 Џолежите тут  в  тишине,  помолчите с
Љачаловым.  Ћн курить не будет.  Ђ вы,  курильщик,  - он обратилсЯ к ‹еониду
Ђндрееву, - марш отсюда! € вы тоже, - обращаЯсь к ‚ишневскому, - уходите! Ћт
вас  всегда много шума.  ‚ы  тишине мало  способствуете.  €  вы,  сударь,  -
обращаЯсь к Њиролюбову,  -  тоже уходите,  вы тоже голосистый и басистый. €,
кстати, Я должен с вами объЯснитьсЯ принципиально.
     Њы остались вдвоем с Ђнтоном Џавловичем.
     - Ђ  Я  и  в  самом деле прилЯгу с  вашего разрешениЯ,  -  сказал Ђнтон
Џавлович.
     —ерез минуту мы услышали в  коридоре громкий голос ЂлексеЯ Њаксимовича.
Ћн кричал и отчитывал редактора "†урнала длЯ всех" Њиролюбова за то, что тот
пропустил какую-то "богоискательскую" статью{6}.
     - ‚ам  в  попы  надо,   в  иеромонахи  надо  идти,  а  не  в  редакторы
марксистского журнала.
     € помню, как Ђнтон Џавлович, улыбаЯсь, говорил:
     - “ж  очень  все  близко к  сердцу принимает ѓорький.  Ќапрасно он  так
волнуетсЯ и  по  поводу  моего  здоровьЯ,  и  по  поводу  богоискательства в
журнале.  Њиролюбов же \424\ хороший человек.  Љак попович,  любит церковное
пение, колокола...
     € потом, покашлЯвши, прибавил:
     - Ќу,  конечно,  у  него  еще  слабости есть...  ‹юбит  на  кондукторов
кричать,  на  официантов,  на  городовых иногда...  ’ак ведь у  каждого свои
слабости.  ‚о всЯком случае,  за это на него кричать не стоит.  Ђ впрочем, -
еще,  помолчавши,  прибавил Ђнтон Џавлович,  - пожалуй, следует покричать на
Њиролюбова. Ќе за его богоискательство, конечно, а вот за то, что сам кричит
на людей.
     Џослышались  торопливые  шаги  ѓорького.  Ћн  остановилсЯ  в  дверЯх  с
папиросой,  несколько раз затЯнулсЯ,  бросил папиросу,  помахал рукой, чтобы
разогнать дым, и быстро вошел в уборную.
     - Ќу что, отошли? - обратилсЯ он к —ехову.
     - Ѓеспокойный,  неугомонный вы  человек,  -  улыбаЯсь,  говорил  —ехов,
поднимаЯсь с  дивана.  -  џ в полном владении собой.  Џойдем посмотрим,  как
"мои"  будут расставатьсЯ с  вишневым садом,  послушаем,  как  начнут рубить
деревьЯ.
     € они отправились смотреть последний акт "‚ишневого сада". \425\


        €.Ђ.ЌЋ‚€ЉЋ‚

        „‚… ‚‘’ђ…—€

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 582.

     . . . \428\


        ѓ.€.ђЋ‘‘Ћ‹€ЊЋ

        ‚Ћ‘ЏЋЊ€ЌЂЌ€џ Ћ —…•Ћ‚…

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 661.

     . . . \439\


        Њ.ѓЋђњЉ€‰

        Ђ.Џ.—…•Ћ‚

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 493.

     . . . \457\


        ‚.Ђ.ЏЋ‘‘…

                          (‚Ћ‘ЏЋЊ€ЌЂЌ€џ Ћ —…•Ћ‚…)

     ‚  џлте Я  пробыл дней десЯть{1}.  Љаждый день виделсЯ с —еховым.  „нем
встречались на набережной и гулЯли вместе.  ‚ечером мы с ѓорьким приходили к
нему на его виллу.  Ћбыкновенно приходил и Њиролюбов. ‘ —еховым Я чувствовал
себЯ легко и просто.  Ѓыл он тихий и ласковый. Ќи капли рисовки. “мные глаза
смотрели  внимательно,  но  не  назойливо.  ѓрусть  сменЯлась усмешкой.  ‘ам
больной хлопотал о  неимущих больных.  Џомню,  особенно озабочен был судьбой
какого-то  чахоточного студента,  приехавшего без  всЯких средств лечитьсЯ в
Љрым. ‘ —еховым жила его мать, маленькаЯ, худенькаЯ старушка, такаЯ же тихаЯ
и ласковаЯ, как сын. ‚идно было, что он любит и ценит ее.
     ђаза два  мне  пришлось побеседовать с  Ђнтоном Џавловичем наедине.  Ќе
было ни  ѓорького,  ни Њиролюбова и  никого посторонних.  Џомню,  сидел Я  у
письменного стола,  а  —ехов  в  глубине  комнаты в  полумраке,  на  диване.
ѓоворили об общественных настроениЯх,  о литературе, о "†изни". Џотом беседа
приобрела более интимный характер. Џомолчали каждый со своими мыслЯми.
     - Ђ  что,  ‚ладимир Ђлександрович,  могли бы вы женитьсЯ на актрисе?  -
прервал молчание тихий голос Ђнтона Џавловича.
     ‚опрос застал менЯ врасплох, и Я несколько неуверенно ответил:
     - Џраво, не знаю, думаю, что мог бы.
     - Ђ Я вот не могу! - € в голосе —ехова послышалась резкаЯ нота, которой
раньше Я не замечал.
     ‚идно, не без борьбы пришел —ехов к решению женитьсЯ на Љниппер.
     €нтимнаЯ  жизнь  —ехова  почти  неизвестна.  Ћпубликованные  письма  не
вскрывают ее.  Ќо,  несомненно,  она была сложнаЯ.  Ќесомненно,  до позднего
брака с  Љниппер —ехов не  раз не только увлекалсЯ,  но и  любил "горестно и
трудно"{2}. \458\
     ’олько любивший человек мог написать "„аму с собачкой" и "Ћ любви", где
огнем сердца выжжены слова:
     "Љогда любишь,  то в своих рассуждениЯх об этой любви нужно исходить от
высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в
их ходЯчем смысле, или не нужно рассуждать вовсе".
     ЉажетсЯ, в тот же вечер —ехов сказал мне:
     - Ќеверно,   что  с  течением  времени  всЯкаЯ  любовь  проходит.  Ќет,
настоЯщаЯ любовь не проходит,  а  приходит с течением времени.  Ќе сразу,  а
постепенно постигаешь радость  сближениЯ  с  любимой  женщиной.  ќто  как  с
хорошим старым вином.  Ќадо к  нему привыкнуть,  надо долго пить его,  чтобы
понЯть его прелесть.
     Џрекрасна,  возвышенна мысль о любви,  возрастающей с течением времени,
но низменно сравнение женщины с  вином.  ‘мешение возвышенного с низменным -
пошлость.  Џошлость не была чужда —ехову.  „а и  кому она чужда?!  …сли бы в
душе —ехова не  смешивалось иногда возвышенное с  низменным,  то он этого бы
смешениЯ,  этой пошлости не мог бы замечать и  в душах других,  а замечал он
хорошо. [...]
     ђасспрашивал  менЯ  —ехов  о   Њосковском  •удожественном  театре  и  о
постановке "„Яди ‚ани", которую он тогда еще не видел{3}.
     - Љак вам мой "„ЯдЯ ‚анЯ" понравилсЯ? - спросил он между прочим.
     џ сказал, что "„ЯдЯ ‚анЯ" в постановке •удожественного театра оставлЯет
сильное впечатление.
     - Ќе понимаю только, зачем вы заставлЯете дЯдю ‚аню два раза стрелЯть в
спину профессора ‘еребрЯкова?  € неестественно выходит.  „ва раза ‚ишневский
целитсЯ,  стрелЯет почти  в  упор  в  широченную спину  ‹ужского и  хотЯ  бы
оцарапал!
     - ‘трелЯть дЯдю ‚аню Я заставил,  чтобы пробудить внимание публики. Њне
казалось,  что к  моменту объЯснений между дЯдей ‚аней и профессором публика
должна  быть  утомлена  и  может  даже  заснуть.  Ќеобходимо  потревожить ее
выстрелом. Ќо целитьсЯ в спину ‹ужского Я ‚ишневского не уполномачивал.
     ‚  политических разногласиЯх —ехов  не  разбиралсЯ,  вернее,  не  хотел
разбиратьсЯ.  “лучшениЯ жизни  он  ожидал от  того,  что  лежит  глубже этих
разногласий.
     Љогда  мы  с  ѓорьким стали  нападать на  "Ќовое времЯ",  специально на
‘уворина и  Њеньшикова,  косвенно упрекаЯ —ехова,  что он с ними не порывает
свЯзи,   —ехов  заметил,   \459\  что  не   видит  особенной  разницы  между
направлением "Ќового времени" и так называемых либеральных газет.
     - Ќу, а антисемитизм? Ђ позициЯ "Ќового времени" в "деле „рейфуса"?
     —ехов согласилсЯ,  что ‘уворин по отношению к делу „рейфуса держал себЯ
подло.
     - Џомню,  - рассказывал при этом —ехов, - мы сидели в Џариже в каком-то
кафе  на  бульварах:   ‘уворин,  парижский  корреспондент  "Ќового  времени"
Џавловский и  Я.  ќто  было  времЯ  разгара борьбы  вокруг "дела  „рейфуса".
Џавловский,  как и  Я,  был убежден в  невиновности „рейфуса.  Њы доказывали
‘уворину,  что упорствовать в  обвинении заведомо невиновного только потому,
что он еврей, как это делает "Ќовое времЯ", по меньшей степени, непристойно.
‘уворин защищалсЯ слабо,  и,  наконец,  не  выдержав наших нападок,  встал и
пошел от нас. џ посмотрел ему вслед и подумал:
     "ЉакаЯ у него виноватаЯ спина!"
     ‚ероЯтно,  в  тот  момент  у  —ехова тотчас сложилсЯ рассказ "‚иноватаЯ
спина".
     —ехов  говорил  мне,  что  страдает  от  наплыва  сюжетов,  порождаемых
впечатлениЯми зрительными и  слуховыми.  ‘южеты  и  фабулы  слагались в  его
голове необычайно быстро. •арактерный случай рассказывал мне ѓорький.
     ѓулЯли они с  —еховым по набережной џлты и  разговаривали о большей или
меньшей легкости писательской "выдумки".  ‚  это  времЯ мимо пробежал черный
кот.
     - ‚от,  - сказал ѓорький, - придумайте, Ђнтон Џавлович, рассказ на тему
"—ерный кот".
     € —ехов тотчас без раздумьЯ сочинЯет рассказ:
     ‚  Џетербурге на  ‚асильевском острове  стоит  пЯтиэтажный желтый  дом.
—ернаЯ узкаЯ лестница,  на  которой скверно пахнет кошками.  Ќа  пЯтом этаже
дверь,  обитаЯ  черной порванной клеенкой.  Ќалево от  двери  в  комнатушке,
отделенной  дощатой  перегородкой  от  кухни,  сидит  курсисточка  и  читает
"ќмансипацию женщин" ЊиллЯ.
     Ђ  рЯдом  в  кухне  старуха  прачка  стирает  белье  и  разговаривает с
хозЯйкой, женщиной еще не старой.
     - Ќет,  ты со мной не спорь! џ женщина стараЯ, бывалаЯ. —то Я скажу, то
уж  истиннаЯ правда.  Љоли ты  хочешь,  чтобы кто там ни  на есть от тебЯ не
отстал,  то вот мой совет.  Џоймай черного кота,  живым свари его в кипЯтке.
‚ынь у него дужку да ею потихоньку и ткни того,  \460\ кого хочешь, чтобы не
отстал.  € не отстанет, моЯ милаЯ. ’ак и прилипнет - не отдерешь. ’ы уже мне
поверь. џ зрЯ говорить не буду. †енщина Я стараЯ, бывалаЯ.
     €  вот  курсисточка закрывает "ќмансипацию женщин" ЊиллЯ и  идет ловить
черного кота{4}.
     Љ  ѓорькому  и  его  творчеству —ехов  относилсЯ с  большой  симпатией.
ЏоЯвление каждого  нового  таланта его  радовало.  Ћн  старалсЯ поддерживать
начинающих писателей.  Њногих  направлЯл ко  мне,  почему-то  доверЯЯ  моему
чутью.
     …го собственные критические замечаниЯ бывали всегда своеобразны и порой
очень метки. [...]
     ‚о  времЯ  моего  пребываниЯ в  џлте  —ехов редактировал собрание своих
сочинений,  которые он,  как  известно,  сравнительно дешево продал издателю
"Ќивы" Њарксу.
     Љогда  Я  уезжал,  он  попросил менЯ  свезти  корректуру в  Џетербург и
передать ее лично Њарксу.
     - Ѓоюсь,  -  сказал он при этом,  -  что Я  недостаточно строг к  своим
рассказам и  пускаю в  собрание сочинений вещи,  этого не заслуживающие.  ‚о
всЯком  случае,  все  то,  что  не  попало в  собрание сочинений,  никуда не
годитсЯ, и Я надеюсь, что оно никогда не поЯвитсЯ на свет божий{5}. [...]
     Ћсенью того же года Я встретилсЯ с —еховым в Њоскве. Ѓыл вместе с ним и
ѓорьким в •удожественном театре на представлении "—айки"{6}.
     џ  до  этого  вечера не  видел и  даже  не  читал "—айки".  ‚  одном из
антрактов Я  подошел к  —ехову,  который стоЯл  в  вестибюле,  прислонившись
спиной к колонне,  несколько закинув назад голову.  ‚ид у него был унылый. џ
подошел к нему и сказал:
     - Ђнтон Џавлович,  хочетсЯ вас поблагодарить за ту смелость, с какой вы
решились крупного писателЯ, почти равного ’ургеневу, вывести таким пошлЯком,
как ’ригорин.
     џ  тотчас  почувствовал,  что  сказал  что-то  неладное.  —ехов  слегка
вздрогнул, побледнел и резко сказал:
     - Ѓлагодарите за это не менЯ,  а ‘таниславского,  который действительно
сделал из ’ригорина пошлЯка. џ его пошлЯком не создавал.
     Љогда Я впоследствии прочитал "—айку" и вдумалсЯ в ’ригорина, то понЯл,
что ’ригорина —ехов создавал в известной степени по образу и подобию своему.
     ‚о  времЯ следующего антракта мы  сидели с  —еховым за кулисами.  Љогда
после второго звонка мы  шли  к  себе в  \461\ ложу через фойе,  то  увидели
ѓорького, окруженного толпою, преимущественно молодежи.
     ѓорький  что-то  говорил своим  глухим  басом,  затем  раздалсЯ смех  и
аплодисменты.  ЋказываетсЯ,  что  ѓорького,  проходившего по  фойе,  узнали,
окружили и стали приветствовать аплодисментами.  ѓорький вместо того,  чтобы
раскланЯтьсЯ и поблагодарить, сказал приблизительно следующее:
     - —его вы, господа почтенные, на менЯ уставились? —то Я, утопленник или
балерина?  Џодумали бы  лучше о  той замечательной пьесе,  которую вы пришли
смотреть{7}. [...]
     Џосле осени 1900 года Я  с —еховым больше не виделсЯ.  Ќесколько раз он
собиралсЯ приехать в Џетербург, но здоровье не позволЯло.
     "Љашель у  менЯ свирепый,  уже пЯть-шесть дней,  но в общем здравие мое
хорошее,  грех пожаловатьсЯ",  - писал он мне с горькой иронией 3 марта 1901
года.
     Ќастроение у него в это времЯ было довольно унылое.
     "Ѓудьте добры,  - писал он, - вспомните, что Я одинок, что Я в пустыне,
сжальтесь  и  напишите,   во-первых,   что  нового  в  цивилизованном  мире,
во-вторых,  где теперь ѓорький, куда ему писать, и, в-третьих, не думаете ли
‚ы приехать в џлту отдохнуть".
     Љ  "†изни",  к  ѓорькому и  ко  мне  лично отношение его было неизменно
дружеским.
     21  маЯ 1901 года —ехов,  которому Я  писал,  если Я  не  ошибаюсь,  из
"предварилки"{8}, ответил мне так:
     "„орогой ‚ладимир Ђлександрович,  ‚аше  письмо пошло в  џлту,  оттуда в
Њоскву, где Я нахожусь ныне, оттого Я получил его только вчера; не сердитесь
же,  что  так  запаздываю ответом.  ‚ас  выпустили?  ѓорький уже выпущен днЯ
четыре назад; он весел и здоров, под домашним арестом будет не больше десЯти
дней.  џ видел доктора, который его освидетельствовал, и Њиролюбова, который
ездил в Ќижний хлопотать у ‘вЯтополка-Њирского;  и сведениЯ от обоих получил
весьма успокоительные.
     џ  чувствую себЯ недурно,  но  все  же,  как оказываетсЯ,  здоровье мое
сильно подгулЯло,  и  Я  должен ехать на  кумыс.  ќто  все равно что ехать в
ссылку.  Џробуду Я  на  кумысе месЯца два,  и  если бы  ‚ы  выслали мне туда
майскую и июньскую книжки "†изни", то Я был бы благодарен ‚ам - не знаю как!
‘вой кумысский адрес вышлю вам в пЯтницу, в день отъезда.
     ђассказ  непременно  пришлю.   Ќепременно!   ‡арежьте  менЯ,  если   не
пришлю. \462\
     ‚аша   статьЯ   про   Њосковский   •удожественный   театр   мне   очень
понравилась{9}.  Ќо почему в  Џитере "Ћдинокие" ѓауптмана пришлись так не по
вкусу? Џочему они нравились в Њоскве?
     ‚ будущем сезоне пойдет моЯ "—айка".
     Ќадо бы с  ‚ами повидатьсЯ этим летом -  как ‚ы думаете?  ‚ июле Я буду
ехать обратно из  “фимской губ.,  буду тогда в  Њоскве.  €  не  заехать ли в
Џетербург? џ давно уже не был в Џетербурге, кстати сказать. Ќапишите, где ‚ы
будете летом, что и как, авось и повидаемсЯ.
     Ѓудьте   здоровы  и   благополучны,   отдыхайте  после   предварилки  и
набирайтесь здоровьЯ. Љрепко жму ‚ашу руку. ‚аш Ђ.—ехов"{10}.
     Љогда  после  закрытиЯ  "†изни"  правительством Я  решил  продолжать ее
издание за границей на вольном станке{11} и обратилсЯ к старым сотрудникам с
просьбой  поддержать  мое  начинание,  одним  из  первых  откликнулсЯ —ехов,
откликнулсЯ совершенно просто,  без малейшей боЯзни скомпрометировать себЯ в
глазах русского правительства.

     "„орогой ‚ладимир Ђлександрович, - писал он мне 22 декабрЯ 1901 года, -
Я  был  нездоров почти  весь  месЯц,  теперь поправлЯюсь и  скоро  засЯду за
работу.  џ  пришлю  ‚ам  повесть листа  в  два  или  полтора,  только  не  к
февральской книжке, а, вероЯтно, к апрельской или даже майской.
     ќто ‚ы хорошо задумали - и дай ‚ам бог полного успеха.
     †иву Я в џлте,  вдали от мира,  от цивилизации, как монах, скучаю; жена
моЯ в Њоскве,  играет в •удожественном театре.  ‹етом Я и она думаем поехать
за границу.
     Љрепко жму ‚ам руку и  шлю тысЯчи хороших пожеланий.  €  с  новым годом
поздравлЯю кстати.
                                                        „ушевно ‚аш Ђ.—ехов.

     ‹.’олстой живет в ѓаспре (почт. адрес: Љореиз, дача Џаниной), верстах в
десЯти от  џлты.  Љрым  ему  очень нравитсЯ,  он  в  восторге.  ‡доровье его
недурно,  но старчески недурно. ѓорький в Ћлеизе; тоже пока незаметно, чтобы
он скучал. …го адрес почтовый тоже Љореиз".

     Ѓыстро развивавшийсЯ туберкулезный процесс не позволил —ехову выполнить
свое обещание написать рассказ длЯ свободной "†изни". Џоследние полтора года
своей жизни он вообще, кажетсЯ, ничего не писал{12}. \463\
     Џри жизни —ехова Я его очень любил и как человека,  и как писателЯ,  но
все же настоЯщим образом творчество его Я оценил спустЯ пЯть-шесть лет после
его смерти.
     ‚  1909  году Я  читал публичные лекции в  ѓрозном.  —итал о  ’олстом и
„остоевском.  Љо  мне Явились гимназистки старшего класса местной гимназии и
просили прочитать лекцию о —ехове.  Ќо Я отказалсЯ,  откровенно заЯвив,  что
—ехова Я  читал,  но не изучал.  Ћни очень огорчились и,  уходЯ,  добродушно
сказали:
     - ‚ы уж,  пожалуйста,  —ехова хорошенько изучите:  он нам гораздо ближе
„остоевского и ’олстого.
     џ  послушалсЯ  гимназисток и,  вернувшись в  Џетербург,  стал  серьезно
изучать —ехова. џ понЯл тогда, что он не комик, а трагик обыденной жизни.
     ’рагедиЯ Њисаила  в  "Њоей  жизни",  художника в  "„оме  с  мезонином",
доктора в  "Џалате ќ  6",  Љати  и  профессора в  "‘кучной истории",  ‹ипы в
"Ћвраге", џкова в "‘крипке ђотшильда" и многих других не менее значительны и
гораздо понЯтнее и ближе нам, чем трагедии героев експира.
     џ  увидел  у  —ехова не  придуманную и  не  прикрашенную,  а  настоЯщую
мужицкую правду,  Я  понЯл,  почему —ехов мог предвидеть революционную бурю,
которой  суждено было  стрЯхнуть с  нас  лень  и  поднЯть в  нас  уважение к
творческому труду.
     Љогда Я прочел лекцию о —ехове,  как трагике обыденной жизни, в ’омске,
то ко мне подошел профессор Ѓоголепов и, пожав руку, поблагодарил за то, что
Я открыл ему —ехова, которого раньше он не знал.
     Љогда ту же лекцию Я  прочел в ѓрозном,  то генерал,  сидевший в первом
рЯду, вскочил и, потрЯсаЯ в мою сторону кулаком, вскричал:
     - ќто не революционер, это хуже - это бунтовщик!
     ѓенерал,   в   сущности,  грозил  не  мне,  он  грозил  понЯтому   мною
—ехову. \464\


        Ќ.„.’…‹…Ћ‚

        Ђ.Џ.—…•Ћ‚

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 473.

     . . . \482\


        €.Ђ.Ѓ“Ќ€Ќ

        —…•Ћ‚

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 512.

     . . . \498\


        „ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€џ

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 530.

     . . . \507\


        Ђ.€.Љ“Џђ€Ќ

        ЏЂЊџ’€ —…•Ћ‚Ђ

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 539.

     . . . \536\


        €.Ќ.Ђ‹њ’“‹‹…ђ

        Ћ —…•Ћ‚…

                             (€‡ ‚Ћ‘ЏЋЊ€ЌЂЌ€‰)

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 585.

     . . . \556\


        ‘.џ.…‹ЏЂ’њ…‚‘Љ€‰

        ЂЌ’ЋЌ ЏЂ‚‹Ћ‚€— —…•Ћ‚

     ЏечатаетсЯ по изданию 1960 года, стр. 570.

     . . . \567\


        Ѓ.Ђ.‹Ђ‡Ђђ…‚‘Љ€‰

        Ђ.Џ.—…•Ћ‚

     [...] ‘ пЯтнадцати лет Я мечтал познакомитьсЯ с Ђ.Џ.,  но увидеть его и
говорить с ним мне пришлось только в сентЯбре 1899 года.
     —ехов уже  переехал в  џлту и  жил на  своей еще недостроенной даче.  џ
только что поступил на  службу в  один из  крымских городов и  бывал в  џлте
довольно часто.
     ‚се слышанное от —ехова Я записывал в тот же день в дневник и так делал
после каждой встречи.
     ‚  1899  году  вышла  перваЯ книжка моих  рассказов.  ЊестнаЯ газета их
беспощадно высмеЯла.  џ  решил спросить мнениЯ —ехова,  написал ему письмо и
послал мою книжку, а через несколько дней отправилсЯ к нему сам.
     џ ждал сухого приема и наставительного тона большого писателЯ и поэтому
волновалсЯ.  Ќо  услышал Я  от  человека,  который видел менЯ в  первый раз,
совсем другое{1}.
     - Џослушайте,  ну  как же  можно было так убиватьсЯ из-за  того,  что в
газете кто-то  там  написал эту  статейку?  Њало ли  какой чепухи о  нас  не
пишут...
     ‘лова "о нас" прозвучали в моих ушах особенно сладко, и Я понЯл, что со
стороны —ехова они прежде всего акт его доброты.
     - Ќет,  это пустЯки,  - продолжал Ђ.Џ., - и обращать на них вниманиЯ не
стоит.  •удо, если о книге совсем не пишут. Ђ вы разве не на железной дороге
служите? - вдруг спросил он.
     ‚опрос этот был  задан потому,  что большинство моих рассказов касалось
жизни железнодорожных машинистов.
     - ’еперь нет, - ответил Я и объЯснил, где служу.
     - ѓм... ‚аши рассказы, как рассказы... Џослушайте, вы сделали громадную
ошибку,  что  издались в  провинции.  ќтак нельзЯ.  Ћстанетесь незамеченным.
€здавать нужно непременно в  столице.  €  длЯ  рецензий нельзЯ посылать так,
зрЯ.  ‚едь вы знаете,  как в  редакциЯх?  Џридет \568\ какаЯ-нибудь барышнЯ,
заведующаЯ объЯвлениЯми,  увидит,  что получена новаЯ книжка,  и  возьмет ее
почитать...  ‚от вам и  рецензиЯ!  ‚ы пошлите в  "†изнь",  к Џоссе.  Ђ зимой
обождите посылать до тех пор,  пока Я не буду в Њоскве...  ‚ы уроженец какой
губернии?
     - џ родилсЯ в Џолтаве.
     - ќто слышно.  џ тоже южанин.  ’олько Я вырос возле морЯ,  хоть и возле
паршивенького, но морЯ...
     ЃоЯсь помешать —ехову, Я спросил:
     - Њожет быть, вы, Ђнтон Џавлович, собираетесь в город?
     - „а,  да. ‘ейчас пойду. “ нас сегоднЯ обед, на котором будет Њаксимов.
‚ыйдем вместе...
     —ехов стал собиратьсЯ,  а  Я  ходил по комнате и глЯдел на него.  “же и
тогда приходилось читать в газетах,  что он болен, но заметно этого не было.
…го слегка загорелое лицо не казалось изможденным,  а движениЯ были сильны и
уверенны.  ‚нимательные глаза не смотрели грустно.  ‘лушаЯ его голос,  можно
было заключить, что он обладает великолепным певучим басом. ‡а все это времЯ
—ехов  кашлЯнул всего один  раз,  -  как  будто у  него  запершило в  горле.
‘равнительно со всей его стройной фигурой, только ноги были несколько худы в
коленЯх.
     Ђнтон Џавлович надел летнее пальто, мЯгкую шлЯпу, взЯл в руки зонтик, и
показалсЯ мне  таким  изЯщным.  Њы  вышли  и  стали спускатьсЯ вдоль грЯзных
татарских домиков.  Џо  небу  ходили тучи,  а  далекое море  казалось серым.
’емными пЯтнами выступили на  нем  броненосцы пришедшей в  этот день в  џлту
эскадры.   •орошо  дышалось  влажным,   чуть  пропитанным  хвоей  кипарисов,
воздухом. ‚низу раскинулсЯ город.
     џ  сказал,  что  всЯ  џлта мне представлЯетсЯ великолепным,  но  сильно
подгнившим цветком магнолии и что, вероЯтно, люди здесь живут только богатые
и счастливые, но бессердечные и развратные. —ехов поднЯл голову и, посмотрев
на менЯ, вдруг быстро и отрывисто заговорил:
     - —то вы,  что вы?..  Љак можно...  ‡десь очень много несчастных, много
больных... Ѓольшинству здесь живетсЯ очень тЯжело.
     - Ќо вы все-таки один из счастливейших.
     - Џочему вы так думаете?
     - “ вас есть средства, есть имЯ...
     - Љакие же у менЯ средства?  Љроме бездоходной дачи, - ничего. € где же
мое счастье?  џ  не могу даже жить \569\ там,  где хочу,  и только благодарЯ
своему здоровью должен сидеть в џлте. ‚ы џлты не знаете...
     - „а, не знаю, - согласилсЯ Я.
     - ‚от то-то же и есть.
     џ замолчал и подумал,  что —ехов все понимает, а Я от радости, что вижу
его, говорю, не взвесив предварительно своих слов.
     ‚о  второй раз  Я  был  у  —ехова в  ноЯбре.  Ђ.Џ.  был  очень озабочен
устройством в  џлте санатории длЯ легочных больных и готовил целый рЯд писем
к разным людЯм по этому поводу{2}.
     ‡апечатав один из конвертов, —ехов спросил о том, что Я теперь пишу, и,
внимательно выслушав, заговорил.
     - ’ак.  ’олько  вот  что...  €збегайте  вы  всЯких  терминов,  особенно
скоропроходЯщих.  Ќекоторые слова через пЯть-шесть лет совсем уничтожаютсЯ и
потом звучат в рассказе или в пьесе ужасно дико.  ‚ы знаете, не так давно, в
‚оронеже,  Я  смотрел свой водевиль "Њедведь" и  от  слова "турнюр" пришел в
ужас.  ’еперь  это  слово  уже  не  существует,  и  в  новом  издании Я  его
вычеркнул{3}.
     Њы помолчали. ‡атем Я рассказал Ђнтону Џавловичу о сильном впечатлении,
которое произвела на  менЯ только что вышедшаЯ тогда книга Њельшина "‚  мире
отверженных"{4}.  Њне казалось, что все произведение выиграло бы от большего
беспристрастиЯ автора  в  изображении всЯкого рода  тюремщиков,  потому  что
поступки говорЯт сами за себЯ сильнее, чем комментарии к ним.
     - —то же  делать?  ‚едь нельзЯ,  в  самом деле,  требовать от человека,
который  пробыл   столько  лет   в   каторге,   хладнокровной  оценки  своих
мучителей...
     - „а, это трудно...
     ‚  тот же  день вечером Я  зашел к  —ехову попрощатьсЯ.  Ђнтон Џавлович
ходил  по  кабинету взад  и  вперед  и,  увидев  менЯ,  сказал взволнованным
голосом:
     - ‡наете, сквернаЯ новость...
     - Ђ что такое?
     - Џоследние известиЯ,  что  ’олстому хуже.  “мрет,  должно  быть.  ‚едь
этакий он  колосс в  искусстве!  ‡наете,  есть  люди,  которые боЯтсЯ делать
гадости только потому, что жив еще ’олстой. „а, да, да...{5}
     Џотом —ехов снова стал жаловатьсЯ на  гнетущую тоску,  которую на  него
нагонЯет џлта. Џомолчав, он спросил:
     - ‚ам нравЯтсЯ рассказы ѓорького?
     - „а. Ћсобенно "‘таруха €зергиль".
     - Ћн не только писатель,  а еще и поэт.  Ѓольшой поэт...  \570\ и какой
хороший человек,  а  между тем многие этого не понимают...  -  добавил Ђнтон
Џавлович и прошелсЯ взад и вперед.
     џ  облокотилсЯ на  его  письменный стол,  на  котором  лежала  какаЯ-то
рукопись.
     - ЊенЯ интересует,  много ли  вы  перечеркиваете,  когда пишете.  Њожно
посмотреть? - спросил Я.
     - Њожно.
     џ подошел к столу с другого конца.  Ћбыкновенный лист писчей бумаги был
унизан ровными,  мелкими,  широко стоЯщими одна  от  другой строчками.  ‘лов
десЯть было зачеркнуто очень твердыми, правильными линиЯми, так что под ними
уже  ничего нельзЯ было прочесть.  Њне бросилась в  глаза фраза:  "•ерес был
кисловатый, пахло от него сургучом, но выпили еще по рюмке..."{6}
     —ехов сказал,  что  готовит этот рассказ длЯ журнала "†изнь",  а  потом
улыбнулсЯ и добавил:
     - Ђ рассказ-то совсем не в духе марксистов. Џожалуй, и не напечатают.
     - Ќу, ваше-то все напечатают...
     Ќе  помню по какому поводу,  мы заговорили о  процессе „рейфуса.  —ехов
надолго задумалсЯ и наконец проговорил глухим баском:
     - ‡наете,  вот у ѓоголЯ кто-то выражаетсЯ: "ќто все француз гадит". ’ак
вот и евреи гадЯт в деле „рейфуса.  …вреи здесь ни при чем. …сли бы дело это
было не правое, то такой человек, как ‡ола, не вступилсЯ бы. џ как раз в это
времЯ был во ”ранции, - там всЯ интеллигенциЯ была на его стороне{7}.
     Њне  хотелось бы  еще  и  еще  сидеть  у  —ехова и  слушать его  полные
беспристрастиЯ и  правды слова.  Ќо Я знал,  что ему вредно много говорить и
что он ложитсЯ рано спать, а потому пожелал всего хорошего.
     —ехов всегда настаивал на  необходимости длЯ молодого писателЯ работать
как можно больше и однажды сказал мне:
     - Џечатать можно  и  немного,  но  писать следует как  можно больше.  Љ
тридцати годам  обЯзательно нужно  определитьсЯ:  все  определЯлись к  этому
времени.  €сключение составлЯет ‘ервантес... „а и невозможно было ему раньше
писать,  а потом тоже очень трудно,  - в тюрьме бумаги не давали{8}. ‡наете,
как нужно писать,  чтобы вышла хорошаЯ повесть?  ‚ ней не должно быть ничего
лишнего. ‚от как на военном корабле на палубе: там нет ничего лишнего, - так
следует делать и в рассказе... \571\
     ‚ апреле 1900 года в наш город приехал Њосковский •удожественный театр.
„лЯ  глубокой провинции это было огромным событием.  џ  отправилсЯ к  зданию
театра с целью во что бы то ни стало достать длЯ себЯ и длЯ жены билеты хоть
на "—айку", котораЯ была анонсирована на 13-е число. ‘ трудом, но места были
куплены,  и Я довольный вышел из кассы. ‘мотрю, на лавочке, у самого входа в
театр,  сидит Ђнтон Џавлович.  Њы поздоровались. —ехов спросил, отчего Я так
плохо выглЯжу.  џ  ответил,  что  устал и  что у  менЯ было сильное разлитие
желчи.
     - ‚ы на "„Яде ‚ане" были? - спросил он.
     - Ќет. ЌельзЯ было достать билета, но на "—айку" идем.
     - —то  "—айка"!   Ќужно  непременно,   чтобы  вы  пошли  на  "Ћдиноких"
ѓауптмана, - вот это пьеса! Љак бы это сделать?.. ‚ы Ќемировича не видали?
     - Ќет.
     - Ќу, пойдем, поищем его.
     - ‚он, в цилиндре ходит. ќто он? - спросил Я.
     - Ћн самый.
     —ехов нас познакомил и сейчас же обратилсЯ к Ќемировичу:
     - ‚от что: есть у тебЯ два билета на "Ћдиноких"?
     - „лЯ тебЯ лично? - недоверчиво спросил Ќемирович.
     - „лЯ менЯ лично.
     - Џосмотрю.
     Ќемирович ушел и скоро вернулсЯ с билетами.
     - Ќу,  вот вам - непременно пойдите! - сказал Ђнтон Џавлович, передаваЯ
мне билеты.
     џ не знал, как и благодарить его. „енег у менЯ уже не было, и купить их
сам Я  не мог бы.  Њы прошлись по аллее,  возле гостиницы Љиста.  џ  спросил
—ехова, что он думает об одном из моих рассказов. Ћн похвалил.
     - —удесный рассказ, отличный рассказ...
     Љаждый пишущий знает,  как болезненно относитсЯ автор к  мнению дорогих
людей.  ‚  голосе Ђнтона Џавловича мне  послышалось желание не  по  заслугам
приласкать менЯ своим отзывом. џ помолчал и сказал:
     - ‡наете,  в  вашем  "Ћстрове ‘ахалине" описан  один  ссыльнокаторжный,
бывший  персидский принц,  который  клеит  "неуклюжие" конверты.  „альше  вы
пишете, что поглЯдели на его работу и сказали: "Ћчень хорошо", чем доставили
ему большое удовольствие. ‚от так и со мной...{9} \572\
     —ехов нахмурилсЯ.
     - ‚идите ли,  то был ссыльнокаторжный и нуждалсЯ в ласковом слове, а вы
ведь свободный человек...
     Ђнтон Џавлович сейчас же улыбнулсЯ.  “лыбнулсЯ и Я от сознаниЯ, сколько
чуткости и доброты живет в этом человеке.
     ‚ечером мы с женой были на "Ћдиноких". ‚печатление получилось огромное,
потрЯсающее.   ‚  антрактах  Я  был  или  возле  —ехова  за  кулисами,   или
прислушивалсЯ в  вестибюле к  тому,  что  говорила  публика.  „ва  господина
хвалили  постановку  и   негодовали  по  поводу  репертуара:   "„ЯдЯ  ‚анЯ",
"Ћдинокие", "ќдда ѓаблер" и "—айка"...
     Ћдин из них,  с красной, самодовольной физиономией, размахивал руками и
вопил:
     - Џомилуйте,  помилуйте,  что  это  Я  вас  спрашиваю?  —ем это они нас
угощают? —ерта ли мне в этой самой декадентщине?
     - џ тоже ничего не понимаю.  ЉакаЯ-то чепуха, - ленивым, низким тенором
ответил другой.
     џ не выдержал и вступил с ними в легкий спор,  говорЯ, что во всех этих
пьесах отразились более тонкие чувства новых людей.  “видев потом —ехова,  Я
попросил  его   объЯснить,   почему  сравнительно  образованные  господа  не
реагируют на содержание таких действительно художественных произведений.
     - Џотому что  они  еще живут в  сороковых годах прошлого столетиЯ...  -
ответил Ђнтон Џавлович и потом с укором добавил: - Ђ вы зачем с ними об этих
вещах разговариваете?..
     "—айка" прошла с  ошеломлЯющим успехом.  —ехов  сидел в  последнем рЯду
партера, ноздри его чуть расширЯлись, и видно было, что он сильно волнуетсЯ.
     Ђвтора вызывали бесконечное число раз.  Ќаконец он  поЯвилсЯ на  сцене,
беспомощный, удивительно скромный, и кланЯлсЯ немножко боком.
     € публика, умевшаЯ до сих пор волноватьсЯ лишь за картами, застонала от
восторга.  ќто  был  необыкновенный день  длЯ  умственной  жизни  тогдашнего
‘евастополЯ.
     ‚ июне Я провел в џлте несколько чудных дней.  ’рудно их забыть. Љак-то
вечером Я сидел в столовой —еховых. —увствовалось искренно, просто и хорошо.
‡аговорили об "ќдде ѓаблер".  џ сказал,  что понимаю всЯкую месть со стороны
женщины,  оскорбленной в своих чувствах,  - можно убить, можно облить серной
кислотой,  но  сжечь  неизданную  рукопись,  над  которой  столько   работал
любимый \573\  человек,  -  как  сделала  героинЯ  пьесы, - это уж не совсем
естественнаЯ подлость.
     - Ђ  иметь  рукопись  большого,  серьезного сочинениЯ  только  в  одном
экземплЯре разве естественно? - спросил Ђнтон Џавлович.
     - „а,  конечно.  Ћчевидно,  €бсен  не  принЯл во  внимание,  что  такие
рукописи редко бывают в одном экземплЯре...
     ‡атем   разговор   стал   общим.    ѓоворили   об   отдельных   актерах
•удожественного театра и об их талантах. Џосле чаЯ —ехов ушел вместе со мною
в кабинет.  ‚ этот день он много говорил и казалсЯ бодрым. џ ловил, а потом,
вечером, записал каждое его слово.
     - ’еперь к  писателю предъЯвлЯютсЯ огромные требованиЯ,  и выбратьсЯ из
рЯдовых очень трудно.  Њопассан взЯл мировую славу и  известность в  области
короткого рассказа.  Џублике все остальное кажетсЯ уже повторением и  слабым
повторением...
     ‚спомнили о ѓаршине.
     - ѓаршин...  —то же ѓаршин? - сказал Ђнтон Џавлович. - Ѓольшим талантом
его  назвать нельзЯ.  "—етыре днЯ" и  "‡аписки рЯдового €ванова" -  это вещи
хорошие, а все остальное наивно.
     - Ђ "•удожники"? - спросил Я.
     - Џо-моему, очень наивнаЯ вещь... ѓаршин был чудесный человек и писал в
очень  выгодное длЯ  беллетриста времЯ,  -  после войны.  Љниги всегда имеют
огромный сбыт  и  читаютсЯ особенно охотно после  окончаниЯ больших народных
бедствий.
     Ќе помню, по какому поводу, разговор перешел на тему о браке.
     - ‘частливы или несчастливы данные муж и жена -  этого сказать никто не
может.  ќто  тайна,  которую знают  трое:  бог,  он  и  она...  -  произнес,
прищурившись, —ехов.
     Џозднее мы вдвоем отправились в город. Џо дороге Я созналсЯ, как гнетет
менЯ невозможность издатьсЯ так и там, где хотелось бы.
     - Ћбождите,  обождите! Ќужно прежде всего, чтобы вас узнали все свои, -
пишущие. ѓода три обождите...
     ‚ следующий раз Я совершенно случайно встретилсЯ с —еховым на пароходе,
шедшем в џлту. [...]
     Џосле обеда мы подошли к  борту.  —ехов стал расспрашивать менЯ,  как Я
распределЯю свой день и пью ли водку. \574\
     - Ѓерегите,  берегите здоровье и  не пейте каждый день водки.  Ќичто не
тормозит так работы писателЯ, как водка, а вы только начинаете...
     - „а Я  и  не пью водки.  ЊенЯ заедает другое -  это вечный самоанализ.
ЃлагодарЯ ему бывали отравлены лучшие моменты...
     - Ћтучайтесь от этого, отучайтесь. ќто ужаснаЯ вещь.
     Ќа берегу мы простились.
     „нЯ через два Я  поехал к  —ехову.  Ћн сидел в  нише,  на своем любимом
диване,  и показалсЯ мне совсем другим человеком,  чем на пароходе:  желтый,
серьезный, как будто сильно тоскующий. Ћн рассказал мне подробности о смерти
скончавшегосЯ 14 августа 1901 года в џлте писателЯ ѓ.Ђ.Њачтета, а потом стал
менЯ расспрашивать о дуэли между лейтенантом ђ. и мичманом €., которого знал
еще  мальчиком.   ќта  тЯжелаЯ  драма  не  только  интересовала  его,  но  и
мучила{10}.
     ‚идЯ,  что Ђнтон Џавлович нервничает,  и боЯсь утомить его, Я посидел у
него всего минут двадцать.
     3-го сентЯбрЯ,  по просьбе —ехова, Я был у него очень рано, - в 7 часов
утра.  џ  прошел прЯмо в  столовую и увидел здесь Ђнтона Џавловича и …вгению
џковлевну,  его мать. € по тону голоса и по движениЯм —ехова было видно, что
он чувствует себЯ лучше.  Ћн много шутил и  рассказывал о  Ялтинских нравах.
Џерешли к  литературным темам.  —ехов заговорил о  ’ургеневе и  „остоевском.
Ѓыло  слышно,   что  сочинениЯ  „остоевского  производЯт  на   него  тЯжелое
впечатление.  €мЯ  же  ’ургенева и  заглавиЯ его произведений он  произносил
другим голосом и с задумчивым выражением на лице.
     - Ћднажды „остоевский сделал гадость,  почти преступление,  и сейчас же
пошел к  ’ургеневу и подробно рассказал ему об этой гадости,  с единственной
целью причинить боль{11}.  Ќу зачем такие выходки?  -  с  грустью проговорил
Ђнтон Џавлович.
     - Њне кажетсЯ,  „остоевский был нервнобольной человек,  а иногда просто
психически ненормальный. ‚едь сколько он пережил... - сказал Я.
     - „а,  его жизнь была ужасна...  ’алант он несомненно очень большой, но
иногда у  него недоставало чутьЯ.  Ђх,  как он  испортил "Љарамазовых" этими
речами прокурора и защитника, - это совсем, совсем лишнее. [...]
     Ќасколько Я  успел заметить,  у  —ехова не было "богов" в  литературном
мире.  ЂнализируЯ всЯкую человеческую личность,  он  всегда делал спокойный,
замечательно \575\ правдивый вывод.  ‚от это,  дескать, его хорошие черты, а
вот это - дурные. [...]
     џ уверен,  что если бы,  например, и ‹.Ќ.’олстой сделал худой поступок,
то  —ехов бы сказал:  "„а,  это дурно".  €  если бы последний негодЯй сделал
хорошее, то —ехов сказал бы: "„а, он поступил хорошо". [...]
     15-го сентЯбрЯ 1901 года Я снова видел —ехова в ‘евастополе.  Ћн ехал в
Њоскву и  остановилсЯ у  своего знакомого,  г.[апошникова].  Љак и  всегда,
перед поездкой в Њоскву он был очень весел.  ѓоворили о новой газете.  Ђнтон
Џавлович, между прочим, сказал:
     - €здавать хорошую газету в  провинции может только тот,  у  кого  есть
столько  денег,   сколько  требуетсЯ,  чтобы  поставить  перед  своим  домом
электрический дуговой фонарь...  €наче говорЯ,  есть деньги,  можно издавать
газету, а нет - и говорить не о чем, - это будет уже не газета, а вырезки...
     Љогда заговорили о таланте Њопассана, —ехов сказал:
     - ’аланту подражать нельзЯ,  потому  что  каждый  настоЯщий талант есть
нечто  совершенно  своеобразное.  ‡олота  искусственным путем  не  сделаешь.
Џоэтому никто и  никогда не  мог  подражать Њопассану.  Љак  бы  об  этом ни
говорили, будет то, да не то...
     - Љак же все-таки формулировать талант? - спросил Я.
     - Ђ никак. ’алант есть талант и больше ничего. [...]
     Њы снова вышли на платформу.
     - Љак Я завидую тому, что вы едете в Њоскву! - вырвалось у менЯ.
     - „а,  вам непременно нужно побывать в Њоскве,  и не только побывать, а
пожить, - сказал —ехов.
     - ЊариЯ  Џавловна когда  уезжала,  то  шутила,  что  Њосква,  вероЯтно,
представлЯетсЯ мне  так  же,  как  и  ”ерапонту в  "’рех сестрах".  Џомните:
"ЏодрЯдчик сказывал, будто поперек всей Њосквы канат протЯнут..."
     —ехов засмеЯлсЯ.
     - „а, да. ‚ам непременно нужно пожить там. [...]
     Љак-то  в  ноЯбре 1901  года  —ехов был  в  отличном расположении духа.
ѓоворилось хорошо,  мешал  только постоЯнно звонивший телефон.  џ  вспоминал
темы его прошлых рассказов, иногда цитируЯ их, и между прочим спросил:
     - ‘кажите,   пожалуйста,   когда  вам   приходитсЯ  описывать  чьи-либо
сновидениЯ,  чем  вы  руководствуетесь,  своими  ли  собственными снами  или
вероЯтностью того,  что  \576\  такому-то  субъекту  может  приснитьсЯ такой
именно сон.
     - Ќикогда и ни в одном рассказе Я не описывал снов...
     - Џозвольте.   Ђ  в  "“чителе  словесности",  а  в  "Џопрыгунье",  а  в
"ѓусеве"?..
     - „а,  да,  да.  џ уж и забыл.  ‚ы знаете,  что Я,  например,  не помню
содержаниЯ своего рассказа "Ћгни"{12}.
     - Љак  вы   думаете,   любой  автор-беллетрист  в   своих  суждениЯх  о
беллетристике же - публика или компетентное лицо?
     - Љогда он говорит о своих вещах,  то не публика,  а когда о чужих,  то
публика... [...]
     Ќа  следующий  день,  не  помню  по  какому  поводу,  мы  заговорили  о
современных женщинах-писательницах.
     - Ќет уж,  - сказал —ехов, - лучше Я прочту что-нибудь из физики или по
электротехнике,  чем женское писание. ‚от госпожи такаЯ-то и такаЯ-то пишут,
пишут, а когда умрут, ничего от них не останетсЯ.
     ‡а  все мое знакомство Я  только раз слышал,  как он хорошо отозвалсЯ о
рассказе "‘ережка",  напечатанном в декабрьской книжке "†урнала длЯ всех" за
1901 год, хотЯ автором его была женщина{13}.
     - ‚ы знаете,  - сказал потом Ђнтон Џавлович, - как женщины относились к
‹ермонтову, пока он был жив? ‘читали его шелопаем и хлыщом... [...]
     Њы помолчали. Џотом у менЯ вырвалсЯ вопрос:
     - ‘кажите, отчего вас считают олимпийцем или нелюдимом, между тем как с
вами так легко и так просто говоритсЯ?
     - Ћлимпийцем Я никогда не был.  Ђ нелюдимом менЯ считают потому,  что Я
никуда не показываюсь. ЏоказыватьсЯ же мне мешает болезнь...
     Џрошел почти год. џ опЯть сидел в знакомом кабинете. ‡а это времЯ Ђнтон
Џавлович очень похудел,  но  дух  писателЯ был бодр.  Ћн  только что получил
известие о том,  что завтра приезжает ‚.ѓ.Љороленко{14}. ЏредстоЯщаЯ встреча
его радовала и  волновала.  ‘ам он через два днЯ должен был ехать в  любимую
Њоскву.  ‚  этот день —ехов был  вообще оживленнее обыкновенного.  …го  лицо
принЯло  мрачный  оттенок  только,  когда  он  заговорил  о  приезде  одного
одесского  фельетониста{15},  с  напоминанием  относительно сотрудничества в
газете.
     - џ чувствовал себЯ ужасно плохо в этот день...  - рассказывал Ђ.Џ. - “
менЯ сил мало, и желудок совсем не варит. Ќастойчивость этого господина менЯ
измучила и рассердила. џ принЯл его чрезвычайно сухо... \577\
     ‚ последней фразе прозвучало как будто сожаление.  —ехов органически не
любил доставлЯть кому бы то ни было неприЯтные минуты.
     - Ќо ваше сотрудничество было бы длЯ газеты просто кладом.  Љроме того,
нельзЯ сердитьсЯ на человека за то, что он плохой психолог...
     - „ело не  в  психологии.  ’ам ведь не мальчики сидЯт и  знают,  что по
заказу Я писать не могу. Ќу, да теперь уже с ними кончено...
     ‚  нем  был  оскорблен прежде  всего  художник,  от  которого требовали
произведениЯ не с целЯми прочесть и подумать над ним, а с единственной целью
увеличить тираж газеты.  ‚  этот тЯжкий месЯц нервы —ехова и  без  того были
окончательно издерганы. Ѓыстро делала свое дело и чахотка.
     ‚  Январе 1903 года —ехов сидел на диване,  перебираЯ и сортируЯ письма
за минувший год.
     - €дет дождь? - спросил он, здороваЯсь со мною.
     - Ќет, теперь перестал.
     Ђнтон Џавлович подошел к окну, постоЯл и, оглЯнувшись, произнес:
     - ‚от в такую бы погоду застрелитьсЯ...
     џ  постаралсЯ перевести  разговор  на  другое  и  рассказал  ему  новый
малороссийский анекдот,  после которого он долго хохотал.  Њне было приЯтно,
что Я  развеселил Ђнтона Џавловича,  и  в  то  же  времЯ страшно тех хрипов,
которые слышались иногда в его смехе.
     Ћн  снова сел  на  диван и,  все еще улыбаЯсь,  продолжал перекладывать
письма. џ заметил на столе небольшую брошюрку со стихами.
     - ђазве вы любите стихи? - спросил Я.
     - Ќе часто и некоторые -  да,  вот,  например.  Ћн перевернул несколько
страниц