 теперь отец уже лежит в  земле сырой,
холодной, темной!.. Ђ что если он в своем одночасье не умер еще совершенно и
ожил в гробу?  “ Џавла сердце замерло, волосы стали дыбом при этой мысли. Ћн
прежде всего  и  как  можно  скорее хотел  почтить памЯть отца  каким-нибудь
серьезно добрым делом.
     - Њакар ѓригорьев,  -  начал он,  -  Я  хочу  всех  вас  предварительно
заложить в опекунский совет, а потом отпущу на волю!
     - Љак на волю, пошто? - спросил тот.
     - Ђ  по то,  чтобы вы не были крепостными;  пока Я  жив,  то,  конечно,
употреблю все старание,  чтобы вам было хорошо,  но Я умру, и вы достанетесь
черт знает кому,  и тот,  будущий мой наследник, в дугу вас, пожалуй, начнет
гнуть!
     - —то пустЯки какие,  -  умрете,  да в дугу кто-то начнет гнуть. ‚се вы
вздор какой-то  говорите.  Џозовите лучше ЉирьЯна к  себе и  примите от него
бумаги; Я его нарочно привел с собой!
     - Ќу, позови!
     ЉирьЯн вошел. ќто уж был теперь совсем седой старик. Ћн подошел прЯмо к
руке барина,  и, как тот ни сопротивлЯлсЯ, ЉирьЯн притЯнул к себе руку его и
поцеловал ее.
     - —то,  ЉирьЯн, лишились мы с тобой нашего благодетелЯ, - начал Џавел с
навернувшимисЯ опЯть слезами на глазах.
     - „а, батюшка, несчастье какое божеское постигло нас, - отвечал ЉирьЯн,
покачиваЯ своей головой и как бы кокетничаЯ своею печалью.
     Њакар ѓригорьев,  как мы знаем,  не прилюбливал полковника, но все-таки
видно было, что он искреннее сожалел об его смерти, чем плутоватый ЉирьЯн.
     - Љак же и в какой именно час днЯ отец помер? - спросил Џавел.
     - „вадцать третьего числа-с,  -  отвечал ЉирьЯн,  - во времЯ обеденного
стола;  гостьЯ у них-с была,  старушка Љатерина ѓавриловна Џлавина...  и все
про сына ему рассказывала, который видетьсЯ, что ли, с вами изволил?
     - „а, виделсЯ, - отвечал Џавел скороговоркой.
     - Ћна об этом ему рассказывала,  -  он слушать изволил ее, и жареное уж
кушать начал,  вдруг покатилсЯ со  стула и  жизнь покончил,  и  салат еще  в
губках осталсЯ; у мертвого уже у него вынимали из ротику.
     - Ќо  отчего же  все  это  с  ним случилось?  Ѓыл он  перед этим болен,
расстроен чем?
     - Ќичего не было того-с,  -  отвечал ЉирьЯн.  - Љонечно, мы сами мало в
этом понимаем,  но господа тут на похоронах разговаривали:  ножки ведь у них
от  ран изволили болеть,  и  сколько они тоже лечили эту болезнь,  почесть Я
каждую неделю в  город за  лекарством длЯ них от этого ездил!..  ‚се ничего,
никакой помощи не  было,  но старушонка-лекарка полечила их последнее времЯ,
только и всего,  -  раны эти самые киноварью подкурила, так сразу и затЯнуло
все...  Ќу,  и господа так говорили:  раны закрылись,  в голову и ударило, -
вред от этого после вышел!
     - Ћчень не  мудрено...  -  произнес Џавел.  -  Ќо как же не стыдно было
покойному батюшке доверЯть себЯ какой-нибудь бабе-дуре.
     - ’ут уж доверитьсЯ изволили, - отвечал ЉирьЯн и вздохнул.
     - Џокойный папенька ваш не то что из поученых барь был,  а простой: все
равно, что и мужик! - вмешалсЯ в разговор Њакар ѓригорьев.
     - Ќо кто же распорЯжалсЯ всем, когда отец помер? - спросил Џавел.
     - „а  эта же самаЯ Љатерина ѓавриловна Џлавина;  слава богу,  что она и
случилась тут:  сейчас  все  Ящики,  сундуки и  комоды опечатала,  послала к
свЯщенникам и  за  становым.  ’от  опЯть тоже  переписал все  до  последнего
Ягненка.
     - Ќу,   потом  похоронили?   -   говорил  Џавел.  Ћн  хотел  знать  все
подробности, сопровождавшие смерть отца.
     - Џохоронили-с!  ѓоспод очень  много съехалось;  даже  вон  из  Џерцова
молодаЯ барынЯ приезжала; только что в церкви постоЯла, а в усадьбу в дом не
поехала.
     - €з Џерцова?.. Љлеопатра Џетровна? - переспросил Џавел.
     - „а-с,  они самые,  кажетсЯ!..  € как плакать изволили - ужас: пошли с
последним-то лобызанием,  так на гроб и  упали;  почесть на руках отнесли их
потом оттуда.
     "ќто  что  такое?   -  подумал  Џавел,  удивленный  и  пораженный  этим
известием.  -  —то такое эта безумица делает?..  Ќеужели она еще любит менЯ,
что и ей так дорого все, что касаетсЯ до менЯ?"
     Ћт  Љлеопатры Џетровны,  с  самого ее  отъезда в  деревню,  не  было ни
строчки. Џавел недоумевал.
     - Љ  тестеньку-то,   видно,  пожелала  приехать  и  поклонитьсЯ  ему  в
последний раз, - пробунчал себе под нос Њакар ѓригорьев.
     - Ќо у ней у самой муж умирает? - спросил Џавел ЉирьЯна.
     - Џлох,  тоже слышно, очень... Ључер ихний при церкви рассказывал о том
нашему Џетру, - отвечал ЉирьЯн.
     - Ључер кучеру там  какому-то  рассказывал,  -  перебил,  передразниваЯ
ЉирьЯна,  Њакар ѓригорьев.  -  Ђ ты вот бумаги-то лучше,  что привез,  подай
барину.
     ЉирьЯн на эти слова вынул толстый, завернутый в сахарную бумагу пакет и
подал его Џавлу.  ’от развернул,  и первое, что увидел, - это билеты приказа
общественного призрениЯ на его имЯ и тысЯч на тридцать.
     - ќто какие деньги? - спросил он.
     - Џапенькины-с.  “ них так и записка найдена, чтобы эти деньги сейчас с
нарочным к вам везти.
     - Ћткуда же он мог их накопить? - спросил Џавел.
     - Ћткуда?  -  произнес насмешливо Њакар ѓригорьев. - ‘тарик хапуга был:
одно лесное именье от сплавного леса, чай, тысЯчи три дает.
     - „ает! - подтвердил и ЉирьЯн.
     - Ђ  на  себЯ  тоже  копейки не  уболил  издержать,  -  продолжал Њакар
ѓригорьев.
     - „а уж это точно что, - подтвердил ЉирьЯн. - Љогда вот Џавла Њихайлыча
нет, что люди едЯт, то и он кушает.
     - „рожал старик надо всем!..  - произнес Њакар ѓригорьев. - ЋкромЯ этих
денег, он ‚оздвиженское еще вам купил, - прибавил он, обращаЯсь к Џавлу.
     - Љак купил? - спросил тот с удивлением.
     - Љуплено-с,  -  отвечал ЉирьЯн,  -  перед самой почесть смертью они  и
крепость на него изволили совершить.
     - Ќо зачем же те-то господа продали?
     - ’ак наслышно,  что сын-то генеральшин женитсЯ на миллионерке; ну, так
чтобы на свадьбу деньги иметь, - объЯснил ЉирьЯн.
     - ”орс тоже держат,  -  подхватил Њакар ѓригорьев,  -  коли на  богатой
женитсЯ,  так чтобы она думала,  что и он богат;  а как окрутЯт, так после и
увидЯт,   что  свищ  только  один,   прохвост,   больше  ничего,  по-нашему,
по-мужицки, сказать...
     - ‚оздвиженское!..   ‚оздвиженское  теперь  мое!  -  повторЯл  Џавел  с
заметным удовольствием.
     - Џапенька так  уж  нарочно длЯ  вас и  купили,  -  продолжал объЯснЯть
ЉирьЯн.  -  "Џашенька,  говорит,  всегда хвалил ‚оздвиженское: вот, говорит,
папенька,  такую бы  нам усадьбу!..  -  Ќу,  так,  говорит,  пусть он теперь
владеет ею, куплю ему на потешку ее!"
     Џавел опЯть предалсЯ при этом горестным мыслЯм и воспоминаниЯм. "Њилый,
дорогой родитель, - шептал он сам с собой. - ‚сЯ твоЯ жизнь была заботой обо
мне,  чтобы  как-нибудь  устроить мою  будущность;  малейшее желание мое  ты
всегда хотел исполнить, а Я между тем грубил тебе, огорчал тебЯ!"
     €  Џавел  в  самом деле  искренно думал,  что  он  совершил против отца
страшнейшие злодеЯниЯ,  и  затем  он  снова  перешел к  прежней своей  мысли
почтить памЯть старика серьезно добрым делом.
     - Ќу вот,  мои друзьЯ,  ты староста дворовый,  - сказал он ЉирьЯну, - а
ты,  Њакар ѓригорьев,  Я  уж  не  знаю какой староста,  ты  мне  второй отец
становишьсЯ...
     - ‚она!  -  произнес Њакар ѓригорьев насмешливо,  но,  видимо, тронутый
словами Џавла.
     - Ќаучите вы  менЯ,  как  мне  все  мое  именье  устроить,  чтобы  всем
принадлежащим мне  людЯм было  хорошо и  привольно;  на  волю  Я  вас  думал
отпустить,  но  Њакар ѓригорьев вот не  советует...  —то же мне делать после
того?
     - „а ничего не делать,  веста,  как и при папеньке было!..  —то еще тут
делать?  -  перебил Њакар ѓригорьев почти строго Џавла,  а  сам в  это времЯ
подмигивал ему так, чтобы ЉирьЯн не заметил этого.
     - Ќичего не  надо делать!  -  повторил он  еще  раз  и  обратилсЯ уже к
ЉирьЯну:
     - ’ы шел бы,  парЯ,  домой!..  Ћтпустите его; он устал тоже с дороги, -
прибавил он Џавлу.
     - Џожалуй!  -  отвечал  Џавел,  несколько сконфуженный этими  словами и
распорЯжениЯми Њакара ѓригорьева.
     - ’ак Я пойду-с,  - сказал ЉирьЯн и потом опЯть насильственно поцеловал
у Џавла руку и ушел.
     - —то  это  вы  вздор  этакой говорите при  этом  дураке;  он  приедет,
пожалуй, домой и всю вотчину вашу взбунтует... - начал Њакар ѓригорьев.
     - —то же за вздор? - спросил Џавел.
     - Љак не вздор!..  €  на волю-то вас отпущу,  и  Љирюшка какой-нибудь -
друг мой,  а Я уж и батькой вторым стал;  разве барину следует так говорить;
мы ведь не дорого возьмем и рыло, пожалуй, после того очень поднимем.
     - џ  не  длЯ  поднЯтиЯ вашего рыла  это  делаю,  а  чтобы устроить ваше
благосостоЯние, - сказал Џавел.
     - ’ак что же?..  „урак-то  ЉирьЯшка и  научит вас:  он скажет,  дай ему
денег больше, вот и все наученье его!
     - Ќу,  так ты менЯ научи!  -  сказал Џавел. Њакар ѓригорьев казалсЯ ему
великолепен в эти минуты.
     - џ-то научу не по-ихнему, - отвечал тот хвастливо, - потому мне ничего
не  надо,  Я  живу своим,  а  из  них каждаЯ бестиЯ от  барской какой-нибудь
пуговки ладит отлить себе и украсть что-нибудь... —то вам надо, чтобы было в
вашем имении?
     - —тобы бедных мужиков у менЯ не было.
     - „а бедных почесть и нет,  есть многосемейные только, с малыми детьми;
ну, тем - известно - потЯжельше!
     - Ђ если им потЯжельше, с них меньше повинностей надо брать.
     - Ќичего не надо!  ‚здумайте-ка только это вы завести, у вас все сейчас
бедными притворЯтсЯ.  Њы  ведь,  мужики -  плуты...  ‚ы не то что позволЯйте
которому оброку не доносить,  пусть он платит, как следует, а потом мне, что
ли,  хоть из оброку и  отдадите,  сколько пожелаете,  а Я в дом это к нему и
пошлю, будто жалованьЯ ему прибавлЯю, а коли не станет заслуживать того, так
отдеру.
     - •орошо, Я тебе буду отдавать, - сказал Џавел, слышавший еще и прежде,
что Њакар ѓригорьев в этом отношении считалсЯ высокочестным человеком и даже
благодетелем,  батькой мужицким слыл, и только на словах уж очень он бранчив
был и  на  руку дерзок;  иной раз другого мужичка,  ни  за  что ни  про что,
возьмет да и прибьет.
     - „воровым Я завел,  чтобы лучше пищу выдавали; не знаю, идет ли теперь
это?
     - €дет  точь-в-точь  так,  это  Я  слышал.  €м  ничего  больше не  надо
прибавлЯть, будет с них, дьЯволов!
     - Ѓудет?
     - Ѓудет! Ђ то хуже избалуете. ‚ы когда думаете в деревню-то ехать?
     - …хать-то  мне,  -  начал Џавел,  -  вот ты хоть и  не хочешь быть мне
отцом,  но Я все-таки тебе откроюсь: та госпожа, котораЯ жила здесь со мной,
теперь -  там,  ухаживает за больным,  умирающим мужем.  Џриеду Я туда, и мы
никак не утерпим, чтобы не свидетьсЯ.
     - ѓде уж тут, утерпите ли... ѓоспода тоже ведь избалованы насчет этого.
     - „а,  -  подтвердил Џавел,  не  вслушавшись в  последние слова  Њакара
ѓригорьева, - а между тем это может страшно ей повредить, наконец встревожит
и огорчит умирающего человека, а Я не хочу и не могу себе позволить этого.
     - Ќет,  вам не надо туда ездить,  -  решил и Њакар ѓригорьев,  - пустое
дело  -  бросить вам  все  это  надо;  может быть,  здесь невесту настоЯщую,
хорошую, с приданым найдете!
     - Ђх,  кстати,  -  перебил его Џавел, вспомнив при слове "с приданым" о
деньгах,  которыми так великодушно снабжал его Њакар ѓригорьев в продолжение
последнего времени, - не угодно ли вам принЯть от менЯ мой долг!
     €  с этим словом он вынул из сахарной бумаги один билет приказа и подал
его Њакару ѓригорьеву.
     - Ќу, что, успеете еще! - произнес было тот.
     - Ѓери! - повторил Џавел настоЯтельно.
     Њакар ѓригорьев усмехнулсЯ только и положил билет в карман.
     - “дивительное дело  -  какие  нынче  господа стали,  -  проговорил он,
продолжаЯ усмехатьсЯ.
     - Ђ что? - спросил Џавел.
     - „а так!  ‘овсем не то,  что прежние,  -  отвечал Њакар ѓригорьев, бог
знает что желаЯ тем сказать, и ушел.


        II

        ЋЏџ’њ ќ‰‘ЊЋЌ„›

     ЌельзЯ  сказать,   чтоб  полученное  ‚ихровым  от   отца  состоЯние  не
подействовало на него несколько одурЯющим образом:  он сейчас же нанЯл очень
хорошую  квартиру,  меблировал ее  всю  заново;  сам  оделсЯ  совершеннейшим
франтом;  €вана он тоже обмундировал с головы до ног.  •вастанью последнего,
по  этому  поводу,  пределов  не  было.  ѓорничную  Љлеопатры  Џетровны  он,
разумеетсЯ,  сию же минуту выкинул из головы и  стал подумывать,  как бы ему
женитьсЯ на купчихе и лавку с ней завести.
     —тобы кататьсЯ по Њоскве к  Џечкину,  в  театр,  в клубы,  ‚ихров нанЯл
помесЯчно  от   ’верских  ворот  лихача,   извозчика  џкова,   ездившего  на
чистокровных рысаках;  наконец,  Џавлу  захотелось съездить куда-нибудь и  в
семейный дом;  но  к  кому  же?  ќйсмонды были единственные в  этом роде его
знакомые.  Њари тоже очень разбогатела:  к  ней перешло все состоЯние …спера
€ваныча и  почти все  имение кнЯгини.  Њуж  ее  был  уже  генерал,  и  они в
настоЯщее времЯ жили в Џарке, на красивой даче.
     - Ќу, џков, завтра ты мне рысачка получше давай! - сказал ‚ихров, когда
џков  вечером пришел в  горницу чай  пить.  Џавел всегда его  этим  угощал и
ужасно любил с ним разговаривать: џков был мужик умный.
     - „адим-с, - отвечал тот.
     - ‡автра мы с тобой поедем в Џарк к одной барыне-генеральше; смотри, не
ударь себЯ лицом в грЯзь, - продолжал ‚ихров и назвал при этом и самую дачу.
     - ‘лушаю-с, - проговорил џков и на другой день действительно приехал на
таком  рысаке,  в  такой  сбруе  и  пролетке,  что  Џавел вскрикнул даже  от
удовольствиЯ.
     - Ќу-с, џков Џетрович, - сказал он, усаживаЯсь в пролетке, - какого это
завода конь?
     - Њосоловского,  - отвечал џков, сидЯ прЯмо и внимательно поглЯдываЯ на
лошадь, котораЯ сердито рыла копытом землю.
     - ’рогай!  Ќадеюсь,  что на  ’верской мы всех перегоним,  -  проговорил
Џавел.
     џков  тронул:  лошадь до  самой  ’верской шла  покорной и  самой легкой
рысцой,  но,  как въехали на эту улицу,  џков посмотрел глазами, что впереди
никто очень не мешает, слегка щелкнул только Языком, тронул немного вожжами,
и  рысак  начал  забирать;  они  обогнали  несколько  колЯсок,  карет,  всех
попадавшихсЯ извозчиков,  даже самого обер-полицеймейстера; у Џавла в глазах
даже  зарЯбило  от  быстрой  езды,   и  его  слегка  только  прикидывало  на
эластической подушке пролетки.
     - Ќемного осталось впереди-то!  -  сказал  џков,  выехав  за  заставу и
самодовольно оборачиваЯсь к Џавлу: впереди в самом деле никого не было.
     - —уднаЯ лошадь!  - воскликнул тот, смотрЯ на это благородное животное,
которое опЯть уже пошло тихо и покорно.
     - “ другого бы не стала она этого делать! - произнес џков.
     - Ћтчего же? - спросил Џавел.
     - Ћттого,  что человека чувствует!..  ‡нает,  кто ею правит!.. - € џков
снова щелкнул Языком,  и  лошадь снова понеслась;  потом он  вдруг,  на всех
рысЯх, остановил ее перед палисадником одной дачи.
     - ‡десь,  надо быть,  -  проговорил он. џков знал Њоскву, как свои пЯть
пальцев.
     Џавел взглЯнул в  палисадник и  увидел,  что в весьма красивой и богато
убранной цветами беседке сидела Њари за большим чайным столом,  а  около нее
помещалсЯ мальчишка, сынишка.
     Њари,  увидев  и  узнав  Џавла,  заметно  обрадовалась и  даже  как  бы
несколько сконфузилась.
     - Ђх, вот кто! - проговорила она.
     Џавел на этот раз почему-то с большим чувством поцеловал ее руку.
     - Ђ это ваш малютка? - сказал он, показываЯ на мальчика, подходЯ к нему
и целуЯ того.
     ђебенок  как-то  при  этом  ласково  смотрел на  него  своими  голубыми
глазенками.
     - Ђ …вгений Џетрович? - спросил ‚ихров Њари.
     - Ћн дома и сейчас придет!  -  ответила та.  -  Џоди,  позови барина, -
прибавила она стоЯвшему около беседки человеку.
     ’от пошел.
     —ерез  несколько  минут  маленький,   толстенький  генерал,   в  летнем
полотнЯном сюртуке,  ЯвилсЯ в сад;  но,  увидев ‚ихрова и вспомнив при этом,
что вышел без галстука, стал перед ним чрезвычайно извинЯтьсЯ.
     - Ќичего, помилуйте! - говорил Џавел, дружески пожимаЯ ему руку.
     - ‚се-таки  мне  совестно,  -  говорил генерал,  захватываЯ себе  рукой
горло.
     - Џростит, ничего! - сказала ему и Њари.
     ѓенерал наконец успокоилсЯ и сел,  а Њари принЯлась сынишку поить чаем,
размешиваЯ хлеб в  чашке и отираЯ салфеткой ему ротик:  видно было,  что это
был ее баловень и любимец.
     - ’ы,  однако,  не  был у  покойного дЯди на похоронах,  -  сказала она
укоризненным голосом ‚ихрову.
     - џ был болен, - отвечал тот.
     - Ќ-ну! - сказала Њари.
     - —то такое - ну? - спросил ее Џавел.
     - ‡наю  Я,  -  отвечала Њари  и  немножко лукаво улыбнулась.  -  Њихаил
Џоликарпович тоже, Я слышала, помер.
     - Џомер!  Ђ Ђнна ѓавриловна,  скажите,  жива?  -  прибавил ‚ихров после
короткого молчаниЯ.
     Џри  этом вопросе Њари немного сконфузилась -  она  всегда,  когда речь
заходила об матери, чувствовала некоторую неловкость.
     - Ћна вскоре же померла после …спера €ваныча,  -  отвечала она,  - тело
его повезли похоронить в  деревню,  она уехала за  ним,  никуда не выходила,
кроме как на его могилу, а потом и сама жизнь кончила.
     - ‚от это так любовь была! - проговорил ‚ихров.
     - „-да!  -  произнесла  Њари  печально.  -  ’ы  курс,  надеюсь,  кончил
кандидатом? - переменила она разговор.
     - Љандидатом, - отвечал ‚ихров.
     - Љакого же  рода службе думаете вы себЯ посвЯтить?  -  отнессЯ к  нему
генерал.
     - Ќикакой! - отвечал ‚ихров.
     ѓенерал склонил при этом голову и придал такое выражение лицу,  которым
как бы говорил: "Џочему же никакой?"
     - Џо всем слухам,  которые доходили до менЯ из разных служебных мирков,
они до того грЯзны,  до того преступны даже, что мне просто страшно вступить
в какой-нибудь из них, - заключил Џавел.
     „обродушный генерал  придал  окончательно удивленное  выражение  своему
лицу: он службу понимал совершенно иначе.
     - џ не говорю об вашей военной,  а, собственно, об штатской, - поспешил
прибавить Џавел.
     - Ђ, об штатской - это конечно! - произнес генерал.
     - ’ебе надобно сделатьсЯ ученым, как и прежде ты предполагал, - сказала
Њари.
     - џ им, вероЯтно, и буду; состоЯние у менЯ довольно обеспеченное.
     - ‚от-с  за это больше всего и  надобно благодарить бога!  -  подхватил
генерал.  -  Ђ  когда нет  состоЯниЯ,  так рассуждать таким образом человеку
нельзЯ!
     - Ћтчего же нельзЯ? - спросила Њари у мужа.
     - Ћттого, что кушать захочетсЯ - да-с! - отвечал генерал и самодовольно
захохотал, воображаЯ, вероЯтно, что он сострил что-нибудь.
     - Џо-моему,  лучше поденщиком быть, чем негодЯем-чиновником, - заметила
уже с некоторым сердцем Њари.
     - Ќу нет-с!..  ‚сЯкому человеку своЯ рубашка к телу ближе - хе-хе-хе! -
засмеЯлсЯ опЯть генерал.
     ‚ихров глЯдел на него с  некоторым недоумением:  он тут только заметил,
что  его превосходительство был сильно простоват;  затем он  посмотрел и  на
Њари.  ’а старательно намазывала масло на хлеб, хотЯ этого хлеба никому и не
нужно было.  ќйсмонд,  как  все замечали,  гораздо казалсЯ умнее,  когда был
полковником,  но  как  произвели его  в  генералы,  так и  поглупел...  ќто,
впрочем,  тогда было почти общим Явлением:  развЯзнее,  что ли,  эти господа
становились в этих чинах и больше высказывались...
     Џавел между тем все продолжал смотреть на Њари,  и ему показалось,  что
лицо у ней как будто бы горело,  и точно она была в каком-то волнении. ‡десь
Я  должен войти в  глубину души этой дамы и  объЯснить довольно странные и в
самом деле волновавшие ее в настоЯщую минуту чувствованиЯ.  Џавел,  когда он
был гимназистом,  студентом,  все ей  казалсЯ еще мальчиком,  но  теперь она
слышала до  мельчайших подробностей его историю с  m-me  ”атеевой и  поэтому
очень хорошо понимала,  что он -  не мальчик,  и особенно, когда он ЯвилсЯ в
настоЯщий визит таким красивым,  умным молодым человеком,  - и в то же времЯ
она вспомнила,  что он  был когда-то  ее  горЯчим поклонником,  и  ей  стало
невыносимо жаль этого времени и  ужасно захотелось заглЯнуть кузену в душу и
посмотреть, что теперь там такое.
     - ’ы, надеюсь, у нас обедаешь? - сказала она ему.
     - …сли позволите, - отвечал Џавел.
     - Џожалуйста,  попросту,  по-деревенски, - подхватил генерал и дружески
пожал ему руку.
     - Ќу, а Я уж сделаю немножко свой туалет, - сказала, немного покраснев,
Њари и ушла.
     ‚ихров осталсЯ вдвоем с генералом и стал с ним беседовать.
     - ‚аша служба лучшаЯ из военных - ученаЯ, - сказал он.
     - „а, - произнес генерал с важностью.
     - “ вас прежде математике в корпусах прекрасно учили, и прекрасно знали
ее офицеры.
     - Ћтлично знали,  -  подтвердил и генерал,  -  все,  знаете, вычислениЯ
эти...
     - Љакие вычислениЯ?  -  спросил ‚ихров,  думаЯ,  что  ќйсмонд под этими
словами что-нибудь определенное разумеет.
     - ‚ычислениЯ разные, - отвечал генерал.
     Џавел понЯл, что это он так только говорил, а что математику он, должно
быть, совсем забыл.
     - ‘ама служба-то приЯтнее, - продолжал он, - потому что все-таки умнее,
чем простаЯ шагистика.
     - Љонечно!  -  согласилсЯ генерал.  -  ‡ато длЯ кармана-то  тЯжеленька,
совершенно безвыгодна!
     - ќто почему?  -  спросил ‚ихров, не знаЯ еще, что, собственно, генерал
разумеет под выгодой.
     - „а потому,  что если взЯть того же батарейного командира, конечно, он
получает довольно...  но  ведь он  всех офицеров в  батарее содержит на свой
счет:  они у него и пьют и едЯт,  только не ночуют,  -  в кармане-то в итоге
ничего и не осталось.
     ќтими словами ќйсмонд просто возмутил ‚ихрова. "‘ам ворует, а с другими
и поделитьсЯ не хочет!" - подумал он.
     - Ђ что же, в армейских полках разве выгоднее быть командиром? - сказал
он вслух, желаЯ вызвать генерала еще на большую откровенность.
     - ’ам выгодней гораздо!  - подхватил тот. - ’ам полковой командир тысЯч
двадцать пЯть,  тысЯч тридцать получает в год, потому там этого нет: офицеры
все вразброд стоЯт.
     - Ќо вы сами согласитесь,  - заметил ‚ихров, - что эти тридцать тысЯч -
те же взЯтки!
     - Љакие же взЯтки?  -  воскликнул генерал.  -  Ќет-с, совсем нет-с! ќто
хозЯйственнаЯ экономиЯ -  это  так!..  ‚ы  знаете что,  -  продолжал ќйсмонд
несколько уже даже таинственно,  - один полковой командир показал в отчете в
экономии пЯть тысЯч...  его  представили за  это к  награде...  только отчет
возвращаетсЯ...  смотрЯт:  представление к  награде зачеркнуто,  а  на полЯх
написано: "„урак!".
     - ќто уж немножко странно, - сказал ‚ихров.
     - Ќет-с, не странно! - возразил генерал. - ‚ы согласитесь, что полковой
командир может и сэкономить, может и не сэкономить - это в его воле; а между
тем,  извольте видеть,  что выходит: он будет сдавать полк, он не знает еще,
сколько с  него будущий командир потребует,  -  что  же,  ему свои,  что ли,
деньги в  этом случае прикладывать;  да иногда их и  нет у  него...  Џотом-с
вдруг  говорЯт:  переменить погончики  такие-то.  Њинистр  военный  говорит:
"Ќужно отнестись к министру финансов".  - "Ќе нужно, говорЯт, пусть полковые
командиры сделают это из экономических сумм!" ‡начит,  само начальство знает
это.
     "‚от,  внуши этому человеку, что честно и что нечестно!" - думал Џавел,
слушаЯ генерала.
     Њари наконец кончила свой туалет и пришла к ним.  Ћна заметно оделась с
особенной тщательностью, так что генерал даже это заметил и воскликнул:
     - Љак вы интересны сегоднЯ!
     Џавел тоже с удовольствием и одобрительно на нее смотрел:  у него опЯть
уже сердце забилось столь знакомым ему чувством к Њари.
     ‚след за матерью вошел также и сынишка Њари,  в щегольской гарнитуровой
рубашке и в соломенной шлЯпе; Њари взЯла его за ручонку.
     - Џока на стол накрывают,  не хотите ли, cousin, прогулЯтьсЯ? - сказала
она Џавлу.
     ’от этому очень обрадовалсЯ;  генерал же  пошел делать свой туалет:  он
каждодневно подкрашивалсЯ немножко и подрумЯнивалсЯ.
     Њари,  ребенок и Џавел пошли по парку, но прошли они недалеко и уселись
на скамеечке.  ђебенок стал у  ног матери.  Џавлу и Њари,  видимо,  хотелось
поговорить между собой.
     - џ слышала,  -  начала Њари тихим и неторопливым голосом,  - что нынче
всю зиму жила здесь Љлеопатра Џетровна.
     - †ила, - отвечал Џавел односложно.
     - ’ы видалсЯ с  ней часто?  -  спрашивала Њари,  как бы ничего по этому
поводу не знаЯ.
     - Ћчень часто, - отвечал Џавел.
     - ѓде же она теперь?
     - Ћна теперь уехала к мужу.
     - ЋпЯть? - спросила Њари как-то уж насмешливо.
     Џавел весело и добродушно смотрел на нее.
     - Џослушайте, кузина, - начал он, - мы столько лет с вами знакомы, и во
все это времЯ играем между собой какую-то притворную комедию.
     Њари вдруг всЯ вспыхнула.
     - Џочему же притворную? - спросила она.
     - Џритворную! Џрикажете разъЯснить вам это?
     - ђазъЯсните!  -  сказала Њари и потупилась, а вместе с тем с губ ее не
сходила немножко лукаваЯ улыбка.
     - ‚о-первых, бывши мальчиком, Я был в вас страстно влюблен, безумно, но
никогда вам об этом не говорил; вы тоже очень хорошо это видели, но мне тоже
никогда ничего об этом не сказали!
     Њари слушала его,  и  ‚ихров только видел,  что у ней уши даже при этом
покраснели.
     - ’еперь та же самаЯ комедиЯ начинаетсЯ,  - продолжал он, - вам хочетсЯ
спросить менЯ о Љлеопатре Џетровне и о том,  что у менЯ с ней происходило, а
вы менЯ спрашиваете,  как о какой-нибудь Њатрене Љарповне; спрашивайте лучше
прЯмо, как и что вам угодно знать по сему предмету?
     - € ты скажешь мне откровенно?  -  спросила Њари, взмахнув на него свои
голубые глаза.
     - ‚се откровенно скажу, - отвечал Џавел искренно.
     - —то же ты, влюблен в нее очень?
     - ’о есть Я любил ее очень.
     - Ђ теперь - что же?
     - ’еперь - не знаю.
     - Љак не знаешь? - спросила Њари.
     - ’ак,  не знаю: перед отъездом ее в деревню Я очень к ней охладел, но,
когда она уехала, мне по ней грустно сделалось.
     - —то тебе мешает?  Џоезжай сам за ней в деревню!..  -  € на лице Њари,
как легкое облако, промелькнула тень печали; Џавел и это видел.
     - ‚  деревню Я не поеду,  потому что это может рассердить и огорчить ее
мужа.
     - Њуж ее,  Я  слышала,  скоро умрет,  и ты можешь сейчас же женитьсЯ на
ней.
     - Ќет, Я не женюсь на ней, - возразил Џавел.
     - Ћтчего же? - спросила Њари как бы с удивлением.
     - ‚о-первых,  оттого,  что она старше менЯ годами,  а потом -  мы с ней
совершенно разных понЯтий и убеждений.
     - Ћ,  она,  разумеетсЯ,  постараетсЯ подражать всем  твоим  понЯтиЯм  и
убеждениЯм.
     - Ќе думаю... - произнес протЯжно Џавел.
     ђазговор на несколько времени приостановилсЯ;  Џавел, видимо, собиралсЯ
с мыслЯми и с некоторою смелостью возобновить его.
     - ‚от видите-с,  -  начал,  наконец,  он,  -  Я  был с  вами совершенно
откровенен, будьте же и вы со мной откровенны.
     - „а в чем же мне с тобой быть откровенной?  - спросила Њари, как будто
бы ей, в самом деле, решительно нечего было скрывать от Џавла.
     - Ђ в том,  например,  что неужели вы никогда и никого не любили, кроме
вашего мужа? - проговорил ‚ихров неторопливым голосом.
     Њари  несколько мгновений молчала;  видимо,  что  она  обдумывала,  как
отвечать ей на этот вопрос.
     - Ќикого! - произнесла она, наконец, с улыбкой.
     - Ќе верю!  -  воскликнул Џавел.  -  —тобы вы,  с  вашим умом,  с вашим
образованием,  никого не  любили,  кроме …вгениЯ Џетровича,  который,  может
быть, и прекрасный и добрый человек...
     - Ќикого не любила! - поспешила перебить его Њари.
     - € впредь не полюбите?
     - Џостараюсь, - сказала Њари.
     - €  что  же,  все  это  длЯ  исполнениЯ свЯщенной обЯзанности матери и
супруги? - спросил Џавел.
     - „лЯ исполнениЯ свЯщенной обЯзанности матери и супруги, - повторила за
ним немножко комическим тоном и Њари.
     - ’олько длЯ этого, не больше?
     - ’олько длЯ этого, не больше, - повторила еще раз Њари.
     - Ќу, а мне больше этого и знать ничего не надо! - произнес Џавел.
     - Ќичего? - спросила Њари.
     - Ќичего, потому что Я теперь уже все знаю.
     Њари опЯть немножко лукаво улыбнулась и встала.
     - Џора, однако, пойдем обедать! - сказала она.
     Џавел последовал за  ней.  ‡а  обедом генерал еще  больше развернулсЯ и
показал  себЯ.  Ћн,  между  прочим,  стал  доказывать,  что  университетское
образование - так себе, вздор, химера!
     - —ему там  учат?  -  говорил он.  -  Њне  один племЯнник мой показывал
какой-то пропедевтик{19}! —то такое, скажите на милость!
     ‚ихров усмехнулсЯ немного.
     - „а и в корпусах, Я думаю, тому же самому учат, - проговорил он.
     - ќ, нет! - воскликнул генерал. - ‚ корпусах другое дело. ‚он в морском
корпусе мальчишке скажут:  "Њарш,  полезай на мачту!" -  лезет!  €ли у нас в
артиллерийском училище:  "‡арЯжай пушки -  пали!" -  палит!  …сперка, будешь
палить? - обратилсЯ он к сынишке своему.
     - Ѓуду, - отвечал тот, шамша и тЯжело повертываЯсь в креслицах.
     —то  этими последними словами об  морском корпусе и  об  артиллерийском
училище  генерал  хотел,  собственно,  сказать -  определить трудно.  ‚ихров
слушал  его  серьезно,  но  молча.  Њари  от  большей части  слов  мужа  или
хмурилась, или вспыхивала.


        III

        ЌЂЉЋЏ‹…Ќ€… Ћ„ЌЋђЋ„Ќ›• ‚Џ…—Ђ’‹…Ќ€€

     ѓерой мой  очень хорошо видел,  что в  сердце кузины дует гораздо более
благоприЯтный длЯ  него ветер:  все  подробности прошедшего с  Њари так живо
воскресли в  его  воображении,  что ему нетерпеливо захотелось опЯть увидеть
ее,  и он через три -  четыре днЯ снова поехал к ќйсмондам;  но - увы! - там
произошло то,  чего никак он не ожидал.  Љогда он подъехал к  их даче,  то в
палисаднике на этот раз никого не было. Ћн вошел в него и встретил, наконец,
лакеЯ,  который объЯвил ему, что господа уехали сначала в Џетербург, а потом
и за границу.
     Џавла это известие сильно озадачило.
     - —то же, они давно уже собирались уехать? - спросил он.
     - Ќет, вдруг что-то надумали, - отвечал лакей.
     ‚ихров ничем иным не мог себе объЯснить этот печальный и быстрый отъезд
Њари,  как нежеланием с ним встретитьсЯ.  "Ќеужели это она менЯ избегает?" -
подумал он,  отчасти огорченный отъездом Њари,  а  частью и  польщенный им в
своем самолюбии.
     ‚скоре после того он получил весточку и от ”атеевой.
     Љлеопатра Џетровна уехала из Њосквы,  очень рассерженнаЯ на Џавла.  Ћна
дала себе слово употребить над собой все стараниЯ забыть его совершенно;  но
скука,  больной муж,  смерть отца Џавла,  который,  она знала, никогда бы не
позволил сыну женитьсЯ на  ней,  и,  наконец,  ожидание,  что она сама скоро
будет вдовою,  -  все это снова разожгло в ней любовь к нему и желание снова
возвратить его к себе.  „лЯ этой цели она написала ему длинное и откровенное
письмо:

     "Њой дорогой друг,  Џоль!..  џ была на похоронах вашего отца,  съездила
испросить у  его трупа прощение за любовь мою к  тебе:  Я слышала,  он очень
возмущалсЯ этим...  ЊенЯ,  бедную,  все, видно, гонЯт и ненавидЯт, точно как
будто бы уж Я  совсем такаЯ ужаснаЯ женщина!  Ѓог с  ними,  с другими,  но Я
желаю возвратить если не любовь твою ко мне,  то, по крайней мере, уважение,
в  котором ты,  надеюсь,  и  не  откажешь мне,  узнав все  ужасы,  которые Я
перенесла в моей жизни... ‘лушай:
     "Њать моЯ родилась в роскоши,  и Я не знаю как была избалована успехами
в  свете,  и когда прожила состоЯние и молодость,  все-таки думала,  что она
может еще нравитьсЯ мужчинам. Ћбожатель ее m-r Leon, - мне тогда уже было 18
лет,  и Я была очень хорошенькаЯ девушка, - вздумал не ограничиватьсЯ maman,
а делать и мне куры;  Я с ужасом, разумеетсЯ, отвергла его исканиЯ; тогда он
начал наговаривать на менЯ и  бранить менЯ и даже один раз осмелилсЯ ударить
менЯ линейкой;  Я  пошла и  пожаловалась матери,  но  та  менЯ же обвинила и
приказывала мне безусловно повиноватьсЯ m-r  ‹еону и  быть ему покорной.  ’ы
знаешь, друг мой, самолюбивый мой характер и поймешь, чего мне это стоило, а
мать между тем заставлЯла,  чтобы Я была весела и любезна со всеми бывшими у
нас в доме молодыми людьми. Њ-r ‹еон кроме того и обирал мать; все деньги ее
он прогуливал где-то и  с  кем-то,  так что мы недели по две сидели на одном
хлебе и  колбасе;  мать заставлЯла менЯ самое гладить себе платьи,  замывать
юбки -  длЯ того,  чтобы быть всегда,  по обыкновению, нарЯдно одетою. ’акое
положение,  наконец,  мне  сделалось невыносимо.  ЌесмотрЯ на  мое  железное
здоровье,  Я заболела.  Љ счастью,  вскоре после того ко мне присваталсЯ m-r
”атеев. Ћн тогда еще был очень красивый кирасирский офицер, в белом мундире,
и Я бог знает как обрадовалась этому сватанью и могу поклЯстьсЯ перед богом,
что первое времЯ любила моего мужа со всею горЯчностью души моей; и когда он
вскоре после нашей свадьбы сделалсЯ болен,  Я,  как собачонка,  спала,  или,
лучше сказать,  сторожила у его постели. Њалейшие стоны его, Я вообразить не
могу,  до какой степени раздирали мне сердце,  но, впрочем, ты сам знаешь по
собственному опыту, что Я в привЯзанностЯх моих пределов не знаю, и вдруг за
все это,  за всю любовь и службу моему супругу, Я начинаю видеть, что он все
чаще и  чаще начинает приезжать домой пьЯный.  Ќадобно быть женщиной,  чтобы
понЯть,  как  ужасно  видеть пьЯным близкого человека.  џ  видела m-r  ‹еона
пьЯным,  но тот вселЯл мне только страх,  а муж мой -  отвращение, и ко всем
этим  гадостЯм узнаю,  что  супруг мой  даже мне  изменЯет!  ‘начала у  менЯ
помутилось все в  голове;  Я понЯть ничего не могла.  џ знала,  что Я лучше,
красивее всех его  возлюбленных,  -  и  что  же,  за  что  это предпочтение;
наконец, если хочет этого, то оставь уж менЯ совершенно, но он напротив, так
что Я не вытерпела наконец и сказала ему раз навсегда,  что Я буду женой его
только  по  одному  виду  и  длЯ  света,  а  он  на  это  только смеЯлсЯ,  и
действительно,  как видно,  смотрел на эти слова мои как на шутку; сколько в
это времЯ Я перенесла унижениЯ и страданий -  и сказать не могу,  и около же
этого времени Я  в  первый раз  увидала Џостена.  Њуж представил мне его как
своего  друга,  и  так  как  m-r  Џостен имеет  весьма вкрадчивый и  лукавый
характер,  то он,  вероЯтно,  узнал от мужа о  наших отношениЯх;  случай ему
представлЯлсЯ  удобный  поухаживать  за  молоденькой  женщиной  в   подобном
положении,  и  он начал,  -  и  точно уж в этом случае надо отдать честь его
настойчивости!..  џ ему делала дерзости,  капризничала над ним... ‚се это он
за какое-то блаженство считал длЯ себЯ. Ќаконец мы, слава богу, переехали из
Њосквы в наш город; m-r Џостен тоже последовал за нами. ‡десь Я в первый раз
увидела тебЯ: полюбить тебЯ Я не смела, ты любил другую мою приЯтельницу, но
ты  мне  показалсЯ каким-то  чудным  существом,  которому предназначено хоть
несколько минут дать мне счастьЯ... Ћ, как Я всегда любила ездить с тобой от
€мплевых в  одном экипаже и  смотреть тебе прЯмо в твои черные очи;  но вот,
наконец, и ты менЯ покидал!.. ‘обиралсЯ за Њари уехать в Њоскву... Њуж в это
времЯ  доходил до  неистовства в  своей  жизни.  Њ-r  Џостен был  решительно
каким-то  ангелом-спасителем в  моей домашней жизни.  Њуж как-то  боЯлсЯ его
всегда... џ по крайности знала, что когда Џостен у нас, то он физически менЯ
никогда не убьет и  не оскорбит:  так это и  случилось,  когда он в  истории
этого глупого векселЯ заслонил менЯ собой от его удара ножом.  Њне все стало
равно:  Я  знала,  что уж больше не увижу тебЯ,  -  умереть,  задохнутьсЯ от
скуки,  сделатьсЯ любовницей Џостена,  и  Я,  на досаду себе,  богу,  людЯм,
сделалась ею...  Ћстальное ты все знаешь,  и Я только прибавлю, что, когда Я
виделась с тобой в последний раз в доме …спера €ваныча и тут же был Џостен и
когда он  ушел,  мне  тысЯчу раз хотелось броситьсЯ перед тобой на  колени и
умолЯть тебЯ,  чтобы ты спас менЯ и увез с собой, но ты еще был мальчик, и Я
знала,  что  не  мог этого сделать.  ‚от все;  теперь обсуди и,  как хочешь,
оправдай или обвини менЯ.

                                                             ’воЯ Љлеопатра.

     "P.S.  Ѓедный страдалец -  муж  мой  завтра или  послезавтра умрет.  Ћн
оставил мне  духовную на  все  имение...  џ  теперь поэтому помещица двухсот
душ".

     ‚се  слова,  напечатанные  в  настоЯщем  повествовании  курсивом,  были
подчеркнуты в письме Љлеопатры Џетровны по одному разу, а некоторые - даже и
по  два раза.  Ћна Явно хотела,  по  преимуществу,  обратить на них внимание
‚ихрова,  и он действительно заметил их и прежде всего поспешил ее успокоить
и сейчас же написал ответ ей.
     "Ѓог с вами,  кто вам сказал о каком-то неуважении к вам!.. ‚ерьте, что
Я  уважаю  и  люблю  вас  по-прежнему.  ‚ы  теперь исполнЯете свЯтой долг  в
отношении человека, который, как вы сами говорили, все-таки сделал вам много
добра,  и  да  подкрепит бог  вас  на  этот подвиг!  Њожет быть,  невдолге и
увидимсЯ".

     ‚  сущности письмо Љлеопатры Џетровны произвело странное впечатление на
‚ихрова; ему, пожалуй, немножко захотелось и видетьсЯ с ней, но больше всего
ему было жаль ее.  Ћн  почти не  сомневалсЯ,  что она до  сих пор искренно и
страстно любила его. "Ќо она так же, вероЯтно, любила и мужа, и Џостена, это
уж было только свойством ее темперамента", - примешивалась сейчас же к этому
всеотравлЯющаЯ мысль.  Њари же между тем,  после последнего свиданиЯ, ужасно
стала его интересовать.
     "Ќеужели Ќеведомов прав,  -  думал он,  -  что  мы  можем прочно любить
только женщин безупречных?"  Љо  всему  этому  хаосу  мыслей и  чувствований
присоединилось еще представление своей собственной жизни,  в которой не было
ни цели, ни дела никакого. ‚ихров не был ни флегматиком, способным всю жизнь
пролежать на диване,  ни сангвиником,  готовым до самой смерти танцевать; он
был  чистый  холерик:  ему  нужно  было  или  делать какое-нибудь дело,  или
переживать какое-нибудь чувство.  Џробовал он читать,  -  не читаетсЯ; џков,
рысак  и  трактиры  ему  до  тошноты  надоели,  и  ‚ихров  начал  томитьсЯ и
безвыходно скучать.
     ‚  одну из таких минут,  когда он несколько часов ходил взад и вперед у
себЯ по  комнатам и  приходил почти в  бешенство оттого,  что  никак не  мог
придумать,  где бы ему убить вечер,  -  к нему пришел ‘алов.  „остойный друг
сей,  с тех пор,  как ‚ихров получил наследство, заметно стал внимательней к
нему:  весьма часто забегал,  почти не спорил с ним и никогда не продергивал
его, как делал это он обыкновенно с другими. Џавел, разумеетсЯ, очень хорошо
понимал истинную причину тому  и  в  душе  смеЯлсЯ над  нехитрыми проделками
приЯтелЯ.
     - —то  вы  поделываете?  -  спросил  ‘алов,  заметив  недовольное  лицо
‚ихрова.
     - •андрю,  -  отвечал тот,  -  и  во мне вы можете видеть подобие наших
титанов разочарованиЯ.
     - Ћчень приЯтно с ними познакомитьсЯ, - подхватил ‘алов.
     - Ќе шутите!  —то такое эти Ћнегины и Џечорины?  ќто люди,  может быть,
немного и выше стоЯщие их среды,  но главное -  ничего не умеющие делать длЯ
русской жизни:  за  неволю они все времЯ возЯтсЯ с  женщинами,  влюблЯютсЯ в
них,   ломаютсЯ  над  ними;   точно  так  же  и   мы  все,   университетские
воспитанники...  Њне всегда как-то представлЯлось,  что матушка ђоссиЯ - это
есть грубаЯ, длЯ серого солдатского сукна устроеннаЯ фабрика, и вдруг в этой
фабрике произрастают чувствительные и благоухающие розы,  но все это потом в
жизни сваливаетсЯ в одно место, и, конечно, уж толстые тюки сукна помнут все
розы и отобьют у них всЯкое благоухание.
     - †ивописно сказано!  -  подхватил ‘алов.  -  Ќо вот что,  друг мой, от
хандры единственное и самое верное лекарство - это карты: сЯдемте и станемте
в оные играть.
     - Ђ вам бы очень хотелось? - спросил Џавел.
     - Ћчень! - отвечал ‘алов и затем пропел водевильным голосом:

                Ћдни лишь карты нас питают,
                € деньги нам они дают!

     - Ќу  вот  видите!  -  перебил его ‚ихров.  -  Џока вам не  удалось еще
развратить менЯ до карт,  то Я  предлагаю вам устроить другого рода аферу на
мой счет:  свезите менЯ в  какое-нибудь увеселительное заведение,  и  Я  вам
выставлю от себЯ вино и ужин, какой вы хотите.
     - Ћ,  да  благословит тебЯ  бог,  добрый  друг!  -  воскликнул ‘алов  с
комическим чувством,  крепко пожимаЯ руку ‚ихрова. - …хать нам всего лучше в
Љупеческий клуб, сегоднЯ там совершаетсЯ великое дело: господа купцы вывозЯт
в первый раз в собрание своих супруг;  перваЯ ЏетровскаЯ ассамблеЯ будет длЯ
‡амоскворечьЯ,  -  но только не по высочайшему повелению,  а по собственному
желанию! Џрогресс!.. „ворЯнству не хотЯт уступить.
     - ќто в самом деле любопытно! - произнес Џавел.
     - Ћчень-с,   -   подхватил  ‘алов,   -   рожи,   Я  вам  доложу,  будут
невообразимые,  туалеты -  такого же свойства;  брильЯнтов будут мириады,  и
шампанского море прольетсЯ. Џоедемте, взглЯнемте на все сие.
     - •орошо! - сказал Џавел.
     - ’ак, значит, часу в одиннадцатом Я за вами захожу, и мы едем на вашем
рысаке.
     - …дем на моем рысаке, - подтвердил ‚ихров.
     —асов в одиннадцать они не отдумали и поехали. Љупеческое собрание было
уже  полнехонько.  ‚ихров и  ‘алов,  войдЯ,  остановились у  одной из  арок,
соединЯющих гостиную с танцевальной залой.
     - Љаковы  физиономии,  каковы?  -  шептал  ‘алов,  показываЯ на  разных
толстых дам,  которые или с супругами,  или с подругами