л - как взЯть этих стариков.
     - Ќу,  Я вас должен взЯть отсюда, - проговорил он наконец, собравшись с
духом.
     - —то же, бери, ежели мы нады кому, - отвечал старик с усмешкой.
     - Џойдем, старушка, и ты, - сказал ‚ихров старухе.
     - ‘лушаю-с, - отвечала та, и все они вышли из шалаша.
     - Џрикажете их свЯзывать? - спросил сотский.
     - ‘вЯжи! - сказал ему ‚ихров и старалсЯ не глЯдеть на стариков.
     Њужики из  селеньЯ стоЯли молча и  мрачно смотрели на все это.  ‘отский
свЯзал руки старику своим кушаком, а старухе - своим поЯсом.
     ‚  это  времЯ  вдруг  раздалсЯ  невдалеке  выстрел;  мужики  сейчас  же
обернулись в ту сторону,  ‚ихров тоже взмахнул глазами туда;  затем раздалсЯ
крик и  треск сучьев,  и вскоре поЯвилсЯ между деревьЯми бегущий непременный
член. ‚след за ним подходили и понЯтые, сопровождавшие его.
     - ЊенЯ было зарезали! - кричал Њелков.
     - Љто зарезал? - спросил ‚ихров.
     - ‘олдат,  должно быть,  беглый;  Я  пошел и  землЯнку тут нашел,  а он
выскочил оттуда прЯмо на менЯ с ножом; Я только что пистолетом отборонилсЯ и
побежал,  а эти черти,  -  прибавил он,  указываЯ на мужиков, - хоть бы один
пошевелилсЯ, - стоЯт только.
     - ќто  что  еще  значит?..  Љто  у  вас  еще  тут  проживает и  кому вы
пристанодержательствуете?  -  обратилсЯ ‚ихров строго к мужикам.  - ѓоворить
сейчас же, а не то все вы отвечать за то будете!
     - ќто точно,  что наслышаны мы были, что тут проживает беглый солдат, -
отвечал один мужик.
     - Ћтчего же вы не доносили о том начальству? - спросил ‚ихров.
     - ѓде же доносить-то: донеси на него, он и селенье, пожалуй, выжжет.
     - Џоймайте его и представьте, - он и не может вам повредить.
     - …го поймаешь, - другой на место его придет и отплатит нам за него. Њы
боимсЯ того, - всЯ ваша волЯ, - продолжали говорить мужики.
     - ‘тало быть, тут у вас постоЯнный притон?
     - „а,  может быть,  и постоЯнный,  кто его знает!..  Ќачальство уж само
смотри за тем, мы ему не сторожа на то!.. - подхватил другой мужик.
     - Ќам только от них дела да беспокойства, - продолжал первый мужик.
     - „а  как  же,  парЯ!..  Ќемало  чиновников-то  наезжает,  словно  орды
какой!.. - произнес первый мужик.
     ‚ихров очень хорошо видел,  что  все  мужики были страшно озлоблены,  а
потому он счел за лучшее прекратить с ними всЯкий разговор.
     - Ќу, веди этих стариков, - сказал он сотскому.
     ’от повел.
     ‚ихров и  непременный член пошли за ним.  Њужики с мрачными лицами тоже
шли за ними.
     ‘тарик-раскольник начал хромать на одну ногу,  потом сгорбилсЯ,  тЯжело
дыша, всем станом.
     ‚ихров не утерпел и спросил его:
     - —то такое, старик, с тобой?
     - “мираю, ваше благородие, ведь девЯносто пЯтый год тоже живу.
     - „а что же ты чувствуешь?
     - “ сердца схватило,  рученьки ломит, дыханье сперло, - говорил старик,
и дыханье у него, в самом деле, прерывалось.
     - Ќу, развЯжи ему скорей руки! - воскликнул ‚ихров.
     ‘отский сейчас и  с  заметным удовольствием развЯзал его.  ‚ихров в это
времЯ оглЯнулсЯ,  чтобы посмотреть, как старуха идет; та шла покойно. ‚ихров
хотел опЯть взглЯнуть на старика, но того уж не было...
     - ѓде же старик? - спросил он.
     - ’ут за кусты, надо быть, зашел, - отвечал сотский.
     - Љак ушел за кусты?.. €щи его скорей.
     ‘отский зашел за некоторые кусты.
     - Ќет его тут? - проговорил он.
     - €щите же вы все! - воскликнул ‚ихров мужикам.
     - ѓде же тут его искать?  ’емно становитсЯ - и лес-то велик, - отвечали
те в один почти голос и Явно насмешливым тоном.
     ‘олнце в самом деле уже село, и начинались сумерки. ‚ихров очень хорошо
понимал, что он был одурачен - и вышел из себЯ от этого.
     - Ђ когда вы так, то Я вас всех посажу за него в острог, - обратилсЯ он
к мужикам.  -  џ знаю, что если вы сами не странники, то странноприимники, -
это все равно.
     Џри этом лица у мужиков у всех немного сконфузились.
     Џокуда все это происходило, всЯ гурьба уже подошла к деревне.
     - ‘обак ваших уберите,  а  не  то  Я  их всех колом!  -  закричал вдруг
Њелков.
     ‘отский побежал вперед убирать собак.
     ‚ихров,  с своей оставшейсЯ странницей и в сопровождении Њелкова, вошел
в ближайшую избу.  Ѓыло уже совсем темно.  •озЯйка в этом доме -  и,  должно
быть,  девка,  а  не  баба -  засветила огонек.  ‚ихров подметил,  что она с
приведенной странницей переглЯнулась, и даже они поклонились друг другу.
     - Љак тебЯ зовут? - начал он спрашивать старуху.
     - Њатреной.
     - Ђ по отчеству?
     - Ќе помню, не знаю.
     - Ђ замужнЯЯ или девица?
     - „евица.
     ‚ это времЯ хозЯйка подошла поправить лучину в светце.
     - Ћй,  батюшки, окаЯннаЯ, обожгла как руку-то! - воскликнула она вдруг,
и в ту же минуту горЯщаЯ лучина выпала у нее из рук и погасла.
     ‚ избе сделалась совершеннаЯ темнота.
     - ЋгнЯ скорей засвечайте! - воскликнул ‚ихров, не сомневаЯсь уже более,
что это опЯть была придуманнаЯ штука.
     Ћн слышал,  как девка-хозЯйка подошла к  шестку,  неторопливо там стала
присекать огнЯ к  трЯпочному труту и зажгла об него серную спичку,  а от нее
зажгла и лучину; изба снова осветилась. ‚ихров окинул кругом себЯ глазами, -
старухи уже перед ним не было.
     - ѓде старуха?  €  она убежала!  -  воскликнул он испуганным и  бешеным
голосом.
     ‚ избе, кроме его, Њелкова и девки-хозЯйки, никого не было.
     - ѓде  старуха?  -  ревел ‚ихров.  -  ’ы  сказывай!  -  обратилсЯ он  к
девке-хозЯйке.
     - „а Я почем знаю? џ не стерегла ее.
     ‚ихров  едва  совладел  с  собой;   он  видел,  что  всЯ  деревнЯ  была
пристанодержатели бегунов,  -  и ему оставалось одно: написать обо всем этом
постановление,  что он  и  сделал -  и  потребовал всех понЯтых,  сотского и
хозЯйку, чтобы они приложили руки к этому постановлению.
     ЏонЯтые,  хозЯйка и  сотский поглЯдели сначала друг на друга,  а  потом
прежний же мужик проговорил:
     - Ќет, мы рукоприкладствовать не станем.
     - Џочему же?
     - ’ак, по вере нашей нам прикладывать тут рук нечего.
     - Ћтчего же  другие раскольники прикладывают руки  -  ты,  стало  быть,
признаешь это за печать антихриста?
     - Џечать антихристова!  -  проговорил,  усмехаЯсь, мужик. - €звестно! -
прибавил он что-то такое.
     - ’ак вы решительно не прикладываете рук? - спросил ‚ихров.
     - Ќету-ти, - отвечали все почти в один голос.
     “ ‚ихрова в это мгновение мелькнула страшнаЯ в голове мысль:  подозвать
к себе какого-нибудь мужика,  приставить ему пистолет ко лбу и заставить его
приложить руку -  и так пройти всех мужиков; ну, а как который-нибудь из них
не  приложит руки,  надобно будет спустить курок:  у  ‚ихрова кровь даже при
этом оледенела, волосы стали дыбом.
     - “ходите все отсюда скорей! - проговорил он негромко мужикам, но голос
его,  вероЯтно,  был  так  страшен,  что те,  толкаЯ даже друг друга,  стали
поспешно выходить из избы.
     ‚ихров затем,  все еще продолжавший дрожать, взглЯнул на правую сторону
около себЯ и  увидел лежащий пистолет;  он  взЯл его и  сейчас же  разрЯдил,
потом  он  взглЯнул  в  противоположную сторону  и  там  увидел  невиннейшее
зрелище: Њелков спокойнейшим и смиреннейшим образом сидел на лавке и играл с
маленьким котенком. ‚ихрова взбесило это.
     - —то  же  вы  тут  сидите  и  ничего  не  делаете?  -  сказал  он  ему
презрительным тоном.
     Њелков сейчас же вскочил на ноги и робко вытЯнулсЯ перед ним.
     - „останьте,   по  крайней  мере,  есть:  Я  есть  смертельно  хочу!  -
проговорил ‚ихров, в самом деле ничего не евший с утра.
     - „ай поесть чего-нибудь! - отнессЯ Њелков несмело к хозЯйке.
     - —его дать-то? “ нас ничего нет.
     - Љак ничего нет? џйца есть, молоко есть!
     - Ќету у нас ничего того, - отвечала девка.
     - Ќу хоть хлебца дай! - упрашивал ее Њелков.
     - € хлеба нет!.. ЋсталсЯ после обеда, да свиньЯм бросили!
     - ‚едь мы у тебЯ не даром, а за деньги просим, - толковал ей Њелков.
     - —то мне ваши деньги! ђазве Я не видывала денег? - отвечала девка.
     “  ‚ихрова всЯ кровь подступала к  голове от  гнева;  он вдруг встал на
ноги.
     - „ай зажженную лучину, - сказал он хозЯйке.
     ’а подала ему.
     - џ сам себе найду пищу;  идите за мной!  - прибавил он Њелкову и вслед
за тем пошел в голбец.
     Ћсветивши  всю  местность  там,  он  увидел  оригинальное  зрелище:  на
землЯном полу были разбиты и  выпущены сотни три Яиц и  стоЯл огромной лужей
квас; даже рубленаЯ капуста была всЯ раскидана.
     - ‡десь уж все поубрали!  -  проговорил он,  возвращаЯсь из голбца, и с
той же зажженной лучиной перешел в другую избу, и там прЯмо прошел в голбец,
где нашел почти то же самое -  с тою только разницею, что Яйца были перебиты
в квасу и там распущены.
     Ћстальные  избы  освидетельствовать  ‚ихров  послал  уже  Њелкова.  ’от
невдолге возвратилсЯ и  был как-то сконфужен;  с  волос и  с  картуза у него
что-то такое текло.
     - ’ам тоже так! ‚езде все Яицы перебиты.
     - Ќо в чем вы все перемочены? - спросил его ‚ихров.
     - Ћблили чем-то,  дьЯволы:  Я иду по сенЯм в тени, вдруг облили помоЯми
сто ли-то...  "„евушка, говорит, не видала и вылила на голову", - ишь какаЯ!
- бормотал непременный член.
     ‚ихров и об этом написал постановление.


        XVIII

        ЏЋЊ…™€Љ ЉЌЋЏЋ‚

     ѓерой мой до  такой степени рассердилсЯ на  поЯрковских раскольников за
их коварство и  изуверство,  что не в состоЯнии даже был остатьсЯ ночевать в
этом селенье.
     - Џоедемте куда-нибудь  в  другую  деревню!  -  сказал он  непременному
члену.
     - Џоедемте-с!  - отвечал тот покорно; но, когда они сели в тарантас, он
проговорил несмело:
     - Љ дЯденьке бы моему Џетру Џетровичу Љнопову заехать.
     - Љ Љнопову?.. - повторил ‚ихров. - ќто к острЯку здешнему!
     - „а-с, - отвечал Њелков.
     ‚ихров давно уже  слыхал о  Љнопове и  даже видел его  несколько раз  в
клубе:  это  был  громаднейший  мужчина,  великий  зубоскал,  рассказчик,  и
принадлежал  к  тем  русским  богатырЯм,  которые  гнут  кочерги,  разгибают
подковы,  могут съесть за раз три обеда:  постный, скоромный и рыбный, что и
делают они обыкновенно на первой неделе в клубах,  могут выпить вина сколько
угодно.  ЏриезжаЯ  из  деревни  в  губернский  город,  Џетр  Џетрович  прЯмо
отправлЯлсЯ в  клуб,  где  сейчас  же  около  него  собиралась  приЯтельскаЯ
компаниЯ;  он начинал пить,  есть,  острить и  снова пить.  Ќе ограничиваЯсь
этим,  часов в двенадцать он вставал и проговаривал детским голосом:  "Џуа!"
ќто значит - со всей компанией ехать в другие увеселительные заведениЯ пить.
‚о всех этих случаЯх Џетра Џетровича никто и  никогда не видал говорЯщим или
делающим какие-нибудь глупости - и даже очень утомленным: бодро оканчивал он
проведенные таким образом вечера и бодрым и свежим просыпалсЯ он и на другой
день.  ‚ молодости Џетр Џетрович был гусар, увез себе жену по страсти, очень
ее любил,  но она умерла,  и он жил теперь вдовцом, подсмеиваЯсь и зубоскалЯ
над всем божьим миром.
     ‚ихрову даже  приЯтно было  заехать к  этому  умному,  веселому и,  как
слышно было,  весьма честному человеку,  но  кучер  что-то  по  поводу этого
немножко уперсЯ.  Џолучив от барина приказание ехать в усадьбу к Љнопову, он
нехотЯ влез на козлы и тихо поехал по деревне.
     - ’емненька ночь-то ехать, - проговорил он.
     - „а хоть голову сломить, а ехать надо! - сказал ему ‚ихров.
     - ‡ачем голову ломать, бог даст, доедем и так, - отвечал кучер.
     Ћн  был довольно еще молодой малый и,  по  кучерской тогдашней моде,  с
усами, но без бороды.
     ЌежнолюбиваЯ мать  Њелкова держала длЯ  сына  крепкий экипаж и  хороших
лошадей и  еще более того беспокоилась,  чтобы кучер был у  него не пьЯница,
умел бы ездить и  не выпрокинул бы как-нибудь барчика,  -  и кучер,  в самом
деле, был отличный.
     - •орошо,  что Я  фонарь с  собой захватил,  а то тут будет ”едюкинскаЯ
гора, - говорил он, едучи шагом.
     ‚переди почти уж ничего было не видать.
     - —то же, она опасна, что ли? - спросил ‚ихров.
     - „нем-то  ничего,  а  теперь тоже ночь,  -  отвечал кучер,  -  одна-то
сторона у нее,  -  косогор,  а с другой-то -  овраг;  маленько не потрафишь,
пожалуй, и слетишь в него.
     - ’ак как же мы проедем?
     - џ фонарь засвечу и пойду около оврага, а вы шажком и поезжайте.
     - “ нас лошади-то в какую хочешь темь едут, словно человек, понимают, -
вмешалсЯ в разговор Њелков.
     - —то человек-то?..  „ругой человек глупей лошади,  - поЯснил и кучер и
врЯд ли в этом случае не разумел своего барина.
     Џроехали таким образом верст семь.
     - Ќу,  вот и  гора!  -  сказал,  наконец,  кучер и  затем слез с козел,
шаркнул спичку, засветил ею в фонаре свечку и пошел вперед.
     - ‚ы  поправьте лошадьми-то,  -  сказал он ‚ихрову.  -  Ќаш-то барин не
очень на это складен, - прибавил он уже вполголоса.
     Џоехали. ‚ихров, взглЯнув вперед, невольно обмер: гора была крутейшаЯ и
длиннейшаЯ;  с  одной стороны,  как  стена какаЯ,  шел косой склон ее,  а  с
другой,  как пропасть бездоннаЯ,  зиЯл овраг. Ључер шел около самого краюшка
оврага;  лошади,  несмотрЯ на  крутейший спуск,  несмотрЯ на то,  что колеса
затормозить у  тарантаса было нечем,  шажком следовали за ним.  ЉореннаЯ всЯ
сидела в хомуте и,  как бы охранЯЯ какое сокровище, упиралась всеми четырьмЯ
ногами,   чтобы  удержать  напор  экипажа;   пристЯжные  шли  с   совершенно
ослабленными постромками. Љто выучил и кто заставлЯл этих умных животных так
делать - неизвестно, потому что ‚ихров держалсЯ только за вожжи, но шевелить
ни одной из них не смел.  ћный член суда дремал в это времЯ. Љогда, наконец,
спустились с горы, ‚ихров вздохнул посвободнее. Ључер тоже был доволен.
     - ’еперь только, дай бог, в гору взобратьсЯ, - сказал он, не садЯсь еще
на козлы.
     - Ђ что - крута тоже? - спросил ‚ихров.
     - Љрутей этой,  -  отвечал кучер,  идЯ около тарантаса.  - Џотрогивайте
маненько лошадей-то, - сказал он.
     ‚ихров тронул.
     ‹ошади сейчас же побежали,  а кучер побежал за тарантасом.  ‹ошади, чем
крутей становилась гора,  тем шибче старались бежать,  хоть видно было,  что
это  им  тЯжело;  пристЯжные скосились даже все вперед,  до  того они тЯнули
постромки,   а  кореннаЯ  беспрестанно  растопыривала  задние  ноги,   чтобы
упиратьсЯ ими. Љроме крутизны, тарантас надобно было еще перетаскивать через
огромные каменьЯ.
     - ’олько грешникам вбегать в эту гору,  - говорил кучер, поспеваЯ бегом
за тарантасом и несЯ в одной руке фонарь, а в другой - огромный кол.
     - Ќу, ну, матушки, вытЯгивайте! - говорил он лошадЯм.
     ’е, наконец, сделали последнее усилие и остановились. Ључер сейчас же в
это  времЯ подложил под колеса кол и  не  дал им  двигатьсЯ назад.  ‹ошади с
минут с пЯть переводили дыхание и затем,  -  только что кучер крикнул:  "Ќу,
ну,  матушки!"  -  снова потЯнули и  даже  побежали,  и,  наконец,  тарантас
остановилсЯ на ровном месте.
     - ’пру! - произнес самодовольно кучер.
     - ‘лава тебе господи! - подхватил и ‚ихров.
     Ључер сел на козлы; он сам тоже сильно запыхалсЯ.
     - ’еперь и месЯцу скоро надобно взойти,  - проговорил он, усаживаЯсь на
козлах и подбираЯ вожжи.
     - ‘коро? - переспросил ‚ихров.
     - …сли часов десЯть есть, так - скоро!.. - отвечал кучер.
     ‚  самом деле,  в  весьма недолгое времЯ на горизонте показалось как бы
зарево от пожара, и затем выплыл совершенно красный лик луны.
     - ‚от она!..  ‘начала-то ничего не действует, не помогает, - проговорил
кучер, - а чем выше пойдет, тем светлее все будет.
     - „а ведь и солнце точно так же! - заметил ему ‚ихров.
     - € солнце так же!  ‚идно,  сверху-то им ловчей светить,  -  проговорил
кучер и тронул лошадей трусцой.
     ‹уна,  поднимаЯсь вверх,  действительно все  светлей  и  светлей начала
освещать окрестность.  ‘тало  видно  прежде всего дорогу,  потом -  лесок по
сторонам;  потом уж можно было различать полЯ и  даже какой хлеб на них рос.
‹ошади все веселей и веселей бежали, кучер только посвистывал на них.
     - ђазбудить бы нашего барина надо, недалеко уж! - говорил он.
     ћный член суда не сидел уж,  а, завалившись своим худощавым корпусом за
спину ‚ихрову, храпом храпел.
     - ‚ставайте, недалеко! - сказал ему тот.
     - —его?  —то?  ѓде?  -  пробормотал он, подымаЯсь и уставлЯЯ на ‚ихрова
заспанные глаза.
     - Њы уж скоро приедем! - повторил ему тот.
     - „а, да, приедем! - повторил непременный член.
     ‘вежий осенний воздух, впрочем, вскоре заставил его окончательно прийти
в себЯ.
     - џ к дЯденьке-то прежде сбегаю и скажу, что мы приехали, - сказал он.
     - Ђ так разве он не пустит нас? - спросил ‚ихров.
     - „а так-с, все лучше, как Я сбегаю!
     - Ќу, сбегайте, - сказал ему ‚ихров.
     ћноша,  должно быть,  побаивалсЯ своего дЯденьки, потому что, чем ближе
они  стали подъезжать к  жилищу,  тем беспокойнее он  становилсЯ,  и  когда,
наконец,  въехали в самую усадьбу (котораЯ,  как успел заметить ‚ихров, была
даже  каменнаЯ),  он,  не  дав  еще  хорошенько кучеру  остановить лошадей и
несмотрЯ на  свои слабые ноги,  проворно выскочил из  тарантаса и  побежал в
дом,  а  потом через несколько времени снова поЯвилсЯ на крыльце и  каким-то
довольным и успокоительным голосом сказал ‚ихрову:
     - Џойдемте-с, дЯденька просит вас!
     ‚ихров пошел.  ‚ передней их встретил заспанный лакей; затем они прошли
темную залу и  темную гостиную -  и  только уже  в  наугольной,  имеющей вид
кабинета,    увидели   хозЯина,    фигура    которого   показалась   ‚ихрову
великолепнейшею.  Џетр Џетрович, с одутловатым несколько лицом, с небольшими
усиками и с эспаньолкой, с огромным животом, в ермолке, в плисовом малиновом
халате нараспашку,  с  ногами,  обутыми в  мЯгкие сапоги и,  сверх того еще,
лежавшими  на  подушке,   сидел  перед  маленьким  столиком  и   раскладывал
гран-пасьЯнс.
     - Ћчень рад с вами познакомитьсЯ!  -  сказал он ‚ихрову, не поднимаЯсь,
впрочем, с своего места и не переставаЯ даже раскладывать карты. - €звините,
что не встаю: болен, подагра!
     - Ђ Я, дЯдинька, пойду умоюсь, - отнессЯ к нему несмело племЯнник.
     - “мойсЯ,  авось поприглЯднее немножко будешь! - отвечал ему насмешливо
Џетр Џетрович.
     ЏлемЯнник ушел.
     Џетр Џетрович снова обратилсЯ к ‚ихрову.
     - ‚ы ведь, кажетсЯ, сосланный к нам?
     - ‘осланный.
     - Ќу,  и  как же вам нравитсЯ начальник ваш,  наш царь €оанн ‚асильевич
Њохов?
     - •уже его людей Я редко встречал, - отвечал откровенно ‚ихров.
     - € Я тоже,  и Я тоже-с!  -  отвечал, засмеЯвшись от удовольствиЯ, Џетр
Џетрович:  он  был давнишний и  заклЯтый враг губернатора.  -  ќто он  вас и
послал в ЏоЯрково? - продолжал Џетр Џетрович.
     - Ћн.
     - € там вас, племЯнник сказывал, совсем было с голоду уморили?
     - Њолоко и квас даже весь выпустили.
     Џетр Џетрович усмехнулсЯ и покачал головой.
     - ЉанальЯ  этакий!  -  произнес он.  -  „а  и  вы,  господа  чиновники,
удивительное дело,  какой нынче пустой народ стали! ‚он у менЯ покойный дЯдЯ
исправником был... ’огда, знаете, этакие французские камзолы еще носили... €
как,  бывало,  он из округи приедет,  тетушка сейчас и  лезет к  нему в этот
камзол в  карманы:  из одного вынимает деньги,  что по округе собрал,  а  из
другого - волосы человечьи - это он из бород у мужиков надрал. “ того бы они
квасу не выпустили!
     - ‚ероЯтно!  - подтвердил ‚ихров. - Љвас уж это - бог с ними, но у менЯ
тут двое пойманных бегунов убежали - и поЯрковские мужики Явно их скрыли.
     - …ще  бы  они не  скрыли!  -  подхватил Џетр Џетрович.  -  Ћдного полЯ
Ягода!..  ќто у  них так на  две партии и  идет:  одни по  лесам шлЯютсЯ,  а
другие,  как они сами выражаютсЯ,  еще мирщат,  дома и  хлебопашество имеют,
чтобы пристанодержательствовать этим их бродЯгам разным,  -  и  поверите ли,
что в целой деревне ни одна почти девка замуж нейдет, а если поступает какаЯ
в замужество, то самаЯ загоненнаЯ или из другой вотчины.
     - Ћтчего же это? - спросил ‚ихров.
     - Ћттого,  что по  ихней вере прЯмо говоритсЯ:  жена дана дьЯволом,  то
есть это значит:  поп венчал,  а девки -  богом... ‘ девками все и живут, и,
вдобавок, еще ни одна из них и ребЯт никогда не носит.
     - ќто почему? - воскликнул ‚ихров.
     - Џотому что  или вытравлЯют,  или подкидывают,  или еще лучше того:  у
менЯ  есть  тут  в  лесу  озерко  небольшое -  каждый год  в  нем  младенцев
пЯтнадцать - двадцать утопленных находЯт, и все это - оттуда.
     - Ќо что же - полициЯ-то чего же тут смотрит?
     - Ђ полициЯ тут только -  хап, хап! ‚он исправник-то, небось, умен: сам
не поехал, а дурака-племЯнничка моего послал.
     ‚ это времЯ вошел человек и подал ‚ихрову чаю.
     - Џовара мне позвать, - сказал ему Џетр Џетрович.
     —еловек ушел исполнЯть это приказание.
     - —то  такое наша полициЯ,  Я  на  себе могу указать вам пример...  ‚от
перед этим поваром был у менЯ другой, старик, пьЯница, по прозванью Џоликарп
Ѓитое ђыло,  но,  как бы  то  ни было,  его находЯт в  городе мертвым вблизи
кабака,  всего окровавленного...  ‚ самом кабаке Я,  через неделю приехавши,
нашел следы человеческой крови - Явно ведь, что убит там?.. „а?
     - Љонечно, убит! - подтвердил и ‚ихров.
     - Ќичуть не бывало-с!  - возразил Џетр Џетрович. - Ќаша полициЯ точно в
насмешку спрашивает менЯ бумагой,  что  так  как  у  повара моего в  желудке
найдено около рюмки вина,  то не от вина ли ему смерть приключилась? џ пишу:
"Ќет,  потому  что  и  сам  господин  исправник в  присутствии моем  выпивал
неоднократно по  десЯти  рюмок  водки,  и  оттого,  однако,  смерти  ему  не
приключалось"; так они и скушали от менЯ эту пилюлю.
     - Ђ в деле все-таки ничего не раскрыли? - заметил ‚ихров.
     - ‚се-таки  ничего не  раскрыли,  -  подхватил Љнопов,  -  и  то  ведь,
главное,  досадно: будь там какой-нибудь другой мужичонко, покрой они смерть
его -  прах бы их дери, а то ведь - человек-то незаменимый!.. ѓений какой-то
был длЯ своего дела:  стоит канальЯ у  плиты-то,  еле на  ногах держитсЯ,  а
готовит превосходно.
     ‚ дверЯх показалсЯ, должно быть, позванный повар.
     - Џриготовь ты нам,  братец,  -  стал приказывать ему Џетр Џетрович,  -
биток;  только не  думайте,  чтобы биток казенный,  -  поспешил он успокоить
‚ихрова. - ‚озьми ты, братец, - продолжал он повару, - самой лучшей говЯжьей
вырезки,  изруби ты все это вместе с  мозгами из костей,  и  только не мелко
руби,  слышишь!  €  чтобы куска у  менЯ хлеба положено не  было:  все  чтобы
держалось на  мЯсном  соку!..  €зруби  ты  туда  еще  пом-д'амуров,  немного
чесноку, немного луку, и на подмазе из сливочного масла - только на подмазе,
не больше, понимаешь? - изжарь все это.
     Џовар, получив такое приказание, не уходил.
     - Љуропаток давешних прикажете подать?  -  спросил он  не совсем смелым
голосом.
     - ‚ыкинуть их совсем, дурак этакий! - вспылил Џетр Џетрович. - €зжарить
порЯдочно не умеет:  либо сварит,  либо иссушит все...  —тобы в  соку у менЯ
было подано свежих три куропатки.
     Џовар ушел.
     - ‚от ведь тоже стрЯпает!  -  произнес, показав вслед ему головой, Џетр
Џетрович.  - Ђ разве так, как мой покойный Џоликарп Ѓитое ђыло... „ва только
теперича у менЯ удовольствиЯ в жизни осталось,  -  продолжал он,  - поесть и
выпить хорошенько, да церковное пение еще люблю.
     - –ерковное? - переспросил ‚ихров.
     - „а-с,  у  менЯ  хор  есть свой -  отличный,  человек сорок!..  Љаждый
праздник, каждое воскресенье они поют у менЯ у прихода.
     - ќто очень интересно.
     - “годно, Я вам покажу этот хор?
     - ‘делайте одолжение.
     - —еловек! - крикнул Џетр Џетрович.
     Ќа этот раз вбежал прежний лакей.
     - ‚ели собратьсЯ хору и зажги в зале и гостиной свечи.
     —еловек побежал исполнить приказание.
     - ‘ам в  молодости пел недурно,  -  продолжал Џетр Џетрович с некоторым
даже чувством, - и до самой смерти, видно, буду любить пение.
     ‚ комнату вошел, наконец, племЯнник - умытый, причесанный и в новеньком
сюртуке.
     - ‚от и Я-с! - проговорил он.
     - ‚идим,  что и ты!  - сказал ему опЯть насмешливо Џетр Џетрович. - ‚от
нынче в корпусах-то как учат, - продолжал он, относЯсь к ‚ихрову и показываЯ
на племЯнника. - ‡ачем малого отдавали?.. ’олько ноги ему там развинтили, да
глаза сделали как у теленка.
     - “ж у менЯ нынче, дЯденька, ноги покрепче стали.
     - Ќу и слава тебе господи, коли закреплЯютсЯ понемногу.
     Џетр Џетрович постоЯнно звал племЯнника развинченным.
     ‚  это времЯ в  гостиной и  зале поЯвилсЯ огонь и послышалось шушуканье
нескольких голосов и негромкие шаги нескольких человек.
     - ‘обрались, должно быть, - проговорил Џетр Џетрович.
     - —еловек, костыль мне! - крикнул Љнопов.
     —еловек вбежал и подал ему толстый костыль.
     - Џопробуйте-ка!  •орош ли?  -  проговорил Џетр  Џетрович,  подаваЯ его
‚ихрову.
     ’от попробовал. ‚ костыле, по крайней мере, пуда два было.
     - Ћн железный у вас? - спросил ‚ихров.
     - „а,  не деревЯнный!  -  отвечал Џетр Џетрович.  -  ЊенЯ в Њоскве,  по
случаю его, к обер-полицеймейстеру призывали. "ЌельзЯ, говорит, носить такой
палки,  вы убить ею можете!" -  "„а Я, говорю, и кулаком убить могу; что же,
мне и кулаков своих не носить с собой?"
     ѓоворЯ это,  он шел,  ковылЯЯ,  в гостиную и зало,  где хор стоЯл уже в
полном параде.  Ћн состоЯл из мужчин и  женщин;  последние были подстрижены,
как мужчины, и одеты в мужские черные чепаны.
     - ЊарьЯ-то какаЯ смешнаЯ! - сказал племЯнник, показываЯ Џетру Џетровичу
на одну из переодетых девушек.
     - —то, понравилась, видно? - спросил тот его.
     - „а-с, - отвечал племЯнник, как-то глупо осклаблЯЯсь.
     - €з ЃортнЯнского{322}, - сказал Џетр Џетрович хору.
     ’от запел. Ћн был довольно согласный и с недурными голосами.
     ‚ихров из всего их пениЯ только и слышал: „а вознесусЯ! - пели басы. „а
вознесусЯ! - повторЯли за ними дисканты. „а вознесусЯ! - тЯнул тенор.
     Џетр  Џетрович от  всего  этого  был  в  неописанном восторге;  склонив
немного голову и  распустив почти горизонтально руки,  он  то  одной из  них
поматывал басам,  то другою -  дискантам, то обе опускал, когда хору надо бы
было взЯть вместе посильнее; в то же времЯ он и сам подтЯгивал самой низовой
октавой.
     - Њожет  быть,  вам  чего-нибудь  повеселее желаетсЯ?  -  отнессЯ он  к
‚ихрову. - Џесенок?
     - € песенок хорошо, - отвечал тот.
     - Ќу,  любимую мою! - обратилсЯ Џетр Џетрович к хору, который сейчас же
из круга вытЯнулсЯ в шеренгу и запел:

                џ вечор, млада, во пиру была!

     Џетру Џетровичу, по-видимому, особенно нравилось то место, где пелось:

                џ не мед пила и не водочку,
                џ пила, млада, все наливочку;
                џ не рюмочкой, не стаканчиком,
                џ пила, млада, из полна ведра!

     "€з  полна ведра!"  -  басил он  и  сам  при  этом  случае.  •ор  затем
продолжал:

                џ домой-то шла, пошатнуласЯ,
                ‡а вереюшку ухватиласЯ!

     "“хватиласЯ!"  -  басил  Џетр  Џетрович и,  несмотрЯ на  больные  ноги,
все-таки немножко пошевеливал ими: родник веселости, видно, еще сильно билсЯ
в нем, не иссЯк от лет и недугов.
     - Ќу, Њиша, плЯши! - крикнул он племЯннику.
     - џ, дЯденька, не умею, - отвечал тот, краснеЯ, но, впрочем, вставаЯ.
     - ‚решь,  плЯши,  не  то  в  арапленник велю  принЯть!  ЊарьЯ,  выходи,
становись против него!
     Ќа  этот зов сейчас же  вышла из  хора та девушка,  на которую указывал
племЯнник.
     - ѓоворЯт тебе - плЯши! - подтвердил ему еще раз дЯдЯ.
     Ѓедный член  суда,  делать нечего,  начал выкидывать свои  развинченные
ноги,  а ЊарьЯ,  стоЯ перед ним,  твердо била трепака; хор продолжал петь (у
них уж бубны и тарелки поЯвились при этом):

                џ не мед пила и не водочку...

     ‚ихров смотрел и слушал все это с наклоненной головой.
     ‡а   последовавшим  вскоре  после  того  ужином  Џетр  Џетрович  ЯвилсЯ
любителем  и  мастером  угостить:  дымЯщийсЯ биток  в  самом  деле  оказалсЯ
превосходным,  бутылок на  столе поставлено было несть числа;  Џетр Џетрович
сейчас же своих гостей начал учить - как надо резать сыр, и потом приготовил
гастрономическим образом салат.  Љогда племЯнник не стал было пить вина,  он
прикрикнул на него даже:  "Џей, дурак! ‚се равно на ногах уж не стоишь!" - а
‚ихрова он просто напоил допьЯна, так что тот, по случаю хорового церковного
пениЯ, заговорил уж об религии.
     - ‚о  всех религиЯх одно только и  вечно:  это эстетическаЯ сторона,  -
говорил он,  - отнимите вы ее - и религии нет! ‹ютерство, исключившее у себЯ
эту сторону, не религиЯ, а бог знает что такое!
     - ’ак, так! - соглашалсЯ с ним и Џетр Џетрович.
     ‚ихров, разговорившись далее, хватил и в другую сторону.
     - “  нас всЯ система страшнаЯ,  всЯ система невыносимаЯ,  -  нечего тут
винить  какого-нибудь  губернатора или  исправника,  -  система  ужаснаЯ!  -
говорил он.
     - ђазумеетсЯ! - подтверждал Џетр Џетрович.
     Ћн всегда и вообще любил все вольнодумные мысли.
     - —то,  сосулька,  спать  уж  хочешь?  -  обратилсЯ  он  к  племЯннику,
зевавшему во весь рот.
     - •очу, дЯденька! - отвечал тот.
     - Ќу,  что  с  тобой уж  делать,  пойдемте!  -  говорил Џетр  Џетрович,
приподнимаЯсь.
     Џостели гостЯм были приготовлены в гостиной.  ’а же горничнаЯ Њаша,  не
снЯвшаЯ еще  мужского костюма,  оправлЯла их.  ‚ихров  улегсЯ  на  мЯгчайший
пуховик и оделсЯ теплым, но легоньким шелковым одеЯлом.
     "—ерт знает,  что  такое!  -  рассуждал он  в  своей не  совсем трезвой
голове.  -  ‘егоднЯ поутру был  в  непроходимых лесах  -  чуть  с  голоду не
уморили,  а  вечером слушал прекрасное хоровое пение и  напилсЯ и  наелсЯ до
одурениЯ, - о, матушка ђоссиЯ!"
     Џоутру  Џетр  Џетрович так  же  радушно своих  гостей проводил,  как  и
принЯл, - и обещалсЯ, как только будет в городе, быть у ‚ихрова.
     ‹ошади Њелкова были на  этот раз какие-то чистые,  выкормленные;  кучер
его также как бы повеселел и прибодрилсЯ.  ‘ловом,  видно было,  что все это
получило отличное угощение.


        XIX

        Ћ’‚…’ ЊЂђ€

     ‚ихров, по приезде в город, как бы в вознаграждение за все претерпенное
им,  получил, наконец, от Њари ответ. Џочерк ее при этом был ужасно тревожен
и неровен.
     "џ долго тебе не отвечала,  -  писала она, - потому что была больна - и
больна от  твоего же  письма!  —то мне отвечать на него?  ’ебе гораздо лучше
будет полюбить ту достойную девушку, о которой ты пишешь, а менЯ - горькую и
безотрадную - оставить как-нибудь доживать век свой!.."
     „алее потом в письме был виден перерыв,  и оно надолго,  кажетсЯ,  было
оставлено и начато снова еще более тревожным почерком.

     "Ќет,  мой  друг,  не  верь,  что Я  тебе писала;  mais seulement,  que
personne ne sache;  ecoutez,  mon cher, je t'aime je t'aimerais toujours!* џ
долго боролась с  собой,  чтобы не  сказать тебе этого...  ‘  тех  пор,  как
увидала тебЯ в Њоскве и потом в Џетербурге,  -  господи, прости мне это! - Я
разлюбила совершенно мужа,  меньше  люблю  сына;  желание теперь  мое  одно:
увидатьсЯ с тобой.  —то это у тебЯ за неприЯтности по службе,  -  напиши мне
поскорее, не нужно ли что похлопотать в Џетербурге: Я поеду всюду и стану на
коленЯх вымаливать длЯ тебЯ!
                                                                      Њари".
     ______________
     * но только чтобы никто не знал,  слушай,  мой дорогой,  Я тебЯ люблю и
буду любить всегда! (франц.).

     Џервым  делом  ‚ихрова,   по  прочтении  этого  письма,  было  ехать  к
губернатору с тем, чтобы отпроситьсЯ у него в отпуск в Џетербург.
     ‚ приемной он увидел того же скучающего адъютанта,  который на этот раз
и докладывать не пошел, а прЯмо ему объЯвил:
     - Џодождите тут; в двенадцать часов генерал выйдет.
     Џо  настоЯщим своим чувствованиЯм ‚ихров счел бы губернатора за первого
длЯ себЯ благодетелЯ в  мире,  если бы тот отпустил его в  отпуск,  и он все
сидел и  обдумывал,  в  каких бы  более убедительных выражениЯх изложить ему
просьбу свою.
     ‚ двенадцать часов генерал действительно вышел и,  увидев ‚ихрова,  как
будто усмехнулсЯ,  -  но не в  приветствие ему,  а скорее как бы в насмешку.
‚ихров почти дрожащими руками подал ему дело о бегунах.
     - Џоймали  кого-нибудь?  -  спросил губернатор,  не  заглЯдываЯ даже  в
донесение.
     - џ поймал,  но у менЯ убежали, - отвечал ‚ихров; голос у него при этом
дрожал.
     ѓубернатор  Явно  уже  усмехнулсЯ  над  ним  какой-то  презрительной  и
сожалениЯ исполненной улыбкой  и,  повернувшись,  хотел  было  уйти  в  свой
кабинет. ‚ихров остановил его.
     - ‚аше превосходительство, мне надобно объЯснитьсЯ с вами наедине.
     Ќачальник губернии молча указал ему на кабинет,  и  они оба вошли туда.
ѓубернатор сел, а ‚ихров стоЯл на ногах перед ним.
     - џ, ваше превосходительство, имею к вам покорнейшую просьбу: отпустите
менЯ в отпуск, в Џетербург... - начал он.
     ѓубернатор уставил на  него удивленные глаза,  как бы  желаЯ убедитьсЯ,
что он - помешалсЯ в уме или нет.
     - ‚ам въезд в столицу запрещен, - проговорил он.
     - Ќо Я прошу это,  как особой милости;  Я буду там и не покажусь никому
из начальства.
     ѓубернатор усмехнулсЯ.
     - —то же, вы хотите, чтобы Я участвовал с вами в обмане вашем?
     - ‚аше превосходительство,  у менЯ сестра там, единственнаЯ моЯ роднаЯ,
умирает и желает со мной повидатьсЯ,  - проговорил ‚ихров, думаЯ разжалобить
начальника губернии.
     ’от пожал на это плечами.
     - —то ж  делать,  но  Я  все-таки не  могу изменЯть длЯ вас законов,  -
проговорил он.
     - Ќо  неужели  же,  ваше  превосходительство,  Я  здесь  на  всю  жизнь
заключен, не сделав никакого преступлениЯ? - сказал ‚ихров.
     - ’о есть как заключены? - спросил губернатор.
     - ’ем,  что Я не могу воспользоватьсЯ дарованным всем чиновникам правом
- уехать в отпуск.
     ѓубернатор уставил на него опЯть как бы несколько насмешливый взглЯд.
     - ‚ы не чиновник здесь, а сосланный, - объЯснил он.
     ‚ихров  видел,   что  ни  упросить,  ни  убедить  этого  человека  было
невозможно; кровь прилила у него к голове и к сердцу.
     - ‚тораЯ моЯ просьба,  -  начал он,  сам не знаЯ хорошенько,  зачем это
говорит,  и,  может быть,  даже думаЯ досадить этим губернатору, - втораЯ...
уволить менЯ от производства следствий по делам раскольников.
     Ќачальник губернии вопросительно взглЯнул на него.
     - џ не могу этих дел исполнЯть, - говорил ‚ихров.
     Ќачальник губернии не говорил ни слова и продолжал на него смотреть.
     - ‚ы заставлЯете менЯ,  -  объЯснЯл ‚ихров,  -  делать обыски в домах у
людей,  которые по  своим религиозным убеждениЯм и  по  своему образу жизни,
может быть, гораздо лучше, чем Я сам.
     Ќачальник губернии стал уж слушать его с некоторым любопытством.  ‘лова
‚ихрова, видимо, начали его интересовать даже.
     - џ,  как  какой-нибудь азиатский завоеватель,  ломаю  храмы  у  людей,
беспрекословно исполнЯю желание какого-то изувера-попа единоверческого...  -
говорил между тем тот.
     - —то же вы хотите всем этим сказать? - спросил наконец губернатор.
     - ’о,  что  Я  с  настоЯщею  добросовестностью не  могу  исполнЯть этих
поручений: это воспрещает мне моЯ совесть.
     ѓубернатор усмехнулсЯ.
     - ‚ы  напишите мне  все это на  бумаге;  что мне слушать ваши словесные
заЯвлениЯ!
     - ‚ донесении моем это отчасти сказано,  - отвечал ‚ихров, - потому что
по  последнему моему поручению Я  убедилсЯ,  что  всеми этими действиЯми мы,
чиновники,  окончательно становимсЯ ненавистными народу; когда мы приехали в
селение,  ближайшее к  месту укрывательства бегунов,  там  вылили весь квас,
молоко,  перебили все Яйца,  чтобы только не  дать нам съесть чего-нибудь из
этого,  - такого унизительного положениЯ и такой ненависти от моего народа Я
не желаю нести!
     - € это напишите, - сказал ему даже как-то кротко губернатор.
     - € это написано-с,  -  отвечал ‚ихров.  - ‚ отпуск, значит, Я никак не
могу надеЯтьсЯ быть отпущен вами?
     - Ќикак! - отвечал губернатор.
     ‚ихров поклонилсЯ ему и вышел.
     ѓубернатор,  оставшись  один,  принЯлсЯ  читать  последний его  рапорт.
“лыбка не сходила с его губ в продолжение всего этого чтениЯ.
     - „урак!  - произнес он, прочитав все до конца, и затем, свернув бумагу
и  положив ее себе в карман,  велел подавать фаэтон и,  развеваЯ потом своим
белым султаном, поехал по городу к m-me Џиколовой.
     Ћн каждое утро обыкновенно после двенадцати часов бывал у нее, и муж ее
в это времЯ - куда хочет, но должен был убиратьсЯ.
     Џервое намерение героЯ моего,  по  выходе от  губернатора,  было -  без
разрешениЯ потихоньку уехать в Џетербург,  что он, вероЯтно, исполнил бы, но
на  крыльце своей квартиры он  встретил прокурора,  который приехал к  брату
обедать.
     - Ћткуда это вы? - спросил тот.
     ‚ихров  рассказал ему  -  откуда и,  объЯснив свою  надобность ехать  в
Џетербург,  призналсЯ,  что он  хочет самовольно уехать,  так как губернатор
никак не разрешает ему отпуска.
     Џрокурор отрицательно покачал головой.
     - Ќу,  Я не советовал бы вам этого делать,  -  проговорил он,  -  вы не
знаете еще,  видно,  этого господина:  он вас,  без всЯкой церемонии,  велит
остановить и посадит вас в тюрьму, - и будет в этом случае совершенно прав.
     - Ќо что же делать, что же делать? - говорил ‚ихров почти со слезами на
глазах.
     ‡ахаревский пожал плечами.
     - Џо-моему,  самое благоразумное,  -  сказал он, - вам написать от себЯ
министру письмо,  изложить в нем свою крайнюю надобность быть в Џетербурге и
объЯснить,  что  начальник губернии не  берет на  себЯ разрешить вам  это  и
отказываетсЯ ходатайствовать об этом, а потому вы лично решаетесь обратитьсЯ
к его высокопревосходительству;  но кроме этого - напишите и знакомым вашим,
кто у вас там есть, чтобы они похлопотали.
     ‚се это складно уложил в голове и ‚ихров.
     "Ќапишу к  министру и  Њари,  к  Џлавину,  Ђбрееву,  авось что-нибудь и
выйдет", - подумал он и сообщил этот план прокурору.
     ’от одобрил его.
     - Ќо вы, однакоже, все-таки потом опЯть вернетесь сюда из Џетербурга? -
спросил его ‡ахаревский.
     - Ќикогда,  если  только менЯ оставЯт и  не  выгонЯт из  Џетербурга!  -
воскликнул ‚ихров и затем поспешил раскланЯтьсЯ с прокурором, пришел домой и
сейчас же принЯлсЯ писать предположенные письма.
     ‚  изобретении разных льстивых и  просительных фраз  он  почти дошел до
творчества: ‘иЯтельнейший граф! - писал он к министру и далее потом упомЯнул
как-то о нежном сердце того.  ‚ письме к Џлавину он беспрестанно повторЯл об
его благородстве,  а Ђбрееву объЯснил,  что он, как человек новых убеждений,
не преминет...  и прочее.  Љогда он перечитал эти письма,  то показалсЯ даже
сам себе омерзителен.
     - Ћ,  любовь!  - воскликнул он. - „лЯ тебЯ одной только Я позволЯю себе
так подличать!
     Љ Њари он написал коротенько:
     "‘окровище мое,  хлопочите и  молите,  чтобы дали мне отпуск,  о  чем Я
вместе с  сим прошу министра.  …сли Я  еще с полгода не увижу вас,  то с ума
сойду".
     Љогда окончены были все эти посланиЯ,  с ‚ихровым от всего того, что он
пережил в этот день,  сделалсЯ даже истерический припадок, так что он прилег
на постель и начал рыдать, как малый ребенок.
     ѓрунЯ понЯть не могла,  что такое с ним. ѓрустнаЯ, с сложенными руками,
она стоЯла молча и смотрела на него.
     Џрокурор,  между тем,  усевшись с братом и сестрой за обед, не преминул
объЯснить:
     - Ђ  Я  сейчас вашего постоЯльца встретил;  он хлопочет и совсем желает
уехать в Џетербург.
     - ‘катертью ему и дорога туда!  - подхватил инженер, которому до смерти
уже надоел и сам ‚ихров и всЯкий разговор об нем.
     Џрокурор в это времЯ мельком взглЯнул на сестру.
     - Ќо,  может быть, некоторые дамы будут скучать об нем, - проговорил он
с полуулыбкой.
     - Њожет быть,  найдутсЯ такие чувствительные сердца, благо они на свете
не переводЯтсЯ, - сказал инженер.
     ћлиЯ, слушаЯ братьев, только бледнела.
     - —то же,  он свою Њиликтрису Љирбитьевну, - спросил ‚иссарион, разумеЯ
под этим именем ѓрушу, - с собой берет?
     - Ќет,  Я подозреваю,  что у него там есть какаЯ-нибудь Љирбитьевна,  к
которой он стремитсЯ, - подхватил прокурор.
     ћлиЯ в это времЯ делала салат, и глаза ее наполнились слезами.
     - “ж  салат-то наш,  по крайней мере,  не увлажнЯйте вашими слезами,  -
сказал ей насмешливо инженер.
     ћлиЯ поспешно отодвинула от себЯ салатник.
     - ‚ам обоим, кажетсЯ, приЯтно мучить менЯ?! - проговорила она.
     - Ќе мучить,  а образумить тебЯ хотим,  -  сказал ей прокурор, - потому
что он прЯмо мне сказал, что ни за что не возвратитсЯ из Џетербурга.
     - —то ж  из этого?  -  возразила ему ћлиЯ,  уставлЯЯ на него еще полные
слез глаза. - Ћн останетсЯ в Џетербурге, и Я уеду туда.
     - Ќо кто ж тебЯ пустит? - спросил ее с улыбкой прокурор.
     - Ћтец пустит; Я скажу ему, что Я хочу этого, - и он переедет со мной в
Џетербург.
     - ‚от это хорошо!  - подхватил инженер. - Ђ потом ‚ихрова куда-нибудь в
Ђстрахань пихнут - и в Ђстрахань за ним ехать, его в ‘ибирь в рудники сошлют
- и в рудники за ним ехать.
     - —тобы типун тебе на Язык за это,  -  в рудники сошлют!  - воскликнула
ћлиЯ и  не в состоЯнии даже была остатьсЯ за столом,  а встала и ушла в свою
ко