братец  ты
мой! - Џоследние слова он произносит вместе  с  зевком,  глухим,  нутрЯным
голосом и неразборчиво, так что у него выходит: "ы гугу ы аатец ты мой!"
   Ћба они замолкают на некоторое времЯ. ‘олдат из …льца плюет сквозь зубы
прЯмо в колодец. Џроходит около десЯти секунд, в течение которых  Њеркулов
с любопытством прислушиваетсЯ, наклонив голову  набок.  ‚друг  из  темноты
доноситсЯ необычно чистый и Ясный - точно удар двух гладких камней друг  о
друга - звук шлепка.
   - € глыбоко же тута! - говорит солдат из …льца и опЯть плюет в колодец.
   - ѓрех в воду плевать. Ќе годитсЯ это, - поучительно замечает  Њеркулов
и тотчас же сам плюет, в свою очередь.
   Ћбоих солдат чрезвычайно занимает  то,  что  между  плевком  и  звуком,
раздающимсЯ потом из колодца, проходит так много времени.
   - Ђ что, ежели туда сигануть? - вдруг спрашивает  солдат  из  …льца.  -
Ќебось, покамест долетишь, так об стенки головой изобьешьсЯ?
   - Љак не избитьсЯ... €зобьешьсЯ, - уверенно отзываетсЯ  Њеркулов.  -  ‚
лучшем виде изобьешьсЯ.
   - ЃЯда! - говорит другой солдат, и Њеркулов догадываетсЯ, что он качает
головой.
   ЋпЯть наступает долгое молчание, и опЯть солдаты плюют в колодец. ‚друг
Њеркулов оживлЯетсЯ:
   - ‚от штука-то была, братец мой! ‘ижу Я  сейчас  в  казарме  и  того...
задремал,  должно  быть,  немножко...  €  какой  мне  это...  чудной   сон
приснилсЯ.
   …му хочетсЯ рассказать свой сон со всей  прелестью  мелких  поэтических
подробностей, с чарующим  ароматом  родной  земли  и  далекой,  привычной,
любимой жизни. Ќо  у  него  выходит  что-то  слишком  простое,  бледное  и
неинтересное.
   - ‚ижу Я, будто бы Я, значит, у себЯ в деревне. € как будто бы вечер...
€ все мне скрозь видно... то есть так видно, так  видно,  точно  и  не  во
сне...
   - Ќ-на... это бывает, - равнодушно и небрежно вставлЯет другой  солдат,
почесываЯ щеку.
   - Ђ Я сам как будто бы еду верхом на лошади... на мерине... …сть у  нас
такой мерин белый, годов двадцать ему небось будет...  Њожет,  уж  поколел
теперь...
   - ‹ошадь видеть - это  означает  ложь...  Ћмманет  тебЯ  кто-нибудь,  -
замечает солдат.
   - Ђ Я будто бы еду на мерине, и все мне скрозь видно... Ќу  вот  просто
как наЯву... ’о есть такой это чудный сон мне приставилсЯ...
   - Ќ-на... разные сны  бывают,  -  лениво  вставлЯет  солдат.  -  Ћдначе
прощеньЯ просим, - говорит он, подымаЯсь со сруба. - “  нас  фитьфебель  -
черт, по ночам шлЯетсЯ. „о свиданьЯ вам.
   - „о свиданьичка... Ќочь-то, ночь какаЯ... ах ты, господи  боже  мой...
зги не видно.
   ‘о свежего воздуха казарменнаЯ атмосфера в первые минуты кажетсЯ просто
невыносимой. ‚оздух  весь  пропитан  тЯжелыми  человеческими  испарениЯми,
едким дымом махорки, кислой затхлостью шинельного сукна и  густым  запахом
невыпеченного хлеба. ‹юди спЯт неспокойно, мечутсЯ, стонут и  так  храпЯт,
как будто бы им  каждый  вздох  стоит  громадных  усилий.  Љогда  Њеркулов
проходит третьим взводом, какой-то солдат быстро вскакивает и  садитсЯ  на
нарах. Ћн несколько секунд дико озираетсЯ вокруг, точно  в  недоумении,  и
долго чавкает губами. Џотом он начинает Яростно скрести пЯтерней:  сначала
голову, затем грудь, и вдруг, точно подкошенный сном, мгновенно падает  на
бок. „ругой деревЯнным и хриплым голосом быстро  бормочет  длинную  фразу.
Њеркулов прислушиваетсЯ с суеверным страхом и разбирает  отдельные  слова:
"Ќе обрывай... ‡авЯжи узлом!.. “злом завЯжи,  говорЯт  тебе!.."  ‚  бреде,
раздающемсЯ среди ночи, всегда есть  что-то  ужасное  длЯ  Њеркулова.  …му
кажетсЯ, что эти отрывочные, внезапные  слова  произносит  не  человек,  а
кто-то другой, _незримый_, вселившийсЯ в его душу и овладевший ею.
   —асы по-прежнему тикают  неровно,  точно  задерживаЯ  второй  удар,  но
стрелки их, по-видимому,  остались  все  в  том  же  положении.  ‚  голове
Њеркулова вдруг проноситсЯ дикое, нелепое,  фантастическое  предположение,
что, может быть, времЯ совсем остановилось и что целые месЯцы, целые  года
- вечно будет длитьсЯ эта ночь; будут  так  же  тЯжело  дышать  и  бредить
спЯщие, так же тускло будут светить умирающие ночники, так же равнодушно и
медлительно  стучать  маЯтник.  ќто  темное,  быстрое,  непонЯтное  самому
Њеркулову ощущение переполнЯет его душу злобой и тоской.  €  он  грозит  в
пространство крепко  сжатым  кулаком  и  шепчет,  не  раскрываЯ  стиснутых
челюстей:
   - “-у, дьЯволы!.. Џогодите ужо-тко!
   Ћн опЯть садитсЯ  на  то  же  самое  место,  между  печкой  и  ружейной
пирамидкой, и почти тотчас же мЯгко и нежно сжимает его виски дремота.  "Ћ
чем? Ћ чем Я теперь? - спрашивает себЯ шепотом Њеркулов, знаЯ, что  теперь
в его власти вызвать перед глазами что-то очень приЯтное и знакомое. -  Ђх
да! „еревнЯ...  речка...  Ђ  ну-ка,  ну-ка...  Ќу,  пожалуйста,  ну  прошу
тебЯ..."
   €  снова  змеитсЯ  в  зеленой  свежей  траве  речка,  то  скрываЯсь  за
бархатными холмами, то опЯть блестЯ своей зеркальной грудью, снова тЯнетсЯ
широкаЯ, чернаЯ, изрытаЯ дорога, благоухает талаЯ землЯ, розовеет  вода  в
полЯх, ветер с ласковой, теплой улыбкой обвевает лицо,  и  снова  Њеркулов
покачиваетсЯ мерно взад и вперед на остром лошадином хребте, между тем как
сзади тащитсЯ по дороге соха, перевернутаЯ сошником вверх.

   ‚ы, сады-ы ль, мои са-ды! -

   громко, во всю мочь голоса поет Њеркулов и  с  удовольствием  думает  о
том, как сладко ему  будет  сейчас  вытЯнутьсЯ  усталым  телом  на  высоко
взбитой охапке соломы. Џо обеим сторонам дороги идут вспаханные полЯ, и по
ним ходЯт, степенно переваливаЯсь с боку на  бок,  черно-сизые,  блестЯщие
грачи. ‹Ягушки в болотцах и лужах кричат дружным, звенЯщим,  оглушительным
хором. ’онко пахнет цветущаЯ верба.

   Ђх, и вы, сады-ы ль, мои са-ды!..

   Ћдно только кажетсЯ Њеркулову странным:  как-то  неровно  идет  сегоднЯ
белый мерин. ’ак и шатает его из стороны в  сторону...  €шь  как  качнуло.
Ќасилу удержалсЯ Њеркулов, чтобы не полететь с лошади вперед головой. Ќет,
надо усестьсЯ верхом как следует. Џробует Њеркулов перебросить правую ногу
на другую сторону, но нога не шевелитсЯ,  отЯжелела  -  точно  к  ней  кто
привЯзал странную тЯжесть. Ђ лошадь так и ходит, так и шатаетсЯ  под  ним.
"Ќо, ты, че-ерт! ‡асну-ул?.."
   Њеркулов стремглав падает с лошадиной спины, с размаху ударЯетсЯ  лицом
об землю и... открывает глаза.
   - —ерт! ‡аснул! - кричит над Њеркуловым чей-то голос.
   Њеркулов вскакивает с  табуретки  и  растерЯнно  нащупывает  на  голове
фуражку. Џеред ним стоит со взлохмаченной головой, в одном  нижнем  белье,
фельдфебель ’арас ѓаврилович. ќто он разбудил сейчас Њеркулова, ткнув  его
кулаком в щеку.
   - ‡аснул!  -  повторЯет  грозно  фельдфебель.  -  Ђх,  ты!..  ‘пать  на
дневальстве? џ т-тебе покажу, как спать!..
   Њеркулов отшатываетсЯ назад от быстрого  удара  по  скуле,  встрЯхивает
головой и хрипло бормочет:
   - ЌамаЯлсЯ, господин фитьфебель...
   - Ђ-а! ЌамаЯлсЯ? ’ак вот, чтобы ты не маЯлсЯ, будешь еще два раза не  в
очередь дневалить. Љогда сменЯешьсЯ?
   - ‚ два, господин фитьфебель.
   - Ђх,  мерзавец...  ’ы  и  смену-то  свою  проспал!  Ќу!..  †иво,  буди
очередного... Њарш!..
   ”ельдфебель уходит. Њеркулов бегом  бросаетсЯ  к  той  наре,  где  спит
очередной дневальный - старый  солдат  ђЯбошапка.  "‘пать,  спать,  спать,
спать, - кричит в душе Њеркулова какой-то радостный, ликующий голос. - „ва
лишних дневальства? ќто пустЯки, это потом, а теперь спать, спать!.."
   - „Ядька ђЯбошапка, а дЯдька ђЯбошапка, - пугающим шепотом  вскрикивает
Њеркулов, теребЯ за ногу спЯщего солдата.
   - Њрмр... брайсь...
   - „Ядька ђЯбошапка, вставайте... ‘мена...
   - Џоди ссе...
   Ѓессонница так  измучила  Њеркулова,  что  у  него  больше  не  хватает
терпениЯ будить ђЯбошапку. Ћн бежит к своему  месту  на  нарах,  торопливо
раздеваетсЯ и протискиваетсЯ  между  двумЯ  соседЯми,  которые  тотчас  же
грузно, безжизненно наваливаютсЯ на него боками.
   Ќа секунду встает в воображении Њеркулова колодец, густаЯ темнота ночи,
мелкий дождик, журчанье воды, бегущей  из  желоба,  и  шлепанье  по  грЯзи
чьих-то невидимых ног. Ћ! Љак там теперь холодно, неприЯтно и жутко... ‚се
тело, все существо Њеркулова проникаетсЯ блаженной животной  радостью.  Ћн
крепко прижимает локти к телу,  съеживаетсЯ,  уходит  поглубже  головой  в
подушку и шепчет самому себе:
   - Ќу, а теперь... поскорее - дорогу... дорогу...
   ‘нова перед его глазами отчетливо и красиво извиваетсЯ  чернаЯ  изрытаЯ
дорога, снова смотритсЯ в зеркало реки нежнаЯ зелень ветел...  €  внезапно
Њеркулов летит со страшной, но приЯтной  быстротой  в  какую-то  глубокую,
мЯгкую мглу...

   1899