Ђлександр Љуприн. Allez!

Љнигу можно купить в : Biblion.Ru 30р.Ћцените этот текст:
Ђлександр Љуприн. Allez!

   -----------------------------------------------------------------------
   ‚ кн.: "Ђ.€.Љуприн. €збранные сочинениЯ".
   Њ., "•удожественнаЯ литература", 1985.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 7 February 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   ќтот  отрывистый,  повелительный  возглас  был   первым   воспоминанием
mademoiselle Ќоры из ее темного,  однообразного,  бродЯчего  детства.  ќто
слово раньше всех других слов выговорил ее слабый, младенческий Язычок,  и
всегда, даже в сновидениЯх, вслед за этим криком вставали в  памЯти  Ќоры:
холод нетопленной арены цирка, запах конюшни, тЯжелый галоп лошади,  сухое
щелканье длинного бича и жгучаЯ боль удара, внезапно заглушающаЯ  минутное
колебание страха.
   - Allez!.. [‚перед, марш! (фр.)]
   ‚ пустом цирке темно  и  холодно.  Љое-где,  едва  прорезавшись  сквозь
стеклЯнный купол, лучи зимнего солнца ложатсЯ слабыми пЯтнами на малиновый
бархат и позолоту лож, на щиты с конскими головами и на флаги,  украшающие
столбы; они играют на матовых стеклах электрических фонарей и скользЯт  по
стали турников и трапеций там, на страшной высоте, где перепутались машины
и веревки. ѓлаз едва различает только первые рЯды кресел,  между  тем  как
места за ложами и галереЯ совсем утонули во мраке.
   €дет дневнаЯ работа. ЏЯть или шесть артистов в шубах и шапках  сидЯт  в
креслах первого рЯда около входа в конюшни и курЯт вонючие сигары. Џосреди
манежа стоит коренастый, коротконогий мужчина с цилиндром на затылке  и  с
черными усами, тщательно закрученными в  ниточку.  Ћн  обвЯзывает  длинную
веревку вокруг поЯса  стоЯщей  перед  ним  крошечной  пЯтилетней  девочки,
дрожащей от волнениЯ и стужи. ѓромаднаЯ белаЯ лошадь, которую конюх  водит
вдоль барьера, громко фыркает,  мотаЯ  выгнутой  шеей,  и  из  ее  ноздрей
стремительно вылетают струи белого пара. Љаждый раз, проходЯ мимо человека
в цилиндре, лошадь коситсЯ на хлыст,  торчащий  у  него  из-под  мышки,  и
тревожно храпит и, прЯдаЯ, влечет за собою упирающегосЯ конюха.  ЊаленькаЯ
Ќора слышит за своей спиной ее нервные движениЯ и дрожит еще больше.
   „ве мощные руки обхватывают ее за талию и легко  взбрасывают  на  спину
лошади, на широкий кожаный матрац. Џочти в тот же момент и стульЯ, и белые
столбы, и тиковые занавески у входов - все сливаетсЯ в один пестрый  круг,
быстро  бегущий  навстречу  лошади.  Ќапрасно  руки  замирают,   судорожно
вцепившись в жесткую волну гривы, а глаза  плотно  сжимаютсЯ,  ослепленные
бешеным мельканием мутного круга. Њужчина в цилиндре ходит внутри  манежа,
держит у головы лошади конец длинного бича и оглушительно щелкает им...
   - Allez!..
   Ђ  вот  она,  в  короткой  газовой  юбочке,   с   обнаженными   худыми,
полудетскими руками, стоит в электрическом свете под самым  куполом  цирка
на сильно качающейсЯ трапеции. Ќа той же трапеции, у  ног  девочки,  висит
вниз головою, уцепившись коленами за штангу, другой коренастый  мужчина  в
розовом трико с золотыми блестками и  бахромой,  завитой,  напомаженный  и
жестокий. ‚от он поднЯл кверху опущенные руки, развел их, устремил в глаза
Ќоры  острый,  прицеливающийсЯ  и  гипнотизирующий  взглЯд  акробата  и...
хлопнул в ладони. Ќора делает  быстрое  движение  вперед,  чтобы  ринутьсЯ
вниз, прЯмо в эти сильные, безжалостные руки (о, с каким испугом  вздохнут
сейчас сотни зрителей!), но сердце вдруг холодеет и  перестает  битьсЯ  от
ужаса,  и  она  только  крепче  стискивает   тонкие   веревки.   Ћпущенные
безжалостные  руки  подымаютсЯ  опЯть,  взглЯд  акробата  становитсЯ   еще
напрЯженнее... Џространство внизу, под ногами, кажетсЯ бездной.
   - Allez!..
   Ћна балансирует, едва переводЯ дух, на самом верху "живой пирамиды"  из
шестерых людей. Ћна скользит, извиваЯсь гибким, как у змей,  телом,  между
перекладинами длинной белой  лестницы,  которую  внизу  кто-то  держит  на
голове. Ћна перевертываетсЯ  в  воздухе,  взброшеннаЯ  наверх  сильными  и
страшными, как стальные пружины, ногами жонглера в "икарийских играх". Ћна
идет высоко над землей по тонкой, дрожащей проволоке,  невыносимо  режущей
ноги... € везде те же глупо красивые лица, напомаженные  проборы,  взбитые
коки, закрученные усы, запах сигар и потного человеческого тела,  и  везде
все тот же страх и тот же неизбежный, роковой крик, одинаковый длЯ  людей,
длЯ лошадей и длЯ дрессированных собак:
   - Allez!..
   …й только что минуло шестнадцать лет, и она была  очень  хороша  собою,
когда однажды во времЯ представлениЯ она сорвалась с воздушного турника и,
пролетев мимо сетки, упала на песок манежа. …е тотчас же,  бесчувственную,
унесли за кулисы и там, по древнему обычаю  цирков,  стали  изо  всех  сил
трЯсти за плечи, чтобы привести в себЯ. Ћна очнулась и застонала от  боли,
которую ей  причинила  вывихнутаЯ  рука.  "Џублика  волнуетсЯ  и  начинает
расходитьсЯ, - говорили вокруг нее, - идите и покажитесь  публике!.."  Ћна
послушно сложила губы в привычную улыбку, улыбку  "грациозной  наездницы",
но, сделав два шага, закричала и  зашаталась  от  невыносимого  страданиЯ.
’огда десЯтки рук подхватили ее и насильно вытолкнули за занавески  входа,
к публике.
   - Allez!..
   ‚ этот сезон в цирке "работал" в качестве гастролера клоун  Њенотти,  -
не  простой,  дешевый  беднЯга-клоун,  валЯющийсЯ  по  песку,   получающий
пощечины и умеющий, ничего не евши  со  вчерашнего  днЯ,  смешить  публику
целый  вечер  неистощимыми  шутками,  -   а   клоун-знаменитость,   первый
соло-клоун  и  подражатель  в  свете,  всемирно  известный   дрессировщик,
получивший почетные призы и так далее и  так  далее.  Ћн  носил  на  груди
тЯжелую цепь из золотых медалей, брал по двести рублей за выход,  гордилсЯ
тем, что вот уже пЯть лет не надевает  других  костюмов,  кроме  муаровых,
неизбежно чувствовал себЯ после вечеров "разбитым" и с приподнЯтой горечью
говорил про себЯ: "„а! Њы - шуты, мы должны смешить _сытую_  публику!"  Ќа
арене он фальшиво и претенциозно  пел  старые  куплеты,  или  декламировал
стихи своего сочинениЯ, или продергивал думу и канализацию, что, в  общем,
производило  на  публику,  привлеченную  в  цирк   бесшабашной   рекламой,
впечатление напыщенного, скучного и неуместного кривлЯньЯ. ‚ жизни  же  он
имел вид томно-покровительственный и любил с таинственным, небрежным видом
намекать на свои свЯзи с необыкновенно  красивыми,  страшно  богатыми,  но
совершенно наскучившими ему графинЯми.
   Љогда, излечившись от вывиха руки, Ќора впервые показалась в  цирк,  на
утреннюю репетицию, Њенотти задержал, здороваЯсь, ее руку в своей,  сделал
устало-влажные глаза и расслабленным голосом спросил ее  о  здоровье.  Ћна
смутилась, покраснела и отнЯла свою руку. ќтот момент решил ее участь.
   —ерез неделю, провожаЯ Ќору с большого вечернего представлениЯ, Њенотти
попросил ее зайти с ним поужинать в ресторан той  великолепной  гостиницы,
где всемирно знаменитый, первый соло-клоун всегда останавливалсЯ.
   Ћтдельные кабинеты помещались в верхнем этаже, и, взойдЯ  наверх,  Ќора
на минуту остановилась  -  частью  от  усталости,  частью  от  волнениЯ  и
последней целомудренной нерешимости. Ќо Њенотти крепко сжал ее  локоть.  ‚
его голосе прозвучала  зверинаЯ  страсть  и  жестокое  приказание  бывшего
акробата, когда он прошептал:
   - Allez!..
   € она пошла... Ћна видела в нем необычайное, верховное существо,  почти
бога... Ћна пошла бы в огонь, если бы ему вздумалось приказать.
   ‚ течение года она ездила за  ним  из  города  в  город.  Ћна  стерегла
брильЯнты и медали Њенотти во  времЯ  его  выходов,  надевала  на  него  и
снимала трико, следила за его гардеробом, помогала ему дрессировать крыс и
свиней, растирала на его физиономии кольдкрем  и  -  что  всего  важнее  -
верила с пылом идолопоклонника в его мировое величие. Љогда они оставались
одни, он не находил, о чем с ней говорить, и принимал ее страстные ласки с
преувеличенно  скучающим  видом  человека,  пресыщенного,   но   милостиво
позволЯющего обожать себЯ.
   —ерез год она ему надоела. …го расслабленный взор обратилсЯ на одну  из
сестер ‚ильсон, совершавших "воздушные полеты". ’еперь  он  совершенно  не
стеснЯлсЯ с Ќорой и нередко в уборной, перед глазами артистов  и  конюхов,
колотил ее по щекам за непришитую пуговицу. Ћна переносила это  с  тем  же
смирением, с каким принимает побои  от  своего  хозЯина  стараЯ,  умнаЯ  и
преданнаЯ собака.
   Ќаконец однажды, ночью, после представлениЯ, на котором первый в  свете
дрессировщик был освистан  за  то,  что  чересчур  сильно  ударил  хлыстом
собаку, Њенотти прЯмо сказал Ќоре, чтобы она немедленно убиралась от  него
ко всем чертЯм. Ћна послушалась, но у самой двери  номера  остановилась  и
обернулась назад с умолЯющим взглЯдом. ’огда  Њенотти  быстро  подбежал  к
двери, бешеным толчком ноги распахнул ее и закричал:
   - Allez!..
   Ќо через два днЯ ее, как побитую и выгнанную собаку, опЯть  потЯнуло  к
хозЯину. “ нее потемнело в глазах, когда лакей гостиницы с наглой усмешкой
сказал ей: "Љ ним нельзЯ-с, они в кабинете, занЯты с барышней-с".
   Ќора взошла наверх и безошибочно остановилась перед дверью того  самого
кабинета, где год тому назад она была с  Њенотти.  „а,  он  был  там:  она
узнала его томный голос переутомившейсЯ знаменитости, изредка  прерываемый
счастливым смехом рыжей англичанки. Ћна быстро отворила дверь.
   Њалиновые с золотом обои, Яркий свет двух канделЯбров, блеск  хрусталЯ,
гора фруктов и бутылки в серебрЯных вазах, Њенотти, лежащий без сюртука на
диване, и ‚ильсон с расстегнутым  корсажем,  запах  духов,  вина,  сигары,
пудры, - все это сначала ошеломило ее; потом она  кинулась  на  ‚ильсон  и
несколько раз  ударила  ее  кулаком  в  лицо.  ’а  завизжала,  и  началась
свалка...
   Љогда  Њенотти  удалось  с  трудом   растащить   обеих   женщин,   Ќора
стремительно бросилась перед ним на колени и, осыпаЯ поцелуЯми его сапоги,
умолЯла возвратитьсЯ к ней, Њенотти с  трудом  оттолкнул  ее  от  себЯ  и,
крепко сдавив ее за шею сильными пальцами, сказал:
   - …сли ты сейчас не уйдешь, дрЯнь, то Я прикажу  лакеЯм  вытащить  тебЯ
отсюда!
   Ћна встала, задыхаЯсь, и зашептала:
   - Ђ-а! ‚ таком случае... в таком случае...
   ‚зглЯд ее  упал  на  открытое  окно.  Ѓыстро  и  легко,  как  привычнаЯ
гимнастка, она очутилась на  подоконнике  и  наклонилась  вперед,  держась
руками за обе наружные рамы.
   ѓлубоко  внизу  на  мостовой  грохотали  экипажи,   казавшиесЯ   сверху
маленькими и странными животными, тротуары блестели после дождЯ, и в лужах
колебались отражениЯ уличных фонарей.
   Џальцы Ќоры похолодели, и сердце перестало битьсЯ от минутного ужаса...
’огда, закрыв глаза и глубоко  переведЯ  дыхание,  она  поднЯла  руки  над
головой и, поборов привычным усилием  свою  слабость,  крикнула,  точно  в
цирке:
   - Allez!..

   1897
Last-modified: Wed, 07 Feb 2001 20:40:33 GMT
Ћцените этот текст: