изывает его к себе: "Ќа вот, говорит, тебе, братец, и сыновьЯм твоим
вольную;  просьба моЯ одна к  тебе,  -  не  приходи ты больше ко мне назад!"
‘тарик и сыновьЯ ликуют;  переехали сейчас в город и заместо того,  чтобы за
дело какое принЯтьсЯ,  -  да,  пожалуй, и не умеют никакого дела, - и начали
они пить,  а сыновьЯ-то,  сверх того,  начали батьку бить: давай им денег! -
думали, что деньги у него есть. „елать нечего, старик вплакалсЯ, пошел опЯть
к барину: "‚озьми, батюшка, назад, не дай с голоду умереть!" ‚от оно волЯ-то
что значит!
     Ћфициант в это времЯ повестил гостей и хозЯина,  что ужин готов. ‚ихров
настоЯл,  чтобы Њакар ѓригорьев сел непременно и ужинать с ними. ќтим старик
очень уж сконфузилсЯ,  однако сел.  ‚аньку так это обидело,  что он не пошел
даже и к столу.
     - ‘тану  Я  всЯкой  свинье служить,  -  говорил он,  продолжаЯ стоЯть в
коридоре и  отплевываЯсь по  временам.  Њакар ѓригорьев между тем очень умно
вел с господами разговор.
     - Ђ знаешь ли ты, Њакар ѓригорьевич, - спросил его уже Ќеведомов, - что
барин твой - сочинитель и будет за это получать славу и деньги?
     - Ќикак нет-с, не слыхал того, - отвечал Њакар ѓригорьев с прибавлением
но.
     - Ќо ты знаешь, что такое сочинитель? - спросил ‚ихров.
     - Љниги который сочинЯет?
     - Ќу да, книги и журналы. ’ы журналы видал?
     - ‚идал-с в трактирах, но не глЯдывал в них. Њы больше газеты смотрим -
потому те  нам  нужней:  объЯвлениЯ там разные и  всЯкие есть...  —то же  вы
сочинЯть будете изволить? - спросил он потом ‚ихрова.
     - Ђ вот Я буду сочинЯть и описывать хоть твою, например, жизнь.
     Њакар ѓригорьев усмехнулсЯ на это.
     - „а словно бы любопытства-то в том нисколько не будет.
     - ‹юбопытное,  мой милый,  состоит не в том,  что описываетсЯ, а в том,
как описываетсЯ, - произнес ‚ихров.
     - Ќу, уж этого Я не разумею, извините!.. ‚от хоть бы тоже и промеж нас,
мужиков, сказки эти разные ходЯт; все это в них рассказываютсЯ глупости одни
только,  как Я понимаю; какие-то там €ван-царевичи, †ар-птицы, –арь-девицы -
все это пустЯки, никогда ничего того не было.
     - ‘амого-то  €вана-царевича не  было,  но  похожий на него какой-нибудь
кнЯзь на ђуси был;  с него вот народ и списал себе этот тип!  - вздумал было
втолковать Њакару ѓригорьеву ‡амин.
     - Љак же он был! - возразил ему тот. - ’ак, значит, он на †ар-птице под
небеса и летал?
     - ќто не  то,  что летал,  а  представлЯетсЯ,  что кнЯзь этот такой был
молодец, что все мог сделать.
     - —то же все!  -  возразил Њакар ѓригорьев.  - Ќикогда он не мог делать
того, чтобы летать на птице верхом. ‚от в нашей деревенской стороне, сударь,
поговорка есть:  что сказка -  враль,  а песнЯ -  быль, и точно: в песне вот
поют,  что "во саду ли,  в огороде девушка гулЯла",  -  это быль: в огородах
девушки гулЯют; а сказка про какую-нибудь Ѓабу-Ягу или –арь-девицу - враки.
     Џока шли все эти разговоры, ужин стал приближатьсЯ к концу; вдруг Њакар
ѓригорьев встал со своего стула.
     - Ћсмелюсь Я просить,  -  начал он,  обращаЯсь к ‚ихрову, - вам и вашим
приЯтелЯм поклонитьсЯ винцом от менЯ.
     - ‘делай милость!  - сказал ‚ихров. Ћн знал, что отказать в этом случае
- значило обидеть Њакара ѓригорьева.
     - џ,  признатьсЯ,  еще  едучи  сюда,  захватил три  бутылочки клику,  и
официантам даже и подхолодить велел.
     - ‘  большим  удовольствием,  с  большим удовольствием выпьем  за  твое
здоровье, Њакар ѓригорьев! - произнесли почти все в один голос.
     - Ђ  так  бы  думал,  что  за  здоровье господина моего надо выпить!  -
отвечал Њакар  ѓригорьев и,  когда  вино  было  разлито,  он  сам  пошел  за
официантом и  каждому гостю кланЯлсЯ,  говорЯ:  "Џожалуйте!" ‚се чокнулись с
ним,  выпили и  крепко пожали ему руку.  Ћн кланЯлсЯ всем гостЯм и тотчас же
махнул официантам,  чтоб они подавали еще.  Љогда вино было подано,  он взЯл
свой стакан и прЯмо подошел уже к ‚ихрову.
     - ѓосподин вы наш и повелитель,  позвольте вам пожелать всЯкого счастьЯ
и  благополучьЯ на все дни вашей жизни и  позвольте мне напутствие на дорогу
сказать.  €звините менЯ, господа, - продолжал старик, уже обращаЯсь к прочим
гостЯм,  -  барин мой  изволил раз  сказать,  что  он  менЯ за  отца аки  бы
почитает;  конечно,  Я,  может, и не стою того, но так, как по чувствам моим
сужу,  не менее им добра желаю, как бы и папенька ихний. Џоедете вы, сударь,
теперь в  деревню,  -  отнессЯ Њакар  ѓригорьев опЯть  к  ‚ихрову,  -  ждать
строгости от вас нечего:  строгого господина никогда из вас не будет, а тоже
и поблажкой,  сударь,  можно все испортить дело.  џ так понимаю, что господа
теперь  длЯ  нас  все  равно,  что  родители:  что  хорошо  мы  сделали,  им
долженствует похвалить нас,  худо -  наказать;  вот этого-то мы,  пожалуй, с
нашим барином и не сумеем сделать, а промеж тем вы за всех нас отвечать богу
будете,  как пастырь - за овец своих: ежели какаЯ овца отшатнетсЯ в сторону,
ее плетью по боку надо хорошенько...  “ мужика шкура толстаЯ!  Ќадобно, чтоб
он чувствовал, что его наказывают.
     - Џостараюсь следовать во всем твоим советам, - отвечал ему ‚ихров.
     Њакар ѓригорьев снова раскланЯлсЯ с  ним,  а  также и  со всеми прочими
гостЯми,  кланЯЯсь каждому порознь.  ‚ыпитое вино и ласковое с ним обращение
господ сделало из него совершенно galant homme*.
     ______________
     * €зысканно-вежливый человек (франц.).

     Џосле ужина ‚ихров должен был  выехать.  Ћн  стал одеватьсЯ в  дорожное
платье.  ‚анька давно уже был в новом дубленом полушубке и с мешком, надетым
через плечо на  черном глЯнцевитом ремне.  ЃлагодарЯ выпитому пуншу он  едва
держалсЯ на ногах и  сам даже выносить ничего не мог из вещей,  а позвал длЯ
этого дворника и едва сминающимсЯ Языком говорил ему:  "Ќу, ну, выноси; тебе
заплатЯт;  не даром!" Њакар ѓригорьев только посматривал на него и покачивал
головой,  и  когда  ‚анька подошел было  проститьсЯ к  нему  и  хотел с  ним
расцеловатьсЯ, Њакар ѓригорьев подставил ему щеку, а не губы.
     - Ќу, ладно, прощай! - говорил он ему вместе досадливым и презрительным
голосом.
     ‚ихров ехал в огромнейших,  проходных до самого места пошевнЯх,  битком
набитых тюками с книгами, чемоданами с платьем, Ящиком с винами.
     Ќеведомов провожал ‚ихрова со  слезами на глазах;  Њарьеновский долго и
крепко жал ему руку;  а Џетин и ‡амин,  а равно и Њакар ѓригорьев,  пожелали
проводить его до заставы на извозчиках.


        VII

        Џ…ђ‚›… „Ќ€ ‚ „…ђ…‚Ќ…

     ‚ихров прЯмо проехал в свою вновь приобретенную усадьбу ‚оздвиженское и
поселилсЯ в ней. Ћн с утра, в огромном кабинете Ђбреева, садилсЯ работать за
большой  стол,  поставленный  посредине  комнаты.  Ќа  полу  кабинета  всюду
расставлены были раскрытые,  но  не разобранные тюки с  книгами.  ‘ам ‚ихров
целые дни ходил в щеголеватом,  на беличьем меху,  халате:  дом был довольно
холодноват по  своей  ветхости,  а  зима  стоЯла в  самом разгаре.  ‚  саду,
видневшемсЯ из окон кабинета,  снег доходил до половины деревьев,  и на всем
этом белом и чистом пространстве не видно было не только следа человека,  но
даже  следа каких-нибудь животных -  собаки,  зайца.  ‚ихрову было  весело и
приЯтно это как бы отчуждение от всего мира; работа его шла быстро и весело.
Ћн дал себе слово никуда не выезжать и ни с кем не видатьсЯ до тех пор, пока
не  кончит  всего  своего  романа.  —асу  в  двенадцатом  обыкновенно бывшаЯ
ключница генеральши, очень чопорнаЯ и в чепце старушка, готовила ему кофе, а
молодаЯ горничнаЯ,  весьма миловиднаЯ из  себЯ  девушка,  в  чистеньком и  с
перетЯнутой талией холстинковом платье,  на маленьком подносе несла ему этот
кофе;  и  когда  входила к  барину,  то  модно и  слегка кланЯлась ему:  всЯ
прислуга у Ђлександры ѓригорьевны была преловкаЯ и превыдержаннаЯ.
     ‚ихров не без удовольствиЯ взглЯдывал на свою хорошенькую служанку,  но
никакой шутки, никакой вольности, конечно, себе не позволЯл с нею.
     - Џоставь,  милаЯ, тут, только подальше от бумаг, - говорил он ей и при
этом немножко даже конфузилсЯ.
     ѓорничнаЯ ставила кофе и  не уходила сейчас из кабинета,  а  оставалась
некоторое времЯ тут  и  Явно смотрела на  барина.  Џавел начинал пить кофе и
продолжал работать.
     Љроме литературной работы, у ‚ихрова было много и других хлопот; прежде
всего он решилсЯ перекрасить в  доме потолки,  оклеить новыми обоЯми стены и
перебить мебель.  ‚  местности,  где находилось ‚оздвиженское,  были всЯкого
рода мастеровые.  ‚ихров поручил их приискать ЉирьЯну,  который прежде всего
привел к барину худенького,  мозглЯвого,  с редкими волосами, мастерового, с
лицом почти помешанным и с длинными худыми руками,  пальцы которых он держал
немного согнутыми.
     - †ивопись,  вот,  на потолке поправить привел-с, - сказал он, указываЯ
на мастерового.
     - ’ы живописец? - спросил его ‚ихров.
     - †ивописец!  -  отвечал мастеровой,  как-то осклаблЯЯсь и  поворачиваЯ
совсем голову набок, точно кто его подернул.
     - †ивописец настоЯщий,  - образа пишет, - повторил ЉирьЯн, заметив, что
барин с недоверием смотрит на вновь приведенного.
     - Ћтчего ты на чужой стороне не живешь? - спросил его ‚ихров.
     - ’ак уж, не живу, - отвечал мастеровой, и его опЯть как-то подернуло.
     - Ќе живет, потому что - нездоровый человек, - поЯснил ЉирьЯн.
     - Ќездоров Я! - подтвердил и мастеровой.
     - Њне надобно только реставрировать живопись на потолке,  она всЯ есть,
- понимаешь?
     - Џонимаю,  вижу,  -  отвечал мастеровой и  совсем уж  как-то  заморгал
глазами и  замотал головой,  так  что  ‚ихрову стало,  наконец,  тЯжело  его
видеть. Ћн отослал его домой и на другой день велел приходить работать.
     - Ћтчего он такой? ЏьЯница, что ли, сильный?
     - Ќет,  этого нет  особенно,  -  отвечал ЉирьЯн,  -  а  сроду уж  такой
странный.
     - Ђ мастер хороший?
     - Њастер  отличный!   €з  этих  живописцев,   али  вот  из  часовщиков,
ружейников, никогда народу настоЯщего нет, а все какой-то худой и ледЯщий! -
объЯснил ЉирьЯн.
     Њастеровой еще раным-ранехонько притащил на другой день леса, подмостил
их,  и с маленькой кисточкой в руках и с черепком,  в котором распущена была
краска,  взлез  туда  и,  легши вверх лицом,  стал  подправлЯть разных богов
Ћлимпа.
     ‚ихров невольно засмотрелсЯ на  него:  так  он  хорошо и  отчетливо все
делал...  †ивописец и сам, кажетсЯ, чувствовал удовольствие от своей работы:
нарисует что-нибудь окончательно,  отодвинетсЯ на  спине по  лесам как можно
подальше, сожмет кулак в трубку и смотрит в него на то, что сделал; а потом,
когда  придет час  обеда  или  завтрака,  проворно-проворно слезет с  лесов,
сбегает в кухню пообедать и сейчас же опЯть прибежит и начнет работать.
     - —то же ты не отдохнешь никогда? - спрашивал его ‚ихров.
     - ’ак уж,  Я николи не отдыхаю, не надо мне этого! - отвечал живописец,
глЯдЯ куда-то в сторону.
     Ќедели в две он кончил весь потолок - и кончил отлично: манера рисовать
у него была почти академическаЯ.
     ‚ихров, сверх рЯженой цены, дал ему еще десЯть рублей.
     - ‘пасибо!  -  сказал живописец и  как-то  неумело и  неаккуратно сунул
деньги в  свои брючонки и,  мотнув затем головой,  сейчас же проворно совсем
ушел из усадьбы.
     - Људа это он все спешит так? - спросил ‚ихров ЉирьЯна.
     - ’ак уж,  повадка у него такаЯ; а вот поди ты, пока деньги есть, ни за
что работать не станет.
     - Ћтчего же?
     - Ѓог его знает: "—то, говорит, пошто мне, Я сыт!"
     - Ђ как же ты к нам его залучил?
     - „а так уж...  с другой работы он только что сошел...  Ќа счастье наше
деньги у него там украли.
     - Љто же?
     - Ќеизвестно кто!.. Ћн и разыскивать не стал. "Ѓог с ним, говорит; ему,
видно, они нужней моего были".
     - Љакой-то Љузьма бессребреник! - заметил ‚ихров.
     - „а-с!..  Њногие здесь его за свЯтого почитают; говорЯт, он и иконы-то
хорошо пишет, потому что богу угоден, - отвечал ЉирьЯн.
     “ ‚ихрова на всю жизнь врезалась в памЯти маленькаЯ,  худощаваЯ фигурка
уродца-живописца.  Ћбойщик ЯвилсЯ  к  нему  совсем  другого свойства:  мужик
пожилой, с окладистой бородой и в синем кафтане. ‚ихрову он показалсЯ скорей
за какого-то старосту, чем за рабочего.
     - Ћтчего ты нарЯдный такой? - спросил его ‚ихров.
     - —то за нарЯдный,  -  отвечал обойщик,  - нарЯды-то у нас известные, у
всех одинакие.
     - Ѓогат, оттого и нарЯден, - объЯснил за него ЉирьЯн.
     - Ќу,  это богатство-то, брат, тоже чужое считать трудно, - заметил ему
с неудовольствием обойщик.
     - —то считать-то,  не отнимут ведь у тебЯ его!  - проговорил с усмешкою
ЉирьЯн.
     - € отнимать-то, слава богу, нечего, - отвечал обойщик резко.
     Љогда он  принЯлсЯ работать,  то  снЯл  свой синий кафтан и  оказалсЯ в
красной рубахе  и  плисовых штанах.  ЋбиваЯ  в  гостиной мебель и  ползаЯ на
коленЯх около кресел,  он  весьма тщательно расстилал прежде себе  под  ноги
трЯпку.  ђаботаЯ,  он  обыкновенно набивал  себе  полнехонек рот  маленькими
обойными гвоздЯми и  при  этом  очень  спокойно,  совершенно полным голосом,
разговаривал,  как будто бы у него во рту ничего не было. ‚ихров заметил ему
однажды, что он может подавитьсЯ.
     - Ќету-с,  -  отвечал старик, усмехаЯсь, - мы и водку с этим пьем, - не
давимсЯ.
     - Ќе может быть! - воскликнул ‚ихров.
     - Џоднесите! - сказал ему насмешливым голосом обойщик.
     ‚ихров не утерпел и велел ему подать водки.
     ‘тарик выпил и  только крЯкнул:  гвоздей у него в это времЯ во рту было
десЯтка три.
     - Ќе подавилсЯ,  слава тебе,  господи! - произнес он тем же насмешливым
голосом.
     Ћклеить стены обоЯми он  тоже взЯл на  себЯ и  длЯ  этого пришел уже  в
старой синей рубахе и  привел подсоблЯть себе жену и  малого сынишку;  те  у
него заменЯли совсем мастеровых,  и по испуганным лицам их и по быстроте,  с
которой они  исполнЯли все его приказаниЯ,  видно было,  что они страшно его
боЯлись.
     Ћкончив работу,  старик принес ‚ихрову аккуратнейшим образом написанный
семинарскою рукою счет и по ценам своим не уступающий столичным.
     - ќтот мужик, кажетсЯ, ужасный плут? - заметил ЉирьЯну ‚ихров.
     - “  него и  сыновьЯ такие;  весь род у  них такой крепкий,  -  отвечал
как-то непрЯмо ЉирьЯн.
     ‚  лакейской он с обойщиком дружески простилсЯ,  и они даже пожали друг
другу руки. ЉирьЯн врЯд ли не ожидал маленький срыв с него иметь, но старик,
однако, ничего ему не дал, а так ушел.
     Џоустроившись таким образом,  ‚ихров решил написать письмо к  Љлеопатре
Џетровне.  Ћн,  впрочем,  в первый еще день своего приезда в деревню спросил
ЉирьЯна:
     - Ђ что, не слыхал ты, ”атеев жив или помер?
     - Џомер-с, верно это!.. џ сам супругу их видел в городе, в трауре.
     ‚ихров написал Љлеопатре Џетровне только то,  что он приехал,  слышал о
постигшей ее потере и очень бы желал ее видеть, а потому спрашивал ее: может
ли  он  к  ней приехать?  ‘  письмом этим ‚ихров предположил послать €вана и
ожидал доставить ему  удовольствие этим,  так  как он  там увидитсЯ с  своей
Њашей,  но  сердце  €вана  уже  было  обращено в  другую сторону;  приехав в
деревню,   он  не  преминул  сейчас  же  заинтересоватьсЯ  новой  горничной,
купленной у генеральши,  но та сейчас сразу отвергла все его исканиЯ и прЯмо
в глаза назвала его "сушеным судаком по копейке фунт".
     ‚следствие этого €ван  был  в  меланхолическом и  печальном настроении.
Љогда он  стоЯл у  барина за  стулом с  тарелкой,  а  горничнаЯ в  это времЯ
находилась в  буфете,  он  делал какое-то глупое,  печальное лицо,  поднимал
глаза вверх и вздыхал;  ѓрунЯ,  так звали горничную, видеть этого равнодушно
не могла.
     - ‚от  навЯзал бог  черта  этакого,  -  говорила она  почти вслух:  ей,
кажетсЯ, гораздо больше нравилось иметь некоторые виды на барина.
     - Ќу,  так вот,  €ван,  ты возьмешь лошадь и  поедешь с  этим письмом к
Љлеопатре Џетровне, - говорил ‚ихров, отдаваЯ €вану письмо.
     - ‘лушаю-с,  -  отвечал тот довольно сухо, но, придЯ к кучеру Џетру, не
утерпел, конечно, и поприбавил:
     - „ай мне лошадь самую лучшую;  менЯ барин спешно посылает в Џерцово! -
сказал он.
     Џетр, думаЯ, что он говорит правду, в самом деле дал ему одну из лучших
лошадей.
     €ван велел заложить ее  себе в  легонькие саночки,  надел на  себЯ свою
франтоватую дубленку,  обмотал себе накрест грудь купленным в Њоскве красным
шерстЯным шарфом и,  сделав вид,  что  будто бы  едва может удержать лошадь,
нарочно поехал  мимо  девичьей,  где  сидела  ѓрунЯ,  и  отправилсЯ потом  в
дальнейший путь.
     ‚  Џерцово он  доехал  совершенно благоразумно и  благополучно,  вручил
Љлеопатре Џетровне письмо и  потом отправилсЯ к  Њарье,  котораЯ в это времЯ
стирала в прачечной.  ’а ему очень обрадовалась: сейчас стала поить его чаем
и достала даже водки длЯ него. €ван начал все это попивать и рассказывать не
без прибавлений разные разности.
     Љлеопатра Џетровна до  безумиЯ  обрадовалась письму  ‚ихрова.  Ћна,  со
слезами на глазах,  вошла в гостиную,  где сидела m-lle Џрыхина, бросилась к
ней и начала ее обнимать.
     - „ушенька, миленькаЯ, он, мое сокровище, приехал сюда в деревню, может
быть, навсегда, - говорила ”атеева.
     - —то такое?..  Љто приехал? - спрашивала та, немного даже покраснев от
такой ласки Љлеопатры Џетровны,  котораЯ не в состоЯнии была даже, от слез и
радости, рассказать, а подала письмо Џрыхиной.
     - џ этого ожидала:  Я знала,  что он тебЯ безумно любит!  - поЯснЯла та
своим обычно уверенным тоном.
     - „а,  любит!  -  воскликнула Љлеопатра Џетровна.  -  •орошо бы  твоими
устами мед пить!.. - € потом она сейчас же написала ответ ‚ихрову:
     "„ушенька,  ангел  мой,  бесценный,  жду  тебЯ  каждую  минуту,  каждую
секунду. ‚сЯ твоЯ Љ."
     …й  хотелось  поскорей отправить это  письмо.  €ван  между  тем  сильно
нахлесталсЯ и успел даже рассоритьсЯ с Њарьей.
     - Њы-ста  этаких-то  видали!   -  отвечал  он  сдуру  и  спьЯну  вместо
благодарности за сделанное ему угощение.
     - Ќу, коли видали, так и убирайтесь, - отвечала, в свою очередь, сильно
этим обидевшаЯсЯ ЊарьЯ.
     - “ нас вот какаЯ есть!  „а!  -  отвечал он, с присвистом и с прищелком
поднимаЯ руку.
     ‚  это времЯ его позвали к  Љлеопатре Џетровне.  ’а отдала ему письмо и
велела сейчас же ехать. €ван, решительно не сообразив, что лошадь совершенно
еще не выкормлена была, заложил ее снова и поехал. ‘олнце уже садилось. Џока
водка шумела в  голове €вана,  он ехал довольно смело и все за что-то бранил
обеих горничных:  ѓруню и Њарью. "куры они, вот что, да, шкуры!" - повторЯл
он  сам с  собой.  Ќо вот он въехал в  ‡енковский лес,  хмель у  него совсем
прошел...  ‚анька вспомнил,  что в лесу этом да и вообще в их стороне волков
много,  и страшно струсил при этой мысли: сначала он все Ѓогородицу читал, а
потом стал гагайкать на весь лес,  да как будто бы человек десЯть кричали, и
в  то же времЯ что есть духу гнал лошадь,  и  таким точно способом доехал до
самой усадьбы; но тут сообразил, что Џетр, пожалуй, увидит, что лошадь очень
потна, - сам сейчас разложил ее и, поставив в конюшню, пошел к барину.
     ‚ихров удивилсЯ такому скорому возвращению его.
     - ’ы уж и вернулсЯ? - спросил он.
     - ‚ернулсЯ,  что там делать-то было! - отвечал €ван, как бы ни в чем не
повинный.
     “  ‚ихрова в  это  времЯ сидел свЯщенник из  их  прежнего прихода,  где
похоронен  был  его  отец,   -   свЯщенник  еще  молодой,  года  два  только
поставленный в  свой сан и,  как видно,  очень робкий и  застенчивый.  Џавел
разговаривал с ним с уважением, потому что все-таки ожидал в нем видеть хоть
несколько образованного человека.
     - ‘кажите, не скучаете вы вашей деревенской жизнью? - спрашивал он его.
     - Ќету-ти!..  —то ж?..  ‹етом работы полевые, а зимнее времЯ по приходу
со славой и с требами ездим, - отвечал свЯщенник.
     - Ђ читать вы имеете что-нибудь?
     - Ћдни  только  ведомости губернские храм  получает;  чтение  скучное и
незанЯтное.
     ‚ихрова по преимуществу поражала в юном пастыре ЯвнаЯ неразвитость его.
"Џрежние попы как-то  умней и  образованней были",  -  думал он.  ‘вЯщенник,
наконец,  встал на  ноги и,  видимо,  некоторое времЯ сбиралсЯ что-то  такое
сказать.
     - ‚ы вот приехали сюда,  - начал он с улыбкой, - а панихиды по папеньке
до сей поры еще не отслужили.
     - Ђх,  боже мой,  Я  завтра же отслужу и приеду длЯ этого в церковь!  -
воскликнул Џавел,  спохватившись и в самом деле устыдЯсь, что забыл подобную
вещь.
     - „а-с!  ЉрестьЯне даже ваши ропщут на  то,  да и  причетники наши тоже
переговаривали между собой: "—то это, говорЯт, он памЯти отца не помЯнет!".
     - Ќепременно-с приеду, непременно! - повторЯл ‚ихров.
     - ‡начит, завтра мы и ожидать вас будем! - сказал свЯщенник.
     - ‡автра, завтра! - повторил Џавел и пожал свЯщеннику руку. ’от ушел от
него.
     Ќа  другой день герой мой нарочно очень рано проснулсЯ и  позвал Џетра,
чтобы потолковать с  ним насчет поездки к приходу.  Џетр пришел;  лицо этого
почтенного слуги было недовольное;  сказав барину,  что  к  приходу можно на
паре доехать, он добавил:
     - “ нас, Џавел Њихайлыч, на конном дворе не все благополучно.
     - —то такое? - спросил ‚ихров.
     - ђаменка околела-с.  ‚черашний день,  €ван  пришел  и  говорит:  "„ай,
говорит,  мне лошадь самолучшую; барин велел мне ехать проворней в Џерцово!"
џ ему дал-с;  он,  видно, без рассудку гнал-с ее, верст сорок в какие-нибудь
часа три сделал;  приехал тоже - слова не сказал, прЯмо поставил ее к корму;
она наелась, а сегоднЯ и околела.
     - ‘кажите,  пожалуйста! - проговорил ‚ихров, очень раздосадованный этим
известием. - ќтакой мерзавец, негодЯй!
     - Љак  ему можно лошадь какую-нибудь доверЯть;  приехал тоже пьЯный;  Я
стал ему сегоднЯ говорить, так лаетсЯ и ругаетсЯ.
     Џетр перед тем только с €ваном почти до драки разругались.
     - Џозовите мне его! Ћн начинает менЯ окончательно выводить из терпеньЯ!
- воскликнул ‚ихров, видевший, что €ван в самом деле день ото днЯ становитсЯ
все более никуда не годным.
     - ’ы как это лошадь-то загнал до смерти? - спросил ‚ихров.
     - Љак Я загнал, - отвечал ‚анька, уже заранее приготовившийсЯ к ответу.
- “ него прежде того она была больна; она у менЯ еле шла всю дорогу.
     - Љак же она у тебЯ еле шла,  коли ты в три часа сорок верст обернул? -
сказал Џетр.
     - џ  сам  заметил,  что ты  очень скоро приехал,  -  приехал,  наконец,
пьЯный.
     - ѓде пьЯный! Ќисколько.
     - ЏьЯный, коли Я тебе говорю, негодЯй ты этакой! - воскликнул ‚ихров. -
ЉирьЯна мне! - произнес он потом задыхающимсЯ голосом.
     €ван побледнел;  он думал,  что не выпороть ли его,  сверх обыкновениЯ,
хочет барин.
     ЉирьЯн пришел.
     - „ай  мне какого-нибудь мальчика за  мной ходить,  а  этого мерзавца и
видеть не хочу: поди с глаз моих долой.
     €ван, видЯ, что дело повернулось в гораздо более умеренную сторону, чем
он   ожидал,   сейчас  опЯть  придал  себе  бахваловато-насмешливую  улыбку,
проговорил:  "Њне как прикажете-с!" -  и ушел.  Ћн даже ожидал,  что вечером
опЯть за  ним  придут и  позовут его  в  комнаты и  что  барин ничего ему не
скажет, а, напротив, сам еще как будто бы стыдитьсЯ его будет.
     ‚ихров через  несколько времени выехал к  приходу.  Ћн  никогда во  всю
жизнь не бывал ни на одной панихиде.
     ‘вЯщенник и  дьЯкон служили обедню в черных ризах.  Љогда Џавел входил,
все  мужики и  бабы ему кланЯлись.  ќто все почти были его мужики.  Љ  концу
обедни  он  стал  замечать,  что  церковь все  больше  и  больше наполнЯлась
народом.  ќто  уже приходили мужики и  бабы из  чужих,  соседних деревень и,
приходЯ,   потихоньку  что-то  спрашивали  у   вихровских  крестьЯн,   а  те
утвердительно кивали им  на  это  головой.  Џо  окончании обедни свЯщенник с
дьЯконом вышли  на  средину церкви  и  начали перед  маленьким столиком,  на
котором стоЯло распЯтие и  кутьЯ,  кадить и  служить панихиду;  а ЉирьЯн,  с
огромным пучком свеч, стал раздавать их народу, подав при этом ‚ихрову самую
толстую и  из  белого воску свечу.  ‘вечи эти все были зажжены.  ‘вЯщенник с
дьЯконом,  наконец, затЯнули за упокой и вечную памЯть. ‚ церкви послышались
рыданиЯ женщин, а также плакали и некоторые мужики. ‚ихров тоже не выдержал;
слезы у  него текли градом по щекам.  "ђодитель мой,  милый,  бесценный!"  -
шептал  он.  Џотом  литию  надобно было  отслужить на  самой  могиле.  Џошли
свЯщенники,  за ними Џавел,  а за ним и весь народ;  все без шапок. Ќа дворе
была  зимнЯЯ вьюга.  ‚етер развевал волосы у  свЯщенников и  у  мужиков;  но
странное дело:  свечи все горели,  и ни одна из них не погасла:  пламЯ у них
вытЯгивалось,  утончалось,  но  не  гасло.  Џод снежным бугром,  огороженнаЯ
простой оградой, находилась могила полковника.
     ‚ихров вошел в  этот  загородок и  поцеловал крест,  стоЯщий на  могиле
отца;  и  опЯть затЯнулась:  вечнаЯ памЯть,  и  опЯть мужики и  бабы  начали
плакать почти навзрыд. Ќаконец, и литиЯ была отслужена.
     - ЉирьЯн,  -  сказал ‚ихров,  полный какого-то  тревожного умилениЯ,  -
поди,  раздай мужикам,  кто победнее из них,  сто рублей!  - € он подал тому
сторублевую ассигнацию.
     - € во храм бы вы вкладу сделали!  -  посоветовал ему свЯщенник.  Џавел
подал и ему пЯтьдесЯт рублей.
     - “ж и  на причет тоже не пожалуете ли?  -  присовокупили в  один голос
дьЯкон и дьЯчки.
     Џавел вынул еще пЯтьдесЯт рублей и  подал их  тоже свЯщеннику.  ’от при
этом покраснел немного.
     - Ѓлагодарим! - произнес он каким-то глухим и стыдливым голосом: он был
еще очень неопытен в своей пастырской деЯтельности.
     „ьЯкон и  дьЯчки тоже  пробормотали что-то  такое в  благодарность и  с
жадностью смотрели на деньги в руках свЯщенника.
     Ќарод в  это времЯ все стоЯл еще около могилы полковника,  и  некоторые
продолжали плакать.
     - Џетр, за что так любили покойного отца? - спросил ‚ихров, возвращаЯсь
домой, своего кучера.
     - ‡а справедливость!.. ‘праведлив уж очень был! - отвечал Џетр.


        VIII

        ‘‚Ћџ Ќ… ЏЋ‡ЌЂЂ!

     ‚  тот же день после обеда ‚ихров решилсЯ ехать к ”атеевой.  Џетр повез
его тройкой гусем в  крытых санЯх.  €ван в  наказание не был взЯт,  а  брать
кого-нибудь из  других людей ‚ихров не  хотел затем,  чтобы не  было большой
болтовни о том, как он будет проводить времЯ у ”атеевой.
     Џроизведение свое ‚ихров захватил с собой: ему ужасно хотелось поскорей
прочесть его Љлеопатре Џетровне и  посмотреть,  какое впечатление произведет
оно на нее.  ‚ъехали они таким образом и в ‡енковский лес. ‚ихров припомнил,
как они в нем некогда заблудились.
     - Ђ что, Џетр, теперь уж не собьешьсЯ? - спросил он того.
     - Ќет, не собьемсЯ; теперь уж твердо будем знать дорогу, - отвечал тот.
     Ѓыл  светлый зимний вечер,  но  холодный.  Џавел  начал уж  чувствовать
маленький холодный трепет во всем теле,  и нос ему было больно; наконец, они
выехали из  лесу;  по  сторонам стали  мелькать огоньки селений;  между ними
скоро мелькнул и  огонек из  Џерцовского дома.  “  ‚ихрова сердце замерло от
восторга;  через  несколько минут  он  будет в  теплой комнате,  согреваемый
ласковыми  разговорами любЯщей  женщины;  потом  он  будет  читать  ей  свое
произведение.  ‚ихров  считал себЯ  в  эти  минуты счастливейшим человеком в
мире.  Љлеопатра Џетровна,  когда ей сказали, что ‚ихров приехал, выбежала к
нему навстречу и,  не замечаЯ даже,  что тут стоит лакей, бросилась гостю на
шею  и  начала его  обнимать и  целовать;  вдруг она  отступила от  него  на
несколько шагов и воскликнула:
     - Ѓоже мой! Љакой ты красавец и молодец из себЯ стал; что такое с тобой
сделалось?
     ‚ихров,  поехав к  Љлеопатре Џетровне,  выфрантилсЯ в  свой  тончайшего
сукна сюртучок,  бархатный жилет, клетчатые толстые английского сукна брюки.
Љлеопатра  Џетровна  в  последнее времЯ  видела  все  его  одетым  небрежно,
буршем-студентом, в поношенном вицмундире и в широчайших, вытертых брюках, а
тут ЯвилсЯ к ней франт столичный!
     - Љакое лицо у тебЯ чудное; тебЯ узнать нельзЯ, - продолжала Љлеопатра,
- пойдем,  Я покажу тебе твою старую знакомую,  Љатишь Џрыхину. ‚едь ничего,
что она у менЯ, а?
     - ђазумеетсЯ, ничего; Я очень рад ее видеть, - отвечал ‚ихров.
     - Ђх,  она тебЯ ужасно любит, пойдем!.. Џосмотри, какой стал! - сказала
”атеева, вводЯ ‚ихрова в гостиную и показываЯ его Џрыхиной.
     - Monsieur ‚ихров,  вы ли это?  -  воскликнула и  та,  в  свою очередь,
всплескиваЯ руками.
     - ‚от он, Я думаю, побеждал женщин-то в Њоскве, - продолжала ”атеева, -
в него, вероЯтно, влюблЯлись на каждом шагу!
     - џ думаю, не без того, - произнесла m-lle Џрыхина с ударением.
     ‚ихрову сделалось даже стыдно от всех этих похвал и восторгов.
     - “верЯю,  что никто не  влюблЯлсЯ,  -  говорил он,  целуЯ еще раз руку
”атеевой и целуЯ также руку Џрыхиной, чем последнЯЯ осталась очень довольна.
     ‚се, наконец, уселись перед диванным столом.
     - Ќу,  что же  вы поделывали в  Њоскве,  -  рассказывайте!  -  говорила
”атеева,  без церемонии,  в присутствии Џрыхиной, берЯ руку Џавла в обе свои
руки и крепко сжимаЯ ее.
     - Ћ, Я делал много!.. џ делал дело хорошее!.. - отвечал ‚ихров.
     - Ђ именно?.. €звольте сейчас нам все рассказывать! - говорила ”атеева,
сделавшаЯсЯ от восторга какой-то резвой говоруньей.
     - Ђ именно - Я написал роман огромный, который получил уже известность.
     - ђоман? - произнесла ”атеева, несколько неопределенным голосом.
     - џ читал его моим приЯтелЯм,  которых ты вот знаешь,  - отнессЯ ‚ихров
прЯмо уже к Љлеопатре Џетровне,  - и которые все единогласно объЯвили, что у
менЯ  огромный талант,  и  потребовали,  чтобы Я  писал;  ради  чего главным
образом Я и приехал в деревню.
     Њы  знаем,  что  вкус  и  мнениЯ  оборванных приЯтелей Џавла  Љлеопатра
Џетровна не  очень высоко ценила;  но  кроме того,  в  деревню,  значит,  он
приехал длЯ какого-то  своего писательства.  ‹егкаЯ тень печали пробежала по
ее до того блиставшему счастием лицу.  Ћна молчала, но зато заговорила m-lle
Џрыхина.
     - ќто очень любопытно будет прочесть!  -  произнесла она себе в нос. …е
тоже,  как и ”атееву,  несколько удивило это известие.  -  Њы, вероЯтно, тут
встретим много знакомого! - прибавила она с своей обычной развЯзностью.
     - …сли он написал в своем романе про какую-нибудь другую женщину, Я его
задушу! - сказала с улыбкой ”атеева.
     - ‚се про вас и об вас! - успокоил ее Џавел.
     - —то  же,  это  роман  у  вас  исторический?..  џ  очень  люблю романы
исторические! - произнесла m-lle Џрыхина.
     - Љакой же  исторический,  когда все  больше про Љлеопатру Џетровну!  -
возразил ей ‚ихров.
     - Ђх, да, правда! - спохватилась m-lle Џрыхина.
     ‡атем  обе  дамы  как-то   прекратили  разговор  об   романе  и   стали
рассказывать Џавлу о самих себе.
     - —то Я натерпелась,  друг мой,  по приезде из Њосквы, Я тебе и сказать
не могу,  -  начала Љлеопатра Џетровна. - ‚от если бы не Љатишь, - прибавила
она, указываЯ на Џрыхину, - Я, кажетсЯ, Я с ума бы сошла.
     - —то ж, - отвечала несколько стыдливо m-lle Џрыхина, - любовь и дружба
- это такие свЯтые чувства,  что заставЯт,  Я  думаю,  каждого сделать то же
самое, что Я сделала.
     - Ћднако ты рисковала,  что муж каждую минуту наговорит тебе грубостей,
попросит, пожалуй, тебЯ уехать!
     - ‘делайте милость,  никогда бы он этого не осмелилсЯ сделать;  Я  умею
держать себЯ против всЯкого!..  џ все времЯ ведь жила у нее, пока муж ее был
жив!  -  поЯснила m-lle Џрыхина Џавлу. - € вообразите себе, она сидит, сидит
там у  него,  натерпитсЯ,  настрадаетсЯ,  придет да  так ко  мне на  грудь и
упадет, на груди у менЯ и рыдает во всю ночь.
     - —то же такое,  собственно,  происходило?  - спросил ‚ихров, не совсем
понимавший, что такое говорит Џрыхина.
     - Џроисходило то...  -  отвечала ему ”атеева,  - когда ЉатЯ написала ко
мне  в  Њоскву,  разные приближенные госпожи,  боЯсь моего возвращениЯ,  так
успели его восстановить против менЯ,  что,  когда Я приехала и вошла к нему,
он  не  глЯдит на  менЯ,  не  отвечает на мои слова,  -  каково мне было это
вынести и сделать вид, что как будто бы Я не замечаю ничего этого.
     „ело, впрочем, не совсем было так, как рассказывала Љлеопатра Џетровна:
”атеев никогда ничего не говорил Џрыхиной и не просил ее,  чтобы жена к нему
приехала,  -  это  Џрыхина все  выдумала,  чтобы спасти состоЯние длЯ  своей
подруги,  и  поставила ту в  такое положение,  что,  будь на месте Љлеопатры
Џетровны другаЯ женщина, она, может быть, и не вывернулась бы из него.
     - Ќо,  однако, Я пересилила себЯ, - продолжала она, - села около него и
начала ему говорить прЯмо,  что он сделал против менЯ и почему такою Я стала
против него!..  Ћн  это понЯл,  расплакалсЯ немного;  но  все-таки до  самой
смерти не доверЯл мне ни в чем, ни одного лекарства не хотел принЯть из моих
рук.
     - —то же, боЯлсЯ, что ты отравишь его? - спросил Џавел.
     - ‚ероЯтно!
     - Ђ кто же лечил? - спросил Џавел.
     - ’ут  доктор  один  из  нашего  городка,  -  отвечала ”атеева какой-то
скороговоркой и как бы вспыхнув немного.
     - ќто новый обожатель Љлеопатры Џетровны, - поЯснила Џрыхина.
     - Ѓудто? - спросил Џавел не совсем довольным тоном.
     - —то за вздор такой! - произнесла с сердцем Љлеопатра Џетровна.
     - Љонечно,  вздор;  если бы  не  вздор,  разве Я  стала бы говорить,  -
оправдывалась Џрыхина.
     - Њуж,  однако,  дал  вам  духовную на  все  имение,  -  заметил ‚ихров
”атеевой.
     - „а бог с ним и с его духовной! Џо векселю и на свою седьмую часть Я и
без нее получила бы  все имение!..  џ  об  этом ему ни слова и  не говорила!
Љатишь и свЯщенник уж сказали ему о том.
     - џ  к  нему  тогда вошла,  -  начала m-lle  Џрыхина,  очень довольнаЯ,
кажетсЯ,  возможностью рассказать о  своих деЯниЯх,  -  и  прЯмо ему говорю:
"Џетр …рмолаевич,  что,  вы вашу жену намерены оставить без куска хлеба,  за
что,  почему,  как?" - просто к горлу к нему приступила. Ќу, ему, как видно,
знаете,  все  уже  в  жизни  надоело.  "ќх,  говорит,  давайте перо,  Я  вам
подпишу!". Ѓатюшка-свЯщенник уже заранее написал завещание; принесли ему, он
и подмахнул все состоЯние Љлеопаше.
     ’акого рода  проделки обеих  этих  госпож показались ‚ихрову не  совсем
красивыми, но он, разумеетсЯ, этого не высказал и заметил только ”атеевой:
     - ‚се-таки вы  должны благословлЯть памЯть этого человека:  он  устроил
вашу жизнь.
     - …ще бы! - подхватила она.
     - Ќу,  ему ее жизнь и стоило устроить!  - воскликнула Џрыхина, всегда и
во всех случаЯх жизни готоваЯ возвысить и оправдать свою подругу.
     ‚ихров весь этот разговор вел  больше механически,  потому что  в  душе
сгорал  нестерпимым желанием поскорее начать  чтение своего романа Љлеопатре
Џетровне, и, только что отпили чай, он сейчас же сам сказал:
     - Ђ что, позволите мне прочесть вам мое творение?
     - Ќо ты разве не устал сегоднЯ с дороги? - спросила его ”атеева.
     …й казалось,  что после такой долгой разлуки ему бы лучше было занЯтьсЯ
любовью,  чем чтением романа.  "Ћн любил, вероЯтно, в это времЯ какую-нибудь
другую женщину!"  -  объЯснЯла она себе,  и  на  лицо ее опЯть набежала тень
печали.
     - џ  нисколько не  устал,  -  отвечал Џавел  и  пошел  в  кабинет,  где
расставлены были его вещи, чтобы принести оттуда тетрадь.
     ”атеева и Џрыхина, оставшись вдвоем, несколько времени молчали.
     - €нтересно, что он написал, - проговорила последнЯЯ.
     - Њне не  нравитсЯ это его увлечение,  -  ответила ей  на  это ”атеева.
—тобы объЯснить эти  слова Љлеопатры Џетровны,  Я  должен сказать,  что  она
имела довольно странный взглЯд на  писателей;  ей  как-то казалось,  что они
непременно должны были  быть  или  люди  знатные,  в  больших чинах,  близко
стоЯщие к государю,  или, по крайней мере, очень ученые, а тут ‚ихров, очень
милый и  дорогой длЯ  нее человек,  но  все-таки весьма обыкновенный,  хочет
сделатьсЯ писателем и  пишет;  это ей решительно казалось заблуждением с его
стороны,  которое только может сделать его смешным,  а  она не хотела видеть
его нигде и ни в чем смешным,  а потому,  по поводу этому, предполагала даже
поговорить с ним серьезно.
     ‚ихров,  принесЯ свою рукопись,  сел  и  начал читать.  Џрочитав первую
главу, он обратилсЯ к Љлеопатре Џетровне и спросил ее:
     - Џохожи или нет?
     ”атеева сидела уже Явно с недовольным и печальным лицом.
     - Љомнаты похожи, но женщина тут описана другаЯ, - проговорила она.
     - ЉакаЯ же? - спросил с улыбкою ‚ихров.
     - џ не знаю - какаЯ! - отвечала ему, вовсе не шутЯ, Љлеопатра Џетровна.
     - Ќу,  вы -  все свое!  -  проговорил ‚ихров и  начал снова чтение.  Ћн
полагал, что раздирающие душу и в то же времЯ, как ему казалось, исполненные
житейской правды сцены непременно поразЯт его слушательниц, но те решительно
мало  были  ими  тронуты...  Љлеопатру Џетровну просто мучила ревность:  она
всюду и везде видела Ђнну €вановну, а прочего ничего почти и не слыхала; что
касаетсЯ  до  m-lle  Џрыхиной,  то  ее  равнодушие должен  Я  объЯснить тоже
взглЯдом ее  на  литературу:  достойнаЯ девица эта,  как  мы  знаем,  была с
чрезвычайно  пылким  и  возвышенным воображением;  она  полагала,  что  перу
писателЯ всего  приличнее описывать какого-нибудь рыцарЯ,  или,  по  крайней
мере,  хоть и  штатского молодого человека,  но  едущего на коне,  и  с  ним
встречаетсЯ его возлюбленнаЯ в платье амазонки и тоже на коне.  …сли комнаты
описывать,  то,  по ее мнению, лучше всего было - богатые, убранные штофом и
золотом;  если же природу,  то какую-нибудь непременно восточную,  - чтобы и
фонтаны шумели,  и  пальмы росли,  и виноград спускалсЯ кистЯми;  если охоту
представлЯть,  так  интереснее всего  -  за  тиграми или  слонами,  -  но  в
произведении ‚ихрова ничего  этого  не  было,  а  потому оно  не  столько не
понравилось ей, сколько не заинтересовало ее.
     ѓерой  мой  между  тем  думал пробрать своих слушательниц сюжетом своей
повести,  главною мыслью,  выраженною в ней,  и длЯ этого торопилсЯ дочитать
все до конца -  но и  тут ничего не вышло:  он только страшно утомил и  их и
себЯ.
     - Ђх,  милый мой, как ты устал! - говорила ласково m-me ”атеева, утираЯ
ему своим платком лоб, вместо того, чтобы похвалить его повесть.
     ‚ихров понЯть никак  не  мог:  роман ли  его  был  очень плох,  или  уж
слушательницы его были весьма плохие в том судьи.
     - Љак вам понравилось? - спросил он Џрыхину.
     - ‡наете что,  - начала она, - Я очень откровенна и всем люблю говорить
правду: зачем описывать то, что мы знаем, видим и встречаем каждый день; это
уж и без того наскучило.
     - ’олько то и  можно описывать,  что мы видим и  знаем,  -  возразил ей
‚ихров,  -  а если мы станем описывать то,  чего мы не знаем, так непременно
напишем чепуху.  ’еньеровские картины{64}, на которых нарисованы красноносые
голландские  мужики,   гораздо  выше  ценЯтсЯ,   чем  холоднаЯ  и  бездушнаЯ
французскаЯ живопись, изображающаЯ богов Ћлимпа.
     - Ќикогда ни на какой картине мужик не может быть интересен! Ќикогда! -
воскликнула почти с ужасом m-lle Џрыхина.
     - Џосле этого вам сказки надобно только слушать, - сказал Џавел, - если
вы не хотите ничего читать о том, что существует!
     - Ќет,  сказки - это уж очень глупо; это только детей и баб деревенских
может занимать, - возразила опЯть, как бы несколько обидевшись, Џрыхина.
     - …сть сказки и не длЯ детей, а длЯ взрослых; "Њонте-Љристо", например,
- сказал ‚ихров.
     - Ђх, "Њонте-Љристо" прелесть, чудо! - почти закричала m-lle Џрыхина. -
€ вообразите,  Я только начало и конец прочла;  он помещалсЯ в журнале,  и Я
никак некоторых книжек не могла достать;  нет ли у вас,  душечка,  дайте!  -
умолЯла она ‚ихрова.
     - Ќет-с у менЯ!  -  отвечал он ей с сердцем.  -  "‘ дурой этой говорить
больше нечего",  -  решил он мысленно и посмотрел на Љлеопатру Џетровну.  ’а
сидела, как-то надувшись.
     - Ќу, а ваше какое мнение о моем произведении? - спросил он ее.
     - џ ту женщину,  которую вы описываете,  нисколько не знаю, а потому не
могу судить.
     - ЃольшаЯ часть нравственных мотивов взЯты ваши, а потому они должны бы
быть, кажетсЯ, близки вашему сердцу.
     - џ  не  принимаю их  никак на  свой  счет,  потому что  наружность тут
описана совсем другой женщины, а так, как Я чувствовала, может чувствовать и
всЯкаЯ другаЯ женщина, - отвечала Љлеопатра Џетровна.
     ‚ихрова наконец взорвало,  и  он больше уж не стал говорить с подобными
судьЯми.
     ‚  Џерцове после того он пробыл всего только один день,  в  продолжение
которого был  в  весьма  дурном расположении духа:  его  не  то,  что  очень
обеспокоило равнодушие дам,  оказанное к его произведению, - он очень хорошо
видел,  что Љлеопатра Џетровна слишком уж лично принЯла все к себе,  а m-lle
Џрыхина имела  почти  детский вкус,  -  но  его  гораздо более тревожило его
собственное внутреннее чувство.  ѓоворЯт,  нет  ничего полезнее длЯ авторов,
как  читать свои  произведениЯ несимпатизирующей публике.  ’огда  перед ними
слабые места в  труде их  выходЯт в  ужасающей величине.  ’ак случилось и  с
‚ихровым, - и таких слабых мест он встретил в романе своем очень много, и им
овладело  нестерпимое желание  исправить  все  это,  и  он  чувствовал,  что
поправит все это отлично, а потому, как Љлеопатра Џетровна ни упрашивала его
остатьсЯ у ней на несколько д