        Ђлександр Љуприн. Љолесо времени


        роман


     ~ ~ ~

     ѓарсон!  ‹итр  белого  вина. € оросите его гренадином. Ћно
спокойнее, если с запасом.
     ’ы говоришь -- многовато? ЏустЯки. ‚ино легкое, а гренадин
только отбивает привкус серы. ‘мотри, не обижайсЯ.  Џодметил  Я
твой  моментальный взглЯд, искоса. ‡наю, у тебЯ мелькнула мысль
про менЯ:  "Ќе  опустилсЯ  ли?"  Ќет,  дружище:  Я  человек  не
опустившийсЯ,  а  так  сказать,  опустошенный. Ћпустела душа, и
осталсЯ  от  менЯ  один  только   телесный   чехол.   †иву   по
непреложному закону инерции. …сть дело, есть деньги. ‡доров, по
утрам  читаю газеты и пью кофе, все в порЯдке. ‚ино вкушаю лишь
при случае, в компании,  хотЯ  сама  компаниЯ  менЯ  ничуть  не
веселит.  Ќо  душа  отлетела. ‘озерцаю течение дней равнодушно,
как давно знакомую фильму.
     ‚от ты, давеча, вкратце рассказал о своем двенадцатилетнем
бытии.  ѓосподи!  что  ни  поворот  судьбы,  то  целаЯ  эпопеЯ.
ЉакаЯ-то  дикаЯ  и  страшнаЯ  смесь мрачной трагедии с похабным
водевилем,  высоты  человеческого  духа  со  смрадной,  мерзкой
клоакой.  ’ы  говорил,  а  Я  думал:  "Ќу и крепкаЯ же машинища
человеческий организм!" Ђ все-таки ты жив. †ив  великой  тоской
по  родине...  жив  блаженной  верой  в  возвращение  домой,  в
воскресающую ђоссию. Њои испытаниЯ,  в  сравнении  с  твоими,--
киндершпиль,   детскаЯ   игра...   Ќо   в   них   есть  кое-что
занимательное длЯ тебЯ, а менЯ тЯнет хоть один раз выплеснутьсЯ
перед кем-нибудь стоЯщим.  ’рудно  человеку  молчать  пЯть  лет
подрЯд. ’ак слушай.
     ’ы  уж,  наверное,  догадалсЯ, что заглавие моего рассказа
состоит только из трех букв "Ћна"? Ќо  здесь  будет  и  о  моей
глупости,  о  том,  как  иногда,  сдуру,  в  одну минуту терЯет
человек  большое  счастье  длЯ  того,  чтобы  потом  всю  жизнь
каЯтьсЯ... Ђх! не повернешь...
     ‚  четырнадцатом году, как, может быть, ты помнишь, Я сдал
последние экзамены в €нституте  гражданских  инженеров,  а  тут
подоспела  война,  и  взЯли  менЯ  в саперы. Ђ когда набирались
вспомогательные войска во ”ранцию, то и Я потЯнул свой  жребий,
будучи  уже  поручиком-инженером.  ‚о  ”ранции Я был свидетелем
всего: и энтузиазма,  с  которым  встречались  наши  войска,  и
нашего   русского   героизма,  а  потом,  увы,  пошли  митинги,
разложение...
     Џосле армистиса мне нетрудно было устроитьсЯ близ  Њарсели
на   бетонном   заводе.   Ќачал  простым  рабочим.  Џотом  стал
контрмэтром, потом -- шефом экипа и начальником главного  цеха.
Њного  нас,  русских, служило вместе, все бывшие люди различных
классов. †или дружно... ћтились в бараках, сами их  застеклили,
сами  поставили  печи,  сами  устлали  полы  матами. “ менЯ был
отдельный павильончик, в две комнаты с кухонкой, и большаЯ, под
парусинным тентом терраса. Џитались из  общего  котла  бараньим
рагу,  эскарго,  мулЯми, макаронами с томатами. Ќикто никому не
завидовал. „а, что Я  тебе  скажу!  надумали  мы  всей  русской
артелью  взбодрить,  на  паЯх,  свое  собственное  дело:  завод
марсельской черепицы. ђассчитали -- предприЯтие толковое...  Ќо
вот тут-то и случилсЯ со мною этот перевертон. •отЯ, кто знает,
может быть, Я и вернусь когда-нибудь к этому черепичному делу?
     ‘начала-то   нам   скучновато   было.   Ћсобенно   в   дни
праздничные, когда времЯ тЯнетсЯ бесконечно долго и не  знаешь,
куда  его  девать.  Џрирода  такаЯ:  огромнаЯ выжженнаЯ солнцем
плешина, кругом вышки элеваторов, а вдали  мотаютсЯ  жиденькие,
потрепанные  акации и далеко-далеко синЯЯ полоска морЯ -- вот и
весь пейзаж.
     Ћдна только отрада в эти тЯгучие праздники  и  оставалась:
закатитьсЯ  в  славный город Њарсель, благо по ветке езды всего
полтора часа... € компаниЯ у нас своЯ подобралась: Я --  бывший
инженер,   затем   --   бывший  гвардейский  полковник,  бывший
геодезист да бывший императорский певец, он же бывший  баритон.
ЉомпаниЯ невелика, але бардзо почтива2, как говорЯт полЯки.
     ‹юблю  Я Њарсель. ‚се в ней люблю: и старый порт, и новый,
и гордость марсельцев, улицу  Љаннобьер,  и  Љурс-Џьер-де-Џуже,
эту   сводчатую   темнолиственную   аллею   платанов,  и  собор
‚ладычицы,  спасительницы  на  водах,   и   узкие,   в   размах
человеческих рук, старинные четырехэтажные улицы, и марсельские
кабачки,  а также пылкость, фамильЯрность и добродушие простого
народа. Ќикогда оттуда не уеду, там и помру. ‚прочем, ты сейчас
увидишь, что длЯ такой собачьей привЯзанности  есть  у  менЯ  и
другаЯ причина, более глубокаЯ и больнаЯ.
     ’ак  вот:  однажды в ноЯбре, в субботу -- скажу даже число
-- как раз 8 ноЯбрЯ, в день моего ангела, архистратига Њихаила,
зашабашили мы, по английской моде,  в  полдень.  ЏринарЯдились,
как  могли,  и  поехали  в  Њарсель. „ень был хмурый, ветреный.
Њоре, бледно-малахитовое, с  грЯзно-желтой  пеной  на  гребнЯх,
бурлило в гавани и плескало через парапет набережной.
     Џо  обыкновению,  позавтракали  в  старом порту неизбежным
этим самым буйабезом, после которого чувствуешь себЯ так, будто
у тебЯ и в глотке и в животе  взорвало  динамит.  ЏошлЯлись  по
кривым  тесным уличкам старого города с заходами длЯ освежениЯ,
посетили  выставку  огромных,   слоноподобных   серых   кротких
першеронов  и  в  сумерки разбрелись, уговорившись завтра утром
сойтись на старой  пристани,  чтобы  пойти  вместе  на  дневной
спектакль: афиши обещали "ђиголетто" с ’ито ђуффо.
     џ  всегда,  по приезде в Њарсель, останавливалсЯ в одной и
той же  гостинице,  на  другом  краю  города,  в  новом  порту.
Ќазывалась  она  просто "Ћтель дю Џорт". ќто -- мрачное, узкое,
страшно  высокое  здание  с  каменными  винтовыми   лестницами,
ступени которых угнулись посередине, стоптанные миллионами ног.
’ам, на самом верху, была низкаЯ, но очень просторнаЯ, комната.
Ћна  мне  нравилась.  Ћкна  в  ней были круглые, как пароходные
иллюминаторы.   Џол   покрывал   настоЯщий   персидский   ковер
превосходного  рисунка,  но  измызганный подошвами до нитей, до
основы, до дыр. Ќа стенах  висели  в  потемневших  облупившихсЯ
золоченых рамах старинные гравюры из морской жизни. ќту комнату
по субботам оставлЯли в моем распорЯжении.
     ‘  хозЯевами отелЯ Я уже давно успел подружитьсЯ. „олго ли
нам, русским, а в особенности Ярославцам, как Я?
     •озЯин  был  добродушный  четырехугольный   неповоротливый
человек.  Њарселец  родом  и  бывший  морЯк, весь в морщинах, с
Ясным  взором  и   спокойной   душой.   •озЯйка   ЂллегриЯ,   в
противоположность  своему  флегматичному  мужу,  была подвижнаЯ
испанка, сильно располневшаЯ, но  еще  не  потерЯвшаЯ  тЯжелой,
горЯчей  южной  красоты.  ќто  она была настоЯщей самодержавной
правительницей дома, а прислуживал во всех семи этажах и внизу,
в ресторане, некто Ђнри, с виду настоЯщий наемный убийца, а  по
характеру  самый  веселый, проворный и услужливый малый во всей
Њарсели. Људа этому чернокудрому  красавцу!  ѓарсон,  еще  один
гренадин с белым!
     —асов  в  семь  Я  пришел  в отель пообедать, занЯл уютный
столик в углу, заказал  себе  кое-что  и  в  ожидании  спокойно
сидел,  думаЯ о различных случайных пустЯках и лениво оглЯдываЯ
публику.  ђесторан  этот,  на  редкость  длЯ  невзрачной  части
города,  просторный  и  светлый,  не  только  опрЯтно,  но даже
кокетливо содержимый. Њы с тобой сходим туда когда-нибудь, если
будем в Њарсели. „вери выходили на гавань, и от нее  доносились
вздохи и всплески волн и запах морЯ.
     Љакие диковинные посетители за столами! Ђрабы в длиннейших
бурнусах,  перекинутых через плечо живописными складками: фески
красные, черные и вишневые; зеленые  и  белые  тюрбаны,  чалмы,
плетенные  из  маисовой соломы, итальЯнские колпаки, маленькие,
полуголые, похожие на обезьЯн морЯки, черные и  блестЯщие,  как
вакса,   с  курчавыми,  взбитыми,  подобно  войлоку,  волосами;
матросы разных  стран,  сидЯщие  отдельными  кучками  и  крепко
стучащие стаканами о столы, пестрый скачущий гомон разноцветных
слов,  и откуда-то -- лень поглЯдеть откуда -- вкрадчивые звуки
гитары,  сопровождающие  сладкий  тенор,   поющий   итальЯнскую
песенку  о  том,  как три барабанщика возвращались с войны, и у
одного барабанщика был букет роз, а  дочь  королЯ,  сидевшаЯ  у
окошка,  попросила:  "Џослушай,  барабанщик,  дал бы ты мне эти
розы..." -- "„ам тебе  розы,  если  выйдешь  за  менЯ".  Ђ  она
отвечает;   "Џослушай-ка,  барабанщик,  пойди  и  спроси  моего
отца".-- "Senti Sor Prel"3.
     € вдруг произошел скандал. Љакие-то цветные морЯки, не  то
шоколадные,  не то оливково-зеленого цвета, все, как на подбор,
маленькие и сухие, но точно сделанные из стали, выпили  лишнее,
начали  шуметь,  перессорились  и  уже готовились пустить в ход
кривые тонкие ножи. ‚се  они  орали  одновременно  на  каком-то
диком  гортанном Языке, похожем то на клекот хищных птиц, то на
свиное хрюканье, страшно выкатываЯ желтые белки и скалЯ друг на
друга  матово-черные  зубы.  €   вот   ЂллегриЯ   (что   значит
по-испански -- "веселость") накидывает на себЯ Яркую мантилью с
бахромой,   вытаскивает   из  волос  розу,  берет  ее  в  зубы,
подбочениваетсЯ  и  вызывающей  походкой,  раскачиваЯ  толстыми
бедрами,  с  головой,  гордо  закинутой вверх, подходит к столу
скандалистов. €нтересно было глЯдеть на нее в эту  минуту.  ‚сЯ
она  точно  преобразилась,  помолодела  и  внезапно похорошела"
ѓневные карие глаза, ноздри, раздутые, как у  арабской  кобылы,
краснаЯ   роза   в   красных  губах...  Љоротким  повелительным
движением, вытЯнув перед собой руку, она указала на дверь  и  с
удивительным   выражением   высокомерного   презрениЯ,   сквозь
стиснутые зубы произнесла; -- ‘ортэ!4
     Ђх! —то дала бы ‘ара Ѓернар  за  такой  жест  и  за  такую
интонацию!
     Њатросы  так  и  остановились среди перебранки, забыв даже
закрыть рты, и один за  другим,  гуськом,  вышли  осторожно  из
ресторана  на  согнутых  ногах  на  цыпочках,  скрипЯ  тЯжелыми
морскими  башмаками.  ќтот  водевильный   уход,   в   свЯзи   с
величественной  позой  Ђллегрии,  был  полон  дикого комизма. џ
захохотал так невольно, так  свободно,  как  смеЯлсЯ  только  в
детстве на клоунских пантомимах.
     €  тут  же  Я  почувствовал, что спинка моего стула слегка
трЯсетсЯ. џ взглЯнул вверх и сейчас же встал, чтобы дать  место
даме. € вот тут-то... нет, не бойсЯ, Я не слезлив... тут-то Я с
восторгом  понЯл,  что милостиваЯ судьба или добрый бог послали
мне величайшее счастье в мире. Џочувствовал  сердцем,  но  умом
еще не понЯл.
     Љрасива  ли  была  она? ќтого Я не сумею сказать. Ћна была
прекрасна. …сли бы Я  был  беллетристом  --  черт  бы  их  всех
побрал,--   Я   бы  смог  ее  описать:  губы  коралловые,  зубы
жемчужные, глаза как черные бриллианты  или  бархат,  роскошное
тело и так далее, и так далее, и так далее.
     Ћна  еще продолжала смеЯтьсЯ. Ћна снЯла перчатки и бросила
их на мой стол.  Ћна  аплодировала  шутЯ  хозЯйке,  и  ЂллегриЯ
ответила  ей  серьезным поклоном. •ороша ли она была? € опЯть Я
скажу -- не знаю. ‡наю только, что о ней одной Я мечтал с самых
ранних, с самых мальчишеских дней. Њне показалось, что  Я  знаю
ее  очень  давно,  лет двадцать, и как будто бы она была всегда
моей женой или сестрой, и если Я и любил других женщин, то лишь
-- в поисках за ней.
     ЋпЯть наши глаза сошлись в улыбке. џ думаю, что ничто  так
не  соединЯет  людей,  как  улыбка. € не с улыбки ли начинаетсЯ
каждаЯ истиннаЯ любовь?
     Ћна села рЯдом  со  мной.  Ќа  ней  было  черное  шелковое
платье,  с  черными  кружевами.  Ћна  не  была  ни надушена, ни
напудрена. …е  тело  благоухало  молодостью  и  свежестью.  Ћна
спросила:
     -- —то   вы   себе   заказали?   Њне   лень   выбирать  по
прейскуранту.
     џ ответил:
     -- “стрицы, рыбу соль, швейцарский сыр и бананы.
     -- ‡акажите то же и мне. Ђ вино будет мое. ‘огласны? €, не
дожидаЯсь моего ответа, она постучала  перстнем  по  мрамору  и
позвала гарсона.
     Ђнри  принес  во  льду бутылку шампанского вина, и когда Я
увидел марку "Њумм Љордон ђуж", то немного испугалсЯ: если  эта
женщина  так  широко  распорЯжаетсЯ,  то во сколько же десЯтков
франков она мне сегоднЯ обойдетсЯ? •ватит ли? ѓоворю тебе,--  в
этот  день  Я  был дурак, а главное -- так и осталсЯ дураком во
все последующие дни. џ попробовал было сделать моему другу Ђнри
строгие глаза, но напрасно: это уже был не мой Ђнри, а ее слуга
и раб.
     „а она почти и  не  пила.  …й  дали  маленькую  серебрЯную
ложку.  Ћна  взболтала  вино,  и  когда  оно выпенилось, только
чуть-чуть пригубила. …ла она с удовольствием и очень красиво. Ђ
Я  сидел  и  думал:  кто  же   она,   эта   женщина?   Ђктриса?
ЊеждународнаЯ   шпионка?   Ћчень  дорогаЯ  кокотка?  ђазвратнаЯ
искательница приключений? €ли, может быть...  она  работает  на
процентах в этом кабачке? Ќе аргентинка ли она?
     Ђнри  принес  закрытый  счет, но подал его не мне, а ей. €
опЯть не помогли мои гневные глаза. Ђ она, небрежно взглЯнув на
счет, только кивнула слегка головой. ’огда Я рассердилсЯ, да  и
какой бы мужчина не рассердилсЯ бы на моем месте? ђассердилсЯ и
обнаглел, и спросил грубо:
     -- Ђ  кофе  мы будем пить у менЯ наверху? Ќе так ли? Ђнри,
принесите нам наверх кофе и ликеры.
     Ђх, аллах Ђкбар! …сли бы мне  еще  раз  в  жизни  услышать
веселый  стук  ее  каблучков,  когда она быстро всходила на мой
седьмой этаж! …сли бы еще раз поглЯдеть, как она сама заботливо
ухаживала за патентованным кофейным самокином, как ласково  она
мне  разрешила:  "Љурите,  если хотите!" € не Я, а она удлинила
наш поцелуй. € она же перваЯ отвела деликатно мои руки...
     -- Џотом,-- сказала она.


        ѓлава II. „“ђЌ›… Њ›‘‹€

     -- џ прошу вас сесть,-- сказала она,--  и  выслушать  менЯ
спокойно. џ хочу, чтобы вы понЯли менЯ.
     Ћна опустилась на диван, так близко ко мне, что наши плечи
часто  соприкасались,  и  Я чувствовал порою лучистую теплоту и
упругость ее тела. ‘начала Я думал: "Ќу, к чему эти объЯснениЯ,
после  внезапного  и  фамильЯрного  знакомства?  ‚едь  она   не
девочка,  ведь ей лет тридцать, тридцать пЯть,-- и, конечно, не
девушка. Ћна, несомненно, знает, что ходЯт женщины  к  холостым
мужчинам  вовсе  не  длЯ того, чтобы посмотреть редкие Японские
гравюры   или,   прихлебываЯ   ликеры,   развлечьсЯ   дружеским
разговором о спорте и последних премьерах. Ђ особенно ночью",
     Ќе  сделал  ли  Я  с самого начала грубейшую ошибку против
старой тактики  любви?  ‚едь  давно-давно  сказано,  что  самые
сладкие   поцелуи   вовсе  не  те,  которые  выпрашиваютсЯ  или
позволЯютсЯ, а  те,  которые  отымаютсЯ  насильно;  что  каждаЯ
женщина,  даже  вполне  нравственнаЯ,  вовсе  не прочь от того,
чтобы ее стыдливость была  преодолена  пылким  нетерпением,  и,
наконец,  что параграф первый любовной войны гласит: потерЯнный
удобный  момент  может  очень  долго,  а  то   и   никогда   не
повторитьсЯ.  €  так  далее...  ‚спомнилсЯ  еще  мне  мимоходом
немного  рискованный  анекдот  из  жизни  веселой,   прелестной
графини  де ‚альвер, рассказанный ею самою, уже в ее преклонных
годах.
     Ќа  ее  карету  напали  в   ‘енарском   лесу   разбойники.
Џредводитель  банды, кстати, молодой, очень красивый и вежливый
человек, не удовольствовалсЯ тем, что отобрал у графини все  ее
деньги  и  драгоценности, которые она отдала без сопротивлениЯ,
но, -- о, ужас! -- очарованный ее цветущей красотой и  невзираЯ
на  ее мольбы и крики, злодей отнЯл у нее то сокровище, которым
женщина дорожит более всего на свете.
     -- Џредставьте, дамы и господа,-- говорила  де  ‚альвер,--
вы  можете  мне  не  верить, но был один момент, когда Я, всЯ в
слезах, не могла не  воскликнуть:  "Oh,  mon  voleur,  oh,  mon
charmant voleur"5.
     „а,  мой  милый, такие анекдоты и дешевые афоризмы очень в
ходу между нами, мужчинами, и не оттого ли мы так часто выходим
из любовных битв мокрыми петухами и меланхолическими ослами? “ж
лучше верить мудрому ‘оломону, который из  своего  обширнейшего
любовного опыта вывел одно размышление: никто не постигнет пути
мужчины  к  сердцу  женщины.  € надо тебе сказать правду: после
нескольких слов моей странной незнакомки Я почувствовал себЯ со
стыдом весьма маленьким, весьма обыденным и  весьма  пошленьким
человечком.
     -- џ  не  скрою,--  говорила  она  ласково,-- Я видела вас
раньше, и даже не один раз. ‚идела сначала на  вашем  цементном
заводе.  џ  туда  заехала  за  директором,  но  не  выходила из
автомобилЯ.
     ЊенЯ  очень  приЯтно  поразило,  как  вы  разговаривали  с
патроном:  руки  в  карманах  рабочей блузы, короткие уверенные
жесты, холоднаЯ вежливость,  ни  малейшего  вида  услужливости.
’акую  независимость  у  подчиненного  можно  увидеть  только у
англичанина да, пожалуй, у американцев. “ французов -- реже.  џ
подумала было сначала, что вы англичанин, но потом решила: нет,
не похоже.
     Љогда  мы  с директором ехали в Њарсель, то он в разговоре
как-то сказал, что у него на заводе много русских и что он  ими
очень  доволен.  ђаботают не только руками, но и головой. €м не
только не жаль, говорил он, повышать плату, но даже выгодно.
     ’ут  Я  и  понЯла,  почему   ошиблась,   принЯв   вас   за
англичанина.  ‚  вас  очень  много  этого  русского...  как  бы
сказать, этого quelque chose de "Michica"6.
     џ удивилсЯ:
     -- Њного чего?
     -- De "Michica", чего-то медвежьего. Џожалуйста, простите,
Я не хотела сказать ничего обидного. ќто скорее  комплимент.  џ
очень  люблю всех животных и, как только есть возможность, хожу
в зоологические сады, в зверинцы, в цирки,  чтобы  полюбоватьсЯ
на  больших  зверей  и на их прекрасные движениЯ. Ќо медведей Я
обожаю! Ќапрасно на них клевещут,  говорЯ,  что  они  неуклюжи.
Ќет,  несмотрЯ  на свою ужасную силу, они необыкновенно ловки и
быстры, а в их позах есть какаЯ-то необъЯснимаЯ тЯжелаЯ грациЯ.
Ћдин раз, не помню где, Я увидела в клетке необычайно  большого
бурого  медведЯ.  “  него шерсть на шее была белаЯ, точно белое
ожерелье, а на клетке написано:  "Њишика.  ‘ибирский  медведь".
‘торож  мне  сказал,  что этот медведь был подарен французскому
полку русскими солдатами, которые после армистиса  возвращались
домой,  в  ‘ибирскую  ‹апландию.  €  с  тех  пор  Я уже не могу
мысленно называть русских иначе, как "Њишика".
     џ не мог не засмеЯтьсЯ.  Ћна  вопросительно  поглЯдела  на
менЯ.
     -- Ћчень странное совпадение,-- сказал Я. -- Њишика -- это
и мое имЯ, данное мне при крещении.
     €  Я объЯснил ей, как имЯ Њихаил у нас превращаетсЯ в Њишу
и Њишку и как,  неизвестно  почему,  наш  народ  зовет  повсюду
медведЯ Њишкой.
     -- Љак  странно!  --  сказала она и замолчала на несколько
минут, пристально глЯдЯ на абажур висЯчей лампы.  Џотом,  точно
насильно оторвав глаза от огнЯ, она спросила:
     -- ‚ы суеверны?
      џ призналсЯ, что да.
     -- Љак   странно,--   повторила   она  задумчиво,  --  как
странно... Ќеужели это фатум?  --  €  крепко  приложила  теплую
маленькую ладонь к моим губам. € когда она потом говорила -- то
постоЯнно:  или нежно гладила мои щеки, или, отделивши вихор на
моей  голове,  навивала  колечками  волосы  на  свои  пальцы  и
распускала,  или  клала руку на мое колено. Њы были вдвоем, мои
губы  еще  помнили  ее  недавний   неторопливый   поцелуй,   но
предприимчивость кентавра уже покинула менЯ. Ћна продолжала:
     -- џ люблю русских. ‚ них бродит молодаЯ раса, котораЯ еще
долго  не  выльетсЯ  в скучные общие формы. џ ценю их мужество,
твердость и Ясность, с какой  они  несут  свои  несчастиЯ.  Њне
нравитсЯ,   как  они  поют,  танцуют  и  говорЯт.  €х  живопись
изумительна. ђусской литературы Я не знаю... Џробовала  читать,
чувствую  какую-то большую внутреннюю силу, но не понимаю... не
умею понЯть. ‘кучно...
     -- ‚ другой раз Я видела вас в соборе  Notre  Dame  de  la
Guarda,  вы  ставили  свечку мадонне. ‚ следующий раз Я видела,
как вы с вашими друзьЯми -- вас было трое  --  нанЯли  лодку  у
старого  кривоглазого Ћнезима и поплыли на остров €ф. ‘кажу вам
без лести, вы отлично гребете.  €  последний  раз  --  сегоднЯ.
Џризнаюсь,  Я  была  немного  экстравагантна, и вас это немного
покоробило. Ќе правда ли? Ќо уверЯю  вас,  Я  не  всегда  бываю
такаЯ. ‚ы не поверите, Я иногда очень застенчива, а застенчивые
люди  склонны делать глупости, Њне давно хотелось познакомитьсЯ
с вами. Њне казалось, что в вас Я найду доброго друга.
     -- „руга! -- вздохнул Я меланхолично.
     -- Њожет быть, и больше. џ  ничего  не  знаю  наперед.  Ќе
придете   ли   вы   завтра   в  полдень  в  этот  же  ресторан?
Џредупреждаю, Я вам скажу или очень, очень много, или ничего не
скажу. ‚о всЯком случае, завтра в двенадцать. ‘огласны?
     -- Ѓлагодарю вас. џ здесь  ночую.  Њожет  быть,  проводить
вас?
     -- „а,  только  до  улицы.  ‚низу  менЯ ждет автомобиль. џ
светил ей, спускаЯсь по крутой лестнице. Ќа последней ступеньке
Я не выдержал и поцеловал ее в затылок. Ћна нервно  вздрогнула,
но  промолчала.  “дивительно: ее кожа нежно благоухала резедой,
так же, как ею пахнет море после  прибоЯ  и  шейка  девочки  до
десЯти лет. Њальчишки -- те пахнут воробьем.
     "Monsieur Michica et madame Reseda",-- подумал Я в темноте
по-французски и улыбнулсЯ,


        ѓлава III. ‘“Џ…ђЉЂђѓЋ

     ‚ообрази  себе  большую  бетонную  комнату,  в зеленоватом
тусклом  освещении.  ‚  ней  нет  ничего,  кроме   деревЯнного,
некрашеного стола, на котором аккуратными рЯдами разложены штук
тридцать  - сорок голландских печных кафелей, ну, вот тех самых
изразцов с незатейливым синим рисунком, которые  нам  так  были
любы  на  наших  "голанках".  €  на  каждой  из этих плиток мне
приказано кем-то раскладывать правильными  линиЯми,  в  строгом
порЯдке,  старые  почтовые  марки разных цветов, годов и стран,
каждую -- по своей категории.  Ќо  огромнаЯ  бельеваЯ  корзина,
стоЯщаЯ  на  полу, подле менЯ, переполнена марками свыше верха.
Љогда, черт возьми, окончу Я эту идиотскую  работу?  ѓлаза  мои
устали  и  плохо  видЯт;  руки  тЯжелы, неловки и не хотЯт менЯ
слушатьсЯ; марки прилипают  к  пальцам  и  разлетаютсЯ  во  все
стороны от моего дыханиЯ.
     Ќо не это самое главное. ‘амое важное в том, что окончаниЯ
моей работы  ждет  нетерпеливо  какаЯ-то  знакомаЯ,  но забытаЯ
мною, непонЯтнаЯ женщина. Ћна невидима,  но  угадываетсЯ  мною.
Ћна  -- вроде колеблющейсЯ неЯсной фигуры духа на спиритических
сеансах или туманного бледного образа, как рисуют привидениЯ на
картинах, и в то же времЯ, Я знаю, что она  телеснаЯ:  живаЯ  и
теплаЯ,  и  чем  скорее  Я  разложу по местам марки, тем скорее
увижу ее  в  настоЯщем  виде.  Ќадо  только  спешить,  спешить,
спешить...
     џ  просыпаюсь от спешки. Ќочь. ’ьма. „алеко в порту тонко,
длинно и печально свистит  катер  или  паровозик.  џ  никак  не
разберусь  где  леваЯ, где праваЯ сторона кровати, и долго шарю
руками в черной пустоте, пока не натыкаюсь на  холодную  стену.
„ыхание  у  менЯ  коротко,  сердце  томитсЯ.  Ќахожу  кнопку  и
надавливаю ее. ‘вет быстро разливаетсЯ по  комнате.  ‘мотрю  на
часы: какаЯ рань. „ва без десЯти.
     €  опЯть  засыпаю.  €  опЯть гладкие, зеленоватые бетонные
стены, опЯть белые, сине-узорчатые  изразцы,  опЯть  капризные,
проклЯтые  марки... опЯть загадочный, видимый и невидимый образ
женщины, и опЯть просыпаюсь с томлением  в  сердце.  Љурю,  пью
воду,  глЯжу на часы, укладываюсь на другой бок и опЯть засыпаю
и вижу тот же самый сон, и снова и  снова...  Њучение.  џ  знаю
давно,  что эти надоедливые, какие-то многостворчатые составные
выдвижные сны снЯтсЯ  после  больших  душевных  потрЯсений  или
накануне их.
     Џоследний раз Я проснулсЯ оттого, что моЯ постель внезапно
затрЯслась   от  мелких  содроганий.  ђевел  в  порту  огромный
океанский пароход. ђевел поразительно  низко,  густо  и  мощно,
точно   под   моей   комнатой,   а   на   черном   фоне   этого
апокалипсического рева вышивал золотые спирали  своей  утренней
песни ничем непобедимый петух. €з узких прЯмых прорезей в окнах
струилсЯ параллельными линиЯми голубоватый свет утра.
     Ќочные  сонные  образы  еще бродили неуловимо в полутемной
комнате:  бетоннаЯ  комната,  изразцы,  марки,  нелепый   труд,
отЯжеление  сердца...  ‘ны ведь долго не покидают нас; их вкус,
их тон иногда слышатсЯ на целый день. Ќо они  таЯли,  таЯли,  а
когда  Я  распахнул  настежь ставни, то . исчез и их отдаленный
отзвук.
     Ѓыло семь часов.  Њожно  было  бы  разбудить  Ђнри,  но  Я
предпочел  спуститьсЯ вниз. ђесторан был еще заперт, а выход из
отелЯ был на внутреннем крючке. џ вышел на улицу, прошел налево
и в маленьком кабачке угольщиков  выпил  кофе  с  ромом.  Џотом
вернулсЯ домой и, не раздеваЯсь, крепко заснул -- без снов.
     ’очно  в  десЯть часов, как и было условлено, ко мне вошел
Ђнри с кофеем, молоком и круассанами. ЋбменЯлись добрым днем. џ
льстил Ђнри. џ его  назвал  и  моим  стариком,  н  моим  добрым
другом. (‚едь мы были давно знакомы.) џ его спросил:
     -- ‘кажите, Ђнри, кто была эта вчерашнЯЯ дама?
     Ћн  сделал  глупое  лицо  -- скосил глаза и слегка разинул
рот.
     -- „ама, мсье? ЉакаЯ дама?
     “  этого  бандита   был   совершенно   невинный   вид.   џ
рассердилсЯ:
     -- —ерт бы вас побрал, мой очень дорогой Ђнри! „а та самаЯ
дама, котораЯ со мною сидела вчера, рЯдом, в ресторане, внизу.
     -- “вы, Я не помню, мсье. Љак хотите, не помню.
     -- Ќу, та самаЯ, котораЯ потребовала шампанское "Њумм".
     -- €звините менЯ, мсье, уверЯю вас, что не помню.
     -- Ђх,  черт!  Ќаконец,  та  самаЯ,  котораЯ уплатила весь
счет, хотЯ Я и показывал вам знаками, что  вы  менЯ  ставите  в
самое  идиотское  положение.  Ќе  стройте же дурака, мой старый
Ђнри, прошу вас.
     Ќо Ђнри был холоден, непроницаем и равнодушен.
     -- —то вы хотите  от  менЯ,  дорогой  господин?  “  нас  в
ресторане  бывают  ежедневно  сотни  мужчин  и дам. ’рудно всех
упомнить... „обрый день, мсье.
     -- Ќет, нет, постойте.  ’а  самаЯ  дама,  длЯ  которой  вы
подавали сюда, вот в эту комнату, ликеры.
     -- Ћ,  мсье,  вы  сегоднЯ проснулись в дурном расположении
духа... Џростите, что Я покидаю вас.  Њне  еще  надо  обслужить
двадцать комнат. „обрый день, мсье. € он исчез. ’акой злодей!
     Љому неизвестен странный каприз времени: когда торопишьсЯ,
когда  каждый  миг  дорог,  то часы летЯт, как минуты. Ќо когда
ждешь или тоскуешь -- минуты растЯгиваютсЯ в часы. џ  не  знал,
куда  девать  эти  два  часа.  ‡ашел побритьсЯ, купил цветов --
гвоздики и фиалок,-- купил засахаренных каштанов, и еще много у
менЯ оставалось досуга, чтобы побродить  по  набережной.  Џосле
вчерашнего  дождЯ  и  шторма  был Ясный солнечный день, тихий и
теплый,  и  всЯ  Њарсель   казалась   заново   вымытой.   џ   с
удовольствием,  расширенными  ноздрЯми  втЯгивал в себЯ крепкие
запахи большого морского порта.  Џахло  йодом,  озоном,  рыбой,
водорослЯми,   арбузом,   мокрыми  свежими  досками,  смолой  и
чуть-чуть резедою. ‚ груди моей  вдруг  задрожало  предчувствие
великого блаженства и тотчас же ушло.
     ђовно  в  двенадцать  часов  Я  спустилсЯ  в ресторан. ЊоЯ
знакомаЯ незнакомка была уже там и сидела на том же месте,  что
и  вчера  вечером.  Ќа ней было темно-красное пальто и такаЯ же
шлЯпка,  на  плечах  широкий  палантин  из  какого-то  зверька,
порыжее  соболЯ,  но такого же блестЯщего. Ћ, боже мой, как она
была  прекрасна  в  этот  день,  Я  не  могу,  не  умею   этого
рассказать.
     Ћна  была  не  одна.  Џротив  нее  сидел  молодой морЯк. Ћ
профессии его легко можно было догадатьсЯ по золотым ЯкорЯм, по
золотому канту на рукавах и еще по каким-то золотым эмблемам...
џ не знаю, как у других, но у  менЯ  всегда,  с  первой  минуты
знакомства  с человеком, укреплЯетсЯ в памЯти, кроме его разных
имен  и  званий,   еще   какое-то   летучее   прозвище,   моего
собственного  мгновенного  изобретениЯ. Ћно-то и остаетсЯ всего
прочнее в памЯти.  ќтого  молодого  морЯка  Я  мысленно  назвал
"‘уперкарго".  Ћткровенно говорЯ, Я не знаю, что это за морской
чин. ‡наю только, что гораздо ниже  шкипера,  но  немного  выше
матроса. —то-то около боцмана... ’ак он и запал у менЯ в памЯть
с этим титулом.
     ‡аметил Я также, что он очень красив. Ќо все это только по
первому быстрому поверхностному взглЯду. Ќесколько минут спустЯ
Я убедилсЯ,   что   он   не  только  очень,  но  исключительно,
поразительно, необычайно хорош собою. Ќе  скажу  --  прекрасен.
Џрекрасное  --  это изнутри. €ногда вот бывает дурнушка, совсем
не виднаЯ и плохо сложеннаЯ, с веснушками около  носа.  Ќо  как
поднимет  вдруг  ресницы,  как  покажет  на мгновенье золотое и
ласковое сиЯние глаз,  то  сразу  чувствуешь,  что  перед  этой
прелестью  померкнет  любаЯ  патентованнаЯ  красавица.  ‚идел Я
также  лицо  одного  морского  капитана  во  времЯ  тайфуна   в
Љитайском море. ‚ обычной жизни был он уж очень неказист, такаЯ
распрорусскаЯ  лупетка,  и нос картофелем. Ќо во времЯ урагана,
когда вокруг рев, грохот, крики, стоны, ужас,  близкое  дыхание
смерти...  когда  он  держал  в  своих руках жизнь и волю сотен
человек -- что за прекрасное, что за вдохновенное было  у  него
лицо!
     Ќо   в  сторону  беллетристику.  ‘кажу  просто,  что  этот
суперкарго был красив  совершенной  итальЯнской,  вернее  даже,
римской  красотой.  ЉруглаЯ римскаЯ голова, античный * профиль,
великолепного  рисунка  рот.  …го  волнистые  бронзовые  волосы
выгорели  и  пожелтели на концах. ‹ицо так сильно загорело, что
стало, как у мулата,  кофейным.  €  большие  блестЯщие  голубые
глаза.  Ђх,  знаешь,  никогда мне не нравилось, если на смуглом
фоне лица -- светло-голубые глаза; в этой  комбинации  какаЯ-то
жесткость  и внутреннЯЯ пустота. Ќу, вот, как хочешь, не верю и
не верю Я таким лицам...
     џ наклонилсЯ, целуЯ, по русскому,  довольно-таки  нелепому
обычаю,  руку  у  дамы,  и тотчас же, не глЯдЯ, почувствовал на
своей спине враждебный взглЯд морЯка.
     Ћна сказала:
     -- Џознакомьтесь, господа.
     ‘тоЯ, Я уже готовилсЯ протЯнуть руку, но сразу  сдержалсЯ.
‘уперкарго,  не  вставаЯ,  тЯнул руку как-то боком ко мне, что,
конечно, можно было принЯть за невежество  или  небрежность.  џ
кивнул головой и сел.
     ђазговор  за  столом еле-еле вЯзалсЯ. ѓоворили о погоде, о
Њарсели, о кораблЯх. џ заказал себе  вермут  с  касиссом.  „ама
спросила тот же аперитив. ‘уперкарго вдруг повернулсЯ ко мне.
     -- ‚ы,  кажетсЯ,  иностранец,  мсье, если Я не ошибаюсь,--
сказал он и слегка прищурил голубые глаза.
     џ ответил сухо:
     -- Њне кажетсЯ, что мы все здесь в Њарсели иностранцы?
     -- Ђ не могу ли Я спросить, какой нации мсье?
     ’он его  был  нагл.  †естокость  взглЯда  и  очень  плохое
французское произношение усиливали мою антипатию к нему. ‚о мне
закипало  раздражение,  и в то же времЯ Я чувствовал себЯ очень
неловко. Ћх, не терплю Я таких трио,  когда  около  хорошенькой
женщины  двое  мужчин  оскаливают  друг на друга клыки и готовы
зарычать, как ревнивые кобели, простите за грубое сравнение. Ќо
Я еще  не  терЯл  самообладаниЯ.  џ  ответил,  по  возможности,
спокойно:
     -- џ русский.
     Ћн искусственно засмеЯлсЯ.
     -- Ђ-а, русский...
     -- џ  из  той великой ђоссии, где образованные люди знали,
что такое обыкновеннаЯ вежливость.
     Ћн сказал с деланной балаганной надменностью:
     -- €  вы,  вероЯтно,  дали  бы  мне  маленький  урок  этой
вежливости, если бы у вас хватило на это смелости? ‚ы, русские,
известные  храбрецы.  ‚ы это блестЯще доказали, бросив во времЯ
войны своих союзников.
     ’ут Я должен, кстати,  сказать  об  одном  моем  свойстве,
вернее,  об  одном  органическом  пороке. Џо отцу Я, видишь ли,
добрый и спокойный русопет, вроде  Ярославского  телка,  но  по
материнской линии Я из татар, в жилах которых текут капли крови
’амерлана, хромого ’аймура, и первый признак этой голубой крови
-- неистоваЯ,   бешенаЯ  вспыльчивость,  от  которой  в  ранней
молодости, пока не обуздал себЯ, Я много и жестоко пострадал. €
вот, глЯдЯ теперь в упор на итальЯнца, Я уже чувствовал, как  в
голову  мне  входил  давно  знакомый  розовый  газ -- веселый и
страшный.
     џ быстро встал. ‚стал и он момент в момент со мною вместе,
точно два солдата по команде.
     “ менЯ уже были готовы, уже  дрожали  на  губах  те  злые,
несправедливые  слова,  после  которых  мужчины стрелЯют друг в
друга или, схватившись, Яростно катаютсЯ по полу. џ  хотел  ему
напомнить  об  известной всему миру резвости итальЯнских ног во
всех войнах при отступлении, у менЯ был  также  наготове  Ќегус
Ђбиссинский,   его   голые  дикари,  вооруженные  дротиками,  и
паническое бегство храбрых, нарЯдных берсальеров.
     џ увидел, как его рука быстро скользнула за пазуху,  но  в
тот момент не придал этому жесту никакого значениЯ. ђозовый газ
в моей голове густел и делалсЯ красным.
     -- Siede  (сЯдь),--  раздалсЯ  вдруг повелительный женский
голос. ќто крикнула моЯ незнакомка,  и  суперкарго  моментально
опустилсЯ  на  стул.  ‚  этой  стремительной  послушности было,
пожалуй, что-то комическое.  ‚едь  во  всЯком  итальЯнце  живет
немного от Џульчинелле, Ќо рассмеЯлсЯ Я лишь полчаса спустЯ.
     џ  пришел  в  себЯ  и  провел  рукой  по лбу. ЊенЯ немного
качнуло в сторону.
     џ сказал, стараЯсь взЯть беззаботный тон:
     -- ‚прочем, мне кажетсЯ, что мы совсем напрасно завели при
даме политический и национальный диспут. ‚едь это такаЯ скучнаЯ
материЯ...
     € прибавил, обращаЯсь к суперкарго:
     -- Ќо  если  вам  угодно  будет  продлить  наш  интересный
разговор,  Я  к вашим услугам. џ остановилсЯ здесь же, в отеле,
номер семнадцать. ‚сегда буду рад вас увидеть.
     ‘уперкарго хотел было что-то ответить, но она одним легким
движением руки заставила  его  замолчать.  џ  низко  поклонилсЯ
даме. Ћна сказала спокойно:
     -- Џрошу  вас,  не  уходите из своей комнаты. —ерез десЯть
минут Я приду к вам.
     ЏоднимаЯсь по лестнице, Я вдруг вспомнил быстрый, коварный
жест итальЯнца и понЯл,  что  он  полез  за  ножом.  Њне  стало
немножко  жутко.  "‚едь, пожалуй, мог бы, подлец, распороть мне
живот".


        ѓлава IV. Њ€€ЉЂ

     Џризнаюсь, не легко у менЯ было на сердце, когда  Я  ходил
взад  и вперед по моей отдельной комнате, похожей на просторную
низкую  каюту.   ‚олнение,   вызванное   внезапной   ссорой   с
итальЯнским морЯком, еще не улеглось во мне.
     ‡ачем она познакомила нас? —то у нее общего с этим смуглым
и голубоглазым    Ђнтиноем?    —ем    объЯснить   его   дерзкую
придирчивость? Ќеужели ревность? Љак мне теперь держать себЯ  с
моей   прекрасной   дамой?   ‚чера   она  обещала  сказать  мне
много-много или ничего... —то она скажет?
     џ попал в какой-то запутанный ребус. Ќо --  говорю  правду
-- ни  одна косаЯ, ни одна враждебнаЯ мысль не возникала во мне
по поводу моей странной  незнакомки.  џ  вызывал  в  памЯти  ее
прелестное лицо, ее милый голос, ее руки и чувствовал, что верю
ей непоколебимо.
     ‚   дверь  громко  постучали  тройным  ударом.  џ  крикнул
"entrez"7 и поднЯлсЯ навстречу.
     ‚ комнату вошел суперкарго. ’еперь, когда он был на ногах,
Я увидел стройность и крепость его сложениЯ и  быстро  подумал:
неужели  опЯть ссора? ђозовый воинственный газ уже испарилсЯ из
моей головы. Ќовое буйное опьЯнение гневом  мне  представлЯлось
скучным и противным.
     Ћн  шел  ко  мне  с  открытой протЯнутой рукой, с Ясными и
смелыми глазами.
     -- Џростите менЯ,-- сказал он  просто.--  џ  был  виноват,
затеЯв этот глупый разговор, и Я недостойно держал себЯ.
     Њы  пожали  друг  другу  руки.  Ћн продолжал спокойным, но
внутренне дрожавшим голосом:
     -- ‚сЯ беда в том, что Я  увидел,  как  вы  поцеловали  ее
руку. џ забыл, что у вас на севере это -- самый простой обычай.
“  нас  же,  на  юге, целуют руку только очень близкой женщине:
матери, жене, сестре.  џ  не  знал,  как  объЯснить  ваш  жест:
фамильЯрностью,  дерзостью  или...  или... еще чем-нибудь. Ќо Я
уже принес вам извинение. Џозвольте мне выпить воды.
     Ќа моем ночном столике не было стакана. Ћн взЯл  графин  и
стал  пить  из  горлышка  с  такой  жадностью, что Я слышал его
глотки и Я видел, как дрожала его рука.
     Ќапившись,  он  вытер  рот  ладонью  и  сказал  с  суровой
торжественностью :
     -- „а  хранит  синьору  пресвЯтаЯ Ќостра „ама деллЯ ѓварда
марсельскаЯ и все свЯтые.
     џ не мог удержатьсЯ от вопроса:
     -- ‚ы говорите так, как будто "синьора" близка вам.
     Ћн отрицательно замотал указательным пальцем перед носом.
     -- Ќет, нет, нет, нет. Њожно ли быть  близким  солнцу?  Ќо
кто  мне может запретить обожать синьору? …сли бы ей предстоЯло
уколоть свой маленький палец иголкой, то Я, чтобы предотвратить
это, отдал бы всю мою кровь... Џрощайте же,  синьор.  џ  думаю,
вам  не  трудно  будет  передать  синьоре,  что  мы  расстались
друзьЯми.
     …ще  раз  мы  протЯнули  друг  другу  руки.  Џожатие   его
мозолистой ладони до боли сдавило и склеило мои пальцы.
     џ  внимательно  взглЯнул  на  него  и  поразилсЯ тому, как
чудесно изменились  его  глаза.  ‚  них  уже  не  было  прежней
неприЯтной  жестокости: они посинели и смЯгчились; они блестели
теми слезами, которые выступают, не  проливаЯсь.  Ћтвратительно
видеть  плачущего  мужчину,  но  когда  у  сильного  и  гордого
человека стоЯт в покрасневших глазах эти теплые слезы,  которые
он  сам  каким-то  усилием  воли заставит высохнуть, то, право,
лицо его на мгновение становитсЯ прекрасным.
     -- Ѓаста! -- сказал морЯк, бросаЯ мою  руку.--  „а  хранит
бог  синьору:  она лучше всех на свете. џ уже никогда больше не
увижу ни ее, ни вас.
     -- Џочему вы так говорите? Њир не  особенно  велик.  Њожет
быть, встретимсЯ.
     -- Ќет,--сказал  он с покорным вздохом,--Я уверен: раньше,
чем кончитсЯ этот год,-- Я  утону  в  море.  ѓитана  в  Љадиксе
предсказала  мне  два  событиЯ, которые произойдут почти рЯдом.
Ћдно случилось сегоднЯ. Џрощайте, синьор.
     Ћн простилсЯ и вышел, не оглЯнувшись. Њне слышно было, как
он сбегал по каменной лестнице с той быстротой, с какой  только
молодые морЯки умеют спускатьсЯ по трапам.
     џ  ждал  ее.  € слышал биение своего сердца. Љто из нас не
волновалсЯ перед свиданием, на котором нам обещано много-много?
Ќо теперь было совсем  другое.  џ  чувствовал,  что  за  дверью
молчаливо  стоит  моЯ  судьба  и вот-вот готова войти ко мне. џ
испытывал ту странную усталость,  ту  ленивую  робкую  вЯлость,
которые,  как  отдаленное  пророчество,  говорЯт нам о близости
великого жизненного  перелома.  џ  думаю,  что  такое  духовное
краткое  изнеможение должны переживать монархи перед коронацией
и приговоренные к смерти в ожидании палача.
     €здали-издали, снизу, до  менЯ  донессЯ  быстрый,  легкий,
четкий  стук ее каблучков. џ поспешил спуститьсЯ и встретилсЯ с
ней на площадке. Ћна обеими руками обнЯла мою  шею.  ЏрикасаЯсь
губами к моим губам, она жарко шептала:
     -- Њишика,  мой  милый  Њишика,  Я люблю тебЯ, Њиши-ка. Њы
свободны, о мой Њишика, о мой милый Њишика!
     ’ак мы останавливались на  каждой  площадке.  Ђ  когда  мы
пришли  в  мою комнату, она нежно взЯла менЯ ладонЯми за виски,
приблизила мое лицо к своему и,  глЯдЯ  мне  глубоко  в  глаза,
сказала со страстной серьезностью:
     -- џ твоЯ, Њишика... ‚ счастии и в несчастий, в здоровье и
в болезни,  в  удаче  и  неудаче.  џ  твоЯ  до тех пор, пока ты
хочешь, о  мой  возлюбленный  Њишика!  Џотом  вдруг  встрЯхнула
головой и сказала: -- џ велела завтрак принести к тебе, наверх.
Ѓудем одни, не так ли, Њишика?


        ѓлава V. ЊЂђ€џ


     ‚  это  воскресенье  Я  совсем  позабыл  о  моих заводских
друзьЯх, которые, по уговору, дожидались менЯ в  старом  порту,
против  старого  ресторана Ѓассо, знаменитого на весь мир своим
огненным буйабезом. ‡абыл Я также и о самом заводе:  не  поехал
туда ни в понедельник, ни во вторник, взЯл по телеграфу отпуск.
ќти  дни навсегда, неизгладимо врезались в моей памЯти. џ помню
каждое слово, каждую улыбку; теперь это -- моЯ тайнаЯ  шкатулка
с сокровищами...
     Ќе знаю, может быть, было бы и некстати, что Я заговорил о
суперкарго,  но  мне это казалось каким-то неизбежным долгом. џ
рассказал ей о  нашем  искреннем  примирении,  о  его  красивом
мужестве,  о  его  благоговении  перед  ней  и  о  том,  как он
благословлЯл ее  имЯ.  Љогда  Я  упомЯнул  о  его  предчувствии
близкой  смерти,  мне  показалось,  что она побледнела. Ќемного
помолчав, она сказала:
     -- Ќадо, чтобы ты знал все. Џочти год назад Я его  любила.
€ он любил менЯ. Ќам пришлось надолго расстатьсЯ. Ћн должен был
идти  в кругосветное путешествие. Њы не давали друг другу клЯтв
во взаимной вечной верности. ’акие клЯтвы -- смешной и  обидный
вздор.  џ  сказала  только, что буду ждать его возвращениЯ и до
этого срока не полюблю никого. Џервое времЯ Я, правда,  немного
тосковала.  Ќо  не  умею  сказать почему -- времЯ ли постепенно
заглушало мои чувства, или любовь моЯ  к  нему  была  не  очень
глубока  --  образ  его  скоро стал как-то стушевыватьсЯ в моем
воображении, расплыватьсЯ, исчезать. Ќаконец,  Я  позабыла  его
лицо.  џ  старалась  воскресить в памЯти наши счастливые часы и
минуты... и не могла. џ понЯла, что не  люблю  его  больше.  Ћн
знал менЯ. Ћн верил мне. Ћн знал, что никакаЯ сила не заставила
бы менЯ изменить ему в его отсутствие.
     џ  тебе  должна  признатьсЯ  --  хотЯ  это  мне немножко и
стыдно,-- что когда Я увидела тебЯ в первый раз,  то  мгновенно
почувствовала,  что  ты  будешь  моей  радостью  и Я буду твоей
ра