 свою голову.


        XIX

        Ћ•Ћ’Ђ ЌЂ Ћ‡…ђ…

     ѓерою моему так понравилась последнЯЯ прогулка,  что он  на другой день
написал †ивину записку,  в  которой просил его  прибыть к  нему и  изобресть
какой-нибудь еще променаж.
     - „а какой променаж, - сказал тот, приехав к нему, - поедем на охоту на
озеро; Я ружье и собаку с собой захватил.
     - Ћтлично!  -  подхватил ‚ихров,  и,  не откладываЯ в дальний Ящик, они
сейчас же отправились на озеро,  взЯв с  собой только еды и  ни капли питьЯ,
нанЯли там у рыбаков лодку и поехали.  Ћзеро,  как и в предыдущий день, было
гладкое и светлое; друзьЯ наши ехали около самого берега, на песчаном склоне
которого  бегало  множество длинноносых куликов  всевозможных пород.  ‚ихров
прицелилсЯ,  выстрелил бекасинником и  убил  по  крайней мере  штук  десЯть.
†ивин,  в своих болотных сапогах,  влез прЯмо в грЯзь и подобрал их.  ‘обака
его сидела в  лодке с  опущенной головой и зажатыми глазами,  как бы ожидаЯ,
что ее очередь показать себЯ придет. ‚ышли, наконец, и на луг. ‘обака сейчас
же  пошла туда и  сюда сновать,  потом вдруг остановилась и  как бы замерла.
†ивин махнул рукой ‚ихрову,  чтобы тот тише и осторожнее себЯ держал,  встал
сзади  собаки,  вытЯнул ружье,  скомандовал что-то  своему псу;  тот  слегка
пролаЯл,  и  из  травы выпорхнула какаЯ-то  сероватаЯ масса.  †ивин поспешно
выстрелил,  масса мгновенно упала и скрылась в траву.  Ћказалось потом,  что
это  была  маленькаЯ  и  крошечнаЯ птичка  -  бекас;  перепачканнаЯ в  своей
собственной крови,  она  еще трепетала.  ‚ихров невольно отвернулсЯ от  нее,
потом,  впрочем,  он  и  сам  убил  несколько бекасов.  †ивин был  в  полном
увлечении;  он, кажетсЯ, не чувствовал ни усталости, ни голода, ни жажды; но
герой мой,  хоть и  сознавал,  что он телом стал здоровее и  душою покойнее,
однако все-таки устал,  и  ему  есть захотелось.  Ѓыло уже  около трех часов
пополудни.
     - ѓде же мы привал наш будем иметь? - спросил он приЯтелЯ.
     - Ђ вот тут сейчас,  недалеко,  -  отвечал тот,  а между тем они прошли
после того по крайней мере еще версты две,  наконец приблизились к небольшой
речке и мостику на ней.
     - ‚от здесь мы водицы напьемсЯ,  закусим и посидим!  - говорил †ивин, и
все  это  он  сейчас  же  и  исполнил.  —ерный кусок  хлеба  и  манерка воды
показались ‚ихрову необыкновенно вкусными.
     - ‚рЯд  ли  счастье человека состоит не  в  воздержании и  аскетической
жизни, - сказал он, невольно вспомнив Ќеведомова.
     ‘ердце у него при этом сжалось и замерло.
     - ’ы знаешь,  -  обратилсЯ он к †ивину, внимательным образом кормившему
свою собаку, - Я получил известие о Ќеведомове.
     - Ђ!..  —то же он?  -  спросил †ивин, который из рассказов ‚ихрова знал
очень твердо всех  его  знакомых по  их  именам и  душевным даже свойствам и
интересовалсЯ ими так же, как бы они были и его знакомыми.
     - џ писал уже к Њарьеновскому,  чтобы тот менЯ уведомил об нем, так как
он  на  два  мои  последние письма не  отвечал,  -  тот и  пишет мне:  "“вы!
Ќеведомова нашего нет на свете!" Ђнна €вановна, помнишь, что Я рассказывал?
     - Џомню!
     - Ћна  померла еще  весной.  Ћн  об  этом  узнал,  был  у  нее  даже на
похоронах, потом готовилсЯ уже постричьсЯ в большой образ, но пошел с другим
монахом купатьсЯ и  утонул -  нечаЯнно ли  или  с  умыслом,  неизвестно;  но
последнее,  кажетсЯ,  вероЯтнее,  потому что  не  давал  даже  себЯ  спасать
товарищу.
     - Џо-моему, брат, ужасно глупо топитьсЯ! - заметил †ивин.
     - ‘лишком идеален,  слишком поэт был;  он не мог жить и существовать на
свете, - прибавил ‚ихров.
     - Ђ что, ‘алов где? - спросил †ивин.
     - ‘ ‘аловым ужаснаЯ вещь случилась; он там обыгрывал какого-то молодого
купчика и  научил его,  чтобы  он  фальшивый вексель составил от  отца;  тот
составил.  ‘алов пошел продавать его,  а  на  бирже уж было заЯвлено об этой
фальши,  так что их теперь обоих взЯли в часть; но, вероЯтно, как прибавлЯет
Њарьеновский, и в острог скоро переведут.
     - ’уда и дорога! - произнес с удовольствием †ивин.
     - Ќет,  жаль!  -  сказал ‚ихров (он особенно был как-то  на  этот раз в
добром  и  миротворном  расположении духа).  -  Њалый  умный,  даровитый,  -
продолжал он, - и тоже в своем роде идеалист.
     †ивин с удивлением посмотрел на приЯтелЯ.
     - ‚ чем же идеализм-то его заключалсЯ? - спросил он.
     - ‚ том,  -  отвечал тот,  -  что он никак не мог понЯть,  что,  живЯ в
обществе,  надобно  подчинЯтьсЯ  существующим  в  нем  законам  и  известным
правилам нравственности.
     †ивин усмехнулсЯ.
     - Џосле этого,  брат,  все мошенники,  что у менЯ сидЯт в остроге, тоже
идеалисты?
     - ‚ероЯтно! - подтвердил ‚ихров.
     - Ќу, нет, брат, это утопиЯ! - заключил †ивин и встал.
     Ќа  обратном  пути  они  еще  более  настрелЯли дичи.  ‘обака  по  росе
удивительно чутко шла,  и  на каждом почти шагу она делала стойку.  †ивин до
того  стрелЯл,  что  у  него  глаза  даже  налились кровью от  внимательного
глЯденьЯ вдаль.  Џроехав снова по озеру на лодке,  они у города предположили
разойтись.
     - ‚от кабы мы с  тобой не дали еще зароку,  -  сказал †ивин,  потираЯ с
удовольствием руки,  -  ты  бы зашел ко мне,  выпили бы мы с  тобой водочки,
велели бы все это изжарить в кастрюле и начали бы кушать.
     - Ќет, не хочу; никогда и ничего не буду пить, - возразил ‚ихров.
     - € не пей,  прах с ним, с этим питьем, - согласилсЯ †ивин, и затем они
расстались.
     ‚ихрова,  сам он не мог понЯть почему, ужасно тЯнуло уйти скорее домой,
так  что  он,  сколько силы только доставало у  него,  самым поспешным шагом
достигнул своего ‚оздвиженского и прЯмо прошел в дом.
     ’ам его встретила на этот раз ѓрунЯ.
     - Ђх,  барин,  сколько вы  настрелЯли!  -  произнесла она своим молодым
голосом  и  принЯлась с  ‚ихрова осторожно снимать дичь,  которою он  кругом
почти был весь обвешан, и всЯкий раз, когда она при этом как-нибудь нечаЯнно
дотрагивалась до него рукой, то краснела.
     - Љ  вам  письмо  есть-с!  -  сказала  она,  когда  ‚ихров  совсем  уже
разоблачилсЯ из охотничьего нарЯда.
     - „авай мне  поскорее его!  -  сказал он,  и  при  этом у  него замерло
сердце.
     ѓруша подала ему довольно толстый пакет. “ ‚ихрова задрожали уж и руки:
письмо было надписано рукою Њари.

     "Њой дорогой Џоль!  -  писала она.  -  ‘пешу, наконец, ответить тебе на
твое письмо. Џричина медленности моей - никак не душевное мое нерасположение
к тебе,  а этот проклЯтый Џетербург,  из которого летом все уезжают. Њуж мой
раза  три  ездил на  дачу в  желаемую тобою редакцию,  но  его  все  или  не
принимали,  или он в самом деле не заставал никого дома.  Ќаконец,  Я, думаЯ
все-таки, что он недостаточно усердно хлопочет, поехала сама; дачу нашла под
Џетергофом,  - совершенный раек: так нарЯдно в ней все убрано; встретил менЯ
господин,  разодетый по последней моде,  в  маленькой фуражке с приплюснутой
тульей.  џ  сказала ему о причине моего приезда.  Ћн,  как услыхал,  зачем Я
приехала,  сейчас же переменил тон.  "Ђх,  madame!" - воскликнул он и сейчас
просил   менЯ   садитьсЯ;    а    приехавши,    не   забудь,    Я   сказала:
"ѓенерал-лейтенантша такаЯ-то!",  но на него это, видно, не подействовало, а
имЯ твое напротив! "Њадам, ваш родственник, - и он при этом почему-то лукаво
посмотрел на менЯ, - ваш родственник написал такую превосходную вещь, что до
сих пор мы  и  наши друзьЯ в  восторге от нее;  завтрашний день она выйдет в
нашей книжке,  но другаЯ его вещь встречает некоторое затруднение,  а потому
напишите вашему родственнику,  чтобы он сам скорее приезжал в Џетербург;  мы
тут лично ничего не можем сделать!"  €з этих слов ты поймешь,  что сейчас же
делать  тебе  надо:  садись в  экипаж и  скачи  в  Џетербург.  Ќасколько мне
понравились твои  произведениЯ,  Я  скажу только одно,  что  у  менЯ  голова
мутилась,  сердце леденело,  когда читала их: боже мой, сколько тут правды и
истины сказано в защиту нас, бедных женщин, обыкновенно обреченных жить, что
как будто бы у нас ни ума, ни сердца не было!"
     Љогда ‚ихров читал это письмо,  ѓруша не выходила из комнаты,  а стоЯла
тут же и смотрела на барина:  она видела, как он менЯлсЯ в лице, как дрожали
у него руки.
     - Ћт кого это письмо-с? - спросила она, когда он кончил чтение.
     - ќто письмо отличное,  -  отвечал ‚ихров,  - мне только сейчас же надо
ехать в Џетербург. €ван! - крикнул он затем.
     ‚бежал комнатный мальчик.
     - ‘кажи, чтобы €ван укладывал мой чемодан с вещами, с платьем и бельем,
а кучерам скажи, чтобы приготовлЯли закладывать лошадей в дорогу.
     Њальчик  побежал  исполнить  все  эти  приказаниЯ,   а  ѓруша  все  еще
продолжала стоЯть и не уходила из кабинета.
     - Ѓарин, вы совсем поэтому в Џетербург уезжаете? - спросила она.
     - Њожет быть,  и совсем,  - ответил ‚ихров и увидел, что ѓруша оперлась
при  этом  на  косЯк,  как  бы  затем,  чтобы не  упасть,  а  сама между тем
побледнела, и на глазах ее навернулись слезы.
     - ѓруша, что с тобой? - спросил он ее тихо.
     ѓруша делала усилиЯ над собой, чтобы не разрыдатьсЯ.
     - ѓруша,  разве тебе жаль менЯ?  -  продолжал ‚ихров,  смотрЯ на  нее с
любовью. - †аль тебе менЯ? - повторил он.
     - †аль, барин! - произнесла ѓруша почти со стоном.
     - € очень жаль? - бормотал уже сильно сконфузившийсЯ ‚ихров.
     - Ћчень! - повторила девушка.
     - Ќу,  поди ко мне!  -  сказал он,  берЯ ее руки и привлекаЯ к себе.  -
ђазве ты менЯ любишь? - спросил он ее уже шепотом.
     - Ќе знаю! - прошептала ѓруша и, вырвавшись у него из объЯтий, убежала.
Џеред самым отъездом ‚ихрова она, впрочем, еще раз вошла в кабинет к нему.
     - ‚ы, барин, напишите из Џетербурга что-нибудь.
     - Ќепременно напишу,  - подхватил ‚ихров, - и как же не написать, когда
ты такаЯ милаЯ.
     - Ѓлагодарю вас, барин, - сказала ѓруша и, схватив его руку, поцеловала
ее.
     - Ћтчего  ж  ты  не  хочешь сказать,  что  любишь менЯ?  -  спросил он,
привлекаЯ ее к себе.
     - ђазве Я смею, барин, любить вас, - говорила ѓруша, потуплЯЯ глаза.
     - Ќичего, смей! - говорил ‚ихров и хотел было опЯть привлечь ее к себе,
но в это времЯ вошел €ван.
     ѓруша поспешила отвернутьсЯ от барина.
     €ван сердито посмотрел и  на нее и на господина и все времЯ,  до самого
отъезда, не выпускал их из виду.


        XX

        Џ…’…ђЃ“ђѓ

     1848 год был страшный длЯ литературы{151}. Њногое, что прежде считалось
позволительным, стало казатьсЯ возмущающим, революционным, подкапывающим все
основы государства;  литераторов и издателей призывали и делали им внушениЯ.
Ќад  героем  моим,  только  что  выпорхнувшим  на  литературную арену,  тоже
разразилась беда: напечатаннаЯ повесть его наделала шуму, другой рассказ его
остановили в  корректуре и  к  кому-то  и  куда-то отправили;  за ним самим,
говорЯт,   послан  был   фельдъегерь,   чтобы  привезти  его  в   Џетербург.
ЃодрствующаЯ над  его  судьбой Њари  тотчас же  почти после отправки к  нему
письма смутно услышала об  этом.  Ћна  посылала было  мужа узнать что-нибудь
поподробнее об том, но он, по обыкновению, ничего не узнал. Њари истерзалась
душою; она недоумевала, послать ли ей к ‚ихрову эстафет или нет - и от этого
не спала все ночи и  очень похудела.  …вгений Џетрович заметил это и  сказал
ей:
     - —то это, друг мой, ты такаЯ расстроеннаЯ?
     - ’ак! - отвечала она ему с досадой.
     ѓенерал,  впрочем,  совершенно уже  привык  к  нервному состоЯнию своей
супруги,  которое в  ней,  особенно в  последнее времЯ,  очень  часто  стало
проЯвлЯтьсЯ.  ‚  одно  утро,  наконец,  когда Њари сидела с  своей семьей за
завтраком и,  по обыкновению,  ничего не ела,  вдруг раздалсЯ звонок; она по
какому-то  предчувствию вздрогнула немного.  ‚след за  тем лакей ей доложил,
что приехал ‚ихров, и герой мой с веселым и сиЯющим лицом вошел в столовую.
     - Ќу вот,  слава богу,  приехал,  -  говорила Њари, вставаЯ и торопливо
подаваЯ ему руку, которую он стал с нежностью несколько раз целовать.
     ‘ генералом ‚ихров тоже дружески и нежно поцеловалсЯ.
     - Џойдем,  однако; мне тебе надо много передать, - сказала Њари и увела
его к себе в комнату.
     ѓенерал, оставшись в столовой, почему-то вдруг самодовольно стал ходить
по комнате.
     - ‚се это у них об литературе ихней, - проговорил он и, подойдЯ к окну,
начал на нем барабанить марш.
     ‚ихров, усевшись с Њари, невольно обратил на нее внимание.
     - —то такое с вами: вы больны и изнурены! - воскликнул он.
     - Њне  все  нездоровилось последнее времЯ,  -  отвечала  она  и  слегка
покраснела.
     - Ќо  вы  все-таки,   однако,   хорошеете  -  уверЯю  вас!  —то  значит
интеллектуальнаЯ-то красота!
     - Ќу,  очень рада,  что тебе так кажетсЯ,  -  отвечала Њари,  еще более
покраснев. - Ђ здесь ужас что такое происходит, какой-то террор над городом.
’ы слышал что-нибудь?
     - Ќичего не слыхал, - отвечал ‚ихров совершенно беспечно.
     - Ћткрыли  там  какое-то  общество  Џетрашевского{152},  все  молодежь,
пересажали всех  в  крепость;  тебе  тоже,  говорЯт,  маленькаЯ неприЯтность
выходит.
     - Њне?  -  спросил ‚ихров,  недоумеваЯ решительно, какаЯ ему может быть
неприЯтность.
     - „а,  но,  вероЯтно,  это какие-нибудь пустЯки.  Њне рассказывали, что
сочинениЯ твои секвестрованы,  их рассматривали,  судили,  и за тобой послан
фельдъегерь!
     - —ерт знает что такое!  - произнес ‚ихров уже несколько и сконфуженный
всеми этими подробностЯми.
     - ’ебе надобно ехать к кому-нибудь и узнать поподробнее,  -  продолжала
Њари.
     - Љ кому же мне ехать, Я совершенно не знаю! ‚ редакцию, что ли?
     - Ђх, нет! ’ам, говорЯт, так за себЯ перетрусились, что им ни до кого!
     - Љ Ђбрееву разве ехать? - продолжал ‚ихров.
     - ЏрекраснаЯ мысль,  -  подхватила Њари.  - Ћн живет в самом этом grand
monde и тебе все узнает.  Ћн очень тепло и приЯзненно тебЯ вспоминал,  когда
был у нас.
     - Џоеду к нему,  -  произнес ‚ихров в раздумье.  - џ ехал торжествовать
свои литературные успехи, а тут приходитсЯ отвечать за них.
     - € не говори уж лучше! - сказала Њари взволнованным голосом. - —еловек
только что вышел на свою дорогу и  хочет говорить -  вдруг его преследуют за
это;  и,  наконец,  что же ты такое сказал?  џ не дальше, как вчера, нарочно
внимательно перечла оба твои сочинениЯ,  и в них,  кроме правды,  вопиющей и
неотразимой правды - ничего нет!
     - ЉажетсЯ! - отвечал ей с грустною усмешкою ‚ихров. - Ќо, однако, когда
же мне ехать к Ђбрееву?
     - ’ы сейчас же и поезжай - откладывать нечего. џ тебе адрес его достану
у мужа!
     € Њари сходила и принесла адрес Ђбреева.
     - Џоеду к нему, - говорит ‚ихров, вставаЯ и берЯсь за шлЯпу. …го самого
довольно серьезно обеспокоило это известие.
     - ’ут одна поэма рукописнаЯ ходит,  отличнаЯ, - говорила Њари, провожаЯ
его до передней,  - где прЯмо намекаетсЯ, что весь Џетербург превращен или в
палачей, или в шпионов.
     - Џоэтому здесь не только что писать,  но и говорить надобно осторожно!
- сказал ‚ихров.
     - Ђх,  пожалуйста,  будь осторожен!  -  подхватила Њари. - € не вздумай
откровенничать ни с  каким самой приличной наружности молодым человеком и ни
с самым почтенным старцем:  оба они могут на тебЯ донести, один из выгоды по
службе, а другой - по убеждению.
     Њари давно уже  и  очень сильно возмущалась существующими порЯдками,  а
последние действиЯ  против  литературы и  особенно  против  ‚ихрова  за  его
правдивые и  честные,  как ей казалось,  сочинениЯ вывели ее окончательно из
себЯ.  Њуж  ее  в  этом  случае  совершенно расходилсЯ с  ней  в  мнениЯх и,
напротив,  находил все действиЯ против литературы прекрасными и вызываемыми,
как он где-то подслушал фразу, "духом времени".
     - ’ы это говоришь,  - возражала ему Њари, - потому что тебе самому дают
за что-то кресты, чины и деньги, а до других тебе и дела нет.
     - Џочему же  мне  дела  нет?  -  сказал генерал,  более  всего уколотый
словами: дают за что-то кресты и чины.
     - Ђ потому,  что ты эгоист;  мы с тобой были в страшное времЯ в Џариже,
когда тушили революцию, и там не было такого террора.
     - Ђх,  сделай милость,  не  было!  -  воскликнул генерал.  -  Љак  этих
негодЯев-блузников  ЉаваньЯк{153} расстреливал,  так  только  животы  у  них
летели по сторонам...
     - Ђ вот он за это и не усидит!
     - Џосмотрим! - говорил генерал.
     - Ќе усидит!  - повторЯла Њари и, чтобы не сердить себЯ больше, уходила
в свою комнату.
     ‚ихров ехал к  Ђбрееву с весьма тЯжелым и неприЯтным чувством.  "Љак-то
примет менЯ этот барчонок?" - думал он.
     „ом блестЯщего полковника Ђбреева находилсЯ на ‹итейной; он взЯл его за
женой,  урожденной кнЯжной ’умалахановой. „ом прежде имел какое то старинное
и азиатское убранство;  полковник все это выкинул и убрал дом по-европейски.
†ена у него,  говорЯт,  была недальнЯЯ,  но красавица. ќту прекрасную партию
отыскала длЯ сына еще Ђлександра ѓригорьевна и  вскоре затем умерла.  Ђбреев
за женой, говорЯт, получил миллион состоЯниЯ.
     ‚ойдЯ в  парадные сени,  ‚ихров велел отдать визитную карточку о  себе.
‹акей, понесший ее, почти сейчас же возвратилсЯ и просил ‚ихрова вверх.
     •озЯин был в  кабинете и  стоЯл у своего письменного стола в щегольском
расстегнутом мундирном сюртуке, в серо-синих с красными лампасами брюках и в
белом жилете. Ѓелый серебрЯный аксельбант красиво болталсЯ у него на груди.
     - Ћчень рад вас видеть, monsieur ‚ихров, - говорил он любезно, встречаЯ
Џавла, - давно ли вы в Џетербурге?
     - ‘егоднЯ только приехал.
     - Ќу,  благодарю, что посетили менЯ, - и он еще раз пожал у Џавла руку.
- Prenez place, je vous prie. Fumez vous le cigare?*
     ______________
     * ‘адитесь, прошу вас. ‚ы курите сигару? (франц.).

     - Non, merci,* - отвечал ‚ихров; ему всего скорее хотелось добратьсЯ до
дела.  -  џ приехал с просьбой к вам,  полковник,  - начал он, не откладываЯ
времени.
     ______________
     * Ќет, благодарю (франц.).

     - Љ вашим услугам, - отвечал Ђбреев.
     - џ  жил  в  деревне и  написал там два рассказа,  из  которых один был
недавно напечатан,  а  другой представлен в  цензуру,  но  оба их,  говорЯт,
теперь захватили и  за  мной  послали фельдъегерЯ,  чтобы арестовать менЯ  и
привезти сюда, в Џетербург.
     - ”ельдъегерЯ? - переспросил его Ђбреев.
     - ѓоворЯт.
     - ‚ы не знакомы с кем-нибудь из компании Џетрашевского?
     - Ќи с кем!
     Ђбреев встал и  прошелсЯ несколько раз  по  комнате;  его красивое лицо
принЯло какое-то недовольное и грустное выражение.
     - ‚се мое преступление состоит в том,  -  продолжал ‚ихров,  -  что Я в
одном моем романе отстаивал бедных наших женщин,  а в другом -  бедных наших
мужиков.
     - Ђ!  -  произнес многозначительно полковник.  -  Ќу,  этого,  впрочем,
совершенно достаточно,  чтобы подпасть обвинению, - времЯ теперь щекотливое,
- прибавил он,  а сам встал и притворил дверь из кабинета.  - ќти господа, -
продолжал он,  садЯсь около ‚ихрова и говорЯ почти шепотом,  -  господа эти,
наши старички, то делают, что уму невообразимо, уму невообразимо! - повторил
он, ударив себЯ по коленке.
     ‚ихрову приЯтно и отрадно было слышать это от него.
     - џ вот к вам поэтому, полковник, и приехал: не можете ли вы узнать, за
что Я, собственно, обвинен и что, наконец, со мной хотЯт делать?
     - ‘  великою готовностью!  -  подхватил Ђбреев.  -  ‘егоднЯ же  узнаю и
уведомлю вас.
     - ‡десь, говорЯт, ужас что такое происходит!
     - „-да!  -  подхватил протЯжно и  Ђбреев.  -  ‚се зависит это от нашего
малого пониманиЯ вещей...  џ  буду так говорить прЯмо:  Я обЯзан тем,  что Я
теперь есть,  а не то,  что чем бы Я должен быть -  решительно случаю.  Њать
моЯ, желаЯ, чтобы Я выслужилсЯ скорее, выхлопотала там, чтобы менЯ по одному
поручению послали в  Џариж...  Љогда Я  приехал туда и  по  службе сошелсЯ с
разными людьми,  то  мне стыдно стало за  самого себЯ и  за свои понЯтиЯ:  Я
бросил всЯкие удовольствиЯ и  все  времЯ  пребываниЯ моего  в  Џариже читал,
училсЯ,  и теперь,  по крайней мере,  могу сказать, что Я человек, а не этот
вот мундир.
     - Ќо зато теперь вам,  полковник,  Я думаю, тЯжело жить в этой среде? -
заметил ему ‚ихров.
     - Ќет;   во-первых,   менЯ   успокаивает  сознание  моего  собственного
превосходства;  во-вторых,  Я служу потому только,  что все служат. —то же в
ђоссии делать, кроме службы! € Я остаюсь в этом звании, пока не потребуют от
менЯ  чего-нибудь  противного  моей  совести;   но  заставь  менЯ  хоть  раз
что-нибудь сделать,  Я  сейчас же выхожу в отставку.  (ЉартавленьЯ нисколько
уже было не слыхать в произношении полковника.)
     - ‘тало быть,  Я могу надеЯтьсЯ на ваше участие?  -  сказал ‚ихров, уже
вставаЯ.
     - ‚се,  что от менЯ только зависит!  -  подхватил полковник.  - Ћднако,
attendez,  mon cher*, прежде всего Я завтрашний день прошу вас пожаловать ко
мне отобедать.
     ______________
     * подождите же, мой друг (франц.).

     ‚ихров поклонилсЯ в знак согласиЯ и благодарности.
     - Џотом-с,  -  продолжал Ђбреев, - Я, конечно, подыму все мои маленькие
ресурсы,  чтобы узнать,  в чем тут дело, но Я существо весьма не всемогущее,
может быть,  мне и не удастсЯ всего длЯ вас сделать, что можно бы, а потому,
нет ли у вас еще кого-нибудь знакомых,  которых вы тоже поднимете в поход за
себЯ?
     - “ менЯ один только и есть еще знакомый в Џетербурге - Џлавин!
     - Je le connais!* Џрекрасно!  - подхватил полковник. - Ћн очень милый и
умный человек.  ‘удьба ваша, вероЯтно, и попадет к ним в министерство! Entre
nous sois dit,** только,  пожалуйста, не говорите, что вы слышали от менЯ! -
прибавил он,  наклонЯЯсь к  Џавлу и  почти шепотом.  -  ’еперь принЯта такаЯ
система,  что умам этим сильным и замечательным писать воспрещают, но, чтобы
не пропадали они длЯ государства,  их определЯют на службу и, таким образом,
их способности обращают на более полезную деЯтельность!
     ______________
     * џ его знаю! (франц.).
     ** Њежду нами будь сказано (франц.).

     - Њожет быть, и со мной то же сделают? - спросил ‚ихров.
     - Њожет быть! - отвечал Ђбреев, пожав плечами.
     ‚ихров раскланЯлсЯ с ним.
     - Au revoir,  mon cher, au revoir! - говорил тот, провожаЯ его почти до
передней.
     Ћт Ђбреева ‚ихров прЯмо проехал в департамент к Џлавину;  положение его
казалось ему  унизительным,  горьким  и  несносным.  „овольно несмелою ногою
вошел он  на  небольшую лесенку министерства и,  как водитсЯ,  сейчас же был
спрошен солдатом:
     - Љого вам надо?
     ‚ихров назвал Џлавина.
     - Ћни в директорской, - отвечал солдат.
     ‚ихров подал ему карточку и просил ее отдать Џлавину.
     ‘олдат пошел и, возвратЯсь, объЯвил:
     - Ќемного просЯт подождать - занЯты.
     "Љак свиньЯ был, так свиньей и осталсЯ", - подумал ‚ихров.
     —ерез несколько времени, впрочем, тот же солдат позвал его:
     - Џожалуйте!
     Ћн застал Џлавина в  новеньком,  с иголочки,  вицмундире,  с крестом на
шее,  сидЯщего за  средним столом;  длинные бакенбарды его были расчесаны до
последнего волоска;  на длинных пальцах были отпущены длинные ногти;  часы с
какой-то   необыкновенной  уж   цепочкой  и   с   какими-то  необыкновенными
прицеплЯемыми к ней брелоками.
     - ‡дравствуйте, ‚ихров! - говорил он, привставаЯ и осматриваЯ ‚ихрова с
головы до ног: щеголеватаЯ и несколько артистическаЯ наружность моего героЯ,
кажетсЯ, понравилась Џлавину. - —то вы, деревенский житель, проприетер{157},
богач? - говорил он, пододвигаЯ стул ‚ихрову, сам садЯсь и просЯ и его то же
сделать.
     Ћн еще прежде слышал о  полученном ‚ихровым наследстве и о значительной
покупке, сделанной его отцом.
     - Џроприетер и богач! - отвечал ‚ихров. - ’олько в ђоссии независимость
состоЯниЯ вовсе не  есть полнаЯ независимость человека от всего;  не мытьем,
так  катаньем  допекут,  и  Я  только  совершенно случайно приехал  сюда,  в
Џетербург, сам, а не привезен фельдъегерем!
     - Љак, что такое? - спросил удивленный Џлавин.
     - ‘ейчас расскажу... Џрежде едино слово об вас... ‚ы уже вице-директор?
     - „а! - отвечал Џлавин совершенно покойно.
     ЌесмотрЯ на то,  что ему всего только было с небольшим тридцать лет, он
уж метил в  директоры,  и  такому быстрому повышению в  службе он решительно
обЯзан был своей красивой наружности и необыкновенной внешней точности.
     - ‚ы,  значит,  человек большой, - продолжал ‚ихров, - и можете оказать
мне помощь: Я написал две повести, из которых одна, в духе †орж ‡анд, была и
напечатана.
     - ‚идел-с и слышал, - произнес, киваЯ головой, Џлавин.
     - ‚о второй повести Я хотел сказать за наших крестьЯн-мужичков; вы сами
знаете,  каково у  нас  крепостное право и  как еще оно,  особенно по  нашим
провинциЯм, властвует и господствует.
     - „а!  -  подтвердил и  Џлавин с какой-то грустной улыбкой.  -  Џрежде,
признаюсь, когда Я жил ребенком в деревне, Я не замечал этого; но потом вот,
приезжаЯ в отпуск,  Я увидел, что это страшнаЯ вещь, ужаснаЯ вещь!.. —еловек
вдруг,  с его душой и телом,  отдан в полную власть другому человеку,  и тот
может им распорЯжатьсЯ больше, чем сам царь, чем самый безусловный восточный
властелин, потому что тот все-таки будет судить и распорЯжатьсЯ на основании
каких-нибудь законов или обычаев;  а тут вы можете к вашему крепостному рабу
врыватьсЯ в  самые  интимные,  сердечные его  отношениЯ,  признавать их  или
отвергать.
     "Ђ,  как до самого-то коснулось,  так не то заговорил,  что прежде!"  -
подумал ‚ихров.
     - џ  то же самое сказал и  в  повести моей,  -  проговорил он вслух,  -
однако оба мои творениЯ найдены противозаконными, их рассмотрели, осудили!
     - ѓм,  гм!  -  произнес Џлавин,  как человек,  понимающий,  что говорит
‚ихров.
     - €  мне,  говорЯт,  угрожает,  что Я  отдан буду в распорЯжение вашего
начальства, - заключил тот.
     - Ћчень может быть, - отвечал, подумав, Џлавин.
     - Ќо как же вы мною распорЯдитесь? - спросил ‚ихров.
     Џлавин усмехнулсЯ.
     - ќтого Я  вам теперь не  могу сказать;  но если хотите,  Я  поразведаю
завтра и уведомлю вас! - проговорил он каким-то осторожным тоном.
     - Џожалуйста!  -  произнес ‚ихров,  вставаЯ уже и  пожимаЯ поданную ему
Џлавиным руку.
     - Џостараюсь! - отвечал тот.
     - ’Яжелое времЯ мы переживаем! - сказал в заключение ‚ихров.
     Џлавин при этом склонил только молча голову.
     - Ћно или придавит нас совсем, или мы его сбросим! - прибавил ‚ихров.
     Џлавин и на это только молча склонил голову.
     ‚ихров,  выйдЯ от него,  отправилсЯ к Њари. ѓенерала, к великому своему
удовольствию он не застал дома: тот отправилсЯ в Ђнглийский клуб обедать, и,
таким образом, он с Њари все послеобеда пробеседовал с глазу на глаз.
     - Ќу,  что же тебе сказали?  -  спросила та его,  разумеетсЯ, первое же
слово.
     - „а ничего еще пока не сказали, обещали только справитьсЯ.
     Ћтвет этот мало успокоил Њари.
     - џ вовсе не злаЯ по натуре женщина,  -  заговорила она, - но, ей-богу,
выхожу из себЯ, когда слышу, что тут происходит. ‚ообрази себе, какой-то там
один из важных особ стал обвинЯть министра народного просвещениЯ, что что-то
такое было напечатано. ’от и возражает на это: "Џомилуйте, говорит, да это в
евангелии сказано!.." ‚друг этот господин говорит: "’ак неужели, говорит, вы
думаете,  что евангелиЯ не  следовало бы запретить,  если бы оно не было так
распространено!"
     ‚ихров покатилсЯ со смеху.
     - ќто уж, Я думаю, и выдумано даже, - проговорил он.
     - Se non e vero,  e ben trovato*,  -  подхватила Њари,  -  про цензоров
опЯть что рассказывают, поверить невозможно: один из них, например, у одного
автора,  у которого татарин говорит:  "клЯнусь моим пророком!" - переменил и
поставил:  "клЯнусь моим лжепророком!",  и  вышло,  татарин говорит,  что он
клЯнетсЯ лжепророком!
     ______________
     * …сли это и неверно, то хорошо придумано (итал.).

     - Ќо зачем же он это сделал? - спросил ‚ихров, сначала и не понЯв.
     - Ђ затем,  что как же в печати можно сказать,  что Њагомет - пророк, а
надобно,  чтобы все,  даже мусульмане,  в печати говорили, что он лжепророк.
•орошо  тоже  насчет пророка отличилась эта  отвратительнаЯ газета "‘евернаЯ
Џчела";  оперу "Џророк"{159} у нас запретили называть этим именем, а назвали
"Ћсада ѓента".  ‚друг господин Ѓулгарин в  одной из своих пошленьких статеек
пишет,  что в Џетербурге давали оперу "Ћсада ѓента", неправильно за границей
называемую "Џророком".
     - ‚се это показывает, что заниматьсЯ литературой надо и мысль покинуть!
- произнес ‚ихров.
     - ‘овершенно надо покинуть, какаЯ тут литература!
     - Ќо что же делать,  Њари,  так жить и  ничем не заниматьсЯ -  со скуки
умрешь или сопьешьсЯ!
     - —итай больше,  занимайсЯ музыкой;  пройдет же когда-нибудь это времЯ,
не все же будет так!
     ‚ихров сидел, понурив голову.
     - Ћстанусь Я  здесь в  Џетербурге,  Њари,  и  буду ходить к  вам каждый
вечер, - произнес он.
     - ЋставайсЯ здесь и ходи к нам,  -  повторила она.  Ќа лице ее как бы в
одно и то же времЯ отразилось удовольствие и маленький страх.
     - € будем мы с вами в карты играть!
     - €  будем в  карты играть;  Я  очень рада не  слышать разговора разных
господ, которые ЯвлЯютсЯ к моему супругу и ужас что говорЯт!
     - ’ак так и сделаем! - сказал ‚ихров, вставаЯ и целуЯ у Њари руку.
     - ‘делаем!   ‘делаем!  -  говорила  она  ему  опЯть  как  бы  несколько
нерешительным тоном.


        XXI

        “—Ђ‘’њ ђ……ЌЂ

     ‚ихров с  нетерпением ожидал часа обеда Ђбреева,  чтобы поскорее узнать
от него о предназначенной ему участи. Ћн в продолжение длинно тЯнущегосЯ днЯ
заходил к  Њари,  сидел у  ней по крайней мере часа три,  гулЯл по Ќевскому,
заходил  в  Љазанский собор.  Ќаконец  приблизились вожделенные пЯть  часов.
‚ихров зашел к себе в номер,  переоделсЯ во фрак и отправилсЯ к Ђбрееву. ’от
по-прежнему принЯл его в кабинете,  но оказалось, что полковник обедает не в
пЯть, а в шесть часов, и таким образом до обеда оставалсЯ еще добрый час.
     - ‚се узнал об вас, - встретил Ђбреев такими словами ‚ихрова.
     - Ђ именно-с? - спросил Џавел; голос у него при этом немного дрожал.
     - Џрежде всего  -  вы  желали знать,  -  начал  Ђбреев,  -  за  что  вы
обвинЯетесь... ЋбвинЯетесь вы, во-первых, за вашу повесть, котораЯ, кажетсЯ,
называетсЯ:  "„а  не  осудите!"  -  так  как  в  ней  вы  хотели  огласить и
распространить  учениЯ  ‡апада,   низвергнувшие  в   настоЯщее  времЯ   весь
государственный порЯдок ”ранции;  во-вторых,  за ваш рассказ,  в  котором вы
идете против существующего и правительством признаваемого крепостного права,
- вот все обвинениЯ,  на  вас взводимые;  справедливы ли они или нет,  Я  не
знаю.
     Џо тону голоса и по манере,  с которою Ђбреев говорил,  видно было, что
он немножко подсмеивалсЯ над этим.
     - Њожет быть, это отчасти справедливо, - ответил ‚ихров.
     - ЌаказаниЯ вам за таковые ваши преступлениЯ, - продолжал Ђбреев тем же
тоном,  - положены нижеследующие: вас назначено отправить в одну из губерний
с определением вас на службу и с воспрещением вам въезда в обе столицы.
     - Љак с  определением на службу?  -  спросил ‚ихров,  испугавшись более
всего последнего наказаниЯ.
     - ‘ определением на службу, - повторил Ђбреев.
     - „а как же, разве можно насильно определить человека на службу?
     - Ћтчего же нельзЯ?
     - Ћттого,  что он ничего не будет делать или будет делать дурно,  затем
только, чтоб его выгнали опЯть из службы.
     - Ќет, его не выгонЯт, но если будет ничего не делать или дурно делать,
его будут наказывать.
     - Љаким же образом наказывать?
     - ‘начала будут ему делать замечаниЯ,  выговоры,  станут сажать его под
арест и,  наконец, если это не поможет, сменЯт на низшую должность, предадут
суду.
     - ‚се это, выходит, далеко не шутка! - проговорил ‚ихров.
     - „алеко не шутка!  -  повторил и Ђбреев.  -  Њой совет,  mon cher, вам
теперь покоритьсЯ вашей участи,  ехать, куда вас пошлют; заслужить, если это
возможно будет,  благорасположение губернатора,  который пусть  хоть  раз  в
своем отчете упомЯнет,  что вы  от ваших заблуждений совершенно отказались и
что примерным усердием к службе стараетесь загладить вашу вину.
     Џри этих словах ‚ихров даже смутилсЯ.
     - Џолковник!  …сли Я  стану об этом хлопотать,  то это будет подлость с
моей стороны; Я никогда не переменю моих убеждений.
     - —то  ж,  вы  этих господ стойкостью и  благородством вашего характера
хотите удивить и  поразить;  вас только сочтут закоренелым и никогда поэтому
не простЯт; но когда об вас будет благоприЯтнаЯ рекомендациЯ губернатора, мы
употребим здесь все пружины, и, может быть, нам удастсЯ извлечь вас снова на
божий свет.
     - Ђ других средств вы не находите?
     - ‘овершенно не нахожу.
     - Ђ  если  Я  напишу к  государю письмо и  объЯсню,  что  Я  неспособен
служить?
     - ’ут  о  вашей  способности или  неспособности к  службе  никто  и  не
заботитсЯ, но вы обЯзаны служить: как сосланный в …нисейскую губернию должен
жить  в  …нисейской губернии,  или  сосланный на  каторгу должен работать на
каторге, - хотЯ, может быть, они и неспособны на то.
     ЏроговорЯ это, Ђбреев сам даже невольно улыбнулсЯ своему объЯснению.
     ‚ихров совсем поник головой.
     - ‚ыхлопочем вам прощенье,  выхлопочем,  -  ободрЯл его Ђбреев,  хлопаЯ
дружески по плечу.
     ‚ихров встал и прошелсЯ несколько раз по комнате.
     - ‚ы не живали,  полковник,  в провинции и не знаете,  что это такое, -
произнес он.
     - ’ерпение,  mon cher,  терпение!  -  проговорил Ђбреев.  - Љогда мне в
тридцать почти лет пришлось сесть за указку, сначала было очень тЯжело, но Я
дал себе слово переломить себЯ и переломил... Ћднако allons diner*, - сказал
он, взглЯнув на часы.
     ______________
     * идемте обедать (франц.).

     ‚ столовой ‚ихров увидел с черными глазами и с роскошными волосами жену
Ђбреева. Ћн довольно небрежно рекомендовал ей ‚ихрова.
     - Ђ  у  нас  была  кнЯгинЯ  ’авина,  -  начала  хозЯйка каким-то  точно
размокшим Языком.
     - Ќу, что же из этого? - спросил ее серьезно Ђбреев.
     - Ќичего, - протЯнула хозЯйка.
     Ђбреев при этом только потупилсЯ.
     - “жо Я в оперу поеду, - продолжала тем же мЯтым Языком хозЯйка.
     - Џоезжай, - отвечал ей и на это сухо Ђбреев.
     - Ђ вот,  кстати, Я еще забыл вам сообщить, - отнессЯ он к ‚ихрову, - Я
по вашему делу заезжал также и  к Џлавину,  он тоже все это знает и хлопочет
за вас;  потом Я  в клубе видел разные другие их власти и говорил им,  чтобы
они,  по крайней мере,  место дали вам приличное,  а то, пожалуй, писцом вас
каким-нибудь определЯт.
     - Њне это решительно все равно, - сказал с грустью ‚ихров.
     …му  всего мучительнее была  мысль,  что  он  должен будет расстатьсЯ с
Њари, и когда потом с ней увидитсЯ, он и того даже не знал.
     ‘  печальными и  тЯжелыми мыслЯми вышел он от Ђбреевых и не в состоЯнии
даже был ехать к ќйсмондам.  Ћн хотел вечер лучше просидеть у себЯ в номере,
чтобы пособратьсЯ несколько с  своими мыслЯми и чувствами;  но только что он
поприлег на свою постель,  как раздались тЯжелые шаги, и вошел к нему курьер
и подал щегольской из веленевой бумаги конверт, в который вложена была, тоже
на  веленевой бумаге и  щегольским почерком написаннаЯ,  записка:  "‚севолод
Ќикандрыч Џлавин,  свидетельствуЯ свое  почтение Џавлу  Њихайловичу ‚ихрову,
просит пожаловать к  нему в  одиннадцать часов утра длЯ объЯснениЯ по  делам
службы". - "ќтакий отвратительный формалист", - подумал про себЯ ‚ихров.
     ‚  одиннадцать часов на другой день он пошел к Џлавину.  ’от принЯл его
на этот раз гораздо суше и даже несколько строго.
     - ѓосподин министр,  - начал он, сам стоЯ и не сажаЯ ‚ихрова, - поручил
мне вам передать:  в  какую губернию вы желаете быть отправлены и определены
на службу?
     € Џлавин назвал ‚ихрову три губернии.
     ѓерой мой решительно недоумевал и при этом вспомнил только, что в одной
из сказанных ему губерний служат братьЯ ‡ахаревские;  а  потому он и  выбрал
ее, чтоб иметь хоть кого-нибудь знакомых.
     - Џотрудитесь вписать эту губернию,  - сказал Џлавин сидевшему тут же у
стола молодому человеку.
     ’от написал что-то такое на какой-то бумаге.
     - ‚ какую же должность менЯ там определЯт? - спросил ‚ихров.
     - ‚ас  назначают  чиновником  особых  поручений  к   губернатору,   без
жалованьЯ, так как есть в виду, что вы имеете свое состоЯние.
     - Ђ  кто там губернатор в этой губернии,  которую Я выбрал?  -  спросил
‚ихров.
     - Ќе  помню,  -  произнес протЯжно Џлавин и  вслед за  тем позвонил.  ‚
кабинет вошел солдат.
     - Џопроси ко мне „ормидонта €вановича, - сказал он.
     ‘олдат  ушел,  и  вслед  за  тем  ЯвилсЯ  „ормидонт €ванович -  старый,
почтенный и, должно быть, преисполнительный столоначальник.
     - Љто губернатор в  ...?  -  и  Џлавин назвал губернию,  которую выбрал
‚ихров.
     - ѓенерал-майор Њохов.
     - Ћн откуда?
     - €з  южных польских губерний переведен,  -  отвечал „ормидонт €ванович
каким-то грустным голосом.
     - Џо  случаю чего?  -  продолжал как бы  допрашивать Џлавин почтительно
стоЯвшего перед ним старого столоначальника.
     „ормидонт €ванович слегка улыбнулсЯ при этом.
     - Џо строгости и строптивости нрава, - отвечал он.
     - ќто хорошо,  - произнес ‚ихров, - но, может быть, в других губерниЯх,
которые мне предназначены, эти господа лучше?
     Џлавин думал.
     „ормидонт €ванович понЯл, наконец, к чему его расспрашивают.
     - ‚се одни и те же! - отвечал он ‚ихрову и махнул рукой.
     Џлавин сделал слегка знак головою „ормидонту €вановичу, и тот удалилсЯ.
     ‚ихров несколько времени еще оставалсЯ с  Џлавиным,  как бы ожидаЯ,  не
скажет ли тот чего-нибудь;  но Џлавин молчал, и при прощанье, наконец, видно
было даже,  что он хотел что-то такое сказать,  - однако не решилсЯ на это и
только молча расцеловалсЯ с ‚ихровым.
     ’от прЯмо от него пришел к Њари.  Ћна уж с ума сходила,  где он и что с
ним, и посылала письмо к нему в номер; но там ей ответили, что его дома нет.
     - ѓде ты пропадаешь!  -  воскликнула она,  встретив его почти на пороге
передней.
     - ‚се по делам своим хлопотал, - отвечал, грустно улыбаЯсь, ‚ихров.
     - Ќу что же,  чем тебЯ решили? - спрашивала Њари; нетерпение было видно
в каждой черте ее лица.
     ‚ это времЯ они входили в ее комнату и усаживались.
     - ђешили, чтобы сослать менЯ в... губернию и определить там на службу.
     - ‡ачем же на службу?  -  спросила Њари,  чутьем сердца понимавшаЯ, что
это было всего тЯжелее длЯ ‚ихрова.
     - „лЯ улучшениЯ моей нравственности и моих взглЯдов на вещи,  - отвечал
он насмешливо.
     - Ќо за что же?.. ‡а что?.. - спрашивала Њари.
     - ‡а  проведение французских идей  и  протест  мой  против  крепостного
права, - отвечал ‚ихров.
     Њари взЯла себЯ за голову.
     Ћна не в состоЯнии, кажетсЯ, была говорить от горЯ и досады.
     - ’о  ужасно,  -  продолжал ‚ихров,  -  бог дал мне,  говорЯт,  талант,
некоторый ум и образование,  но Я теперь пикнуть не смею печатно, потому что
подавать читателЯм воду,  как это делают другие господа,  Я  не могу;  а так
писать,  как Я  хочу,  мне не позволЯт всю жизнь;  ну и  прекрасно,  -  это,
значит,  убили во  мне навсегда;  но  мне жить даже не позволЯют там,  где Я
хочу!.. ’еперь мое единственное желание быть в Џетербурге, около вас, потому
что вы длЯ менЯ все в мире, единственнаЯ моЯ роднаЯ и единственный мой друг,
- длЯ менЯ все в вас!..
     Љогда ‚ихров говорил это,  у него слезы даже выступили из глаз.  “ Њари
также капали они по щекам.
     - Ќичего,  бог  даст,  все  это  пройдет когда-нибудь,  -  сказала она,
протЯгиваЯ ему руку.
     - „руг мой! - воскликнул ‚ихров. - Џока пройдет, еще неизвестно, что со
мной будет; Я пробовал провинцию и чуть не спилсЯ там...
     - ќто  Я  слышала,  и  менЯ,  признаюсь,  это  больше всего  пугает,  -
проговорила мрачно Њари.  -  Ќу,  послушай,  -  продолжала она,  обращаЯсь к
‚ихрову и берЯ его за руку, - ты говоришь, что любишь менЯ; то длЯ менЯ, длЯ
любви моей к тебе, побереги себЯ в этом случае, потому что все эти несчастиЯ
твои пройдут; но этим ты погубишь себЯ!
     - Ђ вы будете любить менЯ за это? - спросил ее ‚ихров нежным голосом.
     - Ѓуду всей душой!  - воскликнула Њари. - Ѓуду тебЯ любить больше мужа,
больше детей моих.
     Џавел взЯл ее руку и страстно целовал ее.
     Њари  понЯла наконец,  что  слишком далеко зашла,  отнЯла руку,  утерла
слезы,  и  старалась принЯть более спокойный вид,  и  взЯла только с ‚ихрова
слово,  чтоб он обедал у  них и  провел с  нею весь день.  Џавел согласилсЯ.
Љогда  самому ќйсмонду за  обедом сказали,  какой  проступок учинил ‚ихров и
какое  ему  последовало  за   это  наказание,   он  пожал  плечами,   сделал
двусмысленную мину и только,  кажетсЯ,  из боЯзни жены не заметил, что так и
следовало.
     ‚ечером у них собралось довольно большое общество,  и все больше старые
военные генералы,  за  исключением одного только молодого капитана,  который
тем не менее,  однако, больше всех говорил и Явно приготовлЯлсЯ владеть всей
беседой.  ђечь  зашла  о  деле  Џетрашевского,  составлЯвшем  тогда  предмет
разговора всего  петербургского общества.  Њолодой капитан по  этому  поводу
стал высказывать самые Яркие и сильные мысли.
     - Њне очень жаль, что и