нибудь более сильному, чем, он, - на таком определенном счету он у него
был  всегда,  но  никогда при  встрече Ђ.Џ.  не  показал ему  и  тени своего
настоЯщего мнениЯ о нем.  Ќет,  он был любезен, шутлив, радушен, проЯвлЯл по
отношению к нему лучшее,  что можно проЯвить к человеку. € таков Ђ.Џ. был во
всех подобных случаЯх.
     …сли ему невмоготу,  он уйдет, спрЯчетсЯ или даже, как было в настоЯщем
случае,  "позорно бежит",  но, пока он стоЯл лицом к лицу с человеком, каков
бы  ни  был  тот  человек,  он  как  бы  считал долгом в  лице  его  уважать
человеческое достоинство.
     Ћттого из его отношений к  людЯм,  деловых и  интимных,  была исключена
всЯкаЯ вздорность.  …е  не было вовсе.  ‚  среде писателей и  художников так
развита болезненнаЯ впечатлительность, соединеннаЯ с самолюбием, очень часто
самомнением,  всЯкий  в  глубине души  считает себЯ  великим,  и  так  легко
возникают недоразумениЯ и столкновениЯ. Ѓольшею частью это происходит именно
от  вздорности:  неосновательных претензий,  нежеланиЯ и  неуменьЯ  спокойно
выслушать, непониманиЯ друг друга, предубеждениЯ, подозрительности, а иногда
от нравственной невоспитанности.
     —ехов,  слава богу,  был избавлен от этих качеств, и Я, право, не знаю,
были  ли  у  него  с  кем-нибудь  недоразумениЯ,  которые длились бы  больше
получаса, когда они спокойно и разумно объЯснЯлись.
     џ,  конечно, не помню, что именно говорил N такого, от чего Ђ.Џ. "стало
душно, нудно и тошно", думаю даже, что ничего особенного и не было, но —ехов
на  эту  встречу не  рассчитывал и  представил себе,  как его общество и  та
необыкновенно  серьезнаЯ  околесина,   какую  он  обыкновенно  нес,  отравЯт
несколько часов,  а может /340/ быть - и дней. € это заставило его мгновенно
изменить весь план.
     Ћн  выразительно взглЯнул на менЯ,  бросил что-то первое попавшеесЯ,  а
мне шепнул: "на вокзал", - и совершилось бегство.
     Љонечно,  N тоже прикатил на вокзал и принимал все меры, чтобы доконать
его.  Ќо ему надо было оставатьсЯ в  Ќижнем,  и это нас спасло.  Њы уехали в
Њоскву.
     ’ут досада перешла в дурачливое настроение. Џришла фантазиЯ ни с кем не
видатьсЯ,  не заезжать даже в Њелихово, хотЯ это было по дороге, и сейчас же
двигатьсЯ на  юг,  к  хорошим  знакомым его,  ‹интваревым,  усадьба  которых
находилась на реке Џсел.
     ‚ тот же день и поехали, успев в Њоскве только пообедать.
     Ќа  Џселе  оказались радушные хозЯева,  мы  провели там  очаровательную
неделю,  и  Я  был  благодарен N  за  то,  что  он  помешал нам  осуществить
первоначальный план. Ѓог знает, что еще ожидало нас в ’аганроге, а о неделе,
проведенной  с   —еховым   у   ‹интваревых,   Я   и   теперь   вспоминаю   с
благодарностью...


     Џетербург был длЯ Ђнтона Џавловича чем-то  желанным и  в  то  же  времЯ
запретным.
     Љоренное различие двух  столиц ђоссийской империи во  всем  чуть ли  не
вошло в поговорку. Ќесходство действительно бросаетсЯ в глаза как при въезде
в Њоскву,  когда вы окидываете ее улицы и площади беглым взглЯдом, так и при
углублении в ее нравы и обычаи. „лЯ петербуржца все здесь иное, как будто он
попадает в иной мир.
     Ђнтон Џавлович,  не  будучи москвичом по  рождению и  проведЯ детство и
гимназические годы  в  ’аганроге,  среди  смешанного населениЯ огорожаненных
хохлов,  и  обруселых греков,  и  других южных национальностей,  в Њоскве за
времЯ студенчества и нескольких лет самостоЯтельной жизни,  конечно,  не мог
сделатьсЯ москвичом и никогда не был им по существу.
     „уша его была соткана из какого-то отборного материала,  стойкого и  не
поддающегосЯ разложению от влиЯниЯ среды.  Ћна умела вбирать в себЯ все, что
было в ней характерного, и из этого создавать свой мир - чеховский. /341/
     € никогда не был он ни таганрогцем,  ни москвичом,  ни петербуржцем, ни
Ялтинцем,  а был —еховым -  той удивительно своеобразной личностью,  котораЯ
так красочно рисуетсЯ в его замечательных письмах.
     Ќо  все же и  на нем лежал "московский отпечаток";  по необходимости он
свой внешний обиход жизни должен был приспособить к Њоскве, вести знакомства
и дела с московскими людьми и, живЯ с московскими, "по-московски выть".
     Њосква была длЯ него буднЯми.  ‡десь он  должен был сидеть за  работой,
вечно думать о заработке и сведении концов с концами.
     Ќо  если Њосква так отличалась от  Џетербурга в  смысле внешнего вида и
нравов,  то длЯ писателЯ,  особенно длЯ беллетриста,  было еще другое, более
глубокое  различие.   ‹итература  тогда  была  почти  всЯ   сосредоточена  в
Џетербурге.


     €з  приемлемых длЯ  —ехова журналов в  Њоскве была только одна "ђусскаЯ
мысль".  €з стоЯвшего во главе ее триумвирата -  ѓольцев, ‹авров и ђемезов -
литератором в полном смысле этого слова был только один ‚.Ђ.ѓольцев.
     Ѓыл еще журнал Љуманина "Ђртист",  к  которому Ђнтон Џавлович относилсЯ
сочувственно,  -  красивое издание с  широким размахом.  Ќо  это был журнал,
почти исключительно посвЯщенный интересам театра.
     €з газет —ехов мог тогда принимать в расчет только "ђусские ведомости",
в   которых   работали  главным   образом  московские  профессорские  круги,
собственно  же  литераторы,   статьи  которых  от  времени  до  времени  там
поЯвлЯлись,  были петербуржцы. Ѓеллетристика же как в "ђусской мысли", так и
в   "ђусских  ведомостЯх"  принадлежала  почти   всЯ   сплошь  петербургским
литераторам. ЏостоЯнно живущих в Њоскве беллетристов почти не было.
     —то же  касаетсЯ мелкой прессы и  разных юмористических еженедельников,
то это был тот мир,  в  котором Ђ.Џ.  невольно вращалсЯ в самом начале своей
литературной деЯтельности, - мир, не оставивший в нем приЯтных воспоминаний,
и там ему теперь, конечно, нечего было делать. /342/
     ‡накомства в  Њоскве у  него были обширные,  но в  огромном большинстве
обывательские.  Њне сейчас даже трудно вспомнить,  кто жил тогда в Њоскве из
заправских   литераторов:    кроме    ‚л.€.Ќемировича-„анченко    и    кнЯзЯ
Ђ.€.‘умбатова,  которые оба больше клонились к  театру,  и  тех,  кого Я уже
упомЯнул,  а также журналистов,  работавших в "ђусских ведомостЯх", Я никого
не припоминаю.  Џ.„.Ѓоборыкин проживал по нескольку месЯцев в  Њоскве,  одно
времЯ жил ѓ.Ђ.Њачтет.
     ‚се ежемесЯчники, за исключением "ђусской мысли" и "ђусского вестника",
к которому Ђ.Џ.  не имел никакого отношениЯ,  издавалась в Џетербурге, и там
были сосредоточены все главные литературные силы.
     ЏонЯтно,  что  и  литературные  свЯзи  Ђ.Џ.,  которые  с  каждым  годом
расширЯлись,  были главным образом в  Џетербурге.  ’ам,  а  не в  Њоскве был
впервые замечен и  признан его талант.  ’ам издавались его книги,  а журналы
наперебой звали его  к  себе сотрудничать.  „а  даже и  раньше того момента,
когда был замечен его талант,  в  Џетербурге,  в  лейкинских "Ћсколках" и  в
"Џетербургской газете" главным образом помещались его рассказы, и оттуда шли
первые скромные заработки.
     ‘ловом, если Њосква дала ему медицинские познаниЯ и сделала его врачом,
то восприемником его литературной карьеры был Џетербург.
     €, сколько мне помнитсЯ, в Џетербург он всегда ездил с удовольствием. ‚
Њоскве у него шла постоЯннаЯ,  напрЯженнаЯ работа.  „аже в Њелихове, которое
он  любил,  как птица любит ею  самой овитое гнездо,  он  не был избавлен от
всегдашней заботы о средствах к жизни.  ‚ Џетербург же он приезжал как будто
на гастроли.
     ‡десь были люди,  у которых он мог считать себЯ как дома.  ‘ семейством
Ђ.‘.‘уворина он был в прекрасных отношениЯх, и там длЯ него был всегда готов
"и стол и дом".
     Џравда, он не особенно любил там останавливатьсЯ, но это происходило не
от  недостатка любезности со стороны хозЯев или недовериЯ с  его стороны,  а
просто от желаниЯ не стеснЯть ни других, ни себЯ. Ѓыть кому-нибудь обЯзанным
без  уверенности в  том,  что он  сможет отплатить,  было длЯ него настоЯщим
пугалом.  € если он иногда останавливалсЯ в гостинице,  то это вызывалось не
необходимостью, а его капризом. /343/
     ‚  самом же  Џетербурге он был,  что называетсЯ,  нарасхват.  ‚сюду его
звали,  всем хотелось видеть его своим гостем. ‹итературных приЯтелей у него
было  множество,  со  всеми надо было посидеть,  поболтать,  распить бутылку
вина.
     Ђ  кроме того,  наполнЯли времЯ и  литературные дела,  так как круг его
литературных отношений расширилсЯ.
     €  петербургский образ жизни был  совсем иной,  более подходЯщий к  его
вкусам,  чем московский, и менее длЯ него вредный. Џетербуржцы - домоседы по
преимуществу.  ЊосковскаЯ трактирность им  не по нутру.  €  потому тут жизнь
проходит спокойнее и здоровее.
     Ћн всегда говорил,  что в Џетербурге у него голова как-то Яснее,  чем в
Њоскве.  ќто понЯтно.  Љогда люди спрашивают друг у друга: где мы встретимсЯ
вечером?  -  в  Џетербурге это значит:  Я к вам приеду или вы ко мне?  Љогда
такой же вопрос задают в Њоскве,  это значит: в "ќрмитаже", в "Њетрополе", в
"Џраге" или у "џра"?
     €  в этом отношении Џетербург был благоприЯтен длЯ его здоровьЯ.  ‡десь
он и спать ложилсЯ раньше, и нервы его были спокойнее.
     €,  конечно,  он давно оставил бы Њоскву и  стал