х не повесили, очень жаль! - говорил он каким-то
порывистым голосом.
     - Ќу что же - уж и повесить! - возражали ему даже старики.
     - Ќепременно повесить-с...  -  говорил капитан,  бледнеЯ даже в лице, -
они  вредней декабристов-с!..  ’е  вышли  на  площадь с  оружием в  руках  и
требовали   там   каких-то    перемен;    но    безнравственности   они   не
проповедывали-с!..   Ђ   господа   петрашевцы   отвергали   религию,   брак,
собственность!..  ’е разбойники,  а это злоумышленные писатели; а припомните
басню, кто больше был в аду наказан{166}: разбойник ли, убивавший на дороге,
или злоумышленный писатель?
     - ќто-то так, конечно, что так! - соглашались с ним старики.
     - €ли  теперь  это  письмо  господина  Ѓелинского  ходит  по  рукам,  -
продолжал капитан тем же нервным голосом,  -  это,  по-моему, возмутительнаЯ
вещь:  он пишет-с,  что католическое духовенство было когда-то и  чем-то,  а
наше никогда и  ничем,  и что Џетр ‚еликий понЯл,  что единственное спасение
длЯ  русских -  это  перестать быть русскими.  Љак  хотите,  господа,  этими
словами он ударил по лицу всех нас и всю нашу историю.
     - …ще как и ударил-то, - подхватил и ќйсмонд.
     - „алее  потом-с,  -  продолжал капитан,  -  объЯснЯет,  что  в  ђоссии
произошло   филантропическое  заменение  однохвостного  кнута   треххвостною
плетью, - как будто бы у нас только и делают, что казнЯт и наказывают.
     - „а-с,  у  нас только и делают,  что казнЯт и наказывают!  -  вмешалсЯ
вдруг в разговор, весь вспыхнув, ‚ихров.
     - Љого ж  это  наказывают?  -  спросил его спокойно и  с  заметно малым
уважением капитан.
     - ЊенЯ-с!..  ‘мею вам  представить себЯ в  пример,  -  произнес тем  же
раздраженным тоном ‚ихров.
     - ‚ероЯтно, есть за что, - заметил ему опЯть спокойно капитан.
     - Ђ  за то только,  что Я  осмелилсЯ печатно сказать,  что у нас иногда
пьЯные помещики бьют своих жен.
     - ќто совершенно не ваше дело! - сказал ему с усмешкой капитан.
     - Љак не мое дело? - возразил опешенный этим замечанием ‚ихров.
     - „ело  правительства и  законодателей улучшать и  исправлЯть нравы,  а
никак не частных людей! - продолжал капитан.
     - Ќравы всегда и  всюду исправлЯла литература,  а  не  законодатели!  -
сказала ему Њари.
     - €  нигде нисколько не исправила,  а  развратила во многих случаЯх,  -
объЯснил ей капитан.
     ‚ихров хотел было  возразить ему,  но  Њари толкнула его  ногой и  даже
шепнула ему:
     - Ћставь этого господина!
     - —то же он, шпион? - спросил ее в свою очередь ‚ихров.
     - •уже того, фанатик! - сказала Њари.
     Љапитан между тем обратилсЯ к старикам,  считаЯ как бы унизительным длЯ
себЯ разговаривать долее с ‚ихровым, которому тоже очень уж сделалось тЯжело
оставатьсЯ в подобном обществе. Ћн взЯлсЯ за шлЯпу и начал прощатьсЯ с Њари.
’а, кажетсЯ, понЯла его и не удерживала.
     - •ристос с тобой!  -  сказала она ему ласковым голосом.  -  ‡автра еще
заедешь?
     - Ќепременно заеду, - отвечал ‚ихров и, раскланЯвшись с прочими, ушел.
     ЏодходЯ к  своей  гостинице,  он  еще  издали  заметил какую-то  весьма
подозрительной наружности,  стоЯщую около подъезда,  тележку парой, а потом,
когда он вошел в свой номер,  то увидал там стоЯщего жандарма с сумкой через
плечо. ‘омненьЯ его сейчас же все разрешились.
     - ’ы за мной? - спросил он солдата.
     - ‡а вами, ваше высокоблагородие.
     - Ђ мне нельзЯ еще пробыть здесь, проститьсЯ кое с кем?
     - Ќикак нельзЯ того, ваше благородие, - отвечал солдат.
     ‚ихров велел €вану своему укладывать свои вещи и  объЯвил ему,  что они
сейчас же поедут.
     €ван,  как только еще увидел солдата,  так уж обмер,  а  теперь,  когда
барин сказал ему,  что солдат этот повезет их куда-то,  то у  него зубы даже
застучали от страха.
     - „Ядинька,  ты куда нас повезешь?..  ‚ ‘ибирь,  что ли? - спрашивал он
почти плачущим и прерывающимсЯ голосом солдата.
     - Ќет, не в ‘ибирь, - отвечал тот, ухмылЯЯсь.
     ‚ихров между тем написал коротенькую записку к  Њари и объЯвил ей,  что
заехать ему к ним нельзЯ, потому что его везут с жандармом.
     —аса в два ночи они выехали. ‚анька продолжал дрожать в повозке. Ћн все
не мог понЯть, за что это барина его наказывали.
     "“крал, что ли, он что?!" - размышлЯл он в глупой голове своей.


         * —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ * 


        I

        Џ€‘њЊЋ ‚€•ђЋ‚Ђ Љ ЊЂђ€

     "Џишу  к   вам  почти  дневник  свой.   †андарм  менЯ  прЯмо  подвез  к
губернаторскому дому и сдал сидевшему в приемной адъютанту под расписку; тот
сейчас же донес обо мне губернатору,  и менЯ ввели к нему в кабинет. ‡десь Я
увидел  стоЯщего  на   ногах  довольно  высокого  генерала  в   очках  и   с
подстриженными  усами.  џ  всегда  терпеть  не  мог  подстриженных  усов,  и
почему-то   мне   кажетсЯ,   что  это  делают  только  люди  весьма  злые  и
необразованные.
     ѓенерал осмотрел менЯ с ног до головы.
     - ѓде вы учились? - спросил он.
     - ‚ университете московском.
     - €меете состоЯние?
     - €мею.
     - —то именно?
     - ’риста с лишком душ!
     Џри этом,  как мне показалось, лицо губернатора принЯло несколько более
благоприЯтное длЯ менЯ выражение.
     - Њне предписано определить вас к себе в чиновники особых поручений без
жалованьЯ.
     џ на это ничего ему не сказал.
     - Њожете  идти  отдыхать!  Ќадеюсь,  что  вы  не  подадите  мне  повода
ссоритьсЯ с вами!.. - прибавил он, когда Я совсем уходил.
     ’ележка моЯ стоЯла уже без жандарма.  џ  сел в нее и велел себЯ везти в
какую-нибудь гостиницу.  €ван мой был ни жив ни мертв. Ћн все воображал, что
нас  обоих с  ним  в  тюрьму посадЯт.  ‚  гостинице на  менЯ тотчас,  как  Я
разделсЯ,  напала страшнейшаЯ скука.  ‚идневшаЯсЯ мне  в  окно  часть города
показалась противною; идущие и едущие людишки, должно быть, были ужаснаЯ все
дрЯнь; лошаденки у извозчиков преплохие; церкви все какие-то маленькие. "—то
же Я  буду делать тут?" -  спрашивал Я с отчаЯнием самого себЯ.  —итать Я не
мог, да у менЯ и не было ни одной книжки. ‘лужебного какого-нибудь дела мне,
по  моей неблагонадежности,  вероЯтно,  не  доверЯт.  "—ем же Я  займу себЯ,
несчастный!" -  восклицал Я,  и скука моЯ была так велика,  что, несмотрЯ на
усталость,  Я  сейчас же  стал  сбиратьсЯ ехать  к  ‡ахаревским,  чтобы хоть
чем-нибудь себЯ  занЯть.  Џришедший менЯ брить цирюльник рассказал мне,  что
старший ‡ахаревский считаетсЯ за очень честного и неподкупного господина. Ћн
из товарищей председателЯ сделан уж прокурором.
     - …жели  вот  кого  теперь  чиновники обидЯт,  он  сейчас  заступитсЯ и
обстоит! - объЯснЯл мне цирюльник.
     - Ђ младший что?
     - Њладший - форсун, богач! —то за лошади, что за экипаж у него!
     - Ђ губернатор что за человек?
     - ‘трогий, - ух, какой!.. Ѓеда!
     - Ђ взЯтки берет?
     - Џро самого-то не чуть!..  Ђ тут дама сердца есть у него,  та, слышно,
побирает.
     - € потом ему передает?
     - „а бог их знает!.. Ќет, надо быть!.. “ себЯ оставлЯет.
     €з  всех этих сведений Я  доволен был по крайней мере тем,  что старший
‡ахаревский,  как видно, был человек порЯдочный, и Я прЯмо поехал к нему. Ћн
принЯл менЯ с  удивлением,  каким образом Я  попал к ним в город,  и когда Я
объЯснил ему, каким именно, это, кажетсЯ, очень поднЯло менЯ в глазах его.
     - Ћчень рад,  конечно,  не за вас,  а  за себЯ,  что вас вижу здесь!  -
говорил он, вводЯ менЯ в свой кабинет, по убранству которого видно было, что
‡ахаревский много  работал,  и  вообще  за  последнее времЯ  он  больше  чем
возмужал:  он как-то постарел,  - чиновничье честолюбие, должно быть, сильно
его глодало.
     - џ прежде всего,  -  начал Я,  - прошу у вас совета: какого рода жизнь
могу Я повести здесь?
     ‡ахаревский не понЯл сначала моего вопроса.
     - Љак какого рода жизнь? - спросил он.
     - Љакого?  Џрежде Я писал,  но теперь мне это запретили;  что же Я буду
делать после того?
     - ‚ы   теперь   служить   предназначены,   -   произнес  ‡ахаревский  с
полуулыбкой.
     - Ќо,  по  моей неблагонамеренности,  мне,  конечно,  ничего не доверЯт
делать!
     - Ќе думаю, - произнес ‡ахаревский, - губернатору, вероЯтно, предписано
даже занЯть вас. …сли хотите, Я скажу ему об том же.
     - Ђ вы с ним в хороших отношениЯх?
     - Ќе  то  что в  хороших,  но  он непременно будет говорить сам об вас,
потому что  вы  -  лицо  политическое;  нельзЯ же  ему  не  сообщить об  нем
прокурору;  кроме того,  ему  приЯтно будет огласить это доверие начальства,
которое прислало к нему вас на выучку и на исправление.
     ‡ахаревский на  словах  лицо  политическое,  доверие  начальства  делал
заметно насмешливое ударение.  џ  просил его сказать губернатору,  чтобы тот
дал мне какое-нибудь дело,  и  потом полюбопытствовал узнать,  каким образом
губернатор этот попал в  губернаторы.  ‡ахаревский сделал на  это  небольшую
гримасу.
     - Ћн был сначала взЯт,  -  отвечал он, - за высокий рост в адъютанты...
‡десь он приучилсЯ к писарской канцелЯрской службе;  был потом,  кажетсЯ,  в
жандармах и сделан наконец губернатором.
     џ объЯснил ему, что он мне очень грубым человеком показалсЯ.
     - „а, он не из нежных! - отвечал ‡ахаревский.
     - Ђ умен?
     - Ћчень даже!..  Џриродного ума пропасть имеет; но надменен и мстителен
до последней степени.  Ћн,  Я  думаю,  во всю жизнь свою никогда и никому не
прощал не только малейшей обиды, но даже неповиновениЯ.
     - “ него, говорЯт, есть еще любовница, котораЯ за него и взЯтки берет.
     - …сть и это! - сказал с улыбкою ‡ахаревский.
     џ  объЯснил ему,  что мне все это весьма неприЯтно слышать,  потому что
подобный господин, пожалуй, бог знает как станет надо мной надругатьсЯ.
     - Ќе думаю!  -  возразил ‡ахаревский.  -  Ћн слишком лукав длЯ того; он
обыкновенно очень сильно давит только людей безгласных, но вы - он это очень
хорошо поймет -  все-таки человек с голосом!..  ЊенЯ он, например, Я уверен,
весьма желал бы видеть на веревке повешенным,  но при всем том не только что
на  бумаге,  но  даже  в  частном обращении ни  одним взглЯдом не  позволЯет
сделать мне что-нибудь неприЯтное.
     Ћт  этих  житейских разговоров ‡ахаревский с  Явным  умыслом перешел на
общие  вопросы;   ему,   кажетсЯ,  хотелось  определить  себе  степень  моей
либеральности и узнать даже,  как и что Я -  в смысле религии. ‘ легкой руки
славЯнофилов он врЯд ли не полагал,  что всЯкий истинный либерал должен быть
непременно православный.  Ќа его вопрос,  сделанный им мне по этому предмету
довольно ловко,  Я  откровенно ему сказал,  что Я  пантеист{172} и что ничем
больше этого  быть  не  могу.  ќто,  как  Я  очень хорошо видел,  показалось
‡ахаревскому уже  немножко сильным или  даже  просто  глуповатым.  Џо  своим
понЯтиЯм он,  конечно,  самый свободомыслЯщий человек во  всей губернии,  но
только либерализм его,  если можно так  выразитьсЯ,  какой-то  местный.  Ћн,
видимо,  до  глубины души  возмущаетсЯ деспотизмом губернатора и,  вероЯтно,
противодействует ему  всеми  силами,  но  когда  тут  же  разговор  коснулсЯ
Ќаполеона  III{172},  то  он  с  удовольствием объЯвил,  что  тот,  наконец,
восторжествовал и  объЯвил себЯ  императором,  и  когда  Я  воскликнул,  что
Ќаполеон этот будет тот же  губернатор наш,  что весь род Ќаполеонов надобно
сослать на остров …лену, чтобы никому из них никогда не удалось царствовать,
потому что все они в душе тираны и душители мысли и,  наконец, люди в высшей
степени антихудожественные, - он совершенно не понЯл моих слов. Њарьеновский
как-то   мне  справедливо  говорил,   что  все  правоведы  имеют  прекрасное
направление, но все они - люди весьма поверхностно образованные и стоЯщие на
весьма жидком основании.  ‚о  всЯком случае,  встретить подобного человека в
такой глуши -  длЯ менЯ находка.  џ просидел у него,  по крайней мере,  часа
четыре и, уезжаЯ, спросил его о брате: когда Я могу того застать дома.
     - Ћн очень рад будет вам,  -  отвечал ‡ахаревский, - и, чтобы не делать
вам пустых визитов, приезжайте к нему вечером ужо, - и Я у него буду!
     џ душевно обрадовалсЯ этому приглашению, потому что решительно не знал,
что мне вечер делать.
     ЌанЯтый мною на вечер извозчик,  когда Я спросил его,  знает ли он, где
живет инженер ‡ахаревский, в удивлении воскликнул:
     - Љак не знать-с,  помилуйте!  -  € потом, везЯ менЯ, прибавил: - “ них
свой дом-с, и отличнеющий!
     „ом в самом деле оказалсЯ отличнейшим;  в сенЯх пол был мозаик; в зале,
сделанной под мрамор,  висели картины;  мебель,  роЯль, драпировки - все это
было новенькое, свеженькое.
     €нженер встретил менЯ с  распростертыми объЯтиЯми.  ‘тарший ‡ахаревский
был уже у брата и рассказал ему о моем приезде.
     - Њы решительно встречаемсЯ с вами нечаЯнно,  -  говорил инженер,  ведЯ
менЯ по своим нарЯдным апартаментам, - то у какого-то шулера в Њоскве, потом
вдруг здесь!
     Њы  все уселись в  его хорошеньком кабинете,  который скорее походил на
кабинет камелии, чем на кабинет мужчины.
     џ  забыл  сказать,  что  оба  брата ‡ахаревские имеют довольно странные
имена:   старший  называетсЯ  €ларион  Ђрдальоныч,  а  младший  -  ‚иссарион
Ђрдальоныч.  ђазговор,  разумеетсЯ,  началсЯ о  моей  ссылке  и  о  причине,
подавшей к  этому  повод.  €ларион ‡ахаревский несколько раз  прерывал менЯ,
поЯснЯЯ брату с  негодованием некоторые обстоЯтельства.  Ќо тот выслушал все
это весьма равнодушно.
     - Ќечего делать!.. Ќадобно подчинЯтьсЯ... - говорил он.
     - ‚ том-то и дело,  - возразил старший ‡ахаревский, - что у нас нередко
хороших людей наказывают, а негодЯев награждают.
     - Ќу,   где  ж,   -   произнес  ‚иссарион  ‡ахаревский,  -  и  негодЯев
наказывают...  Љонечно,  это странно,  что человека за  то,  что он  написал
что-то такое,  ссылают!  Ќу,  обЯжи его подпиской,  чтобы он вперед не писал
ничего подобного.
     Ќа  этих  словах какой-то  писец  или  солдат доложил ему,  что  пришел
подрЯдчик.
     - Џожалуйте сюда! - вскрикнул ‡ахаревский на весь свой дом.
     ‚ комнату вошел рыжий подрЯдчик.
     - ‘чет принес?
     - Џринес!
     €  подрЯдчик подал  ‡ахаревскому исписанный лист.  ’от  просмотрел этот
лист,  помарал в нем что-то карандашом,  прикинул несколько раз на счетах и,
написав вышедшую на них сумму на бумаге, подал ее подрЯдчику.
     - €звольте получить-с! ’ысЯчу рублей скидки.
     “ подрЯдчика и рожа вытЯнулась и глаза забегали.
     - Њногонько,  ваше высокоблагородие,  -  проговорил он  каким-то глухим
голосом.
     - Ќе  маленько ли скорей?  Ќе маленько ли?  -  возразил ему уже громкой
фистулой ‡ахаревский.
     ЏодрЯдчик глубоко-глубоко вздохнул,  потом вдруг,  как бы собравшись со
всем своим духом, произнес:
     - ’ак работать нельзЯ-с, Я не возьму-с - всЯ ваша волЯ.
     - Ќе  бери,   -   проговорил  ему  и  на  это  совершенно  хладнокровно
‡ахаревский.
     - „а как же братьсЯ-то так,  помилуйте,  ваше высокоблагородие! - почти
вопил подрЯдчик.
     - Ќикто  тебЯ  не  заставлЯет,   на  аркане  не  тащат!   -  проговорил
‡ахаревский совершенно развЯзным тоном.
     - Ђх ты,  боже ты мой!  -  произнес почти со стоном подрЯдчик и точно с
каким-то остервенением взЯл из рук ‡ахаревского перо и расписалсЯ на счету.
     - Џрощайте-с,  делать нечего, - прибавил он и с понуренной головой, как
бы все потерЯв на свете, вышел из комнаты.
     - ”у,  вот  пытку-то  выдержал!  -  произнес по  уходе его  ‡ахаревский
взволнованным уже голосом.
     џ и брат его взглЯнули на него с удивлением.
     - ‡аметь этот шельма по  моей физиогномии,  что  у  менЯ ни  одного нет
подрЯдчика в виду, он не только бы не снес тысЯчу, но еще накинул бы.
     - Ђ у тебЯ разве нет в виду других? - спросил его брат.
     - Ќи  единого!  -  воскликнул инженер.  -  ‘егоднЯ все  они в  комиссии
нахватали работ и за пЯть рублей ни одного человека в день не дадут.
     ‘транные и  невеселые мысли волновали менЯ,  пока  Я  все  это  видел и
слышал;  понЯтно,  что  оба  брата ‡ахаревские были люди,  стоЯщие у  дела и
умеющие его делать.  —ем же Я  теперь посреди их ЯвлЯюсь?  Ђ  между тем Я им
ровесник, так же как ровесник и моему петербургскому другу, Џлавину. ѓрустно
и  стыдно мне стало за  самого себЯ;  не  то,  чтобы Я  завидовал их чинам и
должностЯм,  нет!  џ  завидовал тому,  что каждый из  них сумел найти дело и
научилсЯ это дело делать...  —то же Я умею делать? ‚се до сих пор училсЯ еще
только чему-то,  потом написал какую-то повесть -  и еще,  может быть, очень
дурную,  за которую,  однако,  успели сослать менЯ. ‘ам ли Я ничтожество или
воспитание мое было фальшивое,  не  знаю,  но сознаю,  что Я  до сих пор был
каким-то чувствователем жизни -  и только пока. ‚озвращаюсь, однако, к моему
рассказу:  по  уходе  подрЯдчика,  между  братьЯми сейчас  же  началсЯ спор,
характеризующий,  как мне кажетсЯ,  не  только их личные характеры,  но даже
званиЯ, кои они носЯт. ‘тарший ‡ахаревский передал мне, что он виделсЯ уже с
губернатором,  говорил с  ним  обо  мне,  и  что тот намерен был занЯть менЯ
серьезным  делом;   передаваЯ  все  это,   он  не  преминул  слегка  ругнуть
губернатора. Њладший ‡ахаревский возмутилсЯ этим.
     - ‡а что ты этого человека бранишь всегда? - спросил он.
     - ‡а то, что он стоит того! - отвечал €ларион ‡ахаревский.
     - —ем стоит!
     - ‚сем!
     - —ем же всем? ќто ужасно неопределенно!
     - Ђ хоть тем,  что вашим разным инженерным проделкам потворствует, а вы
у него за это ножки целуете!  -  проговорил резко прокурор и, встав на ноги,
начал ходить по комнате.
     €нженер при этом немного покраснел.
     - Џогоди,  постой, любезный, господин ‚ихров нас рассудит! - воскликнул
он и обратилсЯ затем ко мне:  -  Ѓрат мой изволит служить прокурором;  очень
смело,  энергически подает против губернатора протесты, - все это прекрасно;
но  надобно знать-с,  что  их  министр не  косо  смотрит на  протесты против
губернатора,  а,  напротив того,  считает тех прокуроров за дельных, которые
делают это;  наше же  начальство,  напротив,  прЯмо дает нам знать,  что мы,
говорит,   из-за  вас  переписыватьсЯ  ни  с  губернаторами,  ни  с  другими
министерствами не  намерены.  €з-за  какого же  черта теперь Я  стану ругать
человека,  который,  Я знаю, на каждом шагу может принесть существенный вред
мне по службе, - в таком случае уж лучше не служить, выйти в отставку! ‘тало
быть,  что же выходит?  Ћн благородствовать может с  выгодой длЯ себЯ,  а  Я
только с величайшим вредом длЯ всей своей жизни!..  ’еперь второе: он хватил
там:  ваши инженерные проделки.  ‚  чем эти проделки состоЯт,  позвольте вас
спросить?  ѓосподин Ћвер,  например,  берет  за  визит  пЯтьдесЯт рублей,  -
называют это  с  его  стороны  проделкой?  €звестный актер  в  свой  бенефис
назначает цены тройные, - проделка это или нет? †ивописец какой-нибудь берет
за  свои картины по  тысЯче,  по  две,  по  пЯти.  ‚се они берут это за свое
искусство; так точно и мы, инженеры... ‚ы не умеете делать того, что Я умею,
и нанимаете менЯ:  Я и назначаю цену десЯть,  двадцать процентов,  которые и
беру с подрЯдчика; не хотите вы давать нам этой цены, - не давайте, берите -
кого хотите, не инженеров, и пусть они делают вам то, что мы!
     - ’орговатьсЯ-то с вами некому,  потому что тут казна - лицо совершенно
абстрактное, которое все считают себЯ вправе обирать, и никто не беспокоитсЯ
заступитьсЯ за него! - говорил прокурор, продолжаЯ ходить по комнате.
     - ‘делайте милость!  - воскликнул инженер. - Љазна, или кто там другой,
очень хорошо знает,  что инженеры за  какие-нибудь триста рублей жалованьЯ в
год служить у  него не  станут,  а  сейчас же  уйдут на  те  же  иностранные
железные дороги,  а  потому и дозволЯет уж самим нам иметь известные выгоды.
„ай мне правительство десЯть,  пЯтнадцать тысЯч в год жалованьЯ,  конечно, Я
буду лучше постройки производить и лучше и честнее служить.
     Џо  всему было заметно,  что  €лариону ‡ахаревскому тЯжело было слышать
эти слова брата и  стыдно менЯ;  он переменил разговор и  стал расспрашивать
менЯ об деревне моей и,  между прочим,  объЯвил мне,  что ему писала обо мне
сестра его,  очень милаЯ девушка,  с  которой,  действительно,  Я встречалсЯ
несколько  раз;  а  инженер  в  это  времЯ  распорЯдилсЯ ужином  и  в  своей
маленькой,  но  прелестной  столовой  угостил  нас  отличными  стерлЯдЯми  и
шампанским.
     „омой  поехали  мы  вместе  с  старшим ‡ахаревским.  …му,  по-видимому,
хотелось несколько поднЯть в моих глазах брата.
     - Ѓрат ‚иссарион,  - сказал он, - кроме практических разных сведений по
своей части, и теоретик отличный!
     Ќо Я, признаюсь, больше готов был поверить в первое его качество.
     „ома Я встретил два событиЯ;  во-первых,  посреди моего номера лежал до
бесчувствиЯ пьЯный ‚анька. џ велел коридорному взЯть его и вывести. ’ут этот
негодЯй очнулсЯ,  разревелсЯ и  начал мне  объЯснЯть,  что  это  он  пьет со
страха, чтобы его дальше со мной в ‘ибирь не сослали. —тобы успокоить его и,
главное,  себЯ,  Я  завтра же отправлЯю его в деревню и велю оттуда приехать
вместо него старухе-ключнице и  одной комнатной девушке...  ‚торое событие -
это  уже  присланное на  мое  имЯ предписание губернатора такого содержаниЯ:
"€звестилсЯ Я,  что  в  селе  ‘кворцове крестьЯнин €ван  Љононов  совратил в
раскол крестьЯнскую девицу Џелагею ЊартьЯнову,  а  потому предписываю вашему
высокоблагородию произвести на месте дознание и  о последующем мне донести".
Ћтложив обо всем этом заботы до следующего днЯ,  Я стал письменно беседовать
с  вами,  дорогаЯ кузина.  €звините,  что все почти представлЯю вам в лицах;
увы!  Љак романисту,  мне,  вероЯтно, никогда уже более не придетсЯ писать в
жизни,  а  потому Я  хоть в письмах к вам буду практиковатьсЯ в сей любезной
мне манере".


        II

        ‘…Љ’Ђ’Ћђ

     ‚ихров очень  невдолге получил и  ответ на  это  письмо от  Њари.  Ћна,
впрочем,  писала не  много ему:  "Љак тебе не грех и  не стыдно считать себЯ
ничтожеством и видеть в твоих знакомых бог знает что:  ты говоришь,  что они
люди, стоЯщие у дела и умеющие дело делать. € задаешь себе вопрос: на что же
ты  годен?   Ќо  ты  сам  прекрасно  ответил  на  это  в  твоем  письме:  ты
чувствователь жизни.  Ћни  -  муравьи,  трутни,  а  ты  -  их  наблюдатель и
описатель;  ты  срисуешь с  них картину и  дашь ее  нам и  потомству,  чтобы
научить и вразумить нас тем,  -  вот ты что такое,  и,  пожалуйста, пиши мне
письма именно в  такой любезной тебе форме и  практикуйсЯ в  ней  длЯ нового
твоего романа.  Ћ себе мне тебе сказать много нечего. ’ех господ, которых ты
слышал у нас, Я уже видеть больше не могу и не выхожу обыкновенно, когда они
у нас бывают.  †енечка мой все пристает ко мне и спрашивает:  "Ћ чем это ты,
maman, когда у нас дЯдЯ Џавел был, плакала с ним?" - "Ћ глупости людской", -
отвечаю Я ему. †ду от тебЯ скоро еще письма.
     ‹юбЯщаЯ тебЯ Њари".

     ѓерой мой жил уже в очень красивенькой квартире,  которую предложил ему
‚иссарион ‡ахаревский в собственном доме за весьма умеренную цену,  и вообще
сей  практический человек  осыпал  ‚ихрова своими  услугами.  Ћн  купил  ему
мебель,  нашел повара.  €ван был  отправлен в  деревню,  и  вместо его  были
привезены  оттуда  комнатный мальчик,  старуха-ключница  и  горничнаЯ ѓруша.
ЏоследнЯЯ цвела радостью и счастьем и,  видимо, обращалась с барином гораздо
смелее прежнего и даже с некоторою нежностью... ‚ одно утро она вошла к нему
и сказала, что какой-то господин его спрашивает.
     - Љто такой? - спросил ‚ихров.
     - Ќе знаю, барин, - нехороший такой, - отвечала ѓруша.
     ‚ихров велел его просить к себе.  ‚ошел чиновник в вицмундире с зеленым
воротником,  в  самом деле  с  омерзительной физиономией:  косой,  рЯбой,  с
родимым пЯтном в ладонь величины на щеке и с угрЯми на носу. ѓруша стоЯла за
ним и делала гримасы. ‚ихров вопросительно посмотрел на входЯщего.
     - ‘трЯпчий   палаты   государственных   имуществ,    Њиротворский!    -
отрекомендовалсЯ тот.
     - ќто вы, по поручению моему, депутатом командированы ко мне? - спросил
‚ихров.
     - ’очно так-с, - отвечал тот.
     ‚ихров указал ему рукою на стул.  ‘трЯпчий сел и стал осматривать Џавла
своими косыми глазами, желаЯ как бы изучить, что он за человек.
     - Њы долго не едем с вами, - сказал ему ‚ихров.
     - ‹учше к празднику приедем...  завтра. ‚ведение во храм, весьма чтимый
ими  праздник...   может,  и  народу-то  к  нему  пособеретсЯ,  и  мы  самую
совращенную, пожалуй, захватим тут.
     - ‘тало быть, мы должны оцепить дом?
     - Ќепременно-с! Џоедем ночью и оцепим дом.
     ‚ихрову это было уж не по нутру.
     - ‘кажите,  пожалуйста,  длЯ  чего же  все это делаетсЯ?  -  спросил он
стрЯпчего.
     - „лЯ того,  что очень много совращаетсЯ в  раскол.  Ћсобенно этот €ван
Љононов,  богатейший мужик и  страшный совратитель...  это какой-то патриарх
ихний,  ересиарх;  хлебом он  торгует,  и  кто  вот  из  мужиков или бобылок
содержанием нуждаетсЯ:  "„ам, говорит, и хлеба и всю жизнь прокормлю, только
перейди в раскол".
     - Ќу да нам-то что за дело? Ѓог с ними!
     - Љак,  нам что за дело? - произнес стрЯпчий, как бы даже обидевшись. -
ќтак, пожалуй, все перейдут в раскол.
     ‚ихров  призадумалсЯ.   ЏредстоЯщее  поручение  все  больше  и   больше
становилось ему не по душе.
     - Љогда же мы поедем? - спросил он.
     - „а сегоднЯшнюю ночь,  а теперь потрудитесь написать в полицию,  чтобы
вам трех полицейских солдат и жандармов дали.
     ‚ихров поморщилсЯ и написал.
     ‘трЯпчий взЯл  у  него  бумагу и  ушел.  ‚ихров остальной день провел в
тоске,  проклинаЯ и  свою  службу,  и  свою жизнь,  и  самого себЯ.  —асов в
одиннадцать у него в передней послышалсЯ шум шагов и брЯцанье сабель и шпор,
- это пришли к  нему жандармы и  полицейские солдаты;  хорошо,  что €вана не
было,  а то бы он умер со страху, но и ѓруша тоже испугалась. ‚ойдЯ к барину
с встревоженным лицом, она сказала:
     - Ѓарин, солдаты вас какие-то спрашивают!
     - ‡наю Я, - сказал ‚ихров, - это они со мной поедут.
     - Ђ  разве вас,  барин,  опЯть повезут куда-нибудь?  -  спросила ѓруша,
окончательно побледнев.
     - Ќет, это не менЯ повезут, а Я сам поеду с солдатами по службе.
     ѓруша немного поуспокоилась.
     - ќто воров, что ли, вы каких, барин, пойдете ловить? - любопытствовала
она.
     - ‚оров, - отвечал ей ‚ихров.
     - ‘мотрите,  барин,  чтобы вас не убили как,  - сказала ѓруша опЯть уже
встревоженным голосом.
     - Ќе убьют, ничего, - отвечал ей с улыбкой ‚ихров и поцеловал ее.
     ѓруша осталась этим очень довольна.
     - џ,  барин,  всю ночь не стану спать и буду дожидать вас,  -  говорила
она.
     - Ќет, спи себе спокойно.
     - Ќе могу, барин, и рада бы заснуть, - не могу.
     ‚скоре потом приехал и стрЯпчий в дубленке, но в вицмундире под ней. Ћн
посоветовал также и ‚ихрову надеть вицмундир.
     - ќто зачем? - спросил тот.
     - ЌельзЯ же ведь,  все-таки мы присутствие там составим...  -  объЯснил
ему на это Њиротворский.
     ‚ихров надел  вицмундир;  потом  все  они  уселись в  почтовые телеги и
поехали.  ‚ихров и  стрЯпчий впереди;  полицейские солдаты и жандармы сзади.
‘трЯпчий толковал солдатам:  "Љак мы в селенье-то въедем,  вы дом его сейчас
же  окружите,  у  каждого выхода -  по  человеку;  дом-то  у  него крайний в
селении".
     - ‡наем-с!  ‘лава тебе  господи,  раз  шестой едем к  нему в  гости,  -
отвечали некоторые солдаты с Явным смехом.
     Ќочь была совершенно темнаЯ,  а дорога страшнаЯ - гололедица. Џо выезде
из  города сейчас же  надобно было  ехать проселком.  ’елега на  каждом шагу
готова была свернутьсЯ набок.  ‚ихров почти желал,  чтобы она  кувырнулась и
сломала бы руку или ногу стрЯпчему,  который начал становитьсЯ невыносим ему
своим усердием к службе. ‚ селении, отстоЯщем от города верстах в пЯти, они,
наконец,  остановились.  ‘олдаты  неторопливо разместились у  выходов хорошо
знакомого им дома €вана Љононова.
     - Џойдемте в дом,  -  сказал шепотом и задыхающимсЯ от волнениЯ голосом
стрЯпчий ‚ихрову, и затем они вошли в совершенно темные сени.
     Џослышалось  беганье  и   шушуканье  нескольких  голосов.   ‚ихров  сам
чувствовал в темноте, что мимо его пробежали два - три человека. ‘тоЯвшие на
улице   солдаты  только  глазами  похлопывали,   когда  мимо   их   мелькали
человеческие фигуры.
     - ‚едь это все оттуда бегут! - заметил один.
     - Ђ бог их знает, - отвечал другой флегматически.
     - Џогоди,  постой,  постой!  -  кричал  между  тем  стрЯпчий,  успевший
схватить какую-то женщину. ’а притихла у него в руках.
     - ‘олдат! - крикнул он.
     ‚ошел солдат. Ћн передал ему свою пленницу.
     - „ержи крепче!
     €  тотчас же  потом закричал:  "’ы  еще кто,  ты  еще кто?"  -  нащупав
какую-то  другую женщину.  ’а  тоже  притихла.  Ћн  и  ее,  передав солдату,
приказал ему не отпускать.
     - ’еперь пойдемте в моленную ихнюю,  Я дорогу знаю, - прибавил он опЯть
шепотом ‚ихрову и, взЯв его за руку, повел с собой.
     ЏройдЯ двое или  трое сеней,  они вошли в  длинную комнату,  освещенную
несколькими горЯщими лампадами перед целым иконостасом икон, стоЯщих по всей
передней стене. ‹юдей никого не было.
     - ђазбежались все, черти! - говорил стрЯпчий.
     - Ќо, может быть, тут никого и не было, - сказал ему ‚ихров.
     - Љак никого не было? Ѓыли! - возразил стрЯпчий.
     ‚ это времЯ вошел в моленную и сам €ван Љононов,  высокий, худощавый, с
длинной полуседой бородой старик.  Ћн  не  поклонилсЯ и  не  поздоровалсЯ со
своими ночными посетителЯми,  а молча встал у притолка,  как бы ожидаЯ,  что
его или спросЯт о чем-нибудь, или прикажут ему что-нибудь.
     - Људа это прихожан-то своих спрЯтал? - спросил его Њиротворский.
     - Ќикого Я не спрЯтал,  -  отвечал €ван Љононов,  с какой-то ненавистью
взглЯнув на Њиротворского: они старые были знакомые и знали друг друга.
     - —то же, разве сегоднЯ службы не было? - продолжал тот.
     - Љому служить-то?.. - отвечал €ван Љононов опЯть как-то односложно: он
знал,   что  с  господами  чиновниками  разговаривать  много  не  следует  и
проговариватьсЯ не надо.
     - ’ы отслужишь за попа, - заметил Њиротворский.
     - Ќет, Я не поп! - отвечал уже с усмешкой €ван Љононов.
     - ’ак,  значит-с,  мы в осмотре напишем, что нашли раскиданными по иолу
подлобники!  -  € Њиротворский указал ‚ихрову на лежащие тут и там небольшие
стеганые ситцевые подушки.  -  ќто вот сейчас видно,  что они молились тут и
булдыхались в них своими головами.
     ‚ихров на это молчал, но Љононов отозвалсЯ:
     - €звестно,  молимсЯ с семейством каждый день и оставлЯем тут подушечки
эти, не собирать же их каждый час.
     - Ђ   ладаном  отчего  пахнет,   это   отчего?   -   спросил  плутовато
Њиротворский.
     - €  ладаном когда с семейством курим,  не запираюсь в том:  где же нам
молитьсЯ-то, - у нас церкви нет.
     - ќто что еще?  -  воскликнул вдруг Њиротворский, взглЯнув вверх. - ’ы,
любезный, починивал моленную-то; у тебЯ три новые тесины в потолке введены!
     - Ќичего  нет,   никаких  тесин  новых!   -   отвечал  Љононов  немного
сконфуженным голосом и слегка побледнев.
     - Љак нет? ‚ы видите? - спросил Њиротворский ‚ихрова.
     - ‚ижу, - отвечал тот, решительно не понимаЯ, в чем тут дело и длЯ чего
об этом говорЯт. ‚ потолке, в самом деле, были три совершенно новых тесины.
     - Љак же ты говоришь, что не новые? - сказал Њиротворский Љононову.
     - Ќе новые, - повторил тот еще раз.
     - Ќет, это новые! - сказал ему и ‚ихров.
     Љононов ничего не отвечал и только потупилсЯ.
     - Њы моленную,  значит,  должны запечатать,  -  сказал Њиротворский.  -
„озволено только такие моленные иметь, которые с двадцать четвертого года не
были починЯемы, а как которую поправЯт, сейчас же ее опечатывают.
     ‚ихров проклЯл себЯ  за  подтверждение слов  Њиротворского о  том,  что
тесины новые.
     - Ќу-с,   теперь   станемте   опрашивать   захваченных,   -   продолжал
Њиротворский и  велел подать стол,  стульев,  чернильницу,  перо и  привести
сторожимых солдатами женщин.
     - •орошо ли это делать в моленной? - заметил ему ‚ихров.
     - Џо  закону  следует  на  месте  осмотра  и  опрашивать,   -   отвечал
Њиротворский.
     ‚се  это  было  принесено.  ‘ледователи  сели.  ‚вели  двух  баб:  одна
оказалась  жена  хозЯина,   старуха,  -  зачем  ее  держали  и  захватили  -
неизвестно!
     Њиротворский велел  сейчас же  ее  отпустить и  за  что-то  вместо себЯ
выругал солдата.
     - „урак этакий, держишь, точно не видишь, кого?
     „ругаЯ оказалась молодаЯ,  краснощекаЯ девушка,  котораЯ все времЯ, как
стоЯла в сенЯх, молила солдата:
     - Ћтпусти, голубчик, пожалуйста!
     - Ќе смею, дура; зачем ты сюда приходила?!
     - „а Я так, на поседки сюда пришла, да легла на печку и заснула.
     Њиротворский начал плутовато допрашивать ее.
     - ’ы православнаЯ?
     - ЏравославнаЯ.
     - Ђ в церковь редко ходишь?
     - ѓде в церковь-то ходить, - далеко.
     - Ќу, а сюда, что ли, в моленную ходишь?
     - €но и сюда хожу! - проболталась девушка.
     Њиротворский все это записывал. ‚ихрова, наконец, взорвало это. Ћн хотЯ
твердо и  не  знал,  но  чувствовал,  что скорее он бы должен был налегать и
выискивать все средства к обвинению подследственных лиц, а не депутат ихний,
на обЯзанности которого, напротив, лежало обстаивать их.
     - Џозвольте,  Я  сам  буду допрашивать и  писать,  -  сказал он,  почти
насильно вырываЯ у Њиротворского перо и садЯсь писать:  во-первых, в осмотре
он написал,  что подлобники хотЯ и были раскиданы, но домовладелец объЯснил,
что они у него всегда так лежат, потому что на них молЯтсЯ его домашние, что
ладаном хотЯ и  пахнуло,  но  дыма,  который бы свидетельствовал о  недавнем
курении,  не было,  -  в потолке две тесины,  по показанию хозЯина,  были не
новые.
     Џока он  занималсЯ этим,  Њиротворский будто бы случайно вышел в  сени.
‚след же  за ним также вышел и  €ван Љононов,  и  вскоре потом они оба опЯть
вернулись в моленную.
     ‚ихров,  решившийсЯ во  что  бы  то  ни  стало  заставить Њиротворского
подписать составленное им  постановление,  стал ему  читать довольно строгим
голосом.
     - —то ж,  хорошо, хорошо! - соглашалсЯ сверх ожиданиЯ тот. - Ќо только,
изволите видеть,  зачем же все это объЯснЯть?  €ли написать,  как Я говорил,
или уж  лучше совсем не писать,  а  по этому неЯсному постановлению его хуже
затаскают.
     - •уже,  ваше высокородие;  по этому постановлению совсем затаскают,  -
произнес жалобным голосом и €ван Љононов.
     - Љак же делать? - спросил ‚ихров.
     - „а так,  ничего не писать!  -  повторил Њиротворский.  - Ќапишем, что
никого и ничего подозрительного не нашли.
     - ‘делайте  милость,  ваше  высокородие,  -  произнес  €ван  Љононов  и
повалилсЯ ‚ихрову в ноги.
     ‘таруха, жена Љононова, тоже повалилась ему в ноги.
     - ‚аше высокородие,  простите и менЯ! - завопила и молоденькаЯ девушка,
тоже кланЯЯсь ему в ноги.
     ‚ихров страшно этим сконфузилсЯ.
     - „а бог с вами, Я готов хоть всех вас простить! - говорил он.
     - ЏритеснЯть их много нечего;  старика тоже немало маЯли,  -  поддержал
также и Њиротворский.
     - ’ри  года наезды все;  четвертый раз  под суд отдают,  -  жаловалсЯ с
слезами на  глазах €ван Љононов ‚ихрову,  видно заметив,  что тот был добрый
человек.
     - Ќо почему же так? —то же ты делаешь такое? - спрашивал ‚ихров.
     - “правлЯющего он маленько порассердил,  ну тот теперь и  поналегает на
него, - объЯснил Њиротворский.
     - Ќе  один уж  управлЯющий поналегает,  а  все,  кажись,  чиновники,  -
присовокупил сам €ван Љононов.
     - •очешь, Я скажу об этом губернатору? - спросил его Џавел.
     - Ђх,  боже мой!  Љак это возможно!  -  воскликнул Љононов.  - ‘делайте
милость, слезно вас прошу о том, не говорите!
     - Љак можно говорить это губернатору! - подхватил и Њиротворский.
     - Ћтчего же? - спросил ‚ихров.
     - Ћттого,  что начальство мое государственное съест менЯ после того,  -
объЯснил Љононов.
     - ‘ъедЯт! - подтвердил и Њиротворский. - “правлЯющий и без того желает,
чтобы нельзЯ ли как-нибудь его без суда,  а  административно распорЯдитьсЯ и
сослать на Љавказ.
     ‚ихров пожал плечами.
     - ’ак ты, значит, ничего больше не желаешь, - доволен, если мы напишем,
что ничего у тебЯ не нашли? - спросил он Љононова.
     - „оволен, - отвечал тот.
     - ’еперь,  Я думаю, надобно совращенную допросить, - сказал ‚ихров, все
более и более входЯ в роль следователЯ.
     - Ќепременно-с,  -  подхватил Њиротворский.  - Џозовите ее, - сказал он
солдату.
     ’от  привел совращенную.  Ћказалось,  что это была стараЯ и  неопрЯтнаЯ
крестьЯнскаЯ девка.
     - ’ы православнаЯ? - спросил ее ‚ихров.
     - ЏравославнаЯ, - больше промычала она.
     - Ђ в церковь ходишь?
     - •ожу, - промычала опЯть девка.
     - Ќо ведь последнее времЯ перестала?
     - Џерестала, - мычала девка.
     - ‚ раскол, что ли, поступила?
     „евка несколько времЯ тупилась и молчала.
     - Ќету, - проговорила, наконец, она.
     - Ќо к нам в церковь больше не ходишь? - спросил ее Њиротворский.
     - Ќет, - отнекивалась и от этого девка.
     - € не желаешь ходить?
     - Ќе желаю!
     - ‡начит, ты раскольница?
     - Ќу, раскольница, - сказала, наконец, уже сердито девка.
     - —то ее допрашивать - она дура совсем, - сказал ‚ихров.
     - „ура, надо быть, - согласилсЯ стрЯпчий.
     - „лЯ правительства все равно,  Я  думаю,  хоть в  турецкую бы веру она
перешла.
     - „а вот поди ты!..  ‘просите еще ее,  не совращал ли ее кто-нибудь, не
было ли у нее совратителЯ?
     - Ђ не совращал ли кто-нибудь тебЯ?
     - Ќет, никто! - почти окрысилась девка.
     €ван Љононов,  стоЯвший все это времЯ в моленной, не спускал с нее глаз
и при последнем вопросе как-то особенно сильно взглЯнул на нее.
     - €  все теперь,  -  сказал Њиротворский и  принЯлсЯ писать показаниЯ и
отбирать к ним рукоприкладства.
     Љогда все это было кончено,  солнце уже взошло. ‘ледователи наши начали
собиратьсЯ ехать домой; €ван Љононов отнессЯ вдруг к ним:
     - ‘делайте милость, не побрезгуйте, откушайте чайку!
     - ‚ыпьемте,   а  то  обидитсЯ,   -  шепнул  Њиротворский  ‚ихрову.  ’от
согласилсЯ. ‚ошли уже собственно в избу к €вану Љононову; оказалось, что это
была  почти  комната,  какие обыкновенно бывают у  небогатых мещан;  но  что
приЯтно удивило ‚ихрова,  так  это  то,  что  в  ней очень было все опрЯтно:
чистаЯ стоЯла в стороне постель, чистаЯ скатерть положена была на столе, пол
и  подоконники  были  чисто  вымыты,   самовар  не  позеленелый,   чашки  не
загрЯзненные.
     •озЯин, хоть и с грустным немножко видом, но сам принЯлсЯ разливать чай
и подносить его своим безвременным гостЯм.
     ‚ихрову  ужасно  хотелось  чем-нибудь  ободрить,  утешить  и,  наконец,
вразумить его.
     - ‡ачем ты,  €ван Љононыч,  -  начал он,  - при таких гонениЯх на тебЯ,
остаешьсЯ в расколе?
     - € христиан гнали, не только что нас, грешных, - отвечал тот.
     - ’о другое дело,  тем не позволЯли новой религии исповедовать; а у вас
с нами очень небольшаЯ разница... ’ы по поповщине?
     - Џо поповщине.
     - €  поэтому вы  только не  признаете наших попов;  и  отчего вы  их не
признаете?
     - Ђ  оттого,  что  все  они  от  нечестивца  Ќикона  происходЯт  -  его
рукоположениЯ.
     - Ђ ваши ни от кого уж не происходЯт, ничьего рукоположениЯ.
     - Ќаши  все  -  патриарха €осифа  рукоположениЯ,  -  произнес  каким-то
протЯжным голосом €ван Љононов.
     - Љак же это так, Я этого не понимаю, - сказал ‚ихров.
     - Ђ так же:  кого €осиф патриарх благословил, тот - другого, а другой -
третьего... ’ак до сих пор и идет, - поЯснил €ван Љононов.
     - €  ты никак,  ни длЯ чего и ни длЯ каких благ мира веры своей этой не
изменишь? - спросил его ‚ихров.
     - Ќе  изменю-с!  €  как  же  изменить ее,  -  продолжал €ван  Љононов с
некоторою уже усмешкою,  -  коли Я, извините менЯ на том, вашего духовенства
видеть не могу с духом спокойным;  кто хошь,  кажетсЯ, приди ко мне в дом, -
калмык ли, татарин ли, - всех приму, а свЯщенников ваших не принимаю, за что
самое они и шлют на менЯ доносы-то!
     - Ћн  сам  врЯд  ли  не  поп  ихной  раскольничей,  -  шепнул между тем
Њиротворский ‚ихрову.
     Ќаконец они опЯть начали собиратьсЯ домой. €ван Љононов попробовал было
их перед дорожкой еще водочкой угостить;  ‚ихров отказалсЯ,  а  в подражание
ему  отказалсЯ  и  Њиротворский.  ‘ев  в  телегу,  ‚ихров  еще  раз  спросил
провожавшего их €вана Љононова:  доволен ли он ими,  и не обидели ли они чем
его.
     - Ќет-с,  никакой особенной обиды мы от вас не видали,  -  ответил €ван
Љононов, но как-то не совсем искренно; дело в том, что Њиротворский сорвал с
него десЯть золотых в  свою пользу и  сверх того еще десЯть золотых и на имЯ
‚ихрова.
     Ќичего подобного и в голову герою моему,  конечно, не приходило, и его,
напротив,  в  этом деле занЯла совершенно другаЯ сторона,  о которой он,  по
приезде в город, и поехал сейчас же поговорить с прокурором.
     - Ќу,  €ларион Ђрдальонович,  -  сказал он,  входЯ к ‡ахаревскому,  - Я
сейчас  со  следствиЯ;   во-первых,  это  -  свЯтейшее  и  величайшее  дело.
‘ледователь важнее попа длЯ  народа:  уполномоченный правом государства,  он
входит в  дом  к  человеку,  делает у  него  обыск,  требует ответов от  его
совести, это черт знает что такое!